"Почему это?", спросил Ру, который, как пред╜полагалось, вообще не слышал этот разговор.
"Холодный ненастный день", говорит Кролик, потирая лапы. "А у тебя был кашель утром".
"Откуда ты знаешь?", сказал Ру с негодованием.
"О, Ру, ты мне не говорил", укоризненно сказала Канга.
"Я просто поперхнулся печеньем", сказал Ру, "а не то, что ты имеешь в виду".
"Я думаю, не сегодня, дорогуша. В другой день".
"Завтра?", говорит Ру с надеждой.
"Увидим", сказала Канга.
"Ты всегда видишь, и ничего не происходит", пе╜чально сказал Ру.
"В такой день вообще никто ничего не видит", сказал Кролик. "Я не думаю, что мы пойдем очень далеко, а потом, днем, мы -- все мы -- а, Тиггер, вот и ты. Пошли. До свиданья, Ру".
И они пошли. Сначала Пух, Кролик и Поросе╜нок шли вместе, а Тиггер бегал кругами, а потом, когда тропинка сделалась уже, Кролик, Поросенок
249
и Пух пошли друг за другом, а Тиггер бегал вокруг них овалами, и мало-помалу, когда вереск стал очень колючим с каждой стороны тропинки, Тиггер бежал поверху или понизу впереди них и по време╜нам уже начинал бонсировать Кролика, а по време╜нам не начинал. И по мере того, как они поднима╜лись все выше, туман становился все гуще, так что Тиггер начинал исчезать, и в тот момент, когда вы уже думали, что его здесь нет, он опять появлялся, говоря "Ну давайте же", и вы не успевали еще ни╜чего ответить, а его уже и след простывал. Тут Кролик обернулся и толкнул Поросенка. "Скоро", говорит. "Скажи Пуху". "Скоро", сказал Поросенок Пуху. "Чего скоро?", сказал Пух Поросенку. Вдруг появился Тиггер, пробонсировал Кролика и снова исчез. "Теперь!", сказал Кролик. Он прыг╜нул в лощину, и Пух с Поросенком прыгнули вслед за ним.
Они припали к земле и затаились в папоротнике, прислушиваясь. Лес, когда вы останавливаетесь и прислушиваетесь к нему, становится очень тихим. Они ничего не видели и не слышали.
"Ш-ш-ш!", сказал Кролик.
"Я и так ш-ш-ш", сказал Пух.
Раздался звук топочущих лап... затем все снова смолкло...
"Хэлло", сказал Тиггер и зашумел вдруг так близко, что Поросенок от страха давно бы уже вы╜скочил, если бы на нем не сидел Пух.
250
"Вы где?", позвал Тиггер.
Кролик толкнул Пуха, а Пух поискал Поросен╜ка, чтобы его толкнуть, но не нашел, а Поросенок дышал так часто, как только мог, и чувствовал нео╜быкновенную храбрость и возбуждение.
"Забавно", сказал Тиггер.
Последовало минутное молчание, а затем они ус╜лышали, как он с топотом умчался вдаль. Они еще немного подождали, пока Лес не сделался таким тихим, что уже начал пугать их, и тогда Кролик встал и потянулся.
"Ну?", с гордостью шепнул он. "Вот так мы? Точно как я говорил!"
"Я вот тут думал", говорит Пух. "Я думал__"
"Нет", говорит Кролик. "Не надо. Бежим. По╜шли".
И они все поспешили прочь во главе с Кроликом.
"Теперь", говорит Кролик, когда они пробежали немного, "мы можем поговорить. Что ты собирался сказать, Пух?"
"Ничего особенного. Почему мы пошли именно сюда?"
"Потому что это дорога домой".
"О!", говорит Пух.
"Я думаю, это, скорее, направо", нервно говорит Поросенок. "Что ты думаешь, Пух?"
Пух посмотрел на свои лапы. Он знал, что одна из них была правой, и знал, что когда ты решил, что одна из них правая, то другая становится левой, но
251
он никогда не мог вспомнить, как к этому подсту╜питься.82
"Ладно", медленно сказал он.
"Пошли", говорит Кролик. "Я знаю дорогу".
Они пошли. Через десять минут они останови╜лись.
"Это очень глупо", говорит Кролик, "но я на ми╜нуту -- а, конечно. Пошли..."
"Ну вот мы и тут", сказал Кролик через десять минут. "Нет, мы не тут".
"Теперь", говорит Кролик десять минут спустя, "я полагаю, мы как раз -- или мы забрали немного вправо, чем я думал?..."
"Забавно", сказал Кролик через десять минут, "как в тумане все одинаково. Ты заметил, Пух?"
Пух сказал, что он заметил.
"К счастью, мы знаем Лес довольно хорошо, а то могли бы и заблудиться", говорит Кролик спустя полчаса, и он беззаботно рассмеялся таким смехом, которым смеются, когда знают Лес так хорошо, что уж заблудиться никак не могут.
Поросенок потянул Пуха за лапу.
"Пух!", шепнул он.
"Да, Поросенок!"
"Ничего", сказал Поросенок и взял Пуха за лапу. "Я просто хотел убедиться, что это ты".
Когда Тиггер перестал ждать остальных, чтобы они присоединились к нему, а они этого не сделали, и когда он устал оттого, что ему никто не отвечает на его "Это я, пошли!", он подумал, что в таком случае он пойдет домой. И он затопотал назад. И первое, что
252
спросила у него Канга, когда она его увидела: "А вот наш хороший Тиггер. Как раз время для Укрепляю╜щего Лекарства", и сразу откупорила его для него.
Ру гордо сказал: "Я уже свое принял", а Тиггер облизал ложку и сказал: "Я тоже". Тогда они с Ру стали слегка дружески толкаться, и Тиггер случай╜но перевернул один-два стула, а Ру случайно пере╜вернул один нарочно, и Канга сказала: "Тогда беги╜те гулять".
"А куда нам бежать гулять?", говорит Ру.
"Может, пойти и набрать шишек", говорит Кан╜га, давая им корзину.
Итак, они пошли к Шести Деревьям и там долго бросались шишками, пока не забыли, зачем они во╜обще сюда пришли, бросили корзину под деревья╜ми и вернулись домой обедать. И они как раз закан╜чивали обед, когда голову в дверь просунул Крис╜тофер Робин.
"Где Пух", говорит.
"Тиггер, дорогуша, где Пух?", говорит Канга. Тиггер объяснил, что произошло, в то время как Ру объяснял насчет своего кашля, а Канга говорила им, чтобы они не говорили одновременно, так что прошло некоторое время, прежде чем Кристофер Робин понял, что Пух, Поросенок и Кролик поте╜рялись в тумане на вершине Леса.
"Забавно", прошептал Тиггер Ру, "Тиггеры ни╜когда не теряются".
"Почему это, Тиггер?"
"Просто не теряются, и все тут", объяснил Тиг╜гер. "Так уж у них устроено".
253
"Ладно", говорит Кристофер Робин, "мы долж╜ны пойти и разыскать их, вот и все. Пошли, Тиггер".
"Я должен пойти и разыскать их", объяснил Тиггер Ру.
"Можно, я тоже пойду?", спросил Ру нетерпе╜ливо.
"Я думаю, не сегодня, дорогуша", сказала Канга. "В другой день".
"Ладно, если они завтра потеряются, можно, я их найду?"
"Увидим", сказала Канга, и Ру, который знал, ка╜кова цена этим "увидим", ушел в угол и стал прак╜тиковаться в прыжках сам с собой, отчасти потому, что он и так был не прочь попрыгать, а отчасти по╜тому, что он не хотел, чтобы Кристофер Робин и Тиггер думали, что он берет в голову из-за того, что они уходят без него.
"Как бы то ни было, факт остается фактом", го╜ворит Кролик. "Мы сбились с пути".
Они отдыхали в небольшом песчаном карьере на вершине Леса. Пух уже стал уставать от этого песча╜ного карьера, и у него уже возникло подозрение, что он преследует их, потому что, в каком бы направле╜нии они ни начинали идти, заканчивалось все в од╜ном и том же месте, и каждый раз он проплывал ми╜мо них в тумане, когда Кролик голосом триумфато╜ра провозглашал: "Теперь я знаю, где мы", а Пух грустно говорил: "И я", а Поросенок вообще ничего не говорил. Он пытался подумать, что бы сказать, но единственное, что ему приходило в голову, было
254
"На помощь, на помощь!", а говорить такое каза╜лось глупо, когда рядом с ним были Пух и Кролик.
"Ладно", говорит Кролик после долгого молча╜ния, на протяжении которого никто и не думал бла╜годарить его за прекрасную прогулку. "Лучше бу╜дет, если мы пойдем, я полагаю. Какой путь мы из╜берем?"
"А что, если", медленно говорит Пух, "как толь╜ко мы отойдем от этой Ямы, мы снова попытаемся ее найти ".83
"Какой в этом толк?", говорит Кролик.
"Ладно", сказал Пух, "мы ищем дорогу домой и не находим ее, поэтому я думаю, что если мы будем искать эту Яму, то можно быть уверенным, что мы ее не найдем, что было бы Хорошей Вещью, потому что тогда бы мы, может статься, нашли то, что мы ищем на самом деле".
"Не вижу в этом никакого смысла", сказал Кролик.
"Нет", скромно сказал Пух, "его тут и нету, но он собирался тут быть, когда я начинал говорить. Про╜сто с ним что-то стряслось по дороге".
"Если я отойду от этой Ямы, а потом пойду об╜ратно, я, конечно, найду ее".
"Ладно, я думал, может, и не найдешь", говорит Пух. "Я просто так думал".
"А ты попробуй", говорит вдруг Поросенок. "Мы тебя здесь подождем".
Кролик фыркнул, чтобы показать, как глуп был Поросенок, и исчез в тумане. После того как он про╜шел сто ярдов, он повернулся и пошел назад, а по-
255
еле того, как Пух и Поросенок прождали его двад╜цать минут, Пух встал.
"Я просто так подумал", говорит. "Ладно, Поро╜сенок, пойдем домой".
"Но Пух", закричал Поросенок, весь возбужден╜ный. "Ты что, знал дорогу?"
"Нет", говорит Пух, "но у меня в буфете стоят двенадцать банок с медом, и они давно зовут меня к себе. Я не мог их ясно слышать, потому что Кролик все время говорил, но, если никто ничего не гово╜рит, кроме тех двенадцати банок, я думаю. Поросе╜нок, я пойму, откуда они меня зовут. Пойдем".
Они тронулись в путь, и долгое время Поросе╜нок ничего не говорил, чтобы не заглушать банки, потом он вдруг издал писк... потому что теперь он начал понимать, где они находятся; но он не осме╜ливался сказать это громко на тот случай, если он ошибается. И только когда он начал уверять себя, что уже не важно, продолжают или нет банки звать Пуха, прямо рядом с ними раздался крик, и из ту╜мана вышел Кристофер Робин.
"О, вот вы где", сказал Кристофер Робин беспеч╜ным голосом, как будто он совсем не Волновался.
"Мы тут", говорит Пух.
"Где же Кролик?"
"Не знаю", говорит Пух.
"О -- ладно, я надеюсь, Тиггер его найдет. Он вроде как вас всех ищет".
"Ладно", говорит Пух, "я пойду домой, перехва╜чу чего-нибудь. И Поросенку тоже не мешает, пото╜му что мы ведь еще не__".
256
"Я пойду с вами", говорит Кристофер Робин. Итак, они пошли к Пуху домой, а Тиггер тем вре╜менем шнырял по Лесу, издавая громкие пронзи╜тельные Вопли, в поисках Кролика. И наконец Ма╜ленький и Жалкий Кролик услышал его. И Ма╜ленький и Жалкий Кролик бросился сквозь туман на шум и вдруг наткнулся на Тиггера, на Дружест╜венного Тиггера, Великого, Могучего и Спаситель╜ного Тиггера, Тиггера, который бонсировал, если он вообще бонсировал, так восхитительно, как только могут бонсировать Тиггеры.
"О, Тиггер, как я рад тебя видеть!", закричал Кролик.
На полпути между домом Пуха и домом Поро╜сенка было Мыслительное Место, где они иногда встречались, решив пойти и повидаться, и, если бы╜ло тепло и не было ветра, они там немного сидели и размышляли, что они будут делать теперь, когда они уже встретились. Однажды, когда они решили ничего не делать, Пух сочинил об этом стих, так что╜бы каждый мог знать, для чего служит это место.
Задумчивое
Место Пух облюбовал. Здесь свои дела Медведь и Поросенок Хорошенько обсудят.85
Вот однажды осенним утром, после того как ве╜тер ночью сорвал все листья с деревьев и теперь пы╜тался сорвать ветки, Пух и Поросенок сидели в Мыслительном Месте и размышляли.
"Что я думаю", сказал Пух, "так это вот что я ду╜маю: что мы пойдем в Медвежий Угол и поглядим на И-Ё, потому что, возможно, И-Ё-Хауз снесло ве╜тром и, вероятно, ему бы пришлось по душе, если бы мы его снова построили".
"Что я думаю", говорит Поросенок, "так это вот что: что мы пойдем повидаем Кристофера Робина,
258
только его не будет дома и у нас из этого ничего не получится".
"Пойдем и навестим всех", говорит Пух. "Пото╜му что, когда ты идешь по ветру много миль, и вдруг приходишь в чей-то дом, и тебе говорят: "Хэлло, Пух, ты как раз вовремя, чтобы отведать добрый ку╜сочек чего бы то ни было", и ты идешь и отведыва╜ешь, то это то, что я называю Дружеским Днем".
Поросенок подумал, что для того, чтобы пойти и навестить всех, надо иметь Причину вроде Поиска малютки или Организации Эскпотиции, и хорошо бы, если бы Пух мог ее придумать.
Оказалось, что Пух может.
"Мы пойдем, потому что сегодня Четверг", ска╜зал он, "и мы пойдем пожелать всем Очень Счаст╜ливого Четверга. Пошли, Поросенок".
Они поднялись, и когда Поросенок снова сел, по╜тому что он не знал, что ветер такой сильный, Пуху пришлось ему помочь; и они двинулись в Путь. Сна╜чала они зашли к Пуху домой, так как он их пригла╜сил в гости; там они слегка перехватили того-сего, а потом они пошли к Канге, поддерживая друг друга и крича "Правда ведь?", "Чего-чего?", "Я не слы╜шу". К моменту прихода к Канге они так вымота╜лись, что остались там на ланч. Когда же они вы╜шли, им поначалу показалось, что было скорее хо╜лодно, поэтому они так быстро, как только могли, потопали к Кролику.
"Мы пришли пожелать тебе Очень Счастливого Четверга", сказал Пух, войдя внутрь и выйдя наружу, просто чтобы убедиться, что он сможет выйти опять.
259
"А что, собственно, такого происходит в Чет╜верг?", спросил Кролик, и, когда Пух объяснил, то Кролик, чья жизнь была полна Важных Дел, гово╜рит: "О, я думал, вы действительно пришли с чем-нибудь дельным". Тогда они присели на минутку и вскоре поплелись опять. Ветер теперь был позади них, так что они могли не кричать.
"Кролик умный", сказал Пух задумчиво.
"Да", говорит Поросенок. "Кролик умный".
"И Мозги у него есть".
"Да", сказал Поросенок. "У Кролика есть Мозги".
Последовало продолжительное молчание.
"Я думаю", говорит Пух, "что именно поэтому он никогда и ничего не понимает".
Кристофер Робин был дома, и он был так рад их видеть, что они остались приблизительно до чая, и, когда они выпили Очень Приблизительный Чай, такой чай, о котором потом тут же забываешь, они поспешили в Медвежий Угол, чтобы повидать И-Ё и после этого поспеть к Настоящему Чаю у Сыча.
"Хэлло, И-Ё", бодро закричали они.
"А!", говорит И-Ё. "Заблудились?"
"Мы просто пришли тебя повидать", сказал По╜росенок, "и посмотреть, как твой дом. Смотри, Пух, он еще стоит!"
"Понимаю", говорит И-Ё. "Действительно, очень странно. Должен был кто-то прийти и развалить его".
"Мы думали, может, его снесло ветром", говорит Пух.
"А, так вот почему никто не беспокоится. Я ду╜мал, возможно, просто забыли".
260
"Ладно, мы были очень рады тебя видеть, И-Ё, а теперь мы пойдем повидать Сыча".
"Это правильно. Вам понравится Сыч. Он тут пролетал день или два назад и заметил меня. На са╜мом деле он ничего не сказал, как вы догадываетесь, но он понял, что это был я. Очень дружелюбно с его стороны, подумал я тогда. Воодушевляет".
Пух и Поросенок немного помялись и говорят: "Ладно, И-Ё, всего хорошего" со всей возможной медлительностью, но им предстоял долгий путь, и они не хотели опаздывать.
"До свиданья", говорит И-Ё. "Надеюсь, тебя не унесет ветром, Маленький Поросенок. Это было бы досадно. Тебя будет не хватать. Люди будут гово╜рить: 'Куда это понесло Маленького Поросенка!', и им вправду это будет интересно. Ладно, до свида╜нья. И спасибо вам за то, что случайно проходили мимо".
"До свиданья", окончательно сказали Пух и По╜росенок и потопали к Сычу.
Ветер снова дул навстречу, и уши Поросенка трепались на ветру, как знамена, и он еле-еле про╜бивал себе дорогу вперед, и, казалось, прошли ча╜сы, прежде чем они оказались в укрытии Сто-Акрового Леса и остановились отдохнуть и несколько нервозно послушать рычание бури на верхушках деревьев.
"А вдруг дерево упадет, Пух, когда мы будем внутри".
"А вдруг не упадет", сказал Пух, основательно поразмыслив.
261
Поросенок не знал, что на это ответить, и через некоторое время они очень бодро стучали и звони╜ли в дверь Сыча.
"Хэлло, Сыч", говорит Пух. "Я надеюсь, мы не слишком опоздали к__ я имею в виду, как твои де╜ла, Сыч? Поросенок и я, мы просто пришли потому что ведь сегодня Четверг".
"Садись, Пух, садись, Поросенок", сказал Сыч ласково. "Устраивайтесь поудобнее".
Они поблагодарили его и устроились так удоб╜но, как только могли.
"Потому что, видишь ли, Сыч, мы торопились к тебе, чтобы поспеть вовремя к__ к тому, чтобы те╜бя увидеть, прежде чем мы снова уйдем".
Сыч торжественно кивнул.
"Поправьте меня, если я заблуждаюсь", сказал Сыч, "но не прав ли я, высказав предположение, что на дворе сегодня весьма Бурный день?"
"Весьма", сказал Поросенок, который мирно от╜таивал уши и мечтал только об одном: в целости и сохранности добраться до своего дома.
"Так я и думал", говорит Сыч. "Именно в такой бурный день мой дядя Роберт, чей портрет ты ви╜дишь на стене справа, как раз вернулся утром с__ Что это?"
Раздался громкий треск.
"Берегись!", заорал Пух. "Берегись часов! Поро╜сенок, с дороги, я на тебя падаю".
"На помощь!", кричал Поросенок.
Пухова сторона пространства медленно запроки╜дывалась вверх, а его стул скользил вниз на стул По-
262
росенка. Часы мягко сползли по камину, волоча за собой вазу, пока все это не грохнулось на то, что не╜когда было полом. Анкл Роберт, собираясь заменить собою каминный коврик, притащил вместе с собой часть стены, в то время как ковер встретился с Пухо╜вым стулом как раз в тот момент, когда Пух собирал╜ся его покинуть, и вскоре вообще стало очень трудно вспомнить, где находился север. Раздался еще один страшный треск. Затем наступило молчание.
В углу комнаты начала извиваться скатерть. За╜тем она свернулась в клубок и покатилась по ком╜нате. Потом она два раза подпрыгнула, и из нее вы╜сунулись два уха. Они покатились опять по комна╜те и развернулись.
"Пух", нервно сказал Поросенок.
"Да?", говорит один из стульев.
"Где мы?"
"Я не вполне уверен", сказал стул.
"Мы -- мы в доме Сыча?"
"Я думаю, так, потому что мы только что собира╜лись пить чай, а мы его так и не пили".86
"О", говорит Поросенок. "Ладно, а Сыч что, все╜гда почтовый ящик держит на потолке?"
"А что он -- его держит?"
"Да посмотри".
"Не могу", говорит Пух, "у меня на лице что-то сидит. А это, Поросенок, не самое лучшее положе╜ние вещей, чтобы смотреть на потолок".
"Ладно, в общем, он там".
"Ладно, может, он его поменял", говорит Пух. "Просто для разнообразия".
263
Под столом, в углу комнаты, послышалось тре╜пыхание, и перед ними снова предстал Сыч.
"Поросенок!", сказал Сыч в высшей степени раз╜драженным тоном. "Где Пух?"
"Я не вполне уверен", говорит Пух.
Сыч изменился в голосе и страшно нахмурился.
"Пух", сказал Сыч сурово, "это ты сделал?"
"Нет", скромно говорит Пух, "не думаю".
"Тогда кто же?"
"Я думаю, это ветер", сказал Поросенок. "Я ду╜маю, твой дом опрокинуло ветром".
"О, неужели? Я думал, это Пух".
"Нет", говорит Пух.
"Если это ветер", сказал Сыч, рассматривая предмет всесторонне, "тогда Пух здесь непричем. Ответственность не может быть на него возложе╜на". С этими милостивыми словами Сыч взлетел вверх, чтобы осмотреть свой новый потолок.
"Поросенок!", позвал Пух громким шепотом.
Поросенок наклонился к нему.
"Да, Пух?"
"Что на меня не может быть возложено?"
"Он сказал, что не может тебя винить в том, что произошло".
"О! А я думал, он имеет в виду -- о -- я пони╜маю".
"Сыч", говорит Поросенок. "Спускайся и помо╜ги Пуху".
Сыч, который тем временем восхищался своим почтовым ящиком, снова слетел вниз. Вдвоем они толкали и пихали кресло, и спустя некоторое время
264
Пух освободился из-под его гнета и снова был в со╜стоянии оглядеться.
"Ладно!", говорит Сыч. "Хорошенькое дело!" "Что будем делать, Пух? Может, ты что-нибудь придумаешь?", спросил Поросенок.
"Ладно, мне кое-что уже пришло в голову. Это такая маленькая песенка, я ее сочинил". И он начал петь:
Я лежу вниз мордою,
Вгрызаясь в землю твердую.
Где хочу, там и лежу --
Занимаюсь спортом я.
Я лежу вниз брюхом,
К земле припавши ухом.
Что хочу, то и пою, назло клопам и мухам.
Моя грудь уперлась в пол.
Я играю в волейбол.
Акробат я, что ли, в цирке,
Или совсем с ума сошел?
Лапы креслом отдавилки --
Сокрушотельный удар!
(Хоть в башке одни опилки,
Как считает Заходер.)
Как прийти в себе меня
После этакого дня?
"Вот и все", сказал Пух.
Сыч неодобрительно кашлянул и говорит, что если Пух считает, что это все, то теперь самое время пораскинуть мозгами насчет проблемы Спасения.
"Потому что", говорит Сыч, "мы не можем вый╜ти посредством того, что использовалось ранее в ка╜честве парадной двери, ибо на нее свалилось нечто".
265
"А как же еще выйти?", тревожно спрашивает Поросенок.
"Именно в этом заключается та проблема, Поро╜сенок, по поводу которой я просил Пуха пораски╜нуть мозгами".
Пух сел на пол, который был некогда стеной, и уставился в потолок, который некогда исполнял обязанности другой стены с парадной дверью, кото╜рая некогда отлично справлялась с обязанностями парадной двери, и принялся раскидывать мозгами.
"Ты можешь взлететь к почтовому ящику с По╜росенком на спине?", спросил он Сыча.
"Нет", быстро говорит Поросенок, "он не может".
Сыч объяснил насчет Необходимых Дорсальных Мышц. Он уже как-то объяснял это Пуху и Кристо╜феру Робину и все ждал удобного случая повторить объяснения, потому что это такая вещь, которую с легкостью можно объяснять дважды, пока кто-то поймет, о чем вообще идет речь.
"Потому что, видишь ли, Сыч, если бы мы смог╜ли переправить Поросенка к почтовому ящику, он мог бы протиснуться сквозь то место, куда бросают письма, спуститься с дерева и сбегать за подмогой".
Поросенок не преминул заметить, что он стал последнее время гораздо больше и что он не видит возможности, как бы он этого ни хотел, на что Сыч возразил, что последнее время его почтовый ящик стал гораздо больше, специально на тот случай, что╜бы можно было бы получать большие Письма, по╜этому, вероятно, Поросенок смог бы, на что Поросе╜нок говорит: "Но ты же сказал, что необходимая ты
266
знаешь что не выдержите, на что Сыч сказал: "Нет, не выдержит, об этом и думать нечего", на что По╜росенок сказал: "Тогда лучше подумать о чем-ни╜будь другом" и тут же сам приступил к этому.
Но Пух все продолжал раскидывать мозгами и раскинул их по поводу того дня, когда он спас По╜росенка от наводнения и все так им восхищались, и так как это случалось не часто, то он подумал, что было бы не слабо, если бы это случилось опять. И вдруг ему в голову пришла мысль.
"Сыч", говорит Пух, "я кое-что придумал. Ты привязываешь веревку к Поросенку и взлетаешь с ней вверх, к почтовому ящику, с другим концом в зубах, и ты продеваешь ее сквозь проволоку и при╜носишь вниз, мы тянем за один конец, а Поросенок медленно поднимается вверх до самого верха. Ну вот мы и там".
"И вот Поросенок там", говорит Сыч. "Если ве╜ревка не оборвется".
"А если оборвется?", спросил Поросенок с не╜поддельным интересом.
"Тогда мы попробуем другую веревку".
Все это Поросенку не очень-то понравилось, по╜тому что ведь сколько бы кусков веревки ни рва╜лось, падать придется ему одному; но все же это ка╜залось единственной вещью, которую можно было предпринять. Итак, окинув последним мысленным взором все счастливые часы, проведенные им в Ле╜су, когда не нужно было, чтобы тебя тянули на ве╜ревке к потолку, Поросенок храбро кивнул Пуху и сказал, что это Очень умный П-п-план.
267
"Да она не оборвется", успокаивающе прошеп╜тал Пух, "потому что ты Маленькое Животное, а я буду стоять внизу, а если ты нас спасешь, это будет Великое Дело, о котором будут много говорить впоследствии, и, возможно, я сочиню Песню, и лю╜ди скажут: "Это было такое Великое Дело, то, что совершил Поросенок, что Пух сочинил об этом Хвалебную Песню".87
Поросенок почувствовал себя намного лучше после этих слов, и еще он почувствовал, что он мед╜ленно подъезжает к потолку, и он так загордился, что хотел уже было закричать: "Посмотрите на ме╜ня!", если бы не боялся, что Пух и Сыч, засмотрев╜шись на него, отпустят веревку.
"Мы подходим", бодро говорит Пух.
"Восхождение протекает по намеченному пла╜ну", ободряюще заметил Сыч.
Вскоре самое страшное было позади. Поросенок открыл почтовый ящик и, отвязав себя от веревки, начал протискиваться в щель, куда в старые добрые времена, когда парадные двери были парадными дверями, проскальзывало много нежданных писем, которые ЫСЧ писал самому себе.
Он протискивался и протискивался, и наконец с последним протиском он вылез наружу. Счастли╜вый и Возбужденный, он повернулся, чтобы пропи╜щать последнюю весточку узникам.
"Все в порядке", прокричал он в почтовый ящик. "Твое дерево совсем повалилось, Сыч, а дверь заго╜родило суком, но Кристофер Робин и я его отодви╜нем, и мы принесем веревку для Пуха, и я пойду, и
268
скажу ему сам, и я могу совсем легко спуститься вниз, то есть я хочу сказать, что это опасно, но я справлюсь, и Кристофер Робин, и я будем обратно через полчаса. До свидания, Пух!"
И, не дождавшись ответа Пуха: "До свиданья и спасибо тебе, Поросенок", он убежал.
"Полчаса", говорит Сыч, усаживаясь поудобнее, "это как раз то время, за которое я смогу закончить рассказ о своем дяде Роберте -- портрет которого ты видишь под собой. Теперь напомни мне, на чем же я остановился. О, да. Это был как раз такой бур╜ный день, когда мой дядя Роберт__"
Пух закрыл глаза.
Пух вошел в Сто-Акровый Лес и остановился перед тем, что некогда было Домом Сыча. Теперь это вообще было не похоже на дом; это выглядело просто, как сваленное дерево; а когда дом выглядит таким образом, пора искать другой. Сегодня поутру Пух Получил Таинственную Писку, которая лежа╜ла внизу под дверью, гласившую: "Я исчу новый дом для Сыча тебе тоже ниобходимо Кролик", пока он размышлял, что бы это все могло значить, Кро╜лик сам пришел и собственноручно прочел ему свое письмо.88
"Я разослал всем", говорит Кролик, "а потом рассказал, что оно значит. Они тоже включаются. Извини, бегу. Всего". И он убежал.
Пух медленно поплелся следом. У него в планах было кое-что поинтереснее поисков нового дома для Сыча; он должен был сочинить Пухову Песнь об одном старинном деле. Потому что он обещал Поросенку давным-давно, что напишет ее, и, когда они встречались с Поросенком, Поросенок на са╜мом деле ничего не говорил, но вы сразу понимали, чего именно он не говорил,89 и если кто-нибудь за╜говаривал в его присутствии о Песнях, или Деревь╜ях, или Веревках, или Ночных Бурях, то он весь
270
краснел от пятачка до кончиков копыт и старался быстро перевести разговор на другую тему.
"Но это нелегко", сказал себе Пух, глядя на то, что ранее было домом Сыча. "Потому что Поэзия, Хмыканье, это не такие вещи, до которых ты сам добираешься, а такие, которые сами добираются до тебя. И все, что ты можешь сделать, это пойти туда, где они тебя могут обнаружить".90
Он подождал с надеждой.
"Ладно", сказал Пух после долгого ожидания. "Я напишу "Обломки дерева лежат", потому что они действительно лежат, и посмотрим, что про╜изойдет дальше". Вот что произошло:
Немного дней тому назад, Там, где теперь унылый вид -- Обломки дерева лежат, -- Был Дом, там Сыч жил. Он богат Был Сыч и сановит.
Но чу! Вдруг ветер налетел, И дерево он вмиг свалил, И я (Медведь) -- я озверел И скорбно головой поник, Оставшись не у дел.
Но Поросенок молодой, Бегущий быстрой чередой, Он рек: "Надежда есть всегда! А ну веревку мне сюда!" А мы ему: "Герой!"
271
Он поднялся под небеса, В почтовый ящик он проник, И, совершая чудеса, Сквозь щель для писем лишь одних Умчался он в Леса.
О, Поросенок! О, Герой! Его не дрогнул пятачок. За нас одних он стал горой, Крылатой вестью -- скок-поскок! -- Бежал ночной порой.
Да, он бежал и заорал:
"Спасите Пуха и Сыча! Атас! На помощь! и Аврал!" И все другие сгоряча Задали стрекача.
"Скорей, скорей!", он бормотал, И все на помощь шли и шли. (О, Поросенок! О, Тантал!) Отверзлись двери, час настал, Мы вышли, как могли.
О, Поросенок, славен будь! Во веки веков, Ура!92
"Ладно", говорит Пух, пропев это про себя три раза. "Это не то, что я задумал, но получилось так, как получилось. Теперь я должен пойти и спеть это Поросенку".
"Я исчу новый дом для Сыча тебе тоже ниобходимо Кролик".
"Что это такое?", говорит И-Ё. Кролик объяснил.
272
"Что случилось со старым домом?"
Кролик объяснил.
"Никто мне ничего не рассказывает"93, говорит И-Ё. "Никто не снабжает меня информацией. В бу╜дущую пятницу исполнится семнадцать дней, когда со мной последний раз говорили".
"Ну уж, семнадцать дней, это ты загнул".
"В будущую Пятницу", объяснил И-Ё.
"А сегодня Суббота", говорит Кролик. "Так что всего одиннадцать дней. И я лично был здесь неде╜лю назад".
"Но беседы не было", сказал И-Ё. "Не так, что сначала один, а потом другой. Ты сказал 'Хэлло', и только пятки у тебя засверкали. Я увидел твой хвост в ста ярдах от себя на холме, когда продумы╜вал свою реплику. Я уже было подумывал сказать "Что?", но, конечно, было уже поздно".
"Ладно, я торопился".
"Нет Взаимного Обмена", продолжал И-Ё. "Вза╜имного Обмена Мнениями. "Хэлло" -- "Что?"-- это топтание на месте, особенно если во второй полови╜не беседы ты видишь только хвост собеседника".
"Ты сам виноват, И-Ё. Ты никогда не приходил в гости ни к кому из нас. Ты просто стоишь здесь в одном углу Леса и ждешь, когда другие придут к тебе. Почему ты сам никогда не приходишь к ним?"
И-Ё помолчал, раздумывая.
"Что-то в твоих словах есть, Кролик", сказал он наконец. "Я запустил вас. Я должен больше вра╜щаться. Приходить и уходить".
273
"Верно, И-Ё. Заглядывай к каждому из нас в лю╜бое время, когда тебе нравится".
"Спасибо тебе, Кролик. А если кто-нибудь ска╜жет Громким Голосом: "Черт, опять этот И-Ё", я мо╜гу опять исчезнуть".
Кролик застыл на секунду на одной ноге.
"Ладно", говорит, "я должен идти. Я сегодня до╜вольно занят".
"До свиданья", говорит И-Ё.
"Что? О, до свиданья. А если тебе случится про╜ходить мимо подходящего дома для Сыча, дай нам знать".
"Я посвящу этому все свои интеллектуальные способности", сказал И-Ё.
Кролик ушел.
Пух разыскал Поросенка, и они двинулись вмес╜те по направлению к Сто-Акровому Лесу.
"Поросенок!", говорит Пух несколько робко.
"Да, Пух?"
"Помнишь, когда я сказал, что мог бы написать Хвалебную Пухову Песнь ты знаешь о чем?"
"Что? Неужели?", говорит Поросенок, слегка краснея.
"Она написана, Поросенок".
Поросенок стал медленно и густо краснеть от пя╜тачка до кончиков копыт.
"Неужели, Пух", сказал он хрипло. "О -- о -- о том Времени, Когда? -- Ты понимаешь, что я хочу сказать, -- ты имеешь в виду, ты на самом деле ее написал?"
"Да, Поросенок".
274
Кончики ушей у Поросенка запылали, и он по╜пытался что-то сказать; но даже после того, как он прохрипел что-то раз или два, у него ничего не по╜лучилось. Итак, Пух продолжал.
"Там в ней семь куплетов".
"Семь?", говорит Поросенок небрежно, "Ты ведь не часто сочиняешь хмыки по семь куплетов, а, Пух?"
"Никогда", сказал Пух. "И я не уверен, что кто-нибудь еще слышал ее".
"Но другие уже знают?", спросил Поросенок, ос╜тановившись на секунду, чтобы поднять палку и опять ее бросить.
"Нет", говорит Пух. "Я не знал, как тебе понра╜вится больше: чтобы я ее тебе схмыкал сейчас или подождать, пока все соберутся, и тогда схмыкать ее всем?"
Поросенок немного подумал.
"Я думаю, что больше всего мне бы понравилось, если бы я попросил тебя схмыкать её сейчас -- и -- потом схмыкать ее всем нам. Потому что тогда Все ее услышат, и я мог бы сказать: "О, да, Пух мне го╜ворил" и сделать вид, будто я не слушаю".94
Итак, Пух схмыкал ее ему, все семь куплетов, и Поросенок ничего не говорил, он только стоял и го╜рел. Ибо никто никогда ранее не пел Хвалу Поро╜сенку (ПОРОСЕНКУ), и при этом вся хвала была бы адресована только ему. Когда все закончилось, он хотел попросить спеть один куплет еще раз, но постеснялся. Это был куплет, начинающийся сло╜вами "О, Поросенок! О, Герой!". Это начало ему особенно понравилось.
275
"Я на самом деле сделал все это?", сказал он на╜конец.
"Ладно", говорит Пух, "в поэзии -- в стихах -- ладно, да, ты это сделал, Поросенок, потому что по╜эзия говорит, что ты это сделал. И люди это так и понимают".95
"О!", говорит Поросенок. "Потому что я--я ду╜мал, я все-таки немного дрогнул, особенно вначале. А там говорится 'Его не дрогнул пятачок'. Вот я по╜чему спросил".
"Это была лишь внутренняя дрожь", говорит Пух, "а это наиболее храбрый способ поведения для очень маленького Животного; в каком-то смысле это даже лучше, чем если бы ты вообще не дрожал".
Поросенок сиял от счастья и думал о себе. Он был ХРАБРЫМ...
Когда они подошли к старому дому Сыча, они на╜шли там всех, за исключением И-Ё. Кристофер Ро╜бин говорил им, что делать, а Кролик давал повтор╜ные директивы на тот случай, если они не расслыша╜ли, и они все делали, как им говорили. Они достали веревку и вытаскивали Сычовы стулья, и картины, и остальные вещи из его старого дома так, как будто уже были готовы перенести их в новый. Канга нахо╜дилась внутри, привязывала вещи к веревке и крича╜ла Сычу: "Тебе ведь не нужно это старое грязное по╜судное полотенце, правда же? А как насчет этого ко╜врика, он весь в дырах?" А Сыч кричал ей с негодованием: "Конечно, нужно! Это лишь вопрос правильной расстановки мебели. И это не посудное полотенце, а мой плед". Каждую секунду Ру падал
276
вниз и вылезал на веревке со следующим номером, что несколько раздражало Кангу, потому что она ни╜когда не знала, где он находится в данный момент, чтобы за ним присматривать. Итак, она пошла на конфликт с Сычом, заявив, что его дом это Позори╜ще, везде пыль и грязь, и что вовремя он перевернул╜ся. "Посмотри на эту ужасную Кучу Поганок, вырос╜шую в углу!" Тогда Сыч заглянул внутрь, слегка удивленный, так как он ничего об этом не знал, а уз╜нав, издал короткий саркастический смешок и объ╜яснил, что это его губка и что если люди не понима╜ют, что такое обыкновенная губка для мытья, то, ко╜нечно, все остальные вещи тоже предстают в черном свете. "Ладно!", сказала Канга, и Ру быстро упал внутрь с криком: "Я должен увидеть Сычову Губку! О, вот она. О, Сыч! Сыч, разве это губка, это же шмубка. Ты знаешь, что такое шмубка? Сыч? Это когда губка превращается в__", а Канга говорит:
"Ру, дорогуша!", потому что это не тот тон, в каком можно говорить с человеком, который может напи╜сать ВТОРНЕК. Но все очень обрадовались, когда пришли Пух с Поросенком, и тут же перестали рабо╜тать, чтобы немного отдохнуть и послушать новую песню Пуха. Итак, они все сказали Пуху, какая она хорошая, а Поросенок небрежно сказал: "Ничего, правда? Я имею в виду поэтическую сторону дела".
"А как насчет Нового Дома?", говорит Пух. "Ты его нашел, Сыч?"
"Он нашел имя для него", говорит Кристофер Робин, лениво покусывая травинку, "так что теперь все, что он хочет, это сам дом".96
277
Это был квадратный кусок доски с написанным на нем названием дома:
ЫСЧОВНИК
Тут произошел волнующий эпизод, потому что вдруг нечто, продравшись сквозь заросли, налетело на Сыча. Доска упала на землю, и Поросенок и Ру в замешательстве упали на нее.
"О, это ты", сказал Сыч сердито.
"Хэлло, И-Ё!", говорит Кролик. "Наконец-то. Где ты пропадал?"
И-Ё не обратил на них никакого внимания.
"Доброе утро, Кристофер Робин", сказал он, смахнув Ру и Поросенка и садясь на Ысчовник.
"Надеюсь, мы одни?"
"Да", говорит Кристофер Робин, с улыбкой.
"Мне сказали -- новость прилетела в мой уголок Леса -- сырость, и больше ничего, никому не нуж╜но, -- что некая особа ищет дом. Я тут присмотрел один".
"Молодец", ласково говорит Кролик.
И-Ё медленно оглянулся на него и затем опять повернулся к Кристоферу Робину.
"Кажется, к нам кто-то присоединился", гово╜рит, "но неважно, мы сейчас их покинем. Если ты пойдешь со мной, Кристофер Робин, то я покажу тебе дом".
Кристофер Робин вскочил на ноги.
"Пошли, Пух", говорит.
"Пошли, Тиггер!", заорал Ру.
"Пошли, Сыч", говорит Кролик.
278
"Минутку", говорит Сыч, подбирая доску, кото╜рая тут как раз появилась на свет божий.
И-Ё замахал копытом.
"Кристофер Робин и я собираемся на Прогул╜ку", говорит, "но не на толкучку. Если ему хочется взять с собой Пуха и Поросенка, я буду рад их ком╜пании, но ведь нужно же и Дышать!"
"Все в порядке", говорит Кролик, скорее даже до╜вольный, что его оставляют за старшего. "Мы про╜должим вынос вещей. А ну-ка, Тиггер, где та верев╜ка? В чем дело, Сыч?"
Сыч, который только что обнаружил, что его но╜вый адрес ОБЕСЧЕЩЕН, сурово закашлялся на И-Ё, но ничего не сказал, а И-Ё с остатками ЫСЧОВНИКА на хвосте двинулся прочь.
Итак, через некоторое время они подошли к до╜му, и когда они к нему подходили, Поросенок толк╜нул Пуха, а Пух -- Поросенка, и они одновременно друг другу говорят: "Не может быть! Это он. На са╜мом деле он".
А когда они подошли поближе, оказалось, что это на самом деле он.
"Вот!", говорит И-Ё гордо, остановившись перед домом Поросенка. "И название на нем, и все".97
"О!", сказал Кристофер Робин, не зная, что де╜лать, смеяться или что.
"Как раз подходящий дом для Сыча. Ты так не думаешь, Маленький Поросенок?"
И тогда Поросенок совершил Благородный По╜ступок, причем совершил его как будто во сне, ду-
279
мая о тех замечательных словах, которые Пух нахмыкал о нем.
"Да, это как раз подходящий дом для Сыча", ска╜зал Поросенок величаво, "и я надеюсь, что он будет в нем очень счастлив"98.
"Что ты думаешь, Кристофер Робин?", спросил И-Ё несколько тревожно, чувствуя, что что-то здесь не так.
Кристофер Робин сам хотел задать себе этот во╜прос, только никак не решался.
"Ладно", говорит. "Это очень хороший дом. А ес╜ли твой собственный дом разрушен, ты должен пой╜ти куда-то еще, правда, Поросенок? Что бы ты сде╜лал, если бы твой дом был разрушен?"
Прежде чем Поросенок успел подумать, за него ответил Пух.
"Он бы стал жить у меня", говорит Пух. "Прав╜да, Поросенок?"
Поросенок пожал ему лапу.
"Спасибо тебе, Пух", говорит. "С удовольствием".
Кристофер Робин собирался уходить. Никто не знал, почему он уходил, и никто не знал, куда; на са╜мом деле никто даже не знал, откуда он знает, что Кристофер Робин собирается уходить. Но несмот╜ря на это, кое-кто, а скорее всего, даже все в Лесу чувствовали, что рано или поздно это произойдет. Даже Самый Крохотный из Всех друг-и-родственник Кролика, который мог только претендовать на то, что когда-то видел ногу Кристофера Робина, да и то никакой уверенности в том, что это была нога именно Кристофера Робина, не было, потому что вполне возможно, это было что-нибудь другое, да╜же этот Самый Крошечный из Всех говорил себе, что теперь Порядок Вещей изменится и Все Будет По-Другому. И Рано или Поздно, два других родственника-и-друга сказали друг другу: "Ну что, еще Рано?" или "Ладно, уже Поздно?" такими безна╜дежными голосами, что на самом деле бесполезно было ждать ответа.
И однажды, когда Кролик почувствовал, что больше не может ждать, он распространил Писку, в которой говорилось:
281
"Писка на митинг всех около двух в Медвежьем Углу проведения Ризолюции По Приказу Держаться Налево Подписано Кролик".
Он должен был переписать это три раза, прежде чем ризолюция приобрела должный вид, который он ей намеревался придать, когда начинал писать ее; но когда наконец она была закончена, он взял ее и понес, чтобы показать всем и всем прочитать, и они все сказали, что придут и выслушают его.
"Ладно", сказал И-Ё тогда же днем, когда он увидел вс