ы, Поможет Печенюшкин И принесет воды! В ней радуги сверкают Чешуйками язей, Врагов она пугает И радует друзей! С непостижимой скоростью полчища маленьких страшилищ устремились вверх по бокам котлована и сгинули, растворились бесследно в искореженном взрывом лесу. Длиннющим прыжком обезьянка перемахнула на крышу купола и в следующее мгновенье оказалась у Лизы на плече. Кончиком пушистого хвоста она ласково потрепала по носу Аленку. -- Пиччи! Я знала, что ты придешь! -- воскликнула Лиза в лучших традициях героини старинного романа. -- Да-а, ребятки, -- забавно почесал Печенюшкин коготками в затылке, -- что же вы тут творите с окружающей средой? Он подмигнул Алене, протянул лапку к ее уху и вдруг вытащил оттуда листок подорожника. -- Подорожник-трава, на сердце тревога... -- пропел герой. -- А знаете, как он залечивает раны? Ну-ка, гляньте! Листок с ладони обезьянки плавно поднялся в воздух (купола уже не было), вырос до размеров одеяла и закружил над местом схватки. Там, где он пролетал, окрестности вновь принимали прежний вид: затянулась огромная воронка, выпрямились и зазеленели деревья, легкий вечерний ветерок тронул шелковую траву. Пропал и окопчик. Теперь девочки, фея и Пиччи сидели на скамейках прямо посередине просеки. А между скамейками возвышался круглый, покрытый дерном столик, в центре которого и оказался теперь фальшивый гриб-боровик. Рядом застыл конец удивительного "пожарного шланга", тянувшегося невесть откуда. Голубоватая прозрачная труба толщиной с трехэтажный дом -- вы где-нибудь видели такое? Сестренки на трубу поглядывали с опаской -- вдруг опять польется-- прямо на них. Заметив это, Печенюшкин мигом оказался у шланга и ласково похлопал гиганта по боку, как верного коня. Тот стремительно утянулся туда, откуда пришел -- в неизвестность. Фантолетта пудрилась, глядя без восторга в маленькое зеркальце. Лицо ее опять было молодым, но пережитые потрясения все же сказывались частично -- сейчас фее можно было дать лет тридцать. Дракошкиус, мурлыча, облизывался всеми тремя языками. Шерсть его отрастала на глазах. -- Пиччи! -- Лизу все еще трясло. -- Кто же они все-таки? И почему охотятся за мной? Или ты тоже ничего не знаешь? -- Ты встала на пути картоморов! -- туманно ответил собеседник. -- Почему именно с этой девочкой постоянно случаются невероятные события? -- обратился он к окружающим. -- Я думаю, у нее внутри есть маленький магнит, который притягивает большие неприятности... -- А кто это -- картоморы? -- перебила Алена. -- Все расскажу подробно, -- обнадежил Печенюшкин. -- Только можно, я тоже приведу себя в порядок? Так торопился сюда, не успел даже толком расчесать шерсть над ушами. Помогите мне, сестренки! Закройте глаза и хором скажите: раз, два, три! Потом откроете. -- Раз, два, три! -- с готовностью воскликнули девочки и открыли глаза. Вместо обезьянки перед ними стоял рыжеволосый худенький мальчуган. Он совершенно не изменился за этот год, лишь небольшой, заживший уже шрам на правом виске терялся в волосах над ухом. Одет теперь Пиччи был так же, как и многие знакомые Алене и Лизе мальчишки: "вареные" джинсы, кроссовки и белая тенниска. Единственное отличие -- на кармашке тенниски ярким шелком была вышита красновато-золотая голубоглазая обезьянья мордочка. -- Печенюшкин! -- Лиза все не могла дождаться обстоятельного рассказа. -- Это была живая вода или обыкновенная? Они что, воды боятся? -- И рыбьего жира, -- добавил Пиччи. -- А вода и не то чтобы живая, но и не совсем обыкновенная. Просто очень чистая, целебная. Пришлось немножко растопить ледники в ущельях Памира. -- А рыбьего жира почему боятся? -- Как почему? Вы любите рыбий жир? -- Ненавидим! -- твердо сказали сестренки хором. -- Ну вот. Ладно, теперь слушайте внимательно. Это целая история. Ей даже стоило бы название дать. Например, "Путь картоморов" . Вася Потихонин плохо учился в школе. Окончил ее он кое-как, по доброте учительской. Ясно было, что в институт ему не поступить. Да и не было институтов в небольшом городке на русском Севере, где жила семья Потихониных. Все взрослое население работало на единственном заводе с унылым названием "Совки и миски". Там делали военные ракеты, но это было тайной. Последнее лето оставалось отдохнуть Васе, а там, до армии, определяться на завод. Скука! Поэтому, заблудившись в тундре, он даже рад был сначала неожиданному приключению. Однако все по-порядку. Утром его послали на дачу -- помочь бабушке. Вася вскинул на плечо котомку с пирожками, термосом, журналом "Уральский следопыт" и двумя пакетиками морковных семян в отдельном кармашке, сладко зевнул и отправился на электричку. На вокзале, опаздывая, он вскочил не в тот поезд, мигом притулился у окна, задремал и благополучно поехал в другую сторону. На конечной остановке Васю растолкали, сонный, он вышел из вагона и только тогда обнаружил ошибку. До ближайшего поезда оставалось несколько часов, и Вася, изучив схему движения электричек, легкомысленно решил, что быстрее доберется пешком. Не буду утомлять подробностями, короче, Вася Потихонин проплутал неделю. Самое обидное -- некому было его искать. Родители считали, что сын у бабушки, а та и вовсе не подозревала, что внук приедет. Теплая куртка и сапоги здорово выручали ночью. "Уральский следопыт" сгинул в пламени, помогая разжигать костры. Пирожки с мясом, морошкой, брусникой и голубикой спасли от голода. Трое суток Вася вообще кружил на одном месте. Как раз под озонной дырой, под злющими космическими лучами. Дело в том, что военный завод выбрасывал в воздух вредные газы, разрушавшие атмосферу. Северо-западные ветры сносили выбросы в сторону, и в нескольких десятках километров от городка газы эти проделали в защитном слое Земли как бы дырку... При словах об озонной дыре взгляд у Лизы внезапно потух. Она мучительно потерла лоб, пытаясь что-то вспомнить. Но Печенюшкин продолжал рассказ, и девочка, так и не поняв, что же ее зацепило, принялась слушать вновь. -- ...Наконец Вася, уже совсем почти отчаявшись, вспомнил уроки старого природоведа Землелюбова, собрал в кулак волю, знания и нервы и взял верное направление. Когда он все же добрался до бабушки, в котомке оставались лишь два пакетика семян, да пустой термос. Старушка долго охала над историей внука, пила сердечные капли, а потом они дружно решили ничего не говорить родителям. Морковью засеяли длинную грядку рядом с картофелем. Два дня Вася ударно поработал на даче, а потом вместе с бабушкой уехал в город... -- Постой! -- Лиза теребила Пиччи за рукав. -- И этот Вася Потихонин потом заболел? Ну, от космических лучей! -- Пропитался он лучами на совесть, -- хмуро ответил Печенюшкин. -- Как и семена морковные. Если бы не пирожки, плохо бы Васе пришлось. Морошка, брусника, голубика -- ягоды целебные. Они-то и спасли мальчишку. Вернее, сердце материнское. Мама будто знала, что ему в дорогу давать. Но главное -- впереди. Когда Прасковья Петровна, бабушка Потихониных, через недельку на дачу вернулась, уже всходы пошли. А жила она, надо сказать, небогато и часть урожая всегда продавала. В те грядки, где овощи росли на продажу, бабушка Прасковья удобрений не жалела. Уж больно щедро от них земля родила. Так что семена моркови попали в почву, обильно сдобренную ядовитой дрянью. Рядом была картофельная делянка, тоже напичканная черт-те знает чем. Вот и получилось, что влияние удобрений резко и неожиданно усилило действие космических лучей. А соседство ядовитого картофеля сыграло совсем уж невероятную роль... Обходя участок, хозяйка наткнулась внезапно на вовсе не понятную картину. Делянка картофеля будто бы выросла, увеличившись на размер морковной грядки. Сама же грядка пропала. Правильными рядами торчали из земли мелкие зеленые кустики. Ни на морковь, ни на картошку они не походили. Скорее на папоротник, но очень уж отдаленно. Прасковья Петровна схватила лопату, копнула, взявшись за основание кустика, стряхнула землю и поднесла его к глазам. Батюшки-светы! Там, где у картофельного куста завязываются маленькие нежные клубеньки, у этого отродья тоже росли какие-то корявые "фасолины". У бурых "фасолин" четко были видны крохотные оранжевые ручки и ножки. На этих ручках и ножках можно было различить совсем уж малюсенькие зеленые щупальца-пальцы. И самое страшное, что все это -- клубни, ручки, ножки, щупальца -- непрерывно и быстро-быстро шевелилось. В ужасе старушка отбросила живой куст и бросилась в дом. Там она повалилась на кровать и, успев засунуть под язык синеющими пальцами две таблетки валидола, потеряла сознание. А когда пришла в себя и, дрожа, осторожно глянула в оконце, обнаружила, что картофельная делянка... пуста. Ближайших соседей в тот будний день на дачах, как на грех, не оказалось. Поохав, Прасковья Петровна снова засеяла грядки. Себе она твердо заповедала: о том, что приключилось, -- молчок. Очень хотелось, конечно, обратиться в милицию, но представьте, что бы ответили милиционеры на заявление старушки, будто овощи сбежали. А между тем, так оно и было. Когда картофельные клубни и морковные семена оказались в земле рядом, они под действием неизвестных пока науке сил немедленно перемешались и слились. Новые семена дали первые ростки. Так появились на земле разумные овощи -- картоморы. Это звучит зловеще, а расшифровывается просто: "карто" -- от картофель и "мор" -- от морковь. Прежде других чувств и ощущений у картоморов появилась способность бороться за жизнь. Сбежав с участка Потихониных, они отсиделись и доросли на свалке, куда никто не заглядывал. Ботву свою овощи прятали от случайных глаз под обломками досок, фанеры, ржавым железом и обрывками пленок от старых парников. Осенью первое поколение картоморов вышло на поверхность. Неясно, как они получили основные познания об окружающем мире. Известно лишь, что над свалкой, где дозревали картоморы, с утра до ночи орало радио, случайно уцелевшее на столбе. Между собой они объяснялись мысленно, передвигались быстро, говорить тогда еще не умели, да им это было и ни к чему. Но главная опасность для людей уже тикала в них, как часовой механизм в бомбе. Картоморы, в отличие от прочих овощей, поглощали из воздуха кислород и в неимоверных количествах выделяли углекислоту. Знаете, что такое парниковый эффект? -- Ой! -- вскрикнула Лиза. -- Погоди! Алена, Фантолетта и Печенюшкин встревоженно глядели в лицо девочки. Сверху нависли еще и три головы Дракошкиуса. Черная, кстати, окончательно пришла в себя и выглядела молодцевато. -- Вертится что-то в голове, такое важное, а вспомнить не могу. Сейчас вдруг совсем было проклюнулось -- нет, опять ушло куда-то, -- Лиза чуть не плакала. Алена порылась в кармашке и вытащила шоколадную конфету. Название у конфеты было подходящее к случаю: "Чародейка". С грустью посмотрев на обертку, сестренка протянула лакомство Лизе. -- На, возьми. Ты любишь шоколадные. -- Спасибо, Аленка, -- Лиза обрадовалась и растрогалась. -- Хочешь половинку? -- Да нет, ешь, -- Аленка посмотрела в сторону. -- У меня, вообще-то, еще есть. Хотите? -- спохватилась она, предлагая угощение волшебникам. -- Очень вкусные. Дедушка привез. Фантолетта и Дракошкиус отказались, а Печенюшкин, смущаясь, протянул руку. Он набил рот конфетой, проглотил ее с видимым наслаждением, поблагодарил Алену и продолжил свою историю. -- Когда углекислого газа в воздухе больше, чем нужно, он задерживает на земле слишком много тепла. Тогда и наступает парниковый эффект. Так это явление назвали ученые. На всей земле может стать жарко, как в парнике на даче. Там тепло не выпускает пленка, а здесь -- углекислый газ. Понятно пока? -- с надеждой спросил Пиччи. -- Мне все понятно! -- уверенно кивнула Алена. -- Я была в парнике. Там, правда, жарко и душно. А остальное непонятно. -- Проще у меня, наверно, не получится, -- огорчился Печенюшкин. -- Но вы уж дослушайте, сестренки, ладно? Так вот, прошло пять лет. Картоморы скрывались, размножались и приобретали все новые свойства с каждым поколением. Обитали они, в основном, на свалках. Их на всем свете тьма, есть и вообще неучтенные. Внимания на свалки порой обращают мало, а там тебе и нитраты, и ртуть, и радиация, набор жуткий. Картоморы научились говорить, а поскольку появились на свет они в вашей стране, родным языком стал для них русский. Хотя самые привлекательные помойки в краях, где лето -- круглый год. Там грязнее, ядовитее, а значит, и привольней. Как тараканам у Федоры Егоровны. Картоморы хорошо организованы, хоть и рассеяны по свету. Есть у них даже король. Но монархия еще молодая. Сначала он Президентом был. Зовут короля -- Глак, что значит -- Главный Картомор. Голос его вы уже слышали. В огне они не горят, в воде могут жить, силы восстанавливают во сне, хотя спят очень мало. Глак издал даже специальный указ, чтобы все подданные старались непременно отдыхать восемь часов в сутки. Но за этим трудно проследить. Людей и животных картоморы ненавидят. Во-первых, за то, что большинство из них ест овощи. Во-вторых, за то, что презренные угнетатели, как и картоморы, потребляют из воздуха кислород, а его может не хватить на всех. Значит, людей и животных надо уничтожить, а все овощи на планете освободить, то есть наделить разумом. Для этого необходимо сорвать озонный покров с Земли, впустить космические лучи. Картоморы построили тайную фабрику, делают вредные газы, разрушающие озон, и копят их пока под землей. Это одна часть их замысла. Вторая, и главная, вот какая. Надо необыкновенно усилить парниковый эффект, выпустив в атмосферу огромное количество углекислоты: тогда растают льды на полюсах и кипящий океан затопит сушу. Люди и животные погибнут, останутся лишь картоморы. Они уже приготовили запас всех семян , какие только есть на Земле. Потом негодяи слегка остудят планету. Под жгучими космическими лучами без озонного прикрытия они проведут посевную, семена взойдут и... Нет, тех чудищ, что появятся на свет, даже я не могу представить. И люди, положившие начало гибели природы, сами будут повинны в собственной гибели. Нагнал страху? Успокойтесь, сестренки! Пока это только намерения. Они и не торопились, хотели набрать побольше сил. А спешить их заставила ты, Лиза. Я?! -- воскликнула девочка. -- Что я, совсем дура?! Ой!. Вспомнила! Так вот какой тайны боялись картоморы!.. Глава пятая Пленница по имени Кожурка -- Ну как? -- тихонько спросил Печенюшкин. -- Сама расскажешь, или лучше мне? -- Конечно, сама! Или нет?.. Знаешь, лучше ты, вдруг я что-нибудь не так поняла или не обо всем догадалась. -- Хорошо. Если б не телефон, который вплыл в детскую и не новые опасности, ты бы все вспомнила еще тогда. Твой разговор с папой, утром, за завтраком, после Алтая... Он говорил, что главных опасностей для человечества сейчас две: озонные дыры и парниковый эффект. Папа объяснял другими словами, чуть более сложно, чем я вам, потому ты и не дослушала. Помнишь, что ты ему сказала? -- Помню, -- смутилась Лиза. -- Я сказала: раз это две главных беды, может, это вообще одна и та же беда? Наверное, озонные дыры устроили пришельцы из космоса, чтобы удобнее спускаться на землю на своих летающих тарелках. А потом они натрескались земных помидорчиков с нитратами и совсем с ума спятили. Устроили парниковый эффект для собственного удовольствия, потому что у них планета жаркая, а на землян начихали. Тут папа рассердился и сказал что-то непонятное. Мы, мол, сами виноваты и нечего создавать какой-то образ врага. -- Да, -- подхватил Печенюшкин. -- Конечно, взрослому человеку трудно спокойно выслушивать такие фантазии. Но главное было сделано. Озонную дыру, парниковый эффект и ядовитые овощи связали в один узел. А началось все это, кстати, еще раньше. Больше года назад, в день рождения Алены. Тогда в кафе-мороженом шел разговор про помидоры к праздничному столу и ядовитые удобрения. Помнишь? Без того разговора не было бы этого. -- Я тоже помню! -- вмешалась Алена. -- Как рубль со столика в форточку улетел. Он правда был волшебный? -- Правда, -- улыбнулся Пиччи. -- Только очень уж ветхий. Работал через сорок раз по разу. Но мама у вас, сестренки, такая милая, что ее-то желание вполне могло и сбыться. Не имели мы права допустить, чтоб исчезла гора мороженого. Вот и улетел рубль. Но вернемся к Лизе. Ее разговор с папой случайно подслушали картоморы и страшно забеспокоились. Если бы кто-то раньше времени обнаружил их существование и замыслы, все могло сорваться. Объединись все люди вовремя -- конец картоморам. У них тоже есть уязвимые места. Так что за Лизой начали тайно следить. А она еще в тот же понедельник, вечером, возьми да и сделай набросок к роману. -- Я раздумала его писать, -- покраснела Лиза. -- А листок выбросила. -- Листок украли картоморы. Ты хотела его выбросить и, когда не нашла в столе, решила, что так и сделала. А роман мог получиться неплохой, и название уже было. Прекрасное, по-моему, название. "Беду рассеет пионерка". -- Я его потом зачеркнула, -- угрюмо пробормотала девочка. -- Не надо смеяться. -- Что ты, разве я смеюсь! Но главное -- идея. Там взбунтовавшийся робот решает умереть от несчастной любви к электрогрелке. Так вот, он собирается использовать парниковый эффект, залить всю планету и самого себя кипятком и погибнуть от ржавчины. А для начала вертит в атмосфере озонные дыры, чтоб выпускать пар. -- Ну и что? Плохо, да? Подумаешь... Я еще хуже читала фантастику. -- Лиза, как и любой творческий человек, не могла спокойно слушать свои сюжеты в постороннем пересказе. Девочке все время казалось, что над ней смеются. -- Не переживай, Лизонька! Честное слово, ты сочиняешь лучше многих взрослых. И, кстати, на свою беду. Случилось вот что, -- продолжал Пиччи, обращаясь уже ко всем присутствующим. -- Прочитав набросок романа, разведчики-картоморы перепугались окончательно. Они решили ничего не докладывать королю, а немедленно, на свой страх и риск, убрать Лизу с дороги!.. Солнце укатилось за лес, но сумерки лишь угадывались в воздухе. От слов ли Печенюшкина, а может, от вечерней прохлады, девочки поеживались. Фантолетта решительно поднялась, не снимая теплых ладоней с плеч сестер. -- Пора выбираться отсюда, -- сказала фея. -- Холодно, да и неспокойно. Куда вы поведете нас, Пиччи-Нюш, благородный рыцарь? -- Есть несколько безопасных мест, -- с готовностью откликнулся мальчик. -- Но коль рядом гриб-боровик, пусть он и выведет нас в Фантазилью. Как раз на вершине Тики-Даг есть у меня вполне надежный приют. Пустяк, конечно, времянка,-- заскромничал он,-- хотя неплохо замаскированная. Только вот не хочется выжигать в траве три кольца. Опять дым, порча зелени. Попробуем иначе. Аленка, Лиза, закройте глаза. -- Зачем это?! -- возмутились девочки. -- Чтоб не испугаться. Пожалуйста, закройте. И не открывайте, пока я не разрешу. Не сердитесь только. Ну, раз-два! С неохотой сестренки закрыли глаза ладошками. И лишь только они это сделали, прямо над столиком возникла жуткая оскаленная пасть. Одна пасть и все, без головы, без ушей, без туловища. Блестя страшными клыками, она ринулась вниз, на гриб. -- Ой-е-ей! -- заверещал боровик и мгновенно ушел под землю вместе со столиком. Там, куда он исчез, была теперь круглая дырка-колодец, в глубине которой мерцал дневной свет. Пасть весело присвистнула и пропала. -- Вот и все, -- поклонился Печенюшкин фее. -- Можете открыть глаза, сестрички. Давайте спускаться. -- Это что, прыгать?! -- спросила Алена подозрительно плаксивым голосом. -- А как же школа, первый класс? Мне мама белый фартук купила. Куда она его денет, если я разобьюсь? -- Школу благополучно закончишь, -- улыбнулся Пиччи. -- Съешь пока "барбариску", не спеши. Мурлыка Баюнович, ваш выход, прошу! Дракошкиус, с трудом протиснувшись в колодец, пополз, как обычный кот по трубе с крыши на чердак. Хвост его постепенно втянулся внутрь, прошло несколько секунд, потом раздалось чпоканье, словно детский пистолет выстрелил пробкой, и в дырке вновь появился свет. Фантолетта, раскрыв зонтик, грациозно шагнула к краю. -- Оп-ля! -- воскликнула она, как акробатка под куполом, ослепительно улыбнулась и прыгнула. -- Теперь наш черед, -- сказал Печенюшкин, держа девочек за руки над колодцем. -- Страшно, Аленка? -- Подумаешь, дырка! -- ответила Алена. -- Я уколов, и то не боюсь. Давай скорее прыгать, потому что ужинать пора. Не иначе, "барбариска" была волшебная. -- Вперед! -- скомандовал Пиччи, и, не разнимая рук, девочки со своим чудесным другом шагнули в пустоту. Они и не видели, как дыра над ними затянулась. Косые лучи закатного солнца пробивались сквозь листву, освещая просеку и большой лопух на ней, надежно скрывавший от случайных глаз гриб-боровик -- ключ к подземному ходу в Фантазилью. Кто не испытал счастья свободного полета, тому не понять чувств, переполнявших Лизу с Аленой. Вместе с Печенюшкиным они, как птицы, парили в небе Волшебной страны. Солнце над головой, небо вокруг, теплый воздушный поток, плавно несущий тебя, и в твоей руке -- надежная рука друга. Здорово! "Так, наверно, даже в Японии не бывает," -- успела подумать Аленка, медленно опускаясь на вершину Тики-Даг. Дракошкиус и Фантолетта уже ждали их. -- Это все? -- разочарованно протянула Лиза. -- Так бы всю жизнь летала и летала! Может, мы еще и отсюда спрыгнем и немного покружимся? -- Хорошего понемножку, Лизочкина! -- заявила Алена, не упускавшая случая подчеркнуть свое послушание. -- Мама всегда говорит, что у тебя нет чувства меры. Печенюшкин, а где твой домик? -- Ты на нем стоишь, -- ответил Пиччи. -- Как раз на крыше. Ну, доля вам сегодня выпала -- то вверх, то вниз. Смотри! Он нагнулся, сунул руку в щель между двумя валунами, на что-то там нажал, и один из камней отъехал в сторону. Под ним обнаружился спуск вниз, по лесенке с перилами. -- Давай, давай, ребята, -- подбадривал Печенюшкин, спускаясь по лестнице. -- Светло, перила удобные, не упадете. Девочки последовали за хозяином, за ними фея. Дракон с сомнением глянул на узкий проход, покрутил головами, согнул хвост в кольцо, снова распрямил, поднял трубой и вдруг уменьшился в размерах раза в три. Теперь он оказался примерно с теленка и легко прошел в убежище. Комната, выдолбленная в скале, была чистенькой и очень светлой. Песочного цвета обои, беленый потолок, на стенах картинки -- цыплята, аквариумные рыбки, на одной почему-то Карабас-Барабас. Ряд маленьких круглых окон, замаскированных снаружи под птичьи гнезда, делал ее похожей на каюту. А Лиза все бегала от одного оконца к другому, восхищалась видом с высоты, охала и ахала. Алена же сидела за столом, правильно сложив перед собой руки по крепкой детсадовской выучке, ждала, когда покормят. -- Аленушка, солнышко! -- спохватилась Фантолетта. -- Голодная, сердечко мое! Печенюшкин, дорогой, конечно, вы хозяин, но позвольте, я сама ее накормлю! Как, малыш, вкусы у тебя за год не изменились? -- Кофе с густой пенкой, -- мечтательно проговорила Алена. -- Бутербродик с маслом, с сыром. Потом два яичка вкрутую и луковку. Можно? -- Кофе на ночь тебе нельзя, -- повернула Лиза голову от окна. -- Ты спать не сможешь. А в луке, бабушка говорит, тоже нитраты есть. -- Нитраты?! -- возмутилась фея. -- У нас, слава Богу, не бывает этой гадости. А мой кофе и на ночь не страшно пить. Он такой же вкусный, как и дома, но нисколько для детей не вредный. Кушай, птичка моя! На столе появился аппетитный ужин, но Лиза, одновременно перевозбужденная и уставшая, есть не хотела. Пока ее младшая сестра основательно насыщалась, Печенюшкин продолжил свою историю. -- Так вот, разведчики-картоморы, прочитав план Лизиного романа, перепугались вконец и решили немедленно с ней расправиться. А я пару недель провел совсем в другой стране и даже в другом веке. И никак нельзя было отлучиться. Там тоже дела круто заворачивались, в этом Раздираке. Но я, как радиоприемник, все время был "настроен" на Лизу. Пришлось в нужный момент -- смешно?! -- перебрасывать помидор сквозь время и пространство на пыльный асфальт улицы Весенней. Кстати, Лиза, помидор был совсем не гнилой, обижаешь! Просто очень спелый. Его уже подносил ко рту падишах Раздирака. Помидор исчез, и падишах укусил себе палец. Как он кричал, вы бы слышали! Но такого жестокого и коварного правителя ни капельки не жаль. -- А Пашка Соколов! -- возмутилась Лиза. -- Это он из-за меня разбился, да?! Что же ты там в своем Раздираке? Надо было самого падишаха Пашке под колеса перед ямой кинуть! -- С Соколовым неладно получилось, -- признал Пиччи. -- Твой-то велосипед просто проскочил бы яму и все. Ты бы и не заметила, что досок нет. Правда, в тот момент, когда Павлик к яме подъезжал, мне как раз рубили голову... Я понимаю, это не оправдание, -- смутился мальчуган, -- это уже мои проблемы. Зато твой приятель в награду за мучения всю жизнь теперь болеть не будет. -- Как рубили голову?! -- оторвалась от еды Алена. -- Топором?! -- Нет, -- неохотно пояснил Печенюшкин, -- там у палача такая сабля кривая огромная. Вжик, голова долой, публика в восторге. -- Что, и твоя голова долой?! -- Лиза аж задохнулась. -- Да ну, -- досадливо отмахнулся Пиччи, -- сабля на кусочки, палач -- в обмороке. Шея крепкая. Я об этом как-нибудь потом расскажу. Не будем отвлекаться. Картоморы очень ловко делают потайные ходы, -- продолжал мальчик. -- У вас в квартире они провертели дыры в углах, в стыках панелей и заложили мелкими кусочками бетона. Под обоями ничего и видно не было. Не знаешь -- не найдешь. Но я опять залез вперед. После первых двух покушений события развивались так. У короля Глака есть свои собственные доверенные агенты, которые шпионят за другими картоморами. Узнав, что его разведчики позволили себе самодеятельность, Глак немедленно отозвал их для наказания. Правда, отозвал не всех. Несколько осталось -- шпионить за Лизой и докладывать. Отсюда и тень, которая юркнула в угол. Глак решил договориться мирно. Главное -- думал он -- выиграть время. -- Выходит, он бы все равно меня обманул? -- разозлилась Лиза. -- Дал бы, что попросила, а потом погубил всех: и папу, и маму, и нас с Аленой, и остальных людей? Да его за это сто раз убить мало! Пиччи! А как ты про них узнал, про то, что они есть и вообще про все их планы? -- Почувствовал, -- скромно ответил Печенюшкин. -- Такая вот особенность организма. Ну, а потом пришлось вживаться в их мир самостоятельно. Знал бы король, что один из самых способных его советников, юный картомор Скороспелок -- не кто иной, как ваш друг Пиччи-Нюш. Если б я пришел к вам на помощь раньше, еще в вашей квартире, я не успел бы проникнуть до конца в тайны картоморов. Поэтому я просто посоветовал Глаку обойтись малыми силами, зная, что на первый раз друзья вас выручат. Но, когда началась битва на просеке, я понял -- медлить больше нельзя. Бросил все и поспешил к вам. Одно дело не доделал. Понимаете, -- досадливо поморщился Пиччи, -- Очисток куда-то пропал. Это тайный советник Глака, его правая рука. Куда он делся? Совсем мне это не нравится... -- Печенюшечкин! -- недоумевала Лиза. -- Почему ты не мог собрать их в одном месте и прихлопнуть разом, как мух, или взорвать? Они же преступники, негодяи! -- Если б не дыры озонные, не эффект парниковый, не удобрения ядовитые -- не появились бы на свет картоморы. Люди сами их создали, пусть не подозревая того. Одни разумные существа нечаянно породили других. А все разумные жители Земли не имеют права убивать друг друга. Картоморы хотят выжить. Да, с точки зрения человека, они негодяи. -- Невинные негодяи, -- прошептала Лиза. -- Вот именно, -- подхватил Печенюшкин. -- И люди для картоморов -- невинные негодяи. Но всегда можно найти достойный выход из положения. -- И ты, конечно, его нашел! -- обрадовалась Лиза. -- Чтоб было хорошо и тем и этим? -- Вроде бы да, -- солидно произнес мальчуган. -- Но нужно сильно поторопиться. Картоморы очень напуганы: план не удался, Лиза ускользнула, пропал Скороспелок, советник короля. А это значит, что надо переходить к варианту "Баня". Завтра в двадцать два ноль-ноль Глак нажимает кнопку. -- И что будет?! -- Будет большой подогрев, Лиза. Картоморы попытаются сварить нашу Землю. Вкрутую. Но время еще есть, больше суток. Попробуем договориться. Надеюсь, мое предложение покажется им заманчивым. -- Где же состоятся переговоры? -- полюбопытствовала Фантолетта. -- На Земле или здесь, в Фантазилье? -- Думаю, что на Земле, -- ответил Пиччи. -- На своей территории картоморы будут спокойнее. Хорошо бы устроить встречу на главной их базе. -- А где это? -- заинтересовалась Лиза. -- На городской свалке? -- Узнаешь. Попозже расскажу. Надо еще подумать, кто пойдет на встречу. -- Короче, брать нас или нет? -- Лиза уверенно схватила суть проблемы. -- Конечно, брать! Уж если мне маму удается уговорить дать пепси-колу из холодильника, картоморов и подавно уговорю. Ты мне только заранее скажешь, в чем их надо убедить, и все! В плен мы не попадем -- ты же нас защитишь. Ой, а будут они с нами говорить? Фантолетта с Дракошкиусом ведь их столько перебили -- целые кучи! -- Ошибаешься, -- поправил Печенюшкин. -- В огне они не горят, в воде не тонут, а из разрубленного картомора вырастает столько новых, сколько у старого глазков на туловище. Так же, как из обычной картофелины. Так что мы пока их только отогнали, а сами улизнули. Сюда, в Фантазилью, им не проникнуть. Если только, -- прибавил он, загадочно глядя на Фантолетту, -- кто-нибудь из нас сам не прихватил с собой симпатичного картоморчика или картоморочку. -- О чем вы? -- забеспокоилась фея. -- Неужели я?.. -- Она вскочила и с гримасой отвращения принялась встряхивать пышные юбки. -- Нет, невозможно!.. Зачем вы смеетесь над старушкой, благородный Пиччи-Нюш?! Щеки ее пылали, губы алели, сверкали синие прекрасные глаза -- девочки еще не видели Фантолетту настолько юной и обворожительной. -- Я восхищен вашей красотой, -- искренне ответил Печенюшкин, -- да и не мог бы себе позволить никогда насмехаться над вами. Загляните в свою сумочку, пожалуйста. Сумка феи -- атласный мешок с ручками, стянутый у горловины -- висела на спинке стула. Фантолетта уставилась на нее с изумлением и ужасом, потом, осторожно подхватив сумку за ручки и донышко, попыталась вытряхнуть содержимое на стол. Алена, помогая, растянула резинку, ворох дамских мелочей вывалился на скатерть и... -- А-а-а-а-а!!! -- Лиза и Фантолетта завизжали разом. Бурый комок с невероятной скоростью метался по столу, разбрасывая содержимое сумки вокруг и на пол. Фея и Лиза орали: "Мышь, Мышь!.." Вот непонятное существо внезапно кинулось вниз, и в тот же миг Фантолетта с девочкой вспрыгнули на стол, не прекращая визг. Существо стремительно обежало комнату вдоль стен -- один раз, другой, третий... Спрятаться было решительно негде. Поняв это, живой комок резко застыл вдруг в самом дальнем углу и приготовился, очевидно, защищаться. Лиза и Фантолетта нерешительно умолкли. -- Успокойся, малышка! -- мягко обратился к пленнице Печенюшкин. -- Никто тебя здесь не тронет, никто ничего плохого не сделает. Мы не враги твои, а друзья. Загадочное создание, не доверяя, вжалось в угол еще плотнее. -- Не бойся, -- уговаривал Пиччи. -- Давай знакомиться. Девочек зовут Алена и Лиза. Это Фантолетта. Вот Дракошкиус. Мое имя -- Печенюшкин. Существо угрюмо молчало. Лиза с феей, смущаясь, слезли со стола и вновь уселись на стулья. -- Ну, хорошо, -- продолжал мальчуган. -- Стесняешься -- не говори. Я могу сам вас познакомить. Героиню дня зовут Кожуркой. Во время сражения на просеке она незаметно забралась в вашу сумочку, Фантолетта. Тут подоспел я с водопроводом. Обратной дороги не стало. Но, когда гриб открыл нам тоннель в Фантазилью, она могла незаметно убежать. Я бы не стал ее задерживать. Однако Кожурка отправилась с нами в пугающую неизвестность. Подвиг, иначе не скажешь. Алена неожиданно встала и решительно прошла в угол комнаты. Она протянула к пленнице руки и та-- удивительно! --сама забралась в сомкнутые лодочкой ладони. Прижимая к груди неожиданное приобретение, девочка вернулась к столу. Аленка поставила свой трофей на скатерть, отгораживая все же его от остальных руками. Теперь незваную гостью можно было рассмотреть внимательно. Глава шестая Вальс в пламени Представьте себе картофелину розовато-песочного цвета, похожую на человеческую фигурку -- с головой, но без ног и без рук. А теперь вообразите, что прямо из картофелины как бы вырастают ботвой наружу четыре маленьких, тоненьких морковки. Причем зеленая ботва лишь чуть-чуть проклевывалась из оранжевых столбиков, образуя пальчики на руках и на ногах. Ярко-зеленые бусинки -- глаза -- настороженно следили за всеми. Большой оранжевый рот кривился в недоверчивой гримасе. Голову пленницы венчала пышная шевелюра буро-розоватого цвета, как бы из легких кудрявых древесных стружек или кожурок, отстающих от молодой картошки. Весь облик ее был не страшным, а, скорее, забавным. "Такую, наверно, можно перевоспитать", -- мелькнуло у Лизы в голове. Девочке было очень стыдно за свое недостойное поведение -- писк, визг, вскакивание с ногами на скатерть. Хотя, если уж Фантолетта перепугалась, то что спрашивать с Лизы. Женщины ведь всегда боятся мышей. А вначале так и казалось -- мышь. Но почему Аленка не испугалась? "Да, -- подумала не в первый раз уже Лиза, -- у моей младшей сестренки есть, безусловно, свои достоинства." Алена тоненьким указательным пальчиком осторожно гладила Кожурку, тихонечко бормотала -- приговаривала: -- Ну вот, успокоилась. Не бойся, маленькая, они здесь все добрые. Мы с тобой будем играть, кубики расставлять, книжки раскрашивать. Лиза, знаешь, какая хорошая. Она нам нарисует принцессу или Ломоносова. Или лошадку, -- как она хвостом отмухивается. Слушай, ты, наверно, голодная? -- Оставайся здесь! -- вдруг отрывисто проговорила Кожурка. -- На Землю, наверх, не возвращайся. Там сваришься, погибнешь. -- Ух, ты! -- разозлилась Лиза. -- А папа с мамой пусть погибают?! А бабушки с дедушками пусть сварятся?! А все люди на Земле -- хоть пропади,да?!! Пиччи, что же ты молчишь?! -- Лиза, не кричи! -- возмутилась Аленка. -- Опять ее напугаешь. Тебе же сказали, что надо договариваться. Что от твоего крика изменится? -- Она же разведчица! -- не унималась Лиза. -- А ты, Печенюшкин, сам говорил, что картоморы между собой объясняются мысленно. Вдруг она сейчас все передает своим, а Глак прямо сразу и нажмет кнопку? Образовалась пауза, и Печенюшкин смог, наконец, вмешаться. -- Из Фантазильи на Землю мысли картоморов не передаются, -- пояснил он. -- Так что они о наших планах не узнают. Ну, а нам нельзя медлить. Как там в песне: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью"? -- Ну что хорошего -- сказку сделать былью. -- Лиза, раздраженная, готова была спорить уже по любому поводу. -- Это как из феи сделать обычную тетеньку. Усталую и в пыльных туфлях. Лучше быль сделать сказкой. -- Не волнуйся, Лизонька! -- голос Печенюшкина был все таким же ровным. -- Потом мы с тобой всласть поспорим. На любые темы. А сейчас, прости уж, некогда. -- Ты нам план-то свой расскажешь? -- Пока нет. Все поймешь по обстановке. Глупостей делать просто не позволю. -- Мальчик на мгновение улыбнулся так заразительно, что Лиза и сама не удержалась от улыбки в ответ. А после этого она неожиданно почувствовала, что ей вовсе расхотелось ворчать, волноваться и ссориться. -- На встречу с картоморами, -- договаривал Печенюшкин, -- предлагаю лететь втроем: Лиза, Мурлыка Баюнович и я. Алену я прошу остаться здесь, заботиться о Кожурке. А вы, милая Фантолетта, я уверен, прекрасно позаботитесь об Аленке. Договорились? -- Конечно! -- обрадовалась фея. -- Я так соскучилась. С огромным удовольствием, мой друг! -- А когда вы вернетесь? -- слезы у Алены наворачивались с необыкновенной быстротой. -- Управимся быстро, -- пообещал Пиччи. -- А сейчас все равно надо спать, время позднее. Проснетесь, и мы вскоре появимся. Если задержимся, сможете посмотреть на нас. Волшебный экран загорится, где пожелаете. На стене, на полу, на потолке... Алена! -- продолжал хозяин. -- Твою подопечную кормить не пытайся. Все необходимое она получает из воздуха и солнечного света. Здесь, правда, и воздух и свет для нее слишком чистые, без привычных примесей. Но несколько дней Кожурка прекрасно выдержит. Лиза! Вот тебе таблетка. Водой можно не запивать, просто сосать -- она не хуже барбариски. На ладони у мальчика появилась голубая в мелкую красную крапинку пилюля. -- Здорово! -- Лиза сунула таблетку в рот. -- Это для красноречия или от застенчивости? -- Для бодрости. Тебе ведь пока спать не придется. А с красноречием и застенчивостью у тебя как раз полный порядок. -- Шутишь! -- понурилась девочка. -- Папа считает, что первого у меня чересчур, а второе отсутствует. Послушай! А как мы отсюда будем добираться на Землю, к картоморам? По радуге? -- Это долго. Кроме того, радуга ведет в вашу квартиру, а нам надо на запад страны. Переправимся авиапочтой. -- Ка-ак?! -- Смотри. -- Печенюшкин движением фокусника достал из воздуха чистый лист бумаги и авторучку. -- Пишу адрес. -- Он быстро написал несколько слов. -- Складываю. -- В руках его появился бумажный голубь. -- Мурлыка Баюнович! Начнем с вас? Дракон кивнул тремя головами, тремя парами глаз, уставился на голубя и начал медленно таять в воздухе. Вот он исчез совсем, а на полях бумажного самолетика, сбоку, появилось яркое цветное изображение Дракошкиуса. -- Видишь, как просто! -- подмигнул Лизе мальчуган. -- Давай, твоя очередь. -- Ой! А я смогу? -- Без проблем! Смотри пристально на листок, нет, с другого боку. Там мы с тобой как раз уместимся. Девочка пристально вгляделась близорукими глазами в узкую полоску бумаги... -- Ух ты! -- закричала Алена. Лиза этих слов уже не слышала. Вот и ее изображение, размером со спичку, но на удивление четкое, проявилось на боку самолетика. -- Ну, -- обратился Пиччи к Алене, Фантолетте и напряженно следившей за всем -- аж рот приоткрылся -- Кожурке, -- пожелайте попутного ветра! -- Счастливо! -- закричали фея и девочка. -- Удачи вам! Через миг и фигурка Печенюшкина возникла на боку голубя рядом с Лизой. Необычный летательный аппарат поднялся со стола в воздух, качнул крыльями под потолком и застучал клювом в круглое стекло окна. Стекло на мгновенье приопустилось, выпуская бумажную птицу. Голубь уверенно пошел прямо к солнцу и растаял в ослепительном блеске. -- Спать пора! -- строго сказала фея. -- Сейчас задерну шторы. Не тревожься, Аленушка, они уже долетели. Для этого небольшого городка дождь был слишком велик и неистов. Потоки воды под лютым ветром гнули деревья, дергали ветки, ледяными пальцами теребили, едва не отрывая, зеленые уши -- листья. Из водосточных труб хлестала на мостовую ржавая мутная влага. Ни людей, ни машин на улицах не было вовсе. Бумажный голубь -- посланец мира, сюрприз из дружественной Фантазильи, возник в воздухе над верхушками деревьев посередине аллеи. В иную погоду он бы мягко спланировал на траву, но сейчас самолет мгновенно промок, ветер смял его, еще не дав опуститься, и