без всяких церемоний -- в этом Данилов не сомневался. Как и в том, что они упакованы с ног до головы во всякие презервативы, предохраняющие от лучевого и плазменного поражения. Инфосканер, находящийся сейчас в пассивном режиме, делал слежку зримой . Спицы, пронзившие туннель, обозначали работу вражеских сенсоров. И сенсоры эти были напрямую соединены с прицелами боевого оружия... Данилов приник к полу, добрался ползком до люка, ведущего на нижний уровень, нырнул в него и аккуратно задвинул броневую крышку за собой. Вскоре вестанцы уже расхаживали над его головой. Без всякого инфосканера слышно шарканье и топанье больших людских масс. Сердце забилось от адреналинового перегрева, пора добавить в кровь ингибиторов, вроде цет-допамина, но что-то не ладится у джина. У джина не клеится биохимический контроль, а у самого Данилова пропала какая-то уверенность, которая всегда поддерживала его раньше. Ведь это же "свои" хотят его угрохать, а не какие-нибудь зловредные мелкобуржуазные ящеры из открытой зоны. Ослабевшей рукой Данилов дослал заряд в трубку огнемета, вставил обойму в винтовку, передернул затвор. И уверенность как будто проникла в него через ноздри вместе с запахом масла, источаемым старинным оружием. Из дальнего конца ударили плазмбои... Вакуумно-вихревой огнемет Данилова сработал на удивление мощно. "Презервативы" вестанцев не защитили их от древнего, но практичного оружия. Термобарический заряд вчистую выжег тоннель. Не выдержало и верхнее перекрытие, которое рухнуло вниз вместе с отрядом соларитов. Данилов сам едва ускользнул из-под рушащегося бетона. Когда он выскочил из облака горячей пыли, то увидел четырех вестанцев в уцелевшем ближнем конце тоннеля. Их лица не были замаскированы для него: мелкие рыбьи глаза, что у той миноги, и рыбий прикус челюстей. Он ненавидел их, удивляясь насышенности своих чувств, они ненавидели его -- это было ясно и без психофейса. Но он, как борибабинец, оказался быстрее; разнес голову одного вестанца выстрелом из винтовки, а потом в пару перекатов добрался до двух других и, не выходя из вращения, сбил их с ног подсечками. Четвертый вестанец чуть не сжег лазерным импульсом ухо Данилова. Но побоялся жигануть по диагонали, чтобы не располовать своих лежащих камрадов, за которым укрывалась "биобомба". Из-за этого и получил пулю. Выстрел Данилова отбросил соларита к стене, по которой он стал сползать, с удивлениям разглядывая свои оголившиеся ребра, как будто и боли не чувствовал. Данилов вбил голову одного из сбитых подсечкой вестанцев в пол, но другой из нижней стойки произвел удачную атаку "раскручивающимися" ногами. Данилов получил по коленной чашечке, укрепленной месяц назад титановой скобой, и в бок. Этот удар принес резкую боль и вызвал неконтролируемый приступ ярости. Особист, ухватив винтовку за дуло, закатал как поленом неприятелю в скулу. Тот мигом стух -- из уха потекла густая кровь. Напоследок еще мигнул мимик и Данилов узнал Георга Абеля... Теперь путь был свободен и, пройдя по горячему щебню, Данилов оказался в шлюзовой системе. От катапульты его отделяло триста метров вакуума. Однако прогулка предстояла не по Бродвею. Надо было преодолеть разлом между двумя скальными массивами, пройти по дну глубокого ущелья. Комбез давно заштопал свои дырки и стал герметическим, но ему было далеко до космического скафандра. "На улице" температура тела за пять минут упала бы с тридцати шести и шести до примерно минус ста. "Всего-то" минус сто. Радиоактивные вестанские недра дышали приятным теплом. Но эти пять минут тело Данилова смогло бы выдержать только в состоянии развернутого биостазиса, "крепкого маринада". Рекомендации Гальгальты были ясны. В медпакете имелся суфразил, устаревшее, но довольно надежное средство. Инъекция, кубиков так девять-десять, могла насытить клетки Данилова антифризом на пропилен-гликолевой основе и связать наиболее неустойчивые белки протеиновым комплексом hsp70-82. Это даст много боли и пять минут дубового состояния, но мышечные волокна будут фурычить. Наверное, можно за это время перебраться через ущелье. Потом опять болевая цунами, когда джин мобилизует энергозапасы синтетического жирка и начнется быстрое оттаивание... Времени не хватало даже на саму процедуру перехода в "маринад", не то что на раздумия о ней. Информационные зонды снова облизывали Данилова. Вестанцы, учтя ошибки, подбирались широким фронтом. Выдох-вдох, концентрация в двух даньтянях, увод психики от надвигающегося болевого шторма. Данилов воткнул старинный шприц в вену, десять кубиков. Вначале наркомовский флэш, вспышка. И сразу, без паузы, боль пошла гулять корявыми пальцами по жилам. Вместе с тем он стал погружаться в "маринад". Крепкий, бля! Сколько же еще придется терпеть? Биостазис входил в клетки тяжело как камень и резко как штык. Инъекция суфразила не защищала от холода, наоборот космический холод вторгался в многострадальный организм Данилова заранее. Ему показалось, что огромная глыба льда давит и раскатывает его будто тесто. Данилову пора было идти вперед, в серое марево "улицы", но он не мог даже шевельнуться. Как безнадежно протухший труп, как мумия, давно снятая с питания. Одна за другой волны кошмара накатывались и отрезали его от тела, от реальности. Последний страшный стон и вот уже запечатано горло. Данилов знал сейчас только одно, еще немного и он никогда не сойдет с места, превратившись в кусок окаменевшего дерьма. Но внутри словно сработали поршни и продавили силу в конечности. Рука согнулась, потом нога. Мускулатура слушалась Данилова примерно также, как клубок арматурных прутьев, а может и не его вовсе, а кибермодуля, подсаженного Гальгальтой. Не думал Данилов не гадал, что станет сгибать и разгибать родную ногу с таким надрывом, будто это подкова. Он трудился, вкалывал, толкал свое чугунное тело, будто трижды проклятый и десять раз заколдованный. Но из шлюза вышел. Назад дороги не было. Вперед, возможно, тоже. Он был хуже робота, хуже любого железного дровосека, никакого там интеллекта, ни искусственного, ни естественного. Только надрывное, но механическое исполнение списка команд. Данилов находился в узкой щели, которая разрезала поверхность Весты, уходя от поверхности вглубь примерно на километр. По ее дну волочил ноги каменный Данилов --- пересекая разлом несколько наискось. По сути своей глубокое ущелье представляло собой идеальную помойку. И постарались здесь в основном первопроходцы-заднепроходцы, если точнее молодые коммунары, которые в свое время слетелись на ударную стройку-ройку как мухи на тухлятину. Выгоревшие ракетные ускорители, щетки электрогенераторов, смятые бочки, погнутые колеса, обрывки траков, ступеньки эскалаторов, обломки популярных некогда геодезиков. Здесь валялась даже рекламно-агитационная литература, к примеру брошюра вечного председателя Актива Коммунаров камрада Феттмильха "Окончательное решение женского вопроса на путях освобождения от репродуктивной повинности". На смену первому председателю не пришлось идти второму, клоны Феттмильха по прежнему оставались на главнейшем государственном посту. Но, судя по слухам (тщательно пресекаемым), ума-разума у председателя в последней его версии осталось не больше, чем у барана, сильно ударившегося о новые ворота. Чугунный человек, с трудом маневрируя среди мусора, направлялся к шлюзу на противоположной стене ущелья. В запасе у него было еще три минуты. Таймер занимал почетное центральное место в оптическом окне и торжественно отсчитывал секунду до спасения, или, может быть, смерти . Своими бессмысленными глазами он увидел длинную серебристую полосу -- метров на триста в длину, шириной два с половиной, тянущуюся вдоль стены ущелья. Под ней что-то странно и довольно равномерно бугрилось. Случайно Данилов зацепил край пленки и потянул. Под пленкой лежали люди, трупы с надписью "Трудовые Резервы" на рукаве. Они были клонами, судя по номерным коронкам на оскаленных зубах. Они лежали тут давно, судя по этой самой метализированной пленке, какую не делают со времен начального освоения Весты. Их кожа имела характерный восковой налет и зеленый оттенок. Эти люди были насыщены пропилен-гликолем, залиты искусственной купрумгемолимфой и работали почти без кислорода при крайне низкой температуре и атмосферном давлении в катакомбах Весты. Из-за каждого уха выглядывал цилиндриком внешний порт капсулы Фрая, который нынче заделывают под кожу и выводят квадратным разъемом в районе третьего шейного позвонка. Значит, имелся у них и чип бессмертия. Несмотря на стопроцентной отупение, кое-что шевельнулась в ледяном мозгу Данилова. Вторая, третья и так далее, жизни -- это глюк, полная лажа, обман. Немалое число клонов, в которых были вмонтированы чипы Фрая, становились (может и по сей день становятся) рабами-смертниками на тяжелых мучительных работах. И капсула Фрая нужна лишь для того, чтобы клоны-трудармейцы были не дебилами, а работниками, способными продуктивно отдать свою жизнь во имя глобальных целей... Данилов шел бесконечно долго вдоль серебристой ленты. Он даже споткнулся о чью-то торчащую ногу, чуть не упал навсегда ( от гибели его спас только сброшенный когда-то в пропасть горшок с фикусом ) и, наконец, коснулся шлюзового замка. Код-открывашка от призрака сработал железно. Данилов зашел в шлюз и вручную замкнул за собой наружние ворота, не желавшие закрываться автоматически. А пройдя внутренние ворота, упал Данилов, как памятник, сброшенный с постамента -- хотя время было по-прежнему дорого. Поддавшись молитвам, "поршни" протолкнули последнюю силу в мышцы. Данилов сделал инъекцию восстановителя и стал выходить от оцепенения. Космический холод исчезал из клеток, сменяясь болью, которая была лишь слегка задрапирована эндорфиновой завесой. Очнувшийся Данилов вспомнил вереницу трупов под серебристым саваном. И не ужаснулся. Разве освоение космоса того не стоит? Наверное, в самые ответственные моменты человечество может пожертвовать и пятью, и десятью процентами населения, чтобы выжили остальные. Погибли эти, размножились другие, какая разница. Среди них все равно нет ни твоего папы, ни сестры. У тебя вообще нет ни папы, ни сестры, ни сына, и быть не может. Сталин принес в жертву 20 миллионов крестьян и 20 миллионов солдат той машине, которая сокрушила немцев. И что? Разве остановился социальный и технический прогресс? Наоборот, ускорился, а вместе с тем и рост мирового народонаселения. Погиб один, родилось десять, вот и вся арифметика. Действия воинов Джихада на Западе были донельзя грубыми -- массовые убийства и изнасилования. Но они многократно ускорили победу гиперкомпьютерного социализма. В Европу и Северную Америку были вовремя переселены и спасены от голодной смерти триста миллионов африканцев и азиатов, которые стали настоящей опорой Киберобъединения, сменив малопригодных западных жителей. Во время революционных боев применялось плазмоидное оружие, которое вызывало природные катастрофы, ураганы, наводнения и землетрясения, но зато были стерты с лица Земли такие рассадники буржуазного разврата, как Лондон, Санкт-Петербург и Лос-Анджелес. Когда подавлялось реакционное восстание Бен-Беллы, то десять миллионов фанатиков лишилось ума, потенции и пола. Но зато был заложен незыблемый фундамент Светлого Будущего... Данилов находился в районе старой катапульты. Километровая шахта придавала достаточную скорость убегания отстреливаемым грузам, вектор убегания определялся вращением Весты. Джин, в оперативной памяти которого по-прежнему сидели программные модули Гальгальты, сообщил, что шахта будет сориентирована на кластер "Веста-3" через двадцать минут. Примерно в это же время сюда доберутся люди из вестанской службы Общественного Здоровья. Однако катапульта выглядела совершенно безжизненной -- словно какой-нибудь древнеегипетский храм, в который последние три тысячи лет захаживали только ящерки и змейки, и то, чтобы справить нужду. "Да, с такой катапультой выше задницы не подпрыгнешь." Как бы в ответ громоздкое устройство украсилось стрелочками и надписями, это джин вывел в оптическое окно инструкцию. "Перегрузка -- пять же и то недолго,-- подбодрил он.-- Вы будете лететь в уютном коконе из пенорезины, сладко посапывая в ограниченном биостазисе." "И прилечу в итоге под трибунал. Тело отправят подыхать на серную каторгу в кальдеры Ио, а капсулу Фрая будут медленно и со смехом давить в каком-нибудь прессе, слушая через наушники надсадные вопли психоматрицы. " Однако Данилов не сказал джину: "нет". В массивных шкафах нашлись старорежимные скафандры, более похожие на группу саркофагов. Короткий тест дыхательной системы и герметичности, теперь можно одеваться, вернее влезать в скафандр как в канализационный люк. Тем временем джин настраивал автономную систему управления катапультой. "Готовьтесь, шеф. Начинаю отсчет времени старта." Данилов сделал себе инъекцию суфразила, на этот раз пять кубиков, и снова стал коченеть. Пока не совсем задубел, опустил старинное зеркальное забрало и сунул в рот мундштук от древнего дыхательного аппарата. Мундштук имел какой-то отвратный пластиковый вкус, а дыхательная смесь отдавала горелым. При нормальном дыхании ее хватило бы на полтора часа. В "маринаде средней крепости" -- на шесть. Во время полета Данилов станет довольствоваться только десятью ударами сердца в минуту, тремя вдохами-выдохами и температурой организма в десять градусов по Цельсию. Неуклюжий коченеющий Данилов с трудом взобрался на пьедестал, вернее грузовую платформу катапульты. Разряженный воздух уже потянулся вверх, отчего затрепетали обрывки изоляции на трубах. Данилов глянул на самую вершку шахты. Там открывался люк и показались звездочки, одна, вторая, третья... Отвердевший ум Данилова воспринимал их сейчас как дырочки в матово-черном экране, отделяющем мир от запредельного света. Биостазис быстро завоевывал его, замедляя обмен веществ, блокируя синапсы, связывая неустойчивые протеины и воду. Если камень что-то чувствует, то Данилов чувствовал себя как камень. Теперь он был готов ждать миллионы лет, потому что время превратилось в слабое дуновение. Тут на тупого наблюдателя пролилась река пенорезины и он мигом очутился в ее сгустившейся толще. Катапульта стала разгонять Данилова, застывшего в коконе, когда сознание осталось лишь крохотной точкой на периферии его многострадального организма. 11. "ЧЕЛЮСТИ", кластер Веста-3, открытая зона "Кибальчич". Данилов пропорол пенорезину ножом и выполз из кокона, словно червячок из яблока. Летучая фабрика напоминала китовую акулу. Широко раскрытая пасть, озаренная багровым сиянием, была на самом деле приемным бункером; роль мелкой рыбешки играли железо-никелевые осколки. Те осколки, которые не помещались в "пасть", вначале подрывались гравитационным импульсом с помощью бура Хиггса. Зев "акулы" полыхал ясным пламенем. Там работали десять тысяч градусов и магнитный сепаратор. Со стороны "зада" вылетали готовые металлоконструкции -- трубы большого диаметра, балки, швеллеры. Они катились по космосу куда-то вдаль, где юркие транспортеры и роботы-сборщики монтировали из них новый космический поселок. Или бидонвилль для старателей. Крупные осколки в кластере Веста-3 располагались в сотнях километрах друг от друга. Слишком редко для концерна, но довольно густо для старателей и прочих вольных людей. Пенорезиновый кокон, наверное, был простодушно принят фабрикой за железно-никелевый осколок и сейчас она направлялась к нему, с каждой секундой разбухая в размерах. Со стороны выглядело это жутковато, учитывая багровую пасть, достойную кисти церковного живописца -- ну, чисто геенна огненная. Заплутавший особист как раз отходил от биостазиса и больше всего ему хотелось покоя и тепла. А еще ему мечталось о том, чтобы его обняла жаркая девушка приличной степени упитанности. Хотел он и выйти на связь со своими, попробовать объяснится, попросить помощь. Но, к несчастью, код доступа не прошел и решетка суперсвязи не впустила его. Так может попробовать связаться на аварийной частоте с самой фабрикой? На аварийные позывные "акула" откликнулась разве что каким-то злобным сопением в эфире.. Багровая "пасть" недвусмысленно нацеливалась на Данилова и не собиралась тормозить. Или хочет познакомиться, или прикончить. Если "акула" действительно собралась проглотить его, то ей будет трудно помешать. Паутинка слежения протянулись от фабрики к Данилову -- не увернуться, не спрятаться. Ситуация не блестящая. Это подтвердил и голос, вдруг возникший в токерах. Анпилинский голос. -- Увы, Данилов, это финал. Капец, как говорят наши простодушные друзья. Именно так он и выглядит. Ты у меня в перекрестье прицела, ты у меня на зубе, на кончике ногтя. И не останется от тебя даже капсулы Фрая. Никакой вечной жизни. Не придется тысячу лет вылавливать ананасы из банки и лизать эскимо на палочке. И все потому, что я тебя сделал на Весте, как щенка. Девушки- комсомолки влили тебе в пузо мой фирменный компот. И ты таким красавцем сделался, что вся Веста встала на рога... Если это не блеф, значит, хорошо замаскированные интеллекулы из анпилинского "компота" перепрограммировали его наноботов. Значит, Анпилин имел коды доступа. Может и не так уж далек этот гангстер от Киберобъединения, как кажется на первый взгляд? По крайней мере, жизнь Анпилина и особенно его капсула Фрая гораздо интереснее для гиперов, чем жизнь и киберимплантаты особиста Данилова. -- Эй, Данилов, а того цифрового мудака, который тебе помог выбраться с Весты, я запущу в ящик с электронными лампами и буду колоть их одна за другой ржавым молотком. Довольный Анпилин еще клекотал, но Данилов уже приглушил звук и погрузился в почти безмятежную тишину. Погрузился и заметил прекраснейшее из небесных тел. Не то хрусталь, не то алмаз плыл по космосу и лазерный дальномер давал какие-то два-триста до него. Так, погодим страдать и умирать, тем более, что капсула Фрая -- это дерьмо, а на шее висит отличный огнемет. Чем не движитель? Ну-ка, повернемся к алмазу задом, огнеметом стрельнем в другую сторону, и вперед. Первый огненный плевок за секунду перенес Данилова сразу на семьсот метров. После чего надо было дослать заряд в трубку огнемета и подправить курс. Второй плевок. Третий. И вот Данилов уже зацепился за мерцающую поверхность здоровенного диамантоида -- осколка из "углерода-13", родившемуся в недрах хондритового астероида. Формой он смахивал на "каравай -- кого хочешь выбирай", и имел в диаметре тридцать метров, а в толщину десять. Когда-то за такой камень можно было купить весь земной шар с его окрестностями, а сегодня любые углеродные решетки производятся тысячами тонн. Но все-таки. "Акула" явно потеряла Данилова из вида, хотя алмазище старательно поблескивал даже на таком удалении от Солнца. Пока целеуловитель Анпилина искал Данилова, вражеское радио несколько растерянно бормотало: -- Эй, Данилов, красавчик, ты где, откройся, сейчас я убью тебя небольно, почти что нежно. А уже через десять минут захочу тебя помучить. Я в тебе личинок осы-наездника разводить буду. У меня тут как раз последняя генетическая версия -- оса размером с ворону и личинки с мой член... Ага, я тебя вижу. Оказывается, ты еще любитель побрякушек. "Акула" сделала вираж и направилась к алмазному укрытию Данилова. Потом было сильное сотрясение и Данилов едва не расстался со своей маленькой блестящей планетой. Бозоновый бур Хиггса ударил по осколку, разбить не смог, но нагрел до сорока градусов. Еще разок тяпнут буром и можно будет делать яичницу. И за яичками далеко ходить не надо. А если попробовать добраться до "акулы", прежде чем она добралась до него? Судя по показаниям инфосканера, сзади у летучей фабрики газотопливный котел атомной силовой установки, контур второго теплообменника разомкнут, спереди плавильная печь, вокруг нее сверхпроводящий торроид магнитного сепаратора. Рабочее тело, допустим водород, поступает из разомкнутого контура силовой установки в сталеплавильную печь. Посередине -- надстройка с каютами и рубкой. А работают на этой фабрике небрежные ленивые люди. У этих засранцев ремонтный люк в районе второго теплообменника открыт, вон даже трубы видны. Последний заряд досылается в трубку огнемета. Важно не промазать, иначе отправишься в увлекательное путешествие к звездам. Данилов пробрался по расщелине на развернутую к "акуле" сторону алмаза. Повернувшись к цели спиной, оглянулся еще на нее для точности, обдал родимый диамантоид плазменной струей и отправился на встречу с недоброжелателем. В дороге Данилова закувыркало, и при каждом обороте он видел вспышки в районе "акульей" рубки -- кто-то шмалял по нему из импульсника. Может и дошмалял бы, но уже пару секунд спустя Данилов влетел в открытый ремонтный люк. Там он наткнулся на ремонтника, который накладывал металлорганические пломбы на прохудившиеся трубы второго теплообменника. Ремонтник резко потянулся к своему бластеру и Данилову пришлось стрелять. Кумулятивная пуля, впущенная в упор беспатронной винтовкой, прожгла человека насквозь, из дырки в его спине вылетели гейзером обгоревшие внутренности. Ремонтник, что говорится, встал в очередь на новое рождение и не мог рассказать ничего интересного. Либо он пришел сюда по корпусу, либо... Подошвы сапог у ремонтника была выпачканы какой-то липкой дрянью. Он крупно наследил по дороге. Данилов отлепил ключ-карту от скафандра нелепо павшего механика и двинулся по цепочке следов. Она вела его по узкому мостику, которой тянулся вдоль покрытых изморозью змеевиков. Неожиданно мостик сделал загогулину и уткнулся в люк, который излучал сильный жар. Механик там прошел, Данилов вставил ключ в слот замка и люк открылся. Он шел между двух ворот. Слева была силовая установка, справа -- сталеплавильная печь. С обоих сторон бешеное пламя, десять тысяч градусов. В проходе где-то двести и рентгенов как мух над говном. Во время плавки газ-восстановитель перебрасывается из разомкнутого контура силовой установки в раскрытую плавильную печь. Закрылся люк, через который он вошел в ад, левые ворота как будто дрогнули. Дрогнули и все поджилки Данилова. Выходной люк, правда, прямо перед ним... но он не реагирует на ключ! Наверное, потому что плавка уже началась! Психанув, Данилов выстрелил из винтовки в люк, но тому хоть бы что. Тронулись и вторые ворота. Температура сразу подскочила на сто градусов. Данилов уже обернулся, чтобы встретить огненный вал лицом, и сообразил, что вставлял карточку в слот не той стороной. Из раскрывающихся левых ворот уже потянулись струи раскаленного газа, когда люк наконец открылся и Данилов запрокинулся в тесный шлюз. Минуту Данилов приходил в себя и понимал, что не верит больше в капсулу Фрая, а верит в нечто иное, что пока не имеет названия. Потом вышел из шлюза в пультовую машинного отделения. Там сидел мужик, в обычном противорадиационном комбезе механика. Он даже не сразу обернулся к Данилову, приняв его за своего напарника. -- Слушай, что это там за грохот был? Как будто динозавр пернул. Когда механик обернулся и привстал от удивления, было уже поздно. Данилов наступил ему на ногу и толкнул, человек въехал головой в пульт и на время лишился чувств. Данилов вошел в лифт, нажал кнопку верхней палубы и покатился в надстройку. Навигационная рубка, очевидно по причине нехватки жилой и служебной площади, была совмещена с таверной, притоном, летучим базаром, майданом, форумом, ну и конечно с кают-компанией. Никто не собирался нападать на Данилова и он сейчас с трудом протискивался в этой толкучке. -- Эй ты, топтун, хотя бы скафандр снял,-- сказал человек с маленьким саблезубым тигренком на руках. Органический сканер дал информацию на забавного зверька: живой объект -- полный метаболизм, генотип -- синтетический, на нуклеиновом базисе.-- И фонишь ты мне страшно. Если у меня кто-нибудь в автоклаве смутирует нечаянно, я тебе яйца выдерну. -- Я дико извиняюсь. Я просто еще не нашел тут гардероба, чтобы сдать верхнее платье. А вы Анпилина, то есть Доротеенко, случаем не видели?-- бесхитростно (а если точнее в расчете на неожиданность) спросил Данилов. -- Слушай, тут у всех столько фамилий и кличек. Это баба? Или обоеполый? -- Недавно еще был мужиком. -- Спроси лучше у бригадира. Вон он там.-- и человек с тигренком любезно махнул пальцем. Главный стоял у небольшого помоста и помогал взлететь юной деве с жесткими крылышками, проросшими в районе лопаток, и перьями вместо волос. Эта "куропатка" явно была из частного клонопитомника и начала свою жизнь после внедрения человеческих хромосом в яйцеклетку птицы. Несмотря на сильно пониженный вес, крылышки были коротковаты, так что подталкивания в пухлую задницу массивного ангела ничего кроме взрывов смеха не приносили. Человек, названный бригадиром, действительно заботился о дисциплине на "акуле", поэтому ласково сказал деве: "Отвали, цыпа", а затем сурово глянул на Данилова: -- Эй ты, откуда взялся? -- Снаружи,-- кратко ответствовал Данилов, стараясь не вдаваться в детали. -- А ты купил билет? -- А я тут не видел кассы. Но в принципе я готов. Человек приложил наушник-токер к уху, что-то выслушал, хмыкнул и потом сказал. -- Значит, ворвался, насмерть пришил одного специалиста, еще одного сильно обидел, и разгуливаешь тут, как ни в чем не бывало. Да еще предлагаешь заняться нам бесплатным извозом. Сейчас мы тебя будем за все за это судить. Так что пора тебе наложить в штаны -- суд идет. Суд моего ума-разума. Данилов потянулся к винтовке, но тут десятки стволов пристально посмотрели на него. Свои дела своими делами, но у всех тут были ушки и прочие локаторы на макушке. -- На суде у тебя будет хоть какой-то шанс, а так нет.-- предупредил бригадир.-- Бросай пушчонку, фраер, и скидывай скафандр. Данилов охотно подчинился. Главный быстро занял тронное место, и тут выяснилось, что у него четыре руки, первая пара обычного вида, а вторая -- короткие и тонкие, словно у динозавра-мясоеда. Впрочем, этими последними он подкручивал себе бакенбарды и ковырял в носу. А заодно рассматривал мультипаспорт Данилова. На скамеечке возле ног бригадира расположились две ментализированные гориллы с высокими лысыми лбами, которые похоже вели делопроизводство, но могли и заняться рукоприкладством в роли стражей порядка. Кулаки-то у них остались будь здоров. -- Я хочу в прокуроры,-- вызвался человек, у которого вместо головы был череп, богато украшенный драгоценностями, оснащенный золотыми разъемами и обклеенный пластиком -- наверное, чтобы мозги не вытекали. Сухожилия и мимические мышцы наглядно двигались под блестящей пленкой. -- А я палачем буду,-- произнесло пухлое существо, не только гермафродитное, но еще и голое. Свисающий живот выполнял роль передника, заслоняя гениталии. На животе к тому же имелась сумка, как у кенгуру, из которой время от времени высовывалась тощая обезьянья лапка какой-то мелкой твари.-- Я его зацелую насмерть. -- А я адвокатом,-- сказал первый встреченный с тигренком на руках,-- мне этот парень нравится. -- Имя, номер, звание и ученая степень, если имеются?-- спросил бригадир. Чего уж скрывать, если мультипаспорт в руках этого главаря. -- Данилов, ипсилон-двенадцать, версия два, сотрудник Главинформбюро, оператор. Разыскиваю особо опасного... -- Тихо, не говори фамилию,-- шикнул адвокат.-- Тут каждый себя считает особо опасным, поэтому ты рискуешь кого-нибудь обидеть. На бригадира имя и звание тоже не произвели какого-либо впечатления. Он бросил куда-то в пространство: -- За этим типом хвост тянется?.. Нет? Я так и думал.-- потом снова обратился к особисту. -- Я верю, Данилов, что ты легаш с Марса. Хоть мультипаспорт о тебе мало что говорит, но в своей картотеке мы нашли твой инфослепок. Либо тебя очень глубоко законспирировали твои начальнички, либо ты порешь отсебятину. И похоже, что именно второе, поскольку у тебя сейчас нет даже входа в решетку суперсвязи. Сдается мне, никто тебя сюда не посылал. Следовательно, что? Если мы тебя сунем в печку, никто нас не обругает. -- Вы уже пытались меня уничтожить. Ваша фабрика перла на меня с открытой пастью, долбала буром Хиггса, да еще кто жвахал по мне из импульсника, прямо с навигационной надстройки. -- Да на кой хрен ты нам сдался, мелкий?-- возмутился судья. -- Это все Доротеенко мог учудить, потому что Данилов его разыскивает,-- сказал адвокат. -- Да, Доротеенко мог. Он же купил на полчаса беспредельное право командовать фабрикой.-- согласился судья.-- То есть, он имел право распоясаться. -- А Данилов имел право поквитаться с Доротеенко. Это тоже по понятиям,-- атаковал адвокат. -- Только этот мент позорный не является членом сообщества открытой зоны,-- отразил "выпад" прокурор Череп. -- И насрать. Он может быть гостем зоны. Считайте, что я его пригласил.-- парировал адвокат. -- Но ты мне не доложил об этом заранее, Тойфельманн,-- сказал бригадир.-- Так что я штрафую тебя на солар, который пойдет в счет моего долга тебе. -- Червь меня прогрызи,-- рявкнул адвокат, являющийся также владельцем малыша-махайрода, который отчаянно зевал и облизывал свои пятисантиметровые клыки.-- Раджа зверски хочет есть, и я боюсь, что не дотяну до конца процесса. Он же может запустить клыки в мою шею. Мне шею жалко. -- Ну так давайте закончим,-- возбудился палач-гермафродит,-- и я затрахаю Данилова насмерть. -- Данилов имел право поквитаться с Доротеенко. Допустим. Но с другой стороны мы должны немедленно казнить этого мента за убийство незаменимого человека с дефицитной специальностью. А Доротеенко потом оштрафуем за отсутствие на судебном процессе, если найдем его. Он, может, уже сел в свой челнок и отчалил. Так что, за неимением лучшего, давайте поскорей кончать дорогого гостя. Судья удовлетворенно потер свои динозавровые ручки -- на его взгляд все было правильно и справедливо. -- Кончать, да кончать, что вы за трахари такие неутомимые,-- выступило существо непонятной наружности. На его зеленой коже были пропечатаны микросхемы, хвост изрядно напоминал оптоволоконный кабель и завершался штеккером.-- Скучно вас слушать. Вы бы хоть спросили у этого, так сказать, Данилова, как он здесь оказался, на алмазном осколке, без движка, без челнока. -- Ты полагаешь, что это в самом деле интересно, Ци?-- незлобно, но несколько раздраженно спросил бригадир. -- Ну, это может прояснить некоторые обстоятельства нашего дела. -- Хорошо, как ты здесь оказался, Данилов? Только покороче. У нас скоро праздник "восьмое марта". Всекосмический день женщин и тех, кто их заменяет на просторах вселенной. Сам понимаешь, надо еще марафет наводить. Данилову не хотелось участвовать в этом псевдосудебном балагане с известным концом. Он и не стал участвовать. Но малопонятное существо подошло ближе и мягко ткнуло хвостовым штеккером в разъем на даниловской шее. -- Давайте познакомимся с подсудимым поближе и заглянем ему в душу. А там написано... что кто-то пытался прикончить Данилова на Весте. Были задействованы интеллекулы серии Б12с. В этом деле Доротеенко у нас большой дока. Попрошу приобщить протокол событий к делу. -- Причем тут интеллекулы? Я должен казнить Данилова за недозволенную мокруху на моем, понимаешь, судне. Кроме того интеллекулы серии Б12с, попади они в Данилова, превратили бы его в такое дерьмо, что и лопатой не сгребешь!-- почти зарычал бригадир.-- А он ничего себе сохранился. -- Почти превратили, но потом, судя по тому же протоколу, что-то вмешалось и дало задний ход.-- заметило Ци. Адвокат, скормивший тигренку какую-то зазевавшуюся жирную муху, обратился к Данилову: -- Эй, парень, кто тебя провел по трем закрытым секторам Весты? А почему не сказать. Данилов сознался: -- Он называл себя призраком Гальгальты... -- Гальгальты?-- по обществу прошел заметный шум. -- Данилов врет,-- без особой уверенности произнес Череп. -- Да, действительно непростой случай,-- протянул бригадир, затем потер виски, украшенные массивными разъемами, своими динозавровыми ручонками.-- В таком случае я мог бы предложить нашему подсудимому ристалище. Или он выбирает продолжение суда? -- Ристалище,-- шепнуло Данилову хвостатое существо. -- Конечно, дристалище,-- сказал адвокат.-- Если тебе, Данилов, помогал сам Гальгальта, значит, и сейчас его семечки в тебе. -- Пусть будет ристалище.-- согласился Данилов, сильно уставший от этого бедлама,-- какое оружие и с кем?. -- Со мной,-- грозно клацнул челюстями Череп. -- Нет со мной,-- капризно протянул гермафродит и топнул пухлой ногой, затем раздвинул ягодицы-подушки.-- Я его удовлетворю насмерть. -- Со мной.-- неожиданно сказал адвокат.-- Я, кажется, захотел убить своего подзащитного. И немедленно займусь этим. Да ну все к чертовой маме, я всю жизнь ждал, что ко мне явится САГ или Ма Элион. А тут к какому-то менту приходит сам Гальгальта. Я прикончу Данилова, распотрошу его джина и возьму семена Гальгальты себе. -- Тебе пятнадцати минут на это дело хватит, Тойфельманн?-- спросил бригадир.-- Не забывай, у нас сегодня праздник. -- Я думаю, да. -- Эй, почему никто не говорит, что полагается мне в случае победы.-- возник Данилов. -- Сие гипотетически возможно,-- вздохнул главный.-- Сейчас придется напрягаться, фантазировать, причем совершенно напрасно... Если ты паче чаяния одолеешь Тойфельманна, то Доротеенко -- твой. И еще вся фабрика на целых пять часов в твоем распоряжении, наслаждайся тут как хочешь в меру своей испорченности. Ладно, чего мне тут распространяться. Иди, дерись. -- А где тут у вас алебарды?-- нашел силы схохмить Данилов. -- Никаких алебард, прыжков и криков. Будем чинно сидеть на стульях.-- сообщил Тойфельманн, безусловно имевший самый интеллигентный вид из всех присутствующих. -- Но проигравшему -- абзац.-- добавил Череп. -- Никак не пойму, что это Тойфельманн на тебя взъелся, может ты и ничего парень.-- дружелюбно сказал бригадир.-- Наверное, у него давние счеты с особистами. А вообще он тут у нас за полгода уже трех человек шпокнул. Я его, понимаешь, об этом не просил, но и возражать не стал, поскольку в целом мы страдаем от перенаселенности.. На всей фабрике один туалет, и то постоянно забивается. -- Садись сюда, Данилов,-- сказало хвостатое Ци и показало на кресло, сильно напоминающее электрический стул.-- Я, кстати, буду твоим секундантом. Прослежу, чтобы Тойфельманн тебя не обдурил. Говорят, кстати, что он клон не то Гиммлера, не то Гейдриха, в общем эсэсовского бонзы, ткани которого сохранились в каком-то берлинском холодильнике. Данилов уселся за круглый стол, отчасти напоминающий плаху и расположенный прямо посреди "майдана". Публика стала рассаживаться концентрическими кругами. Кое-кто повис на большом светильнике, кто-то сел на кого-то . К неприятному удивлению на руках, ногах и голове Данилова сошлись захваты. То же, впрочем, произошло и с оппонентом. -- Этого как раз не бойся,-- сказал хвостатый секундант. Простые меры предосторожности, чтобы за счет спонтанной психомоторики ты не сломал и не разбил чего-нибудь. Ци засунуло Данилову в рот какую-то съедобную ампулу с жидким наполнением. -- Это тебе для расслабления мышц и одновременной стимуляции кальциевых рецепторов у нейронов. -- Ци, скажи ему,-- напомнил главный,-- что его джин будет отключен, останется только опора на собственные силы. Данилов почувствовал, как ловкие пальцы хвостатого всовывают в разъем на его шее кристалл с игровым софтом. Мелькнуло несколько тестов и оптическое окно погасло, а через нейроконнекторы в мозг влетела сенсоматрица ристалища. Данилов увидел глянцевую ширь под оранжевым низким небом. Горизонт казался очень далеким, как если бы зритель находился на большой планете. Противник появился ниоткуда. Зияющий чернотой зев, секущие плоскости челюстей, звериная вонь. Данилов успел метнуться в сторону, но потерял врага из виду. Мгновение спустя на него словно танк наехал. Он едва успел уйти в перекате, потом вскочил и заозирался. Он не знал, как колотиться сейчас его сердце, но воздух заволокло мутью -- это подействовала волна паники. Время делается в голове, говорил Борибабин. Не думай о пропасти, даже если ты летишь в нее. Данилов увидел маленького верткого тарантула около своих ног и хотел немедленно раздавить его, но как-будто получил предупреждение: "Осторожно". Данилов аккуратно подвел руку, а потом быстрым движением, которое у Борибабина называлось "схватить кипяток", отшвырнул паука. В полете эта мелочь преобразовалась в махину, размером с крейсер, который мрачным болидом пронесся за горизонт и где-то там взорвался, озарив полнеба багровом сиянием. И тут его окружили трое. Три бандита: черный, рыжий и бритый, в руках -- финка, свинчатка, кастет. Нормальная уличная расстановка сил лет пятьдесят назад. Волевая вспышка ярко осветило воспоминание: борибабинский фирменный бой "один на трех". Победоносный бой всегда короткий. Если длинный -- то ты проиграл. Правила игры позволяли Данилову сейчас тоже обзавестись финкой и кастетом, они бы увеличили его поражающую силу, но лишили бы свободы. Каждый палец стоит ножа, говорил Борибабин. Сперва заставить их поверить, что он их боится, но при том не испугаться на самом деле. Черный атакует с финкой, рыжий бьет свинчаткой -- действуют они умело, сноровисто, не то, что те мужики на Меркурии. Данилов отшатнулся, как будто неловко отпрянул. Они сужали круги, он имитировал неловкость. Бритый махнул кастетом -- упасть, откатиться, можно даже полежать немного. Теперь не пропустить момент, когда надо ответить. Но сперва повернуться на спину -- это поза побежденного, но так он видит их всех. Ну, пора. В перекате он сбивает черного с ног, тот, падая, мешает ударить рыжему. Бритый вынужден обегать свалку, чтобы достать его со спины. Пропустить удар над собой и немедленно заканчивать эту сцену тремя ударами. Черному в горло, рыжему в пах и бритому по подбородку. Вроде, все. Где тут опускается занавес?.. Данилов почувствовал, что сейчас его затылок будет размозжен и успел немного пригнуться. Удар прошел вскользь, но вбил его лицом в землю. Данилов поднял голову и увидел бритого в двух шагах от себя. Уже не урка поганый, а опытный боец. Вместо кривой ухмылки блатного на его желтом безглазом лице ровная улыбка мудрого. В перевороте Данилов пошел вперед и, перенаправив ось своего вращения, попытался подсечь бритого, но ему это не удалось. Данилов перешел в вертикальную стойку и атаковал по раскручивающейся спирали. И вот противник перед ним, его руки и ноги не успевают выйти на блок. Но неожиданно третья рука вырывается у бритого из солнечного сплетения... Резкая боль отбрасывает Данилова, его выбили из ритма, из равновесия. Скрючившись, он пытается уйти от настигающего Тойфельманна . Противник знает лучше правила этой виртуальной площадки, недаром же он уже прикончил на ней троих. Что можно про