идем наружу. Прочь из ремзоны. К рубкам. - Но там же директорат и шадроновские молодчики! - опешил Суваев. - Ты что, капитан? - А у нас выхода другого нет. Чужие явились, ты что, забыл? Если мы не выйдем - нам все равно хана. К тому же, сейчас оповестим наших, кто уцелел. Все вопросительно уставились на Савельева. А тот вернул в кобуру бласт, извлек бесполезный коммуникатор, положил его на стол, и взялся за свой хитрый приборчик. Поиграл кнопками. - Ну-ка! - сказал капитан, и подмигнул спутникам. Коммуникатор тренькнул. Коротко и судорожно. А потом мигнул глазком готовности. Раз, другой третий. - Пилотский код? - догадалась Юлька. - Капитан, ты гений! И она бросилась Ромке на шею. - Хватит вам обниматься, - проворчал Риггельд. - Лучше бласты перезарядите... - Я уже перезарядил... Когда капитан закончил и убрал коммуникатор, Риггельд подобрал с пола куртку, на которой сидел. - Эй, офицеры! Нас ждет последняя вахта! Надеюсь, Хаецкие, Зислис и Фломастер нас услышали. - А Фломастер и Зислис разве знают пилотский код? - усомнился Смагин. - Будем надеяться, - Юлька тряхнула головой, как застоявшийся без дела скакун-рекордсмен. Она явно рвалась в бой. - Пошли, что ли? - Черт побери! - Яна шагнула к капитану и схватила его за рукав. - Рома, мы сможем потом отключиться от биоскафандров? Потом, после боя с чужими? - Не знаю, - честно ответил капитан. - Но что нам мешает надеяться? Он раскрыл напоследок свой блокнот. Пока еще не рассыпавшийся мелкой пылью. Но наверняка именно такая судьба уготована этому начиненному молектроникой портсигару. - Ну что, звездолетчики? Начнем? Риггельд встал под дырой в потолке, сложил обе ладони лодочкой и требовательно взглянул на Смагина. Смагин послушно поставил ногу на эту импровизированную ступеньку, а секундой позже взлетел ярусом выше. А еще через секунду вниз свесилась его рука. - Держись! - сказал он Юльке. Капитан поднялся последним. Как и положено капитану. Но что-то подсказывало Суваеву, что когда придет черед выходить под стволы бандитов Шадрина и Юдина, капитан будет первым. На то он и капитан. Даже на корабле смертников. Впрочем, что значит даже? Не "даже", а "тем более". 56. Моеммиламай, угол триады, Zoopht, дворец триады, планета Цо. - Таким образом, - докладывал интерпретатор-желтая накидка, - наш флот первым достиг области пространства, где дрейфует корабль Ушедших. Моеммиламай нахохлился и задумчиво поскреб пяточными мозолями любимую циновку. - Я же просил, Латиали... Называй его кораблем людей. Латиалиламай чуть присел, намекая на неожиданные новости, и, перехватив заинтересованный взгляд одного из трех, начал: - Наши эксперты недавно оттранслировали доклад, где излагаются вероятные причины провала Свайге у Волги и объясняются практически все наши проблемы. Прямых доказательств нет, только косвенные. Лично я интерпретировал достоверность выкладок дробью семь восьмых. - То есть, достоверность высока, - щелкнул Моеммиламай. - Давай выкладки. - Если коротко, то суть вот в чем: на корабль мы привозили обычных людей, если угодно - дикарей, если угодно - новоразумную расу. Свайге экспериментировали с ними, подключая к установкам сопряжения нервной системы отдельного индивидуума с управленческими цепями корабля. Так вот, вероятнее всего, что сопряжение это двустороннее. То есть, кораблю не только отдаются приказы. Он и сам влияет на подключившихся. Грубо говоря, под влиянием корабля люди перестают быть людьми и становятся Ушедшими. Свайги, сами не ведая того, разбудили самую могучую расу в обозримой части вселенной и оставили ее вооруженной и готовой к активным действиям. - А сразу сообразить это наши эксперты не могли? - угрюмо спросил Моеммиламай. - Сколько кораблей сохранили бы. И сколько жизней. Интерпретатор виновато склонил голову. - Увы, любезный Моеммиламай. То, с чем мы столкнулись, подвержено логике, которая немного отличается от нашей. - Не пугай меня. До сих пор союз не сталкивался в космосе с чужой логикой. Кроме, разве что, логики нетленных, у которых логика, по-моему, вообще отсутствует. Но отсутствие логики - это не непонятная логика. Впрочем, ладно, продолжай. А приз наш называй как хочешь - хоть кораблем Ушедших, хоть человеческим. Интерпретатор послушно заговорил: - По прибытии все шесть флотов развернули боевой порядок по схеме "Медуза"... - "Медуза"? - удивился Моеммиламай. - Но это же порядок, разработанный военными Свайге! Латиалиламай поправил съехавшую на покатое плечо накидку. - Да, это разработка свайгов. Но в данной ситуации она показалась экспертам наиболее удобной. - А я, похоже, узнаю об этом последним. Вот здорово! Предводитель флотов цоофт с неудовольствием пощелкал клювом. - Впрочем, ладно. Я помню, я сам утверждал проект, в котором допускал применение тактических наработок союзников силами цоофт. Просто я не ожидал, что это случится так скоро. - Мы старались, любезный Моеммиламай. Внедрение новинок тем эффективнее, чем скорее осуществляется. Решение применить "Медузу" было принято лишь на месте, когда все шесть флотов обнаружили корабль Ушедших и вышли из-за барьера невдалеке от него. Еще из-за барьера мы просканировали объект - как и ранее он оказался окутан полем малоизученной природы, причем в таком режиме, что наши передачи и запросы прорвать его не могли. Объект вел себя совершенно пассивно - дрейфовал с отключенными двигателями и абсолютно никакой активности не проявлял. На выходе из-за барьера наш крейсер-разведчик отправил рентгеновским кодом депешу с просьбой вступить в переговоры в соответствии с кодексом высших рас. Честно говоря, мы совершенно ни на что не рассчитывали, отправляя ее. Отправили просто по привычке, подчиняясь тому же кодексу. Тем не менее практически мгновенно корабль Ушедших снял полевую блокаду. Всю. И информационную, и силовую. - То есть? - Моеммиламай крайне удивился и взволновался. - Они соблюдают кодекс высших рас? - Да, любезный Моеммиламай. Соблюдают. И теперь, в соответствии с кодексом, мы обязаны отправить к ним на борт послов на переговоры. Угол триады даже встал с циновки. - Но это же... Это же... - Это шанс, любезный Моеммиламай. Я полагаю, триада соберется немедленно. Кроме того, мне только что поступили свежие трансляции: армады азанни, Свайге и Роя начали выход из-за барьера в непосредственной близости от объекта. - Насколько я помню, кодекс требует присутствия представителей всех высших рас. - Верно, - подтвердил интерпретатор. - Связаться с представительством а'йешей? Что-то они медлят. - Конечно, связывайся! Давно Латиалиламай не видел шефа таким возбужденным. - Понятно, вести переговоры от имени союза будем мы. Фангриламай, надеюсь, на связи? - Естественно. - Кого он назначил в делегацию? Из прим-адмиралов? - Шуаллиламая и Вьенсиламая. Остальные трое остаются с флотами. Командная дельта на случай провала уже составлена. И, кстати, пришел вызов. Триада собирается... Сейчас вам сообщат. По залу уже мчался рослый секретарь одного из трех в сиреневом плаще вестника триады. - Ну что же, - Моеммиламай на миг прикрыл глаза желтоватыми пленками век. - Пусть нам помогают звезды. Воевать с таким кораблем... Нет, уж лучше переговоры. Он открыл глаза, повернулся к подоспевшему вестнику и склонился в ритуальной фигуре внимания. 57. Александр Самохвалов, оператор сервис-систем, инженер-консультант директората, Homo, крейсер Ушедших "Волга". Как Самохвалов и ожидал, взломать капитанскую каюту не удалось. Охрана зря палила из бластов по серебристому створу входного шлюза. Обшивка даже не помутнела в местах, куда тыкались и исчезали силовые импульсы. "Да эта дверца ядерный взрыв выдержит, - подумал Самохвалов с неожиданным раздражением. - А они из бластов..." Впрочем, место под совещание все равно нашли. Внизу, в головном холле-вестибюле кроме лифтов был еще ход в нечто вроде конференц-зала. Ряды сидений уступами и два кресла напротив. Даже не на возвышении, просто вровень с первым рядом. Всю лицевую стену занимал огромный панорамный экран, работающий в фоновом режиме, как окно. На экране мерцали звезды и звездочки - за двадцать минут чужие корабли успели уйти из зоны опасной близости и растворились в черноте космоса. И здесь не нашлось близкой звезды, чтобы свет ее отразился от кораблей. В одно из кресел Гордяев уселся сам, во второе усадил Самохвалова. Остальные расселись в первых рядах. Бандиты на совещание не пошли. Перекинулись десятком слов на своем малопонятном жаргоне, и разошлись в разные стороны, сопровождаемые молчаливыми, как валлакиане, лбами-телохранителями. С полчаса Самохвалов вслушивался в довольно вялую дискуссию растерянных заговорщиков: как же так случилось, что все планы пошли прахом. Капитан уцелел, канониры прорвались в боевую рубку, никого из старших офицеров взять не удалось. Хорошо еще, что из-за ступора, в который погрузился корабль, канониры не сумели растолкать охранных роботов и ограничились тихим и пока неопасным отсиживанием в рубке. Наконец кто-то озаботился вопросом: а что, собственно, происходит в жилых секторах? И тут оказалось, что этого никто не знает. Как в обед все двинули в головную часть корабля, так до сих пор здесь и вертелись. Связи нет. Платформы в нерабочем состоянии. А рысцой преодолевать двадцать километров в полутьме транспортных рукавов - удовольствие сомнительное. Тут же снарядили нескольких гонцов. Парочку на разведку в офицерский сектор, остальных - в жилые. Гордяев и Черкаленко проинструктировали их лично. Самохвалов не вмешивался. В который раз он порадовался и похвалил себя за то, что не стал никого посвящать в рискованный план захвата капитанства. Собственно, все сложилось настолько хуже ожиданий, что имей Самохвалов язык подлиннее - его не замедлили бы сожрать не сходя с места. Директорат не терпит неверных. Он и верных-то не очень терпит. В общем, Самохвалов слушал, как директора без толку мусолят бесперспективные вопросы, и думал, что этих старых ослов давно пора повыгонять к чертовой матери. Собственно, он так думал еще на Волге-планете. Теперь директорат как учреждение утратил былой смысл: на чужом звездолете никто руду не добывал. А привычка править осталась. И эти пожилые мордастые мужики казались Самохвалову жалкими и никчемными. А напускная их важность казалась глупой и еще более никчемной. Не о том нужно сейчас думать. Не о том говорить. Директора изо всех сил пытались изобрести какой-нибудь верный и безболезненный способ помириться с капитаном. Господи - неужели они всерьез полагают, что Савельева можно одурачить? Самохвалова же куда сильнее занимали чужие. Все-таки зелененькие после разгрома у Волги сумели взять след и притащиться в глухой и безжизненный угол галактики, где капитан Савельев вынашивал какие-то свои таинственные замыслы. Самохвалов многое бы отдал за то, чтобы проникнуть в замыслы капитана. Только возможно ли это в принципе? Вряд ли. Самохвалов, во всяком случае, сильно в этом сомневался. Какой-никакой опыт работы с корабельной сетью у него все же имелся, не зря он даже сумел обойти некоторые запреты и ловушки корабля. И у него хватало ума, чтобы понять: капитан на таком корабле - почти бог. Сбросить его возможно лишь каким-нибудь дурацким методом. Наподобие многоступенчатой операции, которую недавно пытались осуществить Гордяев и бандиты. Но дважды такое не проходит, это и младенцу ясно. Слишком мало времени провел Самохвалов на борту этого могучего чуда, и слишком редко ходил на вахты. Может быть тогда он и отыскал бы еще какой-нибудь способ стать капитаном... А пока остается только одно. Выждать. Выждать год-два, получше узнать эту странную сеть, наполовину состоящую из живых людей, свыкнуться с ней, стать своим... Но для этого нужно выстоять в новом поединке с чужими. Директора продолжали препираться, Самохвалов продолжал думать о своем. Отвлек его взъерошенный охранник, ворвавшийся в зал. Выглядел охранник так, словно пробежал пятикилометровый кросс по целине, и при этом показал время, близкое к олимпийскому рекорду. - Капитан! Сюда идет капитан! Директора заткнулись, как миленькие. А Самохвалову неожиданно стало очень интересно - что же сейчас произойдет. Он снова не мог спрогнозировать близкие события - слишком много случайностей, неучтенных факторов и скрытой информации. Тут и более искушенные специалисты подняли бы руки, не то что полуиженер-полусоветник рудного директората с далекой и малонаселенной планетки... ныне к тому же несуществующей. - Охрана? Что охрана? Почему вы ему позволяете идти сюда? - не своим голосом спросил Гордяев. - Он говорит, что корабль в опасности, - сказал кроссмен, все еще не в силах отдышаться. - И мы ему верим... Охранник скривил губы - Самохвалову показалось, что презрительно. В самом деле, директорат выглядел неважно. Кто побледнел, как планария, кто наоборот побагровел; кто сидел, вцепившись в подлокотники кресел, кто вскочил, нелепо и судорожно жестикулируя; кто молчал, сраженный вестью, кто бормотал что-то нечленораздельное... А вообще толпа взрослых мужиков, привыкших повелевать и отдавать приказы, выглядела сейчас группой нашкодивших подростков. Которые мечутся в тщетных попытках избежать заслуженного наказания. Капитан появился минут через пятнадцать. Самохвалов видел, что он оставил кому-то велосипед перед самым входом. И вошел в зал. К этому времени директора хотя бы внешне приобрели более-менее достойный вид. Уселись и сосредоточенно ждали решения своей участи. Вслед за капитаном вошли старшие офицеры - бывшие звездолетчики, космодромная братия... Пятеро. "И этим тугодумам корабль дал высший доступ, - подумал Самохвалов с тоской. - Бог мой, где же справедливость?" - Ну что, господа заговорщики? - вместо приветствия спросил капитан, цепко обводя взглядом зал. - Допрыгались? Гордяев встал и собрался было что-то сказать, но Савельев остановил его повелительным жестом. И шеф директората промолчал. Уселся на место и опустил взгляд. - Значит, так. Никаких обещания я с вас брать не буду, потому что грош цена вашим обещаниям. Мне сейчас нужно только одно: не мешайте. Это в ваших интересах, если чужие прорвутся на борт в ближайшие двое суток, мы не сумеем их остановить. Хотите опять к чужим в зеленые лапки? Капитан с интересом воззрился на директоров - и ни один не нашел в себе решимости встретиться с ним взглядом. - Двое суток. Двое суток вахт не будет - и оживить системы раньше невозможно. Если мы протянем - будет такая же драка, как у Волги. Через двое суток я допущу к вахтам всех - в том числе и вас. Но не надейтесь, что я снова куплюсь на ваши каверзы. Все, господа. Я больше играться не намерен. И бардак, который вы в жилых секторах развели, я прикрою. Кто пикнет - придавлю к чертовой матери, как поганого клопа, вы меня знаете. И - на всякий случай - знайте: ваша охрана теперь работает на меня. Я пообещал почаще пускать их на вахту. Можете предложить им много денег и выслушать, куда они вас пошлют. А теперь убирайтесь из зоны головных рубок. В жилые сектора. И если кто посмеет нос сунуть дальше офицерского - пеняйте на себя. Все. Вон отсюда... Он не успел договорить. Гордяев, дико сверкнув глазами, вытащил бласт и направил на капитана. Но его голова тут же раскололась сразу от нескольких импульсов, хлынула кровища, и безвольное тело распласталось между первым рядом и парой противостоящих кресел. Бласты были в руках капитана, в руках Суваева, Риггельда и отчаянной девушки по имени Юлия, в руках сразу трех охранников у дверей. В том числе и у марафонца. И все стволы глядели туда, где еще совсем недавно стоял шеф рудного директората планеты Волга Михаил Константинович Гордяев. Молчание стало тягостным. Но никто не осмеливался его нарушить - все бросали осторожные взгляды на капитана. - Вот так-то, - сказал капитан напоследок. - Не заставляйте меня никого убивать. И Савельев первым, не оглядываясь, пошел прочь. От выхода зала к лифтам. И дальше - к капитанской рубке. Офицеры, конечно, последовали за ним. А обезглавленному директорату ничего не осталось, как направиться в транспортный рукав. Такой понурой процессии Самохвалов давно не видел. Он поколебался всего секунду. И свернул к лифтам, прокручивая в голове будущий разговор. "Здравствуйте, капитан. Моя фамилия Самохвалов, я был инженером-консультантом у этой когорты олухов, которую вы отослали в жилые. Признаться, быть консультантом мне порядком надоело. Тем более здесь, на таком корабле... И у меня есть кое-какие соображения по работе с системами. Не выслушаете?" Выслушает - Самохвалов ничуть не сомневался. И ему действительно было что сказать. 58. Роман Савельев, капитан, Homo, крейсер Ушедших "Волга". Едва я вернулся в капитанскую рубку и блаженно откинулся в кресле, примчались Мишка Зислис и Веригин. - Рома! Леший тебя дери, как тебе это удалось? Я попытался устало улыбнуться, как и полагалось справившемуся с трудностями бравому капитану. Боюсь только, что улыбка вышла скорее жалкой, чем усталой. - Вы без потерь продержались? - Почти, - ответил Зислис. - Хаецкого ранили, Купцевича и Макса Клочкова подстрелили... А у Фломастера половину положили, гады... Валеру Яковца, Семилета... Ну, доберемся мы до Шадрона и Плотного! - Сначала нужно добраться вот до них, - вздохнул я, указывая на экран. Вдали медленно перемещалось громадное созвездие. Армада чужих. Кажется, в созвездии все прибавлялось и прибавлялось звезд. Периодически армада прекращала свечение и погружалась во тьму, и тогда ненадолго начинало казаться, что "Волга" пребывает в безопасности. Но я-то знал, что это не так. - Когда на вахты? Я пожал плечами. Интерфейсник я запрограммировал на немедленное информирование. Он и мертвого поднимет... да так, что никто ничего не услышит, не заподозрит. Кроме меня, разумеется. - Кстати, - поинтересовался я. - Ты понимаешь пилотский код? - Нет, - признался Зислис. - И Лелик не понимает. Но с нами были Хаецкие. Здорово это ты придумал с дохлыми коммуникаторами! Я в смешанных чувствах покачал головой. - Н-да... Только никому не говорите, насколько все это было авантюрой... Фломастер, вон, вообще не обратил внимания на вызовы. - Ладно тебе, капитан! - Зислис ободряюще хлопнул меня по плечу. - В конце концов, победителей не судят. - Да какие мы победители, - я поморщился. - Мошки под прессом. Вот, корабль оживет, тогда и поглядим кто победитель... - Ну, добре! - Зислис многозначительно подмигнул и потянул Веригина за рукав. -- Пошли, Лелик! Нам предстоит ночлег на рабочих местах. - Да, кстати, - сказал я им в спины. - Вы не знаете, откуда в ремзоне взялись велосипеды? Зислис отрицательно покачал головой. По-моему, этого никто теперь не узнает. Я успел некоторое время подремать, похоже - часа два или три; очнулся когда Юлька принесла кофе и бутерброды. - Эй, кэп... Ты когда ел в последний раз? - Не помню, - признался я и с подозрением поглядел на нее. - Чего это ты? Не нашлось никого из сервисников, что ли? Тоже мне, старший пилот... - Ага, дозовешься их, сервисников, как же! - Юлька опустила поднос на безжизненный пульт. - Они в жилых секторах все. Гордяевская охрана в рукавах костьми лежит, никого не пускает. Даже шадроновских амбалов завернула с миром. Не знаю, что ты им посулил, Рома... но если что-нибудь сорвется, я нам не завидую. - Если что-нибудь сорвется, ты и им не позавидуешь - пообещал я тоном провидца и с удовольствием втянул дразнящий аромат кофе. Проняло, кажется, до самого дна легких. - Кстати. Это из чьих запасов? - Из моих. Хорошо, успели наделать килограмм десять, не понадеялись на сервисников... - М-да. А Мустяца и Прокудин сейчас с ними. Расхлебывают, поди, кашку... В дверь вежливо, и вместе с тем настойчиво постучали. "Риггельд небось, - подумал я. - Вот неймется ему..." Можно подумать, мы здесь трахаемся. Но это оказался не Риггельд, а Костя Чистяков. Примчался он явно прямо из информаторской. - Кэп! Ты уже заметил? - спросил он, настороженно глядя на меня. Я опустил чашечку, из которой даже отхлебнуть ни разу не успел, назад на поднос. - Что заметил? Вместо ответа Костя протянул мне обычный волновой бинокль "Беркут" и указал в уголок экрана обзорника. - Полюбопытствуй. Я полюбопытствовал. К "Волге" неспешно тянули три корабля: два знакомых больших штурмовика, каких мы видели над степями предостаточно, и еще один ярко раскрашенный кораблик, похожий на вытянутую восьмигранную призму. Штурмовики шли с боков от призмы, и освещали ее; троица эта постепенно выравнивалась с плоскостью нашего корабля. Похоже, намеренно. Они шли очень медленно, и кроме всего прочего штурмовики мигали белыми огнями - я бы назвал огни габаритными. Три вспышки, пауза, четыре вспышки. Три вспышки, пауза, четыре вспышки. И так цикл за циклом. Я глядел на это довольно долго, сознавая, что все равно не в силах что-либо изменить. Они идут к нам, и мы их нипочем не остановим. Немедля заявились Зислис, Суваев и Фломастер. У Фломастера тоже был с собой бинокль, но не "Беркут", а патрульный "Ф-8". Весьма мощная штука... - Паша, - спросил я, не отрываясь от созерцания. - Ты у нас аналитик. Прокомментируй, пожалуйста. Суваев пожал плечами: - По-моему, это парламентеры. Окраска, освещение, демонстративно медленное приближение... Вон, вишь с какой помпой плывут? - Значит, все-таки переговоры, - заключил я. - Решили не сразу гвоздить, а сначала попробовать договориться. - Надеюсь... - не очень уверенно сказал Суваев. Мне показалось, что уверенности в его реплике не очень много. Суваев попросил у Фломастера бинокль и некоторое время разглядывал непрошеных гостей. Признаться, мне было странно сидеть в рубке, которая успела стать привычной, и пялиться на экраны в бинокль. Притерся я к возможностям корабля, к его послушной и удобной технике... Но сейчас техника бездействовала. - Это чьи корабли, не скажешь? Свайгов? - уточнил я у всезнайки-Суваева. - Нет, - покачал головой Паша. - Это корабли цоофт. Все три. Два средних штурмовика и дипломатический бот. - Ого! - я присвистнул. - У них даже дипломатические корабли бывают? - У них до хрена чего бывает, - скорбно вздохнул Суваев. Юлька нашла время, чтобы побеспокоиться о драгоценном капитане: - Рома, ты ешь, ешь. Никуда твои парламентеры не денутся... - Ага... И действительно. Куда им деваться? Пока я жевал свои бутерброды и запивал остывающим кофе, народ вполголоса переговаривался. Все уселись прямо на прозрачный пол перед пультом. Это было замечательное зрелище: несколько человек в одинаковых комбинезонах, подобрав под себя ноги, сидят словно бы в пустоте, над и под звездами, и глядят в сторону яркой-яркой тройной звезды. - Да, - тихо и мечтательно прошептал Фломастер. - Шарахнуть бы сейчас по ним чем-нибудь фазово-импульсным... мокрого места не осталось бы. - Лейтенант, окстись! - фыркнула Юлька. - Это ж парламентеры, послы! И отчего вы, мужчины, все до единого такие милитаристы? - Кто б говорил, - хихикнул Суваев. - А Гордяеву сегодня голову не ты случайно прострелила, а, отчаянная? Юлька отмахнулась. Правильно, потому что стреляла не только она. Тот же Суваев тоже стрелял. И попал, между прочим. Народ все прибывал: появились Яна и Смагин. Конечно же, Яна первый вопрос задала одновременно с появлением: - Рома! Летят! Что мы им говорить-то будем? - Это будет зависеть от того, что они нам скажут, - заметил я философски. - Не мы же к ним сунулись, они к нам. Вот выслушаем, а там поглядим. - Думаешь, они не сообразят, что корабль мертв? - Если не пускать их далеко - не сообразят. Принять в нулевой шлюз, столы туда притаранить... Штуки три. Авось, не догадаются. - Нулевой вручную открывается? - Яна обернулась к Зислису. Вероятно, она полагала, что подобные вопросы старший навигатор обязан знать даже в отрыве от вахты, в отрыве от корабля. Зислис без колебаний подтвердил: - Да. - Так, - я звонко шлепнул по подлокотникам и распорядился: - Отошлите кого-нибудь принести столы из отдыхаловки. И кресла. Насколько я помню, что цоофт, что свайги в состоянии втиснуть свои задницы в человеческие кресла. - Свайги хвостатые, - заметил Суваев. - Впрочем, кресла все равно с дырками. - Это не дырки, - поправила его аккуратистка-Яна. - Это у кресел спинки такие... Фигурные. Фломастер вышел поднимать своих канониров. - И охрану можешь припахать - посоветовал вдогонку Зислис. - Их припашешь, - пробурчал Фломастер. Но двинулся сначала к лифтам, а значит - ко входам в транспортники, где дежурила бывшая охрана директората. - Знаете, - сказала вдруг Юлька. - А я совсем не волнуюсь. Привыкла, что ли? Или разучилась за последний месяц? Офицерство зашумело, комментируя, соглашаясь и возражая; а я подумал, что тоже не испытываю перед аудиенцией с галактами особого трепета. Впрочем, когда жжешь пачками их корабли можно позволить себе некоторую расслабленность. Вот только бы не разубедить чужих, что мы в любой момент можем жечь их пачками. Даже сейчас. Троица кораблей, похожая в фас на гантелю, приближалась. - Тебе витаминчиков дать? - спросила Юлька. - Чего это ты обо мне так заботишься? - поинтересовался я подозрительно. - С Риггельдом поругалась, что ли? - Да ну тебя, - Юлька отмахнулась. - Спит Риггельд. Без задних ног. И без передних тоже. Бутербродов нажрался и упал прямо в рубке, между шкафами. И правильно, по-моему, это мы тут трясемся, зубами стучим... - Кто стучит, - заметил Зислис, - а кто и нет. Кстати, витаминчиков я бы тоже проглотил. Глаза слипаются. "Еще бы, - подумал я. - По внутреннему сейчас глубокая ночь... А поволновались мы накануне изрядно. Хорошо, что я подремать хоть пару часов успел. Но витаминчиков принять и мне не повредит." "Витаминчиками" мы назвали стимулирующие таблетки. Порой во времена старательства по двое суток сидели в шахтах на чистом нейродопинге, и ничего... Выносливый все-таки народ старатели. Даже бывшие старатели. Бывшие старатели и бывшие звездолетчики. Вслед за Фломастером ушла Яна. Смагин остался. Минут через тридцать-тридцать пять Фломастер снова заглянул в рубку. - Кэп? Столы на месте, и кресла тоже. Хлам мы с площадки вынесли, Янка там каких-то тряпок на стенах поразвесила. Говорит, для солидности. - Пошли, - вздохнул я и встал. Потом подумал, что надо бы провести какой-нибудь беглый инструктаж. Все таки переговоры с галактами, исторический момент, то-се... Я мысленно фыркнул и дал себе подзатыльник. Тоже мысленно. Дипломат, е-мое. Уинстон Черчилль. Шадор Сайвали. Николай Шабейко, е-мое... Проще будь, дядя Рома. - Значит, так. За стол садимся вшестером, старшие и я. Остальным лучше не маячить. В каждой рубке оставить дежурного... На всякий случай, пусть это и бессмысленно. Плюс одного на посылки, вдруг чего еще в бинокли разглядят. Оружие при себе иметь. Клювом не щелкать. Буде возникнут гениальные мысли, прошу сначала посоветоваться со мной. На чужих глядеть мирно, хрен знает, что у них на уме. И... не оставь нас удача. Старшие офицеры быстренько разбежались по своим рубкам на предмет назначения дежурных. Я спустился в нижний холл; трое высоких и плечистых охранников со здоровенными прикладными "Байкалами", стволами на локтевых сгибах, пристроились у меня за спиной. По-моему, они тоже решили не ударить в грязь лицом перед зелененькими и выделили мне самых бравых парней из бывшей полиции директората. До шахты нулевого шлюза топать было минут десять, и я прошел эти минуты в полном молчании. Следом пружинисто вышагивали парни с "Байкалами", чуть поодаль - человек двадцать любопытствующих. В шахту спустились только мы. Спуск тоже занял минут десять. Нулевой шлюз - огромная полость под головными рубками - был пуст, как рудный капонир старателя после визита в факторию. Сюда можно было без хлопот загнать весь флот Волги, Офелии и Пояса Ванадия, и смотрелся бы он вроде горошины в багажнике вездехода "Урал". Уж и не знаю, кого сюда рассчитывал принимать корабль-фагоцит. Верхний отсек-предбанник был ненамного меньше шлюза. В каждом из четырех верхних его углов крепились небольшие площадки (метров двадцать на метров тридцать примерно), огороженные ажурными решетчатыми перильцами. К каждой площадке примыкала причальная тяга, к которой с легкостью можно было пристыковать мой "Саргасс" или юлькин "бумеранг". Насколько я понял, корабельная гравитация действовала только на площадках, в предбаннике же царила невесомость. И я готов поспорить на что угодно, что искусственная гравитация причаливших кораблей совершенно не ощущается в пределах площадок. Сейчас на одной из площадок, самой ближней к головным рубкам, стоял круглый стол из отдыхаловки и десяток кресел вокруг него. Еще два стола поменьше поставили в стороне, ближе к стене предбанника. Стены и перильца были наспех, но очень даже мило задрапированы цветными полотнищами - кажется, древними земными флагами. Боже мой, где Янка их откопала? Это же не людской корабль! Сама Янка, подбоченясь, прохаживалась вокруг стола и критически разглядывала результаты своей работы. Освещение над площадкой было включено на полную, видимо - вручную; я подумал, что если зелененькие привычны к свету иного спектра - тем хуже для них. - Ну как, кэп? - спросила она с некоторой ревностью. - Ты чудо, Янка, - пробормотал я. - Что бы я без тебя делал? Иди сюда, чмокну в нос... Янка укоризненно покачала головой: - И этот человек сейчас будет решать судьбу целой расы! - С чего это ты взяла, что целой расы? - насторожился я. Янка поглядела на меня, словно на слабоумного. - Рома... Ты что, недоспал? Чужие будут от нас просить позволения приобщиться к техническим секретам корабля. Надеюсь ты понимаешь, что они это получат только в обмен на равноправное принятие Земли в союз пяти рас? Все равно долго мы на этой коварной посудине не задержимся... Так хоть свободу себе выторговать! Я поморщился. В общем, она, конечно права. Но только станут ли чужие соблюдать соглашения, когда поймут - ЧТО есть этот корабль? Что это всего-навсего совершенный паразит? А впрочем, есть ли иной выход? Ты снова пришел ко все тому же выбору, Рома Савельев. Ты можешь бестолково умереть в чреве фагоцита, и имя твое не вспомнит никто во всей вселенной. А можешь стать первым человеком, с которым будет считаться могучий межзвездный союз. Можешь купить равноправие Земле и земным колониям. Можешь взбудоражить то болото, в которое превратилось человечество за последние триста лет... И если этот в общем-то маловероятный шанс все же выпадет тебе, Рома Савельев, тебя будут помнить... ну, скажем так: еще некоторое время. Смерть или слава. Заведомая смерть... или маленький шанс. Как всегда. Как обычно. Умным все-таки человеком был мой отец! Хотя, подозреваю: все, что он мне говорил, он и сам услышал от деда. Впрочем, так ли это важно - знать, кому первому пришлось выбирать между смертью и славой? Мне кажется, что даже волосатый пращур, обладатель мощных надбровных дуг и тяжеленной дубины, когда вставал на пороге родной пещеры, а вокруг улюлюкали враги - даже он не слишком задумывался о собственной смерти. Потому что верил: его ждет слава. И благодарность спасенного племени. И я не стану задумываться. О смерти. Но и на благодарность я тоже не особенно рассчитываю. 59. Фангриламай, адмиралиссимус группы фронтальных флотов "Зима", Zoopht, дипломатический бот и крейсер Ушедших/людей. Ярко освещенный штурмовиками бот вплотную приблизился к крейсеру Ушедших. Их разделяла мизерная по космическим меркам дистанция. "Как он огромен, - подумал Фангриламай, стоя на мостике и глядя вперед-вверх. - Не могу поверить, что его строили люди. Но кто еще мог построить такой корабль для людей?" Штурмовики замедляли ход, бот постепенно выдвигался вперед из группы, подныривая под необъятное брюхо чужого крейсера. - Они вскрыли ближний к нам шлюз! - доложил личный интерпретатор Фангриламая, машинально трогая антенну транслятора, воткнутую в гнездо за ухом. Сколько Фангриламай помнил этого интерпретатора, он всегда трогал свой прибор. Наверное, так ему было легче воспринимать трансляции. - К шлюзу, - прощелкал Фангриламай. "Они по-прежнему следуют кодексу высших рас, - подумал он. - Скорлупа! Вот уж чего никто не ожидал." Никаких полей вокруг крейсера приборы цоофт не зарегистрировали. То ли люди демонстрировали добрую волю и готовность к переговорам, то ли пользовались технологиями, пока недоступными союзу. Фангриламай изо всех сил надеялся на первое и готовился ко второму. Не стали люди и вводить бот в шлюз на служебном гравитационном шнурке. Предоставили маневрировать самостоятельно. Впрочем, створ шлюза настолько превышал размеры и бота, и штурмовиков, что благополучно пройти его и затормозиться в буферной зоне было несложной задачей даже для самого ахового пилота. Бот вели лучшие асы флота. Медленно, очень медленно послы союза вплывали в поражающий воображение шлюз - слишком уж он был огромен. Фангриламай угрюмо подумал, что шлюз этот сейчас сильно напоминает распахнутую пасть какого-нибудь безмозглого зверя. Ам! - и нет больше никаких послов. Когда корабли зависли в центре шлюза, створки стали величаво закрываться. Закрывались они долго, отделяя бот от спасительной бесконечности космоса. Что ждет здесь парламентеров союза? Переговоры или ультиматум, брошенный сильным слабому? Не мог Фангриламай забыть собственных чувств, когда узнал, что этот пусть и невероятно большой, но все же одиночный корабль обратил в ничто крупный флот нетленных и практически все силы союза, посланные для осады. Уничтожил за очень короткое время, и, похоже, одним-единственным ударом. Не то чтобы адмиралиссимус боялся - за себя. Он не один раз заглядывал в глаза смерти. Сотни схваток и боев выплавили его немалый опыт военачальника и научили пересиливать первобытный страх. Фангриламай боялся стать свидетелем смертного приговора всему союзу. Ибо чувствовал: если договориться с людьми не удастся, остановить их не сумеют и все силы союза. Не стоило затевать тот десант на Волгу, ох не стоило... В самом начале, когда захлебнулась первая бравая высадка азанни, надо было свернуть стандартные операции и разработать новый, оригинальный план осады. И не обращаться с людьми, как с животными. Но кто же заранее знал, что люди - не просто недоразвитые млекопитающие из периферийных систем? Что это спящие властелины галактики... Спящие - вот как их правильно следовало называть. Спящие, а не Ушедшие. Никуда они не уходили. Просто ждали часа, когда нужно будет вмешаться. И этот час пробил. Когда шлюз закрылся, в буфер начали нагнетать воздух. Снова пришлось ждать. Наверное, - думал Фангриламай, - когда-нибудь это должно было произойти. Когда-нибудь союз должен был столкнуться со старшей силой. Даже нетленные доставляют нам хлопоты не столько своими продвинутыми технологиями, сколько банальной численностью. Их много, чересчур много, и только поэтому союз испытывает определенные проблемы с обеспечением безопасности своих миров. Но Ушедшие - это другое. Интерпретаторы пришли к выводу, что лучшие солдаты вселенной неагрессивны. Они и активизировались только потому, что на человеческие планеты стали наведываться представители союза. Свайги. И вели себя не слишком-то любезно. В результате из небытия явился этот поражающий воображение крейсер. И мы сами доставили на борт его экипаж... и были незамедлительно вышвырнуты как с крейсера, так и из человеческой звездной системы. Только одно насторожило интерпретаторов: люди уничтожили собственный дом, собственную планету. Не для того ли, чтобы карающим смерчем пройтись по всей галактике и выжечь дотла материнские миры обидчиков? По правде говоря, это представлялось вполне возможным и правдоподобным. Да и слишком походило на ритуальный клятвенный жест. Но нет, крейсер забился в глухой малопосещаемый угол пространства и пассивно ждал. Довольно долго, больше лунного цикла на Цо. И не стал предпринимать никаких враждебных действий, напротив, высказал готовность к переговорам. Когда давление внутри буфера и внутри корабля уравнялось, открылись вторые створки, впуская бот непосредственно в корабельный ангар. Пилоты не стали ждать пока створки откроются полностью - подали маленькую цветную призму вперед и скользнули в щель как только ее размеры стали достаточными для безопасного прохода. Штурмовики, согласно кодекса высших рас, остались в буфере шлюза. Они продолжали освещать бот бортовыми излучателями. В дальнем верхнем углу ангара призывно помигал маяк - три вспышки, четыре вспышки. И так несколько раз. Люди продолжали уверять парламентеров в собственных мирных намерениях. Бот плавно поплыл к причальной штанге, выдающейся далеко в глубину ангара. Сближение. Сброс хода. Швартовка. - Швартовка завершена, адмирал! Прикажете отдраивать люки? Починенные всегда звали Фангриламая просто "адмиралом". И он к этому давным-давно привык, хотя знать Цо иногда позволяла себе довольно рискованные шутки по этому поводу. Но Фангриламая не задевали шутки знати, потому что в бой он ходил не со знатью, а с подчиненными. Корпус к корпусу. И те редко подводили адмирала-адмиралиссимуса. - Отдраивайте... Зачем, спрашивается, мы сюда прилетели? Зашипели клапаны в стыковочном хоботе. Хорошо, хоть люди дышат воздухом, пригодным сразу для четырех рас союза. Только представителю а'йешей придется надевать скафандр. Остальные могут выходить налегке. Пока обслуга выносила циновки, креслонасесты, кресла для свайгов и силовые коконы для а'йешей, Фангриламай внимательно оглядел площадку перед причалом. И сразу понял, что люди намерены проводить переговоры прямо здесь. Что ж. Их право. - Адмирал! - рядом возник техник-ординарец. - Ваш переводчик... Он протянул Фангриламаю плоскую брошь. Фангриламай послушно прикрепил ее к мундиру на груди. Интерпретаторы негромко совещались в двух шагах от выхода. - Все готово, - доложил капитан бота. - Удачи, мой адмирал! - Спасибо, Дарх, - Фангриламай качнул головой на длинной шее. - Думаю, удача нам понадобится. И решительно двинулся прочь с мостика. К стыковочному хоботу. Интерпретаторы пристроились вослед двум прим-адмиралам, Вьенсиламаю и Шуаллиламаю. Солдаты из эскорта уже стояли на причальной площадке двумя шеренгами с парадными ружьями "На караул". Перед круглым столом стоял человек. В одиночестве. Остальные группой держались у стола; причем охранников-людей насчитывалось всего трое. На стенах и ажурных рамах площадки тихонько шевелились разноцветные полотнища - явно ритуального характера. Ну, это добрый знак. Ритуалы - показатель разумности. Они, как правило, складываются не за один день, и если их придерживаются - значит раса склонна к самодисциплине. С такими легче договориться, чем с варварами, признающими т