Тарус подтолкнул Вишену: - Иди! Ты знаешь, что делать! Пожарский нерешительно шагнул вперед, обнажил свой меч. Вспыхнул изумруд, мелькнуло на клинке клеймо мастера - часть того самого знака, что красовался на ларце и "говорящей" скале. Вишена окутался зеленоватым сиянием и вплотную приблизился к Йэльму и Боромиру. - Воины Грома! - пробормотал с досадой Саят. Несмотря на все его старания троица с изумрудными мечами все же встретилась. Всего, что могло произойти дальше, не взялся бы предсказать никто во всем мире. Йэльм и Боромир боле не помышляли о поединке. Они слегка поворотились, чтобы рядом смог стать Вишена. Три меча, источая ровный свет, сложились в дивную шестилучевую снежинку, три клейма мастеров-оружейников у гарды слились в законченный знак хозяина Ко. Скалы вздрогнули. Знак налился алым светом и отделился от клинков. Отряды Ларса и Бограда миновали руны и стрелку. Свен и Роксалан со своими воинами перевалили за середину Реки. Песиголовцы ползком приближались к центру котловины. Крыланы безмолвствовали наверху. Воины Грома разняли мечи, но огненный знак хозяина Ко остался целым. Задрожали скалы, когда он коснулся земли. С тихим протяжным звуком ушел знак вглубь; из пробитой им дыры вырвался косматый смерч. Скалы задрожали еще сильнее, и вдруг обрушились прямо на засевших в засаде печенегов. Те, за миг до обвала почуяв неладное, вскочили на коней и рванулись к центру котловины. Кое-кто действительно спасся, десятка четыре, остальных погребли под собой рухнувшие утесы. Четверо крыланов, реявшие над долиной, камнем пали вниз. Один подхватил ларец с Книгами; трое - Боромира вместе с его мечом. В этот же миг уцелевшие печенеги схлестнулись с объединенным отрядом лойдян и датов; но вдруг вскочили песиголовцы и перепуганные степные кони, не знавшие доселе подобных тварей, понесли всадников прочь. Битвы не получилось. Песиголовцы нападать на людей не стали. Смерч, колыхавшийся над котловиной, угас; обломки скал растворились в дрожащем полуденном воздухе, словно и не было их никогда, вокруг простерлась ровная степь, поросшая сивыми кустиками полыни. Громадная неясная фигура хозяина протянула призрачную руку, крылан, прижимающий к груди ларец, кувырком полетел к земле. Ларец подхватил хозяин. - Гром и молния! - воскликнул Тарус. - Это не хозяин Ко! Я не знаю, кто это! Увы, данный момент был одним из немногих, когда все чародейство Таруса казалось игрушечным. Подхватив ларец на лету, фигура осветилась красноватым сиянием и исчезла, точно так же, как минуту назад скалы. Крылан сумел выровнять полет; остальные трое, не отпуская Боромира, спланировали к своим волкам. - Боромир! - воскликнул Вишена и, не раздумывая, вскочил на одного из печенежских коней. Его примеру последовал Славута; секундой позже - подоспевшие венеды, Боград и Богуслав, да еще Яр. Анча, вожак песиголовцев, в два прыжка оказался рядом с Яром. Вороненый клинок взметнулся ввысь; хлопец выхватил свой, готовый защищаться, но песиголовец не собирался нападать. - Ар-роу! Возьми Коготь Тьмы, человек! Яр на секунду замешкался, потом протянул левую руку. Анча вложил меч ему в ладонь. "Диво, да и только. Как я его понимаю?" - подумал Яр, не особо, впрочем, удивляясь. - Гей-гей! - поддал по бокам низкорослому коньку и умчался вслед за венедами. Черные волки стрелой неслись к Реке; кони, дробно стуча копытами, следом. Яр отстал шагов на сто. - Обрыв! Обрыв впереди! - на скаку крикнул Боград Вишене. Река приближалась с каждой секундой. "Что они, убиться хотят?" - подумал Вишена, прижимаясь к холке лохматого коротконогого жеребца. А волки ветром пронеслись к самому краю обрыва, развернули аспидно-черные крылья и, плавно взмахивая ими, полетели над Рекой. Вишена, Боград и Богуслав едва успели придержать коней. - Ах ты, нечисть лупоглазая! - в сердцах сплюнул Пожарский. У летающих всадников, конечно, должны быть летающие звери, будь они хоть волками, хоть кем. Теперь эта мысль казалась очевидной. Громкое ржание прервало мысли Вишены. Подоспел Яр, не придержавший своего коня, и с разгону ухнул вниз с обрыва. Пожарский и венеды обмерли. Плащ на плечах хлопца вдруг затрепетал, разложился надвое и стал крыльями, черными, как безлунная ночь. В руках Яра темнели на фоне белесо-голубого неба два клинка, похожих как братья. Летел Яр гораздо быстрее волков. Странная это была битва. Плевались алым пламенем рубины, все шесть, мелькали вороненые клинки и сверкающие на солнце полукружья секир. Все смешалось, слилось в единую воздушную пляску-карусель. А после Яр, схватив в охапку Боромира, прижимающего к груди три меча, грузно удирал от крыланов и волков к обрыву. Когда стало ясно, что преследователи его не догонят, крыланы отвернули и отстали. Тяжело махая крыльями Яр опустился на край обрыва. Крылья опали и, струясь, стекли по плечам, обратившись в прежний плащ. Алое сияние медленно гасло в глубине рубинов застежки. Совершенно ошарашенный Боромир встал с колен, вложил свой меч в ножны, два других протянул Яру. Матово-черные клинки с рунами на гардах впитывали солнечные лучи. В это же время несколько южнее пристали к берегу люди Свена; чуть позже - Роксалан со своими чикмами. Все остальные, и люди, и песиголовцы, опрометью поспешали к обрыву и скоро были тут. Один из клинков Яр вложил в свои ножны. Второй держал в руке. Они стояли тесной группой, почти кругом. Четырнадцать людей Боромира, одиннадцать датов и тридцать четыре песиголовца. - Держи, Анча! Спасибо! - сказал Яр, протягивая черный меч вожаку хунткоппов и тот принял его. Слова лежича поняли все. К Яру медленно подошел Тарус, пристально поглядел ему в глаза, положил руки на плечи. - Ты хоть разумеешь, что свершил, хлопче? - тихо спросил чародей. Тот пожал плечами: - Боромира отбил... - Не только, - послышался знакомый голос и все обернулись. Чуть поодаль стоял белобородый Базун, опираясь на длинный посох. - Ты вернул ключ ко всем мирам. Яр ничегошеньки не понял, да и остальные тоже, за исключением разве что Таруса. - Три изумрудных клинка - это ключ, с помощью которого можно путешествовать по мирам. Три зеленые звезды, три серебряные молнии. Крыланы поэтому и хотели похитить один меч. Никто не проронил ни слова. - Тот, кого вы разбудили, унес Книги в мир Красного Солнца. Без Боромирова меча вы туда не смогли бы попасть. - Снова за Книгами? - подозрительно молвил Боромир. - Не дороговато ли они обойдутся? Базун усмехнулся. - Это не просто Книги. Это знание всех миров, которому нет цены. Вы продолжите поиски, раз уж начали их. А ежли не верите, спросите у себя же. Кроме того для вас самих важно найти Книги, для всего вашего мира. И для меня тоже важно, но об этом как-нибудь попозже, лады? Люди и песиголовцы молча внимали, словно все как один проглотили языки. Наконец подал голос Тарус: - Кого же мы разбудили, если не хозяина Ко? И почему не его? Базун погладил седую бороду. - Третий-то меч, тот, что у Боромира, вы сами сработали. Чтоб поднять хозяина Ко нужен древний изумрудный меч, Звезда и Молния. Но где он? В каких землях? Кто знает... Потому и вызвали невесть кого. Мало ли созданий дремлет в запределье? Со временем поймем. Тарус обернулся к Боромиру. - Ну, что, Непоседа? Только начинается поход-то. Ты как? Боромир оглядел остатки своей дружины. - Эх-ма! Будь, что будет. Пока не добудем Книги - не отступлюсь! Так, чародей? Лойдяне одобрительно загудели. - А ты, Йэльм? Дат воздел сжатый кулак: - Хей-я! Мы с вами, южане! Тарус обернулся к песиголовцам. - Народ арранков с вами, люди! - прорычал Анча и его все поняли. Базун усмехнулся в длинную свою бородищу: - Чистое тебе братание... Три изумрудных клинка потянулись друг к другу, готовые сложиться в дивную сияющую снежинку, но Базун предостерегающе поднял сухую длань: - Своих-то хоть дождитесь! И тут на обрыв бок о бок поднялись Свен и Роксалан; за ними Стрид и Дементий - пятеро датов и чикмы с Омутом. Омуту подали руки Огрис и Атяш. Они и не думали сражаться, хотя еще вчера считались врагами. Клинки сделали свое дело. Они искали Книги. Вместе. Заодно. Для всего своего Мира. МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР-УСИЛИТЕЛЬ ХА-27С ВНЕПЛАНОВЫЙ ЭКСПРЕСС-ОТЧЕТ Время: 157-е сутки, 12.42-13.44-16.50, местное. Объект покинул зону локации. Спустя час зону локации покинул корреспондент Тарус/Т. Еще спустя три часа - корреспондент Саят/С. Корреспондент Расмус/Р остается в зоне локации и активности не проявляет. Судя по данным всех трех переходов объект, корреспонденты Тарус/Т и Саят/С вошли в сектор ментального ретранслятора-усилителя ХА-32С, полярные координаты СР424/СА705/СС012. Локация покинутой зоны продолжается. Конец отчета.  * КНИГА ВТОРАЯ. ТЫСЯЧА ЗАМКОВ *  МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР-УСИЛИТЕЛЬ ХА-27С ВНЕПЛАНОВЫЙ ЭКСПРЕСС-ОТЧЕТ В момент входа в зону локации корреспондента Тарус/Т засечена мощная энергетическая волна-стейтор биологического происхождения. Определить координаты корреспондента не удается. Конец отчета. 1. КОНДОТЬЕР Переход был похож на мгновенную смерть. Хотя, что мог сказать Вишена о смерти, ни разу не умерев? Но он почему-то верил, что смерть именно такова - мутнеет в глазах, пустота в груди, и - тьма... Он очнулся в густой пахучей траве. Где-то вдалеке противно каркали вороны, словно насмехаясь над его слабостью. Вишена приподнялся на руках и сел, машинально проверяя, при нем ли меч. Меч был на поясе, как обычно. Тогда он встал на затекшие непослушные ноги. Солнце, красное не в меру, клонилось к далекому лесу, едва различимому на горизонте. Цепочка холмов перечеркивала равнину, похожую на мохнатый стол - трава буйно росла везде, куда ни глянь. Повернувшись к солнцу спиной Вишена увидел замок. Белый, с высокими островерхими башнями, ясно различимый на фоне вечернего неба. Силы быстро возвращались; это Вишену обрадовало. Он с удивлением оглядел себя - плечи покрывал чей-то белоснежный плащ. - Ишь, ты! Вишена впервые видел такой. Материя незнакомая, тонкая... Стоп! Он вспомнил, как пробовал наощупь плащ Яра, упавший тому на плечи у входа в дулебские пещеры. Та же тончайшая ткань, но не аспидно-черная, а ослепительно-белая. На мальчишке плащ казался длинным, Вишене же он пришелся как раз впору. Застежка с затейливым гербом была прохладной и шероховатой, словно резьба на ножнах богатого меча. Вся остальная одежда была старой и привычной и давно стала для Вишены второй кожей. Но где же спутники? Где Тарус-чародей, где Боромир, где Славута? Где даты и песиголовцы? Ведь было их почти шесть десятков перед уходом из родного Мира. "Надо же, - подумал Вишена, - так мыслю, словно до этого только и делал, что по разным Мирам шастал. Чудно..." Он стоял посреди чужой степи в полном одиночестве. "Может, нечисть чего наворотила?" На этот случай у Вишены имелся верный и не раз испытанный способ - волшебный изумруд на гарде меча, вспыхивающий, если вблизи оказывался кто-нибудь из нечистых - леший ли, полевик, черт ли какой - все равно. Он медленно взялся за рукоять, опуская взгляд. И остолбенел. Некогда сверкающий клинок стал черным, как вороненые мечи песиголовцев. А на месте волшебного изумруда - руны, искусно отлитые в металле. Сначала Вишена подумал, что меч подменили. Но подержав его в руках понял, что ошибается. Та же привычная рукоять, знакомая не первый год балансировка... Даже клеймо древнего мастера сохранилось, часть знака хозяина Ко. Но меч стал абсолютно черным и что это означало Вишена не мог знать. Эх-ма, где Тарус-чародей, побратим-всезнайка? Хотя, и он, поди, не ответил бы. В эту весну Вишена понял, что и тарусовы знания не безграничны. Миров-то, оказывается, много. Вздохнув, Вишена неспешно побрел к замку. Шагов через десять он наткнулся на ничком лежащего человека. Руки его с короткими пальцами были раскинуты, затылок покрывали не человечьи волосы, а скорее пушистый черный мех, а на макушке торчком стояли остроконечные треуглые уши. "Песиголовец..." Вишена осторожно перевернул его на спину. На морде, и впрямь очень похожей на собачью, застыло выражение не то удивления, не то муки. Впрочем, Вишена не был уверен, что истолковал все правильно. Поймут ли люди песиголовцев настолько, чтобы разбираться в их мимике? Откинув полу плаща Вишена извлек из дорожной сумки кожаную флягу, наполненную еще в родном Мире. Вода из печенежской реки струйкой стекла по плотному меху; песиголовец высунул длинный розовый язык и слизнул несколько крупных капель. Еще через мгновение веки его дрогнули. Вишена на всякий случай отодвинулся. Песиголовец открыл глаза и сел, глядя на Вишену. Взор его был тяжкий, словно свинцовый, глаза темны и колючи. Но Вишену он, видимо, узнал. - Вода? - спросил он. Речь напоминала ворчание какого-нибудь Полкана с хутора в Тялшине или Лойде. Чудное создание... Вишена протянул флягу песиголовцу. Пил тот истинно по-собачьи: налил воды в ладонь и мгновенно вылакал. Тому, что речь чужака понятна, Вишена не удивился: привыкаешь даже к волшебству. А здесь вся округа волшебством пропахла. Песиголовец вернул флягу, напившись; не успел Вишена водворить ее обратно в сумку, в стороне зашуршала трава. Обернулись: еще один песиголовец подходил, тряся головой. "Ага, - подумал Вишена. - Небось, все наши в траве валяются, в себя приходят." Он вскочил и принялся за поиски. Песиголовцы тем временем ворчали о чем-то промеж собой. Однако напрасно Вишена бродил, раздвигая высокое разнотравье - никого не отыскал. Лишь в одном месте задержался, где трава была подозрительно примята, но вскоре понял, что это он сам тут очнулся, потревожив тугие зеленые стебли пастушьей сумки. - Эй, плосколицый, - окликнул его один из песиголовцев. - Коли своих ищешь, то зря: нет здесь никого. Не труди ноги. Вишена вопросительно уставился на них; взгляд сам собой задержался на влажных черных носах. "Ну да, - рассеянно подумал он. - Эти, поди, учуяли бы..." - Меня зовут Вишена, - сказал он вслух. Прозвище "плосколицый", хоть и отражало в некотором смысле людскую наружность, вряд ли бы пришлось кому по нраву. Впрочем, как и слово "песиголовец" по отношению к этим странным созданиям. Сами-то они звали себя арранками. Поколебавшись, один сказал: - Гарх... Это имя. В иное время Вишена и впрямь мог принять это просто за рык. - Урхон... Вряд ли песиголовцы, смертельно враждовавшие и с дулебами, и с прочими людскими родами, испытывали особую радость, общаясь с Вишеной. Но вожак их, Анча, сказал, что покамест арранки действуют заодно с людьми Боромира и Йэльма, а уж вожакам своим псоглавые повиновались беспрекословно. - Если здесь нет никого, то где же остальные? - спросил Вишена. - Не знаю, - отрывисто произнес Гарх. - Здесь только мы трое. - Значит, пойдем к замку, - решил Вишена. Ничего больше и не оставалось. Песиголовцы шагали быстро; на ногах у них было по два сгиба - верхний как колено у людей, а нижний что у птиц, назад. Из-за этого казалось, будто они ходят полуприсев. И ступня у них разнилась с человечьей: не вытянутая, а округлая и плоская. Сапоги их выглядели очень непривычно. Вишена усмехнулся: его сапоги, небось, тоже кажутся песиголовцам странными. На полпути к замку встретилась низкая башенка, сложенная из бурого песчаника. Над тесовой кровлей трепыхался зеленый флажок. Дверь была крепко заперта снаружи на внушительный засов. Когда они прошли мимо, флажок над башней окрасился в цвета Вишениного плаща. Солнце опустилось совсем низко. К замку они подошли в сгущающихся сумерках. Гостей заметили: по стене, позвякивая доспехами, пробежал воин, послышались перекликающиеся голоса. Скрипнули, отворяясь, ворота. Вишена огляделся: рва вокруг замка не было. Странно, он слышал, что любой каменный замок непременно должен опоясываться рвом, полным воды. Даже в родных селениях кое-где устраивали подобную преграду перед бревенчатыми кладками-заплотами. Песиголовцы теснее прижались плечом к плечу: из ворот показались воины. Семеро. С плеча переднего ниспадал такой же плащ, как и у Вишены, только с алой каймой. Остальные были просто в кожаных куртках с нашитыми металлическими пластинками и гербом на груди: черный орел на белом поле. Все вооружены мечами и короткими пиками; шлемов здесь то ли не признавали, то ли просто не надели в этот раз. - Приветствую тебя, присоединившийся! Вижу, ты привел двух чужаков. Это отрадно. Вишена понял смысл сказанного, хотя каждое слово в отдельности звучало совершенно незнакомо. Наверное, Тарус перед хождением в этот Мир наложил толмач-заклинание. - Назови свое имя! - попросил воин в плаще. Именно попросил, а не потребовал, хотя голос у него все время звучал очень властно. - Вишена Пожарский, - представился лойдянин. - Пойдем, Вишена Пожарский, и ты сразу же получишь обещанные деньги. А потом отдохнешь, завтра, не иначе, битва. Дозорные дали знать: орки вышли из Барад-Нарана. О чем толкует ватаг белых воинов Вишена не вполне разобрался. Несомненно одно: их принимают как своих, а завтра, видать, враги нападут. Ладно. Отдохнем. Разберемся. Он кивнул; обернулся к песиголовцам и призывно махнул рукой, ибо те скорее всего понимали в происходящем еще меньше, чем лойдянин. Когда проходили мимо стражников ушей достиг слабый шепоток: "Странные чужаки какие... Сроду таких не видал..." "Я тоже..." Ратники шептались еще о чем-то, но Вишена вместе с песиголовцами прошли мимо и слов было уже не разобрать. Замок был совсем невелик. Четыре башенки, стены, да мурованные палаты в центре. Народу в замке раз, два и обчелся: стражники на стенах, пара дворовых да несколько слуг в палатах. Чадили факелы; иного света в помещениях не устроили. - Вот плата, сказал человек в плаще. - Меня зовут Сириан. Вишена машинально принял кожаный кошель, набитый тяжелыми монетами. Заглядывать внутрь он не стал. Потом их проводили в маленький покой похожий на горницу где-нибудь в небольшом лойдинском тереме. Взгляд скользнул по лавкам у стен, деревянному столу да четырем ложам за плотной занавесью. Подали ужин: холодное мясо, хлеб, слабое красное вино и чудные красные плоды, каких Вишена прежде не то что не едал, а даже и не видел никогда. Плоды оказались вкусными, правда мелкие семена так и норовили застрять меж зубов. И вино было сносным, хотя и кисловатым. Вишена привык к пиву, а вино пил всего раз или два в жизни, в походах. Постепенно пришли мысли. Об обитателях этого странного замка, о завтрашней битве. То, что придется помочь местным, Вишена уже воспринимал как неизбежное. Рука сама потрогала монеты под шероховатой кожей. "Во, чудаки, денег дали полный кошель. А ежли я сбегу?" Но Вишена знал, что не сбежит. "Орки вышли из Барад-Нарана..." Орками на дальнем западе называли всякую нечисть, полулюдей-полузверей, однако ловко обращавшихся с железным оружием - мечами, секирами, палицами - и нрав имевших далеко не мирный. "Куда ж меня занесло-то? В какие края? Где други-побратимы?" - думал Вишена, засыпая. Песиголовцы, наевшись мяса, сопели на соседних ложах. Разбудил их призывный звук трубы. В коридоре дробно топотали воины, бряцая оружием и гортанно вскрикивая. Вишена встал и нащупал меч. Вчерашняя слабость сгинула, не оставив и следа. От мысли, что придется помахать клинком Вишена даже несколько оживился. Дверь рывком распахнулась - Пожарский и оба песиголовца зашагали за пехотинцем, который повел их наружу. На дворе было красно от лучей восходящего солнца. Воины с белыми щитами толпились у ворот; на стенах виднелись длинноволосые лучники, то и дело натягивающие тетиву и пускающие стрелу куда-то за пределы замка. Сириан в прежнем плаще выкрикивал команды, пытаясь перестроить пехотинцев у ворот. Вишена взошел на стену по едва заметно вытертым ступеням. У замка было красно не только от лучей солнца - несколько десятков ратников с красными щитами, всадники на волках в красных накидках приближались к воротам замка. Отряд был небольшой, Вишена даже удивился, чего это Сириан так волнуется. В неплохо защищенной крепости отбиться от такого количества нападавших не составит особого труда. Он перевел взгляд на орков-всадников. Их волки совсем не походили на крылатых зверей, виденных в своем Мире. Пучеглазые крыланы, выходцы из каких-то темных мест, оседлали огромных угольно-черных волков; здешние же были хоть и довольно крупными, но уж никак не огромными, и вдобавок не черного, а серого с рыжими подпалинами окраса. Сириан наконец построил своих пехотинцев в некое подобие боевого порядка. Вишена по-прежнему не понимал его суеты. Над главной башней замка шевелился, как рыбина в потоке, флаг - черный орел на белом фоне; восходящее солнце расцвечивало белое полотнище в розоватые тона. Орки несли свой флаг - белый полумесяц на кроваво-красном фоне. Какой флаг останется развеваться над замком после битвы? Прежний? Или этот, красный без всякого солнца? Строй недругов приближался. Вишена не заметил никаких орудий, с помощью которых орки смогли бы вышибить крепкие ворота или взобраться на стены. На что они рассчитывают? Вишена вдруг остро ощутил себя здесь совершенно чужим. Он спустился к поджидающим внизу песиголовцам и направился к воротам. Едва орки подошли достаточно близко, Пожарский понял, почему Сириан так нервничал несколько минут назад и зачем собрал всех своих солдат именно здесь. Ворота, крепкие, окованные железом ворота, казавшиеся такими надежными, исчезли. Растаяли в воздухе, как утренний туман. Под высокую сводчатую арку ступила первая шеренга орков. И тотчас зазвенела сталь. Туда, где сшиблись два щитоносных строя, соваться было нечего - и Вишена, и песиголовцы привыкли сражаться только мечом и не имели никаких доспехов. И они поднялись на стену. Орки-всадники остановились напротив ворот, ожидая пока их товарищи-пехотинцы прорвут строй защитников. Почему-то они в этом не сомневались. Сталь звенела и звенела: крепость не собиралась сдаваться легко. Вишена ясно слышал даже хриплое дыхание ратников. Потом вдруг раздались крики: трое орков прорвались таки за спины воинов в белом и метнулись вглубь двора, к подножию лестницы, что вела на стены. Похоже, пора вмешаться. Вишена выхватил непривычно черный меч и ринулся вниз по истертым ступеням. Рядом, чуть позади, сопел Гарх. Или Урхон - Вишена не разглядел. Да и трудно было различить псоглавых без привычки. Орки, спешащие навстречу, на мгновение замерли, разглядывая человека и арранков, но всего лишь на мгновение. А затем их мечи со звоном встретились. Вишена обрушился на недругов, словно подрубленный клен, но орки прятались за треугольными щитами, то и дело пытаясь клинками достать противников. Вишена отбивал их выпады без труда, песиголовец, похоже тоже. Когда Вишена поразил своего противника в плечо, оба песиголовца уже расправились с орками. Но сквозь строй защитников прорвались еще пятеро. Вновь взметнулся в замахе черный клинок Вишены и мечи арранков. Прикрывая друг другу спины, они встретили орков сталью. На помощь поспешил кто-то в белом со стены - наверное, Сириан, смотреть было некогда. Мельком Вишена удивился: вожак, вроде бы, раньше рубился у ворот. Вернее, у места, где им полагалось возвышаться. Прошло еще немного времени, и щитоносцы-защитники легли под ударами длинных пик, в арку гурьбой ворвались орки-всадники. Их тоже осталось немного: лучники на стенах существенно проредили их строй. Вишена погрузился в битву: отбивал удары пик, отмахивался от рычащих, роняющих желтоватую пену, пастей, кромсал чужую, но истекающую такой же красной кровью плоть. Кровь орков пахла сосем как человечья. Когда последнего орка прижали к стене и расстреляли из луков, в арке вновь появились ворота. Закрытые на крепкий дубовый засов. Окованные железом, и на вид очень надежные. Вишена, тяжело дыша, вытер меч о шерсть поверженного волка. Всадник - рослый коричневокожий орк, разрубленный чуть ли не пополам, валялся рядом в луже собственной крови. Он очень напоминал брошенную при переезде тряпичную куклу, на которую впопыхах наступили. Остекленевшие глаза глядели куда-то в небо. Из защитников замка уцелело меньше половины. Сириан, приглаживая всклокоченные волосы, приблизился к Вишене и песиголовцам. - Ну и ну! Не думал, что твои чужаки способны так сражаться... Арранки глядели на человека в грязно-белом, запятнанном кровью и потом плаще, Вишене показалось - вопросительно. - Вчера я, признаться, был несколько разочарован... Хотя - все радовались, кондотьеры не приходили к нам несколько лет. Но рассчитывали, что приведешь кого-нибудь посильнее - демонов или призраков. Лучше всего, конечно, парочку драконов. Таких чужаков, как у тебя, раньше никто не видел. Но сражаются они - за троих каждый! Не хуже демонов... Вишена слушал, пытаясь вникнуть. Получалось слабо. - Как они зовутся-то? А то мы и не знаем... - Арранки, - сказал Пожарский Сириану. - Это Гарх, а это Урхон. Один из песиголовцев оскалился. - Наоборот! Урхон - это я. Видишь шрам, человек? Запомни, со шрамом - Урхон, если тебе не под силу различить наши лица. Вишена виновато развел руками: - Извините, воины, мне действительно трудно вас различать, но я постараюсь. Песиголовцы кивнули. - Где можно напиться? - спросил Гарх. Кончики розовых языков высовывались у них из пастей. Наверное, они бы и рады были их свесить, ровно собаки в зной, но в людском обществе стеснялись. Сириан подозвал одного из лучников, устало подбирающего стрелы у стены, и песиголовцы ушли за ним на дальний конец двора. Вишена хотел честно признаться, что понятия не имеет где очутился, и не больше понимает - почему. Не успел: пронзительно закричал дозорный на северо-западной башне. - Отряд приближается! Эльфы! Сириан нахмурился. - Что, опять? - сочувственно спросил Вишена. Для обороны замка вряд ли хватило бы сил. Рука Сириана легла на эфес меча, но вынимать оружие вожак белых не стал. - С эльфами у нас последнее время мир... Но кто знает, что у них на уме... Вслед за Сирианом Вишена поднялся на северную стену. Из раскинувшегося чуть левее леска показалась цепочка лучников в зелено-коричневых одеждах. На длинном луке переднего колыхалось в струях ветра зеленое полотнище с изображением дерева. Когда они подошли поближе, Вишена с удивлением отметил, что в цепочке шло четверо песиголовцев, а один из людей, высокий и светловолосый, единственный в отряде с непокрытой головой показался ему знакомым. - Хокан! - узнал Вишена дата. - Это Хокан! Плечи дата покрывал зеленый плащ. Отряд приблизился к стенам замка; предводитель особым образом помахал импровизированным флагом в вновь повесил лук за спину. - Все в порядке, - сообщил Сириан. - Сражаться с нами они не собираются. Айда, выйдем к ним. - Может, лучше пусть они сюда? В зале поговорим, поедим-выпьем... Сириан странно посмотрел на Пожарского. - Они не могут войти в наш замок. Чувствовалось, что Сириан изумлен до глубины души этими словами. - Ах, да, я и забыл... - несколько фальшиво вздохнул Вишена. - Ладно, пойдем. К ним присоединилось несколько ратников из команды Сириана, а также оба песиголовца, незаметно возникших рядом. Вмиг открыли ворота; пройдя вдоль шероховатых стен без малейших следов хотя бы одного штурма, они приблизились к отряду эльфов-лучников. Хокан заметно оживился, тоже узнав Вишену, а песиголовцы гортанно перекликнулись и хором заворчали. - Гляди ты! - покачал головой Сириан. - И у них такие чужаки... Хо, да они еще и знакомы! Великие Кондотьеры! Что творится на наших землях? - Эй, а я тебя знаю! - радостно заорал Хокан. - Ты - Вишена Пожарский, верно? Поморщившись, словно девица от крепкого словца, Сириан заговорил с предводителем эльфов, предоставив Вишене беседовать с Хоканом без помех. - За нами идет еще один отряд, в нем твой друг Славута! - сияя, словно начищенный перед турниром меч, сообщил Хокан. - Мы уж отчаялись тебя искать по Иллурии! "Ну вот. Первое полезное знание - эта страна зовется Иллурия", - подумал Вишена непонятно к чему. Чувствовать себя ничего не разумеющим остолопом было очень неприятно. - Сейчас мы спешим, но как орков вышибем из Хируэта, наверное будет совет в Храме Ветров. Там соберутся почти все. Эльфы и впрямь спешили: Сириан лишь коротко переговорил с их предводителем. Вскинув руки в приветственном жесте, лучники в коричнево-зеленых куртках зашагали на восток, к виднеющимся на самом горизонте холмам. Почему-то Вишене показалось, что горизонт в Иллурии куда дальше, чем в его родном Мире. Он глядел на проходящих мимо эльфов, стройных, черноволосых и большеглазых. У некоторых из-под кожаных беретов выглядывали заостренные уши, а пальцы на руках у них были длиннее и тоньше, чем у людей. Но больше всего поражали их глаза - огромные по человеческим меркам, с косым разрезом, бледно-голубые или травянисто-зеленые, с горизонтальным щелевидным зрачком. Песиголовцы, замыкавшие шествие, обменялись с Урхоном и Гархом рычащим кличем. - Эх, подоспели бы они чуть пораньше, - с досадой сказал Сириан, провожая процессию взглядом. - На Хируэт пошли, это за во-он той грядой. Он указал на темнеющие вдали горы. - Видно, решили выбить орков из Восточного Суладора. Давно пора... Они вернулись в замок. Сириан сказал, что из Троя и Суури вышла подмога, значит - будет конница, и это хорошо. Вишена только хлопал глазами, слушая объяснения Сириана. Второй отряд эльфов появился под вечер. Вернее, появились трое - два лучника и Славута-дрегович, а эльфы решили заночевать в соседнем леске. Вишена был несказанно рад встретить побратима и чуял, что грядет бессонная за разговорами ночь. Лучники коротко перемолвились с Сирианом и собрались на стоянку; Вишена намерился пойти туда же, чем немало удивил вожака белых. Впрочем, тот начал понемногу привыкать к странному кондотьеру - сражается на славу, и ладно. Лишь бы в бою не подводил. Гарх и Урхон увязались за Вишеной, едва прознали, что с эльфами выступили и песиголовцы. Лучники чувствовали себя в лесу, словно дома. Вишена сразу это понял: рядом с ними даже деревья, вроде бы, выглядели свежее. На стоянке горел костер, совсем не давая дыма, готовилась какая-то снедь. Чуть в стороне на корточках сидели песиголовцы; при виде Урхона с Гархом они вскочили и принялись гортанно завывать: ни дать, ни взять - деревенские псы, встречающие собрата с охоты. Пока шли, Славута все поглаживал верную свою секиру и довольно щурился. Вишена порывался задавать вопросы, но побратим отмахивался: "сейчас", да "сейчас". Он почему-то решил, что Пожарского нужно сначала накормить. Еда у эльфов оказалась вкусной и сытной - что-то вроде мясного пирога с кореньями и грибами. А вот питье Вишену поставило в тупик: с виду - вода-водой, а на вкус - сладковатое, чуть терпкое. Как выпьешь, будто жидкий огонь по жилам разливается, усталость снимает вовсе. Еще как следует не дожевав, Вишена пихнул дреговича локтем: - Ну, будет томить, рассказывай. У меня с утра голова пухнет - не понимаю ни синь пороха... - Когда ты пришел? - спросил Славута вместо ответа. - Вчера. Под вечер. - С песиголовцами? - Да, с двумя. Очнулся в чистом поле, гляжу - замок вдали... Туда и подался. А меня - чудаки, да и только! - золотом встретили. Во, - Пожарский побренчал кошелем, - сколько! С утра орки навалились... - Понятно, - перебил Славута. - Слушай с самого начала. Дрегович отхлебнул эльфийского питья; Вишена, дожевывая "пирог", умостился поудобнее. - Вперед всего скажу, друже: этот Мир странен и непохож на наш. Колдовство да чародейство здесь иные, чем ты привык дома. И люди живут совсем иначе. Большею частью - в замках. Наподобие этого, - Славута неопределенно повел рукой в сторону твердыни Сириана. - Замков разбросано по разным землям тьма-тьмущая, сколько - никто и не знает. Говорят, их построили еще до того, как сюда пришли люди. Тогда замки были пусты, как коридоры в дулебских пещерах. Вспомнив о подземельях, где совсем недавно удалось побывать, Вишена поежился. Освобожденную от векового сна Тень вспомнил, поединок с нагоняющей отчаяние трехголовой тварью... - Но однажды кто-то из стародавних чародеев прорубил ход в этот Мир, и сюда попали люди, а также несколько народов из дальних краев. Они захватывали пустые замки, проникая в этот Мир, названный Иллурией, все глубже. Шли годы, даже столетия, пустых замков оставалось все меньше, находить их было труднее день ото дня. Отчего-то началась война на северо-востоке, потом на западе, народы Иллурии передрались между собой и стали отбивать замки друг у друга. Тут-то и выяснилось, что замки дают только видимость защиты: если приближается враг, ворота исчезают. Почему - не знаю, это какая-то древняя магия. Собственно, с тех пор мало что изменилось. Так и воюют за обладание замками, иногда объединяясь с соседями против кого-нибудь. Изредка сюда проникают чужаки, вроде нас с тобой, и тогда им приходится воевать за одну из сторон. Часто местные народы вызывают подмогу за деньги; те кто откликается обычно приводят с собой всякую нечисть, полезную в битвах... Теперь стало понятно: Вишену приняли за такого воина-наемника, а песиголовцев - за его колдовских подручных... Потому и золото вручили, чтоб воевал на стороне Сириана, а не переметнулся к тем же оркам. - Вот оно что, - пробормотал Вишена. Дрегович на миг запнулся, потом продолжил: - Когда Тарус уводил нас из печенежских степей, он полагал, что мы попадем в этот Мир все вместе, однако чье-то колдовство разбросало нас по всей Иллурии. Я, вот, в лесу оказался, меня эльфы подобрали, Тарус и Роксалан - на севере, у мореходов, Боград и Похил - у степняков-наездников... Датов и песиголовцев тоже раскидало. И еще нас растянуло по времени: тебя ждем уже давно, ты из наших последний, остальные уже все здесь. Вишена слушал, не веря ушам. Какой же надо обладать силой, чтоб такого наворотить! Да еще провести доку-Таруса... - Ты давно здесь? - ошеломленно спросил он. - Почти год, - ответил дрегович. - А Тарус - все четыре. Он первым сюда попал. - А Боромир где? - За горами, у гномов. Купава с ним, венед Гонта, Озарич и дат один, Эспен. Ну, и песиголовцев там хватает, стянулись к своему ватажку. - А к оркам никто не попал? Славута вздохнул: - Попали... Трое датов: Бролин, Харальд и Херцог. Да быстро разобрались, вырезали всех в замке, а после эльфов пустили. С эльфами, добро, Хокан и Ларс были, а то бы положили их, пожалуй, на месте... Из луков эльфы бьют, скажу тебе... Славута восхищенно поцокал языком и качнул головой. - В общем, Тарус уже прознал, что ты объявился, назначен большой совет. Вот выставят орков из Хируэта и Дуйнота, тогда и соберутся все. Как раз весь Суладор очищен будет, к Храму Ветров свободный проход откроется. Протянув руку, Славута подобрал кожаный мех с питьем, ослабил горловину, отхлебнул; тонкая струйка скользнула по небритому подбородку. Вишена внимал, пытаясь запомнить и представить себе всю Иллурию. - Слышь, дрегович, сколько здесь всего народов? Много, поди? - Нет, - покачал головой Славута. - Всего-то восемь. Там, - он указал на восток, - живут варвары. Там море, ветер, и вечные шторма. Их цвет - желтый. На полпути от земель варваров к нам лежат леса, там хозяйничают эльфы, зеленый Народ. Здесь, как ты уже понял, правят белые люди, воинство Сириана. Земля эта зовется Суладор. Севернее, за проливом, лежит Лореадор. Юг и юго-запад его занимают высокие и крутые горы; под горами выстроили свое царство гномы, мастера и рудокопы. Их флаг коричневого цвета и на нем изображен молоток. Севернее гор сплошные равнины, по которым кочуют всадники-степняки. Воины, Пожарский, каких мало. Ох и помучились мы, пока мир с ними наладили... До сих пор вздрагиваю, когда вижу их флажки - бело-голубые, кстати - на кончиках пик. За следующим к северу проливом расположена похожая на подкову земля, Танкар, край мореходов-прибрежников. Они называют себя Воинами Лунных Заводей, и на синем их флаге желтый трезубец, похожий на отражение месяца в зыбкой волне прилива. Тарус, первым проникший в пределы Иллурии, появился именно в Танкаре. Дальше к северу есть еще один большой остров с несколькими замками, которые постоянно переходят из рук в руки. Сейчас там обосновались прибрежники, похоже - надолго. Славута перевел дыхание, и, спустя несколько мгновений, возобновил рассказ: - К востоку, тоже за проливом, на земле, названной Хаэнедор, хозяйничают орки. Правда, их столица расположена севернее, в пределах южного Аргундора, но в Хаэнедор они просочились давно и удерживаются в своих замках прочно. Ты уже видел их цвета - красные. Ну, а северный Аргундор, большую долину за горными цепями, замкнутыми в почти непреодолимое кольцо, заняли люди. Издавна у них союз и добрые отношения с орками, а с остальными они всегда воевали. Их флаги черны, как ночь, и поклоняются они Смерти. В их рядах сражается самая злобная нечисть, наши лойдинские черти по сравнению с ней - дети малые. Когда пришел Тарус, мир был лишь между прибрежниками и гномами, остальные воевали каждый со всеми. Потом появились Боромир, Боград, Роксалановы чикмы; среди западных варваров объявился Йэльм-Зеленый Драккар; эльфы нашли Хокана и меня в своих лесах... В общем, нам удалось помирить почти все народы: только орки и люди Аргундора продолжают нападать на пограничные замки... - Скажи, Славута, - перебил побратима Вишена, - а зачем нам встревать в войны Иллурии? Мы пришли сюда не за тем, чтобы выкуривать из замков одних, помогая другим. Помнится, Тарус говорил... - Тарус тебе об этом и расскажет, - в свою очередь перебил дрегович. - А коротко скажу: оттого, что Яр сражается за людей Аргундора. И наотрез отказывается поговорить с Тарусом. Вишена невольно вздрогнул. Яр, мальчишка, которого выбрал хозяином колдовской меч; мальчишка, разбудивший древнюю нечеловечью магию рубинов, а потом - дремлющую под горами Тень... - У него теперь меч с сапфиром. И он нужен Тарусу, а значит, и всем нам. Так что воевать придется, Пожарский. Чего бы это нам не стоило. Вишена снова ощутил, что находится в самом начале пути, хотя совсем недавно казалось, что поход за Книгами заканчивается. Так бывает: цель представляется близкой, потому что ясно видна впереди, но уже устали ноги, отшагавшие много верст, а цель приблизилась совсем чуть-чуть, если вообще приблизилась, и ты идешь, идешь, закусывая губу и унимая усталость, твердя про себя: "Ну, вот, еще немного - и все, дойду", но коварная цель по-прежнему маячит на горизонте, и манит обманчивой близостью... Эльфы-лучники, заворачиваясь в плащи, укладывались спать у костра. Песиголовцы, сбившись в тесный клубок, уже улеглись, тихонько ворча. Перед завтрашней битвой каждый стремился отдохнуть и урвать у судьбы несколько лишних мгновений сна. - Пойду я, пожалуй, - сказал Вишена