ассчитывал, пока что дала неудобообъяснимые результаты. Да, действительно, вероятность попасть в список аномального суицида была несколько выше для того человека, чей однояйцевый близнец уже успел покончить с собой, - но о стопроцентной корреляции и речи не шло. Люди с одинаковым генотипом и предрасположенности имеют к одному и тому же - к ангине, например... Или к алкоголизму. Что мне с того? Да и не так много близнецов попало в суицидальные списки, чтобы можно было свободно оперировать цифрами без боязни совершить ошибку. Любопытные данные поступили о верующих. Лебедянский, как мог, попытался вычленить из списков прихожан истинно верующих православных, оставив для начала за бортом иные конфессии, безжалостно бракуя всех, чья религиозность внушала малейшие сомнения, и нимало не смущаясь неполнотой подборки. Оказалось, что среди верующих наблюдается тот же процент аномальных самоубийств, что и в среднем по стране, - при очень низком проценте самоубийств фоновых. Для живущих по христианским канонам последнее более чем понятно, но первое?! Сомнамбулы какие-то, не ведают, что творят... И опять никакого просвета. Здравый смысл подсказывает, что при решении этой задачи нужно исходить из здравого смысла, а это порочный круг... На первый взгляд похоже, что фактор Т - "Танатос", как мы решили его называть, - косит всех подряд, без разбору. Может, вправду эпидемия? Я придвинул к себе листок бумаги и выписал по пунктам: 1. Классификация заболевания: не определена. 2. Этиология: неизвестна. 3. Инфекционность: достоверно не выявлена. 4. Патогенез: не изучен. 5. Прогноз: стопроцентно(?) летальный. 6. Диагностика (предлетальная): затруднена. 7. Лечение:??? Поставив третий вопросительный знак, я густо перечеркнул написанное. Нда-а... Копать в этом направлении можно и нужно, но дурак я буду, если стану копать только в этом направлении. Пока не отыщется возбудитель, говорить тут не о чем. Вообще бред какой-то. Такое ощущение, будто тебе показывают фантастическое кино про инопланетные происки, а ты веришь в происходящее лишь настолько, насколько занимателен сюжет. Нет реальности, не видно из Конторы смертей... Притом почему в предельном случае, по прикидкам аналитиков Лебедянского, вымрут две трети человечества? Одна-то треть чем от них отличается? Делать работу за подчиненных для руководителя сродни позору, однако я был настолько возбужден, что попытался заняться этим немедленно, и, разумеется, угряз в проблеме, как тепловоз без рельсов. По ось. Очнувшись примерно через час, я обнаружил, что сижу, тупо уставившись в экран, рассеянно дымлю которой-по-счету сигаретой, пытаюсь понять, что означает странный выгиб на очередном графике, и не понимаю абсолютно ничегошеньки... Хватит! Нечего партизанить по-тихому, когда есть люди, готовые сделать ту же работу быстрее и лучше тебя. Моя и без того усеченная гордыня подверглась усекновению еще раз, а сказать проще - равнодушная действительность еще раз врезала мне по сусалу. Несильно так. Только чтобы я помнил, кто я есть, и не зарывался. Ну и помню... Я позвонил Гузю - его на месте не оказалось - и, заложив руки за голову, откинувшись в кресле, принялся размышлять вокруг да около. Гузь, наверное, на меня обижен и полагает бездельником, хотя и не подает виду; в самом деле, последние дни он тащит на горбу всю Контору, а я даже не всегда удосуживаюсь снять с его работы сливки. Ничего, пусть покряхтит, приемистость у него хорошая... Знал бы он, в какую дрянь влип его начальник, простил бы и посочувствовал... - Я не Гузь, но я боюзь, - сказал я вслух, старательно нажимая на "з". Где-то в наших построениях был прокол. Я и не думал поддразнивать Воронина и Штейна, когда говорил им, что решение задачи, возможно, очень простое. Что-то подсказывало мне, что, по всей вероятности, это так и есть. А вот на тебе: информмассивов пруд пруди, а "Надежда" буксует. Я попросил кофе и некоторое время читал, отрабатывая свой ежедневный урок и слушая одним ухом, как моя бесценная Фаечка окорачивает по телефону какого-то настырного, которому вынь сейчас Малахова да положь. Несмотря на то, что я затребовал одни выжимки, материалов набралось масса - я и не предполагал, что человечество успело наработать такую прорву социопсихологической мешанины вокруг самоубийств. Одних трудов классиков психоанализа оказалось столько, что впору было высунуться в форточку и тихо завыть на какое-нибудь ночное светило. Однако же - что делать! - в утилитарном нашем мире титаны на то и существуют, чтобы можно было с удобством стоять на их плечах, как говорил, а может быть, и не говорил, сэр Исаак Ньютон. За последние дни я основательно поднаторел в теории вопроса. Я читал секретные социологические материалы, предназначенные для высших эшелонов власти века нынешнего и века минувшего. Я читал выжимки из обзоров МВД - настоящих болот, куда стекались ручейки полицейских сводок. Я читал пространные компиляции о роли и значении суицида в истории человечества. Я читал все. Ритуальные самоубийства у первобытных племен, наведенный психогенный суицид, самоубийства во время транса, нередкие случаи массовой истерии в средневековой Европе... Насколько известно истории, в 1000 году н.э. по католическому миру прокатилась волна самоубийств в ожидании Страшного Суда, близкого конца света или чего-то столь же малоприятного. В 2000 году подобного безобразия не наблюдалось почти вовсе - однако если вы скажете мне, что человек заметно поумнел за тысячу лет, я плюну вам глаза, и нечего на меня обижаться. Что это нам дает? Опять ничего. Среди самоубийств, традиционно причисляемым к фоновым, всегда имелся незначительный процент случаев, в принципе не объяснимых ничем рациональным. Например, среди декадентствующей петербуржской молодежи в начале прошлого века вошло в моду прыгать с моста в водоскаты Иматра - 18 метров перепада уровней воды, мощный поток, валуны и шансов остаться в живых ни малейших. Частенько сигали парочками, взявшись за руки, и вряд ли кто-нибудь из них мог доступно объяснить - чего ради. В большинстве, вероятно, под кокаином. В конце концов властям пришлось поставить на том мосту специального городового, чтобы гонял придурков... Декадент?.. В рыло! Сицилист? Телегент?.. Один хрен, по соплям. Не видел? Прррроходи, не задерживайся!.. Судя по всему, мера подействовала. Те крохи статистики, которые удалось собрать группе Лебедянского, достаточно убедительно показывали - "спугнутые" один раз, потенциальные жертвы суицида из перечисленных категорий, как правило, не пытались повторить попытку и в большинстве своем спокойно жили до старости - если тому не мешали внешние обстоятельства вроде войн и эпидемий. Но это уже из другой оперы. Обнаружился, правда, некий Клаус Юрген Фуль - юноша бледный, со взором горящим, родом из Данцига, упорный в намерениях и столь же невезучий - то у него веревки рвались, то проглоченный мышьяк с неудержимой силой извергался желудком на свободу, то вовремя подоспевали родственники или друзья... С 1898 по 1903 год Фуль совершил семнадцать неудачных попыток ухода из жизни и лишь на восемнадцатый раз добился-таки своего. Причины столь пламенного рвения остались невыясненными, приглашенный родней местный врач-психотерапевт констатировал психическую нормальность пациента и порекомендовал пешие прогулки, а в поле зрения д-ра Фрейда несчастный юноша так и не возник, Почему-то нисколько не жаль. Нашлись и последователи. Случаев такого рода только по Европе двадцатого века было выявлено несколько десятков. Первые ласточки? Я читал о самоубийствах животных. Хрестоматийные лемминги и белки, сомнительные леопарды в снегах Килиманджаро, квазисуицидальные акты китообразных, вздорные байки о кладбищах слонов... Широко известен суицид коллективных насекомых: пчел, термитов, муравьев... Стоп, стоп! Это не проходит. По сути, самоубийства насекомых не суицид, а жертвенность, помогающая виду выжить... Вряд ли это мне что-то даст. Да и рассуждать об интеллекте или психике одного отдельно взятого муравья по меньшей мере смешно. Ладно, подумал я, впервые за неделю чувствуя в мыслях этакую приятную легкость - ох не к добру... Надо смотреть ширше... то есть шире... и вот сейчас я, как положено мудрому руководителю, а функционеру в особенности, воспарю над проблемой и обозрю ее всю... Прежде всего, что нам известно? По сути, пока ничего. Или очень мало. Ни одной гипотезы, даже самой вздорной, мы пока что не можем отбросить окончательно, включая и гипотезу о вмешательстве зловредных инопланетян на летающих блюдцах, соусницах и прочем гжельском фарфоре... Что с того, что вероятность исчезающе мала? Ни за что не поверю, что за многие столетия игры в "орел-решку" подброшенная монетка ни разу не встала на ребро... Забавно, что огромном ворохе столь же маловероятных гипотез, поступивших от Нетленных Мощей, инопланетной гипотезы все-таки не было. Постеснялся, наверное. Что вообще происходит в бардачном нашем мире? Хм, из глобальных тенденций, пожалуй, можно назвать лишь две: перенаселение и научно-техническая депрессия, а об остальных, как водится, можно будет судить только энное число лет спустя - тенденции ли они вообще или стохастические аномалии? Обе тенденции не вчера возникли, и вообще непонятно, как они могут стронуть первый камень лавине необъяснимых самоубийств. Ну, допустим перенаселение... горы сотрутся, прежде чем удастся уговорить нищих мусульман и католиков не плодить себе подобных в десятикратном объеме, это-то давно известно! Опять же, истощение ресурсов, истребление природной среды, прочие вопросы эмоций и философии... и к какому месту моих построений при кажете их присобачить? Во-первых, по-моему, сколь смех Демокрита гадок, столь же плач Гераклита тошнотворен, а во-вторых, мои эмоции никого не интересуют. Ни для кого не секрет, что человек делает с планетой примерно то же самое, что раковая опухоль с пораженным ею организмом, - ну и что с того? Меня-то это сейчас касается каким боком? Если бы плотность населения как-то влияла на динамику самоубийств, Китай наполовину обезлюдел бы еще в прошлом веке, а Голландия в позапрошлом. Техническая депрессия - еще хуже того... Тут даже не знаешь, с какой стороны подступиться. Какая связь между суицидом и тем фактом, что психика человеческая, несмотря на поистине титанические усилия промышленности и рекламы, впервые дала сбой, оказалась не способна - временно, полагаю, - выдумывать человеку новые потребности, ограничившись свободным выбором среди тех, что уже выдуманы и реализованы? Пожалуй, по этому вопросу нет смысла заказывать социологические материалы, главное и так на виду: человек скучающий и человек жвачный, слитые в одном подвиде сапиенсов, попрыгунчики среди них еще не худший вариант... Что, скучно жить вдруг стало, айда гуртом топиться? Мне почему-то жить не скучно... Я залпом допил остывший кофе, отдернул руку, потянувшуюся к мочке уха - щипать, и несколько минут предавался бесполезному самоуничижению. Глуп я, по всей очевидности, вот что. И построения мои смехотворны - детский сад, штаны на лямках... И это печально. Тот факт, что Лебедянский и Воронин умнее меня, я еще могу как-то пережить, привык со Школы еще, - но ведь до сих пор я и себя числил в сравнительно умных, пусть не в гениях, но не в дураках же! Или у функционера все мозги автоматически оттекают к заднице? Вот еще что любопытно: появится ли усилиями фармакологов в туманном будущем хоть какое-нибудь лекарство против глупости человеческой? Разумеется, кроме радикальных средств вроде мышьяка. И все же проблема эта социологическая, хоть тресни. Сволочь Нетленные Мощи, подсунул свое дерьмо... И что теперь прикажете - набить ему морду? Испросить у Кардинала позволения вызвать Домоседова на дуэль на скальпелях? Филин мне нужен, вот кто. Филин. Вернее, не сам покойник - плевать мне на него, - а его пропавшие наработки. Он-то раскусил фактор Т - нюхом чую, позвоночным столбом ощущаю! - а найдя, вычислив его, пытался решить задачу противодействия. Не успел... Попробуйте разубедить меня в том, что против фактора Т непременно отыщется тот или иной метод лечения либо профилактики, - а я посмотрю, как у вас это получится. Иначе просто не может быть. По стенкам, по потолкам бегал бы я сейчас от головной боли, если бы решения задачи - медицинского, административного, да какого угодно, хоть шаманского! - не существовало в принципе. Филин... Нет, даже не он, а Штейн, чьи яйцеголовые эксперты копаются сейчас в компьютерном хардвере Филина, оттягали себе экранированный зал на минус пятом этаже, свезли туда террикон аппаратуры, и все мало. Самый для меня главный человек - Штейн. Оторвавшись от текста, я еще раз позвонил Гузю. У него как раз закончилось совещание по поводу вакцины против миковируса, поэтому он был относительно свободен, полон желания загрузить меня под завязку, и в конце концов я, поняв, что не избежать мне испить сию чашу, битых два часа мотался с ним по Конторе, щедро раздавал фитили и пряники и вообще делал то, что мне надлежало делать. На двери группы перспективных исследований сегодня красовалась бумажка с новым шедевром: "Если Вселенная управляется простыми универсальными законами, разве чистое мышление оказалось бы неспособно открыть эту совокупность законов? М. Шварцшильд". Я аж зубами заскрипел. Чистое мышление! Драть вас!.. Остроумцы! Когда же я, запаренный, решительный и полный боевой злости, вернулся к себе, Фаечки не было на месте, а в моем рабочем кабинете сидел Кардинал. - Здравствуйте, Павел Фомич, - сказал я и сглотнул. Встреча с Кардиналом, да еще в моей Конторе, подействовала на меня угнетающе. Я думал, что в запасе у меня еще несколько дней. Он улыбался. - Здравствуй, Миша, здравствуй. Да ты не стой, ты проходи, садись вон туда, мальчик ты мой хороший, ты уж меня извини - я твое кресло занял, покойно мне в нем... Не возражаешь, что я на "ты"? - Какие могут быть возражения? - сказал я с искренней горячностью. - Побойтесь бога, Павел Фомич! Он почти весело помотал головой. - Ну-ну, не пеняй на старика, Мишенька. Рад я тебя видеть, честное слово, рад. Все спецсвязь да "шухерная" линия - я уж и забыл, когда мы с тобой в последний раз сидели вот так... А бога никакого нет, уж ты мне поверь. Ужасно жаль, правда. Не вздумай дожить до моих лет, Миша, вот что я тебе скажу. Меня, если ты помнишь, дважды из клинической вытягивали, и тот туннель я видел, вот как тебя вижу, ан нет на том конце ничего. Чернота... Я не бога боюсь, а... - Он не договорил, запнувшись на полуслове, и его улыбка вдруг сделалась какой-то искусственной, как будто повисла в воздухе отдельно от лица. - Порадуешь ли меня чем-нибудь, Мишенька? Я кратко изложил ход дела на довольно сухом канцелярите. - Одним словом, мрут? - спросил он. Я кивнул. Я не мог говорить. Улыбка Кардинала исчезла - теперь он смотрел на меня с любопытством. - И что ты обо всем этом думаешь, Мишенька? Я решился. - Возьмите у меня это дело, Павел Фомич. Очень прошу. - Ну? Отчего же? - Не потяну. Не мой профиль. Ну при чем тут санитария, в самом деле! Домоседов... - Я замялся. - Ну-ну? Что Домоседов? Ты говори, я слушаю. Обвел меня и тебя, так? - Так, - сказал я, чувствуя себя идиотом. - Люблю, когда ты валяешь дурочку, - благодушно сказал Кардинал, - ох люблю... Ты же не полный олух, Мишенька, так какого же рожна тебе надо? Уж два и два ты всегда сложить умел, а значит, задавал себе вопрос: почему при всех усилиях Домоседова выдать суицид за разгул криминала МВД и нацбез еще не воют дурным воем? Кряхтят, а терпят - ведь с недавних пор журналистская братия начала гвоздить довольно крепко... И тогда ты вспомнил, что есть такой никчемный старик Павел Фомич, по прозвищу Кардинал, и что кардинальные решения по его части... - Он сладко улыбнулся своей шутке. - Ты все прекрасно понял, Мишенька: ну да, Нетленный спихнул тебе это дельце с моего согласия и даже, скажу больше, по моему прямому приказу. Уж прости, мне не хотелось напрямую тобой командовать, а вот посмотреть, как ты себя поведешь, напротив, было интересно... Домоседов не годится: запаниковал, да и вообще пора его менять, только стреляться я ему не дам, пусть уж дотянет свой срок, он заслужил. Видел бы ты, какую он у меня сцену разыграл - куда там Сальвини! Чуть в ногах не валялся... Что, перед тобой тоже? Это он зря: он ведь талантливее тебя, Миша, уж прости старика за прямоту. Но правда, зачем ему гробиться на этом деле? - А мне? - спросил я. Кардинал хитренько улыбнулся. Эту свою улыбочку он демонстрировал только своим: ну просто очень старый добрый дедушка. Помню, какой-то любитель астрономии еще в Школе сравнивал его со слабой галактикой, в которой видимой массы - плюнуть и растереть, зато невидимая - колоссальная. Когда-то я покрывался холодным потом от одной только мысли о том, что где-то в мире - а вдруг? - может существовать человек еще более могущественный, чем этот благосклонный ко мне старичок. - А ты, Мишенька, другого поля ягода, - сказал Кардинал, и я напрягся. - У тебя не талант к нашим делам, у тебя просто великолепный нюх. И еще ты везучий счастливчик, я за всю свою жизнь второго такого везунчика не встречал, а уж я-то людей повидал столько, что тебе и во сне не снилось. Клинически-то невезучих мы еще в Школе отсеиваем, но ты и среди остатка - феномен. Может, поделишься опытом: как это у тебя получается? Я округлил глаза. - Что вы такое говорите, Павел Фомич... Это я-то везучий?! Он смотрел на меня уже без всякой улыбки. - Ты, Миша, ты. У тебя, мой мальчик, есть голова и чутье, а у Домоседова - только голова и осторожность. На своем месте он хорош, пока ничего не случается. Пойми, мальчик: или решение задачи найдешь ты, или его вообще никто не найдет, а если и найдет, то поздно... _Ты!_ - вдруг рявкнул он с силой, которую никто не смог бы предположить в этом лысом старичке, да так, что от неожиданности я чуть не подпрыгнул. - _Ты еще смеешь думать, что у тебя не получится?_ - Не знаю! - Впервые в жизни я заговорил с Кардиналом в раздраженном тоне. В затылке настойчиво кололо, но я уже не мог остановиться. - Что смогу - сделаю, у меня люди уже на ушах стоят! А получится или нет - не знаю! Я везучий, только когда мне везет. А если решения нет вообще? Может такое быть? За неуспех-то я отвечу, научен! Ну а что, если путей к решению окажется несколько? У нас не будет времени искать оптимальный! Жизни и жизни!.. Кто в конце концов определит, был наш путь целесообразен или нет?!. - Последние слова я почти проорал. Я знал ответ. И Кардинал знал, что я его знаю. Но он все же ответил мне: - Я. Глава 5 Педагогическая фонема Истинным стимулом человеческой жизни является завтрашняя радость. А.С. Макаренко - Итак, объект снова ускользнул от вас? Любопытно, что вы теперь скажете в свое оправдание? - Мне нечего сказать, шеф. - Говоривший был долговяз, худ и скверно выбрит - мешали чирьи. Он покачал головой, непроизвольно сглотнул и добавил: - Я полностью осознаю свою вину и меру ответственности. Сидящий за столом невесело усмехнулся. - Ваш предшественник, помнится, был несколько обстоятельнее в объяснениях. Однажды он так убедительно доказывал, что найти и взять человека, где бы он ни находился, - лишь вопрос времени, что я ему почти поверил... Что с вами - повышенная скромность или просто несообразительность? Впрочем, можете не отвечать. Отрадно уже то, что вы понимаете меру своей ответственности за провал операции. Ваш предшественник нашел и упустил объект трижды; вы - пока - только дважды. Еще раз промахиваться не советую. Гм... надеюсь, вы хотя бы сделали выводы из поведения объекта? - Половина аналитиков только этим и занимается, шеф. Выявлено около двадцати локализованных районов, где объект может попытаться укрыться: прежде всего места лично ему хорошо известные, связанные, например, с воспоминаниями детства или со сферой профессиональных интересов, а также сравнительно малолюдные районы с развитой коммуникационной сетью, - замечено, что он к ним тяготеет. Составлен достаточно подробный психологический макет, что дало нам еще несколько районов. Местные органы усилены и приведены в оперативную готовность. - А геологические и геодезические экспедиции? Они там, знаете ли, любят набирать рабочих абы откуда... - Учли в первую голову, шеф. Проверка стопроцентная. - Ладно и так. Не думаю, чтобы это немедленно что-то дало, однако чем черт не шутит... Да, кстати, попыток пересечь границу объект не предпринимал? - Вероятно, нет, шеф. Мне кажется, он понимает, что его найдут и там, тогда как у него самого будет куда меньше степеней свободы. Нет, он умный человек, шеф. Похоже, он хорошо просчитывает наши ходы. Впрочем, погранохрана предупреждена на всякий случай. - Допустим... Это все? - Имеется частное мнение одного аналитика, шеф. Простите, я должен об этом сказать. По-моему, полный бред, но он настаивает... Ему, видите ли, кажется, что вычислить и захватить объект, основываясь на привычной нам логике, принципиально невозможно. Якобы иррациональность поступков объекта выходит далеко за рамки... У него там целая теория насчет интуиции, внечувственного восприятия, единого информполя и чуть ли не связи с дьяволом. - А он не дурак, ваш аналитик. Вы сами как думаете? - Что вам сказать, шеф... Бред, конечно. На уровне эмоций - да, пожалуй. Взять хотя бы вчерашний провал: лучший снайпер группы промазал по неподвижно мишени со ста шагов! Не беспокойтесь, он стрелял оперенной ампулой с транквилизатором... А объект за четверть секунды до выстрела вдруг срывается с места как сумасшедший, бежит зигзагами и безошибочно находит единственную слабину в кольце! Сейчас мои люди по сотому разу гоняют запись, спорят, что могло его спугнуть. А по-моему - ничего. Прямо мистика. Сидящий за столом поднял глаза. - Я надеюсь, вы не собираетесь использовать этот аргумент как оправдание на случай следующего провала? Тот, кто стоял перед ним, выдержал дозволенную паузу, напрягшись так, что, казалось, его чирьи сейчас прорвутся все разом, и всем своим видом давая, понять, что то главное, ради чего он был вызван сюда, и что только что неявно было сказано, усвоено им в основе и подтекстах. В точно выверенный момент он заговорил, сам удивившись тому, как твердо и веско звучат его слова: - Мы возьмем его, шеф. Ручаюсь, при наихудшем раскладе объекту осталось гулять не более двух, максимум трех недель. У него нет ни малейшего шанса. - Вы в этом уверены? - Абсолютно уверен, шеф. Сидящий за столом помолчал, с любопытством рассматривая струйку пота на лице подчиненного, сорвавшуюся с виска и прочертившую извилистый след между чирьями. Все они потеют, подумал он. Особенно тот... прежний. Их жизнь смешна и ничтожна, и они изо всех сил делают ее еще смешнее и ничтожнее, а вот поди ж ты - боятся. Дрожат, упрямо лезут вверх, работают локтями - и потеют... - Вот еще что, - сказал он. - От моего имени доведите до сведения всех имеющих касательство: любой, кто даст свежую информацию об этом человеке, получит повышение по службе. Любой, кто снова выведет нас на след, будет повышен по службе минимум на два разряда. Надеюсь, это вам поможет. В случае успешного захвата весь личный состав группы получит помимо этого годичные оплаченные отпуска в любое место земного шара по выбору. За провал ответите вы лично. Головой. Как ваш предшественник... У вас есть еще вопросы? x x x Представление на Малахова Михаила Николаевича, 2001 г. рождения, выпускника Школы 2-й экземпляр - в архив Школы (База данных "Промах") 3-й экземпляр - в личное дело Малахова М. Н. Малахов М.Н., 19 лет, в поле зрения наблюдательного совета с 2007 г., в интернате с 2011 г. (зимний набор), в 2013 г. переведен в основной состав учащихся, в 2014 г. допущен к изучению дисциплин второго цикла, в 2018 г. допущен к изучению дисциплин третьего цикла. Стандартные отсевочные тесты третьего уровня: прошел. Спецтесты H-W: прошел. Спецтесты J11-J26: прошел. Спецтесты DJ1-DJ3: прошел. Выпускные испытания: прошел. Контакты вне Школы: допустимые. Физическое здоровье: соответствует требованиям. Работоспособность: соответствует требованиям. Специализация: медицина, санитария. Психика: устойчивая. РНС: 42,8 ед. ИСО: 129,5 ед. Интеллектуальный уровень: соответствует требованиям. Логические способности: невысокие, на уровне отсевочного предела. Интуитивные способности: исключительно высокие. См. База данных "Редкие земли". Общая субъективная оценка: условно положительная. Результаты голосования по кандидатуре: За: 6. Против: 5. Наблюдательный совет Школы не считает возможным допустить выпускника Школы Малахова М.Н. к продолжению образования в рамка базисной программы как не набравшего достаточного числа голосов выпускной комиссии. Кандидат Малахов М.Н. выпускается по группе "Б". См. База данных "Аларм" архива Школы. 24.06.2020 1 Кирпичная дорожка хитро петляет, спускаясь по склону. Кое-где петли проложены не по делу, а чтобы живописнее было. Огибает гладкие валуны, понатыканные там и сям и делающие вид, будто торчали тут всегда, хотя на самом деле они привезены черт-те откуда. Слева между деревьями, старыми уже в те времена, когда вместо ландшафтного парка в низине теснились огороды, мелькает пойма Сходни - в липких проталинах, в зябнущих на ветру шеренгах тщедушных деревцев, обозначивших аллеи, упирающиеся в противоположный склон с точно такими же кирпичными дорожками, что взбираются по крутизне речной террасы к городку аттракционов, шумному летом, а зимой бездействующему за нерентабельностью. Недоделанная рекреационная зона выглядит неряшливой, словно небритой. Зазевавшись на спуске, поскальзываюсь. Меня успевают поддержать под локоть. - Долго еще? - бурчу я. - Вон там, Михаил Николаевич. Видите горбатый мостик? - Сопровождающий из опергруппы показывает рукой. - Вижу. - Кирпич дорожки кончился, и я со вздохом принимаюсь чавкать ботинками по раскисшей оттепельной глине. Мостик деревянный, со слащавенькими резными выкрутасами. Бзиковый парковый декор. На берегу дрожит человек в мокром гидрокостюме, о нем, кажется, забыли, и он сейчас начнет материться. Пригнан, пробился сквозь уличные пробки и торчит на шоссе наверху громадный фургонище с криминалистической техникой. С десяток зевак полиция держит на расстоянии от мостика. Толпы, к счастью, нет: не та погода, чтобы получать удовольствие от прогулок по парку. Хоть в малом повезло, и на том спасибо. Холодно, по пойме гуляет ветер. От маслянистой, никогда не замерзающей воды резкий запах. Самое главное в городе - это река, думается мне почему-то. Чтобы текла. Всегда. Непонятно, как люди могут жить у стоячей воды. Или не у воды вовсе. Вот и эта - правильная речка, хотя куда ей до наш Осетра... Правда, Москва-река все же пошире, зато и грязи в ней... Юлия как-то сказала, что столицу выбросило из Москвы, как метастаз. Нахваталась лексики, когда я зубрил медицину. Проехали... Едем дальше. - Личность установили? - Пока нет. Тело выловили, документов при нем нет. На вид мужчина лет тридцати пяти - сорока. Работаем. Голова погибшего прикреплена к туловищу тонкой полоской кожи и смотрит набок, словно откидная крышка старинной чернильницы. - Чем это он? - Бензопилой. Есть свидетели. Вот на этом самом мостике он и ударил себя по шее. Встал на перила и полоснул, быстрая смерть. В реку уже труп падал. - Глаза ему смотрели? - спрашиваю. - Смотрели. Симптома нет. Неделю назад, наглядно подтверждая ту давно известную истину, что следствия без упущений не бывает, совершенно неожиданно выяснилось, что примерно каждый пятый самоубийца, проходивший по категории аномальных, демонстрировал ярко выраженный симптом "заходящего солнца", иначе говоря, сильно опущенные книзу зрачки, иногда почти скрытые под нижним веком, - один из классических симптомов гидроцефалии, и это при том, что среди самоубийц с этим симптомом отыскался лишь один клинический гидроцефал. Что обо всем этом думать, пока неясно. Немного утешает лишь то, что нашелся еще один общий признак, впрочем, весьма ненадежный. Не пришей кобыле хвост, вот что. С кашей его прикажете есть, этот признак? Топчусь, выбирая место посуше. Слякоть надоела. Весь декабрь стояли сильные морозы, а под самый Новый год раскисло так, что хоть учись кататься на водных лыжах. Разумеется, тут же началась сезонная эпидемия гриппа, и словно назло в Красноярске и Хабаровске опять вспыхнула вульгарная дифтерия, а в Николаеве среди местных гомосексуалистов и портовых шлюх ни к селу ни к городу обозначилась лихорадка Лаоса и, хотя быстро сошла на нет, нервов успела помотать достаточно. Если за последние столетия человеческая природа в чем-то и улучшилась, то только не в части сопротивляемости инфекциям, это точно. После "жемчужной болезни" в Верхоянске я вообще уже ничему не удивляюсь. И это еще зима! То ли летом будет. До лета, впрочем, нужно еще дожить. Когда не тобой созданная, но тобой укрепленная линия обороны, эшелонированная в глубину лучше, чем линия Мажино, с дотами, рвами, минированными дефиле и многократно перекрывающимися секторами обстрела, начинает вздрагивать, готовая прогнуться, это не просто обидно. Это страшно... У трупа работают криминалисты из опергруппы. Лучше им не мешать. Орудие самоубийства - вот оно, лежит на куске пленки, покрытое маслянистым илом. Кровь вода смыла, конечно. Топчусь, молчу, нервирую людей своим присутствием. Не при деле только я и двое СДЗНовцев от Нетленных Мощей. Один из них так и дышит в ухо, так и подмигивает, излагая какую-то чепуху. Отмахиваюсь, как от мухи. Работа только началась, а этот Нат Пинкертон уже лезет со своими соображениями - неумный карьерист, любит нравиться начальству... Дельных работников Нетленный, конечно, не выделил, дельные наперечет и самому нужны. Опять просить Кардинала намылить ему холку? Придется. Тошно-то как, господи... Всего полтора месяца назад Нетленный выезжал на "экзотику" сам - в отчаянной попытке что-то понять, в безотчетной надежде углядеть самому то, что не видно другим... Что изменилось с тех пор? Лишь то, пожалуй, что теперь вместо него на "экзотику" выезжаю я. Радости - море! И еще я думаю о том, как быстро меняются взгляды на жизнь. Полтора месяца назад мне и в голову не пришло бы считать массовый суицид явлением обыденным, чуть ли даже не нормальным... Привык - а воз и ныне там. Ни намека на решение - гипотезы, одни гипотезы... Проверенные, пока не проверенные и в принципе непроверяемые. На всякий вкус. И затупившаяся от бесконечного употребления золингеновская сталь бритвы Оккама... Зачем я сюда приехал, что я тут мечтаю разглядеть? Беру себя в руки, иначе очень хочется накинуться на беззащитный труп и начать пинать его ногами. Неумело, но сильно, притом так, чтобы потом стыдно стало людям в глаза смотреть... Скотина, гад, букашка человеческая, почему не жилось тебе? Сдох, как пес, а Малахов - расхлебывай... - Свидетелей отпустим, Михаил Николаевич? - предлагает Старостин; Ах да, свидетели. - Нет. Давайте-ка их сюда по очереди. Свидетелей трое, все местные. Первый - парень лет двадцати. Студент. Завалил зачет, ехал домой в расстроенных чувствах, вон он дом виден, вон за теми деревьями... нет, через парк не дальше, там у нас улицу перекопали, и автобус здорового крюка дает, а мужик этот, значит, вон оттуда топал, с Донелайтиса... Ясен пень, я его знать не знаю, никогда не видел... в общем, разминулись мы с ним, он быстро шел и чего-то нес на плече, дуру какую-то зачехленную... это я теперь понимаю, что бензопила, а тогда мне по барабану было... Короче, как заверещало, так я и обернулся, а он уже в речку башкой вниз пикирует, ноги врастопырку... Ну, я к мостику сперва рванул, потом в полицию звонить, объяснял ведь уже... Вы бы мне справочку какую-никакую кинули, если я вам еще нужен, а то, чую, пролечу мимо сессии... - Ничего необычного в облике мужчины не заметили? - Не-а. Мужик как мужик. Ясно... Точнее, опять не ясно ничего. - Давайте второго. Опрятный старичок со шнауцером. Псина скулит, продрогла. Выгуливал собаку в парке, хоть это и запрещено, но где же прикажете гулять с животным?.. Нет-нет, немного не так, ваш коллега меня неправильно понял. Тот несчастный молодой человек сначала завел пилу, а потом уже полез на перила. Постоял секунду, не больше, и... Нет, по-моему, он молчал, а если бы и крикнул что, так я бы не услышал, я вон где был, да и пила трещала. Я кричал, а не он... то есть когда он уже упал... Простите, я могу идти? Собака мерзнет. Как вы сказали?.. Необычного или странного? Молодой человек, если на ваших глазах кто-то отхватит себе голову, а вам это не покажется немного странным, значит, пора помирать, вот так-то. А больше ничего необычного, пожалуй... - Если что-нибудь вспомните, пусть даже какую-нибудь несущественную мелочь, позвоните по этому телефону, прошу вас. Спасибо за помощь. - Не за что, молодой человек, не за что. Третий свидетель - женщина. На вид лет за тридцать. Неразговорчивая. Стояла от места трагедии дальше всех. Так же, как первые два свидетеля, обратила внимание на треск бензопилы. Ну и... - Что? - Вы обернулись. Что вы увидели? - Где? - На этом мостике. - Что? - Вот и я спрашиваю: что? - Где? - На мостике. Вот на этом. Где мы с вами стоим. До нас здесь находился мужчина, а вы, значит, стояли вон там. Когда мужчина запустил пилу, вы обернулись. Что вы увидели на мостике? - Ничего. - Как так ничего? Вы не заметили мужчины на мостике? - Нет. - Тогда что же вы увидели? - Брызги. - На воде? Всплеск? - Да. Старостин начинает прислушиваться с повышенным интересом. Глаза так и горят. А я того и гляди начну раздувать ноздри, как гончая, взявшая след. - Пожалуйста, повторите еще раз, где вы стояли? - Вон там. - Это где дерево кривое? - Да. Может быть. Не знаю. - Попытайтесь вспомнить, это очень важно. Долгое молчание. - Вы слышите меня? - Да. - Так все-таки где же вы стояли? - Вон там. Или нет. Нет. - И после того, как вы обернулись и увидели, что тут случилось, вы пошли к мостику? - Да. - Пошли или побежали? - Пошла. - И находились на мостике до приезда опергруппы? - Что? - Сколько времени вы находились на мостике? - На мостике? Не знаю. Старостин хищно втягивает носом воздух и быстро шепчет что-то на ухо подручному. Тот отбегает в сторонку и за рамку спутниковой антенны вытягивает из кармана портативный комп. - Вы не волнуйтесь, пожалуйста. Можно вас спросить, что вы делали в парке? - Можно. - Ну так спрашиваю. - Что? - Что вы делали в парке? Ждали кого-нибудь? - Ждала? Нет. - Просто гуляли? Молчание. - Простите, я вынужден задать вопрос еще раз. Вы совершали прогулку? Она дважды моргает. - Давно вы здесь? - Где? - В парке. - Давно. Не помню. Может быть. - Как тот мужчина шел к мостику, вы видели? - К мостику? - Да. - Что? - Благодарю вас, - говорю я серьезно. - Вы оказали помощь следствию. Сейчас вас проводят домой, вы выпьете горячего чаю с коньяком и успокоитесь. Я понимаю: то, что произошло, чудовищно, но ведь жизнь продолжается... Никакой реакции. Полное непонимание. - Простите... Вы слышите меня? - Слышу. - Так вас проводить? - Куда? Нет. - Тогда всего хорошего. Она медленно уходит. Один из парней Старостина отпускает ее шагов на сто и начинает неспешно двигаться по параллельной дорожке. Старостин потирает руки. - Михаил Николаевич, вам бы у нас сыскарем работать, ей-ей. Может, согласитесь впоследствии?.. - Что вы, Олег Юрьевич. У вас чуть что беготня с высунутым языком, а у меня плоскостопие. Смеемся. - Кроме шуток, Олег Юрьевич, вам все понятно или лучше уточнить? - Вообще-то лучше уточнить. Во избежание. - Давайте сначала поглядим, что у нас по ней имеется. Старостин отбирает у подручного комп. - Угу. Так... Малькова Ирина Леонидовна, тридцати четырех лет, наладчица швейных машин на полставки. Замужем, семья здоровая, сыну десять лет. Психически нормальна. - То-то и оно, что нормальна. Вы подумали - легкий ступор с ней? Похоже, конечно, да еще при таких обстоятельствах... Я сам так сначала подумал, но только нормальной клиникой тут не пахнет, это я вам то говорю. Что она делает? Муж у нее, сын у нее, а в гнусную погоду идет в парк, зачем - сама не знает, сколько времени тут находилась - не помнит, где конкретно - тоже не помнит. Курточка на ней легкая, другой человек уже через полчаса на этом ветру дуба бы врезал. Ну ладно, бывают изредка в жизни обстоятельства, семейная драма, например... вы следите за мыслью? Где она находилась в момент происшествия - показать не может, но заведомо дальше от моста, нежели двое других свидетелей. Старик кричит от ужаса, студент бежит к месту трагедии, а что делает она? Идет не спеша, причем дороги не разбирает - на куртке брызг нет, зато сапоги грязнее грязи. Прямо сомнамбула какая-то. И на неожиданный и громкий звук обернулась лениво, так что труп уже успел упасть в воду. Скажите мне, естественно это или нет? - Нет, Михаил Николаевич. - Старостин улыбается. Он уже все понял, но сейчас мы с ним с удовольствием разжевываем вкусное блюдо. - Дважды нет. Почему жена и мать не спешит домой варить обед, а остается здесь дожидаться опергруппы? Сами знаете, замужние женщины редко рвутся в свидетели. К тому же находилась она далеко, момента самоубийства не видела, ценность ее показаний близка к нулю, так что она могла бы спокойно идти домой, успокоив совесть этим обстоятельством. Практически любая женщина так бы и поступила. Вы подумайте, то, что видела она, наверняка заметили еще полдесятка человек, а где они?.. Вывод? - Ей было безразлично, Михаил Николаевич. Предельно безразлично. - Ну не так уж и предельно, самоубийство ее все же слегка заинтересовало... А еще у нее зрачки смещены вниз, вы не заметили? Чуть-чуть, но смещены. - "Заходящее солнце"? - Прошу вас обеспечить неусыпное наблюдение, Олег Юрьевич. Она - на очереди. Я надеюсь, что ее удастся спасти, но это задача вторая. А первая задача вот какая; сегодня же, по крайности завтра получить полную картину ее здоровья, с анализом хотя бы крови. Обдумайте, как это устроить. Я командирую к вам специального человека от Воронина. Черт возьми, мы должны знать, что творится у _них_ в организме _до,_ а не после самоубийства. Я на вас очень рассчитываю, Олег Юрьевич. x x x Вот так-то! Я сегодня в ударе. Ноги промокли, а душа поет. Больше мне здесь нечего делать, два раза в день чудеса не случаются. В сущности, удача закономерна: рано или поздно в нашем неводе должен был затрепыхаться пескарь, достойный наблюдения. Можно понять досаду астрономов, никогда не знающих, какая звезда станет следующей сверхновой, чтобы присмотреться к ней до вз