у и едва взобрался на тахту, как услышал сдавленный крик. Одеяло зашевелилось, из-под него высунулась дебелая девица с длинными спутанными волосами. -- Эй, дурак! На живот наступил! -- Вот, я же говорил, что баба была, -- сказал Кейт и, больше не обращая на женщину внимание, стал разбираться с регулировкой кондиционера. -- Эй, да здесь кто-то отключил питание... -- Я отключила, ночью холодно было, -- сообщила девица и широко зевнула. Затем отбросила одеяло и поднялась во всем своем великолепии. -- Как спалось, Лейла? -- спросил Вилли, узнав проститутку, работавшую при отеле. -- Нормально спалось. Сеньор совсем пьяный был, -- кивнула она в сторону Спеллинга и начала одеваться. -- О, наконец-то заработал, -- блаженно улыбаясь, сообщил Кейт, когда из кондиционера полилась струя прохладного воздуха. -- Давай деньги, сеньор, -- потребовала Лейла, влезая в тесноватую кофточку, выгодно подчеркивавшую ее достоинства. -- Чего? -- недобро переспросил Спеллинг и, сойдя с кровати, подошел к Лейле вплотную. -- Я всегда плачу вперед, и не думай, что я попадусь на твой фокус. Решив не испытывать терпение клиента, девица пожала плечами и, повернувшись, быстро вышла из номера. -- Ишь чего удумала, шлюха, -- бросил ей вслед Кейт, затем повернулся к Пастеру и спросил: -- Ну как, чувствуется холод? -- Еще рано. Нужно подождать. Слушай, ты сходи в душ и оденься наконец, а я пока соберу с пола бутылки. -- Ага, правильно, -- кивнул Кейт, -- и это, нацеди мне полстакана, чтобы поправиться. -- Нацежу, иди мойся. Спеллинг ушел, а Пастер принялся за косметическую уборку. Он быстро собрал бутылки и поставил их возле двери, затем нашел пустой пакет и свалил в него со стола все закуски. Они громоздились там не первый день и заметно попахивали. Разноцветные остатки из нескольких стаканов Вилли слил в один, и получилась большая доза, вполне подходившая Кейту для опохмелки. Когда поверхностный порядок был наведен, Пастер смахнул со стула крошки и сел, ожидая появления Спеллинга. Вот уже восемь лет Вилли Пастер работал на ПАСЕК, являясь единственным штатным агентом -- уроженцем Ара-фата. Когда ПАСЕК понадобилось организовать свою резидентуру, он попался на глаза ее вербовщикам. Это был ценный кандидат, поскольку он вырос на этой планете и знал несколько местных наречий. Его послали в специальную школу, где Вилли обучался три года, а после ее окончания вернулся домой. К тому времени на Арафате уже действовал резидент Кейт Спеллинг, который тогда еще не пил так много и был полон творческих замыслов. Позднее, когда стало ясно, что на Арафате, с точки зрения ПАСЕК, не происходит ничего интересного и вряд ли произойдет когда-нибудь, резидент Спеллинг и его подчиненные стали жить, исходя из своих личных планов. Суммы, которые они получали в качестве стандартного жалованья, считались на Арафате бешеными деньгами, поэтому агенты предавались разгулу и потихоньку превращались в горьких пьяниц. Ежеквартальные отчеты, которые отправлял Спеллинг, были совершенно однообразны, а случалось, и бессмысленны, но в вышестоящих организациях не особенно к этому придирались, понимая проблемы сотрудников, вынужденных жить в "информационном болоте". Раз в год появлялись проверяющие, но, как бы ни были они строги, горячий воздух Арафата растапливал их решимость, и все заканчивалось бесплатными проститутками и обильной экзотической кухней. Распахнулась дверь ванной, и оттуда вышел отфыркивающийся Кейт Спеллинг. На нем были широкие трусы лимонного оттенка, и он улыбался: -- Уф! Кажется, моя голова снова возвращается на место. Молодец, Вилли, что не пьешь -- поганое это дело, -- Тут Спеллинг блаженно прикрыл глаза и вдохнул успевший охладиться воздух. -- Кстати, дозу мне приготовил? -- Да, можешь получить. -- И Пастер подвинул стакан на край стола. -- Очень хорошо, -- Спеллинг подхватил стакан, но неожиданно остановился и со сквозящей в голосе озабоченностью спросил: -- А это чего? -- Пей, -- коротко сказал Пастер. -- Ну ладно, -- согласился Спеллинг и мелкими глотками, словно горькое, но необходимое лекарство, стал поглощать чудовищную бурду. -- Ох! -- наконец выдохнул он и стряхнул оставшиеся в стакане капли на пол. -- Ну и гадость! Хорошо, что ты не пьешь, Вилли... Хорошо. -- Поставив стакан, Кейт огляделся и, обнаружив штаны в углу комнаты, сказал: -- Ага. Ожидая, пока он оденется, Вилли от нечего делать поднял с пола старую газету и стал ее перелистывать. -- Ты был у Гарри и Майка? -- спросил Кейт, удивленно вертя неимоверно запутанные брюки. -- Был, -- кивнул Вилли. -- Ну и что? -- У тебя еще цветочки. --Понятно. В последнее время Гарри и Майк увлеклись местной разновидностью наркотической жвачки, и ощущение похмелья было им незнакомо, впрочем, как и ощущение трезвости. -- Убью я их, -- спокойно сказал Спеллинг. -- Убей, -- равнодушно согласился Пастер, продолжая перелистывать газету. -- О чем хоть пишут? -- поинтересовался Кейт, наконец распутавший штаны и изучавший странные зловонные пятна. -- Это ж твоя газета. -- Последние полгода я читаю только этикетки. -- Ну ладно, слушай: "Археологические новости. Наш собственный корреспондент на Лекмаре сообщает об уникальном открытии ученых Лекмарского университета. На месте раскопок в Тронхеймском ущелье, где, по сведениям историков, раньше находился древний город, удалось найти останки человека. Они пролежали в толще окаменевших фекалий до наших дней. По всей видимости, этот древний человек стал жертвой одного из землетрясений, которые в те далекие времена случались на Лекмаре довольно часто, и разгул стихии застал его в самый неподходящий момент -- прямо в туалете. Благодаря отсутствию в толще гуано кислорода, хорошо сохранилось не только тело древнего человека, но и его одежда, а также несколько иллюстрированных журналов, которыми он пользовался накануне. Ученым удалось считать практически всю информацию с этих древних изданий и провести ее полный анализ. Как сообщил профессор археологии доктор Мясник Фербек, издание называлось "Космополите" и представляло собой развивающее пособие для умственно отсталых людей, возможно страдавших болезнью Дауна. Показательно, что даже в те, далекие и непросвещенные, времена древние люди не оставались равнодушными к страданиям ближнего". -- Это все? -- спросил Кейт. -- Все, -- ответил Вилли. -- Очень интересно и поучительно. Древние люди и все такое. Надо бы и мне чего-нибудь почитать, а то чувствую, что превращаюсь в совершенное дерьмо. Кейт отбросил штаны в угол, где они валялись прежде и, подойдя к гардеробу, достал новые. -- Между прочим, когда будем разбираться с объектом? -- спросил Вилли. -- Не сегодня, это точно. Сегодня мне не хочется никого убивать. Не то чтобы я боялся крови -- ты же знаешь, я ничего не боюсь, но... -- Понимаю-понимаю, тошно тебе. -- Вот, -- Кейт со значением поднял указательный палец, -- именно так. Главное, это то, что мы отследили, где он поселился. А поселился он в "Принцессе Виктории". Правильно? -- Правильно. -- Тогда сегодня вечером возьмем шприц и нанесем визит Гарри и Майку. Вколем им по дозе сидатина, и к утру они будут как два свежих огурчика, только что с грядки. -- А что такое огурчики? -- Огурчики? -- Кейт застегнул брюки, затем почесал нос и ответил: -- Знаешь, в школе я хорошо учился и любил науку ботанику. -- Ты имеешь в виду разведшколу ПАСЕК? -- Нет-нет, это было намного раньше. Так вот там я изучал эти огурчики с грядки. Это что-то вроде смеси из фейхоллы и земляного лимона. -- Так это растение, что ли? -- Бери выше, -- важно произнес Кейт, -- фрукт. Внезапно Спеллинг замер, точно его парализовало. Глаза резидента превратились в узкие щелочки, а сам он стал похож на готовую к броску кобру. -- Ты чего, Кейт? -- Цыц... -- прошипел Спеллинг, -- Не шевелись, я его вижу. -- Кого его? -- так же шепотом произнес Вилли. Он уже решил, что у босса приступ белой горячки. -- Курильщика Джо, -- еле шевеля губами, ответил Кейт. -- Вон он сидит, прямо на стене. Пастер осторожно скосил глаза и в двух метрах от себя обнаружил здоровенного таракана. На Арафате они были особенно крупными, но этот был просто гигантом, размером с ладонь. -- Давай я прыгну и убью его, -- тихо предложил Вилли. -- Прыгну, -- все так же шевеля губами, с усмешкой произнес Кейт. -- Это сам Курильщик Джо. Он жрет мои сигары прямо десятками, сволочь. Это от табака он так вырос, змей ползучий. И реакция у него как у молнии... Сиди на месте и не шевелись, сейчас я его пристрелю. И Спеллинг стал медленно пятиться к шкафу. Коснувшись его ободранной поверхности, Кейт на ощупь открыл скрипучую дверь и стал искать пистолет. Однако это оказалось нелегким делом, поскольку вместо оружия в руки Кейта все время попадались старые карандаши, мятые тряпки, треснувшие мыльницы и много чего еще, никак не связанного с орудием убийства. Наконец пистолет был найдет. Он с грохотом вывалился с самой верхней полки, едва Кейт потянул за уголок носового платка, а следом за ним, словно золотой дождь, посыпались патроны, грохоча, как летний град по железной крыше. Спеллинг был уверен, что теперь-то Курильщик Джо точно ушел в недра канализации, однако любопытное насекомое продолжало сидеть на месте и только плавно поводило усиками. Кейт для верности даже поморгал, но рассудок его не подвел, и цель терпеливо дожидалась его меткого выстрела. -- Окей, Джо, ты сам это выбрал, -- произнес Спеллинг, затем поднял пистолет с пола, проверил обойму и передернул затвор, досылая патрон в ствол. Теперь он был уверен, что накажет Курильщика Джо. Почуяв наконец угрозу, таракан шевельнул усами и стремительно прыгнул в сторону, но Кейт, ожидавший такой реакции, молниеносно выстрелил от бедра, размазав по стене ненавистное животное. Не успел его восторг достигнуть своего пика, как с улицы послышался громкий воплъ, затем грохот и снова вопль, еще более громкий и жалобный. Вилли первым подскочил к окну и увидел катавшегося по земле человека, залитого белилами. Бедняга громко кричал и держался за раненую ногу. -- Стенка слабовата, -- заметил Кейт, подойдя к окну, -- Навылет прошло. -- И как он не разбился, так грохнуться со второго этажа. -- Да надо же было меня предупредить, что они собираются красить свой сарай, -- извиняющимся тоном сказал Кейт. -- Сколько лет говорил этому Али: покрась гостиницу, а то из отделки только птичье дерьмо. Но ведь надо же предупреждать... Под окнами гостиницы стала собираться толпа. -- Готовь деньги, сейчас прибегут, -- предупредил Вилли. -- Да уж знаю. Спеллинг поднял матрас и достал оттуда сто кредитов. Затем подумал и прибавил к ним еще сто. Через минуту в коридоре послышался топот множества ног, а затем в дверь номера забарабанили. Кейт отомкнул замок и рывком распахнул дверь, одновременно выставив вперед руку с зажатыми в ней двумя сотнями. Толпа, которая готова была броситься на обидчика, замерла. Гневные голоса замолкли. Стоявшие позади заглядывали через головы передних рядов, стараясь рассмотреть, что там происходит. Невысокая полная женщина, видимо родственница или жена пострадавшего, несмело потянулась за деньгами. Она взяла их, помяла в руках, а затем понюхала. Потом быстро спрятала деньги под одежду и, строго посмотрев на Спеллинга, что-то прокричала. -- Что она говорит? -- спросил Кейт у Вилли, поскольку сам так и не научился понимать местную речь. -- Она говорит, что этого слишком мало. Ты должен дать что-нибудь из своих вещей. -- А что именно ее интересует? -- уточнил Спеллинг. -- Не знаю. -- А я, кажется, знаю, -- произнес Кейт и, обращаясь к женщине, добавил: -- Стой здесь, сейчас принесу. Как ни странно, новый прорезиненный дождевик он нашел сразу, едва только разрыл сваленный в шкафу старый хлам. Это был отличный дождевик зеленого цвета, длинный, почти до пят, с капюшоном и желтыми застежками-молниями. Кейт купил его, когда получил направление на Арафат и не знал, что здесь за климат. Как только Кейт развернул обновку во всей красе, толпа радостно загудела и все одобрительно закивали. А жена пострадавшего приняла подарок, словно символ королевской власти. На этом инцидент был исчерпан, и все удалились, на прощанье пожелав "доброму сеньору" всего хорошего. 51 Новый день принес Эдди Кларку серьезное разочарование. Он не смог расплатиться кредитной карточкой в местном магазине. Ни одна из трех не срабатывала, несмотря ни на какие ухищрения, и Эдди пришлось платить наличными. Следуя совету Джейн Остер, он переоделся в местный наряд и вышел из магазина совершенно другим человеком. Новая одежда давала ощущение прохлады и легкости. Сандалии практически ничего не весили, а белая шапочка надежно защищала голову от солнечного удара. Свой костюм и ботинки Эдди уложил в сумку, теперь они казались слишком тяжелыми и совершенно неуместными. Мысленно подсчитав оставшуюся наличность, Кларк вздохнул. Пять тысяч кредитов, которыми он располагал не казались ему большой суммой, поскольку для человека скрывавшегося от ПАСЕК, это были сущие гроши. Правда еще оставался пистолет, который стоил не менее десяти тысяч, но кому здесь нужно такое дорогое оружие? Хорошо, если удастся за него выручить хотя бы пять сотен. Решив перейти на другую сторону, Эдди оглянулся, да так и замер -- по городской улице двигался караван неизвестных Кларку вьючных животных. Они уныло брели друг за другом, изредка роняя на мостовую зеленоватые лепешки помета. На сигналы недовольных автомобилистов животные не обращали никакого внимания, а их погонщики безо всякого энтузиазма переругивались с водителями и тупо таращились на витрины местных магазинов. Подождав, пока караван пройдет мимо, Кларк пересек улицу и пошел прогулочным шагом, ощущая себя настоящим туземцем. Однако прохожие по-прежнему оглядывались, распознавая в нем чужака. "Должно быть, у меня другая походка", -- решил Эдди и стал наблюдать, как двигаются никуда не спешащие горожане. Своей неспешностью они напоминали уток, которые наверняка знают, что их пруд никуда не денется. Немного побродив по улицам, Эдди нашел, что город не лишен некоторой привлекательности. Маленькие харчевни с запахом кофе и дымом наркотической травы, магазины тканей и мастерские чеканщиков -- все это создавало неповторимый местный колорит. Несколько раз он брал такси и проезжал пару кварталов, чтобы оторваться от хвоста, если тот был. Однако никто за ним не гнался и никто резко не останавливался, когда он оборачивался назад. Тем не менее Кларка не покидало ощущение слежки. Успокаивала только привычная тяжесть "сторма", который Эдди переложил в поясную сумку. Нагулявшись вдоволь, он самостоятельно вернулся к отелю, а на дорожке, ведущей к парадному входу, встретил уличного торговца. -- Купите сувенир, сеньор! Купите сувенир! -- канючил мальчишка, перебирая ремни из змеиных шкур с начищенными до блеска латунными пряжками. Хорошо обработанная кожа сохранила все оттенки причудливых узоров, и Кларк, не удержавшись, купил ремень, который ему понравился. -- Спасибо, сеньор! Доброго вам здоровья, сеньор! -- поблагодарил мальчишка и убежал, а Кларк вошел в гостиницу. -- Добрый вам денек, мистер Кастелано! Вас таки не узнать в этом наряде! -- приветствовал Кларка Франц Гусман. -- Хорошо погуляли? -- Да, размял ноги и вот решил соответствовать климату. -- Понятно. Уже были в старой крепости? -- Нет, еще не был, но слышал, что сходить туда следует. -- Сходите непременно. Могу дать вам в проводники Мотю. -- Не нужно, мистер Гусман, я схожу туда с мисс Остер. -- Мисс Остер?! -- Брови Франца Гусмана взлетели на самый лоб. -- Не слишком понимаю ваш выбор, мистер Кастелано, но это, конечно, на любителя. Мисс Остер крепкая женщина -- тут нет никаких сомнений. Делать мужскую работу -- это, я вам скажу, силы нужно иметь. Но так, чтобы посоветовать своей дочери или, скажу больше -- жене, мол, иди, Циля, побегай за мужчиной, сломай ему ногу и верни его детишкам положенное, я бы не стал. К тому же риск, заметьте. Что толку в деньгах, если ты приходишь весь в бинтах, как эта самая мисс Остер. Наверное, снова налетела на охранников или, хуже того, бандитов. -- Так она ранена? -- Да нет, ну что вы, -- махнул рукой Гусман. -- Разве это ранение? Ну потеряла литр, а то два крови, так от этого она только крепче будет. У женщин, у них так -- чем меньше крови, тем они спокойнее. Но все же, мистер Кастелано, -- Гусман снизил голос почти до шепота, -- у нее тяжелая рука. Она не будет видеть в вас человека. -- Успокойтесь, мистер Гусман, мы с Джейн всего лишь коллеги. -- Да что вы говорите? -- всплеснул руками Франц. -- Ну так простите меня, старого дурака. Я ведь предположил самое страшное! -- Ну я пойду, схожу к ней, может, ей что-то нужно? -- Ну так непременно, -- кивнул Гусман и крикнул: -- Мотя, проводи мистера Кастелано! -- Не нужно, -- попытался воспротивиться Кларк. -- Нужно, а то заплутаете на этажах, такое случается, особенно когда мадам Садальская колдует. -- Колдует? -- удивился Эдди. Он уже слышал что-то подобное от Моти, но не придал значения. -- А что ей делать, спрашивается? Сын присылает деньги на, содержание, вот она и палит траву -- работать-то не надо. -- Чего, дядя? -- спросил появившийся Мотя. -- Проводи мистера Кастелано в номер мисс Остер. -- Зачем, дядя? Она же порвет хорошего постояльца, вам от этого что -- деньги будут? -- Что за слова, Эммануил?! Немедленно отведи человека, остальное не твое дело. -- Мне что? -- пожал плечами Мотя. -- Идемте... 52 Комната Джейн Остер оказалась незапертой, и Эдди толкнул дверь, поскольку на стук никто не отзывался. Джейн лежала на широкой кровати и тяжело дышала. Ее глаза были прикрыты, и казалось, что он спит. Однако, едва Кларк подошел ближе, она спросила: -- Решил проверить, не отбросила ли я ноги, Билл? -- Честно говоря, не ожидал застать тебя в таком состоянии. -- Немножко не повезло, -- усмехнулась Джейн и облизала языком запекшиеся губы. -- Дать воды? -- спросил Эдди. -- А который час? Там на столе мои часы. -- Половина четвертого. -- Тогда пить мне еще рано. Нужно подождать хотя бы минут пятнадцать. -- А что случилось? Может, позвать доктора?.. -- Не нужно, Билл. -- Джейн пошевелилась, и Кларк заметил, что вся ее одежда насквозь пропитана потом. -- Скоро мне станет лучше... -- Мисс Остер набрала в легкие побольше воздуха и неожиданно крикнула: -- Мотя! Закрой дверь, ты нам больше не нужен! -- Извините, мадам, -- пробубнил Мотя после небольшой паузы и прикрыл дверь. -- Ну очень любопытный, -- усмехнулась Джейн. -- Садись, Билл, не стесняйся. Или ты куда-то спешишь? -- Да нет, я только что вернулся. Следуя твоему совету, ходил покупать одежду. Кларк пододвинул стул и сел возле Джейн, которая снова забылась коротким сном. Однако спустя пару минут она открыла глаза. -- Сил нет больше терпеть, дай мне воды -- там в холодильнике. Теперь уже можно -- теперь точно не помру. Эдди выполнил просьбу и подал ей трехлитровый пластиковый баллон. С первого раза Джей Остер отпила половину и только после этого сумела сесть на кровати, отдуваясь, словно выплывший на берег тюлень. -- Так что с тобой произошло? -- Да все эти зинзиверы, будь они неладны. Второй раз на них напарываюсь. -- Кто такие зензиверы? -- Наемники этого не чадолюбивого ублюдка, за которым я охочусь. Второй раз приезжаю на Арафат и все никак не могу его прищучить. Окружил себя охраной, гад, -- не подступиться. -- А что за человек? -- Адольф Кочма. Не слышал? -- Нет. -- Большая сволочь и опасность чует издалека. У него тут целый дворец с наложницами, садами, бассейнами. Подкармливает местные племена, ну и они его охраняют. -- Куда тебя ранили? -- спросил Эдди, невольно оглядывая мощную стать Джейн. -- Да если бы ранили. -- Мисс Остер махнула рукой. -- У этих зензиверов мечи заговоренные. Ты с ними даже сразиться не можешь -- свел клинки, и все, как обухом по голове. -- Так это ж мистика какая-то. -- Не знаю, называй как хочешь, только я, дура, попалась на это второй раз. -- Ну и что теперь делать будешь? Джейн пожала плечами. Затем еще попила воды, отставила бутыль в сторону и как-то странно посмотрела на Кларка. -- Ты чего? -- спросил тот. -- Да вот мысль одна пришла в голову. -- Какая мысль? -- Ты сейчас в отпуске? -- То есть? -- не понял Кларк. -- Ну, ты не на задании каком-нибудь служебном? -- Ах вот ты о чем. Нет, сейчас я не на службе. Можно сказать, в отпуске за свой счет. -- Вот и хорошо, Билл. Тогда я предлагаю тебе стать моим компаньоном. Временно. -- Ты хочешь, чтобы я ловил этих самых алиментщиков? -- спросил Кларк и, не сдержавшись, засмеялся. Сама эта идея показалась ему несерьезной. Джейн выдержала паузу, допила воду и отбросила в сторону пустую бутыль. -- Послушай меня, Билл. Внимательно послушай. Адольф Кочма очень богатый человек, он долгое время был высокопоставленным политиком и качал деньги в свои бездонные карманы. По оценке агентства "Джоунс монитоинг", его состояние составляет пятьдесят миллиардов кредитов. Усекаешь сумму? -- Усекаю, но чужие деньги меня не трогают. -- Согласна, не трогают, пока тебе не светит отломить кусочек от такого пирога. -- Джейн замолчала и дала возможность Кларку переварить то, что она сказала. -- Мои комиссионные от этого дела составляют один миллион кредитов. На двоих это по пятьсот тысяч за какие-нибудь четыре-пять часов работы. Кларк ничего не сказал. Он прикидывал свои возможности уйти с планеты Арафат на пять оставшихся тысяч, и получалось, что этих денег надолго не хватит. Еще можно было позвонить Маргарет, она ссудила бы его необходимым количеством денег, но подставлять ее Эдди не хотел. К тому же после двух последних телефонных разговоров его место быстро находили враги, и, стало быть, телефон Марго прослушивался. Или... Об "или" Кларку думать совсем не хотелось. -- И как ты себе это представляешь? -- наконец спросил он. Лицо Джейн осветилось довольной улыбкой. -- Посиди здесь, партнер, а я пойду приму душ. Не очень приятно чувствовать себя потной коровой. Потом поговорим. Мисс Остер поднялась и, тяжело переступая, ушла в ванную комнату, а Эдди оглядел комнату и в отсутствие хозяйки открыл длинный футляр, показавшийся ему интересным. Внутри оказалось оружие, но не то, которое надеялся увидеть Кларк. Это была не раскладная винтовка и не набор штурмовых пистолетов, а узкий обоюдоострый меч с длинной рукоятью, приспособленной для хвата обеими руками. На безукоризненно отполированном лезвии виднелись две отчетливые черные подпалины. Кларк невольно дотронулся до клинка рукой и удивился, что тот оказался теплым. Сколько он так просидел, глядя в зеркальную поверхность меча, Кларк не знал, но очнулся он от голоса Остер: -- Я знала, Билл, что тебе захочется посмотреть, что в этом футляре. -- Да. Извини, что без спросу. Это твоя штука? -- "Штука", -- усмехнулась Джейн. Мокрые волосы на ее голове стояли торчком, а вместо прежнего балахона мисс Остер надела темно-синюю робу с круглой эмблемой на груди. -- Это не "штука", Билл, это "Мистер Мак-Грегор". -- "Мистер Мак-Грегор"? Это название фирмы-изготовителя? -- Нет, Билл, это собственное имя меча, -- пояснила Джейн и вынула оружие из его бархатного ложа. Она повела клинком в одну, потом в другую сторону, и Кларк удивился, насколько гармонично смотрелась эта крупная женщина в союзе с "Мистером Мак-Грегором". -- А тебе не кажется, что этот способ ведения войны слишком старомоден? Для гимнастики -- я не спорю -- тут и сила, и всякая там эстетика, но все же пистолет надежнее. -- Пистолет хорош, когда тебе все ясно, Билл. Вот ты, а вот враги. Но что делать, если ты в полумраке и каждая тень может оказаться последним, что успел заметить? Не стрелять же в каждый угол? -- Но можно взять прибор ночного видения, фонарь, осветительную шашку и много еще чего, -- возразил Кларк. Ему казалось странным, что Джейн может не понимать таких простых вещей. -- Если бы все упиралось в дюжину фонариков, Билл, мой миллион давно бы был у меня в кармане. -- Что, твои дела так плохи, что тебе непременно нужны эти деньги? -- Нет, Билл, еще на борту шаттла я сказала тебе, что мои дела идут хорошо, и я тебе не лгала. Но неужели ты думаешь, что я работаю только за деньги? -- Остер сделал короткий взмах мечом и срубила кончик, торчавшей из подставки авторучки. -- Здесь есть и чисто спортивный интерес, -- продолжила она, -- каждый раз хочется выволочь из берлоги зверя покрупнее. -- Ну хорошо, а как весь этот подвиг будет выглядеть в деталях? Джейн вернула меч в футляр, закрыла его на все замки и села на тахту: -- В деталях все просто. Мы берем вездеход у Рахматкула -- это здешний бизнесмен, делающий деньги на аренде техники. Потом едем в ущелье Калан, это примерно четыре часа езды. А дальше пешком в горы. На самом деле ничего сложного -- тропа, натоптанная дикими козами. -- Подожди, я что-то не понимаю, ты же говорила о каком-то дворце, -- напомнил Кларк. -- Не спеши, партнер. Сначала мы попадем в катакомбы -- там есть такая система подземных ходов, промытых когда-то подземной рекой. Вот по ним-то мы и доберемся до оазиса, где расположен дворец Адольфа. -- Понятно. И именно в этом оазисе нас ждут твои зензиверы? -- В том-то и дело, что нет. Оазис охраняют обычные качки с автоматами -- личная гвардия мистера Кочмы, а зензиверы прячутся по катакомбам. -- Понятно, -- кивнул Эдди. -- Значит, оба раза, что ты пыталась добраться до Адольфа, тебя останавливали еще в катакомбах? -- Увы, -- развела руками Джейн, -- Но во второй раз я прошла на полкилометра больше. -- Это, конечно, похвально, -- заметил Кларк. -- Ответь мне еще на один вопрос: как тебе удалось уйти живой, если, ты говоришь, тебя ранили заговоренным мечом? -- Про то, что меня ранили мечом, я тебе ничего не говорила. Наверное, это выдумал старик Гусман. А на самом деле на меня насели сразу три зензивера, и я коснулась мечом одного из их клинков. -- И упала? -- Ну что ты, нет, конечно. Если бы я упала, они из меня бы набили чучело, есть у них такая веселая забава. Просто когда я иду на опасное дело, то оставляю себе небольшой резерв, чтобы добраться до убежища. -- Что значит резерв? Еду, что ли? -- не понял Кларк. -- Нет, не еду, Билл, а силы. Вот я иду и часть усилий от ходьбы складываю отдельно и, когда доходит до драки и я получаю ранение, то тут же высвобождаю резерв и сразу -- фьюить! Смываюсь от преследователей. "Она меня разыгрывает, -- подумал Кларк. -- Она держит меня за болвана". Заметив, что Кларк слишком напряжен, Джейн сказала: -- Ты можешь обдумать все до завтра, Билл. Я тебя не тороплю. -- Хорошо, Джейн, до завтра я все обдумаю. На этом они распрощались, и Кларк покинул Джейн со смешанными чувствами -- он и верил ей, и не верил. В полутемном коридоре Эдди едва не налетел на кого-то, кто неподвижно стоял в полумраке. Эдди хотел обойти незнакомца, но тот неожиданно сказал: -- Кажется, мы с вами еще незнакомы. -- Да, незнакомы, -- согласился Эдди и остановился. -- Вам очень идет местный наряд. -- Спасибо, -- поблагодарил Эдди. Он уже догадался, с кем разговаривает. Это была мадам Садальская. -- Собираетесь в дорогу, мистер Кларк? Эдди как огнем ожгло -- эта старая карга произнесла его настоящее имя! Отступив на шаг, он выхватил свой пистолет, готовясь пристрелить любого, кто посягнет на его безопасность. -- Не волнуйтесь, Эдвард, я никому вас не выдам, -- пообещала мадам Садальская, но теперь ее голос как-то странно изменился. Эдди готов был поклясться, что последняя фраза была произнесена молодой женщиной. -- Не выдам, Эдвард, не бойтесь. -- Теперь голос снова принадлежал старухе. -- Зайдите ко мне в гости, я познакомлю вас с одной очаровательной особой. И спрячьте свой пистолет, он вам не пригодится. После этой фразы мадам Садальской Эдди почувствовал, что страх исчез. Скучающая одинокая старушка приглашала его в гости, так почему не зайти? Тем более что Франц Гусман считает ее колдуньей. Поговорить с колдуньей -- это интересно. Мадам Садальская толкнула дверь своего номера, и в сумрачный коридор полился приятный золотистый свет. Он исходил от большого светильника в виде статуэтки Пионикк -- богини юности и красоты, державшей в вытянутой руке светящийся шар. За спиной Кларка захлопнулась дверь, и он обнаружил, что стоит посреди номера мадам Садальской. -- Вижу, что вам у меня нравится, -- сказала хозяйка и улыбнулась. Эдди отметил, что она вовсе не безобразная, а даже очень приятная пожилая женщина. В длинном черном одеянии она выглядела довольно стройной. -- А почему у вас завешены окна? -- спросил Кларк. -- Дневной свет разрушает мои сны. А я теперь только ими и живу. -- Мадам Садальская посмотрела на своего гостя, и в ее глазах блеснул синий огонь. -- Эдвард, я обещала вам знакомство. Вы помните? -- Да, но я не очень понял... -- Ничего, сейчас поймете. Я выйду, а вы пообщайтесь. С этими словами мадам Садальская покинула номер, и Эдди даже не успел выяснить, что же она имела в виду. Неожиданно за ширмой, прикрывавшей небольшую нишу, послышался шорох, а затем под свет золотистого шара вышла обнаженная девушка. Едва Эдди взглянул на нее, он чуть не упал в обморок от нахлынувших вдруг воспоминаний из его юности. Он и не подозревал, что все давно ушедшие в прошлое переживания могут вернуться вновь и он почувствует их с такой остротой. Ну конечно, он стразу узнал Дениз Плейдок. Их бурный роман начался на втором курсе колледжа, когда обоим было по двадцать. Несколько безумных ночей любви и долгие дневные ожидания новых встреч. Затем Дениз неожиданно перевелась в другой город -- ей предложили хорошие условия и именную стипендию. Эдди жутко страдал, и более оттого, что был для Дениз не тем, чем была для него она. Он не хотел терять свою любовь и надеялся, что расстояние ей не помеха, но жизнь все расставила по местам. -- Дениз, неужели это ты? -- хрипло произнес Кларк. -- Конечно, я, любимый, -- ответила она и улыбнулась такой знакомой улыбкой. Дениз подошла ближе, и Эдди обнял ее. Обнял и сразу ощутил такой знакомый свежий запах волос, и тепло гладкой кожи, и трепет своего сердца. Все было именно так, как когда-то -- целую вечность тому назад. -- Но как ты сюда попала? Как нашла меня? -- Не нужно об этом, Эдди. Какая разница, если мы вместе. Надеюсь, это приятный сюрприз для тебя? -- О да... Они страстно поцеловались, а затем легли на кровать. Столько раз повторявшаяся в тревожных снах Эдди, эта сцена реализовывалась наяву. Как часто он просыпался один и чувствовал мучительную боль оттого, что Дениз осталась в его сне. Счастье оставалось там, а пробуждение не приносило ему ничего, кроме новой горечи и боли. -- Я боюсь проснуться, Дениз. Я боюсь проснуться... -- горячо шептал Кларк. -- Не бойся, теперь мы навсегда вместе, -- задыхаясь, говорила она. "Как же она хороша! -- восхищался Кларк. -- Мне почти сорок, а ей все те же двадцать лет... Все те же двадцать лет..." Он был настолько ослеплен светом несбыточного счастья, что даже такое несоответствие не казалось ему странным. "Я люблю ее всю, каждый сантиметр ее тела, каждый ее вздох и каждое слово! О, как же я ее люблю!" -- безумствовал и кипел разум Эдди Кларка. Он вспомнил, как во время их первой встречи спросил про небольшой шрам на ее плече и Дениз ответила: "Когда мне было восемь лет, я помогала папе готовить мясо на решетке и обожглась..." Эдди вспомнил, как он умилялся этой воображаемой сцене -- восьмилетняя малышка Дениз и ее папа. Потянувшись к ее плечу, он поцеловал этот маленький шрам и притронулся к нему рукой... Но никакого шрама не было. В ту же секунду пружина холодной логики стремительно развернулась в сознании Эдди, и все стало на свои места. -- Ну не смогла я! Не смогла повторить все в точности! -- диким голосом заорала мадам Садальская, вскакивая с кровати и размахивая полами черного одеяния. Весь дрожа от ужаса и омерзения, Кларк подхватил свою одежду и бросился вон. -- А зензиверы боятся лягушек! Они очень боятся лягушек! -- кричала вслед мадам Садальская, и этот голос звучал в его ушах, пока он не захлопнул дверь своего номера... Он проснулся ночью в своей постели и поначалу не мог понять, то ли ему снился кошмарный сон, то ли все происходило на самом деле. Сколько времени он лежал в забытьи, Эдди не знал. Однако, вспомнив про зензиверов и лягушек, он решил немедленно обсудить это с Джейн. Эдди вскочил с кровати, натянул брюки и вышел в коридор. Вопреки опасениям здесь было довольно светло, и можно было не бояться случайной встречи с мадам Садальской. Дверь в номер мисс Остер Эдди нашел сразу и толкнул ее, ни секунды не колеблясь. -- Джейн! Джейн!... -- стал звать он. -- Зензиверы боятся лягушек! Они боятся лягушек, Джейн! Кларк шел по направлению к кровати, намереваясь разбудить мисс Остер и немедленно сообщить ей такую важную новость. Джейн сидела на постели, подогнув под себя ноги, и в полумраке казалась еще больше, чем была на самом деле. Ее мощные плечи блестели от пота. Возле ее колен, словно кошка, извивалась молоденькая девушка. Эдди понял, что потревожил эту парочку в самый ответственный момент. -- Ничего не поделаешь, Билл, -- словно извиняясь, произнесла Остер глуховатым голосом, -- во мне много мужской силы. Иногда я веду себя как женщина, но чаще как мужчина... Зачем ты пришел? -- Я пришел рассказать о лягушках. -- О каких лягушках? -- удивилась Джейн, и Кларк подумал, что она посчитает его сумасшедшим. -- Зензиверы боятся лягушек! -- выпалил он, чтобы развеять опасения Джейн относительно его рассудка. -- Означает ли это, что ты принял окончательно решение? -- Да, я принял решение, -- подтвердил Эдди и замолчал, не зная, что еще сказать. -- Я знаю, что у некоторых мужчин принято делиться друг с другом своими подружками, но я все-таки не настоящий мужчина, поэтому не предлагаю тебе Нелу. К тому же мы с ней еще не закончили. Иди спать, Эдди, завтра договорим. 53 По бесчисленным панелям, то загораясь, то затухая, носились цепочки индикаторных огоньков. Они, как рой сумасшедших мотыльков, перелетали с места на место, исчезали и появлялись вновь, меняя очертания и цвет. Однако лица дежурных офицеров были равнодушны, и разноцветное веселье их вовсе не трогало. Приближался тяжелый караван, а это означало, что всю смену ждет нелегкая работа, возможно, даже за счет личного времени. И хотя закончить проводку транспортов мог любой инженер, инструкции гласили, что заканчивать должен тот, кто ее начинал. -- Внимание, всем, кто на проводке, начать тарировку рабочих мест! -- прозвучал голос начальника смены. Эта команда означала, что сорок человек персонала должны вернуться за терминалы и начать тестирование программ, которые будут выполнять проводку. Офицеры что-то недовольно бурчали, но каждый из них понимал, что эти инструкции написаны кровью. Два года назад произошел сбой в трех генераторах, и "окно" начало закрываться в момент прохождения каравана. Те, кто это видел, не забудут эту картину никогда -- гравитация была слишком серьезной стихией и не прощала даже мельчайших просчетов. О спасении судов или людей тогда никто не думал -- делать это было уже поздно, поэтому все силы были брошены на удержание станции. Тогда, два года назад, это удалось, но причины, из-за которых случился отказ силовых установок, определить так и не сумели. -- Все на месте? -- спросил начальник смены полковник Фогель. Он лично спустился в рабочий зал, чтобы посмотреть, как идет подготовка. Заметив начальника, к нему подошли старшие секций. О чем их спрашивал полковник, слышно не было, но все и так знали, что Фогель волнуется. Кто-то над этим смеялся, а кто-то понимал -- два года назад он был в дежурной смене и видел такое, о чем рассказывал только специальной комиссии. Рабочее место под номером один занимал лейтенант Бэрк Диглер. Он был опытным оператором и недаром сидел на "единице" -- на его пост приходилось наибольшее количество функций и, как следствие, нестандартных ситуаций. Диглер имел допуск к управлению силовых генераторов и в случае необходимости мог распределять до тридцати процентов всей мощности станции. Правда, это требовалось только в чрезвычайных ситуациях. Сейчас перед ним светился огромный, в рост человека, экран, который был разбит на несколько окон. Первое показывало цепочку из приближавшихся к станции судов, пока больше похожих на ленивых насекомых. Тут же, под радарной картинкой, выдавались характеристики судов и их загрузка. Одного взгляда лейтенанту Диглеру было достаточно, чтобы понять -- колонна выстроена с нарушением правил. -- Сэр! -- Лейтенант оглянулся и призывно помахал Фогелю. В обычной ситуации за такое отношение к вышестоящему чину можно было схлопотать выговор, но на станции все было иначе. А уж если рукой машет сам Диглер, то идти нужно срочно. -- Что случилось, Бэрк? -- спросил подбежавший полковник, заранее изменяясь в лице. -- Неправильное построение, сэр. Самое нагруженное судно должно было стоять первым, а за ним по нисходящей -- ну вы знаете... -- Ну да, а что у них? -- У них самый тяжелый транспорт стоит третьим. -- И что нам теперь делать? -- В голосе Фогеля уже слышались панические нотки. -- Если у каравана небольшой приоритет, пусть перестраиваются. -- С этим ничего не выйдет -- приоритет "два нуля два". Но если ты думаешь, что возникнут проблемы, плевать я хотел на их приоритет -- отправлю их перестраиваться. -- Да нет, сэр, все в пределах штатной ситуации, -- сказал Диглер и посмотрел на диаграмму, отражавшую энергетические ресурсы базы. Здесь были и счетверенные обоймы жестких инициаторов, упрятанных в безопасные чехлы, и цепи гравитационных конденсаторов, и три сотни основных работяг -- волновых генераторов Манцлера. Пока что все это хозяйство светилось желтым и зеленоватым светом, что говорило о нормальной работе агрегатов. -- Справимся, сэр, -- заверил Диглер, и полковник облегченно вздохнул. -- Я "сильвер-один", станция, дайте направление, -- разнесся по рабочему залу голос сопровождавшего караван уполномоченного лица. -- Я станция, -- ответил полковник Фогель, прижимая микрофон к губам, словно боясь, что его не услышат. -- Направление три сорок двадцать три... -- Вас понял, станция. Направление -- три сорок двадцать три. -- "Сильвер-один", а почему караван выстроен не по правилам? Самое тяжелое судно должно быть головным. -- По соображениям безопасности. Перестраиваться внутри Зоны мы не можем. Вы же знаете, какая там сейчас обстановка. Фогель ничего не ответил. О том, что сото что-то замышляли, было ясно уже давно. На самой станции по два раза в неделю проводились специальные учения, имитировавшие диверсионные акты. -- Первый пост принял "сильвер-один", -- сообщил Бэрк Диглер. Внешние манипуляторы скрипнули и поверн