сырости и обыденности камдентаунской жизни. Посреди детской теперь неприглядно красовались обрамленные лохмотьями старого линолеума голые доски, и на их желтой поверхности по вечерам отчетливо выделялись тараканы, которые, как обычно, были исполнены намерения завязать знакомство с детьми. Но дети, как обычно, оставались при своем мнении. Так что остаток воскресенья дети провели в унынии, которое не смог рассеять даже сладкий творог со взбитыми сливками, поданный на ужин в чаше из дрезденского фарфора. На следующий день Ягненку стало хуже, и родители, опасаясь, как бы его кашель и впрямь не оказался коклюшным, послали за доктором. В полдень его коляска остановилась у дверей дома. Каждый из детей старался мужественно переносить жизненные невзгоды, обостренные сознанием того, что волшебный ковер заперт на чердаке, а Феникс вообще обретается неизвестно где. Правда, последнего не переставали искать по всему дому. - Феникс - это птица слова,- повторяла Антея.- Он ни за что не бросит нас. Вы же знаете, что ему пришлось совершить ужасно изнурительный перелет от того места, где мы были за границей, до окрестностей Рочестера и обратно. Наверняка, бедняжка вымотался до последней степени и теперь отдыхает где-нибудь в укромном месте. Я уверена, что он нас не подведет. Остальные пытались уверить себя в том же самом, но у них почему-то это плохо получалось. Естественно, что никто из них теперь не испытывал добрых чувств по отношению к кухарке, поднявшей скандал из-за нескольких малюсеньких пятнышек заграничной грязи - скандал, закончившийся тем, что у них отобрали ковер. - Ну почему она не сказала сначала нам? - жаловалась Джейн.- Мы с Пантерой в одну секунду промели бы ковер чайными листьями. - Потому что она сварливая ведьма! - сказал Роберт. - А я вообще не хочу говорить о ней,- надменно сказала Антея,- потому что тогда мне придется сказать, что она скандалистка, лгунья и доносчица! - Не будет преувеличением сказать, что она самая настоящая клуша и противная сизоносая Боцуосиха впридачу,- сказал Сирил, недавно прочитавший книжку с названием Огненные глаза и намеревавшийся выражаться исключительно как Тони (правда, осуществлению этого намерения изрядно мешало то, что Роберт не читал Огненных глаз и не мог отвечать ему как Пол). Остальные дети согласились с ним в том, что если кухарка и не совсем похожа на сизоносую Боцуосиху, то, все равно, лучше бы ей вовсе не рождаться на свет. При всем при том я заверяю вас, что маленькие неприятности, которые случались на протяжении всей последующей недели и которые так досаждали кухарке, вовсе не были намеренно подстроены детьми, хотя, с другой стороны, они бы никогда не случились, не будь они на нее в обиде. Вот вам одна из загадок нашей жизни. Разгадайте ее, если сумеете. А вот список маленьких неприятностей, случившихся за последующую неделю: Воскресенье.- Ковер в детской с обеих сторон испачкан грязью. Понедельник.- Антея поставила на плиту кастрюльку с лакрицей и анисовыми семечками. Она полагала, что это поможет Ягненку от кашля, но заигралась с детьми, и в результате у кастрюльки выгорело дно. Это была очень красивая кастрюлька с белой полоской по краю. В ней кипятили детское молоко. Вторник.- В кладовке обнаружена дохлая мышь. Во время рытья могилы до 'досадной случайности сломана десертная лопаточка. Оправдание: Кухарка сама виновата - нечего было хранить в кладовке дохлых мышей. Среда.- На кухонном столе на минутку оставлено рубленое сало. Роберт, решив, что это одно и то же, добавил туда рубленого мыла. Четверг.- В результате игры в разбойников разбито кухонное окно. Оправдание: Мы играли по всем правилам. Пятница.- Слив кухонной раковины замазан мастикой, а сама раковина наполнена водой для запускания бумажных корабликов. После окончания игры кран не завернут. Кухонный коврик и кухаркины шлепанцы залиты водой. В субботу ковер был возвращен на место. За неделю у детей было достаточно времени, чтобы решить, куда они отправятся в следующий раз. Мама, как обычно, отправилась к бабушке, но на этот раз Ягненок остался дома по причине своего кашля, который кухарка упорно называла коклюшным, чтоб мне сдохнуть. - Ничего, мы возьмем с собой нашего милого утеночка,- сказала Антея.- Мы отправимся в такое место, где просто не может быть коклюшного кашля. Прекрати нести че- пуху, Роберт! Ничего он никому не расскажет А если и расскажет, то ему все равно никто не поверит. Он постоянно болтает о всяких невероятных вещах. Так что они принялись надевать на Ягненка самые теплые вещи, какие у него имелись, причем бедняжка все время то кашлял, то смеялся. Пока мальчики убирали с ковра стол и стулья, Джейн нянчила Ягненка, а Антея в последний раз обежала дом в поисках Феникса. - Я думаю, больше ждать не стоит,- сказала она, появляясь наконец в детской и с трудом переводя дух.- Но я уверена, что он нас все-таки не бросил. Феникс - это птица слова. - Абсолютно верно,- донесся из-под стола вкрадчивый голос Феникса. Все тут же опустились на колени и, отогнув свисавшую со стола скатерть, уставились на Феникса, который как ни в .чем не бывало восседал на перекладине, которая когда-то, в незабвенные весенние деньки, служила опорой выдвижному ящику - и продолжала бы служить вечно, если бы Роберту не вздумалось сделать из ящика лодку и продавить ему дно своими патентованными рэггетовскими школьными ботинками в первой же попавшейся луже. - Я все время был здесь,- сказал Феникс и зевнул, вежливо прикрывая клюв лапой.- Если вам уж так хотелось меня видеть, то нужно было прочитать заклинание вызова. Это очень красивое заклинание - в нем примерно семь тысяч строк, и написано оно на чеканном древнегреческом языке. - А не мог бы ты сказать его нам по-английски? - спросила Антея. - Какая разница? - вставила Джейн, подбрасывая на колене Ягненка.- Оно все равно немного длинноватое. - А нельзя ли для этого заклинания придумать сокращенный английский вариант? Ну, вроде как в словаре Тейта и Брейди? - О, выходи поскорей,- сказал Роберт, вытягивая вперед руку.- Что же ты мешкаешь, Феникс? - Наш замечательный Феникс,- застенчиво поправила птица. - Да-да, конечно, наш замечательный Феникс. Только выходи поскорей,- нетерпеливо повторил Роберт, потрясая протянутой рукой. Взмахнув крыльями, Феникс выпорхнул из-под стола и опустился Роберту на руку. - Этому добронравному юноше,- объяснил он остальным,- удалось чудесным образом переложить семь тысяч нуднейших строк греческого гекзаметра в одну великолепную строку английского - слегка ломаного, правда, но все же... - О, выходи поскорей, наш замечательный Феникс! Нам уже давно пора отправляться. - - Слышите? Конечно, недостает тренировки, но для его возраста совсем и совсем неплохо... - Ну хватит! В путь! - сказал Роберт и ступил на ковер, держа золотую птицу на запястье. - Ты немного похож на королевского со-кольничъего,- сказала Джейн, усаживаясь рядом с ним и пристраивая на коленях Ягненка. Чтобы еще больше походить на королевского сокольничьего, Роберт гордо выпятил грудь и надул щеки. А тем временем Сирил и Антея тоже устроились на ковре. - Нам нужно обязательно вернуться до обеда,- сказал Сирил,- а то кухарка поднимет такой переполох! - Вообще-то, она не ябедничала с самого воскресенья,- сказала Антея. - Да она просто...- начал было Роберт, но тут дверь стремительно отворилась, и в комнату смерчеподобно ворвалась раскрасневшаяся, запыхавшаяся и донельзя разъяренная кухарка. В одной руке она сжимала разбитую миску, в другой - раскаленный добела воздух. Влетев по инерции на ковер, она грозно нависла над детьми. - Эй, вы! - завопила она.- Это была моя последняя миска! В чем мне теперь готовить бифштекс и пирог с почками, а? Что мне скажет ваша матушка, когда вернется к обеду? Да вы сущие дьяволы! Вот что я вам скажу: не заслужили вы никакого обеда! Ничего-то вы сегодня не получите! - Мне очень-очень жаль, милая кухарка,- сказала Антея.- Это я виновата - хотела сказать вам, да забыла. Она разбилась, когда мы гадали в ней на расплавленном свинце. Честное слово, я сразу же собиралась вам все рассказать. - Собиралась, смотрите-ка! - ответила кухарка, пуще прежнего покраснев от гнева, что, впрочем, не так уж и удивительно.- Она собиралась! Ладно, тогда я тоже собираюсь гсе рассказать вашим родителям. Всю неделю я Держала язык за зубами, и все потому, что Добрая миссис сказала мне: Что поделаешь, молодо - зелено!, но уж теперь-то вы за все ответите. Вы подложили нам с Элизой мыло в пудинг, но мы даже и рта не раскрыли - хотя могли бы, да еще как! - а потом вы испортили детскую кастрюльку, а потом сломали лопаточку, а потом... Господи ты Боже мой! Чего это вам взбрендило напялить на это бедное дитя теплую одежду? Оно-то в чем виновато?! - Мы собирались взгреть... то есть, прогреть его как следует,- сказала, запинаясь, А.нтея,- а потому... Она хотела сказать, что они не собираются выводить его на Кентиш-Таун-Роуд, а хотят устроить ему хорошую солнечную ванну. Но кухарка из ее бессвязного лепета услышала лишь слово взгреть - и восприняла его очень серьезно. - Взгреть?! - воскликнула она.- Ну уж, нет! Покуда я жива, вы к нему и пальцем не притронетесь! С этими словами она вырвала Ягненка у Джейн из рук. Антея с Робертом инстинктивно схватились за концы ее фартука, как будто это могло помочь. - Послушайте! - сказал Сирил, от отчаяния набравшись смелости.- Может быть, вам лучше пойти на кухню и приготовить ваш дурацкий пудинг в салатнице или в ступке - или, на худой конец, в цветочном горшке? - Как же! - отозвалась кухарка.- И оставить вам эту крохотулечку, чтобы вы уморили ее до смерти? - Предупреждаю вас в последний раз,- медленно произнес Сирил,- уходите, а то будет поздно. - Сам такое слово! Ах, ты маленький ползунчик-попрыгунчик! - слащаво заныла она, обращаясь к Ягненку.- Они не взгреют тебя, эти бандиты. Я им сейчас... Эй! А это еще что такое?! Где вы подобрали эту желтую курицу?! И она показала на Феникса, Тут даже вежливая Антея поняла, что, если немедленно не выбить у кухарки почву из-под ног, то им всем придется худо. - Я хочу,- сказала она,- чтобы мы очутились на солнечном берегу какого-нибудь южного моря, где ни у кого не бывает коклюшных кашлей. Ее голос едва пробивался сквозь плач испуганного Ягненка и громогласные нотации кухарки, но, тем не менее, в следующую секунду каждый из присутствующих испытал знакомое ощущение стремительного полета во внезапно сорвавшемся с троса лифте. Кухарка слоноподобно осела на ковер и, изо всех сил прижимая к своему затянутому в ситец огромному торсу беспрестанно вопящего Ягненка, принялась взывать к Святой Бригитте. Она, видите ли, ко всему прочему была еще ирландкой. Когда чувство падения вверх тормашками прекратилось, кухарка приоткрыла один глаз и тут же снова закрыла его. В промежутке между этими двумя действиями она пронзительно взвизгнула. Воспользовавшись моментом, Антея отняла у нее отчаянно завывавшего Ягненка. Ну-ну, все в порядке,- сказала она.- воя Пантерочка больше тебя никому не отдаст. Посмотри-ка, какие здесь чудные деревья, и песок, и раковины - и даже самые настоящие гигантские черепахи. О Господи, какая тут жара! Действительно, было немного жарковато. Дело в том, что верный ковер приземлился на всамделишном, как выразился Роберт, тропическом берегу, большую часть дня залитом лучами солнца. Простиравшиеся перед ними склоны были настолько зелены, что в это было трудно поверить, и вели они не куда-нибудь, а к сверкавшим буйными красками юга рощицам, в которых в огромном изобилии произрастали пальмы, неведомые цветы и экзотические фрукты, о которых вы можете прочитать разве что в таких великих книжках, как На запад! и Нечестная игра. Между бриллиантовой зеленью склонов и ослепительной синевой моря протянулась полоска песка, напоминавшая скорее покрытый искристой позолотой ковер, нежели наши сероватые северные пляжи - ибо здешний песок был не просто желт и светел, но переливался всеми цветами радуги. А самое главное - в тот момент, когда ковер закончил свой молниеподобный, головокружительный и немного неприятный для желудка полет, дети имели редкое удовольствие лицезреть трех огромных живых черепах, медленно ковылявших по направлению к лазурным волнам моря, где они вскоре и скрылись. И, конечно же, стояла такая жара, что, если только вы ни разу не бывали в парной, то, пожалуй, и представить себе не сможете. А потому первым делом дети принялись яростно срывать с себя теплую одежду (которая, собственно, ни в чем не была виновата, так как для лондоских улиц в ноябре годилась в самый раз). Затем Антея сняла с Ягненка синий разбойничий кафтан, треуголку и теплый вязаный жакет. Последнему эта игра изрядно пришлась по душе, потому что в следующий момент он вдруг совершенно самостоятельно (чего с ним прежде никогда не случалось} выскользнул из своих тесных голубых бриджей и весело заплясал на песке. - Могу поспорить, здесь гораздо теплее, чем у нас на побережье,- сказала Антея.- А ведь даже там мама позволяет нам ходить босиком. И с этими словами она сняла с Ягненка его крошечные туфельки, чулочки- и гамаши, после чего тот немедленно зарыл свои крошечные розовые ступни в гладкий золотой песок. - Я маленький беленький утеночек,- сказал он.- А утеночки любят плавать. В следующую секунду он уже вовсю плавал в песочном бассейне. - Ничего,- сказала Антея.- Это ему не повредит. Ох, ну и жара! Внезапно кухарка открыла глаза и громко взвизгнула. Потом она закрыла глаза и взвизгнула еще раз. Потом она снова открыла глаза и сказала: - Пропади я пропадом! Что все это значит? ^У Да, это же сон. И, чтоб я сдохла, самый лучший сон из всех, что я видывала. Нужно будет завтра обязательно заглянуть в сонник. Гак, что тут у нас?.. Пляж, деревья, мягкий ковер... Вот бы ни за что не поверила, что бывают такие сны! - Послушайте! - обратился к ней Сирил.- Это вовсе не сон. Все это есть на самом деле. - Знаем, знаем! - сказала кухарка.- Во сне так всегда и говорят. - Говорю вам, это все ВЗАПРАВДУ,- сказал Роберт, нетерпеливо притопывая ногой.- Я не могу вам сказать, как это делается, потому что это наш большой секрет,- тут он многозначительно подмигнул остальным детям,- но вы же сами не захотели идти готовить пудинг, вот нам и пришлось взять вас с собой. Надеюсь, вам здесь хоть нравится? - Врать не буду: нравится, да еще как! - неожиданно сказала кухарка.- Раз это все равно сон, то я буду говорить, что захочу. И уж если на то пошло, то я скажу, что из всех негодных маленьких шалопаев, каких я повидала на своем веку... - Уйми свой пыл, добрая женщина! - сказал Феникс. - Сам уймись! - по привычке парировала кухарка, но затем, увидав, кто произнес эти слова, продолжила уже совсем другим тоном; - Вот тебе и на! Говорящая желтая курица! Слыхала я о таком, но вот уж никогда не думала, что увижу собственными глазами. - Ну, ладно!-нетерпеливо произнес Сирил.- Вы сидите здесь и глазейте по сторонам: уверяю вас, еще не таких чудес навидаетесь! А все остальные за мной - на совет! И дети гурьбой отправились вдоль берега. Когда они отошли настолько далеко, что сидевшая на ковре и расплывшаяся в бессмысленной, но явно счастливой улыбке кухарка не могла их слышать, Сирил сказал: - Послушайте-ка меня! Нам нужно скатать ковер и спрятать его в каком-нибудь надежном месте, откуда в случае чего мы сможем его быстро достать. У Ягненка есть целое утро для того, чтобы избавиться от своего коклюшного кашля, а мы пока можем произвести небольшую разведку. Если окажется, что местные туземцы - людоеды, то мы немедленно улетаем на ковре вместе с кухаркой, а если нет, то мы ее оставляем здесь. - Но ведь наш пастор говорил, что нужно хорошо относиться к животным и слугам! - сказала Джейн. - А как она к нам относится? - возразил Сирил. - Не знаю,- задумчиво произнесла Антея.- Мне кажется, что безопаснее всего оставить ковер на месте. Пусть-ка она посидит на нем пару часиков! Может быть, это послужит ей уроком. Кроме того, она все равно думает, что это сон, а раз так, то пусть себе болтает дома, что захочет. На том и порешили. Ненужная теплая одежда была свалена в кучу на ковре, Сирил усадил себе на плечи довольного и, судя по всему, ничуть не больного Ягненка, Феникс устроился на запястье у Роберта, и отряд разведчиков приготовился вступить в неизведанные земли. Поросший травой склон они преодолели быстро, но под деревьями их поджидали какие-го на редкость запутанные и колючие вьюнки яркими, необычного вида цветами, и скорость передвижения заметно снизилась. - Эх, надо было нам захватить с собой мачете! -сказал Роберт.- Обязательно попрошу папу подарить мне хотя бы парочку на Рождество. Чем больше дети углублялись в лес, тем теснее сплетались между собой лианы. Вскоре они уже напоминали благоуханные пестрые занавеси, свисавшие между стволами деревьев. Над головой у детей то и дело проносились сверкавшие наподобие маленьких бриллиантовых капелек пестрые птицы. - А теперь скажите мне откровенно,- вдруг произнес Феникс,- может ли среди этих птиц хотя бы одна сравниться со мной красотою? Не бойтесь обидеть меня - вы же знаете, что я самая скромная птица на свете. - Ни одна из них,- торжественно заявил Роберт,-и когтя твоего не стоит! - Я никогда не был тщеславен,- сказал Феникс,- но в данный момент я вынужден признать, что твои слова только подтверждают мои собственные подозрения. Я немножко полетаю. Минуту-другую он кружился высоко у них над головами, а затем, снова опустившись Роберту на запястье, сказал: - Там, налево, есть тропинка. Действительно, там была тропинка. Теперь дети продвигались по лесу быстро и со всем возможным комфортом - девочки собирали цветы, а Ягненок вступил в разговор с птич-ками-пестрыми косичками, пытаясь убедить их в том, что он является не кем иным, как самим белым-дебелым лебедем-водопла-вателем. И за все это время он ни разу не кашлянул ни коклюшным, ни каким иным кашлем. Тропинка, виляя, бежала по лесу, и временами детям приходилась прорываться сквозь самые настоящие цветочные цепи. Миновав очередную чащобу, они внезапно очутились на поляне, сплошь заставленной хижинами с островерхими крышами. Естественно, они сразу же догадались, что в этих хижинах живут дикари. Говорят, что самые храбрые люди испытывают самый большой страх. А что, если это и впрямь были людоеды? Бежать до ковра было неблизко. - Давайте пойдем обратно,- сказала Джейн.- Прямо сейчас,- добавила она жалобным голосом.- А вдруг они нас съедят? - Чепуха, малышка,- бодро возразил Сирил.- Видишь, вон там привязан козел? Это значит, что они не едят людей. Наверное. - Давайте подойдем поближе и скажем, что мы миссионеры,- предложил Роберт. - Как раз этого я вам не советую,- произнес Феникс очень серьезным тоном. - Почему? - Ну, хотя бы потому, что это неправда,- ответила золотая птица. Пока они так стояли и решали, что им делать, из ближайшей хижины внезапно появился высокорослый туземец. Его бронзовое тело, едва прикрытое какой-то разноцветной тряпочкой, радовало глаз приятным желтоватым отливом - точь-в-точь таким же, какой был у хризантем, что папа принес домой в прошлое воскресенье. В руке у него имелось копье. В общем и целом, он смотрелся как одно сплошное темное пятно, на котором выделялись белки глаз да крупные (и явно острые) зубы. Правда, в тех местах, где его лоснящейся кожи касались солнечные зайчики, он тоже был довольно светел. Если у вас как-нибудь возникнет желание приглядеться к проходящему мимо дикарю с лоснящейся кожей, то вы убедитесь в точности моего описания (только не забывайте, что день должен быть солнечным). Дикарь посмотрел на детей. Прятаться было поздно, потому что в следующий момент он прокричал нечто, более всего на свете напоминавшее Еамбарбия киркуду!, и из каждой хижины высыпало по дюжине его меднокожих собратьев, которые тут же организовались в угрожающего вида толпу и стали неотвратимо надвигаться на детей. Времени на то, чтобы решать, как поступить дальше, не было - да никто и не собирался ничего решать. Теперь уже было абсолютно неважно, являлись ли эти меднокожие туземцы людоедами или нет. Не теряя ни секунды, дети повернулись и бросились бежать по лесной тропинке - лишь Антея немного задержалась, чтобы пропустить вперед Сирила, несшего на плечах визжавшего от восторга Ягненка. (С тех пор, как ковер приземлился на песчаном берегу острова, он не издал ни одного коклюшного кашля}. - Н-но, Синичка, пошел! - подбадривал он свою лошадку, но Сирил и без того старался изо всех сил. Тропинка оказалась более коротким путем, чем заросший лианами лес, и вскоре, почти прямо по курсу, между ствола- ми деревьев засверкал переливчатым золотом песчаный пляж, за которым простиралась ослепительная голубизна моря. - Держитесь в том направлении! - задыхаясь, прокричал Сирил. Последовав его совету, дети наддали скорости. У них за спиной раздавались легкие шлепки, какие обычно издают босые и - как детям было хорошо известно - отливающие медью ступни, ударяясь о хорошо накатанную лесную тропинку. Как и прежде, песок был золотым и переливался всеми цветами радуги. Вот только на нем недоставало одной очень важной вещи. Засохшие венки морских водорослей, огромные тропические раковины, которых на Кен-тиш-Таун-Роуд не купишь иначе, чем по пятнадцать пенсов за штуку, гигантские черепахи, беззаботно гревшиеся на самой кромке воды,- ьсе это было, а вот кухарка, одежда и ковер исчезли бесследно. - О, Господи! - воскликнул Сирил.- Залезайте в воду! Дикари боятся воды. Недаром же их называют грязными. Прежде чем он успел закончить, дети были уже по колено в воде. Море было на редкость спокойным, дно-ровным, а потому идти было очень легко. Нужно сказать, что бегать по тропическому лесу, спасая свою жизнь,- на редкость изнурительное занятие, и распаренные дети с большим удовольствием ощутили на себе прохладу морских волн. Когда вода стала доходить им до плеч (а Джейн - до подбородка), дети в нерешительности остановились. - Глядите-ка! - сказал вдруг Феникс.- На что это они так уставились? Дети обернулись. Немного западнее того места, где они стояли, из воды торчала человеческая голова. Ее венчал сдвинутый набок белый чепец. Последнее обстоятельство не оставляло сомнений в том, что это была голова кухарки. Напротив нее, у самой кромки воды, толпились отчего-то сразу же потерявшие всякий интерес к детям дикари. Они громко переговаривались возбужденными голосами и отчаянно жестикулировали. Каждый второй жест был направлен в сторону кухаркиной головы- - С трудом преодолевая сопротивление воды, дети побрели к кухарке. - С какой стати вам вздумалось забраться сюда? - прокричал ей Роберт.- И вообще, куда подевался ковер? - Да никуда он не подевался, Господь с тобой! - ответила довольная сверх всякой меры кухарка.- Здесь он, подо мной. Просто я ужасно распарилась, сидючи на этом солнцепеке, и захотела освежиться. Хорошо бы, говорю, принять холодную ванну! И на тебе! Не успела я и глазом моргнуть, как очутилась здесь. Ну, да во сне еще и не то бывает! Дети изрядно обрадовались тому, что у ковра хватило соображения опустить кухарку в ближайшую ванну, которая оказалась под рукой - то есть, в море. Представляете, как ужасно было бы, если бы вместо этого он вместе с нею перенесся в тесную железную ванну камден-таунского дома! - Простите,- раздался мягкий голос Феникса посреди всеобщего вздоха облегчения,- но мне кажется, что этим коричневым туземцам позарез нужна ваша кухарка. - Они... хотят... ее съесть?..- отчасти прошептала, отчасти пробулькала Джейн, в лицо которой развеселившийся не на шутку Ягненок посылал целые фонтаны брызг. Вряд ли,- ответила птица.- Кому при-Ает в голову есть кухарок? Кухарок не едят, а нанимают. Так вот, эти дикари хотят нанять вашу кухарку. А ты что, понимаешь, о чем они говорят? - подозрительно спросил Сирил. - Нет ничего проще,- ответила птица.- Я совершенно свободно говорю на всех существующих языках и наречиях, включая и диалект вашей кухарки, который, согласитесь, не столь труден, сколь неприятен на слух. Знать языки - это все равно что кататься на велосипеде. Стоит только один раз научиться, и дальше все само пойдет. А сейчас я настой чиво советую вам вытащить ковер на берег и разгрузить - я имею в виду, ссадить с него кухарку. Можете поверить мне на слово - эти меднокожие не причинят вам никакого вреда. Невозможно не верить на слово Фениксу - особенно, если он вам это настойчиво советует. А потому дети разом взялись за концы ковра, выдернули его из-под кухарки и медленно отбуксировали к берегу. Там они расстелили его на песке. Следовавшая за ними кухарка тут же снова уселась на него, а странным образом присмиревшие дикари, которые как будто только и дожидались этого момента, тут же образовали большой круг и, упав на колени, зарылись лицами в отливающий всеми оттенками золота песок. Самый высокий из них принялся что-то говорить. Очевидно, это было страшно неудобно в таком неловком положении, потому что, как заметила Джейн, ему потом еще долго пришлось отплевываться всяческой дрянью. - Он говорит,- произнес спустя некоторое время Феникс,- что они хотят нанять вашу кухарку на постояную работу. - Что, без рекомендации? - удивилась Антея, которая слышала, как мама говорила, что прислугу нельзя брать без рекомендации. ___Они хотят нанять ее не в качестве кухарки, а как королеву. Как известно, королевам рекомендации не нужны. Последовала напряженная пауза. - Ну и ну! - сказал Сирил.-Вот уж никогда бы не подумал! Но, впрочем, о вкусах не спорят. И тут все разом засмеялись, представив себе кухарку, исполняющую обязанности королевы. Это и впрямь было очень смешно. - Я бы не советовал вам смеяться в данной ситуации,- предупредил Феникс, расправляя свои мокрые от жары золотые перья.- И, кроме того, их вкусы здесь не причем. У местного племени меднокожих бытует древнее пророчество, согласно которому однажды из морских волн к ним придет великая королева в белой короне на голове и... и... Кстати, а вот вам и корона! И он указал когтем на кухаркин чепец, который и в самом деле немного напоминал корону, но только не белую, а серо-буро-малиновую, потому что был конец недели и как раз сегодня вечером чепец должны были постирать. - Вот вам белая корона,- повторил Феникс.- По крайней мере, почти белая. Можно Сказать, довольно белая - по сравненю с цветом кожи этих добрых туземцев. Да что там! Изначально чепцу полагалось быть белым, и того довольно! Сирил повернулся к кухарке. Послушайте! -сказал он,- Вот эти темнокожие люди хотят, чтобы вы стали их королевой. Они всего лишь дикари, и им не из чего выбирать. Теперь, пожалуйста, ответьте мне, хотите ли вы остаться с ними - или, может быть, вам больше по душе вернуться обратно в Камдентаун? Мы можем вас взять с собой, если только вы пообещаете не быть больше такой занудой и никому ни говорить ни слова о том, что видели сегодня. - Ну уж нет! - ответила кухарка твердым голосом, в котором не было слышно и тени сомнения.- Я всегда хотела быть Королевой, храни ее Господь! И я всегда была уверена, что у меня это на диво хорошо получится. Вот сейчас и посмотрим! А что до вашей дурацкой полуподвальной кухни, где на меня все только кричат да бранятся, так я туда не вернусь - разве что этот замечательный сон вдруг кончится и кому-нибудь опять взбредет в голову' звать меня этим треклятым звонком. Вот вам мое последнее слово! - А ты уверен,- обеспокоенно спросила Антея Феникса,- что ей здесь и в самом деле будет хорошо? - Ее королевское гнездышко покажется ей раем земным,- торжественно заверила Антею птица. - Что ж,- сказал Сирил,- эти люди обещают вам рай земной, так что уж будьте для них доброй королевой. Вообще-то, вы не очень-то этого заслужили, но все равно, да будет ваше царствование долгим! К тому времени несколько кухаркиных меднокожих подданных успели сбегать в лес и вернуться с длинными гирляндами прекрасных белых цветов, испускавших необычайно сладкий аромат. Согнувшись в поклоне, они почтительно повесили их на шею своей повелительнице. - Вот это да! Это вес для меня? - воскликнула восхищенная кухарка.- Такое даже и во сне не всегда увидишь, чтоб мне сдохнуть! Она по-прежнему восседала на ковре, а мед-нокожие туземцы, также украсив себя гирляндами белых цветов и воткнув в волосы по паре попугаечьих перьев, принялись дико скакать на песке. Вряд ли когда-нибудь вам доводилось видеть что-либо похожее на этот танец - на секунду дети даже уверились в том, что им и впрямь, как говорила кухарка, снится удивительный сон. Под неумолчный грохот небольших, но на удивление причудливого вида барабанов дикари затянули какую-то явно воинственную песню и принялись выделывать ногами самые немыслимые па. С каждой секундой танец становился все быстрее и быстрее, все неистовее и неистовее - пока, наконец, обессиленные танцоры не повалились всем сколом на песок. Новоиспеченная королева, чей грязно-белый монарший чепец окончательно сполз набок, принялась бешено аплодировать. - Браво! - кричала она.- Бравушки! (Она имела в виду брависсимо). Это гораздо лучше, чем в этом... как его?.. Альберт-Эдвард-Мыозикхолле на Кентиш-Таун-Роуд. Давай еще! Благоразумный Феникс не стал переводить ее последние слова на язык меднокожих. Когда дикари немножко отдышались, они поднялись на ноги и стали умолять свою королеву проститься со своими белыми сопровождающими и отправиться в деревню, где она сможет занять подобающее ей место. - Лучшая хижина будет твоей, о Королева! - пообещали они. - Ну что ж, пока! - сказала кухарка, когда Феникс перевел ей просьбу дикарей, и тяжело поднялась на ноги. - Хватит с меня ваших кухонь да кладовок. Меня ждет мои королевский дворец, говорю вам, и дай Бог, чтобы этот сон не кончался, пока я живу, чтоб я сдохла на этом самом месте! Она подхватила концы гирлянд, что, свисая у нее с шеи, волочились по песку, и пошла по направлению к лесу Вскоре ее полосатые чулки и стоптанные штиблеты с резинками в последний раз мелькнули на опушке, и она скрылась под темными сводами деревьев в окружении своих смуглых, беспрестанно горланящих благодарственные песни вассалов. - Так! - сказал Сирил.- Думаю, с ней все будет в полном порядке. Странно, однако, что эти дикари почти не обращали на нас внимания. - Ах, это! - сказал Феникс.- Они просто думали, что вы им снились. В пророчестве ясно говорится, что королева появится из волн морских в белой короне и в сопровождении детей, которые не всамделишные, а только снятся. Так что, ничего странного, что они не принимали вас всерьез. - Послушайте, а что там у нас с обедом? - вдруг спросил Роберт. - Какой может быть обед, если у нас нет ни кухарки, ни миски для пуддинга? - напомнила ему Антея.- Но зато мы можем наделать полным-полно бутербродов. - Поехали домой! - сказал Сирил. Когда на Ягненка стали натягивать теплые вещи, он пришел в ужасное расположение духа и принялся изо все сил отбиваться, но Антее с Джейн все же удалось - где увещеваниями, э где и силой - справиться с ним, прячем он так ни разу и не кашлянул. Затем дети быстро оделись сами, и каждый с максимальным удобством устроился на ковре. Звуки диковатого пения все еще неслись из-за деревьев - там меднокожие дикари вовсю поклонялись своей королеве в белой короне, ублажая ее слух хвалебными гимнами. - Домой! - приказала Антея ковру, как какая-нибудь герцогиня своему кучеру, и умный ковер в одно головокружительное мгновение перенесся на свое обычное место на полу детской. Не успели дети подняться на ноги, как дверь отворилась и в комнату вбежала запыхавшаяся Элиза. - Кухарка пропала! - сказала она.- Как сквозь землю провалилась, а обед-то не готов! Сундук ее на месте, верхняя одежда - тоже. Наверное, выскочила на улицу узнать время - и не мудрено, скажу я вам, часы-то на кухне никогда еще его верно не показывали. Ой, не Дай Бог, угодила под экипаж! А то припадок какой случился - в наше время все может быть. Ну, да ладно. Когда поснимаете все эти теплые вещи, которые, уж не знаю зачем, вы на себя напялили, можете пообедать - там еще осталось немного ветчины. А я пока сбегаю в полицию: может быть, там что-нибудь про нее знают. Однако, как выяснилось, не только полицейские, но и все остальные не имели ни малейшего понятия о том, куда подевалась кухарка. Все, кроме детей, конечно, да еще одного человека, но это случилось гораздо позднее. * * * Мама была очень расстроена исчезновением кухарки. Она так переживала за нее, что Антею вконец замучили угрызения совести. Она ощущала себя настоящей преступницей - вроде тех, которых бросают в каменные казематы и лишают на весь день сладкого. Он я даже несколько раз просыпалась следующей ночью и в конце концов решила выяснить у Феникса, можно ли рассказать маме всю правду. Но весь следующий день поговорить с Фениксом не было никакой возможности, потому что, попросив детей в качестве особого одолжения не беспокоить его в течение ближайших двадцати четырех часов, Феникс по своему обыкновению уединился в каком-то труднодоступном месте. В воскресенье Ягненок ни разу не кашлянул, и папа с мамой принялись нахваливать лекарство, которое накануне прописал приезжавший в коляске доктор. Но дети-то знали, что его исцелил вовсе не доктор, а раскаленный от солнца пляж на берегу южного моря, где ни у кого никогда не бывает коклюшного кашля и прочих простуд. Ягненок, кстати, постоянно лепетал что-то о разноцветном песке и голубой воде, но на него никто не обращал внимания. Он постоянно болтал о всяких невероятных вещах. Ранним-рашшм утром в понедельник Антея внезапно проснулась и приняла решение. В одной ночной рубашке она прокралась на первый этаж (где было очень и очень прохладно), уселась на ковер и с замирающим сердцем пожелала перенестись на залитый солнцем пляж, где ни у кого и никогда не бывает коклюшного кашля. В следующий момент она уже была там. По сравнению с ледяным полом детской, песок был обжигающе горячим - Антея почувствовала это даже сквозь толстый ворс ковра. Не теряя времени даром, она поднялась на ноги и обернула ковер вокруг себя наподобие шали, потому что твердо решила ни на минуту не расставаться с ним, пусть даже для этого ей и придется полчасика как следует попарится. Затем, немного вихляя на ходу и подбадривая себя словами Я должна это сделать! Это мой долг!, она подошла к кромке леса и ступила на узкую тропинку, ведущую к деревне туземцев. - А, это опять ты!-едва завидев Антею, сказала кухарка.- Как видишь, мой сон и не думает кончаться. Она была одета в нечто вроде накидки из легкой белой ткани. Ни штиблет, ни чулков, ни чепца на ней не было. Она сидела под навесом из пальмовых листьев, потому что на острове уже наступил полдень, а полдень в этих краях - самое жаркое время. В волосах у нее имелся роскошный венок из белых цветов, а по бокам стояли два меднокожих мальчика. Последние усердно обмахивали ее опахалами из павлиньих перьев. - Они забрали у меня чепец,- сказала кухарка.- Поди, считают его чем-то очень священным. Сразу видно, дикий народ - чепцов никогда не видали! - Вам здесь хорошо? - спросила Антея, переводя дыхание, ибо от вида восседавшей на троне кухарки у нее слегка захватило дух. - Никогда не было лучше, дорогуша,- сказала кухарка несвойственным ей сердечным тоном.- Представляешь, тут можно вообще ничего не делать, если, конечно, пожелаешь. Вот сегодня еще отдохну, а завтра начну убираться у себя в королевской хижине. А если сон и дальше будет продолжаться, то научу этих неумех готовить, а то они тут как ни возьмутся жарить мясо, так вечно сожгут до угольев. Правда, это бывает редко. Чаще всего они едят его сырым. - Но как же вы с ними разговариваете? - Да очень просто! - ответила, улыбаясь во весь рот, августейшая кухарка.- Я всю жизнь подозревала, что прямо-таки создана для иностранных языков. Я уже научила местную деревенщину понимать такие вещи, как обед", хочу пить и оставьте меня в покое! - Так, значит, вам ничего не нужно? - спросила Антея, ужасно волнуясь в глубине души. - Есть у меня одно желание, мисс. Это чтобы вы поскорее убирались восвояси, а то боюсь, что пока я тут с вами лясы точу, кому-нибудь вздумается позвонить в этот треклятый звонок, и мне опять придется бежать на кухню. Нет уж, пока продолжается этот чудс-с-ный сон, нет на свете никого счастливее меня! - Что ж, тогда прощайте! - произнесла, улыбаясь, Антея, у которой в один миг стало легко и радостно на сердце. С этими словами она поспешила скрыться в лесу. Там она бросилась на траву, сказала ковру: Домой! и тут же очутилась в детской на Кентиш-Таун-Роуд. - Кажется, ей там и в самом деле нравится,- подумала она, забираясь обратно в постель.- Я рада, что хоть кому-нибудь из нас иногда везет в жизни. Но мама бы ни за что не поверила, если бы я рассказала ей всю эту историю Действительно, это не та история, в которую можно вот так взять да и поверить. Но я все таки советую вам попытаться сделать это. Глава IV ДВА БАЗАРА Мамочка - это самая настоящая дорогуша. Она самая красивая и самая любимая. Она такая ужасно заботливая, когда вам случится заболеть. Она всегда добрая. И почти всегда справедливая. То есть, она бывает справедливой, когда понимает вас, а это, к сожалению, бывает не всегда. Люди вообще не всегда понимают друг друга. Да и что там говорить, мамы - это вам не ангелы, хотя, следует признать, что они стоят всего ближе к ним. Вот и наши маленькие приятели прекрасно понимали, что их мама всегда поступает им во благо (жаль только, что у нее не всегда хватало ума распознать, в чем это самое благо заключается в тот или иной момент). А потому все четверо, и более всего Антея, ощущали ужасную неловкость оттого, что им приходилось скрывать от мамы великую тайну волшебного ковра и Феникса. В конце концов Антея, которая имела обыкновение ощущать неловкость в гораздо большей степени, чем все остальные, решила сказать маме правду, независимо от того, поверит она в нее или нет. - По крайней мере, это будет честный поступок,- сказала она Фениксу.- А если она мне не поверит, то тут уж я не виновата. Так ведь? - Именно так,- ответила золотая птица.- А уж она точно не поверит, так что можешь не волноваться. Для своего честного поступка Антея выбрала время выполнения домашних заданий (которыми в этот день оказались алгебра, латынь, немецкий, английский и евклидова геометрия) и попросила у мамы позволения заняться ими в кабинете, мотивируя свою просьбу тем, что только там ей по-настоящему думается. Про себя же она добавила: Господи, ведь это же не настоящая причина! Надеюсь, что из меня не получится обманщица. Мама сказала: Конечно, дорогая, и Антея немедленно погрузилась в море иксов, игреков и зетов. Мама же уселась за бюро из красного дерева и принялась писать письма. - Дорогая мамочка! - позвала Антея. - Что, утеночек? - сказала мама. - Я насчет кухарки,- сказала Антея.- Дело в том, что я знаю, где она. - Не