кже зеваки, которые обязательно хотели оказаться перед телекамерой, чтобы потом увидеть себя в вечернем выпуске новостей. Вскоре они подошли к ресторану "Ле Морганто". Филакис, Хэрольд, операторы, осветители, необходимые по сценарию девушки, ассистенты режиссера, подсобные рабочие толпились в вестибюле, куда проникали восхитительные запахи. Тут же там появился маленький человечек с встревоженными глазами и в белом смокинге. - Привет, Гордон! - воскликнул он. - Привет, Том, - ответил Филакис. - Сегодня мы решили проведать твой ресторанчик. - Господи, Боже мой! - Я привел с собой гостя. Познакомься, Том, с мистером Хэрольдом Эрдманом, который только недавно прибыл на наш солнечный остров, стал полноправным Охотником и твоим гостем на сегодняшний вечер. Хэрольд, все что от тебя потребуется, так это есть и делиться своими впечатлениями о подаваемых блюдах. Том провел Хэрольда к столику, и осветители принялись устанавливать софиты. Официанты принесли серебряные вилки и ножи, разложили салфетки. Подали бутылку красного вина с французской этикеткой. Разлили по бокалам. Хэрольд поднес бокал к губам и медленно сделал глоток. - Ну, Хэрольд? - поинтересовался Филакис. - Как тебе? - И заговорщицки подмигнул. Хэрольд все понял. В жизни каждого человека случаются моменты, когда интуиция помогает ему забыть про добропорядочность и честность, которые ему привили с детства. Так что Хэрольд быстро смекнул, что к чему, и ответил: - Совсем неплохо. Филакис бросил на него красноречивый взгляд, опасаясь, что Хэрольд все испортит. - ...для мытья полов. И тут началось настоящее веселье. Одно за другим он высмеивал все блюда, поспешно ища подходящие сравнения, чтобы его никто не принял за деревенщину. Некоторые из его грубоватых шуток были не такими уж и плохими, учитывая, что он выдавал их экспромтом. Так, суп из черепашьего мяса он назвал "зловонным болотом". Филакис тоже старался не отставать, высмеивая интерьер, официантов, обслуживание, оркестр, владельца ресторана, его жену и даже хозяйского кокер-спаниеля. Пока все это шло в эфир, "Амбалы Охотничьего Мира" - четверка накаченных парней в купальных костюмах - крушили все вокруг бейсбольными битами, не трогая лишь столик, где Хэрольд ел crepe suzett, которое он сравнил с отбросами, годными лишь для кормежки свиней. А когда в конце ужина он выплюнул кофе, публика устроила ему настоящую овацию. Наконец, когда уже не осталось ничего, что можно было бы съесть или испоганить, Филакис нежно обнял Тома за плечи и назвал "классным парнем". Безусловно, студия оплатит все убытки. А в компенсацию за все, что хозяину пришлось вытерпеть, Филакис подарил тому билет в ложу на Охотничьи Игры. - А тебе, Хэрольд, большое спасибо, - сказал он. - Ты молодец, понимаешь все с полуслова. Надеюсь, мы скоро с тобой снова встретимся, и я услышу про твое удачное убийство. 36 Вернувшись домой, Альбани раздраженно кинул на стул свою куртку из верблюжьей шерсти. Не отрывая взгляда от экрана телевизора, Тереза спросила: - Ну, как у тебя сегодня дела? - Кошмар. Мы уже почти пришлепнули Жертву, когда внезапно появился этот чертов Гордон Филакис со своим "Охотничьим Шоу" и стал брать у Хэрольда интервью. Вся работа насмарку. - Не расстраивайся, дорогой. Прикончите свою Жертву в следующий раз. - Только на это я и надеюсь. - А как держался Хэрольд? - Отлично. Думаю, по крайней мере на одно хорошее убийство он вполне способен. Нам позарез нужно именно хорошее убийство. - Это улучшит наше положение? - с надеждой спросила Тереза. - Честно говоря, это мне может здорово помочь. Слишком многие пристально наблюдают за мной. Ходят слухи - и не пытайся убеждать меня в обратном! - что я потерял свою былую хватку. - Как они осмеливаются так говорить! - возмутилась Тереза. - Они приводят в пример мои последние неудачные засады и утверждают, что я совсем ни на что не способен. - Знаешь, - сказала Тереза, - может, кое в чем они и правы... Вспомни хотя бы Джеффриса... Альбани недовольно скривился. - Или твоего предыдущего клиента, как там его звали? - Антонелли. О, Господи, лучше не напоминай мне об этом! Альбани расслабил узел галстука. - Антонелли. Такой щедрый человек. Я действительно старался организовать для него особое убийство. Хотел отблагодарить. Его Жертвой была шестнадцатилетняя девушка, можешь себе такое представить? Девственница. Я имею в виду, это было ее первая Охота. - Да, теперь от детей можно ожидать чего-угодно... - произнесла Тереза. - Все было проще простого. Антонелли загнал ее в угол. Ему оставалось только нажать на спусковой крючок. Однако, это чертов сибарит решил не спешить. Хотел как следует насладиться своим убийством. Ведь мысленно он уже видел ее мертвой. На ней не было никакой одежды. Антонелли считал, что он в полной безопасности. Он же видел, что у нее нет никакого оружия. Именно на это она и рассчитывала. Ей хватило одной секунды, чтобы задушить его прочной лентой, которой у нее были подвязаны волосы. - Не понимаю, как ей могли дать разрешение на использование такого оружия? - заметила Тереза. - Это не имеет никакого значения. Главное, что я не предусмотрел такую возможность. Еще одно пятно на моей репутации. Ты полагаешь, что я действительно потерял свою хватку? - Это не твоя вина, - сказала Тереза. - Лучше подумай о предстоящих делах. У этого Хэрольда есть хоть какой-нибудь шанс? - Кто знает? Кого это волнует? - картинно взмахнул руками Альбани. - Нет, шансов у него никаких. Но нужно, чтобы он победил. Придется мне что-нибудь придумать. Ведь от этого зависит мое будущее. Это гораздо важнее, чем чья-та никудышная жизнь. Не правда ли? - Полностью с тобой согласна, дорогой. Ты обязательно что-нибудь придумаешь. А теперь пойдем ужинать. 37 Вернувшись к себе домой, Луэйн погрузился в размышления. Ему было ужасно досадно, что сорвалась такая прекрасная возможность подстрелить Хэрольда. Зашла Джекинс, увидела, что он сидит задумчивый за письменным столом, переоделась и снова куда-то ушла. Луэйн сам приготовил легкий ужин - вареные хвосты омаров на поджаренных ломтиках хлеба. Чуть позже к нему пришел Сузер, налил себе выпить, уселся в кожаное кресло с хромовыми подлокотниками и принялся ждать, когда Луэйн обратит на него внимание. Наконец Луэйн потянулся. Встал, подошел к телефону, взял записную книжку, полистал ее, нашел что искал и, оттопырив губу, кивнул. - Сузер, - позвал он. - Слушаю, босс. - Ты ведь знаком с Хортоном Футом? - Конечно. - Ты знаешь, где его найти. Я имею в виду, прямо сейчас? - Скорее всего, он сейчас в баре "Клэнси" на Трокадеро пытается утопить свои печали в стакане. - Я хочу, чтобы ты пошел и привел его ко мне. Немедленно. - Конечно, босс. Но ведь вы прекрасно знаете, что с Футом лучше не связываться. Кроме того, это ваш самый заклятый враг на острове. - Именно это и делает его самой подходящей кандидатурой. - Ясно, - сказал Сузер. Хотя на самом деле он ничего не понимал, но задавать вопросы было бесполезно. Босс обожал всякие тайны. Когда он направился к двери, Луэйн остановил его. - Да, кое-что еще. - Что, босс? - Скажи привратнику, пусть заправит мою машину. Не "бьюик", а "мерседес". Сузер хотел спросить, что задумал его босс, но потом передумал. Луэйн сам все расскажет в свое время. Он вышел из комнаты. В течение следующего часа Луэйн не отходил от телефона, обзванивая всех своих друзей в городе. Он как раз повесил трубку, когда появился Фут. Он был невысокого роста, лет под сорок, со смуглым, обветренным лицом. На нем был замызганный белый костюм, на голове - "федора", а на ногах стоптанные сандалии. - Садись, - предложил ему Луэйн. - Налей себе чего-нибудь выпить. Тебе, наверно, интересно, зачем я тебя позвал? - Только поэтому я и пришел, - ответил Фут. И налил себе самого дорого виски. - Я знаю, что ты меня ненавидишь. Думаешь, что я убил твоего брата нечестным образом. - А разве это не так? - Между нами говоря, - доверительно сказал Луэйн, - именно так. Фут не сразу нашелся, что ответить. Сначала он кивнул, а потом произнес: - Что ж, я так и знал. - Он изо всех сил пытался рассердится. - Насколько я припоминаю, ты никогда не пылал любовью к своему брату, - сказал Луэйн. - Я ненавидел этого сукиного сына и мечтал увидеть его в гробу! - возбужденно воскликнул Фут. - Но это тебя не касается. Я никому не позволю безнаказанно убивать моих родственников. Тебе не кажется это справедливым? - Ладно, - перебил его Луэйн. - Я пригласил тебя к себе, чтобы помириться. - И как же ты собираешься это сделать? - презрительно хмыкнул Фут. - Удовлетворив две твоих самых любимых страсти. - Какие именно? - Первая из них - деньги. - Деньги... - мечтательно повторил Фут, чувствуя, как от этого слова у него замирает сердце. - Ты хочешь предложить мне деньги? - Его лицо немного посветлело. - Конечно, нет, - ответил Луэйн. - Это было бы для тебя слишком оскорбительно. - Может быть, - снова нахмурился Фут. - Я предлагаю тебе их заработать. - О! - еще больше расстроился Фут. - Но работая на меня, ты сможешь удовлетворить свою вторую пламенную страсть. - Какую? - Предательство. Фут откинулся на спинку кресла. В конце-концов, жизнь не такая уж и безнадежная штука. Случается, что иногда судьба начинает улыбаться тебе, и удача приходит, когда ее совсем не ждешь. - Да, ты меня хорошо знаешь, - сказал он. - Тебе ведь действительно необходимо предательство, - сказал Луэйн. - Без него ты просто жить не можешь. - Тоже мне психолог выискался! Мой психоаналитик говорит, что мне обязательно нужно кого-нибудь предавать, чтобы сохранить душевное равновесие. Он утверждает также, что лучше всего мне поможет хладнокровное убийство, но это не для меня. Так можно и самому концы отдать. Ты уж не обижайся, но каждому свое. - А я и не обижаюсь, - сказал Луэйн. - Предлагаю тебя пять тысяч долларов за то, что доставит тебе огромное удовольствие. - Лучше десять, - сказал Фут, - тогда я испытаю от этого настоящее райское блаженство. - Остановимся на семи с половиной, - предложил Луэйн. - Ведь несмотря на вражду, мы же с тобой старые друзья. - Согласен, - ответил Фут. - Кого мне надо предать? - Одного из твоих друзей - Микеланжело Альбани. - Альбани! - воскликнул Фут. - Но мы ведь с ним большие друзья. Предать его было бы просто ужасно. - Ну и что из этого? В этом-то вся суть предательства. - Это действительно так, - согласился Фут. - Ты прав, Луэйн. Тот скромно пожал плечами, и рассказал, в чем состоит его план. Фут кивнул, но в последний момент у него закрались сомнения. - Для Альбани это означает полный крах. Если он сейчас проиграет, от банкротства ему не уйти. Ты знаешь, что это означает? - А в противном случае, Хэрольд - его клиент - убьет меня, а Альбани получит вознаграждение и славу, в которой он так сейчас нуждается. Признайся честно, какое тебе дело, обанкротится Альбани или нет? Фут задумался. - Честно говоря, если Альбани станет государственным рабом, я смогу заполучить его Терезу. Ты видел ее, Луэйн? Этот ревнивец даже не выпускает ее из дому. Такая куколка... Луэйн прервал его, нетерпеливым взмахом руки с ухоженным ногтями. - Мы тут не свидания обсуждаем. Речь идет о деньгах и предательстве. - Я полностью к твоим услугам. Как мне лучше действовать? Луэйн подошел к стене, на которой в серебряных рамках под стеклом висели все его награды и призы. Сняв одну из них, он вытащил прямоугольный листок, протянул его Футу, а рамку повесил на место. - Ты знаешь, что это такое? - Карточка Предательства. Никогда не держал ее в руках, но знаю, как она выглядит. - Слушай внимательно. Вот что тебе надо сделать... 38 На следующее утро из своих хорошо осведомленных источников Альбани узнал, что Луэйн вместе со своими самыми закадычными друзьями сел в свой большой бронированный "мерседес" и укатил на загородную виллу, чтобы устроить там вечеринку в канун Сатурналий. Альбани позвонил в "Информационную службу Наводчиков" и попросил, чтобы ему прислали с нарочным план виллы и карту прилегающей местности. Как он и опасался, вилла Луэйна надежно охранялась. Он как раз размышлял над этим препятствием, когда зазвонил телефон, и один из информаторов сообщил интереснейшую новость. По его словам, у одного из друзей Альбани - Хортона Фута - каким-то образом появилась Карточка Предательства, и он собирается ее продать. Карточка Предательства! То что нужно! Альбани пытался дозвониться Футу, но у того был отключен телефон. Тогда он позвонил его приятелям. Одни из них сообщил, что видел, как Фут бродил по зоопарку в длинном черном пальто, которое надевал лишь в период обострения депрессии. Информатор также добавил, что вид у Фута такой, будто он готов в любую минуту отдаться на съедение львам, но боится, что хищники не станут есть его из отвращения. Другой информатор видел Фута в Восточных доках, где тот стоял, прислонившись к тумбе и наблюдал за плавающим в воде мусором, как бы раздумывая, не присоединиться ли к нему. - Судя по всему, дела у него совсем неважные, - сказал Альбани Хэрольду, когда они вместе обедали. - Похоже, у него появилось желание покончить с жизнью. Нам это кстати. Нужно обязательно купить у него Карточку Предательства. - Не понимаю, - сказал Хэрольд. - Что еще за Карточка Предательства? - Государство иногда печатает их и рассылает по наугад выбранным адресам. Имея Карточку Предательства, ты можешь заставить кого-угодно действовать против человека, которому тот искренне предан. Это ключ, который поможет тебе пробраться на виллу Луэйна. - А потом? - А потом прихлопнуть его. - Альбани посмотрел на часы. - Неужели уже три часа? Нам следует торопиться. Вечеринка состоится сегодня. Согласно моим источникам, завтра утром Луэйн вернется в город, чтобы подготовиться к Сатурналиям. Ты должен пробраться на его виллу сегодня же и застать его врасплох. Нельзя упустить такой подарок судьбы. - Ладно, - сказал Хэрольд. - Я готов. - Сначала нам надо отыскать Хортона Фута. Разделимся. Я поеду в зоопарк. Может, он все еще там. А ты давай в Восточные доки. Как только заполучим Карточку Предательства, тут же отправляемся на виллу и покончим с Луэйном. 39 В ужасном расположении духа Альбани сел за руль своего белого "ламборджини" и направился в сторону зоопарка. Его не просто одолевала депрессия. Наводчик подозревал, что снова ему не повезло - он зря поставил на неудачника, на идиота, который не знает, чего ему бояться и не умеет быстро пользоваться предоставляющимися возможностями. Хотя, как это не странно, новичкам довольно часто удавалось побеждать умудренных опытом Охотников. Может потому, что атмосфера постоянного риска снижала у тех ощущение опасности. И они действовали небрежно. Однако Луэйн, несмотря на свой внешний вид, был осторожным и находчивым противником. Одно из его первых Убийств было самым настоящим шедевром. Переодевшись хирургом, он пристрелил свою жертву - латыша с грустными глазами - в операционной больницы Сестер Милосердия прежде чем тот успел открыть огонь из своего двуствольного протеза. Разве Хэрольд когда-нибудь достигнет таких высот? Не стоит ждать изысканного Убийства от какого-то деревенского парня. Может, хоть Карточка Предательства даст ему хоть какой-то шанс. Альбани настолько был поглощен своими проблемами, что почти не обращал внимания на дорожные знаки и вел "ламборджини" автоматически. Он обратил внимание на свою небрежность лишь когда за его спиной раздалась сирена. Он остановился у обочины, и рядом с ним затормозила патрульная машина. Из нее вылез полицейский в отглаженной форме цвета хаки, начищенных до блеска башмаках, солнцезащитных очках. На широком кожаном поясе у него висели две кобуры с "магнумами" 44 калибра. - Уж не слишком ли медленно ты ехал? - с притворной вежливостью поинтересовался полицейский. - Или знак не заметил? - Заметил, офицер, - сказал Альбани. - "Опасный поворот - увеличить скорость". Я как раз собирался это сделать, но по ошибке вместо газа нажал на педаль тормоза. С каждым такое может случиться. - Я давно за тобой наблюдаю, - продолжал полицейский. - Ты через весь город проехал со скоростью, на десять миль меньше положенной. В чем дело? Решил посмеяться над нашими правилами опасного дорожного движения? - Да вы что? Я один из самых рискованных водителей на всем острове! Полицейский усмехнулся. Ему не раз приходилось слышать подобные оправдания. Он обошел машину, пытаясь найти вмятины и царапины. Альбани не повезло, потому что за своим "ламборджини" он следил гораздо тщательнее, чем этого требовали существующие на острове правила. Полицейский увидел, что фары и поворотные огни в полном порядке, что противоречило Закону небезопасного вождения. - Все понятно, - сказал он. - Придется наложить штраф - "Отчаянная езда". Альбани напрасно пытался уговорить полицейского, пока тот укреплял специальное приспособление на контрольной панели компьютера. Наводчик умолял оштрафовать его в следующий раз и даже предложил солидную взятку. Но и здесь ему не повезло - в тот день был "Неподкупный вторник". Закончив возиться с панелью, полицейский заглянул в окошко, убеждаясь, что привязной ремень не на месте. - Удачи тебе, приятель, - пожелал он. - Я оштрафовал тебя всего лишь на десять минут, к тому же, движение сегодня не такое интенсивное. Когда устройство в машине Наводчика сработало, полицейский резво отскочил в сторону. Педаль газа "ламборджини" до конца ушла вниз, и машина со страшным скрежетом рванула вперед. В воздухе запахло паленой резиной. Слух о том, что кого-то наказали "Отчаянной ездой" быстро распространился среди остальных водителей. Легковушки, грузовики и автобусы тут же свернули на тротуары. Пешеходы прятались по подъездам и специальным противоавтомобильным укрытиям. А Альбани несся вперед в своем ревущем "ламборджини". Ему чудом удалось свернуть влево на шоссе, ведущее из города. Когда он вырулил из потока машин, ускорение вдавливало его в спинку кресла. Тут на устройство поступила команда "вихляние", и машина принялась выписывать зигзаги на шоссе, съехала в поле, а потом на грунтовую дорогу. Альбани, как человек, борющийся с питоном, пытался крутить руль, давил на тормоза, которые вот-вот могли полностью сгореть. Но самое главное испытание ожидало его впереди - в сотне ярдов от себя он увидел пробку. Там скопилось столько машин, что объехать их не было ни малейшей возможности. Альбани крепко сжал руль и закрыл глаза. В этот момент срок действия штрафа закончился, и педаль газа прыгнула вверх. Альбани тут же выпустил парашют - средство безопасности, которым на Эсмеральде обязательно снабжались все машины. Ему повезло - он остановился в нескольких футах от забитого машинами перекрестка. Зато потом он уже ехал к зоопарку с весьма умеренной скоростью. Водителям, которым удавалось уцелеть после "Отчаянной езды" полагалась награда - двадцать четыре часа безопасности и они могли ездить с любой скоростью. Альбани теперь не превышал двадцать километров в час. Служитель зоопарка долго чесал в затылке, а когда получил хрустящую купюру в пять долларов, вспомнил, что похожий на Хортона Фута человек долго стоял возле клетки с бабуинами, и ушел из зоопарка полчаса назад. 40 Альбани тут же помчался обратно в город, нарушая столько правил дорожного движения, что им бы остался доволен даже самый придирчивый полицейский. А Хэрольд тем временем как раз добрался до порта. Ему сообщили, что Фут имеет обыкновение проводить время в баре Мэллигана "Последний шанс", который одновременно служил и ночлежкой для портовых бродяг и располагался в высоком узком здании недалеко от причала. - Фут? - задумчиво переспросил владелец бара. - Такой невысокий худой парень в длинном черном пальто? Да, иногда заходит. Однако, я понятия не имею, где он сейчас. - Мне нужно его найти, - сказал Хэрольд. - На вашем месте я бы поискал его возле причала для рыболовных судов на углу Лэйкхерст и Вьянде. Иногда он там нанимается работать весовщиком, когда фабрика искусственной свинины закрыта. Хэрольд отправился на причал. Там стояли огромные корабли, прибывшие с Кубы, Гаити и Багамских островов. Над ними, в полуденном небе с криками летали чайки. Маленькие шаланды, качались на волнах, их мачты жалобно скрипели от порывов свежего бриза. Большинство суденышек уже были украшены в преддверие Сатурналий. Завтра должен состояться большой фестиваль, которым и ознаменуется начало праздника. Ночью, в освещенной огнями фейерверков гавани, проплывет процессия кораблей, сверкая разноцветными огнями иллюминации. Хэрольд увидел на причале старого, одетого в лохмотья человека, который сидел на швартовой тумбе и смотрел в воду. - Фут? - переспросил он. - Хортон Фут? Если ты знаешь, куда исчезает утренний туман, его ты обнаружишь без труда. - Что-что? - удивился Хэрольд. - Это Киплинг, - объяснил человек в лохмотьях. - Тебе очень важно найти этого Фута? - Да. - Двадцать баксов не пожалеешь? Хэрольд заплатил. Оборванец провел его задворками в лабиринт запутанных и переплетенных улиц и переулков старого города Эсмеральды. От канав несло зловонием, а бесплодные скворцы дрались с бешеными крысами за лакомые куски отбросов. Откуда-то сверху с балкона доносился женский голос, поющий старую как свет жалобную песню про то, как грустно каждый день хлопотать по хозяйству, зная, что твой милый никогда уже не вернется. Местные жители - одни круглолицые и небритые, другие - узколобые и с похотливыми глазами, подпирали спинами двери домом, держа руки в карманах, а глиняные трубки в зубах, как будто только и ждали, что вот-вот должен появиться Гольбейн и увековечить их на своих картинах. Зажглись газовые фонари, и возле каждого из них возник светящийся нимб - архитекторы Эсмеральды скопировали это из старого фильма Лерда Крегера. Завершилась вечерняя молитва, и голубые сумерки наконец сменились наполненной шорохами ночью. - Вон он там сидит, - буркнул провожатый и исчез в боковой аллее. Хэрольд посмотрел в указанном направлении. На другой стороне улицы перед ярко освещенной витриной кафе, которое благодаря зеркалам казалось менее убогим, чем на самом деле, сидел за крайним столиком человек в черном пальто и потягивал из бокала напиток, который при более внимательном рассмотрении оказался лаймовым коктейлем. А рядом с ним, попивая "негрони", сидел ни кто иной, как Микеланжело Альбани. - А, привет, Хэрольд, - небрежно бросил Альбани. - Присаживайся к нам. Я сам только что подошел. Хортон, познакомься с моим другом Хэрольдом Эрдманом. Ему тоже абсолютно не нужна Карточка Предательства. Альбани многозначительно посмотрел на Хэрольда, призывая придерживаться этой линии. - Именно, - подтвердил Хэрольд, подтягивая стул и садясь за столик. - Ваша карточка мне абсолютно ни к чему. - Он повернулся к Альбани. - Какие новости? - Представляешь, меня сегодня оштрафовали - назначили "Отчаянную езду". К тому же, как назло сегодня Неподкупный Вторник. Ладно, не везет в одном, повезет в другом. А ты чем сегодня занимался? - Эй, приятели, хватит лапшу на уши вешать, - вмешался Фут. - У меня есть свои источники информации. И они утверждают, что вам позарез нужно купить у меня Карточку Предательства. - Да ты меня насквозь видишь, - признался Альбани. - Ты прав, Фут. Я хочу ее купить. Не сейчас, разумеется. Может, через пару недель или, самое большее, через месяц. Тогда, может быть, я смогу заплатить тебе кругленькую сумму. - Я не могу ждать несколько недель, - заявил Фут. - Мне уже об этом рассказывали, - приятным голосом сказал Альбани. - Я подозреваю, что и вам ждать не с руки. Хэрольд прокашлялся, выдав себя с головой, но ведь у него не было такого опыта, как у Альбани, который умел держать себя в руках при любых обстоятельствах. Фут, невысокий отталкивающий тип с красно-коричневой родинкой в форме летучей рыбы под левой мышкой, задумчиво потер нос. - Сколько ты за нее хочешь? - спросил Альбани. - Двести долларов. - Согласен, - сказал Хэрольд. Альбани бросил на него укоризненный взгляд, но тот уже вытащил бумажник. Когда они отошли от кафе на один квартал, Альбани сказал, обращаясь к Хэрольду: - Я бы смог сбить цену до пятидесяти. - Да, но уже слишком поздно. Альбани взглянул на часы, и только теперь заметил, что день закончился и сменился ночью. - Проклятие! Надо поспешить, если мы хотим добраться до виллы Луэйна сегодня. А мы еще не забрали наши маскировочные костюмы. 41 Джекинс так резко затормозила возле дома Луэйна, что завизжали шины ее красного спортивного автомобиля, когда приятные вечерние сумерки только начали спускаться на Эсмеральду. Но чудесный вечер не отразился на настроении девушки - ее голубые глаза потемнели от гнева. Хлопнув дверцей, она направилась к входу быстрой походкой, насколько ей это позволяли обтягивающие мини-юбка и жакет-болеро. Звонить она не стала. Просто вставила в замок собственный ключ, полученный от Луэйна, когда между ними были хорошие отношения, и зашла в квартиру. - Луэйн? - позвала она. Но лишь молчание было ей ответом. Включив свет, она подошла к шкафу с одеждой. Пропали замшевый пиджак Луэйна, его твидовая шляпа и его охотничья трость. Итак, он действительно уехал на виллу со своими друзьями, не то что не пригласив ее, но даже не предупредив ее об этом. А его охотничьи дела не могли служить оправданием. Она знала по крайней мере десять человек, которых Луэйн пригласил на сегодняшнюю вечеринку. А о ней он даже не подумал. Хотя ее всю трясло от возмущения, Джекинс задумалась, почему Луэйн так внезапно решил устроить вечеринку и почему - даже не учитывая их личные отношения - все же пригласил ее с собой. Она села в огромное мягкое кресло и закурила сигарету со слабым наркотиком. Она вспомнила, как Луэйн отзывался о Хэрольде. Назвал его превосходной Жертвой. А затем, как ни странно, Охотничий компьютер из тысяч всевозможных комбинаций, выбрал именно ту, которая необходима Луэйну. Что-то здесь не так. И почему он пригласил на виллу целую толпу народа, а про нее даже не вспомнил. Ладно, надо как следует во всем разобраться. Луэйн поехал на виллу с друзьями, чтобы заманить туда Хэрольда. Но ведь Хэрольд и его Наводчик Альбани не такие идиоты, чтобы самим полезть в капкан. Они ни за что не появятся в той части острова, где Луэйн благодаря своей щедрости Пользовался любовью и уважением крестьян. Что-то здесь не то. В этой головоломке не хватает какой-то важной детали. Но какой именно? Девушка встала с кресла и принялась мерять шагами комнату. Внезапно ее взгляд остановился на охотничьих трофеях Луэйна, которые висели в рамках на стене. Подойдя ближе, она присмотрелась к ним повнимательней. Да, одна из маленьких рамок - серебряная с причудливой гравировкой - была пуста. Что же в ней было? Она никак не могла вспомнить. Джекинс уже решила выбросить всю эту историю из головы, как внезапно ей пришла мысль перевернуть рамку. На обороте аккуратным почерком Луэйна было написано: "Эта Карточка Предательства досталась мне в наследство от дяди Освальда, царствие ему небесное." Луэйн забрал Карточку Предательства? Интересно. Но зачем она ему понадобилась на вилле, где все на его стороне? Вся эта таинственная история запуталась до такой степени, что девушка решила выпить. Она подошла к бару. Рядом с ним на телефонном столике лежал листок бумаги. На нем было записано имя и номер телефона. Хортон Фут. Один из самых заклятых врагов Луэйна. Опять тупик. С чего бы это Луэйн стал звонить человеку, который - и это ни для кого не секрет - ненавидит его и презирает. Джекинс снова затянулась сигаретой и уселась в кресло. И тут ее осенило. Этот пройдоха Луэйн мог позвонить своему врагу потому, что никому и в голову не могло прийти, что Фут работает на него. Скорее всего Луэйн договорился с Футом, щедро вознаградив его, чтобы тот продал Карточку Предательства Хэрольду. А неопытный Охотник подумает, что она даст ему преимущество и поможет незаметно пробраться на виллу, где на самом деле его поджидает хозяин с оружием в руках. Девушке это не понравилось. От поступка Луэйна дурно пахло. Надо же, выбрал себе легкую Жертву, сделал так, чтобы оказаться с ней в паре, а теперь при помощи Карточки Предательства хочет заманить его в ловко устроенную засаду! Хитрость необыкновенная, но такие вещи идут вразрез с этикой Охотничьего Мира! Вот поэтому Луэйн и не пригласил ее на вечеринку - он опасался, что она раскроет все его подлые планы. Открыв верхний ящик стола, она вытащила оттуда записную книжку Луэйна. Среди других, был там и номер телефона Хэрольда, записанный аккуратным почерком Луэйна. Никаким честным путем Луэйн не смог бы так быстро узнать, кто на него охотится! Сняв трубку, Джекинс набрала номер Хэрольда. Это был телефон квартиры Норы. Она же взяла трубку. - Послушайте, - сказала Джекинс, - мы с вами почти не знакомы. Меня зовут Джекинс Джоунз, и мы встречались на Юбилейном балу. Вы ведь приятельница Хэрольда, не так ли? - Да, - ответила Нора. - А в чем дело? Джекинс вкратце рассказала про то, что ей удалось обнаружить. - Я давно дружу с Луэйном, но на этот раз он ведет нечестную игру. Он решил схитрить, а это мне не по душе. Поэтому я вам и позвонила, чтобы вы предупредили Хэрольда. Ему следует позаботиться о своей безопасности. - О, Господи! - воскликнула Нора. - Будем надеяться, что они еще не уехали, и у нас еще осталось время. Они сейчас у Альбани. Я немедленно позвоню туда. Спасибо, Джекинс! Нора, стоя в одной ночной рубашке с мокрыми после душа волосами, нашла номер телефона Альбани и сняла трубку. - Квартира Альбани, - ответила на том конце провода Тереза. - Мне срочно надо поговорить с мистером Альбани или с Хэрольдом. - Они сейчас в подвале обговаривают важные дела. Мне приказано ни в коем случае их не беспокоить. А кто это? - Нора Олбрайт. Хэрольд одно время жил у меня на квартире. Мы с ним из одного городка. - Да, он рассказывал про вас. Может, передать ему что-нибудь? Он позвонит вам сразу, как только освободится. - Послушайте, я звоню по чрезвычайно важному делу. Мне только что стало известно, что ему готовят ловушку при помощи Карточки Предательства. Я узнала, что некто Хортон Фут продал ее Альбани. А Фут работает на Луэйна! Все это специально подстроено! Как только Хэрольд окажется на вилле, ловушка захлопнется. - Господи! - воскликнула Тереза. Майк не переживет потерю еще одного клиента. - Лучше позовите их из подвала, и я поговорю с кем-нибудь из них. - Простите, - сказала Тереза, - но их там нет. Я сказала вам неправду. - Зачем? - Там приказал мне Майк. Чтобы все думали, что они с Хэрольдом все еще в городе. - То есть они уже поехали на виллу? - Час назад. Неужели ничего нельзя сделать? Может, стоить сообщить властям, чтобы те остановили Охоту? - Нет, - сказала Нора. - Луэйн не нарушил никаких законов. Его поступок противоречит лишь этике и морали. Дайте подумать... Я кладу трубку, у меня возникла одна мысль. Нора положила трубку на рычаг. Связаться с Хэрольдом или Альбани она никак не может. Обогнать их и приехать раньше на виллу Луэйна тоже. Оставалось только одно. И она надеялась, что ей это поможет. Нора набрала телефон "Охотничьего Шоу". 42 Альбани не любил надолго расставаться со своей машиной. Не так много времени отпущено человеку жизни, чтобы сидеть за рулем "ламборджини", и Майк Альбани желал наслаждаться каждым таким мгновением. Однако профессиональная необходимость переборола личные привязанности. Став обладателем Карточки предательства, он быстро нашел подходящие маскировочные костюмы для Хэрольда и для себя. Приехав на Центральный вокзал, они как раз успели на поезд в 19.15, отправлявшийся в Санта-Марту, небольшой деревушки, где и располагалась вилла Луэйна. Вагон был битком забит крестьянами в одеждах черного цвета с плетеными корзинами, полными салями и плодами хлебного дерева, которое в изобилии произрастало на острове. После получения независимости Охотничьего Мира, его основатели первым делом решили выселить с острова всех коренных жителей и решили все начать с нуля в демографическом отношении. После долгих споров было решено, что острову необходимы крестьяне. Но не просто какие-нибудь там крестьяне - Эсмеральда нуждалась в крестьянах, которые были бы довольными своей жизнью и не завидовали окружающему их богатству и роскоши. Основатели понимали, что по настоящему хорошие крестьяне обойдутся недешево, но ничто другое не могло создать на острове обстановку терпимости, которая так цениться в современном мире. После горячих дебатов было принято решение привезти из южной Европы крестьян, которые носят береты. Основатели установили контакты с испанскими и итальянскими силу, которые поставляли рабочую силу из Андалусии и Меццоджорно, провели беседы с претендентами, и самые талантливые из них были направлены в пользующуюся заслуженной репутацией "Крестьянскую школу" в городке Цуг, Швейцария, для окончательной полировки. Крестьяне на Эсмеральде на самом деле почти не занимались никакой работой, а просто исполняли декоративные функции. Всю тяжелую и грязную работу выполняли государственные рабы: пахали, сеяли, унавоживали поля и снимали урожай. От крестьян всего лишь требовалось танцевать перед гостями Эсмеральды по воскресеньям, а в остальные дни недели пить слоуг - мешанина из вина и пива, которую тщетно пытались разрекламировать эсмеральдовские виноделы. А еще они хвастались своим богатством и мужскими способностями, пока их жены поджаривали дома фаршированных кукурузой поросят. Их традиционные костюмы разработал сам Джики из Голливуда: длинные юбки, шаровары и плотно зашнурованные корсажи. Разумеется возникали проблемы с крестьянскими детьми, как и с любыми остальными, но после достижении совершеннолетия их отправляли в торговые школы Кашмира, и все оставались довольны. Наблюдательный человек наверняка бы заметил двух личностей в широких плащах, которые сошли на станции Санта-Марта дель Кампо, располагавшейся в пятидесяти милях от города. Они тут же направились в "Голубой Бофор" - самую большую таверну в деревне - и стали тихим голосом о чем-то договариваться с владельцем. Один из незнакомцев - молодой парень с пышной фальшивой бородой - показал ему листок бумаги, который крепко сжимал в руке. Хозяин таверны от удивления открыл рот, а затем на его лице появилось хитрая усмешка. - Не, ну я то тут причем, а? - Год учебы в школе для сельских барменов на севере Англии сильно сказался на его речи. - Мы хотели бы поговорить с Антонио Фериа, - сказал бородатый. - Он сейчас занят по горло - следит за подготовкой вечеринки на вилле. - Это нам известно. - В руке бородача появилась хрустящая банкнота. - Будь хорошим парнем, отведи меня к нему. Хозяин взял деньги, изобразил на лице благодарность и пошел к телефону. 43 Когда младший Джанго Фериа вернулся вечером из школы, он увидел двух незнакомцев, сидящих в гостиной его матери. У того, что ростом повыше, была фальшивая борода. Другой - темноволосый, весь в черном, в мягких невысоких кожаных сапогах. Его голубые глаза излучали такую решимость и непоколебимость, что Джанго застыл на месте. - Кто это? - поинтересовался он. - Заткнись! - прикрикнул на него отец, Антонио Фериа. Только тогда Джанго заметил, что на отце белая рубаха с кисточками, которую тот одевал только на похороны и праздники. Наверно, эти незнакомцы очень важные персоны, подумал Джанго, но задавать вопросов больше не стал, потому что хорошо усвоил уроки в "Крестьянской школе": не думать о том, о чем тебя не просят. Тут в комнату вошла его старшая сестра Миранда. Она остановилась, поставив руки в боки и слегка оттопырила нижнюю губу. Волосы были наспех прихвачены лентой. Она была высокой для крестьянки, но ниже, чем настоящие аристократки. Небольшие, но упругие груди распирали грубое полотно крестьянской сорочки. Ноги были скрыты под длиной юбкой, но они тоже, наверняка были что надо. - Папа, что ты натворил? Кто эти люди? - хотя в ее голосе звучала тревога, было видно по ее лицу, что она с удовольствие оказалась бы в объятьях одного из этих мужчин, а может и двух, разве что не одновременно. Сидящий за грубо сколоченным деревянным столом Антонио Фериа почесал небритый подбородок и налил себе стакан узетта. В его глазах отражалась борьба гнева и усталости. - Все очень просто, - сказал он. - Этот человек, - он слегка пошевелил покалеченной правой рукой в сторону Хэрольда, - пойдет сегодня на виллу сеньора Луэйна, чтобы прислуживать ему на банкете. Он подаст жареных цыплят вместо Джовио, нового крестьянина, которого сеньор еще не знает в лицо. Ты будешь вместе с ним - понесешь традиционные пироги со шкварками. Понятно? - Он не местный, - с любопытством разглядывая Хэрольда, заметила Миранда. - Или это новый крестьянин? - Нет, он Охотник и приехал издалека. - Охотник? И на кого же он охотится? Антонио отвел взгляд в сторону. Его лицо исказила гримаса. - Он охотится на сеньора Луэйна, Эль Патроне, наконец выдавил он из себя и снова наполнил свой стакан. - Отец! Как ты можешь предать сеньора Луэйна, который столько сделал для тебя и для всей деревни? Антонио Фериа что-то неразборчиво пробормотал и зашаркал ногами по земляному полу. Его деревянные башмаки, несколько пар которых он дешево купил на рынке в Санта-Каталина, уже почти сносились от шарканья по грязному двору. - Но у меня нет другого выбора! - с жаром воскликнул он. - Дело в том, что у него есть Карточка Предательства. Ты же знаешь, как государство карает тех, кто отказывается предавать по требованию владельца такой карточки. - Тогда у тебя действительно нет другого выбора, - согласилась Миранда. Но ка ему пройти мимо охраны? - Мы дадим ему документы Джовио. - Отец, но Джовио ростом всего лишь в пять футов! - Значит, ему придется сутулиться. А ты пококетничаешь с охранниками, соседи рассказывают, у тебя это неплохо получается. Ты также должна научить его, как шаркать ногами. Миранда повернулась к Хэрольду. - Пойдем. Посмотрим, что у тебя получится. - Минутку, - сказал Хэрольд и посмотрел на Альбани. - Ну, я пошел. - План виллы не забыл? - спросил Наводчик. - В поезде у нас не было достаточного времени как следует его изучить из-за этой неразберихи с бутербродами и того придурковатого заклинателя змей. - Я все помню. Думаешь, все получится? - Конечно получится! До того времени, как ты пустишь ему пулю в лоб, он не будет ни о чем подозревать. Помнишь, как обращаться с костюмом-хамелеоном? Пистолет с тобой? Заряженный? - Да, да. А ты где будешь? - Я вернусь в таверну, - ответил Наводчик. - Буду пить черный кофе и грызть пока ты не придешь и не скажешь, что все в порядке. - Или пока кто-нибудь другой не скажет, что у меня ничего не вышло. - Не говори так, ты можешь все сглазить. Удачи тебе, Хэрольд. Как говорится, ни пуха! Миранда взяла Хэрольда за ру