ны.
Вот мы и перевели письмо-картинку на язык слов.
Один старый английский писатель приводит в своей книге историю, в
которой письмо-картинка играет немаловажную роль.
История пропавшего отряда
"Это было,-- начал капитан,-- в 1837 году. Был я еще совсем молодым
парнем. Плавал я по реке Миссисипи на пароходе "Джордж Вашингтон", на том
самом, который потом затонул от взрыва парового котла.
Как-то в Новом Орлеане ввалился на наш пароход целый отряд. Это была
экспедиция, отправлявшаяся на исследование болот и лесов, от которых теперь
и следа не осталось.
Все это были люди молодые, веселые. Один только начальник был человек
пожилой и серьезный. Шутить он не любил, все больше молчал и что-то
рассчитывал в записной книжке. Сразу видно было, что человек он ученый. Зато
остальные любили и пошутить и выпить, особенно солдаты, которые должны были
охранять разведчиков.
Когда отряд сошел на берег, на пароходе такая тишина настала, точно
пароход совсем опустел.
Сначала мы часто о них вспоминали, ну а потом, как водится, и забыли.
Прошло три месяца или четыре -- не помню. Я уже тогда перешел на другой
пароход -- "Медузу".
Подходит ко мне как-то один пассажир, седенький такой старичок, и
спрашивает:
-- Вы Джон Киппс?
-- Я самый,-- говорю.
-- Вы, я слышал, раньше на "Джордже Вашингтоне" плавали?
-- Плавал,-- говорю. -- А вам-то что?
-- А вот,-- говорит, -- в чем дело. На этом пароходе уехал с отрядом
разведчиков мой сын Том. Да так и пропал вместе со всем отрядом. Сколько их
ни искали, не могли найти. Теперь я сам на поиски еду. Может быть, он
где-нибудь больной лежит.
Посмотрел я на старика. Жалко мне его стало. Куда ему в лес идти -- там
и лихорадку легко схватить, и индейцы белых подстреливают.
-- Что ж вы, так один и пойдете? -- спрашиваю.
-- Нет,-- говорит.-- Мне обязательно нужен товарищ. Не укажете ли вы,
кто бы согласился со мной отправиться? Я денег не пожалею -- ферму продам,
если надо будет.
Подумал я и говорю:
-- Если я вам гожусь, дело слажено.
На другой день сошли мы на берег.
Запаслись провиантом, купили пистолеты, карабины, палатки, наняли
индейца-проводника, расспросили окрестных жителей и пустились в дорогу.
Сколько миль мы прошли -- и сказать трудно. Уж на что я здоровый
человек, и то из сил выбился. Местность там сырая, болотистая. Стал я
старика уговаривать вернуться.
-- Видимо, мы с пути сбились,-- говорю.-- Если бы здесь отряд проходил,
какой бы нибудь след от него остался. А ведь мы который день идем -- и ни
одной головешки от костра.
Проводник то же самое советовал.
Кажется, уговорили бы, да помешала, представьте себе, простая медная
пуговица. Эта пуговица и уложила старика в могилу.
Остановились мы отдыхать на полянке. Разложили мы с индейцем костер,
стали палатку натягивать. Присел старик на пенек да как вскрикнет:
-- Джон, смотри! Пуговица!
Посмотрел я: действительно, пуговица, какие тогда солдаты носили.
Совсем тут старик с ума сошел. Смотрит на пуговицу и плачет.
-- Это моего Тома пуговица. У него такие были. Теперь-то уж мы его
найдем. Говорю я ему:
-- Да с чего вы взяли, что эту пуговицу Том потерял? Ведь их восемь
человек было, солдат.
-- Нет,-- говорит старик,-- ты со мной не спорь. Я эту пуговицу как
увидел, сразу узнал.
Пошли мы все трое дальше.
Теперь старик ни за что не хотел назад идти, да и я его звать перестал.
Пуговица какой ни на есть, а все-таки след.
На другой день старика лихорадка схватила. Весь в жару, трясется, а
прилечь не хочет.
-- Надо,-- говорит,-- торопиться. Меня там Том ждет.
Наконец не выдержал, свалился без памяти. Провозился я с ним денька
два, как с родным -- очень я к нему привык,-- да помочь ничем не мог.
Помер старик, а пуговица так в кулаке у него и осталась. Похоронили мы
его и пошли назад, да только другим путем. Тут-то, как назло, и стали нам
настоящие следы попадаться. Сначала следы костра нашли, дальше -- фляжку, а
потом самое интересное -- кусок коры. Я его уж сколько лет храню...
Капитан достал шкатулку с изображением трехмачтового корабля на крышке,
отпер ее и вынул кусок бересты, на котором нарисована была картинка:
-- Картинку эту,-- продолжал капитан,-- нарисовал один из индейцев,
сопровождавших отряд. По-видимому, отряд сбился с дороги и долго блуждал по
лесу. Чтобы дать о себе знать, проводники, по обычаю их племени, оставили в
лесу весточку -- письмо на бересте. Письмо было прибито к дереву на поляне,
на видном месте.
Разобраться в картинке помог мне проводник-индеец.
По его словам, летящая птица указывает на путешествие. Восемь человек и
с ними рядом восемь ружей -- это солдаты, среди которых был и бедный Том.
Шесть маленьких фигу-
рок-- это участники экспедиции. Тот, который с книгой,-- начальник.
Человек с копьем и человек с трубкой -- индейцы-проводники. Костры
обозначают стоянки. Бобр, повернутый вверх ногами, обозначает, что один из
индейцев, по имени Бобр, погиб в пути.
Сразу после того как мы нашли это письмо, я решил возобновить поиски
отряда. Мы пошли дальше по этой дороге и через неделю нашли заблудившийся
отряд.
Много лет с тех пор прошло, а как взгляну на этот кусок коры, так и
вспомню старика с его пуговицей".
На куске коры, который показывал капитан автору этой книги, был
нарисован вверх ногами бобр. На могильных памятниках индейцев всегда можно
найти рисунок, изображающий животное, именем которого назывались умерший и
весь его род.
Вот, например, камень, на котором нарисован олень. По рисункам,
высеченным на камне, можно узнать всю историю человека, погребенного под
ним. Звали его, вероятно, Быстроногий Олень или что-нибудь в этом роде. Он
прославился как охотник на лосей -- об этом говорит нарисованная ниже голова
лося. Он участвовал во многих походах и сражениях, число которых обозначено
черточками. Последняя война продолжалась два месяца -- изображены две луны и
топорик-томагавк. В этой войне он и погиб, о чем рассказывает нам
перевернутый олень, нарисованный под двумя лунами.
Всю биографию человека можно прочесть иногда на нем самом: у очень
многих народов существует обычай украшать свое тело рисунками и узорами.
У полинезийцев каждый рисунок татуировки имеет свое значение. Страшная
рожа на груди -- это изображение какого-то божества. На такой знак имеет
право только вождь. Узор из черточек и квадратиков говорит о походах, в
которых участвовал воин. Узор из белых дужек и черных кружочков -- это
память о победах, одержанных вождем над врагами.
Загадочные письмена
Много лет бились ученые над разгадкой таинственных рисунков, которыми
испещрены стены древних египетских храмов и пирамид.
Некоторые рисунки понять было нетрудно -- это были изображения людей,
занимающихся самыми разнообразными делами. Были тут писцы со свитками в
руках и тростниковыми перьями за ухом; торговцы, продающие ожерелья и духи,
просяные лепешки и рыбу; стеклодувы, выдувающие стеклянные чаши; ювелиры,
сгибающие золотые прутья в браслеты и кольца; воины со щитами, обернутыми
кожей, бегущие правильным строем перед колесницей фараона. Глядя на эти
картинки, легко представить себе и мастерскую египетского ремесленника, и
рыночную торговлю на площади, и торжественную процессию фараона.
Но эти понятные всем рисунки, изображающие жизнь людей, живших
несколько тысяч лет тому назад, окружены множеством других рисунков и
знаков, смысл которых совсем неясен.
Длинными строчками, как буквы в книге, вырезаны на египетских
памятниках змеи, совы, ястребы, гуси, львы с птичьими головами, цветы
лотоса, руки, головы, люди, сидящие на корточках, люди с поднятыми вверх
руками, жуки, пальмовые листья. Среди них -- всевозможные фигурки: квадраты,
треугольники, кружки, петли. Всего и не перечислишь.
Под этими непонятными знаками -- иероглифами -- скрывалась многовековая
история египетского народа, его обычаев и нравов. Но как ни старались ученые
разгадать смысл иероглифов, им это не удавалось. Потомки египтян -- копты --
ничем не могли помочь в этом деле, так как давно забыли письмо своих
предков.
Но в конце концов тайна иероглифов была раскрыта.
В 1799 году французские солдаты под начальством генерала Наполеона
Бонапарта высадились на египетском берегу. Копая окопы около города Розетты,
солдаты наткнулись на огромную каменную плиту с надписью на двух языках --
греческом и египетском.
Как обрадовались ученые этой находке! Ведь теперь в их руках был ключ к
иероглифам. Казалось, стоит только сравнить греческие и египетские надписи
-- и тайна будет раскрыта. Но их ждало разочарование.
Они думали, что перед ними письмо-картинка, что каждое слово обозначено
отдельным рисунком. Но когда попробовали подставить на место каждого рисунка
греческое слово, ничего не вышло.
Так прошло двадцать три года. Мы и до сих пор не могли бы, пожалуй,
читать иероглифы, если бы не находчивость французского ученого Шамполлиона.
Он обратил внимание на то, что некоторые египетские знаки окружены рамкой. В
греческой надписи на том же самом месте -- в рамке -- стояло имя фараона
Птолемея.
Шамполлиону пришла в голову мысль, что слово в рамке обозначает
Птолемей (Птолмеес). Если так, то значки оказывались буквами.
Вот значение этих букв:
Но это была только догадка. Может быть, на самом деле значки обозначали
совсем другое. Необходима была какая-нибудь проверка.
Случай помог Шамполлиону. На острове Филе нашли обелиск тоже с
двуязычной надписью. И здесь часто встречалось какое-то слово в рамке. В
этом слове Шамполлион сразу узнал знакомые буквы:
Когда он их подставил, получилось вот что:
Взглянув на греческий текст, Шамполлион с восторгом нашел на том же
месте имя:
КЛЕОПАТРА
Значит, догадка была правильная: значки в овальных рамках обозначали не
слова, а отдельные буквы. Таких букв у Шамполлиона набралось теперь целых
одиннадцать: п, т, о, л, м, е, с, к, а, т, р.
Но когда Шамполлион попробовал с этим запасом букв разбирать слова, не
обведенные рамкой, у него ничего не вышло. Прошло много лет, прежде чем
выяснилась причина его неудачи. Дело в том, что египтяне только имена писали
буквами. Остальные слова они писали самыми разнообразными способами.
Египетская грамота напоминает наш ребус: одни значки обозначают целые слова,
другие -- отдельные слоги, третьи -- только буквы. Вот, например, ребус,
составленный по египетскому способу:
Здесь одни рисунки обозначают буквы: угол обозначает у, вилка -- в,
арфа -- а, нога -- н иголка -- и, окно -- о. Другие рисунки обозначают
слоги, например: пар, воз, ах. Третьи -- целые слова: книга и есть. Обратите
внимание на слово "есть". Нарисован человек, который ест. Но означает этот
рисунок не есть-- питаться, а есть -- имеется.
Египтяне часто пользовались этим способом, чтобы нарисовать, изобразить
такое слово, которое никак не нарисуешь иначе. Например, жук по-египетски
пишется хпр (гласных египтяне не писали). Но "быть" по-египетски тоже хпр.
Поэтому, когда им надо было написать слово "быть", они рисовали жука.
Вот вам для примера несколько египетских иероглифов:
Когда-то египтяне, как и индейцы, вместо того чтобы писать, рисовали
картинки. Но это было очень давно. Картинки, меняясь в течение тысячелетий,
превратились сначала в иероглифы, а потом в буквы.
Но почему они менялись?
Потому, что менялась вся жизнь людей. К тому времени, когда появились
иероглифы, египтяне давно уже перешли от охоты к земледелию и скотоводству.
С каждым веком все больше развивались у них ремесла и торговля. Скотоводу
незачем было в точности рисовать своих коров. Каждую корову достаточно было
обозначить в записи каким-нибудь знаком. Торговцу незачем и некогда было
вырисовывать все свои товары. Ему достаточно было придумать для каждого
товара особый знак. Появились клейма -- знаки для обозначения собственности.
Знак все больше и больше вытеснял картинку. Египетские письмена еще
похожи на картинки. Письмена персов и вавилонян-- это уже не картинки, а
сочетания черточек.
Персы, как и соседи их вавилоняне, писали, или, вернее, выдавливали,
свои письмена палочками на глиняных плитках-- получались черточки в виде
клиньев. Оттого такое письмо называется клинописью. Много лет потратили
ученые, стараясь разгадать клинопись. Они потеряли уже всякую надежду
проникнуть в смысл этих странных однообразных клиньев, когда ключ нашелся.
Разгадал письмена немецкий ученый Гротефенд. Задача его была особенно
трудна потому, что у него не было двуязычных надписей.
Разглядывая памятники персидских царей, он заметил, что некоторые слова
повторяются на всех памятниках много раз. Гротефенд предположил, что эти
слова обозначают "царь персов" или что-нибудь в этом роде. Тогда то слово,
которое стояло перед самым словом "царь", могло быть именем царя, например:
"Кир, царь персов".
На одном из памятников это имя было изображено семью клинописными
знаками. в
Припомнил Гротефенд имена персидских царей: Кир, Дарий, Ксеркс,
Артаксеркс-- и попробовал подставить их на месте клинописных письмен.
Имя Дарий, или по-древнеперсидски Даривуш, подошло по числу букв к
этому слову:
У Гротефенда оказалось в распоряжении семь букв! В другом имени он
заметил знакомые буквы:
Не хватало только первой буквы. Нетрудно было догадаться, что это К и
что все слово обозначает Кшиарша, то есть Ксеркс.
Ключ был найден. И любопытнее всего то, что этот ключ дали Гротефенду,
как и Шамполлиону, имена царей.
В конце концов Гротефенд разобрался и в других буквах. Оказалось, как
он с самого начала предполагал, что после имени царя на всех памятниках
стоял его титул, например:
ДАРИЙ, ЦАРЬ ВЕЛИКИЙ, ЦАРЬ ЦАРЕЙ, ВЛАСТИТЕЛЬ ПЕРСОВ, ЦАРЬ НАРОДОВ.
Так было разгадано персидское письмо.
Клинопись персы не выдумали, а взяли у вавилонян.
Сначала вавилоняне, как и все древние народы, не писали, а рисовали. Но
так как рисовали на очень неудобном материале -- на глине,-- рисунки у них
получались угловатые. Вместо кружка, например, у них получался квадрат.
С течением времени рисунки стали обозначать не целые слова, а только
первый слог слова.
Персы еще больше упростили клинопись и превратили ее в буквенное
письмо.
Целые тысячелетия ждали загадочные письмена своих отгадчиков. Как много
нового и интересного узнали люди после того, как Шамполлион и Гротефенд
проникли в тайну иероглифов и клинописи!
Еще недавно загадкой были также и хеттские письмена. Надписей на
хеттском языке было найдено очень много. В селении Богазкей, в Турции, нашли
целых тринадцать тысяч табличек с надписями, сделанными вавилонской
клинописью на хеттском языке.
Ученые хорошо знали вавилонскую клинопись, но хеттского языка они не
знали и поэтому смысл всех этих письмен был им совершенно непонятен. Найдены
были также и другие хеттские письмена -- иероглифические, с изображением
рук, ног, голов, зверей, стрел и т. д.
Долго бились ученые над хеттскими письменами. Наконец в 1916 году
пражскому профессору Грозному удалось прочесть клинопись, а еще через
шестнадцать лет он разгадал также и иероглифы.
Оказалось, что был не один хеттский язык, а целых шесть. Некоторые из
этих языков очень похожи на европейские, а значит, и на наш русский.
Например, на одном из этих языков слово "твой" звучит "тувас", слово "мой"
-- "мэас", слово "месяц" -- "мэнулас". Изучая хеттские надписи, Грозный
открыл не только неизвестные ранее языки, но и народы, о которых историки не
имели представления.
Выяснилось, что несколько тысяч лет тому назад на Востоке было шесть
многочисленных народов, говоривших на хеттских языках. Эти народы основали
могущественные государства, которых боялись соседи -- египтяне и вавилоняне.
Путешествие букв
Письмо-картинка с течением времени превратилось в буквенное письмо. Но
кое-где и до нашего времени сохранились иероглифы. Китайцы, например, до сих
пор пишут иероглифами, несмотря на то что они до многого додумались раньше
нас, И бумага, и порох, и фарфор, и печатные книги появились в Китае еще
тогда, когда в Европе о таких вещах и не слыхивали.
Да и у нас иероглифы не совсем вышли из употребления. Рука, указывающая
пальцем дорогу, или стрелка, красные молнии на столбах, несущих
электрические провода, череп и кости на склянках с ядом -- все это
иероглифы, обозначающие слова и целые фразы.
Китайцы до сих пор пишут иероглифами. Им не так просто перейти на
алфавитное письмо.
Дело в том, что у китайцев каждый иероглиф обозначает много разных
вещей. Например, один и тот же иероглиф обозначает и "солнце", и "день", и
"каждый день", и "днем", и "с каждым днем". Иероглиф, обозначающий "книгу",
значит также и "письмо", и "послание", и "обращение", и даже самое
действие-- "писать".
Или вот еще пример. Иероглиф, обозначающий "дерево", очень похожий на
маленькое перевернутое деревцо, читается "му". Если нарисовать два таких
деревца рядом, то читать это надо не "му-му", как это можно было бы
подумать, а "линь", и значит это "лес". Три таких иероглифа вместе читаются
"сэнь" и обозначают "густой большой лес". И тот же самый значок входит в
сложные иероглифы, которые обозначают породы деревьев и все, что сделано из
дерева.
В древности китайские иероглифы были очень похожи на те вещи, которые
они изображали. Например, солнце изображали в виде кружка с точкой
посредине, луну -- в виде серпа. Позже китайцы упростили свои иероглифы,
чтобы легче было писать. В черных черточках, пересекающихся под
всевозможными углами, словно чаинки, разбросанные по бумаге, трудно узнать
изображения людей, звезд, солнца, луны.
Но еще труднее узнать картинки в наших буквах.
Легко ли поверить, что каждая из букв, которыми мы пользуемся, это
рисунок, изображающий ту или иную вещь! Как настоящие охотники-следопыты,
ученые проследили длинный путь, который ведет от картинок к нашим буквам.
Из страны в страну шли буквы, прежде чем они попали к нам. Вы можете
проследить на карте их путешествие.
Родина их -- Египет. Египтяне с давних пор умели рисунками изображать
свои мысли. Но рисунками не все можно передать. Как, например, нарисовать
имя? Хорошо еще, если имя похоже на название какой-нибудь вещи -- тогда
можно нарисовать эту вещь.
Индейцы так и делали: чтобы написать имя "Большой Бобр", они рисовали
бобра. Фамилию "Бородин" мы могли бы по этому способу изобразить в виде
ребуса, нарисовав ряд деревьев ("бор") и одну черточку -- для обозначения
слова "один".
Но что делать, если имя ни на какое другое слово не похоже? Как,
например, нарисовать имя "Петр" или "Иван"? Тут уж поневоле приходится
пользоваться буквами.
Это-то и заставило египтян к сотням иероглифов, обозначавших целые
слова или слоги, прибавить двадцать пять настоящих букв.
Сделали они это очень просто. В их языке было много очень коротких
слов: "ро" -- рот, "пуи" -- циновка, "бу" -- место. Рисунок рта стал
обозначать не только рот, но и букву "р", рисунок циновки -- не только
циновку, но и букву "ц", и т. д.
Так некоторые иероглифы получили значение букв.
Но наряду с новым способом письма египтяне сохранили и старый. Очень
часто они писали какое-нибудь слово буквами, а рядом рисовали картинку,
изображающую это слово. Видно, к буквам не сразу привыкли. Например, писали
"тн" -- книга,
а рядом рисовали книгу, или писали "ан" -- рыба, а рядом помещали
изображение рыбы.
Делали они это не только оттого, что не успели привыкнуть к буквам. Тут
была и другая причина. В египетском языке, как и в китайском, много слов,
которые пишутся одинаково. Чтобы не происходило путаницы, чуть не к каждому
слову нужен ключ -- пояснительный значок. Такими ключами и были изображения
рыбы или книги.
Без ключей могла бы произойти большая путаница еще вот почему: египтяне
додумались только до согласных букв, а гласных они не писали, поэтому вместо
"хепр" (жук) они писали "хпр".
Если бы мы тоже писали без гласных, то и нам пришлось бы придумать
множество ключей для правильного чтения. Например, слово "мл" без ключа
можно было бы прочесть восемью способами:
мол, мал, мел, мыл, мил, мул, мял, мел.
Оттого-то египтянам и нужны были пояснительные ключи.
Казалось бы, тот, кто выдумал буквы, выдумал тем самым и азбуку. Но в
действительности было не так. Египтяне, выдумав буквы, не додумались до
азбуки. На каменных стенах их храмов и в папирусных свитках мирно уживаются
бок о бок иероглифы всевозможного значения: тут и знаки, обозначающие целые
слова, и знаки, обозначающие слоги, и настоящие буквы.
Азбука возникла не у египтян, а у их злейших врагов -- семитов. Около
четырех тысяч лет тому назад Египет был покорен семитическим племенем
гиксов, которое вторглось в долину Нила с востока -- из Аравии. Целых
полтораста лет цари гиксов управляли Египтом. Гиксы выбрали из множества
египетских иероглифов-картинок только два десятка. Эти картинки они
превратили в буквы самым простым способом.
Кто из вас не видел букваря? Все мы учились читать по книжке с
картинками, в которой рядом с буквой А нарисован огромный арбуз, рядом с Б
-- барабан, рядом с В -- волчок, или вилка, или какой-нибудь другой предмет,
название которого начинается с буквы В. Все мы знаем, что такое букварь, но
никому из нас не придет в голову вместо слова "баба" нарисовать два барабана
и два арбуза.
А гиксы поступили именно так. вместо А они стали рисовать голову быка,
потому что на их языке бык -- "алеф". Вместо Б -- дом, который называется у
них "бет". Вместо Р -- человеческую голову, которая называется у них "реш".
Таким способом они получили набор из двадцати одной буквы. А рисунки
выбрали из египетских иероглифов: там были и головы, и дома, и быки, и все,
что угодно.
Так в канцеляриях царей гиксов родился первый алфавит.
Египтяне освободились от "чужеземных правителей", как они называли
гиксов. Государство гиксов исчезло с лица земли. Но их алфавит перешел в
страны, лежащие по берегу Средиземного моря, к востоку от Египта. Жившие
здесь семитические племена -- мореплаватели финикияне, земледельцы и пастухи
евреи -- сохранили письмо своих родственников гиксов.
Финикияне -- это народ путешественников и торговцев. Их корабли можно
было видеть и у берегов Греции, и у острова Кипра, и даже за Гибралтаром.
Пристав к берегу незнакомой страны, они раскладывали свои товары --
драгоценные ожерелья, мечи, топоры, стекляшше чаши, золотые кубки -- и
выменивали их на шкуры зверей, ткани, рабов. Вместе со своими товарами
повезли они по белу свету и буквы: народы, с которыми торговали финикияне,
взяли у финикиян их азбуку. С острова Фера, где была стоянка финикиян,
переправились буквы в финикийские колонии, находившиеся в Греции.
Это были уже не те буквы, которые вышли из Египта. Финикийским купцам
некогда было вырисовывать каждую фигурку.
Быки, змеи, головы, дома превратились в наскоро написанные значки.
Но на этом путешествие букв не кончилось. Переправившись морем в
Грецию, финикийские буквы положили там начало греческому алфавиту. А из
Греции через много веков буквы отправились дальше на запад -- в Италию, на
север -- к нам.
В Италии греческие буквы превратились с течением времени в латинские. А
на севере они стали основой славянского, а потом и русского алфавита.
К нам они попали так.
В IX веке нашей эры два монаха, братья Кирилл и Мефодий, родом из
греческого города Солуни, решили отправиться в Моравию проповедовать
христианство славянам.
Перед отъездом они перевели на славянский язык те страницы церковных
книг, которые были им нужны для богослужения. Но у славян тогда еще не было
азбуки. Поэтому Кириллу и Мефодию пришлось свою работу начать с изобретения
славянских букв. Большую часть букв они взяли из греческого алфавита,
некоторые (например, Ш и Ц) -- из еврейского, а кое-какие придумали сами.
Например, Щ они составили так: написали Щ, а под ним маленькое Т, получилось
Шт, то есть Щ.
В Моравии и в других земл,ях западных славян новой азбуке пришлось
выдержать бой с другой азбукой -- латинской, которую принесли туда немецкие
монахи.
Немецкие монахи повели борьбу против богослужения на славянском языке.
Дело кончилось тем, что и в церковной службе, и в книгах непонятная народу
латынь вытеснила народную речь.
Славянским буквам пришлось отступить в земли южных славян. Оттуда
добрались они -- в котомках монахов -- и до Киевской Руси.
Прошло еще около тысячи лет, прежде чем "кириллица" -- азбука Кирилла
-- превратилась в тот алфавит, которым мы пользуемся. По приказу Петра I
славянские буквы были заменены новыми, "гражданскими". Для Петра была
отпечатана азбука, в которой новые буквы, более простые и красивые, стояли
рядом с вычурными старыми буквами. Сравнив те и другие, Петр вычеркнул все
старые буквы, а новые оставил.
Среди этих букв были и такие, которых теперь у нас нет: кси, ижица,
зело, ять, фита, и с точкой.
На переплете азбуки Петр написал: "Сими литеры печатать исторические и
мануфактурные книги, а которые подчернены, тех в вышеписанных книгах не
употреблять".
Новые буквы были проще и красивее старых. И все же людям того времени
нелегко было привыкнуть к новой азбуке.
По словам поэта и ученого Тредьяковского, "это очам российским было
дико и делало некоторое затруднение в чтении, особливо ж таким, которые и
старую московскую печать с превеликою запинкою читали".
Целых четыре тысячи лет продолжалось путешествие египетских букв через
Финикию, Грецию и Болгарию к нам.
В пути чего только с ними не было! Они и менялись с виду, и
поворачивались лицом слева направо, и ложились на спину, и становились на
голову. Путешествовали они и на финикийском тридцативесельном корабле, и на
спине рабов в круглой корзине для свитков папируса, и в котомке
странствующего монаха. Многие из них погибли. Но зато к оставшимся в пути
присоединялись новые спутники. И наконец после долгих скитаний буквы дошли
до нас изменившимися почти до неузнаваемости.
Для того чтобы отыскать в них прежние черты, нужно поставить рядом и
сравнить египетские иероглифы, письмена гиксов, найденные в храме богини
Гатор на Синайском полуострове, финикийские, греческие, славянские и,
наконец, русские буквы.
Разглядывая эти ряды письмен, вы увидите, как рогатая голова быка
превращается в наше А (ведь и сейчас эта буква похожа на голову быка, только
повернутую рогами вниз). Вы поймете, почему Г имеет форму угла, почему О
напоминает глаз, почему Р смахивает на голову, сидящую на длинной шее,
почему М изображается волнистой линией. Вы заметите также, что все буквы
смотрели раньше не в ту сторону, в которую они смотрят сейчас, а в
противоположную.
Случилось это потому, что древние финикияне писали не слева направо,
как пишем мы, а справа налево.
Греки, получив от финикиян азбуку, писали сначала тоже справа налево.
Потом они стали писать и так и этак: одну строчку -- справа налево, а
следующую -- слева направо. Но и это показалось им неудобным.
Тогда они стали все строчки писать слева направо. А от них и мы
научились' такому способу письма.
Изменив направление строчки, греки повернули и буквы в другую сторону.
Буквы долго маневрировали по странице словно поезда, прежде чем нашли
наконец самое удобное направление.
Но почему писать слева направо оказалось удобнее, чем наоборот? Не все
ли равно в конце концов, писать ли слева направо, справа налево или сверху
вниз?
Ведь вот же китайцы до сих пор пишут сверху вниз, вертикальными
строчками, и располагают все эти строчки по странице справа налево. Делают
они это без всякого труда, с невероятной быстротой вырисовывая один за
другим сложные иероглифы и помещая сбоку точки, запятые, вопросительные и
восклицательные знаки. Правда, теперь и в Китае начинают уже писать по
европейскому образцу. Мне пришлось недавно видеть новую китайскую книгу, в
которой строчки расположены, как у нас, горизонтально, и иероглифы идут
слева направо. Но старый способ письма еще крепко держится и не хочет
уступать место новому.
Когда-то египтяне, от которых мы получили наши буквы, писали так же,
как китайцы: сверху вниз.
При этом писец держал свиток папируса в левой руке, а писал, как
водится, правой. Волей-неволей приходилось начинать страницу справа, иначе
левая рука помешала бы. Но этот способ был не совсем удобен. Переходя от
первой строчки ко второй, писец размазывал рукой еще не высохшие чернила. У
китайцев этого не происходит, потому что они пишут быстро сохнущей тушью. А
египетские чернила, состоявшие из сажи, растительного клея и воды, сохли
медленно.
Чтобы выйти из затруднения, стали писать так, чтобы строчки
располагались не вдоль листа, а поперек. Теперь правая рука при письме
двигалась по чистой бумаге и не размазывала только что написанной строчки.
Но старый способ писать от правого края листа к левому сохранился по
привычке.
Так и продолжалось до тех пор, пока греки не стали писать и в ту и в
другую сторону.
В конце концов из способов письма у европейцев победил способ письма
слева направо. А евреи и многие другие народы и до сих пор пишут справа
налево.
Мы проследили путешествие букв из Египта в Россию. Но это только одно
из многих странствований египетских иероглифов по всему миру. Из Греции
буквы отправились не только к нам на север, но и на запад, в Италию, где они
превратились в латинский алфавит. Разлетясь из Египта по всему свету, буквы
проникли и в Индию, и в Сиам, и в Армению, и в Грузию, и в Тибет, и в Корею.
Нет такого алфавита на земле, который не происходил бы от египетских букв.
История наших цифр, пожалуй, еще удивительнее истории букв.
Знаете ли вы, что цифры, которыми мы пользуемся, это тоже иероглифы --
знаки, картинки?
Было время, когда люди умели считать только по пальцам. Если они хотели
сказать "один", они показывали палец; если надо было сказать "два",
показывали два пальца. Вся пятерня обозначала "пять", обе руки -- "десять".
Когда надо было сказать какое-нибудь большое число, человек принимался
махать руками, словно ветряная мельница. С первого взгляда можно было
подумать, что человек от комаров отмахивается, а спросишь, в чем дело,
оказывается -- он считает. Этот пальцевой, или ручной, счет попал и на
бумагу. Если вы рассмотрите римские цифры, вы догадаетесь, что цифры I, II,
III -- это один, два и три пальца; V -- это пятерня с отставленным большим
пальцем; X -- это две пятерни.
Но не только римские,-- те цифры, которыми пользуемся мы сейчас, тоже
"высосаны из пальца". Сначала эти цифры писали так: один изображали, как и
сейчас, одной палочкой; два -- двумя палочками, но не стоящими, а лежащими;
три -- тремя палочками, тоже лежащими одна над другой; четыре -- четырьмя
палочками, расположенными крестообразно; пять изображали в виде пятерни или
кулака с отставленным пальцем.
При быстром письме цифры изменились. Когда их стали писать, не отрывая
пера от бумаги, они приняли такой вид:
Отсюда уже недалеко и до наших цифр:
1 2 3 4 5
Остальные цифры получились из соединения первых пяти. Но интереснее
всего история нуля. Казалось бы, что такое нуль? Ничего, пустое место. А
между тем до нуля люди додумались не без труда.
Изобретение нуля -- такая же удача, как изобретение парохода или
телефона.
Сначала нуля не было вовсе. Для счета пользовались разлинованной в
клетку доской и кружками, на которых написаны были цифры. Если хотели,
например, сложить 102 и 23, кружки бросали на доску так:
Значит, нуль просто пропускали. Такая счетная доска называлась "абак".
Абак особенно нужен был при буквенном счете, который был в ходу у греков. У
них 1 обозначалось буквой "а", 2 -- буквой "б" и т. д. Если бы они считали
так, как мы, без абака, производить действия было бы очень трудно. Например,
как сложить Л и П или Н и Р?
Вычисляли греки в уме, а абак служил им только для записи и решения.
Скоро вместо абака стали пользоваться обыкновенным столом. Здесь клеток
не было. Поэтому пустую клетку стали обозначать пустым кружком, например:
102.
Когда стали считать на бумаге, пустой кружок превратился в кружок,
нарисованный на бумаге,-- нуль.
Способ считать с помощью кружков или жетонов продержался много веков.
Так считали и у нас -- в Москве XVI -- XVII столетий. По словам одного
путешественника, приказные писцы пользовались для счета косточками слив,
которые заменяли им жетоны. Каждый писец носил при себе кошель, наполненный
сливовыми косточками.
Мы и сейчас пользуемся чем-то вроде абака. Наши счеты -- это та же
счетная доска, в которой жетоны для большего удобства нанизаны на спицы. Как
и в древнем абаке, нуля здесь нет, его заменяет пустое место.
РАССКАЗ ВТОРОЙ
Вечные книги
Путешествуя по странам и народам, буквы в то же самое время совершали и
другое путешествие. С камня они переходили на папирус, с папируса -- на
восковую дощечку, с восковой дощечки -- на пергамент, с пергамента -- на
бумагу.
Так же как дерево на песчаной почве цастет иначе, чем на болотистой или
глинистой, так и буквы, переходя с одного материала на другой, меняли свой
вид: на камне они росли гордо и прямо, на бумаге закруглялись, на воске
изгибались в запятые, на глине превращались в клинья, звездочки, уголки. Но
и на одном и том же материале, например на пергаменте или на бумаге, они не
застывали, а постоянно и прихотливо менялись.
Вот перед вами несколько строчек, написанных в разное время и на разном
материале. Вы видите тут строгие и прямые очертания букв, вырезанных на
камне; крючки, сделанные на воске; округлые четкие буквы, написанные на
пергаменте. С первого взгляда кажется, что это -- письмена разных алфавитов.
А между тем все три строчки написаны латинскими буквами, только не на одном,
а на разных материалах и разными способами.
Каких только способов письма не было! Карандаш и бумага, к которым мы
так привыкли, появились совсем недавно; каких-нибудь пятьсот лет тому назад
в сумке школьника не было ни карандаша, ни тетрадки, ни стальных перьев.
Писали школьники острой палочкой на дощечке, покрытой воском, положив ее на
колено. Нельзя сказать, чтобы это был очень удобный способ письма.
А если мы заберемся подальше, в те времена, когда письмо еще только
возникало из рисунков первобытных людей, мы увидим, что тогда писать было
невероятно трудно: никаких письменных принадлежностей не было, и каждому
приходилось самому придумывать, чем и на чем писать.
Записную книжку человек делал себе из всего, что попадалось на глаза:
камень, баранья лопатка, лист пальмы, глиняный черепок, звериная шкура,
кусок коры -- все шло в дело. На всем этом можно было острой костью или
кремнем нацарапать нехитрый рисунок.
Многие из этих способов письма прожили после этого еще очень долго. По
преданию, Магомет писал коран на бараньих лопатках. На народных собраниях
греки подавали свое мнение не на клочках бумаги, как это делается сейчас, а
на глиняных черепках -- остраках.
Даже тогда, когда папирусная бумага была уже изобретена, многие
писатели по бедности вынуждены были писать на обломках своей посуды.
Говорят, что один греческий ученый разбил вдребезги все свои горшки и миски,
чтобы написать книгу.
Одно время из-за недостатка папируса римские солдаты и чиновники,
находившиеся на службе в Египте, писали на остраках свои счета и расписки.
Но гораздо удобнее были пальмовые листья и кора деревьев. На них писали
иглой задолго до того, как появилась папирусная бумага. В Индии из пальмовых
листьев делали целые книги. Подровняв края, листья обрезали и сшивали
ниткой. Обрез золотили или раскрашивали, так что получалась красивая книга,
правда больше похожая на жалюзи для окон, чем на книгу.
У нас, в стране лесов, писали на бересте и на лубке, то есть на листках
березовой и липовой коры.
Все эти костяные, глиняные, пальмовые, березовые и липовые книги
сохранились только в музеях. Но есть один древний способ письма, которым мы
пользуемся и сейчас, -- это письмо на камне.
Каменная книга -- самая долговечная из книг.
До нашего времени дошли целые рассказы, высеченные на стенах египетских
гробниц и храмов тысячи лет тому назад. Мы тоже высекаем на каменных плитах
то, что хотим сохранить надолго.
Если мы все-таки редко пишем на камне, то потому только, что высекать
буквы на камне -- нелегкое дело, да и сдвинуть с места такую книгу --
несколько десятков или сотен пудов -- под силу подъемному крану, а не
человеку. Каменную книгу не возьмешь домой почитать, каменное письмо не
отправишь по почте. С давних времен людям хотелось найти материал более
легкий, чем камень, но не менее прочный.
Пробовали писать на бронзе. И сейчас еще можно видеть бронзовые доски с
надписями, которые украшали когда-то дворцы и храмы. Иногда одна такая доска
занимала целую стену. В тех случаях, когда на бронзовой пластинке писали с
обеих сторон, ее подвешивали на цепочке.
Во Франции, в городе Блуа, есть бронзовые церковные ворота. Это тоже
нечто вроде книги. На них написан договор графа Этьена с жителями города
Блуа. Горожане берутся обнести замок графа стеной и за это получают -право
брать в свою пользу пошлину на вино. Вино это давно выпито, люди, которые
его пили, покоятся в могиле, стены вокруг замка обвалились, а договор все
еще красуется на створках бронзовых ворот.
Каменные и бронзовые книги были тяжелы и громоздки. Но не это было их
главным недостатком. Хуже всего было то, что высекать или вырезать буквы
было делом совсем не легким. Что бы сказал современный писатель, если бы его
заставили надеть фартук, вооружиться молотком и резцом и превратиться в
каменщика? Чтобы написать одну страничку, ему пришлось бы целый день
простучать молотком, выбивая буквы.
Нет, наш теперешний способ письма лучше. Правда, бумага -- очень
недолговечный материал. Но есть ли такой материал, который был бы так же
вечен, как камень, и на котором писать было бы так же просто, как на бумаге?
Таким материалом пользовались уже очень давно вавилоняне и ассирийцы,
населявшие некогда долины Тигра и Евфрата.
в Куюнджике среди развалин древней столицы Ниневии англичанин Лейард
нашел целую библиотеку ассирийского царя Ассурбанипала. Это была очень
странная библиотека -- без единого листа бумаги. Все книги этой библиотеки
сделаны из глины.
Сделав из глины плитку, довольно большую и толстую, писец чертил свои
знаки трехгранной заостренной палочкой. Вдавив палочку в глину, он быстро
вынимал ее, так что получалось утолщение и тоненький хвостик. Таким способом
вавилоняне и ассирийцы писали очень быстро, заполняя ровными и мелкими
строчками клинописи всю плитку.
После этого, чтобы сделать плитку прочной, ее отдавали для обжига
горшечнику. Теперь горшечники не имеют никакого отношения к книжному делу,
но у древних ассирийцев горшечники обжигали не только горшки, но и книги.
Высушенная на солнце и обожженная в печи книга становилась почти такой
же прочной, как камень. Такая книга не сгорит во время пожара, не испортится
от сырости, не будет съедена мышами или крысами. Правда, она может
разбиться, но отдельные куски можно собрать и сложить.
Ученым немало пришлось повозиться с кусочками плиток, найденными в
Ниневии, прежде чем они привели их в порядок.
В Ниневийской библиотеке было тридцать тысяч плиток. Каждая книга
состояла из нескольких десятков или даже сотен плиток, как наша книга
состоит из многих страниц.
Сшивать плитки, как мы сшиваем листки книг, конечно, нельзя было.
Поэтому прихо