Олег Каледин. Шесть рассказов Олег Каледин. Сюжет рассказа и персонажи полностью --------------------------------------------------------------- © Copyright Олег Каледин Email: Kaledin@mail.ru WWW: http://nidela.chat.ru/ Date: 20 Nov 2001 --------------------------------------------------------------- Благодарности: С особым признанием моему требовательному критику Черновой Елене. Когда можно все! Читатель, ищущий тропою развлечения и успокоения, пройди мимо, ибо дорога эта ведет совсем в другую сторону. (Сюжет рассказа и персонажи полностью вымышлены, за исключением интриги с "подсадной уткой" практикуемой липовыми риелторскими агентствами.) История эта началась с того момента, как я нашел выгодное предложение в газете, размещенное риелторским агентством "Х". Чтобы зря не терять времени и денег я предварительно договорился по телефону, что данный адрес подождет моего приезда, и я получу возможность связаться с хозяевами квартиры, после чего заключу контракт с агентством и оплачу услуги. Навряд ли я был симпатичен себе своим недоверием, но после нескольких страшных историй, поведанных мне бывалыми квартиросъемщиками, я должен был предостеречься и уже через полчаса я был в здании гостиницы, где в двух обшарпанных номерах и располагалось агентство "Х". Присоединившись к ожидающим, я сразу предался фантазиям о долгожданной норе, и о величии природных сил, что так тяготеют над человеческой сутью, лишь иногда в приятном благодушии отвлекаясь на то и дело выходящих покурить в коридор весьма премилых особ. Всему этому сильно мешал яростный мужской крик, его хозяин с завидным упорством требовал удовлетворить выкупленные им по контракту услуги. Помню, я даже пожалел работницу, что своим милым голоском пыталась противостоять его грубому натиску. Но довольно скоро неудовлетворенный клиент багровый и ничего не видящий вокруг себя пулей вылетел в коридор, заставив изумленных присутствующих провожать свою спину в черном кожаном пиджаке. Тут и настала моя очередь. Я попал к невысокой и широкой молодой женщине, высокий интеллект и обходительность которой были, видимо, врожденными. Выслушав мои условия, она тут же охотно связала меня с хозяином жилья. Им оказалась молодая, эмоциональная и слегка глуповатая женщина, которая стала задавать мне вполне естественные вопросы: - А какой вы национальности, случайно не чеченец? А вы человек, я надеюсь, порядочный?... Понимая, что недоверием, задевает меня, тут же извинялась, да так искренне, что на нее грех было даже обижаться. Потом она, оправдываясь, хвалила квартиру, просто, по-человечески, как можно хвалить только дом, в котором прошло неповторимое детство: - Вы знаете, она такая уютная... Мы бы и сами там жили... Она мне очень дорога, в ней жила моя мама... Но все дорожает, у мужа проблемы с работой, да и ребенку года еще нет, вот и приходиться сдавать... Слушая ее эмоциональный шелест, на душе становилось легко. Период тревог для меня заканчивался, ведь я уже почти договорился, чувствуя к себе расположение хозяйки. Осталось только заключить контракт стоимостью в 600 рублей с мелочью и получить три долгожданных адреса. Видимо мое лицо светилось радостью, что отражалось в доброй улыбке и лукавом взгляде широкой женщины -- агента, что было вдвойне приятно. Получив еще несколько полезных наставлений, я поторопился проверить два дополнительных адреса. Выйдя из гостиницы, я обратил внимание на толпу людей облепивших стоящую на обочине машину. Время еще оставалось, и я решил поглазеть. То, что я увидел, заставило меня отвлечься от квартирных проблем. Прямо за машиной на дороге лежал тот самый "бешенный" в кожаном пиджаке. Его тело было неестественно вывернуто, а голова раздавлена. То же что от нее осталось бесформенной лепешкой лежало в огромной луже темного желе собственной крови. Я обратил внимание на его кисть: она не цеплялась, не отталкивалась, и даже не опиралась, а мертвенно-желтая безвольно покоилась на грязном асфальте. Блуждая по его распростертой фигуре мой взгляд, случайно зацепился за обручальное кольцо несчастного, и во мне что-то дрогнуло. Нужно отметить, что меня как доктора, видевшего немало самой разной смерти и, в общем, то привыкшего к ней она, тем не менее, не перестала настораживать. Наблюдая за ее импровизациями, я не мог обойтись без доли спасительного цинизма, всегда оставлявший после себя неприятный осадок. Но на этот раз мазохизм совести был удовлетворен, и меня неожиданно сильно пробрало, оттого, что я вдруг увидел, а точнее представил себе. Уже потом я думал ну и что собственно такого, как будто то, что произошло с этим несчастным, не было уже само по себе ужасным и не поправимым. Так вот, увидев на его безвольно-желтой руке неширокое и не новое кольцо, я невольно и очень ясно представил себе двух детишек, таких же темненьких как их отец, мальчика лет 6-ти и помладше девочку. Они стоят друга возле друга, и нечего еще не понимая, смотрят в последний раз на того, кто недавно с ними играл, кто дарил им подарки и, наверное, укладывал их спать, рассказывая сказки. Относясь к его последним проводам как к игре, они не понимают, что пройдет еще не много времени, и они больше никогда не увидят своего папу, ведь в детстве мы свято верим, что родители вечны и не уязвимы. Да, вот такая она смерть. Иногда просыпаясь по утрам, они будут забывать, что его не стало, им будет казаться, что вот-вот, и он войдет, как всегда бодрый и веселый, что бы щекоткой поднять их лежебок и выгнать в ванную комнату чистить зубы. Так постепенно раз за разом в их жизни его место займет тень. О ней они никому и никогда не расскажут, но которая будет при них всю их жизнь, спрятанными воспоминаниями. Не знаю как долго загипнотизированный увиденным, я впервые в жизни, переживал откровение смерти. Пока оживление толпы, вызванное прибытием скорой помощи, не вернули меня в реальность. Оправившись от увиденного, я посмотрел на часы и поторопился к телефону, резюмировав для себя, что для этого парня уже все позади. Только последний раз, словно прощаясь, взглянул я на его неподвижное тело, рядом с которым лежали ключи и помятая газета "Дом, дача, квартира", точно такая, как и та, что привела меня к риелторам. До встречи еще оставалось время, и я решил проверить два других адреса. Тут же, договорившись из телефона-автомата с одним из хозяев, через час я был на месте, но не в скромной однокомнатной, а в полностью упакованной 4-х комнатной квартире с посудомоечным аппаратом. Хозяева были удивлены не меньше меня, узнав, что ими занимается агентство, а не Internet. Сочтя это за недоразумение, я тут же созвонился насчет назначенной встречи и узнал, что квартиру, обещанную мне, только что сдали! Третий адрес просто молчал... Всю дорогу домой меня мучили подозрения о том, что меня нагло надули. Я был в ярости и видимо такой, что в метро и автобусе рядом со мной было подозрительно пусто. В дополнении всех неприятностей на меня прямо у дома набросился соседский ротвеллер, чем сильно удивил меня и свою хозяйку, мою хорошую знакомую. Видимо все силы небесные в тот день были против меня. "Все бы ничего, с кем не бывает? - успокаивал я себя - но мой характер!..". И что-то знакомое тяжело всколыхнулось в темных глубинах моего существа, от чего, мне стало не по себе. Нет, не от того, что меня обманули, и даже не от того, что я не нашел квартиры: страшно мне стало за самого себя! Беспокойная и бессонная ночь лишь подтвердила мои самые неприятные опасения. С трудом, дождавшись утра, я бросился проверять свои подозрения, в душе надеясь, что мне просто не повезло, а остальное я просто надумал. Первым делом я перезвонил хозяевам, накануне уверившим меня в том, что квартира уже сдана. Услышав незнакомый мне прокуренный женский голос лет 40-ка, я, было, подумал, что ошибся номером, но табло телефона и женщина уверили меня в том, что это именно тот номер, после чего незнакомка замолчала, ожидая моей инициативы. Я начал: - Простите! Я по объявлению в газете, но я, наверное, уже опоздал. Видите ли, я вчера заключил контракт с агентством, но дозвониться до вас не смог. Скажите, у меня есть надежда, что квартира еще не сдана? -- С надеждой, улыбнувшись, я замолчал. На что голос надменно и чуть театрально ответил: - Нет, не сдана! Ее слова ударили молотом, отобрав последнюю надежду. И я почувствовал, как помимо моего желания злой азарт стал наполнять мое существо. Ничего с собой поделать я уже не мог. Смирившись с произошедшим, я продолжил диалог: - А когда бы мы могли с вами встретиться? Если вы не против, то может быть уже в ближайшее время? - Не раньше 9-ти часов вечера. - А раньше никак? - Нет, я не могу пропустить футбольный матч. Импровизация с футболом мне очень понравилась. Дальше было все ясно, время встречи оказалось тем же самым, и прямо перед встречей нужно было предварительно созвониться... Тщетно лелея надежду на то, что все же ошибаюсь в своей подозрительности, я позвонил в агентство по тому же злосчастному объявлению, с которого все началось, словно бы в первый раз. Ожидания не подвели - меня убедили, что данный адрес ждет меня. "Вот суки!" - подумал я. Первым предательским желанием было как-нибудь кратко и метко выразиться в адрес секретаря, или поехать и устроить разбирательство. Да, дорогой читатель, я хорошо понимал всю бессмысленность своего порыва но, зная свою натуру, понимал, что сидеть в неподвижности, проглотив эту дрянь, было еще опаснее. И уже было, решившись, я внезапно остановился, вдруг вспомнив про незнакомца в кожаном пиджаке, ощущение было очень неприятным, глубоким, сильным и незнакомым, отчего меня тут же бросило в дрожь, и я покрылся липким, холодным потом. Мой пыл и ярость тут же угасли, а я вспомнил, как моя собственная слепая ярость уже трижды бросала меня под колеса, и каждый раз спасал лишь случай. Я был благодарен этому несчастному, заканчивающему свои последние телесные хлопоты на земле, за предостережение. И вернулся к диалогу с агентом, что терпеливо ждала моего ответа, словно паучиха муху, уверенно солгав ей, что срочно прибуду. На что моя темная глубина тут же поощрила меня приятным возбуждением перспективы близкой охоты. Мне почему-то вспомнились далекие военные сборы, упруго-маслянистый всхлип затвора Калашникова, ощущение отдачи в плечо... и приятная легкость, сравнимая разве что с оргазмом... С трудом, вырвавшись из плена странных и, тем не менее, приятных ассоциаций я продолжил. Мне оставалось лишь уничтожить в себе оппозицию последних сомнений что, встревая, мешали мне насладиться своим новым настроением. Пытаясь, получить от агентов другие адреса, я в большинстве случаев не дозванивался, контактный телефон был один и постоянно занят. "У этих жуликов все прекрасно продумано" - подумал я. И что-то из глубины напомнило мне про незнакомца в кожаном пиджаке, и настроение потяжелело. Но даже из тех адресов, что я все же с огромным трудом получил, не один не имел отношения к моему заказу. Звонить я прекратил сразу после того, как на до мной посмеялись, уверив, что за сумму, указанную в договоре я вообще ни какой квартиры не найду. Они вели себя нагло, понимая всю свою безнаказанность, явно провоцируя меня на конфликт. Ну, разве можно было в моем беспомощном положении, одураченной жертвы, удовлетворить их извращенные желания криком и возмущением, это бы их только порадовало, а вот радовать мне их не хотелось. Трудно было представить, что это были те самые приятные молодые женщины. Тут же прозрев, я прекратил, молча, положив трубку. Сомнений ни осталось, вокруг меня царила одна пронзительная ясность. Все, сопоставив, я понял, что принцип работы агентства очень оригинален. Чтобы конкурировать на перенасыщенном услугами риелторском рынке они использовали приманку -- липовые объявления в газете о сдаче жилья по смехотворно низким ценам, возникающие сомнения клиентов рассеивали, давая поговорить с подсадной уткой, выдающей себя за хозяина, сдаваемого жилья. После чего и выкупалась услуга. Чтобы избежать шумных разбирательств, время для встречи с хозяевами назначалось поздним, а прямо перед ней сообщалось, что квартира сдана, предстоящая же ночь остудит все страсти. С первого взгляда все выглядело просто несчастным случаем, если конечно не проверить. Остальные адреса давали для отмазки, даже не сверяя на соответствие с заказом, выловив их из мутного болота Internet. Ярость затягивала у меня на шее свою веревку, не давая дышать. Не уступая ей, я, глубоко вдыхая, произносил как заклинание "успокойся, все еще наладиться...", но это было бесполезно. Разбуженный во мне зверь требовал крови и договариваться с ним по-хорошему было бесполезно а потому пришлось на время оставить мысли о квартире. И снова я, перебирая, обдумывал возможные варианты, своих действий, так как не мог оставить этого просто так. Пойти поскандалить, в лучшем случае надомной посмеются, в худшем - выдворят с милицией; объяснять что-то милиции и тем более судиться -- глупо, бессмысленно и нелепо - так же как что такое 600 рублей в сравнении со стоимостью услуг адвоката. Да и кто станет всерьез "бодаться" за такие деньги? Не говоря уже о том, что у риелторов есть "крыша" что кормиться от доли их же доходов. Да и перспектива ругани напоминала мне грязный поцелуй не оставляющий ничего кроме отвращения, да и то к самому себе. Ни что не подходило, не помогая от рубцов ожесточения на душе. Набирающие силу беспокойство и желание подталкивали меня, к действиям, пока я снова не увидел распростертого на асфальте незнакомца, и воспоминание ледяной иглой не пронзило мне грудь, не давая вздохнуть, пока ярость и обида за себя, не отступили. Я успокоился и, поняв, что все мои переживания просто ни что перед судьбой моего предшественника, что так легко попался в сети смерти, и мне стало его жаль. И он во второй раз удержал меня от опасной глупости. Я снова представил себе как он двумя или тремя днями раньше, сидел, так же как и я, может быть на том же стуле, радуясь что, совсем скоро разъедется с тещей, и вечерами его уставшего, никто не станет мерить линейкой укора... О, если бы он знал, что через несколько дней вместо этой благодати будут его собственные похороны, после которых у него уж точно ничего и никогда больше не случиться. Не знаю, может быть, я впервые в жизни, не только понял, но и почувствовал что такое смерть, и помог мне в этом он, только что оставивший без помощи по другую строну барьера: детей, родителей и жену. Я не знал что делать, но точно знал другое, что оставить того, что произошло просто так я не смогу. Но сколько я не ломал себе голову, решения проблемы не приходило, здесь требовалось что-то совершенно особенное, и я решил отвлечься прогулкой. Так шел я и шел в глубокой задумчивости, мысли растерянно суетились и путались, пока я вдруг не уперся глазами в синюю вывеску: "Салон Мадам ... - гадание, магия, приворот, колдовство...". Тут меня и осенило - вот оно блестящее решение проблемы! Да как же мне это в голову сразу не пришло? Вы, наверное, подумаете, что я тут же заглянул в кошелек посмотреть, не наберется ли в нем достаточной суммы для приобретения магической услуги. Нет, в этом не было необходимости, по двум причинам. Во первых, что бы магия подействовала, нужна вера в нее, а я не верил. Во вторых, теперь я точно знал, что я и как сделаю, а потому верил в результат, а это и есть магия. Поэтому я не зашел к Мадам ..., а поторопился домой к перу и бумаге, а точнее к компьютеру, что бы сыграть на клавиатуре бессмертный Вагнеровский "Полет Валькирий". Теперь я точно знал, как достану это безнаказанное зло, подспудно жалея лишь об одном, что уже ни чем не смогу помочь незнакомцу и его близким. Разве что еще до того как на него упадет первая горсть земли, я успею бросить в душу каждой из них, что угробили его за 600 рублей с копейками, по горсти настоящего страха, который могильной землей застрянет в их памяти на всю жизнь. А "работа" превратится для них в непрекращающийся ужас, от которого их спасет лишь праведность. Часа через два письмо было готово:

Благодарность

Здравствуйте, Незнакомка. Если мы и виделись с Вами, то буквально одно мгновение. Сколько таких, как я проходит возле Вас за день, оставляя усталость, с желанием поскорее закончить рабочий день и забыться наедине с любимым!... Понимаю! Но буду, краток, Вас ждет работа. Я один из обманутых вами клиентов. Недавно я нашел жилье, вот и решил раздать долги и моральные в том числе, не люблю их ни своих, ни чужих. После нервотрепки и скитаний по углам я, наконец, то успокоился, но настроение по-прежнему не важное. И знаете почему? Отвечу, ваша контора обманула меня, и вы прекрасно знаете, что я имею в виду, я по достоинству оценил ваше Ноу-хау с "подсадной уткой". Так вот я порадую себя театром одного зрителя, в котором вы, мои грустные Пьеро, будете развлекать меня всем своим дружным коллективом пьесой "Русская рулетка". Суть ее в том, что на одну из вас я заказал порчу. Да, вы не ослышались, именно порчу, я питаю слабость к драматическим сюжетам. А за билет я заплатил по контракту, конечно, пришлось приплатить, но это сущая мелочь, по сравнению с тем, что я хочу от вас получить. Теперь о деталях сценария, одной из вас в любовь и семью достанется кармически обреченный на раннюю смерть или увечье мужчина, таких, к сожалению всегда хватает. А на кого из вас укажет случай, мне все равно, вы для меня на одно лицо. Сроки я так же не оговаривал, пусть это настигнет вас неожиданно. Удивительная эта вещь деньги они могут почти все! Но есть два условия. Условие первое. У Вас лично есть возможность уменьшить вероятность того, что участь коснется именно вас. Для этого письмо должны прочесть по возможности большее число ваших коллег, его сила имеет отношение лишь к тем, кто в курсе махинаций. Если вы не в курсе, не рискуя, передайте письмо в другие руки, выбросите его, пеняйте на себя, все достанется только вам одной. И поторопитесь, магия письма краткосрочна, уже через полтора часа, тот, кто не подержал его в руках, свободен от моего заклятья. Так что сделать все как я велю в Ваших же интересах. Второе условие позволит Вам избавиться от неприятностей полностью. Не заказав порчу на Ваше руководство, я тем самым оставил эту возможность Вам самим. Не мелочитесь, понос, и насморк у шефа Вас не спасет, поможет только то о чем Вы, и думать боитесь. Будьте благоразумны, обманывать и преступать - вам в не впервой, подумайте, прежде всего, о себе и в этот раз. И последнее, это послание не для руководства. Не послушаете меня, директору ничего не останется, как избавиться от Вас всех, например, закрыв агентство. Что, на мой взгляд, не справедливо, хотя вас я не пожалею. Не суетитесь, не тратьте понапрасну драгоценного времени на снятие порчи, у Вас есть реальный выход из создавшегося положения. К Черту Вас, Ваш "Благодарный" Клиент! Письмо было написано, осталось только бросить дрожжи страха в дерьмо их человеческих отношений. Понятно, что самому нести его было небезопасно: меня могли узнать. Да и проблемы должны были возникнуть не у меня, а у работников агентства, я свою долю уже получил по контракту, не говоря уже об обязательствах совсем другого рода, что я взял на себя по собственной воле. Конечно, можно было пройти в гостиницу незадолго до начала рабочего дня и подсунуть письмо под дверь. Но этого было явно недостаточно: мне нужен был нейтральный свидетель, который своим рассказом подтвердил бы, что я достиг своей цели. Безнаказанность то же зло, что и крысы, приносящие на себе чуму. А потому я не хотел, что бы оставшиеся голодными и неудовлетворенными ростки злости стали портить жизнь ни в чем не повинных близких мне людей. Ведь как нередко мы срываем зло на близких. Этого я допустить не мог. Да и где написано, что за проступки одних должны отвечать другие? Осталось найти подходящую кандидатуру, которая справилась бы со столь деликатным заданием. Перебрав массу кандидатов я не нашел ни одного кому бы я мог доверить столь специфическое дело. Пока не вспомнил про одну приятельницу. Эта невысокая, нервная особа не раз жаловалась на неудовлетворенность жизнью, которая, по ее мнению, не давала ей достаточных впечатлений. От чего она искала квинтэссенцию удовлетворения в приключенческой и фантастической литературе, кино, в отпусках сплавлялась по горным рекам, но ничто не помогало. Лучшей кандидатуры я просто и найти не мог. Встал только один вопрос: посвящать ее сразу в детали письма или не посвящать? Что-то тут же подсказало мне остановиться на последнем, пообещав ей всю прелесть эффекта неожиданности. Я тут же ей позвонил. Мне повезло, она оказалась в городе. Лена была в крайне сонном и подавленном состоянии, язык и мысли у нее еле двигались. Без околичностей я быстро перешел к делу, выслушивая в трубке ее зевоту. - Слушай, Лена, ты не откажешься мне помочь в одном щепетильном деле? - Чего тебе надобно, Старче? - зевая, протянула она. - Да замучила меня Старуха, Золотая Рыбка, нет никакой мочи. - Ну, короче, Сережка, хватит дурака валять, эту сказку я знаю с детства, чего там у тебя случилось? - Да понимаешь, кинули меня, вот решил поквитаться. - Да? Ух, ты... и на много зеленых ты пролетел!? - Да не в деньгах дело. Обидно. Обвели вокруг пальца как мальчишку. - Ну да? - почти проснулась Лена. - Свело, наверное, интеллектуальную гордыню-то, а? Сознайся Сереж. Она-то у тебя бо...большаая. А теперь расскажи-ка скорее кто это тебя так? (Зевая, протянула она) - Лен, есть два варианта. Выбирай сама: или я рассказываю тебе все, и ты смотришь на все, что произойдет, как на искусственный сценарий; или, оставаясь в неведении, ловишь настоящий кайф. Но в целом ситуацию поясню: в общем, я обратился в риелторское агентство, а оно оказалось левым. Они клиентов заманивают на подсадную утку, ну, знаешь, дают поговорить по телефону с якобы хозяевами дешевого жилья, ты, договорившись, заключаешь договор, платишь деньги - а тебе сразу после этого сообщают, что квартиру уже сдали. И ты оказываешься ни с чем и в дураках. А дальше дают совершенно не имеющие отношения к заказу адреса, в общем, чистой воды липа. Тратишь массу времени, нервов, не говоря уже о деньгах, не говоря уже о том что, смотришь потом на всех параноиком. Я их систему проверил - и так с каждым клиентом. Оцени их идею с подсадной уткой!... Так вот, я им письмецо особое написал, которое должно их сильно впечатлить, что, собственно, я и хотел тебе продемонстрировать. А содержание письма - нет проблем - потом прочтешь. Лена молчала, чувствуя мой подвох, а я знал, что покажи я ей письмо сразу - она не возьмется помогать ни за что, а всего я ей объяснить не мог, не знаю почему, но не мог. - Сереж, а в письме ничего такого... серьезного нет? - Нет, Лена, ты же меня знаешь - блефую, да и только. Чисто психологический эффект. Но если ты боишься, сделаю сам в минимальном варианте, но тогда то, что произойдет, останется для нас неведомым. Я сам там появиться не смогу - меня сразу узнают. И любопытство взяло верх над осторожностью - она согласилась. - Ну ладно, Сереж, смотри, не разыграй меня, я злопамятна и мстительна. Что от меня требуется? Да уж, подумал о "злопамятности" и "мстительности" Лены и улыбнулся в ответ на ее угрозу. И тут же перешел к инструкции: - Придешь в агентство до начала рабочего дня и подсунешь письмо под правую дверь, не ошибись, именно под правую, за левой - кабинет директора. После чего садись и жди с газетой в руках, якобы ты клиентка. Как только увидишь переполох, сиди и виду не подавай, скорее всего, кто-нибудь из персонала спросит тебя, не видела ли ты того, кто подложил им письмо. Тут же скажи, что видела мужчину, и если попросят описать его, опиши по памяти какого-нибудь голивудского героя, но только поверхностно. Что, мол, подошел, такой-то и такой-то подсунул письмо под дверь, и в глаза не взглянув, спешно ушел. Так что все получиться предельно искренне. А дальше, им будет не до тебя. Насладись зрелищем, спроси, будут ли они работать, после чего уходи. Встретимся по пути к метро, и ты мне все подробно расскажешь. В общем, мы договорились. Я встретился с ней ранним утром, снабдив ее новым номером газеты, конвертом, адресом агентства отправил на дело. Прошло минут сорок. Вышла она растерянной, уже издали зло и настороженно зыркнув на меня, такой взгляд я видел впервые. Поравнявшись со мной, она не остановилась и даже не сбавила скорости, проследовав дальше, что мне очень не понравилось, хотя интуиция говорила мне "все удалось!", и я ее нагнал. Она напряженно - вызывающе молчала, и я начал сам. - Ну что видела? Рассказывай! - Слушай, ты, что там такое написал?!... Она буквально выстрелила в меня своими злостью и раздражением. После чего поплыла пауза, Лена нервничала, продолжая злиться. В ее поведении не было даже намека на азарт, тем более на удовлетворенность. А за злостью прятался самый обычный страх, который она всеми силами пыталась от меня скрыть. - Да ничего особенного. Так, слегка припугнул. - Ничего себе слегка припугнул! А как интересно тогда по твоему не слегка?! - Лена, поверь мне, им это должно пойти на пользу. С трудом, сдерживая уже собственную злость, ответил я. - Сереж, я не знаю что там, в письме, но письмо твое... оно нехорошее. Мне надо было его предварительно прочитать... Интересно, что она хотела из него узнать?! Нет глядя на нее, мне стало не по себе, уже от одной мысли, что письмо попадет к ней в руки. Если только вид верхушки айсберга моей интриги привел ее в такое смятение, то, что с ней станет от обозрения его основания. Какое счастье, что Лена не увидит как эти до смерти, напуганные суеверные дуры, будут весь день черные от страха тенями ходить, не глядя руководству в глаза, раздираемые противоречивыми желаниями. Сорвав с них защитную оболочку иллюзии, что можно быть честными и чистыми в одном месте, а лгать и красть в другом, я заставил их задыхаться от ужаса. Руководство что поразумнее подчиненных, будучи не посвященным, в мое послание, в полном недоумении будет задавать участливые вопросы что-то вроде того: "Что произошло?" "... у тебя все в порядке?", получая в ответ скованно и сухо: "да нет, ничего..." видя в их ускользающих взглядах, свое траурное отражение, а это так внушает!... Я не думаю, что директору часто приходилось сталкиваться со столь омерзительным взглядом предавшего его окружения, а это значит, он лишился самой главной своей защиты ауры любви подчиненных. Именно поэтому Иосиф Сталин, Иван Грозный, Петр Первый проливая столько крови, так долго безнаказанно правили, их защищала любовь обезумевшего от страха народа. Наверное, поэтому, единожды начав лить кровь, они уже не могли остановиться, маленькая передышка была равносильна прозрению народа, и тогда вся невообразимая масса человеческой ненависти, сомкнувшись, раздавила бы их словно букашек. Вы никогда не задумывались, почему так быстро приходят в негодность головы правителей больших государств, если они так или иначе не любимы и не популярны в своем народе? Обратите на это внимание! И не спасают их ни бункеры, ни охрана, им некуда деться от своего народа, ибо связанны они с каждым человеком невидимыми нитями, которые не разорвет даже смерть. Но вернемся к делу, чуть позже одна или двое из работниц не выдержав, стука собственных зубов и дрожа от страха, "закажут" у колдуна на свое руководство, уже не считаясь с деньгами. Вы скажете..., нет, возражу я, потому что всегда найдется тот, кому эти деньги нужны, так же как совсем недавно были нужны любой ценой им самим. Порочный круг - водоворот, встал в него и пропал. И начнется самая настоящая чертовщина: магия, порча и черт точно знает что еще. Вы возразите мне: "но это же сказки" согласен, но Вы сами то верите в то, что это сказки, ну честно положа руку на сердце, признайтесь себе в том что, произнеся это, в душе вашей не шевельнулись тревога и страх, а вот то-то и оно. Я знаю, как добиваются своего колдуны, и знаю, как это действует, и мне об этом противно даже думать. Да магия совершенно бессильна перед теми, кто к ней равнодушен, но таких я встречаю в этом сходящем с ума мире все реже и реже. Но это не конец истории. Часть коллектива, успокоенная супругами, любовниками, мамами и другими ...ми придя в себя, начнут испытывать острое чувство вины и стыда перед руководством за свою минутную слабость. От чего чуть позже поведают им о содержании письма, еще и для того, что бы заслужить к себе особое расположение руководства, зная, что все равно кто ни будь им да расскажет о нем. С начала они умолчат о его конце, но тут же уличенные во лжи, а этого места им скрыть не удастся, они вынуждены будут поведать и о том, что предназначается персонально директору. Рассказывая, они будут опускать свои лживые глаза в пол и уверять, что они ни в коем случае ... Да только кто им поверит в этом, и директор поймет, что порча на него уже заказана и возможно не одна. Дальше его фантазия нарисует ужасные последствия черной магии, о которой сегодня толкуют на каждом углу, с мистическим ужасом и в страшных картинках. От чего удавка тревоги затянется еще сильнее. И чем не чище на душе, тем больше в ней суеверия, да в Рай все равно не попасть так хоть с Адом связи наладить. Потом сами понимаете, рассеянность, ошибки в работе, плохое настроение, выпивка, вождение автомобиля, -- а несчастные случаи на дороге в наше время совсем не редкость. Ну, чем не порча, те, кто посвящен в письмо именно за то и сочтут. Так что и без колдовства мало не покажется. Не думаю, что бы дошло до такой крайности, я такой цели не ставил. А если все же и случиться, и на глазах посвященных в послание, то это будет самый настоящий взрыв суеверного ужаса. Можно только представить, что будут чувствовать выкупившие себе этим избавление от моей "благодарности"? Я думаю, после этого они почернеют и уже навсегда, не вылезая из церкви, будут они вымаливать себе прощения, не забывая и колдовство. И пусть то, что с ними произойдет, будет не только уроком, но и потрясением что ляжет на каждую из них не стираемым клеймом -- нечистого совестью человека. И пусть попробуют, после этого кого ни будь обмануть. Что есть колдовство -- с его подозрительностью, недоверием, страхом, агрессией и насилием? Может показаться, что зло, нет, я думаю, что этот страшный нарост на теле общества - защитный механизм от еще гораздо более страшных болезней: аморальности и безнравственности. И пока им нет цивилизованного отпора, а от пустых разговоров о нравственности они радуются, словно голодные волки, глядя на жиреющие стада овец, нам на другую помощь рассчитывать, не придется! И пусть каждый творящий зло знает что "на каждого мудреца довольно простоты", и что "с волками жить, по-волчьи выть". Что поделать, но именно самое страшное ядерное оружие удержало мир от новых войн, к сожалению другой - гуманный путь к миру человечеству пока не по средствам. Может быть, кто-то упрекнет меня в излишних жесткости и не справедливости, а разве то, что они делают каждый день справедливо, сколько еще людей доведут они до опасной черты и укоротят, чьих то жизней. Что же касается особых условий для директора, что поделаешь, этот человек сам взялся играть по крупному, сколько еще его извращенный и беспринципный ум искалечит и погубит жизней, и вы думаете, что стоит оставить это безнаказанным, а если, разбогатев, он пробьется в политики, вот тогда нам, но уже всем от его выдумок не поздоровится, или вы думаете этих выдумщиков там сейчас нет? Попробуйте осудить меня, но прежде, на одно мгновение, встаньте на место того несчастного в кожаном пиджаке и его близких, и спросите у своего сердца прав ли я? Вот так, разве нужно об этом знать чистой и впечатлительной Лене, конечно нет. Даже если ей и захочется когда-нибудь прочесть мое письмо, я лично для нее сочиню что-нибудь совсем невинное, ведь она тут совсем не причем. Да, кстати, а как бы Вы поступили на моем месте? Но вернемся к Лене. Мне не нравилось ее настроение, хотя по ее виду было ясно, что своим письмом я попал прямо в точку. И я резко оборвал ее истерику: - Нет, Лена, не надо было тебе его читать, не в твоих это интересах, лучше вспомни любопытных Еву с Адамом, и кто им в этом помог. А ты-то что, жалеешь их!? Они людей по несколько десятков за день без зазрения совести обманывают, насмехаясь над ними, из-за безнаказанности, думают, что неуязвимы. Лена а ведь от таких "невинных игр" люди могут и умереть самой настоящей смертью например, от инсультов, инфарктов, и это реальность, только ведь не докажешь ни чего, да и доказывать не станут. Или ты думаешь что эти -- суки, не догадываются, к чему это может привести, еще, как догадываются, только глаза на это закрывают. И никому до этого дела нет, ни государству что стрижет с нас налоги как шерсть с овец, а кровью "горячие точки" удобряет, ни правоохранительным органам, про них мне даже говорить неприятно... Уже не говоря о том, что у большей части из этих по твоему "незаслуженно" обиженных баб, на шее по кресту, и в церковь они ходят так же справно как по колдунам и по кабакам. И это стало нормой, понимаешь нормой! Обман превратился в нечто естественное и нормальное для нашего "прекрасного" общества. Ты не заметила Лена, что за последние годы Обман сильно вырос и возмужал, теперь он уже не прячется стыдливо от своих жертв, а напротив ведет себя нагло как пойманный за руку карманный вор. А знаешь почему, потому что перестал считать себя пороком, он стал нормой человеческих отношений. Проверь, то о чем я говорю, расскажи мою историю, без письма и того чему стала свидетельницей, в своей интеллектуальной тусовке. Мне легко представить, как они среагируют на услышанное. Сначала надменно улыбнуться, потом тонко и уклончиво пошутят, конечно, посмеются надо мной -- простофилей с такой же утонченной издевкой. И это не важно, что каждый из них уже побывал в одной камере с этим чудовищем, и не без потерь, для своей девственной гордости. Но об их опыте ты от них не услышишь, потому что в героев сегодня не верят, их заменяют те про кого просто не все знают. Этому цинизму нас обучили политики с журналистами, каждый божий день, валяя друг друга и еще кого в грязи. Поверь мне, может быть, это покажется абсурдным, но скоро станет, моден вербальный нуддизм, который спасет человека, от тотального шпионажа за ним и покушением на его интимность. И тогда все станут говорить все, что им в голову взбредет. А достижения техники просто потрясающие, того и гляди, свою задницу со всем остальным в Internet увидишь. Однако что-то я отвлекся, вернемся к твоим друзьям - приятелям. Одного ты не увидишь в их лицах - возмущения, оно атрофировалось. А это трагедия когда зло не получает даже эмоционального отпора, напротив в таком растленном обществе как наше, у Обмана есть только один враг Обман, вот они и бьются друг с другом от чего оба становятся только сильнее. А я тебе это сегодня и продемонстрировал и доказал. У тебя есть, чем возразить? Знаешь, я могу оказаться не прав, только в одном случае если мир был таким всегда, а мне лишь показалось, что он был лучше. Но тогда кто осудит меня, за то, что я сделал!? Мой эмоциональный монолог привел ее в необходимые мне состояние, и она смягчилась. - Рассказывай мне, что видела -- уже потребовал я. И она, опустив взгляд, начала: - Начала я не видела, они дверь закрыли, сначала их было двое, потом, минуты через три, пришла третья. Может быть, минут через семь пулей вылетела маленькая брюнетка, бледная и с сумасшедшими глазами убежала по коридору, больше я ее не видела. Тут Лена замолчала. Она шла, вглядываясь перед собой, иногда роняя взгляд на асфальт. Она воспроизводила в памяти сцены увиденного, заново переживая их. Ну, как я не догадался сразу, дошло до меня, ей как женщине нельзя было этого видеть, она сопереживала каждой из них и ее не защищала злость как меня. Ведь она не видела того, что вытворяли эти с виду благополучные и даже милые девушки. Для нее они были просто женщинами, как и для меня по началу. Но было уже поздно, мне оставалось лишь выслушать ее. И она, вырвавшись из оцепенения, продолжила, но уже сдерживая дрожь в голосе. - Ее следом выскочила догонять, высокая стройная блондинка, тоже бледная и испуганная, но на полпути, опустив голову, повернула к окну, и стояла там как отличница, получившая двойку. А да, забыла, ее всю трясло, ей было холодно. В офисе осталась только полная брюнетка, у нее еще взгляд был такой застывший, маслянистый. Она прямо напротив меня сидела скукоженная, словно в не топленой комнате. Лена чуть помолчала, и продолжила: - Чуть позже та, что стояла у окна, возвращаясь в офис, отводя взгляд, обратилась ко мне. У нее еще были совершенно бледные и не слушающиеся губы. Вот она меня и спросила: "Простите, вы случайно не видели здесь мужчину, положившего под дверь письмо?". Знаешь, извини, но я сразу и не нашлась что сказать, да и она не торопилась. Ну, я и ответила ей: "Видела, совсем незадолго до вашего прихода, а что?". "Да так ничего особенного", сухими губами прошуршала она. Я чуть собралась и говорю "Лица его не помню, у вас тут темновато, он очень торопился и даже не взглянул на меня, только торопливо сунул письмо и тут же ушел". Но она снова вернулась к нему: "А как он выглядел, вы не помните?", и я снова соврала: "В светлых куртке и брюках, роста выше среднего, стройный, кажется брюнет, лет чуть за тридцати, интеллигентный. Вот, пожалуй, и все. А что все-таки случилось?" - спросила я ее, и знаешь, тут же поймала себя на мысли, что я ведь знаю, что произошло, а вот почему спросила, не знаю? Ой, Сережа, я же со страху, тебя описала, только сейчас сообразила. Что же я наделала. И она резко изменилась в лице, а от раздражения не осталось и следа. Что же теперь будет, Сереж, а? - Да я уже понял, что ты им мой фоторобот предоставила, да ничего страшного, у них много разного народа бывает, все нормально, так даже лучше. Она успокоилась и продолжила уже бодрее. - Сразу после моего рассказа она ящерицей в офис шмыгнула, да так быстро, быстро и тут же дверь на защелку за собой закрыла. И знаешь, Сережа, я ведь не решилась, у них спрашивать, будут они работать или нет, просто ушла. Это ничего? - Нет Лена, все нормально, ты все прекрасно сделала, спасибо тебе большое. И извини, что заставил тебя все это переживать я, честно говоря, не думал, что так получиться, еще раз прости. - Знаешь, Сергей, с таким я еще не сталкивалась... - Да ничего, все нормально, они еще легко отделались, не переживай. Я удовлетворен, тем, что сделал, и настроение у меня выровнялось. Осталась только грусть за Незнакомца, за необратимость того, что с ним произошло, нет, это не был замаскированный страх за самого себя, мне действительно было жаль его. Тут я явственно почувствовал чье-то тихое незримое присутствие, оно как тень двигалась за мной, чуть сзади и сбоку сопровождая меня и Лену. Не знаю, что чувствовала моя спутница, наверное, к ней это не имело отношения. Теперь я ясно понял, почему я не мог рассказать ей правды про незнакомца и несчастный случай, что бы сразу избавило ее от колебаний. Мы еще долго шли, молча, по утренней улице, каждый, думая о своем. Я, понимая, что ей лучше не знать содержимого письма, должен был убедиться, что она тоже не против. - Лена, мне кажется, тебе не нужно читать письма, с тебя будет достаточно и этого, ты