голубой сатурнянской дали, встретить единомышленников, баронов, герцогов? -- Там самая что ни на есть открытая зона, подружка. Титан, Энцелад, кольца, всяких полезных минералов -- до жопы. И она нуждается в жителях, а может даже в королях, герцогах и баронах. Слыхала про исчезновение крейсера "Октябрь"? Его экипаж, наверное, уже прилично обжился в Присатурнье... Короче, кто еще не понял, в чем суть откровения? Там, под Сатурном, от меня пойдет новая жизнь. Вот чего от меня хотело светозарное, блин, существо... Ну что, котик Кац, не хочешь стать моей богиней или на худой хрен королевой? Посажу тебя на вершину горы и буду таскать твоему высочеству драгоценности в клювике. В голосе пахана, пожалуй, просквозила какая-то непохотливая нежность, если и не к Кац лично, то к какому-то взыскуемому идеалу. -- И там нас, милый мой, будет поливать формальдегидовый дождик. Каждая капля размером с вагон -- мало не покажется. А купаться мы будем в этиленовом океане, где на наших прекрасных телах будет идти сборка полимерных молекул. Насчет Титана ты что-то напутал, шеф. Я слыхала, что приличная жизнь там начнется только через миллиард лет, когда Солнце разбухнет. Надеешься протянуть еще миллиард годков? Чтобы седые брови до яиц доросли, а борода до пяток? Нет, дружище Ахмед, твоей королевкой я возможно стану на куда более близком расстоянии от солнышка. Кстати, "Октябрь" с командой пропал в системе Юпитера. -- В системе Юпитера их бы давно откопали и публично бы аннигилировали с прямой трансляцией на всю Солнечную Системы. Вообще, если не хочешь, то я тебя отпущу на Адрастее. Но ты мне поможешь улететь на Сатурн и тебе придется выложить все свои козыри -- надеюсь, они у тебя есть и ты мне лапшичку на уши не вешаешь. А чтобы ты не капризничала, сейчас мы вольем твоему дружку нанитовый компот. Знаешь что такое "Протекс"? Экстрагирован из самой злобной агрессивной среды диких интеллекул, какую только можно найти во Вселенной. Через трое суток они превратят этого усатого типа в отпечаток трилобита, если мы конечно не запустим в него фирменных энзимоботов-расщепителей. -- Соглашайся, друг,-- удивительно настойчиво посоветовала Кац Данилову.-- Мы им поможем, они через три дня сделают тебе укол антидота и прощай. -- Я догадываюсь, кому "прощай". Почему все сделки за мой счет? Почему это я должен превращаться в кусок окаменевшего дерьма? Как им верить-то? Посмотри на эти физиономии,-- взорвался наконец Данилов. -- Твоя физиономия для них ничем не лучше.-- заметила Кац. -- В самом деле, чего это наши физиономии тебе не приглянулись, привереда?-- обидчиво отозвался Фитингоф.-- Ладно, пора кончать бодягу. Или "да", или пожалуйста за дверь. Данилов вздохнул, слегка кивнул и тут же к его вене потянулся не слишком чистый шприц. -- Будь чутким, барон, маленько притормози,-- сказала Кац,-- у моего кореша вряд ли есть сопротивляемость к вашим лагерным гепатитам. Следите за моими руками,-- Кац вставила ампулу с "Протексом" в свой шприцпистолет, который передала в руки медробота.-- Ну, с Богом. И Данилов почувствовал укус шприца. Его наномонитор сразу доложил о поступлении в кровь незванных гостей. -- Никакого сейчас сопротивления, парень, я все отслеживаю своим нанодетектором,-- предупредил Фитингоф.-- А минуты через две-три, хоть ты обделайся, тебе от них уже не отвязаться будет. И Данилов вынужден был наблюдать, как вражеские интеллекулы бесприпятственно располагаются на постой в районе его гематоэнцефалического барьера и усаживаются бляшками на печени. -- У-у, красавчик,-- хохотнул Сизый,-- через три дня твоя печенка вместе с мозгами превратится в дерьмо. Вонять будет хуже чем в сральнике. Данилов подошел близко, дал себе время привыкнуть к этой роже, а потом долбанул промеж глаз. Сизый завалился, пустив ручеек соплей. Марамой, который прыгнул к Данилову сзади, получил локтем в челюсть и сник. Данилов тут увидел наставленный на его лоб глазок импульсника. Его держал специализированный клон по имени Чипс, тощий и неморгающий субъект. -- Зачем ты это сделал?-- спросил Фитингоф, тоже выудивший свое оружие.-- Я тебя сейчас пришью. Данилов сразу сник. Он вспомнил о липовой капсуле "бессмертия" и почувствовал себя никчемным слизнем. Зачем, зачем выпустил наружу свою ненависть, когда для этого нет надлежащего морального и материального обеспечения? Кац, упреждая выстрел, спешно заговорила: -- Э, давайте по понятиям. По-моему, Ахмед, мы заключили культурную сделку и мой дружок скрепил ее своей жизнью. Этот факт накладывает определенные обязательства на обе стороны. Так что в сторону издевательства и глумливые шутки. Ты видишь, как этот парень дерется, он наверняка тебе пригодится в живом, а не в мертвом виде. -- Ладно, сейчас убивать не буду.-- согласился Фитингоф и сунул плазмобой в кобуру. Но если он скурвится, то я с большим наслаждением пронаблюдаю как с него слезает кожа, а из его ушей текут гнилые мозги... Кстати, ты говоришь, что он твой дружок. Ну-ка, поцелуйтесь. -- Ты не считаешь, что нам пора заняться делом и просчитать нашу операцию? -- Я делом семь лет занимался. Так что поцелуйтесь, а потом мы займемся.-- с нажимом произнес главарь. Кац решительно мотнула головой. -- Но мы никогда не делаем всякую такую ерунду при толпе. -- Сейчас мы толпу подсократим. Марамой, иди к такой-то матери, а то еще бзднешь от восхищения, а нам тогда хоть за борт выпрыгивать. Короче, проверяй солнечные коллекторы. Сизый, займись своим синяком в санузле и не забудь там высморкаться, а то надоело на твои сопли любоваться. Чипс у нас бесстрастный, как астероид, так что не обращайте на него внимания. Этот последний, спецмутант, похоже что из выродившейся военной линии, и в самом деле смотрел взглядом рептилии из узких прорезей глаз. Также и лицо его никаких известных чувств не выражало. Настоящий демон с японских рисунков. -- Ну, давай, паренек, если уж такой шикарный товарищ нас просит.-- сказала Кац Данилову совершенно железобетонным голосом. Она чмокнула Данилова в щеку. -- Фуй.-- завозражал Фитингоф.-- Я не для того семь лет просидел в серном пекле, чтобы увидеть эту ерунду. Давайте-ка, постарайтесь, пупсики. Ладно, пару вам минут на разогрев. Кац взяла Данилова за руку и отвела в сторонку, где они уселись на мощный люк машинного отделения. -- Данилов, кажется у тебя не слишком шикарное настроение. -- Кац, я действительно превращаюсь в дрожащего пупсика. Я так не могу. Как без бессмертия-то, хотя бы без надежды на него? -- А как же люди жили без чипа Фрая и ничего себе, были храбрыми воинами, в атаку на пулеметы бегали. -- У верующих была "бессмертная душа", данная свыше. У неверующих какая-то эрзац-вера, что они частички чего-то большого, коммунизма там, нации, что они будут жить в детях. А у меня свыше только приказы начальства, и если я частичка чего-то большого, то очень говняного. И какие к черту дети у модифицированного клона? Круглая я сиротинка, твою мать, и эта мысль еще поражает меня своей новизной. Живешь как дерьмо, а подохнешь и слово "как" исчезнет. -- Юпитер,-- это вечная жизнь для пси-структур.-- уверенно, но как-то дежурно сказала Кац. -- Отлично, но Юпитер что-то не слишком похож на курорт для бессмертных мудаков. -- Для начала, Данилов, просто сядь ближе ко мне. Любое бессмертие начинается знаешь с чего... С близости. -- А як же. Любовь всему царица... Ее губы погасили дурацкий стих. Вначале было ощущение, что это просто две черствые корки с каким-то полиэтиленовым запахом. Но потом эти корки разошлись, из под них вышла теплая ароматная мякоть и Данилов "полетел". Сразу стало ясно, что вместе с интеллекулами, которые должны были раскурочить его через три дня, в него закачали чего-то еще. Или уголовник, или Кац схитрила. Переборки тетраэдрической рубки вдруг поплыли в разные стороны, открывая в щелях бездну, из которой полетели ленты, нити, лучи, струи. Кац улеглась на эти ленты и словно стала растягиваться вдоль них. Данилов видел, что ее комбинезон расходится будто кожура перезревшего банана. Но тела он уже не увидел. От Кац остался только каньон телесного цвета, вдоль которого Данилов помчался будто крылатая ракета. Каньон становился все теснее, ракета все больше. И вот ее борта заскользили по склонам каньона. И странно -- никакого скрежета. Лишь нарастают чуднЫе ощущения. От тела вскоре остался лишь оголенный провод позвоночника, по которому волнами катились жар, болезненность и острая сладость. А потом каньон кончился каким-то темным провалом, случилось столкновение, взрыв сладкой боли, полет ошметков и переключение. Данилов сфокусировал взгляд, очертания рубки еще немного плыли перед глазами, то ли струи, то ли ленты кое-где скользили туда-сюда, но в целом уже все устаканилось. Первым из живых существ в глаза бросился Чипс. Он стоял по прежнему на каком-то своем посту, рука на импульснике, ноль мимики, но глаза как у встревоженной рептилии. Фитингоф лежал на палубе -- потный, с закрытыми глазами, с края рта тянулась слюна. Кац, стоя в полуобороте к Данилову и глядя незнамо куда, надевала комбинезон. Данилов сразу отметил, что плечи у нее действительно широковаты, и мускулы заметны, хотя и не бугрятся. Да и грудь немногим более выпуклая, чем у мужика -- культуриста-анаболиста. Но талия весьма далека от осиной, и бедра не сжаты -- эта женщина как будто могла рожать детей. -- Это от тебя он так стух?-- спросил Данилов, указывая на рассклеившегося уголовника. -- Нет, это от тебя он кайфанул,-- огрызнулась Кац.-- От меня же он получил софт с психопрограммой-миметиком, так называемым "ангельским соитием". А тебя я снабдила помимо ахмедовского "протекса" дозой эромескалина -- это хорошая трэковая наркота эротического толка. Большего и не надо. Ты мечтательно скользил по эромескалиновой сенсоматрице, этот мудак был подключен через свой соответствующе настроенный психофейс к твоему нейроконнектору. И вы оба были ангельским соитием весьма довольны. Даже Чипс, который, по моему, просто копченая колбаса, глядя на вас немного растерялся. -- А на фига ты раздевалась? -- Это, мой маленький, ключ зажигания. 15. "ИГРЫ С КРЕЙСЕРОМ"; система Юпитера, Адрастея. Лед почему-то розоватый -- неужели это с Ио пыль извержений долетает, и весь еще в шрамах: трещинах и кратерах. Сквозь него пробиваются острые совсем неприглаженные скалы. За грядой особо острозубых притаилась станция. Она протянулась цепочкой обитаемых модулей по довольно узкой расселине. Жилые колодцы утоплены вглубь. Со всех сторон станцию защищают каменные надолбы скал и ледники. А сверху прикрывает купол. Сетчатая конструкция, как будто легко проницаемая, но на самом деле спасающая даже от лобового удара метеорита. -- Дяденьки и тетеньки, пустите погреться.-- дурашливо проблеял Фитингоф в адрес персонала станции. Захваченный беглыми каторжниками катер впритык перемахнул через каменный гребень, затем ухнул в расселину и понесся ровно к тому месту, где находились арочные ворота сетчатого купола. Они были открыты, впуская и выпуская всякую шагающую технику. -- Мозги набекрень, значит вперед.-- девиз нападающих озвучила Кац. Влетая под арку, катер отстрелил "грызуна", которого вчера смастерила Кац. Кассетная расщепляющаяся головка уже внутри станции разлетелась на тысячу малышей: микроботов-ассемблеров с крохотными ионными движочками. Они стали наводиться на источники электромагнитного излучения, прогрызая и прожигая их изоляцию. Добравшись до "твердого" физического канала, скорее всего коаксиального кабеля, один из микроботов начал приманивать собратьев. Те, налипнув кластером, уже через десять секунд ассемблировали первый коннектор. В других точках все происходило по той же схеме. Через коннекторы в кибероболочку станции были внедрены киберобъекты, которые интегрировались в макровирус. -- Прогноз благоприятный. Сейчас он взломает защиту у отсека "Ф".-- заметно дергаясь от возбуждения, сообщила Кац. Через пять секунд катер счастливо свернул в раскрытые макровирусом двери отсека. Это была здоровенная площадка размером с футбольное поле, с вогнутой ячеистой поверхностью; в ячейки воткнуты были остроконечные удлиненные бочки с перфторводородом -- рабочим телом для ионного двигателя. Катер парил над площадкой, цепляя монополимерным клейким хоботом перфторводородные емкости. -- Вирус продержит щель еще три минуты.-- кинула Кац. Одни бочки загружались внутрь, в грузовую секцию катера, другие крепились на корпус. Хобот нечаянно зацепился за какую-то изогнутую балку, задергался и потянул весь катер вниз, но был вовремя отброшен. Отягощенный добычей катер юркнул в закрывающиеся двери отсека, затем полетел к воротам купола, увиливая от плазменных выстрелов. -- Мы их сделали!-- возопил Фитингоф, не дожидаясь окончательной победы. Катер юркнул в арочные ворота, вылетел из расщелины, взмыл на скальную кручу, и тут все, кто были внутри его, единогласно и горестно взвыли. Навстречу подплывал огромный крейсер, размером чуть ли не с Адрастею. -- Кобздец подкрался незаметно,-- промямлил Фитингоф и жалобно икнул. Рокочущий голос космофлота ворвался в слуховые нервы притихших грабителей. Под угрозой незамедлительного уничтожения голос потребовал подлететь к сканирующей полусфере крейсера, затем заглушить двигатели и дать себя втянуть в приемный порт. -- Эй, бугор, как насчет того, чтобы вколоть антидот моему дружку,-- напомнила неунывающая Кац забывчивому Ахмеду.-- Мы тебе помогли, а дальше уже твои проблемы. Ты ведь сам хотел на Адрастею. Уж за что боролся, на то и напоролся -- обижаться незачем. -- Проблемы у нас будут только общие.-- настаивал побледневший Фитингоф. -- Но ты же обещал. -- Мало ли что я когда-то обещал. Это было давно. Все течет, все выделяется. Огромная туша крейсера все больше загораживала небо, а на борту его была видна многообещающая надпись "Аврора". Но в тот момент, когда катер влетел в приемный порт, а мощный люк позади еще даже не сомкнулся, крейсер вдруг сильно тряхнуло. У "Авроры", похоже, начались какие-то свои неприятности. -- Чего спишь, мудак? Мотор на полную и жми назад!-- пользуясь моментом, наорал Данилов на Фитингофа. Однако сдать назад уже не вышло. Наружный люк успел закрыться. -- И все-таки мы вместе,-- удовлетворенно заметил Фитингоф, когда Кац подсела к панели управления, чтобы "прослушать" крейсер.-- Это называется здоровый КОЛЛЕКТИВ. -- Улавливаю серьезную продольную деформацию,-- радостно сообщила Кац. Раскрылся какой-то примыкающий отсек, скорее всего ангар, и катер рванулся туда, где и получил порцию плазменных зарядов -- в кабине вдруг повисло облако токсичного дыма. -- Всем задраить морды,-- скомандовал Фитингоф, бросающий машину из одного конца стометрового отсека в другой. Кац отстрелила своего "грызуна" и каких-нибудь пару секунд спустя вирусные объекты стали пробиваться в кибероболочку крейсера. Схема корабля становилась все детальнее, прорастая из тумана как трава. -- Будем проламываться прямо через переборку внешнего силового контура, она не слишком крепкая,-- прокричала Кац.-- Ахмед, сворачивай во второй тоннель. Показывать пальцем не надо было, оптимальный маршрут уже влетел через нейроконнектор в мозг уголовника. -- Кац, я не поспеваю за ситуацией, картинки слишком быстро меняются.-- скрипнул Фитингоф. -- Перекинь штурвал мне. Катер пронесся по тоннелю, сжег плазменным зарядом клинкетную дверь и ворвался в отсек, в центре которого высился огромный многорукий робот-перегружатель. Тот незамедлительно принял бойцовую стойку, попробовал закатать гостю здоровенной трубой, но катер не дурак прожег ему одно из палубных соединений, а затем протаранил "в лоб". В результате тарана из Данилова вышел дух и не скоро вернулся обратно. Все до последней клетки его организма получили сотрясение. Ощутился запах крови, она текла из носа прямо в глотку и расплывалась по верхней губе. Данилов мучительно отплевывался. Похоже, он все-таки впилился физиономией в приборную доску, слишком увлекшись окном инфосканера. -- Эй, летчица, ты не забыла, что у нас на броне бочки с топливом?-- справился Фитингоф у Кац. -- Нет, конечно. Поэтому я их всех сбросила.-- бодро рапортовала женщина. -- Убью, мать твою,-- но тут истошный вопль Ахмеда был перекрыт дикими рывками катера. Сзади что-то сдетонировало, скорее всего сброшенное топливо. Во все стороны брызнули осколки многорукого робота и прочих металлоконструкции. Ударная волна приложила катеру в зад, он с пылу с жару проломил переборку силового контура и понесся в его кишечных изгибах, овеваемый порывами огненного ветра. В кабине сильно потеплело. Позади осталось мощное сердце реактора. -- Товарищи, оденьте галстуки и застегните ширинки,-- порекомендовала повеселевшая Кац,-- начинается официальная часть визита. Из внешнего контура силовой установки они пробились в радиальную тепловую шахту, в ней "опустились" -- потому что "сила тяжести" нарастала -- в огромную рубку. Здесь суетились десятки людей и синтетиков, одни начали стрелять, другие просто метаться. -- Это -- апофеоз!,-- завизжал "барон".-- Дави их, Кац. Дави бортами и брюхом, чтобы только размазня красная осталась. -- Я не столь кровожадна, мальчик. Пригни головку, мы вылетаем через форточку. И катер вылетел через стенку оптического наблюдения, раздробив ее на миллиард мелких осколков, плеснувших волной. Крейсер остался позади. Он неуклюже ворочался возле Адрастеи, дрожал, в соплах рвано пульсировала плазма, на корпусе появилась рубашка из разрядов, были заметны вздутия и деформации. Через дыру, которую беглецы оставили после себя, лупил гейзер из воздуха, мигом кристаллизующегося пара и всякого мусора. "Аврора" напоминала левиафана, бьющегося в лихорадке. -- Непонятно, выживет ли,-- произнес Фитингоф.-- Боюсь, мы его утратим из своих рядов. -- Выживет или не выживет, но будет долго болеть, а нам пора сматываться. Те бочки, что у нас в грузовой секции, в полном порядке. Нам этого перфторводорода хватит, чтобы добраться, ну скажем до Европы.-- бодро сообщила Кац.-- Так что все идет по плану. Фитингоф обиделся, что этот план совсем не его собственный и импульсивно потянулся к импульснику. -- Расстреляю, гадюка. -- И тогда гнусной смертью умрешь.-- не дрогнув, отозвалась Кац.-- Выпусти пар и прочую вонь. Вместо этих бредней о райской жизни под Сатурном у тебя появилась четкая возможность кушать трюфели из большого хрустального корыта. Не забывай, поросеночек, и об "ангельском соитии". -- Пойду, займусь техосмотром нашего сортира,-- сказал огорченный пахан. -- Эй, зайчик, погоди. Ты забыл вколоть моему дружку антидот. Фитингоф засопел и это выражало сложные чувства, обуревавшие его. -- Давай, Ахмед, распрощайся поскорее с отрицательными эмоциями. Представь, что ты бабочка, порхающая над лужайкой. Или мушка, летающая над огромной кучей аппетитного дезинтерийного дерьма. Тепло, хорошо, ароматно. Уголовник зарядил ампулу в любезно предоставленный шприц-пистолет и выстрелил в вену Данилову. -- А может я тебя отравил,-- Фитингоф пробовал еще поиграть на нервах. И Данилов едва не попался на крючок. Подсознательно он не хотел, чтобы "грязный урка" выступал хоть в частичной роли благодетеля. -- Эту остановку мы уже проехали,-- выговорила Кац Фитингофу.-- Так что смените грубые шутки, сэр, на гораздо более тонкие. Каковые и ожидаются благородной публикой от потомка аристократической фамилии. Данилов уже и сам видел через оконце наномонитора: новые гости его тела активно растворяют здоровенные бляшки, что усеивают печень и артерии, входящие в мозг. -- Сейчас, барон мой дорогой, ты в гостях у тетушки Кац, а она не любит скверных манер.-- продолжала напирать женщина. Фитингоф заметил, что перестал вызывать ужас, и удалился, огорченно хлопнув люком. -- Чипс, расслабься,-- сказала Кац рептильному воину,-- все равно ты теперь работаешь на нас. Зарплата каждую пятницу. Выплачиваются премии за шутки и веселый смех. Ты умеешь играть в фантики? Тот словно бы окаменел в углу, взгляд его потух и лишился сосредоточенной пронзительности. -- Товарищ отдыхает, не будем мешать,-- произнесла Кац и ввела с пульта новое полетное задание, курс на Европу.-- Чипсу хорошо, а мне не очень. "Аврора"-то была готова уничтожить какую-то очень крупную цель, может даже целый спутник Юпитера. -- С чего ты это вообще взяла?-- изумился Данилов.-- Ты сбрендила или мне упасть от твоей проницательности? -- Это не я сбрендила, а кто-то другой. Но этот "кто-то", похоже, уверен, что очень тонко все рассчитал. -- А мне вот, Кац моя дорогая, кажется, что крейсер торопился к "Медузе". -- Корабли такого класса не присылают с бухты барахты, потому что ничего другого под рукой не оказалось. У "Авроры" слишком мощные боеголовки и никаких антитеррористических средств. -- Фюрера подозреваешь? -- Нет, скорее Афродиту. Похоже, в ближайшее время она порадует нас чем-то новеньким. И, коли она стала играть по-крупному, то уж вряд ли сама нажмет на тормоза. Но, с другой стороны, Данилов, у нас есть союзник. Раз он помог раскурочить крейсер, то будет вместе с нами тормозить Афродиту. Ой, мамочки, неужели это Лунатик или, может быть, сам Брахман? -- Ой, как ты встала по стойке "смирно" и взяла под козырек, неформалка... И вообще я не собираюсь тормозить Афродиту вместе с вами,-- возмутился Данилов.-- Думаешь, сразу после того как мне осточертела капсула Фрая, я побегу воевать с великим Киберобъединением и устанавливать власть свихнутых сектантов и бандитов. Хер редьки не слаще. -- В любом случае, Данилов, ты теперь -- революционер. Или, точнее, контрреволюционер, если не забывать великую информационно-социалистическую революцию 2017 года. Вывел из строя, понимаешь, крейсер космофлота.-- хмыкнула Кац.-- А завтра на что ты покусишься?.. Опасный тип, никаких здоровых инстинктов. Я про тебя все расскажу. Кац явно давила на мозги и это у нее получалось довольно умело, но Данилов пока решил не отбрыкиваться. Вместо этого он спросил как будто невпопад: -- Что ты чувствуешь, когда разрабатываешь такие софты как "ангельское соитие"? -- Я отдаюсь всей душей и заодно всем телом, но только не вам, дуракам вислоухим, а своему уму-разуму. -- Хотел бы я быть твоим умом-разумом,-- сказал внезапно появившийся Фитингоф. 16. "ПРОГУЛКИ ПО ЕВРОПЕ"; система Юпитера, Европа. Катер сел на лед Европы в районе кратера Атон и сразу провалился в трещину, которая не была заметна даже с высоты в пятьдесят метров. Их бесконечно долго трясло и бросало, хотя они почти сразу отдали якоря и надули швартовные тормозные подушки. Полет окончился на глубине четыреста метров. Для катера навсегда. -- Кац, ты там не врезала дуба, надеюсь?-- спросил Фитингоф. -- Я всегда в твоем распоряжении, Ахмед. -- И это правильно. Если мы не выберемся из этого ледяного колодца, я разорву тебя от промежности до головы.-- напомнил о своей лютости уголовник. -- А если ты мне сильно осточертеешь, то я отпилю тебе яички ржавой пилкой для ногтей. А затем вставлю их вместо глаз Марамою, уж больно у него зенки противные. Судя по тому, как вздрогнули оба мужчины, стало ясно, что они адекватно отреагировали на слова дамы. На этом обмен любезностями закончился и началось знакомство с окрестностями. Катер находился в своего рода погребе, от которого уходили в разные стороны расщелины, проделанные как будто потоками воды или пара. Температура здесь была каких-нибудь минус сто двадцать, потому что снизу проникало тепло подледного океана. Открылся люк и навьючившаяся экспедиция вошла в ледяной мир. Двое головастиков, напоминающие в скафандрах спелые груши, потянулись вслед за основной группой, состоящей из "барона", его трех бандитов, Кац и Данилова. Едва они прошествовали пятьдесят метров по расщелине, как путь им пересек стремительный поток кипятка, пара, огня и ветра, который отбросил их назад как пинг-понговые шарики. Это сквозь лед пролетела машина, называемая в народе "бобер". По форме -- капля, бока мятые поцарапанные, двигатель прямоточный, нос и хвост плазменные. Путешественники пересчитали друг друга и стало ясно, что Сизый утрачен навсегда вместе со всеми его соплями. И вместе с капсулой Фрая, которую недосуг было искать. -- Он был достоин лучшей жизни,-- сказала в виде эпитафии Кац,-- удовлетворять старых комсомольцев где-нибудь на Крыме-4. И чихал он, пожалуй, довольно музыкально. Путь наверх был наполнен неприятными ожиданиями, но обошлось без дополнительных потерь. В конце концов искатели лучшей доли выбрались на поверхность. Бесконечную и весьма гладкую ледяную поверхность Европы. Царь Юпитер, по пояс высунувшийся из-за горизонта, заливал бесконечную равнину своим сиянием, напоминающим томатный соус. Иной раз казалось, что по ней скользят призрачные лиловые тени , отчего непроизвольно образовывались мысли об обители мертвых. Километрах в пятнадцати от группы полутоварищей виднелось сооружение, чьи размеры не скрадывались расстоянием. Смахивало оно на стол. В кетчупных сумерках Юпитера "стол", казалось, был готов для справления тризны. Четыре мощные башни-пилона, уходящие на неизвестную глубину в лед. На них платформа, где видны при небольшом увеличении и мачты взлетно-посадочной площадки, и полусфера противокосмической обороны, и похожие на шишки антенны суперсвязи. -- Знаешь, что это такое, Данилов?-- спросила Кац. -- Я не знаю, мне скажи,-- вклинился Фитингоф. -- Это узловой сервер Чужого, двенадцатого гиперкомпьютера, изучающего и осваивающего околосолнечное пространство, в основном от Пояса и дальше. -- Так зачем он разместил свой узел на этой куче льда, он что, такой принципиальный Дед Мороз?-- удивился Фитингоф.-- Куда надежнее было бы вывести узловой сервер на орбиту. -- Ошибаешься, этот лед -- начало всех начал. У Чужого здесь самые большие накопители, то бишь устройства массовой памяти, на свете. За это ему почетное место в Книге Рекордов. -- Так что, он закапывает накопители в лед? -- Лед и есть хранилище информации, догадливый ты мой.-- отозвалась сведущая во всем женщина.-- Лед на Европе, хоть и замороженное аш-два-о, но электропроводный за счет примесей железа и некоторых легких металлов. Энергии на Европе, если подумать, тоже предостаточно, соедини термопарой ледяную поверхность и довольно теплый океан, будет тебе силушки, хоть отливай. Так что лед можно плавить и кристаллизовывать как угодно, тем самым превращая его в накопитель. Этим в аккурат занимаются специальные аппараты-рекордеры. -- Но бобер-то без всякой аккуратности шуровал сквозь лед, или мне показалось?-- спросил Данилов. -- Это не работа Чужого. Зачем ему кромсать собственное имущество? Он что, олигофрен вроде Марамоя? Шурует тот, кто не имеет нормального терминального доступа к накопителям информации. Или этого терминального доступа кому-то не хватает. -- Что ты там мелешь?-- снова возник Фитингоф.-- Эй, кошка, где твои друзья, которые помогут мне начать новую жизнь в Поясе, где мои полсотни соларов за то, что я доставил тебя на Европу, угробив лучшего своего кореша ради этого дела. Я законно желаю прокушать и прокакать эти денежки. Кстати, с тебя еще полсотни, чтобы я купил на них фрукты-овощи для родных и близких покойника. -- Пока я не знаю, Ахмед, где здесь мои друзья, вернее один граф Монтекристо, который может быть мне другом.-- несколько рассеяно произнесла Кац, как будто вслушивалась попутно в "музыку сфер".-- Сам понимаешь, у него нет ни хижины дяди Тома, ни избушки на курьих ножках. Я должна подключиться к устройствам массовой памяти в этом льду, чтобы найти его следы. -- Подключайся, включайся, выключайся,-- охотно одобрил Фитингоф,-- только если результата не будет, я тебя в этом льду заморожу. Так что извини, пупсик. -- И ты меня извини, Ахмед. Ты ведь тоже превратишься в эскимо из замороженных мочи и кала. Запасов кислорода у нас всего на пять часов. -- Если прикончим мозговиков, то на восемь, если твоего дружка Данилова и моего лучшего кореша Марамоя, то на целых двенадцать.-- напомнил Фитингоф. -- Если еще и тебя, то на все четырнадцать...-- заметила Кац и обернулась с подначкой к рептильному Чипсу.-- А ты что думаешь, крокодил? Может решим этот вопрос голосованием? Кто за то, чтобы перекрыть кислород вот этому господину с двумя большими сопелками? Ладно, шучу. Ахмед Фитингоф возмущенно раздул ноздри, но смирился. А Кац сунула свой коннектор в разъем на шлеме Данилова -- она включалась напрямую в его джин, минуя блок обработки запросов и беря под контроль его сенсорное поле. -- Слушай, Кац, я кажется не давал тебе такого права... -- Равняйсь, смирно, Данилов. Сейчас ты уже не особист, а хаккер, причем из самых зеленых. У нас таких жеребцами называют... Эй, остальные, вы за нами, причем преданно, без всяких выкрутас. Иначе я не отвечаю за малоприятные неожиданности. Данилов не успел возразить, потому что его сознание перетекло в сетевое пространство, где он, в самом деле, ощутил себя конем, по крайней мере четвероногим другом -- такую уж сенсоматрицу подключила Кац. Сама она была не наездницей, а чем-то вроде большой собаки, которая то бежала впереди по сетевому простору, то запрыгивала Киберданилову на спину. Остальные соучастники превратились в подобия колобков, которые катились спокойно и в ряд. Размеры у колобков-мозговиков были куда внушительнее, чем у прочих. А ближайшая цепочка кластеров предстала ажурным замком с множеством башенок, арок, стен с зубцами и бойницами, ворот, мостиков. -- Это не слишком свежие записи Чужого,-- сообщила Кац.-- Они все на запоре, но нам и нет смысла лезть в них, мы ж не старьевщики. Здесь всякие тухлые проекты насчет терраформирования Венеры и Марса, и бредовые модернизации Европы, Ганимеда, Энцелада и Титана... Они поднимались вокруг башни по закрученной лесенке, лесенка вышла на шпиль, который неожиданно закончился переходом на точно такой же "зеркальный" замок. Кац сказала, что это опять архивы. Сданные в утиль проекты. Сфера Дайсона, околосолнечные энергетические цепочки, дирижабль для Юпитера, лифт с Марса на Фобос, кольцо Сатурна, превращенное в кольцевую автодорогу. Заметны были даже искаженные образы гигантских проектов, смятые неумолимой рукой архиватора. -- А вот кажется то, что нам нужно. Собака-Кац залаяла на какую-то вполне вроде обычную трещину в виртуальной "мостовой". -- Эту трещину надо по-быстрому прозондировать, похоже на метку.-- Но спустя секунду предводительница поправилась.-- Уже не надо. За нами хвост, так что удираем, мальчики и девочки. -- Какой еще хвост?-- спросил Ахмед. -- Дезинфекторы Чужого<$F системные модули, занимающиеся поиском вирусов и несанкционированных записей>. Из-за стены замка стали выглядывать жутковатого вида смерчи, с которыми не хотелось познакомится поближе. Данилов ненадолго переключился из сетевого пространства в обычное. Группа товарищей по несчастью уже забралась в нижние слои ледяной коры, два километра ниже поверхности. В губчатом льду повсюду рассыпаны были разновеликие пузыри, заполненные газами. Минус пятнадцать Цельсия, кислорода -- пять процентов. Можно подкачать в баллоны. Удирающие от системных дезинфекторов люди вскоре наткнулись на глубокую трещину, уходящую продольно вниз. Брошенный в нее осколок льда шлепнулся в жидкость. В колодце была вода, возможно сообщающаяся с океаном. Вода не замерзала и поттапливала лед из-за своей насыщенности аммиаком. Данилов так задумался о глубинах европейского океана у себя под ногами, что только пронзительный голос Кац вывел его из состояния глубокой тоски. -- Ау, Данилов. Чтобы избавиться от хвоста, нам нужно спешно перебежать на кластеры, неучтенные официальной картой размещения записей <$F система контроля записей, потомок ФАТ>. Иначе дезинфекторы быстро наведут на нас бобров Чужого. -- Ну и где эти новые кластеры?-- поинтересовался Данилов. -- Туда нет прямого пути. Триста метров сплошного льда, да еще и с каменными вкраплениями -- нам не прорубиться никакими импульсниками. -- Значит... -- Значит, спустимся в океан и пройдем по нижней границе ледяной коры,-- сказала Кац . -- "Пройдем по нижней границе",-- передразнил Фитингоф, а затем непритворно взвыл.-- Нет уж! Если я чего боюсь, так это именно европейских пучин. Пошли отсюда, Данилов, брось эту свихнувшуюся полубабу-полумужика и уже через несколько часов мы приятно расслабимся в компании гейш вот с такими сиськами. У меня есть кое-что в заначке. Доберемся до платформы Чужого, там подмажем кое-кого... -- Косая будет у тебя гейшей,-- сказала Кац стальным голосом.-- Фитингоф, могу сейчас официально сообщить, что ты смертельно болен. Я незаметно просканировала тебя. Помимо "свиного бешенства" еще и гепатит Икс. Тебе нужна не просто операция, а отличная операция. Не только замена почек, печени и доброй трети мозгов, но и клеточная чистка по всему организму. И оставь надежду на тюремный лазарет. У коммунаров на случай таких серьезных болезней имеется клон с запасными органами и помощь светил мировой медицины, а у тебя что? Немножко амбиций, которые дерьма не стоят. Данилову сейчас даже стало жалко мерзкого Ахмеда, столько пережить, выбраться из ада и вот тебе на. Все напрасно. -- Я не в курсе, кого и зачем ты ищешь, Кац, зато знаю, что мне не годятся твои цели и твои методы.-- твердо высказался заплутавший особист.-- Я не затем выкарабкался из соларитской дрисни, чтобы завязнуть в твоем бандитско-сектантском болоте. Мне в другую сторону. Я иду к платформе Чужого. Я думаю, что договорюсь с Сысоевым. -- Ахмеда ты пожалел, Данилов. Ты себя пожалей. Еще когда мы с Блюм отловили тебя в Рыбсовхозе, я сделала тебе, чурбану обморочному, инъекцию кое-каких интеллекул прямо в мозг. А когда ты забавлялся с Гиперицией по протоколу "Интимэйт-3", в твоего джина были загружены модули управления и прикрытия для них. Это мои интеллекулы едва не превратили на Весте твое хилую тушку в биобомбу. Они обработали тебя столь быстро и ловко, потому что все нужные для превращения клетки были заранее помечены кетоновыми маркерами. Поэтому ты не стал мясной приставкой к цифровой Афродите и ударился в бега. Бежал бродяга с Сахалина звериной узкою тропой... И капсулу Фрая мои интеллекулы тоже перекурочили. Теперь она шлет сигналы в формате, характерном для банды Зонненфельда, так что дома тебя ждет трибунал. Все, что сказала Кац, было голой отвратительной правдой. Ее интеллекулы больше уже не скрывались от его наномонитора. -- Ах ты стерва! Баба-яга с носом до подбородка! Данилов захлебывался от бессильной ненависти, насколько это можно было в скафандре. -- Эй, не поперхнись слюнями. Неужто ты думал, что я стану с тобой чикаться? Блюм погибла, которая была мне больше, чем сестра. Ты же пока соларитское дерьмо на палочке. А за "нос" ты мне в любом случае ответишь. Будет у тебя морковка вместо носа, попомни мои слова. -- Кац, золотко, не сердись.-- произнес присмиревший Фитингоф елейным голоском.-- Посуди сама, никто не знает, что творится в этом чертовом бардачном океане. -- Вряд ли, Ахмед, в последние семь лет до тебя доходили новости с научного фронта. Да, водичка в этом океане не совсем обычная. Да, существуют малоисследованные предположительно животные формы, обзываемые Ипсилон и Зет, но, в целом, океан не представляет из себя ничего кошмарного. В него сотни раз погружались люди и автоматы. -- И сколько из них возвернулось назад?-- откровенно заныл Фитингоф. -- Не знаю, как ты выжил на Ио. Нытики обычно погибают первыми, чтобы не портить остальным настроение.-- отрезала Кац. -- Короче, двинулись. Идем без связки. Данилов -- первый, он разматывает трос, потом я, следом ты, последним -- копченый Чипс. Мозговики и Марамой пока остаются здесь и отдают нам свои излишки дыхалки. -- Но мы быстро израсходуем весь свой кислород. Как потом возвращаться, если мы не найдем то, что нужно?-- спросил Фитингоф . -- Если не найдем то, что нужно, возвращаться нам некуда. Выдергиваем пробки из шлемов и все. Коротко и ясно. Данилов даже перестал обижаться на Кац, не до этого сейчас... Они шли по "потолку", по нижней кромке ледяной коры, потому что "пол" отсутствовал. Скафандрам меньше требовалось энергии на обогрев, зато расход кислорода увеличился. У страха хорошие легкие. Навигацией в сетевом пространстве занималась Кац, задачей Данилова было прокладывать путь-дорожку в обычной ледяной реальности. Он разматывал трос и фиксировал его на льду крюками. -- В этом льду хранится всякий хлам, полустертые черновые записи,-- сообщила Кац.-- -- Одна дрянь, мишура, следы коммунарского прожектерства. Данилов и сам видел виртуальные руины: осыпавшиеся стены, обвалившиеся башни, кругом замкИ, ключи от которых давно потеряны. Порой дорогу в сетепространстве размывало туманом или маячили какие-то расплывчатые, рваные и грозные тени. Но Кац твердо прокладывала трассу сквозь мглу, а на грозные тени просто не реагировала. -- Жалкое тряхомудие. Устаревшие системы так называемой активной защиты. И вообще меньше косись на виртуалку, лучше под ноги гляди. В реальности под ногами Данилова был рыхлый и бугристый лед, который к тому же был утыкан словно иглами острыми кусками скальной породы. Отсюда до океанского дна километров тридцать, не меньше, но какая-то силища зашвырнула же их сюда! Они легко прошили океанскую бездну, которая будоражила сейчас в глубинах даниловской души самые мрачные архетипы. Данилов с минуты на минут ожидал появления какого-нибудь глубоководного дьявола с зубами в человеческий рост. Купировать страх психоингибиторами было бы рискованным делом -- так можно затормозить сознание до полных сумерков. А в виртуальном пространстве руины сменились лабиринтом. Здесь тоже было неуютно. Кац сообщила, что они, наконец, ушли от слежки в зону кластеров, потерянных официальной картой размещения записей. У этих записей никогда уже не будет зарегистрированных координат. Однако, в голосе Кац было мало радости. Она была возбуждена, но это возбуждение показывало лишь стопроцентную готовность к любой драке. Виртуальная Кац выглядела сейчас настороженной и уверенной в движениях полусобакой-полуптицей. А Данилов едва контролировал свои ужасы. Динамические записи с неизвестной кодировкой представали в сенсоматрице как будто невинным узором из камней, но они могли в любой момент влететь через нейроконнекторы в его мозг и разметать его по горшку шлема. -- Солнышко, Кац, как ты собираешься откопать своего таинственного приятеля?-- подал слабый голос недавно грозный Фитингоф. -- Слушай ты, баран барон. Это ж тебе не кладбище, где все координаты точные: аллея вечного покоя, вторая могила направо. Этот человек сам заметит нас. Он тут вроде лешего или, вернее, водяного... Данилов вдруг увидел на сенсоматрице высунувшуюся из-под камня руку. Голую женскую, довольно худосочную. Вздргнул от неожиданности, потом рванулся сканировать. И ничего. Массив бесполезных записей. Твердый виртуальный камень. -- Эй, гражданка Сусанина,-- обратился