ать о Принцессе и Ульфине, остальные просто держались за руки, а двое пловцов тянули их вверх. Почти сразу их головы вынырнули на поверхность, они оказались на скалистом побережье. Все выбрались на землю, перешли, если способ передвижения моржей можно назвать ходьбой, через узкий водораздел и нырнули в окруженное сушей озеро по другую его сторону. - Вот мы и на Остводе, - сказал Ульфин, когда они достигли дна, - а это и есть Король. - К ним и в самом деле приближалась статная фигура в длинных одеждах. - Но ведь это так похоже на сад у нас дома! - с трепетом воскликнула Принцесса, - только поменьше. - Он был сделан точь-в-точь, как пожелал пленный Король, - пояснил Ульфин, - Величество есть Величество, ничего с этим не поделаешь. Приближающаяся фигура была теперь совсем рядом. Она поприветствовала гостей с королевской учтивостью. - Пожалуйста, Ваше Величество, - начала Мэйвис, - мы хотели бы знать, можно ли брать у Вас уроки? Король что-то отвечал, но Принцесса не слушала. Отойдя в сторону, она разговаривала с Ульфином. - Ульфин, - сказала она, - этот пленный Король - мой отец. - Да, Принцесса, - согласился Ульфин. - И он не узнает меня... - Узнает, - с жаром заверил Ульфин. - Ты знал? - Да. - Но твой народ покарает тебя за то, что привел нас сюда, если выяснят, что он мой отец, и ты устроил нам встречу. Они попросту тебя убьют. Зачем же ты это сделал, Ульфин? - Потому что Вы так пожелали, Принцесса, - ответил он. - И потому что я скорее умру за Вас, чем буду без Вас жить. Глава XI Миротворец Детям казалось, что они никогда не видели человека добрее и великодушнее, чем Профессор Моллюскологии, но Морская Принцесса не могла даже смотреть на него. Сейчас она чувствовала то же, что ощутила Мэйвис, когда ее не узнала Кити: боль быть не узнанной глазами, которые знаешь и любишь. Принцесса отвернулась, сделав вид, что смотрит на лиственную изгородь из водорослей. В это время Мэйвис и Фрэнсис договаривались о проведении занятий по Моллюскологии три раза в неделю с двух до четырех. - Вам лучше присоединиться к группе, - сказал профессор, - так вы многому не научитесь. - Но мы хотим научиться, - сказала Мэйвис. - Неужели? - профессор испытывающее посмотрел на нее. - Да, - ответила та, - по крайней мере... - Мне все ясно, - произнес он. - Я всего лишь Профессор-отщепенец, преподающий Моллюскологию юным чужеземцам, но за все эти годы еще сохранил остатки рассудка. Мне понятно, что ни вы, ни я - не те, кем кажемся с первого взгляда, а ваше желание изучать мой необычный предмет - не искренний порыв, а лишь частично или полностью выдуманный предлог для осуществления других целей. Не так ли, дитя мое? Все молчали. Его вопрос, очевидно, был адресован Принцессе. И, видимо, она почувствовала это, потому что повернулась и ответила: - Да, наимудрейший Король. - Я не король, - возразил профессор, - а скорее беспомощный ребенок, собирающий гальку на берегу бескрайнего моря знаний. - Так и есть, - принцесса начала терять над собой контроль, когда Ульфин прервал ее. - Леди, леди! - зашептал он. - Вы же все испортите! Не переигрывайте. Если и впредь будете столь же неосторожны, я, без сомнения, поплачусь за это головой. Не то, чтобы я испытывал недовольство, но, если меня обезглавят, вы останетесь без друга в чужой стране, и я умру с печальным осознанием того, что больше не смогу служить вам! Профессор Моллюскологии с легким удивлением наблюдал за тем, как Ульфин что-то шепчет Принцессе на ухо. - Ваш спутник красноречив, но невнятен, - заметил он. - Этого я и добивался, - согласился Ульфин, резко изменив свое поведение. - Послушайте, сэр, полагаю, вы не особо беспокоитесь за свою судьбу. - Ни капельки, - ответил Профессор. - Но, думаю, вам все же будет жаль, если с вашими новыми учениками приключится несчастье. - Конечно, - сказал тот, его взгляд задержался на Фрейе. - Тогда, пожалуйста, сконцентрируйте свой великий ум на профессорской деятельности. Ни о чем больше не думайте. Вы даже не поверите, насколько это важно. - Верить легко, - произнес Профессор. - Завтра в два, кажется так? - и он, сдержанно поклонившись, развернулся и ушел прочь. Погруженная в раздумья, компания отправилась домой на позаимствованных у Глубоководной Кавалерии лошадях. Ехали молча: мысли всех были заняты странными словами Ульфина. Даже не склонный к излишним фантазиям Бернард не мог не догадаться, что в чудаковатой голове их нового друга зреет план по освобождению пленников, к одному из которых парень был особенно привязан. И Ульфин молчал, подкрепляя надежду остальных, что он действительно вынашивал план. Здание тюрьмы встретило компанию бесконечными рядами окон. Они сдали пропуски и вошли внутрь. Еще до того, как все оказались в гостиной, Бернард, наконец, высказал вслух причину их общего волнения. - Послушайте, - начал он, - мне кажется, Ульфин намеревается помочь нам освободиться. - Думаешь? - спросила Мэйвис. - Даже если он с нами и заодно, не все так просто. - Вовсе нет, - простодушно пролепетал Фрэнсис. - Разве не этого мы хотели? - возмутился Бернард. - Мне одного освобождения мало, - заявила Мэйвис, съев последнюю ягодку с кисти морского винограда. - В моих планах возвратить Морского Короля к его родным. Морская принцесса нежно взяла ее руку. - Я согласен, - сказал Фрэнсис, - но еще больше я хочу, чтобы эта война остановилась. Навсегда. - Но каким образом? - Принцесса облокотилась на стол. - Она никогда не закончится, никогда! - Почему? - спросил Фрэнсис. - Не знаю, возможно, из-за природы Морского Народа. - Не верю я этому, - настойчиво произнес Фрэнсис, - ни на миг не поверю. Разве не очевидно, что народ, с которым вы воюете, - вовсе не плохой? Только посмотри, как Королева добра к Кити, как Ульфин заботится о нас, а библиотекарь, а архивариус, а солдаты, одолжившие нам лошадей? Все они славные, если узнать их поближе, и Морской Народ тоже. И вдруг начинают убивать друг друга, а вместе с ними погибают храбрые, славные рыбы-воины, и это происходит без всякой на то причины. Просто нелепо! - Но война была всегда, уверяю тебя, - сказала Морская Принцесса, - люди были бы слабыми и глупыми, если бы не вели войн. - Будь я Королем, - возбужденно заговорил Фрэнсис, - войн никогда бы не было! В скольких деяниях можно проявить свою храбрость, не убивая других людей! К примеру, разыскивать и спасать товарищей в пожарах и потопах и ... и ... - его яростный порыв уступил место смущению, - ну, - закончил он, - сами понимаете, это все пустые разговоры. - Да уж, - сказала Мэйвис. - Фрэнс, ты, без сомнения, прав. Но что мы можем поделать? - Я попрошу аудиенции у Королевы Глубинного Народа, и попытаюсь воззвать к ее благоразумию. Она не кажется такой уж глупой. Эта прекрасная и дерзкая идея поразила всех. Но морская принцесса сказала: - Я знаю, вы на все готовы, но не так-то легко говорить с королями, если только специально не обучаться этому. В Пещере есть книги "Откровенные Беседы с Монархами" и "Как я Делился Мнением с Королями", они могли бы помочь. Но, к сожалению, мы королям не соперники. Понимаете, их познания в этой области значительно шире тех, что могут дать книги. Им известно много больше. Даже я... - Так почему бы тебе не попробовать поговорить с Королевой? - Я не посмею, - ответила Фрейя. - Я всего лишь девчонка, хоть и Принцесса. О, если бы только мой отец мог поговорить с ней! Если бы он поверил, что войну можно остановить... убедил бы кого угодно в чем угодно. И, конечно, они были бы на равных, потому как оба монархи... - Все равно, что быть членами одного клуба, - неуверенно поддакнул Фрэнсис. - Беда в том, что мой царственный отец способен думать только о ракушках. Если бы только мы могли восстановить его память! - Послушайте, - неожиданно сказал Бернард, - а этот удерживающий память эликсир работает в обратную сторону? - В обратную сторону? - Ну, есть ли какой-нибудь смысл принимать его уже после того, как испил из чаши забвения? Может ли он работать как противоядие? - Конечно, - сказала Принцесса, - эликсир способен восстановить память, но у нас его больше не осталось, а в этой стране его не производят, и, увы, нет никакой возможности сбежать отсюда и принести его из моего королевства. - В этом нет необходимости, - с волнением сказал Бернард. - Порция эликсира Кити, там, во внутреннем кармане ее волшебного плаща. Вот бы раздобыть его, тогда мы дадим снадобье твоему отцу и устроим ему встречу с Королевой. - А что же с Кити? - спросила Мэйвис. - Если память вернется к моему отцу, - сказала Принцесса, - с его мудростью мы преодолеем все трудности. А сейчас, первое что мы должны сделать, так это найти плащ Кити. - Да, - сказал Фрэнсис. - Именно так. - Его голос звучал немного грустно: мальчик уже предвкушал предстоявший Королю разговор, хотя остальные, вопреки его ожиданиям, не были так взволнованы. - Давайте позовем Ульфина, - сказала Принцесса, и они тут же заскреблись в гладко отполированную кленовую дверь, отделявшую их комнату от остальной тюрьмы. Электрические колокольчики не работали, поэтому пришлось стучать. Они не слишком шумели. Ульфин примчался сразу. - Мы тут посоветовались, - сказала Фрейя, - и хотим, что бы ты нам помог. Знаем, ты поможешь. - Конечно, - сказал Ульфин, - что от меня требуется? И они без лишних слов выложили ему свой план. - Я польщен вашим доверием, Принцесса, - произнес Ульфин, а, когда Фрэнсис открыл ему свою мечту о всеобщем мире, юноша схватил его веснушчатую руку и приник к ней губами. Но даже в порыве гордости и смущения Фрэнсис заметил, что губы Ульфина были твердые как камень. - Я целую твою руку, - сказал Ульфин, - потому что ты возвращаешь мне мою честь и все, что я был готов положить на алтарь спасения Принцессы. Я хотел помочь вам найти плащ-невидимку, но лишь ради освобождения Фрейи. Это был бы шаг против моей чести и моей страны, но сейчас я знаю, что это шаг к миру, которого жаждут и такие воины, как я, и весь народ. Выходит, я действую, как истинный патриот. Сожалею лишь о том, что это единственный дар, который я могу положить к ногам Принцессы. - Ты знаешь, где находятся плащи? - спросила Мэйвис. - Они в Музее Чужеземных Диковин, - сказал Ульфин, - их надежно охраняет Морская Кавалерия, чей офицер одолжил вам сегодня лошадей. Он мой друг, и, если я расскажу ему о происходящем, обязательно поможет. Но пообещайте мне взамен, что не сбежите и не попытаетесь вернуться в свою страну без разрешения нашей милостивой повелительницы. Дети с радостью согласились, не сомневаясь, что сдержать обещание будет легко. - Тогда завтра, - произнес Ульфин, - воплотим в жизнь План по Восстановлению Мира, и наши имена прославятся на долгие века. Он подбадривающе посмотрел на них и ушел. - Какой он славный! - воскликнула Мэйвис. - Да, конечно, - рассеянно отозвалась Принцесса. На следующий день, сжимая в руках свои пропуска, ребята прошли в большое жемчужно-бирюзовое здание Музея Чужеземных Диковин. Чего тут только не было: фарфор, стекло, книги и масса других всевозможных вещей, найденных на затонувших кораблях. Каждый предмет находился под куполом, из вещества, похожего на стекло. Куратор музея с гордостью продемонстрировал им его богатства, причем, комментарии его были столь же неверны, сколь и интересны. - Эти диски, - сказал он, указывая на фарфоровые тарелки, - используются для состязаний на ловкость. Их перекидывают из рук в руки, и проигрывает тот, кто роняет диск. В приспособлении для варки яиц, как он объяснил, Земная Королева хранила драгоценные камни. Для всеобщей демонстрации в полости были вставлены четыре яйцевидных изумруда. Под серебряным ведерком для льда значилось "Поилка для лошадей Земных Королей", а полупустой портсигар назывался "Колдовская коробка с Гиблым Зельем: предположительно Древних Варваров". Вообще же, все тут было очень похоже на обычный земной музей. Они как раз подходили к большому ящику, содержащему что-то белое, обозначенное, как "Нечто, без сомнения, ценное". И в этот момент к Куратору подошел курьер и сообщил, что солдаты ожидают того с ценными диковинными трофеями, добытыми у врагов. - Прошу прощения, я на минуту, - сказал Куратор и удалился. - Это я подстроил, - засуетился Ульфин, - быстрее, пока он не вернулся, забирайте свои плащи. Вы знаете, как сдвинуть купол? Принцесса засмеялась, приложила руку к стеклу, и - бац! - оно разбилось и исчезло, как лопнувший мыльный пузырь. - Волшебство, - прошептал Ульфин. - Вовсе нет, - ответила Принцесса, - эти купола всего лишь пузыри. - Никогда не знал, - сказал Ульфин. - Не знал, - пояснила она, - потому что не осмеливался прикасаться. Дети уже снимали плащи с красного постамента. - Вот плащ Кити, - прошептала Мэйвис. Принцесса схватила их жемчужные накидки, быстрым движением набросила свою и прижала к себе маленький свернутый плащ Кити. - Быстрее, - сказала она, - одевайтесь. И прихватите свои русальи хвосты. Так они и сделали. Но солдаты заметили движение в конце длинного коридора и поспешили в сторону ребят. - Быстрее, быстрее! - торопила Принцесса. - Теперь все вместе. Раз, два, три! Нажимайте третью пуговицу! Как только они это сделали, подбежавшие арестовать нарушителей солдаты едва не попадали от удивления, поняв, что произошло. Там, где секунду назад были четверо детей, держащих накладные русальи хвосты, осталось пустое место, и лишь Ульфин красовался рядом с разграбленным постаментом. Но потом произошло странное дело. Казалось, из ниоткуда появилась небольшая часть жемчужной накидки и повисла в воздухе (в воде, конечно, или все же нет?). Она будто стала расти и окружила Ульфина. - Надень это, - произнес голос из пустоты, - надевай! И Ульфин надел. Солдаты стояли близко к нему. - Нажми на третью пуговицу! - взмолилась Принцесса. Ульфин так и сделал, но, пока он искал пуговицу, солдат, что стоял ближе всех, схватил его за левую руку. - Предатель, именем Короля ты арестован! - отчаянно закричал он. И, хотя солдат не видел того, кого схватил, пощупать он мог, и потому отпускать не собирался. - Последняя пуговица, Ульфин! - закричала Принцесса. - Нажми на последнюю пуговицу! В следующий момент солдат с удивлением и ужасом уставился на свою пустую руку. Ульфин, как и дети, и Принцесса, был не только невидим, но и неосязаем. Теперь солдаты не могли их ни увидеть, ни нащупать. И, более того, ни Принцесса, ни дети, ни Ульфин тоже не были в состоянии это сделать. - О, где же ты? А я где? - захныкала Мэйвис. - Тише, - сказала Принцесса, - мы должны держаться вместе, ориентируясь по голосу, но это опасно. A la porte!11 К выходу! (франц.) Прим. ред. - добавила она. К счастью, никто из солдат не знал французского. Так как наша пятерка была невидима и неосязаема, а солдаты - нет, ребята с легкостью миновали их и добрались до арочных дверей. Принцесса добежала первой. У выхода никого не было - все стражники столпились около разоренного постамента. Они удивленно слушали солдата, поймавшего Ульфина. Тому все снова и снова приходилось объяснять, как он схватил негодяя за руку: - Я держал его крепко, очень крепко, а через мгновенье он исчез, совсем! И, пока он убеждал товарищей в своей правоте, Принцесса ждала ребят, поминутно переспрашивая "Вы здесь?", так, будто разговаривала по телефону. - Вы здесь? - произнесла она в сотый раз. - Я-то здесь, - отозвался Ульфин. - Нам нужно что-нибудь, чтобы соединиться в цепочку, - сказала Принцесса, - куски морских водорослей вполне подойдут. Ты будешь держаться за один конец водоросли, а я - за другой. Мы не можем почувствовать прикосновение наших рук, но почувствуем водоросль. По тому, как она будет натянута, ты будешь знать, что я держусь с другой стороны. И для детей достань несколько. Нам нужны хорошие крепкие водоросли, вы из таких плетете сети, которыми нас поймали. - Ах, Принцесса, - отозвался Ульфин, - я ничуть не жалею об этом! Как же я вообще могу сожалеть о том, благодаря чему вы здесь, со мной. - Тише, неразумный ты ребенок! - сказала Принцесса, и сердце Ульфина радостно екнуло, когда она назвала его, взрослого парня, "ребенком": это значило, что ей он нравится больше чем "чуть-чуть", в чем Принцесса, конечно, ни за что не признается. - Так что насчет водорослей? - добавила она. - Нельзя терять время. - У меня немного есть, - сказал Ульфин, краснея, только Фрейя не могла этого видеть. - В свободное время я делаю сети и всегда ношу несколько кусков в кармане. Тонкий кусок водоросли появился, как только Ульфин достал его из своего невидимого кармана, который, конечно, обладал свойством делать невидимым и свое содержимое. Водоросль колыхнулась в сторону Принцессы, и та быстро ухватилась за один конец. - Где вы? - послышался тоненький голосок. Это была Мэйвис, и почти одновременно с ней появились Фрэнсис и Бернард. Детям разъяснили задумку с водорослями, и все они быстро ухватились за концы своих звеньев. Так что, когда солдаты, спустя некоторое время, благодаря стараниям друга Ульфина, добрались до парадной двери, они ничего не увидели, кроме четырех обрывков водорослей, плывущих вниз по улице. На которые вряд ли обратил бы внимание кто-нибудь, непосвященный в курс дела. Водоросли поплыли направились в сторону казарм. Никто и не заметил, как их занесло в конюшни, где чьи-то невидимые руки отвязали пять морских лошадей. Солдат-охранник был крайне увлечен игрой в Конокрада со своим товарищем, счастливым обладателем карт из очень красивой кости нарвала, где каждая нефигурная карта была украшена жемчугом. Невидимые руки оседлали морских лошадей, и невидимые фигуры, запрыгнув в седла, погнали животных вперед. Незадачливый игрок бросил карты, заметив пять удаляющихся лошадей, оседланных и, без сомнения, взнузданных, но, насколько он мог разглядеть, без наездников. Еще задолго до того, как успели вывести из конюшен и оседлать других лошадей, беглецы скрылись из виду - погоня потеряла всякий смысл. Как и раньше, наша компания отправилась к ущелью и поплыла вверх, продолжая удерживать звенья из водорослей. Поскольку на дворе был вторник, а время - около двух часов, Профессор готовился к встрече с учениками. Он сидел в коралловой беседке, переливающейся разными оттенками розового, окруженный образцами всевозможных раковин. Он был в саду один. Принцесса, дети и Ульфин нажали на пуговицы, как только приблизились к нему, и вмиг стали видимыми и осязаемыми. - Ха, - сказал Профессор без удивления, - волшебство. Ловкий трюк, мои дорогие, и как искусно выполнен! - Не снимай плащ, - сказал он Ульфину, который начал стягивать свою жемчужную накидку. - Умственные упражнения, которыми мы займемся, не требуют школьной формы. Но, не послушавшись, Ульфин снял плащ, и отдал накидку Принцессе. Она тут же залезла во внутренний карман, извлекла маленькую коробочку и протянула ее Профессору. Как уже было сказано, ни одни чары на земле, точнее, под водой, не могут заставить человека забыть о противоядии. Когда взгляд профессора упал на маленькую золотую коробочку, он протянул руку, и, едва принцесса отдала ему коробочку, без колебаний открыл ее и не спеша проглотил эликсир. В следующую секунду он крепко обнял принцессу; через миг, все еще будучи в объятиях, она начала что-то быстро объяснять, но он остановил ее: - Знаю, мое дитя, знаю. Ты принесла мне эликсир, который вернул мне память и из Профессора Моллюскологии снова превратил меня в Короля Мореленда. Но почему, почему же ты не принесла мой плащ - мой жемчужный плащ? Он лежал вместе с остальными. Об этом никто не подумал, и теперь все почувствовали себя непроходимыми глупцами, да и выражение лиц стало соответствующим; они виновато помалкивали, пока не заговорил Ульфин, протягивая плащ, который дала ему Принцесса. - Возьмите этот, Ваше Величество. У меня нет права пользоваться волшебными одеждами вашей страны. - Но тебе ведь он нужнее, чем всем нам, вместе взятым! - встрял Фрэнсис. - Король возьмет мой: я обойдусь без плаща, если вы позволите просить аудиенции у Короля Народа Пучин. - Нет уж, возьмите мой! - возразила Мэйвис. - Нет мой! - присоединился Бернард. - Разумеется, я отдам отцу свой плащ! - взволнованно добавила принцесса. Вот и вышло, что все принялись протестовать одновременно. Но тут Король воздел руку, и повисла тишина, и тогда все увидели, что перед ними не просто благородный и ученый джентльмен, а самый настоящий Король - Король Великого Мореленда. - Молчание! - сказал он. - Уж если кому и надлежит беседовать с Королем или Королевой этой страны, так это мне. Послушайте, мы уйдем через заднюю дверь, чтобы избежать встречи с целой толпой учеников, которые вскоре сюда прибудут: ведь мой курс Моллюскологии очень популярен. А пока мы будем идти, поведайте мне, кто этот глубинник, который, кажется, заодно с вами - ("Покорный слуга Принцессы" - вставил Ульфин) - и почему вам так хочется поговорить со здешним Королем? Итак, наши герои поспешно вышли через черный ход, дабы не попасться на глаза студентам Моллюскологии, и осторожно подкрались к лошадям, причем, самый лучший и крупный конь, само собой, был предложен Королю. Но, увидев, насколько неудобно сидеть c фальшивым хвостом в седле, он сказал: - Дочь моя, ты ведь можешь избавить их от этих хвостов! - Но как? - спросила Принцесса. - Моему ножу из ракушки их не разрезать. - Раскуси завязки своими острыми зубами, - посоветовал Король, - их не может взять ничто, кроме зубов Принцессы. О нет, сынок, это вовсе не унизительно! Истинная Принцесса не может быть унижена ничем, что делает во благо своих подчиненных или друзей. И вот, Морская Принцесса с готовностью раскусила завязки фальшивых хвостов, с радостью и облегчением они заменили их на настоящие, и вся компания вплавь отправилась в город. По пути они услышали громкие крики и увидели толпы мятущихся, словно чем-то напуганных, глубинников. - Я должен поспешить, - сказал Король. - А то как бы мы не опоздали с нашими Мирными Переговорами, - и они заторопились дальше. А шум все нарастал, потоки бегущих глубинников становились все плотнее и стремительнее, и Ульфин, чтобы понять, наконец, от чего все убегают, завел спутников под арку Башни Астролога. И тут на улицах прославленного города Пучинников засверкали мечи и замелькали флаги - то армия Мореленда начала свой путь средь величественных строений вражьей столицы, и на шлемах воинов сверкал светоч победы, а во главе, гордые и славные, ехали принцесса Майя и... Рубен! - Ой, Рубен, Рубен! Мы спасены! - выкрикнула Мэйвис и собралась было выбежать ему навстречу, но Фрэнсис закрыл ей рот ладонью. - Постой! - велел он. - Ты что, не помнишь, мы обещали не сбегать без разрешения Королевы? Немедленно во Дворец, пока наши войска на него не напали, добьемся перемирия! - Верно ты говоришь, - согласился Русалий Король. - Нет времени на церемонии, - тут же добавил Ульфин. - Быстрее же, я проведу вас через вход для прислуги! - И, повернувшись спиной к этой великолепной победоносной процессии, компания зашагала к заднему входу в королевский Дворец. Глава 12 Конец Королева Глубинного Народа вместе с мужем восседала на будничном троне, гораздо более удобном, нежели его торжественный аналог, хотя и не таком роскошном. Опечаленные лица Королевских Особ радостно оживлялись при виде прыжков их нового питомца - прелестной земной малышки, играющей с клубком мягких розовых морских водорослей. Девочка подбрасывала и ловила шарик, гоняясь за ним подобно очаровательному котенку. - Прелестное дитя, Фидо, - молвила Королева, - подойди, - и Фидо, некогда бывшая Кити, охотно прильнула к коленям Королевы, та ее приласкала и погладила. - Иногда мне снятся странные сны, - обратилась Она к Королю, - настолько яркие, что больше похожи на воспоминания. - У Вас никогда не было ощущения, - спросил Король, - будто больше не осталось воспоминаний о детстве, о нашей юности? - Мне кажется, - медленно произнесла Королева, - в свое время мы пригубили из чаши забвения. В этих краях нет никого, подобного нам. Если бы мы родились здесь, разве забыли бы своих родителей, вероятно, таких же, как мы? И, Любимый, во сне, появляющемся наиболее часто, я вижу, что у нас был ребенок, подобный нам, и мы потеряли его... - Фидо похожа на нас, - тихо сказал Король и тоже потрепал Кити по голове. Девочка же забыла все, кроме того, что ее звали Фидо, она носила ошейник с именем, данным Королевой. - Но твои воспоминания о ребенке не могут быть правдой - ведь если мы пили из чаши забвения, то должны были забыть все. - Ничто не заставит мать забыть своего ребенка, - с этими словами Королева взяла Фидо-которая-была-Кити на руки и поцеловала ее. - Хорошая Королева, - промурлыкала Кити-которая-была-Фидо, - я очень тебя люблю. - Я уверена: когда-то у нас был ребенок, - горячо проговорила Королева, сжав девочку в объятиях, - и нас заставили забыть о нем. - Не успела Она договорить - занавес, сотканный из золотой парчи, добытой на затонувших кораблях, зашелестел от прикосновения кого-то, находившегося по другую сторону. Королева быстро вытерла слезы и произнесла: - Войдите. Гобелены с искусно вытканным узором поднялись, пропуская в зал высокого человека. - Боже мой, - пробормотал Король Глубинного Народа, - это же Профессор Моллюскологии!.. - Нет, - произнес вошедший, подходя ближе, - Правитель Мореленда. Король, брат мой, Королева, сестра моя, - приветствую Вас! - Это прямое нарушение этикета, - заметил Король. - Ничего страшного, дорогой, - успокоила его Королева, - давай узнаем, что хочет сказать его Величество. - Так слушайте - да будет мир между нашими народами! - провозгласил Король Русалок. - Войны, ведущиеся на протяжении неисчислимого количества веков, приносили страдание как Вашим, так и моим людям. События, развязавшие войну, уже неразличимы сквозь пелену древности. И сегодня я пришел к Вам, я, Ваш пленник, - меня заставили испить из чаши забвения и забыть, кто я и откуда родом. Теперь же эликсир вернул мне сознание и память. Я говорю от имени своего народа. Если мы причинили Вам зло, мы просим прощения. Если Вы были несправедливы к нам, мы полностью прощаем Вас. Скажите: будет ли мир, и станут ли все дети моря жить, как братья в любви и согласии отныне и навсегда? - Право, - молвил Король Глубинного Народа, - думаю, это не такая уж плохая идея, но - между нами, Монархами, - скажу Вам, Сэр: похоже, мое сознание уже не то, что прежде. Вы же производите впечатление обладающего воистину королевским пониманием дела. Мой разум настолько несовершенен, что я не смею обращаться к нему. Но мое сердце... - Ваше сердце говорит "Да", - продолжила Королева, - как и мое. Но наши войска осаждают ваш город, - обратилась Она к гостю, - прошение о мире будет воспринято как признание поражения. - Мои верноподданные не подумают обо мне дурно, - ответил Король Русалок, - равно как и Глубинный Народ - о Вас. Давайте соединим руки в мире и любви королевской братии. - Какой жуткий шум они там устроили, - заметил Король, и действительно - радостные возгласы и пение теперь были слышны в каждом уголке Дворца. - Если бы здесь был балкон, оттуда мы могли бы показаться народу, - предложил Король Русалок. - Замечательная мысль, - ответила Королева, подхватив Фидо-которая-была-Кити на руки и направившись к огромной занавешенной арке в конце зала. Она откинула плавно покачивающиеся портьеры, сплетенные из водорослей, и вышла на балкон; оба Короля последовали за ней. Но Королева внезапно остановилась и слегка отшатнулась назад, так, что муж поддерживающе обнял ее. Взглянув на толпу людей, она поняла, что это не Глубинный Народ, в несколько неожиданном, хотя и желанном порыве преданного восхищения кричит у дворцовых стен - это бесконечные ряды врага, ненавистного Народа Мореленда, сверкающие и грозные во всем великолепии победоносной войны. - Это Враг! - выдохнула Королева. - Это мой народ, - поправил ее Король Русалок. - Твоя прекрасная черта, дорогая Королева, заключается в том, что ты согласилась на мир без всяких дополнительных условий, будучи уверенной в своей победе, а не из-за легионов Мореленда, стучащих в твои ворота. Могу я произнести речь от всех нас? Чета Монархов согласно кивнула. И Король Русалок выступил вперед, оказавшись на виду у толпы, заполнившей улицу. - Народ мой! - произнес он громким, но в тоже время мягким и очень-очень красивым голосом. Воины Мореленда подняли головы и, узнав своего пропавшего Повелителя, издали столь громогласное приветствие, что его было слышно на многие мили вокруг. Король поднял руку в знак тишины. - Народ мой, - начал он, - доблестные мужчины Мореленда! Да будет мир, отныне и навсегда, между нами и нашими храбрыми противниками. Король и Королева этой страны согласились заключить безоговорочный мир, еще находясь в уверенности, что побеждают. Но сейчас, когда победа с нами, давайте будем равными нашим противникам не только в доблести, но и в великодушии. Грянул еще один одобрительный клич. Теперь выступил вперед Король Глубинного Народа. - Народ мой, - провозгласил он, и при звуке его голоса глубинные жители быстро протолкнулись вперед, - да будет мир. Пусть те, кого сегодня утром вы считали врагами, вечером станут вашими гостями и отныне будут для вас друзьями и братьями. Если мы причинили им зло, мы просим у них прощения, если они были несправедливы по отношению к нам, мы просим их позволить нам простить их. ("Все верно?" - быстрым шепотом спросил он у Повелителя Мореленда, прошептавшего в ответ: "Восхитительно!"). - Итак, да здравствуют Русалки и Глубинный Народ, а также блестящее соглашение о Мире между ними! И они зааплодировали. - Прошу прощения, Ваше Величество, - подал голос Ульфин, - но первым идею о заключении Мира предложил чужестранец Фрэнсис. - Действительно, - подтвердил Король Русалок, - где же Фрэнсис? Но Фрэнсиса не нашли; с балкона прозвучало лишь его имя. Сам же мальчик все еще был в своей жемчужной накидке, и продолжал старательно вдавливать кнопку невидимости до тех пор, пока толпа не разошлась звонить во все подводные колокола, которые столь красиво были закреплены на городских башнях, развешивать в городе тысячу флагов из водорослей, и украшать каждое окно, дверь, башенку и опору как можно большим количеством светящейся рыбы. Во Дворце был устроен пир для Королей и Королевы, Принцесс и четверых детей, включая Кити-которая-была-Фидо. К королевскому столу, в качестве гостя, также был приглашен Рубен, отозванный по такому случаю с командования его Морскими Ежами (???). Принцесса Фрейя попросила, чтобы отправили приглашение и Ульфину, но, когда Личный Секретарь Короля - крайне вежливая каракатица - закончила оформлять послание, красиво написанное ее собственными чернилами, выяснилось, что вручить его невозможно, так как Ульфина нигде не нашли. Праздник был воистину великолепен. Омрачало его лишь то, что Кити все еще оставалась Фидо, королевским питомцем, и ее глаза продолжали излучать холод забвения, отзывавшийся болью в сердцах братьев и сестры. Рубен же сидел по правую руку от Королевы, и казалось, с того момента, как он занял свое место, его мысли были посвящены только ей. Речь мальчика отличалась рассудительностью и скромностью, Фрэнсис отметил, что за время пребывания в Мореленде Рубен выучился говорить нормально, не переходя на язык цыган из цирка. Главнокомандующий Силами Глубинного Народа расположился по левую руку от своего Короля. Король Русалок сидел между своими счастливыми дочерьми, а дети оказались между Главным Астрологом и Хранителем Музея Чужеземных Диковин, которого их новая встреча обрадовала больше, нежели он сам от себя ожидал, дружелюбие же его превзошло самые смелые ожидания ребят. Все были чрезвычайно счастливы, даже Фидо-которая-была-Кити, сидевшая на коленях у Королевы и подкармливаемая вкусностями с блюда самой Государыни. Это произошло, когда пиршество было в самом разгаре, сразу после того, как все выпили за здоровье обоих Главнокомандующих, - посреди бурных рукоплесканий рыба-официант, прикрыв рот плавником, что-то прошептала Королеве Глубинного Народа. - Конечно, - ответила Она, - введите его. Человеком, о котором шла речь, оказался Ульфин. В руках юноша держал жемчужную накидку и чешуйчатый хвост. Он опустился на одно колено и протянул их Королю Русалок, бросив мимолетный, полный сомнений взгляд в сторону Хранителя Музея Чужеземных Диковин. Король взял их и, осмотрев накидку, вытащил из кармана три золотых коробочки. - Это королевская привилегия - иметь три, - Король лучезарно обратился к Королеве, - на всякий случай. Могу я просить о разрешении Вашего Величества отдать одну из них Вашему маленькому питомцу. Уверен, Вы также стремитесь вернуть девочку к сестре и братьям. Королеве не оставалось ничего кроме как согласиться, хотя ее сердце и наполнилось болью от разлуки с маленькой Фидо-Кэтлин, которую она так сильно полюбила. Правда, оставалась надежда, что Рубен позволит Ее Величеству усыновить его; возможно, он будет значить для нее больше, чем несколько Фидо. Королева сама подала эликсир девочке, и как только Кити проглотила его, ослабила объятья в ожидании, что ее любимица бросится к своим братьям и сестре. Но для Кити все было так, будто с момента, как она вошла в этот зал пленницей, прошел всего один миг. И когда она вдруг увидела, что ее братья и сестра - почетные гости на, очевидно, совершенно грандиозном и веселом празднике, обнаружила, что сама также сидит на почетном месте - на коленях у самой Королевы - она только крепче прижалась к этой величественной леди и громким звонким голоском прокричала: - Привет, Мэйвис! Как все здорово превратилось. Напиток, который она дала нам, был волшебный: он заставил всех подружиться и вместе веселиться - я так рада! Ты - хорошая Королева, - добавила она, - с твоей стороны так мило посадить меня к себе на колени. Так что все были рады: только Принцесса Фрейя выглядела печальной и озадаченной, а ее глаза следили за Ульфином - он откланялся и собирался покинуть королевское общество. Юноша почти достиг двери, когда она наклонилась к отцу, сидевшему рядом, и быстро зашептала в королевское ухо: - О, Отец, не дай ему так уйти. Он должен присутствовать на банкете. Без него мы бы ничего не сделали. - Верно, - согласился Король, - но я думал, что он отклонил приглашение. - Отклонил? - переспросила Принцесса. - Ой, позови его обратно! - Я могу сбегать, - предложила Мэйвис, и, выскользнув из-за стола, покинула главный зал. - Если ты придвинешься ко мне, Отец, - любезно предложила Майя, - молодой человек сможет сесть между тобой и моей сестрой. Так Ульфин очутился там, где не смел себя представить даже в самых смелых мечтах. Пир являл собой сколь необычное, столь и захватывающее дух зрелище, ибо Русалки были прекрасны как божий день, пятеро ребят - милы ровно настолько, насколько это возможно для любых пятерых детей, Король и Королева Глубинного Народа - просто очаровательны. И вся эта красота забавно контрастировала со странными тяжелыми чертами глубинных жителей, сидевших за тем же столом и вполне добродушно и дружелюбно потчевавших своих недавних врагов. Контраст между Принцессой Фреей и Ульфином был особенно заметен, так как они склоняли головы друг к другу во время беседы. - Принцесса, - говорил он, - завтра вы вернетесь в свое королевство, и я больше никогда вас не увижу. Девушка не знала, что сказать, ибо не могла не признать эту горькую правду. - Но, - продолжал юноша, - всю мою жизнь я буду радоваться тому, что узнал и полюбил такую милую и прекрасную Принцессу. И вновь ей нечего было ответить. - Принцесса, - вновь обратился он к ней. - Знаешь, что бы я сказал тебе, будь я Принцем? - Да, - ответила Фрейя. - Я знаю, что бы ты сказал, как и то, что я бы ответила, милый Ульфин, если б ты только был морелендцем... Я хочу сказать, если бы твое лицо было похожим на наши. Но пока ты - глубинный житель, а я - Русалка, могу только пообещать, что никогда не забуду тебя и никогда не выйду замуж за другого... - То есть все, что мешает тебе выйти за меня замуж, - мое лицо? - неожиданно пылко спросил юноша, и она ответила: - Конечно. Тогда Ульфин вскочил на ноги: - Ваши Величества, - воскликнул он, - и вы, Господин Главный Астролог, разве не настал момент, когда мы, став на этом празднике друзьями, можем сбросить маски? Чужеземцы обменялись вопросительными взглядами. Монархи и Астрологи подали знак согласия, и тут с шуршанием и дребезжанием начали стаскиваться шлемы, застежки на латах расстегивались, и Русалкам казалось, что Глубинный народ снимает свою кожу. На самом же деле то, что они сняли, было их толстой чешуйчатой броней, под которой оказались не менее роскошно и богато одетые и столь же красивые люди, как и сами Русалки. - Но, - воскликнула Майя, - это просто чудесно! Мы думали, что броня на вас постоянно, то есть... то есть, что она росла на вас, понимаете... Глубинный народ заливисто расхохотался: - Ну, конечно, она была на нас всегда - видели-то вы нас только во время военных действий! - И вы такие же, как мы! - сказала Фрейя Ульфину. - Нет никого подобного тебе, - прошептал он в ответ. Теперь Ульфин был красивым темноволосым молодым человеком и походил на Принца более, чем некоторые настоящие Принцы. - Все, о чем ты только что говорил, остается в силе? - прошептала Принцесса. В ответ Ульфин осмелился прикоснуться к ее руке с мягкими нежными пальцами. - Папа, - сказала Фрейя, - пожалуйста, можно я выйду замуж за Ульфина? - Разумеется, - сказал Король и тотчас же объявил о помолвке, соединив их руки и благословив самым серьезным образом. После этого взяла слово Королева Глубинного Народа: - Почему бы этим двоим не царствовать над Глубинным Народом, позволив нам с мужем предаться воспоминаниям о давно забытых вещах и вернуться к той, другой жизни, которую, я знаю, мы когда-то вели, и где у нас был ребенок. - По-моему, - заметила Мэйвис, - сейчас все устроилось наилучшим образом, и каждый из нас должен подумать о возвращении домой. - К сожалению, у меня осталась всего одна капсула, - сказал Король Русалок, - но если народ примет ваше отречение, я с удовольствием разделю ее между вами, дорогие Король и Королева Глубинного Народа; и у меня есть все основания полагать, что половины, которую получит каждый из вас, будет вполне достаточно, чтобы стереть из вашей памяти события подводного мира и вернуть все воспоминания о другой жизни. - А Рубен может пойти с нами? - спросила Королева. - Нет, - ответил Король Русалок, - но он может последовать за вами на землю, и весьма быстро. Королевский Астролог, шептавшийся до этого с Рубеном, вмешался в разговор. - Было бы неплохо, Ваши Величества, - заметил он, - если б эти земные дети пригубили из чаши забвения, дабы они не могли вспомнить свои приключения здесь. Земному Народу не пойдут на пользу излишние знания об обитателях моря. Среди обычной посуды долгое время хранился наш священный сосуд. Я