рон, душить его. А он должен переносить все это без озлобления и без ропота, чтобы не стать продолжением цепочки злодеяний. Кроме того, творящий добро, или обрывающий цепочки зла, что по сути одно и то же, не может и не должен надеяться на какую либо благодарность или награду ни при жизни, ни после смерти. Добро может быть только бескорыстно, иначе это вовсе не добро, а сделка. И тогда в ней нет ничего добродетельного, ничего особенного, просто элементарный расчет торговца и определенная выгода для него. В рамках одного только христианства существует великое множество течений и направлений. Некоторые из них требуют в первую очередь неустанного прославления Бога под страхом великих мучений. Другие привлекают в свои ряды демонстрируя всемогущество своего учения посредством многочисленных чудес. Третьи как будто заключили договор с Богом и вся их добродетель держится на обещанном им вознаграждении. Четвертые просто занимаются самоистязанием. Пятые вознамерены физически уничтожить всех инаковерующих, и так далее и тому подобное. Я вовсе не обвиняю эти учения. Они так же нужны, как и многие другие массовые религии, даже те, которые основаны на паническом страхе перед божественной мощью. Некоторых людей можно заставить быть более или менее добрыми, только запугав их, некоторым требуется заплатить или пообещать что-то, а истинное учение подразумевает разумное осознание необходимости доброты. Такое учение никак не может быть массовым, поскольку требует полного отречения без всякого воздаяния, поскольку дойти до разумного осознания необходимости доброты вовсе не просто, и, наконец, поскольку выбор черной или белой стороны жизни отнюдь не однозначен. Вовсе не зря сказаны слова о верблюде, пролезающем через игольное ушко. Человек слаб. Ему более свойственна обычная мирская жизнь, украшенная многочисленными грехами, чем отречение от всего во имя служения великой идее. Такое служение нечеловечески трудно, божественно трудно. Все, что делает последовательный добродетельный человек, он делает по убеждению, на благо общества. Причем само общество, как правило, не понимает и осуждает такого человека, а иногда сурово наказывает его, чтобы неповадно было другим столь резко выделяться в лучшую сторону. Как долго может продержаться человек в таких условиях? А как долго продержался Иисус? Да, вся эта идея абсолютной доброты слишком идеальна, чтобы быть просто чьей-то выдумкой. Я уверен, что две тысячи лет назад жил такой человек, вернее, сверхчеловек, который смог продержаться до самого конца. И доказательством тому служит возникновение христианства и некоторых других сопутствующих религий. Именно он своей неправдоподобной добротой настолько потряс все общество, что вокруг его личности возникло столько легенд и небылиц, что властям он показался чрезвычайно опасным, а простой народ, не стерпев такого идеала в реальной жизни, тоже не стал возражать против его уничтожения. К сожалению, самую ценность идеи абсолютной доброты не поняли даже его ближайшие сподвижники, а в последующие века, преломившись в многочисленных трактовках и перефразировках, идея и вовсе исчезла. Остались только случайные и не имеющие никакого значения частности да еще легенды, видимо сочиненные старательными но недалекими последователями для привлечения внимания и устрашения. Главная искра идеи едва проглядывает сквозь все эти посторонние примеси. Один из главных парадоксов учения Иисуса состоит в том, что доброта довольно часто противоречит справедливости, более того, она премного выше ее. Вспомните хотя бы библейскую притчу о блудном сыне. Разве отец поступил по справедливости? Нет, не справедливости, а по доброте. К тому же, таких примеров в Евангелии довольно много. И они не зря были приведены Иисусом. Он старался научить людей быть добрее, чем справедливость, которая требует "око за око и зуб за зуб". Другое важное следствие этого учения заключается в том, что в борьбе со злом добро всегда поначалу проигрывает, поскольку не имеет возможности использовать все средства и методы, как это делает зло. Более того, оно не имеет права даже защищаться. Оно обязано "подставить вторую щеку", иначе оно автоматически выпадает из ряда понятий, которые мы называем "добро" и переходит на сторону зла. Причем иногда переходит фактически, не заметно для самого себя, но заметно для окружающих (как легко стать злом и не заметить этого), а иногда удерживается от полного падения и становится чем-то промежуточным между добром и злом. Просто некоей силой, которая принимает чаще сторону добра, но может в любой момент использовать любую возможность для достижения своей цели, вовсе не обязательно добродетельной. Однако, возникает вполне закономерный вопрос: "Если добро не сопротивляется злу, почему же до сих пор оно не уничтожено полностью?" Ответ столь же очевиден, как вопрос. Ведь зло не может жить само по себе, не может быть основой. Оно развивается, только паразитируя на добре, следовательно, в самом неприглядном обществе должен оставаться какой-то необходимый минимум добродетели, позволяющий существовать злу. Значит, зло не может и не должно полностью уничтожать добро, а всегда вынуждено оставлять некий минимум добродетели, необходимый для своего существования. Но общество, в силу вышеотмеченной неустойчивости происходящих в нем процессов, рано или поздно снова начнет меняться, теперь уже в лучшую сторону. Добро обычно побеждает со временем, по мере открытия истины. (Кстати, это еще раз подтверждает неразрывную связь добра и истины). А истина открывается не сразу, но непременно. Именно открытие информации, истина является единственным разрешенным оружием добра. И, как не странно, это достаточно мощное оружие, позволяющее людям вывести мир из хаоса злодеяний. И снова воцарится какое-то равновесие. Но и добро не может полностью уничтожить зло по многим причинам, в частности, весьма схожими с указанными. Таким образом, общество является неустойчивой системой, в которой автоматически возникают медленные колебания общего количества добра и зла. Амплитуда колебаний и частота зависят от очень многих факторов, в том числе, случайных. Теперь попробуем рассмотреть отдельного человека. В каждом, несомненно, есть и добро и зло. Что первично, а что привнесено в души людские позже? И здесь, опять, я - оптимист. Я искренне верю, что стремление к добру заложено в человека природой с рождения, вместе с разумом, а вся злоба приходит позже, когда человек сталкивается со злодеяниями и несправедливостью человеческого общества в течение своей жизни. Вспомните булгаковского Иешуа, для которого все люди добрые. Разумеется, разнообразие природы столь велико, что бывают и исключения. Но их чрезвычайно мало. Правду сказать, малочисленность изначально злых людей сполна компенсируется благодаря нашей массовой глупости, зависти и прочим порокам, но здесь мы сами виноваты, каждый из нас в отдельности и все вместе! Знаю, не все согласны с моим убеждением, но посмотрите, например, как добры дети, которых не успели озлобить обстоятельства жизни. Злоба укореняется в сердце гораздо труднее, чем доброта, благодарность и любовь. Иначе давно не осталось бы на свете ни одного доброго человека и мир был бы сплошным кошмаром, иначе откуда берется доброта вообще в таком недобропорядочном мире! А в том, что она существует, сомневаться не приходится. Слово IV. О красоте. "Красота спасет мир." - Довольно странно слышать от столь мрачного философа как Ф.М.Достоевский фразу о красоте, да еще такую. Почему именно красота, и как она может его спасти? Неужели она сможет остановить зло!? Пожалуй, нет. Здесь многие мыслители приходят к одному и тому же заключению: красота сделает злого еще злее, а доброго - еще добрее. Это и логическое и эмпирическое заключение. Сначала разберемся, что же такое "красота" вообще. По толковому словарю С.И.Ожегова: "Красота - все красивое, прекрасное, все то, что доставляет эстетическое или нравственное наслаждение." Аналогичное толкование можно найти во многих словарях. Пожалуй, ничего не сказано. Именно потому, что об этом очень мало задумываются. Лучше сформулируем сами. Здесь я не открою ничего нового, если скажу, что красота - это гармония, согласие, соответствие, то самое гармоничное равновесие, которое не всегда понятно разумом, но ощущается каким-то внутренним, неизвестным нам чувством, чувством гармонии, вкусом, душой. Оно действует подсознательно, неуловимо, иррационально, хотя у него, разумеется, всегда есть внешние основания, неосознанные нами причины. Весьма возможно, что эти причины не осознаются потому, что человек еще недостаточно развит в духовном смысле, и в будущем, если мы действительно станем разумными, осознание реальных причин станет для нас очевидным. Тогда красота станет объективной, красивые вещи - красивыми для всех, а сами люди - совершенными природными созданиями. Но это, сами понимаете, в ближайшие столетия останется только красивой мечтой. Совершенство души не создается одним махом. Боюсь, это вообще невозможно, поскольку история нашей цивилизации говорит о несовершенстве душевных качеств подавляющего большинства людей, а перевоспитывать нас, к сожалению, некому. Да и не желаем мы перевоспитываться. Итак, вернемся к красоте. Из всех известных мне размышлений о красоте, лишь в одном сделана попытка так или иначе проанализировать человеческие критерии красоты и объяснить их происхождение. Это роман Ивана Ефремова "Лезвие бритвы". К сожалению, грубый материалистический подход определил некоторую ограниченность взгляда, однако, даже в таком оформлении мысли автора заслуживают внимания. Основной тезис такой: "Красота - это наивысшая степень целесообразности, степень гармонического соответствия и сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве, во всякой вещи, всяком организме. А восприятие красоты нельзя никак иначе себе представить, как инстинктивное". Очень неплохо сказано, мне кажется. Действительно, критерии нашей оценки лежат где-то в подсознании, на границе, связывающей нас с природой и отделяющей нас от нее. Ведь мы остаемся частью природы, хотя довольно обособившейся частью. Недаром, чаще всего мы восторгаемся гармонией и красотой именно природных явлений и видами самой природы. Возможно, и разнообразие вкусов тоже является следствием необходимости разнообразия природы. А вот продолжение мысли: "Каждая красивая линия, форма, сочетание - это целесообразное решение, выработанное природой за миллионы лет естественного отбора или найденное человеком в его поисках прекрасного, то есть наиболее правильного для данной вещи. Красота и есть та выравнивающая хаос общая закономерность, великая середина в целесообразной универсальности, всесторонне привлекательная, как статуя". Пожалуй, Ефремов определил правильный подход, дал само понятие красоты, как соответствие оптимальному предназначению, гармонии с природой, следовательно, результатам естественного отбора. К примеру: "Идеально здоровый человек не испытывает потребностей сморкаться или плевать и обладает лишь слабым собственным запахом. Излишне пояснять, какое большое значение имела такая отличная химическая балансировка организма в дикой жизни, когда человека выслеживали хищники или он сам подкрадывался к добыче". С этим спорить трудно. Однако, у людей не все определяется естественным отбором, поскольку люди - это, как правило, уже общество, а в обществе вступают в действие некоторые дополнительные законы. Здесь все сложнее. Поэтому, многие его трактовки могут являться предметом спора. А в следующей фразе дается пример иного отношения к красоте: "Произведения искусства в поврежденной психике вызывают такую же ярость, как, например, обнаженные изваяния, женская красота или танцы. Чувство своей неполноценности, ущербности и неодолимое желание компенсации торжества - параноидальный комплекс". Действительно, злой человек должен отреагировать на красоту агрессией, поскольку зло - есть просто болезнь психики, нарушение каких-то природных равновесий в душе. К сожалению, эти нарушения - не редкость в сообществе людей. Разумные и здоровые личности должны это четко понимать и чувствовать. Ефремов тщетно пытается не выходить за рамки материалистического подхода, однако, рассуждать о таких вещах, как красота, и не упоминать слово "душа", просто немыслимо. Поэтому, так или иначе, в рассуждениях проглядывает более широкий взгляд на жизнь, а местами прямо высказываются явно идеалистические предположения, например, когда речь заходит о "законе Финнегана". Но дальнейшие рассуждения, непосредственно ведущие в запрещенную область идеального, оборваны то ли самим автором, то ли цензурой того непростого времени. Очень правильно, на мой взгляд, замечено, что красота, то есть гармония, это всегда равновесие, та самая "золотая середина", необходимый оптимум. "Нетрудно, зная материалистическую диалектику, увидеть, что красота - это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления, всякой вещи, которую видели еще древние греки и назвали аристон - наилучшим, считая синонимом этого слова меру, точнее - чувство меры. Я представляю себе эту меру чем-то крайне тонким - лезвием бритвы, потому что найти ее, осуществить, соблюсти нередко так же трудно, как пройти по лезвию бритвы, почти не видимому из-за чрезвычайной остроты". Однако, сравнение с лезвием бритвы, видимо, не совсем удачное, как и утверждение о трудности соблюдения этой меры. Ведь красота это равновесие, а все равновесия в природе устойчивы, и при отклонениях от положения равновесия возникают силы, снова приводящие систему в положение равновесия, к природному совершенству. Это известный принцип Ле-Шателье. Другое дело, когда мы создаем нечто, например, какие-либо машины. Тогда соблюсти все тонкости естественных и искусственных балансов и сохранить гармонию просто невозможно, так как человек не способен учесть абсолютно все. Об этом Ефремов тоже говорит: "Может быть, я огорчу тебя, но я глубоко убежден, что ничего совершеннее природы в красоте создано быть не может. Она, создавая совершенство, отбирала миллионы лет, а художник, даже взявший труд предшественников, - один миг, в сравнении с историей мира". Вот так! Мы можем только лишь учиться у природы, можем в своих творениях приблизиться к ее идеалу, но никогда мы не сделаем что-то лучше, чем сделано ей. Порой некоторым людям бросаются в глаза некоторые "несовершенства" природных созданий, им кажется, что можно было бы сделать лучше. Однако все это не более чем заблуждения, связанные с недостатком информации и ограниченностью нашего подхода. В природе очень мало негармоничного. Оно отмирает само собой, как несоответствие условиям. Гармоничное же, согласованное - остается, множится и радует глаз. Равновесие, баланс всех многочисленных сил и тенденций - основа существования природы. Если равновесие по каким-то причинам нарушается, аналогично законам Ньютона в механике, в природе происходит "движение", то есть некие изменения, приводящие систему к прежнему состоянию, или совершенно новому, но равновесному. Говоря научным языком, происходит релаксация. Иногда это "движение" приводит к уничтожению некоторой части природы, возможно даже большей ее части, несовместимой с новым состоянием. Равновесие достигается любой ценой. Вот оно! "Красота спасет мир!" Равновесие в природе наступает, желанно оно для нас, или нет. Гармония воцаряется и наступает некоторое спокойствие в природе вплоть до следующего нарушения равновесия. Вряд ли Ф.М.Достоевский имел в виду именно это, но он оказался абсолютно прав. Теперь о месте человека в природе. Благодаря изменчивой сущности живой природы, ее случайному капризу, мы получили от нее особый дар, способность мышления на значительно более высоком уровне, чем все другие известные нам живые существа. Это привело к коллективизации нашего вида и обособлению его от всей живой природы, изощренному приспособлению к различным условиям, посредством рискованного изменения самих условий и т.п. Равновесие было нарушено. Нарушил его человек своей способностью к выживанию, своей безудержной агрессивностью по отношению к остальной природе. Случилось это давно, но если прежде могущество природы и человека были настолько несопоставимы, что она легко компенсировала любые дисбалансы, то теперь, когда в руках человека оказались столь мощные средства воздействия, вопрос стал ребром. Дальнейший ход событий ясен, хотя и неоднозначен. Равновесие будет установлено так или иначе. Каким оно будет - зависит от нас. Если человечество будет продолжать бессовестное и бездумное насилование нашей планеты в погоне за сиюминутной выгодой, если мы не сможем жить в гармонии и равновесии с оставшейся живой природой (а без нее мы не можем выжить само собой), в новом равновесии, в будущей гармонии не будет места человеку, как, впрочем, и многим другим известным нам живым существам. Существует и другой возможный исход событий. Человечество внезапно одумается, остановит свою неуемную агрессию, прекратит истребление оставшейся живой природы, и хищническое загрязнение всей земли, рискованные эксперименты с колоссальными энергиями и опаснейшими веществами, перестроит всю действующую экономику и технику, пересмотрит взгляды на науку, искусство, образование и вообще, всю жизнь и направит все свои силы, все свои способности на восстановление гармонии, а не на совершенствование средств уничтожения себе подобных и на увеличение чьего-либо личного богатства. Сами посудите, какой вариант наиболее вероятен. Тем более, времени для выбора сценария у нас остается все меньше. Все ближе роковая грань полного самоистребления, все серьезней предвестники беды. Признаки вымирания человечества, как вида становятся все более очевидными. Деградация людей в интеллектуальном плане, как и в моральном уже видна невооруженным глазом, осознается каждым мыслящим человеком. Осознается и необходимость коренного пересмотра взглядов. Однако, инерция цивилизации столь велика, что вряд ли за оставшееся до катастрофы время страх перед надвигающейся трагедией пересилит жадность властьимущих мира. Многие из нас так и не поймут, что же случилось. Вот так, от размышлений о красоте, мы неизбежно скатываемся к апокалиптическому вопросу о существовании вообще. С материалистической точки зрения природа безстрастна и равнодушна. Человечество столь неосторожно обращается с собственной жизнью, что мы уже не раз стояли на краю пропасти. Но каждый раз нас что-то спасало. Какое-нибудь маловероятное событие, какая-то мелочь и все кончалось на удивление благополучно. Сколько раз можно смертельно рисковать с большой вероятностью неудачи и оставаться целым? Нет. Никакая теория вероятности не объяснит хода мировой истории. Здесь действительно действует обратный "закон Финнегана". Природа (или Бог, как хотите) далеко не безразлична к людям, если вообще можно эти глобальные вселенские силы назвать природой. Она разумна. Она снисходительна и каждый раз дает нам еще один шанс. Чего она хочет от нас добиться? Только одного: разумности, которая нам вполне по силам. Но мы пока в упор не видим очевидного, не видим леса за деревьями. Я оптимист. Не смотря на все вышесказанное, я верю в людской разум, настолько сильный, что он смог вывести всю природу из равновесия. Хватит ли его, чтобы понять самих себя, свое место и предназначение, подняться над дикостью и безумием, установить природное равновесие на новом уровне? Или красота спасет мир, освободив его от нас? Будущее покажет. 1998 г.