о!.." -- могло подтверждать версию о космическом нашествии. Сторонники Злючкина уцепились за нее и упорнее заговорили о необходимости строительства подземного убежища. Дело все больше запутывалось. Не остался в стороне от этой темы и писатель Баян. Свою довольно оригинальную статью он опубликовал в интернет-газете "Гипотезы и открытия". Вскользь упомянув о своих дружеских отношениях с космическим путешественником Карлушей, Баян предлагал не то чтобы версию, а скорее сюжет для фантастического романа или кинофильма. Этот увлекательный сюжет сводился к следующему. В галактику Млечный Путь залетают пришельцы из далекого космоса. Эти злые, покрытые чешуей, панцирем и рогами восьминогие чудовища собирают оброк с жителей всех обитаемых планет, встречающихся у них на пути. Обчистив до нитки лунных гномов, они готовятся к опустошительному походу на Землю. Горстка смельчаков-лунатиков из отряда сопротивления пытается предупредить землян о грозящей опасности. Понятие "деньги" или "денежные мешки" означает у них любые материальные ценности -- провизию, семена, домашнюю утварь, книги, орудия труда, одежду, обувь и тому подобное. Особенно у восьминогих чудовищ ценится обувь, поскольку они косолапы и быстро ее стаптывают. Огромная по объему статья заканчивалась обнадеживающими словами "продолжение следует". Таким образом, находящегося в длительном творческом застое Баяна, как говорится, прорвало. Следует отметить, что в день выхода этой статьи в магазинах было разобрано много обуви -- как зимней, так и летней и демисезонной. Было удивительно, что особым спросом пользовалась обувь наибольших размеров, самых больших, какие только имелись на складе. (Впоследствии всю эту обувь вернули нетронутой.) Фельетонист Булавкин опубликовал в газете "Утконос" язвительную заметку о том, что никакого послания из космоса скорее всего вообще не было. По его мнению, весь шум возник из-за шуток распоясавшихся радиолюбителей, которые частенько хулиганят в эфире и сбивают с толку доверчивых гномов. Он писал, что знает это от своего соседа-радиолюбителя, имя которого он не называет, потому что оно слишком хорошо известно. Регулярно встречаясь с соседом, Булавкин наслушался от него разных историй о розыгрышах и мистификациях, которыми забавляется эта публика как на короткой, так и на средней и даже на самой длинной волне. Следует отметить, что уже в следующем номере "Утконоса" Булавкин напечатал опровержение, в котором приносил извинения радиолюбителям за свои поспешные выводы. Все с нетерпением дожидались реакции академика Ярило. И его обширная статья наконец появилась в утреннем выпуске газеты "Научная мысль". Автор писал, что обсуждаемая тема слишком серьезна для того, чтобы делать окончательные выводы, однако уже сейчас для него совершенно очевидно то, что земным гномам ничто не угрожает, в то время как лунатики скорее всего попали в беду. "Возможно, -- писал он, -- что так называемые "денежные мешки", то есть, попросту говоря, богачи, пытаются как-то загипнотизировать лунатиков, для того чтобы снова заставить их работать на себя. Те же, которые пока остались в здравом уме, просят землян о помощи". Далее академик Ярило не оставлял камня на камне от версии профессора Злючкина. Подсчитав возможно допустимое количество букв в нерасшифрованных пробелах послания и сопоставив их число с текстом Злючкина, Ярило приходил к следующим выводам. Количество букв в пробеле перед словами "ПРОСЯТ У ЗЕМЛЯН" может составлять 15; у профессора Злючкина их 29. Перед словами "В СОСТОЯНИЕ ГИПНОЗА" -- 72 буквы; у профессора -- 40. Перед словами "ОТКУДА ИСХОДИТ ВРЕДОНОСНАЯ СИЛА" -- 9 букв; у профессора -- 59. Перед словами "ТОРОПИТЕСЬ, ИЛИ ВСЕ ПОГИБНУТ" -- 84 буквы; у профессора -- 54. Этими словами, по версии профессора Злючкина, послание заканчивалось, в то время как там, очевидно, присутствовали еще двадцать четыре буквы. Аргументы академика Ярилы выглядело просто и убедительно; авторитет Злючкина резко пошатнулся в глазах его сторонников. Необходимо было срочно нанести ответный удар. Глава четвертая Как Карлуше ответил совсем не тот, к кому он обращался. Поездка, во время которой встречные водители шарахаются по сторонам. Подозрительное поведение профессора Злючкина Как бы ни хотел Карлуша отправиться на Луну спасать Ослика, он не мог запустить ракету без специальной программы, а пользоваться бортовым компьютером на таком уровне умели в Песочном городе только трое: Студент, Взломщик и Звездочкин. Как назло, все эти специалисты укатили в Центральную директорию, где на следующее утро было назначено заседание Большого Научного совета. На нем должны были обсудить поступившие с Луны сигналы и принять какое-то решение. Карлуша сидел в опустевшей мастерской на перевернутом ведре и вел неспешную беседу с "Бoбиком" и "Трезором". Неисправные роботы его не слышали и не могли ему отвечать; прислоненные к стенке, с вытянутыми ногами и безжизненно свесившимися головами, они были похожи на тряпочных кукол, слабых и беспомощных. -- А если бы даже они не уехали, -- рассуждал Карлуша, обращаясь к "Бобику", -- то все равно не стали бы готовить ракету раньше, чем закончится этот научный совет, правильно? "Бобик" не отвечал. -- А если бы даже я мог сам запустить ракету, -- продолжал Карлуша, повернувшись к "Трезору", -- разве кто-нибудь согласился бы лететь вместе со мной? Если даже Чек не захотел... А ты бы полетел, я знаю. Ведь правда полетел бы? "Трезор" не реагировал. -- А теперь еще неизвестно, кто там победит, на этом научном совете. Вдруг решат не лететь, а, наоборот, рыть под землей пещеру? Два года будут рыть, а после окажется, что надо было лететь. Спохватятся, да уже поздно будет. Этот Злючкин кого угодно запутает, этакая гадина... Что же вы все время молчите, истуканы? Роботы безмолвствовали. -- Этак они с вами никогда не заговорят, -- раздался вдруг знакомый голос у него над головой. -- Зря только время тратите. Карлуша быстро обернулся. За спиной у него стояла Клюковка-Огонек и насмешливо улыбалась. После новогоднего праздника она осталась погостить еще недельку-другую у своей подруги Стрелки, поэтому ее появление здесь было совершенно неожиданным. -- Это вы?.. -- Даже не сомневайтесь. Простите, что невольно подслушала вашу содержательную беседу. Жаль, конечно, что они такие неразговорчивые. А то, что Злючкин большая гадина, в этом вы абсолютно правы. -- Ослику от этого не легче... -- От всей души сочувствую вашему другу. Теперь все зависит от решения научного совета; опасаюсь, что Злючкин готовит всем какую-то большую пакость. А хотите, поедем туда вместе? -- Куда? -- В Центр, на заседание. Говорят, что дорогу вчера расчистили от снега. -- Меня туда не приглашали. -- Подумаешь! Меня тоже не приглашали, а я все равно поеду. Должен ведь кто-нибудь дать отпор этому пожирателю червей. -- Правда? -- лицо Карлуши прояснилось. -- Тогда я тоже с вами. -- Правильно, нечего здесь сидеть -- так и свихнуться недолго. Сейчас вы разговариваете с роботами, потом начнете разговаривать с деревьями... Кстати, хорошо бы взять с собой кого-нибудь из этих молодцов. -- Огонек кивнула на "Бобика" и "Трезора". -- Еще неизвестно, чего можно ожидать от этого психопата; может случиться и так, что придется применить физическую силу. А кто-нибудь пробовал их починить? -- Взломщик два раза пробовал, да ничего не вышло. А Студент все время занят. -- Давайте-ка теперь я попробую. -- Огонек скинула куртку и размотала шарф. -- Только принесите попить чего-нибудь горячего, пальцы совсем озябли... * * * На другое утро редкие водители, проезжавшие по расчищенной от снега дороге из Центральной директории, шарахались на обочину и увязали в сугробах при виде вихрем несущейся навстречу странной компании. Впереди на предельной скорости мчался вдухместный вездеход с оседлавшими его двумя человечками, а следом за ними, не отставая ни на шаг, бежало, а вернее, скакало, стучало на четвереньках нечто железное. Конечно, это не мог быть гном. Несомненно, это был робот. Уж не из компании ли он тех самых космических агрессоров, которыми пугал всех профессор Злючкин? Уж не гонится ли один из них за своими, может быть, уже и не первыми жертвами?.. Такие или очень похожие мысли приходили на ум не только встречным водителям, но и прохожим на улицах Центральной директории, куда, не сбавляя скорости, ворвался вездеход и скачущее за ним следом нерчто. Остановив машину перед входом в гостиницу, сидевшая за рулем дамочка, ее пассажир и поднявшийся на задние конечности робот проследовали внутрь. Они вежливо поздоровались и попросили у дежурной ключи от двух номеров. Из произведенной ими в журнале записи следовало, что даму зовут Огонек, а ее спутника -- Карлуша. -- А что же этот, третий? -- спросила дежурная, с опаской поглядывая на третьего посетителя, имевшего жутковатую внешность и рост на голову выше нормального гномы. -- Его-то как записать? -- Запишите, что он "Дружок", -- сказал Карлуша. -- Какой еще "дружок"? -- не поняла дежурная. -- Мне что же, так и писать в журнале, что он ваш дружок? -- С большой буквы и в кавычках, -- пояснила Огонек. -- А лучше совсем не пишите, потому что это не имя, а название. Это робот. -- Робот... -- растерянно повторила дежурная. -- Если робот, тогда, наверное, записывать не обязательно. Карлуша и Огонек отправились в свои номера, а "Дружок" отступил к стене и замер в неподвижности. -- Все-таки он какой-то страшный, -- проговорила дежурная, оставшись с роботом наедине. -- Погодите, погодите... А ведь я такого где-то уже видела... Верно! Он из этого телефильма про путешествие на остров... И эти двое оттуда, только второй был в клетчатой кепке -- такой огромной-преогромной... -- Дежурная развела руками над головой и спохватилась: -- Эх, надо было предложить им люкс. Даже, пожалуй, представительский люкс. И, раздосадованная своей оплошностью, она стала обзванивать подружек. Когда Огонек и Карлуша снова спустились в фойе, робот находился в том же самом положении, в каком его оставили, но теперь вокруг него образовалась толпа зевак. -- Ничего он у вас, симпатичный... -- сказала улыбающаяся дежурная. Тут следует пояснить, что Огонек собрала "Дружка" из двух неисправных роботов, для чего ей пришлось провозиться в мастерской целую ночь. Она сохранила в его программе все заложенные до этого полезные функции, которыми обладали "Бобик" и "Трезор", добавив от себя некоторые новые. Получивший название "Дружок", робот умел находить источники радиосигналов, следить за живыми объектами и производить химический анализ веществ. С ним можно было держать связь на расстоянии, он умел драться по всем правилам рукопашного боя и бегать на четвереньках с невероятной скоростью. Кроме того, робот мог самостоятельно ориентироваться в ситуации, выбирая правильное решение. Короче говоря, он был универсальным и незаменимым помощником в любом деле. Карлуша и Огонек уселись в такси и назвали адрес. "Дружок", которого водитель сажать наотрез отказался, резво поскакал рядом, стуча по мостовой своими железными конечностями. В Большом колонном зале Академии наук было пустынно и тихо. Все здесь -- от потемневшего скрипучего паркета и кресел с высокими резными спинками в президиуме до бородатых портретов вдоль стен -- казалось, было насквозь пропитано основательностью, авторитетом и глубокими научными познаниями. Карлуша и Огонек прошли в темную ложу и там затаились. Первыми в зале появились телевизионщики. Они начали сновать повсюду, протягивая провода и устанавливая аппаратуру. Предстояла прямая трансляция заседания на всю страну. Неожиданно откуда-то появился профессор Злючкин. Он начал энергично суетиться и давать всем указания: -- Мониторчики, мониторчики в зал! Два мониторчика в фойе и один в буфет. Эту камеру вот сюда, крупПРФФный план; эту -- на балкон, эту -- на галерку... Шевелитесь, шевелитесь... Злючкин исчез так же внезапно, как и появился. Очевидно, он сделал или увидел все, что хотел. -- Теперь за ним надо смотреть в оба, -- сказала Огонек. -- Я думаю, он не просто так вертелся возле аппаратуры. Пожалуй, нам предстоит сегодня увидеть нечто любопытное. Глава пятая Большой Научный совет. Профессор Злючкин произносит речь более чем странную. Все узнают то, что Клюковка-Огонек долгое время почему-то скрывала Постепенно все кресла в партере, в ложах и на балконе заполнила публика, в проходах и по краям сцены громоздилась аппаратура, по полу струились провода, туда-сюда, пригнувшись, сновали телевизионщики. Под аплодисменты зала президиум осветился, и в нем расселись седобородые ученые знаменитости в мантиях и специальных головных уборах. Ударом гонга заседание было открыто. На трибуну вышел профессор Злючкин. -- Итак, -- сказал он без вступлений, -- положение угрожающее. По залу пробежал взволнованный ропот. -- Однако при этом кое-кто, -- Злючкин многозначительно покосился и даже сделал несколько движений бровями в сторону президиума, в котором заседал среди прочих академик Ярило, -- кое-кто изо всех сил пытаетПРФФся приуменьшить опасность, которой мы все подвергаемся и имя которой... КА-ТА-СТРОФА!!! В зале зашумели, Злючкин поднял руку и продолжал: -- Да, да, именно катастрофа. Но кое-кому, -- лицо профессора снова задергалось в сторону президиума, -- кое-кому очень не хочется признаватПРФФь свою неправоту. Неправоту... Неправоту? Но так ли наивен, хочу спросить я вас, этот гном? Всего ли навсего это его наивное заблуждение и не кроется ли за этим большее? А может быть, это чудовищный, безжалостный расчет, затеянный лишь только в угоду его собстПРФФвенным амбициям?! Председатель позвонил в колокольчик и объявил: -- Господин Злючкин, мы убедительно просим вас выражаться яснее; напоминаю, что мы находимся в прямом телевизионном эфире. Злючкин повернулся к председателю и сказал: "Повторяю для дураков", после чего продолжил: -- Всего за два с половиной года, при расходовании всего лишь трех с четвертью гномо-часов на кубическую единицу грунта, мы построим суперсовременный подземный город. Мегаполис! Который надежно защититПРФФ нас от нападения космического агрессора. -- Пожалуйста, объясните нам, профессор, -- подал голос академик Ярило, -- о каком таком космическом агрессоре вы нам давно и так настойчиво говорите? -- Что? -- встрепенулся Злючкин. -- Вы не понимаете, о чем я говорю, академик? Вы испуганы и растеряны собстПРФФвенным невежеством? Но к чему в таком случае ваши награды и дипломы, если докладчику приходится пережевывать и класть вам в рот элементарнейшие вещи, понятПРФФные даже обезьяне?.. Извините. Я хотел сказать, дорогой мой коллега, что в подземном мегаполисе не бывает плохой погоды, жары или холода: мы сами -- сами!.. -- будем регулировать там климатический режим... -- Погодите, -- прервал его Ярило. -- Вы все время перескакиваете с одной темы на другую. Я спросил, откуда у вас сведения о предстоящем нападении космического агрессора. -- Именно об этом я и говорю, дорогой мой академик, именно об этПРФФом. Ведь спасение от этого агрессора, о котором -- заметьте! -- вы сами только что всем объявили, может быть организовано исключитПРФФельно путем рытья... Председатель потянулся к колокольчику, но Ярило усталым жестом остановил его, и профессор еще несколько минут говорил о необходимости рытья мегаполиса. -- ...Таким образом, -- закончил Злючкин свою мысль, -- единодушным решением предлагаю назвать будущий подземный город моим именем -- город Злючкин! И он замолк, ожидая одобрительной реакции зала. Несколько гномов действительно зааплодировали, но остальные их не поддержали. -- Скажите, профессор, -- насмешливо сказал академик Ярило, -- а не будет ли скучно жить под землей вашим переселенцам? Если таковое желание вообще кто-нибудь выразит, в чем я лично сомневаюсь. Некоторое время Злючкин молчал, а потом возвел глаза к потолку и произнес речь более чем странную: -- Вы сами не подозреваете, какую важную и интересную тему сейчас затронули, академик. Позволю себе необязательное отступление, имеющее скорее философский, умозрительный нежели практПРФФический характер. М-да... Итак, представьте на минуту, что вы таки живете в полностью изолированном пространстПРФФве. Согласно особому, разработанному мною режиму адаптации вы постепенно ограничиваете себя в еде, занятиях, электрическом освещении и, наконец, в мыслях... Ваш организм перестает затрачивать как физическую, так и умственную энергию, ву компрене? Так проходит год, другой, третий... В кромешной тьме, в изоляции от внешнего мира ваши желания и страстишки, фантазии, боли и разочарования улетучиваются как дым... Ваш организм плавно и безболезненно мутирует, лишаясь позвоночника, черепа, костей... Вы превращаетесь в нечто бездушное и бесплотное и наконец обретаете абсолютПРФФное -- поверьте! -- абсолютПРФФное счастье и покой! Не это ли тайная, подсознатПРФФельная мечта любого из нас?! В зале царила абсолютная тишина. Злючкин налил себе из графина воды и выпил. -- Впрочем, -- снова заговорил он обычным голосом, -- это не каждому понятПРФФно. Продолжу, с вашего позволения, на языке, понятном даже некоторым академикам. Не буду указывать пальцем. Вы спрашиваете меня, господин Ярило, не будет ли скучно переселенцам? А с чего это им будетПРФФ скучно? Разве жителям столь далекого от совершенстПРФФва Земляного города бывает скучно? А? Я специально пригласил сюда главного инженера этого подземного города: пусть он расскажет, бывает ли под землей скучно, часто ли там болеют, держат ли там кого-нибудь силком? ПредоставьтПРФФе микрофон господину Циркулю. Один из микрофонов передали в зал. Сидевший в четвертом ряду Циркуль испугался: его совсем не радовала перспектива попасть в число сторонников профессора Злючкина. Возникла неловкая пауза. -- Все это чепуха, -- раздался вдруг голос дамочки, поднявшейся из боковой ложи. Прожектор осветил ее, и все узнали Клюковку-Огонек. -- Что вы его слушаете? Гоните в шею этого сумасшедшего! В зале заволновались. -- Я протестую! -- взвизгнул Злючкин. -- Ее нетПРФФ в списке приглашенных! Председатель пошептался с членами президиума и объявил: -- Профессор Клюковка не получила приглашения на собрание только потому, что мы, как обычно, не имели сведений о ее местонахождении. Пользуясь случаем, уважаемая коллега, просим вас впредь хотя бы изредка сообщать о себе. Пожалуйста, продолжайте. Услышав, что Клюковка профессор, Карлуша едва не свалился со стула. Огонек кивком поблагодарила председателя и продолжала: -- Все дело в том, что Земляной город расположен в уникальной по своим целебным и энергетическим свойствам точке планеты. Постройте точно такой же в двух шагах -- и там не сможет существовать никто, кроме разве что пауков и мокриц. В целях проверки вашей собственной оригинальной теории предлагаю вам вырыть себе индивидуальную берлогу со всеми удобствами и переселиться туда. Господин Злючкин, вы сбежите из этой поганой ямы значительно раньше, чем ваша мечта осуществится и вы превратитесь в кусок слизи, уверяю вас. В зале зашумели. -- А ты кто такая! -- крикнул Злючкин. -- Я прошу оградить меня от оскорблений какой-то там самозванки! Председатель обратился к залу: -- Даю справку: профессор Клюковка является основательницей и первым главным инженером Земляного города. Злючкин этого не знал. -- Кто! Что! -- закричал он грубо. -- Пусть докажет!.. Это подстПРФФава! Никакая она не профессор!.. Председатель зазвонил в колокольчик, и был объявлен перерыв. Глава шестая Карлуша опять теряет равновесие. Ультиматум космического агрессора. "Дружок" имеет возможность отличиться. Позорное разоблачение -- Ну что же вы раскисли? -- сказала Огонек, обращаясь к Карлуше. -- Пока все идет хорошо. -- Конечно, лучше некуда, говорите о какой-то ерунде... -- Ладно, не переживайте. Сейчас начнут говорить правильно, сами увидите. -- С чего это вы так решили? -- Просто помню список выступающих. -- И кто же будет выступать? -- А вот сейчас сами увидите. Перерыв закончился, председатель ударил в гонг и объявил, что заседание продолжается. На трибуну вышел Студент. До этого, пока выступал профессор Злючкин, в зале почти непрерывно стоял недоуменный шепоток или даже смешки. С выходом нового докладчика сделалось тихо. Студент поправил очки и, смущаясь, начал: -- Дело такого рода... Здесь с нами находится гном, который хорошо знает этого Ослика. То есть того самого лунатика, который разговаривал неделю назад с астрономом Звездочкиным и просил кому-то чего-то не давать. После этих слов Карлуша снова был вынужден схватиться за барьер. -- Так вот этот гном, -- продолжал Студент, -- который дружил с Осликом, а его зовут Карлуша... Этот гном Карлуша... Простите, я волнуюсь. Так вот, он уверен, что Ослик хотел сообщить о чем-то чрезвычайно важном; о том, что на Луне случилось нечто из ряда вон выходящее... -- Откуда же он знает, что я здесь? -- испуганно прошептал Карлуша. -- Подумаешь, тайна, -- дернула плечами Огонек. -- На нас уже двадцать раз светили прожектором. Слушайте лучше, что он говорит. -- И поскольку мы все убедились, -- говорил Студент, -- что версия о космическом агрессоре абсолютно несостоятельна... Злючкин вскочил и выкрикнул "Протестую!!", но его силой усадили на место. -- ...необходимо как можно скорее подготовить спасательную экспедицию на Луну. Из зала раздались возгласы: "Правильно! Нечего тянуть!". Студент поблагодарил за внимание и вернулся на место. После него выступали еще многие другие, все говорили о необходимости полета на Луну, и даже сторонники профессора Злючкина заразились общим настроением: они прекратили свистеть и шикать, а вместо этого стали хлопать всем выступавшим. Среди всеобщего оживления никто не заметил, как из зала исчез профессор Злючкин. Пригибая голову и прикрываясь носовым платком, он выскользнул на улицу, свернул в переулок и остановился возле неприметного обшарпанного строительного вагончика. Достав из кармана собственные ключи, он снял с дверей висячий замок и забрался внутрь. По просьбе телевизионщиков председатель объявил еще один короткий перерыв, после которого ожидалось выступление академика Ярило и окончательное голосование. Ударил гонг, наступила тишина, и Ярило поднялся со своего места в президиуме. Он взошел на кафедру, сделал значительное лицо, возвел глаза к потолку, открыл рот... И тут произошло нечто ужасное и непредвиденное: в мониторах зарябило, зашипело, потом все пропало и в следующее мгновение на экранах появилось отвратительное зеленое чудовище. Монстр имел вытянутую зубастую пасть, которая заканчивалась круглым поросячьим пятаком, единственный выпученный глаз на лбу и свисающие длинными стрелками кожаные уши. На макушке у него громоздился металлический шлем с замысловатыми антеннами, локаторами и завитками стеклянных трубочек, в которых перекатывались разноцветные шарики. Тело его напоминало туловище древнего ящера с идущим прямо от головы гребнем острых роговых образований. Нижняя часть его скрывалась под дикторским столом, две толстые медвежьи лапы держали бумагу с текстом. Космический агрессор, а никто ни на секунду не усомнился, что это был именно он, сидел на фоне круглого иллюминатора, за которым в космической тьме светилась планета Земля -- она легко узнавалась по очертаниям материков. По залу прокатилась волна испуга, несколько впечатлительных дамочек вскрикнули и упали в обморок. Чудовище заговорило -- медленно и страшно: -- Итак, вы не вняли первому предупреждению. Весьма, весьма прискорбный факт. Это предупреждение второе, и последнее. Мы, космические агрессоры из созвездия Бешеных Псов, уже завоевали половину Вселенной. Мы подчинили себе все известные нам обитаемые миры. Сейчас мы находимся рядом с вами, мы видим вас, и мы даем вам время для выполнения наших непременных условий. Этот срок -- ровно два с половиной года. По истечении этого срока вы должны либо полностью выполнить условия нашего ультиматума, либо случится страшное: безжалостно и стремительно мы направим на вас вредоносные лучи. Берегитесь. Вот наши условия. Первое. Приготовить тысячу миллионов денежных мешков. Второе. Лишить всех ученых степеней, уволить со всех должностей и с позором изгнать из города так называемого академика Ярилу. Третье. Размонтировать и уничтожить все имеющиеся у вас космические ракеты... Пока безжалостный диктатор зачитывал условия, Огонек опомнилась, толкнула Карлушу и, свесившись из ложи, крикнула в зал: -- Не слушайте его! Это какой-то хулиган! Не верьте ему, все подстроено специально!.. В зале недоверчиво загудели. Но даже если бы она смогла убедить всех находившихся в этом зале, то тысячи находившихся у себя дома телезрителей, увы, не могли ее слышать. Все они, оцепенев от ужаса, смотрели на свои экраны и с замиранием сердца слушали голос космического агрессора. Сообразив, что кричать в зал бесполезно, Огонек решилась на единственно правильное в этой ситуации решение. -- "Дружок"! -- скомандовала она роботу. -- Ищи! Ищи быстрее, откуда идет сигнал, ты умеешь. Возьми его за шкирку и покажи всем, ну!.. Прошло не более минуты, и ситуация на экранах внезапно и разительно переменилась. Раздался треск ломающейся двери, чудовище встревожено повернулось, да так и застыло с открытой пастью. В кадре появился "Дружок". Он взял чудовище за морду, поднял над столом... и в тот же миг из обтянутого зеленой резиной каркаса вытряхнулся профессор Злючкин. Отбросив в сторону маскарадный костюм, "Дружок" взял агрессора за шиворот и выставил его напоказ. -- Что такое! Что такое! -- трепыхался перепуганный профессор. -- Вы не имеетПРФФе права! Отпустите, оставьте меня, я только хотел пошутить!.. Тем временем зловещая фонограмма с ультиматумом продолжала звучать в эфире. "Дружок" переменил скорость на магнитофоне, и все сразу узнали голос Злючкина. Схитрив, профессор поставил звук на замедленное воспроизведение и оттого голос казался страшным. Строительный вагончик быстро разыскали и окружили репортеры. Внутри обнаружилась передающая телевизионная аппаратура, дикторский стол и картонный, оклеенный фольгой задник с вырезанным ножницами "иллюминатором", за которым на фоне черного бархата висел подсвеченный сбоку обыкновенный глобус. Так позорно закончилась для профессора Злючкина затеянная им безнадежная авантюра. Вопрос о начале подготовки спасательной экспедиции на Луну в тот же час был делом решенным. Глава седьмая Общий план действий. Специальная комиссия вынуждена напоминать, что ракета не резиновая Весь оставшийся день и вечер, до глубокой ночи, Большой научный совет занимался проблемами предстоящей лунной экспедиции. Главная трудность состояла в том, что никто не знал, в чем именно заключается и откуда исходит эта самая "вредоносная сила", угрожающая лунатикам. В конце концов было решено сконструировать особого рода многослойные скафандры, защищающие находящегося внутри гнома от всех известных науке вредных излучений. Разработанный общими усилиями план действий был таков: 1. Две ракеты, оснащенные приборами невесомости, с восьмью членами экипажа на каждой, прибывают на поверхность Луны. 2. Участники экспедиции отлаживают находящуюся на поверхности радиостанцию и пытаются связаться с лунатиками по радио. 3. В случае отсутствия связи первая ракета проникает в подлунное пространство через ледяную пещеру, опускается ниже слоя постоянной облачности и, совершая медленный облет материка, производит наблюдения за жизнью лунатиков. 4. Если с воздуха не будут обнаружены угрожающие лунатикам объекты или живые существа, ракета совершит посадку поблизости от какого-нибудь населенного пункта, после чего одетые в защитные скафандры сталкеры войдут в непосредственный контакт с местным населением. (В связи с несомненной опасностью экспедиции, сталкерами отныне именовались гномы, проникшие во внутреннее пространство Луны.) 5. Вторая ракета вместе с экипажем остается на поверхности Луны и держит связь как со сталкерами, так и с Землей. (Поскольку вторая ракета призвана служить связующим звеном ее экипаж отныне именовался "наблюдателями".) Наблюдатели имеют право спуститься в подлунное пространство только в случае крайней необходимости. Так выглядел общий план предстоящей экспедиции, но при этом все понимали, что он может полностью измениться в первые же минуты пребывания сталкеров в зоне риска -- так условно называли скрывающий тайны и опасности подлунный мир. Вскоре были опубликованы длинные списки претендентов, желающих лететь на Луну, среди которых предстояло выбрать наиболее подходящих для этого дела гномов. Специальная комиссия в первые дни едва успевала рассылать вежливые отказы, в которых на отпечатанных во множестве типовых бланках разъяснялось, что ракеты не резиновые и полетят только опытные и проявившие себя в деле специалисты. После отсева первой волны желающих в газетах был опубликован список из пятидесяти гномов, из которых, в свою очередь, предстояло выбрать всего шестнадцать. Среди этих пятидесяти счастливцев свое имя неожиданно обнаружил Пухляк. Руки его в эту минуту так задрожали, что он выронил газету и еще долго сидел в оцепенении. Как его имя попало в столь нехороший список, было для него полнейшей загадкой. Между тем загадка эта разъяснялась довольно просто. Множество состоящих в переписке с Пухляком дамочек прислали по адресу комиссии телеграммы с ходатайствами за него, опасаясь, как бы имя героя не затерялось среди прочих. В этом списке значились и другие небезынтересные претенденты. С волнением следивший за происходящим, писатель Баян в спешном порядке опубликовал статью под названием "Литература в загоне", в которой сетовал на то, что телевидение безжалостно вытесняет литературу из жизни гномов. Он писал, что нашумевшее путешествие на остров Голубой звезды было отражено на экране бездарно и скучно, потому что среди путешественников оказалась корреспондентка с телевидения. "Однако если бы там нашлось место для мало-мальски способного литератора, -- писал Баян, -- то его воспоминания о путешествии могли бы вылиться в полноценный, высокохудожественный и содержательный роман, который стал бы не менее популярным, чем надоевший всем хуже горькой редьки сериал... Хватит оглуплять гномов телевизионной жвачкой! -- припечатывал автор напоследок. -- Даешь литературу в массы!" Этот вопль был услышан, и растерявшаяся комиссия, уже включившая в список корреспондентку телевидения Кроху, с перепугу утвердила также и кандидатуру писателя Баяна. По поводу участия в полете Карлуши спорили между собой Студент (а он был председателем отборочной комиссии) и Огонек. -- Я абсолютно согласен с вами, дорогая коллега, -- говорил Студент, -- что ваш подопечный хорошо знаком с особенностями тамошней жизни. Однако вы мало представляете себе, насколько он непредсказуем. Вот увидите: если мы его зачислим, то неприятности начнутся уже на старте. -- Ах, какая проницательность, какой холодный расчет! Не старайтесь быть хуже, чем вы есть на самом деле, дорогой коллега. А вы не задумывались над тем, как он перенесет ваш отказ? Не вы ли только что говорили о его непредсказуемости и, доведу до вашего сведения, повышенной впечатлительности? -- Подумаешь, кисейная барышня. Из-за одной такой обидчивой и впечатлительной натуры может пострадать еще неизвестно сколько гномов. -- Не волнуйтесь, никто не пострадает. Хотите, я возьму его под свою личную ответственность? И Студент, конечно, сдался. С самого начала он спорил только для видимости. Как говорится, для очистки совести. Больше всего суеты было вокруг Пухляка. Студент эту кандидатуру, по известным причинам, вообще не принимал во внимание. Да и сам герой поспешно отказался от экспедиции, ссылаясь на занятость и подорванное здоровье. Однако пачки телеграмм продолжали прибывать, и Студент был поставлен этим в чрезвычайно трудное положение. В конце концов, по совету Клюковки, он договорился с Пухляком следующим образом: имя героя вносится в окончательный список. Но в последние минуты перед стартом Глюк объявит его внезапно заболевшим, и Пухляк останется дома. Таким образом, подготовке экспедиции не будут мешать его назойливые поклонницы, а сам Пухляк не будет скомпрометирован отказом. Обрадованный столь изящным выходом из ситуации, Пухляк перестал дрожать, снова обрел завидный сон и аппетит, а также прежнее благостное расположение духа. И когда в газетах опубликовали окончательные списки, Пухляк не стал паниковать и падать в обморок. Он был спокоен и уверен в себе, а при встречах со знакомыми только вздыхал: -- Если я нужен там, пусть так и будет. Если надо снова кого-нибудь спасать, я буду рядом... Глава восьмая Профессор Злючкин снова появляется на экране. Окончательные списки участников экспедиции Неожиданно для всех на экранах снова замаячила физиономия опозоренного профессора Злючкина. Правдами и неправдами добившись эфирного времени у знакомого директора телецентра (в свое время профессор помогал ему перевозить мебель на новую квартиру), он выступил с надрывной покаянной речью, в которой умолял дать ему возможность любой ценой искупить свою вину перед обществом. Злючкин просил взять его в полет и выпустить на Луну без скафандра, чтобы его муки стали его искуплением. Слезы ручьями текли по его лицу, и зрители если не простили его, то искренне пожалели. О том, что обилие слез на щеках профессора было вызвано загодя натертой и упрятанной в носовой платок свежей луковицей, догадывался только находившийся поблизости ведущий, которого и самого прошибло слезой. Злючкин говорил о том, что не имел в виду ничего дурного и только собирался повеселить публику, переодевшись космическим пришельцем. Конечно, он бы сбросил наряд и все объяснил и они бы все вместе посмеялись, но всегда находится какой-нибудь один (цензурный писк), который не понимает шуток, не будем произносить имена, и вот его, хорошего гнома, уже торопятся признать негодяем и мошенником. -- Хорошо, что тепПРФФерь, когда все разъяснилось, -- говорил Злючкин, -- я могу опять честно смотреть в глаза моим согражданам, ради счастья и покоя которых я готов пойти на все. В доказательстПРФФво я готов выйти на поверхность Луны без скафандра и даже совсем без одежды, абсолютно голый... После такой передачи на телевидение обрушился шквал звонков от зрителей, которые требовали немедленно зачислить Злючкина в состав экспедиции. Однако они просили все-таки не отнимать у него одежду и выдать ему скафандр, какой положен всем космонавтам. Проникшись жалостью к плачущему профессору, они говорили, что нельзя так поступать с гномом, даже если он виноват, и отнимать у него надежду на будущее; что он, конечно, постарается проявить себя в этом космическом походе и сможет полностью перемениться. Комиссия не смогла устоять перед столь единодушным порывом общественного мнения, и пр. Злючкин был зачислен в состав экспедиции. Сам он понимал, что это его единственный шанс вернуться к активной деятельности после объявленного ему бойкота со стороны СМИ и коллег по работе. Он рассчитывал отсидеться в ракете, а если представится возможность, как-нибудь отличиться, не подвергая себя опасности. Опубликованные вскоре списки участников экспедиции состояли из трех граф. В первой из которых значилось имя участника. Во второй -- его профессия или область знаний. В третьей же отмечалось, был ли означенный гном когда-нибудь раньше на Луне или нет. При заполнении второй графы определенную трудность вызвали формулировки, касающиеся Пухляка и Карлуши, поскольку никакой профессией и даже более или менее полезными знаниями ни тот, ни другой не обладали. Формально Карлушу брали из-за того, что он мог пригодиться как знаток жизни подлунного мира. По этой же причине мог в принципе пригодиться и Пухляк, но он, как мы знаем, вообще никуда не собирался. После некоторых колебаний их область знаний определили как "социальную психологию подлунного общества". Стоит ли говорить, какое удовольствие получили оба лоботряса от такой формулировки. Первую ракету с экипажем сталкеров, отправляющуюся под внешнюю оболочку Луны, решили назвать "СОВа" -- по первым буквам имен ее конструкторов -- Студент, Огонек и Взломщик. Строго говоря, это была старая ракета "Луна-4", спешно усовершенствованная и модернизированная силами этих трех специалистов. Вторую ракету с экипажем наблюдателей, остающуюся в резерве на поверхности Луны, назвали "ЗиЛ" -- по первым буквам имен ее конструкторов Задиры и Липучки. Окончательные, утвержденные Большим научным советом списки выглядели следующим образом. РАКЕТА "СОВА"
Студент Практик-универсал Был
Огонек Практик-универсал Нет
Глюк Врач, химик Был
Взломщик Программист Был
Шестеренка Механик Был
Пухляк Соц.психолог Был
Карлуша Соц.психолог Был
"Дружок" Робот Нет
РАКЕТА "ЗиЛ"
Ярило Теоретик Нет
Злючкин Теоретик Нет
Задира Конструктор Была
Липучка Конструктор Была
Звездочкин Астроном Был
Циркуль Инженер Нет
Кроха Журналистка Нет
Баян Писатель Нет
Такая расстановка сил Студента, командира экипажа первой ракеты, вполне устраивала. Прежде всего потому, что в число сталкеров попадало минимальное количество гномов. Пухляк, как известно, не летел, а "Дружок" не был гномом. Студент вообще не переносил любого рода коллективной деятельности, справедливо полагая, что одни только мешают другим. Как только технику и экипажи в ускоренном порядке подготовили к экспедиции, на другой же день был назначен вылет. Глава девятая Предстартовые волнения. Как поклонницы погубили Пухляка. Вперед, навстречу неизвестному!.. В утро, назначенное для старта, над Космическим городком бушевал снегопад. Уборочные машины едва успевали расчищать стартовую площадку, а снег все сыпал и сыпал. В связи с погодными условиями вылет задерживался, хотя р