повернулся, отошел на середину паутины, прилег и, после встречи с самим собой, забылся глубоким сном. В конце концов Белке помогла выпутаться Цапля, Сверчок привел ее домой, а Жираф вечером сделал ей внушение, чтобы она больше не смела вытворять ничего подобного. У нее-то приключение закончилось благополучно, а вот Триф как-то на берегу пруда прикинулся Окунем, и с тех пор о нем больше никто ничего не слыхал. -Триф? - переспросила Белка. -Ну да, Триф, - отвечал Жираф. Белка понурилась, распростилась с Жирафом, забралась в постель и в ту ночь спала крепким сном без сновидений. БЕЛКА СИДЕЛА В ТРАВЕ НА БЕРЕГУ РЕКИ и предавалась унынию. -И сама не знаю, с чего это я, - сказала она Муравью, - но вот что-то я такая бедная... Она притронулась к щеке, проверяя, не катится ли по ней непрошеная слеза. Муравей помалкивал и жевал травинку. В полуденном лесу воцарилось долгое молчание. Первой вновь заговорила Белка. -А вот с чего, собственно, я такая бедная? - спросила она. -Хм, - отозвался Муравей. -Это не ответ, - возразила Белка. -Неа, - согласился Муравей. -Может, это просто частица меня, - сказала Белка, - ну, вроде как слабость к буковым орехам или вот мой хвост... -Ну, - сказал Муравей. Белка вздохнула. Снова воцарилось молчание. Поднялся ветер, и небо над лесом заволокло тучами. -Пойдем-ка пройдемся, - сказал Муравей. -Пойдем, - сказала Белка. И тут, прямо у себя над головой, они заметили Шмеля, примостившегося на нижней ветке плакучей ивы. Услышав их разговор, Шмель пришел в совершенное расстройство и разрыдался. Белка подняла голову и увидела мокрые глаза, усики и пушистую шубку. -Ну а ты-то с чего такой бедный? - спросила она. Шмель унял рыдания. -И это ТЫ спрашиваешь? - всхлипнул он. Белка кивнула и оставила расспросы. Начал накрапывать дождь. Звери молчали. Белка и Шмель были погружены в свои таинственные горестные мысли, а Муравья раздирали противоречия - пойти ему домой или нет. "Куда легче оставить развеселую компанию, нежели покинуть двух скорбящих приятелей, которые сами не знают, в чем причина их скорби и, более того, не узнают никогда", - думал он. Над рекой, медленно помавая крыльями, пролетела Цапля, - покачивая головой, в слезах, со свалявшимися перьями, а у Окуня, выставившего голову из воды, вид был кислый и совершенно безутешный. "Похоже, что они тут все в грустях, - думал Муравей, - а я-то чего жду?" Он занервничал, а потом и разозлился. И, когда мимо него, содрогаясь от громких рыданий, проковыляла Саламандра, с трудом поддерживаемая мертвенно-бледным Бобром, Муравей окончательно вышел из себя. Что такое, почему он, единственный из всех, не расстроен? Почему он остался непричастен всей этой скорби? Что вообще все это означает? Кто решает, впадать тебе в уныние или нет? Он топнул ногой, и лицо его исказила гримаса негодования. Он направился домой широким шагом, один, в сумерках. Но уже у самого дома на глаза его навернулись слезы, и гримаса исчезла с его лица, а шаг сделался короче. К своему невыразимому удовольствию, он, наконец, тоже пал духом. И тоже безо всякой причины. Его громкие всхлипывания перемежались воплями ликования. И, если бы не темнота, он бы вернулся назад к Белке, чтобы сообщить ей о том, как он несчастен. БЕЛКА БРОДИЛА ПО ЛЕСУ, разыскивая Черепаху. -Привет, Черепашенция, - поздоровалась она. Черепаха знала, чего от нее ждали. Она выбралась из зарослей на полянку и подставила спину солнышку. Белка принялась начищать Черепаху, а та тихонько урчала от наслаждения. Когда панцирь засиял, Белка засмотрелась в него. Она разглядывала отражение себя самой - большой, рыжей, с этим своим пушистым хвостом и внимательными глазами. "Дорогой Муравей, - написала она Муравью, - приходи поскорее. Мой хвост, это надо видеть..." "Иду", - написал в ответ Муравей. Но, как только они встретились, хлынул дождь и Черепахин блеск сошел на нет. Чтобы хоть чем-нибудь заняться, они отправились полюбоваться на реку, но берег после дождя был скользкий, и они скатились в воду. Выбравшись на берег, они увидели Медведя с Жуком - те стояли и удивленно смотрели на них, один - коричневый, как буковый лист по осени, другой - черный, как лакричная конфета в банке - той самой,что на нижней полке за витриной в лавке у Цапли. Вкуснотища! - и, мысленно набив животы, Муравей и Белка двинулись на холмик неподалеку от луга, взобрались на него, тут же кубарем скатились вниз и улеглись на травке. "О Муравей, - писала Белка, - как бы мне хотелось, чтобы ты был здесь". "Да я вроде и так здесь?" - писал Муравей в ответ. "И правда", - отвечала Белка. Вот так, опершись на локти, рядышком на травке, они писали друг другу письмо за письмом и с нетерпением ожидали ответов. ДЕН╗К БЫЛ Т╗ПЛЫЙ, и Белка весь день провалялась на травке, так что шкурка ее покраснела еще больше обычного. Поэтому она отправилась на берег озера, мечтая сплавать разок на ту сторону, чтобы унять жжение и наконец, встретить кого-нибудь, с кем она была еще не знакома. Зеркально гладкое озеро поблескивало в лучах заходящего солнца. "Почему бы и нет", - сказала она самой себе и прыгнула в воду. Неторопливыми гребками плыла Белка на ту сторону. Счастливая и усталая, выбралась она на берег и и принялась разглядывать таинственный мир, о котором так часто мечтала. -Привет, Белка. Белка удивленно обернулась. Кто бы мог ее тут знать? Это оказался Муравей, преспокойно стоявший с лакричной палочкой во рту. -Ты что тут делаешь? - спросила Белка. -А к Ежу зашел. Частенько здесь бываю, если удается. -Если удается?! -Ха, а вот и Белка, - послышался чей-то голос. Это был Дрозд, которого она только что видела в лесу. А там и Крот приковылял. -И это называется "другой берег"? - изумленно спросила Белка. -Нет, Другой Берег - это там, откуда ты только что приплыла, - сказал Муравей. Он махнул рукой на берег озера, где смутно виднелся лес. Над другим берегом висел таинственный голубой туман. Белке показалось даже, что она видит там кого-то, стоящего на берегу. -Смахивает на Кузнечика, - сказала она. -А я вот он я, - сказал Кузнечик, который уже некоторое время прятался за спиной Муравья. -А кто же это там тогда? -Не знаю, - сказал Кузнечик. - Впервые вижу. Столько всякого невиданного зверья на свете. Ну, может, во сне видал разок, а то и вовсе никогда. Туманный зверь там, вдалеке, тащился по озеру вброд и, казалось, махал рукой. -Пошла я домой, -- сказала Белка. И она снова поплыла на ту сторону. Уже в воде она заметила, как странное существо исчезает в сумерках, будто входит в воду, чтобы переплыть на Другой Берег, а в огромном небе потихоньку загораются звезды. БЕЛКА ДОСТАТОЧНО ХОРОШО ЗНАЛА ЛЕС, чтобы понимать, что в нем к чему. Но вот откуда он взялся? Она подозревала, что однажды кто-то его открыл да и пошел себе дальше. Белка решила отправиться в путешествие, чтобы отыскать того, кто открыл лес, а может, и все остальное. Вскоре она дошла до подножия горы, перебраться через которую было невозможно, однако через несколько минут Белку подхватила Ласточка, перенесла ее в пустыню, опустила на землю, смахнула с крыльев пот и улетела. Дальше Белке пришлось идти пешком. Вскоре она увидала Песчаную Крысу, которая куском камня колотила по скале, извлекая каплю воды. Белка тоже принялась колотить по камню - капля скользнула ей на нос, и половину ее Белка слизнула. Вторую половину она на всякий случай припрятала. За пустыней лежала бухта, а в бухте качался на волнах ствол дуплистой ивы, и Белка забралась в него и вышла в открытый океан. Солнце только что село.Океан был гладкий, как зеркало. Она опустила хвост в теплую воду. Несколько дней, а то и недель спустя она пристала к берегу, ступила на землю и оказалась в какой-то долине, и тут же дорогу ей преградила паучья сеть. -Дальше нельзя, - сказал Паук. Белка попятилась, свалилась в яму и очутилась в голой темной пещере. -Погоди-ка, - произнес тут чей-то голос. Вспыхнул свет, и она увидела примостившегося в уголке Светлячка. Он показал ей свои расписанные рисунками шершавые стены. Белке они совершенно не понравились, да и к тому же ей было как-то не до них. -Уж извини, - как можно мягче сказала она Светлячку. -Ах, - сказал Светлячок, который, побледнев, отпрянул и потух, - ничего удивительного. Когда она снова выбралась на землю, ее поджидал Воробей. Он перенес ее в свой дом, выстроенный из чистого воздуха. И еда была там из воздуха, и ножи, и вилки. Даже дочиста вылизав все эти невидимые тарелки, наполненными исходящим паром воздухом, Белка ничуть не наелась. Допив свои полкапли воды, она отправилась дальше, но свалилась в реку, и течение пронесло ее мимо Слона, который, сидя на бережку по горло в грязи, горланил песню о том, как прекрасна жизнь. В конце концов она добралась до первого лесного дерева. На длинной вислой ветке стоял, подбоченясь, Жук. -Я тут живу с давних-предавних времен, - заявил он, поблескивая крыльями. -Но до давних-то пор ты здесь не жил, - сказала Белка, пытаясь вспомнить, как долго ее не было. -Нет, - сказал Жук. - До давних пор я жил далеко. Следующее дерево показалось Белке знакомым. Она взобралась наверх и распахнула дверь, и увидела комнату, о которой у нее были некие смутные воспоминания. А потом Белка забралась в постель, о которой у ней вообще не осталось никаких воспоминаний, даже малейших. И только заснув, она вспомнила точно, где она была. ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ В ЛЕСУ по случаю какого-то праздника состоялось музыкальное представление. В первом отделении с сольным номером выступал Комар. Он пищал на все лады и сопровождал свое пение потиранием лапок. В перерыве был торт. Потом концерт продолжили Сороконожка и Слон, и это было весьма звучно и чуть менее занудно, чем комариный опус. На березовом листе сидела Бабочка и внимательно слушала. Она страдала расстройством сна и страстно надеялась, что услышит хоть что-нибудь, что нагонит на нее сон. Но, стоило ей задремать, как Слон выдувал фальшивую ноту, от которой у Бабочки что-то вибрировало в спине, примерно там, где начинались крылья, и она вздрагивала и просыпалась. Когда концерт кончился, она пошла домой вместе с Белкой, попросить у той какую-нибудь снотворную книгу. -На вечерок, - потупившись, сказала она. Белка дала ей какой-то пыльный том с серой обложкой и большими буквами, которые со временем скатились к низу страниц и годами лежали там вперемешку. С книжкой под крылом Бабочка полетела в свой домик на иве у реки. Там ей навстречу попался Жираф, который напросился переночевать: "у тебя так уютно"... -Хорошо, - сказала Бабочка, и они забрались в постель. Бабочка раскрыла книгу и попробовала читать, но это раздражало лежавшего рядом с ней Жирафа. -Когда у тебя глаза раскрыты, я спать не могу, - сказал Жираф. - Со мной всегда так. Бабочка закрыла глаза, и Жираф мгновенно провалился в сон и захрапел, отчего Бабочка вздрогнула так, что глаза ее вновь распахнулись, и тогда в свою очередь проснулся Жираф и попросил Бабочку закрыть глаза. Так тянулись ночные часы. Наступило утро, и они встали, потягиваясь и зевая. -Ну и ночка, - сказал Жираф. - Одного раза с меня, пожалуй, хватит... Ветка ивы, на которой стоял домик Бабочки, была хрупкой и треснула, когда Жираф подпрыгнул, чтобы расправить ноги. Жираф и Бабочка свалились на землю, и более того: глубоко под землю. Там было темно, тихо и тепло, так что в конце концов они оба одновременно провалились в сон, и спалось им прекрасно, хотя Жираф и храпел во всю мочь. Белка в это время еще спала дома. Ей снилось, что Уховертка приняла дупло дерева за ухо, забралась в него и принялась сверлить. Она слышала, как дерево голосило и звало на помощь. Белка откашлялась и издалека, во сне, крикнула, чтобы Уховертка немедленно прекратила. Немного погодя ей приснилось, что они с Муравьем открыли мир, и звезды, и что вдвоем они выдумали Луну, круглую, желтую, светящуюся штуку над лесом. Цвет был находкой Муравья, так же как и форма и расположение на небе, но странное сияние, ясное и в то же время неяркое, светлое и одновременно темное, Белка выдумала совершенно самостоятельно. БЕЛКА ПОДНЯЛА ГОЛОВУ ИЗ ЗАРОСЛЕЙ КРАПИВЫ. Грохнулась! Да еще как! Глаза ее налились слезами, на руках, ногах и хвосте появились толстые пупырышки, и она принялась яростно чесаться. Только что она сидела за столом, на верхушке дерева, в гостях у Цапли. Разнеженно откинувшись на стуле, она прикрыла глаза и уж было задремала, как вдруг перед ней внезапно появилась Муха. -Эй, - сказала Белка. - Напугала. -Ну, - сказала Муха. -Ты что, как-нибудь погромче не можешь? -Не могу, - сказала Муха. -Я тут в гостях, - сказала Белка. -Я тоже, - сказала Муха. -А кто тебя звал? - спросила Белка. -А кто тебе сейчас пинка даст? - заорала Муха и наподдала Белке так, что та вылетела в окно прямо в крапиву. Когда ее слезы высохли и жжение унялось, Белка попробовала забыть о Мухе. Как бы не так! И хотя ей, в сущности, не хотелось больше вспоминать обо всей этой истории, она заметила, что влезает на дерево, на цыпочках подкрадывается к двери Цапли, входит в дверь и крепко хватает Муху за крылья. -Ай! - вскрикнула Муха. Белка быстро скользнула вниз по стволу дерева, соскочила в мох, бросилась прочь и ворвалась в дом Муравья. Снаружи слышалось жужжанье Мухи, которая определенно ее разыскивала. Жужжанье звучало странно, то высоко, то низко. Потом послышался звук удара. Белка вышла на улицу. Под буком, возле гриба, в траве, вверх ногами, покосившись набок, торчала поверженная Муха. Помятое Белкой крыло бессильно свисало у нее вдоль тела. Она метнула на Белку свирепый взгляд. -Ну, ты у меня дождешься! - сказала она. Белка содрогнулась. Немного погодя рысью примчались Жираф с Леопардом. Они уложили Муху на носилки из двух покрытых мхом веток, подхватили их и потрусили прочь из леса в некое уединенное местечко, где жил некто по имени Жуктор - который, по слуха, всех зверей всегда делал лучше прежнего, будь они смертельно ранены, больны или даже и вовсе мертвы. Белка задумчиво потащилась домой, время от времени почесывая последние пупырышки на хвосте. ГЛУБОКО ЗАДУМАВШИСЬ, БЕЛКА брела по лесу вдоль хлебного поля. Хлеба были высокие и зрелые, солнце стояло в зените. Белка и сама не знала, куда идет. "Может, я на полпути к дому, - думала она, - а может, к Муравью". Она ждала, куда приведут ее ноги. Время от времени в небе появлялось маленькое, похожее на мышь серое облачко, а с кустов вдоль тропинки, по которой ее вели ноги, свисали тяжелые ягоды ежевики. Ноги привели ее на обочину, застыли как вкопанные и вдруг скакнули вверх так, что Белкина спина скакнула вниз, опустилась в траву и там распрямилась. Когда Белка проснулась, шел дождь. Ноги торопливо повели ее дальше. "Мне ведь домой нужно", - думала Белка, но у ног было другое мнение. Они затащили ее на верхушку березы, где в домике под шапкой листвы жил Дрозд. -Добро пожаловать, - сказал Дрозд. -Я, в общем-то, не собиралась... - пробормотала Белка, но ноги уже устроились под столом. Белка с Дроздом сыграли партию в домино, причем условием было, что проигравший придумывает приключение. Дрозд выиграл и немедленно обновил приключение, которое придумала для него Белка. Это было великолепное приключение, и веселое, и грустное, которое и не перескажешь. Белку же тем временем ноги привели домой. И она уснула, и ей снилось, что она говорила "добро пожаловать" всем зверям, которые нежданно явились ее проведать: Мыши, Жаворонку, Кальмару и Сороконожке. Они играли в кости, вверх ногами, в небе. Их гигантские кубики перекатывались от горизонта к горизонту. Выиграла Мышь, с двойной четверкой, далеко на севере, поблизости от полной луны, а другие, лежа спине на влажном мху, восхищенно аплодировали. Вот что снилось Белке той ночью. МЕДВЕДЬ СНОВА БЫЛ ИМЕНИННИКОМ и устроил пышный праздник. Его предыдущий день рождения случился только-только на прошлой неделе, но это было не в счет. Этот был - настоящий. Его друзей совершенно не смущало то, что дни рождения Медведя случались все чаще и чаще. Праздник быстро вошел в силу. Ворон и Соловей устроили музыку, и на площадку вышли первые танцоры. Это были: Кузнечик, во фраке с иголочки, и Слон, по такому случаю взявший ванну и смотревшийся великолепно в своей гладкой серой коже. Они вальсировали по площадке из угла в угол, наступали друг другу на ноги, при неожиданном ускорении темпа валились на столики гостей и то и дело кувыркались по земле, когда музыка требовала изящного поворота. Тем не менее они сорвали бурные аплодисменты. По просьбе Медведя Пчела прожужжала печальную песню о некоей заблудшей Осе, которая забралась в како-то цветок и нашли ее только через несколько дней, измученную и всю в пыльце. И с тех пор ей уж было неповадно собирать мед. Во время представления Медведь расчувствовался и пару раз хлопнул в ладоши, а под конец прослезился. "Спасибо тебе, Пчелушка, уважила..." - бормотал он. После Пчелы наступила очередь Жирафа - тот раздобыл где-то пару ходулей и теперь хотел похвастаться. Это было великолепное зрелище - рассеянный Жираф, разгуливающий на ходулях. Поднявшись на верхнюю ступеньку, он стукнулся головой о крышу домика, не рассчитанного на такие фокусы. На помощь Жирафу бросились Муравей и Дятел. Все до единого отлично повеселились и снова и снова поздравляли Медведя и желали ему скорейшего нового дня рождения. Белка сидела на диване и уплетала торт - кусок за куском. Мало-помалу она заваливалась на спину, а живот ее становился все толще и толще. В конце концов он раздулся настолько, что никто не мог больше окинуть его взглядом. Звери благоговейно столпились вокруг жующей Белки, но никому не удавалось обозреть ее громадный живот - ни привстав на цыпочки, ни даже забравшись на стул. Было слышно, как торт бурчит у нее в животе, но можно было только предположить, что там с ним происходило, как Белка могла еще смотреть на него и как только в нее еще лезло. ВНЕЗАПНО, ПОСРЕДИ НОЧИ, Белка проснулась. Приснилось ей что-нибудь? Она не помнила снов, но ей было страшно. Она дрожала, хотя и не от озноба, и ее лоб и шею заливал холодный пот. Белка попробовала затаиться и прислушаться к звукам извне. Может быть, это просто кто-то стучал в дверь или кричал вдалеке. Но стояла полная тишина. Она снова улеглась, но заснуть больше не могла. Бесчисленные мысли роились у нее в голове. Но что с этим делать, и почему так, и что будет потом? Все это были вопросы, ответов на которые она не знала, и прежде всего на последний вопрос, не дававший ей покоя: что будет потом? Она не могла придумать ничего, похожего на ответ. Что такое "потом"? - думала она. Как-то раз она побеседовала об этом с Муравьем, но тот пожал плечами и заявил, что ни о каком "потом" он слыхом не слыхивал и что, вполне вероятно, это означает "ничего". Но Белке этого было недостаточно. Как-то раз она слыхала от Сороки, что "потом" было наоборот от "раньше", но что такое тогда это "раньше"? Ночь была темная. Белка распахнула окно, чтобы глотнуть темноты и поискать взглядом звезды среди облаков. "Я - только сейчас", - думала она, стоя у окна и глядя в ночное небо. - Может быть, Муравей прав,- раздумывала она,- и "потом"- это ничего. Но что такое наоборот от "ничего"- что-то или ничто? Существует ли "раньше" или нет? И почему, в сущности, она не может уснуть, когда такие мысли убаюкают кого угодно?" Она глубоко вздохнула, и ее вздохом снесло листок с бука. Она слышала, как его шорох затихал вдали. "Я - это только сейчас,- подумала она снова.- Я никогда не была "потом" и никогда не буду "раньше". И, по мере того, как терялась нить ее мыслей, которые всегда были умнее ее самой, на нее снисходило умиротворение. Она вернулась назад в постель, забралась под одеяло, сказала: "Сейчас - или никогда", и в тот же момент уснула. ВО ВРЕМЯ ЕЖЕДНЕВНОГО СОБРАНИЯ на лесной поляне Таракан выступил с предложением: приготовить пудинг. -Давай! - сказала Лиса, - но мы это о чем, собственно? -О положении дел, - сказала Пеночка. -Точно, - поддержал насупленный Карп. -Нет, - сказал Таракан. - Не понимаете вы меня. Я имею в виду - пудинг для всех. С начинкой из всякой всячины: трава, желуди, мед, кора, буковые орешки, водоросли, ракушки, листья, смола, вода, чертополох, мел, грязь, ну я не знаю... -Положение дел, - пробормотала Лисица. Но остальные, заслышав про свои любимые лакомства, навострили уши. -Хорошая идея, - сказал Белка. Медведю уже не терпелось приступить к делу. Они тут же принялись за работу, и к вечеру был готов пудинг величиной с поляну, так что звери не без труда протискивались мимо него. Он доходил до самых верхушек деревьев, а до его собственной верхушки можно было добраться только с помощью двух наспех сколоченных друг с другом лестниц. Таракан восседал посреди своего детища, но пудинг был такой мягкий, что его мало-помалу засосало вниз, и достать его удалось только Аисту и не без труда. Гусеница скатывалась по некрутому откосу из каштановых листьев и вопила от восторга. Вечером был праздник. Светлячок зажег свой огонек, Слон трубил, Пчела жужжала громче обычного, и по мелодичному сигналу Соловья все набросились на пудинг. Звуки пиршества не смолкали в течение нескольких часов. Трещало, хрустело и скрипело так, что казалось, весь лес кто-то перемалывает в мясорубке. Никто не произносил ни слова. Все ели. Один не отставал от другого. Когда уже где-то около полуночи Муравей перетирал челюстями последнюю сахарную крошку, все уютно откинулись на стульях, благодарно кивнули Таракану и сочли, что до дому они дойти не в состоянии. Часом спустя могучий храп поднялся к полному мерцающих звезд небу, нависавшему над лесом. Будто бы оно устало и решило немного облокотиться на мир. ЛЕТО БЫЛО В САМОМ РАЗГАРЕ и листва бессильно свисала с деревьев, томясь по осенней поре, когда, наконец, можно будет начать опадать и, кружась, стелиться ковром и менять цвет, когда сделается свежо и светло, и прозрачные дождевые капли повиснут на каждой веточке и на каждом побеге. В один из таких дней Белка отправилась в морское путешествие. Она села в лодчонку, зачаленную у берега реки. Лодчонка была круглой, как заходящее солнце, так что было непонятно, где у нее нос, а где - корма, и Белка не могла решить, в какую сторону ей грести. Она втянула весла в лодку, и течение подхватило ее и понесло по реке. Яркое солнце играло бликами на Белкиной мордочке, и она видела в воде свое отражение, утирающее со лба беспрестанно струящиеся с темени капли пота. В голове ее теснились мысли. Они не давали ей покоя. Ей не хотелось думать, но мысли ее не слушались. Они были сильнее, чем ее воля. Мысли придумали, что Белка сидела не в лодке, а на сковородке, стоявшей на огне. В ужасе Белка подскочила. Лодка резко накренилась и перевернулась, и Белка плюхнулась в воду. Вынырнув, она пришла в ярость от своих мыслей. И если бы только можно было ущепнуть их или закатить им оплеуху!... И, пока она воевала со своими мыслями, лодка уплыла и Белке пришлось добираться до берега вплавь. Расстроенная, выбралась Белка на прогретый солнцем берег и улеглась на спину. Ее мысли немедленно накинулись на нее, будто только того и ждали. Они придумали, что она спланировала по воздуху, как легчайший древесный листок, и приземлилась у двери Муравья, который как раз вышел из дому с большим стаканом сока из буковых орешков, - ледяного сока... Внезапно мысли ее снова куда-то исчезли. Но все же они позволили ей протянуть руку за стаканом. Солнце село, и Белка поплелась домой. На двери хижины Муравья висела записка: Белка, я не знал, зайдешь ты или нет, но, когда ты заходила, меня как раз не было. Белка вздохнула. И тут дверь распахнулась, и из дому вышел Муравей. -Но это не взаправду, - сказал он, с улыбкой от уха до уха. - У меня есть для тебя кое-что вкусненькое, - добавил он. -ИДИ-КА ЧТО ПОКАЖУ, - сказала Белка, подмигивая Муравью, сидевшему на стуле у окна. Муравей встал и последовал за ней. Белка подошла к шкафу, сняла с полки книгу, положила ее на стол и раскрыла на заложенной травинкой странице. -Гляди, - сказала она. Муравей склонился над книгой и увидел картинку, но не разобрал, что на ней было нарисовано. -Да, - сказал он, чтобы не показаться невежливым. -Ну? - спросила Белка. -Да-да, - повторил Мупавей. -Правда, странно? -А кто это? - осторожно поинтересовался Муравей. Он опасался, что за этим последует разговор, из которого он ничегошеньки не поймет. -Ты что, не видишь? - удивилась Белка. -Да... это... что-то глаза у меня сегодня ... может, капель каких принять... -Собака! -Собака? -Ну да. А ты бы не и подумал? Муравей промолчал. Они долго разглядывали изображение Собаки в книге, которую Белка этим утром одолжила у Дятла. Как-то раз, давным-давно, Собака появилась в лесу, и большинство зверей успело на нее взглянуть. Она лаяла, носилась кругами и всюду совала свой нос, но ни с кем и словом не перемолвилась. Через некоторое время она принялась выть. Все, кто это слышал, содрогнулись. Сыпались листья с ветвей, облетала древесная кора, рушились кротовины. Вой продолжался недолго. Собака внезапно насторожилась, будто бы что-то заслышала. В лесу сделалось тихо-тихо. Все, затаив дыхание, выглядывали из-за ветвей и листьев. И тогда Собака убежала из леса, через канаву, в луга и в конце концов за горизонт. Больше она не вернулась. Звери еще долго судачили о ней, но никто никогда так и не понял, зачем она приходила. Белка закрыла книгу и посмотрела на Муравья. -Вот так, - сказала она, кивнула, сдвинула брови и почувствовала себя очень важной, как будто она была единственной владелицей некоего редкого воспоминания. -ВОТ Я ЗАЖМУРЮСЬ, - сказала Белка, - и произойдет что-то удивительное. Она уселась на ветке перед дверью, и удивительное началось немедленно. Поднялся ветер, ветка задрожала и Белка, как была зажмурившись, свалилась вниз. На левом плече у нее вздулась шишка. -Уй, - сказала она. Она встала, побрела по тропинке через лес к пруду и уселась там на травку. -Я что, неправа? - сказала она самой себе. -Неа, не права, - ответила она самой себе и вскочила. "Как это я могу думать, что то, что только что случилось, не удивительно?" Она крутанулась вокруг себя, размахивая руками, но не смогла себя обнаружить. -Дрейфишь, Белка, - заявила Белка самой себе. - Вот так-то. -Ха, - ответила Белка самой себе. - Это я-то. Да как ты смеешь. Она хотела было дать сама себе пинка, но промахнулась и упала, и снова ушибла плечо. -Уй, - сказала она опять. -Так тебе и надо, - сказала она в ответ самой себе. -Ну, попробуй еще только... - было ответом. Она кое-как поднялась, но ей больше не стоялось на месте. С бешеной скоростью она вертелась волчком. И, как ураган, взвивающий камни, песок и ветки, Белка, крутясь, взмыла ввысь и исчезла в облаках. -Ой, худо мне, - подумала она, - ой, тошно мне. Но это в самом деле невероятно! Тут уж не поспоришь. -Нет, не поспоришь, - на этот раз без колебаний согласилась она с собой. Она еще долго стремительно ввинчивалась в пространство, и чуть было совсем не пропала среди звезд. Но тут ей как раз попался навстречу Королек, который отбился от своих и горько плакал. Он наплакал и на Белку. Слезы тут же брызгами разлетелись с нее, но приостановили вращение. В конце концов она неподвижно повисла в небе, перед тем как начать долгое падение назад, в лес, указывая Корольку путь домой. -Невероятно, - сказала она самой себе. -Ну и что же тут такого невероятного? - спросила она немного погодя. -Прекратииииииииии - раздался голос летящей в пруд Белки, и до самых верхушек деревьев взметнулась вода. ШИРОКО РАСПАХНУТЫМИ ГЛАЗАМИ глядела Белка на окружающий мир. Был теплый летний день. Вон там из черной земли поднималась острая зеленая травинка. А там лежал камешек, расписанный серыми завитками, а там - корень бука, о который она только что споткнулась и возле которого она сидела и широко распахнутыми глазами глядела на мир. Мир! Белка тряхнула головой и решила глядеть на мир внимательней. Она подхватила камешек и в его белой сердцевине разглядела две небольших дырочки. Белка вгляделась, и на дне одной из дырочек увидела пылинку, а посреди этой пылинки разгуливал, со слезами на глазах, в которых отражалось окно, за которым... В этот момент Белка почувствовала у себя на плече чью-то руку. -Погоди! - отмахнулась Белка, но отверстие камешка закрыла тень. Белка обернулась. Прямо перед ней маячила дружелюбная физиономия Жирафа. -Белка! - сказал Жираф. Белка тряхнула головой и сказала: -Ну вот, Жираф, ты мне все испортил. Я познавала мир все больше и больше, проникала в него все глубже и глубже, чуть было в окно не заглянула... а тут ты... -Идешь со мной? - не дослушав, спросил Жираф. -Куда? -В поисковую экспедицию. -А что мы собираемся искать? -Ну, если б я знал, это была бы уже не поисковая экспедиция. Белка снова вздохнула. Она устала от поисковых экспедиций. Они постоянно ходили в поисковые экспедиции и всякий раз открывали что-нибудь новое. Ничего нового в этом не было. Она отшвырнула камешек, и он, просвистев над самой дорожкой, исчез в зарослях. -Ладно, - сказала она. - Идем в твою поисковую экспедицию. Она припустилась за Жирафом по направлению к опушке леса. Там они открыли Муравья, который лежал себе и спал, и Медведя, глодавшего какую-то перемазанную медом штуковину. Там же они открыли, какая в этот день стояла жара, и уселись на берегу канавы, тянувшейся вдоль луга. Все вместе они открыли также, как легко бывает заснуть без задних ног на краю света. БЕЛКА ЛЕТЕЛА. Она уже давно задумала такой полет, но ей все время что-то мешало: то дождь, то снег, то день рождения Воробья, то вечеринка у Дятла, то последнее письмо Дельфина, то остатки вчерашнего торта. Но вот, наконец, момент настал. Белка сидела на спине Лебедя. Она крепко ухватилась за его шею и глядела вниз через его правое плечо. Денек стоял ясный, и Белка была рада, что она наконец-то решилась на этот полет. "Тогда, по крайней мере, он останется у меня за спиной", - пробормотала она себе под нос. -Что, что там у меня за спиной? - переспросил Лебедь, пытаясь перекричать ветер. -Что, что там надо мной? - не расслышав, крикнула в ответ Белка. -Ничего! - крикнул в ответ Лебедь. - Там никогда ничего не бывает. Все - внизу, далеко. -Не вижу никаких облаков, - отозвалась Белка. -Ждала его, да? -Откуда? Я больше не буду! -Нет, - крикнул в ответ Лебедь. - Это не так близко. -Да ладно! - крикнула Белка. -Отлично! - крикнул Лебедь. -С удовольствием! - крикнула Белка. Так они переговаривались, чтобы скрасить время в полете. Они летели над лесом, над рекой, над взморьем, над морем, над той стороной и снова назад. -А вон Акула! - крикнул Лебедь. -Ага! - крикнула Белка, не разобравшая последние слова. -Да сядь ты спокойно! - крикнул Лебедь. -Не вижу никакого, - ответила Белка. Дуло со страшной силой, и там и сям некоторые слова уносило порывом ветра, и кто знает, в чью посторонние уши они потом попали там, далеко внизу. -А вот и пруд, - сказал Лебедь. - Стало быть, приехали. Изящным движением он стряхнул Белку со спины и приземлился на берег пруда. Белка пролетела еще немного и плюхнулась в воду неподалеку. Там ее подхватил Лещ и высадил на берег, где ее поджидал Муравей, чтобы выслушать рассказ о приключенческом путешествии. -Он мне все-все так подробно объяснял по дороге, - сказала Белка, отряхиваясь. Капли воды сверкали на солнце. КАК-ТО УТРОМ поднялся сильный южный ветер и принес Белке, сидевшей перед домом на крылечке, целую груду писем. -Вон сколько сегодня, - пробормотала Белка, хватая письма. Она распечатала первое письмо и прочла: Белка! От всей души! Твой Хамелеон. Белка с удивлением осмотрела сначала письмо, потом себя в зеркале, которое она давным-давно на всякий случай повесила у себя в прихожей. Из второго конверта она извлекла маленький зеленый листочек: Милая Белка, Также и от меня лично наилучшие пожелания, Твоя Игуана "Ну вот еще", - подумала Белка. Она разглядывала себя со всех сторон, но не находила ничего особенного. Третье письмо было следующего содержания: Многоуважаемая Доктор Белка, Соблаговолите принять мои дружеские пожелания успехов и процветания. На прошлой неделе я вновь совершила очаровательную прогулку. Погоды не благоприятствуют. С благодарными приветами, Ваша Кобра. Белка недоумевающе уставилась на гладкий лист, который, казалось, извивался в ее пальцах. Но разглядывала она его недолго, поскольку чей-то пронзительный голос внезапно гаркнул у нее над ухом: -Поздравляю! -Да с чем? - спросила Белка. -То есть как это, с чем? - спросил Слон. На секунду он просто окаменел от удивления, потом прыснул, съехал в пруд и выбрался на другой берег, все еще давясь хохотом. Ласточка со своими пожеланиями счастья промчалась прямо над Белкиной головой, Муравей даже принес ей что-то, сколь неразличимое глазу, столь же и бесполезное, зато подаренное от чистого сердца. Что это такое было, никто не знал. Еще до полудня нагрянул Медведь и осведомился, не начался ли праздник, поскольку он не хотел бы, чтобы его кто-нибудь опередил, а Светлячок в это время наводил на себя чистоту. Белка по-прежнему не имела понятия, с чем ее поздравляют. Но постепенно она забывала думать об этом и все больше и больше проникалась праздничным настроением. И вот, когда наступил вечер и поднялся громкий галдеж и Кузнечик в своем далеко не лучшем костюме прошествовал мимо, не удостоив ее ни словом и даже не глянув в ее сторону, Белка встревожилась и громко сказала, так, чтобы он расслышал: "От некоторых никогда внимания не дождешься..." Поздно вечером был фейерверк и торжественные речи, и Белку качали и подбросили вверх, до самых облаков, где ее подхватил Трутень. В обнимку свалились они в объятия Краба. Светлячок так хохотал, что чуть было не погас. КАК-ТО РАЗ БЕЛКА столкнулась с нешуточной проблемой. Они с Муравьем сидели под деревом. После долгих и несущественных разговоров у них зашла беседа о расстоянии между носами. У Муравья была такая палочка, в точности длиной с его ступню. Он приставил один ее конец к своему носу, а другой направил в сторону Белкиного. Потом перевернул палочку, и опять, и снова, и еще, до тех пор, пока она не уперлась в Белкин нос. -Пять ступней, - заключил Муравей. -Ну-ка дай-ка я, - сказала Белка. Солнце стояло в зените, и вдали висело дрожащее марево. Белка подхватила палочку, наклонилась вперед и принялась за измерения. -Три ступни, - сказала она. -Быть того не может, - усомнился Муравей. Он вырвал у нее палочку и намерял шесть ступней. Белка подобралась к нему, и у нее получилось всего-навсего одна ступня. -Что за ерунда, - сказал Муравей, - так у нас ничего не получится. -Надо спросить кого-нибудь, - предложила Белка. В этот момент мимо проходил Кролик, и они попросили его помочь. Кролик покачал головой. -Не стал бы я связываться, - сказал он. - Однажды не устоял вот, решил измерить, сколько от моего носа до слонового хобота. Но у меня-то нос, знамо дело, все время дергается, - как тут измеришь. Слон тут просто из себя вышел. Ему надо это знать, и он узнает, не то такое будет, что он прямо не знает, - аж на дыбы взвился. Ну, ладно. Собрался это я с последними силами, сделал три глубоких вздоха и сам не знаю как, но на целую секунду нос остановил! И тут он у меня с лица возьми да и свались! Он же не просто так дергается! Вот тогда-то до меня дошло, к глубокому моему прискорбию! Ну, Слон сбегал за Улиткой, она мне нос-то, конечно, кое-как на место приладила, но при этом столько канителилась, что мимо меня штук десять кочанов прошли, а я и не учуял! Да! То есть вы можете себе представить, что с тех пор я нос ни разу не останавливал. Слон тогда согласился с тем, что я намерял, так что это такое расстояние, на четыре ступни. Но ежели мое честное мнение желаете знать, то все это сколько-там-у-нас-между-носами штука бесполезная, если вообще не вредная. А теперь - всех благ. Кажется, пахнет капустой. Кролик раскланялся с Муравьем и Белкой и порскнул в заросли. -Мда, - сказала Белка. - Давай-ка тоже на четырех ступнях сойдемся. Или что получше предложишь? -Да нет, - сказал Муравей. А солнце припекало не на шутку, и изо всех лесных уголков и нор раздавалось громкое пыхтенье. В ДВЕРЬ ПОСТУЧАЛИ. -Кто там? - спросила Белка. -Дятел, - ответил Дятел. Белка выбралась из постели и потащилась к двери. -Бандеролька, - сказал Дятел. -От кого? -Извольте расписочку, - сказал Дятел, подставляя Белке для подписи белое перышко в коричневом крыле. -Мое почтение, - сказал Дятел, развернулся и исчез. Белка положила посылку на стол и решила пойти умыться, чтобы разглядеть его получше. Когда она вернулась от умывальника, пакета не было. Дверь стояла нараспашку. Белка подскочила к ней и успела заметить, как пакет скользнул с кончика ветки и над вершинами деревьев неторопливо поплыл на восток, в направлении восходящего солнца. Это был такой четырехугольный пакет, обмотанный шпагатом, с узелком и марками в правом верхнем углу. Когда Белка в то утро рассказала о происшествии Муравью, он ответил довольно беспечно: -Видал я ее. Классно летела! -Посылка-то? - ошарашенно переспросила Белка. -Ты что, не слыхала никогда? Ну, что с тебя взять. Об этом вообще мало кто знает. Она в основном под землей живет, но иногда вдруг вылезает почему-то, - кто ее знает, почему, - и пытается летать. По большей части ничего у нее не выходит, потому что ее кто-нибудь ловит и запихивает куда-нибудь или вон отдает кому. Во избежание. Белка уставилась на Муравья. Она никогда точно не знала, когда ее водили за нос, а когда нет. В большинстве случаев ее это мало волновало, но теперь... -Так она что же... живая? - спросила Белка. Муравей изумленно взглянул на нее. -Живая? Посылка? Да тут все живое. Облака, бук, роза, нога вон моя, мой башмак, мой шнурок, узелок на шнурке. Постой-ка. Он наклонился и завязал шнурок. -Ты чего-то ждешь? - продолжал он, выпрямляясь. -То есть? - не поняла Белка. -Ну да, чего-нибудь особенного, неожиданного. -Я всегда жду чего-нибудь неожиданного, - тихонько сказала Белка и серьезно посмотрела вдаль. -Как знать, - сказал Муравей. -А интересно, что там, в посылке этой? - спросила Белка, помолчав. -А что там, в тебе или во мне? - спросил Муравей. Белка глянула на Муравья, потом на себя, на свой живот, на грудь, на хвост. У нее не было ни малейшего представления о том, что бы там могло быть. -Не знаю, - сказала она. Некоторое время они молчали. Потом Муравей сказал: -Идем. -Идем, - сказала Белка. И молча, плечо к плечу, побрели они на поляну посреди леса. -СЛЫШЬ ЧЕГО СКАЖУ, - сидя на верхушке бука, сказал Белке Палочник. - Когда совсем один, толком ничего не размышляешь. Белка вопросительно посмотрела на него, не зная, что ответить. -Ну, - наконец не вполне