обиделся. - Это то, что я помню. Звучит, кстати, ничуть не хуже. Он опустил взгляд и Неммер ощутила, как округлились его глаза. - Что это? Он указал на левую ладонь ее - ту, обожженную. Гравировка, что прежде была на кристалле, ясно выделялась на коже красноватыми штрихами. Она опустила взгляд и приоткрыла рот, не зная, что и произнести. - Там... - она помедлила. - В подвале... Я нашла драгоценность. Красивый такой кристалл... - Тут ее осенило. - Это, случайно. не твой ли? Он кивнул, прищурившись (и побледнев, отметила Неммер). Глаза его стали двумя кристаллами льда. Неммер содрогнулась, хотя в "кухне" было жарко. - Крыса его унесла, - добавила она (отчего-то шепотом). "Мальчишка" медленно поднялся на ноги, пристально глядя на женщину. Прошло всего несколько минут с начала их разговора, но она теперь выглядела гораздо моложе. Неужели это?.. - Помочь тебе его достать? - спросила она, сделав шаг в сторону люка. Ее новый знакомый покачал головой и льдинки в его глазах растаяли. - Но если это... этот... твой, то... - она осеклась. На лице Хонненмиатона явно отражалась какая-то ожесточенная борьба. Он сглотнул, сделал шаг назад, упершись спиной в стену и произнес, по-прежнему глядя ей в глаза. - Это не... драгоценность, - она увидела, как сузились его зрачки. - Это я сам, - добавил "мальчишка" совсем тихо. В печке выстрелило очередное полено, но обитатели дома даже не пошевелились. * * * - Почему ты мне это сказал? - спросила она пять минут спустя. Хонн (сошлись, что это будет в самый раз) ответил, все еще впитывая спиной щедро источаемое тепло. - Ты не похожа на старуху. - На какую... - тут она вспомнила. - Но как он тебя не увидел? Тот выразительно пожал плечами. - Успел, - что именно "успел", он явно говорить не торопился. Неммер (которая "помолодела" лет до двадцати, отметил Хонн, и более не изменялась), вновь усмехнулась. На сей раз устало. - Так и следил за мной все это время? - Да, - безразлично кивнул он. - Что в этом плохого? Они вновь встретились взглядом. - Значит... - она поколебалась и, неожиданно, решилась. - Ты тоже... ничего не можешь вспомнить? - Нет, - "мальчишка" поежился. - Только один сон. Страшный сон. - Темная и сырая клетка, запах крови, - медленно произнесла Неммер. Глаза Хонна расширились до предела. - Кто-то, полуобглоданный, но еще живой... - Откуда ты знаешь?! И Неммер тоже решилась. - Я видела такой же сон, - произнесла она, отчего-то уверенная, что говорит правду. - Несколько раз. Дорого бы дала, чтобы больше не видеть. Хонн сидел, уткнувшись лицом в грязные коленки. После чего медленно поднял голову. Неммер заметила, что глаза его блестят сильнее прежнего. - Что же нам теперь делать? - спросил он. Ответа долго не было. "Мы", подумала Неммер. Ну конечно. То-то мне чудилось что-то странное... но не враждебное. - Для начала переоденься, - решила она. - Тут есть кое-какие обновки... а это - в печку. Он молча кивнул и сам бросил скомканное тряпье в жаркую оранжевую пасть. Вот тут Неммер и увидела *настоящее* тряпье. Небеса, как он только заживо не сгнил в такой, простите, одежде?!.. - Снимай и это, - она вновь отвернулась к окну, наблюдая за снежными мухами. - Одежда в дальней комнате, в комоде. Только тебя отмыть вначале надо... - и услышала быстрый приглушенный топот босых ног. Он появился минуты через три. Неммер поразилась - когда это он успел избавиться от отвратительной грязи, что покрывала его всего? Ну, если он только вытерся чем-то чистым... - подумала она, раздражаясь не на шутку... - и встала, чтобы выразить свое негодование. Странно. Первые два отпечатка ног, что вели в дальнюю комнату, были отчетливо видны - еще бы, такая грязь. А дальше... Было чисто. Она сглотнула. Хонн выглядел комично (хозяин дома, чьи штаны и рубаху он одел, был раза в два шире в плечах... да и ростом вышел), но был совершенно чистым. И довольным. - Как это тебе удается? - спросила она, вновь опускаясь на табурет. - Секрет, - и улыбка его поблекла. - Я сейчас уберу, - заявил он и кинулся в сени - где стояли ведра с водой. Что самое поразительное, действительно убрал. Дайнор, 1242 Д. Сквозь массивную дверь вахтерки не могло, разумеется, послышаться что бы то ни было. За порядком внутри скрытой от окружающего мира комнаты следили автоматика и магия (на вторую по-прежнему надежды было больше). Из-за толстых, непроницаемых ни для вредоносных излучений, ни для опасных заклинаний стекол можно было увидеть всю комнату. За исключением небольшой мертвой зоны справа от двери. И все. Охранники дежурили здесь, лишь когда внутрь поступала большая партия *килианов*. Теперь это произойдет нескоро - все гнезда полны, взамен "протухших" появятся новые матрицы... Но Теммокан готов был поклясться, что ему померещился какой-то звук *снаружи*. Показалось, решил он. Сильно изолированные помещения, наподобие этого хранилища, зачастую необычным образом влияют на человека. То обостряются чувства, то, напротив, утрачивают остроту. Иной человек станет сонным и вскорости уснет - до тех пор, пока его не вынесут прочь. Одним словом, не для людей создавались подобные условия и людям, по большому счету, здесь нечего делать. Ощущая себя круглым дураком, Теммокан осторожно распахнул дверь в хранилище (отчего кондиционер зажужжал настойчивее) и, превратив "факел" в узконаправленный фонарь, убедился, что по-прежнему один здесь. Закрыл за собой дверь и снял с полки какой-то приключенческий роман, изрядно потрепанный - кто мог его здесь забыть? Делать было совершенно нечего, ни спать, ни есть не хотелось. Можно, конечно, постучать по внешней двери - кулаками, ногами, а то и головой. Хотя и это бесполезно. Вот какими должны быть тюрьмы, подумал островитянин неожиданно. И поежился. В этот миг его слух вновь сообщил, что кто-то... или что-то... по ту сторону двери. Голоса? Так и с ума сойти недолго, подумал он мрачно, повернув регулятор "факела" в положение, когда нажатие на кнопку вызовет ярчайшую вспышку. Ни одно живое существо не устоит перед подобным. Да и нежить, скорее всего, тоже. Он вышел в хранилище и неторопливо двинулся вперед по широкому проходу. Два параллельных желоба были вырезаны вдоль всего прохода - для тележки, на которую можно было бы грузить "шарики". И стеллажи, стеллажи... множество узких проходов. Отлично. Вздумай кто-нибудь здесь прятаться - охранник никогда и не заметит. Лишь один раз он обернулся и подумал, что, случись что, до спасительного уюта вахтерки можно ведь и не добежать... И тут же посмеялся над своими страхами. Даллатер утверждал, что ни заклинание, ни взрыв, ничто иное не помогут ворваться сюда. Здесь *по определению* не может быть ничего страшного. Ничего лишнего. Только то, что человек приносит с собой. Теммокан замер, как вкопанный, вслушиваясь в тихое жужжание за спиной (полной тишины в хранилищах не бывает: вредна она для человека). Вначале его лица коснулся легкий ветерок. А затем слабые, но вполне отчетливые голоса коснулись его слуха. Как если бы высоко над ним прогуливалось несколько человек, одновременно занимаясь неторопливой беседой. Над головой, разумеется, был один лишь потолок. Непроницаемый для всего, что смог изобрести разум к этому моменту. * * * В это время девять человек ходили по верхним этажам Хранилища, время от времени поглядывая на шкалы приборов. Последние походили не то на карманные часы, не то на что-то подобное. Тщательнее всего они обследовали людей. - У вас, кажется, восемь сотрудников? - спросил один из проверяющих у Светлейшего. Тот одарил вопрошающего усталой улыбкой и покачал головой. - Теммокан в отпуске, - ответил он, глядя в глаза проверяющему. - Сможете поговорить с ним денька через три, когда он вернется... - Нет-нет, - отмахнулся посетитель. - Раз уж его здесь не было, то... Светлейший предложил ему сигару и инспектор не отказался. - Теммокан... - повторил он вслух. - Постойте... Это не тот ли самый парень, что проложил путь к Поясу? Даллатер кивнул. - С ума сойти, - и с лица инспектора впервые сошло кислое выражение. - Мир действительно тесен. А он действительно с Хеверта? - Оттуда, - подтвердил Светлейший. - Из тамошней столицы. - И у них действительно нет письменности? - инспектор оживился настолько, что стал походить на обычного человека. - Никакой, - вновь подтвердил Светлейший. - И не будет, пока стоят острова. - Бывает же такое, - покачал головой инспектор и дал своей команде отбой. Обследовать Дракона (и даже просто расспросить) никто не решился. После того, как все посетители отбыли, в дверях кабинета Даллатера возник Дракон. Именно возник. Считалось, что силы, не позволяющие никому извне телепортироваться непосредственно внутрь Хранилища, также не позволяли становиться невидимым, и все же... Блестящие глазки встретились с темно-карими глазами Светлейшего. Дракон некоторое время смотрел, не произнося ни слова, после чего указал пальцем вниз. Светлейший кивнул. Так незаметно, что, пожалуй, сторонний наблюдатель (если бы таковой случился поблизости) ничего бы и не заметил. Дракон прикрыл глаза. - Как он появился здесь? - спросил он неожиданно голосом, почти точно имитирующим голос самого Даллатера. Тот едва не подавился сигарой. - Я увидел его на берегу моря, - ответил человек, проделав весь ритуал раскуривания новой сигары. - По всему было видно, что он намерен свести счеты с жизнью. Я просто попался ему на глаза... и вот он здесь. Дракон кивнул, и, впервые за все время своего пребывания в Хранилище, ловко вспрыгнул на подлокотник стоявшего рядом кресла, после чего перебрался на его спинку. Сесть в него, как положено, он не мог - без риска утонуть в нем по самое горло. - Ты говорил, что более не вторгаешься в чужие судьбы, - произнес "медвежонок" голосом, обладателя которого Даллатер похоронил сорок два года назад. Он вздрогнул и вновь едва не проглотил сигару. Выбросив ее прочь (она ударилась о стену и рассыпалась в прах), он встал и - также впервые за множество лет - расстегнул верхнюю пуговицу своей сорочки. Сердце его стучало, а в горле пересохло. - Я... - глаза подсказывали ему, что напротив сидит не то, что произносит эти слова, но разум отказывался верить глазам. Светлейший тяжело опустился в свое кресло и опустил ладони на лицо. Спустя несколько минут он отнял их. В комнате никого не было. Маленький паршивец, подумал он, не без злости - не опасаясь, что майм услышит его мысли. Что он о себе возомнил? Какое право он имеет лезть в чужую память?.. Тут и выяснилось, что сигнал экстренной связи горит уже несколько секунд, а уши режет звуковой сигнал той же самой связи. Расстегнув вторую пуговицу, Светлейший взял из воздуха переговорную трубку. - Даллатер, - молчание. - Сегодня будет только шесть матриц. - Вновь пауза. - Больше достать не удалось. - Не нужно было обладать развитым воображением, чтобы понять - у говорившего был весьма виноватый вид. - Не беда, подождем до завтра, - произнес Даллатер отрешенно и дал отбой. С той стороны не сразу сообразили, что с их начальником что-то неладно. А Светлейший нарушил еще одно правило, которому следовал уже более сорока лет. По знаку его руки открылся хитроумный замок и показался сокрытый неведомо где и как до времени погребок - весь уставленный исключительно редчайшимими и драгоценнейшими сортами вин. Первую бутылку он выпил прямо из горлышка, почти не ощущая вкуса. Не помогло. * * * Теммокан не знал, какие диковинные события сейчас происходят над ним... или где-то там еще, где оставались остальные полсотни комнат и коридоров Хранилища. Ему было не до этого. Он искал глазами, нет ли где "пустого" *килиана* - записать то, что долетало до его ушей. Беседовали двое. Он вскоре понял, что надо двигаться, чтобы постоянно слышать голоса. Стоило отклониться хотя бы на дюйм от правильного положения, как голоса звучали тише. И ни одно слово не было ему знакомо. Но оба голоса принадлежали людям, это несомненно. Теммокану довелось повстречать множество не-людей, и он успел наслушаться, как звучат нечеловеческие голоса. Проклятье, что же делать?.. Само по себе это событие, возможно, и не являлось таким уж существенным - в конце концов, в столь древнем мире странствовало немало призраков - но здесь, в закрытой от всей остальной Вселенной комнате... В конце концов его осенило. Ему, правда, оторвут за это голову... но что же делать! Он поспешно добыл свой амулет - на вид обычный, отводящий несчастья и призыващий удачу - и, решившись, отломил один из уголков, самый нижний. Амулет засветился по краям ярко-синим пламенем. "Друг до гроба" очнулся от сна. Теперь самое важное - не потерять концентрации. Теммокан двигался, словно лунатик, не обращая внимания ни на что, кроме голосов. По счастливой случайности путь, на котором голоса доносились особенно отчетливо, не пересекался ни со стеллажами, ни со стеной. * * * Когда зазвучал сигнал тревоги, Даллатер уже успел немного успокоиться. Поначалу он подумал, что, наконец, сигнализация сработала на Дракона - но тут же стало ясно, что добрых чудес сегодня не предвидится. Сигнал был иным. Настолько иным, что Светлейший вовсе не ожидал его услышать. Да и не слышал он его прежде, в стенах Хранилища. "Друг до гроба", как мрачно окрестили его те, кому доводилось прибегать к его услугам, был весьма своеобразным "зрячим камнем". В нормальном состоянии он "спал", удерживая в своей хрустальной памяти чуть более минуты того, что видел и слышал его обладатель. Однако, когда носителя его тяжело ранили, убивали или подвергали серьезной опасности (которую тот мог ощущать и осознавать), "друг" просыпался и начинал во всех используемых диапазонах передавать сигнал бедствия и свои координаты. И записывал, записывал, записывал... чуть более десяти минут. Порой оказывалось слишком поздно. Порой "маяк" наводил на несчастную жертву вовсе не спасателей. Но это была, хоть и не очень надежная, но соломинка - держась за которую, можно было надеяться выкарабкаться из бездны. Даже исчерпав свой ресурс, "друг до гроба" оставался в высшей степени прочным объектом. Упади на него скала - ему и тогда ничего бы не сделалось. В кратере вулкана он чувствовал бы себя вполне приемлемо - если бы мог чувствовать. Жаль только, что подобные амулеты стоили целое состояние и владеть ими могли лишь избранные из избранных. ...Даллатер не сразу понял, что означают странные координаты, которые передавал "маяк" - и лишь спустя десяток секунд осознал, что так могло "представляться" какое-нибудь из хранилищ. Выхватив (из воздуха) какое-то оружие, Светлейший ударом плеча распахнул дверь своего кабинета и помчался вниз, куда не так давно он отвел Теммокана. Проклятие, подумал он, неужели так и начинается конец света?.. Охрана еле поспевала за ним, а уж эти ребята не сидели в креслах по многу лет, презирая упражнения и теряя форму... Шеттама, 58 Д. Они силились вспомнить хоть что-нибудь из прошлого и не могли. Все, что можно было припомнить, они записывали. Стало понятно, что жившие здесь люди имели отношение к торговле. Нашлось несколько относительно пустых амбарных книг и - хвала богам - огрызков карандашей. Карандаши были дорогими, угольными. Чернил же не осталось никаких. Неммер не могла припомнить, как называется язык, на котором она пишет. Кто научил ее грамоте. Откуда берутся те или иные слова - память была дырявой, но дырявой весьма избирательно. Хонн пришел к тому же выводу. Читал он со второго слова на третье, но что поделать! Первым делом она срисовала оставшиеся на ладони метки и, при помощи Хонна, восстановила их в зеркальном отражении. Получилось странно. - Это не буквы, - заявила она уверенно. - И не цифры, - несколько менее уверенно. - Что бы это значило? Хонн некоторое время смотрел на начертания на "драгоценности" (судьбу ее и загадочные свои слова он пояснять не торопился), шевеля губами. Поворачивал все это то так, то этак. Безуспешно. - А у тебя на... - он замялся, - ...теле нет ничего подобного? - Нет, - тут же ответила Неммер, чуть нахмурившись. - Ты уверена? - спросил "мальчишка" без тени усмешки. - Да, - ответила Неммер, поджимая губы и зачем-то встала с табурета. Встал и Хонн. Не переставая смотреть ей в глаза. - Раздеваться я не собираюсь, - произнесла она сухо. - Тем более, ты... - теперь замялась она, - подсматривал за мной все это время. Так что... - она замолчала. Хонн не отводил взгляда. - Я не подсматривал, - так же сухо, с совершенно взрослыми интонациями ответил Хонн. - Во всяком случае, не занимался этим... целенаправленно. - Непривычные слова приходили с некоторой задержкой и словно бы оттуда, откуда их нельзя было извлечь простым усилием воли. Сошлись на том, что Хонн осмотрит ее голову. Неммер ощущала себя очень неуютно. Прикосновения пальцев Хонна вызывали странные ощущения. Было что-то в них от неживого... словно руки его были одеты в тонкие перчатки. - Карандаш, - велел он неожиданно, перестав ощупывать ее затылок. Неммер подала его, затаив дыхание. Только бы срисовал правильно, подумала она. Срисовывал он долго, - видимо, проверял по многу раз. - Еле видно, - пожаловался "мальчишка". - Хорошо еще, на зрение не жалуюсь. Неммер взглянула на плоды его усилий и ахнула. Начертания не совпадали, но были, несомненно, придуманы одним и тем же умом. Семь явно различимых элементов (букв? цифр? иероглифов? рун?..), и у нее, и у него. И ни малейшего представления, что бы это значило. - На свету почти сразу пропадает, - пояснил Хонн. - С чего бы это, интересно? Он и долго смотрели на картинки, после чего медленно встретились взглядами. - Мне кажется, что я спал,.. время от времени просыпаясь, - неожиданно сказал Хонн, отводя взгляд. За окном шуршали белые мухи, пытались пробраться внутрь, в убийственное тепло. - Всякий раз, когда я просыпался, на меня кто-то охотился. Не знаю, как удалось выжить. Он взглянул на Неммер и та кивнула. - Я бы сказала то же самое, - призналась она. - А две недели назад я словно бы проснулась совсем... По-настоящему. Ты понимаешь?.. - Кажется, да, - голос Хонна теперь более походил на его внешний вид. - Что же теперь делать? - он спросил, явно не ожидая услышать ответа. - Прежде всего, придумать, что будем есть, - ответила Неммер почти немедленно. Хонн взглянул на нее удивленно. - Запасов здесь едва-едва хватило бы на одного, - пояснила она. - Или ты будешь питаться, как... - взгляд Хонна был очень тяжелым, - как прежде?.. - Нет, - ответил тот и решительно поднялся. - Как прежде - не хочу. И прятаться... тоже. А насчет запасов - есть у меня одна идея, - кивнув, он направился к двери наружу. - Постой, - Неммер не сразу поняла, куда он. - Одень что-нибудь! На улице холодно! - Не беспокойся, - услышала она спокойный ответ и несколько секунд спустя открылась и захлопнулась входная дверь. Неммер вышла в сени... и вновь ахнула. Одежда, в которую был одет Хонн, оказалась аккуратно сложенной на поленице. - Что же это такое? - спросила она в смятении и, конечно же, не получила ответа. Дайнор, 1242 Д. - Что же теперь делать? - спросил Теммокан, ощущая себя довольно глупо. Армия, которая ворвалась в хранилище, место его заточения, была достаточно внушительной, чтобы взять какую-нибудь из крепостей времен Шайра. Увидев его, живого, здорового и смущенного, Светлейший попятился и... расхохотался. Он смеялся так долго и так странно, что у всех присутствующих поначалу возникли опасения за его рассудок. ...Теперь, когда "отыгравший" "друг до гроба" лежал перед ними на столе, и протокол о его использовании был заверен необходимым числом свидетелей, предстояло понять, что со всем этим делать. - Так что будем делать? - повторил вопрос островитянин. - Не знаю, - Светлейший почесал затылок. Все пуговицы его облачения были застегнуты (если это полагалось), прическа и борода были безукоризненны. - Есть одна небольшая тонкость. По правилам, я обязан сдать "друга" в Академию, в соответствующий отдел. Впрочем, его вопль наверняка был бы уже услышан кем положено... в обычных условиях. Он сделал многозначительную паузу и Теммокан пошевелился. - Что значит - в обычных условиях? - спросил он подозрительно. - За пределы Хранилища сигнал не вышел, - рассуждал Светлейший, обращаясь, должно быть, к массивной зажигалке, стоявшей на почетном месте на его столе. - Значит,.. - он вновь отвернулся и прошелся до окна и обратно, - можно не торопиться с этим делом... и спокойно просмотреть его самим, но... - Скажите сразу, сколько я должен, - островитянин обиделся. Намекать на стоимость "друга" подобными обиняками - это уже чересчур. Все знали, как Даллатер трясется по поводу строжайшего соблюдения отчетности. - И можно без всего этого театра! - Театра? - Светлейший опешил. - А! - до него начало доходить. - Ну, это, знаешь ли, слишком. Не сбивай меня. Вопрос в том, на каком основании я должен дать тебе вот это? - и он показал на второй, "спящий" амулет-охранник, что лежал рядом с зажигалкой. - Как только амулет тебя "признает", я должен буду сообщить, кому он выдан. Тут, увы, промедления или хитрости не пройдут. Вот я и думаю - как быть?.. - Буду ходить без "друга", - махнул Теммокан пренебрежительно. - Чего тут бояться? - Брось, брось, - серьезным тоном возразил Даллатер, тоном, не терпящим решительно никаких возражений. - Над этим не шутят. Без амулета здесь работать не полагается. Ты же не Дракон, у тебя всего одна голова... - Что? - заинтересованно поднял голову навигатор. - Что вы сказали?.. - Ладно, - Светлейший явно не слышал его. - Решено. Сейчас быстро просматриваем память твоего покойного "друга". Если там есть что-то... - ну, сам понимаешь - устроим несчастный случай. - Хотите разыграть мою смерть? - островитянину стало не по себе. - Над этим тоже не шутят, - голос его начальника стал холоднее льда. - Я так... не делаю. "Больше не делаю", мысленно поправил Теммокан - было достаточно очевидно, на каком слове споткнулся язык Светлейшего. - Мы слегка испортим "друга", - пояснил он. - Сложная штучка, но кто сказал, что она действительно неуязвима?.. На лице Теммокана проявилось откровенное недоверие. - И вы считаете, что на это клюнут? - Смотря какая наживка, - Светлейший подмигнул. - Ну ладно, время идет, а мы тут болтаем. Дракон на месте? - спросил он у пространства. - На месте, - отозвался слегка шипящий бесполый голос. - Нам все еще везет, - сообщил Даллатер и чуть ли не силой вытолкал своего работника в коридор. * * * Дракон выслушал Светлейшего, не проронив ни слова. Потом отвернулся в сторону окна и принялся смотреть куда-то вдаль. Жара в его комнате, где всегда пылало пламя в камине, была трудно переносимой. Теммокан посмотрел на то, как держится Даллатер - в его-то глухом костюме - и понял, что впервые за долгое время испытывает к нему совсем человеческое сочувствие. Никому бы такого не пожелал! - Давайте, - повелительным жестом протянул он, наконец, лапку и безжизненно-серый "друг" лег в нее. "Медвежонок" принюхался к предмету, но его меховая мордочка ничего не выражала. Теммокан напряг губы, скрывая улыбку. Невозможно было воспринимать Дракона как равным себе. Увы. Медвежонок наклонился и выудил из стола чистый *килиан* - темного цвета, полупрозрачный. Долго колдовал над считывающим аппаратом, передвигая "друга" туда-сюда. Удовлетворившись, он оглянулся и оглядел свою аудиторию. - Не шевелиться и не разговаривать, - предупредил он. Одно прикосновение - и "лампа тьмы" вновь превратила день в сумерки. Огонь в камине казался призрачным, то возникающим из мрака, то исчезающим бесследно. И стало, наконец, прохладно и хорошо... Послышался щелчок. ...И разговор неизвестно кого неведомо с кем вновь прозвучал для ушей Теммокана - и впервые для двух остальных. Семиминутная запись, казалось, тянется бесконечно. Светлейшего почти не было видно, такими густыми оказались сумерки, но и ему не удалось стоять совершенно бесшумно. Полутьма развеялась, а вместе с ней кончилась и спасительная прохлада. - Есть, - объявил Дракон и передал Светлейшему прояснившийся шарик. - Копию сделать? - Да, в архив, - кивнул Даллатер, возвращая *килиан*. Это заняло несколько секунд. Когда он только наловчился так обращаться с инструментами, подумал навигатор с завистью. Щелк-щелк - и все готово! Его не оставляла мысль, что Дракон сделал еще одну копию - для себя. Но развивать эту мысль, даже и в уме, он не стал. Дракону, как известно, виднее. - Благодарю, - Светлейший слегка наклонил голову, что, в его понимании, выражало учтивый поклон. Дракон, как показалось Теммокану, ничем не прореагировал на их отбытие. Как сидел, уставившись куда-то вглубь своего стола, так и остался. Шеттама, 58 Д. Он вернулся под вечер, живой и здоровый, волоча за уши огромного зайца. - Могу еще рыбы принести, - сообщил Хонн, нырнув в сени и вернувшись уже одетым. - Голыми руками ловить можно, только прорубь сделать... - Как? - спросила только Неммер, указывая на упитанного грызуна. Не был заяц ни больным, ни истощенным. Она пыталась представить Хонна, что носится за добычей, в чем мать родила, и не могла. Что же он такое?.. "Мальчишка" пожал плечами. - Тебе не захотелось бы это видеть. - Ладно, - она взялась было за нож (который так назвать можно было бы единственно из уважения к его прошлому), как Хонн, стоявший рядом и наблюдавший, неожиданно протянул руку. - Я сам. И принялся потрошить его. Безо всяких ножей. Неммер решила, что с нее хватит и сходила к колодцу - за водой. Когда она вернулась, заяц был уже на вертеле. И никаких следов того, чем тут только что занимались. - А где... куда ты все дел? - поразилась Неммер осматривая кухню. Ни пятнышка, ни шерстинки. - Неммер, - "мальчишка" выпрямился. - В следующий раз я тебе покажу. Если захочешь. А пока... ты ведь тоже о себе не очень-то рассказываешь? - он молча принял у нее коробочку с солью и водрузил вертел над рдеющими углями. - Что мне-то рассказывать? - удивилась Неммер, все еще немного обиженная. - Я-то человек как человек. Хонн усмехнулся. И поведал о том, как менялась она те несколько минут, пока он сидел, в лохмотьях, прижавшись к горячей печке. Неммер тут же приложила ладони к лицу и наклонилась над ведром с водой. Он прав. Сейчас ей... ну двадцать не двадцать, но уж явно не сорок. Она осмотрела кисти рук. Вовсе не старческие. И... что же ей об этом сказать? Ровным счетом ничего. - Что у тебя на шее? - спросил Хонн, следивший за будущим ужином. - Ах, это,.. - и она протянула ему амулет, который вручил ей Майтен. Тот человек, что осматривал дом. Хонн отреагировал так неожиданно, что она не успела испугаться. Он отпрыгнул чуть ли не в противоположный угол комнаты и глаза его засветились в темноте. Неммер сделала шаг в его сторону. - Не шевелись! - приказал он чужим, свистящим и безжизненным голосом. - Стой, где стоишь. Положи *это* на пол. Откуда *оно*? Бесконечно медленно Неммер присела и осторожно положила камушек на пол. Так же медленно поднялась и сделала шаг назад. Хонн сверкал на нее глазами из полумрака. Кроме того (так ей показалось), пальцы его рук оказались увенчанными длинными и мощными когтями. - Человек по имени Майтен передал его мне. - Неммер неожиданнов вспомнила последние слова пришельца и всплеснула руками. - Через две недели! Завтра утром они прибудут сюда!.. - Кто прибудет? - спросил Хонн - голосом, несколько более похожим на голос прежнего Хонна. - Не шевелись! - Вот что, - Неммер окончательно пришла в себя и не на шутку разозлилась. - Делай, что хочешь, но только еда сейчас сгорит. - Повернувшись спиной к напрягшемуся "мальчишке", она сделала три шага в сторону печки (стараясь двигаться спокойно и естественно) и повернула вертел. Жаль, кроме соли нет ничего... - А теперь... - начала она, оборачиваясь, и слова замерли на ее губах. Хонна в комнате не было. Не было и амулета. Не скрипнула дверь, не хрустнули доски пола... Спрятался? Но почему? - Хонн, ты меня слышишь? - спросила она, оглядываясь. Ответа не последовало. Пожав плечами, Неммер вернулась к жаркому. * * * В двадцати милях от занесенной снегом деревни, в шатре, внутри которого было тепло и удобно - насколько это можно устроить при помощи магии... Майтен, сосредоточенно сравнивая записи, сделанные на множестве тончайших листов бумаги, не обращал внимания на сидящего рядом капитана. Тот был хмур; сегодня должно было решиться - останется его отряд еще на два месяца (а солдаты и так уже устали совершать однообразное и, в общем-то, бесцельное патрулирование), или же можно будет отправить их домой. Уже стало тяжело убеждать их, что без их присутствия здесь неожиданно появившиеся *moare* в состоянии будут залить все окрестные земли кровью. Ибо нет их, выбили, выжгли и изловили. Магию капитан (которого звали Ортуан) не ставил ни в грош. Нет, конечно, всевозможные магические предметы, оружие, все в таком духе - да, это - хорошее подспорье. Но вот вся эта болтовня, которую они зовут философией и беспрестанные попытки указывать, что кому делать... - Ну так что? - спросил он в нетерпении. - Подождите еще немного, - ответил маг, не оборачиваясь. Некое уважение у солдат он все же вызывал: держался с ними, как с равными, неплохо владел оружием, не употреблял ученых слов сверх меры. Ну а то, что он, да два его помощника в основном копаются в бумагах... у всех свои странности! Капитан, конечно, имел свое мнение. На его карьеру существенное влияние окажет то, насколько удачно он справится с угрозой на своем участке. К слову сказать, стратегически весьма важное место!.. И то, что маг - одним своим присутствием - мог существенно отдалить день, когда его произведут в... Ортуан вздохнул и изо всех сил постарался выглядеть уравновешенным. Кем-кем, а дураком он не был. - Патруль должен вернуться через три часа, - произнес Майтен, отрываясь от бумаг. - Кстати, почему вы велели им не появляться в Шеттаме? - Потому, что там делать им нечего, - ответил капитан мрачно. - Может вы и не знаете, Майтен, но ребята уже дня от ночи не отличают. Если мы будем спасать каждую старую рухлядь, и... Он осекся. - Когда мы эвакуировали город, где жили ваши родители, - заметил Майтен, - вы, помнится, требовали, чтобы все остались живы и невредимы. А теперь, я вижу, человеческая жизнь утратила свою ценность?.. - Человеческая! - прорычал капитан, уже не сдерживаясь. - Почему вы не забрали ее сразу? Я отвечаю за жизни своих людей, и точка! - Хотите знать? - маг сохранял полное спокойствие. - Извольте. Я уважаю право человека на выбор. Каким бы он ни был - если, конечно, своим выбором человек не ставит под угрозу чужие жизни. - Великолепно, - капитан быстро остывал. - Она сама решила остаться. И что? - Я пообещал, что через две недели ее навестят, - Майтен посмотрел капитану в глаза. - И, кстати, две недели назад вы не очень-то этим возмущались. - Так подите и навестите, - капитан встал. - Я достаточно хорошо соображаю, господин маг, чтобы понять, что наша миссия здесь выполнена. Угодно возиться с милому вашему сердцу старухой - ваше право. Но своих солдат я туда не пошлю. Маг тоже встал. На этот раз, подумал капитан не без удовлетворения, я смогу вывести его из себя. Вот и посмотрим, у кого из нас кишка тонка. Книжный червь! Всего забот, что в бумажках рыться!.. - Господин Майтен! - послышался взволнованный голос снаружи. - Войдите, - произнес маг, не отводя жесткого взгляда. Это чучело в доспехах надеется, что я вспылю. Как же. Такого удовольствия я тебе не доставлю. - Сигнал исчез! - доложил, коротко приветствовав капитана, старший из его помощников. - Азимут три-четыре-ноль, двадцать с половиной миль! Всплеск активности, ксеноморф, маяк полностью разрушен! - Это она, - маг отодвинул капитана в сторону. - Господин капитан, готовьте штурмовой отряд. И молите вашего бога, чтобы *moare* остался на месте. - Но... - капитан несколько растерялся. - Метель! Как вы собираетесь добираться туда? - Это моя забота, - маг быстро облачался в свою боевую одежду. - Ортуан! Вы не поняли? Чужеродная форма жизни. Чтобы уничтожить маяк, даже моих способностей недостаточно. - Ясно, - капитан оправился от изумления. - Сбор через три минуты. * * * Неммер только-только накрыла на стол (хотя, конечно, это было слишком громко сказано), как позади нее что-то тихонько скрипнуло и тень легла на стол. - Собирайся, - сказал Хонн (нормальным голосом). - Этот маг... - Майтен?.. - Ради всего святого, никаких имен! - Хонн оглянулся и придвинулся ближе. Неммер почти физически ощутила страх, исходящий от него. - Он оставил тебе маяк. Одним богам ведомо, что они успели узнать. Я уничтожил маяк - с минуты на минуту они будут здесь. - Постой, - Неммер поднялась, не в силах справиться с этой лавиной. - Что случилось? Да перестань же ты, наконец, суетиться! - Маяк был включен все это время, - терпеливо пояснил "мальчишка", стоя лицом к огню. - Я его уничтожил. - Боги, какая глупость! - всплеснула руками Неммер. - Зачем ты это сделал? И отчего такая спешка? На улице сильная метель, сюда никто не доберется - до утра, по крайней мере. - За тобой не охотились, я вижу, - Хонн постепенно успокаивался, но Неммер отчетливо видела, как он дрожит. - Я видел эти маяки. И я знаю, кто их расставляет. У нас нет времени. Прямо в дом они не переместятся, но эту улицу, даже и в метель, пересекут в два счета. - Что же ты предлагаешь? - Неммер не сразу осознала, что мирной жизни приходит конец. - Собрать все необходимое. Спрятаться в погребе, в норе. Уйти по проходу, если потребуется. - По какому... - Неммер, наконец, поверила, что все это происходит на самом деле. - Подожди! Если они знают, где и кого искать, чем это нам поможет? Если это - маги, все равно не уйти. - Предоставь это мне, - он повернул к ней лицо и Неммер увидела, что лицо его, лицо шестнадцатилетнего паренька, спокойно и сосредоточенно. - Единственное - мне потребуется твоя кровь. - Что?! - Кровь, - он протянул ей нож, кончик которого некоторое время держал над углями. - Сейчас остынет. Несколько капель. - Но зачем?! - Чтобы замести следы, - ответил он коротко и Неммер осознала, что время вопросов истекло. Дайнор, 1242 Д. - Зачем же вы использовали "охранника"? - последовал вопрос. Официально для всех изобретений Академии существовали условные имена - хоть и не столь меткие, как те, что были в ходу среди людей попроще. "Друга до гроба" именовали "охранником". Хотя какая там охрана - хорошо, если похороны обеспечит, в лучшем случае... - Я надеялся, что мне удастся записать голоса, - честно ответил Теммокан. Отвечать только правду, успел предупредить его Светлейший. Даже и не думай соврать. На каждый вопрос - чистую правду. Но, конечно, в меру. Нечего понапрасну душу изливать... - Оригинально, - следователь (имени его Теммокан все равно не запомнил) сделал пометку. - Мы заберем "охранника" с собой. Вас же я попрошу более не употреблять настоящий амулет не по назначению. - Последовала сжатая лекция, отчего этого делать не следовало. Островитянину стоило немалых усилий не усмехнуться ехидно. - ... дело закрыто, - произнес, наконец, следователь поистине волшебные слова. - Все хорошо, что хорошо кончается, - добавил он нормальным тоном (видимо, исполнив официальную часть). - Скажите, вы не в состоянии вспомнить хоть слово из... услышанного? - спросил он Теммокана, захлопнув свой саквояж. - Язык был совершенно неизвестным, - признался тот. - Ни слова не понять. - Ясно, - кивнул тот. - Мы свяжемся с вами, если удастся что-нибудь считать, - обратился он к Даллатеру и Светлейший кивнул, благодушно улыбаясь. - Событие редчайшее, и хорошо, если это - случайность. Распрощались они - следователь с помощником и Даллатер с Теммоканом - почти что добрыми друзьями. - ...В чем же был фокус? - недоумевал навигатор минуту спустя. - Если бы они спросили про то, что Дракон сделал с останками "друга"... - Именно! - Светлейший торжествующе поднял палец. - "Если бы"! Все это основывается именно на том, что *могли бы*, - выделил он эти слова, - но не стали. Как видишь, помогло. Этот как допрос при помощи магии или... гм-м-м... снадобий... - ответишь на любой вопрос, если только его догадаются задать. В этот раз не догадались. Ладно, - он захлопнул коробку с ярко сверкающим *килианом*, с записью того, что содержалось в памяти у "друга". - Пора спать. Сегодня и ближайшие несколько недель в гостиницу - ни ногой. Остановишься в гостиничном блоке. - Но... - Довольно, - Даллатер вновь стал самим собой. - На сегодня все. - Скажите только одно, - Теммокан остановился в дверях. Ему казалось, что этот день длится уже не одну неделю. - Почему я?.. - Дракон попросил меня, - ответил Даллатер тоном ниже. - Спроси у него, если хочешь. - Дракон?! - изумился островитянин. После чего кивнул, ошеломленно потирая лоб и послушно направился в правое крыло - там, где обитала охрана да гости, если им случалось задерживаться в здании Хранилища. * * * Прежде, чем отправиться на боковую, навигатор обошел все здание (те места, разумеется, в которые можно было попасть) и не нашел Дракона. Кабинет майма был открыт, окно - плотно закрыто и запечатано, а в камине тлели едва заметные угольки. Переступать порог и тем более копаться в том, что лежало на столе, Теммокан не осмелился. Шеттама, 58 Д. Ортуан никогда не доверял порталам, но Майтен, похоже, считал их само собой разумеещимся инструментом. Всякий раз, когда надо было нырнуть в светящийся сиреневым проем в пространстве, капитан непроизвольно складывал пальцы в знак, отгоняющий нечисть. Глупо, конечно... но выжидать утра, чтобы добраться до указанного места с комфортом - безумие. Восемь раз они кидались в самое пекло и надо было признать, что маг всегда знал, что делал. Не всякая проблема решается достаточным количеством клинков. Очертания дома были едва заметны. Все, вроде бы, мирно и спокойно - свет горит, ничего такого не происходит... - Цель к западу от вас, - послышался голос из переговорных "жемчужин". Маг использовал что-то, похожее на серьгу, чтобы слышать голос из хитроумных штуковин. Капитан наотрез отказался даже обсуждать подобное и для него устройство поместили внутрь шлема. - Мы на месте. Третий, подтвердите. - Третий на месте, - отозвался еще один голос. - Подтверждаю, передвижение внутри дома. Псионическая активность ноль. Магическая активность ноль ноль один три. - Зараза, - явственно прошептал Майтен, делая яростный жест солдатам, чтобы те остановились. - Установить треугольник, о готовности доложить. Прием. - Второй, первого понял. - Третий, первого понял. - Что это значит? - спросил капитан, когда Майтен перестал вслушиваться в голоса из "жемчужины". - Эта тварь еще здесь, - пояснил маг. - Сейчас установим ликвидатор. Если что-то, кроме нас, попытается пересечь границу, все это - он указал на дом, - превратится в большую груду пепла. - Вместе с нами? - поежился капитан. Он уже видел, что такое - ликвидатор. Сказать, что было жутко - значит, не сказать ничего. - Не говорите глупостей, - поморщился маг. - Дайте команду приготовиться. Без вашей помощи нам тут не обойтись. ...На самом деле было вполне обойтись, но человеку надо давать время от времени ощущать собственную значимость. * * * ...Память о том, как они собирались, начала проступать уже после того, как Неммер, скорчившись, замерла в зябкой мгле подземного прохода. Теперь, когда оставалось только ждать и надеяться, ей стало не по себе. Знобило, кружилась голова, - хотя была она тепло одета и ничуть не пострадала. Только немного ныл порезанный палец. Впрочем, и он вскоре прошел. ...Вещи собрали минут за десять. Хонн был готов просто кидать все в кучу и завязывать в узлы, но Неммер не позволила. В конце концов стало понятно, что всего не спасти. Хонн потребовал, чтобы она капнула несколько капель крови ему на ладони - ни в коем случае не прикасаясь к ним. Неммер повиновалась. - Тебе придется справляться с поклажей самой, - заявил он, отступая ближе к печке. Поклажи было н