е и хитрость. Давайте подумаем о том, как перехитрить Йота. -- Первый способ -- элементарен: завести в стане врага своего человека, -- предложил Арчи не слишком серьезным тоном. -- Шпионские страсти, -- улыбнулся Язон. -- Серьезных агентов готовят и внедряют годами. А у нас в распоряжении один вечер и одна ночь. -- Да, -- согласился Керк, -- и все же в словах Бруччо есть рациональное зерно. Язон, ведь там, при дворе Йота, все подряд твои родственники -- братья-сестры двоюродные-троюродные, зятья-дядья... Я же в этом совсем не разбираюсь, ты знаешь. У нас на Пирре все люди -- братья. Но ты-то сам подумай, кто из твоей родни все-таки может принять нашу сторону. Язон призадумался, но Мета высказалась раньше него: -- Миди. По-моему, следует вступить в сговор с этой девицей. Кстати, Язон, почему она так смотрела на тебя, прежде чем шлепнулась без сознания? -- Почему? -- переспросил Язон, как бы растерявшись, и тут же выпалил: -- Да она влюбилась в меня. -- С чего ты взял? -- воинственно осведомилась Мета. -- Ах, дорогая моя! -- вздохнул Язон. -- Ты забываешь, что я не только боец и игрок, я еще и экстрасенс. Мыслей чужих расшифровывать не умею, а вот эмоции прочитываю без ошибок. Она влюбилась до беспамятства. Потому и упала. -- А так бывает? -- удивился Арчи. -- Бывает, -- сказал Язон, -- но редко. -- Тогда тем более следует использовать именно ее, -- резюмировал практичный Керк. -- Я против, -- возразил Язон. -- Это как-то непорядочно по отношению к девушке... Но не только в непорядочности было дело. Чтото ужасно не нравилось Язону в самой сути этой спонтанно возникшей идеи. -- А мы тебя и спрашивать не будем, -- цинично заявил Керк. -- Мы сюда прилетели побеждать, а не рассуждать о морали. Мета, опустив голову, смотрела на донышко своего почти пустого стакана, и Язон отчетливо ощущал, что она тоже против. Но его прекрасная амазонка вдруг подняла голову и сказала: -- Пусть эта царская дочурка и двоюродная сестричка нашего друга Даймеда поможет нам в нашем деле. Пусть. Но разговаривать с ней ты сам будешь, Керк. Не мне же в конце концов обещать ей в награду Язона! И не дожидаясь ничьего ответа, Мета встала, развернулась и быстро зашагала в сторону моря, чтобы еще раз окунуться в его теплые и соленые волны, то и дело бросающие на берег красивых, но омерзительно скользких медуз. ГЛАВА 14 Керк удачно застал юную царевну в ночном клубе "Вашли", что означало в переводе с эгрисянского "яблоко". По агентурным данным Реса, она частенько проводила там свободные вечера. Миди, сразу поняв, кем послан к ней седовласый инопланетный атлет, отпустила личную охрану, и особого красноречия от пиррянского вождя не потребовалось. Ради Язона Миди готова была помогать кому угодно, а то, что играть придется супротив родного отца, так это ее тем более не волновало. Старик Сулели давно утомил свою младшую наследницу непроходимой тупостью и неутолимым властолюбием. Уже не первый год мечтой царской дочки было выйти замуж за пришельца и удрать навсегда с этой пусть и прекрасной, но такой опостылевшей ей планеты Эгриси. Старшая сестра Миди -- Халхи или Галка, как прозвал ее Фрайкс и как теперь любила величать Миди, поступила именно так, но Фрайкс был довольно странным инопланетником -- он не спешил возвращаться на родину, всего боялся, очень настороженно относился к людям вообще и в итоге погиб при загадочных обстоятельствах, не исключавших варианта преднамеренного убийства. Да и не любили друг друга Галка с Фрайксом. Был это типичный брак по расчету, замешанный на борьбе за власть и тайне Ослепительного Винторога, того самого, что давно-давно принес юного орхоменца на Эгриси. На этой планете все стремились понять, из чего и как сделан "окроткави" -- так на местном наречии называли шкуру Винторога, а древнее имя "Овен" считалось почему-то запретным. Тайну магической силы окроткави никому так и не удалось постигнуть. Кажется, ближе всех подошел к решению проблемы Фрайкс, за что, очевидно, и поплатился жизнью. Миди, в свою очередь, достаточно полазила по древним файлам в главном компьютере планеты. Про Винторога ничего не нашла, но в целом знания свои пополнила основательно. Во всяком случае, после такого самообразования разговаривать с отцом Миди стало совсем неинтересно. От глухой тоски девушка ударилась в активные занятия спортом -- прыжками в воду, метанием копья в цель и верховой ездой. А также увлеклась вдруг религией. Тоже, наверное, от тоски. Из компьютерных архивов Миди знала о тысячах разных верований на древней Земле, властвовавших над умами людей задолго до Эпохи Великой Экспансии, но здесь, на Эгриси, существовала лишь одна официальная религия, на меж-языке называемая дзевесизмом. В принципе, все до единого эгрисянцы формально поклонялись величайшему сокрушителю кривопространства и кометоборцу Дзевесо, но именно что формально. Люди на планете в зависимости от интеллекта и образования с очень разной степенью серьезности относились и к теологической концепции дзевесизма, и к моральному кодексу верующего человека. Миди в свойственной ей манере решила разобраться во всем досконально. Пользуясь своим высоким положением в обществе, она завела дружбу с верховным жрецом храма Дзевесо отцом Федором и часами беседовала с ним, сопоставляя знания, сохраненные церковниками, и сведения, которые удалось выудить из компьютера. Картина окружающего мира вырисовывалась перед ней во все более завершенном виде. Иногда это даже радовало, но в итоге мечта оставалась прежней: инопланетный муж и звездные путешествия. Однако она мало с кем откровенничала об этом. Но со старшим телохранителем наследного принца Иолка (Керк был вынужден проглотить это оскорбление) наверняка можно, уж он-то никому не разболтает! Главное, она мечтала не просто о муже, она мечтала о настоящей большой любви. И она дождалась ее. Такого чувства Миди не испытывала еще никогда за всю свою долгую жизнь (двадцать три года) и была уверена теперь, что ничего прекраснее быть не может. Столь безумно длинный, по понятиям Керка, девичий монолог солидный пиррянин обречен был выслушать уважительно и покорно. Впрочем, добрую половину слов, составлявших милое воркование девушки, Керк с чистой совестью пропускал мимо ушей, так как знал наверняка: Язон и Мета, подключенные к его скрытым в одежде микрофонам, слушают все с предельным вниманием. А на финише этого романтического свидания, уже под изобильными звездами эгрисянского неба Керк обязался передать своему "патрону" (слово-то какое! Еще бы сказала "повелителю"!) точное время и место встречи. Храм Дзевесо, ровно в полночь, у входа. И, конечно, без сопровождающих. Сопровождающие были, но они грамотно держались на расстоянии, не допускавшем рассекречивания их тайной миссии. Обнаружились "сопровождающие" и с противоположной стороны, но их пирряне по-тихому устранили, выявив всех до единого и гуманно нейтрализовав химическим способом -- без увечий и с полной возможностью возврата к нормальной жизни. А Язон миновал роскошный портик из беломраморных колонн, зловеще зеленоватых в свете трех ярких лун, и сразу увидел у приоткрытых высоких дверей величественного храма точеную фигурку Миди. Увидел и остановился в нерешительности. Юная царевна кивнула ему еле заметно и таким же легким, небрежным поворотом изящной головки указала внутрь, мол, я иду туда, и ты за мною шагай -- там разговаривать будем. Язон вошел в святилище Дзевесо и обомлел. Вот так церковь! Какой-то музей истории космонавтики, право слово! Здесь поклонялись изображениям древних ракет и астронавтов в толстых неуклюжих скафандрах, здесь поклонялись богам жидкого топлива и богам астронавигации, здесь возводили в культ забытое умение свертывать пространство и использовать энергию гравитационных полей. На алтаре же был воздвигнут небывалой формы и весело разукрашенный в полосочку звездолетный двигатель этак пятнадцатого или шестнадцатого поколения, но явно усовершествованный каким-то народным умельцем. Язона сразу заинтересовала небывалая конструкция, и разговор их с Миди начался именно с этого. Верховный жрец тихо удалился, даже не поздоровавшись. Язон видел-то этого высокопоставленного деятеля, занимавшего на планете совершенно особенное положение, лишь издалека. И между прочим, имя его было совершенно непроизносимо для местных жителей. Язон уже знал, что в эгрисянском даже буквы такой нет -- "ф". Но что-то удивительно знакомое промелькнуло в чертах лица и глазах человека, закутанного с ног до головы в розовато-кремовое одеяние неопределенной формы. Однако он ушел, и Язон перестал думать обо всяких странных догадках и подозрениях. Мало ли похожих людей в Галактике! А жрец, очевидно, заранее предупрежден был о конфиденциальной встрече царевны с инопланетным гостем, потому и повел себя так странно. Теперь Язон, не испытывая более неловкости от присутствия служителя культа, бесцеремонно обошел движок со всех сторон, даже рискнул подергать за отдельные малопонятные детали. -- Это то, что было внутри окроткави, ну то есть под золотой шкурой по-нашему, -- пояснила Миди. -- Отец пытался использовать механизм для других кораблей, летающих между планетами, но его инженеры не смогли решить такую задачу и в итоге движок оставили в храме Дзевесо. Фрайкс лучше других разобрался в устройстве звездолета "Овен", -- на последних словах Миди игриво сверкнула глазами, как школьница, произносящая непристойность. -- И он утверждал, что в двигателе нет ничего особенного, так, отдельные примочки, а главным изобретением далеких предков его матери является именно золотая обечайка, именно окроткави. Понимаешь? -- Понимаю. А кто такой Дзевесо? -- Дзевесо -- высший и главный из богов. -- Да нет, я спрашиваю, кем он был в жизни, может, древним космонавтом? Ты встречала это имя в компьютере? -- Нет, но думаю, что уж скорее он был создателем всей этой техники. Великим конструктором. -- Вот теперь начинается серьезный разговор! Слушай, а что это еще за бог такой -- Диборан? -- удивленно вопросил Язон, продолжая двигаться вдоль стен и с интересом изучая диковинный иконостас храма Дзевесо. -- Бог жидкого топлива. Во славу его люди окунаются в поток Диборана и становятся могучими, как межзвездный крейсер. -- А вот к таким легендам, девочка, пора бы уже относиться критически, -- строго пожурил Язон. -- Во-первых, диборан -- это газ при комнатной температуре. Так что жидким топливом может считаться только пентаборан и более тяжелые соединения. Во-вторых, все эти бораны -- жуткая гадость, варварское ракетное топливо раннего периода развития космонавтики, и купаться в них я бы никому не посоветовал... -- Язон, -- перебила Миди, -- для чего ты пришел сюда? -- Просить у тебя помощи. Язон точно проснулся вдруг. Увлекшись историей науки и техники, он действительно забыл, что на утро предстоит тяжелый бой неизвестно с кем, а секрет победы -- в руках у этой девчонки. -- Тогда слушай меня внимательно, -- сказала она с интонацией молодой мамы, выговаривающей сыну за плохое поведение. Язон чуть не рассмеялся, но приготовился слушать. Тогда Миди, уставшая играть всевозможные роли, закрыла глаза и прошептала бесхитростно и горячо: -- Я люблю тебя, Язон! Поворот был неожиданный и, признаться, в данную минуту совсем нежелательный. Ведь после разговоров о технике черноволосая девчонка нравилась Язону еще больше прежнего. А это было некстати, очень некстати -- это отвлекало! А ведь у них совсем мало времени... Язон сначала взял в руки себя, а затем (в те же руки) -- маленькие ладошки Миди, холодные и вздрагивающие от возбуждения и страха. Чего она ждала, чего боялась? Пора было полностью принимать инициативу на себя. -- Я знаю, милая, знаю, -- прошептал Язон в тон ей и быстро спросил: -- Что я должен делать завтра? Расскажи. Миди справилась с дрожью, откровенно впившись тонкими пальчиками в ладони Язона, и проговорила: -- Рассказываю. -- А нас никто не слушает? -- на всякий случай не забыл поинтересоваться Язон. -- Нет, я точно знаю. -- Откуда? -- удивился он. -- У меня устройство есть специальное. Миди вынула из своей маленькой сумочки черный плоский пенал, похожий на косметический набор и вместо того, чтоб подкрашивать ресницы, нажала на какую-то кнопочку. Напряженность поля вокруг них увеличилась, и знакомая Язону экранирующая сфера замерцала голубоватым свечением. "Ничего себе! -- подумал он. -- Вот так дикая планета!" А вслух спросил: -- Кто же такие устройства делает? -- Эту вещь подарил мне Фрайкс за два дня до своей гибели. Так ты все-таки будешь слушать? Она пожирала его глазами, а в глазах этих светилось что-то похожее на обиду, словно Миди сумела заглянуть в будущее и уже поняла, как поступят с ней пирряне. -- Буду, -- как можно ласковее шепнул Язон, отгоняя прочь неприятные мысли. И Миди рассказала. Вся техника, находящаяся в распоряжении ее отца, хорошо ей известна. Например, зерна, которые завтра выдадут Язону, действительно производит так называемый дракон, то есть универсальный робот-охранник, по слухам, разработанный Кобальтом с планеты Дельфа. Да, да, тем самым Кобальтом, отцом Инны, разрушившей семью Ахаманта и Нивеллы и приговорившей к смерти Фрайкса. "Значит, расклад сил потихоньку проясняется, -- размышлял Язон. -- Враги встают под общие знамена: Фелл, Йот, Инна, Кобальт... Кто еще, кто? Уж не маячит ли за их спинами демоническая фигура Солвица?.. Ну, ну, что же там дальше рассказывает милая девушка Миди?" Зубы дракона, или драконьи зерна, -- это на самом деле технозародыши, кибернетические эмбрионы самосозидающихся роботов -- изобретение древнее, но тоже достаточно хорошо забытое. Кобальт, именующий себя в известных кругах Кадмием, сохранил секрет быстрорастущих роботов и спекулирует им где надо и не надо. Роботы из зерен Кобальта-Кадмия будут вылупляться, конечно, крепкие и агрессивные, пули их броню не берут, даже разрывные и кумулятивные, но простейший плазменный пистолет сражает наповал. "Вот и отлично!" -- подумал Язон. Однако это было еще далеко не все. Два главных совета дала ему Миди. Первый: сажать зерна в землю не сразу, а по очереди, "тогда и уничтожать роботов можно будет не одновременно. И второй: на случай, если все-таки процесс нарождения механических бойцов примет неуправляемый характер, Миди дарит Язону специальный дезинтегратор, выполненный в виде простого обломка гранитной скалы. Его следует бросить в самую гущу врагов, и тогда благодаря сбою в программе они начнут уничтожать друг друга. Язон искренне благодарил за все и камешек-дезинтегратор бережно спрятал во внутреннем кармане космодесантной куртки. Но и тут инструктаж еще не закончился. -- Ты самый сильный, Язон, ты самый мудрый, -- зашептала Миди, -- ты самый красивый, -- добавила она уже явно лишнее. -- Но и такие герои, как ты, иногда совершают ошибки. Поэтому на всякий случай возьми еще вот это. Я хочу, чтобы никакие ошибки в сражении с роботами Кадмия были не страшны тебе. Выпьешь мои таблетки, нажмешь на кнопку вот этого прибора и шагай хоть под артобстрел. Язон принял и этот дар, а изучив маркировку на тонкой пластиковой пробирке с ярко-оранжевыми капсулами, аж дар речи потерял от изумления. Это был псироцилин -- препарат, давно запрещенный в Галактике, усиливающий на шесть порядков мощность биополя человека. Его побочные действия считались непредсказуемыми, а потому смертельно опасными, но исследования показали, что любые эффекты этого ряда находились в строгой зависимости от времени воздействия препарата на организм. Таким образом, достаточно краткое воздействие можно было считать практически безвредным. И на данной упаковке красовалась по-рекламному крупная пометка: лекарство обладает импульсным действием, то есть механизмы усиления биополя включаются только в случае крайней необходимости и на считанные мгновения, сводя вредоносное влияние к минимуму. Язон слышал когда-то о по добном изобретении, но ни разу еще не держал его в руках. Ну а миниатюрный приборчик служил простым, но чрезвычайно удобным, с автонастройкой, преобразователем пси-энергии в электромагнитную. Короче говоря, включив прибор и наглотавшись таблеток, любой индивид мог, пользуясь только своим телом, отражать пули, снаряды, бомбы, танки на полном ходу и звездолеты стратегического назначения на форсаже. -- Спасибо, -- прошептал Язон еще раз. -- Я никогда не забуду твоей помощи. Миди молчала и смотрела на своего инопланетного героя полными слез глазами. Предвидела ли она опять грядущий обман, переживала ли предательство родной планеты или мучилась элементарной ревностью к прилетевшей вместе с Язоном роскошной блондинке -- так или иначе, но звездный бродяга, почетный пиррянии и наследный принц Иолка Язон динАльт проникся вдруг жалостью и нежностью к хрупкой черноволосой девушке, от чистого сердца спасающей ему жизнь. И сделал шаг навстречу, заключил ее в свои объятия, ни на секунду не забывая о Мете, и... поцеловал, представив, что целует свою любимую валькирию. Не надо было этого делать. Поцелуй получился неумеренно долгим. Язон очень скоро почувствовал, что к телу его прижимается не Мета, отнюдь не Мета, а ему приятно. От этого ему сделалось стыдно, и больно, и сладко, и зябко, и страшно... Неужели он тоже влюбился? Этого еще не хватало! Он оторвал ее от себя и, глядя в полыхающие радостью черные глаза, сказал сурово: -- Прощай. Я действительно никогда не забуду твоей помощи. -- До свидания, -- поправила Миди, ослепляя белозубой улыбкой. -- Мы встретимся завтра. Здесь же, в это же время. Все будет прекрасно, но... Тебе еще предстоит забрать окроткави из волшебной Арской рощи, а этого ты тоже не сумеешь сделать без меня. До свидания, Язон!.. Выскочив на улицу и судорожно вдыхая ночную прохладу, напоенную запахами цветов и моря, Язон машинально нашарил в кармане пачку, зажал сигарету в зубах и долго рыскал по всей одежде в поисках зажигалки. Руки его не то чтобы дрожали, но как-то слишком уж бестолково двигались. -- Мета, дай огоньку! Нашел у кого просить. -- Шиш тебе! -- мстительно улыбнулась Мета. -- Курить -- здоровью вредить. И если завтра на поле битвы ты будешь так же красиво шевелить руками, вряд ли нам здесь достанется что-нибудь, кроме пуль и напалма. -- Зря ты обижаешься, -- постепенно успокаиваясь, сказал Язон, -- эта девочка в храме дала мне оружие победы, а вовсе не пыталась соблазнять меня. Так что завтра все будет хорошо. Сложнее придется потом -- вот о чем следует подумать. Он наконец разыскал зажигалку -- вспомнил о стандартном прикуривателе в перстне -- и жадно затянулся. Мета даже не оглянулась, и до самого отеля они шли все время рядом, но не проронили ни слова. ГЛАВА 15 Технозародышей выдали целый мешок. Натуральный джутовый мешок, рассчитанный килограмм на пятьдесят картофеля или моркови. У себя на Саанде Язон частенько по осени собирал урожай в такую незамысловатую тару. Драконьи зубы, каждый размером с желудь или яйцо мелкой птички, были значительно тяжелее картошки, так что насыпали их далеко не доверху -- на треть мешка. Но все равно количество будущих воинов явно перехлестывало не то что за десяток, а за несколько сотен, уж это точно. -- Начнем! -- крикнул он бодро, зачерпнул первую горсть и пошел вдоль рыхлой гряды, старательно выдерживая паузы между посадками. Технозародыши инициировались легким нажатием большого и указательного пальца с полюсов и тут же начинали противно гудеть, словно большие жирные мухи. В землю их рекомендовалось вкапывать поглубже -- тогда процесс шел равномернее и безопаснее для окружающих. А ведь зрителей собралось немало. Казалось, весь город Эгриси, столица планеты Эгриси, все жители его, от мала до велика, собрались в этот час на склонах гор, окружавших поле грядущей битвы. А для почетных гостей были возведены специальные трибуны. Не забыли и про особенно комфортабельную царскую ложу, где по левую руку от И. Д. Йота сидели дети его: радостно-возбужденный, нетерпеливый Файтон, печально-безучастная Галка и бледная, как полотно, напряженно подтянутая, торжественно прекрасная Миди. Пиррянам тоже отвели места на трибунах, но только некоторые заняли их. Другие как бы из вежливости отказались. На самом деле просто требовалось закамуфлировать отсутствие группы Клифа, которая, с блеском оторвавшись от "хвоста", затаилась сейчас в большом сарае на окраине ближайшей деревни и готова была в любую секунду по условному сигналу Язона нанести решающий удар. Первые супостаты начали вылупляться из земли, когда Язон еще досаживал в глубокую борозду последнюю горсть драконьих зубов. Быстроходные и свирепые роботы, прямо скажем, врасплох наследного принца не застали. Размахивающие холодным оружием, они вообще не представляли серьезной угрозы для человека, вооруженного плазменным пистолетом совершеннейшей пиррянской конструкции. Вторая генерация оглоедов оказалась менее приятной -- эти начали швыряться шипастыми шарами, какими обычно увенчивают кистень, и зубастыми колесиками типа древних японских серикенов -- только успевай поворачиваться. Язон успевал. Пока не появились третьи. Похоже, роботы были не только самосозидающимися, но и самообучающимися. Воспроизвести по чисто визуальным наблюдениям пиррянский плазменный пистолет им, конечно, слабо оказалось, но в отчаянной попытке подражать непобедимому врагу эти обормоты обзавелись-таки огнестрельным оружием. А вылупляться они стали со все возрастающей скоростью. Хорошо еще, Язон успел заметить направленный в его сторону ствол и не слишком долго анализируя, дубина ли это в виде обрезка трубы или все-таки допотопная пищаль, отрубил оружие нападавшего вместе с железной рукою. Ну а уж после ничего другого не оставалось, как только швырнуть в самую гущу механических убийц припасенный на этот случай камешек -- подарок Миди. Роботы завертелись на месте, замахали бестолково конечностями, стукаясь друг о друга со страшным скрежетом, да и кинулись стенка на стенку, рубя в капусту прочнейшие сплавы, уродуя дорогостоящую электронику, прицельно дырявя пулями оптические и лазерные системы наведения. Красивое было зрелище! Не только зрители, но и сам Язон залюбовался. Залюбовался, расслабился невольно, давая себе столь необходимую после долгих минут жестокого боя передышку, и... едва успел включить преобразователь поля, когда почуял одновременно занесенную над головой тяжелую секиру, стрелу, летящую сзади, и набегавшего справа рогатого монстра. Даже настоящий пиррянин не успел бы развернуться в три стороны сразу за те четверть секунды, что оставались у Язона. Ах, как не хотелось ему доставать свою последнюю палочку-выручалочку! И не потому, что боялся здоровью повредить -- ведь капсулы-то он заглотил, ровно пять штук, как полагалось, -- а потому, что тысячи глаз наблюдали за ним в эту минуту, и кто-нибудь непременно должен был догадаться, что нечисто тут дело, что не просто силой своею одолел инопланетный герой целую армию железных воинов. Защитное поле отразило самый первый удар и в ту же секунду выключилось, чтобы Язон мог ответить ураганным огнем по ближайшему противнику. Так оно включалось и выключалось еще два раза, пока последний из воинов дракона не рухнул на изрытое ямами и заваленное металлоломом поле. Радостный крик Язона потонул в громе аплодисментов, пирряне один за другим подбегали, дабы обнять своего героя и чуть не раздавили несчастного. А когда Мета наконец оттащила его от толпы непривычно экзальтированных друзей и они вместе подошли к царской ложе, чтобы предстать перед властителем и выслушать его мнение, Язон поймал на себе неприкрыто счастливый взгляд влюбленных глаз Миди. Она и Мету, стоящую с ним рядом, в этот момент не замечала. Какая уж тут Мета? Ведь только что они вдвоем -- Язон и Миди -- победили всех! -- Ваше величество! Принимайте работу! -- объявил Язон с торжествующей улыбкой. И. Д. Йот уж слишком откровенно не разделял радости своего племянника. По его безнадежно мрачной роже до неприличия ясно читалось, что царь рассчитывал на несколько другой сценарий утреннего спектакля, особенно в финале. Теперь ему требовалось срочно придумать что-то новое. Не мог же он просто взять и расстаться вот так сразу с хранившейся у него годами реликвией! Да к тому же он до сих пор не успел разобраться, в чем именно заключается ее ценность, а Язон как раз знает что-то такое, но говорить не хочет, гаденыш, хитрит, скрывает... Мысли Йота путались, сказывалось хроническое неумение думать, и он просипел еле слышно, чтобы хоть совсем не молчать: -- Ты победил, Язон, я вижу, но обещанную награду получишь не раньше завтрашнего утра. И. Д. Йот внутренне восхитился своей находчивостью и наклонил голову к сыну, чтобы лучше слышать, что он там ему нашептывает. Файтон тоже не отличался выдающимся интеллектом, но все-таки был заметно умнее отца. -- Почему? -- возмутился Язон. -- Почему?! К повторному вопросу ответ у Йота был уже готов, левое ухо не подвело: -- Потому что моим специалистам понадобится время, дабы проанализировать истоки твоей победы. Если ты одержал ее нечестно... -- Стоп, дядя, стоп! -- не выдержав, закричал Язон. -- Что значит "нечестно"? Мы с тобою никак не оговаривали этих условий. -- Что значит "стоп"?! -- заорал Йот, вскакивая. -- Кто здесь хозяин?! Пистолет в ту же секунду прыгнул Мете в ладонь. Язон и сам едва сдерживался и хорошо понимал, что все остальные пирряне, включая ударную группу Клифа, подобную перепалку недолго будут терпеть и могут открыть огонь буквально в любое мгновение. А в небе, над облаками, в сущности, совсем недалеко, наблюдал за ними с борта "Арго" Стэн, готовый немедленно подключиться. Тут и бутафорские стражники с обнаженными мечами мгновенно напряглись, а значит, и небутафорские агенты царской охраны где-нибудь под трибунами или на башнях дворца уже выверяют прицелы своих базук и пулеметов. Нет, без жертв не обойдется, а жертвы им не нужны, не нужны... Положение спасла Миди. Юная царевна смотрела не отрываясь прямо на Язона, только на него, и теперь, перехватив его растерянный взгляд, она быстро, еле заметно подмигнула, чуть-чуть наклонила голову, а потом чисто интуитивно, не имея ни малейшей практики в подобных делах, не сознавая сама, что делает, телепатировала Язону: "Спокойствие! Согласие! Покорность!" И самое удивительное, эту волну принял не только Язон, но и Мета. -- Успокойся, -- шепнула суровая амазонка. -- И еще раз согласись на его условия. Сутки перемирия и для пиррян будут нелишними. -- Извините, Ваше Величество, -- громко проговорил Язон. -- Хозяин на этой планете, конечно, вы. И я согласен ждать до завтра. Разрешите откланяться, я хотел бы теперь поесть и отдохнуть. -- Разрешаю и повелеваю тебе: отдыхай, Язон! -- пророкотал Йот над толпою уже расходящегося народа. И остался страшно доволен собой. А уже на дороге, ведущей к стоянке манкан, Язона догнал жалкий человечишко в лохмотьях -- такие обычно клянчат денег -- и долго лопотал чтото невнятное на местном наречии, а потом неожиданно на очень корявом меж-языке сообщил: -- Царевна просил знать: твоя помнить ночь? Царевна просил твоя сказать моя. Язон ухватил смысл вполне и дважды четко повторил посыльному фразу: -- Передай: Язон все помнит. Нищий истово кивал и протягивал руку за наградой. Язон сунул ему галактическую кредитку. -- Цота, -- сказал нищий. -- Какая еще цота?! -- разозлилась и без того уже сердитая Мета. -- Он говорит, что это мало, -- перевел Язон, уже неплохо понимавший по-эгрисянски. -- Ах, мало тебе! -- пистолет Меты смотрел прямо в лоб попрошайке. -- Вали отсюда, пока цел! Остальное получишь у царевны, придурок! Такие фразы перевода не требовали -- нищего как ветром сдуло. И Язон вдруг расхохотался. Громко, неудержимо и заразительно. Ведь ничто так не помогает снять накопившееся напряжение, как веселый здоровый смех. -- Ты снова пойдешь к ней на свидание? -- спросила Мета, когда ночь уже опустилась на город Эгриси, и три зеленых лунных дорожки дрожали на тихих маслянисто черных волнах за окнами отеля. -- Я должен пойти, дорогая. Это не свидание, а деловая встреча. Она помогла нам в первый раз и поможет теперь. -- А ты не думаешь, что она просто помогает самой себе? -- Конечно, она не забывает о своих интересах. Только сумасшедший способен не думать о себе. Но сегодня, сейчас ее давняя мечта -- удрать с этой планеты -- совпадает с нашими целями. Она без нас не улетит отсюда. Мы без нее -- не сможем получить "Овен". Вот и все. -- Нет, не все. Ты что, намерен взять ее в жены? -- Ты с ума сошла! Не говори глупостей! -- рассердился Язон. -- Я намерен только забрать ее из этого мира. -- Куда забрать? На наш корабль? А меж тем эта похотливая кошка уверяет всех и каждого, что просто не может жить без тебя. -- Кого это -- всех и каждого? -- решил уточнить Язон. -- Керка, например, во вчерашнем разговоре Верховного жреца... -- А это когда? -- Ну, -- слегка замялась Мета, -- мы же в храме "жучков" понаставили. Вот я и послушала сегодня рано утром, когда она молилась перед битвой, и потом еще, когда исповедовалась этому старику... -- Ме-е-ета! -- Язон был просто сражен наповал. -- Нам точно пора возвращаться домой. В этом проклятом центре Галактики мы превращаемся в интриганов, шпионов, ревнивцев, просто в недоумков каких-то. Еще немного, и я принесу свой пистолет в жертву великому Дзевесо, а сам отправлюсь молиться, чтобы боги избавили меня ото всех напастей! Мета улыбнулась еще слегка неуверенно, но юмор оценила и проговорила тихо: -- Ладно, иди в свой храм, пора уже, мы выйдем следом и будем неподалеку, как вчера. Миди пришла на свидание в костюме космодесантника с довольно вместительным ранцем за плечами. Внутрь святилища Дзевесо они даже не пошли. Быстро пробежали через кусты, петляя, как зайцы, пересекли луг, а в темном перелеске девушка все время держала Язона за руку. Наконец, на дне оврага они вброд перешли какой-то ручей. Миди ничего не объясняла, только не уставала повторять время от времени: -- Быстрее, быстрее! В итоге на небольшой полянке они все-таки остановились и сели, прислонившись спинами к широченному стволу низкорослого дерева, закрывавшего их от лунного света сенью своих разлапистых листьев. -- Куда ты тащишь меня? -- рискнул полюбопытствовать Язон. -- К Ослепительному Винторогу. Мы должны будем завладеть золотой обечайкой прямо сейчас, ночью, пока все, включая твоих друзей, думают, что я просто объясняю тебе план действий. Заявление было неожиданным, и Язон осторожно спросил: -- А твой папочка тоже думает, что ты в храме Дзевесо выдаешь мне инструкции? Миди не обиделась, даже не вдумалась в ядовитый подтекст этого вопроса: -- Да ни о чем мой глупый папочка не думает! Он и думать-то не умеет. Но уже через час, не позже, обязательно пустит по нашему следу своих ищеек, и твои друзья устроят с ними перестрелку. Одни боги знают, чем это может кончиться. Я даже гадать не хочу. Мы просто должны успеть. Понимаешь? Сделать все и прямо сейчас. -- Вдвоем? -- Конечно, вдвоем. Ты только увидишь этого дракона и сразу поймешь: против него и целая армия не поможет, если не знать секрета. -- А ты знаешь? Миди замялась на секундочку, а потом тихо и как-то нерешительно проговорила: -- Мне кажется, что да... -- Только кажется? -- испуганно переспросил Язон. -- Ну, понимаешь, то, что лежит сейчас у меня за спиной -- самая главная часть того дракона -- дистанционный процессор. Я украла его у папули, но раньше никогда не пользовалась этой штукой, даже в глаза не видела. Надеюсь, ты поможешь мне... -- Помогу, -- сказал Язон уверенно. -- Говоришь, времени мало? Тогда пошли. -- Здесь уже совсем рядом, это и есть Арская роща. Минут через пять быстрой ходьбы из-за деревьев забрезжило золотистое сияние, а еще через три -- они вышли на просторную поляну, залитую ровным светом, исходившим от лежащего посередине элипсоида удивительно гармоничной формы. К одному концу он сужался до диаметра в метр или полтора, а с другого, широкого -- украшен был сверкающими спиралями, действительно напоминавшими бараньи рога. И совсем не обязательно было заканчивать летно-космическую школу, чтобы увидеть в этом волшебно точном контуре естественный и очень целесообразный дизайн звездного корабля. Но, может, еще больше, чем форма, потрясала фактура золотой обечайки. Материал ее казался одновременно твердым, как алмаз, и мягким, как кожа, жарким, как расплавленное золото, и морозным, как лед, непроницаемым, как броня, и подсвеченным изнутри, как тончайшее стекло. Язон невольно сделал несколько шагов в сторону вожделенного объекта и лишь тогда заметил дракона. Танк не танк, зверь не зверь -- какая-то помесь пылесоса с утконосом, а по размеру десятиместная манкана, или, как говорили, на Кассилии -- микроавтобус. Он стал наползать из темноты, мигая разноцветными огоньками, огоньков становилось все больше, они завораживали, гипнотизировали, пора уже было отпрыгивать в сторону, а Язон все смотрел в упор на это странное устройство... И вдруг оно само свернуло. Да нет, оно свернуло не вдруг, оно просто двигалось по окружности, и подсознательно Язон понимал это с самого начала, потому и не шарахался назад. Даже наоборот -- сделал еще один шаг навстречу, как бы изучая принцип действия охранного робота-дракона. Из его заднего сопла неожиданно вырвался сноп искр, и движение по кругу стало заметно ускоряться. Дракон набирал скорость, как кабинка карусели в луна-парке, да и траектории выписывал все более сложные. В итоге саму золотую обечайку просто стало не видно -- ее сияние полностью перекрыла разноцветно мерцающая полусфера, образованная роботом-охранником, летающим, наверно, уже, как минимум, с первой космической скоростью. Самое удивительное, что при этом вокруг стояла абсолютная тишина, как будто все происходило в безвоздушном пространстве. Язон обернулся. Миди оказалась совсем рядом и держала в руках небольшой, но, как видно, тяжелый чемоданчик с процессором. Крышка была уже откинута, дисплей мягко светился, а кнопки клавиатуры непривычно обозначались эгрисянскими буквами и цифрами. -- А если сделать подкоп, -- неожиданно для самого себя предложил Язон. -- Бесполезно, -- отмахнулась Миди, -- я читала инструкцию к этому монстру -- он сам будет рыть землю быстрее любой техники. -- Так что же не бесполезно? Говори, раз ты читала инструкцию. -- Надо отключить питание. Но я не знаю как Здесь нет такой кнопки. Вот, посмотри, пожалуйста. Язон посмотрел. Сначала нашел важную для себя кнопку -- лингопереключатель. Все-таки читать с дисплея на эсперанто было куда как приятнее, особенно когда времени в обрез. Дракон-охранник не обладал почему-то функцией звуковой сигнализации, но его разноцветное помигивание могло быть засечено кем угодно, так что на раздумья оставались в лучшем случае считанные минуты. Еще никогда в своей жизни Язон не читал с такой скоростью. Пролистывая информацию, он неуклонно подбирался к сути, но все время не хватало какой-то мелочи, чтобы понять... Чемоданчик лежал на траве, Язон, сидя на корточках, лихо бегал пальцами по клавиатуре, благо расположение основных кнопок оказалось стандартным, а Миди полусидела-полустояла в нелепой напряженной позе и дышала ему прямо в ухо, пытаясь уследить за ходом мысли при полном незнании эсперанто. -- Отключению питания предшествовали какието базовые тесты, -- произнесла она вдруг, вспомнив еще один пункт из инструкции к охранным роботам. -- Что ж ты раньше молчала! -- Язон чуть не выругался на одном из древних языков. -- Клянусь Дибораном, это очень важная подсказка! Пальцы его забегали по клавишам, словно в агонии, и уже через полминуты он резко поднялся. -- Запомни вот эту комбинацию, -- показал он Миди на пальцах, -- хорошо запомни. А я сейчас подойду вплотную к защитной полусфере, образованной драконом. Он выбросит в мою сторону боевые щупальца. Сначала -- металл, потом -- горячий металл, затем -- химически агрессивное вещество, после этого -- радиоактивный заряд и, наконец, -- свободную плазму. Ты помнишь, мне это все не угрожает. А ты после пятого теста -- не ошибись, только после пятого! -- нажмешь три клавиши одновременно. Покажи мне какие. Миди показала дрожащими от страха пальцами. -- Правильно, -- похвалил Язон. -- И успокойся! Не ты ли мне вчера говорила: "Все будет хорошо"? И он шагнул вперед. Все пошло как по маслу, и только на пятом тесте сделалось вдруг безумно больно во всем теле. Нет, это не плазма обожгла -- это побочный эффект псироцилина достал-таки, дотянулся до подкорки его головного мозга. Язон почти потерял сознание, но успел увидеть, как охранный робот остановился, как его огоньки начали гаснуть один за другим... И непобедимый дракон умер. Они достигли цели. Миди плакала от радости и обнимала Язона. -- Спасибо, -- прошептал Язон. Удивительнее всего, что он сказал это слово поэгрисянски, а слово было громоздким, неуклюжим, трудно произносимым: -- Гмадлобт. И Миди тоже от избытка чувств зашептала на родном: -- Чеми, шен -- чеми! Что означало: "Мой! Ты -- мой!" И тогда откуда-то из темноты внезапно появилась Мета с полыхающими голубым пламенем широко раскрытыми глазами, красивая и сильная, как никогда. И сказала почему-то тоже на эгрисянском (о высокие звезды, когда только успела выучить?!): -- Ара, чеми! (Нет, мой!) Это прозвучало так решительно и непреклонно, что Миди сразу сдалась, отвернулась, сжалась в комочек, заплакала -- теперь уже от горя -- и прошептала обреченно: -- Шени, шени... (Твой, твой...) А Язон, еще не совсем пришедший в себя от нечеловеческой боли, пробормотал: -- "Шени, чеми"... Тоже мне заладили: чеми, шени... Хани! Ему еще накануне очень понравилось это эгрисянское слово, означавшее "пора". Оно же переводилось как "время". Хани -- расслабленный выдох, легкое дуновение ветерка, который поднимается, если некто в дерзости своей путешествует из будущего в прошлое и обратно. "Бред, -- думал Язон, -- все это -- полный бред. Мета, помоги мне". Ему по-прежнему было больно, уже не так, но все равно очень сильно, и сквозь боль и подступающее беспамятство он видел, как медленно снижается, примериваясь к посадке на главную поляну Арской рощи, десантный бот с "Арго", как светит он в ночи родными рубиновыми габаритками. Все-таки именно свои прибыли первыми на место событий. Да и кто во Вселенной может тягаться с пиррянами в быстроте реакции? Не родились еще такие. Или кто-то все-таки появился из лесной чащобы? Кто-то появился. Некий мерзкий тип, размахивающий плазменным ружьем и учинивший безобразную перестрелку на священной площадке, многие годы охраняемой драконом. И что же ты, дракон, не наводишь порядка? Фонарики тебе отказали? Ах да! Мы же с очаровательной девочкой Миди пококали все твои фонарики, всю твою перефирию сломали. Ну извини, дракоша... Язону было больно, он бредил и очень плохо помнил, как его грузили в десантный бот, и как уже раненый Стэн отстреливался от натасканных на ночные битвы гвардейцев Йота, и как Мета несла на руках потерявшую сознание Миди, а мерзкий тип