нию! Конец битвам за туманные цели воинов Иллурии! С этой минуты каждый день станет приближать их к возвращению в Лербю-фиорд, где ждет их старый колдун Расмус... Последним высказался Сириан, предводитель Белого воинства. - Раз уж все так единодушны, не станем возражать и мы... Вишена кивнул ему, также как и трое датов - Юргорд, Матс и Огрис. Вновь поднялся Тарус. - Что ж, рад, что нас выслушали и поняли. Спасибо! А теперь - я знаю, у всех достаточно дел в своих землях, кто спешит, того не станем задерживать... Внезапный шум, донесшийся с пятачка, где приземлялись грифоны, заставил всех обернуться. А в следующее мгновение большинство кондотьеров вскочило. Изумление и гнев засквозили в каждом взгляде. К воротам в Храм приближались четверо. На плечах троих алели красные плащи орков; вослед четвертому струился черный, как ночь. Когда они подошли поближе, Вишена узнал черного кондотьера: это был Омут. Значит, трое красных - это Бролин, Харальд и Херцог, впустившие эльфов в предгорный замок Вернон. - Это наши! - громко сказал Тарус. - Они не сражались за орков и Аргундор. Посланцы Шести Народов знали это. Наверное, поэтому все четверо были еще живы. - Что вам здесь нужно? - без приязни спросил Сириан. Боромир поспешил вмешаться: - Они пойдут с нами в поиск, это же наши спутники... Чья вина, что выкинуло их в Хаэнедоре да Аргундоре? - Нет! - отрезал седобородый гном, сидевший подле Боромира. - В свои руины мы их не пустим! Пусть уходят! Когда покинете Иллурию - можете забирать их с собой, но сейчас пусть не попадаются нам на глаза. Вишена увидел, как горько опустил взгляд Омут, как побледнели даты. - Это справедливо, Тарус! - поддакнул гному Сириан. - Все, кого они выпустят, станут сражаться на стороне орков или Аргундора. А вдруг кто-то из них забредет, как Гонта, в логово драконов? Или встретит десяток бегунков? Я уж не говорю об утраченных заклинаниях и золоте - никто не сможет его подобрать, если добудут его они. Тарус лихорадочно искал выход, но лишь напрасно блуждал по тупикам. - Омут, друже, ты слышал? Мы не бросим тебя здесь, но тебе нужно схорониться до времени... Пойми, а? Хмурый рыдожанин вздохнул в бороду: - Я понимаю... А Бролин, колдун и внук колдуна, вдруг отчетливо и громко произнес: - Мы пришли сказать, что знаем о поиске и постараемся чем-нибудь помочь... Йэльм-ярл, тебе не придется стыдиться слабости Бролина-колдуна! Скоро, очень скоро вся Иллурия будет говорить о нас, а Шесть Народов сложат не одну сагу. Я все сказал! Хей-я-а! Все, как один, даты подхватили боевой клич, и эхо ответило стоголосым хором. Стая ворон с шумом взвилась с покатой крыши Храма Ветров и потянула к Хаэнедору, темнеющему вдали, за проливом. Даты в красном развернулись направились прочь. Они пришли сюда пешком, ибо изменили оркам и ни одна орочья тварь, ни один воин не потерпели бы их рядом с собой. То же можно было сказать и об Омуте, последовавшем за датами. Они обречены скитаться по Иллурии в одиночку, и ни единый замок не даст им приюта. Стиснув зубы Вишена глядел в согбенную спину Омута, и чувствовал всю давившую на того тяжесть каждой пядью кожи. Яр, Яр всему причиной - немало натерпелись они с Омутом от нечисти в Рыдогах, немало пережили на пару, и вот теперь Омут клянет себя, что не одернул мальца вовремя. Что не помог. И Яр стал служить злу. Тарус был белый как полотно - Вишена знал: от ярости. Красное солнце Иллурии громадной жаркой клюквиной висело в небе, взирая на все с редким равнодушием. МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР-УСИЛИТЕЛЬ ХА-27С ВНЕПЛАНОВЫЙ ЭКСПРЕСС-ОТЧЕТ Корреспондент Тарус/Т приступил к активному проникновению в узловые точки сопряжения. Промежутки времени между нахождениями в соседних точках сократились до 3-5 суток. Наряду с повышенной активностью корреспондента Таруса/Т отмечена активность субъектов, слежение за которыми передано по роутингу от изделия ХА-27С. Корреспондент Саят/С сохраняет прежний график посещения узловых точек: раз в 30-40 суток. Посещаются в основном точки, находящиеся на юге, среднем западе и северо-западе. Относительное спокойствие только на востоке и северо-востоке. Список активизированного оборудования, вынесенного корреспондентами и субъектами слежения за последние 100 суток: Корреспондент Тарус/Т: сетчатый генератор стасис-поля, модель Ytnasia-12X. молекулярный пси-локатор, модель "Ока". транспортный антиграв, модель ВМ-36, грузоподъемность 17 тонн. Корреспондент Саят/С: Импульсный волновод со встроенным лок-резонатором, экспериментальная модель в стадии разработки, экземпляр 1. Последствия применения непредсказуемы. походный генератор стоп-поля, модель "Щит". Прочие: полевой синтезатор с произвольной объемной локализацией, модель "Фауст". еще четыре антиграва, модель ВМ-36. Слайдер-покрытие для обуви, 156 пар. СВЧ-излучатель, модель Bosh, максимальная мощность - 6000 Вт. Дальномер, модель Lee&Like. Стрим-навигатор неблокируемый, экспериментальная модель версии 2.4 beta. Объект продолжает находиться в узловой точке сопряжения, полярные координаты СР376/СА002/СС460. Активность нулевая. Конец отчета. 4. АРГУНДОР Здешние скалы были черны, как головешки, и в мрачных долинах меж ломаных хребтов стояли такие же черные замки. Саят долго не мог привыкнуть к горам. Куда приятнее ровные просторы степей, загодя предупреждающие о любом враге, что идет на тебя... Куда приятнее кибитка и шепчущие на ветру шкуры, чем холодные залы, где не на чем остановиться взгляду - только пыль на стенах... Чем сейчас занят Алликас-хан? Клянет изменника-шамана? Шпыняет нерадивых степняков? Или уже думать обо всем забыл? Когда Саят шагнул за Порог, он был уверен, что отыщет Сундук и сумеет отнять его у Разбуженного, а потом вернется к Алликас-хану. Теперь же Саят Могучий думал иначе. Что ему какой-то степной царек? Здесь он мог завладеть целым миром! Иллурия падет к его ногам - потому что здесь нет шаманов! Здесь полно чар, и ни одного чародея! Сначала Саят не поверил - чары пронизывали каждый локоть земли, каждый кувшин воды, каждый глоток воздуха. Но это были дикие чары - ими никто не управлял. И Саят задумался. В мире, столь насыщенном колдовством, сила его возрастет многократно, нужно только сосредоточиться и изучить местные причуды связи чар и реальности. Извечная война восьми народов открывала простой и естественный путь к господству: просто поддержи один из народов, черных людей Аргундора, например, чисти руины на его землях, набирайся чар, с их помощью помогай захватывать новые земли с новыми руинами - и так круг за кругом, пока последний из замков не окрасит стены в черный цвет. И, конечно, знания Волшебного Сундука: не зря их так вожделеет колдун-урус и упрямые северяне-мореходы. Они сделают Саята живым богом. Если бы все эти людишки не прорвались в Иллурию... Впрочем, тогда сюда не попал бы и Саят. Тьма благосклонна к Саяту: один слуга уже появился. Мальчишка, носивший рубины. Древнее колдовство подточило его незамутненную душу и завладеть ею не составило для Могучего особого труда. И, вдобавок, из первой же руины новый слуга вынес половинку ключа к иным Мирам. Осталось найти вторую и вышвырнуть пришлых из Иллурии. Тех, кто останется в живых... Правда, как нарочно, народы Иллурии объединились против Аргундора - только южные орки продолжали нападать на Суладор. Пришлось испробовать привычное волшебство: Саят вызвал из Бездны несколько ненасытных созданий, а Аргундор собирал армию. Ничего: еще немного, и черное воинство хлынет из горных долин Аргундора, захлестнет и Танкар, и Лореадор, а орды хаэнедорских орков вторгнутся в восточный Суладор, захватывая замок за замком... В зал, позвякивая доспехами, вошел латник из охраны. - Прибыл гонец из Кора. Плохие новости, Саят-Могучий... Бэйн просит сопроводить его к воротам... Печенежский шаман встал, жестом отослав стражника. Предводитель черного воинства Бэйн просит сопроводить к воротам... А раньше повелевал предстать перед собой! Теперь же - просит... Ладно, сопроводим, послушаем. Мрачными коридорами черного замка Банерон Саят добрался до тронного зала Хал Бэйна, старейшего из кондотьеров Аргундора, чей плащ украшала алая кайма. Бэйн отнюдь не был старым и дряхлым - кондотьеры редко доживают до седин. Почти все присоединившиеся после Бэйна давно сложили головы. Кто у стен танкарских твердынь, кто в степях Лореадора, кто в сырых подземельях руин... Бэйн выжил и теперь правил Черным воинством. - Приветствую тебя, надежда Аргундора! - Бэйн встал, простирая перед собой руку. - Гонец ждет у ворот, а его новости из тех, что выслушивают тотчас же. Поспешим! Алая кайма старшего кондотьера Народа струилась словно бы отдельно от черного плаща. Саят знал, что она скоро украсит его плащ. Во главе целой свиты из советников и стражей они вышли под ветреное небо севера, пересекли внутренний двор и приблизились к воротам. Тяжелые створки северного дубы были распахнуты настежь. Гонец - рослый орк-всадник в красной накидке - только-только примчался с юга, от Вольферта. Охранники не успели еще его выслушать. Рослые латники вынесли два резных деревянных кресла, устланных пушистыми шкурами, и поставили их у ворот, сразу за аркой. Саят и предводитель черных присели. - Начинай! - велел Бэйн, поплотнее запахиваясь в плащ. Ветер северных пустошей отнюдь не согревал. Орк слегка поклонился и заговорил, стараясь произносить каждый звук поотчетливее. - Месяц назад нас выбили из Дуйнота и Хируэта... - Знаем! - перебил Бэйн. - Кор присылал сову с сообщением. Новости выкладывай, а не то, что все и так знают. Орк виновато хрюкнул и возобновил рассказ: - В Храме Ветров прошел совет шести народов... - И это известно! Новости давай! - Бэйн начинал сердиться, а это не предвещало ничего хорошего. Для орка, разумеется. Саят оторвал взгляд от далекого горизонта и с интересом воззрился на гонца. Тот еще раз поклонился. - Недавно пришедшие кондотьеры шести народов начали планомерно чистить руины - на юге и юго-западе, в горах и степях Лореадора и всем Танкаре. Саят нахмурился: неужто чародей урусов догадался, что Разбуженный укрылся в какой-то из руин Иллурии? Или ищет ключ? Плохо, рановато он опомнился... Саят надеялся, что у него в запасе еще по меньшей мере год. Надо опередить урусов и мореходов... - А теперь главное, - произнес орк. - Клянусь, что ни слова не прибавил и ни о чем не умолчал: вчера сова доставила весть из Барад-Нарана. Четыре кондотьера с двумя десятками драконов, несколькими демонами и парочкой айагров явились к Глаку и Горку и вышибли оттуда весь наш гарнизон. Они напали под утро, никто не спасся. К вечеру они захватили еще пять замков - Дингор, Скуффлет, Па-Тарк, Веланд и Ульфенор. Сейчас они, наверное, штурмуют Гаром. - Великие Кондотьеры! Белое воинство? Или эльфы? Откуда у них столько чужаков? - Бэйн вскочил. Орк чуть шевельнул могучей шеей. - Это не эльфы, не гномы и не люди Сириана. Кор в растерянности: такого в Иллурии еще не случалось. Над захваченными замками развеваются лиловые флаги и такие же плащи покрывают плечи четырех кондотьеров. Южный Хаэнедор отныне под властью девятого народа. Бэйн потрясенно опустился в кресло. - Это невозможно! Саят лихорадочно размышлял. Неужели в Иллурию открылся ход извне, из других миров? Но ключ Яра предупредил бы об этом. Мечи Грома ныне затенены Саятом и открыть дорогу в иные миры не могут. Девятый народ, Лиловое воинство! И сразу четыре кондотьера... Да с чужаками... - За взятие Ульфенора лиловые получили несколько призраков - их армия стала еще сильнее. По крайней мере у одного из кондотьеров есть пояс-заклинание. Именно у того, который пришел вместе со слугой Саята Яром. Несколько спасшихся наездников из Скуффлета видели его когда-то в черном плаще. Теперь пришла очередь изумляться Саяту. Омут? Молчаливый урус, не поддавшийся на его посулы и равнодушный к чарам? Он исчез вскоре после того, как понял, что Яр для него потерян. Кондотьеры не в состоянии сменить плащ - это закон, древний, как тысяча замков Иллурии. Что ж, пришло время переписывать законы! Саят сжал кулаки. Порывистый ветер хлестал прямо в лицо. Руина лежала впереди, прячась в густой траве. От замка не осталось ничего, что напоминало бы о его прежних хозяевах. Несколько замшелых камней да россыпь гранитной крошки - вот и все. Наверное, этот замок разрушили очень давно. И вряд ли кто-нибудь появлялся в округе с тех пор: места здесь были совершенно дикие. Яр огляделся. Никого. Только верховой волк, свесив розовую ленту языка, сопит рядом. Его взгляд равнодушен, руина ему неинтересна. Унылые, плоские, как стол, пустоши северного Аргундора ему тоже неинтересны. Забросив повод от ошейника на спину волку, Яр зашагал к руине. Меч несильно хлопал по бедру, рука машинально взялась за рукоять, придерживая. Камень на гарде привычно холодил ладонь. Снова камень на гарде. Теперь - сапфир. Яр наморщил лоб, вспоминая. Раньше был рубин. И не только на гарде, но и на пальце... Почему на пальце? Перстень? Яр поглядел на руку, растопырив пятерню. Если он когда-либо и носил перстень с рубином, то ни одного следа не осталось. Пестрая змея, шевеля траву, убралась с дороги. Яр проводил ее пристальным взглядом. Вблизи стало заметно, что полускрытые пластами земли камни когда-то были частью стены. От крутобоких ледниковых валунов они отличались обработанными плоскостями и подобием правильных форм. Хотя над формами уже заметно потрудилось время. Яр поискал вход и вскоре нашел: под серым камнем, в густой траве. Округлая дыра, ведущая куда-то под землю. Оттуда несло плесенью и затхлостью. Он расшвырял ногой мелкие камни, ловко влез в узкий ход и пополз вперед. Уже через несколько секунд ход расширился, глинистый пол круто ушел вниз, а потолок наоборот - вверх. Яр мягко приземлился, спружинив обеими ногами и огляделся. Темно - глаз выколи. Однако на этот случай в сумке был припасен короткий факел и огниво. Когда ленивый огонек отогнал тьму в дальние углы, Яр обнажил меч и побрел в сырое, звучащее тюканьем капель, подземелье. Ногам было мягко, наверное, пол устилал моховой ковер. Хотя, растет ли мох во мраке? Яр присмотрелся: что-то там росло. Может, мох, а может еще что. Коридор уводил все дальше от лаза наружу. Дневной свет растворился без остатка, только огонь факела освещал белесый налет растительности на полу. Ход привел в просторную пещеру; еще издали Яр услыхал негромкое ворчание. В руине кто-то таился, не зря он сюда пришел. Подняв повыше факел, Яр презрительно крикнул в темноту: - Иди сюда, нечисть! Я угощу тебя сталью... Мрак в одном из углов сгустился, навстречу скользнула гибкая тень. Свет факела отразился в паре мерцающих глаз. Вовкулак - крупный, на две головы выше Яра. Как он не помер с голоду посреди этих безжизненных пустошей? Не самый сильный обитатель руин... С ненавистью глядя на человека, вовкулак выбирал миг для броска. Косматые лапы приплясывали от нетерпения, рык растекался по пещере, поблескивая, стекала с длинных клыков слюна. Руки с растопыренными когтистыми пальцами рвали в клочья застоявшийся воздух подземелья. Быстрый, как молния, нечистый рванулся в атаку. Яр отшатнулся, выставив вперед факел; запахло паленой шерстью. Вовкулак басом взлаял и наотмашь хлестнул рукой. Факел чуть не выпал из руки, Яра развернуло, но он успел полоснуть клинком по волосатому плечу. От крика содрогнулись своды подземелья. На стальном лезвии темнел кровавый след. Вторая атака была еще стремительнее, но Яр тоже не мешкал: уронив факел на пол, он сомкнул на рукояти меча обе ладони и принял смрадную тушу на клинок. Захрустели кости, когти впились в невесомую ткань плаща и бессильно разжались. Вовкулак неловко осел на мох - или что там росло в темноте подземелий руины? Меч поразил нечистого в самое сердце. Яр отдышался, вырвал клинок из тела и вытер о жесткую шерсть. Убирать его в ножны Яр не спешил. Подобрал факел, оглядел углы - так и есть, в дальнем небольшая ниша. Вминая податливую подстилку, подошел поближе. Факел вырвал из темноты несколько сундуков. С замками возился недолго, хватило пары резких ударов. Крышка первого жутко заскрипела, открываясь. Золото. Старые потемневшие монеты с чьим-то чеканным профилем и замысловатыми письменами, которые Яр не понимал. Во всех сундуках. Что ж, неплохо. Управился он на удивление быстро. Правда, сиди в руине дракон или айагр... Или, хотя бы призрак - пришлось бы куда труднее. Захлопнув крышки Яр вернулся к выходу и ползком пробрался наружу. Волк ждал его невдалеке, улегшись на груду щебня. Яр фыркнул: нашел, тоже, место... Неужели не жестко? Распустив ремень седельной сумки, притороченной к седлу, Яр разбудил пучеглаза. Тот выполз на свет, недовольно попискивая. Кожистые крылья свисали на манер плаща, трепеща на слабом ветерке. Повертев головой, пучеглаз отыскал взглядом лицо Яра и вопросительно заверещал. Тщедушное тельце, человек в миниатюре, только черный и крылатый, легко уместилось бы на ладони. Лишь голова его отличалась от человечьей: красные навыкате глаза, округлые стоячие уши. Из одежды на пучеглазе был только пояс с секирой - все остальное заменяли крылья, пронизанные густой сетью кровеносных сосудов. Саят повелевал этими странными созданиями, вызванными из каких-то дальних миров, и использовал как шпионов или посыльных. - Золото, - сказал Яр пучеглазу. - Запомни: золото! Пучеглаз раскинул крылья и взмахнул ими; говорить ему больше было бессмысленно. Все равно не запомнит. Исполнив короткий танец принятого сообщения, пучеглаз потребовал крови. Полоснув ножом по пальцу, Яр скормил ему несколько капель и подбросил вестника в безрадостное небо аргундорских пустошей. Крылья пучеглаза расправились и он унесся на юг, к Банерону, заставляя всех, кто его видел, удивляться. Ведь летучие мыши днем не летают, а отличить пучеглаза в полете от летучей мыши людям не по глазам. Яр поднял разомлевшего волка, почувствовав подошвами тепло. С удивлением потрогал россыпь мелких камней, на которой лежал волк: они были почти горячими. Вот почему волк тут улегся! С чего бы камням быть горячими? Непонятно... Он вскочил в седло и направил серого зверя на запад, к следующей руине. Завтра Яр рассчитывал достичь ее. Если в северных пустошах действительно никто не бродит... Меч с крупным сапфиром на гарде, тихонько хлопал по мохнатому волчьему боку. Пустоши стелились под мягко шлепающие лапы, а душа Яра была пуста, как вычищенная только что руина. 5. ХОЛОДНОЕ ПЛАМЯ - Там, - сказал эльф-проводник, указывая в самую гущу стволов. - Замок стоял на большой поляне, но она давно заросла. Последние десять лет никто туда не проникал. Разве только на пролете кто спустился, да и то вряд ли. Вишена и Хокан всмотрелись, но различить что-либо в сплошном частоколе стволов могли только истые лесовики-эльфы. Пожарский, хоть и был привычен к чащобе, рядом с лучниками в зеленых куртках чувствовал себя неловким и неуклюжим. Он умел ходить бесшумно, так, чтобы не хрустнула ни одна ветка, но продираться сквозь непроходимые заросли даже не пытался. А перед эльфами они словно бы расступались, чтобы потом сомкнуться еще плотнее. Хокан же вовсе терялся: ему привычны были море и голые северные фиорды, а не зеленое буйство лесов. Эта руина, зовущаяся руиной Хавиэля, третья на их пути. Первая оказалась пустой, а во второй жил злющий черт, которого одолели с большим трудом, да и то хитростью. Хокан раздразнил его в подземелье и бросился наутек, а Вишена у выхода поймал на ствол молодой осины. Наверное, черт так и не понял, почему кондотьеров двое и почему на них разноцветные плащи. В руине нашлось заклинание: пара невзрачных перчаток. Что они умели ни Хокан, ни Вишена так и не догадались. Сунули в котомку до лучших времен. Точнее, до встречи с Тарусом. Потом появился запыхавшийся эльф-гонец с новостью о Девятом народе. Хокан удивился, словно хлебнув из моря ощутил вкус пива; Вишена, не слишком еще прижившийся в Иллурии, отнесся к сообщению более спокойно. Ну, народ, ну, девятый, ну лиловые цвета... Остальные восемь казались Пожарскому не менее странными. Тем не менее Тарус вторично сзывал всех, кто ушел в поиск, на этот раз у Храма Равнин, на севере Суладора, невдалеке от пролива. По пути Вишена и Хокан должны были вычистить еще две руины, встретиться со Славутой и Ларсом, ходившими в руины Мятого Леса, и отправляться на север, мимо пограничных замков Штормового Суладора. Вишена нащупал рукоятку меча. - Ну, что, Хокан? Дадим по сусалам еще одному нечистому? Готов? Дат невозмутимо пожал плечами: настоящий мужчина всегда готов к битве. Странные люди эти южане... Но воины неплохие - бесстрашные и умелые. Хотя, нет в них боевого безумия, как у братьев-берсеркеров Йэльма, Ларса, Свена и Стрида... Хокан тоже взялся за меч. Они вышли на поляну. Полуразвалившиеся стены сплошь покрывал буйный плющ. Мясистые листья шевелились в струях западного ветра. Эльф остался на опушке, растворившись в подлеске. Вишена, обернувшись, не сумел различить его на фоне деревьев. Ступая осторожно и неслышно, Хокан скользнул под арку. Вишена ступал след в след, оглядываясь и прислушиваясь. Случалось, что обитатель руины разгуливал неподалеку и, учуяв приближение кондотьера, нападал сзади. Тарус поведал это еще в Храме Ветров и Вишена почему-то запомнил накрепко. Темный дверной проем поглотил их; в зале таился зыбкий полумрак. Солнечные лучи наискось пронизывали зал, врываясь через подпорченную кровлю, и рвали полумрак на части. В лучах плясали пылинки. Ход вниз нашелся в углу, у останков массивного шкафа. Здесь же валялась невзрачная куча какого-то полуистлевшего тряпья. Хокан с опаской заглянул в квадратную дыру: ни лестницы, ни веревки не было. - Придется прыгать, - сказал он шепотом. - Зажигай факел... Вишена завозился с огнивом. Горючая ветка занялась чистым бездымным пламенем. - Бросай! Миг - и факел, слабо стукнув, упал на каменный пол подземелья. Хокан свесился вниз, высматривая нечистого. Вишена придерживал его за лодыжки. Тьма выплюнула белесый силуэт, похожий на сгусток тумана. Хокан рванулся, выдергивая туловище из дыры. - Призрак, - сказал он, вскакивая на ноги. Вишена отпрянул от хода, сунув бесполезный меч в ножны. Против призрака металл бессилен. Воины слаженно разбежались по углам. Белый плащ Вишены ясно выделялся на фоне уныло-серых стен. Хокана заметить было труднее. Призрак бесшумно вознесся над дырой, осматриваясь. Это Вишена так думал - что призрак осматривается. Что он делал в действительности оставалось непонятным, потому что глаз у призрака не было. Но он явно чуял людей, и сейчас определял, где те прячутся. Выяснив, что людей двое и что они разделились, призрак нерешительно заколыхался; затем двинулся в сторону Хокана. Так случалось и раньше: нечистые всегда пытались напасть сначала на Хокана. Наверное, боялись волшебного меча Вишены. Хокан взмахнул серебряным кинжалом, припасенным специально для визитов в руины. Серебра местная нечисть боялась не меньше, чем лойдинская. Призрак, колыхнувшись, замер, словно наткнулся на стену. Потом поднялся чуть повыше, растекаясь по потолку. Вытянув вперед руку с кинжалом, Хокан шагнул к призраку. Глухой вздох всколыхнул подземелье, вызвал неуверенное эхо и завяз в неподвижном воздухе. Вишену словно порывом морозного ветра обдало. Хокан нерешительно топтался, поводя кинжалом туда-сюда. Наверное, дат злился: он привык к честным битвам, когда все решает меч, сила и ловкость. Сейчас он просто не знал как поступить. Чего боится этот бестелесный дух? Как его извести? В следующее мгновение призрак переместился вплотную к Вишене. Так быстро, что тот не успел отпрянуть. Успел только осознать, что белесое облачко вдруг вытянулось на манер ветки дерева и перетекло на новое место, поглотив человека. Теперь Вишена был внутри призрака. Дыхание сразу перехватило, словно ноздри забило дымом, в груди закололо. Вишена разевал рот, как карась, выброшенный на берег, но это не помогало. "Задохнусь к лешему... Вот как они убивают..." - подумал Вишена, слабея. Хокан кромсал сгусток тумана серебряным кинжалом. С тем же успехом он мог бы кромсать настоящий туман. Ноги Вишены подкосились, руки опали; левая ненароком задела пояс, вынесенный из руины Двуглавого холма. Хокана отбросила неяркая вспышка. Именно отбросила, шагов на пять. С трудом удержавшись на ногах, он прикрылся ладонью, пытаясь сберечь глаза. На кончиках пальцев Вишены плясал мертвенный синеватый огонь. Сквозь тело призрака Хокан видел спутника неясно, огонь же пронизывал зыбкий туман беспрепятственно. Сорвавшись с пальцев, он расцвел диковинным цветком и в мгновение ока сожрал туман без остатка. И вслед за тем - угас. Вишена, хватая воздух разинутым ртом, пошатывался у стены подземелья. Грудь его вздымалась, будто он что есть духу пробежал несколько верст. Хокан медленно опустил руку. Призрак исчез. Но побежден ли? Вскоре Вишена отдышался. - Ах, ты, пропадь! Едва не задохся! - Как ты это сделал? - спросил Хокан. Кинжал он по-прежнему сжимал в правой ладони. Вишена пожал плечами: - Знать не знаю... Само все вышло. Только успел подумать: гори ты огнем, нечисть! Тут же - пых, и все. Хокан поглядел на пояс Вишены. - Небось, это и есть заклинание Холодного Пламени... Взглянул на пояс и Вишена. Непонятно где таилась грозная сила огня: пояс как пояс, костяная пряжка да истертая кожа. Однако призрак канул в небытие, сгорев в языке пламени. - Вот тебе и поясочек... Запомним... Вишена решительно направился к лазу в логово призрака. Факел еще не погас, освещая небольшой склеп. В углу, прикрытый украшенной крышкой, стоял массивный гроб. Рядом - три сундука с откинутыми накрытиями. Пахло сыростью и плесенью, наверное от мерзкого вида бесцветных грибов, гроздьями растущих на стенах. - Я спущусь, - сказал Хокан. - Если что - теперь ты знаешь как пояском своим пользоваться... Вишена не стал возражать: призрак на его счету, гордый дат стремится тоже что-нибудь сделать. Его право... Бесшумно приземлившись, Хокан поднял факел над головой. Шагнул - осторожно, готовый в любой миг отпрянуть. Гроб был пуст, если не считать мелкой пыли, устилающей каменное ложе. Сколько лет пролежал здесь захороненный человек? И человек ли? Наверное, много. И все эти годы его призрак охранял склеп от дерзких пришельцев из мира живых. Хокан перешел к сундукам. Два до краев полнились почерневшими монетами, в третьем нашлась небольшая шкатулка. Поверх шкатулки змеились непонятные руны. - Ну, что там? - нетерпеливо спросил Вишена сверху. - Золото. И шкатулка какая-то. - А в ней? - Сейчас гляну... Он взял шкатулку в руки, зажав факел локтем, и попытался открыть, но плотно пригнанная крышка не поддалась. - Не открывается! - Ляд с ней, наверху посмотрим. Еще что-нибудь? Хокан осмотрелся. Гроб, сундуки - и все. - Только пыль. Он вернулся к лазу наверх. - Лови! Вишена ловко подхватил шкатулку, опустил ее рядом с дырой и помог выбраться Хокану. Солнечный свет привычно резанул по глазам. Выходить из руины победителем было до боли приятно. Особенно оттого, что и Вишена, и Хокан знали: однажды они могут не выйти. Сегодня Вишена почувствовал это особенно остро. Эльф возник на фоне листвы как всегда неожиданно. В зеленых, как июньская листва, глазах застыл немой вопрос. - Призрак, - сказал Хокан. - Еле справились... Там внизу - золото. И еще вот, - он показал шкатулку. - Не открывается почему-то. Эльф внимательно глянул на резную крышку, увидел руны и Вишена заметил, как брови его поползли вверх. - Хойла! Это карты окрестностей обоих оракулов Иллурии! Они потеряны сотни лет назад! - Это как-то может помочь в войне против Аргундора и орков? Эльф глянул на Вишену как на ребенка-несмышленыша. - Конечно! Оракул знает, что кроется в любой руине. Можно найти любой волшебный предмет. Хокан с интересом взглянул на шкатулку. - Постой, - осенило Вишену. - Значит мы можем спросить у оракула в какой из руин прячется Тень и где искать второй меч с сапфиром? И больше не прочесывать всю Иллурию наугад? - Да! - эльф широко улыбнулся. - Ты правильно понял. - К Тарусу! - решительно сказал Вишена. - Как можно скорее. Проведешь? - Я вызову летателей из Лормарка, - сказал эльф. - Это нетрудно. Но его мы взять не сможем, - добавил он, показав на Вишену. Пожарский знал почему: он носил цвета людей Сириана, а не эльфов. Летатели появились ближе к вечеру. Тройка эльфов на крылатых конях. Вишена уже знал, что такие кони зовутся пегасами и способность к полету у них отчасти магическая. Да и так было видно: крылья пегасов слишком малы чтобы поднять в небо тяжелого зверя. А кони эти могли взлететь даже с двумя седоками на крупе. Правда, так они быстрее уставали. Летатели-эльфы привели двух свободных пегасов. Пошептались с проводником, долго рассматривали шкатулку, но открыть не пытались. - Если что - я с ними не полечу, - сказал Хокан. - Лучше с тобой останусь. Еще руина впереди есть. Вдруг меч с сапфиром там? Никакие оракулы тогда не понадобятся... Вишена пожал плечами, но в глубине души обрадовался: шляться в одиночку по глухим лесам центрального Суладора не было никакого желания. В чужом краю никто не чувствует себя уютно. Да и эльфов Вишена не понимал. Не люди они, и мыслят не как люди. Как с ними Славута год ладил - непостижимо. - Спасибо, Хокан, - сказал Вишена вслух. - По-правде говоря, я ждал от тебя этих слов... - Эй, кондотьер! - окликнул Хокана эльф-летатель. Толстая коричнево-зеленая куртка, должно быть, согревала его в свежих ветрах высот. - Бери шкатулку и летим в Лормарк! Дат покачал головой. - Нет. Я не оставлю сирианца - вместе мы вышли в поиск, вместе и завершим его. Если хотите - забирайте свои карты. Но Тарусу мы все равно о них расскажем. Эльф помолчал, потом перекинулся несколькими словами с проводником. - Ладно, как хотите. Иланд поведет вас и дальше - не плутать же вам... Это тоже было по-эльфийски: хоть пришлые и не согласились с их планом, без проводника лесной Народ все равно союзников не оставит. Помогать, так помогать, без лишних вопросов и удивления. Летатель протянул руку. Хокан вопросительно воззрился на него, ведь найденную в руине шкатулку держал другой эльф. - Чего? - не понял дат. Эльф терпеливо прикрыл глаза. "Наверное, они никогда не удивляются, - подумал Вишена. - Интересно, они и вправду живут так подолгу, как рассказывал Тарус? Тогда они вообще должны разучиться удивляться..." - Мы ведь не кондотьеры, простые воины, - пояснил эльф. - Носить предметы из руин мы не можем. Но если ты велишь нам доставить шкатулку другому кондотьеру - все будет в порядке. - Как это делается? - проворчал Хокан. - Положи свою ладонь поверх моей, - невозмутимо сказал эльф. Пятерня дата легла на замшевую перчатку летателя. - Повторяй за мной: я, Хокан-дат, кондотьер Лесного Народа, добывший ЭТО во мраке руины, взываю к небу Иллурии... Хокан повторял слово в слово, Вишена с интересом переводил взгляд с невозмутимого эльфа на покорного дата, которому все странности этого мира явно надоели до чертиков. Но деваться было все равно некуда. - ...и повелеваю вам, дети Элвалли, доставить ЭТО тем, кто сумеет обратить находку во благо. Хойла! Эльф спокойно кивнул, убрал ладонь из под длани дата, вскочил на пегаса и прощально взмахнул рукой. - Асы! - пробормотал Хокан. - Руке-то как тепло! Вишена вздохнул: - Ладно, все равно нам их не понять... Иланд, веди к следующей руине! Эльф-проводник пробормотал: "Хорошо", бросил взгляд в гущу леса и зашагал к деревьям. Ветви вновь волшебным образом открывали ему путь. 6. ХРАМ РАВНИН Дорога рассекала чащу, прямая, словно луч света. Вишена удивлялся: как дожди ее не размыли? Ничем не мощеная, и тем не менее ровнехонькая. Наверное, снова заклинания... В Иллурии ни одно дело без чародейства не обходится. Три дня назад Вишена и Хокан встретили Ларса со Славутой. У озера, зовущегося Око Чащобы. Точнее, звалось оно каким-то другим словом, эльфийским, но Вишена и Славута понимали его как Око Чащобы. А Хокан с Ларсом - по-своему. Толмач-заклинание, наложенное Тарусом при переходе в Иллурию, действовало безотказно. Ларс и Славута пришли со стороны Мятого Леса, опустошив три руины. В последней им пришлось горячо: старый айагр сражался насмерть. Рука Ларса покоилась на перевязи у груди, а у Славуты был продырявлен бок. Если бы не проводник, умелый костоправ, и как и все эльфы знающий толк в целебных травах, выглядели бы оба похуже... Впрочем, эльфийские снадобья и впрямь были замешаны на магии: уже через день дрегович и Ларс чувствовали себя куда лучше и продолжали поправляться на глазах. Проводники шагали чуть впереди, вполголоса переговариваясь. Граница лесов лежала немногим севернее, к вечеру рассчитывали ее достичь. Найденной шкатулкой и Ларс, и Славута живо заинтересовались. Впрочем, Вишена тоже догадывался, что проще сначала все разузнать у оракула, а потом уже целенаправленно лезть в нужные руины. Красноватое солнце спряталось за деревьями слева от дороги; вскоре после этого живая зеленая стена вдруг отклонилась к востоку, открывая взору обширную плоскую равнину. Дорога сбегала к ней под заметным уклоном. Лес слева тоже скоро кончился, пошли неровные холмы, а когда половина спуска осталась позади, за холмами открылся далекий замок. Желтые флаги трепетали на свежем ветру. - Это граница Штормового Суладора, - сообщил Славута. Больше для Вишены, потому что остальные знали об Иллурии достаточно. - Чуть дальше, за во-он той грядой лежит столица желтых, Штормхейм. Они спустились на равнину. Лесная дорога незаметно растворилась в сочной траве, сапоги теперь подминали мясистые стебли, распрямляющиеся сразу за спинами путников. Стрекотала и щебетала неунывающая живность, равнодушная к людским войнам; Вишене казалось, что вот-вот покажется сероватый сруб-заплот какого-нибудь лойдинского селения. Андоги или Суды. Но на западе висело красное солнце, чуть впереди шагали двое эльфов, а поверх куртки ждал своего часа пояс, убежище Холодного Пламени. Вишена вдруг понял, что уже никогда не станет прежним - бесшабашным витязем Северного Похода, побратимом Боромира, известным и в Лойде, и в Тялшине, и в Рыдогах, и в Чикмасе... Да и Северный Поход, поди, перестанет служить последней вехой. Теперь люд начнет судить-пересуживать о Походе за Тенью, за тридевять миров, в Иллурию, но Вишена уже не будет просто горд, как прежде, своей причастностью к походу. Что-то неуловимо изменилось в нем. На ночь расположились прямо на траве. Поужинали не приедающейся эльфийской походной снедью, напились из ручья. Ларс и Хокан, завернувшись в плащи улеглись; Ларс шипел и негромко ругался - мешала раненая рука. Славута, обернув секиру тряпицей, тоже затих. Вишене что-то немилосердно давило под бок и он ворочался, устраиваясь поудобнее. Наконец привстал и пошарил под плащом. Нащупал что-то железное, потянул к себе. - Эгей! Гляди, Славута! Дрегович приподнялся, всматриваясь. Широко улыбаясь, Вишена окликнул эльфа-проводника: - Иланд! В вашем мире найденная подкова тоже приносит удачу? Славута, потянувшись, взял находку у Вишены из рук. Внимательно осмотрел. Поднял глаза на побратима. - Не знаю, друже, принесет ли она нам удачу. Погляди на клеймо. Вишена поглядел. Подкова была аргундорская. Храм Равнин открылся взгляду издалека. Точнее, не сам Храм, а окружающая его роща. Славута сказал, что на самом деле рощ там даже четыре. Они окружали Храм, оставив широкие проходы, а в проходах плескались четыре озера. Берегом любого из них и можно было приблизиться к Храму. Ветер, беспрепятственно гуляющий степями, редко оставлял поверхность озер спокойной, волны вечно шумели и под этот нескончаемый шум народы Иллурии беседовали со служителями Храма. Вишена разглядывал легкое зеленоватое марево на горизонте - листву четырех рощ. Когда подошли ближе Славута заметил, всмотревшись: - Грифоны... Видать, Тарус уже прибыл. Дрегович не ошибся, Тарус с Боромиром и Купавой прилетели рано утром. Ждали только венедов Бограда с Похилом да Вишену со Славутой и датами-спутниками. В глазах рябило от разноцветных плащей - белых, желтых, коричневых, зеленых, синих с желтым. И еще Вишена впервые увидел плащи густо-лилового цвета. Они ниспадали с плеч Омута и трех датов - Бролина, Харальда и Херцога, кондотьеров Девятого народа. Ближе к полудню, опережая шлейф дорожной пыли, примчались на взмыленных скакунах венеды. Теперь у Храма собрались все - двадцать спутников Боромира и шестнадцать датов во главе с Йэльмом. Не хватало только отступника-Яра. Из песиголовцев прибыл лишь Анча. В тени южной рощи у самых стен Храма Равнин начался второй совет. Тарус долго молчал, изредка поднимая взгляд на Омута. Йэльм точно так же поглядывал на Бролина. - Как вам удалось снять плащи? - наконец спросил Тарус, обращаясь ко всем лиловым кондотьерам. - Мне казалось, что это невозможно. Ответил Бролин: - Я колдун и внук колдуна. Не только ты владеешь чарами, южанин. В голосе дата сквозила заслуженная гордость. - Сам ты не мог сотворить нужного заклинания, - возразил Тарус. - Ответь: ты нашел заклинание в руине? Бролин согласно кивнул. - Да. Заклинание освобождения от цвета нам отдал демон из Монолита. И я сумел им воспользоваться, освободив себя, братьев-датов и вашего воина, носившего раньше черный плащ. - Вы же обещали не лезть в руины, - проворчал Боромир, без особого, впрочем, недовольства. - Узнают старые кондотьеры, хлопот не оберемся... - Это были руины орков, - парировал Бролин. - После совета в Храме Ветров мы отправились в Хаэнедор, вычистили несколько руин и захватили двенадцать замков. Теперь Девятый Народ выживет и без нас. Шесть Народов могут быть довольны: враг ослаблен, и вдобавок появился еще один союзник. Возражать было глупо. Боромир и не возражал. - Мы хотим присоединиться к поиску, - сказал Бролин. - Видят асы - вы заслужили это! - воскликнул Йэльм. - Я горжусь тобой, Бролин-колдун! Когда мы войдем в Лербю-фиорд Коек уже сложит сагу, где будут слова и о вас, или я не знаю Коека-скальда... Рыжеволосый дат усмехнулся: сага слагалась уже не первый день. Тарус вздохнул. - Ладно... Будем надеяться, что Шесть Народов не встанут на дыбы от того, что к ним присоединился седьмой. То есть, Девятый... Собравшись с мыслями, Тарус продолжил: - Теперь к делу. Похоже, поиск облегчается: Вишена и Хокан отыскали старые карты Иллурии. Для тех кто не знает - поясню. На этих картах указаны два места, где можно задавать вопросы оракулам. Не всякие вопросы, но что касается руин - любые. Мы можем точно определить куда скрылась Тень и где можно найти второй сапфировый клинок. Верворт! Дат в зеленом плаще передал Тарусу шкатулку. Наверное, ее заранее открыли эльфы, потому что Тарус распахнул ее без всяких затруднений. Гибкий лист старого, но все еще кр