ыге сделалось на редкость неуютно, но Сизый оставался вполне спокойным даже при таких неприятных речах, и это немного успокоило Мотыгу. - Вообще-то военные могли послать своих шатов. Солдат. Мы ведь не солдаты, - неуверенно предположил Мотыга. - Зато мы свидетели, напарник. Живые свидетели, которые видели это чешуйчатое диво. Мне сдается, что военные стремятся свести число осведомленных о нем шатов... и не шатов тоже к минимуму. Посылая нас, военные убивают одним когтем двух пайти: и свидетелей изолируют, и эксперимент ставят. Кстати, мне сдается еще и то, что наши военные играют во всей операции далеко не первую дудку. Иначе ко всей этой истории не проявляли бы столь пристальное внимание азанни. Вот кто на самом деле ставит эксперимент: птички-недомерки, наши бывшие хозяева. А военных Багуты они просто терпят, как вчерашних сателлитов и сегодняшних якобы-союзников. Мотыга ошарашенно выслушивал все это, и вдруг сообразил, что речи Сизого идут в эфир. Они ведь с Сизым облачены в скафандры. "Умолкни, напарник! Нас могут подслушать!" - лихорадочно зажестикулировал Мотыга аварийным горняцким кодом. - Да не слушает нас никто, - вздохнул Сизый. - Я сломал ретранслятор. В пределах модуля - там да, слушают. А тут - уши... гм... коротки, что ли? В общем, обломятся они. Мотыга вяло дернул головой - когда приходилось поволноваться, всегда почему-то начинался этот нелепый тик. - Значит, нас послали чуть ли не на смерть? - с тоской спросил он. - Значит, - как-то на удивление беспечно и легко согласился Сизый. - Да только дураков нет помирать зазря. Мы еще побарахтаемся, напарник. Вот увидишь. Мотыга бледно улыбнулся - после разгромных откровений Сизого он был рад ухватиться за любую ниточку, пусть тонюсенькую, но дарящую проблеск надежды. Надежда не умирает, что бы ни болтали философы-теоретики. Иначе во Вселенной не существовало бы понятие "борьба". Ибо - какой смысл бороться без надежды на что-нибудь? На спасение, на богатство, на славу? Нужное подставить. - Сизый... - выдавил из себя Мотыга. - Если ты знал все заранее, как ты мог согласиться? Как ты мог добровольно полезть в нору сугароза? А? - Нас бы все равно убрали, Мотыга. Причем, очень быстро. Свидетели никому не нужны - ни азанни, ни военным. С этим сундуком связано что-то очень значительное, если с ним так носятся. Единственный шанс отсрочить смерть - согласиться на предложение полетать на этом исамаровом астероиде. И единственный шанс побарахтаться, попытаться обмануть смерть. А что до норы сугароза... Так имея ружье можно и туда слазить. - Вот, гляди, - Сизый извлек из кармана скафандра плоский кругляш в прозрачном пластиковом кофре. - Вот мое ружье. Мотыга послушно поглядел. В свете локтевых осветителей кругляш сиял и переливался всем оттенками спектра. - Это что? - Это носитель. Астрогационный диск. Дело в том, что я соврал утром в кабинете босса. На самом деле я умею водить звездолеты и умею пользоваться астрогационными программами. Я шесть циклов летал вторым пилотом на "Гайтити". Просто это не отражено в моем послужном файле. По ряду причин. "Вот откуда у него этот странный загар, - запоздало догадался Мотыга. - От фона икс-приводов и многих прыжков сквозь пространство..." - Мы смоемся, напарник, - продолжал Сизый. - Смоемся вместе с этим куском камня и с этим недобрым ящиком. Соскочим где-нибудь в подходящем месте, а с загадками Роя пусть птички разбираются сами, без нас. - Никогда не думал, что астрогационные программы пишут на такие странные носители, - невпопад пробормотал Мотыга. Он действительно никогда не встречал таких дисков - его скромный пилотский опыт познакомил только со стандартными кристаллозаписями. - А это не наш носитель, - весело сообщил Сизый. - Такими люди пользуются. - Люди? - удивился Мотыга. - А откуда у тебя человеческие программы? Сизый даже присел, предвкушая произведенный эффект. - Не поверишь, напарник. Не поверишь. Здесь нашел, в соседней камере. Вчера. Пока ты встречал "мозги на ножках" и военщину. На нашем астероиде две техногенные вещи: сундук и этот диск. Ну, не считая свеженького модуля, конечно. - А привод? - запоздало забеспокоился Мотыга. - Как же привод? Комп модуля разве снабжен человеческим приводом? - Нет, конечно, - продолжал веселиться напарник. - Но я видел на складе музыкальный центр. К нему прилагается привод, совместимый с форматом этого диска. А преобразователь сляпать и слинковаться - пара пустяков. Инструмента, правда, нет, это плохо, но хорошему пилоту и шило инструмент. Ладно, пошли назад. Жутковато тут, если честно... И мумии эти еще... Смотри, в модуле особо не болтай, пока не прыгнем пару раз и я трансляцию не отключу. Да и кодом не усердствуй, у них и видеоконтроль наверняка включен. - Хорошо, Сизый, - преданно выпалил Мотыга. - Буду молчать, как рыба. Всю обратную дорогу по давящим пустотой и тьмой каналам гнезда Мотыга пытался осознать происходящее. Еще утром он радовался и гордился тем, что начальство его ценит. Что унтер так хорошо отзывается о его работе и личных качествах. Теперь же он остро осознал себя разменной фигурой в жерновах чужих, взрослых игр. Его, преданного и верного работника корпорации без малейших колебаний послали на смерть, лишь бы получить некую отдаленную и сомнительную выгоду. Это обижало, что и говорить. Может быть, Сизый ошибается? Просто ошибается? Ну, допустим, трения у него с корпорацией и с азанни. Допустим, недолюбливает он и тех, и других, пусть даже заслуженно - за какие-то старые делишки. Вполне возможно что с ним обошлись круто и несправедливо. Но значит ли это, что корпорация обязательно пошлет их, ценных, как ни крути, работников на смерть при первом же удобном случае? И если их посылают на смерть - зачем было монтировать на астероиде довольно дорогой модуль-"шестерку" и еще более дорогой икс-привод? Расточительство какое-то. Необъяснимое расточительство. Впрочем, нет, объяснимое. Мотыга вдруг резко сменил точку зрения, словно разом переметнулся на позицию собственного оппонента. Вполне объяснимое. При условии, что корпорация и азанни надеются узнать или получить нечто несопоставимое по стоимости с каким-то жалким жилым модулем и единичным икс-приводом. Сам Мотыга не сумел представить информацию, которая ценилась бы так высоко, но возможность ее существования вполне допускал. Да и, если разобраться, кем являются для боссов корпорации и для шишек из военного ведомства простые шахтеры и солдаты? Разменной монетой, не более. Во время давних войн их жгли в сражениях и гноили на стратегических рудниках даже не сотнями - тысячами. Сотнями тысяч. Несколько рас-сателлитов бесследно сгинули в горниле минувших войн. А ведь тоже, наверное, каждый бедняга-смертник надеялся, что именно его пронесет, что смерть минует и удастся выкрутиться. Лелеял свою хилую надежду и ждал, сцепив челюсти... Или что там сцепив? Только перед шлюзом Мотыга будто очнулся, будто сбросил с мыслей липкую паутину, которая незаметно опутала его мозг. "Исамарова жуть! - похолодел он. - Да что ж творится-то? Кто это моим сознанием вертит?" Сизый всю дорогу молчал, и неизвестно - лезли ли ему в голову разные странные мысли, нет ли. Выглядел он бесстрастным. Без проблем проникнув в пределы модуля, горняки освободились от скафандров, заглянули на склад за нужной техникой, и направились к центральному посту. Едва бросив взгляд на голограммы астрогационной сшивки, Сизый сообщил: - Эй, напарник, а ведь мы уже прыгнули. Мы теперь хрен знает на каком расстоянии от Багуты! За тысячу световых циклов, не меньше! Мотыга, полжизни проработавший в космосе, попытался представить себе эту бездну, и не смог. То, что его напарник и бывший пилот говорит об этом как о чем-то само собой разумеющемся и не особо значимом, потрясло его. Тысяча световых циклов. Если сейчас отыскать на обзорниках искорку Багуты, если она вообще видна с такого расстояния - он увидит свет, который помнит его далеких предков. Прикосновение к галактическим масштабам, обыденность невообразимых расстояний и длительных промежутков времени - разве это не странно? Как миллионы разумных существ до него, Мотыга впервые ощущал себя поднявшимся из мелкой суеты к самым звездам. Стоит только протянуть руку - и вот они. Звезды. Далекие-далекие - даже свет его родной Багуты мчится сюда сотни лет, сотни циклов. Свет, который мчится сквозь пустоту быстрее, чем можно себе представить. Что за прихоть природы? Что за странное состояние комочка живой слизи, именуемое разумом, позволившее нескольким расам Галактики дотянуться до звезд? До самых дальних звезд? Мотыга подумал, что знать, и ощутить на себе - все таки очень разные вещи. А Сизый, похоже, вообще ничего не заметил. Мысли его были поглощены совершенно другим. - Ну что? - он хитро блеснул фасетками. - Послушаем музычку? Водрузив кубик музыкального центра на пульт, Сизый полез в ящик справа от кресла. - Вот, гляди, Мотыга. Это называется АК - аварийный комплект. Он показал напарнику плоскую зеленую коробочку со сдвигающейся крышкой. Внутри, на бархатистой подкладке, обнаружился набор манипуляторов, щупов, молекулярный сшиватель, насадка-микроскоп для глаз... Те самые инструменты, которыми предусмотрительно не снабдили их литейщики модуля. Но ведь бывают еще и аварийные комплекты - разумеется, бывают. Это даже новичок-Мотыга знал. Если поискать под креслами и в остальных ящиках, на посту найдется и сухой паек, и запас воздуха, и резервные батареи... - Вот, исамарова жуть! - в который раз за сегодня прошептал Мотыга. - Все-таки опыт - великая вещь! Неизвестно - как скоро Мотыга додумался бы искать инструменты при нужде в пределах центрального поста. Слишком уж он был подвержен стереотипам: инструментам надлежит быть на соответствующем складе. Точка. Может быть, корпорация специально натаскивает своих работников до состояния исполнительных болванов? Что же, Шат Унген по прозвищу Мотыга. Если это так, то ты сделал первый шаг в сторону от оболванивания. Первый. Самый трудный. Обернись, раз сумел сделать это, и полюбуйся кем ты был еще вчера. Смотри, смотри. Внимательно смотри. "Почему? - подумал Мотыга с внезапной тоской. - Почему шаты взрослеют и умнеют вот так, стремительно и взрывоподобно, в считанные дни или даже часы, хотя до того циклами пребывают в блаженной и страшной бездумности? Да и не только шаты - наверняка, не только они." Даже осознание того, что взрослеет и умнеет далеко не каждый, не согрело Мотыгу. Пока Сизый ковырялся в центральном посту, Мотыга сходил на камбуз и оживил кухонную автоматику. Приготовить стандартный ужин пустотников на две персоны сумел бы, наверное, и дрессированный сугароз. Только и дел, что кнопки нажимать да пакеты с концентратами предварительно вскрыть. Мотыга машинально проделывал все необходимые операции, а сам думал, думал, думал... Десятки мыслей вихрем проносились у него в голове. Кем бы он стал, если бы на жизненном пути не столкнулся с Шатом Уримой по прозвищу Сизый? Очередным исполнительным болваном корпорации "Минералы Багуты"? Очередным винтиком в гигантском равнодушном механизме, единственная цель которого - поддержание собственного функционирования? И ведь точно - пахал бы на благо корпорации, сверхурочно работал бы, благодарностям искренне радовался... Или все таки нет? Или все равно прозрел бы рано или поздно? Ведь не может же такого быть, чтобы людей, подобных Сизому, Мотыга больше никогда не встретил? Не может. Они ужинали здесь же, на камбузе, потому что тащить подносы со снедью в кают-кампанию просто поленились. Мотыга помнил о предостережении напарника не болтать лишнего и поэтому отмалчивался, а Сизый отрешенно перетирал ужин челюстями и, похоже, даже не чувствовал вкуса. Взгляд у него был блуждающий, казалось, каждая фасетка фокусируется в собственную точку. На руках Сизого Мотыга заметил пятна молекулярного закрепителя - значит, дело уже дошло до сшивки... Вполне возможно, что Сизый уже слинковал привод землян и центральный компьютер. Либо достаточно далеко продвинулся на пути к этому. Гулкие удары по обшивке модуля застали их врасплох. Мотыга вздрогнул и уронил двузубую вилку - оглушительно звякнув, та упала на пластиковую столешницу. Сизый замер с куском парги во рту. - Это еще что? - невнятно произнес он и поднялся. Удары следовали один за другим, равномерные, как падение чудовищных капель. - Это тыльный шлюз, - просипел Мотыга. - Снаружи... "Рой? Или нечто из сундука-саркофага? - мелькнуло в голове у Мотыги. Он мучительно пытался вспомнить - есть ли излучатели в створе тыльного шлюза? И если есть - как ими управлять? Как хотя бы активировать? По идее они должны были работать в полном автономе. Но это по идее, а как там на практике - поди разберись! - У нас есть оружие? - Мотыга с надеждой воззрился на Сизого. Ему казалось, что старший товарищ, летавший к тому же вторым пилотом, да не на чем-нибудь, а на самом "Гайтити", должен знать верные рецепты выпутывания еще и не из таких передряг. - Вообще-то есть, - отозвался Сизый и принялся быстро жевать - видимо, ему надоело разговаривать с набитым ртом. - В центральном есть сейф с ручными лучевиками. Но обычно он заперт и опечатан, а нам код доступа сообщить не потрудились. Мотыга не знал даже этого - стандартный набор сведений о "шестерках" информации об оружии попросту не содержал, а поинтересоваться подробнее Мотыге никогда не приходило в голову. Хотя... При нынешней-то жизни... Это в пределах Багуты все относительно тихо и мирно, а в других системах? Где больше беспорядка и анархии? Где шастают пиратские звездолеты и шайки лихих и беспощадных корсаров современности учиняют молниеносные набеги на неокрепшие колонии, на одинокие и малочисленные рудники, на зазевавшиеся грузовозы... Даже на пассажирские лайнеры нападают! Удары внезапно стихли. Мотыга уже инстинктивно сжался, уловив частоту, но вместо очередного гулкого "Баммм!!" он услышал только тихое чавканье Сизого. А мгновением позже донеслись новые звуки. На этот раз потише, но тоже размеренные. И теперь источник звука приближался. "Помм! Помм! Помм!" - доносилось откуда-то сверху. Словно кто-то огромный и грузный вздумал прогуляться по кровле модуля. Сверху? Но ведь модуль попросту вплавлен в скалу! Наверху кубоуны сплошной монолитной породы! Мотыга втянул голову в ключицы и жалобно уставился на напарника. - Чушь какая-то! - пробормотал Сизый. - Погляди! И он указал пальцем на стакан с соком, стоящий на столе. Очередной "шаг" гиганта на крыше как раз заставил вздрогнуть весь модуль. Мотыга отчетливо ощущал, как толкается в подошвы пол, как улавливает колебания экзоскелет... А поверхность жидкости в стакане оставалась совершенно неподвижной, хотя крохотные концентрические волны просто обязаны были гулять от пластиковых стен к центру и обратно. - Это все нам просто кажется, Мотыга! - объявил Сизый с каким-то жутко истовым убеждением, и едва он это произнес - посторонние звуки смолкли. Все до единого. Неведомый гигант, способный гулять в толще камня, словно в тумане, затаился. Или исчез. Стало тихо, аж в ушах зазвенело. "Кажется? - недоуменно подумал Мотыга. - О чем он?" Способность связно соображать временно покинула Шат Унгена. Когда он более-менее отошел от ступора, вызванного обилием новых событий и впечатлений, Сизый сидел за столом, вопросительно уставившись на пустой стакан из-под сока. Недоеденный Мотыгой ужин уже остыл; вилка так и валялась на столешнице чуть в стороне от подноса. - Сизый, - тихо сказал Мотыга. - Мне страшно. Напарник отвлекся от созерцания пластикового цилиндрика. - Что? - Мне страшно, - повторил Мотыга. - Я не понимаю, что со мной происходит. Сизый вместо ответа встал, спровадил свой поднос вместе со всем содержимым в утилизатор и мягко предложил: - Пошли-ка спать, напарник. День сегодня выдался какой-то сумасшедший... Отдохнуть надо. "Ладно, - подумал Мотыга. - Не хочешь обсуждать, не надо. Впрочем, он прав: отдохнуть действительно надо." Он тоже избавился от подноса и пошел вслед за Сизым к каютам. Кают было шесть, естественно. Коротенький радиальный коридорчик ответвлялся от основного кольцевого, охватывающего центральный пост. По три створчатых двери на каждой стороне. - Ты какую выберешь? - Сизый обернулся. Мотыга ткнул в первую дверь справа. Инстинктивно он выбрал дальнюю от внешней границы модуля каюту. - Тогда я эту... Сизый выбрал дальнюю слева. Намеренно, или тоже инстинктивно - поди разберись. Мотыга вздохнул, потерянно уркнул и протянул руку к управляющей дверьми панельке. Створки бесшумно разошлись, покорные его приказу. - И вот еще что, - Сизый задержался на пороге своей каюты. - Я советую тебе заглянуть в аптечку, сглотнуть какой-нибудь стимулятор и закусить снотворным. Попомнишь мои слова: завтра сегодняшние страсти увидятся тебе совершенно в ином свете. Мотыга поскреб передужье (рука была словно ватная), неопределенно дернул головой и вошел в каюту. Створки тотчас затянулись за его спиной. "Вообще-то, в этом что-то есть, - подумал он о словах Сизого. - Действительно, полночи проворочаюсь, не высплюсь, завтра буду как маринованный... Лучше принять снотворное. Хотя, с другой стороны - что мне завтра, в разведку, что ли? Работы у нас тут никакой нет. Хоть целый день спи." Он отыскал аптечку в шкафчике, порылся, заглотил капсулу "Нейрофета" и снотворное, настроил излучатель в изголовье гамака, сбросил комбинезон, башмаки и забрался в спальный мешок. По мере того, как Мотыга погружался в сон, свет в каюте пригасал. Несмотря на пережитые треволнения, забылся Мотыга почти сразу. Наверное, он не рассчитал дозу снотворного и взял не то слишком большую капсулу, не то слишком малую. Сначала ему показалось, что слишком малую, потому что посреди ночи Мотыга проснулся. Тотчас вспыхнул свет; хронометр показывал локальное время где-то между полуночью и утром. Мотыгу мутило - снотворного было мало, чтобы заставить отключиться, но много для ясной головы. Предметы казались то размытыми, то преувеличенно резкими. Мотыга выбрался из гамака и, пошатываясь, встал посреди каюты. Потряс головой, отчего под черепом заворочалось что-то вязкое и тяжелое. Никак не удавалось сообразить - что его подняло и что сейчас следует делать. Потом его словно кто-то подтолкнул; находясь все в том же непонятном полусне-полуяви, Мотыга направился к выходу. В коридоре он на миг задержался напротив двери в каюту Сизого, возможно даже поразмыслил - а не разбудить ли его? Но будить не стал, а вместо этого, по-прежнему пошатываясь, побрел к тыльному шлюзу. О проделках вечернего гуляки по крыше модуля Мотыга словно забыл; во всяком случае о пережитом испуге Мотыга не вспоминал. Он отчего-то твердо знал: нужно идти к шлюзу. И шел. Словно сомнамбула, он натянул скафандр и активировал поле. Вошел в шлюз и дождался пока насосы откачают воздух. Зажег локтевые осветители и устремился в плотную тьму канала, что пронизывал каменное тело астероида. Он шел, изредка спотыкаясь, и даже не пытался сбросить окутывающую сознание мглу. Часть сознания Мотыги, похоже, спала. Та часть, что умеет задумываться, задавать вопросы и находить ответы. Бодрствовала другая - привыкшая подчиняться и не рассуждать. Мотыга миновал кладбище - место, куда военные снесли погибших из Роя - миновал камеру с громадной мумией матки, и вскоре достиг зала, где покоился саркофаг. Ему показалось, что тут произошли какие-то неуловимые перемены. Во-первых, зал, вроде бы, стал гораздо просторнее; во-вторых осветители на локтях давали почему-то заметно меньше света, чем в прошлые посещения, и от этого Мотыга почувствовал себя еще более неуютно. Приходилось до рези в каждой фасетке напрягать глазные мышцы, но коварная полутьма от этого только плотнее сгущалась. Кроме того, остатки оболочки кокона куда-то подевались - а, может, просто потерялись во мраке, что струился у раздавшихся стен. Когда же Мотыга попытался взглянуть на саркофаг, он почувствовал, как костенеет экзоскелет от внезапного испуга. Саркофага на месте не было. Не было массивного и ранее казавшегося совершенно неподъемным и незыблемым "кирпича". Пропал; а на месте, где он раньше покоился, остались только смутные неровности. Приглядевшись, Мотыга с замирающим дыханием убедился, что это вовсе не неровности. Это десятки крохотных чешуйчатых копий саркофага, расставленных на полу зала в строгом геометрическом порядке! Таких же серо-коричневых, с отчетливо прорисованными чешуйками, но махоньких - любой совершенно свободно уместился бы у Мотыги на ладони. В следующий момент Мотыга окончательно проснулся. Он сообразил, что совершенно добровольно покинул модуль и в одиночку забрался в самый эпицентр странностей. Понял он и то, что никакая сила не заставила бы его сделать это сознательно. И что он остался наедине с тьмой, и всеми, кто таится в мертвом гнезде Роя. Но - странное дело - одновременно Мотыга ощущал себя и лежащим в гамаке. В каюте модуля. Сознание словно раздвоилось; Мотыга из зала судорожно боролся со страхом и растерянностью, Мотыга из гамака силился понять, что происходит. Мотыга из зала не имел возможности здраво рассуждать, Мотыга из гамака не мог пошевелиться, сколько не пытался. А потом тьма стала быстро сгущаться. Осветители изо всех сил старались ее разогнать - но тщетно: тьма тугими чернильными клочьями обволакивала Мотыгу. И без того жиденький рассеянный свет тонул в иссиня-черном потоке. Несколько мгновений - и Мотыга из зала остался в полной темноте. От паники его отделяла тонюсенькая, готовая в любой миг рухнуть преграда. Ноги дрожали. Мотыга осторожно повернулся лицом к выходу из зала и башмаком нашарил перед собой пол. Аккуратно утвердил ступню, сделал шаг, потом еще один. "Только бы не промахнуться... - подумал он. - Только бы не промахнуться... Проклятая темнота!" Еще он подумал, что сейчас придется идти мимо мертвой матки, мимо остальных недвижимых и бесконечно чуждых тел, и едва не лишился остатков самообладания. Мотыга из гамака с недоумением размышлял, почему погасли осветители. Точнее даже не погасли, а захлебнулись тьмой, не сумели ей противостоять. Иных слов, чтобы объяснить произошедшее, он не смог подобрать. Мотыга из зала тем временем преодолел те пару десятков шагов, что отделяли его от канала (в темноте на это ушло, кстати, вдвое больше шагов) и, вздрогнув, нащупал вытянутой рукой стену. Стену зала. Он промахнулся, не вышел точно к каналу. Это его не слишком удивило - шаты часто сбиваются с направления, потому что длина шага с правой ноги и с левой у них неодинакова. Но на таком небольшом расстоянии не мог Мотыга и сильно ошибиться: максимум, на три-четыре шага в ту или другую сторону. Нужно всего лишь пройти по стеночке, и отыскать канал. А в канале отклоняться просто некуда: он достаточно узок, тут же наткнешься на стену. В следующий миг Мотыга подумал - а сколько каналов сходятся в зале с мертвой маткой? Только ли два - один из зала саркофага, один - спасительный - от жилого модуля? Или больше? В моменты, когда он проходил этот зал с Сизым, внимание Мотыги всецело приковывалось к матке, и по сторонам Мотыга просто не смотрел. Как выяснилось, зря. Если там есть еще каналы и ему "посчастливится" свернуть не туда, через какой-то час Мотыга безнадежно заблудится в лабиринте гнезда. Много ли шансов, что на помощь придет Сизый? Мотыга даже не представлял. Да и успеет ли Сизый на помощь? Что все таки таится в недрах астероида? Мотыга даже не знал - велико ли гнездо Роя? Много ли в нем ходов и камер и залов? Тем временем Мотыга сделал вдоль стены уже не меньше полутора десятков шагов, и спасительного канала так и не отыскал. Сплошная каменная стена, гладкая и неприступная. Судорожно сглотнув, он повернулся, нащупал стену другой рукой и двинулся в обратном направлении. Мотыга из гамака продолжал с удивлением взирать на происходящее. Но и на этот раз Мотыга довольно долго шел вдоль стены, касаясь ее рукой, и стена оставалась сплошной. Пройдя шагов сорок, Мотыга растерянно остановился. Он не понимал, куда мог подеваться ход-канал. А потом он ощутил слабое сотрясение почвы, и еще далекий звук - знакомый до холода в кончиках пальцев. "Баммм!" "Баммм!" "Баммм!" Вчерашний гуляка сквозь камень снова вышел на прогулку. На десятом шаге у Мотыги не осталось сомнений - звуки усиливаются, пол зала дрожит все сильнее, а значит, гуляка приближается. Мотыга понял, что еще немного - и он с нечленораздельным воплем рванется в темноту. Не разбирая дороги. И без того издерганное сознание постепенно заволакивало чернотой - может быть, именно так настигает шатов безумие? А гуляка все приближался. Мотыга опустился на корточки, вжался спиной в твердую каменную стену, и оцепенел. "Баммм!" Чья-то рука коснулась его плеча. - Эй, напарник! Ты чего? Мотыга едва не ослеп от яркого света, заливавшего каюту. Он сидел на корточках между гамаком и стеной, съежившись и обхватив голову руками. Рядом, перегнувшись через гамак, сгорбился Сизый. Прикрывая глаза ладонью, Мотыга по стеночке встал. Он был совершенно опустошен и раздавлен. - Пойдем-ка, - Сизый заботливо выудил его из-за гамака. - Одевайся. Мотыга меланхолично облачился в комбинезон и башмаки. Казалось, он продолжает спать. Сизый встряхнул его слегка, и к огромному облегчению усмотрел во взгляде напарника нарождающуюся осмысленность. - Давай, давай, шевели ножками... - с напускным весельем подгонял Сизый. Он привел Мотыгу на камбуз, усадил за стол и вручил стакан сока. - Выпей... полегчает. Мотыга с опаской понюхал содержимое стакана - кажется, он заподозрил, будто Сизый подсунул ему спиртное. Но спирт в соке если и содержался, то в таких дозах, что ни один шат без специальных приборов не унюхает. Мотыга в несколько глотков осушил стакан. И, похоже, оклемался еще больше - выглядел он теперь измятым и подавленным, но явно отходящим от оцепенения. - А мне такая чушь снилась, рассказать - не поверишь! - по-прежнему весело сообщил Сизый. Он чувствовал: надо болтать, молоть любую ерунду, лишь бы отвлечь Мотыгу, расшевелить его окончательно и бесповоротно. - Представляешь, приснилось, будто я ночью за каким-то исамаром встал и поперся к сундуку. Ну, вот, пришел я, и что вижу? Вместо одного сундука-саркофага - штук сто, да все такие ма-ахонькие, не больше башмака. И тут у меня осветители сдохли... Сизый еще в середине рассказа почуял неладное, но почему-то не остановился вовремя. После этой фразы глаза у Мотыги снова остекленели, и он стал серым-серым, и лицо посерело, и руки... Стакан Мотыга ненароком раздавил. В ладони. Хрясь - и в крошку. Это макрополимерный пластик! Который выдерживал такие нагрузки, что думать было страшно. А Мотыга его голыми руками изничтожил... У Сизого даже речь отняло от изумления. - Что такое? - фальцетом пропел Сизый, приподнимаясь. - Сизый, - просипел Мотыга. - Это был не сон... Шат Урима схватывал все на лету; недаром у него за плечами имелся самый разнообразный опыт - и пустотника, и пилота. - Не сон? Ты что, тоже ходил к саркофагу? Мотыга согласно мотнул головой. - Да... Я не знаю как это объяснить, но я как бы одновременно и находился там, в зале, и оставался в каюте. И видел все то же самое - сначала маленькие саркофажки и тьма, потом я не мог найти вход в канал, потом проснулся этот... Который топал вчера по кровле... Сизый жестко глядел на напарника. Во взгляде его не читалось даже намека на испуг - только жадность дорвавшегося до фактов исследователя. Мотыгу это несколько приободрило. - Что это было, Сизый? Иллюзии? Я ведь оставался в каюте, я знаю... Просто кто-то морочит нам голову. Насылает... - Может быть и так, - осторожно ответил Сизый. - Но не обязательно насылает. Ты насколько внушаем? Знаешь? Гипнопедию проходил перед тестами? - Нет. Меня военные отбирали... - Ах, военные, - протянул Сизый совсем другим тоном - многозначительно так. Мотыга не понял - нравится Сизому этот факт или же, наоборот, не нравится. Скорее, второе. - Ладно, - пробурчал Сизый. - Ладно. Где твоя аптечка? В каюте? Пошли-ка, напарник, проделаем кое-что... Он чуть ли не силой выдернул Мотыгу из-за стола. Властно придерживая за локоть, увлек прочь из камбуза, в жилую часть. Что-то он явно задумал. Вот только что? В каюте Сизый сразу сунулся в шкафчик с аптечкой, и некоторое время перетряхивал содержимое. - Ага, - сказал он с каким-то туманным удовлетворением. - "Нейрофет". Ты знаешь, что это? - Нет, - угрюмо отозвался Мотыга. - Это наркотик. Галюциноген. В принципе, он действует на шатов как успокоительное, но только в строго рассчитанной дозе. Ты, небось, сожрал целую капсулу. - Две, - мрачно поправил Мотыга. - Две, - повторил Сизый задумчиво. - Нет, все равно мало - ты ж здоровый шат, не задохлик какой. Хотя, обострить восприимчивость это все равно должно будь-здоров как... Ладно. Он еще покопался в аптечке и выудил из специального кармашка маленький датчик на присоске. - Гляди. Это синфазный контроллер, что-то вроде врача-автомата. Сейчас мы его подстроим под твою мнемонику... Он с размаху прилепил датчик Мотыге к виску. - Так... Что чувствуешь? - Током бьется, - цепенея пожаловался Мотыга. - Сильно. Сизый кивнул, и запустил во внутренности приборчика тонюсенький щуп. - А так? - А так - не бьется, - Мотыга с облегчением расцепил челюсти. Если честно, то приборчик его встряхнул и отрезвил - это словно наиболее точно отражало перемену, произошедшую с Мотыгой с момента пробуждения. Ему словно мозги промыли. - Ладненько. Эта штуковина фиксирует твой эмоциональный фон. Если ты испытываешь слишком... э-э-э... сильные чувства - испуг, паника, что-нибудь в этом роде, она будет лупить тебя током. Ты уж извини, но это помогает. Честное слово. - Да я уже и сам чувствую, что помогает, - сказал Мотыга с воодушевлением. - Но что, исамарова жуть, все-таки на меня... на нас нашло? Сизый ненадолго замолчал. Мотыга внимательно наблюдал за глазами своего напарника, и понял, что тот знает ответ, а думает только над тем, как его попонятнее сформулировать. - Я думаю, - подал наконец голос Сизый, - что это дыхание саркофага. Его эманация. Точнее не скажу, извини. Он встал и пошел к выходу; Мотыгу Сизый за собой не позвал. Створки он оставил открытыми, и в каюте Мотыги, и в своей, куда он направился. У себя Сизый тоже взялся за аптечку и прилепил к виску такой же датчик. "Хм... - подумал Мотыга обеспокоенно. - Боится..." А ему показалось, что Сизому любые страхи нипочем. И в это хотелось верить с такой невероятной силой, что логика пасовала - Мотыга, как ребенок, надеялся на знания и опыт более старшего товарища. На то, что в трудный момент Сизый и защитит, и вразумит. Осознавать, что Сизый тоже опасается странностей, было очень неприятно. - Ну, вот, - Сизый вернулся в каюту Мотыги, ухмыляясь на ходу. - Теперь нам гарантирована здоровая бессонница... Он взглянул на напарника, и ухмылка медленно сползла с его лица. - Ты что, Мотыга? Тебе плохо? А Мотыга, замерев и уставившись в пустоту, прошептал: - Сизый... Я слышу голоса... Несколько мгновений в каюте царила тишина, которая для Мотыги была совсем не тишиной. Сизый мучительно старался избрать верную линию поведения. Он видел, что напарник не в себе, и что здраво рассуждать и поступать сейчас Мотыга вряд ли в состоянии. Но Сизый не привык и бросать товарищей в пустоте - закон обжитого космоса, который никто никогда не вводил и никто никогда не отменял. Если бы не люди и не их извращенные нравы, во всей галактике соблюдался бы этот закон - даже по отношению к незнакомым разумным. Кроме, разумеется, врагов. Впрочем, как бы там ни было, напарника, с которым бок о бок ходил в разведку несколько циклов, Сизый вот так просто отталкивать не собирался. Даже видя, как тот постепенно сходит с ума. - Голоса? - переспросил Сизый, стараясь, чтобы голос звучал буднично. - И что они говорят? Мотыга напрягся, словно бы вслушиваясь. - Не понимаю... Кажется, это какой-то чужой язык. И вдруг Мотыга утратил отрешенный вид, встрепенулся и, вроде бы, стал прежним Мотыгой - еще толком не обтертым пустотником, но уже и не новичком. Разведчиком, на которого всегда можно положиться и который тоже не бросит товарища в пустоте. Переход был настолько неожиданным и разительным, что Сизый даже слегка растерялся. - Сизый... Так ты подключил земной привод к астрогатору? Куда мы прыгаем? И где мы сейчас? О том, что в пределах модуля не следовало открыто высказывать такие вещи Мотыга, вероятно позабыл. Впрочем, Сизый уже практически не боялся - ранним утром он переключил управление прыжками на астрогационную систему человеческого диска. С момента переключения астероид успел прыгнуть по меньшей мере трижды, и настичь их теперь стало делом не то чтобы невыполнимым, но достаточно проблематичным. Поэтому Сизый даже не слишком расстроился - ну, слышат их на Багуте или боевых кораблях азанни. Ну и что? Пока преследователи доберутся до места, где в данный момент находится астероид, Сизый много раз успеет отдать команду на очередной прыжок, и пару раз успеет прыгнуть. Дело в другом. Совсем в другом - с астероида пора уносить ноги. Как только азанни и военные Багуты поймут, что Сизый с Мотыгой не пожелали играть роли марионеток в чьих-то рискованных играх, они попытаются непокорных шатов убрать, и чем быстрее, тем лучше, потому что в подобных играх свидетели всегда были и остаются наиболее опасным звеном на пути к успеху. - Где мы сейчас? - выдохнул Сизый. - В космосе, напарник. Погоди. Еще пара прыжков - и будем сматываться... Я уже даже придумал, куда. Мотыгу этот ответ вполне удовлетворил, да и об обещании не болтать он, похоже, вспомнил. Во всяком случае, следующие полдня, пока Сизый готовился к осуществлению своего плана, Мотыга к нему не приставал с ненужными расспросами, а мелкие поручения выполнял безукоризненно точно и очень быстро. "Ему просто нужен старший, - думал Сизый. - Который будет его подталкивать и наставлять. Тогда Мотыга и бояться перестает, и странностей не замечает." Через две пульсации Сизый засел за пилотский пульт и самым тщательным образом сориентировался. Если он сейчас ошибется - это будет означать смерть и для него самого, и для Мотыги. Поэтому Сизый не спешил. Когда он решил, что все его устраивает, Сизый просмотрел расчеты еще одной пульсации, внес некоторые коррективы и отдал команду на задержку перед исполнением. Он вовсе не хотел, чтобы стартующий астероид истер и изломал их с Мотыгой вместе с окружающим пространством. А потом встал и бегло осмотрел центральный пост. "Недолго мы тут хозяйничали", - подумал он. И решительно направился к шлюзу. Фронтальному. Мотыга исправно сидел на кучке подготовленных припасов и оборудования. При виде Сизого он вскочил - видимо, Мотыге не терпелось убраться подальше от странной вещи, упрятанной под поверхностью астероида. Сизому тоже не терпелось. - Итак! - пропел Сизый с нескрываемым воодушевлением. - Облачаемся, напарник! Он вскрыл пакет с новым скафандром. Не регулярным силовым жилетом пустотника, а аварийным скафандром с максимальным автономным ресурсом. С двадцатикратной батареей и новейшим рекомбинатором. С "космическим сортиром", который пустотники Багуты называли на людской манер "памперсом". С тяжелыми башмаками сингулярных движителей высшего класса. Облачались они долго и тщательно, потому что любая ошибка сейчас неизбежно будет стоить жизни там, в пустоте. Потом они долго перетаскивали на поверхность ребристый шар антиграва, прилаживали к нему кольцевые поручни и несколько больших пакетов с запасными кассетами жизнеобеспечения. Потом монтировали к антиграву еще четыре дополнительных энергоблока. И в конце концов принайтовались к антиграву сами и намертво прикрепили пакеты с припасами. Сизый решил не рисковать и брал в сольный прыжок тройной ресурс. Мотыга молчал и ни о чем не спрашивал - делал все то же, что и Сизый, лишь изредка бросая на напарника преданные взгляды. Скорее всего, он все понял и сам. А раз не спрашивает - значит доверяет. Единственное, чего боялся Сизый - это неопытности Мотыги. Вряд ли молодой шат-разведчик прошел через настоящие сольные прыжки. А тренировки всегда остаются всего лишь тренировками... В последний раз оглянувшись на шлюз жилого модуля, Сизый скомандовал: - Предстартовый тест! Почему-то он решил быть сухим и официальным, и отдавать все команды именно так, как предписывал устав, без всяких гражданских вольностей. Хотя Сизый давно уже перестал быть пилотом... - Энергетика! - Норма, - ровным голосом отозвался Мотыга. На контрольной панели светился зеленый шарик. Сизый на панель только косился, он и так видел, что светятся только зеленые. - Биоприставки! - Норма. - Связь! - Норма. - Сопряжение! - Норма. - Дублирование! - Норма. - Контроль! - Норма. - Дублирование контроля! - Норма. - Готовность! - Норма. Тесты антиграва Сизый уже прогнал. Вросший в породу жилой модуль вдруг показался родным и желанным, но едва Сизый вспомнил, что там, в лабиринте каналов Роя скрывается саркофаг, иллюзия развеялась без следа. С прошлым нужно расставаться раз и навсегда, без сожалений и лишней сентиментальности. Позади еще один этап, позади жизнь горняка-разведчика, достаточно беззаботная, хоть и тупая. Только и всего. - Старт! - скомандовал Сизый и взялся за поручень антиграва. Откинул ограничитель и нажал на розовый квадратик пускателя. Пришла невесомость. Точно диковинная гирлянда, антиграв, два шата и целая гроздь шевелящихся пакетов стали медленно подниматься из расщелины. К черному, в искрах, звезд небу. "Бедный парень... - сочувственно подумал Сизый. - Первое же соло и такое длинное... Ну, да ладно. Авось выдержит. На астероиде он точно свихнулся бы в несколько дней." Поверхность их недавнего прибежища равномерно проваливалась вниз. Мотыга косился, и только. Все-таки хорошо, что он уже успел понюхать пустоты - а если бы довелось пускаться в подобную авантюру на пару с полным желторотиком? Милосерднее было бы просто пристрелить его. Или заранее испортить скафандр. Они взмывали выше и выше, и вскоре покинутый астероид стал обретать отчетливую объемность. Перестал быть необъятной плоскостью в условном низу. - Ускоряемся, - скомандовал Сизый. Мотыга тотчас вставил ноги с специальные зажимы, закрепился и сухо доложил: - Готов. Синхронизация включена, тест норма. Сизый проделал все то же; результат теста он уже получил. - Пуск. Движители в ботинках начали свою методичную работу, по разгону "гирлянды". С каждым мгновением астероид становился дальше, а звезды - ближе, но бывалый пустотник Шат Урима по прозвищу Сизый прекрасно знал, что заметить второе ему не дано, а что до первого... Астероид сначала превратится в еще одну тусклую звездочку под ногами, а потом и вовсе пропадет из виду. И они с напарником останутся в пустоте, самым трудным будет