иначе зачем он тут?-- Ракша поправил мокрую прядь, лезшую в глаза.-- Употел вот, потому что спустя рукава я никакого дела не делаю. Только с усердием и пристрастием. Надо ж было выведать все про пути-проходы в кирпичевский институт... Чего смотришь с укоризною? Я от татар этому научился. Они в пыточном деле большие вежды. -- Да и ты, я погляжу, не новичок в этом деле. А почему он не кричал? Может, ты уже убил его? -- Зачем бы я стал убивать, ежели он нам еще пригодится.-- оскорбился Ракша.-- Просто во рту у него груша деревянная лежит, дабы соседей не беспокоил ором своим. Ракша положил на стол мятую бумагу с пятнами крови. -- Он тут все вычертил, что знал. Из-за загородки появилась деловая Светлана и подхватила бумагу без следа отвращения на лице. Пару минут спустя подтвердила: -- Похоже, Самохвалов не соврал, по-крайней мере в главном. Монголо-татары научили тебя полезным вещам, Ракша.-- Света провела внимательным пальцем по бицепсу беловолосого воина.-- Впрочем, милый мой, не обольщайся, для вылазки в институт всего этого далеко не достаточно. -- Ну что за ненасытная такая... Ракша вынул из ташки пластиковую карточку и протянул в сторону Светланы, хотя и не отдал прямо в ее хваткие руки. -- Действует сообща с паролем, который мне тоже известен. Отдам за татарский поцелуй. Дамочка радостно заклекотала и выдернула карточку из руки Ракши, который не успел увильнуть. -- И что вы с этой карточкой собираетесь делать?-- справился Митя.-- На КПП, кстати, вохровец сидит, который должен любую рожу знать в лицо, да еще сверять ее с фоткой в служебном удостоверении. -- Там еще радужка глаза сканируется и нередко папиллярный узор пальца.-- добавила Света.-- Однако КПП можно обогнуть. -- Подкоп сделаем?-- предложил Ракша. -- Лучше сверху как птицы.-- издевательским тоном произнес Митя. Светлана резко осудила два последних предложения. -- Вместо того, чтоб глупости слушать, я хочу взглянуть на карту того района, где находится кирпичевский институт. -- Карту города найти и то проблема, не говоря уж о районе... Хотя погоди, Света, можно глянуть на одном сайте... Митя уже прилип к компьютеру и привычно рыскал в сети. Есть такие "мусорные баки" в сети, где чего только не навалено. Нашлась и подробная городская карта, которая была продана одним местным гэбэшником американцам, и украдена у американцев другим гэбэшником. Осталось только выбрать район, "клюнуть" на увеличение, а затем бросить его на печать. Через минуту Митя выложил на стол свеженькую карту, а Светлана отодвинула "мальчиков", чтобы "воздух чище был", и принялась ее пытливо разглядывать. -- К северу от института как будто поле. На самом деле, это свалка, которая года три назад еще относилась к институту и была огорожена забором. Забор и сейчас стоит, но уже никто его не охраняет. -- Так мы, значит, прямо через поле к институту поедем?-- неверно сообразил Ракша. -- Прямо поедешь, головку потеряешь. Налево, направо -- тот же результат. Но там есть люк, вход в канализационную систему, которая напрямую сообщается с институтом. -- Городская канализационная система? Да ты знаешь, красавица, какой там диаметр труб?-- скептически вопросил Митя. -- Не городская, а местная дренажная. Институт -- огромное сооружение, глубоко вкопанное в землю. Сам понимаешь, флагман советского ядо и токсинопроизводства должен был хорошо защищен от атомных и прочих водородных ударов. В ходе углубления и землеройства были задеты подземные источники, плавун какой-то растревожили, поэтому на нижние и подвальные уровни стала поступать вода, разрушая конструкции. С водой принялись бороться, заделывать щели, откачивать, перебрасывать в дренажную систему. Борьба, что говорится, велась с переменным успехом. -- И ты что тоже вела эту борьбу? Ты ведь наукой вроде занималась.-- напомнил Митя. -- Ладно, Ракша у нас как ангел с небес, а тебе грешно не знать наших авралов, когда всех бросают в атаку... Короче, занималась я этим, как зам зама по гражданской обороне. Информацию о дренажной системе я получила, и на всякий случай сохранила... Эй, Ракша, у тебя взрывчатка есть? -- Есть,-- охотно признался тот.-- Я припас еще с той войны, когда Маша Тухачевский супротив непокорных мужиков воевал. 13. Первая звездочка на фюзеляже К темноте все псы-витязи отправились за очередной данью на стареньком, но вместительном "Мазе". Путята процедил сквозь усы напоследок: -- Казино на Шпалерной противится нам, надо пужнуть их как следует. А коли не проявят покорность, предадим их мечу. Дабы другим неповадно было. А Светлана села в свой БМВ, прихватив одного лишь Ракшу, и отправилась на ночную работу в какую-то академическую лабораторию, которой заведовал давешний ее хахель. Характер этой работы вызывал у Дмитрия законные сомнения. Да и что у него не вызывало сомнений нынче, жизнь напоминала театр теней, однако расплатой за ошибки станут отнюдь не призрачные сталь, цемент и свинец. Однако не сомнениям ему сейчас представало предаваться. Пленный по имени Самохвалов остался на его попечении. Полоняник сидел на привязи в маленькой комнатенке, исторически играющей роль кладовки. Как привязь использовался ошейник, оставшийся от жениного истеричного добермана, и соответственно поводок, прихваченный древнерусским узлом к батарее. Руки у пленного для надежности были также упакованы шпагатом. Как будто можно было спокойно предаться написанию программы, соединяющей российского клиента с токийским банком. Полчаса Дмитрий не мог сосредоточиться. Куски его программы кружились под черепной крышкой, никак не желая устаканиваться. А едва он обрел предустановленную гармонию, как послышался жалкий стон из кладовки. Дмитрий включил музыку, как велели перед уходом казаки-разбойники, и продолжил работу, надеясь, что стоны сами собой затихнут. Однако надежды не оправдались. Стоны хоть и жалкие, а перекрывали мощное звучание "металла". На этот случай псы-витязи оставили ему деревянную грушу, которую можно было затолкать в рот пленника, а также упаковочную ленту, которой можно было ротовое отверстие заклеить. При особо плохом поведении пленника, бандиты рекомендовали приклеить ему веки к бровям и направить в навечно открытые глаза свет лампы. Митя взял в руки катушку с лентой и подошел к дверям кладовки. -- Какать,-- попросил заключенный. Вот незадача-то, прямо гром с ясного неба. Псы-витязи не предусмотрели столь простого развития событий, а сам Митя об этом, конечно, заранее не подумал. -- В туалет. Или наложу в штаны,-- пригрозил Самохвалов.-- Ты еще не знаешь, сколько говна может быть в человеке. Митя представил и отсоединил ошейник от поводка. -- Пошли, засранец. Пленный с трудом поднялся и направился в сторону отхожего места, однако входить в дверь туалета не стал. -- Руки развяжи. -- Это еще зачем? -- Ты мне что ли будешь задницу вытирать? Может, ты любитель задниц, говоря по-простому пидорас? Митя не был пидорасом. Он сбегал на кухню за мечом, который оставил один из псов-витязей, затем развязал руки Самохвалову и втолкнул его в туалет. Сам встал напротив кабинки, однако дверь закрыл. Меч Митя воздел над головой, затем понял, что может задеть им за притолоку, поэтому перевел его в положение для колющего удара. -- Отпусти меня,-- сказал Самохвалов из-за двери. Меч был тяжелым и держать его в вытянутой руке не представлялось возможным, поэтому Митя опустил острие на пол. -- Отпусти меня и я тебе дам тысячу баксов,-- посулил Самохвалов.-- Ты же не из их компании. Почему бы не отпустить? Даже и без тысячи баксов -- витязи уж что-то, а Самохвалова тщательно обшмонали, выискивая денежные знаки. Отпустить его и вылезти из этого дерьма. Пусть Самохвалов чешет на все четыре стороны, а ему только собрать чемоданчик, упаковать компьютер и на такси... Можно податься к Протурберанцеву. Нет, лучше к Ромке. Протурберанцев зазнался, а Рома, хоть и ханурик, но беспроблемный. Пусть с ним надо регулярно квасить, однако после третьей он уже отбывает в дальний полет. Зато удастся отвязаться и от псов-витязей, и от ментуры, и от кирпичевцев... Конечно, и квартиру жалко, однако ради нее на нары или, хуже того, на полку в морге ложиться не стоит. -- Отпусти меня,-- тем временем продолжал Самохвалов.-- Я ведь видел фотку твоей жены и сынка. Ты же им блага желаешь? -- Блага желаю, но предоставить не могу. Они отдельно живут. -- Все равно мы их найдем,-- зашипел Самохвалов.-- Жену чеченам отдадим на половое воспитание, а сынка продадим на юга... Это я тебе, сука, конкретно обещаю, если в момент не отпустишь меня... Митя прикрыл глаза, но все равно увидел как ражие молодцы потешаются над окровавленной женщиной, а пятилетний мальчонка рыдает в земляной норе... Нет уж, он теперь точно на стороне псов-витязей. -- Погадил -- выходи. Дверь распахнулась внезапно и Митя увидел большой нож, направленный в его живот. Как-то крутанул мечом и выбил нож, но тут голова Самохвалова врезалась в его живот. Митя перелетел через коридор в гостиную, где и рухнул на пол. Мало того, что ударился затылком, вдобавок еще и в солнечном сплетении черная дыра нарисовалась. Самохвалов уже возвышался над ним и меч был в его руках. -- Бля, никогда не думал, что замочу какого-нибудь лоха такой вот железякой.-- хохотнул бывший пленник.-- Но я не против попробовать. Меч пошел вниз, но прежде чем он коснулся Мити, тот откатился в сторону и ухватил щит, оставленный Ерусланом. Неловко, словно крышку от ведра, Митя подставил щит под следующий кроящий удар Самохвалова. И остался цел. Надолго ли? Противник продолжал наступать, хищно поводя кончиком клинка. Как ударит? Рубанет сверху, наискось, как горец из одноименного фильма "Хайлендер"? Или будет колоть? Митя занервничал и швырнул щит в кирпичевца. Однако Самохвалов вовремя наклонился и щит только сбил люстру на пол. Митя не заметил как оказался на балконе, дальше отступать было некуда. -- Сейчас я тебе для начало пузо пропорю и ты сможешь поздороваться со своими кишками,-- пообещал Самохвалов.-- Затем отрежу то, что промеж ног болтается и засуну это штуку тебе в анал, понял? Краем зрения Митя заметил большой гвоздь, торчащий из оконной рамы. И в тот миг, когда меч направился в его живот, подпрыгнул, ухватился левой рукой за гвоздь, правой за раму балконного тента и бросил ноги вперед. Клинок прошел снизу, а вот ноги достали Самохвалова, причем сильно. Тот улетел на противоположный край балкона, взмахнул по-птичьи руками и перевалился через перила... Костя выскочил из квартиры и, не дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице. Самохвалов лежал на земле, меч, который он выпустил по дороге вниз, пригвоздил его и видимо добил. -- Взявший меч от меча и погибнет,-- послышался голос Путяты, который как раз вернулся вместе со своими товарищами с боевого задания. -- Ну, так я ж первый взял,-- признался Митя. -- А погиб он. Никуда не годно то правило, в коем нет исключений. Путята вытащил клинок из спины Самохвалова и тщательно вытер о пиджак мертвеца. -- Да и не слишком этот поганый нужен был,-- добавил Ракша.-- Ибо на дознании выдал считай все подряд. -- Куда его теперь?-- спросил морально опустошенный Митя, который уже представлял как разлагающийся Самохвалов будет являться ему в ночных кошмарах. -- Да вот на клумбу сгодится. Дерн поднимем бережно и сховаем злодюгу так, чтобы до второго происшествия не вякнул.-- профессионально подсказал Еруслан. 14. До и после ареста К ночи псы-витязи погрузили все манатки в фургон, включая лабораторное оборудование Светланы, и растаяли в теплой сентябрьской темноте. Света и псы-витязи пред тем долго совещались и наконец известили Митю, что дают ему навеки вольную, освобождают от всех повинностей, учитывая его молодость, невинность и трудовой стаж. Правда и от дележки доходов он тем самым тоже освобождается. "Мы не знали, что у тебя эти самые нервы такие слабые, что ты подвигов не ищешь. У нас, в старой Рязани, чудаков вроде тебя не было, но свет-Светлана все толково объяснила. Так что прощай",-- сказал Путята, прежде чем захлопнуть дверь. Митя, отыграв свою роль в банде псов-витязей, остался один в разгромленной квартире. Отправиться вместе с ними, после того как он наконец от них отделался? На это безумие Митя не решился... Токийский проект тоже накрылся. Оба менеджера прислали вчера уведомление, что в его услугах больше никто не нуждается. А вознаграждение за уже изготовленный им продукт пошло на возмещение нанесенного им ущерба, в итоге по нулям -- честно заработать не получилось. Итак, псы-витязи разрушили его планы и срулили. Светлана вместе с ними. Напоследок, Митя еще раз намекнул Путяте на возможную связь Светланы с органами. Путята не среагировал. Может, он не знал слова "органы", или знал его однобоко... Митя не стал даже прибираться, а отхлебнул как следует бузы и улегся спать. И снилась ему его собственная погибель. Веревка и петля. И даже ощущение удушья снилось, причем не в первый раз. Да он и не смог бы сказать, когда это случилось в первый раз. Снились палаты белокаменные, с изразцовыми полами и печками, с лепниной на столбах. Но в палаты втягивается темный пыльный туман, который вдруг оборачивается многоголовой членистой гидрой, а затем это уже толпа с топорами и кольями. "Царя обороним, государя иноземцы заневолили". Потом в глаза словно пыль попала. И когда они снова очистились, то в центре мира стояла виселица, на которой болтались два изрядно разложившихся трупа -- по глазам ползают мухи, щеки расползлись в улыбке. Палач -- почти неразличимое пятно -- кропит на него водой и посыпает его шею мукой, и надевает волосатую петлю на шею. Он летит куда-то, после того как сапог палача выбивает табурет, летит долго, но вот свет взрывается ураганом, и тут же с невыносимым воем сжимается в точку... Митя проснулся от пота, который насквозь вымочил его майку. Судя по показаниям будильника, не слишком рано. Однако торопиться было некуда. Митя прикинул, чем можно заняться, но все занятия отбросил за ненадобностью. В лучшем случае, пустая трата последних денег. Хоть целый день пролежи в кровати, никуда не опоздаешь. Хоть скрести руки и помри, ничего не изменишь. Бессмертные, или кто они там, пришли, все изгадили и ушли. И беда не только в конкретно разваленных делах, а в жизни, оставшейся без смысла. Ну, как ей быть осмысленной, в эти пятьдесят, от силы шестьдесят положенных ему лет, если даже у семисотлетних она пуста и однообразна? Жидкую струйку размышлений прервал невероятный силы треск. Вместе с этим надсадным треском выпала и дверь. Митя подумал было, что сон продолжается. Но ворвался в его квартиру не оборванный люд с топорами и кольями, а омоновцы в новенькой форме терминаторов -- пуленепробиваемые жилеты, шлемы, скрывающие лицо, и множество стволов. Дальше Митя уже ни о чем не думал, он как раз вылетел из кровати не по своей воле, половицы бросились ему в лицо, заскрипели суставы вывернутых рук и ног, тяжелые столбы ног вдавили его в пол, расквашенные губы и нос пустили красный сок. -- Ну, здравствуй, Дмитрий. Вот ордера, сейчас войдут понятые... Скошенным от боли глазом Митя увидел Никодимова, своего одноклассника. -- А ты не слишком изменился,-- прохрипел Митя свернутым набок ртом. Снова Никодимов мучил его. И Никодимов подумал, что снова мучает Митю. И почему же мы мучили Митю Галкина? Почему детишки столь просто вычленяют не такого как все и начинают его грузить? Что это значит -- "не такой как все". Парией никогда не бывает отличник, которого, можно сказать, охраняет государство, или двоечник -- это ж любимый всеми "борец за свободу". Пария не обязательно самый слабый, хиляков хватало и без Мити. Никодимов сейчас вспомнил, что у Мити и родителей, кажется, не было, только какие-то опекуны. И классная, которая пыталась защитить "чучело", усиленно нажимала на эту тему, но вызывала обратный эффект. Митя появился в четвертом классе и показался одноклассникам большим чудаком, а то и вовсе придурком. Произношение странное, ужимки нестандартные. Его стукнут портфелем, а он кричит: "Смилуйтесь над юностью моей. Не пожните колоса, еще не созревшего" и подобную дребедень. Что потом-то? Не припоминается. Может он стал такой как все, непримечательный. Замаскировался, значит, гад! Двое омоновцев легко, как пиджак, подняли Галкина с пола, приставили к ближайшей стене и обыскали, если точнее вынули из кармана пижамы рулончик туалетной бумаги. -- Ну, где остальные?-- напористо спросил Никодимов. -- Уехали вчера вчером,-- с трудом слотнув комок кровавой слизи, отозвался Митя. -- Марка и номер машины? -- "БМВ", а номер забыл. -- Так ведь ты на слабоумного не похож, Галкин. Такие дела проворачивать, столько извращенцев в одну команду собрать. По этой теме ваша шайка четко спелась. Это последнего, Самохвалова, с седьмого этажа сбросили, мечом проткнули, да еще под клумбой закопали, чтобы цветочки нюхал. -- Но он же первый на меня.-- засопротивлялся Митя. Капитан Никодимов уважительно покачал головой. -- Значит, ты его сам угомонил? Так вот ты какой разносторонний, Галкин. Не только головой, но и руками на все способен способен -- просто универсальный гений, Леонардо да Винчи наших дней. -- Я не Леонардо да Винчи... я случайно. -- Случайно задел, да? А он взял и немножко умер, противный такой. Вот какая незадача, Дмитрий, за это еще порой сажают. Чего ж ты не ограничился умственной работой? -- Я защищался. У него меч, у меня только щит. -- Прямо былину поешь, достань еще гусли из шкафа. Ладно, я сам достану... Обыск продолжался не более часа. Эксперт вытащил винчестер из компьютера и чохом сгреб все дискеты и лазерные диски в пакет. -- Ладно, поехали, Галкин. Глянь на свою малину напоследок. Не скоро с ней повстречаешься. -- Никодимов, там, в фотоальбоме, наверху карточка. Там ты, я, другие ребята, помнишь, в поход ходили? Возьми ее себе. Никодимов вдруг зарумянился, потому что сейчас вспомнил. Только сейчас, потому что не нужны ему были такие воспоминания. Он ногу тогда подвернул, а Митя тащил три часа кряду его рюкзак. -- Да не могу я, Митя... гражданин Галкин. Как раз подъехал Квакин и к нему в хонду сели арестованный Галкин в наручниках, Никодимов и еще один милиционер. Машину Квакина должен был сопровождать газик с людьми из РУОП. Фургон с омоновцами укатил на их базу -- как показалось Никодимову, командир группы захвата был сильно разочарован. Всей дороги до следственного изолятора было минут пятнадцать. Сиди и предавайся ненужным воспоминаниям или пытайся истребить их из памяти. Но в Свечном переулке, перед самым перекрестком путь кортежу перегородил вдруг длинный трейлер с надписью "Дагфрукт". -- Да это ж не фрукт, а козел какой-то,-- выругался Квакин и свирепо ударил по клаксону. Никодимов оглянулся назад и увидел, как к ним приближается странный грузовик, вроде тех, участвуют в новомодных фестивалях и карнавалах. На открытой платформе картинно стояли пять "древнерусских витязей", вырядившихся наверное к годовщине какой-нибудь Куликовской битвы. Но этот грузовик явно перегораживал путь назад. -- Похоже, нам устроили западню,-- сказал Никодимов. -- Хотят устроить, только кишка тонка. Пора с этими шутами гороховыми кончать,-- скрипнул зубами Квакин и сообщил по радио сопровождающим оперативникам: "Огонь на поражение." Однако в этот момент картинное стояние закончилось. Из окна ближайшего дома скользнула огненная стрела и машина сопровождения, коротко вспыхнув, взорвалась. Двое руоповцев успели еще выскочить, но тут как раз из-за лотка с мороженным высунулась рука... Первый милиционер повалился рядом с горящей машиной, глядя на нож, застрявший в ляжке, второго уложил камень, попавший ровно в голову. А те бандиты, что живописно стояли на грузовике, стали уже невидимками. Посланное кем-то из них копье пробило заднее стекло хонды, взметнув стеклянную крошку и едва не впившись в спину Никодимова. -- Наружу,-- рявкнул он и, выпихнув на мокрый асфальт Квакина -- обычно такого сообразительного, а сейчас совершенно обалдевшего, выскочил сам. А сержант-водитель с короткоствольным пистолет-пулеметом "Кедр" уже успел заползти за колесо и приготовился к обстрелу "по площадям". -- Нельзя, тут же прохожие,-- Никодимов лягнул сержанта. И в самом деле испуганные люди жались к стенам домов и стучали кулаками в запертые двери парадных -- на улице, похоже, что недавно произвели модернизацию коммунального хозяйства. Сержант совершил короткую перебежку, чтобы занять более выгодную позицию, но не добежал. Открылся какой-то люк в мостовой и сержанта по ногам ударил цеп, а затем окончательно угомонил чекан. Квакин визгливым голосом звал кого-то на помощь, однако, ничего не добившись, отбросил бесполезный хэнди: -- Глушат нас, Никодимов. Мы в полном окружении. А затем следователь схватил за горло подследственного Галкина. -- Я сейчас пристрелю тебя, падло, "при попытке к бегству". Слышь ты? -- Не шали, Квакин, ты ведь не на фронте.-- сказал Никодимов.-- Ты же следователь, а не Рэмбо, так что блюди законность. -- А вот вам законность,-- Квакин взвел курок пистолета, подведенного к виску гражданина Галкина. И в этот Никодимов увидел падающее отвесно копье, которое похоже запустил кто-то на манер мины из-за фургона РЭУ. Он заметил, а следователь нет. -- Квакин, в сторону! Но следователь прокуратуры был занят Галкиным, крепко сжимая его хрипящее горло и собираясь нажать на спусковой крючок. Поэтому копье погрузилось прямо в квакинскую задницу, вызвав череду криков и стонов. -- Ты полежи без фокусов, Никодимов,-- сказал Галкин, растирая освобожденное горло,-- и тогда цел останешься. Ведь это же немало, согласись. Никодимов краем глаза заметил подкрадывающегося к нему "древнерусского витязя" и попытался встать на колени, чтобы прицельно выстрелить. Но тот прыгнул прямо с карачиков и странно крутанулся в полете... Нога преступника, облаченная в огромный сапог, поразила капитана Никодимова в голову. Напоследок подумал он вовсе не о проваленном задании, а о том, что движения "витязя" напоминают ему всемирно известный танец гопак. 15. Раз мы шли на дело -- Однакож, братие, едва ли пара часов у нас осталось, а позиционирование бесовское превыше нашего разумения. -- пожаловался непривычно нервный Путята.-- Ну вот же, несущая частота есть, как и положено 1523 мегагерц, гражданский код проходит, а позиция у нас вельми неоднозначная. -- Да не бесовское оно, просто один из трех спутников, надобных для триангуляции, как раз скрылся из окоема.-- объяснил Ерманик.-- А следующий, собака, чем-то экранируется, орбита-то низкая, может вон той кучей арматуры. Но Путята от этого объяснения осерчал еще больше. -- Кроме меня тут других начальников нету, запомните это или зарубите на бересте, так что про триангуляцию я один буду рассуждать. -- Эй, мальчики, смотрите, что я вам принесла. Светлана раскрыла небольшую коробку из-под дорогого торта, в которой лежали... -- Взрывчатка, взрыватели, детонаторы. Это вам не заначка времен подавления тамбовского бунта. Все свеженькое, никакого тола и гремучей ртути. -- Взрывчатка пластиковая, детекторами необнаружимая.-- подтвердил Ерманик.-- Взрыватели вставляются так... и вот так еще... Путята хлопнул в ладоши. -- Теперь, друже, проверим, как у нас заладится без спутников этих окаянных. Ерманик, встань тут со своим пеленгатором, ты, Ракша, иди... Или-бреди до той будки, теперь поворачивай назад. И что мы имеем с гуся? -- Сперва я Ракшу отпозиционировал чин чином и на дисплее узрел,-- сказал Ерманик, подстраивая контрастность мониторчика, вделанного у него в наличник шлема.-- Однакось, пошли помехи, егда он за той будчонкой оказался. Ерманик повертелся, изменяя положение своего панциря, играющего роль приемной антенны. -- Да там рифленое железо укреплено, сигналам помеха.-- стал оправдываться Ракша.-- В другом месте лучше будет. -- А чего нам надеться на лучшее, с Батыем уже отнадеялись.-- махнул рукой Путята.-- А ты како, Митрий? Дмитрий Галкин сидел рядом с водительницей Светой в ее разбойничьем "БМВ", снабженном позиционирующей, связной и пеленгующей аппаратурой. А также мощной оптикой. Свой среди псов-витязей. Такой же бандит, находящийся в розыске. Ночевали они сегодня на каком-то заброшенном складе, отчаянно обгаженном голубями -- только Светлана нашла где-то постель получше. А с утра пораньше отправились сообща брать кирпичевский институт. -- У меня, Путята, с позиционированием все ладится. Позиция однозначная и вас четко пеленгую. Вы у меня как на ладони, то есть на карте.-- И в самом деле, сотоварищи сейчас представали семью букашками на двух дисплеях, переносном и стационарном... -- Мальчики, заканчивайте вы с этими координатами. Вам пора,-- поторопила Света. Псы-витязи вернулись в микроавтобус и небольшой кортеж вскоре оказался перед пустырем. За ним виднелась махина института, слегка размазанная густым осенним воздухом. Рафик остался во дворе грустного дома с замурованными окнами, а байер въехал на небольшой пригорочек, оставшийся от забытой каким-то древними строителями кучи песка... Отряд двинулся гуськом, шествие замыкал Митя, который играл роль связного-провожающего. Путята разъединил кусачками колючую проволоку, украшавшую полуразвалившийся забор, и дал отмашку "вперед". За забором все рассыпались в цепочку, выискивая цепкими первобытными взглядами дренажный люк. Раздался крик в стиле какой-то вымершей птицы, это Еруслан отыскал сход под землю и дал условный знак, на который бодро направились все остальные. Но, чтобы добраться до чугунной крышки, понадобилось произвести перегрузку нескольких тонн ржавого металлического лома, в ходе чего витязи отпускали давно забытые древнерусские ругательства про щуров и пращуров. -- Ну вот, твоя очередь люк поднимать,-- сказал Еруслан Ракше. -- А почто я? -- Потому как ты самый могутный из нас. Это ж ты Евпатия подначивал, давай-давай, мы тебя поддержим, не посрамим. -- Мне не ваша свара нужна, а дыра в подземное царство.-- грозно напомнил Путята. Витязи дружно подняли люк и стали зажимать носы. -- Не хочу в говнище сгинуть аки червь.-- опасливо произнес Еруслан.-- Да и, это самое, негигиенично там. Правда, Митя? -- Но если помыть руки перед едой, то ничего,-- отшутился Галкин, которого пробирала постыдная радость от того, что ему не надо спускаться в мокрую вонючую яму. -- А мне оное испражнение только в радость, значит в канаве давно никакого работника не было.-- подбодрил себя Ракша. -- Так может бесовская сила там обитает?-- могучая рука Мала обхватила маленький крест на груди. -- А сам-то кто, честный христианин, что ль? Честный обязан через лет пятьдесят, самое большое семьдесят, к своему Господу Богу на Суд являться. Так что, разматывай веревку.-- распорядился Путята. Псы-витязи опустились вниз и согнувшись, с кольчужным звоном, сосредоточенно принялись месить грязь в дренажной канаве. Наверху остался Митя, свесивший в дыру чуткий звукоуловитель. Решетку шлюза первым заметил идущий впереди Ракша, оснащенный "мракоглядами"-инфравизорами. Но тут его остановил Еруслан. -- Ниточка впереди светящаяся, растяжка что-ли поставлена... -- Дай-ка я, меня еще в прошлую войну учили их снимать.-- вызвался Ракша. -- Ты уверен, что научился? В позапрошлую войну я тоже снимал еропланы из винтовки, а севодни мое умение устарело.-- сказал Путята. -- Лазер это, сиречь лучик, возбуждением атомов произведенный, а не ниточка,-- вперед выступил Ерманик. Сейчас я его зеркальцами переломаю... Ну, теперь скользи понизу, друже... Проворный Ракша первым оказался у решетки: -- Ну, ей худо придется. Еруслан, у тебя взрыватели? -- С взрывчаткой каждый может.-- Еруслан подошел и врезал сапогом по решетке. Потом второй раз. Третий раз уже не понадобился. Решетка безвольно упала, а "подслушивающий" Митя чуть ума не лишился от дикого грохота. -- А почто это шлюзом зовется, сильно на яму похоже. Вот уже и мокро по яйца. Эй, "сельдерей", на связи "укроп".-- звонким шепотом произнес Путята.-- По шапку воды не станет? -- А далеко ли шапка от яиц?-- не удержался от ехидства "сельдерей" Галкин.-- Что с шлюзовыми воротами? -- Шлюзовые ворота хоть и подняты, а нырять надобно. Утопнуть я боюсь, братцы, в воде ведь русалки, защекочут, утащат. Митя вышел на связь со Светланой на слабой отражающей волне, излагая ей опасения витязей. -- Если, милые мои, шлюзовые ворота подняты, значит уровень грунтовых вод не настолько высок, для русалок, пожалуй, нет оперативного простора. -- Для русалок мелковато,-- послушно передал Митя, хотя понимал, что в любой момент рискованная операция может стать несовместимой с жизнью. Впрочем, смотря с какой жизнью? Похоже, жизнь у псов-витязей не на волоске висит, а на крепком пеньковом канате. Они нырнули один за другим вслед за своим Черномором и вышли из зоны слышимости. И если они вынырнут, то должны будут найти отверстие вентиляционного штрека, что ведет прямо к главной энергетической установке. Затем им предстоит забраться туда, проползти прямо под редуктором, где по скромным подсчетам Светланы "меньше" шестидесяти, и только тогда наступит решающая фаза операции. Шли минуты, шли горячими лапками по Митиным кровеносным сосудам. Вот уже пятая. Сейчас витязи уже должны пересечь хладоцех и подать сигналы, которые отразятся на экранчике "Нокии" семью пятнышками. Но сигналов не было, как и выхода на аудиосвязь. Институт оказался слишком хорошо заэкранирован -- так чтобы и ЦРУ со всей со всей радиоэлектронной мощью не могло его прослушать. Митя поднялся с земли, вытянул из дыры свой бесполезный микрофон и вышел на связь со Светой... Света не отозвалась, в зоне видимости и слышимости не было ни доктора наук, ни байера. Митя бегом припустил на то место, где стоял "БМВ". И опять-таки лишь следы шипованных колес и рюкзак с брикетом пластиковой взрывчатки, от которой Света решила избавиться. Так и есть -- наводчица из бывших путан, информаторша ментов. Или просто трусливая потаскуха? Исчезновение Светланы сулило скорые и почти неизбежные неприятности. Надо было сматывать удочки, теперь он уж точно отыграл свою роль. Митя застегнул куртку, замер под хлынувшим ливнем. А потом полез в ту самую преисподнюю, в которой недавно исчезли псы-витязи. 16. Баба Яга, Кощей и семеро богатырей -- Сложить оружие, все эти железяки на пол.-- командный голос был гулким, почти нечеловеческим. Люди в камуфляже стояли по всей галерее, опоясывающей зал и стволов у них было как иголок у дикобраза. Вохровцы лишь отдаленно напоминали обычных стрелков военизированной охраны, низкорослых и нескладных. Это были крепкие "пацаны" с характерным блатным типом лица и круглыми как мячи стриженными головами. -- Сосуд греха, обольстила, ввела в соблазн, довела до погибели, ей веселие, нам паки беды адовы,-- уныло протянул Путята, имея ввиду Светлану. Однако обольстительница Светлана неожиданно отозвалась. -- Да, мальчики, хватит играть в железки. Наигрались уже за семьсот лет. Она стояла где-то там, наверху, прикрытая людьми в камуфляже. -- Значит, таки обманула нас блядь.-- протянул Ракша. -- Ляжем костьми, но оружия не сдадим.-- призвал Еруслан. -- Кости нам тоже сгодятся,-- сказал голос глухой и старческий, вызывающий стук зубовный. -- Истинно Кощеевы слова, прости господи.-- Путята осенил себя крестным знамением. -- Это никакой не Кощей, а академик Петр Эдуардович Кирпичев, директор института.-- подсказала Светлана. -- Я не хотел напугать вас, мои будущие друзья.-- стал утешать Кирпичев.-- Просто ваши кости, другие ткани, и тела в целом являются замечательными исследовательскими установками, установками по исследованию сверхдолгой жизни. И, конечно же, вам не о чем беспокоиться. Кроме анализов от вас ничего не понадобится. Ну, может быть, еще хорошее настроение. -- Конечно, мальчики, вам не о чем беспокоится.-- подтвердила Светлана.-- До конца жизни, продолжайся она хоть целую вечность, вы будете на довольствии института. Заодно и человечество облагодетельствуете. -- Чего нам о человечестве думать, о нас не шибко оно заботилось. И пайкой нас не купить. Лучше убьем себя, друже.-- предложил Путята.-- Ино распотрошат они нас помаленьку, а опосля чучела наши выставят в зоомузее, вместе с мамонтами. -- Не стоит самоубиваться, мальчики. Даже на трупном материале будут проведены успешные исследования.-- предупредила Света. -- Дабы нечестивые ваши начальники каждую свою клеточку оборонили синкутиумной пленкой.-- гневно, но эрудированно выкрикнул Путята.-- Нет уж, фиг вам. Мы лучше убьем себя. Я убью Мала, Ракша Ерманика, ну и так далее. -- Нет, лучше я тебя убью,-- возразил Мал. -- Похоже, в товарищах согласия нет,-- заиронизировал Кирпичев. -- Особо упорные могут отойти в сторону и сегодня же стать ломтиками на столах у патологоанатома. Остальных ожидает бесплатное пиво и общество симпатичных лаборанток, пардон, красных девок. -- Ладно, мы-таки складываем оружие, лучше пожить еще, чем скончаться, потому как жить мы привыкли, -- неожиданно покладисто молвил Путята. -- Тем более, это и не оружие вовсе, а металлолом один,-- удрученно добавил Еруслан. -- Правильно, умнички,-- похвалил Кирпичев, плотно прикрытый сотрудниками службы безопасности.-- Если бы вы были принципиальными, то не дожили бы до наших дней. И я смотрю вы неплохо дожили, мои дорогие мафусаилы, такие упитанные, румяные... А вооруженьице не ругайте свое, мы его пристроим в музей, пусть детвора изучает. И псы-витязи стали бросать свое оружие: копья-сулицы, мечи, сабли, чеканы, цепы, кистени, сакрамасаксы, булавы, клевцы, секиры. По грохоту это напоминало действительно сбор металлолома. Некогда грозное оснащение воинов окончательно превратилось в музейные экспонаты. -- Ну вот и все. Вставить к стенке и расставить ноги,-- скомандовал начальник ВОХРа, направляя по трапам своих крепышей к сдавшимся витязям. -- Нет, не все.-- внезапно и с неожиданной броней в голосе сказала Светлана.-- Здание заминировано. Не приближайтесь ко мне, не то пожалеете. -- Что ты плетешь, Светлана Павловна? Мы ведь обо всем уже договорились, ты же сектор получишь!-- удивился Кирпичев. Он был уже стар, и думал хоть верно, но медленно. -- Знаю я твой сектор на одной отдельно взятой кровати. Решил опять бесплатно Василисой Премудрой пользоваться, Кощей Бессовестный? Не выйдет. Два дюжих вохровца, стоявшие рядом со Светланой, безмятежно опустились на пол -- у каждого из шеи торчало по шприцу с опорожненной ампулой, а сильно успокаивающее средство уже растеклось по их телам. Но другие вохровцы, послушные легкому движению начальственной головы, поспешили к женщине, выкинувшей очередной фокус. Тут и раздался взрыв, разлетелись куски металла, с галереи упало тело, застонали раненые. Приличная дыра теперь разделяла Свету и вохровцев. -- Боль -- это прикосновение Бога, так выразился один поэтишка. И, как вы могли убедиться, женщины не всегда врут.-- сказала Светлана в перерывах между стонами, потом добавила, заметив нацелившиеся на нее стволы.-- Ко мне ни шагу, хоть один выстрел и все сдетонирует сразу. Она резким движением распахнула кофточку -- заманчивое тело, в том числе пышный бюст облачало защитное одеяние: пуленепробиваемый слой плюс сенсоры. -- Когда ты успела, Света?-- тяжело вздохнув, спросил Кирпичев. -- Два года назад, когда ты подписал приказ о моем увольнении, дряхлый козел. Ты думал, что превратишь обременительный служебный роман в блядки на стороне, а получил вместо этого минную войну. Несколько простодушных вохровцев испустили смешки, но тут же стихли, услышав кряхтенье большого начальника. Затем раздался его голос -- понурый голос кающегося грешника. -- Как же мне раньше невдомек было? Как же я не не заподозрил ничего? Ну, зачем тебе, вполне нестарой на вид, так упорно было выбивать деньги на перфекциновый проект,-- Кирпичев вдруг сорвался на вороний клекот.-- Баба Яга, ведьма, семьсот лет как на пенсию пора! -- Евпраксия, это ты?-- крикнул Путята Светлане.-- Это ж ты, я тебя признал. -- Может и да, только не на что не рассчитывай, блядун.-- живо отреагировала Светлана.-- Я тебе не жена больше, а в лучшем случае коллега. -- Ладно, берите пока этих древнерусских,-- решил Кирпичев.-- А если снова рванет, стреляйте по Светке на поражение... пара новых взрывов особенно им не поможет, а на большее у этой старой стервы самодельной взрывчатки не хватит. Одни вохровцы стали аккуратно подбираться к "старой стерве", другие спускались в зал, к псам-витязям -- чтобы повязать их с помощью разнообразных упаковочных материалов. Тут и рвануло снова. Вохровцы собрались было стрелять на поражение, но свет погас и стало ясно, что старый Кирпичев недооценил древнюю Светлану... Тот, кто имел приборы ночного видения, мог заметить, что псы-витязи не кинулись с копьями навстречу пулям, как это делали зулусы Чаки, не пали в откровенно неравном бою, как малая дружина Евпатия Коловрата. Как выяснилось, кольчуги и панцири, благодаря металлопластиковым композитам, защищали от пуль. В шлемах исправно работали встроенные средства связи и целеуказания. Копья-сулицы обернулись одноразовыми гранатометами "РПГ-2000", чеканы превратились в малогабаритные пистолеты-пулеметы "ПП-21". Кроме того, псы-витязи не стояли на месте, представляя собой удобную мишень. Они рассыпались по окрестным помещениям и переходам, в чем им помогла пластиковая карточка, изъятая у Самохвалова. Главное побоище состоялось в генераторном зале -- там атака вохровцев захлебнулась под обеими редукторами, где псы-витязи удачно применили электроразрядные устройства, имеющие вид древнерусских кистеней. В комплексе опытных цехов вохровцы были атакованы с воздуха, потому что псы-витязи легко перемещались с помощью "кошек" по трубам вытяжной системы, вьющимся под потолком. Впрочем, перевес сил был по прежнему на стороне академика Кирпичева и он это знал. Против семи псов-витязей еще две дюжины вохровцев. На подходе и отряд ОМОНа численностью в двадцать стволов. Кирпичев был уверен, что трупы древнерусских воинов вскоре займут свои законные места на столах в анатомическом отделении и мертвое тело Светланы тоже окажется там. И от этой уверенности сладковатая змейка шевелилась где-то в нижней части позвоночника. Она ведь не будет возражать, если он еще разок ее попробует... 17. Так закалялся кал Митя двинулся тем же путем, который уже увел в никуда псов-витязей. На ходу бывший программист сам поставил себе задачу: пользуясь суматохой, добраться до запасов "Инго", которые хранились на складе биопрепаратов уровня "Три плюс". Вопрос был в том, сколько будет этой суматохи и не надо ли ее еще больше усилить... И задача и вопросы были какие-то абстрактные. Первый раз Митя участвовал в том, что по-киношному называется "action". Это когда каждый следующий шаг или минута увеличивают шанс погибнуть вплоть до девяносто девяти целых девянос