надо попробовать запустить программу в нулевом - привилегированном кольце защиты... Уже поздно ночью Петя закончил отлаживать код оболочки нулевого кольца. Изменять исходный текст программы он не решился, да и вряд ли бы из этого вышло что-то путное. Вместо этого он сделал небольшую оболочку, в которую "заворачивалась" программа и которая брала на себя обработку всех некорректных действий с памятью. Когда все было готово, он опять запустил программу. Экран очистился и долгое время не подавал признаков жизни. Клавиатура тоже не отзывалась. Петя уже протянул руку к кнопке перезагрузки комьютера, когда на экране появилось сообщение: ОПЕРАТИВНАЯ ПАМЯТЬ: 64 МБ ТРЕБУЕТСЯ: 112 МБ НЕ ХВАТАЕТ ПАМЯТИ и программа завершилась. Петя тихо и истерично захихикал. Памяти тебе, сволочь, не хватает? Будет тебе память. Завтра. Когда прошло напряжение работы, он почувствовал сильную усталость. Голова все еще болела. Глаза под опухшими веками покраснели и слезились. Не раздеваясь, он упал на диван и забылся тяжелым сном.
***
В полупустом салоне рейсового "Икаруса" было холодно и мерзко воняло дизельным дымом. Больше всего Петя не выносил эту комбинацию - холод и дизельный дым, проникающие из всех щелей громыхающего салона. Особенно на голодный желудок. Его начинало подташнивать. Он не позавтракал утром, потому что не хотел есть, а теперь в нем наконец-то проснулся зверский аппетит. Температура снизилась до 37 и 2, головная боль прошла, но Петя с внутренней тревогой чувствовал, что в его здоровье произошли некие серьезные и пугающие сдвиги - настолько пугающие, что он даже не решался обратиться к врачу. Интуитивно он понимал, что доигрался. Все эти эксперименты с Кинетическим Червем не прошли даром. Кирпичи мира мелко и незримо дрожали в своих гнездах, готовые рассыпаться пылью небытия. В то же время Петя чувствовал странное отупение и безразличие ко всему. Бессмысленная круговерть в голове все не прекращалась, и он не всегда понимал, кто он и где находится, теряя себя в наблюдении за проплывающими мимо заиндевелого окна серыми березовыми рощицами, растущими на обочинах пригородной дороги. Автобус затормозил, нехотя отворились двери, испуская недовольное шипение. Петя спрыгнул со ступенек на обледеневший асфальт и вместе с небольшой толпой приехавших зашагал к огороженному железобетонными плитами периметру с ярко-желтым матерчатым транспарантом "РАДИОРЫНОК" над входом. Попав внутрь рынка, Петя прошелся по палаткам, прицениваясь и выбирая нужный ему тип памяти. Такой сейчас трудно было найти, так как он был уже давно снят с производства. Кое-где он находил то, что нужно, но по неведомой причине шел дальше, пока не наткнулся на... Ряху! Ряха стоял за прилавком палатки, в руке у него была наполовину опустошенная бутылка "Хамовнического". Глаза смотрели на Петю тупо и не мигая. Отчего-то Петя запаниковал. Он никак не ожидал увидеть здесь Ряху, да еще и продающего "железо". Петя некоторое время стоял в ступоре, делая вид, что разглядывает детали и прайс-листы, хотя взгляд его не мог сфокусироваться ни на чем. При этом он не мог заставить себя сдвинуться с места и с ужасом осознавал, что не знает, как быть дальше. Это был какой-то идиотский транс, в котором не существовало ни прошлого, ни будущего, а только мучительно растянутый момент настоящего. - Я спрашиваю, могу ли чем-нибудь помочь? - откуда-то издалека донесся до Пети голос. Это был голос Ряхи. Он был слегка осипшим. - Симмы по 32 мегабайта есть? - как загипнотизированный, спросил Петя. - Вроде были. Щас посмотрим... Ряха с утробным бульканьем глотнул пива, поставил бутылку на прилавок и повернулся к Пете спиной, копошась в каких-то коробках. - Последние остались. Забирай со скидкой. Ряха выложил на прилавок прозрачный пластиковый конвертик с запечатанной внутри парой симмов. Конвертик был испещрен крохотными ярко-желтыми японскими иероглифами, среди которых повторялась красная надпись латиницей "KINEN MUSHI". - Гарантия есть? - спросил Петя, вертя конвертик в руках. - Что-то фирма левая... - Ты что! Это же чистый джапан, не какой-нибудь Тайвань, - почти обиделся Ряха. - У меня у самого такая стоит, ни разу проблем не было. Если что - принесешь обратно, - он снова приложился к бутылке. - Квитанцию выпишу. - Ладно, беру, - согласился Петя. Ряха достал чистый бланк и вписал в него несколько строчек. Почерк у него оказался очень ровным и изящным, словно у девушки. После этого он достал печать, подышал на нее и приложил к бланку. Петя отдал ему деньги и взял квитанцию. - Спасибо, - сказал он и зашагал прочь. - Эй, постой! - услышал он голос Ряхи позади и обернулся. - Мозги-то возьми! Петя хлопнул себя по лбу. Он забыл забрать с собой купленную память. - Черт, вроде бы точно помню, что взял, - смущенно сказал он Ряхе, вернувшись. - Если помнишь, значит, взял, - насмешливо ответил Ряха, допивая пиво. - Только, наверное, это было не с тобой и не здесь. Он хитро подмигнул Пете, отчего тот почувствовал страх. - Кто вы? - спросил он у Ряхи. - Никто, - спокойно ответил Ряха, нагибаясь за новой бутылкой пива. Мир дернулся перед глазами Пети, а все события, образы и звуки спрессовались в траекторию полета пули, с тонким хрустальным звоном повисшей около уха. Щекотливое жужжание в мозгу подсказало ему, что этот диалог он уже где-то когда-то слышал - или еще услышит, не имеет значения. Какие-то странные образы мелькали в сознании - спиральные морские раковины, плывущие под парусами по морям, маленькие фигурки трубачей, расставленные на шахматной доске... Все эти образы несли будоражащий смысл, который Петя знал раньше, когда-то очень давно, но теперь этот смысл был погребен глубоко-глубоко, а сознание пыталось пробиться к нему в отчаянной битве с самим собой. - Эй, постой! - услышал он голос Ряхи позади и обернулся. - Мозги-то возьми! Петя хлопнул себя по лбу. Он забыл забрать с собой купленную память. - Черт, вроде бы точно помню, что взял, - смущенно сказал он Ряхе, вернувшись. - Ты не больной случайно? Что-то у тебя вид очень бледный, - сказал Ряха с видимым беспокойством на румяном лице, нагибаясь, чтобы поставить пустую бутылку под прилавок. - Да, есть немного, - ответил Петя, зачем-то кашлянув. - Но вообще я по жизни бледный, так что ничего страшного. - Ну ты все-таки подлечись, - посоветовал ему Ряха. - Обязательно. До свидания, - ответил Петя и пошел к выходу с рынка. Ряха за его спиной громоподобно рыгнул.
***
Компьютер стоял со снятым кожухом и вывороченными кишками шлейфов. Петя только что установил в него купленную память и включил питание. Первичная процедура тестирования исправно отщелкала 128 мегабайт, после чего загрузилась операционная система. Петя хотел сразу же запустить "П-1" - так он стал называть свою загадочным образом возникшую программу. "Проект-1" или "Петя-1" или... впрочем, неважно. Но в последний момент его палец замер над клавишей "Enter". Казалось бы, так просто сделать этот шаг. Но в то же время Петя определенно боялся того, что может произойти вослед. И очередное сообщение об ошибке было бы, возможно, наиболее желанным результатом. Он опять почувствовал ступор, подобный тому, что испытал при первой встрече с Ряхой на рынке. Все-таки поборов себя, Петя нажал "Enter". Экран очистился, как и в прошлый раз, и компьютер надолго ушел в раздумья. Однако сообщение о нехватке памяти так и не появилось. Программа все еще работала (или уже давно висела), но проверить это было никак нельзя. Оставалось только ждать. Петя пошел на кухню, разжег огонь под сковородой, тщательно размазал по ней маленький кусок масла, накрошил туда же три сосиски, немного погодя вылил сверху четыре яйца и настругал сыра, посолил, перемешал, накрыл сковороду крышкой и уменьшил огонь. Через несколько минут он уже жадно ел, утоляя мучивший его с утра голод. Покончив с едой, он налил себе кофе и вернулся в комнату. Сначала ему показалось, что состояние "П-1" не изменилось, но потом он заметил небольшой символ ">" в левом верхнем углу экрана. Такой символ обычно означал приглашение к вводу данных. Петя подсел к компьютеру и нажал "Enter". Ничего не произошло, только новый символ ">" появился строкой ниже. Петя еще несколько раз нажал "Enter", и все новые и новые приглашения появлялись друг под другом. Все верно. "П-1" ожидает ввода данных, только вот каких? Петя наугад провел пальцами по клавиатуре: bnrrlfkjhgrlkjng и нажал "Enter". - vnirsolvkjnlgnstrkjgl - ответила программа и снова высветила приглашение. "Мда", подумал Петя, "эту штуку так просто не надуришь". Словно по наитию, он ввел следующую строку: кто ты? - ВЕРОЯТНОСТНАЯ АНОМАЛИЯ "П-1" - немного помедлив, выдала ответ программа. Стены комнаты с ревом бросились на Петю. Он закрыл голову руками и сполз под стол. Уже в который раз мир пытался уничтожить его за нарушение неведомых секретов, но теперь Петя был готов к бою. Сжав зубы, он сосредоточенно удерживал свое сознание от угасания. Пространство вокруг него рушилось кусками отсыревшей штукатурки, обнажая бездонные дыры пустоты, сквозь которые просматривалось какое-то движение. Было сложно хоть как-то охарактеризовать его. Было непонятно, что именно движется, так как это не принадлежало к сфере человеческих понятий. Было непонятно, в какую сторону или с какой скоростью происходит движение, так как оно происходило вне пространственных рамок. Это можно было сравнить с хаосом, с той лишь разницей, что в хаосе нет движения как связного действия. Постепенно Петя стал замечать призрачное присутствие некоторой сущности, наполняющей хаос. Именно она и была вместилищем движения. Петя заметил, что сущность становится все более заметной, если концентрировать на ней внимание. В какой-то момент его посетило яркое и короткое, как фотовспышка, видение: бесконечно длинное, по-змеиному извивающееся чешуйчатое тело цвета черного антрацита, каждая чешуйка на котором была целым миром - движущимся миром... Внезапно наваждение исчезло, оставив в сознании звенящую пустоту. Петя выбрался из-под стола и потряс головой. Он чувствовал себя так, словно ему сделали промывание мозгов в прямом смысле. Однако, несмотря на общую разбитость и плохое самочувствие, мысли его стали более ясными и четкими. Он вернулся к компьютеру и набрал: - Кто тебя создал? - Ты. - Как меня зовут? - Петя. - Кто научил меня написать тебя? - Никто. - Ты что-то вроде искусственного интеллекта? - Нет. - Откуда ты все знаешь? - Я не знаю ничего. Мои ответы вырабатываются на основе случайной выборки из языковой матрицы. - Ты всегда говоришь правду? - Ответ невозможен в силу вышеприведенных обстоятельств. - Но пока что ты на все вопросы отвечаешь правильно. - Я не даю оценок своим ответам. - Ладно, давай-ка проверим. Чему равно расстояние от Земли до Луны? - Сейчас тебе позвонит Игонькин. - Ты его знаешь? - Нет. Зазвенел телефон, заставив Петю вздрогнуть. Он поднял трубку. - Алло. - Петр, ну куда ты пропал! - раздался в трубке голос Чапаевича. - Мы тебя уже третий день разыскиваем. - Константин Чапаевич, у меня, кажется, с программой получилось! - невпопад закричал Петя. - В курсе, в курсе уже. Срочно собирайся и дуй в старый офис, - сказал Чапаевич и повесил трубку. Петя повернулся к компьютеру. - Не выключай, - предупредительно сообщила программа. - Нарушится вероятностный цикл. - Ладно, живи, - улыбнулся Петя и выключил монитор. Потом снова включил его и набрал на клавиатуре: - Какая сейчас погода на улице? - Плюс пять, пасмурно, но скоро выглянет солнце. - Грозит ли мне опасность со стороны Чапаевича? - Определенно нет, - ответила программа. - Чапаевич помогает тебе. - Ладно, живи, - Петя снова выключил монитор.
***
Второй раз в жизни Петя открыл обитую жестью дверь старого дома в Лоховском переулке. Полутемный коридор был совершенно пустым и тихим. Ни радио, ни телефонных звонков, ни стрекота принтеров за дверьми. Только звук протекающего унитаза в туалете. Сопровождаемый гулким эхом своих шагов, Петя прошел в конец коридора и отворил дверь номер 10. Комната нисколько не изменилась - все те же салатово-голубые стены, желтый линолеум и новенькая черная мебель. Чапаевич сидел на прежнем месте и что-то писал. На столе стояла початая бутылка водки и два граненых стакана. Увидев Петю, Чапаевич оживился. - Проходи, проходи, Петро! - громко поприветствовал он его. - Бери стул, подсаживайся. Петя разделся, взял стул, приволок его к столу и уселся. Он чего-то не понимал. - А что это вы тут делаете, Константин Чапаевич? - Как что? Не видишь - водку пью. - Чапаевич взял бутылку, налил себе более чем полстакана, потом остановил горлышко бутылки над вторым стаканом. - Будешь? Петя помотал головой. - Ну смотри, как хочешь. Чапаевич осушил стакан, крякнул, занюхал рукавом и продолжил писать. Петя молчал, интуитивно чувствуя неуместность всего, что он скажет. - Ну, рассказывай, Петя. - Чапаевич закончил писать и отправил стопку листов в чемоданчик из черной кожи. - Что там у тебя получилось? - Программа заработала. - тупо ответил Петя, потеряв какую-либо способность повествовательно высказываться. Но похоже, этот ответ Чапаевича более чем устраивал. Он покивал головой, потом спросил: - И все? - И все... - растерянно ответил Петя. - Ни хрена у тебя не получилось, Петр, вот что я тебе скажу. - То есть как это так? - Выпьешь? - Нет, спасибо. Чапаевич кивнул, налил себе еще водки и выпил. - Так что твоя программа делает? - Она разговаривает со мной. Отвечает на любые вопросы. И утверждает, что делает это случайно. Входная дверь открылась, и вошел Мистер Кофеин с картонными коробками в руках. - А-а, принес, - улыбнулся Чапаевич. Ну давай, будем готовиться. Мистер Кофеин кивнул и прошел в подсобку. - Так вот, - снова обратился к нему Чапаевич. - Где находится твоя программа? - Эээ... - замялся от неожиданности Петя. - У меня в голове. - Хитер, брат! - весело сощурился Чапаевич. Начитался небось чего? Петя пожал плечами. - То есть программа - это часть окружающего тебя мира, верно? - Да. - И эта часть убеждает тебя своими действиями в том, что она работает правильно. - Да. - А весь остальной мир? - Что весь остальной? - Ну весь мир. Идет дождик, потом светит солнце, все это происходит случайно, но ровно постольку поскольку это происходит, ты принимаешь это как единственно правильный вариант существования мира. - А как же мне еще его принимать? - удивился Петя. - А никак не принимай. - Ого! Может, объясните? - Хорошо, объясню. Помнишь нашу матрицу? Так вот в каждый момент мир вокруг тебя и ты сам - всего лишь одно из состояний матрицы, а в следующий момент это будет другое состояние. Твое сознание служит терминирующим фактором хаоса, выбирая состояния матрицы, отвечающие наиболее вероятному - с точки зрения твоего сознания, а следовательно и с точки зрения данного состояния мира! - развитию событий. Хотя событий-то никаких нет. И вероятности никакой нет. Сознание продолжает цикл восприятия, основываясь на мире, где оно же и продолжает цикл восприятия. Как только ты прерываешь цикл, ты попадаешь в матрицу в чистом виде, в быту именуемую хаосом. Но только после этого ты исчезаешь, потому что исчезает твое сознание. - Тогда какой в этом смысл? Или я что-то воспринимаю и привязан к этому, или меня нет. - А ты не привязывайся. Если уж тебе суждено постоянно что-то воспринимать, воспринимай то, что хочешь ты, а не то, что тебе навязывается. Переключи канал. Выбери лучший из возможных миров. Будь не падающим шариком, так хотя бы птицей, сечешь? - Сечь-то секу, - вздохнул Петя, - но только как мне быть птицей? - Научить? - хитровато спросил Чапаевич. - Научите, если можно, - пожал плечами Петя. Почему бы и нет. - Хорошо, научу. Все, по коням. - Игонькин встал из-за стола и пошел в подсобку. Петя отправился за ним. Виктор-Кофеин уже снорово собирался. Большая коробка с надписью "Dimension Computers" стояла открытой. Внутри нее тускло поблескивали бронежилеты, стволы автоматов и гранаты. - Ничего себе! - воскликнул Петя. - Откуда это все и зачем? - Я надеюсь, ты понимаешь, что не мы одни занимаемся статистическим моделированием, - ответил Чапаевич, облачаясь с помощью Виктора в бронежилет. - За твоей программой скоро начнется большая охота. Очень многие заинтересованные силы хотели бы ее заполучить, и тебя вместе с ней. - А что же мне делать? И что вы собираетесь делать? - растерянно спросил Петя. Приготовления походили на начало настоящей войны. - Ты пойдешь домой и позаботишься обо всем, а мы позаботимся обо всем здесь. Время у тебя еще есть, мы их задержим и отвлечем насколько возможно. - Кого их? - Заинтересованные силы, - ухмыльнулся Чапаевич и с громким клацаньем вогнал рожок в автомат. Виктор возился с коробками, из которых торчали разноцветные провода. - Но постойте! - Петя ничего не понимал. - А для чего же я работал, и что мне теперь делать с этой программой? - Ты работал для себя. А программу сотрешь, как только она станет тебе не нужна. Ты все поймешь сам... если сумеешь. Встретимся позже, - ответил Чапаевич, передергивая затвор. - Где? - Где надо. Потом сам узнаешь. Пошли. Они дошли до самого выхода, когда Чапаевич внезапно вернулся в подсобку и принес свое черное пальто. - На-ка, набрось вот это, чтоб не застудиться. Петя послушался и надел пальто, хотя и не вполне понимая зачем. Оно оказалось длинноватым. - А вы как же? - спросил Петя. - Да мне и в бронике жарко, - махнул рукой Чапаевич. - Витька, заканчивай! Мы с мальцом сходим прогуляемся... Они вышли из здания и направились к недавно закопанной траншее теплотрассы в Глоховском переулке. Глинистая земля была холодной, но мягкой и влажной. Чапаевич остановился у края траншеи и наскреб руками, не боясь испачкаться, комок глины размером с кулак. Разминая его пальцами, он начал неторопливо говорить, поглядывая на небо сощуренными глазами. - Я много ездил по стране, Петя. Однажды я на несколько дней задержался в небольшом горном поселке. Там были ребятишки, играющие у дороги. Они лепили из глины вот такие лепешки - он показал Пете толстый плоский диск, который он успел размять пальцами, - и делали в центре углубление, вот такое, - большим пальцем он промял ямку, - так, чтобы дно этого углубления было совсем тонким. Потом они с силой бросали лепешку на землю, углублением вниз, и она громко хлопала. Они смеялись и говорили "ятафоч". Мне стало интересно, и я спросил, что означает это слово. Они засмеялись и сказали, что на их языке это значит "глиняное ружье". И тогда я сделал такой же диск и бросил его оземь... Он помолчал, взвешивая глиняную лепешку на своей ладони и щурясь на выползшее из-за облаков болезненное солнце. - И мир взорвался вокруг меня. Я видел его осколки... - Неужели все так просто? - спросил Петя после минутного молчания. Чапаевич явно был пьян. - Да, все очень просто. Проще, чем ты можешь себе представить. Попробуешь? - Чапаевич протянул "ятафоч" Пете. - Попробую... - Петя взял это страшное оружие в руку. Несмотря на всю нелепость происходящего, он все же почувствовал легкое волнение - кто его знает... - Бросай сильно и прямо, вертикально вниз, - посоветовал Чапаевич. Петя размахнулся и бросил. Бросок оказался удачным. "Ятафоч" плашмя врезался в асфальт, издав громкий, почти оглушительный хлопок. И... ничего не произошло. - Ну как? - спросил Чапаевич. - Ну не знаю... что-то не очень... - Может, попробуешь еще? - заботливо предложил Чапаевич. - Нет, хватит, - ответил Петя. - Тогда пора расходиться, - деловито сказал Чапаевич. - В общем так, ты лучше тут пока постой, никуда не шастай и подожди, мы там сейчас пошумим немного, а как все уляжется, ты сразу добирайся домой и действуй как договорились, понял? - Понял, - кивнул Петя. - Но вы мне так ничего и не объяснили! - Нет времени, Петр, нет времени! Я тебе все объяснил. - серьезно сказал Чапаевич. - Ну, бывай! Он махнул рукой и быстро зашагал назад. Петя остался один. Некоторое время он стоял, прислушиваясь, но вокруг было тихо. От нечего делать Петя решил попробовать сделать еще один "ятафоч". Он быстро размял комок глины в лепешку и сделал в центре углубление. Постояв немного в раздумии, он бросил лепешку на землю. Хлопок разрываемой глины потонул в гулком грохоте близкого взрыва, плотная волна воздуха из-за домов ударила в лицо, послышался звон разбитых стекол, визг шин уезжающего автомобиля, треск автоматных очередей и вой сирен. Ошарашенный, Петя застыл в неподвижности, прижав руки к ушам. Вскоре последний звук сирены истаял вдали, и наступила обычная тишина. Петя вспомнил о своем задании. Им овладело то особенное легкое спокойствие, когда не о чем жалеть и нечего хранить. Он пошел по направлению к проспекту. Подул резкий пронизывающий ветер, и Петя запахнул пальто. Что-то твердое и тяжелое ударилось о его грудь. Он сунул руку во внутренний карман, пальцы его наткнулись на холодную сталь. Петя потянул и вытащил на свет вороненый пистолет - самый настоящий. В обойме было 6 патронов. Справившись с приступом паники, Петя положил пистолет обратно в карман. После этого он обыскал остальные карманы. Они были пусты, за исключением одного, в котором находился чистый листок синей бумаги и черный маркер.
***
Войдя в подземку, Петя немного замешкался. Вестибюль напомнил ему поцарапанный и вылинявший кадр из давно виденного старого кино: мраморные ступени, металлические перила, и неподвижно стоящие вдоль них люди с пачками пестрой бумаги в руках. Он прошел мимо руки с объявлениями по найму, мимо руки с билетом "Белого Лотоса", мимо руки с картой магазинов, и встал следующим в этой шеренге. Решение было мгновенным и необъяснимым. Достав из кармана синий листок, он прижал его к холодной мраморной плитке стены и быстро написал маркером: ИЗМЕРЕНИЕ КИНЕТИЧЕСКОГО ЧЕРВЯ ясный пень д 84 кв 24 Закончив писать, он вытянул листок перед собой, отыскивая глазами в проходящей толпе Петю - того Петю, который должен был стать следующим. Ждать пришлось недолго. Через несколько минут девушка в спортивной красно-желтой куртке неожиданно затормозила возле Пети, словно наткнувшись на невидимый барьер, и перевела на него глаза. Петя почти насильно сунул листок ей в руку. Девушка пожала плечами, не глядя бросила бумажку в карман и запрыгала дальше по лестнице. Петя немного подождал и стал спускаться сам. Он незаметно проводил девушку вниз по эскалатору и подождал, пока та сядет в поезд, а потом поехал домой сам. Когда он проходил мимо универсама, то услышал визг автосигнализации. Вместо того, чтобы идти дальше, Петя направился прямо к источнику звука. Это была бежевая "девятка". Ее хозяин, жирный самодовольный мужик, открыл багажник и что-то в нем укладывал. Это и послужило причиной срабатывания сигнализации. Петя подошел поближе и стал с любопытством смотреть. Наконец закончив копаться в багажнике, мужик захлопнул его, после чего не спеша, разлапистой хозяйской поступью обошел вокруг своей машины, придирчиво осматривая ее, и наконец, царственным жестом протянув руку с брелоком, заставил сигнализацию замолчать. "А ведь если его сейчас шлепнуть, наверняка кто-то будет его жалеть", подумал Петя. "Он обязательно окажется примерным и любящим отцом семейства, воспитавшим троих... нет, пятерых детей... Безутешная вдова... Молодой хулиган..." Тут Петя заметил, что мужик смотрит на него. Более того, смотрит с нескрываемым ужасом. Только потом до Пети дошло, что он незаметно для себя вынул из кармана пистолет и сейчас дуло этого пистолета указывало прямо на раздутый живот мужика. Словно бы очнувшись, Петя подошел к мужику, оттянул ему ремень на пузе и сунул пистолет ему за пояс. После этого он повернулся и ушел, напоследок резко надавив на крыло "девятки", отчего сигнализация включилась снова. Мужик продолжал неподвижно стоять с выражением ужаса на лице и пистолетом за поясом. Войдя в свой подъезд, Петя сразу поднялся одним этажом выше. Он подошел к двери, за которой слышались звуки странной природы: как будто кто-то прыгал со стула или возил по полу швабру без тряпки. Она оказалась не только не заперта, но даже немного отворена. Петя открыл ее пошире и стал в дверном проеме, облокотившись о косяк. В пустой квартире находились две девочки лет пяти и шести, в одинаковых замусоленных фланелевых платьицах и протертых на коленях серых колготках. Одна из них стояла на поставленном посреди комнаты стуле, явно готовясь спрыгнуть с него, другая бегала вокруг, старательно ударяя пятками в рассохшийся паркетный пол и волоча за собой швабру. В квартире стоял запах стирки. Увидев Петю, девочки смутились и стали прятаться - одна за шваброй, другая за стулом, однако с глаз не уходили. Петя улыбнулся. Ведь все было так просто с самого начала. Стоило только... За спиной послышался звук открываемой двери и громкие женские голоса. - Нин, я потом зайду, поговорим, ладно? А то я на секунду только вышла, даже дверь не закрыла... Ой! Мужчина, вам что надо?! Петя медленно повернулся, не сгоняя улыбки со своего лица. Перед ним стояла невысокая женщина в таком же замусоленном фланелевом халате и шлепанцах поверх толстых шерстяных носков. Глаза на глупом лице выражали примерно такой же ужас, что и глаза мужика около универсама. - Вы бы лучше им почитали что-нибудь, - сказал Петя, показав рукой на девочек, и пошел к себе. - Что, самый умный нашелся? - услышал он позади себя и грустно вздохнул. ЭПИЛОГ Вернувшись домой, Петя закрыл дверь на замок, подошел к компьютеру и включил монитор. - Ну, как дела? - набрал он на клавиатуре. - Скоро здесь будут чужие, Петя. Ты должен уйти. - И куда же я уйду? - Ты нигде не спрячешься от них. Ты должен исчезнуть из этого мира. - Хорошо сказано. Только вот как? Действительно, Петя чувствовал реальную угрозу своей жизни, и лишь только полное равнодушие, владевшее им в последнее время, мешало ему по-настоящему испугаться. - Ты в силах это сделать. Думай, Петя. - А что будет со мной, если я останусь? - Тебя найдут мертвым на полу своей комнаты. Петя выглянул в окно. Снаружи к дому подходила группа захвата. Кто-то, по-видимому командир, раздавал приказы, указывая руками на подъезд, окно и крышу. Времени оставалось всего ничего. - Думай, Петя - появилась на экране очередная строчка. Петя думал, и наконец понял. Холодная и твердая уверенность появилась в нем. - Значит, так. Он говорил эти слова, говорил вслух, не прикасаясь к клавиатуре. - Если ты ни от чего не зависишь и выдаешь мне лишь случайно подобранные ответы, значит, ты можешь точно также производить случайные звуки. - Да, - ответила программа. Ее голос был печальным и странно звучащим. Несмотря на то, что Петя ожидал именно этого, он все-таки вздрогнул. - Почему же ты не сделала этого раньше? - Потому что это твой мир, Петя. Я могу отвечать тебе, но только ты можешь изменить число мира - и меня вместе с ним. Но этого было мало. Говорящая программа в сущности ничем не отличалась от печатающей, пока... пока... Щебет птиц на проводах в знойный летний день. - Стой! - потрясенно воскликнул Петя. Если ты - всего лишь случайное стечение обстоятельств, и разговариваешь со мной, находясь в компьютере, то ты можешь... "Да." Странный голос звучал уже внутри него. "Наконец-то ты понял, Петя. Чтобы произошло событие, не нужен компьютер, не нужна программа. Нужен только ты." - Кто я? - закрывая глаза, прошептал Петя. - Событийная аномалия П-1, - последовал ответ. И после этого все вопросы мгновенно обрели свои ответы, потому что не было уже разницы между спрашивающим и отвечающим, так как они являлись всего лишь частями того, что не имеет частей. Бесконечность новых вопросов рождалась, и бесконечность новых ответов соединялась с ними, и больше не надо было ничего спрашивать и ничего отвечать. Петя подошел к компьютеру и запустил программу форматирования диска. За входной дверью послышались шаги и копошение в замке. И в тот момент, когда адресные линии бились бешеным пульсом, когда электронные импульсы понеслись к контроллеру и магнитные головки зависли на тончайшей воздушной прослойке над зеркальной гладью дисков, готовые стирать память о канувших в нее байтах, голос, медленный и низкий, донесся из динамиков: - О.А.С. Отделение Абсолютной Свободы. Головки начали процесс стирания. - Ломай! - послышалось за дверью, и тяжкий удар сотряс ее. Закашлялся белой известковой пылью косяк, но дверь устояла. Петя пошел к выходу, не оглядываясь. Совсем недавно, увольняясь с работы, он ощущал, "что все время его пребывания здесь было лишь нелепой, надуманной зависимостью, и он забудет о нем сразу же, как только выйдет из здания"... Настал черед и этого мира. За его спиной лопнуло стекло в хрустнувшей оконной раме, и звенящие осколки посыпались на пол. Сломанная дверь безмолвно и медленно, как во сне, открылась, и два рослых спецназовца ввалились в прихожую. Но Петя не видел их. Он шел вперед, сквозь ставшие призрачными стены, и его глазам открывался порт, смутно знакомый по несуществующим воспоминаниям. Крошки упаковочного пенопласта на зеленых волнах, серебристые капли воды в воздухе. И небо, небо цвета экрана ненастроенного телевизора. Настойчивый, почти рефлекторный порыв заставил Петю вдохнуть полной грудью, как будто он никогда не дышал раньше. Запах жареных креветок и мокрого пластика. Белые обрывки распечаток в лужах под ногами. Ярко-желтое, отмытое дождем дерево сваленных в груду пивных ящиков. Петя наконец узнал это место и улыбнулся. Лицо было мокрым от дождя - а может быть, от слез. Чиба-сити блюз. (c)dr.noise Санкт-Петербург - Нальчик, ноябрь 1999 - 7 мая 2000 последняя редакция, исправленная и дополненная - 12 мая 2000 ПОСЛЕСЛОВИЕ И КОММЕНТАРИИ АВТОРА В первую очередь хочу поблагодарить всех людей, которые поддержали и ободрили меня в этом начинании и делали ценные замечания по ходу работы. Это (в порядке LIFO): Lechoix, bnbb, Вовка Афаунов, Max, Fan, Goblin и dtf.people.goblin. Это мое первое произведение относительно большого объема. Честно говоря, оно таким не задумывалось. Вначале была только скромная идея как-то обыграть или спародировать образ Пети-программиста из рекламы Nescafe, показать его с неожиданной и отчасти абсурдной стороны. Потом началось нечто непонятное. Петя пошел дальше, и мне оставалось только следовать за ним. Люди, хорошо знающие меня, говорят мне, что образ Пети во многом автобиографичен. Это одновременно и правда, и нет. Автобиографичен не только образ Пети, но и практически весь мир, описанный в И.К.Ч. Дело в том, что для меня достаточно большую трудность представляет процесс выдумывания имен, внешности и характеров героев. Я могу провести над пустой страницей полчаса только из-за того, что не в силах начать писать из-за отсутствия имени героя. В данной ситуации я поступил проще - реклама Nescafe дала мне как готовые имена, так и более-менее оформленные типажи. Я не остановился на этом и продолжал брать многое из жизни, все что попадалось под руку, ибо я понимал, что если остановлюсь, то завязну навсегда. Естественно, что под руку больше всего попадались факты из собственной жизни. Но при этом я никогда не делал полных копий реальности, а брал лишь отдельные свойства разных объектов и компилировал из них новые объекты. Поэтому автобиографичность сквозит лишь в некоторых фактах, о которых известно моим знакомым. В целом же могу смело сказать, что Петя никак не может отождествляться со мной, равно как и все остальные персонажи не могут отождествляться с их комбинированными прототипами. О пелевинщине, которую некоторые замечают в И.К.Ч. Имея персонажа по имени Петя, я случайно породил Чапаевича, и дальше просто развивал эту пародийную параллель с пелевинской повестью "Чапаев и Пустота". Хотя первоначально в мои планы это не входило, однако немного развеселило меня и добавило несколько поворотов в сюжет. О произношении слова Chiba. Звук японского языка "ch" в русских переводах может звучать и как "ч" и как "т". Например, "хибачи" и "хибати". И хотя в русском переводе книги У.Гибсона "Нейромант" Chiba звучит как "Тиба", а следовательно, более привычно слуху читателей, мне все-таки больше импонирует "Чиба", потому что оригинал я читал до перевода. О слове "ятафоч". Это реальное слово кабардинского языка, и все рассказанное о нем - чистая правда.