о. -- Зато про Нивеллу знаю я, -- сказал Язон. И рассказал отцу про шифровку Фрайкса, перехваченную Бервиком. По такому случаю пришлось досадить все оставшееся в пачке курево, несмотря на возмущение Меты и рискуя остаться без табака неопределенно долгое время. -- Айзон, а вам не кажется, что вашей памятью управляет совсем не Фелл? -- это спрашивала Мета. -- Фелл -- не более чем орудие в чьих-то недобрых и очень сильных руках. Вы только посмотрите, сколько планет оказалось втянуто в эту историю. Идет какая-то большая галактическая игра, и мы очутились в самом ее центре. А ваш Фелл -- так, мелкая сошка. -- Согласен, -- кивнул Айзон. -- Но все-таки мы сейчас пойдем именно к нему. -- Зачем? -- воинственно вскинулась Мета. -- Искать новых приключений на свою голову? Лично мне на Пирре проблем хватает. А теперь еще Язон начнет свою матушку искать по всему центру Галактики! Я же его одного не отпущу. Посудите сами, когда мы в таком случае домой вернемся? -- И все-таки к Феллу надо зайти. Я не могу бросить планету Иолк на произвол судьбы. Слишком многое с нею связано. Здешний народ любит меня и почитает своим настоящим королем. В сущности я мечтаю улететь отсюда лишь для того, чтобы вылечиться" вспомнить свое прошлое. И еще для того, чтобы почувствовать свободу. А потом я непременно хочу вернуться. Ведь это теперь мой собственный мир, он должен принадлежать мне, а не Феллу. -- Отец прав, Мета, -- сказал Язон, беря любимую за руку. -- Ты должна понять. Иолк ему дорог не меньше, чем тебе Пирр. -- А тебе? -- спросила пиррянка с вызовом. -- Мне? Наверно, я скоро буду считать своей родиной всю Галактику. Но на самом-то деле, как выясняется, родился я все-таки именно здесь. Да не смотри ты на меня так! Конечно, наш Пирр мне дороже. Неужели это непонятно?! Пошли к Феллу. Фелл ждал их, развалясь на троне, как в кресле, подчеркнуто небрежно. Секретные агенты доложили своему хозяину обо всех потрясающих событиях последних часов в подробностях и намного раньше, чем троица бунтовщиков подошла к ступеням королевского дворца. Но Фелл слишком уж старательно делал вид, что ему на все наплевать. Невооруженным глазом было видно: он нервничает, он сломлен, он уже почти сдался. А крыть-то и в самом деле нечем. По крайней мере, так казалось Язону. Именно он и начал говорить первым: -- Я очень соскучился без своего отца. По этой причине пять дней назад мне было просто некогда разговаривать с тобой, король-самозванец. Фелл криво ухмыльнулся, принимая без возражений эту ложь и даже оскорбление проглатывая молча. Дескать, говори, Язон, говори, Даймед. -- Но теперь я пришел сказать, что власть на этой планете по праву принадлежит Айзону. И если ты, Фелл, не уйдешь добровольно, мы вынуждены будем прогнать тебя силой. Сегодня же ты выйдешь на площадь и объявишь народу о собственном низложении, мы найдем человека, который останется здесь по нашему указанию временно управлять всеми делами. И улетим ненадолго, чтобы вылечить отца. Потом вернемся. А ты... Нет, здесь я тебя не оставлю. Отец прав, таким, как ты, нельзя верить. Мы возьмем тебя с собой и высадим на какой-нибудь дикой планете, где нельзя умереть от голода, но, с другой стороны, где нет людей. Ты опасен для них, Фелл. Если же у тебя есть возражения, я готов их выслушать. Однако предупреждаю: есть другой вариант -- отдать тебя в руки правосудия. Не думаю, что я тебе больше понравится. Все-таки необитаемую планету можно подобрать по вкусу, а там у тебя вряд ли будет выбор. -- А что, уже появилось галактическое правосудие? -- ядовито поинтересовался Фелл. -- Представь себе, да, -- не моргнув глазом, еще раз соврал Язон и добавил для убедительности: -- Но тебя будут судить по законам твоей планеты. -- Вот только блефовать не надо, Даймед, -- Фелл делался веселее с каждой секундой, казалось, он сейчас засмеется, не удержавшись. -- Ты же знать не знаешь, с какой я планеты. И папуля твой этого не знает. Потому что все забыл! -- Тут он действительно расхохотался. -- Ты собираешься лечить своего отца от амнезии? Дурачок! Это не простая амнезия. Это вообще не амнезия, если хочешь знать. Ты спросишь, что это? А я и сам не знаю! И он зашелся в смехе, как безумный, и долго не мог продолжать, хотя явно намеревался сказать что-то еще. Язон вдруг ощутил скрытый подвох в этой противоестественной ситуации. А значит... Значит, Мета в любое мгновение может начать стрелять. Вот уж будет совсем некстати! -- Успокойся, Фелл, -- бросил Язон резко. -- Мы пришли говорить. А не хохотать друг над другом. -- Я не над вами смеюсь, -- проговорил Фелл как-то даже мрачно. -- Так, просто, накатило вдруг. -- И выкрикнул резко: -- Айзон! Ну эти-то, молодые, ладно. А ты, старый дурак, неужели не понимаешь, что ты не сможешь сегодня улететь отсюда?! Экран же не пропустит тебя. -- В к-каком это смысле? -- Айзон, нервничая, даже начал заикаться. -- Не п-понимаю... -- А чего тут понимать! -- удивился Фелл. -- Мы же пленники этой планеты, пленники собственного эксперимента. Только попробуй приблизиться к экрану, такая боль скрутит, ни один живой человек не выдержит. -- Ты что, приближался? -- тихо спросил Айзон. -- Да, -- ответил Фелл. -- Я экран приближал к себе. Это не слишком сложно. Я вообще много чего понял, пока вы тут с Нивеллой ерундой занимались. -- Мы? Ерундой?! Погоди!.. -- Айзон точно проснулся вдруг. -- А как же Нивелла? Она ведь покинула планету. И даже дважды. -- Конечно. Только один раз через гиперпереход, а второй -- на "Овне". Правильно? Ну, в этом, в рванавре-то ее хорошо крутануло, если хотела девушка попасть на Поргорсторсаанд, а угодила аж на Орхомен. Ощущения были, наверно, знатные, а уж про память я и не говорю. Что там сейчас с ее памятью, одному космосу известно. Впрочем, пусть теперь этим занимаются доблестные медики Лиги Миров. А вот второй ее побег намного интереснее. Я, кстати, так и думал, что на нашем "Овне" экран проскочить как нечего делать. Не может же эта дьявольская машина бояться того, что сама и создала. Я только до сих пор не понимаю, как удалось Нивелле реанимировать маршевые двигатели. Хочешь -- верь, хочешь -- нет, а для меня это истинная загадка. -- Не верю, -- откликнулся Айзон глухо. -- И не верь. Но я тебе еще в тот раз сказал: ведьма она. -- Почему же она тогда раньше не улетела? -- Ну, видишь ли, брат мой, -- Фелл гнусно хихикнул на слове "брат", -- ради твоих детей ни к чему ей было, а ради детей Ахаманта -- дело святое. -- Ты негодяй, -- проговорил Айзон почти шепотом. -- Возможно, -- ответил Фелл невозмутимо. -- Только я сейчас говорю правду, однако ты, похоже, и в самом деле не веришь мне, ни единому слову. А сын твой и его девушка в подобной ситуации могут наделать глупостей. Ты и впрямь, что ли, решил рваться напролом, чудик? Попробовать хочешь"?! Попробуй, Айзон! И Фелл вдруг так широко раскрыл глаза, словно хотел совсем выдавить их из орбит, и принялся смотреть на Айзона пристально-пристально. Гипнотизировал. Айзон почти сразу схватился за голову и уже через несколько секунд взмолился: -- Не надо! Что ты делаешь? -- Что я делаю? Приближаю экран. Кстати, совсем чуть-чуть. Могу приблизить сильнее. Попробуем еще раз? -- Нет, -- выдохнул совсем обессиленный Айзон. Не очень-то верилось Язону, что Фелл силою мысли действительно приближает к поверхности планеты пресловутый электромагнитный (или какой там?) экран. Обладая повышенной чувствительностью к эмоциям, мысленным приказам, прочим пси-излучениям, Язон должен был хоть что-то ощутить в момент этого изуверского гипноза. А он абсолютно не улавливал никаких импульсов мозга -- ни отца, ни его мучителя. Значит, это чистая физика и физиология. Скорее всего в голову Айзона вживлено какое-нибудь устройство, а Фелл, вращая выпученными глазами, только тень на плетень наводит, отвлекает зрителей, как профессиональный фокусник, сам же тем временем рукой или ногой, а то и зубами какую-нибудь потайную кнопочку жмет... Язон решительно оборвал поток собственных мыслей. Не это главное. Главное -- в другом: изменилась расстановка сил. С точностью до наоборот. Как в смертельной драке. Только что ты держал пистолет, уткнув его в висок неприятелю, но враг провел лихой, непонятный, дерзкий финт, и вот уже твой пистолет смотрит тебе же в лоб. Но самое удивительное, что здесь стрелять-то никто и не хочет. Обе стороны просто намерены диктовать условия. И сейчас -- спору нет, даже Мета понимает отлично -- условия будет диктовать Фелл. -- Чего ты хочешь от нас"? -- прямо спросил Язон. -- Я хочу, чтобы вы полетели на планету Эгриси, нашли там наш старый корабль и доставили сюда. Еще лучше будет, если вы разыщите заодно и Нивеллу. Но главное -- все-таки "Овен". Это в ваших же интересах. Надеюсь, я понятно объяснил, что другого способа помочь отцу у тебя нет, Язон. И запомни, мальчишка, -- да, да, для меня ты мальчишка! -- когда вы вернетесь на Иолк, распоряжаться "Овном" буду я и только я. -- Но и ты запомни, дедуля, -- окликнула его Мета ласково, -- если за время нашего отсутствия с Айзоном что-нибудь случится, мне уже никакой экран не помешает. Я затащу тебя в пиррянские джунгли и выброшу там в чем мать родила, и буду смотреть из-под защитного колпака, как ты подыхаешь в страшных мучениях. Это следует хорошо запомнить, старичок. Пошли, Язон. Мне все ясно. И она резко развернулась, оставляя последнее слово за собой. Язон решил поддержать ее в этом и уже на ходу спросил, обращаясь к Айзону: -- Отец, ты проводишь нас? -- Конечно, конечно, -- он уже поравнялся с ними. -- Вы, главное, не беспокойтесь. Если бы этот тип хотел убить меня, он бы давным-давно так и сделал Уверяю вас, мне ничто не угрожает. Позади послышался громкий, отвратительно громкий хохот. Но ни один из троих даже не обернулся Уже на улице Мета спросила с детской непосредственностью: -- Язон, ну скажи мне, откуда берутся такие люди? Он же противнее шипокрыла! -- Браво, любимая! -- воскликнул Язон. -- Перед тобой стояло существо противнее шипокрыла, а ты даже не хваталась за пистолет. -- Это комплимент или подколка? -- А тебе как кажется? -- Да пошел ты!.. -- беззлобно отмахнулась Мета и зашагала к "Темучину", вызывающе посаженному прямо на площадь перед дворцом. ГЛАВА 8 -- Ну что, пилот, знаешь, куда мы сейчас полетим"? -- спросил Язон, когда они уже вышли на орбиту и планета Иолк исчезла со всех экранов, кроме дисплея гравитометра, где она изображалась в виде острого пика на перекрестии координатных осей. -- Планета Эгриси, капитан, -- дурашливо прикладывая ладонь к виску, в манере древних солдат рапортовала Мета. -- Шаровое скопление номер... -- Отставить, пилот! Все неправильно. Мы летим на Пирр. -- Почему?! Ты решил не помогать отцу, бросить его? Я не согласна. -- Да нет же, конечно! Никого я не хочу бросать Помнишь, ты предлагала мне лететь на "Арго"? Ты была права. И мы полетим не вдвоем, а со всей командой. Иначе на этой теплой и солнечной Эгриси нам станет жарко. Ведь планета такая же дикая, как Иолк или Орхомен, да только у них еще и игрушка эта запропастилась -- Ослепительный Винторог, он же "Овен". Слабо верится мне, что тамошние цари спят и видят, когда же прилетит законный наследник бывших хозяев, чтобы ему эту удивительную штуку отдать Они же там чокнутые все, они же в магические силы верят и в волю богов. А боги им что-то совсем другое велели. Так я думаю. И значит, придется до этих "богов" добраться. Вот тут-то нам с тобой и понадобятся Керк, и Рее, и Клиф, и Стэн, и даже Арчи. Боюсь, и Тека тоже понадобится. Как же без врача... -- Давай не будем о грустном, Язон. Пойдем лучше на звезды посмотрим. Они подошли к большому иллюминатору. Слой стеклостали, слой спектролита, слой лейко-сапфира, и за этим триплексом толщиною пальца в четыре, не больше -- космический вакуум, чернота, холод. Язон всегда любил постоять перед таким окошком во Вселенную. На "Арго" подобной роскоши не было: какие, к чертям, иллюминаторы на боевом линкоре. Обзорный экран -- да. И сеть сферических датчиков за бортом. Но это не то. Романтики нет. А тут -- стоишь почти в открытом космосе и любуешься причудливыми многоцветными узорами звезд, размазанных по небу -- ведь корабль уже летит в джамп-режиме. Здорово: ты, твоя любимая и Вселенная перед вами, точно на ладони! Он вспомнил, как они стояли вот так же вдвоем много лет назад, когда впервые вместе летели на Пирр. И сейчас, чувствуя себя самым счастливым в Галактике человеком, он обнял Мету и прижал к себе. -- Ты улыбаешься, -- проговорила она нарочно теми же словами, что и тогда. -- Ты тоже любишь звезды. -- Я тебя люблю, Мета. -- А я тебя. Пошли в каюту. -- Пошли. А ты не сломаешь мне руку? И они тихо засмеялись над этой только им двоим понятной шуткой Утром он вышел на связь с Бервиком. Коротко рассказал обо всем. Очень неплохо, если старина Риверд будет в курсе последних событий. Со стороны Специального Корпуса и даже со стороны Гарантов Стабильности новой информации не было никакой. Ну и славно, информации и так уже выше крыши. А еще через сутки они прибыли на Пирр. Мир Смерти ничем особенным не удивил их. Разве что редкостным затишьем. Перед бурей? Возможно. Кто бы только знал, откуда теперь ждать эту бурю. Новых эксцессов, связанных с металлическими иглами или летящими в обратную сторону пулями, зафиксировано не было. Правда, появились новые формы киборгов, например, так называемые суперрогоносы -- с титановым набалдашником на кончике боевого отростка или меднозубые кайманы, которые перекусывали силовые кабели и самым подлым образом устраивали короткие замыкания. Обнаружились даже какие-то вольфрамовые шмели -- эти легко выдерживали температуру в тысячу градусов по Цельсию, но к механическим ударам были весьма чувствительны. В общем, если собрать данные со всей планеты, то приходилось признать: киборги эти вели себя в целом прилично, беспокойства причиняли минимум. Раненых и погибших за время отсутствия Язона и Меты насчитывалось мало, как никогда. Активность тварей в районе космопорта также снизилась -- это Язон сам заметил. И профилактика "Арго" была полностью закончена. В общем, тишь да гладь да Божья благодать, как говорили древние. Самый подходящий момент порадовать сопланетников новыми идеями. Начать решили со стального кабана. Бруччо его разморозил, распотрошил, всеми щупами облазил, во все приборы срезов понапихал и все вещества до пятого знака на микроэлементарный состав проверил. Стэна подключил, Теку, Арчи и все равно никто ничего не понял. То есть главного понять не смогли: где эту нечисть сделали (или вырастили) и одной ли она природы с пиррянскими мутантами. -- Все, -- сказал Бруччо, сделав наконец паузу в лабораторных опытах и отирая пот со лба. -- Не гоните волну, братцы. На любые вопросы правильные ответы найдем. Просто не так быстро, как хотелось. И вот тогда Язон и предложил, как, по его мнению, можно ускорить получение правильных ответов. Высшее руководство Пирра выслушало заслуженного и почти признанного своим, но все же инопланетника, как всегда, с известной настороженностью. Керк хмурился. Рес загадочно улыбался. Клиф и прочие молодые рвались в бой. Со своими привычными тварями вроде как и скучно уже возиться. По традиции слово для ответа первым взял Керк. -- Опять я не понимаю тебя, Язон. Опять ты мудришь. Ну, на Счастье, положим, мы осваивали новый мир. Мы получили его в свои руки, заселили нашими людьми, понастроили шахт. Это теперь чтото вроде пиррянской колонии, с которой мы имеем очень неплохой ежегодный доход. А вот в центре Галактики что нам делать? Там и без нас народу как сельдей в бочке. Какая выгода от этой экспедиции? Удовлетворить чье-то научное любопытство? Пирряне не могут себе такого позволить. Мы живем на вулкане. Да, сегодня вулкан притих, но ведь не потух же. Правда, Язон? -- Правда, -- согласился Язон. -- А теперь слушайте меня внимательно еще раз. Повторяю коротко самое главное. И кое-что новое скажу. Первое: Пирр проходил в свое время по списку планет, оборудованных кем-то устройствами для гиперпространственного перехода. Поняв природу этих устройств, мы, возможно, раскроем тайну Пирра. Не только научное любопытство удовлетворим, а решим практическую проблему. Второе: опять же неизвестно кем сделанный звездолет "Овен" -- это либо мощнейшее оружие, либо универсальнейшее средство защиты, либо и то и другое сразу. Разве Пирру не нужна подобная вещь? Третье. Мой отец попал в беду, а значит попал в беду и я сам, хоть вы таких сентиментальных нежностей и не понимаете. Можете оставаться при своих взглядах, но я прошу вас о помощи. О помощи мне, Язону динАльту. Или я никогда не помогал вам? Ответом ему было долгое молчание. Потом ктото громко крякнул с досады и, не поднимая головы, произнес: -- Ну, конечно, поможем, о чем тут говорить! Поднимите руки, кто согласен. И руки стали подниматься одна за другой. В итоге желающих лететь оказалось двести с лишним человек -- больше, чем когда-то для завоевания целой планеты. Столько и не надо было. Команда "Арго" согласно техническому паспорту составляла ровно пятьдесят человек. А пассажиров брать смысла не имело. Кто такие пассажиры на военном линкоре? Космическая пехота. Однако Язон не собирался вести широкомасштабных боевых действий. Ну а уж если придется -- можно подключить регулярные части флота Лиги Миров или даже особые отряды Специального Корпуса. Но в этой экспедиции в первую очередь головой работать надо. Так считал Язон. Вот почему он, ни минуты не сомневаясь, позвал с собою такого невоенного человека, как Арчи с Юктиса. А Мета, пока суть да дело, пока шло комплектование команды да упаковка в дорогу всего необходимого, отправилась на своем "Темучине" в коротенький полет над планетой. Никто не понял зачем. Подумали, так -- сентиментальная прогулка. Но Мета была далека от сентиментальности. Она решила испытать кристалл, подаренный ей Гваханофабром. Все-таки интересно, не треп ли это, что на ее родной планете существовал гиперпространственный переход. Может, и сейчас существует? Хоть старый Хайрон и говорил, что он закрылся. Куда она летела? Куда глаза глядят? Да нет, интуиция подсказала ей дорогу: к морю и дальше -- к тому самому месту, где много лет назад в результате страшного, безжалостного взрыва затонул целый архипелаг. Кристалл начал разгораться еще на подлете к заранее рассчитанной точке и максимальную яркость свечения выдал именно там, где когда-то находилась пещера, похоронившая в себе отчаянных героев-пиррян, что рискнули прорваться в цитадель врага. Только теперь здесь перекатывал высокие волны неприветливый бурный океан. "Темучин", конечно, хорошая универсальная машина, но это все-таки не субмарина и тем более не батискаф. Погружаться в воду следует на принципиально другой технике. Мета развернулась и полетела назад, отложив на неопределенное будущее эту океанологическую экспедицию. А Язон ее сразу похвалил. -- То, что ты узнала, Мета, очень важно. -- Правда? -- удивилась она. -- Ну, конечно. Я теперь знаю почти наверняка, что всех этих киборгов насылал на Пирр лично Теодор Солвиц. Нам с тобою в отместку. -- Почему? -- Да потому, что я только сейчас разговаривал с Наксой. Знаешь, что он мне поведал? Им удалось установить: все киборги, независимо от дальнейшей среды обитания, выходили изначально из моря. Вот так. А ты говоришь, зря пролетала... Язон поднялся и подошел к окну. Там шел сильнейший ливень с очень крупным градом. А на горизонте небо было ярко-синим, и море сверкало в лучах солнца. -- Ах, если бы тогда я сумел остановить вас! -- невольно вырвалось у него. Мета ничего не сказала, она поняла: он вспоминает тот самый нелепый взрыв ядерной бомбы. -- Скоро вылетаем? -- деловито осведомился Керк, когда список участников был уже полностью согласован и для каждого из них назначили заместителя на Пирре. -- По мне -- чем быстрее, тем лучше, -- ответил Язон. -- Но спроси у Меты. На время полета она у нас старшая. Керк помолчал и задал еще один вопрос: -- Язон, а как ты думаешь, мы когда-нибудь победим эту планету? -- Когда-нибудь победим, -- ответил Язон философски. -- Но уж нам-то с тобою теперь точно торопиться некуда. ГЛАВА 9 Центр Галактики -- совершенно особенное место во Вселенной. На многих планетах там бывает светло даже ночью. Голубое или зеленое небо после захода солнца становится не черным, а золотым -- от обилия звезд. Но это в самом центре. А чуть подальше, в среднем поясе, где и расположено подавляющее большинство обжитых планет, ночи не так лучезарны. Тем не менее замысловато накладывающиеся друг на друга гравитационные и электромагнитные поля настолько сильно искажают пространственные характеристики, что летать в этих краях в джампрежиме оказывается делом принципиально невозможным. Арчи пытался объяснить Мете теорию вопроса, но та послушала-послушала да и махнула рукой. Ну нельзя тут нырнуть в кривопространство, значит нельзя. Она кто? Физик, что ли? Она пилот. Ее дело маленькое: жми себе на гашетку ускорителя да не забывай за приборами следить. А приборы сигналили о планетах с непривычной для жителя галактической окраины частотой. Планет было немерено. В том числе и землеподобных. В том числе и обитаемых. Воюющих, вступающих в союзы, торгующих, соперничающих друг с другом. А еще таких, обитатели которых даже не подозревали о существовании соседей, а тем более о межзвездных средствах транспорта и о Лиге Миров. Естественно, подобного сорта планеты зачастую даже не попадали на страницы галактических атласов. И старый Хайрон, путешествовавший всю жизнь лишь замысловатым гиперпространственным способом, по наивности своей ошибался, конечно, говоря, что Иолк или какой-нибудь там Орхомен можно найти в любом военном, а то и гражданском справочнике. Ни в каких справочниках планеты эти не значились. Дорога к ним была напрочь забыта далеко ушедшим вперед человечеством. Ну а иначе стал бы Риверд Бервик давать Язону столь расплывчатые координаты? Мол, откуда-то из центра Галактики прилетела шифровка, мол, ориентировочно из района шарового скопления за номером таким-то. А точнее -- сам ищи, не маленький! Разве позволил бы себе старый и очень серьезный Бервик шутки шутить со своим молодым другом? Известно, у Специального Корпуса самые лучшие звездные карты во всей Галактике. На них такие затерявшиеся миры обозначены, о которых ни бизнесмены, ни политики слыхом не слыхивали, а Корпус знает. У Корпуса на никому не нужных дремучих планетках уже возникали некоторые проблемы. Например, завелся в этакой глухой дыре какой-нибудь маньяк-изобретатель, соорудил мощный транслятор и давай радиохулиганством заниматься -- в картотеку его. И планету -- туда же. Или надумали какие-нибудь хитрецы создать военную базу на другой еще более дикой планете -- в картотеку! И базу, и планету. Или еще бывало: миры, находящиеся в стадии крайнего регресса, попадались на пути агентов Корпуса по ошибке или в результате аварий. И такие брались на заметку, учитывались на всякий случай для будущего. Между прочим, специальную программу разработали по изучению и классификации деградировавших планет, фонд помощи слаборазвитым цивилизациям учредили. Да только проблема оказалась неподъемная, и у Лиги Миров все никак руки не доходили, чтобы заняться ею всерьез. А Специальный Корпус что? Он решает локальные задачи. Сугубо конкретные. И надо отдать ему должное, неплохо справляется. Но тем не менее об Эгриси, Иолке, Орхомене, Дельфе и Дарданелле даже лучшие знатоки Корпуса ничего не ведали. А Язон и Мета кое-что теперь знали. На Иолке они просто уже побывали. Остальные же перечисленные миры, как подсказывала элементарная логика, находились где-то неподалеку, в том же центральном регионе. Обрывочная информация не позволяла, разумеется, вычислить точные координаты, но кое-какие предположения возникли. Так что поиск пошел не совсем уж вслепую. А еще была надежда на всякий встречный-поперечный транспорт. Вдруг посчастливится пересечься в пути с каким-нибудь пилотом рейсового челнока, курсирующего на местных линиях -- вот был бы незаменимый человек! Однако ни одного звездолета в обозримом пространстве, то есть в радиусе сотни тысяч километров, пока не наблюдалось. И пришлось пиррянам садиться на первую же планету земного типа. В целях рекогносцировки и, возможно, для уточнения дальнейшего маршрута. Для порядка попытались вступить в радиопереговоры еще с орбиты, но, отметив нулевую активность в эфире, тут же отрядили межпланетный челнок с командой из десяти человек. По ходу снижения спектрометр обнаружил на поверхности место со значительным количеством компактно расположенного железа. Туда и решили направиться. Конечно, скопление весьма нередкого на землеподобных планетах химического элемента могло оказаться обыкновенным рудным месторождением или свалкой погибшей цивилизации. Но это был космодром. Правда, заброшенный, унылый, с покосившимися осветительными мачтами и густой травой, прораставшей сквозь ржавчину. Много лет, а то и веков не принимал он кораблей. Диспетчерская служба не работала, наземно-вспомогательная -- тоже. Однако... Какая-то служба (наблюдательная, что ли?) всетаки здесь функционировала, потому что не прошло и пяти минут, как прибывших выехал встречать колесный экипаж, запряженный тройкой парнокопытных свиноподобных уродов с курчавой шерстью. Из экипажа выпорхнула легко одетая и весьма миловидная гражданка. Донельзя строгая и неулыбчивая. Она зычно прокричала несколько фраз на незнакомом языке. Язон в ответ предложил эсперанто, и разговор начался. Прежде всего легкомысленно одетая дамочка заявила, что въезд в единственный на планете город Элесдос (планету они, естественно, называли точно так же -- Язон уже привык к подобной традиции) категорически запрещен мужчинам и детям. Ну, детей-то пирряне с собою не брали, а вот за мужчин обиделись. А больше всех Мета. Выступила вперед и через Язона как переводчика сама начала спрашивать, в чем дело. Впрочем, тут же выяснилось, что местная жительница по имени Спелида меж-языком тоже владеет, и разговор перешел в новую фазу. Оказалось, что на Элесдосе живут одни женщины, размножаются партеногенезом, науку и промышленность не развивают, воевать ни с кем не воюют, в космос не летают, а с едой у них всегда и все в порядке. Потому что земля Элесдоса в изобилии порождает волшебный плод куромаго -- он и продукт питания, он и лекарство на все случаи жизни, и даже забеременеть без него невозможно, и развлекает здешних женщин -- только он. В общем, куромаго не фрукт, а прямо-таки предмет культа. Все это было страшно любопытно, но, к сожалению, на волнующий пиррян вопрос о месте расположения планеты Эгриси Спелида ничего ответить не смогла. -- Разве могу я узнать хоть какую-то полезную информацию, не откушав с сестрами куромаго? -- вопросила она риторически. -- А если откушаешь? -- поинтересовался Язон. -- Тогда скорее всего буду знать. Звучало заманчиво, но отправлять на разведку одну только Мету не хотелось -- опасно. Лететь обратно на "Арго" за женским подкреплением -- глупость какая-то! Предложили Спелиде подумать-посоветоваться, нельзя ли все-таки посетить их город смешанным коллективом, чтоб ну хотя бы двоим гостям откушать вместе с хозяевами божественного (или какого там?) куромаго и договориться обо всем необходимом. Спелида исчезла ненадолго, а вернулась с целой делегацией. И было обнародовано на удивление демократическое решение: заходите все, теперь можно. А девицы-то, девицы! Одна другой краше: стройные, смуглые, крутобедрые, грудастые, а уж одеты... Да и можно ли все эти полосочки, ленточки и лоскутки называть одеждой. На Спелиде поначалу хоть туника какая-то пусть и полупрозрачная, но была. Теперь же -- ну прямо конкурс стриптиза начался. И девахи все поголовно неумеренно веселые какие-то. Сама Спелида, до этого сосредоточенно мрачная, появившись во второй раз, тоже улыбалась непрерывно, как телеведущая развлекательной программы. В общем, радостно, конечно, что достигнут консенсус и всем мужчинам с планеты Пирр впервые за последние шестьсот лет дозволено войти в Элесдос -- город женщин. Но и тревожно одновременно. Не иначе, девушки успели откушать куромаго, не дожидаясь дорогих гостей, и похоже, не только куромаго... -- Не нравится мне все это, -- процедила Мета сквозь зубы. -- Одни бабы кругом, да еще такие бесстыжие! Никогда бы не отпустила тебя одного. -- Ну и глупо, -- отреагировал Язон. -- Они же все не женщины в нашем понимании. Они размножаются как пчелки или как эти, дафнии. -- Какие еще дафнии? -- Ну, дафнии -- водяные блохи, ветвистоусые ракообразные, -- щегольнул Язон недавно вычитанной информацией, случайно попавшейся ему на глаза при изучении животного мира Иолка. -- Фу, какая гадость! -- поморщилась Мета. -- Вот и я говорю -- гадость, -- подхватил Язон. -- А главное, у них о сексе ни малейшего представления нет! Мета, вспомнив, что разговор совсем не о блохах, смерила Язона долгим внимательным взглядом и проговорила: -- Зато у тебя оно есть. И весьма богатое. -- Фи, мадам, за кого вы меня принимаете?! -- За обыкновенного межзвездного бабника, -- отчеканила Мета. -- Ни на шаг от тебя не отойду. Понял? Свинорылые бараны скакали резво, и повозки уже въезжали в ворота светлого, красочного, утопавшего в цветах города. Пахло повсюду одуряюще. Впору было то ли в пляс пускаться, то ли противогазы надевать. Тека посоветовал всем для начала вколоть антинаркотический препарат и -- на всякий случай -- приготовить носовые фильтры. А пока просто дышать не слишком глубоко. Так и сделали. Прием был устроен торжественный. И не поверишь, что всего какой-нибудь час назад выдали им категорический отказ в разрешении на въезд. Что же случилось? -- А ничего не случилось, -- весело объясняли девушки, щебеча наперебой. -- Просто из века в век бессмысленно и тупо соблюдался древний закон. Думаете, к нам часто залетают пришельцы? Очень, очень редко! Мы и не видели никогда, как выглядят мужчины. Матери наши -- и то вряд ли, разве что бабушки... Вот Спелида вам и брякнула по привычке, не подумав, дескать, нельзя, не положено. А потом мы тут посоветовались и решили начинать новую жизнь. Мы вам поможем найти вашу планету, а вы нам поможете. Хорошо? Пришлете, например, сюда специальную команду мужчин... -- А зачем вам мужчины? -- осторожно поинтересовался Стэн. -- Ну, говорят, раньше они требовались для чего-то, может и сейчас сообразим, как использовать! Посмеялись вместе. Вообще очень милая была обстановка. Правда, следовало учесть, что уже по стаканчику вина за знакомство опрокинули. А вино делалось из забродившего сока куромаго. Девушки уверяли, что вообще все разнообразие блюд на столе приготовлено исключительно из этого плода. А плод оказался как плод, на вид ничего особенного: по форме -- вроде банана, по размеру -- скорее дыня, цвет -- как у темной сливы, а мякоть внутри -- вылитое сырое мясо. Даже жутко становится, когда натуральная кровь из-под ножа брызжет. Но вкус!.. Действительно волшебный. И не один вкус -- много вкусов, в зависимости от способа приготовления. Конечно, прежде чем они все это начали пробовать, Тека провел экспресс-анализ и уточнил: быстро действующих ядов, наркотиков, транквилизаторов, депрессантов и усыпляющих веществ во фрукте нет, но есть много малознакомой сложной органики, так что увлекаться не стоит, и лучше, если каждый будет сам постоянно и внимательно следить за собственными ощущениями. Последняя задача оказалась очень непростой. Ведь новых ощущений у всей команды, прибывшей с "Арго", было непривычно много. И среди них некоторые, особенно сильные чувства были не такими уж и новыми, во всяком случае вполне понятными. Во-первых, обыкновенное расслабление в тепле, уюте, безопасности -- после многих у кого часов, у кого дней, а у кого и лет непрерывной напряженной борьбы. Во-вторых, элементарная алкогольная эйфория от хорошего вкусного вина. Наконец, в-третьих, примитивное, но от этого не менее приятное сексуальное возбуждение. Девушки города Элесдос действительно не знали, что такое секс и эротика. Однако они были сказочно хороши в своей естественной неосознанной прелести, как птицы или цветы, бабочки или кошки. Они были удивительно спортивны и музыкальны. Они играли нечеловечески прекрасную музыку, перебирая струны на длинных деревянных деках, изогнутых в форме куромаго, и они танцевали. Движения их были просты, как взмахи крыльев, и точны, как повороты гибкого тела змеи. Они были бесхитростны и бесстыдны, и это бесстыдство невинных детей, а не многоопытных гетер, казалось верхом эротизма. Язон восхищался танцовщицами с позиций гурмана и знатока, а грубоватые пирряне, половая жизнь которых была традиционно проста, почти как у собак или лошадей, реагировали на колдовские чары элесдиянок еще более прямолинейно и неприкрыто. "Чем это все закончится?" -- задал себе Язон давно назревавший вопрос. Вполне очевидный ответ почему-то казался смешным. Но, покосившись на Мету, Язон сразу понял, что любимой его совсем не до смеха. И был еще один человек, который настороженно щурился и плотно сжимал губы, -- старина Керк. "Нельзя же в самом деле быть такими буками!" -- мелькнуло в голове у Язона. И тут к нему слева (справа сидела Мета) подкралась абсолютно голая красотка и прошептала таинственно: -- Я принесла вам то, что вы просили. И расстелила на коленях Язона подробную карту здешнего шарового скопления с точным указанием всех обитаемых миров. Карта была сделана из очень тонкой шелковистой материи (не иначе, листья куромаго использовались), и она сразу недвусмысленно встопорщилась в нижней своей части посередке. А девушка начала ее разглаживать с усердием, достойным лучшего применения. Она все разглаживала, разглаживала и что-то шептала нараспев прямо в ухо Язону, и он стал постепенно утрачивать ощущение твердой почвы под ногами. Это было немножечко неуютно и, цепляясь за краешек ускользающей из-под пальцев реальности, он задал девушке-элесдиянке неожиданный вопрос: -- А скажи, милая, куда подевались все те мужчины, которые жили здесь раньше? -- Они были неверны нам, -- ответила юная фея тем же жарким шепотом. -- Однажды ночью мы зарезали их и сбросили в море. Зря она это сказала. Шепот был достаточно громким, чтобы его услышала Мета. Пиррянка резко повернула голову влево. Перехватила взгляд Язона. Затем также резко -- голову направо. И одними глазами бросила Керку: "Уходим!" И они поднялись одновременно -- Керк и Мета. А Язон наблюдал всю эту сцену, словно во сне. Он смотрел со стороны и как бы издалека. Вот длинный стол, уставленный закусками и кувшинами с вином, вот прекрасные юные танцовщицы, вот веселые пьяненькие пирряне. Вот Керк и Мета, трезвые и злые, а вот он сам -- в объятиях какой-то голой дурочки. Кошмар! Он тоже вскочил, и вдруг оказалось, что он огромен, как межзвездный крейсер, и все это безумное пиршество -- где-то далеко внизу, у него под ногами. Человечки там симпатичные и очень-очень миниатюрные. Ему было страшно ступить, ведь он же мог ненароком и придавить кого-то... Но Мета, такая же гигантская, потащила его за руку. Вперед! К дверям! И вот уже он стал крохотным муравьишкой, а там, в зияющем дверном проеме меж высоченных и толстенных, словно два небоскреба, белых колонн стояли злобные великанши со сверкающими саблями наголо, но они вдруг начали падать, падать и со страшным грохотом рассыпаться на куски... Язон окончательно пришел в себя уже на борту "Арго". Только двоим из десятерых пришлось так плохо: ему и Грифу. Гриф был все-таки еще слишком молод. Пирряне, конечно, взрослели быстрее других народов. Но общую физиологию не обманешь: тинейджер он и есть тинейджер. Не до конца окрепший организм плюс юношеская неумеренность во всем. Гриф съел и выпил едва ли не больше, чем все остальные вместе взятые. Ну а Язон... "Что взять с инопланетника?" -- развел бы руками любой пиррянин. Однако у самого Язона было другое мнение по этому поводу. Он до поры не торопился его обнародовать: идее требовалось дозреть. Грешил Язон на свою повышенную эмоциональную восприимчивость экстрасенса. А еще -- усматривал в подтексте событий целенаправленное выведение из строя конкретно его. Кем направленное? Вот это и был самый главный вопрос, который пока оставался без ответа. Потому и не время еще обсуждать эту тему вслух. Язон сначала попробует вычислить злодея самостоятельно. А Тека объяснил все случившееся просто. Парочку-другую волшебных плодов он захватил с собой, и вместе с Бруччо они провели уже неторопливое и основательное исследование оных. Сок куромаго содержал, как выяснилось, лошадиную дозу сильнейшего психоделика-галлюциногена лизергиновой группы, биохимически закамуфлированного под безобидное высокомолекулярное соединение. -- Кому ж такое под силу сделать?! -- воскликнул пораженный Арчи. -- Природе, эволюции, -- спокойно ответил Бруччо, -- Ох, не думаю, не думаю, -- усомнился молодой астрофизик, но с опытным биологом спорить не стал. Что касается социального аспекта, было тут все еще проще. Элесдиянки размножались не по-людски, инициируя деление яйцеклетки с помощью веществ, содержащихся в куромаго, -- вот такой партеногенез. ("Какое отвратительно длинное и неприятное на вкус слово!" -- подумал Язон.) Но мало того, они еще были все поголовно безнадежно больны, отравлены химией и жили только за счет психоделиков. Неудивительно, что в их давно ирреальном мире приступы истерического восторга и нежности ко всему на свете сменялись припадками ненависти, неуправляемого страха и садистского стремления резать и рвать на куски живую плоть. Клиф в лучших своих традициях предлагал сбросить планетарную бомбу на проклятый город этих наркоманок-лесбиянок. -- Таких надо уничтожать, как вредных насекомых, выжигать, как пиррянскую флору, отстреливать, как шипокрылов! -- кипятился он. -- Да нет, Клиф, -- ответил ему Керк устало, -- даже пиррянскую флору, как выяснилось, лучше пожалеть, а это, брат, люди все-таки. Ты будешь тут бомбами швыряться, а на Комиссии по правам человека в Лиге Миров кто ответит? Тоже ты? Или дедушка Керк поплетется, поджавши хвост? А? Нельзя брат, людей давить, как насекомых. Нельзя. Тут головой думать надо. Вот и Язон тебе скажет. Правда, Язон? -- А чего тут думать? -- высказался Гриф с юношеской торопливостью и максимализмом, не дожидаясь слов Язона. -- Людей -- эвакуировать, а гадость эту, которой нас пичкали, вывести напрочь, под корень. -- Тоже выход, -- задумчиво проговорил Бруччо, -- но не все так просто, как тебе кажется, Гриф... -- А главное, -- перебил его Стэн бесцеремонно, -- нам сейчас совсем не до этого. -- Вот именно! -- подхватила Мета. -- Веселенькую планетку мы выбрали для первого контакта. Если так и дальше пойдет, рискуем просто не добраться до вожделенной земли Эгриси. Да, а кстати, где карта, которую дали Язону? -- Вот, -- показал Стэн на уголок носового платка, торчащий у него из кармана. -- После этой куромаги у меня что-то насморк разыгрался, ни одно лекарство не берет. Тека говорит, гипераллергия -- противно, но скоро пройдет.