етли, протягивал лассо Тиару. Тот принял его и водворил на пояс. - Я согласен, - сказал он вожаку воинов Пустошей. - Куда там глядит твой амулет? Сай обернулся к своим людям. - Слыхали? Ждите меня на границе! И всем уйти из северной Паномы. Ничего не предпринимать, пока я не вернусь! Й-э-эррр! - Й-э-ээрр!!! - дружно отозвались варвары. Не мешкая ни секунды, они развернулись и зашагали на север, к источнику Бешеных Псов, где удобно было разбить лагерь. Божок глядел в сторону Панкариты. 9. ХОЖД Лодки пиратов густо чернели на свинцовой воде залива, казалось, что из шхер высыпали полчища муравьев. Но Хожд знал, что каждый из этих муравьев сжимает кривой сагорский нож или короткий меч, откованный в гурдских степях. Впрочем, если судить по предыдущим схваткам, пираты почему-то перешли на бронзовые и костяные ножи, на боевые ликийские шипы и даже простые палицы. Хожд смутно чувствовал, что это неспроста и как-то связано с его миссией. Но понять никак не мог. Арбалетчики притаились за бортом шхуны, абордажники распластались на палубе, сжимая оружие. Только рулевой изображал застигнутого врасплох купца: размахивал свободной рукой и зычно звал капитана. На баке кто-то колотил деревянным молотком не то в гонг, не то в рынду. "Хорошо, - подумал Хожд. - Правдоподобно! Молодцы!" Флагманская баркентина шла под торговым суманским флагом. Со стороны никто бы не заподозрил, что вместо товаров она скрывает отборные роты морских пехотинцев, бойцов умелых и тертых не в одном абордаже. А в отдалении, кроясь в тумане, наготове поджидают еще три корабля. Пиратов ждала ловушка. И они попались на крючок, словно жирный сазан. Когда борта лодок ударились в обшивку баркентины, а в планшир вонзились десятки бронзовых крючьев, арбалетчики по команде дали первый залп. Из нескольких дюжин пиратов на борт успели подняться всего полторы, и тут же напоролись на пики пехотинцев-абордажников. Расчехленные баллисты, урча, метнули тяжелые снаряды, залив всколыхнула могучая волна, несколько лодок разлетелись в щепы, кое-какие перевернулись. Ошеломленные пираты барахтались в воде, так и не успев сообразить кто же дал им такой отпор. На отставших лодках спешно гребли к берегу, но два из трех кораблей подмоги уже сбрасывали тик-трапы в опасной близости от скал: один в миле восточнее, второй - западнее. Суманские пехотинцы выбрались на берег и взяли отступивших пиратов в клещи. Четвертый корабль сновал по заливу и топил уцелевшие лодки. Спустя полчаса все было кончено: кто из пиратов не пошел ко дну или не был убит пехотинцами, связанный по рукам и ногам валялся в трюме под надежным замком и под охраной. Через пару недель их продадут в рабство и они проклянут злую судьбу, сохранившую им жизни, и переполнятся завистью ко своим погибшим в бою товарищам. Те же немногие, кому посчастливилось прорваться сквозь цепи пехотинцев, торопливо уходили предгорьями к лагерю Чатта. Хожд рассматривал пустынный скалистый берег. "Пора, - подумал он, - пора высаживаться и разгромить их логово. Только где оно? В каком фиорде?" - Даггар! - крикнул Хожд пожилому сагорцу, доке по части допросов. - Давай-ка спустимся к пленным... Даггар осклабился и поправил плоскую сумку со своим жутковатым инструментом. В сумке отчетливо звякнула сталь. Не прошло и получаса, как Хожд пометил на карте нужный фиорд. Даггар действительно был мастером своего дела. Корабли ложились на новый курс; почтовые чайки разносили приказы капитанам оставшихся на дальнем рейде судов, скрипели снасти, волны упруго бились в выскобленные борта и пел в парусах свежий ветер. Атаковать решили на рассвете, потому что к месту подошли перед самыми сумерками. Вплотную Хожд подходить не решился: вожак пиратов слыл хитрой и осторожной бестией. Корабли отдавали якорь за острым скалистым мысом. Приказав пехотинцам отдыхать перед утренним штурмом, Хожд отпустил капитанов и офицеров и поднялся на палубу. Запад догорал багровым, а над головой уже виднелись самые яркие звезды. Прибой слабо светился, шумели, накатываясь на берег, волны и в этот шум вплетались еле слышные песни цикад. "Утром, - подумал Хожд. - Утром я докажу отцу, что не зря провел в горах восемь лет. Хотя, еще с неделю придется чистить шхеры от недобитых шаек... Но это уже детали..." Спал Хожд крепко, как обычно, ибо воину не пристало терять сон из-за такой мелочи, как завтрашняя битва. Якоря подняли когда край солнца показался над волнами залива. Скрип цепей заглушил утренние крики чаек; мачты одевались парусами, а форштевни вспороли поверхность залива. Мыс стал медленно надвигаться, открывая проход в пиратский фиорд. Косая тень от скал лежала на полосе прибоя правее мыса. Лагерь открылся глазу едва корабли обогнули мыс. Несколько пузатых домиков наподобие тех, что ставят у моря рыбаки, полсотни шалашей и цепь бугорков у самых скал, видимо землянки. Одинокая струйка дыма поднималась в небо. Пехотинцы действовали стремительно, как умели только они - воины Сумана, мастера морских сражений. Матросы еще не успели управиться с парусами, корабли еще не легли на новый галс, а шлюпки, полные пехотинцев, уже отвалили от бортов и устремились к берегу. Хожд глядел на лавину темных точек, захлестнувших логово пиратов и подумал, что атака пехотинцев очень напоминает нашествие муравьев-кочевников на муравейник оседлых родичей. Но не зазвучал далекий звон стали, не огласился лагерь хриплыми криками битвы - только чайки встретили высадившихся пехотинцев. Дома и шалаши были пусты. Хожд ступил на берег спустя десяток минут. Солдаты преданно глядели на дожа, ожидая приказаний. Пираты убрались из лагеря ночью. Не нужно быть следопытом, чтобы увидеть следы поспешных сборов - повсюду валялись брошенные впопыхах вещи, посуда, обломки мебели и корабельных сундуков. Забирали только ценности, оружие и провизию, все прочее либо бросалось на месте, либо крушилось на части и тоже бросалось. Хожд хмуро бродил среди этого разгрома и молчал. Пиратов кто-то предупредил. А, может, у них дозорные даже в соседних фиордах? Тогда это уже не те пираты, которых громил Дерег Румм, отец Хожда. "А чего ты ожидал? - рассвирепел на себя Хожд. - Прошел Храм и возомнил себя великим стратегом? Когда пираты раньше выводили из строя вековую систему навигации, дотоле безотказную? Когда они ухитрялись разграбить за два месяца семь кораблей в одном месте?" Хожд поймал выжидательный взгляд Лата Кли, советника Дожа Сумана. Нужно было действовать. Впрочем, Хожд уже успокоился. Он знал что делать. - Рен! - окликнул он капитана морских пехотинцев. - Вышли следопытов и выясни куда отправились пираты. С грузом они далеко не уйдут. Прижми их к горам и раздави, как клопов на стене. Пехотинец отсалютовал и исчез. Солдаты развернулись веером и покинули лагерь, чтобы вскоре собраться в нужном месте и начать погоню. - Капитанам кораблей: приготовиться к отходу. Командам охраны быть наготове, додавим на пути к Порт-Суману всех уцелевших. Сигнальщик замахал флажками; на кораблях в знак внимания приспустили вымпелы. - Почтарь! Записывай сообщение. Хожд на секунду прервался, пока помощник-писарь развернет лист и очинит перо. - Дерегу Румму, Дожу Сумана, главе Совета Гильдии торговцев. Разбойники оттеснены к Южному перевалу, пехотинцы преследуют их по пятам. Флот возвращается в Порт-Суман. Готов повести к перевалу резервную роту морской пехоты, которая, надеюсь, готова будет выступить немедленно по прибытии флота. С надеждой на успех - Хожд Румм, дож похода. Перо доскрипело, лист свернут трубочкой и заключен в капсулу. Еще через минуту взмыл почтовый голубь - в город отправляли голубей, а не чаек. Хожд вновь перехватил внимательный взгляд Лата Кли. - Думаешь, они пойдут к перевалу? - спросил советник с сомнением. Хожд чуть заметно усмехнулся и развернул карту предгорий. - А куда им деваться? С востока - Отрог Тысячи Круч. К западу - пограничники. С грузом они могут попытаться ускользнуть только по дороге. Дорога одна - до развилки. На развилке можно повернуть на Касут и Порт-Суман, но там пиратам делать нечего. Остается одно, идти к перевалу. Только в степях они смогут отсидеться. Раз они не ввязались с нами в бой, значит поняли, что ближайшие годы их в покое не оставят. Лат Кли оторвал глаза от карты с уважением поднял взгляд на Хожда. - Разрази меня штормовая молния, если ты не прав! Прямо сейчас можно докладывать Дожу, что пиратов следует ловить у перевала. Впрочем, ты это уже сделал... Хожд медленно свернул карту. "Я перехитрю тебя, - подумал он, обращаясь к неведомому вожаку пиратов. - Ты умен, ты сумел сбить с толку путеводные стрелки, ты сумел сплотить и организовать разбитых пиратов, но я перехитрю тебя. Рен будет гнать тебя до самой развилки, а я с резервной ротой из Порт-Сумана уже буду поджидать на пути к перевалу..." От дальних шалашей бегом приближался гонец-пехотинец. - Дож похода! - даже не отдышавшись доложил он. - Пираты повернули к дороге! Лат Кли показал Хожду большой палец. - Передай капитану Рену: преследовать пиратов до самой развилки! А там уже буду я с подкреплением, - сказал Хожд уверенно. - Слушаюсь, дож! Отсалютовав, посыльный бегом устремился к уводившей в горы тропе. Шлюпки отчалили спустя пять минут. Пиратский лагерь вновь опустел и только чайки остались рыться в отбросах. Крепкий ветер наполнил паруса, корабли один за другим огибали мыс и быстро уходили на запад, к Порт-Суману. 10. ЧАТТ - Шевелитесь, разрази вас небесный гнев! Шевелитесь, дохлые креветки! Пехотинцы никого не щадят! Пираты, надрывая мускулы, толкали салазки с тяжеленной черной глыбой к близкой уже дороге. Там дело пойдет легче, Чатт знал, по отполированным булыжникам салазки будут скользить охотнее, чем по диким камням гребня. Рассветало. С высоты фиорд и гладь моря казались прудом в чьем-нибудь саду. Солнце растопило клубящиеся над водой облака, туман отступил от берега и стали видны темнеющие за ближним мысом корабли Сумана. На мачтах расцветали паруса - скоро солдаты поймут, что лагерь пуст и начнут преследование. А дорога еще так далека... Чатт выругался. Если бы не Камень, они наверняка успели бы убраться за перевал. Со всем награбленным. А на эти денежки можно было снарядить приличный корабль, где-нибудь на юге Шандалара. Или в Сагоре. Даже не один корабль - целую эскадру. Надо же, как быстро опомнились суманские купцы... - Шевелитесь, медузы снулые! - зычно заорал Чатт, но это не возымело обычного действия. Даже на здоровяков-халадов. "Устали... - подумал Чатт. - Неужели придется бросить?" - Матвей! - крикнул Чатт, призывая южанина-ловкача. Тот возник рядом, словно только и ждал зова. Пехотинцы уже шныряли по лагерю, а пристальные взгляды их командиров, казалось, жгли пиратам спины. - Я здесь... - Как думаешь: успеем к перевалу? Матвей взглянул вниз, потом на Чатта. - Если они не дураки - нет. Не успеем. А они не дураки, как мы уже успели убедиться. Да, в этом Чатт убедился. Молодой дож действовал незамысловато, зато очень эффективно. Собственно, пираты и сами расслабились, привыкли грабить жирных торговцев, которые и отпор-то толком дать не могут... На последний абордаж даже Камень не взяли, и это оказался не перепуганный купец, а военный корабль с регулярной ротой морских пехотинцев... Матвей не раз говорил Чатту, что нужно менять тактику, но тот отмахивался, опьяненный легкими победами, думал, что еще немного можно подождать. Еще пару кораблей ограбить. Еще десяток сундуков набить. Еще два десятка раздать молодцам. И вот она, расплата... Единственная ошибка дожа - не стоило ждать утра, надо было напасть ночью, и для Чатта и его людей все было бы кончено. Не учел он, что ближе к главарю больше дисциплины и дозоры на мысе не только хлещут гурдские вина, но и на море глядят иногда... Чатт сверкнул глазами. - Да. С Камнем нам не уйти. Но и бросать его мы не станем. Я знаю, что делать, Матвей! Чатт ухватился за мелькнувшую мысль, и, не найдя в ней серьезных изъянов, решил попытать судьбу. - Уводи всех, кто несет ценности за перевал! Головой отвечаешь! Деньги и золото нужно сохранить во что бы то ни стало. А мы с Камнем встретим погоню... И запомни, ловкач: от меня еще никто не уходил. Матвей понимающе кивнул. - Пожалуй, это действительно выход. Я сам хотел предложить тебе разделиться... А за меня не беспокойся: я еще никого из тех, с кем вместе работал, не надувал. Это мое правило, если ты не забыл. Чатт осклабился. - Я не забыл. Но на всякий случай напоминаю... Пехотинцы дружно покинули лагерь. Лавина темных подвижных точек начала подниматься к дороге. До стычки оставалось около трех часов. Есть время подготовиться. - В путь! До встречи за перевалом! - До встречи! Отряд разделился. Полторы сотни дюжих разбойников с пухлыми заплечными мешками быстро зашагали по горной тропе; оставшиеся навалились на неподатливую тяжесть черной глыбы, стараясь поднять ее повыше в горы. 11. МАТВЕЙ Перевал встретил их потоком теплого воздуха. По мере подъема сила потока возрастала. Вольные ветры южных степей лились на земли республики, ползли к подножию гор и окутывали море пеленой белесого тумана. Достигнув высшей точки на тропе, Матвей обернулся. Отряд, растянувшийся цепочкой, полз к перевалу, словно упорный длинный червь. По ту сторону гор воздух был кристально прозрачен и бескрайние травянистые равнины просматривались на многие мили. Вдалеке виднелся мутный шлейф поднятой пыли: к перевалу кто-то приближался со стороны степей. Но пыль клубилась еще очень далеко, даже если это пыль из-под ног дромаров, всадники прибудут к перевалу не скоро. Хлебнув из фляги, Матвей присел на плоский обломок камня. Спутники поднимутся к нему не раньше чем через десять минут. Есть время отдохнуть и осмотреться. И подумать. Над тем, не пришла ли пора нарушить старое правило. Достаточно ли несут золота пираты, приближающиеся к перевалу? Чатта все равно не пощадят. Военные Сумана всегда были беспощадны к тем, кто мешал торговле. Так не лучше ли за перевалом повернуть куда-нибудь в тихое место? Часть денег раздать сообщникам, а оставшиеся он найдет куда употребить... Он закурил трубку вишневого дерева, с наслаждением затянулся и приготовился взвесить все за и против. Порыв холодного ветра застал его врасплох. Сбоку, за серой громадой скалы, где росли несколько чахлых сосенок, что-то сверкнуло. Матвей чертыхнулся и встал. У сосенок вновь несколько раз сверкнуло, словно туда то и дело била молния. Но какая молния при ясном небе? Ледяной ветер налетал тоже оттуда, странный, порывистый, колючий. Матвей оставил трубку на камне и скользнул к скале. Туда вела еле заметная тропинка. Прячась за сосенками, Матвей выглянул. Он увидел небольшую ровную площадку, усеянную колотым гранитом. На площадке, отряхивая белоснежный плащ, вставал с колен высокий соломенноволосый парень. В левой руке он сжимал сверкающий на солнце меч, украшенный крупным изумрудом. Вновь налетел порыв ветра и по глазам резанула короткая вспышка. Матвей заслонился ладонью, но тотчас опустил ее. Прямо из пустоты на площадку вдруг ворвались еще двое, один в сине-желтом плаще, второй в зеленом. У этих тоже были мечи. Не устояв на ногах, оба плашмя повалились на гранитную крошку, шипя и тихо ругаясь от боли. Не прошло и минуты, как появилось еще двое, в коричневом и желтом плащах. Матвей присмотрелся. Обладатели зеленого и желтого плаща были черноволосы и крепко сложены; остальные повыше и постройнее, кроме того, что в коричневом: этот был и высок, и крепок одновременно. У зеленого и сине-желтого мечи были черны, у остальных - сверкающи и с зелеными камнями на гардах. Кое-как все пятеро поднялись и стали озираться. - Гляди, Тарус! Они посветлели! - сказал тот, что в белом плаще. Акцент у него был какой-то странный, незнакомый, хотя Матвей исходил немало земель и знал массу наречий. - Какие посветлели, а какие и наоборот... - проворчал тот, которого назвали Тарусом. Крепыш в коричневом плаще глянул с обрыва. - Ого! В горы нас занесло, чародей. Гляди, высота какая... Чародей глянул, но вид его, очевидно, не впечатлил. Он сунул вороненый меч в ножны и кивнул спутнику в зеленом: - Можешь прятать, Хокан. Он пока не понадобится. Остальные мечи, видимо, могли им понадобиться. Матвей устроился поудобнее, стараясь не шуметь. - Вишена! - сказал Хокан. - А ведь это удобно: если меч сменил цвет, сразу понятно, что тебя занесло в другой мир. А? Обладатель белого плаща усмехнулся, а Матвей недоуменно вслушался: Хокан говорил на совершенно незнакомом языке, однако Матвей, не признав ни одного слова, понял смысл сказанного. Переговариваясь, пришлые направились в сторону его убежища. Матвей напрягся, однако решил не юлить и просто поднялся из-за поросшего редкой травой камня. Пятеро в разноцветных плащах замерли, держась за рукояти мечей. - Эй! - сказал Матвей как можно более приветливо. - Я не собираюсь на вас нападать. Они настороженно глядели перед собой, оценивающе, внимательно. - Меня зовут Матвей! Я из Шандалара. Помедлив, ответил Тарус, которого называли чародеем. - Здоров будь, Матвей из Шандалара. Здесь есть еще кто-нибудь? - Есть, - Матвей неопределенно ткнул пальцем куда-то за спину. - Мои молодцы вот-вот подоспеют. Человек полтораста. А что? Тарус не ответил. Зато крепыш в коричневом недовольно буркнул: - Уходить надобно. Дальше. Куда угодно. Чего ждать? - Точно! Нас ждут у Драконьей Башни, - поддержал его бородач в желтом. И вытянул перед собой меч с изумрудом. Тот, что в белом, поступил так же. Два меча скрестились, слабо лязгнув. Секунду спустя третий меч лег поверх остальных. Изумруды тускло засветились. Тарус на секунду обернулся. - Прощай, Матвей. Не ломай голову - кто мы и откуда мы. Мы - из другого мира. И уходим дальше, в следующий мир. Для тебя нас нет и никогда не было. Удачи тебе! Матвей ошеломленно переминался с ноги на ногу. Вишена, тот, что в белом, поторопил Хокана. - Давай! Хокан шагнул вперед и исчез. В спину Матвею толкнулся упругий порыв ветра. Только никаких вспышек на этот раз не было. Тарус ушел молча и не оборачиваясь. Ветер ударился в спину, словно озорной щенок. - Йэльм! Воин в желтом исчез. - Боромир! Исчез крепыш вместе со своим коричневым плащом. Вишена на секунду задержался. - Удачи, Матвей! Я - из Тялшина. Прощай. - А остальные откуда? - зачем-то спросил Матвей. - Боромир и Тарус - из Лойды, Хокан и Йэльм - из Лербю-фиорда... Он исчез так же внезапно, как его спутники. Ветер зашумел и улегся; только слабый послегрозовой запах остался висеть у скалы. А спустя секунду пришел могучий неторопливый поток теплого равнинного воздуха, ничего общего не имеющий с резкими холодными порывами, сопровождавшими непонятных путешественников по мирам. Матвей долго стоял на гранитной крошке, впервые в жизни растерявшись. Мысли спутались совершенно. - Да, - сказали ему в спину с нескрываемой насмешкой. - Не каждый день такое увидишь. Но я думала, что ты не слишком удивишься, Матвей Пройдоха. Матвей рывком обернулся, взявшись за нож. Опираясь на ствол кривенькой сосны на тропе стояла девушка в походном плаще и полотняных брюках со множеством карманов. Оружия у нее не было. 12. УЛЬМА Матвей стоял перед ней, захваченный врасплох. Ульма наблюдала за ним добрые полчаса, едва тот появился на перевале, окликнула же только сейчас. Чтобы отыскать головной лагерь пиратов ей понадобилось всего два дня. Пираты обосновались на удивление близко от столицы. При попутном ветре корабли доходили от причалов Порт-Сумана к нужному фиорду за сутки. Но едва Ульма выбрала ночку чтобы пробраться в лагерь, пираты вдруг разом снялись и ушли в горы. Очень быстро Ульма поняла: идут к перевалу. Зачем - ее не волновало. Ее волновал только южанин-Матвей. Талисман Пути действительно был у него, болтался на шее под рубахой и, насколько знала Ульма, никогда не снимался. Впрочем, понятно, Пройдоха в любой момент мог отправиться в Путь. Недаром его знали все ходоки от Турана до холодных земель на севере, где хозяйничали жутковатые хорги. - Что тебе нужно? - спросил Матвей. Он быстро взял себя в руки. - Убить тебя и отнять то, что тебе не принадлежит, - честно ответила Ульма. - Но может я тебя и не убью. Матвей оскалился: - Убить? Ну, валяй, убивай, - Матвей ухмыльнулся. - Что же ты стоишь? В следующую секунду у него отобрали нож. Как - Матвей не понял. Но нож вдруг оказался у Ульмы, а Пройдоха ткнулся лицом в гранитную крошку с вывернутой за спину рукой. Ульма критически осмотрела бронзовое лезвие. - Барахло, - заключила она. - Таким только кур резать... А насчет Матвея она несколько разочаровалась. Он явно не имел представления об искусстве рукопашного боя. Жрица Пустых Ладоней была бы довольна тем, как Ульма провела связку. Матвей медленно поднялся, скрипя зубами и хмурясь. Взгляд его стал колючим и злым. Ульма улыбалась. Но недолго. Вдруг она опрокинулась на спину, а нож вновь перекочевал к Матвею. Ульма вскочила мгновенно. Чертовщина! Это не боевое искусство, движения Матвея напоминали попытки пьяного устоять на ногах и первый раз Ульма попалась. Но второй раз она не даст себя одурачить. Медленно ступая, выжидая момент для верной атаки, они сделали два круга. - Постой, Пройдоха! Я ведь сказала, что может и не стану тебя убивать. Выслушаешь меня? Матвей недоверчиво взглянул ей в глаза. - Говори... Ульма отступила на шаг. - Семь лет назад из Тарага в шандаларском городе Зельга исчез один из древних талисманов. Талисман Пути. Скажи, его украл ты? Матвей нахмурился. - Почему украл? Взял попользоваться. - Обманув при этом жриц и убив своего напарника... - Не был он мне напарником! - ощетинился Матвей. - Он первый попытался меня одурачить и завладеть талисманом! А мне тогда некуда было деваться - без талисмана я заблудился бы в сагорских пустынях... Ульма чуть заметно улыбнулась. - Прекрасно. Насколько я знаю, сейчас так далеко на юг ты не собираешься. Поэтому, верни талисман. Ты им пользовался дольше, чем кто бы то ни было. Матвей поколебался. - Верни, - посоветовала Ульма. - Жрицы Храма найдут тебя. Где бы ты не укрылся. - Храм? Он имеет отношение к Тарагу Зельги? Ульма не ответила. Колебался Матвей недолго. Снял с шеи костяную пластину на сыромятном шнурке, прощально взглянул на нее, и протянул девушке. Ульма осторожно приняла Талисман, словно он был сделан из хрупкого стекла. Взглянула в глаза Матвею. - Я рада, что ты оказался действительно таким умным, как о тебе говорят, - сказала Ульма, но на самом деле подумала, что Пройдоха есть Пройдоха: ему просто нужно в очередной раз выкрутиться. Ульма повернулась, собираясь уйти. - Постой! - окликнул Матвей. - Еще одно... Он вдруг шагнул вплотную к девушке. Та ничего не успела понять, просто почувствовала его губы своими. Поцелуй был короткий и обжигающий, как искра из костра. Секундой спустя Матвей отступил на шаг. - Зачем ты это сделал? - тихо спросила Ульма. Матвей пожал плечами. - Не знаю... Если еще когда-нибудь встретимся, сможем проделать это снова... Он направился к едва намеченной тропе. Ульма глядела ему в спину. Рука сама потянулась в обретенному Талисману. Но на шее ничего не было. Взгляд ее догнал Матвея - тот прятал что-то за пазуху. Гнев захлестнул Ульму лишь на миг. Он - Пройдоха, и этим все сказано. В следующую секунду метательный шарик настиг затылок Матвея. Матвей рухнул и шумно скатился с тропы в самую гущу сосенок. Ульма, подобрав шарик, спустилась к нему. Талисман с перерезанным шнурком Матвей держал в левой ладони. Разжав податливые пальцы, Ульма переложила костяную пластинку в потайной внутренний карман плаща. Повертела головой - вокруг было по прежнему безлюдно, дружки Пройдохи еще не поднялись к перевалу. Последний раз взглянула на Матвея. И, не удержавшись, поцеловала. Но на этот раз его губы остались неподвижными. Ульма встала и быстрым шагом направилась прочь. По давно не хоженной и поэтому едва заметной горной тропе. 13. ТИАР И САЙ Костяной идол неотрывно смотрел на юг, туда, где ждал Сая Камень Отрана. Даже корабельная качка не смущала его, выпуклые глаза уверенно глядели куда-то за горизонт. Сай вышел на палубу. Матросы на баке, рассевшись кружком, негромко разговаривали. Тиар был на мостике, разглядывал море, конечно. Он занимался этим день напролет, как только погрузились на корабль в небольшом паномском порту. Королевский флаг словно по волшебству открывал все двери и улаживал все дела. Солдаты королевича за какие-то два часа взошли на борт ладных тэльских шхун; эскадра, не мешкая, взяла курс на юг, куда указывал талисман шамана Полаха. Саю выделили каюту, но он отверг удобства и спал под навесом на полубаке, перед грот-мачтой. Матросы косились на него с любопытством, а когда он помог тащить какой-то канат, видимо застрявший, и вытащил его в одиночку, стали коситься с уважением и даже предлагать едкий туранский табак на перекурах. Но Сай отмахивался, потому что табак среди его соплеменников был непопулярен, и жевал перетертые шляпки веселящего гриба, утеху и отраду жителей Пустошей. Сай не ожидал, что Камень окажется за морем. Но делать нечего: пришлось плыть. Он надеялся только на то, что за горы ходить не придется. В полдень показались южные берега - покатые скалы и глубокие фиорды. У одного из них виднелись на узкой полоске земли бревенчатые домики и шалаши. А людей Сай не разглядел. Да и не было их здесь, наверное. Тиар, стоя рядом с вахтенным, всматривался. Рядом с ним застыли Вакур, военный министр Паномы, и капитан шхуны. Чуть позади, теребя усы, топтался Шрип, адъютант Тиара. Сай поднялся на мостик. - Куда смотрит твой талисман? - спросил Тиар, не отрывая взгляда от берега. - Прямо на этот поселок. Или за него, на горы. Тиар продолжал изучать берег. - Что это за поселок? Рыбацкий? Шрип у всех за спинами тихонько хихикнул. Вакур тут же обернулся, и он застыл, выкатив глаза. - Что такое, капрал? - осведомился Вакур. - Это не рыбацкий поселок, господин министр! Тиар с интересом прислушивался. - А чей же тогда? Шрип вздохнул: - Это лагерь пиратов. Тех, что шныряют по всей Шепчущей Горловине. Здесь у них база... Вакур прищурился. - Черт возьми, Шрип, ты был пиратом четверть века назад, и поныне знаешь все пиратские лагеря? Шрип виновато развел руками: - Ничего не могу поделать, господин министр! На память я никогда не жаловался, а пираты редко меняют устоявшиеся привычки... - Выходит, Камень утащили пираты? - спросил Тиар. - Неужели они забрались так далеко на север? И зачем? Вакур вновь перевел взгляд на Шрипа. - Ну, отвечай! Капрал вытянулся как струна. - Не могу знать! Хотя, среди пиратов много чужеземцев... Может быть, кто-то из его, - он кивнул на Сая, - варваров к ним прибился... - Заткнись, морж, - снисходительно уронил Сай. - Никто из воинов Пустошей не сядет на корабль. И никто не продаст святыню Пустошей. - Ты, осмелюсь заметить, на корабле... Сай осклабился. - Я - Сай, сын шамана! Отец велел найти Камень, и я на пути к цели взойду даже на костер, не то что на корабль. Понял, старый ты лось? Шрип пожал плечами. - Пиратов кто-то спугнул, - сказал Тиар. - Причем, с моря. Наверняка они поднялись в горы. Шрип, там есть дорога, кажется, чуть повыше? - Есть, Ваше Высочество. Ведет к южной развилке, там можно свернуть либо на Порт-Суман или Касут, либо к перевалу. Тиар поразмыслил. - Вряд-ли пираты пойдут к Порт-Суману... А вот за перевалом их ждет свобода. Вакур выжидательно глядел на королевича. Он ждал, когда тот примет решение. - Высаживаемся! - скомандовал Тиар без тени сомнения. - И по следам, если они ведут туда, куда глядит талисман Сая! Шрип, готовь мое оружие! Министр едва заметно улыбнулся. "Король не зря платил Храму, - подумал он. - Парень - прирожденный воин, а теперь он еще и знающий воин. Панома может гордиться." Корабли приблизились к скалам, шлюпки сновали от них к берегу и обратно. Латники Паномы ступили на камни и плотным строем потянулись к горам. Шрип, нагрузивший вещи Тиара на двух рабов-фредонцев, успел прочесть следы. - Ваше Высочество! Пираты ушли к дороге! Их преследуют, если я не ошибаюсь - суманские пехотинцы из отборных рот. И, если это интересно нашему уважаемому другу с севера, пираты тащили с собой что-то очень тяжелое. На салазках. Шрип по обыкновению хихикнул. - Ума не приложу, что это они волокут... Сай, раздувая ноздри, словно вышедший на охоту хищник, сказал: - Покажи-ка мне эти следы, старый плут! Шрип хитро блеснул глазами. - Если позволит Его Высочество! - Покажи, - велел Тиар и поморщился. - Сколько тебе говорить, зови меня просто Тиаром. Шрип развел руками: - Не могу: субординация... Министр голову открутит... Или ваш уважаемый батюшка... Тиар пнул адъютанта под зад. - Давай, веди... законник... Едва они вышли из лагеря, Сай понял: здесь действительно только что протащили Камень, хотя следы были основательно затоптаны суманской пехотой. Еще немного, и Сай его увидит. - Поторопи своих воинов! - нетерпеливо сказал он Тиару, и тут же добавил: - Пожалуйста! Тиар выкрикнул команду, подумав, что наступают новые времена. Потому что прежде варварам было неизвестно слово "пожалуйста". 14. ХОЖД Рота пехотинцев, выйдя из Порт-Сумана, скорым походным шагом двигалась по горной дороге. Недавно проскочили ту самую развилку; Хожд некоторое время глядел влево, в сторону пиратского лагеря, но из головы отряда донесли, что пираты уже прошли здесь и направляются к перевалу. Хожд скомандовал и рота, ускорив шаг, потянулась туда же. Еще в Порт-Сумане дож похода велел перевооружить пехотинцев. Чтобы ни у кого не осталось ничего железного. К счастью эти прожженные вояки умели обращаться с самым разным оружием и сейчас рота напоминала бы пестро вооруженную пиратскую толпу, если бы не республиканская форма. Хожд понял все: и как пиратам удалось расстроить систему навигации, и как им удавалось обезоруживать корабельную охрану. Черный Камень Отрана, священная глыба северных варваров. В свое время короли Паномы не постояли бы за ценой, лишь бы заполучить ее. Но когда с северянами достигли соглашения, ко всеобщему удивлению неукоснительно выполняющегося варварами в течение долгих лет, о Камне как-то позабыли. Теперь он у пиратов. Каким образом разбойники шхер завладели им Хожд даже не пытался гадать. Дож боялся только одного: что Суман наводнят полчища варваров в костяных доспехах. Их могучие верховые лоси сомнут пограничные посты на западе и дикая неуправляемая лавина захлестнет республику, ведь с Суманом у варваров соглашения нет. И под предлогом мести за украденный Камень они разорят Суман. Сожгут дотла. Какое им дело, что Суман непричастен к исчезновению Камня, а пираты - такие же враги республике, как и варварам? Догнать пиратов и отбить Камень - единственный выход. И если варвары объявятся в Сумане, отдать им в обмен на обещание вернуться на свои болота и пустоши, не разоряя республику. Перевал близился. Даже ночная темнота не мешала - пехотинцы жгли факелы. Стройный топот множества ног отдавался от скал. Если пираты его слышат, пусть знают: им не спастись. На рассвете подошли к перевалу вплотную. Дорога оборвалась, к гребню вела извилистая немощеная тропа. Одного взгляда на нее хватило Хожду чтобы понять: Камень здесь не бывал. Никаких следов салазок на земле. И никаких следов его пехотинцев, которые должны преследовать пиратов. А вот следы пиратов есть, и свежие. Только... Хожд побродил, присматриваясь. Только следы не всех пиратов. Примерно полтораста человек, все груженые, прошли здесь вчера вечером. Лат Кли неотступно следовал за Хождом. Дож уже успел привыкнуть к постоянному присутствию советника, но тот не вмешивался в его действия, просто находился рядом и наблюдал. Хожд повернулся к нему. - Вожак пиратов настоящая бестия, Лат! Я понял, что происходит. Лат, наверное, тоже понял. И ждал пока Хожд выскажется. - Они разделились. Часть пиратов ушла вперед, часть осталась с Камнем. Мы вклинились между ними. А наша пехотинцы идут позади всех. Это плохо, черт возьми... Они вооружены стальным оружием, а у пиратов Камень... Правда, Хожд отправил капитану Рену сообщение, чтобы ни в коем случае на атаковал пиратов с Камнем, а дождался Хожда со специально вооруженным отрядом, но почтовые тольхи иногда не долетали до адресата... Редко, но такое все же случалось. - Передовая часть пиратов, скорее всего, спасает награбленное... Хожд задумался. Что важнее: вернуть республике и торговцам потерянное золото или завладеть Камнем? - Алтин! - позвал дож почтаря. - Какие сообщения с запада? Варваров не видно? - Последнее сообщение пришло вчера, дож похода! На границах спокойно... - Значит, вперед, за перевал, - решил Хожд. - Денек Камень подождет. Тем более, что никуда пираты с ним не денутся, мы ведь будем на перевале! Хожд видел, что Лат Кли снова доволен его действиями. Что же, сам Хожд тоже был доволен своими действиями. В косых лучах восходящего солнца воины Хожда начали спуск. А внизу, у подножия гряды, кипела битва. Пираты с кем-то сцепились. Хожд увидел несколько опрокинутых кибиток и всадников на дромарах. - Кочевники! - прошептал он. - Вот так-так! Час от часу веселее! Он прикрикнул на пехотинцев и ринулся вниз. Отдавать Суманское золото всадникам ему совершенно не хотелось. 15. ЮХХА К северной гряде подошли перед закатом. У самого подъема к перевалу Их-Тад остановил кибитки. Утром погонщики разберут их и навьючат на дромаров: в горы на колесах не поднимешься. Всем, кто трясся под пологом посольских хатаров, предстояло пересесть в седла. Юхха была даже рада этому: кибитка ей до смерти надоела, ритуальная одежда тоже. Хотелось сбросить опротивевшую накидку, вскочить на Иста и с гиканьем погнать его к горизонту, ловя лицом встречный ветер. Впрочем, медленному подъему по горной тропе Юхха тоже была рада. Хотя люди кочевий будут чувствовать себя неуютно: что может быть лучше степей? Уж точно, не горы... Перевал обрамляли высокие пики, покрытые вечными снегами. Там, в тускнеющем вечернем небе парили орлы. "Вот истинные хозяева земли... - подумала Юхха с завистью. - Они равнодушны к золоту и роскоши, они одинаково свободны и в горах, и в степях, они не ведают границ и им не нужны посольства... Зачем люди придумали себе столько сложных правил и традиций?" Рохх расставил часовых и отправился играть с другими десятниками в кости. Их-Тад в головной кибитке как всегда пил туранское вино и шумно вздыхал. Погонщики зажигали костры, запах топленого жира медленно расползался вокруг стоянки, заставляя голодно принюхиваться шакалов и горных лис. Юхха вспомнила, что Хил, кроме всего прочего еще и искушенный повар, обещал приготовить мурху-тош. Ужинали уже в полной темноте. Юхха присела у костра рядом с воинами, хотя Их-Тад вечно ругал ее за это. Дочери Великого Шиха не пристало вкушать простую солдатскую пищу, ей должны все подать в кибитку, но на ворчание посла Юхха давно перестала обращать внимание. Даже спать она улеглась не в кибитке, а рядом, у колеса, на мохнатой шкуре. В нескольких шагах сопел верный Ист; воины у костра дружно храпели и только часовые бесшумно бродили во тьме. Юхха глядела на звезды. На Небесный Ковш, на Бабочку. На тоненький серпик луны. Где-то там витал ее сегодняшний сон, и он придет к ней очень скоро. Испуганный рев Иста вырвал Юхху из вязкой дремы. Девушка вскочила, и в руку сам собой скользнул кривой кинжал. Рассветало. Ночная темень канула в извилистые ущелья и затаилась там до поры. Юхха глянула в сторону тропы. Горстка воинов посольства отчаянно отбивалась от толпы пестро одетых разбойников. Юхха сразу поняла, что это разбойники из-за гор: вооружены кто чем, и ни у кого нет хава. На помощь уже спешил Рохх со своим десятком, хавы со свистом рассекали воздух, вышибая из рук нападавших ножи и топорики. Вскочив на Иста Юхха с боевым кличем ворвалась в самую гущу схватки. - Именем Великого Шиха Кочевий - прекратите! Мы... Их-Тад пытался остановить разбойников, но ему не дали договорить. Начальник посольства мешком повалился с кибитки, проткнутый сразу двумя дротиками. Воины Кочевий - великие воины, но разбойников было втрое больше, и напали они внезапно. Как отважно не сражалось посольство, один за другим падали на землю погонщики, охранники, Хом-проводник... Махат в луже своей и чужой крови стеклянно глядел в утреннее небо, а рядом с ним валялось четверо смуглых бродяг-фредонцев, встретивших смерть мгновением раньше. Хил зарезал двоих разбойников и сам лег под ударами тяжелых дубинок, утыканных кусочками кремня. Рохх сломал шею одноглазому лесовику откуда-то из-за Отхи, но не успел заслониться хавом от бронзового топорика. Голова десятника раскололась, как яйцо стерха, и еще одним защитником посольства стало меньше. Юхха прорвалась к горстке сражающихся воинов, раскалывая хавом вражеские черепа, выворачивая руки и ломая ключицы. Ист вдруг споткнулся, сдавленно захрапел и тяжело завалился набок. Юхха едва успела соскочить и отмахнуться от рослого разбойника с палицей. Взглянула на верного скакуна. В шее дромара торчала арбалетная стрела с костяным варварским наконечником, по густой шерсти стекала тонкая дымящаяся струйка. - Ист! - закричала Юхха, переполняясь гневом. - Будьте вы прокляты, бешеные шакалы!! Рослый разбойник выронил палицу и ткнулся окровавленным лицом в траву. Подняться ему было не суждено. Время словно остановилось. Юхха крушила врагов, исполненная холодной всепоглощающей ненависти. Мир исчез: осталась только битва. Только она, Юхха, дочь Великого Шиха, и враги, которых нужно убить. Всех, сколько их есть. Один за одним пали последние воины посольства. Пиратов полегло больше шести дюжин, но еще столько же остались в живых. Уцелевшие потрошили кибитки. - Эй, Сонд! Здесь золото! Несколько сундуков! - А у нас ковры! Ликующие крики пиратов доносились со всех сторон. Те, кто сражался с обезумевшей Юххой медленно пятились, отбиваясь. Им совсем не хотелось умереть в последний момент, когда их товарищи занимаются дележкой добычи. - Сто акул мне в печенку, Чатт будет доволен! Мы не только спасли наше золото, но и захватили богатую добычу! Сегодня удачный день, братья! - заорал в упоении Сонд, в прошлом - боцман на пиратском судне, а ныне некто вроде десятника при Матвее и Чатте. Сгорая от ненависти, Юхха рвалась вперед, к толпе разбойников, но те отступали, не желая сражаться. Клич кочевий звучал беспрерывно. И вдруг прогремел стройный стоголосый хор, перекрывая сигналы суманской трубы. К кибиткам плотным строем спешили морские пехотинцы во главе с молодым дожем, рыжим коренастым парнем лет двадцати. Пехотинцы приближались с трех сторон, отрезав пиратам путь к бегству. В себя Юхха пришла только когда последний разбойник был поднят