ама" и старенький пикап, мы уже в курсе. Кстати, и ваш телефон ведь тоже похищен? Мобильный. Ну, конечно в курсе, Варсан Итлоевич, мы же профессионалы. Какой, кстати, номер вашей мобилы? Безусловно важно. Ждите. Сегодня же все ваше вам вернем. И клиентам, конечно, ведь честь универмага - превыше всего, не правда ли? И звонок третий, самый важный. Але? Мадам, будьте добры, передайте вашему спутнику всего одну фразу. И Генрих назвал пароль. А еще через секунду в трубке зазвучал мужской голос: - Я - Шериф. Как встречаемся? И где вы? - На углу Героглы и Сатпаева, как раз напротив брошенной вами "Камы". А встретимся... Ну, хотя бы в "Шехрезаде" на Мухтумкули. Прямо сейчас. Ну, с поправкой на время в дороге, конечно. Договорились. Генрих победно повесил трубку и взглянул на часы. Он умудрился решить проблему за три с половиной минуты. Минута на размышления, две с половиной на звонки. И с удовольствием ощутил себя чуть ли не новоявленным Леверье, вычислившим планету Нептун исключительно посредством телефонной сети. Потом оглянулся - к перекрестку ни с чем возвращались из погони горе-полицейские. Впрочем, экипажи они у угонщиков отвоевали, так что чувствовать себя победителями вполне имели право. Генрих вынул из приемной щели кредитку и неторопливо зашагал прочь от перекрестка. А вскоре остановил такси и велел водителю: - В "Шехрезаду". Водитель, лет пятнадцати прыщавый юнец (блин, и таксисты на позициях, что ли?), скептически поглядел на наряд Генриха, но смолчал и деловито взялся за пестики. А еще через десять минут Генрих был на месте. Ждать ему пришлось недолго. Девушка, прячущая глаза за стеклами темных очков, и невысокий нюф тоже вышли из такси метрах в пятидесяти от "Шехрезады". На девушке был нелепый синий балахон с вышивкой, нюф же напоминал хипаря - канотье, мятые брюки, мятая рубаха с неизменным кельтским трилистником и, естественно, обязательное "Flower Power" в одну строку под корявой, явно самостоятельно намалеванной эмблемой. Генрих молча отодвинул швейцара, вошел и уселся за дальний столик. Шериф со спутницей присоединились к нему буквально через пару минут. *** *** *** - Добрый день, - сухо поздоровался Арчи. Сидящий за столиком сдержанно кивнул. Именно этого человека - он беседовал с кавказом у почты - Арчи совсем недавно видел в Багире удирая на угнанной "Каме". Лицо его теперь казалось Арчи незнакомым, но мало ли в конторе работает людей? В конце-концов этот человек мог оказаться параллельным агентом в Туркменистане. Или наспех отозванным резервистом из спящих, как и сам Арчи некоторое время назад. - Добрый. Человек вопросительно выстрелил глазами в Ядвигу; Арчи это понравилось. Осторожность - всегда осторожность. - Я пойду, - Ядвига все сама поняла и встала. - Вы тут болтайте. А я в магазины загляну... Она на миг встретилась взглядом с Арчи и тихонько ушла в сторону выхода. "Какие магазины, у нее же денег нет, наверняка... Или есть?" - подумал Арчи невпопад. - Понятливая у тебя девушка, - сказал человек, тоже с явным одобрением, и вдруг ловко выпустил из ладони жука-шумодава. Арчи уже успел отвыкнуть от снаряжения разведчиков - волки пользовались исключительно мертвой техникой, а на "Чирс" Арчи ни к чему толком не допускали. Жук проворно забрался в чистую пепельницу и принялся рыскать в поисках пищи. Ему милостиво подбросили предварительно измятую салфетку. - Можешь называть меня Немец, - представился человек. - Кстати, во избежание ненужных расспросов: я действительно немец. И европеец. Арчи напрягся, соображая что, во-первых, это значит, и во-вторых уже пора доставать игломет или пока еще нет. - Не беспокойся, пароль подлинный. Я здесь по заданию разведок стран альянса. Так что мы временно коллеги, Шериф. Просто, генералу Золотых и майору Коршуновичу не терпится с тобой побеседовать. - Как вы на меня вышли? - поинтересовался Арчи. - На номер мобилы? Или на Багир? - На Багир. Немец просто показал Арчи записку, написанную несколько дней назад у бассейна. - Сработало таки, - криво усмехнулся Арчи. - Признаться, я не очень на это рассчитывал. - Сработало, - подтвердил немец. - Как ты сумел запустить ее в арык? - Сплавил в сток бассейна, - поделился секретом Арчи. Все равно подобный способ связи вряд ли будет осуществим в ближайшие годы - такие трюки, как правило, одноразовые. Как и любой экспромт. - Как меня будут вытаскивать? - Вытаскивать тебя никто не будет. Пойдешь через линию сам. - Сам? - не понял Арчи. Немец положил на столешницу рядом с жуком плоский, похожий на плеер, приборчик. Именно приборчик, не селектоид. Арчи на мгновение почудилось в нем что-то волчье - дизайн, материал, а возможно - и все вместе. - Это прибор волчьего камуфляжа, - объяснил Немец. - Вешаешь на пояс, тут прищепка, очень, кстати, удобно. Эта кнопка - "Включить". Эта - "Выключить". Вот эти присоски - на тело, сюда примерно. Немец на себе показал - куда. - Это индикатор готовности. Если огонек зеленый - можно включать. "Теперь понятно, как он пробрался сквозь линию обороны, - подумал Арчи. - Непонятно только: откуда этот прибор у европейцев? Или у сибиряков? Или у коллег-россиян..." Арчи лихорадочно размышлял. "Впрочем, прибор могли захватить в тайге под Алзамаем, у волков ведь были потери. Но надо просчитать и другие версии. Какие? Например, что это - волк. Все равно я их всех в лицо не знаю. Да и Ядвига как-то слишком поспешно ретировалась. Только его увидела - и до свидания..." - ...но есть одна проблема, - продолжал Немец. - Неясно на сколько рассчитана батарея. Пока прибор работает, а вот дальше... Я экономил, как мог. По идее тебе должно хватить на несколько часов минимум. Так что подбирайся к позициям вплотную, и только потом включай. - Понял, - кивнул головой Арчи. Немец не забывал ненавязчиво сканировать пространство ресторана, и это не ускользало от внимания Арчи. Вообще немец производил впечатление профессионала очень высокого уровня. Такой просто обязан был участвовать в алзамайских событиях, но по Алзамаю Арчи его совершенно не помнил. Тем временем Немец извлек из внутреннего кармана плоскую коробочку гибернатора. На три полужукопары хорошо знакомой Арчи российской породы. "Нет, - подумал Арчи. - Это не волк. Откуда у волков наша секретная селектура? Хотя селектура уже, скорее всего, ни фига не секретная." Двоих жуков Немец посадил в блюдечко и прикрыл салфеткой, третьего оставил в гибернаторе; гибернатор вернул в карман. К столику как раз направлялся официант. - Что господа будут заказывать? - осведомился он. Немец наугад ткнул ногтем в раскрытое меню: - Это, это... И попить что-нибудь. Сок. - Ich habe kranken Daumen, - быстро сказал Арчи по-немецки. Немец спокойно повел ладонью: не проблема, мол. - Два раза, разумеется, - это уже официанту. Тот записал в блокнотик заказ и канул в полутьму зала. - У нас несколько минут, - предупредил Немец. - Потом я усыплю шумодава и разговоры закончатся. Один радиожук - тебе, примешь пароль, чтоб свои же на переходе не хлопнули сгоряча. Что еще? - Я иду один? - Да. Потому что прибор только один. - Линия далеко от города? - Километров двадцать. Хотя, сейчас уже наверняка меньше. Думаю, к вечеру подтянется на окраины. Только учти: Небит-Дагское шоссе ашгабатцы держат очень рьяно, причем на большем протяжении, нежели двадцать километров. Где идти - выбирай сам, лучше всего на месте. И еще учти: стрельба стоит нешуточная. Минометы, штурмовики... В общем, берегись, камуфляж только от посторонних глаз спасает, но не от пуль. Арчи коротко кивнул. А то, непонятно... Волчий прибор он уже успел пристроить на поясе, присоски прилепить куда следует и убедиться, что зеленый огонек исправно зажегся. - Что за база около Багира? - неожиданно спросил Немец. Арчи поколебался: рассказывать? Нет? Немец, видимо по-своему оценил его задумчивость. - Жуков у меня три, - сказал он, улыбнувшись самым уголком рта. - Один - твой. Второй я задействую вместе с твоим, чтобы там, - он еле заметно склонил голову к северу, - знали, что задание я выполнил. Ну, а третьего я разбужу когда взгляну - что там, на этой базе? Понимаешь? Мне ведь все равно не выбраться наружу, только ждать, пока силы альянса не возьмут город. Неохота ждать в пассиве... Чего чего, а пассива у Арчи последнее время было пруд пруди. Немца можно было понять. - Это допереворотная резиденция Саймона Варги. Его база и лаборатория. "Чирс" называется. Только ты туда не проберешься. - Посмотрим, - Немец улыбнулся шире. Явился официант, принес сок, пару салатниц с зеленью, столовые приборы и предупредил, что горячее будет готово минут через пять. Когда он ушел, Немец сдернул с блюдечка салфетку. В руке его шулерски возник тонюсенький щуп-игла. Радиожуки уже проснулись: стояли на лапках, расправив надкрылки-отражатели и усы-антенны. Но настроиться на спутник ни одному из них не удавалось, потому что мешал их дальний родственник-шумодав, невозмутимо поглощающий в пепельнице целлюлозу. Поэтому радиожуки нервничали и беспрестанно вертелись. - Все, - предупредил Немец и несколько раз коснулся щупом брюшных колечек шумодава. Тот дернулся, затих, а спустя мгновение - вспыхнул почти неразличимым даже в полумраке голубым пламенем. Занялась недоеденная салфетка. Зато радиожуки в блюдце по соседству сразу же нащупали спутник и как по команде застыли. - Держи, - Немец протянул Арчи короткий, размером со спичку, мнеморасширитель. - Готов? Арчи утвердил на столешнице локоть, одновременно прижимая расширитель к виску. И кивнул. Немец очень быстро пощекотал щупом сначала жука-приемника, потом - передатчика. Несколько секунд, и до Арчи донесся слабый, как вздох шепот, который не слышал никто в мире кроме него. Даже Немец, сидящий за этим же столиком, не слышал. А потом расширитель стал горячим, и Арчи без всякого сожаления спровадил его в пепельницу. Радиожуки тоже уже горели, оба. Немец стряхнул их из блюдца в пепельницу, и щуп туда же бросил. Когда официант принес горячее, в пепельнице осталась только горстка пепла, да и та от салфетки. Жуки и шумодав сгорели дотла, не оставив никаких следов. Ели они молча, не проронив ни слова. Арчи подумал, что надо бы заказать что-нибудь Ядвиге. А потом Немец оставил на столе пухлую стопку местных стоманатовых ассигнаций, утер губы салфеткой и произнес всего одно слово: - Удачи! Арчи с благодарностью кивнул: пожелание удачи для разведчика - гораздо большее, нежели просто вежливая поддержка. Это нечто сродни обязательному заклинанию. Немец встал и подчеркнуто неторопливо покинул "Шехрезаду". Ну, да, чего ему торопиться? Свое задание он выполнил и даже отчитаться по нему успел. Арчи ждал Ядвигу почти час, потом потерял терпение, расплатился и вышел на улицу. Он слонялся по проспекту, заглядывал в магазины, хотел даже продавцов порасспросить, но вовремя сдержался. Ядвиги не было. Нигде. Российский разведчик Арчибальд Рене де Шертарини вдруг понял, что ему сейчас придется выбирать между долгом и любимой женщиной. Послать все к чертям и броситься на ее поиски или бросить ее здесь, одну, в чужом городе на чужой - чего там говорить! - для нее планете и уходить из Ашгабата, потому что ему действительно есть что сообщить руководству альянса, а времени как всегда не хватает, и утекает оно со сказочной, с дьявольской быстротой... Самое мучительное - ведь Арчи знал, что именно он выберет. И он выбрал, хотя в горле застрял ком и на душе стало неимоверно мерзко. "Прости меня, - подумал он. - Прости, если сможешь..." И принялся искать утешение в так называемых "здравых мыслях", как то: она взрослый человек, ей ничто впрямую не угрожает, после того, как сопротивление людей Варги сломят - Арчи ее обязательно разыщет... Но предательство всегда начинается с подобных мелочей. Когда вместо того, чтобы искать любимого человека, мчишься прочь, подгоняемый неизвестно кем и для чего придуманным долгом, подгоняемый так называемыми "здравыми мыслями", пытаешься заглушить тоску и неизбежное отвращение к себе. И поражаешься тому, что любви удается победить долг только в кассовых голливудских фильмах. Арчи купил у какого-то пацана велосипед, подарил ему же ненужный теперь мобильник и, сгоняя злость на собственных мускулах, погнал к северной окраине. *** *** *** Около четырех часов дня Ханмуратов постучался в кабинет Варги. Президент Туркменистана не спал уже более сорока часов кряду. Вид у него был соответствующий - красные глаза, осунувшееся лицо, вялые движения. - Что там? - спросил он вошедшего, с трудом приподнимая голову. - Шеф! - коротко доложил Ханмуратов. - Альянс готовится к очередному удару, и аналитики в один голос твердят, что трассу удержать уже не удастся. Варга уронил голову на грудь. Казалось, он заснул, но Сулим Ханмуратов прекрасно знал, что шеф просто думает. - Как считаешь, - действительно вскоре спросил Варга. - Аналитики правы? - Если честно, я считаю, что уходить нужно было еще в полдень. Варга снова оцепенел. Надолго, минут на пять. Сулим все это время терпеливо стоял перед его столом. Наконец Варга медленно поднялся и потянулся к панели селектора. Коснулся сенсора; тихо сработал папиллятор распознающего устройства. Варга сказал в микрофон всего одно слово: - Все. В кабинет тотчас просочились два референта; оба торопливо принялись перебирать бумаги на столе и сортировать их на несколько стопок. Вскоре появился третий и занялся содержимым компьютера; первые двое к этому моменту уже опустошали оба сейфа. - Пойдем, Сулим, - сказал Варга. - Тут без нас разберутся. В кабинете министра обороны и безопасности, да и во всех кабинетах недолго просуществовавшего правительства независимого Туркменистана происходило то же самое. Перед президентским дворцом уже стоял наготове длинный матовый лимузин. Несколько экипажей с охраной и два грузовика элитной гвардии примостились неподалеку. У выхода, на ярком солнце, Варга ненадолго задержался. Щурясь, взглянул на небо, на пышную зелень парка. - Что ж... Прощай, Ашгабат, - сказал он тихо. - Как бы там ни было, ты многому меня научил и много мне дал. Родион распахнул перед хозяином дверцу-надкрылок. Нахохлившись, Варга умостился на сидении. Рядом слева сел Сулим, напротив - Нилаш Спойде и Бертольд Непке. Старые, проверенные кадры. - Ты-то чего со всеми не рванул? - спросил Варга круглолицего пули-завхоза. Спойде пожал плечами: - Ха! Да тут столько хвостов подбирать - я и то не все успел. Варга понимающе кивнул и в этот момент лимузин тронулся. Уже через минуту Варга задремал, поэтому путь ашгабатскими улицами и короткий марш по трассе на Бахарден он совершенно не запомнил. Невдалеке грохотало и бубухало, по трассе сновали пограничные грузовики, просто так, для суматохи. Когда кортеж достиг цели и пассажиры выбрались под выцветшее туркменское небо, водители тут же повели экипажи назад. - Сулим, - поинтересовался Варга у своего министра... впрочем, уже у экс-министра. - С Хендывара новостей не было? - Нет, шеф. Хотя техники сумели сформулировать один интересный вопрос. - Какой? - Волки воспользовались своим порталом и ушли, это бесспорно. Но портал остался в нерабочем состоянии, потому что часть важных, несомненно ключевых блоков волки забрали с собой. Вопрос: если волки демонтировали блоки, как они после этого воспользовались порталом? По идее, тот должен был прекратить работу. Варга, фыркнул, на миг прикрыв веки. - Тоже мне, проблема. Всех эвакуировали, а парочка оставшихся техников демонтировала блоки и смоталась на их невидимом летающем грузовике. - Не совсем так, шеф, - вздохнул Варга. - Я на всякий случай велел подсадить на грузовик жука-маячка. С датчиком противообнаружения. В общем, грузовик никуда не перемещался и жука никто не обнаружил. И грузовик, и жук просто внезапно исчезли с экрана слежения. Я раздробил лог записи на отдельные фракталы - на последнем фрактале грузовик спокойно стоит на месте. На следующем его уже нет. Варга тоже вздохнул: - Не думаю, что знание разгадки нам сколько-нибудь помогло. Мне кажется, что Расмус на нас... обиделся. Тут из пещеры вернулся Непке и коротко доложил: - Шеф! Все готово. Варга кивнул; вскоре последние оставшиеся сотрудники "Чирс" вошли в полутьму, прочь от солнца, и принялись спускаться по длинной узкой лесенке. Остающиеся гвардейцы принялись деловито зачищать следы; спустя сорок минут они попрыгали в свои грузовики и умчались к городу. Еще полчаса спустя сопротивление защитников вдоль трассы было сломлено и пресловутый "язык" перестал существовать. Линия противостояния вплотную передвинулась к околицам Ашгабата. Альянс готовился сомкнуть кольцо. В восемь тридцать семь вечера оружие на оборонительных порядках ашгабатцев внезапно замолчало. Защитники города просто побросали оружие и разошлись по домам. Силы альянса, немного помешкав в ожидании подвоха, вошли в город. Их никто не встречал, улицы были пустынны, хотя почти в каждом окне виднелись лица местных жителей. Ашгабат был занят без единого выстрела. И везде, где шли пограничники Сибири или спецназовцы Европы, они встречали служебные туркменские грузовики с брошенной как попало формой и оружием. *** *** *** Едва в отсек без стука ввалился Степа Чеботарев, генерал Золотых понял: произошло. - Есть, Семеныч! Шериф здесь! - Где? - Перешел линию в семи километрах восточнее. Уткнулся в заслон наших погранцов, перепугал телеметриста... Я послал за ним "Вепря". - Надо было махолет послать, - буркнул Золотых. Когда днем, спустя всего четыре часа после старта Генриха Штраубе, радиожук принял сигнал "Задание выполнено", Золотых сначала не поверил. По поверхностным прикидкам Генрих только-только должен был добраться до Багира, и это при самом благоприятном раскладе. А тут - "Задание выполнено"... Это означало: либо Генриху несказанно повезло... либо он провалился. Причем, второе вероятнее. Золотых после доклада дежурного связиста-колли мрачно уселся за откидной столик, извлек из папки фотографию Саймона Варги и долго всматривался в лицо этого в высшей степени неординарного человека. И вот, похоже, свидетельство того, что генерал все же ошибся в предчувствиях. Генрих таки выполнил задание, а Шериф благополучно миновал линию противостояния. "А ведь надо бы Палыча позвать... Его агент, не мой," - подумал Золотых, и только сейчас осознал и почувствовал насколько вымотали его последние дни, дни осады туркменской столицы. Коршунович явился мгновенно, едва ему позвонили. А Лутченко и Шабанеева расторопный Степа Чеботарев догадался отправить на "Вепре", чтобы Шерифа встретили хоть сколько-нибудь знакомые лица. А вскоре около штабного махолета замедлился рыжий "Вепрь", с иссеченной песком роговицей на обшивке. Видимо, немало пришлось побывать этой покорной зверушке под обстрелом. И он вошел - невысокий ньюфаундленд, в каком-то невообразимом мятом балахоне с цветочком на груди, с больными глазами и печатью усталости на лице. Не одного генерала Золотых утомили события последнего месяца. - Здравия желаю, господин генерал... Господин майор... - Садись. Шерифу пододвинули раскладной стульчик. Таким совещаниям должно проходить в тиши начальственных кабинетов, за необъятными столами вековой давности, под портретами и массивной люстрой. Но этому суждено было пройти здесь: в тесном отсеке наспех переоборудованного грузового махолета, когда у складного столика умещаются всего трое, а остальные сидят кто где, даже на соседнем столике и на полу. Связисты на скорую руку соорудили конференц-связь с аналитиками большой тройки и прочими специалистами, без которых было не обойтись. Последним, слегка запыхавшись, в отсек протиснулся европеец Шольц - ему тут же уступили место поближе к Золотых и Коршуновичу. - Запись включена, - сообщили связисты. - Можно начинать. Золотых ободряюще взглянул на Шерифа: давай, мол, сынок! Арчи откашлялся, как делают почти все люди перед записью, и ровным бесстрастным голосом начал: - Агент Шериф, внешняя разведка России. В соответствии с разработанной совместной операцией "Карусель" выполнял миссию наблюдателя в Алзамае, Сибирь, и позднее - в операции по захвату и уничтожению волчьей базы в тайге. В результате взрыва базы и последующего лесного пожара получил сильные ожоги и ряд иных повреждений; в бессознательном состоянии был захвачен в плен волками. Длительное время пребывал в их схроне под Чадобецкой плотиной, где мне оказали полноценную медицинскую помощь. К моменту, когда волки, а также находящиеся в сговоре с ними Саймон Варга и Сулим Ханмуратов, нынешние президент и министр самозванного правительства Туркменистана, собрались покидать схрон, я уже мог считаться практически здоровым. Схрон покидали ночью, в несколько заходов при посредстве летательных аппаратов волков, снабженных системой невидимости. Я ожидал, что у волков где-то в тайге имеется промежуточная база, но все оказалось гораздо неожиданнее и фантастичнее, чем мы могли бы предположить. Волки эвакуировались на искусственный спутник Земли, который за время отсидки в схроне успели пригнать их коллеги из Космоса. Спутник весьма небольших размеров, поэтому длительное пребывание всей волчьей группы на нем представлялось мне решительно невозможным; и действительно, эвакуировав всех из схрона в Чадобецкой плотине, волки тут же принялись планировать и проводить в жизнь новую высадку, на этот раз - на территорию Туркмении, в окрестностях частной территории "Чирс", принадлежащей вышеупомянутому Саймону Варге. На этой территории долгие годы проводились генетические эксперименты, имеющие целью стабилизировать и внедрить в людской геном так называемый ген волка, и тем самым получить солдат, способных без губительных последствий для психики выполнять разнообразные боевые задачи, связанные с физическим уничтожением противника. Самостоятельно выделить этот ген ученым Варги не удалось; и Варга принял решение воспользоваться готовым генетическим материалом наших космических гостей. В обмен на предоставление некоторых материалов и устройств, а также необходимой энергии волкам. Цель волков заключалась в постройке некоей конструкции, способной транспортировать материальные объекты из одной точки пространства в другую; волки называли ее все объясняющим словом "портал". Будучи на спутнике глава волчьей группы по имени Расмус сделал попытку завербовать меня в качестве консультанта по земным вопросам и мне пришлось дать согласие. В дальнейшем я действительно консультировал волков и, увы, Саймона Варгу относительно их действий в условиях блокады, но я заявляю, что не передавал им никаких сведений, способных серьезно повлиять на результат или повредить силам альянса. Положение консультанта давало мне некоторую свободу. Волки считали меня просто сибирским пограничником; за кого меня принимали Варга и Ханмуратов - я до конца так и не установил, но есть подозрения, что они знали кто я на самом деле. Ситуация сложилась таким образом, что Расмус распространил на меня некоторую защиту, в результате Варга не мог особенно распоряжаться моими действиями, а позднее Варге стало просто не до того. В качестве консультанта и вооруженного исполнителя мне пришлось принять участие ашгабатском перевороте, а именно: в захвате здания правительства и в операции по захвату разведывательной резидентуры в Ашгабате. Не знаю - чьей, возможно, что и российской. Так сложилось, что вторая часть прошла для меня вхолостую: та квартира, на которую послали группу, куда я входил, оказалась пустой, а резидентуру взяли другие группы. Спустя несколько дней после переворота между Варгой и волками произошла какая-то размолвка; подробности и предмет размолвки мне неизвестны. Нынешней ночью волки покинули площадку с порталом и палаточный городок, на "Чирс" несколько дней подряд также наблюдалась повышенная активность, которую можно квалифицировать как подготовку к эвакуации. Куда переместились волки мне также неизвестно, неизвестен и способ, каким они это сделали, есть только косвенные данные, полученные от одного из волков, а точнее - от одной, от волчицы, которая не сумела уйти вместе со своей группой. По ее словам, в аппаратуре портала не хватает нескольких важных блоков, без которых покинутая конструкция работать не в состоянии. Ночью в районе портала и "Чирс" мною и волчицей были замечены два летательных аппарата значительных размеров, которые моя спутница назвала дисколетами. Помимо названия по словам спутницы я установил также, что эти летательные аппараты не входили в снаряжение объявившейся на Земле волчьей группы. По реакции волчицы я могу с большой долей вероятности предположить, что уход волчьей группы не был запланирован заранее и был спонтанной реакцией на некие новости. Волчицу и меня попросту "потеряли", поскольку в ту ночь мы находились... ну, сформулируем так: в самовольной отлучке. После осмотра покинутой площадки портала мы направились в поселок Багир, откуда я пытался связаться с Россией по резервным телефонам, но связь с внешним миром не действовала. Далее мы направились в Ашгабат, где я рассчитывал изыскать иные варианты связи, но тут на меня вышел агент альянса, псевдоним Немец, который снабдил меня необходимой аппараторой и познакомил со стратегией перехода через линию противостояния. Я воспользовался его инструкциями... Вот, собственно, и все. Шериф выдохнул и скользнул взглядом по лицам слушателей. Ему немедленно подали стакан минералки, который Шериф тут же жадно заглотал. - Степа! - скомандовал Золотых, и Чеботарев, не дожидаясь повторного приглашения, принялся задавать вопросы, изредка заглядывая в пометки, которые он делал по ходу первичного отчета Шерифа. Шерифа мучили около трех часов. Для начала. *** *** *** Из "Шехрезады" Генрих вышел в отличном настроении. Еще бы: давненько ему не случалось так быстро выполнить весьма расплывчатое задание. Пойди туда-не знаю куда и отыщи там Шерифа. Вынь, можно сказать, да положь. И вынул, и положил. Конечно, немалую роль во всей этой короткой детективной истории сыграл слепой случай. Мобильник этот дурацкий, да и сама информация о нем. Невероятно удачно получилось. Но Генрих прекрасно знал: миром правит закон парности. Если тебе сегодня повезло - зри в оба, потому что судьба немедленно попытается отыграться. Ну, и наоборот, соответственно. Но Генриху сегодня только везло. А значит, жди неприятностей. В общем, Генрих решил сегодня зря не рисковать. Тем более, что камуфляжа у него теперь не было и спрятаться на ровном месте больше не удастся. Поэтому он вразвалочку пошел по Мухтумкули, в ту сторону, откуда недавно приехал. Людей на улицах почти не было, тем не менее магазины и мелкие кафешки хозяева и не думали закрывать. Работали и будочки, продающие морс и мороженное, и забегаловки-чебуречные, а у театра струился фонтан. И очень странно было на фоне этого умиротворяющего журчания слышать далекий гул канонады. Он казался ненастоящим, призрачным, потому что звучал тихо, но Генрих знал, как гремят близкие разрывы, поэтому не обманывался. Генрих свернул на Чехова; улицы, несмотря на жару, утопали в зелени. Теперь перед глазами воздвигалась далекая Копет-Дагская гряда. Зимой, вероятно, вершины ее прячутся в облачных шапках, но сейчас вершины чеканно выделялись на фоне пронзительной, хотя и несколько блекловатой небесной голубизны. Красивое это было зрелище, на редкость красивое. Даже обидно было, что волки и злой гений Саймона Варги решили избрать для своих темных делишек такое благодатное место. На памятном перекрестке полиции уже не было. Никого не было - даже птицы, ошалевшие от жары, куда-то попрятались. Генрих пересек перекресток по диагонали, чего никогда не позволил бы себе в родной Германии, добрел до покоробившегося от давности козырька над биобусной остановкой и принялся ждать. Ждать пришлось довольно долго: Ашгабат будто вымер. За все время только два рыжих пограничных грузовика примчались откуда-то от гряды, свернули на перекрестке направо, на Героглы, и вскоре их тихий рокот растворился вдали. И снова повисла звенящая тишина, обрамленная только звуками далекой стрельбы. - Всю пустыню перепашут, - проворчал Генрих. - Ей-ей... Вскоре ему повезло: из города на трассу к Бикраве вывернул одинокий грузовичок, похожий на сегодняшний угнанный пикап, только размером поболее. Генрих призывно помахал рукой. Грузовичок притормозил; за пестиками восседал сухонький дедок совершенно европейского вида. Это не значило, разумеется, что он был во фрачной паре и с гвоздикой в петлице - одет дедок был как раз в местный халат и кудлатую шапку. В морфеме дедка угадывались признаки пинчера, но сильно разбавленные чем-то аморфоподобным. - Куда? - спросил старик деловито. - Да в сторону Багира, - выдохнул Генрих. - Я только до Янбаша, - предупредил хозяин. - Годится, - согласился Генрих. И поставил ступню на подножку-подкрылок. Дверца открылась с тихим застарелым хрустом. В кабине грузовичка пахло свежей лимфой и еще чем-то неуловимо-знакомым. - Постреливают, - прокомментировал новости старичок. - Как думаешь - отчего? Генрих неопределенно шевельнул бровями: - Наверное, оттого, что соседям не по нраву наш новый президент. - Да какой он президент, прости аллах, - фыркнул дедок. - Басмач, чистый басмач. Пришел разогнал всех... Раз ить так делается? Хочешь править - заявись на выборы, пообещай людям чего-нить, наври с три короба... Все так и делають. А этому приспичило, как же... Старичок в сердцах дернул пестиками, отчего грузовик ощутимо вильнул. Генрих от комментариев воздержался. - Ты где живешь-то? - поинтересовался тем временем абориген. - На Худайбердыева, - не моргнув глазом соврал Генрих. - Около Башни. - А я, вот, в Янбаше... Уже полста лет, почитай. Даже поболее. Занимаешься чем? - Погоду предсказываю, - сымпровизировал Генрих. - А, метеоролог, - блеснул эрудицией дедок. - Тогда понятно, отчего живешь возле Башни. Чтоб к работе поближе, так ить? - Угу, - не стал возражать Генрих. Почти до самого Янбаша дед развлекал Генриха подробностями своих сельскохозяйственных проблем, сетовал на дурные времена, на стрельбу, на власти и, само собой, на молодежь, которая вместо того чтобы землей заниматься, все норовит по городам разбежаться и предаваться там танцулькам да кальянокурению. Генрих вскользь заметил, что не курит, чем вызвал горячее одобрение старичка. Проскочили и многоэтажки Бикравы, и просторные загоны конезавода, где гуляли в неволе знаменитые ахалтекинцы. Горная гряда стала совсем близкой. А вскоре Генрих узрел и белую табличку с надписью "Янбаш" у правой обочины. Янбаш оказался крохотным поселком на два десятка дворов, прилепившимся к трассе. По обе ее стороны тянулись живые заборы и аккуратные песчаные дорожки перед ними. Грузовичок заученно вильнул к низким ажурным воротам, фыркнул и замер. - Все, милый. Приехали. Дальше пеше топай, тут недалече. - Угу. Спасибо, отец, - поблагодарил Генрих. - Денег надо? - Да ну тебя, - отмахнулся старик. - Сроду я денег не брал с попутчиков. - Спасибо, - повторил Генрих. - Удачи вам. - Ты лучше хорошей погоды нагадай, - хмыкнул дед. Генрих рассмеялся: - Я погодой не руковожу, я ее предсказываю! - Вот и предскажи хорошую, - закруглился дед. - Бывай! Генрих махнул на прощание рукой и двинулся дальше по трассе, которая как раз за поселком сворачивала правее, образуя плавную дугу. Слева от изгиба, в низине, виднелись строения: шесть полусферических куполов, пара домиков и прямоугольные ангары на задах. Все это было обнесено отчетливо видимым с такого расстояния периметром. Несомненно, это была искомая база. К ней от трассы ответвлялась асфальтовая лента, ныряющая, видимо, к арыку, сплошь заросшему ежевикой и ивняком. Вдоль дороги обильно рос тутовник, грея на солнце пузатые кроны. Генрих шагал по асфальту, когда у гряды, уже на склоне вспух разрыв. Секундой позже в уши толкнулась упругая волна. От неожиданности Генрих даже присел. Из оптики у него имелось только плоское трехкратное "пенсне". Но даже трехкратного увеличения хватило, чтобы понять: линия противостояния совсем рядом. У подножия гряды копошилась еле различимые точки-людишки, частой цепью стояли какие-то экипажи - не то "Вепри", не то родимые "Фердинанды", и еще отчетливо виднелись окопы ашгабатцев, откуда, собственно, и начали постреливать. Генриху показалось, что силам альянса стоит только подняться и рухнуть на хлипкие ряды обороняющихся, и те будут неизбежно смяты. Но альянс почему-то медлил. Оторвавшись от созерцания незримой линии раздела, Генрих торопливо направился к базе. Дорога вела прямо к бастионным воротам, а дальше - огибала базу со стороны гор и убегала неизвестно куда. Должно быть, к тому же Багиру. База с расстояния казалась безлюдной. Идя вдоль ограды Генрих присмотрелся - мономорфное заграждение с пропастью колючек, несомненно ядовитых, натянутая в переплетении ветвей и колючек проволока, не иначе - под током. В общем, серьезный периметр. И достаточно высокий, чтобы его смело можно было счесть теоретически непреодолимым. Проверять преодолимость на практике Генриху в голову не пришло - он не считал себя самоубийцей. Поэтому он потихоньку приблизился к воротам; рядом высилась минимум трехуровневая сторожевая башенка с утыканной прожекторами короной. В открытой будочке под козырьком виднелась верхняя половина охранника и рядом, на вращающейся турели, шестиствольное пулевое чудовище, о каких даже Генрих знал только понаслышке. "Ни хрена себе! - опешил Генрих. - Вот это охрана!" Слегка усиленный голос вспорол вновь установившуюся после одинокого взрыва тишину: - Стоять! Еще шаг - и открываем стрельбу! Генрих на всякий случай попятился. Его расчеты не оправдались - база по-прежнему охранялась. Оставалось только обойти базу по периметру, выдерживая благоразумную дистанцию. И везде, где он шел, охранники на башнях лениво вращали турелями, словно предупреждали: лучше не шутить. Но Генрих шутить давно зарекся, еще в брюссельской спецшколе. Он почти замкнул кольцо, снова выйдя к асфальтированной дороге недалеко от трассы из Янбаша к Багиру, метрах в трехстах от ворот "Чирс". Огляделся. И вдруг заметил одинокую фигуру, безучастно бредущую по шоссе. Генрих снова полез за пенсне, и с немалым удивлением опознал в пешеходе давешнюю подругу Шерифа; только теперь она была одета в клетчатую рубашку навыпуск и джинсы, а не в местный балахон, и при себе имела какую-то прикладную полудлинноствольную пушку вроде сибирского автомата Шакурова. Не успел Генрих решить - окликнуть ему эту загадочную особу или же наоборот, затаиться, из-за гряды, вспоров напряженную тишину, вырвались четыре ромбовидных штурмовика "Валькирия", а секундой позже сотни экипажей альянса обрушили на оборону ашгабатцев сокрушительный залп. И ринулись вниз по склону. Штурмовики разделились на две двойки, и понеслись над окопами, двойка в одном направлении, двойка в противоположном. Там, где они пролетали, вставала сплошная стена песка и глины. Альянс принялся настойчиво сжимать кольцо. Генрих поспешно отступил к похожим на гигантские грибы тутовым деревцам и припал к своей слабенькой оптике. О девушке на дороге он временно позабыл. *** *** *** Когда отдали команду "Вперед", Цицаркин уже успел загнать всех своих своенравных коллег в "Мамонт". Нестеренко временно перестал ругаться, как раз с момента, когда ашгабатцы неожиданно покинули позиции, оттянулись назад и бегом кинулись к ближайшим домам. Самым странным было то, что они побросали на позициях минометы, а если прильнуть к оптике "Мамонта", можно было разглядеть, что винтовки свои допотопные и иглометы они тоже бросают. Прямо на песок. Грузовики туркменских пограничников угомонились несколько раньше, хотя все дни осады они сновали по территории ашгабатцев безостановочно. - Да... - протянул Рихард озадаченно. - Кажется, конец войне. - Ты погоди, - мрачно сказал Шелухин. - Может, они там все заминировали как подобает, вот потому и смотались. Думают, мы сунемся, а тут... - А минометы они для вящей правдоподобности оставили? - скептически осведомился Цицаркин. - А хоть бы и так? - Шелухин пожал плечами. - Город-то вот он, рядом, и это их город. А покажи мне кретина, который станет разрушать собственный город. - Думаешь, пустить в город неприятеля - большее удовольствие? - Цицаркин продолжал излучать скепсис. - Вот, в старину, говорят, защитники предпочитали погибнуть вместе с городом, чем пускать в него врага, - вставил Нестеренко. И, не удержавшись, прокомментировал: - К-кретины... - Не похожи ашгабатцы на кретинов, - уныло заметил Рихард. - Хотя, оборонять город столько дней, зная, что в конечном итоге все равно удержать его не получится, это, знаете ли... - Да они просто время тянули, - зевнув, сообщил Цицаркин. И прикрикнул на водителя: - Ну что там, холера тебя дери? Вперед или не вперед? - Движение по команде, - буркнул водитель, вслушиваясь в шлемофонную перебранку. - Сейчас двинем... И действительно, вскоре двинули. Медленно-медленно. По чужим окопам шастали сибиряки-саперы; непохоже было, что они борются с какими-нибудь сюрпризами. Скорее просто осматривались. Потом "Мамонт" с хрустом, слышимым даже в кабине, подмял под бронированное брюхо туркменский миномет; Нестеренко при этом одобрительно крякнул. А вскоре шеренга "Мамонтов" вынуждена была остановиться, потому что уперлась в Ашгабат. В самую околицу. Тут на связь вышел Коршунович и велел вэ-эровцам и безопасникам всех стран в темпе вытряхиваться из экипажей и собираться к месту, откуда будут пускать сигнальные ракеты. Цицаркин не замедлил выгнать свое войско наружу, на прощание от души хлопнул по спине водилу, и уже снаружи огляделся. Как раз пустили первую ракету, на востоке, около местного аэропорта. Размеренной рысцой подтянулись к сборному пункту; за все время ни единого выстрела не услышали, только хлопки ракетниц. Спецназ на "Вепрях" и "Фердинандах" уже колесил по городу, судя по докладам - рации никто и не думал глушить. Из разговоров Цицаркин понял, что начальство намерено обосноваться в президентском дворце. Потом появился Коршунович; его люди грузились в длинный зеленоватый фургон без окон. Сибиряки, по-честному испросив разрешения у Цицаркина, ушли к своим; Рихард, понятно, остался. К дворцу они приехали вместе с европейскими спецназовцами - кого только среди них не было! И ризеншнауцеры, и ротвейлеры, и питбули, и терьеры разнообразные... Только догов не было ни одного - Рихард смотрелся в этой компании несколько странновато. Дворец и вправду оказался дворцом. Самым настоящим. "Не хило живут туркменские президенты!" - мысленно присвистнул Цицаркин. Рихард, выскочивший из грузовика следом, тоже впечатленно оглядывался. Сад, цветущий и благоухающий сад, и в глубине этой сказки - изразцовое великолепие куполов и башенок, глядя на которые из памяти лезло слово "минареты". Порода деревьев, из которых