, и раньше. Все зависит от того, как скоро она получит развод. Мел и Дэйра в изумлении уставились на меня и хором произнесли: -- Серьезно?! -- Вполне. Я же говорил тебе, сестричка, что потерял голову. -- А ты хорошо ее знаешь? -- Думаю, что хорошо. -- Думаешь? -- Уверен. Убежден. -- И насколько хорошо? -- Гм, трудно сказать. Понятия не имею, в каких единицах измерять глубину знания человека. -- Допустим, во времени. Как давно ты с ней знаком? Я потупился: -- Со вчерашнего дня. Наступила минута молчания, в течение которой Мел и Дэйра смотрели на меня круглыми глазами. -- Чего-чего, а этого я не ожидал, -- наконец проговорил Мел. -- Ты всегда был со странностями, но такое учудить... Нет, ты просто разыгрываешь нас! -- Отнюдь. Дэйра скинула тапочки и взобралась с ногами на диван. -- Садись рядышком, Кеви. Нужно потолковать. Мел быстро взглянул на нее, потом на меня. При всей своей легкомысленности он отличался глубоким чувством такта. -- Вам действительно есть что обсудить. А я, пожалуй, пойду. Бриан и двое его друзей как раз пишут пулю, им нужен четвертый на прикупе. Схожу обчищу их до нитки. Я так и не узнал, действительно ли в тот вечер младший брат Мела играл в преферанс или это была обычная маленькая ложь из тех, к которым мы все прибегаем, чтобы соблюсти условности. -- Только пожалуйста, Мел, -- попросила Дэйра, -- про Кеви пока ни слова. Иначе сюда нагрянет целая толпа родственников. -- Во главе с моей матушкой, -- ухмыльнулся Мел. -- Хорошо, я буду нем, как статуя. Когда он ушел, я сел на диван рядом с Дэйрой. Она придвинулась ко мне, положила руку на мое плечо и ласково спросила: -- Как ее зовут, Кеви? -- Анхела. -- Чем она пленила тебя? -- Всем. Она красива, умна... Но не это главное. Она исключительная женщина. -- Вот в этом я не сомневаюсь. Если ты влюбился в нее или думаешь, что влюбился... -- Я не думаю, я знаю. Дэйра вздохнула: -- Хорошо, ты знаешь. Ты уверен в этом, убежден. Но к чему такая спешка? Едва лишь познакомился с нею, разок переспал -- и уже под венец. -- Можно подумать, что вы с Мелом целый год встречались под луной, а потом он еще долго тянул, не решаясь предложить тебе руку и сердце. Если не ошибаюсь, у вас тоже получилось за одну ночь. Еще вечером вы были просто друзьями, а на утро проснулись женихом и невестой. -- Но до этого мы знали друг друга больше двадцати лет, -- резонно возразила Дэйра. -- Ты и мне предлагаешь подождать столько же? -- Нет, не так долго, но годик-полтора не мешало бы. Ты же знаешь, как наши родители относятся к скороспелым бракам. -- И знаю почему. Они сами обожглись на этом, и теперь считают, что любой брак без годичного срока помолвки заведомо обречен на провал. На тебе-то они уже поставили крест, поэтому... -- Тут я осекся и в смущении опустил глаза. -- Извини, милая, я не хотел. -- Я не обижаюсь, Кеви, -- ответила Дэйра, погладив меня по щеке. -- Честно, не обижаюсь. Мне следовало бы раньше догадаться об этом, ведь я сразу почувствовала, что твоя радость замешана на грусти. Она простая смертная, так? Я понуро кивнул: -- Да, Анхела неодаренная. Мало того, ей уже тридцать три года. И я не хочу терять ни дня, ни минуты, ни секунды нашего счастья. Я не могу ждать, пойми. -- Теперь я понимаю. На столике перед нами возник поднос с двумя чашками дымящегося кофе и вазой со свежими тропическими фруктами. -- Твоя справа, -- предупредила Дэйра. -- Как обычно, три полных ложки сахара, сластена ты мой. Некоторое время мы молча пили кофе и курили. У сестры был такой вид, точно она хотела мне что-то сказать, но все не могла решиться. Или не могла подобрать нужных слов. -- Я должен повидаться с Брендой, -- наконец произнес я. -- Ты не в курсе, где она сейчас? -- У себя. Я только что проверяла, не проболтался ли Мел о тебе. -- И как? -- Нет. Бренда ничего не подозревает, пишет какую-то крутую программу и, как обычно в таких случаях, послала меня к черту. -- А этой... ты понимаешь кого... с ней нет? -- Бренда всех прогнала, в том числе и эту, как ты выражаешься. Эта сейчас у себя, любезничает с Эриком... А кстати, зачем тебе Бренда? -- Собираюсь явиться с повинной. -- Правда? -- Да. -- Почему? -- Возникли обстоятельства, которые затрагивают интересы всей нашей семьи. Требуется компетентное вмешательство. -- Тогда обратись к отцу. -- Это исключено, и вскоре ты сама поймешь почему. На свете есть четыре человека, которым я больше всего доверяю -- отец, мама, ты и Бренда; и каждый из вас -- на разные случаи жизни. Сейчас я не могу обратиться к отцу, а маму не хочу ставить в неловкое положение, когда она будет вынуждена скрывать от отца важную информацию. Так что остаетесь вы с Брендой. -- Назревают крупные неприятности? -- В частности это я и хочу выяснить. Между нами снова повисло молчание. Я допил остывший кофе и закурил следующую сигарету. Дэйра нервно покусывала губы: она определенно хотела мне что-то сказать. -- Ну, смелее, сестричка! Что у тебя на уме? Дэйра посмотрела на меня долгим взглядом. В ее глазах застыла нерешительность. -- Не то, чтобы я не доверяла тебе, Кеви, но... Просто мне не хочется излишне обнадеживать тебя. У меня бешено застучало сердце. -- Черт! Уж если ты начала, то продолжай. Не тяни волынку. -- Ладно, -- вздохнула она. -- По правде говоря, у меня давно чесались руки провести этот эксперимент, и если твоя Анхела окажется подходящей кандидатурой... Тут я решил, что понял, о чем идет речь. -- Ты собираешься имплантировать ей Дар?! Да ты с ума сошла! -- Погоди, не горячись. У меня и в мыслях не было проводить генетический эксперимент. -- Дэйра сделала паузу, затем покачала головой. -- И вообще, давай оставим это... до поры, до времени. Сначала постарайся сделать Анхеле ребенка -- учитывая прецеденты в нашем роду, это не так уж невероятно, -- и только тогда мы продолжим наш разговор. В противном случае он будет лишен смысла. -- Ребенок непременное условие? -- Да. -- Допустим, он есть. Что дальше? -- Нет, Кеви, не нужно допущений. Нужен ребенок. -- Черт возьми, он есть! -- не выдержав, воскликнул я. -- Вернее, будет. Через девять месяцев наши родители станут бабушкой и дедушкой, а ты -- тетей. Дэйра захлопала своими длинными ресницами. -- Неужели, -- произнесла она с явным недоверием в голосе, -- у тебя получилось с первого раза? -- Представь себе, да. -- Ты уверен? -- Я проверял. -- Тебе удалось составить правильное заклинание?! -- Да. Могу подарить тебе готовый exe-файл. -- Мне он ни к чему. Лучше переведи свой "exe" на человеческий язык и представь его совету магистров. Тебе светит золотой памятник от благодарного человечества. Я не стал уточнять, кому светит золотой памятник, но вовсе не потому, что собирался присвоить открытие профессора Альбы. Просто сейчас я не хотел отклоняться от темы разговора. -- Добро, есть у меня ребенок. Что дальше? -- А дальше просто, -- ответила Дэйра. -- Если моя тезка-Хозяйка позволит, Анхела может окунуться в Источник. До рождения малыша, разумеется. Я оторопел: -- Да что ты говоришь?! -- Что слышишь. Источник не убьет твою милую, потому что в таком случае ему придется убить и ребенка -- Одаренного. Анхела, что называется, выйдет сухой из воды. -- И что это ей даст? -- Дар. Не я, а Источник имплантирует ей Дар. Он будет вынужден это сделать. -- Точно? -- Точно. Если не веришь мне, спроси у Хозяйки. Я предпочел поверить сестре на слово. Лишний раз встречаться с Хозяйкой мне не очень хотелось -- ведь она как две капли воды была похожа на ту, чье имя я избегал произносить даже мысленно. -- Насколько я понимаю, в таком случае Анхела станет не просто Одаренной, но и адептом? -- Правильно понимаешь. Теперь тебя ясно, почему у меня так и чешутся руки провести этот эксперимент? -- Да, конечно. -- Это будет эпохальное событие: впервые со времен Иисуса человек получит Дар не в наследство и не в результате случайной мутации, а от Источника, причем сразу же станет адептом. Вот только Хозяйка... -- Дэйра снова вздохнула. -- Поэтому я не хотела заранее обнадеживать тебя. -- А что произошло? -- Совсем недавно она наотрез отказалась впустить одну мою знакомую, подружку Камлаха, Марту. Может, ты слышал о ней. -- Нет, не слышал, -- резко ответил я. -- Меня мало интересует, что происходит в семействе Фергюсонов. Дэйра слабо улыбнулась: -- Все-таки твоя неприязнь к Моргану еще не прошла. Ну, ничего, теперь это излечимо. В сущности, Морган славный парень. -- Возможно, -- сказал я без особой уверенности. -- Стало быть, Хозяйка не пропустила к Источнику эту девицу с отпрыском Камлаха? -- Даже слышать об этом не захотела. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что я на ее месте поступила бы точно так же. Марта -- серая посредственность, обыкновенная самочка, которой посчастливилось забеременеть от Одаренного. -- Следовательно, запрет Хозяйки носил не общий характер, а касался лишь данного конкретного случая? -- Да. Моя тезка лишена кастовых предрассудков, для нее все равны -- Одаренные и простые смертные. В частности поэтому Источник, посредством Дианы, избрал ее своей Хозяйкой -- она объединяет в себе и тех, и других, олицетворяя единство всего человечества. При упоминании имени той... в общем, вы поняли, кого я имею в виду, меня покоробило. Но это чувство мгновенно затмило другое, светлое и радостное, имя которому -- надежда. -- Я не боюсь представить на суд Хозяйки Анхелу, -- уверенно произнес я. -- Она с честью выйдет из любого испытания. -- Хочется верить, -- сказала Дэйра, -- что твое субъективное мнение хоть частично отражает объективную реальность. -- Если тебя интересует объективная реальность, то спроси мнение семисот миллионов граждан страны, которой Анхела правит вот уже двенадцать лет. Как минимум, две трети населения просто обожает ее. О такой популярности наш отец может только мечтать. -- Ты сказал: семьсот миллионов? -- переспросила Дэйра. -- Или все-таки семьдесят? -- Нет, все-таки семьсот. -- Что ж это за страна такая? -- Она называется Астурия. Но не провинция в Испании. -- Это мир теллурианского типа? -- Не совсем. Как раз о нем я и хочу тебе рассказать. Тебе и Бренде. x x x В тот момент, когда мы с Дэйрой вошли в кабинет Бренды, тетушка возилась с подаренным мной компьютером, награждая его не очень лестными эпитетами. Заслышав за своей спиной наши шаги, она резко повернулась, очевидно, с намерением послать к черту непрошеных гостей, но, увидев меня, тотчас расплылась в сладкой улыбке: -- Здравствуй, малыш! Какой приятный сюрприз! -- Привет, тетя, -- сказал я, целуя ее в щечку. -- Ты, как всегда, дивно выглядишь. Бренда была полностью в моем вкусе -- замужняя голубоглазая блондинка, к тому же с Монгфинд ее роднило еще одно немаловажное обстоятельство -- она была моей тетей. Однако мне никогда даже в голову не приходило приударить за ней. Скорее всего, потому что она была счастлива в браке с Колином. Я частенько ловил себя на том, что страшно завидую и Мелу, и Колину -- обоим одновременно. Мелу -- за то, что у него такая благополучная семья, а Колину -- что у него такая замечательная жена. В отличие от многих близоруких мужей, Колин понимал, какое счастье ему привалило, и боготворил Бренду. Помимо всего прочего, он регулярно посылал ей любовные записки -- и это на двадцать пятом году супружества! -- И какими ветрами тебя занесло в нашу гавань, капитан? -- спросила Бренда, видимо, сочтя мою форму морской. -- Попутными, -- ответил я. -- Как поживает компьютер? -- Шпарит. Правда, не могу толком присобачить свой компиллер -- постоянно глючит. -- Еще бы! Если ты до сих пор составляешь заклинания на пещерном Си... -- Это не Си пещерный, -- возмутилась Бренда, -- а тачка тупая! Ей подавай всякие там навороченные "алеф-омеги", а простого, дружественного и технически грамотного Си она упорно не хочет понимать. -- Жаль, -- со вздохом произнес я. -- Хотел было обрадовать тебя, но теперь боюсь, что лишь огорчу. Бренда подозрительно посмотрела на меня: -- О чем ты? -- Да вот, собирался предложить тебе еще более тупую машину, но... -- Какую? -- В ее глазах зажглись жадные, чуть ли не похотливые огоньки. -- Давай, выкладывай! С нарочитой медлительностью я достал из кармана техническую документацию на мой новый Apple IBM и протянул ее Бренде. Тетушка нетерпеливо вырвала из моих рук брошюрку, раскрыла ее и тут же начала читать. -- Ух ты! -- с первых же строк воскликнула она. -- Круто... Стоп! А это что за число Авогадро? -- Память, -- услужливо подсказал я. -- Здесь же ясно написано. -- И нет никакой опечатки? -- Нет, все правильно. -- С ума сойти!.. Но зачем столько памяти? Процессор задолбается адресовать ее. -- Этот не задолбается. К твоему сведению, одно только ядро операционной системы занимает в памяти свыше двух терабайт. -- О Боже! Это какая-то гигантомания. -- Прогресс, -- уточнил я. -- Кстати, тетушка. Что бы ты делала, если бы повстречала сына или дочь Александра? -- Держала бы на подхвате намордник, -- машинально ответила Бренда, затем, опомнившись, добавила: -- И я не вижу здесь ничего "кстати". Почему ты спрашиваешь? -- Да так, любопытства ради. Мне интересно, как бы ты среагировала на такую гипотетическую ситуацию: предположим, это дочь Александра, и она ждет от меня ребенка. Бренда уронила на пол брошюру, но, казалось, не заметила этого. -- Кевин, ты шутишь? -- Никак нет, тетя. -- Ты встретил дочь Александра? -- Так точно, тетя. -- Она действительно дочь Александра? -- Нет никаких сомнений. -- И ты сделал ей ребенка? -- Да. Бренда тяжело опустилась на стул. -- Вот это новость, -- произнесла она, покачивая головой. -- Могу представить, как обрадуется Артур! -- Поэтому я обратился к тебе за советом. -- Но, Кеви! -- отозвалась молчавшая до сих пор Дэйра. -- Ведь ты говорил, что она неодаренная. -- Кто?.. Нет, это не Анхела. Ее зовут Дженнифер. -- Дочь Александра? -- Да. -- А кто такая Анхела? -- спросила Бренда. -- Большая любовь Кеви. -- Дэйра тоже села, облокотилась на край стола и подперла голову рукой. -- Или я что-то не так поняла, или мой братец ухитрился сделать сразу двух детей. -- Верен ответ номер два, -- сказал я. Бренда, наконец, подняла с пола брошюру. Еще раз просмотрев технические характеристики компьютера, она немного успокоилась -- именно на такой эффект я и рассчитывал. -- Все же не зря Мел так привязан к тебе, Кевин. Вы с ним одного поля ягоды. -- Мел исправился! -- тотчас вступилась за жениха Дэйра. -- И передал эстафету Кевину. -- Осмелюсь заметить, -- произнес я, -- что детей я сделал по очереди, а не одновременно. Бренда прожгла меня взглядом: -- На что ты намекаешь?! -- Я ни на что не намекаю, тетя. Просто констатирую факт. -- Гм, ладно. Расскажи мне об этой Дженнифер. -- Прежде всего, и это должно успокоить тебя, Александр не воспитывал ее, он даже не знает о ее существовании. Она полукровка. -- Сколько ей лет? -- Почти двадцать пять. -- Когда ты ее нашел? -- Почти месяц назад. -- И до сих пор молчал? -- Я только вчера выяснил, что она дочь Александра. -- А когда ты узнал о ее беременности? -- Тоже вчера. Это обнаружилось одновременно, в результате анализов крови. И вот что забавно: мы изображали из себя двоюродных брата и сестру, это было частью нашей игры, но, к нашему удивлению, оказалось, что это вовсе не игра. -- Не вижу ничего забавного, -- хмуро промолвила Бренда. -- Но и не стоит драматизировать ситуацию, -- заметил я. -- Как я уже говорил, Александр не воспитывал Дженнифер, а значит, не имел возможности сделать из нее свое подобие. Что же касается наследственности, то мы все в одной лодке, и в наших жилах течет одна кровь. К тому же агрессивный фанатизм Александр унаследовал от своего отца Утера. -- М-да. Особенно силен последний аргумент, -- съязвила Бренда. -- Пораскинь мозгами, тетушка! Женщины редко бывают похожи на своих дедов по отцовской линии; чтобы понять это, достаточно знать элементарные законы наследственности. Во всяком случае, у Дженнифер нет ни малейшей склонности к фанатизму, за это я отвечаю. Когда познакомишься с нею, сама убедишься, да еще будешь удивлена, как ей удалось развить независимость мышления и критичность мировосприятия, воспитываясь в обществе, где культивируется весьма агрессивная религия и насаждается нетерпимость к инакомыслию. -- Ты очень горячо защищаешь ее, -- сказала Дэйра. -- Она мать моего будущего ребенка. Кроме того, она просто замечательная женщина. -- Голубоглазая блондинка? -- спросила Бренда. -- Голубоглазая, но не совсем блондинка. Впрочем, когда мы познакомились, она была блондинкой -- крашеной. -- Покажи, как она выглядит. -- У меня нет ее фотографии, -- солгал я. Фотография Дженнифер лежала в моем бумажнике. -- Я имела в виду мысленную картинку, -- настаивала Бренда. -- Лучше не надо. Мои изобразительные способности ниже среднего, к тому же я не хочу портить сюрприз. -- Какой? -- Сами увидите. Бренда снова посмотрела на брошюру, и в голову ей пришла запоздалая догадка: -- Дженнифер живет в том мире, который ты так тщательно скрывал от нас? -- Да, -- кивнул я. -- Но теперь игра в прятки закончена. Во-первых, я не знаю, что делать с Дженнифер, однако не это главное. Александр -- вот кто меня беспокоит. Насколько мне известно, он поклялся отомстить отцу за смерть Харальда. -- И не только, -- добавила Бренда. -- Александр ненавидит все Царство Света и, в особенности, Амадиса, которого считает косвенным виновником гибели сына. Ведь именно Амадис обратил Харальда в митраизм, что толкнуло того на сближение с Порядком. -- А как ты думаешь, с годами эта ненависть могла угаснуть? -- Сомневаюсь. Судя по тому, что рассказывают об Александре, он очень злопамятен. К тому же его враждебность к Артуру возникла еще в раннем детстве и стала даже не привычкой, а скорее образом жизни. Я почти уверена, что если он жив... Да, кстати, он жив? -- Точно не знаю, но думаю, что да. И он не просто затаился, выжидая удобного случая. Похоже, все эти годы он тщательно готовит месть -- ведь в его распоряжении оказалось потенциально грозное оружие. -- Какое? -- Космическая цивилизация. Сотни миллиардов простых смертных, подчинивших себе пространство и расселившихся по Галактике. Не за горами тот час, когда они откроют дверь в иные миры. Некоторое время Бренда и Дэйра молчали, пораженные услышанным. Я догадывался, какие чувства обуревали их, какие мысли проносились у них в голове. Почти пятнадцать лет назад я сам прошел через это. -- Так вот оно что! -- пробормотала Бренда, перелистывая брошюру. -- Мне следовало бы раньше сообразить... Нет, я слишком много на себя беру. Конечно, я сразу поняла, что ты обнаружил высокоразвитую цивилизацию. Я думала, что людям того мира удалось предотвратить экологическую катастрофу, избежать ядерных войн, решить проблему перенаселения -- но добраться к звездам... Какой принцип они используют? -- Фактически тот же тоннельный, правда, пока в пределах одного мира. Формирующими управляют специальные генераторы виртуального поля. Изучая их действие, я пришел к выводу, что они работают с силами почти так же, как причащенный Дар. Дэйра тряхнула головой: -- Просто невероятно. -- И тем не менее факт. -- Ты представляешь, что это значит? -- Да, сестричка, ведь я думаю над этим уже более четырнадцати лет. Когда-нибудь несколько миллионов Одаренных столкнутся с сотнями миллиардов новых Властелинов -- простых смертных, которые вместо врожденного Дара используют искусственный. Каждый из них в отдельности будет слабее любого из нас, но вместе они окажутся сильнее. Поэтому я скрывал от всех свою находку -- слишком велик соблазн задушить дитя в колыбели. Я и сам испытал его. -- И что же тебя остановило? -- спросила Бренда. Я задумчиво потер лоб. -- Боюсь, мне будет трудно ответить на этот вопрос. Слишком много факторов повлияло на мое решение, чтобы вот так взять и перечислить их. Дело даже не в том, что я с детства был помешан на звездолетах и космических путешествиях. В конце концов, не обязательно уничтожать цивилизацию вместе со всеми ее достижениями -- их можно сохранить. Сначала я так и замышлял, но очень скоро понял, что главное достижение цивилизации -- сам факт ее существования. Я даже не заметил, как стал частью этого мира. Не хочу употреблять слова "полюбил" и "привязался", ибо можно уничтожить то, что любишь, к чему привязан, а затем проливать на руинах крокодиловы слезы. В какой-то момент я осознал, что просто не могу уничтожить и не могу допустить, чтобы это сделали другие. -- Я сделал паузу и закурил. -- Мое прозрение было похоже на тяжкое похмелье. Я вспомнил, с каким хладнокровием строил планы развязывания галактической войны, в огне которой должна погибнуть эта уникальная цивилизация, и мне стало противно. Я чувствовал отвращение к себе, ко всем нам, Властелинам. Кто дал мне право решать судьбы сотен миллиардов людей и целого мира? Кто дал всем нам это право? Нам -- жалкой кучке то ли мутантов, то ли избранных, то ли проклятых. На словах мы за равенство всех людей -- и смертных, и бессмертных, -- но, когда доходит до дела, мы напрочь забываем о равенстве и готовы принести в жертву многомиллиардную цивилизацию ради спокойствия жалких двух миллионов полусумасшедших суперменов. Да кто мы такие?! Большинство из нас ищет Бога не из врожденного любопытства, а чтобы найти оправдание собственному существованию, переложить ответственность за наши поступки на плечи мифического Создателя. Мы из кожи вон лезем, пытаясь убедить себя, что мы не мутанты и не проклятые, а избранные. Но и избранность бывает разной. Быть может, мы избраны, чтобы быть проклятыми. Ведь не случайно те, кто объявлял себя божественной манифестацией, -- тот же Иисус, Магомет, Будда или Кришна, -- все они шли в миры простых смертных и там проповедовали Слово Божие. Что если Бог, в существование которого мы верим и одновременно сомневаемся, считает нас не венцом своего творения, а ошибкой?.. Нам, конкретно нам -- мне, тебе, тетя, и тебе, сестричка, -- нам еще повезло, что мы родились в хорошей семье, наши предки были разборчивы в браках. Да и наш Дом относительно благополучен, потому что он еще молод. А какова общая картина? Она попросту удручающая. Какой среди Властелинов процент психически ненормальных и умственно отсталых, которых мы деликатно называем инфантильными. Сколько мужчин и женщин бесплодны, сколько мертворожденных, сколько выкидышей... -- Все из-за того, что нас очень мало, и у нас застоявшаяся кровь. -- Это объяснение, но не оправдание. Уж если мы осознаем нашу ущербность, то почему тогда мним себя вершителями судеб мира, чуть ли не дланью Господней на бренной земле. Безумный Харальд был хоть откровенен перед собой и перед другими, он не скрывал свою манию величия под маской человеколюбия. А мы, остальные? Мы без конца говорим о гуманности, думаем о ней же, но в глубине души считаем себя высшими существами. Интересно, в чем заключается наше превосходство? Во власти над силами? Если так, то найденная мной цивилизация тоже овладевает силами, пусть и с помощью машин -- но какая, в сущности, разница. Тогда, может, в вечной молодости и долголетии? Да, это хорошо, по мне, это самый замечательный дар, вот только мы очень и очень смутно представляем, что с ним делать. Мы бесцельно прожигаем свою долгую жизнь, походя укорачивая и без того короткую жизнь простых смертных, а потом умираем со скуки. Кое-кто перед смертью затаскивает в свою постель троих молоденьких девушек, чтобы люди подумали, будто он умер, наслаждаясь жизнью. Я восхищаюсь дедом Янусом, который умеет жить и получать удовольствие от жизни не в ущерб другим, а на благо; но он -- счастливое исключение. Большинство из нас живет просто по инерции, единственно для того, чтобы жить, и в целом сообщество Одаренных влачит жалкое существование. Никакого прогресса, никакого поступательного развития. С незапамятных времен цивилизация Властелинов является паразитирующей. Лишь немногие из нас пытаются что-то дать человечеству, остальные только берут, искренне убежденные в том, что все сущее в мире принадлежит им по праву. -- Тут я заметил, что сигарета в моих руках давно погасла, бросил ее в пепельницу и закурил новую. -- Говорят, что цель оправдывает средства. Лично я так не считаю, но даже если это и так, то что может оправдать уничтожение миллиардов людей? По-моему, ничто. Конечно, вы можете возразить, что не обязательно действовать так грубо, нужно лишь затормозить развитие общества, обеспечить длительный период стагнации, за которым последует регресс. Но это равносильно уничтожению цивилизации и, на мой взгляд, более жестоко и цинично. Но ради чего это? Ради кого? Ради прогнивших до основания Домов? Ради кучки долгоживущих бездельников? Ради сыновей, чьи эдиповы комплексы толкают их на братоубийство? Ради дочерей, берегущих свою невинность для папаш? Ради братьев и сестер, которым не терпится завалиться друг с дружкой в постель? Или ради племянниц и племянников... -- Я осекся. -- Наверное, вы думаете, что я, исчерпав общие соображения, перехожу на личности. Тем не менее, вы должны согласиться со мной, что наша страсть к кровосмешению симптоматична. И не просто симптоматична, это социальный диагноз -- синдром навязчивого стремления к самоуничтожению рода. Мы втайне жаждем собственной погибели и хотим унести с собой в могилу как можно больше народу. Я умолк и сел в кресло, пододвинув ближе к себе пепельницу. Бренда не отрываясь смотрела на меня. Дэйра держала перед своим лицом сигарету, сжав ее большим и указательным пальцем, и сосредоточенно глядела на струйку сизо-голубого дыма. -- Может, тебя это удивит, Кевин, -- после довольно продолжительного молчания произнесла Бренда, -- но я думаю почти так же, как ты, хоть и не склонна видеть ситуацию в столь мрачных тонах. Во многом ты прав, но мне кажется, что ты слишком сгущаешь краски. Положение Домов не так уж безнадежно, и если бы нам удалось обеспечить стабильный приток свежей крови... -- Приток будет, -- отозвалась Дэйра. -- Если только Кеви не приврал насчет своего нового заклинания. -- Какого заклинания? -- Которое позволяет штамповать полукровок чуть ли не конвейерным способом. Прошлой ночью Кеви убедился в его эффективности. -- Это правда? -- спросила меня Бренда. Я утвердительно кивнул: -- Да. Но это не моя заслуга. Идею мне подсказал один ученый из того мира. Он лишь одним глазом взглянул на мою кровь в микроскоп и сразу же понял, в чем наша проблема. -- У тебя есть готовая примочка? -- Хочешь посмотреть? -- Да. -- Держи. -- Я швырнул ей резервную копию exe-файла и равнодушно добавил: -- Можешь трахнуть его дебаггером. Не жалко. -- Тут и трахать-то нечего, -- фыркнула в ответ Бренда. -- Ни ресурсов тебе, ни библиотек... -- И она принялась изучать мое заклинание. -- Меня просто убивает ваш лексикон, -- прокомментировала Дэйра. -- Exe-файлы, примочки, компиллеры, дебаггеры. Вы какие-то ненормальные... Между прочим, Кеви, к вопросу о ненормальных. Как, по-твоему, я здорово чокнутая? -- В достаточной мере, но не больше, чем я или Бренда. -- Спасибо. -- Не за что. Я лишь сказал, что думаю. -- Нет, Кеви, действительно спасибо. Спасибо за те жестокие слова о нас. Когда ты говорил, я поняла, что давно знала это, но боялась посмотреть правде в глаза. Мы все это знаем и все боимся это признать, а тем более -- сказать об этом вслух. Только ты не побоялся. -- Я прошел через хорошую встряску. -- И решил немного встряхнуть нас с Брендой? -- В каком смысле? -- Значит, ты не нарочно? А я думала, ты все рассчитал. Как только я услышала о космической цивилизации, моей первой реакцией был испуг, а первой мыслью -- немедленно уничтожить. Об этом кричало все мое существо. И тогда ты опрокинул на мою голову ведро ледяной воды -- даже не одно, а несколько. -- Признаться, мне тоже было не по себе, -- заметила Бренда, глядя на меня с глубокой печалью. -- А сейчас стало еще хуже. -- В чем дело? -- спросила Дэйра. -- В заклинании. Это воистину диагноз -- нашей тупости и самодовольства. -- А конкретнее? -- Сама посмотри. -- Бренда швырнула ей мое заклинание, уже преобразованное в текстовый формат. -- И убедись. Дэйре понадобилась лишь пара секунд, чтобы уловить основную идею. Из нас троих она была самая ушлая -- как-никак, урожденный адепт Источника. -- С ума сойти!.. Кеви, оно действительно работает? -- У меня сработало. Не думаю, что это случайное совпадение. Разумеется, дополнительная проверка не помешает, но пусть это делают другие. Раньше чем через год я к нему не прибегну. -- Да, конечно, -- рассеянно кивнула Дэйра. -- Конечно... -- А теперь, Кевин, -- заговорила Бренда деловым тоном, -- расскажи нам побольше об этом мире. Какие у тебя планы? Чем мы можем тебе помочь? 16. ЭРИК "Чем мы можем тебе помочь?" -- спросила Бренда, и это было последнее, что я услышал. Диана выключила компьютер. -- Все, хватит, -- сказала она. -- Нам вообще не стоило это слушать. Я был полностью согласен с ней. Ирония заключалась в том, что Диана узнала о космической цивилизации уже после того, как я перестал нуждаться в ее помощи, получив нужную информацию из другого источника. И теперь я лихорадочно соображал, как вести себя дальше -- притвориться, будто услышал об этом впервые, или рассказать ей всю правду. Я без колебаний выбрал бы второй вариант, если бы не одно обстоятельство -- смерть Ладислава. Слишком много пришлось бы объяснять, а я еще не был готов к объяснениям. И возможно, никогда не буду готовым ответить на некоторые вопросы... Мы не собирались подслушивать разговор Кевина с Брендой и Дэйрой. Это получилось случайно и явилось полной неожиданностью не только для меня, но также и для Дианы. Она похвасталась мне, что наконец-то сумела обуздать "крутую тачку" и теперь может работать с ней на расстоянии, сидя за терминалом своего скромного компьютера, причем Бренда даже не заподозрит, что часть необъятных ресурсов ее чудо-машины используются "левым юзером". Честно говоря, меня это мало интересовало, но Диана, как ребенок, с нетерпением ожидала моей похвалы, и я, разумеется, выразил свое восхищение ее мастерством. Лицемерить мне не пришлось: интерес и восхищение -- разные вещи, и зачастую мы вполне искренне восхищаемся тем, что нас совсем не интересует. То ли я перестарался с похвалами, то ли наоборот -- проявил недостаточно энтузиазма, но так или иначе, Диана тут же решила показать мне, как это делается. И когда связь между компьютерами была установлена, из динамиков вдруг раздался голос Кевина: "...теперь игра в прятки закончена. Во-первых, я не знаю, что делать с Дженнифер, однако не это главное. Александр -- вот кто меня беспокоит..." Разговор продолжался. Ни Бренда, ни Кевин, ни Дэйра не почуяли ничего неладного, хотя комната, несомненно, была надежно защищена от любых попыток прослушивания. Диана растерянно посмотрела на меня, в ее взгляде сквозило недоумение. Я понял, что для нее это такой же сюрприз, как и для меня. Даже больший, чем для меня: ведь я-то знал о существовании космической цивилизации и о тайной деятельности Кевина. Главным образом, меня потрясло известие об Александре, а еще немного шокировала реакция Дэйры и Бренды -- получалось, что они обе согласны с Кевином и готовы поддержать его!.. Мы слушали разговор, затаив дыхание, не решаясь произнести ни единого слова, даже шепотом. Кто знает, возможно, связь двусторонняя, и они услышат нас точно так же, как и мы их... В конце концов, Диана не выдержала и решительно выключила компьютер. -- Что ты об этом думаешь? -- спросила она. -- Думаю, дело дрянь, -- осторожно ответил я. -- Космическая цивилизация, простые смертные, овладевшие Формирующими, Александр, наконец... Диана встала с кресла, закурила и неторопливо прошлась по комнате. Глядя на ее прекрасное лицо и совершенную фигуру, я на мгновение забыл обо всех своих проблемах и подумал о том, что при других обстоятельствах мог бы влюбиться в нее -- так же безнадежно, как Шон. Впрочем, кто знает. Шон по-своему счастлив в своей безответной любви. А я? Много ли счастья принесла мне любовь Радки?.. И Дэйры... -- Я бы не драматизировала ситуацию, -- сказала Диана, остановившись возле окна. -- Насколько я понимаю, она под контролем. -- Ну да! -- фыркнул я. -- Под контролем у Кевина. -- А разве это плохо? Кевин очень ответственный человек. Конечно, меня огорчает его враждебность ко мне, но это еще не значит, что я склонна ставить под сомнение его способности и здравый смысл. -- Так ты одобряешь его?! -- пораженно воскликнул я. Диана покачала головой: -- Нет, Эрик. Я не собираюсь поддерживать Кевина или наоборот -- оппонировать ему. Я вообще не хочу ввязываться в это дело. Чем меньше я буду знать, тем лучше. -- Ты серьезно? -- Вполне. -- Диана вернулась к своему креслу и села. -- Много лет назад, еще до твоего рождения, я дала себе слово держаться подальше от проблем вселенского масштаба. Хватит с меня и того, что я была Хозяйкой Источника. К счастью, я ничего не помню об этом; но, к сожалению, знаю, что тогда происходило. Я не справилась с возложенными на меня обязанностями. Я была самой паршивой Хозяйкой за всю историю существования Источника. -- Ну, это слишком категорично... -- Вовсе нет! Это еще мягко сказано. Артур и все остальные скрывали правду, вернее, приукрашивали ее, чтобы пощадить меня. Однако я чувствовала их неискренность, поэтому приперла Брана Эриксона к стенке и с помощью шантажа вынудила рассказать все, что ему было известно о моих проделках. Будучи Хозяйкой, я совершала жуткие вещи, пусть и с благими намерениями. Поверь мне, Эрик, я не преувеличиваю. Тогда я была настоящим чудовищем. Что я мог сказать? Ведь я знал лишь то, что Диана, потеряв свое прежнее тело, стала Хозяйкой Источника, а потом ее место заняла Дэйра-старшая, двоюродная сестра моей матери. Никто не говорил мне, что она, в бытность свою Хозяйкой, делала что-то не так. Об этом я слышал впервые и вовсе не горел желанием узнать, какие "жуткие вещи" совершила Диана. -- А чем ты шантажировала Эриксона? -- спросил я, отчасти для того, чтобы увести разговор немного в сторону от тех самых "жутких вещей", а отчасти потому, что мне было интересно, как ей удалось запугать неустрашимого Бешеного барона. Диана усмехнулась: -- Я пригрозила наслать отворотные чары на его тогдашнего возлюбленного. -- И он поверил? -- рассмеялся я. -- Не знаю, поверил или нет, но когда он узнал, что я бывшая Хозяйка в облике Дэйры, то чуть не грохнулся в обморок с перепугу. Я воспользовалась этим и вытрясла из него... -- Диана осеклась, лицо ее помрачнело. -- Знаешь что. Давай не будем об этом. Я согласно кивнул: -- Хорошо, не будем. -- И после короткой паузы: -- Э-э... Так как насчет открытия Кевина? -- Я уже сказала, что не собираюсь вмешиваться. -- И тебе ни капельки не интересно? Глаза Дианы зажглись: -- Еще бы, очень интересно! Ты только представь себе уровень развития тамошней науки, передовые технологии, в том числе информационные... -- Она поежилась. -- Но мне страшно, Эрик. Я боюсь, что снова наломаю дров. Как с Источником... Я подумал, что теперь, кажется, начинаю понимать, почему Диана не взрослеет. Она не просто не хочет или не может -- она панически боится взросления. Боится угрызений совести за свою связь с Артуром, но еще больше боится того, что с приходом зрелости к ней вернутся воспоминания о вечности, проведенной в Безвременье на страже Источника. И не суть важно, какой она была Хозяйкой -- хорошей, плохой ли. По моему разумению, самое страшное заключалось в том, что она была Хозяйкой -- живым человеком, женщиной, лишенной своего тела, всемогущей и одновременно беспомощной, повелительницей и пленницей... -- А Кевин, по-твоему, не наломает дров? -- спросил я. -- Мне кажется, он уже наломал. Диана хмыкнула: -- В любом случае, теперь за дело возьмутся Дэйра и Бренда. И я уверена, что вскоре к ним подключится Колин. Уж они не дадут Кевину наломать дров, а если он что-то делал не так, то исправят его ошибки... И вообще, Эрик, я не могу понять твоего отношения к Кевину. Если это из-за меня, то я, конечно, тронута, но право же не стоит враждовать с ним только потому, что он плохо ко мне относится. У него, по крайней мере, есть рациональная причина. Диана с завидной регулярностью поднимала этот вопрос, и всякий раз я решительно менял тему разговора. Моя неприязнь к Кевину вряд ли была связана с его отношением к Диане. Существовала какая-то другая причина и очень веская; я это чувствовал, но знать о ней не хотел. Что-то подсказывало мне, что, разобравшись во всем, я сделаю себе только хуже и отнюдь не воспылаю к Кевину братской любовью. -- Интересно, -- произнес я, как обычно, пропуская мимо ушей последнее замечание Дианы. -- Кто эта Дженнифер, с которой Кевин не знает, что делать? Диана изящно повела плечами. -- Здесь напрашивается два предположения. И даже три. Первое -- она ждет от него ребенка... -- Ага! Они ведь говорили о заклинании. -- Но, с другой стороны, если Кевин сознательно зачал ребенка, то с какой стати он теперь паникует? Это на него не похоже. Куда более вероятным мне представляется второй вариант: Дженнифер -- Одаренная, возможно полукровка, возможно даже дочь Кевина, о которой он лишь недавно узнал. Нельзя сказать, что Диана хорошо разбиралась в людях, но ее логика была безупречной, она била меня наповал. И не только меня. -- Гм-м... -- промычал я. -- А каков третий вариант? -- Она дочь Александра. Хотя не исключено, что в какой-то мере справедливы все три мои предположения. -- Как это? -- Элементарно. Дженнифер -- дочь Александра, полукровка, о которой тот ничего не знает. А Кевин, прежде чем обнаружил у нее Дар и выяснил, кто она такая, успел сделать ей ребенка. Я присвистнул и еле сдержался, чтобы не захохотать: посетившая меня мысль в первый момент показалась мне очень забавной. -- Если это действительно так, то Артур будет вне себя от счастья. -- Да уж, можно не сомневаться, -- губы Дианы тронула улыбка. -- И знаешь, в пользу моей последней версии говорит тот факт, что на совещании отсутствуют Артур и Дана. Очевидно, Кевин пока не собирается рассказывать им о космической цивилизации... или, скорее, об их будущем внуке. Я согласно кивнул: -- Да, в самом деле. Мне тоже показалось странным, что первым делом он обратился к Бренде. С Дэйрой все понятно, а вот следующей, по идее, должна была быть тетя Дана, но никак не Бренда... Впрочем, что толку гадать. Поживем -- увидим. Скоро я разберусь, что к чему. Диана, казалось, нисколько не была удивлена тем, что я, в отличие от нее, решил ввязаться