рядом с остальной троицей. Герцог сделал жест Таилегу с Легларом - подождите, мол, за дверями. Пришлось выйти. - Слушай, что происходит? - Таилег пытался унять дрожь в руках и не мог. Леглар посмотрел на него искоса и тихонько рассмеялся. - Они решают, что с тобой сделать. Рука Таилега с булавкой остановилась на полпути. - За что? За это? - он показал булавку наставнику и свет канделябров вспыхнул внутри камня зелеными лучиками. - Что в этом незаконного? - Скажи мне, по секрету, разумеется - где ты ее откопал? - неожиданно спросил Леглар сухим и жестким тоном. Таилег опешил. - Д-да там, в той комнате - помнишь? - там, где много столов было порубленных, картины на стенах... Леглар схватился за голову и застонал. - Там на полу, случайно, ничего не было нарисовано? - Было, - честно признался Таилег, сам от себя этого не ожидавший. - Вроде как углем. Но ничего такого, спокойно ногой стиралось, я и стер... а булавка посреди кучи мусора валялась. К Леглару успело вернуться самообладание. - Говорил я тебе - сначала меня спроси, - зло обругал он ученика. - Теперь радуйся, если жив останешься. Таилег хотел было возразить - тебе, мол, покажешь, так ничего себе не останется - но передумал. Шутки кончились. Таким своего наставника он видел редко. - Так что ж я такого сделал-то? - спросил он почти робко. Леглар пожал плечами и устроился в кресле поудобнее. - Сейчас тебе все скажут, - ответствовал он мрачно. Ждать пришлось недолго. Наблюдатели вышли из зала, попрощались с Легларом (не замечая при этом Таилега) и оставили их двоих. - Вернитесь-ка сюда, - послышался холодный голос из мрачной глубины, откуда медленно выплывал сизый сигарный дым. Когда оба они вновь предстали перед очами его светлости, герцог выглядел гораздо лучше. Судя по всему, осознал Таилег, герцог поначалу рассчитывал на что-то очень скверное. На что же? Что могут приказать ему Наблюдатели? Странно все это. - Таилег из Киншиара, - размеренно произнес герцог, протягивая юноше свиток. - Я уполномочен передать вам свиток от Наблюдателей Киншиара. Там описано особое поручение, которое вам надлежит исполнить. Начинайте незамедлительно. - Даал, - голос герцога стал чуточку добрее. - Для тебя тоже есть особое поручение. Лично от меня. Мы поговорим о нем с глазу на глаз. Намек был - прозрачнее некуда. Часть II. Тьма 3. Выяснилось, что Таилег не переносил качки. Торговый корабль, "Кориам", пассажиром которого он был, шел по спокойному морю - волны едва ли поднимались выше двух-трех футов, но и этого Таилегу хватило, чтобы совершенно позеленеть, потерять и аппетит, и самый интерес к жизни. Похоже, что корабль был худшим из тех, какой смог найти герцог. Глядя на хмурые лица команды и на снисходительные усмешки других пассажиров, Таилег мысленно перебирал все проклятия, какими наградил бы этого индюка с сигарой в клюве, стань он хоть на минутку богом. Список был внушительным, и его с лихвой хватило бы на большую аристократическую семью. Он ехал, в сущности, немного проветриться, за чужой счет, с кучей золота в рюкзаке, но почему-то не ощущал себя счастливым. Причиной тому, кроме тошноты, был пергамент с золотым обрезом, который ему вручил герцог три дня тому назад. Там было сказано: "выполнить задание, которое даст Совет Наблюдателей". Легко сказать! Неизвестность была сама по себе неприятна, но другое обстоятельство тяготило Таилега гораздо сильнее. Необходимость иметь дело с нелюдьми. Бабушка, которая в основном занималась воспитанием Таилега, сумела привить внуку острую неприязнь ко всему нечеловеческому. То покрытое чешуей лицо, которое он видел совсем недавно, в детстве появлялось только в худших кошмарах. Давление, которое ощущал Таилег, было почти непереносимым. Хорошо хоть, экипаж и пассажиры были люди... по крайней мере, на вид. "Там написано особое поручение"... "Следовать до порта Киннер, далее на северо-запад, до входа в заброшенный подземный город". Таилег фыркнул, когда впервые прочел эти слова. "Следовать"! Вход в руины Даи-Годдара, "Двух Золотых Лун", как примерно переводилось название города, он отыскал бы наощупь. Руины были настолько изучены и просеяны, что все окрестные горожане приезжали туда на пикники. Побродить по подземным переходам, коснуться рукой древности... Да уж. С кем теперь ему предстоит там встретиться? И почему, черт побери, сами Наблюдатели не могут вернуть эту булавку на место, раз уж на то пошло? Никто ему ничего не пояснял. "Следовать до входа"! Никогда не хотел следовать чьей-то воле, но вот приходится... Рейс до Киннера должен был продолжаться три дня. Корабль шел неторопливо, поскольку был основательно загружен. Да и сам рейс проходил всегда поблизости от берега. Это не в Штормовой пояс плавать: двадцать дней в открытом море - при попутном ветре - и дальше проявлять чудеса навигации, чтобы вернуться назад живым и невредимым. Право же, Таилег предпочел бы отправиться к Штормовому поясу... или отработать наказание в Киншиаре, если Наблюдатели считают, что он провинился. Впрочем, кто сможет понять их нечеловеческую логику. Правда, Ольты... Но и Ольты не совсем люди. А значит, нельзя до конца доверять им. Утром второго дня чья-то рука похлопала его по плечу. Таилег поднял глаза и увидел какую-то желтоватую пастилку, лежавшую на подозрительно знакомой ладони, которую пересекал наискось глубокий шрам. Леглар. Таилег был до того измучен сочетанием страха, голода и тошноты, что не смог даже улыбнуться. Он подобрал пастилку и положил ее в рот, с ужасом ожидая, что его немедленно стошнит. Однако во рту разлилась терпкая горечь, клубящийся туман заполнил голову и схлынул, забрав с собой морскую болезнь. Ощущение было просто божественным. - На, ученик, - та же рука протянула юноше пакетик с пастилками. Таилег нехотя оторвался от поручней, которые служили ему опорой добрые сутки и по-новому взглянул на окружающий мир. Корабль, правда, не стал от этого приличнее, но сумрак, окутывавший все вокруг, рассеялся. Что здесь делает Леглар? - Ты не беспокойся, я здесь случайно, - Леглар ловко пододвинул к себе шаткое деревянное кресло и устроился поблизости. - Мне показалось, что несколько дополнительных уроков тебе не повредит. Вот, держи, - Леглар протянул объемистый пакет, завернутый в парусину. - Позже поглядишь. Я так и знал, что путешественник из тебя никудышный. Половину полезных вещей покупать не стал... Когда только дурь из тебя вылетит? Его строгий тон плохо сочетался с улыбкой, которая пряталась где-то в глазах. Таилег вымученно улыбнулся и сел в соседнее кресло. Тут только он понял, до чего приятно сидеть и наслаждаться покоем. Тут же захотелось есть. - Ясно, - Леглар поднялся и задумчиво потянул себя за бороду. - В это раз урок начнем с обеда. - Итак, - Леглар обвел взглядом сидевших за соседними столиками. Он встретился взглядом с мрачным толстяком в богатых одеждах и усмехнулся. - Во что корабль превратили... Тьфу! Итак, одно небольшое предупреждение. Герцог надеется, что больше тебя в Киншиаре не увидит. Таилег едва не подавился. - Что я ему сделал? - проговорил он возмущенно. Судя по негодующему тону, излечение от морской болезни прошло более чем успешно. - Что я, обокрал его родственников? Знакомых? Или он на это покушается? - он извлек злосчастную булавку и задумался, глядя на нее. - В море, что ли, выбросить... - Давай, - согласился Леглар. - Герцог, конечно, не заставит тебя нырять за ней, но... Таилег побледнел. - Спрячь игрушку, - посоветовал магистр Леглар Даал. Он оглянулся. Толстяк неприязненно осматривал их обоих. Рядом с ними сидел худощавый седой мужчина с девочкой на коленях. Та весело смотрела на Леглара и его спутника, не подозревая, какие страсти там бурлят. Таилег медленно спрятал булавку в потайной карман и усилием воли придал лицу спокойное выражение. - Ладно, - Леглар с хрустом потянулся. - У нас мало времени. На берег мы сойдем вместе, но в город ты пойдешь один. Таилег вновь побледнел. На сей раз как снег. - Знаешь, ученик, - Леглар побагровел. - Пора, наконец, взрослеть. Есть вещи, которые приходится делать помимо своей воли. И есть дела, помочь в которых тебе никто не сможет. Уяснил? Таилег кивнул. - То-то же, - цвет лица магистра постепенно приходил в норму. - Я не знаю, придется ли тебе встречаться с рилдарами... - С кем? - подозрительно перебил его Таилег. - Так звали их на нашем острове, - Леглар ухмыльнулся. - У вас в городе ими пугают детей и называют слугами смерти. Сами они зовут себя Хансса. Наше название, правда, тоже не очень лестное... - И что оно значит? - спросил Таилег, уже готовый посмеяться. - Не скажу, - Леглар перестал улыбаться. - Не то с тебя станется ляпнуть это при них, а тогда тебе не позавидуешь. - Что они со мной сделают? - презрительно спросил его ученик, откидываясь в кресле. "Быстро приходит в себя", с удовлетворением отметил магистр и закрыл глаза, изображая на лице мечтательную улыбку. - Давным-давно, - пояснил он, - когда люди еще воевали каменными топорами, они придумали очень эффективный способ бороться с умалишенными, преступниками и еретиками... Таилег вопросительно смотрел на своего наставника. - Они их поедали, - Леглар мрачно воззрился на ученика, побледневшего в третий раз. - Это, конечно, давно уже не практикуется, но заруби себе на носу, парень, что это не люди. У них свои понятия о долге. О морали. О порядке. Они нас знают, как облупленных, а мы до сих пор только и умеем, что пугать ими детей. Так что заткнись и слушай меня. Многому я тебя не научу, но основы хорошего тона преподам. - ...Нет, - сказал Леглар в сотый раз за третий день путешествия и закатил глаза. - О боги, ну неужели у меня настолько плохое произношение? Итак, повторяй снова: анс ассаи, халиан ормасс... - Мне надоело. - Таилег поднялся и захлопнул тетрадь в толстой кожаной обложке. - Слушай, Леглар, я с этими крокодилами на задних лапах говорить не собираюсь. Если им охота, пусть говорят со мной сами. На человеческом языке. Нелюди они и есть нелюди, и относиться к ним, как к людям, за один день ты меня не научишь. Он обернулся к учителю, рассчитывая увидеть гримасу гнева на его лице, но Леглар только обреченно вздохнул и покачал головой. - Нет, - после неловкой паузы проговорил Леглар. - Действительно, зачем я тебя учу? Зачем я вообще увязался за тобой? Что с того, что из тебя может выйти первоклассный специалист? Зачем я стараюсь из рядовго воришки сделать образованного человека? Дурную голову только топором и вылечишь... - и сокрушенно покачал головой. Таилегу стало непереносимо стыдно. - Я... Леглар... - пробормотал он, наконец. - Говорить буду я, - мягко прервал его магистр. Говорил он тем тоном, услышав который к полу примерзают даже самые отчаянные храбрецы. - А ты будешь говорить, когда я попрошу. Он отошел к иллюминатору и заметно оттаял, постояв там с минуту. - Вернемся к уроку, - продолжил он, как ни в чем не бывало. - У нас еще будет вечер и завтрашнее утро. Оба помолчали. - Леглар, - голос Таилега был серьезен и совершенно спокоен. Это было так на него не похоже, что Даал удивленно воззрился на своего ученика. - Ты только о них и говоришь, словно свет на них клином сошелся. - В определенном смысле, ученик, в определенном смысле. Для тебя он несомненно сошелся. Или сойдется в самом ближайшем будущем. Ты наступил на хвост самим Наблюдателям, а девять десятых Наблюдателей - Хансса. Давай, раскрывай свой блокнот и записывай... 4. Киннер менее всего выглядел величественным в такую скверную погоду. Судьба распорядилась так, чтобы у Даала разболелась голова вскоре после заключительной перебранки с Таилегом. Остаток пути он мрачно просидел в собственной каюте, глядя на собиравшиеся тучи. Погода, кратко отвечал он на все вопросы о своем самочувствии и из лекарств потребовал только розового киннерского вина. Наставнику всегда виднее... Утром они спустились на скользкую и неприветливую землю Киннера, местами закованную в камень, а местами превратившуюся в грязную кашу. Последние два года славились затяжными дождями и этот, судя по всему, решил укреплять традицию. - Какие странные дома, - произнес Таилег с восхищением. Ни один дом не страдал от недостатка внимания; все выглядело новеньким, ухоженным, радующим глаз. Все здания имели куполообразные в сечении крыши, с круто опускающимися у краев скатами. - Остров - место не очень сухое, - пояснил его наставник. - Но в Киннере дожди - особенно частые гости. Никому еще не удавалось это объяснить. Как и везде на Островах, здесь очень порывистые ветра и в конце концов архитекторы остановились вот на такой форме. Пока Леглар обменивался фразами с неприметными людьми, что собирались вокруг приезжих в поисках поручений, Таилег осмотрелся. К северо-западу сквозь завесу дождя просматривались гладкие, низкие вершины Змеиного хребта. Самый богатый железной рудой, с трудом припомнил Таилег. Уроки обязательной начальной школы забывались легче всего... Послав гонца занять номер получше в главной гостинице города, Леглар решительно направился в ближайший портовый кабак, и Таилегу ничего не оставалось, как последовать за ним. - Ужасная погода, - сообщил в очередной раз Леглар, осушая второй кувшинчик местного пива и удовлетворенно похлопывая себя по животу. - На твоем месте я бы не торопился спускаться в руины. Подожди денек-другой, походи по городу, поговори с людьми... - Так мне же приказано - "срочно"! - недоуменно воскликнул Таилег. - Сразу видно, что ты никогда не был солдатом, - усмехнулся его наставник. - Или гонцом у герцога, да не оскудеют запасы его сигар. Кто тебе мешает думать, что именно в этот момент ты с наибольшим рвением выполняешь приказ? Кстати, в записке от Совета Наблюдателей сказано буквально: "прибыть туда-то и сделать то-то". Ни слова не сказано, что это срочно, немедленно, никаких угроз... Таилег позволил себе немного расслабиться и отхлебнул из своего кувшинчика. На его взгляд, вкус у пива был отвратительный, но все остальные напитки были здесь куда крепче. - Так что ты хотел мне сказать еще? - спросил Таилег после долгой паузы. - Ага, память еще не засорилась! - радостно воскликнул Леглар и заказал еще пива. - Зайди как-нибудь в "Розовый камень", парень и попробуй тамошних угрей. Карлики - лучшие повара на свете, да не оставит их заботой богиня... - Что то стал часто богов поминать, - неодобрительно отозвался Таилег. Его пожирало нетерпение - с одной стороны, ему не терпелось узнать побольше (а его наставник оказался неистощимым кладезем премудрости), а с другой,.. Впрочем, о другой стороне знания он предпочитал не думать. Пока, во всяком случае. - У каждого города свои порядки, - отозвался его собеседник. - Здесь принято часто желать всем упомянутым всего самого доброго. Иначе на тебя начнут косо смотреть. Таилег молча ждал продолжения. - У меня все еще ноет голова, - поморщился Леглар, немного помолчав и покончив с очередной порцией десерта. - Так что я скажу тебе только самое важное. Остальное сам прочитаешь в библиотеке. - Как в библиотеке? - Таилег не поверил своим ушам. - Ты хочешь сказать, что все, что ты мне рассказал, ты прочел в какой-то книге? - Разумеется, - в тоне Леглара прорезались знакомые раздражительные нотки. - Ты думаешь, что это у Хансса я обучился срезать кошельки, вскрывать сейфы, расследовать кражи, заниматься слежкой и прочее? Большинство знаний я обнаружил в книгах. И тебе советую почаще читать. А то голова всякой ерундой забита, да простят меня небеса... - С чего ты взял, что в книгах написана правда? - Надо будет выяснить, что ты понимаешь под правдой... Но это в другой раз. Ладно, ученик. Ты снова забываешься. Так что рот закрой, а уши открой, - в голосе Леглара вновь появился металл. Пришлось повиноваться. -... Итак, главное, что тебе надо запомнить - что они выработали очень сложную систему жестов. Никогда не прикасайся к ним первым, если не уверен в том, что делаешь. Никогда не делай резких движений. Можешь на них кричать, можешь им угрожать словами, можешь даже рискнуть оскорбить собеседника лично, - они не очень-то на это обижаются, но всегда следи за своими жестами. В случае острой необходимости, можешь взять Хансса за плечо - вот здесь - чтобы привлечь внимание, остановить, да мало ли еще для чего. Все остальное имеет вполне однозначный смысл и не стоит вводить их в заблуждение. И помни, что нашу мимику они знают в совершенстве, хотя собственной не обладают... - Я видел, как у него... нее... - Таилег сбился. - В общем, как менялся цвет глаз. - Правильно, но не у всех. Итак, запомни. Формулы приветствия. Жестикуляция. Ни слова о богах, пока они сами не спросят. Соблюдай эти три правила и тебя съест кто-нибудь другой. Таилег даже не улыбнулся. - Как отличить, кто из них какого пола? - спросил он наконец и уши его предательски порозовели по краям. Леглар снисходительно улыбнулся. - Боишься, что приударишь не за тем? - спросил он язвительно и полюбовался богатой гаммой красок, что посетили уши его собеседника. - Ну что за жизнь - чего не коснись, у тебя кругом сплошные предрассудки. Хорошо, собирай вещички и пошли ко мне в гостиницу. Тут слишком много народа и на нас уже полтаверны уставилось... Леглар оставил хозяину солидные чаевые, вежливо приподял шляпу, подмигнул одной из помощниц владельца заведения и вышел наружу, в дождь и слякоть. После доброго завтрака Леглар заметно подобрел. - ...Они яйцекладущие, и - поверь мне на слово - вопросы пола и размножения у них занимают столь же много внимания, как, гхм, прочие естественные потребности... Одним словом, наши сексуальные привычки и горы всяких условностей, которые мы понаворотили, им совершенно не свойственны. Напрмер, если ты обратишься к Хансса местоимением не того пола, тебя не будут поправлять. Скорее всего, решат, что тебе удобно считать собеседника существом именно такого пола и доставят тебе некоторую радость, поддерживая эту иллюзию. - И все же, как их различать? - Очень просто. Если ты встретишь Хансса где угодно, но не у них в городе - значит, ты встретил женщину. Таилег открыл рот и не нашелся, что сказать. - Хансса несколько тысяч лет не ведут войн, - пояснил Леглар. - Так что самцы для размножения им нужны постольку, поскольку им не хочется вырождения расы. Самки в состоянии откладывать яйца, так сказать, собственными силами. Они вообще размножаются, когда этого захотят. В этом смысле они намного нас опередили... - Да уж, - хмыкнул Таилег, который еще помнил картины своего полуголодного существования - нищенствующие дети на задворках города... у бедняков всегда было множество детей. И если кто-то из них умирал, оставалось еще очень много. Для правительства это было проклятием, но отменить кастовые традиции указом еще никому не удавалось. - Самцы у них занимаются в основном воспитанием, - закончил Леглар, когда они, наконец, подошли ко входу в гостиницу. Множество экипажей стояло неподалеку - видимо, в гостинице собрались какие-то важные персоны. - Ну и некоторыми другими вещами, где много специалистов не нужно. И войнами. Так что не думай о том, о чем беспокоиться не имеет смысла. Тем более, что отличить их самцов от самок проще всего по запаху, а в этом мы, Люди, ни на что не годимся. Таилег посмотрел на гостиницу, возвышавшуюся над остальным городом всеми пятью этажами и почесал голову в нерешительности. - Заходи, - махнул рукой Леглар. - Тут отлично кормят и содержат первоклассный оркестр. Высохнешь, почитаешь, послушаешь музыку... Я тут останусь на недельку, по мелким торговым делам, так что меня ты сильно не обременишь. Пока ты не перестанешь трястись от мысли о путешествии в руины, тебе все равно не стоит заниматься своим особым поручением... - Леглар выделил тоном слово "особым". - Кстати, номер я тебе уже снял. Вычтем из твоих денег, если желаешь. В конце концов Таилег согласился. 5. Сказались уроки Леглара: уже на второй день пребывания Таилег заметил слежку. Вначале он не придавал этому значения. По многим признакам в нем можно было заподозрить практикующего вора, и в традициях местных воровских Гильдий было принято изредка устраивать подобные спектакли. Дескать, нас голыми руками не возьмешь. Свои территории они охраняли лучше, чем собака - родную миску. Впрочем, проверить это было легко. Воры Ралиона, как и многих других миров, были своеобразной нацией, рассеянной по всему свету. Если эти двое, что тенью следовали за Таилегом абсолютно повсюду, из его же "братства", то пара условных знаков должна произвести на них впечатление. Не произвела. Нужна была более аккуратная проверка. Таилег потратил пятнадцать золотых (огромные деньги, на которые можно было месяц отменно питаться) и связался с местной Гильдией, заплатив им умопомрачительный взнос за право работать в окрестностях города. Но хвост оставался. "Сорок золотых коту под хвост", размышлял Таилег, решивший, наконец, обновить свои походные запасы. Он посещал лавку за лавкой, магазин за магазином, но взгляд двух пар недобрых глаз не переставал сверлить ему затылок. К концу третьего дня он счел, что можно выходить. С разрешения своего наставника он взял из его коллекции две полезные (со слов самого Леглара) книги и оставил тому записку. Делать это пришлось тайно. Раз уж к его скромной особе проявляют столь пристальное внимание, лучше считать, что у всех стен есть и глаза, и уши, и нос. Посетив номер Даала, пока тот был где-то в городе, Таилег оставил ему подробное письменное изложение своих наблюдений. Да и пора бы в путь собираться. Ожидание притупило клыки страху, что время от времени впивался в Таилега, и будущее уже не казалось таким однозначным и безрадостным. На рассвете четвертого дня своего пребывания в Киннере Таилег покинул гостиницу (закрепив номер за собой на пару недель) и твердо направился к руинам. Дорога была утоптана, словно вела святыне. Когда Таилег скрылся за поворотом, более высокий из соглядатаев повернулся к своему коллеге (тот был пониже и пошире в плечах) и буркнул: - Ну ладно, одна пташка полетела. Что будем делать со вторым? - и выразительно провел ребром ладони по горлу. - За магистра ты будешь расплачиваться остаток своей жизни, - скучным голосом ответил ему второй. - Не те времена и не то место. К тому же, нам о нем не говорили ни слова. Так что действуем по плану. Ты отправляешься за парнем в подземелье и должен вернуться оттуда один. Я подготовлю все остальное. - Почему это я должен лезть в подземелье? - недовольно спросил высокий. - Потому что удачнее надо было монетку кидать, - пояснил тот, что пошире и, кивнув, удалился прочь. Высокий проводил его взглядом, вздохнул и направился к руинам. Странные предчувствия тяготили его. Легкие мохнатые лапы провели по мозаике и треугольные кусочки стекла ненадолго засветились и потухли. "Узор почти что идеален," - так прозвучали бы слова, если бы им суждено было облечься в звуки. "Мы видим," - и десятки других лапок провели по сложному геометрическому узору. "Сейчас же мы спросим совета у Незавершенного и сделаем, если удастся, последние шаги". Беззвучны были молитвы и лишь дыхание да едва слышная поступь множества мягких лап нарушали тишину. Закончились последние ритуальные слова и все мохнатые уши принялись жадно впитывать окружающие звуки в поисках знамения. Глухо зарокотал в глубинах подземный огонь и трижды сотряс пол подземного храма. "Мы начинаем", - прозвучали более глубокие, более властные мысли-слова. "Мы начинаем. Пусть случай сделает очередной выбор". К огромному удивлению Таилега возле входа в руины Двух Золотых Лун стоял стражник. При виде посетителя он заметно оживился. Впрочем, любой оживился бы, простой он под проливным дождем несколько часов подряд. - В такую погоду да в подземелье? - с сомнением окликнул он юношу. Стражник был тучен, но достаточно подвижен и его блестящая алебарда недвусмысленно загораживала вход. - Неужели руины теперь охраняются? - спросил Таилег самым невинным тоном, на который только был способен. Стражник повеселел. Судя по всему, вздохнул Таилег мысленно, неподкупных стражников почти не осталось. Куда только катится мир... - Сами понимаете - стоит только уйти, как всякого сброду набежит полное подземелье, - стражник был явно не дурак поболтать. - А к нам сюда очень приличные люди захаживают... Служба, сами видите, какая. Так что без сопровождающего из магистрата... - Так ведь вот он, сопровождающий, - Таилег одной рукой указал куда-то в сторону, другой высыпая в ладонь стражнику три золотые монеты. - Да и задержимся ненадолго. Так что не беспокойтесь. - Ваша правда, господа, - закивал стражник и отодвинулся от входа. - Вы уж там поосторожнее, пожалуйста... При желании Таилег мог срезать с пояса этого недоумка все, что там висело. Да только посетителей сегодня слишком мало, замести следы не удастся. Посему он ограничился только тем, что сделал на его кошельке несколько аккуратных надрезов. Если он полезет за золотом не глядя, веселья будет на весь кабак... Стражник смотрел на ладонь и не верил своему счастью. Никто его, конечно, не посылал охранять эти дурацкие пещеры. Но терпеливый всегда будет вознагражден. Почаще бы попадались эти приезжие богатеи... Попробовав монеты на зуб, он спрятал оружие в чехол и отправился пропивать нежданно свалившиеся на него деньги. Задержись он еще на пять минут, ничего более ему в этой жизни выпить уже бы не удалось. - Тоже мне - особое поручение, - бормотал Таилег, с легкостью перепрыгивая через трещины в полу. Самое главное, повторял он вновь и вновь, не забыть о "хвосте". То, что за ним последуют и сюда, он не сомневался. Теперь хорошо бы спуститься на уровень вниз, где множество параллельных коридоров, и подождать там сопровождающего. Придется, вероятно, оглушить его - убивать Таилегу приходилось три раза, каждый раз - обороняясь, но пакостное чувство осквернения долго не оставляло его. А ведь соглядатай наверняка захочет расправиться с ним. Эта мысль, вполне очевидная, неприятно поразила начинающего вора. Действительно, соглядатай идет за ним до самого конца, и, как только он кладет булавку на место, тихонько оставляет его там же - и репутации герцога ничто не угрожает. Мало ли случайных камней может упасть на голову беспечного искателя приключений. У поворота на первую лестницу, откуда еще был различим более светлый контур входа, Таилег переобулся. Сложная, многослойная подошва была некогда изобретена Ольтами. Позже многие мастера использовали упругий, бесшумный материал - особенно мастера ловких рук. Переобувшись, Таилег совершенно переменился. Он быстро прокрался к комнате с символом - где следовало оставить булавку - спрятал там рюкзак и, сверяясь с планом лабиринта, бесшумно поднялся наверх. Соглядатай уже спускался по дальней лестнице. План лабиринта, судя по всему, у него тоже был. Интересно, что стало со стражником? - подумал Таилег и искренне пожалел его. По всем канонам убийца не оставит в живых никого, кто мог бы поведать миру, что же случилось... В любом случае, бедняге уже не помочь. Что-то слабо скрипнуло и Таилег заметил, что убийца извлек небольшой, но внушительный арбалет. Новейшей конструкции, заряжавшийся целой обоймой стрел. Зачастую отравленных. Спуск - поворот рукоятки - арбалет вновь взведен. Время перезарядки - полторы секунды. Хорошо, если в него будут стрелять только из этого. Один промах убийца-таки совершил. Он держал в руке крохотный светящийся шарик, чем выдавал себя за сотню шагов. То ли думал, что сам Таилег такой же неопытный, то ли надеялся на себя. Как бы то ни было, близко подходить не следует. Случай подвернулся скоро. Стоило убийце постоять несколько секунд у одного из перекрестков, как внимание его притупилось. Таилегу хватило нескольких секунд, чтобы метнуть камень. Послышался глухой стук, камень отскочил от затылка и верзила принялся медленно оседать. Теперь быстро к диаграмме - положить булавку - бегом к оглушенному и связать его. А там - назад в гостиницу и скорее предупредить Даала, что герцог вышел на тропу войны. По-кошачьи мягко, Таилег прыгнул почти в самый центр диаграммы, полу-инкрустированной в полу, полуначерченной светящимся мелком. И тут-то все пошло не так, как ожидалось. Стоило ему извлечь булавку, как воздух вокруг сгустился, стал вязким и окружил юношу непроницаемым для звуков покровом. Отчаянно сопротивляясь, Таилег попытался быстро наклониться и положить булавку - острием на зеленый кирпичик, ушком на красный - и понял, что воздух сгущается, а дышать становится невероятно трудно. Он заметил блик, когда стрела, неслышно пущенная ему в затылок, вошла в конус света, что испускала диаграмма вертикально вверх. Понимая, что не спасется, он изо всех сил оттолкнулся от пола. Стрела коснулась отточенным краем жала его щеки, заливая глаз кровавыми брызгами. Двигалась она медленно, но не потеряла своей убийственной силы... Булавка выскочила из пальцев, но Таилегу было не до того. Надо было покинуть диаграмму, прежде чем верзила пошлет второй снаряд. Он падал невероятно медленно, опираясь на сгустившийся до плотного киселя воздух и неожиданно ощутил, что летит. Ощущение было неземным... но долго ли он будет им наслаждаться? Камень мягко коснулся его головы. Ноги еще лежали внутри диаграммы и та не собиралась отпускать их без борьбы. Булавка продолжала падать. Острие очередной стрелы глядело ему между глаз и Таилег понял, что спасет его только чудо. С музыкальным звоном булавка коснулась пола и - к величайшему изумлению юноши - вонзилась в самом центре, касаясь стержнем всех пяти сходившихся в центре кусочков цветного камня. Весь центр диаграммы неожиданно посерел, а булавка вспыхнула ярко-синим пламенем. Скорее разумом, чем слухом, Таилег ощутил, как вторая стрела покидает свое отполированное ложе. Закрыв глаза, он отчаянно оттолкнулся от переливавшейся мозаики. Что-то невероятно тяжелое встретилось с его головой и мириады огненных брызг заполнили вселенную. Потом был долгий, почти непереносимо долгий покой. 6. Очнулся он от неприятно пульсирующей боли. Диаграмма совершенно потухла и почти не выступала на окружающем камне. Если бы не слегка выступающие вверх края, она ничем бы не выделялась на слабо светящемся, скрадывающем расстояния фоне. Лежать было очень удобно и приятно, но кое-что оставалось неясным. Например, почему он жив. Осторожно потрогав лоб, Таилег не нашел в нем торчащего украшения и сел, охнув от боли, что пронизала его позвоночник. Почему его не убили? Если убийцу кто-то спугнул, то почему его оставили здесь, никак не помогли? Впрочем, последнее не было таким уж удивительным. Благородство и милосердие - качества скорее персонажей легенд, нежели обычных людей. Да еще в такое время, время всеобщего упадка. Так что вознесем хвалу великому Палнору, что хранит всех почитателей своего ремесла, и двинемся отсюда подальше. Рюкзак лежал неподалеку. Он был нетронут - и судя по тому, как он лежал, и по весу. Совершенно невероятно. Настолько честные обитатели пещер никогда не существовали в настоящей жизни. А преисподняя для воров вряд ли выглядит столь безобидно. Таилег долго массировал руки и ноги, ощупывал всего себя, прежде чем осмелился встать. Кроме рваной царапины через правую щеку, он отделался только десятком синяков. Боги милостивы к тем, кто чтит их законы. Ухмыльнувшись, он потянулся к рюкзаку. Зажжем факел и осмотримся. Раз уж пришлось здесь задержаться, почему бы не осмотреть окрестности? Ни в каких диаграммах он больше искать не станет, ясное дело, но все остальное по-прежнему оставалось ничьей собственностью. Да и булавка была уж очень красивой... Рука Таилега уже нырнула в кармашек пояса, где хранились бруски для высекания огня, как новый звук, неожиданно коснувшийся его слуха, заставил его замереть неподвижно. Едва слышный плеск, шорох, капель. Вода?! Неужели город затопило? Таилега словно подстегнули кнутом. Он молниеносино накинул рюкзак, соображая, какая из лестниц более удобна в случае наводнения. Затем зажег факел - под ноги надо смотреть, когда бежишь - и страх пронизал его всего. Он находился в другом месте. Естественные колонны подпирали высоко вознесшийся потолок, создавая причудливый каменный лес. Диаграмма, точный двойник той, из Золотых Лун, лежала перед ним. Широкая подземная река лениво облизывала голый каменный берег в сотне шагов от него и следы разрушения, битвы, смерти виднелись буквально на всем вокруг. Ноги его подкосились. С размаху усевшись на колючее каменное крошево, Таилег закрыл глаза и огромным усилием воли сдержался, чтобы не разразиться воплем отчаяния. Легкое прикосновение меховой лапы заставило мозаику вспыхнуть, но - о ужас! - весь рисунок ее совершенно изменился. Мысли зрителей были почти неслышны - все испытывали невероятный ужас. Что предпримет Незавершенный в ответ на подобное святотатство? Но вот подземный гул качнул пол под ногами собравшихся, стены засветились ярче, и полосы цвета потекли по элементам мозаики, собираясь в то, что заменяло зрителям письменность. "Незавершенный в восторге", - обрадованно пронеслась звучная мысль жреца. "Тот, кто принес ему новую часть, остался жив. Готовьтесь к следующему испытанию, о дети Незавершенного. Осталось сделать два последних шага." Зрители постепенно расходились, а жрец и его помощники сели медитировать. Остальные сообщества, что питались силой и мудростью Незавершенного, должны узнать радостную весть от них. Ибо они сидят на оси, что движет вселенную, на линии, что соединяет древние места обитания первых рас. Отсюда, из центра их вселенной, мгновенным узором знания обратится радостная весть. Незавершенный, что собирал самого себя из тысяч фрагментов, был уже совсем близок к совершенству. Сонным светлячком двигался огонек факела меж причудливо возвышавшихся каменных колонн. Таилег потерял счет времени. Возможно, прошло несколько часов, а может быть - суток. Он устал и страшно хотел есть, но монотонный пейзаж и невобразимо обширная пещера не позволяли ему остановиться. Ни брызги крови, ни обгоревшие останки, ни обломки костей уже не встречались каждые несколько шагов. Воздух по-прежнему пах застоем и распадом - только у самой реки он был приятно чист и свеж. Однако, поглядев на снующие под поверхностью фосфоресцирующей воды длинные стремительные тени, Таилег решил не искушать судьбу. Если уж погибать, то на суше. Наконец колонны разошлись в стороны и новая диаграмма - очереднай двойник той, в Золотых Лунах - предстала его глазам. Как и первая, она была серой, безжизненной и не излучала интенсивной магической ауры. Девять колонн стояли поодаль, равно отстоя одна от другой. Что-то почудилось юноше в очертаниях колонн... но толстый слой отвратительного жирного пепла покрывал в изобилии пол вокруг мозаики и он не стал задерживаться. Когда мозаика осталась позади, он увидел излучину реки. Узкая песчаная отмель была совсем близко, и пол поблизости изобиловал небольшими бугорками и лунками. Каменный лес продолжался далеко впереди; лишь шагах в пятидесяти от отмели стояла одна колонна, широкая и внушительная, словно вековой дуб. Кто-то спал, свернувшись, в одной из лунок вдалеке от воды. Наконец-то! Кто бы это ни был, решил Таилег, на ходу сбрасывая рюкзак, я сумею с ним договориться. Только бы выбраться отсюда! Однако с каждым шагом к лежавшему надежда на быстрое спасение таяла и притихший было страх вновь впился в него, лишая последних сил. От лежавшего пахнуло тяжелой смесью запахов высохшей крови, грязи и чего-то на редкость отвратительного. Это была рептилия, скрючившаяся кольцом. Широкая ножевая рана пересекала ее горло. Другая, не менее смертоносная, была нанесена в правый бок. Третья - насколько мог судить Таилег - была нанесена в спину. Профессионально. Глаза были открыты, но закрывавшая их мигательная перепонка придавала лицу жуткое выражение. Одежда - сложная система сплетенных широких полос кожи - была единственной защитой несчастного существа. Хитроумно сделанные сандалии должны были служить отличным средством бесшумного перемещения и заодно не мешали использовать дюймовой длины когти в качестве оружия. Не помогли они владельцу... Что-то источало слабый, едва различимый серебристый свет сквозь сжатые пальцы правой руки. Наклонившись, Таилег осторожно разогнул четыре пальца, обхватившие тонкой работы пузырек и поднес добычу к глазам. В руках его содержимое пузырька - почти прозрачная опалесцирующая густая жидкость - стало светиться чуть ярче. Пузырек был небольшим, на один хороший глоток. Что это? Лекарство? Яд? Взрывчатая смесь? Что хотело сделать существо, уже истекавшее кровью и захлебывавшееся ею? Тошнота подступила к его горлу, но желудок был пуст. Спустя минуту-другую ему полегчало. Кое-как добравшись до каменного "дуба", Таилег воткнул догоравший факел - предпоследний - в расщелину рядом с собой и откинулся. Запасов еды - на пять-шесть дней. Воды нет вовсе, только два меха (скорее, правда, складные фляги из тщательно обработанной кожи). Ни дров, ни средств освещения. Что ему делать? Питаться всем тем золотом, что составляло добрую треть его поклажи? Привязать рюкзак к горлу и сразу утопиться? Или подождать? Нет уж, подумал Таилег с неожиданной для самого себя злостью. Уж лучше он будет питаться падалью (начиная с тех останков, что лежали поблизости), чем сдастся. Еще чего! Все только и ждут, что он сломается. Буду биться до последнего, подумал он и дикая, неуправляемая ярость оставила его. Лишь слабый звон в ушах некоторое время звучал, исчезая. Он извлек ломоть вяленого мяса и вздохнул. Скоро захочется пить. С другой стороны, рано или поздно он будет вынужден пить речную воду. Хорошо, если найдется дерево - котелок у него есть, не забыл захватить, хвала всем богам. Он отложил пузырек в сторону и жевал, размышляя. Желудок требовал большего, намного большего, но позволить себе этого он пока не мог. Сначала надо продумать стратегию. Что лучше делать - придумать способ плыть по реке вниз, пока пейзаж не изменится или идти пешком, обыскивая все вокруг? Последнее могло занять буквально века. Хотя... есть тонкая прочная веревка, найдется и крючок - можно ловить рыбу или что здесь водится. Рыба подземных рек славилась странным вкусом, но считалась съедобной. Ладно, подумал он. Сначала похороню этого несчастного, а там видно будет. Что бы там ни плел Даал, он-то не станет есть что бы то ни было, если при жизни оно было разумным. Совершенно невообразимо, когда рядом есть река и рыба. Покончив с ломтиком мяса, Таилег принялся разглядывать пузырек. Вряд ли это оружие: уж больно тонкое стекло. Поломайся он случайно в кармане, и все - доигрался. Значит, какое-то лекарство. Или яд. Хотя зачем яд... раны и так были очень тяжелыми. Он аккуратно свинтил крышку и осторожно повел носом. Очень приятный запах. Девять или десять травяных оттенков мог различить даже его человеческий нос. Было бы еще представление о том, как они называются... "Говорил же - учи!", услышал он язвительный внутренний голос. Таилег мысленно отмахнулся от наставника и осторожно коснулся кончиком указательного пальца вязкого состава. Ничего. Едва заметный слабый холод, словно от мятного настоя во рту. Он закрыл пузырек и положил рядом с собой. Серебристое свечение постепенно угасло. Таилег рассматривал светящийся кончик пальца и думал. Наконец, решившись, он коснулся составом рваной царапины, что по-прежнему тупо ныла и чесалась. Жидкий огонь обрушился на поврежденную кожу и юноша едва не вскрикнул от боли. Однако, ощущения были сродни не яду, пожиравшему тело, но лекарству, уничтожавшему заразу. Почти сразу кожа стала непереносимо чесаться. Заглянув в лужицу неподалеку, Таилег ахнул: там, где он помазал "сиропом" рану, она затянулась. Розовая, свежая кожа виднелась на месте бурого шрама. Подождав еще пять минут, он решился помазать остаток раны. Зашипев от боли, он склонился над лужицей и увидел, как отпадает, осыпается серым порошком мертвая кожа и присохшая кровь и новая плоть, здоровая и живая возникает прямо на глазах. Чудодейственное средсто! Как ему не хватало его прежде! Таилег вспомнил немилосердные прижигания - едкими травяными отварами, крепкими напитками, а то и просто раскаленным металлом. Да уж, воистину добрые маги создали подобное. Потратив едва ли пять капель снадобья, он свел также все ушибы и синяки, доставшиеся ему от последних приключений. Пока он сидел и наслаждался ясностью чувств и отсутствием боли, слабый шорох померещился ему. Скосив глаза, он увиде