ни какие-либо космические тела, оно попросту не светило... -- Мы захотели покоя и тишины, -- шепотом промолвила я. -- А покой и тишина ассоциируется с ночью... -- И солнце исчезло... -- Нет, не исчезло, -- уточнила я. -- Оно находится там же, где и раньше, но его излучение полностью перешло в невидимый инфракрасный спектр. По нашему хотению... -- Мы -- Великие, -- обреченно констатировал Владислав. -- Только не это! Господи, только не это!!! -- Это правда, Инна, не обманывай себя. Ты прекрасно понимаешь, что мы стали Великими, -- хмуро произнес он, поднялся на ноги и запахнул свой халат. -- Видит бог, я не хотел этого. -- Я тоже не хотела... -- горько вздохнула я, чувствуя себя приговоренной к смерти. Даже больше чем к смерти -- к потере человечности... Владислав помог мне встать. Взявшись за руки, мы вышли на террасу. Мы не смотрели вниз -- на взволнованный, растерянных и напуганных людей. Мы смотрели в чистое звездное небо. Зова не было. Пока что не было... -- Инна, -- спросил Владислав, -- ты еще любишь меня? -- Люблю, -- ответила я уверенно. -- А ты? -- Я тоже люблю тебя, -- сказал он и привлек меня к себе. Я подняла к нему лицо. -- Поцелуй меня, милый. Может... Может, это в последний раз. Наш поцелуй был долгим и нежным. Потом мы поцеловались еще раз, и еще, и еще... Как обычно, меня охватила сладкая, пьянящая истома. В моей груди разлилась приятная теплота. Я уже не чувствовала обреченности, мое отчаяние временно отступило под натиском переполнявшего меня счастья. Я перестала думать о будущем и жила лишь текущим мгновением. Когда Владислав отстранился от меня, его глаза радостно сияли: -- Мы не Великие, Инна! Мы не Великие -- нет! -- Ты хочешь сказать... -- с робкой надеждой произнесла я. -- Неужели ты не чувствуешь?! Загляни в себя -- мы люди, и людьми останемся! Вселенский Дух не пленник нашего тела, он слился с нашей плотью, стал неотъемлемой частицей нашего существа. Мы -- единство плотского и духовного, единство качественно другое, чем остальные люди, но все же единство! Совсем не так было у Великих -- их души существовали отдельно от их тел... Мы люди, милая, люди! Слышишь! Я заглянула в себя -- это действительно было так. Я уткнулась в плечо мужа и тихо заплакала. Он нежно гладил мои волосы, а по его щекам катились слезы -- слезы радости и облегчения. -- Я так счастлив, родная... Я словно очнулся от кошмарного сна... -- Не в силах сдерживаться далее, он всхлипнул. Спустя минуту я спросила: -- Владик, ты чувствуешь в себе перемены? -- Да, чувствую? -- Ну и как? -- И прекрасно, и жутко одновременно. Во мне столько нового, непонятного, я чувствую в себе такую невероятную силу, такие безграничные возможности... Я боюсь, Инна. Боюсь что-нибудь натворить. Что-нибудь похлестче того, что мы уже натворили. -- Не бойся. Дядюшка Ференц поможет нам разобраться с нашим могуществом. Ведь Мэтр назначил его нашим учителем. -- А он так испугался этого назначения. Он был просто в ужасе. -- Еще бы! -- сказала я. -- Каково ему будет учить людей, чья сила на много порядков происходит его собственную. Людей, которые способны погасить солнце. И это не предел... Хотя, конечно, мы не такие могущественные, не такие всесильные, какими были Великие. К тому же, овладев Духом, мы не получили тех знаний, которыми обладали Великие. Нам придется все постигать самим, действовать методом проб и ошибок. Это плата за нашу человечность -- впрочем, как на меня, плата незначительная. Мы остались людьми, и это самое главное. И не только для нас -- но и для всего человечества. -- Интересно, -- произнес муж. -- Мэтр предвидел это? -- Вне всяких сомнений. Вспомни, что он говорил дядюшке. "Они -- едины, они -- одно целое! Они не откажутся друг от друга, не смогут отказаться". Это о нас -- о том, что произошло с нами. Мы с тобой чувствовали себя единым целым, мы не могли отказаться друг от друга, от нашей любви, мы не позволили Вселенскому Духу лишить нас человечности и вопреки всему остались людьми. Думаю, таков был замысел Мэтра... Нет, я не просто думаю. Я полностью уверена в этом. И тут мы услышали Голос. Вернее, не услышали, а -- как бы это сказать? -- восприняли, наверное. Пришедший из бескрайних просторов Вселенной Голос изъяснялся не словами и не зрительными образами, а фундаментальными информативными символами, вроде логических нулей и единиц. Тем не менее, мы без труда поняли его. -- Да, вы правы, -- подтвердил Голос. -- Таков был замысел сына моего, которого вы зовете Мэтром. Родство ваших душ, скрепленное вашей любовью, оказалось настолько сильным, что сумело преодолеть отчужденность Вселенского Духа от земной плоти и слить их воедино. Теперь эта частичка меня принадлежит вам и всему вашему миру, который с сего момента перестал быть пассивным заложником моих попыток усовершенствовать Вселенную и самого себя. Множество раз я создавал земной мир, но он неизменно разрушался под натиском Изначального Хаоса, и мне приходилось создавать его снова и снова. Цикл следовал за циклом, а между ними были периоды Тьмы и Небытия. Однако я знал, что рано или поздно порочный круг будет разорван и превращен в бесконечную спираль. Я терпеливо ждал этого дня -- и, наконец, он наступил! -- А что будет дальше? -- спросили мы. -- Это зависит от вас и от всех остальных людей. Эпоха Великих закончилась, пришло Время Человечества. Отныне вы сами себе хозяева и вольны выбирать свой дальнейший путь самостоятельно. Ваше будущее -- в ваших руках. Семя мое уже посеяно на земле, очень скоро оно даст новые всходы, и никакая сила не сможет искоренить Вселенский Дух среди людей. -- Но если мы вдруг умрем... -- Вы умрете только тогда, когда сами этого захотите, и я с радостью приму вас к себе. После вас останутся ваши потомки, которые продолжат начатое вами дело. -- Значит, у нас будут дети? -- не сдержалась я. -- Конечно, будут. Теперь уже будут. Ваша несовместимость, о которой говорил тебе мой сын Велиал, действительно имела место, тут он не солгал. Однако Вселенский Дух устранил ее, и с сего момента вы можете иметь столько детей, сколько вам заблагорассудится. -- Велиал тоже твой сын?! -- изумились мы. -- А что же вы думали? Вы все мои дети, в том числе и Велиал. Он не тот сын, которым можно гордиться, -- но детей не выбирают и от них не отрекаются. К сожалению, я создал далеко не идеальный мир, хотя очень старался. Может, вам удастся улучшить его. Дерзайте! -- А как же ты? -- Вселенная безгранична и необъятна, поэтому нет пределов моему совершенствованию. За прошедшие циклы во мне накопилось немало Хаоса, я избавлюсь от него, создам в других измерениях новый мир земной -- и так будет до бесконечности. Если вы думаете, что освободились от меня, то ошибаетесь -- это я освободился от вас. -- Так ты покидаешь нас? -- С вами моя частичка, а значит, и весь я. Пока дети не выросли, родители заботятся о них, присматривают за ними. Взрослые дети уже не нуждаются в родительской опеке, но их связь с родителями не обрывается никогда. Просто характер этой связи меняется, стает иным. -- Однако же, -- заметила я, -- ты прислал в наш мир нового мессию. -- Это сделал не я, а Вышний мир, часть сотворенного мной мироздания. Я не поддерживал идею нового Пришествия, но и не стал препятствовать ее осуществлению. В результате это сыграло на руку планам сына моего, известного вам под именем Мэтр. Он нашел для посланца Небес более подходящую роль, чем быть Учителем и Спасителем. Ты знаешь об этом, Инга. -- Да, знаю. Но, если верить некоторым людям, мессия возродился в другом ребенке... -- И это верно. Тот ребенок, с которым ты встречалась, еще должен будет найти свое место в земном мире. Ему придется нелегко -- ведь человечество уже вышло из детского возраста и более не нуждается в наставниках и воспитателях. -- Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, -- немного растерянно произнес Владислав. -- Но разве не ты, Высший Разум, в ответе за всех мессий и пророков, которые приходили в мир земной? Разве ты не Бог? -- Я предпочитаю называть себя Творцом, Создателем. А что касается нравственной, этической компоненты ваших представлений о Боге, которая вам, людям, представляется более важной, чем созидательная, то она целиком принадлежит человечеству, она порождена самим вашим бытием. Тем же бытием порождены и Нижний с Вышним миры, которые суть продолжение мира земного, его проекция на ваши собственные представления о Добре и Зле. И в этом плане люди в большей мере Бог, нежели я сам. -- Но если Нижний мир порожден самими людьми, -- спросил муж, -- то нельзя ли совсем уничтожить его? -- Нет, это невозможно. Ведь он, как и Вышний мир, находится в каждом из вас, он прискорбная, но неотъемлемая часть вашего бытия. Вся суть земной жизни заключена в противостоянии Порядка и Хаоса, Добра и Зла, и история человечества -- непрерывная борьба этих двух стихий. Так было, есть и так будет во веки веков. Свет существует потому, что есть тьма. Красота потому радует ваш глаз, что существует уродство. Точно так же познать Добро можно лишь в сравнении со Злом, а без дисгармонии Хаоса вам не постичь совершенства Порядка. Вы поняли? -- Да, поняли. -- Теперь исправьте свою оплошность, верните на небосвод солнце, а затем принимайтесь за дела -- их у вас много. Порочный круг разомкнулся, но битва будущее человечества продолжается. Счастливо вам, люди, дети Неба и Земли! Голос утих. Мы с Владиславом стояли на террасе и смотрели в чистое звездное небо. Звезды ярко сияли на бархатном фоне ночи и манили нас к себе. Но это не был тот Зов, что постоянно мучил Великих, превращая их земную жизнь в нескончаемую пытку. Это было обычное человеческое стремление ко всему загадочному и неизведанному. Мы чувствовали удивительное, волнующее единство со всем миром -- земным и небесным. Мы -- люди, дети Неба и Земли. -- Как это прекрасно! -- зачарованно произнесла я. -- Да, прекрасно, -- согласился Владислав. -- Но будет еще прекрасней, если мы вернем людям солнце. -- А мы сможем? -- Конечно, сможем. Мы должны. Мы взялись за руки и вместе произнесли: -- Да будет свет! И был свет. И был день. И были люди. И были мы... КОНЕЦ Июнь 1999 -- июль 2000 гг.