они сбежали, как мастерили плот, а потом на море попали в шторм. Как целый день их швыряло по волнам, а потом неожиданно пришло спасение... Но больше всего слушателей потрясло то, что по словам этих гномов, происходило на самом острове. Картина была столь ужасной и невероятной, что изумленные путешественники некоторое время сидели молча. Первой тишину нарушила Зубрилка. -- Скажите, а вы не видели там, среди пленников, наших друзей: Бантика, Скрипку, Кувшинку, Ласточку?.. -- спросила она. -- Мы уже неделю как беглые, -- пояснил Кренделек. --Возможно, ваши друзья теперь на острове. Туда ведь каждый день привозят новых... -- Когда же это началось? -- Недавно, мы были одними из первых. Расспросы продолжались весь день. Путешественники узнали о подземной фабрике, котловане, чертовом колесе, директоре, бамбуковой хижине, хрустальных шарах, дикарях и пиратах. Но все это не объясняло главного: откуда все это взялось и почему острова нет на современных картах. Подтверждения радиосигналов в течение дня не последовало, и еще одна ночь прошла в неопределенности и тревоге. Глава девятая Страшный сон. Пухляк совершает диверсию. Спасительный жилет Этой ночью Пухляку опять приснился кошмарный сон. Сначала он увидел, что дверь в его каюту отворилась и из серебристого сияния прямо перед ним возникли несколько тех самых роботов, которых он видел еще во время первой стоянки "Стрекозы". Мертвой хваткой они взяли Пухляка под руки и потащили по коридору к выходу. Он упирался, волочил ноги, но механизмы были неумолимы. Он силился крикнуть, позвать на помощь, но как ни тужился, крика не получалось; он только едва слышно жалобно скулил. Над водой висела летающая подводная лодка со страшной оскалившейся акульей мордой. Роботы бросили Пухляка в руки поджидавших на мостике пиратов, и те, рыча и хохоча, принялись щекотать его острыми ножами. Потом они полетели к острову. Освещенный зловещим лунным светом остров представлял собой гигантскую каменную пирамиду, на которой, словно муравьи, копошились плененные гномы. Они долбили камни и перетаскивали куски с места на место. Наверху пирамиду венчал огромный хрустальный шар, который направо и налево разил гномов своими ужасными лучами. Вокруг, на узком песчаном берегу с редкими пальмами, пирамиду плотным кольцом окружали дикари. Размахивая копьями, они шумно улюлюкали, визжали и верещали, ритмично притоптывая под монотонный стук барабанов. Как только сраженный лучом гном скатывался к подножью пирамиды, дикари набрасывались на него, привязывали к шесту и тащили на костер. Летающая подводная лодка снизилась, и пираты бросили Пухляка на прибрежный песок. Быстро-быстро, пока увлеченные своей жертвой дикари его не заметили, Пухляк полез наверх, цепляясь руками и ногами за каменную поверхность пирамиды. Вскарабкавшись почти на самый верх, он понял, что, если сейчас же не начнет работать, шар ударит по нему лучом и он скатится прямо в объятия дикарей. Пухляк стал озираться в поисках какого-нибудь инструмента. Но все сосредоточенно работали, и никто не собирался уступать ему свою кирку или лопату. Тогда он схватил первый попавшийся камень, перенес и положил его в другое место. Затем другой и третий... Мучительно осознавая, что он делает совсем не то, что требуется, а что требуется, ему никто не объяснил, Пухляк тихонечко спросил у одного из работающих: "Слышь, чего делать-то надо?" Тот взглянул на него без интереса и голосом робота сказал тарабарщину: "Надо строить моноклинную сингонию". "Чего-чего?" -- спросил Пухляк, но гном уже не обращал на него внимания и сосредоточенно работал киркой. Кого-то еще неподалеку сразил луч, внизу заиграл огонек и запахло паленым. Пухляка передернуло от ужаса и отвращения, он схватил самый большой камень и понес его куда глаза глядят. Ощущение неопределенности было еще мучительнее, чем страх. Все вокруг него понимали условия игры: знали, что именно от них требуется, и усердно работали. Ни о чем лучшем для себя Пухляк уже и не мечтал. Но вот один из гномов совсем рядом, сраженный лучом, уронил кирку и покатился вниз. Сразу несколько других гномов бросились к кирке, но Пухляк опередил всех, схватил инструмент и принялся усердно долбить каменную поверхность. Первое время он чувствовал некоторое удовлетворение, но затем снова вернулось тревожное ощущение того, что он делает совсем не то. Посмотрев на других, он увидел, что они не долбят по ровному месту, а скалывают неровности с поверхности пирамиды... Осознав, что нужно делать, он нашел щербатый участок и принялся скалывать лишние куски камня. Только теперь, наконец, Пухляк ощутил радость и приобщенность к полезному труду. Но тут кто-то подошел и неожиданно вырвал у него из рук инструмент. Пухляк поднял глаза и увидел Карлушу. Вернее, его темный силуэт на фоне полной луны. "Модапорпытидапорпдаг", -- сказал Карлуша звенящим металлическим голосом и толкнул Пухляка в грудь. Пухляк кубарем скатился к подножью пирамиды, на него со страшным криком набросились дикари, привязали к шесту, взвалили концы шеста на плечи и потащили на костер. Под грохот барабанов шест уложили над костром на две рогатины, и тут же языки пламени лизнули Пухляку бока... Он вскрикнул и проснулся. Через иллюминаторы в каюту проникал лунный свет и падал на лицо. С невероятным облегчением Пухляк сообразил, что все ужасы -- и роботы, и пирамида, и костер, -- все приснилось. Сначала он даже подумал, что все еще находится у себя дома в Песочном городе. Ему стало так радостно на душе, приятно и уютно, что он улыбнулся, потянулся и заерзал, полагая, что лежит, как обычно, на своей любимой пуховой перине... Но поскольку Пухляк лег спать, не сняв с себя спасательные жилеты, его телодвижения привели к тому, что он чуть не скатился на пол, едва успев ухватиться за крепко привинченный к полу столик. Все наконец поняв, Пухляк снова испугался и расстроился. Особенно его тревожило то, что Взломщик намеревался с рассветом отправиться на поиски острова. "Стрекоза" слегка покачивалась на легкой морской волне, отражавшиеся в воде лунные зайчики зловеще плясали на потолке и стенах каюты. Пухляк вспомнил свой сон и содрогнулся. "Нет, -- твердо сказал он сам себе. -- Этого допустить никак нельзя. Пускай спасательная экспедиция ищет проклятый остров, а мне пока и здесь хорошо. Продуктов питания здесь хватает, а когда спасательная экспедиция найдет остров и заберет оттуда всех пленников, мы, не подвергая себя опасности, спокойно вернемся в Песочный город". Приняв про себя некое твердое решение, Пухляк поднялся с койки и, не обувая сандалий, на цыпочках вышел в коридор. Второй, надетый поверх первого, спасательный жилет стучал своими пенопластовыми пластинами по дверям и стенкам коридора. Пухляк плотно прижал пластины к себе, вернулся в каюту, снял второй жилет и повесил на крючок. Оставшийся на нем первый жилет был застегнут на все пуговицы, сидел плотно и совсем не мешал. Пухляк даже как-то с ним уже сроднился: жилет был толстенький, легкий, приятно облегал тело и создавал ощущение тепла, уюта и безопасности. Миновав по прямой коридор, кают-компанию и снова коридор, Пухляк стал очень осторожно подниматься по ступенькам в капитанскую рубку. Он боялся, что там может оказаться Взломщик и тогда пришлось бы как-нибудь выкручиваться, объясняя свой ночной визит. Но в рубке, по счастью, никого не оказалось. Пухляк зашел внутрь и прикрыл за собой дверь. Он находился в довольно просторной застекленной кабине с креслами, штурвалом и огромным пультом управления с множеством кнопочек, регуляторов, индикаторов и разноцветных огоньков. Вся эта мудреная техника светилась и перемигивалась под аккомпанемент попискивающей в автоматическом режиме рации, беспрестанно передающей в эфир сигналы "SOS". Оглядевшись вокруг, он увидел металлический шкафчик со множеством выдвижных ящичков, в одном из которых обнаружились инструменты. Пухляк выбрал самую длинную отвертку, оценивающе повертел ее в руках, выглянул за дверь и приблизился к пульту. У него был такой вид, как будто он в первый раз в жизни решился подоить живую корову. Лицо и ладони у него вспотели, коленки ходили ходуном. Еще раз осторожно выглянув за дверь, он решительно шагнул вперед, опустился на колени и засунул длинное жало отвертки в узкую щель под лицевой панелью пульта. Натыкаясь на невидимые хрупкие препятствия и обрывая провода, он энергично завертел отверткой в электронных внутренностях. Что-то щелкнуло, заискрило, и пульт погас. Пухляк вскочил на ноги, быстро сбежал по ступенькам и, порывисто дыша, стал красться на дрожащих ногах по коридору. В темной кают-компании он задержался, с тем чтобы попить водички -- в горле у него совершенно пересохло, -- и сделал несколько шагов на ощупь в сторону буфетной стойки. И тут произошло ужасное: в темноте он налетел на заполненную стопками тарелок и стаканов сервировочную тележку. В тишине разразился оглушительный грохот бьющейся посуды. А сам Пухляк, не удержав равновесия, повалился на осколки. Тут его первый и последний раз в жизни выручил спасательный жилет, который не дал осколкам поранить его тело. От шума все проснулись. Зажегся яркий свет, и сбежавшиеся в кают-компанию путешественники окружили виновника происшествия. В руке у Пухляка была отвертка, о которой он совершенно позабыл и все еще сжимал в кулаке. -- Ты что, сдурел? -- закричал на него Взломщик. -- Ты что тут бродишь, как медведь-шатун? -- Во-одички... -- заикаясь от страха, пролепетал Пухляк. -- Водички по-опить... -- А отвертка тебе зачем? -- Отвертка?.. А-а... нашел. На полу. -- Это, видать, я обронил. Давай сюда. Пухляк с готовностью протянул Взломщику отвертку, тот помог ему подняться с пола, и все сбежавшиеся, позевывая и почесываясь, начали расходиться по своим каютам. Вернувшись к себе, Пухляк лег в койку и стал ждать разоблачения. Но время шло, все было тихо, его никто не трогал. Под утро он все-таки забылся тяжелым сном без сновидений. "Наверное, Взломщик пошел спать и ничего не знает, -- напоследок подумал Пухляк. -- А завтра я буду от всего отказываться..." Но Взломщик не сразу пошел спать, а заглянул по привычке в капитанскую рубку. Там все было в норме: пульт управления светился и перемигивался разноцветными огоньками, локатор за истекшее время не засек никаких движущихся объектов. В работу электронной системы управления автоматически подключилось резервное питание. Глава десятая Остров появляется и исчезает. Оптический пузырь. Вокруг, вдоль берега. Наутро, к величайшему удивлению Пухляка, разоблачения его вредительской деятельности не последовало. Он даже подумал, не приснилось ли ему все, что произошло минувшей ночью. Однако гора перебитой посуды, а также упреки девочек, занимавшихся уборкой, подтверждали реальность случившегося. После завтрака стали совещаться. Взломщик сказал: -- Даже если острова Голубой звезды не существует, мы должны искать другой остров -- тот, на котором находятся наши друзья и откуда приплыли Перец и Кренделек. Эти слова все единодушно поддержали. Судно снялось с якоря и двинулось вперед на малом ходу. Все пассажиры, кроме Пухляка, столпились в капитанской рубке. -- Ничего не понимаю! -- говорил Взломщик в недоумении. -- Судя по координатам, мы находимся в непосредственной близости от острова. Мы должны его видеть! -- Выходит, никакого острова не существует, -- разочарованно сказал Карлуша. -- Зря только этому Крокусу поверили... Не успел он договорить, как перед глазами путешественников вырос остров. Он словно возник ниоткуда в одно мгновение. Он был такой огромный и находился так близко, что все ахнули и попятились. Остров имел конусообразную вулканическую форму. Подножие его раскинулось далеко вширь, а верхушка терялась в поднебесье. Окаймленный белой полосой прибоя берег в восточной части был пологий и песчаный. В западной -- отвесный и скалистый. Сама гора примерно до середины была совершенно зеленая от растительности, но ближе к вершине состояла из голого камня. Величие и внезапность появления этой громады потрясли человечков. Они стояли безмолвные и растерянные. -- Стоп машина! -- опомнился Взломщик. -- Что за ерунда такая! Откуда он взялся? -- Я слышала, -- робко подала голос Зубрилка, -- что бывает такое явление, которое называется мираж. Это когда над пустыней или над морем возникает видимость чего-то такого, чего на самом деле там нет. -- Да, да, -- авторитетно подтвердил Карлуша. -- Над морем это называется "летучий голландец". -- Да бросьте вы, -- сказал Взломщик. -- Я скорее поверю, что мираж -- это мы сами. Но, если хотите, это не сложно проверить. И он скомандовал себе "задний ход". -- Если это на самом деле мираж, то он, точно так же как эхо, должен появляться на одном и том же месте. Сейчас мы... Не успел он договорить, как остров снова исчез. До самого горизонта простиралась водная поверхность океана. -- Стоп машина! -- крикнул Взломщик. -- Самый малый вперед! Судно плавно, едва заметно, двинулось вперед... И остров появился. Он был так близко, что можно было различить желтеющие под кронами пальм гроздья бананов. -- Ну как, опять мираж? -- сказал Взломщик. -- А вы когда-нибудь видели возле миража чаек? Чайки всегда летают вблизи от суши -- в поисках пищи. Они что, по-вашему, оптическими иллюзиями питаются? Взломщик дал самый малый назад и заглушил мотор. Судно пошло по инерции -- так медленно, что казалось, будто оно вообще стоит на месте. И тут произошло совершенно необъяснимое: когда корпус вернулся в "критическую точку", все находившиеся в рубке заметили, что вслед за островом нос судна тоже на какое-то время исчез и затем вновь вырос. -- Понял! -- крикнул Взломщик. -- Все понял! Оптический барьер! Тонкий, как мыльный пузырь, защитный слой делает остров невидимым! Вот почему его нет на современных картах. А в момент прохождения через этот слой делаются невидимыми предметы, находящиеся от нас в двух шагах!.. В то время как все стояли молча, силясь понять то, что сказал Взломщик, в коридоре на полу сидел Пухляк и бессмысленно тряс головой, словно конь, отгоняющий мух. До этого он все утро лежал в койке, глядя в потолок и прокручивая в голове две-три простые и не очень приятные мысли. Когда же "Стрекоза" начала выписывать фигуры с передним и задним ходом, Пухляк встревожился, не произошла ли авария и не пора ли спасаться с корабля на катере или вплавь. Он надел второй спасательный жилет, вышел в коридор и двинулся по направлению к капитанской рубке. Поскольку Пухляк занимал одну из последних кают, перед ним открывалась перспектива длинного коридора. Когда же "Стрекоза" начала плавно пересекать оптический барьер, Пухляк увидел, как все исчезло и перед ним, на месте устеленного ковровой дорожкой коридора, возникла морская бездна. Затем в течение нескольких секунд коридор вновь плавно "вырос", а Пухляк осел на пол и лишился чувств. После нескольких таких экспериментов Взломщик вывел "Стрекозу" за оптический барьер в поле зрения острова и бросил якорь. Путешественники собрались в кают-компании для принятия решения. Подобранного в коридоре Пухляка похлопали по щекам, дали попить водички и усадили в кресло, полагая, что у него продолжаются припадки лунной болезни. -- Ничего, ничего, я тут посижу... -- слабым голосом лепетал Пухляк. -- Ничего, это пройдет... голова закружилась... Первыми взяли слово Перец и Кренделек. Прежде всего они нарисовали план острова. Он был почти совершенно круглый с высокой конусообразной горой посередине. В южной части имелся причал, от которого вверх по склону шла дорожка к каменоломне и подземной фабрике. Налево от перекрестка находилась бамбуковая хижина, в которой ночевали пленники. Западная часть побережья представляла собой высокие отвесные скалы. Перец и Кренделек прятались там в одной из многочисленных пещер. Там они сооружали свой плот, делая редкие вылазки за строительным материалом: сучками от поваленных ветром деревьев и сухими стебельками трав. Они обрабатывали сучья острыми осколками камней и перевязывали вымоченными в морской воде стебельками. Высохнув на солнце, травинки сокращались, крепко стягивая "бревна" между собой. Плот, по их словам, получился большой, крепкий и надежный. Причиной катастрофы явилось то, что огромная волна ударила его о торчащий из воды камень. Перец и Кренделек едва не захлебнулись, но, по счастью, ухватились за один из обломков. После этого их долго швыряло по волнам вверх-вниз и из стороны в сторону. Что до северной части острова, то беглецы имели о ней очень смутное представление. Взломщик предложил обойти остров по окружности вдоль побережья и рассмотреть его таким образом со всех сторон. А поскольку теперь может произойти всякое (при этих словах Пухляк вздрогнул), то он на всякий случай поместит рацию в специальный непромокаемый и непробиваемый "черный ящик", который при любых обстоятельствах будет продолжать посылать в эфир сигналы "SOS" с точно известными теперь координатами острова. Раскинув солнечные батареи, "Стрекоза" двинулась в обход, а все пассажиры собрались на верхней палубе. Западная скалистая часть берега была, как сыр, изъедена пещерами. Их было так много, что беглецы затруднялись ответить, где же именно они прятались и собирали свой плот. Остальная видимая часть острова, который действительно имел почти правильную круглую форму, была сплошь покрыта зеленой растительностью. В одном месте из зарослей вился тонкий дымок костра, который, скорее всего, разожгли дикари. Когда судно, сделав полный круг, возвращалось к исходной точке, на склоне горы что-то ослепительно блеснуло. Перец и Кренделек пояснили, что это и есть большой хрустальный шар, наблюдающий за работой пленников в котловане. Посовещавшись, друзья решили дождаться темноты, завести "Стрекозу" в одну из укромных бухточек западного побережья и встать на якорь. А с рассветом произвести разведку в расположение неприятеля. Глава одиннадцатая Для побега необходим сообщник. Устранить Карлушу. Вдребезги. Излишне говорить, насколько решение о высадке встревожило и озаботило Пухляка. "Бежать, бежать, бежать!.." -- напряженно стучало у него в висках. От волнения он почти лишился аппетита и за обедом ел чисто автоматически, без всякого удовольствия. К вечеру у него созрел план побега от своих товарищей. Но осуществить его в одиночку он боялся. План заключался в захвате спасательного катера, который имелся в трюме и "выстреливался" при необходимости через специальную дверцу в борту судна на манер торпеды. Пухляк спустился в трюм, расчехлил катер и внимательно ознакомился с имевшейся там инструкцией. Затем он натаскал в багажное отделение провизии, вернулся в каюту, лег на койку и крепко задумался. Кого-то из пассажиров "Стрекозы" ему было необходимо склонить к побегу. Сразу отбросив Взломщика, дам, беглецов, а также Карлушу как фигуру слишком одиозную и непредсказуемую, Пухляк сосредоточил внимание на кандидатуре Чека. Чек, так же как и Карлуша, был в свое время обижен руководством нынешней экспедиции. Чек был недоверчив, но спокоен, невозмутим и покладист. Единственным видимым препятствием для экстренного сближения с ним был Карлуша. И это препятствие до наступления темноты следовало разрушить. Высунув голову в коридор и убедившись, что поблизости никого нет, Пухляк двинулся в носовую часть судна. В кают-компании играли в шашки Перец и Кренделек. Перестав робеть, эти двое оказались гномами веселыми и острыми на язык. Они принесли с собой на "Стрекозу" шутки и смех, которых путешественникам так недоставало в последнее время. Излюбленным объектом для их розыгрышей стал Пухляк. То они подсовывали ему за обедом соль вместо сахарного песка, и Пухляк отхлебывал соленый чай, то ставили на дверь кружку с водой, и беднягу окатывало с ног до головы... А уж насмешек и обидных прозвищ он наслушался столько, сколько не слышал за всю свою жизнь на улице Солнечных зайчиков. Чрезвычайно опасаясь, как бы Перец и Кренделек его не заметили, Пухляк, стараясь ступать как можно тише, прокрался мимо кают-компании. Увлеченные шумной игрой шашками в "щелчки", человечки его действительно не заметили, а может быть, просто не обратили на него внимания. Непринужденной походкой Пухляк двинулся дальше по коридору и остановился у каюты доктора Глюка. Здесь он огляделся, прислушался -- и юркнул за дверь. Прислонившись спиной и затылком к двери изнутри, он замер. Затем он поставил на стол и раскрыл докторский чемоданчик Глюка. Отыскав среди прочих медикаментов коробочку таблеток с надписью "СНОТВОРНОЕ", Пухляк сунул ее в карман пижамы, закрыл чемоданчик и поставил на место. С такими же предосторожностями он вернулся в свою каюту. За ужином все собрались в кают-компании. В то время как путешественники возбужденно обсуждали предстоящую высадку, Пухляк, потянувшись за солью, незаметно уронил в стоящий перед Карлушей стакан чая раскрошенную пилюлю снотворного. При этом он так волновался, что едва не смахнул тарелку. -- Ну ты, потише! -- прикрикнул на него Карлуша. -- Спишь на ходу? Пухляк промолчал, как-то загадочно взглянув на него исподлобья. А Перец с Крендельком не преминули отпустить шуточку насчет того, что по возвращении домой Пухляку непременно стоит поступить в цирк и жонглировать тарелками, стоя на канате. После ужина Карлуша принялся отчаянно зевать и клевать носом. Несколько раз он ронял голову на грудь, снова вскидывал, бессмысленно таращился на свет и протирал глаза. Дело кончилось тем, что он ударился лбом о край стола и заявил, что, пожалуй, пойдет немножко поспит у себя в каюте. Пухляк, который только этого и ждал, тут же подсел к Чеку и завел издалека разговор. -- Ну, как тебе? -- В смысле -- что как? -- не понял Чек. -- Ну, вообще... путешествие. -- Ничего себе, -- нехотя ответил Чек. -- Кормят прилично. -- Ну а так... вообще? -- Пухляк с трудом подыскивал нужные слова. Последовала бессмысленная пауза, во время которой Чек отвернулся и заговорил с Зубрилкой. Пухляк вежливо подождал несколько минут, а затем ласково, но настойчиво похлопал Чека по плечу: -- Эй, Чек! -- Ну, чего тебе? -- Ты того... погоди, поговорить надо. -- Ну, говори. -- А этот остров тебе как? -- Остров как остров. -- Роботы с дикарями, небось, только и ждут... -- Да ну их, Взломщик что-нибудь придумает. -- А как не придумает? Тогда уж спасать некому будет. -- Почему некому? Скоро прилетит ракета, спасать. -- Ракета бы давно уже прилетела, -- возбужденно зашептал Пухляк. -- Рация неисправна! -- Ты думаешь?.. -- недоверчиво покосился на него Чек. -- Конечно! Конечно! -- ухватился Пухляк за его нерешительность. -- Они здесь только делают вид, что все хорошо... Надо их всех спасать, всех!.. -- Это как же? -- Ты пойми: через пару часов "Стрекоза" причалит к острову, нас тут же всех схватят и тогда некому будет сообщить нашим!.. -- Как же ты хочешь сообщить? -- Мы с тобой сядем в катер и вдвоем отправимся за подмогой. Мы сами возглавим спасательную экспедицию и вернемся сюда уже не как пленники, а как спасители, как герои! Это был сильный аргумент, и Чек на минуту задумался. -- Наверное, надо поговорить с Взломщиком, -- сказал он, так ничего и не придумав. -- Ты сошел с ума! -- с удвоенной горячностью зашептал Пухляк. -- Нас сразу изолируют, сразу! -- Кого это нас? -- Чеку не понравился такой поворот. -- Я еще пока сам по себе. Сейчас пойду и все расскажу Взломщику. Пухляк почувствовал, как строившийся им с такой осторожностью карточный домик из доводов и аргументов рушится от его собственного неловкого движения. Придерживая Чека за рукав, он выложил свой главный козырь: -- А ты забыл, что вас сюда взяли только из жалости?.. Удар попал в цель. -- Почему это из жалости? -- обиделся Чек. -- Потому что над вами все смеялись. Разве не так? А сейчас у тебя появился шанс отличиться. Вернешься сюда на ракете и сам будешь над ними смеяться. Чек растерялся. Его и Карлушу на самом деле сильно обидели, когда отняли плот и запретили путешествовать. Возможность реванша и эффектной победы над зазнавшимися, но теперь попавшими в беду насмешниками замаячила перед Чеком румяным яблочком змея-искусителя... -- Да пойми ты, садовая твоя голова, -- продолжал Пухляк мягко давить на психику, -- ты станешь героем, а они же будут тебя благодарить! -- Надо пойти разбудить Карлушу, -- сказал Чек. -- Ни в коем случае! -- зашептал Пухляк, присвистывая от возбуждения. -- Ни в коем случае! В катере только два места, только два! (Это он соврал.) Если ты скажешь Карлуше, он сам поедет, а ты останешься! -- Ну вот еще, так я и уступил ему свое место. -- Нам что, драки еще не хватало? Пусть себе спит спокойно! -- Это тоже верно... -- Пошли! Чек хотел еще о многом расспросить Пухляка, но тот настойчиво тянул за рукав, и заговорщики незаметно для остальных, бочком-бочком, выбрались из кают-компании. В это время Взломщик находился в капитанской рубке. Вечерняя мгла уже почти совершенно покрыла море и остров. Разумеется, что для автолоцмана не имело никакого значения, день сейчас или ночь. Но в ближайшие минуты судно предстояло завести в крошечную бухточку, развернуть среди торчащих из воды камней и поставить на якорь. Для осуществления такого маневрирования нужно было самому стоять у штурвала. Взломщик включил невидимый с берега прожектор ночного видения и перешел на ручное управление. Проделав несколько пробных фигур и убедившись, что судно подчиняется малейшему повороту штурвала, он вернул рычаг скорости в положение "стоп". И тут произошло непонятное: "Стрекоза" ослушалась команды капитана и продолжила движение. Из положения "стоп" Взломщик повернул рычаг в положение "самый малый назад". Но, вместо того чтобы начать движение назад, судно рванулось в сторону, а затем вдруг закружилось на месте... Вцепившись мертвой хваткой в штурвал, Взломщик пытался вырулить, но тщетно: "Стрекоза", не слушаясь руля, вела себя непредсказуемо. Выбрав момент, когда судно на минуту угомонилось, Взломщик торопливо вскрыл переднюю панель пульта управления. В нижней части он сразу увидел вырванные с корнем пучки тончайших проводов и искореженные хрупкие участки схемы. В ужасе он схватился за голову. В дверях появились растерянные пассажиры. "Стрекоза" рванулась с места и, набирая скорость, пошла прямо на скалы. -- За борт! -- закричал вне себя Взломщик. -- Все за борт! Через минуту расшибемся в лепешку! Не успев ничего понять, все кинулись к входному люку. -- Жилеты! -- закричал им Взломщик. -- Надевайте спасательные жилеты! Он для примера первым схватил один из сложенных под трапом жилетов, надел его и открыл люк. Снаружи свистел ветер, внутрь судна полетели соленые брызги. В несколько секунд пассажиры один за другим выскочили наружу и бултыхнулись в воду. Последними были Пухляк, Карлуша и Чек. Тревога на судне началась еще до того, как заговорщики успели спуститься в трюм, и Чек первым делом бросился будить Карлушу. Пухляк же, буквально раздираемый противоречивыми порывами, некоторое время метался по коридору, не в состоянии решить, куда бежать: к катеру в трюм или к раскрытому люку в носовую часть. В результате он оказался перед люком самым последним. Даже не успевший толком проснуться Карлуша, а также Чек успели кувырнуться наружу раньше него. И тут возникла очень опасная заминка: в двух своих спасательных жилетах Пухляк никак не пролезал в люк. -- Снимай! -- закричал на него Взломщик. Пухляк скинул верхний жилет, но даже и в одном не смог протиснуться. Опасаясь, что Пухляк застрянет намертво, Взломщик схватил его за ноги и рывком втянул обратно. Дело шло на секунды. Темные громады скал надвигались устрашающе быстро, а взбесившаяся "Стрекоза" мчалась прямо на них, все больше увеличивая скорость. -- Снимай! -- закричал Взломщик. -- Снимай, пропадешь! Пухляк иногда умел очень быстро соображать. Он моментально скинул жилет и выскочил наружу. Следом за ним, в последний момент, прыгнул и Взломщик. Тут же раздался оглушительный грохот и скрежет. Ударившись о скалы, "Стрекоза" перевернулась в воздухе и обрушилась вниз, застряв среди торчавших на мелководье камней. Через несколько секунд после катастрофы Взломщик почувствовал, что за его спасательный жилет кто-то ухватился. Это был Пухляк. Пухляк был толстеньким гномом, а толстенькие, как известно, не тонут. Однако любой, не очень хорошо умеющий плавать, может в воде захлебнуться по неосторожности. До берега было рукой подать, и все потерпевшие крушение пассажиры "Стрекозы" вскоре выбрались на прибрежные камни. "Черный ящик" оказался на дне. Но находившийся внутри радиопередатчик продолжал автоматически посылать из-под воды сигналы бедствия. Глава двенадцатая Первая ночь на острове. Удивительные свойства термоса. Обустройство сухопутной стоянки. В одном из своих многочисленных карманов Взломщик разыскал маленький непромокаемый фонарик и сигналил им в темноту до тех пор, пока все потерпевшие бедствие не собрались на небольшой каменной площадке. Над ними была отвесная скала, внизу -- вода. По счастью, никто не потерялся, море было спокойное, а ночь теплая и безветренная. Сушить одежду было некогда и негде; устроившись на толстых спасательных жилетах, путешественники кое-как переночевали. С рассветом перед ними открылась прискорбная картина: "Стрекоза" лежала на камнях, перевернутая на бок. Солнечные батареи отлетели, по правому борту судно было наполовину затоплено водой. Неподалеку на легкой волне покачивался катер -- тот самый, на котором Пухляк намеревался совершить побег. От удара катер самопроизвольно "выстрелился" и теперь был на плаву, целый и невредимый. Пухляк мгновенно сообразил, что в катере имеются запасенные им же самим продукты питания. Сообразив что к чему, он вызвался лично сплавать к катеру, включить мотор и подогнать его прямо к подножью скалы. Удивившись такому героическому порыву, его все же похвалили, надели на него два спасательных жилета и спустили в воду. Под аккомпанемент ободряющих возгласов и советов, доносившихся с берега, Пухляк добарахтался до катера, с восьмой попытки вскарабкался на борт и надолго исчез в глубине багажного отсека. Несколько раз его окликали, и несколько раз Пухляк сдавленным голосом отвечал "сейчас, сейчас!..". С трудом перевалившись через ряды мягких сидений, он взгромоздился на место водителя, завел мотор и на самом медленном ходу осторожно подрулил к площадке. Все запрыгнули на борт, Взломщик сел за руль и направил катер к "Стрекозе", чтобы хорошенько осмотреть повреждения. -- Что же ты мне врал, -- возмущенно зашептал Чек, обращаясь к Пухляку, -- что в катере только два места? -- Тише, тише! -- зашипел на него Пухляк. -- Я тебе потом все объясню, потом!.. -- Что это вы шепчетесь? -- громко сказал Карлуша. Благодаря снотворной таблетке он отлично выспался и теперь чувствовал себя, наверное, лучше всех. В воде только что выловили его любимую клетчатую кепку, и она сушилась на носу катера. -- А мы не шепчемся, -- настороженно сказал Пухляк. -- Просто я говорю Чеку, что видел в багажнике какие-то съестные припасы. Вот я и предлагаю всем позавтракать. -- А, это правильно, -- согласился Карлуша. -- Лопать ужас как хочется! Достав съестные припасы, путешественники принялись закусывать и пить чай из огромного термоса, который тоже обнаружился в багажном отделении. -- Вот чудеса! -- говорил Карлуша, уплетая за обе щеки. -- Мы уже неделю в пути, а чай все еще горячий. Вот какие замечательные термосы стали делать! При этих словах Пухляк, который тоже не спеша закусывал по второму кругу, поперхнулся и закашлялся. А Взломщик, оглянувшись, посмотрел на него как-то нехорошо. Прежде всего нужно было найти подходящее место для сухопутного лагеря. Вскоре такое место было найдено. Катер зашел в щель, за которой открывался высокий и просторный каменный грот с естественным бассейном посередине. Через щели пробивались лучи света и, отражаясь в колыхающейся воде, дрожащими бликами плясали на каменных стенах. При детальном осмотре обнаружилось несколько ходов, ведущих неизвестно куда, и один сквозной лаз, выходящий наверх, наружу, почти у самой кромки отвесного берега. Первую ходку на "Стрекозу" за уцелевшими вещами сделали Взломщик, Кроха и Зубрилка. Поскольку каюты Пухляка, Карлуши и Чека находились по правому, затопленному борту судна, эти трое решили, что делать им там особенно нечего. В гроте остались также Перец и Кренделек, которые прибыли на борт совсем без багажа. Больше всех результатами своей поездки на судно была обрадована корреспондентка Кроха: видеокамера и уже отснятый материал ничуть не пострадали. Зубрилка тоже вернулась с набитой всякой всячиной сумкой, а также прихватила подушку, матрас и постельное белье. Тут и другие смекнули, что дали маху: спать на мокрых спасательных жилетах не самое большое удовольствие. И они тоже решили сгонять на "Стрекозу". Катер курсировал взад-вперед до самого вечера, и вскоре грот стал напоминать склад готовой продукции: повсюду штабелями стояли ящики с консервами, бутылками, коробки с сухарями, подмоченные мешки с крупой, мукой, сахаром и сухофруктами; инструменты, электронное и механическое оборудование и даже вездеход инженера Циркуля в разобранном виде. Взломщик также перевез в пещеру главный судовой компьютер, обладавший противоударными свойствами и нисколько не пострадавший во время аварии. Осмотр судна изнутри показал, что благодаря своей сверхпрочной обшивке из космического сплава корпус не получил ни трещин, ни вмятин. От сильного удара отлетели раскрывающиеся створки с солнечными батареями, но пластины почти все удалось разыскать на мелководье и сложить на палубе. "Стрекозу" можно было полностью восстановить, но для этого требовалось время, а теперь никто не мог уверенно предсказать, как сложатся обстоятельства даже в ближайшие минуты... Когда стемнело, друзья стали обустраиваться на ночлег. До того как объявить отбой, Взломщик натянул повсюду нитки, которые соединил с колокольчиком. Любой гном или животное, сделавшие попытку проникнуть в грот, неминуемо задели бы одну из ниточек, и звон колокольчика тут же перебудил бы всех спящих. При свете лампы, горящей от аккумулятора, путешественники разложили матрасы, подушки и постельное белье, поужинали и легли спать. Незадолго до того Пухляк приблизился к Чеку и шепнул: -- Видишь, как пригодился катер? Если бы я его там, в трюме, не подготовил, он бы наружу просто так не выстрелился. Нам с тобой еще все спасибо скажут! Чеку не нравилось, что Пухляк считает его своим союзником и говорит "мы". Теперь он горько сожалел о том, что проявил слабость и поддался на уговоры. Больше всего он боялся, что это дело как-нибудь получит огласку. -- Слушай, -- прошептал он, -- ты это... лучше про меня никому не рассказывай. Пусть лучше думают, что ты один такой герой... Пухляка это устраивало. Теперь он мог быть уверен, что разоблачения со стороны Чека не последует. -- Ладно, ладно. Я никому не скажу, -- пообещал он. -- Только ты, главное, сам никому не проговорись. На том и порешили. Глава тринадцатая Ночной визитер. Чек не может заснуть. Пухляк засыпает, но лучше бы он бодрствовал Ночью Карлуша проснулся от какого-то неясного ощущения. Ему казалось, что кто-то откуда-то на него смотрит. Он незаметно приоткрыл один глаз и при свете дежурной лампы сразу увидел того, кто на него смотрел. Это был совершенно незнакомый ему бородатый гном, спрятавшийся в одном из уходящих в глубину скалы отверстий. Незнакомец с интересом разглядывал путешественников и их многочисленный багаж. Пытаясь увидеть как можно больше, гном высунулся чуть дальше, чем следовало, и задел протянутые Взломщиком сигнальные ниточки. Тут же зазвенел колокольчик, и любопытный гость в одно мгновение исчез. Все проснулись и начали расспрашивать друг друга, что случилось. Карлуша рассказал о том, что видел. Пухляк запаниковал и стал требовать, чтобы его немедленно отпустили домой на катере. Взломщик обратил внимание на то обстоятельство, что гном сам убежал, по-видимому испугавшись. А значит, бояться нечего и вполне возможно, что это какой-нибудь еще один скитающийся по острову беглец. Барышни заявили, что, кто бы это ни был, им теперь все равно будет казаться, что за ними отовсюду подглядывают, а это для них крайне неприятно. Взломщик пообещал в ближайшее время обследовать пещеры и, если возникнет необходимость, заложить выходы камнями. После этого все снова улеглись спать. Но заснуть теперь было уже не так просто. Путешественники ворочались с боку на бок, вздыхали, шептались, а Пухляк изредка стонал от обрушившихся на него невзгод. -- Слышишь, как переживает, -- шепнул Карлуша Чеку. -- Наверное, все-таки не надо было брать его в путешествие. В ответ послышался вздох. Постепенно все затихли, и только Чек продолжал ворочаться с боку на бок. Хорошо выспавшийся накануне (благодаря снотворной таблетке) Карлуша сказал: -- Ты чего не спишь? -- Да так... Что-то не спится. Как ты думаешь, почему ракеты до сих пор нет? -- Наверное, что-нибудь с радиосвязью, -- предположил Карлуша. -- А почему же тогда никто не отправился к нашим на катере? -- Ха! На катере отсюда не доплыть. -- Почему не доплыть?! -- Тише ты, перебудишь всех. Там энергии всего на два часа ходу. -- А потом? -- Потом надо подзарядиться. -- В море?.. -- Чудак, где же ты в море найдешь электрическую розетку? Только тут, на берегу, от дизеля. -- Что же будет, если там, в море?.. -- А что будет? Уже ничего не будет. Волной накроет -- и ко дну. На несколько минут оба замолчали. -- А з-зачем же он т-тогда?.. -- Чек начал заикаться. -- Что з-зачем? -- передразнил Карлуша. -- Катер зачем? -- Д-да, к-катер. -- Ну там, туда-сюда... -- Ку-уда?.. -- Слушай! -- Карлуше надоел такой разговор. -- Ты чего ко мне пристал? Или нормально разговаривай, или спи! И Чек наконец решился. Он сбивчиво рассказал о том, как Пухляк собирался бежать на катере и подговаривал его самого. -- Вот гадина! -- выслушав, стукнул по камню кулаком Карлуша. -- А ты что? -- Я?.. Я-то, конечно, отказался, -- соврал Чек. -- Это понятно... А почему раньше не рассказал? -- Так ведь мы в кораблекрушение попали. -- Да, верно. Я тогда чуть не проспал, хорошо, что ты меня разбудил. Пойду-ка дам пару раз по шее этой толстой гадине... В это мгновение Пухляк вдруг тонко и пронзительно закричал. Крик его разнесся под сводами, разошелся по уходящим вглубь каменным пещерам и вернулся жутким многократным эхом. Все опять вскочили и, установив источник шума, окружили мокрого от страха и взъерошенного Пухляка. Ослабшей рукой он тряс в сторону темнеющего в стене отверстия и силился что-то произнести. Ему побрызгали на лицо холодной водой, похлопали по щекам, и только тогд