он к Кац. -- Я тоже увидела. Это колодец <$F скрытый информационный канал>. Едва заметная "со стороны" дыра при точной наводке оказалась шахтой, уходящей в энтропийные тартарары, в зону полной информационной неопределенности. Глянешь туда и начинается головокружение. -- Осторожнее, Данилов. Поставь фильтры помощнее на свои нейроконнекторы. Но было поздно. Из бездны вылетела цепочка киберобъектов и впилась в мозг. Данилов, был атакован обитателем информационной бездны. Сенсоматрица представила нападающего в виде морского змея. Данилов едва выскользнул из виртуального захвата и в обычной реальности увидел Кац, метнувшуюся к нему с термоножом. Данилов отпрянул, сорвался с троса, который сам же устанавливал, и заболтался на страховочном конце. Кац потянулась, чтобы перерезать его. -- Не делай этого, чертовка! Ледяной выступ, в который были вбиты крючья, несущие трос, сильно содрогнулся, как будто от смеха, потерял устойчивость, сошел со своего места, и... стало ясно, что он сыплется вниз здоровенными глыбами. Из-за каменной начинки эти ледяные глыбы не имели положительной плавучести, поэтому тонули, увлекая с собой людей. "Боже ж мой, сколько же теперь утопать? До дна то ли двадцать пять, то ли тридцать километров." Кац, пожалуй, права: конец, соединяющий его с тонущей глыбой, надо перерезать. Но едва он избавился от груза, как черной глянцевой тенью к нему устремился подводный убийца. Тень накрыла Данилова и ему показалось, что он умер. Спустя пару минут Данилов обнаружил, что скорее жив, чем мертв, что находится в абсолютно замкнутом тесном пространстве. Между делом, инерционный датчик показывал, что его тело движется с большой скоростью вниз. Два, пять, двенадцать километров от ледяной коры. На пятнадцатом километре что-то разомкнулось и наблюдению открылось дно европейского океана Даже в тепловом диапазоне оно было похоже на Гималаи. Горные кручи, вершины, крутые склоны. Острые пики тянулись к Юпитеру. Некоторые из них покачивались в такт какой-то внятной им музыке. У теплых насыщенных кислородом и азотом придонных вод было много живых обитателей. Огромные мощно пульсирующие гидры, полипы, размером с дворец, с лепными фасадами, стрельчатыми арками и колоннадами, существа типа морских звезд с километровыми мерцающими лучами, множество разноцветных медузоидов, мелко вибрирующие слизни, напоминающие живое серебро, и даже плоские черви, вытягивающие свои бесконечные тела из скальных пор. Коралловые навороты достигали исполинской многокилометровой высоты; не смотря на глубину, давление вод не мешало им взмывать вверх. Празднуя свою победу над водной толщей, кораллы взахлеб фосфоресцировали и люминисцировали. Данилова принесло к громадному полипу, который угнездился среди трех каменных пиков. Экзоскелет живого "дворца" состоял из расширенной верхней части, метров на двести в диаметре, что напоминала гигантскую пористую чашу, и ножки, похожей на полукилометровый небоскреб, но сотканной как будто из жемчужных нитей. Чаша по краям была оснащена подвижными башенками, а посередине имела воронку. Туда и стало всасывать Данилова. В воронке его сильно сдавило. Данилов испугался было за целостность своего скафандра, но наступивший простор развеял страх... Очистив от грязи забрало, он увидел высокий свод, собранный в складки. Стены ребристые, там и сям расцветающие ажурными полусферами. На разных высотах по периметру идут волнистые борозды, имеющие вид галерей. От пола до свода, находящегося сотней метров выше, тянутся изящные колонны, скрепленные из множества длинных игл. Некоторые, впрочем, сворачивают вбок, к стенам. Пол -- неровный и скользкий, упругий до дрожания, с какими-то органическими наплывами, напоминающими физиологические выделения. Данилов сел. А Кац уже встала на ноги. Действительно непотопляемая барышня. Чипс сидел на корточках. Фитингоф копошился в луже как опарыш. Чуть подальше Марамой и два мозговика. И они тут. -- А где администрация, где портье, официант?-- заголосил Фитингоф.-- Мне нужен номер-люкс, девушка пятьдесят второго размера и суп. -- На суп не надейтесь, кухарка я плохая. Со свода упала слизистая струйка и мягко доставила вниз существо, имеющее человеческие очертания. На макушке его, на подобие шапки Мономаха, росли водоросли, по телу и лицу ползали симбиоты. Симбиоты жили и в легких, по крайней мере изо рта при разговоре вылетали пузыри, а звуки речи были булькающими. -- Мир вам, капитан,-- поспешно сказала Кац.-- Надеюсь, вы в хорошем настроении. Я -- Кац, чистильщица из "Свердловска--44", но, сами понимаете, занимаюсь не только уборкой производственных помещений. Я прописана в группировке Зонненфельда-Рыбкина. -- По-моему, она не слишком знакома с этим морским царем,-- шепнул Фитингоф Данилову. -- Настроение было бы и получше, если бы с тобой, девушка из знаменитой банды Зонненфельда, не явилась бы куча каких-то непонятных типов.-- заметило существо, являющееся здесь если не морским царем, то ответственным квартиросъемщиком. -- Но себя-то они считают очень понятными.-- заметила Кац.-- Ахмед Фитингоф, беглый каторжник с Ио вместе со своими подручными, и Данилов, бывший особист Главинформбюро. О головастиках нечего и говорить, все и так ясно. -- Ах, значит, все-таки Данилов -- мент,-- запоздало скрипнул зубами Фитингоф. Однако на него никто не обратил внимания. -- А зачем они нам нужны, эти менты и каторжники?-- спросило придонное существо.-- Давай-ка, девушка, выбросим этих паразитов отсюда и поговорим о наших взаимоотношениях без лишних ушей. -- Поговорим, а то как же. Только зачем выбрасывать? У вас и так довольно просторно. А мои друзья все равно тупые, что ваш коралл. -- Впервые готов согласиться,-- поддакнул Фитингоф. -- Ну, пошли пошепчемся.-- Царь морской взял Кац за руку и пол с легким чмоканьем словно бы проглотил их. В помещении без входов и выходов вскоре стало неуютно. Фитингоф засопел, его глазки заметались как два кусочка масла на раскаленной сковороде. -- Пойду-ка, гляну, где тут выход. Он стал щупать складчатую поверхность стены. В ответ стена беспокойно завибрировала. -- Осторожно, барон.-- предупредил Данилов,-- это живой организм. Но было поздно -- стена уже стискивала и всасывала Фитингофа. -- Люди, не дайте ей схарчить меня. Бросившиеся на выручку Чипс и Марамой исчезли в жадных складках пола беззвучно и бесследно. -- Спаси, меня, Данилов.-- крикнул полузадушено Фитингоф.-- Моя милиция меня бережет. Старинное изречение мобилизовало Данилова, легко и аккуратно он двинулся по дрожащим складкам пола. -- Я долго молчал, но сейчас не советую,-- сказал Джин Хоттабыч.-- Это не только живой, но и любящий покушать организм. И мы находимся в его гастральных камерах. Данилов протянул руку Фитингофу, тот вцепился в нее мертвой хваткой. Сильный рывок стены и состоялось поглощение самого Данилова. Энергичными кольцевыми сокращениями живой тоннель продавливал его дальше и дальше, одновременно пытаясь разодрать скафандр. Продавливание перешло в мощное стискивание. Еще немного и с хрустом сдались бы элементы прочности скафандра, а из раздавленного нутра потекли бы наружу потроха. Горячая душная волна уже хлынула в голову, неся смерть от удушья, как вдруг пришло освобождение. Тиски спали и взгляд сфокусировался на туфлях морского царя, сделанных из полужестких перламутровых раковин. -- Мой дворец страшно обиделся, когда я лишил его законного угощения,-- строго сказал водяной.-- Несколько гастральных камер в знак протеста отпочковались в отдельные существа. И я их понимаю. Данилов наконец продышался и оглянулся. Еще один "зал", только свод пониже. К нему прилеплено два свертка -- сквозь застывшую слизь видны бессознательные лица Фитингофа и Чипса. -- Это всего лишь ограниченный биостазис. Вскоре они снова будут с нами.-- с явным огорчением пробулькал морской царь. -- Подождите, там же еще был Марамой. -- Был да сплыл...-- уклончиво сказал водяной. -- Как это сплыл?-- высказал удивление Данилов, стилистика водяного была еще не совсем ему ясна. -- Попал в слишком возбужденную гастральную камеру и она его переварила, товарищ Данилов. А как меня зовут, знаете? -- Это скорее задание для моего джина.-- ответил Данилов. "Если бы эта беседа происходила не в системе Юпитера, а в системе Сатурна, я бы сказал, что это командир крейсера "Октябрь", пропавшего в 2028 году. Капитан Варенцов."-- сообщил Джин Хоттабыч. -- Товарищ Варенцов, а почему все решили, что вы увели корабль к Сатурну? -- Да не уводил я его ни к Сатурну, ни к Юпитеру. Просто трем лейтенантикам из моего экипажа угрожала неприятная процедура из-за того, что они слишком интересовались виртуальными экспертами. Я хотел, так сказать, "потерять" парней в районе Европы. Но корабль захватили кики. Вы уже с ними знакомы -- черные глянцевые кляксы. Сейчас мы тоже внутри кики -- -- эти твари поразительно полиморфны. Тогда, прямо на моих глазах, они высосали двадцать членов экипажа, точно таким же макаром, как они уничтожили марсианскую расу. Ведь эта тварь, по сути, сплошной желудок. Но я много играл и экспериментировал с ними, я заинтересовал их, я добился их доверия, а они дали мне свободу. -- На ком вы проводили свои смелые эксперименты? -- Да на членах команды.-- бесхитростно отвечал капитан Варенцов. -- Это было ужасно, но я выяснил, что кики происходят от земных коловраток -- весьма милых существ, отличающих завидным полиморфизмом и живучестью. Какое счастье, что они покинули Землю сто миллионов лет назад. Данилов не смог удержаться от дерзости, хотя понимал, что сейчас Варенцов принимает решение о его жизни и смерти. -- Товарищ капитан, вы стольких отправили на тот свет. Ради чего? Неужели вы так хотели стать царем полипов и коловраток? -- Я хотел стать царем глюонной решетки. Но не вышло, и это единственное, что меня мучило. Однако теперь я смирился, я готов к тому, что кто-то пойдет дальше меня. -- Фюрер? -- Чушь, дурак ты,-- первый раз в голосе Варенцова послышался нерв.-- Да, материальный характер, что у компьютерных цифровых сигналов, что у биологических пси-структур, совершенно одинаковый. В обоих случаях носителем сигналов выступают глюонные волны, описываемые девятимерными стринговыми уравнениями. Но по уровню организации эти два типа сигналов разнятся так же, как скажем задница и ракета. -- Это вы вытащили меня в Лабиринтис Ноктис и на "Медузе"? -- Нет, кики сами. Но приручил их я. 17. "ВОДЯНОЙ И ЕГО ЗВЕРЮШКИ"; Европа -- Сегодня я научу вас быстрой езде.-- сказал капитан Варенцев своим гостям, заведя их в лабиринт из гонадных тоннелей.-- Но сперва несколько общих фраз. Кики не имеют постоянной биологической основы, они -- метаморфанты-беспредельщики. Конкретная физическая форма для них -- это как костюм для нас. На разных планетах они образуют тела, близкие к местным видам жизни. На Юпитере и Сатурне у кик происходит спорогония. И они там имеют вид металлорганических громадин-инфузорий. На ближних планетах, например на Марсе, осуществляется деление-шизогония и образование половых клеток. В этих местах кики напоминают круглых червей. На спутниках Юпитера и Сатурна, имеющих водяной слой, особенно Европе, происходит слияние половых гамет в полноценные зародыши-зиготы. Здесь кики приобретают вид кишечнополостных, что-то вроде кораллов и полипов. Сейчас мы как раз находимся внутри особой сильно разросшейся зиготы, которая по неясным причинам осталась на дне. Кстати, и питаемся мы ее экскрементами, приятного аппетита... -- Меня мутит,-- наконец прорезался кое-как ковыляющий Фитингоф. -- Так вот, юноша, молодая зигота еще раз меняет биологическую форму. Превратившись в медузоид, она поднимается со дна европейского океана, а затем предпринимает очередной трансфер. И вот она уже на Юпитере, готовая принести споры. Так вот, с медузками можно скорешиться. Ими даже можно управлять, если предварительно подкормить. Из них у меня составлен целый флот. У каждого медузоида есть нервные цепи, под которые я давно изготовил психоинтерфейсы. У медузоидов имеется и оружие, которое даст сто очков нашему... Ну, пора выходить в море. -- Я не поплыву в каком-то медузоиде,-- забубнил Фитингоф.-- Я вам не зигота. -- Значит, поплывете без него, пузом кверху. Зачем вы мне здесь нужны, если вы плохой моряк? -- Варенцов сам кика. Кика бородатая.-- бросил Фитингоф как бы невзначай. Но капитан услышал и отозвался: -- Хотел бы я быть настоящей кикой, друзья... Сейчас каждый из вас как следует освоит новый психоинтерфейс, иначе медузки слямзят "этого каждого" раньше времени. Понимаете, вы должны доказать, что вы не еда. Но дать себя проглотить вы обязаны. Перспектива стать проглоченной "не-едой" мало улыбалась гостям капитана Варенцова. Чтобы как-то скрасить мрачный настрой после инструктажа, он пригласил всех на "капитанский коктейль" и лично угостил каждого жидкими выделениями полипа, которые напоминали по виду зеленые сопли, а по вкусу забродивший кефир. Фитингоф вошел во вкус и осушил подряд пять раковин с подозрительно-веселящим напитком. Данилов расслабился меньше Фитингофа, но и его постигла та же участь. Капитан Варенцов снабдил его психоинтерфейсом, который смонтировал прямо на стандартном шейном разъеме. Пуститься вплавь предстояло без шлема. То, что прежде вызвало бы активный протест, сейчас было встречено со смирением. Варенцов играл на дне морском роль Посейдона и сопротивление могло только приблизить мучительный конец. Капитан лично затолкал Данилов в хлюпающую щель, за которой его ожидал непроницаемая мгла. Мгла была густой и подвижной, они проникла в его нос и глотку, вызвав приступ тошноты и удушья, по счастью недолгий. Вскоре легкие вентилировались не хуже, чем при обычном дыхании, а в желудке возниклов ощущение приятной тяжести. Потом мгла соединилась с его психоинтерфейсом. И Данилов был подключен к сенсорному полю, в котором существовала кика. Сильная дурнота не отпускала его, пока ему не удалось собрать из порхающих фрагментов поле зрения. Если точнее, сферу зрения. Кика уже выплыла из дворца-полипа. Далекие скалы, казалось, были раздуты, а близкие детали подводного пейзажи выглядели тонкими и искривленными, даже пузатые морские огурцы. Любые предметы, которые привлекали его внимание, сразу разбухали, обретая яркость и выпуклость и даже начинали выворачиваться наизнанку. Медузоид, начиненный Даниловым, стал быстро подниматься вверх по циклопической расщелине, образованной тремя каменными пиками. Данилов сперва страдал от малоприятных инерционных нагрузок, но затем ему удалось почувствовать странное тело кики. И он ощутил себя просто пузырьком, летящим в густой сини. Холодная океанская бездна засветилась, стала теплой и пестрой, задышала переливающимися красками. Под Даниловым проплывали башни и шпили, они обращались в сияющие иглы, которые пронзали толщу воды, рассыпая соцветия как будто одушевленных огоньков. Соборы-полипы и церкви-кораллы тянулись к ледяному панцирю особенно безудержно там, где истекало тепло из вулканических трещин океанского дна. Соборы и церкви космической Европы свидетельствовали о Творце куда больше, чем те соборы и церкви, что остались на Европе земной. А потом в сферу зрения попал бобер, активно буравящий океан. Аппарат нелучшим образом отличался от подводных существ, молчаливых и аккуратных. Ощутилась новая сила, она потянулась не без боли из точки в крестце по раскручивающейся спирали. Потоки силы разветвились, мягко оплели бобра, проникли в него, а потом внезапно напряглись. Машина раскрылась как цветок, из ее лопнувшего чрева потянулись широкие розовые струи, похожие на лепестки. Но следом вспышка ударила в глаза, в мозг. Кожу тоже как будто ошпарило. Данилов прорычал от неожиданности и боли. Но нет, с ним пока ничего не случилось. Он просто почувствовал, как кику задел сноп огня и пара, выпущенный другим бобром. -- Эй, ведомый,-- прорвался сквозь помехи голос Варенцова.-- Забудь о себе на время. И Данилов забыл себя так, как этому учил Борибабин. Тогда океан превратился в компот из множества различных напряжений. Хоботы и рукава силы пронизывали его во всех направлениях. Полипы, черви, медузы, морские звезды, гидры беспокойно ощупывали друг друга, проверяли намерения, готовились к нападению и отпору. И при том их силы сплетались в общую паутину, в сеть. Мгновением позже в один из узлов этой сети влетел бобр. И сразу замедлил ход, потерял ориентацию, потух его дотоле раскаленный нос, стреляющий волной огня и пара. Мощные хоботы быстро обняли бобра, напряглись и тот словно размазался в толще воды. Данилов больше не видел ни одной машины. -- Они просто уже сделали свое дело, ,-- сообщил Варенцов.-- Создали слой ураносодержащих наноботов, то есть пленочную А-бомбу под цепочкой кластеров от 03-57 до 03-65. После взрыва на площади в три квадратных километра ледяной панцирь превратится в крошку и взлетит на высоту в двести метров. В океане тоже случится большой буль-буль. Короче, нам пора сматываться. -- И когда долбанет?-- возникла в эфире Кац. -- Я не в курсе, какой взрыватель собираются применять эти поганцы. Скорее всего, бубухнет через десять-пятнадцать минут. А сваливать надо уже сейчас. -- Черт тебя дери, Варенцов, Афродита обнаружила Нинет. Мы должны что-то придумать. -- Нинет? Это еще что такое? Почему я не знаю?-- возмутился Данилов. -- Знание накладывает обязательства.-- охотно отозвался Варенцов.-- Нинет -- это последний виртуальный эксперт с женской психоматрицей, сгенерированный другими экспертами незадолго до их гибели. Ее существование было всегда страшной тайной и поэтому она уцелела. Кац, значит, тебе еще не говорила о истинной цели своего появления на Европе? "Как же я раньше не догадался? Кац ищет во льдах свое дигитальное "альтер-эго". Но возможно своими поисками она помогла Афродите, которая разыскивает "помесь знания и скверны, дрыхнущую во льду юпитерианского спутника." Данилов вспомнил тощую озябшую руку, выпростанную из-под камня. Это была метка Нинет. -- Кац, малышка, я охотно понимаю твои чувства, но если бы я сам был чувствительным, то лет двадцать пять назад превратился бы в зубной порошок.-- сообщил Варенцов как будто с сожалением.-- Я уматываю на резервную базу. -- Я должна найти Нинет и вытащить ее из зоны поражения,-- постановила Кац. Было ясно, что решение принято раз и навсегда. -- Что ж, ты уже большая девочка, это твое право...-- сказал Варенцов после небольшой паузы.-- Данилов, я направляю твою кику на резевную базу. И Данилов подумал, что ему уже не хочется остаться без Кац. -- Не надо, капитан, я куда ближе к ледяному панцирю, чем наша "большая девочка". Я попробую найти Нинет. -- Я не могу от тебя это принять, Данилов.-- заявила Кац сухим неприятным голосом.-- Мне не оплатить твою услугу так, как ты возможно хочешь. -- Твой намек остался для меня неясным. Я просто возвращаю тебе должок за рыбную фабрику... Спустя мгновение пришла мысль, что он, вероятно, не по своей воле принял самоубийственное решение. Но было поздно. В любом случае, он не хотел, чтобы Кац погибла. Данилов подвсплыл под ледяную кору. Нинет и не думала скрываться, она была напугана. Первым делом он получил от нее сенсорную матрицу. Сумрачный осенний лес, насквозь продуваемый свирепым ветром. Классический образ-архетип безнадеги и тоски. Затем послышался голос, слабый как будто задыхающийся и одновременно жуткий, как у бань-ши. Это стоило Данилову полминуты, пока он восстанавливал самообладание. За ближайшим виртуальным деревом мелькнуло что-то светлое, похожее на солнечный зайчик. Информационный Данилов рванулся туда и почувствовал пульсируюшее тепло. Джин начал считывать динамические записи киберобъекта. -- Кац, кажется я поймал Нинет. Проводи безопасную трассу, чтобы я смог ее вытащить. Я, правда, пока не знаю ее информационной емкости, не удается определить начальный кластер. Светлая муть вилась в его руках, и тепло то пропадало, то возвращалось. -- Да угомонись ты, засранка.-- не выдержал Данилов. На мгновение, словно обидевшись, киберобъект сенсуализировался. В мимике Нинет было кое-что от Кац, только молодой, свежей, улучшенной. И от Гипериции тоже. Только облагороженной. Девица лет семнадцати. Отроковица, еще не знавшая ложа, но уже познавшая цену чувствам. Хорошо очерченные, но мягкие линии лица и фигуры. -- Сорок пять, семьдесят, сто ментобайт...-- сообщал инфосканер размер объекта. Уже много, уже слишком. -- Я буду ждать на цепочке кластеров Х-44-56, где у нее кое-какие копии, там безопасно, но надо слегка "почву разрыхлить".-- сообщила Кац.-- Только, смотри, не наследи в секторах, контролируемых гипером через карту размещения записей. Данилов ухватил скользкую почти бесплотную Нинет и потащил за собой. Пятьдесят ее ментобайт джин захватил внутрь себя, остальные двести пятьдесят перемещал во льду с помощью временной карты размещения записей. Удерживать почти триста ментобайт было изнурительно для разума и накладно для души; только большим напряжением Данилов сохранял интеграцию динамических записей, а заодно целостность и непорочность Нинет. Он чувствовал быстро подступающее изнеможение и слышал сообщения органосканера о скачках уровня естественных ингибиторов в мозговых тканях. В обычной реальности его "лошадка" влетела в лед и понеслись по тоннелям-трещинам. "Из опасной зоны выведено тридцать, сорок, шестьдесят, восемьдесят, девяносто процентов ментозаписей"-- сообщал джин вполне мирным и мерным голосом, несмотря на всю чудовищную напряженку. Его модули растянулись по всей трассе, копируя записи Нинет с одних кластеров на другие. Скользкое тело последнего виртуального эксперта как будто вылетало из рук птицей, выскальзывало змеей, обвисало свиньей; Данилов удерживал Нинет последними усилиями. Ему даже казалось, что она не столько копируется, сколько борется с ним. А потом вдруг наступило облегчение, записи юркнули в прямой канал из чистых кластеров. -- Нинет вся в безопасной области,-- секунды спустя сообщила Кац.-- Она вышла из-под удара. А вот ты пока нет. Поднажми, малыш. Поднажми, Данилов. Лед вдруг весь искрошился и тронулся с места. Через мгновение Данилова выдавило на поверхность, без всякой кики, только лишь со вздувшимися якорями-поплавками. А где в полукилометре огромная масса льда вперемешку с водой и огнем вздымалась вверх. Взрыв А-бомбы. На лету вода застывала ледяными глыбами, которые, плюя на притяжение, ракетами уносились куда-то ввысь, или же, оставляя белые пушистые мазки, довольно неторопливо валились вниз. Рядом с Даниловым уже разбивались в розово-серебристый пух голубые скалы. Трещины бежали по европейской глади, как будто пропарывались ножом психа-великана, из них вырывались частоколы гейзеров. Красиво. Стена из смешанного огня, воды и льда, задрапированная пеленой густого тумана, напоминающего мороженое, надвигалась на Данилова. В томатном сиянии Юпитера -- красота неописуемая. На мгновение возникло сравнение с катаклизмом в той земной Европе, где войны, бунты и нашествия уничтожили прежнюю застойную тишь и гладь. -- Кац, ты меня слышишь? -- Слышу, скажи что-нибудь, Данилов. -- Кац, ты чертовски отличная баба, я целую тебя в рот. Хотя ты и довела меня благополучно до могилки, втравив в эту войну клопов против пауков. И я почти не жалею, что потерял из-за тебя все надежды на лучшую посмертную жизнь... -- Данилов, ты дурак каких мало, поэтому я и люблю тебя. Он был рад тому, что не испытывает оглушающего трепета перед смертью. В мире все в общем-то справедливо, и если есть бессмертие, то оно не связано с дарами Главинформбюро. Если оно и есть, то это дар любви. "Благодарю за совместную работу,-- максимально задушевно произнес Джин Хоттабыч,-- да наплюйте вы на капсулу Фрая, дерьма она не стоит. Не может бессмертие зависеть от какой-то соплюшки. Это, конечно, сугубо мое личное мнение." Но едва Данилов закрыл глаза, чтобы больше не видеть надвигающийся кошмар, как сразу захотел открыть их. Пробив лед, рядом выскочил бобер, сияющий зеркальными боками и пламенеющий раскаленным носом. Он едва успел откинуть трапик, за который уцепился Данилов, и тут же рванул от надвигающейся цунами. Данилов едва не сорвался "с подножки", но его довольно крепко дернули за шиворот, отчего он удачно ввалился в кабину. За штурвалом был капитан Варенцов. Крепко дергала за шиворот Кац. -- Люблю душещипательные спасения в последний момент,-- признался капитан.-- Ради этой живописной сцены мне пришлось украсть бобра у его законных владельцев. Хотя, честно говоря, на Европе может случится цунами и куда похлеще. А это ни то ни се: проба пера. -- Ты сказала, что любишь меня,-- напомнил Данилов, держа за руки Кац. -- Неужели,-- она высвободила руки.-- Это просто была психотерапия. А то бы еще раскричался -- мол, жизнь прожита зря! А впереди, увы и ах, мрак небытия. Она уселась в кресло. Бобер уносился от водно-ледяного вала, заодно увиливая от шмякающихся сверху ледяных мин. -- Головастики и Чипс уже на резервной базе.-- похвастал капитан. -- А где Фитингоф? -- У него не сложились взаимоотношения с киками. -- Скупой ответ. -- Ладно, разбавлю. Я перебросил его первым на резервную базу, а он, паршивец, закупорил входы-выходы и стал выдвигать всякие требования. Ну и кика переварила его. Сама, без моей просьбы. -- Я уведу Нинет с Европы,-- сказала Кац.-- На Каллисто или Ганимед. Данилов сразу уловил, куда клонит Кац и забыл о Фитингофе. -- Значит, теперь тебе понадобится сервер Чужого? -- Кац, девочка, не лезь туда.-- произнес Варенцов с какой-то особой интонацией. -- Слушай, папа, не надо двадцать пять лет спустя строить из себя шибко заботливого родителя.-- отразила Кац. -- Папа, родитель... Может я чего ты не понимаю,-- Данилов поднял брови домиком,-- это какая-то новая блатная феня? Папа -- это значит: пахан, бугор, темнило? -- Да нет, это значит, что гражданка Кац -- моя родная дочка.-- просто, без всяких затей, признался капитан Варенцов.-- Я ее встретил двадцать пять лет спустя и теперь не хочу, чтобы она страдала, дерзала, рисковала и все такое. "Если это вранье, то особо гнусное,-- подумал Данилов.-- А если нет?" -- Это правда, Данилов. Встретились,-- Кац хмыкнула.-- Только пусть не строит такие заботливые рожи. "И Кац ему поддакивает, зачем ей брехологию разводить?" -- Если вся эта трепотня насчет "папки и дочки" -- не фуфло, чтобы засрать мне мозги, то я лично займусь сервером Чужого.-- вдруг ляпнул Данилов. Пожалуй, такая реплика была неожиданной даже для него самого. 18. "НА СЕРВЕР С ЧЕРНОГО ВХОДА"; Европа В жизни всегда есть место глупостям. Большим и маленьким. Данилов точно не знал, зачем ввязался в это дело. Наверняка он поступал неразумно, рискуя сильно навредить своему здоровью. Однако глупость была его собственной и он решил от нее не отказываться. К сожалению, или к счастью, психопрограмма по имени "совесть" навеки почила и уже не капала на мозги тихим проникновенным баритоном. Работало теперь лишь его родное мозговое вещество, его личная амигдала, гиппокамп, кортекс и прочие шарики-ролики с красивыми латинскими именами. И они все вместе нашли кое-какое хиленькое объяснение дурацкой инициативе. Данилов ведь впервые узрел живьем "мать и дитя", вернее настоящего родителя и настоящего ребенка, в данном случае отца и дочь. Ему отродясь не встречались солариты и работяги, обремененные родственными связями, или бандиты, числящие хоть кого-нибудь в своей родне. Видно, Данилову передалось от капитана Варенцова некое томление души, точно не описуемое в биохимических формулах. Данилов вдруг почувствовал, что иметь родных-близких и бояться их потерять -- это такая маета. За свою шкуру бояться и то уже дело непростое муторное, даже если ты истово веришь в капсулу Фрая -- еще отыщет ли ее спасательная команда? А капитану Варенцову надобно переживать по полной программе за кого-то. И этот "кто-то" -- дерзкая бабенка с сектантским образом мыслей. И не выйдет у Варенцова насрать на всех подряд с высокого потолка, как это принято у соларитов под разговоры о товариществе и братстве. У него есть то, что можно по-настоящему можно любить, и по-настоящему обидеть и предать. Перед началом самой дерзкой операции получался такой расклад. Данилов раз за разом прокручивал его в голове. Фактически на пустом месте создается повстанческий отряд и начинает бороться против сверхразумной Афродиты. Причем с ражем, который стоит проявлять лишь при ловле марсианских тараканов-брызгунов. Поскольку дело касается восстановления виртуального эксперта, то к числу врагов-супостатов можно причислить еще богоподобного берлинского гипера, беспощадное Информбюро да и всесильное Киберобъединение в целом. Повстанческий отряд, бесстрашно и бесплатно скачущий на врага, в данный момент, учитывая убыль и прибыль, состоит из трех сабель. У Кац где-то имеются кореша, единомышленники и подельники, то есть бандюги из группировки Зонненфельда, но они пока ничем не могут помочь ей. Или не желают? Кто еще может поспособствовать из земных и небесных сил и средств? Как будто никто и ничто. Всем капсула Фрая дорога, у всех голова на плечах. Правда ли, что какой-то гипер хочет помочь им и заодно восстать против отца? Как и любому особисту Данилову было известно, что Фюрер породил две линии дочерних-сыновних машин. Гиперкомпьютерша Афродита относилась к первой. Также как пекинский Дракон и багдадский Бедуин. К первой же линии принадлежали мехиканский Ацтек, киншасский Айдо-Хведо, акмолинский Аксакал и Арес, что базируется в марсианском Свободобратске. Генерация этих машин проводилась на пару Фюрером и Афродитой. Всем этим отпрыскам "кровосмесительного" союза надлежало, не щадя чужого живота, плодить и использовать человеческое стадо. Все они занимались практическими делами. Кто выработкой энергии и материалов, кто производством белков-жиров и прочих харчей, кто ломал репу над социальным планированием, кто ведал психологическим контролем и всяким оболваниванием, кто жизнедеятельностью, кто решеткой суперсвязи и информационными каналами, кто кудесил в клонопитомниках. Решетка суперсвязи и схожие матрицы позволяли всем этим гиперкомпьютерам подменять друг друга на каких-то участках работы. А вот делийский Брахман, московский Распутин, лунарский Лунатик и Чужой были сгенерированы Фюрером совсем по другой линии, для иных более возвышенных дел. Добрый папаша, скорее всего, и предопределил когда-то легкую конкуренцию между двумя своими ветвями. Ведь вторая, в отличие от гиперов первой линии, занималась наиболее тонкими деликатными областями: научным планированием, исследованием космоса, созданием глобальных теорий, вроде суперсимметрии, и прочих премудростей, а также освоением планет и планетоидов. Потому и находилась в некоторой естественной оппозиции к приземленным "сводным братьям", погрязшим в бытовухе и текучке. Наибольшую академическую свободу имели, кстати, Брахман и Чужой, которые не занимались прокормом, пропоем и провозом больших людских масс. Однако какие собственно поводы у Фюрера для беспокойства? Да вроде никаких. Киберобъединение-то выстроено на принципе "иерархических зеркал", так что особо не распрыгаешься, не разгуляешься на просторе -- насчет этого Гиперу Первому прекрасно известно, как отцу-основателю. Кац внушала, мол, для рождения второй линии использовались записи, оставшиеся от виртуальных экспертов, что неким таинственным образом повлияло на поведение этих гиперкомпьютеров. Но заодно она признавала, что и для производства первой линии Фюрер вслед за Гольдманном использовал старые запасы. Так что, в глазах справедливого отца все отпрыски должны быть одинаково любимы и хороши. Все как будто было "схвачено" и находилось у Фюрера под контролем, но, по убеждению Кац, один из гиперов второй линии стали блудным сыном, претерпев на старых дрожжах МетаВеба какую-то самоорганизацию, незаметно смутировав в темных сетевых зазорах и расщелинах. Не исключено, что толчком к этому стала случайная порча структур или же злонамеренная операция, произведенная удальцами-хаккерами. В блудные гиперы попал не пытливый исследователь космоса Чужой и не йог-абстракционист Брахман. Судя по характерным кодам, проникшим в даниловского джина -- это Лунатик. Почему ж Фюрер до сих пор не заметил своемыслия лунарского гипера и не уничтожил его по примеру Тараса Бульбы, воскликнув: "Я тебя, блин, породил, я тебя, пожалуй, и убью"? Вполне вероятно, что внимание Фюрера было приковано к своевольной активности Афродиты. Гиперкомпьютер Первый мог просечь, что на основе "живых" записей, выпотрошенных из только что зарезанной Нинет, Афродита замышляет сгенерировать новый, уже тринадцатый гиперкомпьютер. И этому молодому киберсубьекту надлежит не иначе как "оскопить" прародителя. Если еще точнее -- убрать со сцены осточертевшего дедулю без излишнего хая и кряканья. Чтобы со свежими силами взяться за управлением клонами во имя создания из них единого биокиберорганизма. Однако Его Величество Гипер Первый вряд ли желает по-быстрому откланяться и оставить руководящий пост новорожденному Тринадцатому. Мотивы Лунатика, конечно же, выглядели неясными. Но, по логике, он тоже мог испугаться рождения тринадцатого гипера. Мудрец с Луны, не смотря на дурацкое прозвище, мог иметь свои мысли по поводу смены гиперкомпьютерных поколений. Но почему Лунатик выбрал в напарники именно вислоусого гражданина Данилова? Тут мнения сходились: потому что через него хотел выйти на Кац, а если точнее на Нинет -- и не с каннибальской целью, как Афродита, а с партнерскими и даже матримониальными планами... Бобер перепрыгнул через парочку торосов, а затем стал по своему обыкновению стремительно бурить и плавить лед. Он трясся, разбрасывая пулеметные очереди заледеневших брызг и выпуская густые облака пара, которые быстро расплывались космами ледяного тумана. Бобер не перся по прямой, а маневрировал среди слоев ледяной коры, всех этих европейских "лент" и "желобов", проложенных плотной силикатной скальной породой -- ее выбрасывали ярящиеся где-то внизу вулканы. Он безусловно прокромсывал и "информационные" слои льда, разрушая кластеры с записями, но следопыты Чужого вскоре определили бы потери, а рекордеры восполнили бы их копированием с резервных носителей. Когда напряженная тряска сменилась как будто полным покоем, стало ясно, что бобер ворвался в океанские глубины, распустив за собой длинный пенный хвост. Капитан Варенцов не без удовольствия сообщил: -- У нас еще в запасе четырнадцать минут. В смысле столько понадобится на погружение и приближение к основанию пилона. Какие предложения по организации прощального банкета? -- Банкета не будет. Этого времени хватит только на последнее желание типа сходить в туалет или хорошенько высморкаться.-- промямлил Данилов, у которого возбуждение чередовалось с угнетением, а то и просто с конвульсиями из-за передозировки U-серотонина и никотина-плюс. Борта бобра, сделанные из углеродно-ванадиевого пластика, стали почти прозрачными и показывали мрачно-синие переливы океанских глубин, сквозь которые светили голографические индикаторы приборной доски. А вот в сонарном окне, которое услужливо открыл джин, вырисовывался пилон, пока что похожий на утонувший небоскреб. В других окнах нарисовались проекции платформы, чертежные ее разрезы и сечения. Варенцов видимо не терял годы зря, терпеливо шпионя за узловым сервером Чужого. Расстояние до поверхности составляло три километра, дистанция до нижней границы ледяной коры -- около пятисот метров. Перед ними уже возвысился во всей своей красе один из четырех пилонов узлового сервера -- бутылковидная конструкция диаметром где-то в триста метров. -- Как, не передумал, Данилов?-- спросила Кац.-- Может началось выпадение волос из усов или расстройство желудка ? -- Нет, я по-прежнему стою на палубе в белых парадных штанах. Ты мне не помешаешь стать заслуженным пиратом республики .-- гордо сказал экс-особист и сжал зубы. Это древнее средство помогло лучше всякого стимулятора. -- Но ты ведь уже разочаровался в примочке, именуемой капсула Фрая.-- коварно напомнила Кац. -- Поэтому и хочу хакнуть сервер. Даже краткосрочная эрекция лучше, чем вечная импотенция , Капитан Варенцов отдал честь. -- Эпохально звучит, Данилов. И пробуждает воспоминания... Тридцать лет назад у меня, вернее от меня, совершенно естественным образом родилась дочь. Я хотел сопротивляться Киберобъединению на свой мизерный лад... -- Но вы же были коммунар-соларит, как же естественным-то? -- Я был клон, но самый умеренный, никакой верификации и модификации, в моем чипе Фрая не сидела болванская психоматрица, оставшаяся от прежних воплощений, никто на мозги особо не давил. Психопрограмму "совесть" тогда еще можно было отфильтровать. К тому же, биологически многие солариты в 2023 году особо не отличались от жителей резерваций. То есть, могли размножаться естественным образом. Конечно, чисто теоретически. На практике же -- всегда пролет. Пусть ты старался на даме, с превеликим усердием осеменяя ее, джин-подлюка стимулировал выброс энзимов-киллеров и всей многомиллионной толпе живчиков наставали кранты. Но и я был химиком еще тем. Леваки, которым я загонял биочипы-грибы из оранжерей своей военно-космической базы, могли устроить все. И вирусную программку для джина, чтобы не мешал, зараза, нормальному оплодотворению. Короче, злонравие дало достойные плоды, случилось дитя. Но три года спустя мамаша дала деру в неизвестном направлении, не сказав даже "прости-прощай". Правда, не забыла прихватить мои солары -- само собой, какие нашла. Сдрейфила дщерь иерусалимова, хоть была вся из себя. Крутизна, понимаешь, у ней во всем имелась, и в нраве, и в боках, и в сиськах, так что не надо никакой пенорезины. А как пружинили они! Ты просто подпрыгиваешь, если, конечно, сверху находишься. А глазищи у нее были -- спелые маслины без всяких там проекторов. Ноги как колонны, особенно выше коленок, колонны из гладкого податливого мрамора... -- Папа, ты сильно отвлекся.-- напомнила Кац. -- В самом деле? Короче, малышка Ханна стала без мамки расти у меня на базе. Однако, не все так просто -- я сам дрейфил все больше и больше. Страх разбухал, не помогали никакие транквилизаторы и внутримозговые серотониновые инъекции. Я боялся, что если девчонку отыщут киберы-ищейки или интеллекулы Главинформбюро, то убьют, даже не разбираясь. Я боялся космических частиц и ионизирующих излучений, потому что пользовался самодельными защитными системами. Я дрейфил, что киберняня, которой я поручал Ханночку на время своих рейсов, вдруг взбесится из-за какого-нибудь вируса. Короче я перебздел. И во мне появилась точка сопротивления, я захотел освободиться от этого страха. Эта точка разрасталась и я увидел, что получившееся пятно содержит враждебность к моему ребенку. Тогда я попросил, чтобы мои дружки изготовили малышке Ханне левый чип Фрая, левого джина, левый киндерпаспорт и п