губу космами, и это хорошо, потому что губа
слишком вздернута, у бедняжек торчат зубы, которые все немного находят друг
на друга. Такие зубы, конечно, надо скрывать, но они улыбаются, причем очень
нежно, а их глаза (хищные, как я вам сказала, да?) пронизывают вас волнующим
взором.
- Герметическое лицо, - прокомментировал Диоталлеви.
- Да? Ну вот видите. Когда кто-то заходит и спрашивает книгу, допустим,
с заклинаниями против злых духов, они тотчас же подсказывают продавцу нужное
название, и как раз такое, которого в магазине нет. Но если ты с ними в
дружеских отношениях и спросишь, действенна ли эта книга, они опять
понимающе улыбаются, как будто разговаривают с детьми, и отвечают, что к
таким вещам надо относиться осторожно. Потом они рассказывают случаи с
чертями, которые делали ужасные гадости своим друзьям, ты пугаешься, а они
ободряют тебя, говоря, что часто это просто истерия. Короче, никогда не
поймешь, верят они в это или нет. Часто продавцы дарят мне благовонные
палочки; однажды один подарил маленькую руку из слоновой кости против
сглаза.
- Так вот, если наткнешься на такого, - сказал ей Бельбо, - когда
будешь там слоняться, спроси, известно ли ему об этой новой серии "Мануция",
и даже можешь показать буклет.
Лоренца ушла, прихватив десяток буклетов. В последующие недели она,
должно быть, тоже хорошо поработала, но я и не представлял себе, что все
будет развиваться так быстро. Несколько месяцев спустя госпоже Грации уже не
удавалось сдерживать напор бесноватых, как мы определили ПИССов с
оккультными интересами. Имя им - легион, так уж следует из их природы.
44
Он призывает силы Скрижали Союза, следуя Высшему Ритуалу Пентаграммы,
с Активным и Пассивным Духом, с Эхиех и Агла. Он возвращается к алтарю
и читает следующий призыв к Еноховым духам: Ol Sonuf Vaorsag Goho lad
Balt, Lonsh Calz Vonpho, Sobra Z-ol Ror I Та Nazps, od Graa Тa
Malprg... Ds Hol-q Qaa Nothoa Zimz, Od Commah Та Nopbloh Zien...
(Israel Regardie. The Original Account of the Teachings, Pites and
Ceremonies of the Hermetic Order of the Golden Dawn. Ritual for
Invisibility, Сент-Пол, Llewellyn Publications, 1986, C.423)
Нам повезло, и у нас состоялся первый разговор на наивысшем уровне,
если учесть уровень нашего посвящения.
Наше трио, Бельбо, Диоталлеви и я, было в полном составе; мы чуть не
вскрикнули от изумления, когда вошел наш гость. У него было герметическое
лицо, описанное Лоренцей Пеллегрини, а кроме того, он был одет в черное.
Он вошел, осторожно оглядываясь, и представился (профессор Каместр). На
вопрос "профессор чего?" ответил неопределенным жестом, как бы призывая нас
к сдержанности.
- Извините, - сказал он, - я не знаю, занимаетесь ли вы этой проблемой
только с чисто технической, коммерческой точки зрения или связаны с
какой-нибудь группой посвященных... Мы успокоили его.
- Это вовсе не чрезмерная осторожность с моей стороны - заявил он, - но
я не хотел бы иметь отношения с кем-то из ПХВ - и пояснил, видя наше
недоумение: - Порядок Храма Восточного, община последних якобы приверженцев
Алейстера Кроули... Я вижу, господа, что вы не знакомы с... Это к лучшему, с
вашей стороны не будет предубеждений. - Он согласился присесть. - Потому
что, видите ли, труд, который я сейчас хотел бы вам представить, смело
возражает Кроули. Все мы, и я в том числе, еще храним верность откровениям
"Liber AL vel legis", которая, как вам, наверное, известно, была
продиктована Кроули в 1904 году в Каире высшим разумом по имени Айвасс.
Сторонники ПХВ и сегодня изучают текст во всех четырех изданиях, первое из
которых вышло за девять месяцев до начала войны на Балканах, второе - за
девять месяцев до начала первой мировой войны, третье - за девять месяцев до
китайско-японской войны, четвертое - за девять месяцев до бойни гражданской
войны в Испании...
Я невольно скрестил пальцы. Он заметил это и мрачно улыбнулся.
- Мне понятна ваша нерешительность. Приняв во внимание то, что я сейчас
принес вам пятую версию этой книги, вы можете задаться вопросом: что же
произойдет через девять месяцев? Успокойтесь, ничего, ибо то, что я вновь
предлагаю вам - это дополненная "Liber legis", поскольку мне оказал честь
своим посещением не простой высший разум, а сам Эл, высшее начало, которого
иначе называют Хойор-паар-Краат - двойник или мистический близнец
Ра-Хоор-Кхута. Единственное, что меня волнует - хотя бы для того, чтобы
избежать пагубных влияний, - будет ли у меня возможность опубликовать мой
труд к зимнему солнцестоянию.
- Можно попробовать - успокоил его Бельбо.
- Я удовлетворен. Книга наделает шуму в кругах посвященных, ибо, как вы
можете понять, мой мистический источник более серьезен и достоин доверия,
чем источник Кроули. Я не знаю, как Кроули мог "оживить" ритуалы Зверя,
пренебрегая литургией Меча. Только обнажив меч, понимаешь, что такое
Махапралайя, иначе говоря, Третий глаз Кундалини. Кроме того, в своем учении
о числах, целиком опирающемся на число Зверя, он не предусмотрел 93, 118,
444, 868 и 1001 - Новые Числа.
- Что они означают? - заинтересовался Диоталлеви.
- Ну, - объяснил профессор Каместр, - как говорилось уже в первой
"Liber legis", каждое число бесконечно, и между ними разницы нет!
- Понимаю, - сказал Бельбо. - Но не кажется ли вам, что все это немного
непонятно среднему читателю?
Каместр чуть не подпрыгнул на стуле.
- А иначе и быть не может. Абсолютно. Тот, кто понял бы эти секреты без
соответствующей подготовки, провалился бы в бездну! Даже публикуя их в
завуалированном виде, я уже рискую, поверьте. Я разрабатываю область
поклонения Зверю по более радикальным образцам, чем Кроули, вы увидите
страницы, посвященные congressus cum daemone, предписания, касающиеся
храмовых предметов и плотского союза с Багряной Невестой и Зверем, на
Котором Она Восседает. Кроули остановился на так называемом
противоестественном плотском соединении, а я стараюсь перенести ритуал по ту
сторону Зла, как мы его себе представляем, я касаюсь непостижимого,
абсолютной чистоты Гозтии, крайнего порога Бас-Аумн и Са-Ба-Фт.
Бельбо оставалось только прозондировать финансовые возможности
Каместра. Окольными путями ему удалось достичь цели, и в конце концов стало
ясно, что наш гость, как и Браманти, нисколько не намерен финансировать
издание своих трудов. Тогда наступила фаза отчаливания, с культурно
обставленной просьбой оставить рукопись на неделю для изучения, а потом
будет видно. Но при этих словах Каместр прижал рукопись к груди, заявляя,
что никогда еще к нему не относились с таким недоверием, и вышел, дав
понять, что располагает особого рода возможностями, чтобы заставить нас
пожалеть о том, что мы его оскорбили.
Тем не менее вскоре в нашем распоряжении уже был десяток добротных
рукописей ПИССов. Нужен был хотя бы минимальный отбор, учитывая, что мы
хотели их еще и продавать. Прочесть все представлялось совершенно
невозможным, поэтому мы бегло просматривали оглавления и затем делились друг
с другом своими открытиями.
45
Из этого вытекает невероятное предположение: египтянам было известно
электричество?.
Петер Колозимо, Земля без времени
Peter Koloeimo, Terra senra tempo, Milano, Sugar, 1964, p. 1ll
- Я нашел один текст о погибших цивилизациях и загадочных странах, -
докладывал Бельбо, перекопав десятки новопоступивших ПИССовских рукописей. -
Выходит, что в Начале... до сотворения мира... был континент My, где-то
около Австралии, и оттуда ответвились крупнейшие мигрирующие течения. Одно
пошло в направлении острова Авалон, другое на Кавказ, еще одно к истокам
Инда, потом возникли кельты, основатели египетской цивилизации и наконец
Атлантида...
- Какое старье. Этих господ, пишущих книги о континенте My, можно
набирать по лукошку в день, - сказал я.
- Да, но тут один нетипичный, он, кажется, готов платить. А кроме того,
там есть прелестная главка относительно греческих экспедиций на Юкатан,
рассказывается о барельефе воина в Чечен-Ица, который как два капли воды
похож на римского легионера.
- Поскольку шлемы бывают либо с перьями, либо с гривами, третьего не
дано, - сказал Диоталлеви. - Шлем не считается доказательством.
- У него считается. Кроме того, он обнаруживает обожание змей во всех
цивилизациях и проходит к выводу, что цивилизации имеют общее происхождение.
- Все обожали змея, я согласен, - подтвердил Диоталлеви. - Только у нас
его ненавидели. В Избранном народе.
- Ненавидели змея, обожали тельца.
- В минуту слабости. Я бы этого типа гнал в шею. Даже если он платит.
Кельтизм и арианство, Кали-Юга, закат Европы и духовность СС. Пусть я
параноик, но он, мне кажется, фашист.
- Для Гарамона это не является противопоказанием.
- Да, но есть предел всему. Я тут тоже листал рукопись о гномах,
ундинах, саламандрах, эльфах, сильфидах, феях... Снова притягивают за уши ко
всему "арийскую духовность". Их послушать, так эсэсовцы родились от семи
гномов.
- Не от семи гномов, так от Нибелунгов.
- Нет, тут не Нибелунги. Эти гномы, о которых рассказывает автор,
называются Малый ирландский народец. Причем плохие были только феи, малышата
хорошие, хотя и проказливые.
- Отложи ее, ради бога. У вас, Казобон, какой улов?
- Маловато. Только рукопись о Христофоре Колумбе. Произведя анализ
колумбовой подписи, в ней находят, представьте себе, указание на пирамиды.
Целью жизни Колумба было восстановить Храм Соломона в Иерусалиме, поскольку
сам он был гроссмейстером тамплиеров в изгнании. А так как отлично известно,
что по происхождению Колумб португальский еврей и следовательно, изощренный
каббалист, он прибегал... мм... к талисманическим заклинаниям... так там
сказано!, чтобы успокаивать бури и излечивать цингу. Рукописи по каббале я
не трогал, потому что безусловно их все посмотрел Диоталлеви.
- И нашел повсюду перевранные еврейские буквы, ксерокопированные из
гадальных книжонок.
- Понятно. Но мы все-таки должны учитывать, что мы отбираем книги для
"Изиды без покрывал", а не для филологической серии. Может быть, нашим
"одержимцам"... предлагаю этот термин для одержимых оккультными идеями...
нашим одержимцам больше понравятся перевранные еврейские буквы, чем
настоящие. Надо уважать чужие вкусы. Я вот что не знаю - что делать с
сочинениями по теме масонства. Господин Гарамон мне наказал в этом смысле
рисковать как можно меньше, он не желает ввязываться в мелкие дрязги между
различными их подвидами. Но все же у меня нет сил отказаться от исследования
о масонской символике в Лурдском гроте. А это тоже жалко выбрасывать,
прелестная работа насчет участия некоего джентльмена, предположительно графа
Сен-Жермена, приятеля Франклина и Лафайета, в дизайне флага США. Только к
сожалению, при том что превосходно объяснена символика звездочек, автор
пасует, когда дело доходит до полосок.
- Граф Сен-Жермен! - сказал тут я. - Вишь ты!
- А что, это и ваш приятель? - заинтересовались мои собеседники.
- Ну да. Но вы мне не поверите, так что не будем об этом. Далее. Тут у
меня чудовищный талмуд на четыре сотни страниц, изобличающий грехи
современной науки: атом, жидомасонские козни, заблуждение Эйнштейна и
мистическая тайна энергии, ошибки Галилея и нематериальная природа света и
солнца.
- Кстати о науке, - подхватил Диоталлеви. - Я тоже тут припас
очаровательное обозрение фортианской науки.
- Какой-какой?
- Это наука Чарльза Гоя Форта, который насобирал здоровенную коллекцию
необъяснимых явлений. Дождь из лягушек в Бирмингеме. Отпечатки сказочного
животного в Девоне. Таинственные лестницы и отпечатки присосков на хребтах
некоторых гор. Нерегулярность прецессии равноденствий. Надписи на
метеоритах, черный снег, кровавые грозы, крылатые существа на высоте восьми
тысяч метров в небе над Палермо, светящиеся колеса в море, остовы гигантов,
гигантский листопад во Франции, выпадение каких-то живых существ на Суматре,
и, конечно, окаменелые отпечатки в храмах Мачу-Пикчу и на других вершинах
южноамериканских гор, которыми доказывается факт приземления сверхмощных
космических кораблей в доисторическую эпоху. Так что мы не одиноки во
вселенной.
- Неплохо, - согласился Бельбо. - Что мне лично не дает покоя - это вон
те пятьсот страниц на тему о пирамидах. Ведь вы не знали до сих пор, что
пирамида Хеопса располагается аккурат на тридцатой параллели, которая из
всех параллелей перерезает наибольшее количество суши? Что геометрические
пропорции пирамиды Хеопса равны пропорциям памятника Педра Пун-тада в
Амазонии. И кстати об Амазонии, в Египте обнаружено два пернатых змея, один
на троне Тутанхамона, другой - на пирамиде в Сахаре, и это наводит на мысль
о Кетцалькоатле?
- Какое имеет отношение Кецалькоатль к Амазонии, если он бог
мексиканского пантеона? - сказал я.
- Да? Извините, отклонился от темы. С другой стороны, как иначе
объяснить тот факт, что статуи с острова Пасхи являются мегалитами, равно
как и кельтские статуи? Один из полинезийских богов именовался Я, и это,
ясное дело, отсылает нас к Йоду у евреев, а также к древневенгерскому Иов,
громадному и доброму богу. Старинная мексиканская рукопись изображает Землю
в виде квадрата, окруженного морем, а в центре Земли установлена пирамида,
на основании которой нанесена надпись Ацтлан, что напоминает нам как атлас,
так и Атланта, а вместе с тем Атлантиду. Почему на обоих берегах
Атлантического океана выстроены пирамиды?
- Потому что пирамиду легче построить, нежели сферу. Потому что ветер
надувает дюны в форме пирамид, а не в форме Парфенона.
- Ненавижу этот ваш просвещенческий дух, - отозвался Диоталлеви.
- Я продолжу, если вы не возражаете. Культ бога Ра не встречается в
древнеегипетской религии в период до Нового царства, а следовательно, этот
культ наследуется прямиком от кельтов. Подумайте о Св. Николае, который
превратился в Санта-Клауса и возит новогодние подарки на санках. А теперь
узнайте, что в доисторическом Египте колесницу солнца рисовали в виде саней!
Поскольку в Египте снега нету, эти сани безусловно имеют нордическое
происхождение...
Я не отступался:
- До изобретения колеса сани использовали всюду, особенно на песке!
- Не перебивайте. В книге говорится, что первичная цель состоит в
выявлении аналогий, а уж вторичная - в поиске объяснений. А потом говорится,
что найденные объяснения по определению являются научными. Древние египтяне
пользовались электричеством, иначе они не могли бы достичь того, чего они
достигли. Один немецкий инженер, строивший канализацию в Багдаде, нашел
вполне еще годные электробатарейки, восходившие к Сасанидам. В раскопках
Вавилона были обнаружены аккумуляторы, сработанные четыре тысячи лет назад.
И наконец, ковчег Завета (где экспонировались скрижали завета, жезл Аарона и
баночка с манной небесной) представлял собой что-то вроде сейфа с
электрозащитой, способного давать разряды порядка пятисот вольт.
- Я это уже видел в одном фильме.
- Ну и что? Вы думаете, откуда черпают свои идеи сценаристы? Ковчег был
из дерева акации и обшит золотыми пластинами снаружи и изнутри. Тот же самый
принцип, что у электрических конденсаторов: два проводящих слоя, разделенные
слоем изолятора. Кроме этого, ковчег был окружен гирляндой тоже из золота.
Все это размещалось в сухой местности, где магнитное поле могло достигать
500-600 вольт на вертикальный метр. Еще говорится, что Порсенна прибег к
помощи электричества, чтобы очистить вверенное ему царство от присутствия
отвратительного зверя по имени Вольт.
- А, вот почему Алессандро Вольта выбрал себе такой экзотический
псевдоним. До этого он называл себя просто Шчмрзлин Краснапольский.
- Ничего смешного не вижу. Не знаю, понимаете ли вы, что кроме этих
рукописей, у меня тут еще охапка писем, в которых предлагаются невероятные
исследования о взаимосвязях Иоанны д'Арк с сивиллиными книгами9,
талмудического демона Лилит с Великой матерью-гермафродитом, генетического
кода с марсианской письменностью, тайного разума растений с космическим
возрождением и с психоанализом, Маркса с Ницше в контексте новейшей -
ангелологии, Золотого числа со скальным городом Матерой, Канта с
оккультизмом... а также объяснения элевксинских мистерий через джаз,
Калиостро через атомную энергию, гомосексуализма через гнозис, Голема через
классовую борьбу. А на закуску восьмитомное сочинение о Граале и Святом
Сердце.
- А каков главный тезис? Что Грааль - аллегория Святого Сердца или что
Святое Сердце - аллегория Грааля?
- Улавливаю эту дистинкцию и восхищаюсь вашей тонкостью, но должен
ответить, что для сочинителя, по-моему, равны оба варианта. В общем, на
данной стадии я совершенно не знаю, что делать. Надо будет спросить мнение
господина Гарамона.
Мы пошли к Гарамону за мнением. Он ответил, что в принципе не следовало
бы отбрасывать никого и надо бы иметь в виду всех.
- Но большинство повторяет те книжонки, которые продаются в киосках на
вокзалах, - сказал я. - Все эти авторы, как в рукописных, так и в
напечатанных работах, сдувают друг у друга, каждый опирается на чье-то
утверждение и все вместе опираются на коронную цитату из Ямвлиха10 или
кого-нибудь в этом роде.
- Ну и что? - ответил на это Гарамон. - Вы хотите продавать читателям
что-либо, о чем они никогда не слыхали? Для нас жизненно важно, чтобы книги
этой серии говорили точно то же, что уже высказано другими. Это и будет
подтверждать, что высказывания верны. Боже упаси от оригинальности.
- Ладно, - сказал Диоталлеви. - Однако необходимо понимать, что
действительно является общим местом, а что нет. Нам нужен консультант.
- Какого рода?
- Я не знаю. Не такой одержимый, как все они, но при этом - знаток в
данной области. Вдобавок, он должен был бы подсказывать нам кое-что и для
Hermetica. Какой-нибудь серьезный специалист по возрожденческому герметизму.
- Великолепно, - сказал Бельбо. - Как только ты подсунешь ему Святое
Сердце и Грааль, он плюнет тебе в рожу и убежит.
- He обязательно.
- Я, наверное, знаю такого человека, - сказал я. - Он безусловно
эрудирован, принимает подобные вещи достаточно серьезно, но с изяществом, я
бы даже сказал, с иронией. Мы познакомились с ним в Бразилии, но сейчас, я
думаю, он находится в Милане. Где-то у меня имелся его телефон.
- Поговорите с ним, - сказал Гарамон. - Только поосторожнее, все
зависит от цены. И попробуйте заодно подключить его к невероятным
приключениям металлов.
Алье, похоже, обрадовался моему звонку. Он поинтересовался здоровьем
прелестной Ампаро, я смущенно дал ему понять, что в этом отношении все в
прошлом, он извинился и мило пошутил насчет свежести и молодости, которым
свойственно открывать все новые и новые главы биографии. Я бегло рассказал
ему о проекте нашего издательства. Он как будто заинтересовался, сказал, что
был бы рад увидеться с нами, и мы назначили встречу у него дома.
Со дня рождения "Проекта Гермес" и до той минуты я безмятежно
развлекался по поводу доброй половины мира. Пробил час, и Они начали
составлять на меня счет. Я тоже был пчелой, и я кружил над цветком, да
только не замечал этого.
46
В течение дня ты приблизишься к жабе многократно и произнесешь слова
поклонения. И попросишь ее осуществить чудеса, которых жаждешь... Тем
временем вырежешь крест, на котором принесешь ее в жертву.
Ритуал Алейстера Кроули
Алье обитал около площади Суза: маленькая тихая улица, особнячок конца
прошлого века с растительным декором. Нам открыл пожилой дворецкий в
полосатой ливрее, провел в небольшую приемную и просил ждать господина
графа.
- Так он граф, - прошептал Бельбо.
- Да, а что, я не сказал? Воскресший граф Сен-Жермен.
- Он не может быть воскресшим, так как никогда не умирал, - вмешался
Диоталлеви. - Ведь он же Агасфер, то есть Вечный жид?
- Да, по многим источникам граф Сен-Жермен, это также и Агасфер.
- Видите?
Вошел Алье, безупречный как обычно. Он пожал нам руки и извинился:
докучливое дело, совершенно непредвиденное, задерживало его еще минут на
десять в кабинете. Он распорядился подать нам кофе и попросил быть как дома.
И вышел, отогнув тяжеленную кожаную портьеру. Стены не существовало, и до
нас донеслись обрывки взволнованной беседы из-за занавеса. Сначала мы
подчеркнуто громко переговаривались, чтобы заглушить разговор из той
комнаты, но Бельбо заметил, что так мы, вероятно, мешаем. Тогда мы
примолкли, и донесся обрывок запортьерной речи, пробудивший в нас живейшее
любопытство. Диоталлеви встал с места, заинтересовавшись старинной гравюрой,
висевшей прямо около занавески. На гравюре была изображена пещера в горном
склоне, куда спускались по семи ступенькам паломники. Через несколько секунд
вся наша троица увлеченно изучала рисунок.
Слышанный нами голос несомненно принадлежал Браманти и говорил он
следующее: - Ну, в общем, я никому на квартиру бесов не насылал!
Тут, кстати, стало очевидно, что Браманти был вылитый тапир не только
лицом, но и голосом.
Другой голос принадлежал человеку незнакомому, с сильнейшим французским
акцентом. Резкий, истеричный тон. Иногда в их перебранку вплеталось журчание
Алье, мягкое и примирительное.
- Господа, господа, - говорил Алье. - Раз вы прибегли ко мне как к
судье, чем я польщен, разумеется, - выслушайте же меня. Позвольте прежде
всего заметить, что вы, драгоценный Пьер, проявили по меньшей мере
неосмотрительность, написав подобное письмо...
- Эта афера проста, мой граф, - отвечал француз, - этот господин
Браманти пишет артикль, статью в журнал, у которого большой престиж, и мы
находим там иронию о таких люсифэрьянах, которые претендуют манипулировать с
гостиями, но не видят в них трансцедентальную субстанцию, желают из них
достать себе серебро и тра-ля-ля и ту-ру-ру в подобном жанре. Прекрасно, но
сейчас все знают, что единственная Церковь Люсифэра, которая признается, это
та, в которой я, если мне позволите, Тавроболиаст, то есть Быкобоец, и также
Психопомп, и известно, что в моей церкви не имеется вульгарного сатанизма и
сумбура с гостиями, а это стиль каноника Докра в Сен-Сюльпис. Я в письме
отвечал, что мы не сатанисты старого типа, какие обожают Великого
Заведующего Злом, Grand Tenancier du Mal, и что мы не имеем резона
обезьянничать от римской церкви, со всеми теми атрибутами и как они
называются, те финтифлюшки. Мы скорее палладиане, но это же знает весь мир!
И для нас Люсифэр - се принсип добра, скорее сказать Адонай - се принсип
зла, потому что сей мир креатура Адоная, а Люсифэр его оппонировал...
- Хорошо, - выкрикивал Браманти в возбуждении. - Даже если я повел себя
легкомысленно, вы меня облыжно обвинили в чародействе!
- Но посмотрите же! Но это же была моя метафора! Но вы, напротив, в
ответ сделали маневр, послали на меня порчу!
- Да что за чушь, делать нам нечего больше, что ли! Ни я, ни мои
собратья колдовством не занимаемся! Наша специальность - Догма и Ритуал
Высокой Магии, а не дурацкая ворожба!
- Господин граф, я взываю к вам. Достоверно известно, что господин
Браманти поддерживает отношения с аббатом Бутру, а вы же хорошо знаете, что
ходят слухи, будто этот священник приказал вытатуировать себе на подошвах
распятие, чтобы, о Боже, топтать нашего Господа или своего... Так вот,
неделю назад встречаю я этого так называемого аббата в книжной лавке Дю
Сангреаль, вы ее знаете, он улыбается мне, такой же скользкий, как его
одежда, и говорит: "Ну-ну, дэ... мы с вами поладим в один из ближайших
вечерков"... Но как это понимать - "в один из ближайших вечерков"? А
понимать это надо так, что - послушайте-ка, через два дня начинаются визиты:
я собираюсь ложиться спать - и вдруг, дэ... чувствую, как меня по лицу
шлепают флюидами, ну, вы же знаете, что эти эманации легко распознать.
- Вы, наверное, потерли подошвами о коврик.
- Вы думаете? Но тогда почему летали все безделушки? Один из моих
алембиков стукнул меня по голове, гипсовый Бафомет - подарок моего бедного
отца - дэ... свалился на пол, почему на стене появились красные надписи -
всякая чушь и грязь, которую я не смею повторить? Вы же знаете, что не более
года назад покойный господин Гро обвинил этого аббата в том, что он делает
припарки, простите, из фекалий, а аббат приговорил его к смерти, и спустя
две недели, дэ... бедняга господин Гро умер при таинственных
обстоятельствах. А то, что этот Бутру имеет дело с ядовитыми веществами, так
это установил даже почетный суд, созванный лионскими мартинистами...
- Основываясь на клевете... - вставил Браманти. - Будет вам, знаете!
Дела такого сорта всегда строятся на косвенных уликах...
- Пусть так, но суд почему-то умолчал о том, что господин Гро был
алкоголиком и имел последнюю стадию цирроза.
- Да не прикидывайтесь вы ребенком! Колдовство действует естественным
путем, и, если кто-то болен циррозом, его бьют по больному органу, - это
азбука черной магии...
- Так, значит, если кто помирает от цирроза, так это дело рук
добропорядочного Бутру? Не смешите меня!
- Вот как! Тогда расскажите же, что происходило в Лионе в эти две
недели! Заброшенная капелла, гостия с тетраграмматоном, и там ваш дорогой
друг аббат Бугру, на нем красная роба, у него опрокинутый крест, и там же
мадам Олкотт, она его персональная медиум, чтоб не сказать вам хуже, и у ней
возникает трезубец на лбу, и пустые бокалы наполняются кровью, и аббат плюет
адептам в рот. Все это справедливо, не так ли?
- Вы слишком начитались Гюисманса, дорогуша! - заржал Браманти. - Это
было культурное мероприятие, историческая реконструкция, как те что
организуют в школе Уикка и в друидических коллежах!
- О да! Венесьянский карнавал!
Дальше послышался какой-то грохот, как будто Браманти кинулся крушить
противника, а Алье его оттаскивал.
- Вы это видите, вы это видите, - пронзительно вопил француз, - но
будьте внимательны, Браманти, спросите вашего дорогого Бутру, что ему
произошло! Вы этого еще не знаете, но он в госпитале, спросите, кто ему
разбил физиономию! Я не практикую такое ваше вредительство, но я немножко о
нем понимаю тоже, и когда я видел, чго в моем апартаменте дьяволетты, я
сделал на паркете круг для протекции, а так как я в это не верю, но ваши
дьяволетты да, я взял кармелитанский капюшон, и я сделал ему реприманд,
обратную порчу, о да. У вашего аббата произошел неприятный момент!
- Вот, вот! - неистовствовал Браманти. - Видите теперь, что колдую не
я, а он?
- Господа, ныне довольно. - Голос Алье прозвучал вежливо, но твердо.
- Будьте добры выслушать меня. Вы знаете, до чего высоко я ценю, в
познавательном плане, подобные обращения к устаревшим ритуалам. Я
уважительно отношусь к люциферианской церкви и к религии Сатаны независимо
от демонологических частностей. Как вы знаете, я настроен несколько
скептически в этом отношении, но в конце концов все мы принадлежим к одному
и тому же духовному рыцарству, что в свою очередь требует от нас минимальной
солидарности. И кроме того, господа, можно ли припутывать Князя Тьмы к
мелким персональным дрязгам! Что за мальчишество! Бросьте, все это россказни
оккультистов. Вы ведете себя как обыкновенные франкмасоны. Бутру отстал от
нас, будем откровенны, и хорошо бы вы, милый Браманти, посоветовали Бутру
перепродать какому-нибудь старьевщику всю его бутафорию, она подойдет для
постановки оперы Гуно...
- А, а, ловко сказано, - подхихикивал француз, - антураж как в
оперетт...
- Не будем придавать значения мелочам. Состоялась дискуссия по
вопросам, которые принято называть литургическими формальностями, и
заполыхали страсти... Не будем же материализовать духов! Поймите только,
друг мой Пьер, что мы ни в малой степени не ставим под сомнение возможность
потусторонних явлений в вашем доме, это одна из самых естественных в мире
вещей, но при минимальном здравом смысле многое можно объяснить
полтергейстами.
- Ну, это не исключено, - отозвался Браманти, - так как астральная
конъюнктура в настоящий период...
- Ну вот именно! Теперь пожмите друг другу руки, обнимитесь по-братски!
Зашелестели взаимные извинения.
- Да вы и сами знаете, - говорил Браманти, - что иногда чтобы связаться
с теми, кто действительно ищет посвящения, необходимо прибегать к фольклору.
Даже торгаши из "Великого Востока", которые ни во что не верят, прибегают к
определенному ритуалу.
- О да, натурально, ритуал...
- И будем помнить, что сейчас не времена Кроули, ладно? - подвел итог
Алье. - Простите, я должен вас покинуть, у меня гости.
Мы спешно возвратились на диван и встретили Алье в непринужденных и
свободных позах.
47
Итак, высочайшее наше усилье было в том, чтоб найти порядок для этих
семи мер, надежный, достаточный, достойный, и который держал бы
постоянно чувства пробужденными и память потрясенной... Подобная
высочайшая и несравненная расстановка не только имеет целью сохранить
для нас доверенные вещи, слова и умения... но она еще сообщает
истинное познание....
Юлий Камилл Дельминий, Идея театра. Вступление
Giulio Camillo Delminio, L'idea del Theatre, Firenze,
Torrentino, 1550, Introduzione
Через несколько минут к нам вышел Алье.
- Прошу извинить меня, дорогие друзья. У меня был неприятный разговор,
и это еще мягко сказано. Наш друг Казобон знает, что я отношу себя к
почитателям истории религии, и потому люди нередко прибегают к моим
познаниям, может быть, даже, скорее, к моему здравому смыслу, чем к
учености. Любопытно, господа, но иногда среди адептов изучения премудрости
можно увидеть чрезвычайно странные личности... Я не говорю о вечных
искателях трансцендентальных утешений или о меланхоликах, но ведь
встречаются и глубоко знающие люди, с тончайшим интеллектом, которые
отдаются ночным химерам и теряют чувство грани между традиционной истиной и
архипелагом удивительного. Собеседники, с которыми я только что расстался,
вели дискуссию, опираясь на детские догадки. Увы, такое случается, как
говорят, в лучших семьях. Но, прошу вас, пройдемте в мой маленький рабочий
кабинет - для беседы атмосфера там более благоприятная.
Он приподнял кожаную портьеру и пропустил нас в соседнюю комнату. Нам
вряд ли пришло бы в голову называть ее маленьким кабинетом - столь просторно
было это помещение, обставленное изысканными старинными шкафами, которые
были заполнены красиво переплетенными книгами наверняка почтенного возраста.
Но больше, чем книги, меня поразили застекленные стеллажи со странными
предметами, похожими на камни, и зверьками, причем нельзя было понять, были
это чучела, мумии или же хорошо выполненные фигурки. И все это словно было
погружено в неясный сумеречный свет. Он исходил, казалось, из большого
двустворчатого окна в глубине комнаты, из витражей со свинцовыми
ромбовидными переплетами, пропускавших сквозь себя лучи цвета янтаря, однако
свет из окна смешивался со светом лампы, стоявшей на усеянном картами столе
красного дерева. Была это одна из тех ламп, которые встречаются иногда в
старых читальных залах. С куполообразным зеленым абажуром, она отбрасывала
овал белого света на стол, тогда как остальное пространство зала оставалось
в опаловой полутьме. Вся эта игра одинаково неестественных лучей света все
же в какой-то мере оживляла, а не приглушала многоцветность потолка.
В кабинете Алье потолок был выгнут сводом, который по прихоти
хитроумного декоратора как бы опирался на четыре красно-коричневые колонны с
позолоченными капителями, но к этому визуальному эффекту прибавлялись
многочисленные обманы, trompe-l'oeil в росписи; покрывавшей потолок,
провисавший, как шатер, под их тяжестью, благодаря чему вся зала
преисполнялась мрачного величия и напоминала гробовую капеллу, в которой
неощутимая кощунственность сочеталась с чувственной меланхолией.
- Вот мой театрик, - сказал Алье, - в духе фантазий Возрождения, в те
времена был развит вкус к наглядным энциклопедиям, рисованным пересказам
мира. Более даже чем обиталище, это машина воспоминаний. Нет ни одного
изображения из наблюдаемых тут вами, которое бы, должным образом
сопоставленное с другими, не открывало бы и не объясняло бы какой-либо из
мировых загадок. Процессия фигур, которую вы видите над собою, воспроизводит
фреску Мантуанского герцогского дворца, и на ней запечатлены тридцать шесть
деканов, властелинов мира. Я же из чувства верности, из уважения к традиции,
найдя тут эту изумительную панораму мира, унаследованную мною неведомо от
кого, решил расположить в витринах вдоль стен и несколько скромных реликвий,
соотносящихся с картинами потолка и связанных с четырьмя основными стихиями
универсума: воздухам, водой, землей, огнем; к огню относится эта прелестная
саламандра, шедевр одного моего друга-мумификатора. Обратите внимание, в
частности, на очаровательную миниатюрную модель эолипилы Герона, увы,
довольно позднего производства. Содержащийся в сфере воздух, когда поджигают
спирт в этой миниатюрной горелке, которая находится под сферой и обнимает
ее, как раковина, нагревается, выходит из боковых клювиков, и сфера начинает
вращаться. Магический инструмент, который использовали еще египетские жрецы
в их святилищах, как явствует из многих знаменитых описаний. Они
использовали подобные устройства для симуляции чудес, и толпы поклонялись
чуду. Но истинное чудо состояло в знании золотой пропорции, на коей
основывается секретная, хоть и несложная механика, пропорция слияния стихий
- воздуха и огня. Вот истинное знание, свойственное предшественникам нашим,
известное ученым-алхимикам и скрытое от строителей циклотронов. Мне же стоит
обратить взоры к моему театрику памяти, который - дитя многих иных более
обширных театров, очаровывавших великие умы прошлого, - и я знаю. Знаю
больше так называемых знатоков. Знаю, что внизу, то же и наверху. А больше
знать нечего.
Он угостил нас кубинскими сигарами странной формы, гнутыми,
наморщенными, толстыми и жирными. Мы отреагировали восторженно, Диоталлеви
отошел к стеллажам.
- О, моя минимум-библиотека, - сказал Алье. - Как видите, в ней не
более двух сотен томов, в моем родовом имении собрание более обширное. Но
рискну утверждать, что все они отличаются редкостью и ценностью, и
расставлены, конечно же, не в случайном порядке, последовательность
трактуемых предметов - та же, которая объединяет как фрески в этом зале, так
и экспонаты коллекции.
Диоталлеви робко дотронулся до корешков.
- Пожалуйста, прошу вас, - ободряюще улыбнулся Алье. - Это "Эдип
Египетский" Афанасия Кирхера. Как вам известно, он первый после Гораполлона
пытался интерпретировать иероглифы. Обворожительный человек, мечталось бы
мне, чтоб моя кунсткамера хоть отдаленно походила на собранную им коллекцию
чудес, которая ныне считается утерянной, потому что те, кто не умеют искать,
те не находят... Изысканнейший из собеседников. Каким гордым он выглядел в
день, когда обнаружил, что этот иероглиф означает "чудеса божественного
Озириса вызываются сакральными церемониями и вереницей гениев". Потом пришел
прощелыга Шамполион, отвратительный тип, поверьте, движимый инфантильным
тщеславием, и настойчиво утверждал, что этот рисунок означает имя фараона -
и больше ничего. С какой изобретательностью Новое время старается опоганить
сакральные символы! Книга это, впрочем, не очень дорогая, ее цена ниже цены
"Мерседеса". Поглядите лучше вот на эту, перед вами первоиздание 1595 года
"Амфитеатра вечного познания" Хунрата. Считается, что" в мире сохранилось
два экземпляра. Перед вами третий. А это - первая публикация "Священной
теллурической теории" Бернета. Вечерами, когда я рассматриваю иллюстрации в
этой книге, меня охватывает мистическая клаустрофобия. Глуби нашего
глобуса... Неожиданно, не правда ли? Вижу, что доктор Диоталлеви очарован
еврейскими надписями в "Трактате о шифрах" Виженера. Тогда взгляните: первое
издание "Каббалы без одежд" Кнорра Христиана фон Розенрота. Господа,
полагаю, помнят, что эта книга впоследствии была переведена на английский,
неполно и неточно, в самом начале нашего века этим ничтожным МакГрегором
Матерсом... Разумеется, господам кое-что известно о некоей скандальной
секте, пользовавшейся немалым успехом у британских эстетов, о "Золотой
заре". Эта банда фальсификаторов масонских бумаг не могла оставить по себе
здоровое наследство, и действительно ее преемники дегенеративны, будь то
"Утренняя звезда" или сатанинские церкви Алейстера Кроули, который заклинал
демонов с единственной целью добиться благоволения некоторых господ,
подверженных "английскому пороку", vice anglais... Знали бы вы, дорогие мои
друзья, как много людей, мягко выражаясь, сомнительных приходится встречать
тому, кто посвящает себя подобным штудиям. Вы тоже почувствуете это, когда
начнете публиковать связанные с этим материалы.
Бельбо воспользовался последней фразой, чтобы перевести разговор.
"Гарамон" собирается, сказал он, выпускать несколько книжек в год на
эзотерические темы.
- Ах, эзотерические... - улыбнулся Алье, а Бельбо покраснел.
- Ну, так сказать... герметические?
- Ах, герметические... - продолжал улыбаться Алье.
- Ну, хорошо, - сказал Бельбо. Я употребляю неправильные слова, но вы,
конечно, поняли, какого типа книги.
- Ах, - с новой улыбкой отвечал Алье, - не существует типа. Существует
знание. Вот что вы собираетесь сделать: открыть издательское пространство
подлинному, не извращенному знанию. Для вас, вероятно, это только одно из
рабочих направлений, но если мне суждено прикоснуться к этому, для меня это
станет походом за истиной, поиском Грааля, queste du Graal.
Бельбо заговорил о том, что подобно тому как заброшенные рыболовом сети
вытаскивают на берег пустые раковины и пластиковые мешки, в "Гарамон"
безусловно поступят предложения сомнительной серьезности, и издательство
ищет серьезного рецензента, который сможет отличить овец от козлищ,
сигнализируя, в частности, обо всем, что среди брака не лишено интереса, ибо
имеется дружественное издательство, которое было бы вполне в состоянии
приютить у себя сочинения не столь высокого уровня... Разумеется,
затраченные усилия будут надлежащим образом компенсированы.
- Я, благодарение небу, отношусь к так называемым состоятельным людям.
Более того: к состоятельным, любознательным и довольно умеренным. Мне
достаточно, если в результате долгих бдений раз от разу удается найти
экземпляр книги Хунрата или еще одну такую милейшую набальзамированную
саламандру, или же зуб нарвала, который лично я постеснялся бы держать в
коллекции, но который даже в Венской сокровищнице выставлен с табличкой "рог
единорога". Мне удастся заработать на быстрой и нетрудной перепродаже
больше, чем вы бы могли заплатить мне за десять лет консультирования. Я
согласен просматривать ваши рукописи запросто. Я убежден, что даже в самом
жалком сочинении мне попадется зерно, если не истины, то хотя бы
занимательной неправды, а крайности очень часто перекликаются. Мне наскучат
только самые очевидные банальности, и эта моя скука должна быть вами
вознаграждена. В зависимости от испытанной мною скуки, в конце года я
предоставлю вам краткий счет, в пределах оплаты чисто символической. Если же
вам она покажется высокой, вы пошлете мне вместо этого ящик коллекционных
вин.
Бельбо был изумлен. Он привык иметь дело со склочными и изголодавшимися
консультантами. Он открыл портфель и вытащил объемистую рукопись.
- Боюсь, что ваши представления чересчур оптимистичны. Видите, к
примеру, вот это? Остальные такие же.
Алье взял в руки рукопись.
- Тайный язык пирамид... Посмотрим оглавление... Пирамидион... так.
Смерть лорда Карнавона... Свидетельство Геродо-та. - И вернул рукопись
Бельбо. - Вы сами ее читали?
- Я кратко ознакомился на днях, - сказал Бельбо.
- Тогда вы сможете проверить, правилен ли мой пересказ. - И Алье уселся
за столом, погрузил руку в карман жилета, вынул оттуда табакерку, виденную
мною в Бразилии, повертел ее тонкими длинными пальцами, которые до тех пор
все гладили переплеты старинных книг, возвел глаза к потолочной росписи, и,
как мне показалось, задекламировал текст, выученный наизусть.
- Сочинитель этой книги, наверное, вспоминает, что Пьяцци Смит открыл
сакральные и эзотерические меры пирамид в 1864 году. Позвольте мне называть
цифры без дробей, потому что в моем возрасте, увы, память начинает играть
скверные шутки... Примечательно, что в основании пирамид заложен квадрат,
сторона которого составляет 232 метра. При завершении строительства высота
составляла 148 метров. Если вы переведете эти величины в египетские
священные локти, получите д