о
и в жизни. Наши решения и поступки во многом определяются тем, что мы
делали в молодости. А в молодости я изучал "черные дыры" и поэтому сразу
предположил, что "Гамма-Марка" встретилась с "черной дырой". Это все
объясняло, все факты. Поэтому потом я только и делал, что угадывал. И
неплохо, по-моему.
- О каких фактах вы говорите? - спросил министр несколько озадаченно.
- Во-первых, выбор туманности для работы, - сказал Эо. - Помните,
почему они выбрали именно Конскую Гриву? Гравитационная разведка
обнаружила там локальные скопления огромных масс. Я немного разбираюсь в
соответствующих методах. Множественное число ничего не означает.
"Локальные скопления" означает хотя бы одно скопление. Они решили, что это
зародыш планетной системы: протопланеты и прочее. Но это была обыкновенная
"черная дыра".
- Так, - сказал министр, - звучит логично. Продолжайте.
- Потом они прибыли на место, - продолжал Эо. - Никаких протопланет они
не нашли. Естественно, ибо их никогда там и не было. Потом Гран заметил
нечто, что он принял за астероид. Дузл повел ФПЗ к обнаруженному объекту.
- С его стороны это тоже было вполне логично, - вставил министр.
- По дороге к объекту, - продолжал Эо, - обнаружились странности,
заставившие предположить, что это чужой космический корабль. Главным была
сферическая форма. Шар диаметром двести метров, как они считали, может
быть только искусственным. При этом они думали, что его плотность
нормальна. Но теперь-то мы знаем, что плотность была чудовищной. Так что и
в форме не было ничего удивительного.
- Постойте, - сказал министр внешней безопасности, - мне кажется, вы не
учитываете одно существенное обстоятельство. В школе нас учили, что
"черная дыра" называется так, поскольку даже свет бессилен ее покинуть.
Поэтому "черная дыра" невидима. Неужели теперь взгляды переменились?
Некоторое время Эо молчал.
- Взгляды не менялись, но все зависит от обстановки. Планеты тоже не
излучают, но разве они невидимы? Пространство в окрестностях "черной дыры"
искривлено. Время там течет очень медленно, почти останавливается. Это
приводит к тому, что ни один предмет, падающий в "черную дыру", не может
туда упасть. Для постороннего наблюдателя он будет бесконечно долго
приближаться к некой предельной сфере, окружающей центр коллапса, но
никогда ее не достигнет. За миллионы лет, проведенные в туманности,
"черная дыра" стянула к себе громадные количества пыли. Шар, замеченный с
"Гамма-Марки", и был этой предельной сферой, облепленной пылинками,
которые падали, но не могли упасть на нее. Астронавты видели оболочку из
пыли, спрессованной временем.
- Хорошо сказано, - задумчиво произнес министр. - Пыль, спрессованная
временем. Пыль эпох. Мы часто встречаем такие образы в книгах по
археологии, но никогда еще это выражение нельзя было понять так буквально
и вместе с тем так красиво.
- Возможно, - сказал Эо. - Из моей простой гипотезы вытекали все
следствия, в том числе и парадоксальные. Ведь что, кроме формы, поразило
наших астронавтов? Необычные отражающие свойства. Но что вы хотите от
объекта, время в пространстве возле которого течет замедленно, да и само
пространство искривлено? Частота излучения в такой области меняется,
падающий свет выходит оттуда с запаздыванием, и в результате это уже
совсем не тот свет, что туда попал.
- Все понятно, - сказал министр. - Знаете, Эо, вы умеете объяснять не
хуже, чем этот Гран.
- Благодарю за комплимент, - сказал Эо. - Но не будем отвлекаться. Две
странности мы объяснили. Была и третья. Их удивило, что шар покоился
относительно туманности. Ничего удивительного нет и здесь. "Черная дыра"
покоилась относительно туманности, потому что они, видимо, имеют общее
происхождение: они возникли одновременно после взрыва Сверхновой. Так
иногда образуются "черные дыры".
- Да, - сказал министр внешней безопасности, - это тоже чертовски
логично. Теперь я даже вижу подоплеку некоторых ваших угадываний.
Например, что зонды должно было увлечь тяготением к этой "черной дыре". Но
я не понимаю, откуда вы узнали ускорение, с которым двигались зонды.
Эо улыбнулся.
- Как раз это элементарно. Масса "черной дыры" и ее предельный для
внешнего наблюдателя размер, меньше которого она сжаться не может, связаны
совершенно однозначно. Радиус "черной дыры" я знал - его нам сообщил
наблюдатель.
- Помню, - сказал министр. - Что-то около ста метров.
- Точнее, сто пять с половиной метров, - сказал Эо. - Отсюда я вычислил
массу "черной дыры". После этого я взял книгу по движению в центральном
поле тяготения. Подставив в формулы известные мне параметры - массу
центрального тела и начальное расстояние до него - я без труда построил
вот эти графики, которые вы уже видели и на которых нанесены положение,
скорость и ускорение зонда в зависимости от времени.
- Я помню, - сказал министр, - это выглядело очень эффектно. Я уже было
решил, что взял на работу ясновидца.
- Никакого ясновидения, одна математика, - сказал Эо. - Вернее,
арифметика. Теперь, надеюсь, вам все понятно.
- Да, - сказал министр, вдруг погрустнев, - теперь я понял многое.
Многое, кроме одного. Я не понял, какие причины заставляют вас шутить
насчет спасательного оборудования.
- Шутить?
- К сожалению, да, и это прискорбно, - сказал министр. - Вы во всем
разобрались - ну и что? Враг или природа - какая разница? И в том и в
другом случае речь идет о гибели человека.
Эо усмехнулся.
- Здесь кроется ваша самая существенная ошибка. Помните, что я говорил
вам о пылинках?. О пылинках, которые падают, но не могут упасть на "черную
дыру"? Все эти слова применимы не только к пылинкам, но и к зонду.
- К зонду? - переспросил министр.
- Да, - сказал Эо. - Поймите, что колоссальное торможение, которое
должно было раздавить Эльдара, существовало только для наблюдателей - оно
было следствием разного хода времени в двух системах отсчета. Деформация и
сплющивание ракеты тоже были своеобразной иллюзией, связанной с
искривлением, пространства. Словом, Эльдар сейчас цел и невредим.
Вызволить его ничего не стоит, хотя технически это довольно сложно. К
счастью, торопиться некуда. Спасатели могут прийти к нему через миллион
лет и все равно не опоздают: ведь в его времени этот миллион лет займет
долю секунды. Если хотите, я могу взять на себя все необходимые расчеты.
Некоторое время министр внешней безопасности сосредоточенно молчал.
- Ладно, - сказал он потом. - Ваши аргументы, Эо, очень основательны.
Вы меня почти убедили. Но все равно: чтобы я окончательно поверил, мне
требуется успешное возвращение спасательной экспедиции.
- Ну что же, - сказал Эо. - Вероятно, вы тоже правы. Истина проверяется
только экспериментом.
Через два года Эо и министр сидели на открытой веранде загородной виллы
последнего и смотрели в сторону заката. Там на фоне багровых облаков
быстро уменьшался маленький крылатый аппарат. Когда он исчез, Эо
повернулся к министру.
- Хороший парень этот Эльдар, - сказал он. - Можно считать, что нам
повезло еще с одним коллегой. Как ваше мнение?
- Безусловно, - рассеянно отозвался министр. - Вы знаете, теперь, когда
все кончилось столь благополучно, мне не дает покоя одна мысль.
- Да?
- За то время, что истекло с начала нашей совместной деятельности, -
сказал министр, - вы неоднократно излагали мне сущность этой истории и
причины, подтолкнувшие вас к решению загадки. Что-то в ваших объяснениях
меня не устраивает.
- Что именно?
- Должны быть какие-то мотивы, какой-то толчок к правильному решению.
Ничто не может возникнуть из ничего. Возможно, в физике я разбираюсь
слабо, но в психологии я разбираюсь.
Некоторое время оба сидели молча. Потом Эо сказал:
- Вероятно, вы правы. Мотивы такого рода у меня действительно были. Об
одном из них я даже упоминал. Помните, я говорил вам, что обиделся за
природу?
- Помню, помню, - сказал министр. - В природе существует все - так,
по-моему, вы это сформулировали. Правильно, о таких вещах я и говорю.
- Была другая причина из этого же ряда, - сказал Эо. - Знаете, когда у
меня развеялись последние сомнения? Когда Марио сообщил, что в
обнаруженном объекте ему привиделось что-то разумное. После этого я уже не
сомневался.
- Непонятно, - сказал министр. - Какое отношение эти слова имеют к
вашей догадке?
- Самое непосредственное. В молодости я как-то писал философский
реферат о сознании. Знаете, какой аналог разума я придумал?
- Не буду угадывать, - сказал министр. - Я слышал, конечно, что среди
животных есть очень умные твари, но все же воздержусь от высказываний.
Эо молчал, собираясь с мыслями. Небо на закате уже темнело. Ночь
выдвигалась из-за горизонта.
- Я начал с того, что сформулировал основные свойства разума,
составляющие его отличия от всего остального.
- Вы смельчак, - сказал министр. - По-моему, это пытались сделать
многие философы, в том числе древние мыслители, оставшиеся в этих вопросах
непревзойденными. Ни у кого из них не получилось ничего путного.
- Да, - усмехнулся Эо. - Но я-то не философ. Я пошел по обычному пути
физика - абстракция и отрыв от второстепенного. Прежде всего я выдвинул
три основных качества разума так, как я их понимал. Первое - разумное
существо накапливает информацию. Второе - поведение разумного существа
непредсказуемо. Третье - разумное существо обладает свободой воли.
Собственно, это все.
- Любопытный перечень, - сказал министр. - По-моему, он маловат. А как
его оценили экзаменаторы?
- Они нашли, что он слишком велик, - усмехнулся Эо. - Они заявили, что
эти свойства не являются независимыми, что они сводимы друг к другу. Тем
не менее они признали их правильность. Но они страшно возмутились, когда
дошли до того места моего реферата, где я выдвинул свою концепцию
физического объекта, аналогичного, на мой взгляд, разумному существу.
Объекта, не являющегося разумным существом, но тем не менее обладающего
всеми перечисленными качествами.
- И что же это было такое? - спросил министр внешней безопасности.
- Вы могли бы догадаться, - укоризненно сказал Эо. - Вы же знакомы с
моими взглядами на эти вещи. О ружьях, которые стреляют не только в
новеллах, но и в жизни. Вы знаете, что практически в то же самое время я
занимался "черными дырами". Естественно поэтому, что найденный мною аналог
разумного существа представлял собою не что иное, как "черную дыру".
- Но почему? - воскликнул министр. - Это же совершенно неправильно! Ну
я еще могу понять, что вы имеете в виду, утверждая, что "черная дыра"
накапливает информацию и этим подобна человеку. Вы хотите сказать, что
информация, попавшая в "черную дыру", так там и остается, поскольку даже
свет бессилен эту дыру покинуть. Это понятно. Но...
Министр замолчал. Эо смотрел на него с совершенно невинным видом.
- Почему вы замолчали? - лукаво поинтересовался он. - Вы очень
правильно начали все излагать.
- Правильно? - возмутился министр. - Я объяснил только одно свойство из
трех, причем свойство, в объяснении не нуждавшееся. А где остальные два -
о свободе воли и о непредсказуемости поведения? Разве "черная дыра"
обладает свободой воли? Разве ее поведение непредсказуемо? Что вы имеете в
виду, утверждая это?..
- А вы хорошо помните, что такое "черная дыра"? - спросил Эо. Министр
покачал головой. - Это очень массивный объект, который сжимается под
действием собственного тяготения. Ее гравитация так велика, что "черная
дыра" сжимается неудержимо. Это явление называется коллапс, отсюда другое
название "черной дыры" - коллапсар.
- Как раз это я знаю, - сказал министр. - У меня хорошая память, а вы
уже рассказывали это. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к свободе
воли.
- Сейчас поймете, - пообещал Эо. - Тяготение "черной дыры" так велико,
что вблизи нее изменяется геометрия пространства-времени. Гравитация как
бы прессует время, в результате оно течет совершенно по-разному для
человека, проваливающегося в "черную дыру", и другого человека, за этим
падением наблюдающего. Первый падает, ускоряясь до скорости света, и через
короткое время гибнет. Но для второго наблюдателя (а также для его
потомков, если они есть) он будет бесконечное время приближаться к некой
предельной сфере, окружающей коллапсар, и никогда не достигнет этой сферы.
Это означает, что первый человек за время своего короткого падения увидит,
как во вселенной, из которой он падает, все стремительней пролетают эпохи,
так что перед ним пройдет вся будущая история вселенной, и его смертный
миг сольется с концом света, отделенным от нас временем, равным
бесконечности...
Эо сделал паузу, чтобы передохнуть. Министр удивленно проговорил:
- Но вы сейчас рассказываете всем известные вещи. У меня нет
специального физического образования, но я все это прекрасно знаю, потому
что слышал это от вас. По-моему, вы ни на сантиметр не продвинулись к цели
своего доказательства, даже если вы ее действительно перед собой
поставили. О непредсказуемости поведения вы пока не упоминали.
- Сейчас, - сказал Эо. - Кстати, что такое непредсказуемость поведения?
- Ну... - замялся министр. - Дайте сообразить. По-моему, если поведение
объекта нельзя предсказать, то такое поведение непредсказуемо.
- Ответ правильный, - сказал Эо. - Теперь попробуйте предсказать
поведение "черной дыры".
- Нет ничего проще, - сказал министр. - Она будет спокойно находиться
там, где она находится, и пожирать материю, информацию, свет и все
остальное.
- И сколько это будет продолжаться? - спросил Эо.
- Всегда, - ответил министр.
- А что случится с нею потом? - спросил Эо.
- Потом? Вы не оговорились? Что вы имеете в виду?
- Сейчас объясню, - сказал Эо. - Я уже упоминал, что бесконечная
эволюция вселенной по собственным часам "черной дыры" займет конечное
время, и не слишком большое. Но эволюция "черной дыры" на этом не
кончится. И не будете ли вы добры объяснить мне, что станет с "черной
дырой" по ту сторону бесконечности, когда она переживет конец нашего мира?
- Ну я затрудняюсь ответить, - подумав, заявил министр. - По-моему,
вопрос поставлен некорректно. Нельзя предсказать судьбу объекта через
бесконечное время, когда остального мира уже не будет, пусть даже по часам
самого объекта при этом прошло всего несколько секунд.
- Значит, предсказать поведение "черной дыры" нельзя? - спросил Эо,
нисколько не смутившись.
- Принципиально невозможно, - самоуверенно ответил министр.
Эо громко рассмеялся.
- Правильно, - сказал он. - Это принципиально невозможно. Но если
поведение объекта нельзя предсказать, то оно непредсказуемо.
- Да, действительно, - неуверенно проговорил министр.
- А если поведение объекта принципиально непредсказуемо, - сказал Эо, -
это как раз и означает, что объект обладает свободой воли. Все, я
закончил, переходите к вопросам.
Но вопросов не последовало. Министр молчал. Веранду окружала ночь.
Тишина и темнота. И только звезды горели высоко в небе.
- Вот эти-то рассуждения и подтолкнули меня к правильному решению, -
проговорил Эо несколько минут спустя. - "В нем чувствовалось что-то
разумное", - сказал Марио. Но для меня разум всегда ассоциировался с
"черными дырами". Кто знает, может быть, это не просто поверхностная
аналогия. Откуда нам знать, что скрывается в глубинах нашего организма?
Возможно, "черная дыра" не только космический объект. Существует
предположение, что есть "черные дырочки" с атом величиной. Вдруг жизнь и
мышление тоже процессы "по ту сторону бесконечности"?..
Эо замолчал. Министр тоже молчал, размышляя. Потом он сказал:
- Возможно, все это и так, но это уже не относится к теме нашего
разговора. Потом, я совершенно не уверен, что многим людям так уж
необходимо накапливать информацию. Да и их поведение не назовешь
непредсказуемым. Вы, Эо, - это другое дело. Вы действительно храните в
своей памяти сведения о разных вещах, казалось бы, никому не нужных, и в
подходящий момент, подобно фокуснику, совершенно непредсказуемым способом
извлекаете из них пользу. В связи с этим у меня есть к вам небольшое
предложение.
Эо ждал.
- Вы похожи на "черную дыру", Эо, - продолжал министр. - Я ведь помню,
откуда вы взяли свое имя. Мне оно совсем перестало нравиться. Ну какой вы
Эталонный Отражатель? Это просто зеркало, отражающее свет без всяких
изменений. "Черная дыра" - это другое дело. Помните, как они говорили?
"Вдобавок он очень необычно светился..."
Эо молча слушал начальника.
- Короче, я предлагаю вам сменить имя, Эо, - сказал министр. -
Эталонный Отражатель - это не вы. Вы - это Черная Дыра. Именно это
сокращение вам бы и подошло.
- Я весьма польщен вашим мнением обо мне, - сказал Эо. - Но боюсь, что
не смогу воспользоваться вашим предложением.
- Почему? Вам не нравится такое сокращение?
- Нравится. Только в нем будет слишком много согласных, - сказал Эо.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. ДАЛЕКОЕ ПРОШЛОЕ
- В конце концов у меня отпуск, - сказал Эо. Он метался по помещению,
не глядя на министра внешней безопасности, спокойно наблюдавшего за ним
из-за широкого письменного стола. Эо был зол. Он всегда был зол, когда его
от чего-нибудь отрывали и приводили в чужой кабинет.
- У меня отпуск, - повторил Эо. - Но вы все-таки разыскиваете меня на
реке, присылаете свой вертолет и возвращаете меня в город. Зачем? Только
для того, чтобы рассказать о происшествии, пусть интересном, но лишенном
деталей, за которые можно ухватиться.
- О чем вы говорите?
- Вы сами прекрасно знаете, - сказал Эо. - Вы думаете, что, отдыхая в
глуши, я не беру с собой телевизор? Вы думаете, я не слышал, что вчера ваш
дозорный крейсер встретил чужой звездолет? И что это случилось всего в
световой неделе от Мариона?
- Не вчера, а больше недели назад, - поправил министр. - Вчера мы
только узнали об этом. Скорость света, к сожалению, ограничена.
- Все равно, - сказал Эо. - Наш труд - сопоставление фактов. Один факт
- ничто. Два факта можно связать одним-единственным способом. Работа
проблемиста начинается с трех фактов, которые можно объединить в три
принципиально различные цепочки. А в вашем деле нет этих трех фактов. Да
что я говорю? Там нет даже проблемы! Для вас - возможно, но не для меня.
- Успокойтесь, - сказал министр внешней безопасности. - Почему вы
решили, что я вызвал вас из-за этого корабля?
- Зачем же еще? - сказал Эо. - Опасность. Безопасность. Внешняя угроза.
Это у всех на уме. Что говорить о профессионалах?
- Отчасти вы правы, - сказал министр. - Появление вражеского разведчика
нас огорчило. Но пока вам действительно нет места в этом деле.
- Зачем же вы меня вызвали? - Эо остывал.
- Есть еще одно происшествие, - сказал министр внешней безопасности. -
Уже по вашей части. В институте прикладной физики построили машину
времени. Вчера состоялись ее первые испытания, и она исчезла. Вместе с
водителем.
- Да, если предел вашей машины - неделя, то затеряться в далеком
прошлом она не могла. - Эо сделал паузу. - Но почему же вы не подняли
тревогу в момент предполагаемого финиша, восемь дней назад?
Старший сотрудник института прикладной физики Крамп нервно потер
ладони. Он был сутулый, бородатый, неопределенного возраста. В лаборатории
стояла жара, и по лицу Крампа струился пот. Его глаза были спрятаны за
тяжелыми квадратными очками. Рядом с ним на лабораторном столе дымился
паяльник. Крамп слегка походил на радиолюбителя.
- Вообще-то вы правы, - сказал он. - Но точное время переноса было
установлено в самый последний момент. Нас очень торопили. Конец квартала.
Вам это, вероятно, знакомо.
- Нет, - сказал Эо, - но ладно. Объясните лучше другое. Мне непонятно,
как вам удалось избежать парадокса?
- Что вы имеете в виду?
- Элементарную вещь, - сказал Эо. - Своим появлением в прошлом вы его
изменяете. Поэтому и настоящее должно измениться. Парадокс. Раньше из него
делали вывод, что машина времени невозможна. Вы построили ее, но парадокс
остался. Интересно, как он все же решается?
Крамп снял очки и провел ладонью по воспаленным глазам.
- Не знаю. Нам некогда заниматься философскими измышлениями. Перенос в
прошлое экспериментальных микромашин был зарегистрирован вполне надежно.
- Понятно, - сказал Эо. - Значит, вы опровергли все возражения
экспериментом. А теорией вы занимались?
- Конечно, - сказал Крамп. Он достал из кармана платок и вытер пот со
лба. - Наши модели уходили в прошлое очень недалеко. Для того чтобы
зарегистрировать перенос, потребовалась уникальная аппаратура. При ее
разработке нам пришлось решить ряд совершенно новых проблем.
- Я имел в виду другое, - сказал Эо. - Но пойдем дальше. Значит, модели
перемещались в прошлое недалеко. Куда именно?
- Всего на несколько наносекунд.
- Так мало? С чем это связано?
Крамп снова вытер пот.
- С потреблением энергии. Модели расходуют уйму электричества, хотя и
невелики.
Порывшись в ящике стола, Крамп извлек оттуда блестящий параллелепипед,
похожий на зажигалку.
- Это увеличенный макет микромашины.
- Спасибо, - сказал Эо. Он повертел параллелепипед в руках и положил на
стол. - И как же вы выкрутились?
- Мы кое-что улучшили, - сказал Крамп. - Перешли на другие материалы.
Это позволило при тех же затратах послать на неделю в прошлое пилотируемую
капсулу.
- Сразу с человеком?
Крамп помолчал.
- У нас не было выбора. Дистанционное управление на таких интервалах
невозможно. Киберсистемы очень тяжелы. И еще конец квартала.
- Что представлял собой пилотируемый аппарат?
Крамп достал из ящика прозрачную стеклянную сигару.
- Вот. Масштаб - один к ста.
- А как вы попадаете внутрь?
- Через специальный герметичный люк.
- Почему герметичный?
- Уйдя в прошлое, капсула не сможет финишировать там, где стартовала.
Ведь в момент финиша место старта занято. А если капсула сместится на
несколько километров вверх, пилот задохнется.
- Почему вверх?
- Капсула может уйти в любую сторону, в том числе и вверх. Лишь бы на
свободное место.
- А почему вы говорите о километрах?
- В опытах с моделями расстояние между стартом и финишем достигало трех
метров. Из анализа размерностей можно заключить, что смещение примерно
пропорционально размерам машины.
- Понятно, - сказал Эо. - Звучит разумно, но мне хотелось бы самому
ознакомиться с результатами испытаний.
Крамп подвинул к нему толстый том.
- Наш последний отчет. Здесь есть все, начиная с самой первой работы.
- Спасибо, - сказал Эо. - Модели я тоже возьму, если не возражаете. До
свидания.
Он взял отяжелевший портфель и вышел из лаборатории.
Вид с террасы, примыкавшей к рабочему кабинету Эо, открывался
великолепный. Прямо внизу, под обрывом, лениво текла река, повторяя
движения берегов. Дальше, на другой стороне, на несколько километров
тянулись луга, покрытые изумрудно-зеленой, очень высокой травой. Еще
дальше - ближе к горизонту - из травы поднимались приземистые деревья с
горизонтальными кронами. У самого горизонта земля смыкалась с небом,
которое было голубым и безоблачным. Но министр внешней безопасности знал,
что тучи должны где-то быть, хотя бы за горизонтом. Он повернулся к Эо.
- Насколько я понял, ваше дело тоже не прояснилось.
- Ошибаетесь, - сказал Эо. - Остались пустяки. Теперь я должен сесть и
немного подумать. Вероятно, все будет в порядке.
Министр внешней безопасности оттолкнулся ногой от пола террасы. Кресло
закачалось.
- У вас есть основания так считать?
- Да, - сказал Эо. - У них выявились существенные недоделки. Особенно
это касается известного парадокса.
- Парадокса?
- Ну да. Вы наверняка где-нибудь читали, что машина времени невозможна,
потому что она позволяет вам влиять на прошлое, а тем самым на настоящее,
тогда как в действительности и то и другое неизменно. В этом и заключается
парадокс. Всякий, кто изобретает машину времени, должен серьезно подумать,
как его решить.
- Разве он разрешим?
- В принципе да. Если, перенесясь в прошлое, вы будете, например,
невидимы, неощутимы и не сможете вмешиваться в то, что там происходит.
Некоторое время министр размышлял.
- Все-таки удивительно, как это у вас получается. Вы знаете, какое у
меня образование. Можно сказать, чисто гуманитарное. Но когда я общаюсь с
вами, самые сложные физические проблемы становятся ясными и понятными. Как
вам это удается?
Эо промолчал.
- Ладно, - сказал министр. - Так вы считаете, что пропавший водитель
сейчас где-то поблизости - невидимый и неощутимый?
- Необязательно, - сказал Эо. - Я привел лишь одно из возможных решений
парадокса. Если оно не противоречит тому, что мы знаем, то скорее всего
из-за того, что мы не знаем ничего.
- Понятно, - сказал министр. - А какое решение предлагают они?
- Они? Никакого.
- Но вы только что сами сказали, что каждый, кто конструирует машину
времени, должен над этим парадоксом задуматься!
- Мало ли что я сказал! Они этим не занимались. Они полагают, что раз у
них есть действующие модели, то...
Эо задумался.
- Раз у них есть модели, - сказал министр, - то что? По-моему, вы не
закончили свою мысль.
- Погодите, - сказал Эо. - Извините, но мне нужно кое-что посчитать. Я
быстро.
Через несколько часов, когда он вернулся, терраса была пуста. Эо прошел
через дом к взлетной площадке и набрал адрес на киберпилоте.
- Сюда, пожалуйста.
- Спасибо. - Эо приоткрыл дверь в комнату. - Можно?
- Это уже вы? - сказал министр. - Заходите, присаживайтесь.
В помещении было звездно. Телевизор здесь был во всю стену, и сейчас,
когда на экране дрожали крупные звезды, комната больше всего напоминала
рубку космического корабля.
- Дозорный крейсер с телепередатчиком подходит к вражескому разведчику,
- сказал министр. - Начинается самая опасная фаза. А как ваши успехи?
- Неплохо, - сказал Эо.
Изображение на стене отдалилось, и стала уже видна вся рубка управления
с астронавтами около пультов. Один из них крутнул рукоятку, и звезды
начали расходиться, как будто картина звездного неба стремительно
надвигалась.
- Помните, что мы говорили о парадоксе? - спросил Эо. - Парадокс
невозможен - вот от чего я отталкивался. Мне удалось найти его истинное
решение.
- Теоретически?
- Как всегда, - сказал Эо. - Но я уже получил экспериментальное
подтверждение.
- Так быстро?
- Ну, экспериментов я не проводил, - сказал Эо. - Я не экспериментатор.
Они проделали все опыты сами, но дали неверное истолкование. На самом деле
все просто. Вы уходите в прошлое, но что может помешать вам влиять оттуда
на настоящее?
Министр подумал.
- Я знаю одно - я все пойму, когда вы мне все объясните.
- Вам помешает расстояние. Ведь машина времени перемещается и в
пространстве.
- Разве? - сказал министр. Он глядел в прозрачную стену. Звезды там
оставались безразмерными точками, хотя расстояния между ними
увеличивались. Постепенно они уходили за границы экрана.
- Посмотрите на звезды, - сказал Эо. - Звезды находятся от нас так
далеко, что мы видим их такими, какими они были многие годы назад. Если бы
что-нибудь произошло на одной из них вчера или даже в прошлом году, мы бы
об этом не узнали. Ведь такое прошлое причинно не связано с нашим
настоящим.
Министр промолчал. В центре экрана осталась только одна звезда,
остальные ушли за его пределы. Эо открыл портфель и вынул какой-то чертеж.
- Вот график. До вчерашнего опыта они запустили в прошлое несколько
десятков моделей. По вертикальной оси здесь отложено расстояние между
стартом и финишем, по горизонтальной - соответствующий промежуток времени.
Чем, по-вашему, замечателен этот график?
Министр не ответил. Звезда в центре экрана превратилась в цилиндр с
четкими очертаниями.
- Все точки лежат на прямой, проходящей через начало координат, -
пояснил Эо. - Смотрите. А угловой коэффициент этой прямой равен скорости
света!
- Ну и что?
- Ничего. Но из этого графика следует, что, путешествуя во времени,
предмет проделывает в пространстве путь, равный произведению скорости
света на время, пройденное в прошлое. И парадокс исчезает.
- Почему?
- Именно поэтому, - сказал Эо. - Говоря о парадоксе машины времени,
подразумевают, что перенос в прошлое происходит в фиксированной точке
пространства. Например, мы с вами смотрим телевизор, а потом некто на
машине времени переносится на час назад и ломает его. Понимаете, где здесь
парадокс?
- Да, - сказал министр. - Это вы мне уже объяснили.
- А что произойдет на самом деле? - продолжил Эо. - Что произойдет в
действительности согласно элементарному соображению, что парадокс
невозможен, и вот этому экспериментальному графику? В действительности
некто на машине времени окажется от нас на расстоянии одного светового
часа. Чтобы вывести из строя наш телевизор, ему придется лететь сюда
самому или посылать сигнал по радио своим единомышленникам, а даже
радиоволна доберется до нас не раньше, чем в тот момент, когда он
отправляется в прошлое, и парадокс не возникает. Теперь понимаете?
- Кажется, да, - сказал министр. - Но какое отношение это имеет к
нашему происшествию?
- Прямое, - ответил Эо. - Машина времени отправилась в прошлое на семь
суток. По причинам, которые я изложил, она очутилась от нас очень далеко,
на расстоянии световой недели. Понимаете?
Эо повернулся к телевизору и некоторое время смотрел на предмет на
экране.
- Вражеский разведчик, - сказал он. Потом извлек из портфеля маленький
стеклянный цилиндр. - А это его макет. В масштабе один к ста.
Зазвонил видеофон. Экран заполнило большое лицо министра.
- Извините. К вам можно?
Эо пошарил рукой в поисках выключателя.
- Добрый вечер.
- Я по делу, - сказал министр. - Как у вас темно!
Эо оторвал глаза от экрана и посмотрел вперед сквозь ветровое стекло.
Небо было еще светлое, но солнце уже зашло. Оно село за левым берегом, за
высоким лесом, тянувшимся вдоль реки далеко вверх, и небо в той стороне
хранило отпечаток зари. А над головой осталась только блеклая синь, и вода
впереди была гладкая и серая, потому что в ней отражалось небо, уже
начавшее темнеть, а ветра и вовсе не было, он прекратился сразу же после
захода, и лишь изредка вдоль реки расходились круги от кормящейся рыбы. А
прямо впереди, почти на горизонте, две сигнальные мачты сливались в одну,
отчетливо выступая на фоне светлого неба.
- Я слушаю, - сказал Эо. - Опять что-нибудь пропало?
- У меня дело другого рода. Я должен вас поздравить.
- Поздравить? - удивился Эо. Он смотрел вперед. Небо там было еще
светлое, и вода рядом с лодкой была гладкая и светлая, но немного дальше,
где на нее падали тени и отражения от берегов, она была такая темная, что
сливалась с сушей.
- Вы знаете, что я люблю ясность, - сказал министр. - Говоря короче, вы
и Крамп представляетесь к Всепланетной премии по физике за этот год.
- Я и Крамп? - удивился Эо. - И Всепланетная премия? Неужели за машину
времени? Но я-то здесь при чем?
- Не говорите глупостей, - усмехнулся министр. - Кто же будет давать
Всепланетную премию за машину времени, которая забрасывает вас неизвестно
куда! Это уже не машина времени, а космический корабль.
- Космический корабль?
- Да, - сказал министр. - Помните, сколько времени это устройство
добиралось до финиша? Минус одну неделю. А сколько его будут везти назад?
Гораздо больше, только с обратным знаком. Таким образом, речь идет об
идеальном звездолете, всю теоретическую и экспериментальную базу под
который подвели вы. Мы будем путешествовать во времени, чтобы
передвигаться в пространстве.
- Кажется, начинаю понимать.
- Видите, - сказал министр внешней безопасности, - я тоже не так плохо
объясняю.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. ПОТЕРЯ МОНОПОЛИИ
Старший проблемист Эо аккуратно установил на место толстый, но, как
только что выяснилось, совершенно бесполезный том "Каталога межзвездных
полетов". Потом он повернулся к министру.
- Вы обо мне очень высокого мнения, благодарю вас, - сказал он,
усаживаясь за стол. - Однако информация слишком мизерна. Вы сообщили, что
у вас пропал корабль. Вы хотите, чтобы я объяснил, почему он пропал.
Прекрасно. Но чтобы я смог действовать, необходимы дополнительные
сведения.
Министр внешней безопасности молчал, не решаясь заговорить.
- Смелее, - сказал Эо. - По-моему, я имею все существующие формы
допуска. Поступая на работу, я дал все подписки, которые можно было дать.
- Не все, - сказал министр. - Ну ладно, оформим после. Задавайте
вопросы.
- Давно бы так, - удовлетворенно сказал Эо. - Насколько я понял,
солнечная система, в которую направлялся ваш корабль, находится вот здесь,
в третьей спиральной ветви? - Эо махнул рукой в сторону настенной карты
Галактики.
- Вы правы.
- Меня интересует, зачем он туда направлялся.
Министр внешней безопасности замялся.
- Официально экспедиция должна была провести обследование солнечной
системы С-1481211 для выяснения возможностей колонизации. Но...
Министр замолчал.
- Ну? - сказал Эо. - Смелее, мы же договорились.
- В действительности главной задачей было изучение одного образования,
обнаруженного в системе.
- Продолжайте.
- В системе насчитывается девять крупных планет, не считая спутников и
прочей мелочи. Образование, о котором я говорю, обнаружено возле шестой
планеты системы.
Министр снова замолчал.
- Говорите же, - сказал Эо. - Все равно ведь придется.
- Образование представляет собой... кольцо, - сказал наконец министр.
- Кольцо? - переспросил Эо. - Какое - газовое или метеоритное?
Министр помолчал. Потом сказал:
- Ни то ни другое. Только вы ни при каких обстоятельствах не должны...
- Ну разумеется, - сказал Эо. - Мы же договорились. Продолжайте.
- Кольцо плоское, - решился наконец министр.
- Плоское? - переспросил Эо. - Не понял. В каком смысле?
- В прямом, - тихо сказал министр. - Оно... двухмерное.
- Двухмерное? - переспросил Эо. - Разве такие бывают?
- Нет, - тихо сказал министр. - В том-то и дело. Образование совершенно
уникально.
- Ладно, верю, - сказал Эо. - Я не понимаю только, зачем вам все-таки
секретность? Мы работаем вместе не первый год. Что и от кого мы охраняем?
Ведь в Галактике нет других населенных планет.
- Во вселенной много галактик.
- Ладно, - сказал Эо. - В конце концов, это меня не касается. А за
какие свойства кольцо было засекречено?
- Ну, у него могут оказаться самые невероятные свойства!
- То есть пока они неизвестны?
- Именно их изучением и должна была заниматься экспедиция.
- Понятно, - сказал Эо. - Значит, третий рукав Галактики, система
С-1481211, желтое солнце, шестая планета, плоское двухмерное кольцо. Очень
интересно. А остальные планеты? Мне нужно знать обстановку. Я не уверен,
что найду что-нибудь в каталоге.
- Не найдете, - сказал министр. - Все сведения о системе засекречены.
Но я кое-что помню. Ближе всех к звезде находится небольшой безатмосферный
мирок класса Роны, покрытый метеоритными кратерами.
Рона была единственным большим спутником Мариона.
- На втором месте стоит планета класса Мариона, но одиночная, очень
жаркая, с ядовитой облачной атмосферой.
- Понятно, - сказал Эо. - Продолжайте.
- Дальше двойная планета класса Мариона, пригодная для заселения.
Собственно, именно она фигурировала в наших официальных документах.
- Там есть жизнь? - спросил Эо.
- Откуда вы знаете?
- Вы же сами сказали, что планета двойная, с луной. Значит, жизнь. В
каких формах?
- В самых простых, - ответил министр. - Во всяком случае, сухопутная.
Папоротники, хвощи, насекомые. Ничего такого, что могло бы повредить самый
легкий защитный скафандр.
- Понятно, - сказал Эо. - Откуда у вас такие подробности?
- Там побывала еще одна наша экспедиция, - сказал министр. -
Разведгруппа. Несколько лет назад.
- Если вы хотите, чтобы я вам помог, их материалы должны к вечеру быть
у меня.
- Хорошо, - сказал министр. - Только вы вряд ли найдете там что-нибудь
новое.
- Вы ошиблись, - сказал Эо на следующее утро. - Конечно, я не могу пока
делать выводов. Но некоторые детали я все-таки уточнил.
- Например?
- Например, в системе есть пояс астероидов. Согласитесь, факт
немаловажный, когда речь идет о гибели корабля.
- Возможно, - сказал министр. - Но вчера я просто не успел рассказать о
них. И я не верю, что астероиды имеют какое-то отношение к судьбе
экспедиции.
- Вы слышали запись их последнего сеанса связи?
- Нет, - сказал министр. - Где вы ее нашли? Дайте послушать.
- Она в деле. Но вы не услышите ничего интересного. Идет самая обычная
передача, а потом - бах! - обрыв.
- И все?
Эо усмехнулся.
- Нет. Передача прослушивается еще некоторое время, но на очень высоких
частотах. Расшифровать ее не удалось.
- Некоторое время? Сколько минут?
Эо усмехнулся вторично.
- Две миллисекунды. И частота все возрастает.
- А что вы думаете о причинах? Виновато кольцо?
Эо усмехнулся третий раз подряд.
- Именно причины мы и должны выяснить.
- Каким образом?
- Придется посылать специальную группу.
- Вы думаете, в гибели корабля виновата шестая планета? Та, что с
кольцом?
- Не знаю, - сказал Эо.
- Спецзонд четыре! - коротко скомандовал Гран.
- Готов! - отозвался оператор.
Марионский звездолет "Гамма-Марка" парил вблизи плоскости эклиптики на
почтительном удалении от шестой планеты системы С-1481211. Уже после
первого зонда стало понятно, что шутить с планетой небезопасно.
- Пошел!
Оператор нашел нужную клавишу. Экраны носового обзора на секунду закрыл
ракетный выхлоп зонда, но тут же перед сидящими в рубке снова открылся вид
на полосатый сплющенный шар планеты-гиганта, словно перечеркнутый
сверкающим лезвием.
Зонд, посланный "Гамма-Маркой", двигался сейчас по широкой дуге, быстро
набирая скорость. Он приближался к наружной кромке кольца.
- Все равно сегодняшний пуск лишний. Держу пари, что будет как раньше,
- сказал Гран. - Скорее бы начать новую серию.
Светлая точка зонда, все ускоряясь, подошла вплотную к кольцу, к его
внешнему краю. Через секунду она оказалась над его ровной блестящей
поверхностью и исчезла.
- Триггер-эффект, - гордо сказал Гран. Он открыл этот и все остальные
эффекты. Он дал им названия и много узнал о них. Он не сделал только
одного - не объяснил, чем они вызываются. Впрочем, последнее от него и не
требовалось.
- Куда он запропастился? - спросил оператор. Оператор не присутствовал
на предыдущих запусках. - Только что здесь был. Вот опять появился. И
исчез. Где же он?
- Вот он, ниже кольца, - охотно объяснил Гран. - Триггер-эффект
заключается в том, что тело, движущееся над двухмерной формацией, через
строго определенные промежутки времени меняет свое положение, зеркально
отображаясь относительно ее плоскости. Смотрите.
Оператор и так смотрел на экран не отрываясь. Светлое пятнышко зонда
вспыхивало сейчас то сверху, то снизу блестящей ленты кольца. Зрелище
получилось впечатляющим. Некоторое время зонд двигался над плоскостью
кольца, потом - бац! - оказывался внизу, под кольцом, продолжая движение.
- Сейчас вы наблюдаете нормальный триггер-эффект, - еще раз проговорил
Гран. - Обратите внимание: промежутки между переходами постепенно
укорачиваются. Их длительность прямо пропорциональна расстоянию до
внутренней кромки.
Зонд действительно приближался к просвету между кольцом и атмосферой
планеты. Глаза устали следить за его мгновенными перебросами, прыжками
вверх-вниз сквозь сверкающую поверхность. Наконец зонд стал восприниматься
как две светлые мигающие точки, отраженные в зеркале кольца.
- Эффект мерцания, - гордо сказал Гран.
Мигающие близнецы подходили все ближе к внутренней кромке. Частота
мерцания быстро увеличивалась. Потом оно прекратилось.
- В чем дело? - спросил оператор. - Откуда взялся второй?
- Эффект удвоения, - охотно объяснил Гран. - Кольцо кончилось, теперь
под зондом ничего нет. Он вышел на с