ду тебя. - Меня? - Да. Элл Кмелл бросил быстрый взгляд на левую руку забывшего опустить рукав Мейчона. Тому стало неудобно - вроде, как он хвастается перед отцом возлюбленной. Мейчон одним движением опустил рукав. - Я слушаю вас, элл Кмелл, - сказал он, обратив внимание насколько изменился бывший командир за те четыре года, что он его не видел. Элл Кмелл словно стал ниже ростом, как-то весь осунулся и вокруг печальных глаз сильно разрослась сеть морщинок. В груди Мейчона гнусно зашевелилось нехорошее предчувствие. Ведь Сейс рядом с отцом не было. Неужели все ее слова оказались ложью, неужели она вышла замуж за знатного элла?! - Я виноват перед тобой, Мейчон, - сказал Кмелл. Создавалось впечатление, что он с трудом сдерживает слезы. Мрачный сын вельможи, молчаливо стоя позади, поддерживал отца под локоть. - Что случилось, благородный элл Кмелл? - изо всех сил стараясь не выдать волнения, спросил Мейчон. - Где Сейс? Она не хочет видеть меня? - Сейс больше нет, Мейчон, - глухо выговорил сын элла Кмелла. - Она умерла год назад. Сейс больше нет! Она умерла! Солнце в небе померкло. Гул толпы смолк. Жизнь потеряла смысл. Воздух пропал и дышать стало нечем. Мейчон непроизвольным движением освободил грудь от стягивающего ворота рубахи. - Как... Как это произошло? - спросил он. Разве это имеет какое-либо значение? Сейс нет и жизнь кончена. - Когда ты ушел в ту ночь из замка, Мейчон, - сквозь ватную тишину донесся голос элла Кмелла, - Сейс спросила меня куда ты пропал. Я не хотел говорить, но она сказала, что покончит с собой. Она боялась, что я убил тебя, своего лучшего воина, - невесело усмехнулся Кмелл. - Она отказывалась от еды, заперлась в комнате и никого не пускала. Тогда я рассказал ей, что ты отправился на остров Брагги, чтобы победить в состязаниях Димоэта и жениться на ней. Она поверила мне, но что-то изменилось в ней... Элл Кмелл замолчал, ему было тяжко вспоминать. Продолжил его сын: - Веселая прежде Сейс стала тихой и печальной и смотрела все время в окно своей комнаты, хотя, кроме лесной стены, что там увидишь? И она молилась Димоэту. За тебя, Мейчон. Все время - взгляд в окно, а губы шепчут твое имя. Мейчон молчал. У него не было слов. Великий Димоэт, какие нужны слова, когда жизнь кончилась? - А потом она вбила себе в голову, что должна отправиться на Брагги, быть с тобой рядом, когда тебе тяжело, - снова стал говорить элл Кмелл. - Это было невозможно, ты сам знаешь, Мейчон. И она слегла. Говорила, что ты умер, что тебя больше нет и жить ей незачем. - Мы все были рядом с ней, старались исполнить каждое ее желание, - снова встрял сын Кмелла. - Но никаких желаний у нее не было. Элл Кмелл жестом показал сыну, что дальше говорить будет сам. - Маг-эскулап, вызванный из столицы, ничего не смог сделать. "Все во власти Димоэта", - сказал он и уехал, посоветовав ей больше времени проводить на воздухе и поплотнее есть. Но она едва прикасалась к еде - словно таяла каждый день и умерла, шепча твое имя. Так захотел Димоэт. Мы ничего не могли сделать. Мейчон, пойми меня правильно, я тогда не мог поступить иначе. И я не ошибся в тебе, Мейчон. Ты здесь и завтра выйдешь на ристалище. В память о Сейс. И ты победишь, Мейчон, я знаю, я верю в тебя. Я предлагаю тебе руку своей младшей дочери Перейн. Она так же хороша, как была Сейс, она подросла за это время и... - Благодарю вас, элл Кмелл, - сказал Мейчон и Кмелл замолчал. Мейчон поискал глазами мальчика-проводника и махнул рукой, призывая к себе. - Ты будешь участвовать в состязаниях? - спросил сын элла Кмелла. - Если ты согласишься сражаться в цветах Марлана, то кроме положенного вознаграждения за победу, наш король пожалует тебе земли, двадцать лучших лошадей из собственных конюшен и... - Я не буду сражаться в цветах Марлана, - жестко сказал Мейчон. - Благодарю вас элл Кмелл за все, что вы для меня сделали. В ближайшее время я отдам вам четыреста рехуалов. - Если ты согласишься выступить за Марлан, долг будет погашен сразу же... Мейчон развернулся и быстро пошагал прочь. - Мейчон, - услышал он в спину. - Мейчон! Если передумаешь, я всегда рад тебя видеть, Мейчон! Мальчишка-проводник едва успевал за ним. - Эй, элин, нам в ту сторону. Мейчон покорно повернул за проводником. Ему было все равно куда идти. Он умер. Перед глазами стояло лицо Сейс. Последние дни он не мог вызвать ее образ пред мысленным взором, а сейчас видел каждую черточку - светлые волосы, смеющиеся глаза, улыбающиеся губы... Она любила его, она не дала ему погибнуть во время тяжких испытаний тела и духа, она защищала его. И умерла. Год назад. Как раз, когда Мейчон чуть не погиб, чересчур уверовав в собственные силы. Она спасла его ценой собственной жизни! И все, что он может теперь: это доказать, что она не зря верила в него. Он выйдет на ристалище. Он победит в Состязаниях Димоэта. Ради Сейс. И ради того, чтобы вернуть эллу Кмеллу четыреста рехуалов, заплаченных за обучение на Брагги. Его долг. Он всегда возвращает свои долги... Поэтому он не может позволить себе потерпеть поражение от кого бы то ни было. Ради Сейс. Ради ее светлой памяти... Куда он идет? Куда его ведут, через людскую толпу, мимо аддаканов? Какая разница куда теперь идти? Ах да, его ждет Трэггану. Странны прихоти Димоэта - в один день вернул друга и отнял любовь... Мейчон встряхнул головой и сжал рукоять бесценного меча, висящего на боку. Трэггану не должен ничего заметить. Мейчон не нуждается в чьей-либо жалости. x x x Элл Итсевд-ди-Реухала спокойно беседовал с элираном пятой грани. Через врата мира проходили уже немногочисленные итсевдцы, после спячки аддаканов желающие прогуляться по Городу Городов. Все, кто ожидал почестей от встречающих, уже прошли. - О, Мейчон, наконец-то! - воскликнул Трэггану. - Я уже заждался тебя. - Он повернулся к собеседнику: - Элиран Фуллэгу, это мой старый друг элин Мейчон, выпускник острова Брагги. Страж порядка приветствовал Мейчона и тактично отошел в сторону, чтобы не мешать их беседе. - Больше здесь нечего делать, - сказал Трэггану. - Пройдемся по площади? Или сходим в таверну? Я знаю приличную неподалеку. Выпьем по кружке пива. Устал я. - Да, - согласился Мейчон. - выпьем. - Мейчон, что-нибудь случилось? - С чего ты взял? - деланно удивился выпускник Брагги, злясь на себя. Или старая ниточка дружбы, что возродилась между ними, на неосознанном потоке дала понять Трэггану, что все в Мейчоне кипит и скорбит? - У меня все в порядке, Трэггану. Просто я не люблю большую толпу, вот и все. - У тебя есть дела сегодня? Может, не в таверну, а сразу ко мне? Посидим до пира в моем кабинете? Хотя нет, там нас все время будут беспокоить... - Мне надо сходить к Арене Димоэта и заплатить за участие в состязаниях, - ответил Мейчон на вопрос. - Это надо сделать до темноты. Успею. - Что ж... - начал было Трэггану, но тут к нему подошел быстрым шагом взволнованный элл Галну. - Элл Трэггану! Элл Трэггану! - начал он. - Там, у Шара Димоэта монах... Ну, из зеленого братства, может, видели? - Видел, - спокойно сказал Трэггану. - И что этот монах сделал? - Он... Он говорит такие гадости... Он специально нарывается, хочет, чтобы его вызвали на Ристалище Чести. И, главное, элл Наррэгу вне себя, он собирается принять вызов. Он послал за элираном, чтобы тот назначил время поединка. - Но ведь этот же монах - калека! - удивился Трэггану. - У него нет правой руки, я видел. И он с костылем... Как же... - Если элл Наррэгу бросит вызов... Он же посол короля Итсевда, он вынужден будет просить отставку, чтобы выйти на Ристалище Чести. Может, монах этого и добивается! Может он станет прилюдно просить прощения, а может вообще скроется, как не было, а назад должность посла уже не возьмешь. Успокойте нашего посла, пока не поздно. - Хорошо, элл Галну, идемте, - кивнул Трэггану и повернулся к одному из своих охранников: - Позови элирана Фуллэгу, вон он, с нами. Мейчон, пошли со мной. Охранники Трэггану расчистили путь. На возвышении для ораторов бесновался маленький однорукий человечек с костылем под левой рукой. Был он в странной одежде, сшитой из навязанных крупных узлов зеленой ткани. Во многих местах нитки лопнули и дыры обнажали грязное тело. Лицо было обезображено гримасой ненависти. - Ты что-нибудь слышал о зеленом братстве? - спросил Трэггану у Мейчона. - Что? - переспросил тот. Он думал о потерянной навсегда Сейс. - Тебе известно что такое зеленое братство? - повторил Трэггану. - Какие-нибудь разбойники? - предположил Мейчон. - Нет, что ты. А, ладно, потом расскажу. Трибуну от толпы отделяла цепь охранников посла и бок о бок с ними - элла Галну и элла Канеррану. Отец Млейн за этим живым ограждением стоял рядом с Наррэгу и с удовольствием взирал на происходящее. Наррэгу же едва сдерживал себя - губа прикушена, пальцы яростно сжимают рукоять готового выскочить из ножен меча. - Трэггану, а ты что здесь делаешь, сынок? - удивленно спросил элл Канеррану, заметив зятя. - Я думал, что ты давно дома, готовишься к приему его величества. - Я уже собирался идти, но услышал крики и решил разобраться, что происходит. - Да ничего особенного, - усмехнулся тесть, - очередному юродивому захотелось стать предводителем толпы. Но в его словах есть смысл. - Как вы можете так говорить, элл Канеррану? - возмущенно сказал элл Наррэгу. - Он... - Успокойтесь, пожалуйста, - чуть ли не умоляющим голосом попросил элл Галну. Трэггану удивился, как этот рыхлый и безвольный с виду элл, младше Трэггану, но выглядевший на срок Димоэта старше, умудрился бросить кому-то вызов на Ристалище Чести - даже если догадывался, что поединок не состоится. По виду элла Галну нельзя было предположить, что он вообще может противостоять кому-то, тем более - с оружием в руках. - Они позорят нашу страну и великого Димоэта! - кричал монах, опершись на костыль и согнутым от болезни пальцем указывая в сторону Наррэгу. - Они лгут милостивому Димоэту посредством продажных жрецов. Это по их настоянию были свергнуты боги, желавшие ставить аддаканы на островах! - Я не могу позволить ему так говорить, - твердо произнес Наррэгу, делая шаг вперед. - Я просто обязан... - Успокойтесь, элл Наррэгу, - удержал его и Трэггану. - Не забывайте, что вы посол Итсевда и говорите от имени короля. Вам нельзя бросать вызов. - Сынок, не вмешивайся, - по-прежнему улыбаясь, приказал элл Канеррану. - Или ты сам хочешь повоевать? Так - пожалуйста, смерть дураков любит. Отправлялся бы домой, сынок. - Да! - продолжал истошным голосом кричать монах, перекрывая гул толпы. - Острова Итсавгану могут быть присоединены к Махребо, присоединены к Итсевду! Достаточно построить насыпь из Кремана до первого острова! Наши братья сами соединят все острова мостами! Это будет часть Махребо! Острова и так часть Махребо, да! Но из-за каких-то подлых, своекорыстных людишек великий Димоэт позволяет гнить без своего покровительства и без нормального человеческого общения с материками жителям островов! И все только потому, что это кому-то выгодно. А кому, я вас спрашиваю? Да тем же эллам Кремана, например. - Это прямой вызов мне, элл Канеррану, - усмехнулся Трэггану. - Как владельцу реухалского квартала, так и как сыну элла Реухал-ди-Кремана. - Отправляйся, домой, дурак! Научись смотреть дальше своего подбородка! - неожиданно выйдя из себя, закричал отец Млейн. - Марш домой, я приказываю тебе! Недальновидным человеком показал себя как раз Канеррану, поскольку прямо противоположного результата нельзя было бы добиться с большим успехом, сказав что-либо другое. Трэггану непроизвольно сжал кулаки. - Монах так и лезет на скандал, - чуть не простонал элл Галну. - Элиран, ему надо запретить произносить подобные речи! - обратился он к элирану пятой грани Фуллэгу. - Каждый имеет право говорить здесь все, что пожелает, - сухо ответил страж порядка, которому самому не нравились речи монаха. - Всем надо идти к Димоэту и открыть ему глаза на правду! - кричал калека. - Это говорю вам, благородные и справедливые жители Реухала и Итсевда, я, Иераггу, монах зеленого братства! И кто смеет сказать, что я не прав, пусть плюнет мне в лицо! Я вызываю на Ристалище Чести любого, кто скажет, что я не прав! Ну, есть несогласные? Если нет, тогда прямо сейчас мы можем отправляться к Храму Димоэта и готовить воззвание, после которого у Димоэта откроются глаза, он сотрет с лица Аддакая жрецов и эллов, подло обманывающих и предающих его! Все они - трусы и предатели! Нет ни одного, кто может мне возразить! - Я отвечаю на вызов, - чуть не оттолкнув элла Канеррану и элла Галну, сделал шаг вперед Трэггану. - Я готов доказать на Ристалище Чести, что твои слова гнусная ложь, измышленная лишь для скандала. - И кто осмелился усомниться в моих словах? - гневно-истерично закричал монах. Казалось, толпа замерла в ожидании событий, ради которых, собственно, и собралась здесь. - Я - Трэггану, владельный элл Итсевд-ди-Реухала, сын владельного элла Реухал-ди Кремана утверждаю что ты - лжец и оскорбил меня и моих предков. Элиран Фуллэгу, вы слышите меня? - Да, элл Трэггану. - Назначьте время поединка. - Через три часа, - громко стал исполнять свои обязанности элиран пятой грани, - на Ристалище Чести состоится поединок Трэггану, элла Итсевд-ди-Реухала и монаха зеленого братства Иераггу. Стороны устраивают условия? Будут какие-либо объяснения сейчас? - Да, - сказал Трэггану. - Я принял вызов, но я не желаю и не могу сражаться с калекой. По законам Ристалища Чести он должен выставить замену. И я, по тем же законам, хочу знать, кто заменит его, прямо сейчас. В противном случае, поединок будет отменен, а вызвавший меня и не способный держать меч, высечен на Ристалище Чести. Все знают законы Ристалища Чести. Я прав, элиран Фуллэгу? - Да, элл Трэггану, вы совершенно правы, - элиран повернулся в сторону человека за трибуной: - Монах Иераггу, вы бросили вызов, но неспособны взять меч. Или вы назначите своего представителя, или действительно вы сейчас будете взяты под стражу и в час поединка прилюдно высечены. - Да! - закричал монах. - Я калека! Но я прав! И я не сомневаюсь, что найдутся честные люди на этой земле, что докажут мою правоту! Кто поможет мне, братья? Кто защитит мою честь и мое слово? - Мы! - раздался громовой голос откуда-то от аддаканов. Все разом повернулись. Толпа раздалась перед двумя рыжеволосыми гигантами угрожающего вида, обвешанных оружием. Один из них был с переломанным носом и выбитым глазом, что придавало ему особо свирепый вид. У каждого на боку болталась солидная палица из тех, что изготовляют мастера южного Малкира, за спиной висели большие овальные щиты и двуручные мечи, на руках были латные руковицы, на головах - шлемы с поднятыми сейчас забралами. Трэггану сразу понял по их виду, что у каждого за плечами не одно сражение. - Мы готовы защитить твою честь и твое слово, монах! - пророкотал один из них. - Калек нельзя обижать, они говорят от имени мертвых богов! Кто противник?! Трэггану понял, что все действо было заранее придумано монахом. Или братством их зеленым, хотя в одежде воинов ничто не говорило о принадлежности к братству. Но это была ловушка, попытка устроить шумиху и привлечь внимание к планам захвата богатых мирных островов как можно больше реухалцев и даже, если получится, богов и Димоэта. - Что, сынок, добился своего? - повернулся к Трэггану элл Канеррану, в голосе его послышалось чуть ли не злорадство. - Я предупреждал: доиграешься. Теперь готовь завещание. Слава Димоэту, что у моей дочери хоть есть сын, твой наследник. О нем ты подумал? - Я не простой гражданин Итсевда, - возразил Трэггану, - я - владельный элл, я не мог стерпеть оскорбление чести. - Оскорбление! Обида! - язвительно воскликнул тесть. - Обиды что мозоли - быстро возникают, да медленно лечатся. Знал бы ты, сопляк, сколько раз мне в жизни было нанесено оскорблений и каждый раз я терпел. И где они теперь, мои обидчики? Все до единого в сырой земле. А нетерпеливым придется платить кровью. - Лучше платить кровью, чем покрывать позором трусости свой род, - зло произнес Трэггану. Элл Кмелл лишь усмехнулся в ответ и повернулся спиной к зятю. Сделал жест своим охранникам, чтобы следовали за ним и пошагал прочь. - Кто твой противник, монах? - спросил второй воин не менее громовым голосом. - Я! - шагнул в их сторону Трэггану. - Я ответил на вызов и готов сразиться с вами обоими, как того требует закон Ристалища Чести. - И я, Мейчон из Велинойса! - вдруг встал рядом с ним Мейчон. - Я тоже отвечаю на вызов монаха. Сегодняшний день отнял у Мейчона любовь. Но жизнь не кончилась - остался друг. И на жизнь этого друга покушаются какие-то негодяи. Он не мог остаться в стороне. - Вы принимаете вызов? - спросил элиран Фуллэгу подошедших воинов. - В таком случае, назовите ваши имена. - Дейкку из Малкира, - рявкнул один. - Пройггу из Малкира, - сообщил другой. - Итак, - подняв руку призывая к вниманию, начал элиран, - от имени короля Реухала объявляю, что сегодня, через три часа, когда день на Шаре Димоэта коснется Дакрея, на Ристалище чести состоится поединок элла Итсевд-ди-Реухала и элина Мейчона из Велинойса против монаха Иераггу, которого будут представлять элины Дейкку и Пройггу из Малкира. Предупреждаю от имени короля Реухала, что неявившийся на бой объявляется преступником и в случае поимки в Реухале будет подвергнут смертной казни без суда. Противникам все ясно? - Да, - сказал Трэггану. - Да, - рявкнул один из малкирцев. - Тогда вы встретитесь на Ристалище Чести через три часа. Правило боя лишь одно - если противник признал свою неправоту необходимо немедленно опустить оружие. Следить за этим на Ристалище Чести буду я, элиран пятой грани Фуллэгу, и мои помощники. - Он взмахнул своим копьем, показывая, что разговор закончен. - Я продолжаю! - вновь заорал монах, так и стоявший на трибуне. - Слушайте меня, жители Города Городов и все аддакайцы! - Нет! - повернулся к нему Фуллэгу. - Пока не будет доказана правота ваших слов на Ристалище Чести, вы не имеете права говорить. Освободите трибуну! - Моя правота будет доказана! - сопротивлялся монах. К нему подошли два элирана младшего чина, давно наблюдавшие за сценой, привлеченные шумом и готовые в любой момент придти на помощь старшему товарищу. Монах гордо вскинул голову и пошел прочь от трибуны, тяжело опираясь на костыль. Народ начал расходится. - Благодарю вас, Трэггану, - сказал элл Наррэгу. - Вы вели себя достойно. Желаю вам победы на Ристалище Чести. И вам, элин Мейчон. - Элл Наррэгу, - спокойно улыбнулся прославленному военачальнику выпускник Брагги, - если вы не возражаете, то завтра я выйду на Арену Димоэта в цветах Итсевда. Наррэгу внимательно посмотрел на спокойное лицо воина. - Благодарю, - с легким поклоном произнес он. - Я распоряжусь, чтобы за вас внесли взнос и записали от имени Итсевда, элин Мейчон. - Нет, - жестко ответил тот. - Я этого не просил. Я не нуждаюсь в помощи, я предложил вам выступить за ваше королевство бескорыстно. - В таком случае, благодарю и за это, - с достоинством сказал элл Наррэгу, умевший ценить как мужество, так и независимость. - Мы еще увидимся до завтра. Элл Галну перевел взгляд с малкирцев на Мейчона, потом на Трэггану. - А я-то собирался придти к вам вечером на пир, - со вздохом сказал он. - А он и не отменяется, элл Галну, - улыбнулся Трэггану. - Я жду вас в назначенный час. - Именно в этот час состоится ваш поединок. - О, великие пустоши! - поморщился Трэггану. - Что ж, я оповещу всех о переносе ужина на час. Ничего страшного: поединок на Ристалище Чести причина уважительная. - Безусловно, - кивнул элл Галну, еще раз посмотрел на малкирцев и вздохнул: - Желаю вам и вашему другу удачи, элл Трэггану. Я приду на Ристалище Чести. Толпа разошлась. Трэггану и Мейчон остались одни, стражники ждали господина чуть поодаль. - Зачем ты вызвался, Мейчон? - спросил Трэггану. - Размяться перед Состязаниями, - усмехнулся тот. - Чтоб кровь не застаивалась. - В любом случае, я признателен тебе. Сейчас мне необходимо вернуться во дворец. Ты со мной? - Ты что, действительно завещание собрался писать? - Нет, просто на время поединка назначен пир в моем дворце, хорошо элл Галну напомнил. Теперь мне необходимо разослать гонцов, чтобы предупредить гостей о переносе праздничного ужина на час. Да и не буду же я в этих одеждах с побрякушками защищать свою жизнь? - Да, тут ты прав, - согласился Мейчон. - А мне надо записаться на завтрашние бои. Я приду к Ристалищу Чести в назначенный срок. - Я распоряжусь принести тебе щит и шлем. - Шлем без надобности, а вот щит, полегче и покрепче, не повредит, - кивнул Мейчон. - Дорогу сам найдешь или дать охранника, чтобы ты не заблудился? - Не заблужусь, - улыбнулся Мейчон. - До встречи на Ристалище Чести. Глава 3 Тушенос третьего мясного ряда Дойграйн сидел за струганым дубовым столом в таверне с громким названием "Возвращенная сказка", что близ Торговой площади, и задумчиво смотрел на полную кружку пива перед собой. То ли он отдыхал после трудного дня открытия аддаканов, то ли дожидался кого-то, то ли просто хотел подумать в уединении от всех в пустом в этот час зале. На самом деле он оказался в чрезвычайно неприятной ситуации и не знал, что делать. Прогуливаясь, если можно назвать толкотню на Площади Аддаканов прогулкой, он наступил на что-то твердое. Площадь Аддаканов перед празднествами была буквально вылизана и булыжник исключался. Сделав вид, что оправляет одежду, Дойграйн быстро нагнулся. Под ногой оказался туго набитый красный кошелек с чьим-то гербом, по которому можно определить хозяина. Ремешок кошелька явно был срезан. Не успев осознать происходящее Дойграйн сунул кошелек в карман, по привычке собираясь отдать старшему охраны. Но он был не на Торговой площади, а на Площади Аддаканов, за порядок на которой отвечали королевские элираны. Поскольку все интересное на площади уже закончилось, а находка жгла карман, Дойграйн поспешил покинуть людное место. И тут же почувствовал на себе чей-то взгляд - он не мог определить чей. И сразу понял, что угодил в ловушку. Может, элираны площади таком образом ловят жадных обывателей, желая показать, что не проедают королевский хлеб попусту. Может, хитрый вор срезавший кошелек догадался о слежке и бросил добычу, чтобы не попасть в силок. Вряд ли ловушка была приготовлена именно для Дойграйна (кто он такой? - невелика птица), но попал-то в нее именно он! И, учитывая отношения между охраной Торговой площади и элиранами, ему непоздоровится. Выйдя с площади, Дойграйн зашел в переполненную таверну и поспешил к комнатам с отхожими горшками. Задвинув щеколду, он изучил находку. И застонал, прижавшись затылком к стене. Там был двадцать один золотой рехуал - столько он не сможет заработать за всю свою жизнь. Даже ставки на Ристалище Чести, в которых он считался большим знатоком, не могут принести столько. И в кошельке оставалось еще с восемь больших серебряных монет с профилем какого-то государя и надписями на неизвестном Дойграйну языке. Бросить такие деньги Дойграйн просто не мог. Бросить кошелек без денег - тем более. Если отделаться от пустого кошеля, его все равно найдут, но тогда не останется шансов сказать, что Дойграйн нес находку своему начальству, как и подобает в таких случаях. Одна восьмая от находки - сколько же будет законное вознаграждение? Если, конечно, он его получит, если его не обвинят в краже, а тогда... Даже думать не хочется о том, что будет тогда - кому он нужен без руки, которую отсекут опытные палачи? Останется лишь в Реухал-реке утопиться... Дойграйн покинул таверну. Он не ошибся - за ним следили. Тогда он поспешил, выбирая не самые широкие и людные улицы, к Торговой площади, родному месту, где его не дадут в обиду. Он проклинал себя в те мгновения, что плохо знает город. Торговую площадь - да, каждый закуток. А в лабиринтах улиц Реухала вполне мог заблудится. Силушкой Димоэт не обидел - не зря огромную тушу спокойно на плечах носит, но отбиться против вооруженных элиранов он не сможет точно, да и чревато это, элираны обид не прощают. В какой-то момент Дойграйну показалось, что он оторвался от преследователя. Но того, видно, сменил другой - мужчина в пропыленных одеждах и с мечом на боку. Так обычно и одеваются элираны, когда выполняют секретные задания. Впрочем, Дойграйн не знал, как они одеваются в подобных случаях - он не воин, не ходил в разведку на территорию врага, он даже не охранник на Торговой площади, он - тушенос в мясном ряду, зарабатывающий полтора рехуала в год. Он был уже почти у самой Торговой площади, когда заметил впереди патруль из шести элиранов - наверняка ловили его. И тогда, словно загнанный со всех сторон зверь, он юркнул в полутемную таверну, оказавшуюся на его пути. Зал был пуст - все у Площади Аддаканов, а не у Торговой, какая сейчас торговля? Вот завтра этот зал будет полон. Проклиная свою злосчастную судьбу, Дойграйн заказал у скучающего за стойкой виночерпа кружку пива и уселся за стол на шестерых у стены. С двух сторон стол был огражден перегородками - словно в отдельной комнате, только нет стены, отгороживающей от зала. Таких комнат в таверне было пять или шесть и Дойграйн уселся в дальней, чтобы видеть вход. Он оказался прав - через минуту-две в зал вошел тот самый человек в пыльных одеждах, осмотрелся в полумраке и прошел к соседнему от Дойграйна столу. Уселся за перегородкой - Дойграйн не мог его видеть, но и проскочить незаметно к выходу тоже не мог. Что делать? Дойграйн не знал. В голове крутились неуместные мысли о том, как распорядится несметным богатством, что сейчас лежит в кармане. Но его надо унести, а как? Руки бы не лишиться, не до несметных богатств... Человек за стеной подозвал к себе стоящего за стойкой виночерпа. Наверное, хочет послать какого-нибудь мальчишку из таверны за подмогой. Интересно, в этой таверне есть черный выход? Должен быть, как без него. Но сумеет ли Дойграйн прорваться? До чего же обидно - Торговая площадь в двух шагах отсюда, там он в полной безопасности. Но как добраться до родных стен? Дойграйн посмотрел - между стеной и столом было расстояние. При его комплекции он с некоторым трудом, к тому же стараясь создавать как можно меньше шума, протиснулся на противоположную скамью и прижался к стенке. Он слышал каждый звук за тонкой перегородкой. - Что элин желает? - услышал он голос подошедшего виночерпа. - Позови ко мне хозяина, старого Кангия. Так, сразу хозяина. Да еще называет по имени. Неужели Дойграйна угораздило забежать в таверну, где хозяин сотрудничает с элиранами? Тогда точно не выбраться, придется приготовиться к позору и распроститься с правой рукой. А за что спрашивается? Но разве этим камнелобым элиранам можно что-то доказать? Они любого честного человека рады выставить перед палачом, лишь бы показать, что недремно берегут порядок и спокойствие горожан. - Элин, Кангия умер, - ответил виночерп. - Сейчас хозяином Чейр-Темноокий. Какое-то время незнакомец молчал, обдумывая услышанное. Наконец он решился: - Хорошо, позови его. Скажи - по важному делу. - Как ему назвать ваше имя, элин? - Я сам скажу. - Как знаете, элин. Я так и передам. Дойграйн тоскливо посмотрел в спину виночерпа, юркнувшего в подсобные помещения за хозяином. Да, у этого незнакомца, следящего за Дойграйном, меч - быть убитым при попытке скрыться еще хуже, чем потерять руку. Дойграйн хотел выть от безысходности. Он протянул руку к тому месту, где сидел раньше, схватил кружку с пивом и, словно махнув рукой - что будет то и будет, - приложился к пенному горьковатому напитку, не слишком крепкому, чтобы забыть о неприятностях, но достаточному, чтобы поддержать стремительно тающие душевные силы. Через какое-то время томительного ожидания из внутренних помещений вышли четверо. У Дойграйна отлегло от сердца - судя по внешнему виду появившихся мужчин, элиранов здесь явно не любили. Ходивший за хозяином виночерп вернулся на свое место за прилавком. Кто из четырех был Чейром-Темнооким ясно с первого взгляда - маленький черноволосый толстяк с масляными глазами. Его окружали трое высоченных здоровяков с такими зверскими физиономиями, что появись любой из них на Торговой площади все охранники ряда на всякий случай будут подняты по тревоге. Трое телохранителей хозяина с отсутствующим видом следовали за ним, что-то жуя на ходу. - Ты хотел меня видеть? - спросил толстяк у незнакомца. Дойграйн напрягся в ожидании ответа. - Если ты хозяин этого заведения, то я. - Говори. - Отошли своих громил, разговор серьезный. - Или ты будешь говорить при них, или убирайся отсюда. У меня мало времени. - Хорошо, садись. Со стоящим говорить как-то неудобно. По звуку Дойграйн догадался что толстяк проворчал нечто непристойное под нос, но все же сел. Двое телохранителей тоже сели, один остался стоять, упершись громадными кулаками в стол. Осторожно выглянув, Дойграйн увидел волосатые руки и нож в чехле на огромном бедре. Он быстро убрал голову. - Я вообще-то хотел предложить дело старому Кангия, - раздался голос незнакомца, - но, собственно, это не имеет значения. Мы договоримся. - Кто ты? - Мое имя тебе ничего не скажет. Пока, во всяком случае. Но и скрывать его мне нечего. Я - Мейчон из Велинойса. - И что ты хочешь, Мейчон из Велинойса? Дойграйн от радости чуть не захлебнулся пивом. Этот незнакомец - не элиран! Он шел не за ним! Чего только с испугу не померещится! - Я хочу пятнадцать рехуалов взаймы, - спокойно произнес Мейчон. - Пятнадцать золотых?! - удивленно воскликнул Чейр-Темноокий. - Откуда ж у меня такие сумасшедшие деньги? И даже если бы они у меня были, с какой радости я стал бы давать их первому, пришедшему в мое заведение? - Потому что ты в любом случае в проигрыше не останешься. Мне нужны деньги, чтобы заплатить за участие в Состязания Димоэта. Я получу приз за победу и отдам тебе двадцать пять рехуалов. Десять золотых - недурно за два дня, как считаешь? Все твое заведение, наверное, стоит во много раз меньше. - А гарантии? - задумчиво сложив руки на животе, спросил хозяин таверны. - Мое слово. - Этого мало. К тому же, откуда у меня может быть уверенность, что тебя не убьют в первом же бою? Тогда плакали мои кровных пятнадцать золотых. Ты хоть представляешь, что означает эта сумма? - Представляю. На случай, если меня убьют в первом же бою, я напишу тебе завещание. Только на мою смерть даже не рассчитывай, это просто, чтобы ты спокойно спал. - Завещание? - расхохотался Чейр. - И что ты мне завещаешь? Свои потные портянки? - Смотри. Дойграйн услышал, как Мейчон вытащил меч из ножен и положил на стол. Мейчон, Мейчон... Что-то знакомое в этом имени. Что? Ах да, еще до того как он нашел этот проклятый кошелек, Дойграйн слышал, как элиран-глашатай кричал о поединке на Ристалище Чести элла Итсевд-ди-Реухала и Мейчона из Велинойса с представителями монаха зеленого братства. Он еще подумал, что надо пораньше явится к Ристалищу и посмотреть на противников, чтобы решить на кого поставить несколько отложенных для этого монет. - Ого! - раздался непроизвольный восклик хозяина таверны. - Это же... меч Дорогваза? Дойграйн не поверил собственным ушам. У какого-то бродяги такое сокровище? Этого просто не может быть! - Вот на него я и напишу тебе завещание, - усмехнулся Мейчон. - Дай рассмотреть как следует. Вдруг ты бряцаешь подделкой? - Если понимаешь, то смотри, - спокойно согласился Мейчон. Несколько минут висела тяжелая пауза во время которой хозяин рассматривал меч. - Так, - наконец тихо произнес хозяин "Возвращенной сказки", - уматывай отсюда, Мейчон из Велинойса или как тебя там. Мы бесплатно не кормим. Дойграйн услышал как Чейр-Темноокий грузно встает из-за стола, а потом увидел как он с мечом в руках идет к стойке. Телохранители остались за столом с Мейчоном. Дойграйн почувствовал, что запахло дракой и пожалел, что сейчас находится в этой таверне. Он был не из трусливых, но терпеть не мог людей с оружием в руках. - Эй, - услышал он спокойный голос Мейчона, - Чейр-Темноокий, тебе не кажется, что ты забыл отдать мне мою вещицу? - Какую еще вещицу?! - подал голос один из телохранителей. - Сказано тебе - убирайся, бесплатно не кормим. Или жизнь надоела? Трое громил ухмыляясь достали ножи. - Вы совершаете ошибку, - заметил Мейчон. - Просто так без меча я не уйду. Дойграйн торопливо допил пиво, за которое честно заплатил. Знали бы негостеприимные хозяева "Возвращенной сказки", в которую он угодил по злой усмешке судьбы, что лежит в кармане простого тушеноса с Торговой площади! Он медленно встал и, стараясь не привлекать к себе внимания, хотел направиться к выходу из таверны. - Сиди где сидишь, толстомордый, - вдруг приказал ему охранник Чейра-Темноокого, тот, что стоял у стола Мейчона. - Сиди и ни во что не суйся, если тебе жизнь дорога. А ты, велинойсец, вставай и пошел вон отсюда! И без резких дви... Договорить он не успел. На двух его товарищей повалился тяжелый стол, и они рухнули спинами на перегородку, которая не выдержала их тяжести и хрустнула, словно была сделана не из досок, а из осенних листьев. Мейчон мгновенно вскочил на ноги и локтем ударил стоящего в грудь, перехватил его руку с ножом и завладел широким лезвием, вполне годным для разделки туш - Дойграйн понимал в этом толк, даром что ли в мясных рядах всю жизнь. Еще один удар, на этот раз левой рукой под подбородок и у телохранителя хозяина "Возвращенной сказки" не выдержали ноги, он кулем повалился на пол. Двое его товарищей с угрозами и проклятиями выбирались из-под опрокинутого стола. Мейчон, не обращая на них внимания, направился к хозяину таверны, который с ужасом взирал как в какое-то неуловимое мгновение трое его людей оказались на полу. В последний момент он опомнился и выставил вперед обнаженный клинок, который забрал у Мейчона. - Еще шаг и ты покойник! - тонким от страха и волнения голосом закричал он. Мейчон не остановил движения. Чейр-Темноокий от ужаса выполнил угрозу - острый металл метнулся прямо в грудь Мейчону. Дойграйн, которому надо было бежать отсюда со всех ног, завороженно наблюдал, как клинок пронзил воздух в том месте, где только что был Мейчон. В следующее мгновение совершенно невероятным образом хозяин таверны оказался прижатым к стойке, голова запрокинута на прилавок, а к его горлу был приставлен нож. В правой руке Мейчон держал меч Дорогваза, который не хотел марать об эту мразь. Первый же из подоспевших охранников получил удар ногой в пах, причем со стороны казалось, что нож у горла Чейра даже не шелохнулся. Второй, тот, у которого Мейчон отобрал нож, тяжело поднялся на ноги и с каким-то звериным рыком двумя руками вскинул вверх скамью, собираясь обрушить ее на голову наглецу, даже если при этом пострадает хозяин. Похоже, все трое были ошарашены и взбешены не столько действиями Мейчона, сколько тем, что он вообще осмелился оказать сопротивление. Телохранитель со скамьей в руках на одно лишь мгновение повернулся спиной к Дойграйну, о существовании которого в пылу драки напрочь забыл. Дойграйн решился - сейчас или никогда. Схватив пустую тяжелую кружку из-под пива, он со всей силы тушеноса мясного ряда донышком врезал по затылку бандита из таверны. Мейчон бросил удивленный взгляд на неожиданного помощника. - Спасибо, конечно, - улыбнулся он огромному, но добродушному и несколько глуповатому на вид Дойграйну. - Однако я и сам бы справился. Бросив толстяка-хозяина на пол, сопроводив движение мощным ударом в солнечное сплетение, Мейчон с мечом в левой руке повернулся к третьему нападавшему. Исход был предрешен со всей очевидностью. Но телохранителю Чейра-Темноокого до этого было не допереть - он с ножом в руке яростно бросился на обидчика. Мейчон даже не стал пускать в дело меч - он просто освободил дорогу, уверенным движением руки чуть изменив направление движения противника, и тот всей своей массой врезался в деревянный столб, который каким-то чудом устоял, не треснул. А вот негостеприимный работник таверны "Возвращенная сказка" не выдержал подобного диалога с крепким деревом, повалился на пол, обняв столб словно любимую женщину. Телохранитель Чейра-Темноокого, который получил удар ногой первым, снова поднялся на ноги и не понял, как опять оказался на полу. Все четверо лежали посреди пустого зала и стонали от ушибов. Человека за стойкой как ветром сдуло. - Элин, - обратился к Мейчону Дойграйн, кивая на дверь, - этот виночерп может вернуться с подмогой. - Пусть, - сказал Мейчон, подошел к Чейру и поднял его на ноги. - У меня здесь еще есть дела. Хозяин негостеприимной таверны тупо смотрел на человека в невзрачных одеждах, уложивших трех бойцов, стоящих ему немалых денег. Мейчон взмахнул мечом Дорогваза и легко перерубил столб, выдержавший встречу с огромным телохранителем. На лежавшего охранника посыпалась щепа, но он этого не заметил, поскольку пребывал по ту сторону сознания. - Так что, ты выполнишь мою просьбу? - обратился он к хозяину таверны, который беззвучно молился великому Дорогвазу, понимая, впрочем, что если бог и услышит его молитву, то вряд ли захочет помочь. - Как-кую просьбу? - пролепетал Чейр-Темноокий, догадываясь что помощи ждать неоткуда. - Дать мне взаймы? - Но... но у меня нет таких денег... Клянусь чем угодно! Во всем здании даже на один рехуал монет не соберется. Я лишь недавно выкупил у элиранов таверну. - У элиранов? - нахмурился Мейчон. - Конечно. Ведь старого Кангия арестовали за его делишки и казнили в прошлом году. - А мне твой работник сказал, что он умер. - Так он и умер, - пролепетал хозяин не отводя взгляда с меча Мейчона. Он понимал, что лишь честные ответы могут избавить его от лишних неприятностей. Он проклинал собственную глупость и собственную переоценку трех жирных баранов, валявшихся сейчас на полу. - Мне нужны деньги, - произнес Мейчон. - У меня нет времени и я не могу обращаться к ростовщикам, есть причины. Знаешь кого-нибудь, кто смог бы дать взаймы, не крича об этом на каждом углу? - Нет, элин, клянусь, я... - Элин, я могу вам помочь, - неожиданно для себя сказал Дойграйн. Мейчон повернулся и внимательно посмотрел в его сторону. - Я здесь оказался случайно, зашел пива выпить, - быстро принялся объяснять Дойграйн. - Но я знаю человека, который может вам помочь. Здесь совсем недалеко, на Торговой площади. - Если это ловушка... - медленно сказал Мейчон. - Что вы, элин, разве я себе враг? - И ты действительно знаешь человека, который может дать мне пятнадцать рехуалов? - Да, - кивнул Дойграйн. Пока не окажется на Торговой площади, он никому не скажет, что этот человек - он сам. Впрочем, он и потом не скажет. Сейчас для него главное - быстрее оказаться в родных стенах вместе с нежданным подарком судьбы, что тяжелит карман штанов. И он догадывался, что с Мейчоном это сделает без проблем, даже если за ним действительно следят элираны с Площади Аддаканов. Главное - чтобы Мейчон поверил, что Дойграйн сможет ему помочь. А он сможет! Тем более, что такое знакомство сулит возможность... О, он поставит на Мейчона, он видел его в деле... Но прочь несвоевременные мысли. На всякий случай он спросил: - На тех же условиях, что вы предлагали хозяину таверны, элин Мейчон? - Ты подслушивал? - Я не специально, клянусь! - поторопился заверить Дойграйн. - Просто сквозь эту стенку все было слышно. Мейчон размышлял недолго. - Хорошо, - кивнул он, - пошли. Надеюсь, - повернулся он к Чейру-Темноокому, - это послужит вам уроком. - Ты, говнюк несчастный! - догнал Мейчона почти у самых дверей крик того, что получил в пах, остальные могли только стонать. - Встретимся мы с тобой еще на темной дорожке, можешь считать себя обитателем царства мертвых! Мейчон развернулся и посмотрел на нож, который так и держал в своей руке. - Нельзя брать чужое, - сказал он Дойграйну. - Надо вернуть. Мейчон со спокойной улыбкой подошел к продолжающему ругаться охраннику. Присел перед ним на корточки. - Лыбишься, гад! - прохрипел тот, не в силах пошевелиться. - Но ничего, пробьет мой час и скорее рано, чем поздно. Гуляй, пока жив, смейся! Мейчон, не переставая улыбаться, взял правой рукой голову поверженного противника за волосы и одним движением перерезал ему горло. Бросил нож рядом, выпрямился и, не оборачиваясь, пошел к оторопевшему Дойграйну. - Зачем вы его? - только и сумел спросить тот. - Никогда не оставляй за сп