ели в полумраке. Норруан сделал шаг по направлению к гигантскому ворону, и именно в этот миг его и скрутило. * * * Аймвери и Науэр бежали в сторону Реки что было сил. Тучи текли грязным потоком над самыми их головами - так, по крайней мере, казалось. Не переставая гремел гром, не давая ни единственной возможности перемолвиться хотя бы словечком. Молнии были ярко-сиреневыми, разветвленными и били в пронзившую облачное покрывало Вилку. Земля вздрогнула под ногами у бегущих и Науэр на миг оглянулся. И тут же Аймвери рванул его вперед. Гость едва удержался на ногах, поразившись силе человечка. - *Не оглядывайся!* - прокричал Аймвери, указывая на небольшой плот, что лежал у самого берега Реки. - *Иначе мы пропали!* Судя по всему, Гость его услышал. Они столкнули плот в воду и Аймвери оттолкнулся шестом от берега. Как раз в тот момент, когда посланец Фиолетовых гор был готов настигнуть их. Гость обернулся, услышав неприятный сухой скрежет разламывающейся земли и едва не упал в Реку, увидев то, что ппедставало его глазам. - О небеса, - только и смог прошептать он, вцепившись в плот изо всех сил. Аймвери молча отталкивался шестом, стараясь не позволить слабому здесь течению унести их слишком далеко от переправы. Гость завороженно смотрел на чудище, словно собранное из частей самых невероятных тварей. Две пары плавников, кожистые крылья на спине, длинная шея и пасть, из которой выглядывали сверкающие клыки. Да оно же может перекусить наш плот, подумал Науэр, невольно пригнувшись, когда голова свирепо метнулась вниз... и замерла, словно наткнувшись на непреодолимую стену. Впрочем, так оно, наверное, и было. Издав устрашающий вопль, чудовище нырнуло (Гость смотрел, не веря своим глазам, как волны расходятся по поверхности земли... словно то была вода) и устремилось назад. К двум зловеще светящимся пикам, время от времени выставляя над поверхностью земли уродливую, ощетинившуюся шипами голову. Буря прекратилась, словно по команде. Только что она бушевала над ними, а теперь все застыло и успокоилось. Моментально, безо всякой паузы. - И часто у вас здесь... такое творится? - спросил Науэр у старательно работающего человечка. Противоположный берег был все еще далеко. - На той стороне, - Аймвери кивнул в направлении Вилки, - может твориться все, что угодно. На нашей стороне, - и выделил интонацией слово "нашей", - такого пока еще не происходит. Пока, подумал Гость и поежился. В детстве он читал множество сказок, но увидеть столько небывалого за какой-нибудь час... нет, к этому он не был готов. Да и можно ли быть готовым к ставшему явью кошмару? * * * - Там, - возбужденно воскликнул флосс, - кто-то есть! Кто-то живой! И, по-моему, не враждебный! - Не так громко, - усмехнулся Унэни вновь по привычке потянулся почесать затылок. Не вовремя, конечно. Пару раз флосс едва не лишился глаза, прежде чем монах не запомнил, что с живым грузом за спиной двигаться следует крайне осторожно. Третьего раза не получилось. Монах спохватился и остановил руку. Присмотрелся к двери - на ней красовался выгравированный силуэт. Вплотную рассмотреть его целиком не представлялось возможным, а изучить издалека мешал толстый слой пыли. Унэн хлопнул по двери ладонью и пыль осыпалась с двери, едва не упав серебристым каскадом им на головы. Флосс возмущенно отряхнулся. - Теперь все знают, что мы намерены войти, - сказал он укоризненно. - Где твоя осторожность? - А, - беспечно махнул рукой Унэн. - Справимся как-нибудь. Если бы ты только видел, Шассим, где мне доводилось быть... Словом, как говорил мой наставник, тяжело в Ученье - легко в бою. И, молниеносно развернувшись, ударил в дверь ладонью. Та неожиданно легко подалась и бесшумно повернулась, открывая новое, куда более просторное помещение. Огромная статуя ворона, расправившего крылья, холодно смотрела на пришельцев с дальней стороны зала. Кровавыми капельками светились в полумраке каменные глаза птичьих голов, венчавших колонны. Ни окошка, ни ветерка. Затхлый, едва пригодный для дыхания воздух. - Смотри, - позвал Шассим и Унэн оглянулся. На двери, как было теперь заметно, тоже был изображен ворон. В точности напоминавший огромное изваяние, частично вмурованное в стену. - Я думаю, что... - начал было монах, но флосс перебил его, энергично махнув правым крылом в сторону статуи. - Тихо, - пронесся его шепот в разгоряченном сознании Унэна. - Прислушайся. Теперь это слышал и монах. Чьи-то осторожные шаги. Странным было то, что они доносились откуда-то из-за статуи. Слышимость была превосходная и Унэн не сразу сообразил, что его псионически усиленный слух успел вернуться в норму. * * * Норруан ощущал себя... опьяневшим? Возможно. Ни руки, ни ноги не повиновались ему, а в голове висела блаженная, теплая дымка. От нее все виделось в розовом свете и все унылое, отвратительное, надоевшее просто исчезло. Он покачнулся, выпуская из рук веревку и осознал, что его чувства невероятным образом обострились. Несмотря на полумрак, все вокруг было исполнено дивных, потрясающе ярких цветов; запах пыли и склепа тысячелетней выдержки показался ему божественным ароматом, по сравнению с которым свежий воздух Зивира был просто непригоден для дыхания. Окружающий мир показался более настоящим, чем тот, откуда он спрыгнул. Норруан поднял голову и содрогнулся. Непроницаемый мрак сгустился в отверстии, из которого ниспадала веревка. Он казался невероятно плотным - сдавленным настолько, что вот-вот начнет просачиваться вниз. Владыка Моррон поспешно отошел в сторону. И - самое странное. Туман, скрывавший под собой воспоминания, принялся торопливо уползать. Прошлое все еще казалось бесформенной, ничего не означавшей грудой, но очертания его становились с каждым мигом все четче. Норруан остановился и затаил дыхание, вслушиваясь в самого себя. Из полумрака зала навстречу ему вышел человек по имени Каллиро, с пепельными волосами, собранными в пучок на затылке и миниатюрной арфой в руке. "Я рад, что ты вновь проснулся", сказал он и эхо голоса раскатилось где-то в глубине сознания Норруана - там, где никогда не брезжил свет. Улыбнувшись, Каллиро извлек из своей арфы мелодичный аккорд и силуэт его постепенно растаял. Норруану показалось, что огромные деревья - в сотни футов высотой - показались за спиной растворяющегося в воздухе Каллиро. "Вспомни, где мы виделись прежде", услышал он на прощание. Шаги послышались справа от Норруана. Он молниеносно повернулся, сжимая жезл. Человек по имени Оттураэ, с тонким окровавленным клинком в перевязанной руке, выходил из крестообразного разлома в пространстве. Он пошатывался, глаза его лихорадочно блестели, но на умирающего он не был похож. "Не дай заманить себя в ловушку", посоветовал он, вытирая клинок о свою повязку и вкладывая его в богато украшенные ножны. "У тебя нет и не может быть союзников. Вспоминай меня почаще..." - и, кивнув, Оттураэ вновь шагнул в разлом. По ту сторону его метались багровые тени и густой дым стелился над выжженной землей. С отвратительным скрежетом разлом начал смыкаться. Прежде, чем он исчез, Норруан поувствовал взгляд на затылке и стремительно развернулся. Третий человек, носящий, как и двое предыдущих, его собственное лицо, молча осматривал Владыку Моррон - словно приценивался к его одежде. Имя человека немедленно выплыло из глубин памяти Норруана. Звали его Ценнонн. В руках у него ничего не было, но кисти рук окутывала красноватая дымка. Сквозь туман за спиной Ценнонна был виден странный пейзаж - мрачное здание с сотнями ярко блестящих окон на фасаде, возносящееся на десятки этажей и сумрачный, притихший лес вокруг. Ценнонн, как и Каллиро, был светловолосым и очень широкоплечим. Как он должен быть силен, подумал Норруан с уважением, глядя в свое собственное лицо - правда, лицо, изборожденное шрамами, с неприятной кривой улыбкой и безразличными глазами. - Я вижу, ты меня вспомнил, - его голос звучал ярко и четко. Массивная рука упала на плечо Норруану и тому стоило немалых усилий удержаться на ногах. Гигант захохотал. - Вспомнил, я вижу... Но ненадолго. Ты снова забудешь, как только вернешься туда, - он указал взглядом на провал в потолке, откуда спускалась веревка. - Прихвати какой-нибудь сувенир, приятель. Мы с тобой нечасто видимся и становится, прямо говоря, скучно. И повернулся, чтобы уйти. - Постой, - Норруан попытался удержать его за рукав. Бесполезно. Проще было бы остановить руками снежную лавину. - Почему я тебя помню? Ценнонн полча удалялся в дымку. - Почему я всех вас знаю? - крикнул Норруан, начиная злиться. Ценнонн остановился, едва различимый сквозь туман и оглянулся. На лице его проступило сочувствие. Он что-то сказал и помахал рукой. Густой туман опустился сверху. * * * Треск и грохот! Небольшое возвышение, высеченное из единой глыбы камня: сотни миниатюр украшают его поверхность. Звуки множества голосов и черная тень, охватывающая его... Растекается разноцветными струями возвышение, перемешиваются на небе звезды, бессильными угрожающими руками вздымаются вокруг него высохшие деревья. Совсем другое место. Несколько коротких моментов длится пустота внутри и чувство самосознания - самое первое ощущение того, чей разум отделил себя от всего остального. Но уже в пути сгусток теней - мчится он между холодно мерцающими звездами, и Норруан (нет, подсказывает разум, это не мое имя, еще не мое), раскрыв от ужаса глаза, бежит сквозь мертвый лес, оставляя на жестких шипах клочья одежды. Тщетно. Вновь опускается тень и прошлое теряется в дымке... Очищается небо от коричнево-серой пелены и хрустальные строения вырастают со всех сторон. Норруан (теперь уже Норруан) стоит у входа на огромную и величественную площадь - на вершине холма находится она и прекрасный город, от совершенства которого захватывает дух, лежит с трех сторон света. И безбрежный, покрытый сосредоточенными морщинами волн океан с четвертой стороны. Прямо перед ним, на той стороне площади, открываясь во всем великолепии, возвышается прекрасный (храм? дворец?) - он не знает, что именно. Но картины, выложенные яркими кусочками прозрачного камня на фасаде здания, поражают воображение. На одной из них чудовищная туча, занимающая полнеба, готова поглотить крохотную человеческую фигурку, прислонившуюся спиной к развалинам стены и прикрывшую лицо ладонями. Норруан не замечает проходящих вокруг людей. Их лица неясны и размыты; они ничего не значат для него. Туча притягивает его взгляд и надо бы остановиться, отвести глаза в сторону, но - не получается! И тень, забывшая было о его существовании, принимается присматриваться к окружающему его миру... ничто не уйдет от ее взгляда!.. ...Все убыстряясь, сплетались картины вокруг него; то под ногами вырастали сугробы невиданной северной напасти, именуемой снегом, то расстилалась пустыня; то джунгли сплетали над ним свои бесчисленные зеленые руки, то безлюдные холмы уходили замершими волнами вдаль. Всех картин было не упомнить, но видение тонкой металлической полосы, что бежала по земле, разделяя весь мир на две части, не пропадало дольше остальных. В конце концов видения прошлого, освобожденного от сдерживавшей его стены, в последний раз обрушились на задыхающийся рассудок и неожиданно все прекратилось. Норруан стоял и на длинном лице его было выражение полного понимания всего окружающего мира. Он вновь переживал чувство самосознания и наслаждался свободой думать, о чем угодно и не тяготиться неведомо откуда взявшимися приказами. Тень, что связывала его последние несколько лет (или столетий?) вновь упустила его. Я не вернусь назад, подумал Норруан неожиданно. Я останусь здесь. Это будет моим новым миром. И тут он услышал голоса. Странно звучали они, словно бы из-за статуи ворона. Присмотревшись, Норруан увидел две небольшие дверцы в стене, по обе стороны от статуи. Нет, решил он, убирая жезл. Сначала посмотрим, что это за сверток... Почему-то он знал: бояться здесь нечего. Во всяком случае, пока. * * * Шассим смотрел, как тает шерсть, покрывающая Унэна, как лицо плывет и превращается в знакомое ему множество лет - круглое, добродушное, выбритое до зеркального блеска. Интересно, подумалось флоссу, сам он это замечает? Судя по всему, замечал. Потому что неожиданно остановился и уставился на свои руки. Затем взглянул на флосса (как только он может так голову поворачивать? - удивился тот) и подмигнул. - Так я выгляжу привычнее? - осведомился Унэн и шагнул вперед, не дожидаясь ответа. Послышался едва ощутимый скрежет и каменные веки исполинского изваяния приподнялись. Под ними бушевал пурпурный огонь. * * * Аймвери помог Науэру спрыгнуть на берег - так, чтобы, во имя всего живого, не прикоснуться к мертвой воде - и вздрогнул. Гость тоже вздрогнул. По небу прокатился, постепенно ослабевая, протяжный гром - словно предупреждая о чем-то, что нельзя оставить без внимания. От звука этого содрогнулось все живое и замерло солнце в небесах. - Что происходит? - шепотом спросил Гость. - Похоже, что мы опоздали, - мрачно ответил человечек. Во многих пророчествах сказано, что последний день Зивира должен быть отмечен чем-то подобным. Однако проползали мгновения, а все оставалось по-прежнему. Ничто не обрушивалось на них, не расступалась земля под ногами, орды разрушителей мира не надвигались неисчислимыми колоннами. - Жди, - приказал Аймвери Науэру, который собирался задать еще какой-то вопрос. Бессмысленное занятие. Все решится в ближайшее же время. * * * Под святилищами Всех Богов вновь что-то тревожно шевельнулось. * * * Айзала, сидевшая в кабинете Унэна, вздрогнула. Откуда-то из потайного шкафа, вмурованного в стену, донеслось слабое шуршание. Мыши? Быть того не может. Там, где есть флоссы, мыши не отваживаются селиться. Она подошла поближе к панели, за которой располагался шкаф и прислушалась. Смешно сказать, но ей почудился плеск волн далекого океана, свист ветра и едва ощутимый деревянный скрип. Вскоре, однако, звуки прекратились. Долго стояла жрица, пытаясь понять услышанное и ничто не приходило в ее голову. * * * Норруан вздрогнул, увидев раскрывшиеся глаза. Они смотрели на него - в этом не было никакого сомнения. Порыв ветра упал из-под потолка и одним мягким движением унес прочь накопившуюся пыль. Норруан закашлялся и оглянулся. Веревка еще немного раскачивалась, но по-прежнему убегала наверх, в тьму. Глядя в пурпурные вихри, которыми смотрело на него изваяние, он ощутил себя беспомощным и незащищенным. С трудом удалось ему отвести взгляд и предмет, что по-прежнему лежал на возвышении, вновь привлек его внимание. Это была книга. В кожаном переплете, не менее двух футов в длину. Норруан помедлил и быстро подошел к возвышению. Поторапливайся, говорил он себе. Действуй! Положил обе руки на книгу... ...И понял, что потерявшая его тень вновь взяла след. Чувство было ужасным. Норруан ощутил, что испугался - так, как никогда не пугался до этого момента. Не того, что с ним может что-то случиться - это его беспокоило меньше всего. Того, что память, и так еще не вернувшаяся в полном объеме, вновь скроется под отвратительной мглой. Он схватил оказавшуюся тяжелой книгу и услышал слабый скрип открываемой дверцы. * * * Когда шквал обрушился на их головы, Унэн поперхнулся пылью и едва не свалился. Флосс энергично махал крыльями, стараясь удержаться - и ему это удалось. Когда они смогли вновь открыть глаза, зал был идеально чист. И явственно слышались шаги - уже сосем близко. Не обращая внимания на предостережения Шассима, Унэн бегом кинулся к двери и распахнул ее. * * * Чудовище протиснулось сквозь дверцу и Норруан поразился - как ему это удалось? Оно походило на огромного человека, покрытого грубой шерстью, с горящими глазами на обеих головах. Одна походила на человеческую (хотя у людей не бывает таких клыков), другая, не менее жуткая, принадлежала птице. Норруан неосознанно протянул ладонь в сторону чудища и мысленно воздвиг защитные стены. Но ничего не произошло. Магические силы оставили его. А тьма, кружившая где-то наверху, внезапно увидела свою жертву и ринулась вниз - так сокол падает с неба, чтобы схватить добычу. Норруан увидел, как в пурпурном пламени, бушевавшем под самым потолком, появились две черные точки и, не выпуская книгу, кинулся к веревке. Если она тоже откажет, подумал он, не обращая внимание на топот пары ног за спиной, то все пропало. Однако веревка не подвела. Едва он взялся за нее, как зал со статуей рывком упал на несколько десятков футов и вот уже он стоит в погребальном зале, глядя на прямоугольный вырез в полу. Едва веревка исчезла, плита сама собой скользнула к отверстию и улеглась на положенное место. Норруан дышал и не мог отдышаться. Странно! Воздух подземелий - воздух Зивира - по-прежнему был приятен и свеж. Словно он принес с собой частичку того, более приятного мира. Ну да, ведь книга... ...Позднее, стоило ему оставить книгу на столе в кабинете, как он моментально позабыл о ее существовании. Все вернулось на должные места и привычная дымка окутала сознание. Не было ни "раньше", ни "позже". Был день Зивира - такой же, как и сотни предыдущих. * * * Унэн долго стоял, глядя на место, где таинственно исчез высокий незнакомец, унесший с собой нечто вроде книги. Подозрительно знакомой книги, подумал монах и вновь едва не поддался желанию яростно почесать затылок. - Он бежал так, словно за ним гнались все демоны мира, - произнес Шассим. - Может, так оно и было, - проворчал монах и неприязненно взглянул в чуть потускневшие глаза ворона. - Знаешь, что я тебе скажу? Пошли-ка домой. Целитель нисколько не возражал. Они беспрепятственно прошли сквозь черную стену с их изображениями и возникли по ту сторону - несомненно, на Ралионе. Ничто не могло так обрадовать их обоих. - Прежде, чем мы уйдем, - произнес Унэн, - я позабочусь, чтобы кто попало туда не лез. На этой "стороне" портала теперь тоже виднелось такое же, едва приметное, изображение. Низенький человек в просторной накидке и птица, сидящая у него за плечами. * * * Вновь раскат грома пронесся под сводами неба и время возобновило свой бег. - Не в этот раз, - невпопад произнес Аймвери и, повернувшись в сторону Гостя, добавил: - У нас еще есть время, Науэр. Добро пожаловать в настоящий Зивир. Науэр (который, как неожиданно понял Аймвери, чем-то сильно походил на Норруана, - если верить описаниям, сохранившимся в легендах) наклонил голову в ответ. Беспокойство не проходило. Отчего-то Зивир вовсе не казался настоящим. Ни по ту сторону зловещей Реки, ни по эту. КОНЕЦ ОБРАЗЦА ТЕКСТА Константин Бояндин. Куда уходит вчера (Ралион V) [фрагмент] Куда уходит вчера (Ралион V) ОБРАЗЕЦ ТЕКСТА (c) 1997 Константин Юрьевич Бояндин Email: mbo@ccphys.nsu.ru, ralionmaster@geocities.com WWW страница http://www.cnit.nsu.ru/~mbo Почтовый адрес: Россия 630090 Новосибирск-90 а/я 315 Не публиковалось Модификация данного текста, его использование в коммерческих целях запрещены без предварительного письменного согласия автора По всем вопросам, касающимся данного или иных произведений просьба обращаться к автору лично Часть 1. На следующий день I. Когда солнце смогло, наконец, выпутаться из цепкий объятий ветвей, тщетно пытавшихся удержать его, туман начал рассеиваться. Человек сидел на огромном замшелом валуне, который был, несомненно, ровесником окрестных гор и помнил еще времена, когда его бока омывала вода давно сгинувшего моря. Сейчас же валун находился на пригорке. К западу же от него, шагах в пятнадцати, не более, земля полого спускалась, образуя просторную и прекрасную долину. Когда туман рассеется окончательно, будут видны призрачные вершины далеких горных хребтов и блестящая, словно слюда, черточка у самого горизонта - озеро, крохотная частичка некогда широкого и грозного моря. Впрочем, озеро видно далеко не всегда: все зависит от того, насколько чист и спокоен воздух, откуда смотреть и где находится солнце. Ну и, разумеется, от того, кто именно смотрит. Человеческий глаз нельзя отнести к самым зорким, а Лесной житель, несомненно, увидел бы и очертания домиков на дальнем берегу озера и, возможно, тех, кто там живет. Человек сидел, уперев локти в колени и положив подбородок на ладони. Туман несся лохматым потоком чуть ниже уровня колен и стекал в долину клубящимся каскадом. Спасался от ударов жарких копий Солнечного Воина, единственного союзника человека в этих местах. Когда наступают сумерки и из-под земли начинают выползать первые струйки тумана, следует поторопиться покинуть этот лес. Иначе вряд ли увидишь рассвет. Впрочем, теперь все будет по-другому. Человек встречал первый день новой эпохи, которая зародилась вчера к шести часам пополудни. Многие из его соратников - встретившихся лишь потому, что им досаждал общий враг - поспешили покинуть притихший лес, несмотря на то, что враг был повержен. Слишком уж мрачной была слава здешних мест; слишком силен страх, взращивавшийся столетиями. Человек сидел неподвижно, рядом с валуном лежали его вещи. Хоть и казался сидящий беспечным, нечего было и пытаться подкрасться к нему незамеченным. Конечно, Лесной житель смог бы проделать и это - но зачем Лесным жителям нападать на обитателя Меорна? Не так уж много мест, где люди и Лесной народ не питают друг к другу неприязни; Меорн - одно из них. А больше в этих местах опасаться некого. Как только первые, упиравшиеся в дальний край земли тени обрели очертания, проснулись птицы. Непривычным было их пение - заунывным, однообразным, усыпляющим. Человек не раз пытался разглядеть тех, кто осмеливался петь в этом лесу - пусть даже и такие песни - но куда там! Стоило сделать хоть шаг к зарослям, из которых доносилось пение, как птицы исчезали, словно некое колдовство было призвано уберечь их от постороннего взгляда. Человек, впрочем, не исключал и такой возможности. Что хорошего можно ожидать от места, где Владычица Лесов имеет не больше власти, нежели простые смертные, где день и ночь могут длиться несоразмерно долго, где столько времени хозяйничали Слуги Башен? Теперь, кажется, все до единого Слуги разбиты или рассеяны, а Башни, хоть и не стерты с лица земли, то вскоре станут безжизненными руинами. Последние хлопья тумана впитывались в землю, прятались под траву или расходились под налетевшим ветерком. Пройдет примерно полчаса и воздух у спуска в долину станет невыносимо душным. Куда же запропастился его спутник? За четыре часа можно было обежать все шесть Башен. А он намеревался вернуться в одну-единственную. Дался ему этот камушек... Долго оставаться на здешнем солнце тоже не особенно хорошо. Большой пользы от здешнего загара не жди; не зря маги столько раз повторяли - не ходить под солнцем более получаса, закрывать голову шляпой, одевать одежду с длинными рукавами. Наверное, не зря. Голову уже жжет немилосердно, а ведь жо полудня еще, считай, часа два, не меньше. Человек одел широкополую шляпу - в ней он выглядел, возможно, и комично, да только жизнь в Меорне отучает смеяться над тем, что странно выглядит. Его родные места не очень-то доброжелательны к людям, и во всем тамошний люд привык ценить прежде всего практичность. Если предмет полезен - значит, смеяться над ним глупо. В бою, конечно, шляпа только помеха, но в бою главное - выжить, а не защитить голову от солнца. Человек вздохнул, повесил на спину свою котомку и аккуратно пристегнул ножны на пояс. Легендарный Солнечный Лист вряд ли сможет когда-нибудь послужить более благородной цели... хотя, надо признать, этот меч не являлся тем, что переломило исход сражения. Исход сражения был предрешен уже тем, что более двух сотен лет Слуги Башен наводняли соседние с ними территории и в конце концов вопрос встал очень просто: или они, или весь остальной мир. Жаль, что сломался Зеленый Глаз, его личное оружие. Отец его, также прекрасный ремесленник вообще и кузнец в частности, выковал этот клинок для сына, а дед добился, чтобы его внуку назначили испытание. Испытание было с честью пройдено и Хранительница Леса даровала оружию свое благословение... А вчера, судя по всему, этому клинку было суждено погибнуть - чтобы спасти своего хозяина. Теперь, случись что, придется обороняться Солнечным Листом. Ну что же, будем надеяться, что дух того, из чьей могилы был взят этот меч, не станет возражать. Когда он вернется в Меорн, то совершит ритуал очищения оружия и вернет его в святилище. Человек вспомнил уродливую низенькую фигуру с клинком жидкого мрака, перед которым ничто не могло устоять. Оставляя за собой изуродованные трупы, чародей прокладывал себе путь к свободе и неожиданно оказался лицом к лицу с обладателем Солнечного Листа. Зеленый Глаз лопнул с пронзительным жалобным стоном, метнув горсть пылающих искр в лицо врагу. Если бы тот не отшатнулся на миг... Да. А так осталось достаточно времени, чтобы взять в руки второй, священный, меч и убедиться, что перед ним и сталь, и камень, и колдовское пламя, и легкая пушинка - все одно... - Да куда же он подевался? - спросил человек, уже с заметным раздражением в голосе и поправил котомку. Придется возвращаться к Башням и искать там этого охотника за сокровищами. Вздохнув, он неторопливо размял мускулы и со вздохом повернул назад, к Башням. Случись рядом кто-нибудь, сразу бы понял по походке его и по манере держаться, что перед ним - прирожденный воин. Или охотник. Или следопыт. Или все они, вместе взятые. * * * Лес оживал на глазах. Еще вчера все казалось мертвым и исполненным лишь зыбкого подобия жизни: коснись рукой, и осыпется мертвым пеплом. А теперь, поди-ка, и птицы, и насекомые, и полевые мыши. Откуда тольео взялись? Как-то не ощущается, что здесь несколько столетий ничто живое не могло войти в этот лес и остаться в живых. По пути время от времени попадались *нейлианы* - диковинные магические приспособления, небольшой металлический заостренный шест с крохотным кристаллом на вершине. Маги оставили их великое множество. Толком не было понятно, для чего они служат. Что-то вроде сторожа. Хоть основные силы противника рассеяны, главные злодеи схвачены, а вся колдовская утварь надлежащим образом разрушена, Башни все еще нельзя считать безопасным местом. Видимо, неспроста здесь оставлено столько крохотных "глаз" на шестах. Значит, есть за кем следить. Человек не очень-то любил говорить о магии; все равно, что обсуждать жреца или, не приведи нелегкая, божество. То, что не слишком понятно, не стоит зря беспокоить своим глупым вниманием. Так, по крайней мере, учил его отец. Человек присел перед ближайшим *нейлианом* и всмотрелся в кусочек горного хрусталя с ноготь размером. Забавно. Словно искорки пляшут там, в глубине. Поправив шест (кто-то задел его сапогом и он изрядно покосился), воин двинулся дальше. Благо следы его товарища вот они, отчетливо видны. В военной обуви не очень-то получается передвигаться скрытно. Домой, понятное дело, придется добираться пешком. Первоначально они наняли пару отличных коней в соседней деревушке, Ручьях. Но едва только зубчатые верхушки Башен показались на горизонте, кони словно сошли с ума. Ни опыт, ни проклятия, ни приговоры не смогли успокоить обезумевших животных - сбросив всадников, они умчались неведомо куда. Хочется надеяться, что к себе домой. Впрочем, расходы на коня, сколь велики они ни были бы, ничто по сравнению с той вестью, которую он принесет в Меорн. Башен нет, кончилась обременительная дань их владыкам, перестанут исчезать люди и, возможно, Хранительница Леса вновь станет благосклоннее. Хорошо бы. А то ходить на охоту, если на то нет Ее воли, хуже, чем пустая трата времени. Богов нетрудно разгневать, а вот ублажить очень и очень непросто. В былые времена человека, навлекшего немилость Хранительницы, попросту изгоняли из Меорна. На верную гибель. Жестоко, но в противном случае в изгнание пришлось бы отправляться всем. Велик был Меорн, Создатель Камня и Суши, но Великие боги сильнее. Железо и огонь до сих пор не вторгались в пределы поселения - и, значит, жив еще Меорн - но никому уже не является его тень, не требует подношений и не защищает путников от опасностей. Растворился Меорн, стал камнями и песком, уступил место Великим... Человек припомнил, что в одном неприметном местечке, в одном дневном переходе на юго-запад, у него припрятан лук со стрелами и кое-какое другое снаряжение. Оставил как раз на тот случай, если полагаться придется на собственные ноги. Если Шелн найдется к полудню, то к вечеру, возможно, им удастся добраться до тайника. Но человек шел к Башням (ближайшая уже показалась из-за деревьев) и надежды на то, что обратно они вернутся безо всяких проблем, таяли с каждым шагом. Шелн прошел чуть в стороне от тропинки по которой уже прошли твсячи ног и было видно, что шел он, не торопясь. Нашел тоже время для прогулок... * * * Было безлюдно. Трудно было поверить, что еще вчера утром здесь все еще господствовали *ильвемоары*, - "те, что повелевают чудовищами". И войско их, неуязвимое и огромное, готовилось к сражению - Повелителей Башен невозможно было застать врасплох. Трудно понять, что такое можно было использовать, чтобы сломить их мощь - нынешняя война с Башнями была уже далеко не первой по счету. Предыдущий раз удалось собрать армию куда крупнее, что штурмовала вчера это проклятое место - и была та армия разгромлена наголову; прапрадед владельца Солнечного Листа знал наизусть все страшные подробности Черного Года, как окрестили его окрестные жители. Теперь же воспоминания о тогдашнем позорном поражении истерлись, поблекли, милостиво погрузились в небытие. А вчера все было кончено за час-полтора. Словно что-то сломалось в самый решительный момент - когда воин, бережно спрятав останки Зеленого Глаза, вбежал вместе с остальными внутрь территории, огороженой внешней стеной, все уже было кончено. Озверевшие воины перебили уже сдавшихся магов, не успевших укрыться в подземельях и тут прибыли командующие армией осаждающих... Немалого труда стоило убедить их, что главных зачинщиков следует оставить в живых. Как и вчера, человек остановился у могучей стены, которая, простираясь от башни к башне, образовывала гигантскую крепость - а точнее сказать, город. Город, который некогда был известным научным центром, где маги древности оттачивали свое мастерство; город, впоследствии превратившийся в рассадник опустошения и болезней. Он стоял у крохотной дверцы, в которую вошел Шелн. За дверцей - низенький и тесный коридор, вырубленный в теле стены. Тридцать шагов - и ты уже внутри. И сразу же кажется, что попал в другой мир. Вместо уродливых, сплетающихся ветвями друг с другом деревьев - сады, фонтаны, мощеные булыжником дороги, достаточно широкие, чтобы могли разминуться шестеро всадников. Идеальная чистота; трудно поверить, что здесь располагались существа, от одного вида которых трава должна была бы увянуть, фонтаны - высохнуть, а земля - стать бесплодной. Все аккуратно подстрижено, выровнено, ухожено. Просто глазам не веришь. Вчера, правда, над всем этим великолепием стелился густой едкий дым и в пылу сражения никто не обращал внимания на то, что находится вокруг. Легкий запах гари все еще слышен в воздухе. И единственное свидетельство вчерашней бойни - груды всевозможного добра. Оружие, сломаное и вполне пригодное; всевозможные части доспехов; одежда; всякий хлам, на который не польстился никто из нападавших. Никто, правда, не рвался как следует пограбить здешние сокровищницы: люди достаточно умны, чтобы остерегаться ловушек. Позаришься на красивую безделушку - и хорошо, если проклятие обрушится только на тебя. Незадача, подумал человек. Надо было попытаться еще раз отговорить Шелна от его похода. Ожерелье он, видите ли, припрятал. Человек еще раз вздохнул и отошел от дверцы. Отчего-то ему не хотелось далеко отходить от выхода. Подобные проходы достаточно редки и плохо заметны. Учитывая, что между Башнями по периметру стены среднее расстояние не менее десяти миль,.. И знаков никаких нет! Что-то Шелн стал совсем беспечным. Хотя постойте... Что он сказал перед тем, как уйти? "Башня по левую руку, второй этаж"? Ну что же, это упрощает поиски. Воин поправил ножны с мечом и, заранее испытывая удовольствие от того, что он скажет своему не в меру жадному спутнику, отправился в путь. * * * До Башни он добрался за полчаса очень быстрого шага. Идти еще быстрее не имело смысла - незачем утомлять себя раньше времени; идти медленнее также ничего хорошего не сулило. Придется теперь устраиваться на ночлег поблизости от Башен, в здешнем лесу. Мало приятного. От Башни к центру этого города-крепости направлялась широкая дорога. Шагах в ста от входа в Башню находился небольшой бассейн; в центре его располагался небольшой фонтан. Как ни странно, он работал. Воин некоторое время наблюдал за шестью небольшими водопадами и поразился, насколько чиста вода в бассейне. Говорят даже, что она целебная. - Шелн! - крикнул он громко и беззаботно распевавшие поблизости птахи испуганно замолкли. Птицы здесь пели на редкость приятно - в особенности по сравнению с похоронным плачем, раздававшимся снаружи. Действительно, другой мир. Никто не отозвался. Ага, вот и знак. В последний момент Шелн вспомнил о том, что его, возможно, будут искать. Справа от входа была свежая метка, сделанная углем. Кленовый лист черешком вниз - что означало "все в порядке, добрался без приключений". Ничего, мрачно посулил воин, оставляя рядом свой знак, приключения у тебя еще будут. Дай только добраться до тебя. Воин вошел внутрь. Здесь еще сильнее пахло гарью; пол был усеян какими-то обломками, пылью, мусором. Да, нападавшие неплохо порезвились. Хорошо еще, не стали ломать все на своем пути и гадить где ни попадя. Бывало и такое. Итак, куда дальше? Лестниц три; две, по правую и левую руку, спускаются в подземелья. Там делать нечего. Третья лестница поднимается на второй надземный этаж. Ну что же... Время от времени выкрикивая имя своего спутника и подолгу замирая, прислушиваясь, воин поднялся на следующий этаж и принялся обследовать все комнаты подряд, благо их было немного. Спустя час он пришел к заключению, что Шелна здесь нет. И следов никаких. Вообще в Башне и вокруг невероятно чисто - когда это успели навести порядок? Правда, о возможностях магов ходило немало легенд - кто знает, вдруг попросту растянули один день на неделю-другую, вот и весь секрет. Вчера-то здесь была кровь и грязь, огонь и дым, разрушение и смерть. А сегодня только копоть и привкус гари напоминают о том, что произошло вчера. Впрочем, ему нет никакого дела до того, что здесь происходило. Остановившись у выхода на улицу, воин довольно долго раздумывал, что же ему делать теперь. Обходить Башни одна за другой, не иначе. Плюс все остальные строения, если придется. Дня на три работенки. Да только нет другого выхода; он пообещал молодой жене Шелна, что доставит ее возлюбленного домой живого и невредимого. Так что злись не злись - сам виноват. Кто ж мог подумать, что Шелн будет столь беспечен! Тут воин вздрогнул. Ему показалось, что он заметил какой-то знак на стене левого спуска. Осторожно спустился на пару ступенек и покачал головой. На правой стене красовался кленовый лист. Черешком вниз. Стараясь не думать об обширных и многоэтажных подземельях, что образовывали под Башнями невообразимо запутанную паутину, воин зажег предпоследний оставшийся факел и двинулся вниз. Мусора под ногами стало больше, а в воздухе появились новые, неприятные запахи - плесень, распад, гниль. Здесь маги, несомненно, убирали спустя рукава. * * * Спустя пятнадцать минут путешествия по темному лабиринту воин окончательно утвердился в мысли, что здесь вообще никто ничего не убирал. Было тихо; лишь стонали сквозняки, вырывавшиеся на свободу из незримых щелей да время от времени падали с потолка капли воды. Воды на потолке вообще было немало; местами казалось, что над головой, вопреки всем законам природы, собрались небольшие озера - по ним пробегали волны и казалось, что прикоснись к потолку рукой - и не ощутишь потолка, только бесконечно глубокую толщу воды. Человек, разумеется, не пытался прикасаться к потолку и раздумывать над тем, отчего все это так. Мало ли что случается в жилищах чародеев! Больше не было видно никаких следов - ни пометок углем, ни любых других знаков, которые они с Шелном знали великое множество и которые можно было оставить, практически не задумываясь и порой не привлекая чужого внимания. Провести носком сапога несколько линий в пыли; уложить определенным образом продолговатые предметы; положить рядом несколько камушков. Взгляд воина-следопыта изучал окрестности практически без умственного усилия - многолетняя привычка; и все же ни одного признака того, что здесь кто-то был. Похоже, Шелн-таки нашел неприятности на свою голову. И это после всего того, что им довелось пережить. Впрочем, мысли о печальном исходе воин отбросил; если придется, он обойдет каждое строение - чтобы понять, что стряслось с Шелном и куда тот запропастился. Обещание есть обещание. Правый коридор на очередном перекрестке привлек внимание воина несколько больше, нежели остальные два и он послушно свернул направо, не забыв оставить пометку на стене лабиринта. Шутки шутками, а когда он зажжет второй факел, придется возвращаться на поверхность и искать иные источники света. Подземные лабиринты ошибок не прощают. Хорошо еще, что эти лабиринты не использовались в качестве оборонительных сооружений: была бы еще радость постоянно присматриваться в поисках ловушек. Все-таки расслабляться не стоило. Пол на очередном поворотое был не только влажным, но и словно бы специально отполированным. Как ни осторожно шагал воин, он все же умудрился поскользнуться: крохотный кусочек сгнившего дерева попал под сапог. Впрочем, само падение не могло сильно повредить ему: как-никак, первое, чему его учили - обучая на воина ли, на следовыта - это то, как надо правильно передвигаться и падать. Так что руки сами собой выдвинулись крестом перед головой - защищая голову и готовясь встретить стремительно надвигающуюся стену. Воин успел еще подумать, что на стене, хвала всем подземным богам, нет ни шипов, ни прочих "сюрпризов"... II. ... и обнаружил, что стена куда-то делась. Тело и здесь оказалось на высоте; в полете воин успел повернуться и упал, совершенно не пострадав; перекатившись, он обнаружил, что носом едва не касается чьего-то коротко стриженого затылка. Его отбросило, словно он коснулся электрического угря. В первую очередь, конечно, от отвращения. Рядом на полу, лицом вниз, в черной подсохшей луже лежал покойник. Это было видно и по позе, и по запаху - хоть тело лежало здесь не так уж и долго, в воздухе уже ощущался мерзкий сладковатый привкус. Воин поднялся, поднял с пола факел (тот, к счасть, не потух, хотя был уже на исходе) и осмотрелся. Прежде всего оглянулся. Ну конечно, иллюзорная стена. Он мог сколько угодно раз пройти мимо нее, даже опереться - и не осознал бы, что стена - только видимость. Зато когда глаза не видели стену, а разум о ней не знал... Воин усмехнулся. Ну ладно, раз уж мы здесь - осмотримся. Тело он решил пока не трогать, хотя, по-хорошему, надо будет вытащить наружу и там закопать. Кем бы ни был умерший, менее всего он походил на созданное *ильвемоарами* чудовище. Одет, правда, странно - почти черная жесткая кожаная куртка, не менее жесткие и темные штаны, красная повязка через лоб и затылок. Воин прикоснулся к одежде... очень тяжелая, но податливая. Доспехи из нее никудышные, да и ничем зловредным не тянет - отличать магию опасную от безвредной его кое-как научили. Без этого в подобных предприятиях - хуже некуда. Помещение за иллюзорной стеной было небольшой комнатой; ее разделяла пополам массивная решетка, отливавшая золотом и источавшая неприятное, болезненное тепло, ощутимое даже на расстоянии. А вот про это я слышал, подумал воин. В таких клетках *ильвемоары* держали своих питомцев. Страшная вещь эта решетка. Больно наказывает того, кто прикоснется и практически неуязвима. Вполне возможно, что и Солнечный Лист с ней не совладае