такой: "...В СССР впервые в истории возникло новое общество, не расколотое на враждебные классы, но спаянное единством коренных интересов и общностью цели" [9]. Значит, сталинская схема полностью остается в силе. Для того, чтобы подкрепить эту схему статистическими данными, в советских изданиях приводилась следующая таблица '╟. Изменение классовой структуры советского общества (в процентах ко всему населению) 1913 1924 1928 1939 1959 1970 1987 Рабочие и служащие 17,0 14,8 17,6 50,2 68,3 79,5 88,0 В том число рабочие 14,6 10,4 12,4 33,7 50,2 57,4 61,8 Колхозное крестьянство и кооперированные кустари * 1,3 2,9 47,2 31,4 20,5 12,0 Крестьяне-единоличники и некооперированные кустари 66,7 75,4 74,9 2,6 0,3 0,0 0,0 Буржуазия, помещики, торговцы и кулаки 16,3 8,5 4,6 - - - - * Примечание: Кооперированные кустари, то есть члены артелей промкооперации, вместе с неработающими членами семьи составляли: 1924 г.- 0,5%, 1928 г.- 1,2%, 1939 г.- 2,3% населения. С 1959 г. включаются в число рабочих и служащих в связи с передачей артелей промкооперации в систему государственных предприятий. Что ж, беспристрастная советская статистика подтверждает слова тов. Сталина. Ведь правда: были когда-то в России помещики, капиталисты, были кулаки - ничего этого уже давно нет. Даже кустарей фактически не осталось. Если бы мы пошли по улице, спрашивая людей одного за другим, кто они, оказалось бы, что каждый - или рабочий, или колхозник, или, наконец, служащий, интеллигент. 20 3. "ОБЩЕНАРОДНОЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ГОСУДАРСТВО ТРУДЯЩИХСЯ" Но возникает один вопрос: зачем при такой классовой гармонии в Советском Союзе существует государство и какова его сущность? Сталин не обошел вниманием и этого вопроса. Социалистическое государство, сообщил он, имеет хозяйственно-организаторскую и культурно-воспитательную функцию, а также охраняет социалистическую собственность и осуществляет военную защиту страны от капиталистического окружения. Что же касается сущности этого государства, то Брежн&в подтвердил выдвинутый Хрущевым тезис: "Государство диктатуры пролетариата, выполнив свою великую историческую миссию, постепенно переросло в общенародное социалистическое государство трудящихся" . При Горбачеве каких-либо официальных опровержений этих тезисов не последовало. Значит, из основанного на классовом господстве пролетариата Советское государство превратилось в общенародное. Все это, может быть, звучало бы неплохо, если бы не Ленин, который вот в каких выражениях реагировал на подобные взгляды: "...народное государство (etc.) есть такая же бессмыслица и такое же отступление от социализма, как и "свободное народное государство"..." Совершенно неверны рассуждения о государстве: "Государство должно быть превращено из основанного на классовом господстве государства в народное государство". Отыскав слова Энгельса, заявлявшего, что "говорить о свободном народном государстве есть чистая бессмыслица", Ленин писал: "...Энгельс, несомненно, от своего и Маркса имени предлагает вождю немецкой рабочей партии выкинуть из программы слово "государство" и заменить его словом "община". Какой бы вой об "анархизме" подняли главари нынешнего, подделанного под удобства оппортунистов "марксизма", если бы им предложили такое исправление программы!" [12] Что делать? Если бы Ленин ограничился этим высказыванием, можно было бы привычно объявить его "цитатой, вырванной из контекста", благо каждая цитата остается вне контекста именно потому, что она - цитата. Однако здесь этот испытанный способ не действует: Ле- 21 нин упорно излагал свою точку зрения по вопросу о сущности государства. В подобных случаях принято применять другой метод: замалчивать и делать вид, будто классик марксизма на эту тему вообще ничего не сказал. Так и делается в данном случае. Посмотрим, что сказал Ленин. Что представляет собой всякое государство? "Государство, это - учреждение для принуждений" ",- отвечает Ленин и поясняет: "Государство есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какого-либо класса" . Значит, если есть государство, то за ним с неизбежностью скрывается классовый антагонизм? Да, отвечает Ленин: "Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий, ...существование государства доказывает, что классовые противоречия непримиримы" [15]. Может быть, Ленин имел в виду не всякое, а только буржуазное, феодальное и рабовладельческое государство? Нет, Ленин категоричен: "Всякое государство есть "особая сила для подавления" угнетенного класса. Поэтому всякое государство несвободно и менародно" [16]. Следовательно, факт существования государства в СССР служит, по Ленину, бесспорным доказательством того, что советское общество - антагонистическое, а Советское государство несвободно и ненародно. Так обстоит дело с "общенародным социалистическим государством трудящихся". Не лучше и с хозяйственно-организаторской, культурно-воспитательной и прочими функциями этого государства. Не признает их Ленин: "Трудящимся нужно государство лишь для подавления сопротивления эксплуататоров..." [17]. Ну, хорошо: социалистическое государство - не общенародное, а классовое и его функция - подавление. Но, может быть, это - по аналогии с диктатурой пролетариата - подавление огромным большинством трудящихся ничтожного меньшинства паразитов? В самом социалистическом обществе отсутствует, как известно, социальная основа паразитизма, но живучи еще пережитки капитализма в сознании людей, так что есть пока мошенники, воры, бандиты. Может быть, их подавление является главной функцией государства развитого социалистического общества? Нет, не нужны для этого танковые и парашютные диви- 22 зии внутренних войск армия вооруженных сил, аппарат КГБ и прочее. Тоскующие на уроках школьники хлопают неосторожно садящихся на парту мух просто натянутой резинкой, а не просят привезти паровой молот. Другое дело, если бы муха захотела подавить людей. Тогда ей действительно понадобилась бы гигантская машина, которая в тысячу раз усилила бы нажатие ее лапки. Огромная машина Советского государства наводит на мысль, что дело идет о подавлении огромного большинства незначительным меньшинством. А что пишет Ленин? Именно это: "Эксплуататоры, естественное дело, не в состоянии подавить народа без сложнейшей машины для выполнения такой задачи, но народ подавить эксплуататоров может и при очень простой "машине", почти что без "машины", без особого аппарата, простой организацией вооруженных масс..." [18]. Значит, и мысль о подавлении меньшинства паразитов, как главной функции мощного социалистического государства, не находит поддержки у Ленина. Но в СССР пропаганда без конца повторяет, что родное Советское государство нужно трудовому народу. Зачем? Снова Ленин: "...пролетариату нужно государство - это повторяют все оппортунисты, социал-шовинисты и каутскианцы, уверяя, что таково учение Маркса, и "забывая" добавить, что ...по Марксу, пролетариату нужно лишь отмирающее государство, т. е. устроенное так, чтобы оно немедленно начало отмирать и не могло не отмирать" [19]. Ну уж. Советское государство так не устроено. К числу неизменных впечатлений, которые выносят граждане СССР из поездок в капиталистические страны, относится смехотворная для советского человека слабость тамошних государств. В самом деле, там все частное: земля, заводы, фирмы, банки, дома, магазины, газеты - все. Тут, в СССР, все это и многое другое - государственное. Там в море частного качается утлый челн государства, разными ухищрениями старающегося собрать с ворчащих подданных налоги на свое содержание и зависящего от своих граждан, которые нахально выбирают, какая партия будет формировать правительство. Тут - знающие свое место граждане, привыкшие к полной зависимости от всесильного государства и пуще всего боящиеся ненароком попасть под его тяжелую и всегда карающую руку. Там, несмотря на слабость государства, а точнее благодаря ей,- 23 нескончаемые интеллигентские разговоры о нестерпимости гнета государственной бюрократии. Тут - выразительно ведено всемерно укреплять родное Советское государство. Укреплять? А вот Ленин пишет: "Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства" [20]. Да когда же писал все это Ленин? Может быть, в студенческие годы, в XIX веке, в захолустной Казани, когда он еще не начал серьезно задумываться над государством и его сущностью? Нет, и такого утешения Ленин не дает. Все это из книги "Государство и революция", написанной в августе и сентябре 1917 года, когда Ленин - глава партии большевиков - готовился к захвату государственной власти; опубликовал же он эту работу после Октябрьской революции. Одним словом, лазеек не остается. Нужно безоговорочно признать одно из двух: если справедлива пропагандируемая ныне в СССР сталинская схема структуры советского общества, то неверна марксистско-ленинская теория государства; если же эта теория верна, то Советское государство - тоже машина (причем гигантская) для подавления господствующим классом других классов, и тогда все рассуждения о неантагонистическом характере социалистического общества - попросту обман. 4. ПРОКРУСТОВО ЛОЖЕ СХЕМЫ В пользу сталинской схемы социальной структуры СССР свидетельствует только одно: то, что каждого советского гражданина действительно можно отнести к одной из трех категорий - рабочие, колхозники, служащие (что воспринимается как синоним интеллигенции). Достаточное ли это доказательство правильности тезиса об именно такой трехчленной структуре общества в Советском Союзе? Допустим, было бы объявлено, что это общество состоит из четырех неантагонистических классов: блондинов, брюнетов, шатенов и рыжих, и двух рекрутируемых из них прослоек: седых и лысых. Тогда тоже без труда можно было бы отнести каждого гражданина к одной из названных категорий, статистические таблицы тоже были бы безупречны, и тоже можно было бы проводить на их основе глубокомысленные социологические исследования. Но ведь все это не доказывает, что именно таково социальное членение общества. "Конечно, не доказывает! - поспешит нас одернуть 24 догадливый преподаватель курса "научного коммунизма".- Не доказывает, потому что пример фальшивый: надо брать за основу деления общества социальные группы по их месту и роли в процессе общественного производства, а не по, извините, смехотворному признаку цвета волос". Правильно! Сама по себе возможность расписать все население по определенным категориям ровно ничего не доказывает. Следовательно, не доказывает она и правоты сталинского тезиса о структуре советского общества. Существенное значение для определения структуры общества имеет не формальное распределение по графам, а правильное выявление групп, сформировавшихся в процессе общественного производства и занявших в нем каждая свое особое место. 5. КЛАССОВАЯ ГАРМОНИЯ ПОД ПИРАМИДАМИ Правильно ли выявил Сталин эти группы? Проведем эксперимент: применим принципы сталинской классификации к известным в истории докапиталистическим обществам. Разделим, как это делает Сталин, общество на две большие группы: занятых физическим и занятых умственным трудом; первую группу подразделим на два класса - работающих в городе и работающих в деревне, а вторую назовем прослойкой. Как и по цвету волос, можно будет расписать по этим графам всех членов любого общества: в самом деле, каждый занимается физическим или умственным трудом и живет или в городе, или в сельской местности. Как любят выражаться советские философы, третьего не дано. Таким образом, столь доказательный для нас вначале факт, что любой советский гражданин попадает в одну из названных рубрик, будет безотказно повторяться при их применении к каждому обществу. Применительно к докапиталистическим формациям (то есть до возникновения рабочего класса) категориями, соответствующими сталинской схеме, были бы, по-видимому, следующие социальные группы: 1. Класс производителей промышленно-ремесленной продукции. 2. Класс производителей сельскохозяйственной продукции. 3. Прослойка занятых умственным трудом - интеллигенция. 25 Приложим эту схему к различным обществам, например к рабовладельческим. В первом классе окажутся в Древней Греции и свободные ремесленники, и рабы в эргастериях, и сами эргастериархи. В Древнем Риме во втором классе оказались бы вольноотпущенники, колоны, рабы в латифундиях, а также их надсмотрщики да и сами латифундисты. В Древнем Египте мы нашли бы в прослойке интеллигенции и автора "Речения Ипувера", и переписавшего его писца, и бродячего музыканта, и номарха, и фараона. Не важно, что музыкант, писец, а вероятно, и сам литератор должны были падать лицом в пыль при проезде фараона, не имея права даже взглянуть на того, чье имя писалось в "картуше" и сопровождалось заклинанием "Да будет он жив, здрав, невредим!". Зато между очерченными таким образом социальными группами, не было бы никаких классовых антагонизмов - как и между блондинами и шатенами при делении общества по цвету волос. Да откуда и взяться классовым антагонизмам, если в качестве социальных групп берутся труженики города, труженики деревни и лица, занимающиеся умственным трудом! Ни в одном обществе между этими группами не возникало непримиримых противоречий. Но ведь антагонизмы были, и именно марксизм подчеркивает это со всей силой. С помощью какого же фокуса они исчезают при взгляде на общества сквозь призму сталинской схемы? Что она загораживает? Каждый, окончивший советскую школу, наизусть помнит слова "Коммунистического манифеста": "Вся предшествующая нам история есть история борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, феодал и крепостной, цеховой мастер и подмастерье,- короче, угнетаемый и угнетатель..." Остановимся здесь. "Угнетаемый и угнетатель" - вот что затушевывает схема Сталина! И тот, и другой загоняются ею в рамки одной и той же социальной группы, причем особенно большой простор предоставляет расплывчатая "прослойка" интеллигенции. Границы между социальными группами в схеме Сталина имеют лишь одну внутреннюю логику: они проведены так, чтобы не совпасть с подлинным социальным водоразделом. А водораздел этот проходит по линии, четко названной в "Коммунистическом манифесте": порабощенный и господствующий, управляемый и управляющий, эксплуатируемый и эксплуататор - короче, угнетаемый и угнетатель. Это 26 основное отношение гаснет в картине любого - даже рабовладельческого - классового общества при наложении на нее трехчленного сталинского деления, старательно наклеенного на картину советского общественного строя. Если отодвинуть эту схему - что под ней? 6. "УПРАВЛЯЮЩИЕ И УПРАВЛЯЕМЫЕ" Посмотрим, в какой мере советская литература дает ответ на этот вопрос. Проблемой социальной структуры общества в СССР советские ученые занимались в первом десятилетии после Октябрьской революции. Но само общество тогда еще находилось на переломе и не приобрело черт, характерных для реального социализма. Затем возникли другие проблемы, а в 1936 году была оглашена теория Сталина. Как скромно замечает автор статьи в журнале "История СССР", "в конце 30-х годов наметился определенный спад в научной разработке истории основных классов и социальных групп советского общества, внутриклассовой структуры и общественной психологии"[2] . Яснее говоря, все это было заменено повторением слов Сталина. Во второй половине 50-х годов стали появляться по этим вопросам работы, не сводившиеся к простому цитированию доклада "О проекте Конституции" или к его пересказу возможно более близко к тексту. Однако особенно далеко от этого текста никто из советских авторов тоже не решался отходить, а уж классовый состав советского общества излагался безоговорочно по Сталину. И все же в современной советской литературе по проблемам структуры общества в СССР можно уловить новый элемент, представляющий собой, очевидно, некую тень реального процесса. Этот элемент начинается с указания на то, что внутри категории трехчленного сталинского деления общества есть некие иные социальные группы. А завершается он неожиданным тезисом, не встречавшимся в советской литературе сталинского периода: такими социальными группами оказываются "управляемые и управляющие"[22]. Что-то удивительно знакомое есть в этом словосочетании. Погодите, мы только что цитировали: "свободный и раб, патриций и плебей...- короче, угнетаемый и угнетатель...". А если бы Маркс и Энгельс написали: управляемый и управляющий - смысл ведь остался бы тот же. Что же представляют собой новые "управляющие"? 27 "Обычно на первый план выдвигается различие между организаторами и исполнителями,- пишут авторы коллективного труда "Классы, социальные слои и группы в СССР".- В этом отношении особое место в общественной организации труда при социализме принадлежит не всей интеллигенции, а лицам, которые от имени общества, по его заданию и под его контролем выполняют организаторские функции в производстве и во всех других сферах жизни общества"[23]. В другой книге этот интересный тезис формулируется с еще большей определенностью. "Управление,- отмечается в книге,- в значительной степени еще остается особым видом профессиональной деятельности интеллигенции, точнее, одного из ее отрядов. Характер и общественная значимость управленческого труда ставят интеллигенцию, профессионально занимающуюся управлением, в несколько особое положение по отношению к тем, кто занят исполнительским трудом"[2]*. Значит, в прослойке советской интеллигенции есть какой-то один "отряд", который профессионально занимается тем, что управляет во всех сферах жизни общества и потому находится в "несколько особом" положении по отношению к исполнителям, иными словами - управляемым. Своеобразная Ситуация для общества, где все равны и где руководящая сила - рабочий класс! Что же представляет собой в социальном отношении "отряд" управляющих? Это ведь только животный мир делится на отряды, а для человеческого общества в науке-и прежде всего в марксистской - принята другая классификация. Общество делится на классы - правящие и угнетенные. И неудержимо возникает вопрос: а не может быть, что "отряд" управляющих - правящий класс общества реального социализма? 7. ТЕОРИЯ ДЖИЛАСА В советской литературе часто цитируются патетические ленинские слова: "...Мы вправе гордиться и мы гордимся тем, что на нашу долю выпало счастье начать постройку советского государства, начать этим новую эпоху всемирной истории, эпоху господства нового клас 25 са..." К этой формулировке Ленин возвращался не раз. Например: 28 "Диктатура пролетариата есть самая беззаветная и самая беспощадная война нового класса против более могущественного врага, против буржуазии..."[26]. Или в одной из последних работ, в августе 1921 года: "Всякий знает, что Октябрьская революция на деле выдвинула новые силы, новый класс..."[27]. "Новый класс" - так и назвал свою книгу югославский политик, бывший член Союза коммунистов Югославии, ученый и писатель Милован Джилас, постаравшийся теоретически осмыслить вопрос: кто такие "управляющие"? Личный жизненный опыт - незаменимое сокровище - открывал ему для этого уникальные возможности. Джилас не только был ряд лет в числе "управляющих", он возглавлял их, будучи членом Политбюро ЦК - святая святых любой коммунистической партии. "...Я прошел,- пишет он,- весь путь, открытый для коммуниста: от низшей до самой высокой ступени иерархической лестницы, от местных и национальных до международных органов, и от образования коммунистической партии и подготовки революции до установления так называемого социалистического общества"[28]. Сущность разработанной Джиласом теории сводится к следующему. После победы социалистической революции аппарат компартии превращается в новый правящий класс. Этот класс партийной бюрократии монополизирует власть в государстве. Проведя национализацию, он присваивает себе всю государственную собственность. В результате новоявленный хозяин всех орудий и средств производства - новый класс становится классом эксплуататоров, попирает все нормы человеческой морали, поддерживает свою диктатуру методами террора и тотального идеологического контроля. Происходит перерождение: бывшие самоотверженные революционеры, требовавшие самых широких демократических свобод, оказавшись у власти, превращаются в свирепых реакционеров - душителей свободы. Положительным моментом в деятельности нового класса в экономически слабо развитых странах является проводимая им индустриализация и связанное с ней по необходимости известное распространение культуры; однако его хозяйничание в экономике отличается крайней расточительностью, а культура носит характер политической пропаганды. "Когда новый класс сойдет с исторической сцены - а это должно случиться,- резюмирует Джилас,- люди будут горевать о нем меньше, чем о любом другом классе, существовавшем до него"[29]. 29 Хотя Джилас написал свою работу как исследование о характере коммунистической системы в целом, он проделал свой анализ фактически на материале социалистического общества в Югославии. Но Югославия не типична для социалистических стран и стоит особняком в их среде. К XX съезду КПСС в Москве была специально придумана формула, выражающая особенное положение Югославии: в мировую социалистическую систему были включены все социалистические страны, а в мировой социалистический лагерь - те же, кроме Югославии [30]. По действующим в СССР инструкциям Югославия во всех практических вопросах рассматривалась как капиталистическая страна. Таким образом, книга Джиласа отнюдь не сделала беспредметным объективный анализ классовой структуры социалистического общества на материале других социалистических стран и прежде всего - Советского Союза. Напротив, книгу "Новый класс" и последовавшую за ней работу Джиласа "Несовершенное общество" следует рассматривать как призыв серьезно заняться этой проблемой. Но пути подхода к ней ясно намечены Джиласом. Он не только отбросил идиллическую сталинскую схему структуры социалистического общества, но не остановился и на делении этого общества на управляемых и управляющих. Джилас объявил, что в социалистических странах правящая элита - это новый господствующий класс партийной бюрократии. Джилас выдвинул научную теорию, принесшую ему известность во всем мире и тюремный приговор в Югославии - как будто когда-нибудь удавалось приговорами остановить развитие науки! 8. КЛАССОВОЕ ГОСПОДСТВО Хотя именно Джилас впервые выступил с разработанной теорией, в разных странах уже в 20-х годах стал подниматься вопрос о том, что в СССР возник новый господствующий класс. Начнем с одного из ранних высказываний на эту тему. Вот как характеризует "управляющих" и "управляемых" в СССР И. Е. Штейнберг, нарком юстиции в первом правительстве Ленина после вхождения в него левых эсеров: "На одной стороне - опьянение властью: наглость и безнаказанность, издевательство над человеком и мелкая злоба, узкая мстительность и сектантская подозрительность, все более глубокое презрение к низшим, одним словом, господство. На другой стороне - задавленность, 30 робость, боязнь наказания, бессильная злоба, тихая ненависть, угодничество, неустанное обманывалие старших. Получаются два новых класса, разделенных между собой ^ и___ w ч и 31 глубочайшей социальной и психологической пропастью" . Любопытная картина! Как видим, здесь - отнюдь не два сталинских дружественных класса рабочих и крестьян, а антагонистические классы управляющих и управляемых. Подобные утверждения стали вскоре раздаваться со стороны самых различных политических группировок. В 1936 году долголетний московский корреспондент немецкой газеты "Франкфурте? Альгемайне" Перцген писал, что в СССР произошло "новое классообразование, развитие ныне господствующего привилегированного слоя"[32]. В те же годы находившийся в эмиграции русский философ Николай Бердяев отмечал: "Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую, как паутина, всю страну и все себе подчиняющую. Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народные массы. Это и происходит..."[33]. Югославский коммунист Анте Силига после ряда лет работы в СССР, а затем ссылки писал в своей книге, опубликованной в Париже в 1938 году: в Советском Союзе правит "совершенно новый класс - бюрократия коммунистов и специалистов"[34]. В 1939 году диссидент в лагере троцкистов итальянец Бруно Рицци опубликовал во Франции книгу "СССР: бюрократический коллективизм", первую часть задуманной им трилогии "Бюрократизация мира". Как свидетельствует само название, автор рассматривал развитие в СССР лишь как частный случай якобы всемирного явления прихода к власти бюрократии [э5]. Применительно к западному миру идея о "революции менеджеров" была развита Бернхэмом. Его исследование показало, что руководящая роль управляющих (в противоположность роли владельцев средств производства) ограничивается на Западе сферой экономики и не связана с политической властью. Следовательно, это феномен иного порядка, чем возникновение нового правящего класса в СССР. Полемизируя с рассуждениями Троцкого и его учеников о том, будто в Советском Союзе государство является "пролетарским", Рицци выдвинул ряд интересных 31 тезисов. Он подчеркнул, что не рабочий, а другой правящий класс, бюрократия, поднялся из Октябрьской революции [36]. Сделавшись собственницей всех орудий и средств производства в стране, она стала классом еще более эксплуататорским, чем буржуазия. Однако Рицци весьма туманно обрисовал границы класса бюрократии. В одном случае он писал, что новый правящий класс состоит из "функционеров и техников"[37], в другом случае включает в этот класс также полицейских, офицеров, журналистов, писателей, профсоюзных боссов, наконец, "всю коммунистическую партию в целом"[38]. В 1943-1944 годах английский писатель Джордж Оруэлл в получившем широкую известность на Западе рассказе "Скотский хутор" в обобщенном виде обрисовал - так, как он его понимал,- процесс создания общества реального социализма; не как розовую утопию, а как историю формирования нового господствующего класса. Аллегория Оруэлла повествует о том, как на одном хуторе животные устроили революцию против господства людей (кстати, в рассказе отнюдь не идеализированного) и сами стали хозяйничать. Но республика освободившихся было животных быстро оказалась под властью свиней и их свирепых охранников - сторожевых псов. Уделом остальных животных хутора стал беспросветный труд по выполнению составляющихся свиньями планов, сдабриваемый свинской демагогией, что-де животные отныне работают не на людей, а на самих себя. Под шумок этих разговоров свиньи стали владельцами хутора, причем, как с завистью констатировали люди, "низшие животные на скотском^ хуторе работали больше, а еды получали меньше, чем какие-либо еще животные в графстве"[39]. Рассказ Оруэлла был запрещен в коммунистических странах. Тот же строгий запрет был наложен там на его роман "1984", рисующий жизнь и судьбы людей в Англии в случае установления в ней строя реального социализма. Изображаемое им общество делится на три слоя: внутренняя партия, то есть партийно-полицейский аппарат, превратившийся в господствующий класс; внешняя партия - подчиненная этому классу интеллигенция; пролетариат - низший класс общества. Отнюдь не менее остро, чем буржуазные авторы, говорили о наличии классовых антагонизмов в Советском Союзе сторонники мировой пролетарской революции. Троцкий указывал на процесс обюрокрачивания партийного аппарата в СССР и на то, что в результате вместо 32 диктатуры пролетариата создалась "диктатура над пролетариатом"[40]. После того, как убийца из НКВД Рамон Мер-кадер ликвидировал Троцкого, приверженцы последнего, в частности Эрнест Мандель [41], продолжали писать о развитии бюрократии в Советском Союзе. По мнению троцкистов, еще в двадцатые годы бюрократия "политически Экспроприировала" рабочий класс и сделалась привилегированным общественным слоем; теперь необходима антибюрократическая революция в интересах рабочего класса, чтобы действительно построить социализм [42]. Таким образом, мысль о наличии в СССР нового классового господства, причем отнюдь не господства рабочего класса, стала высказываться на Западе задолго до появления книги Джиласа. Подведем итог. Мы без всякого предубеждения начали со сталинской концепции советского общества как неантагонистического, состоящего из двух дружественных классов и прослойки интеллигенции. Впервые мы усомнились в ее правоте потому, что в Советском Союзе существует мощное государство, по теории же Ленина всякое государство есть машина для поддержания господства одного класса над другими, а существование государства доказывает, что в обществе наличествуют непримиримые классовые противоречия. Поэтому-то мы и стали анализировать сталинскую схему, затем искать в литературе отражение ощущенной нами реальности. Оказалось, что, даже по мнению официальных советских изданий, в советском обществе есть группа профессиональных "управляющих", осуществляющая "управление", иными словами - власть во всех сферах общественной жизни. Это правящая социальная группа. Она находится в составе так называемой "прослойки интеллигенции", следовательно, ее "особое положение" никак не может быть отождествлено с официально провозглашаемой "руководящей ролью" рабочего класса при социализме. Таким образом, различные аргументы подводят к заключению, что "управляющие" в обществе реального социализма - класс. Чтобы сделать окончательный вывод, необходимо применить имеющийся у нас критерий - определение класса. Подходит ли социальная группа "управляющих" в СССР под это определение? В полном соответствии с ленинским определением 2 М. Вослевскив 33 класса, это большая группа людей, отличающаяся от других групп по своему - господствующему - месту в исторически определенной системе общественного производства, тем самым по отношению к средствам производства, по своей - организующей - роли в общественной организации труда, а следовательно, по способу получения и размерам той - непомерной - доли общественного богатства, которой она располагает. Значит, группа "управляющих" целиком подходит под ленинское определение класса, причем класса господствующего. Вот мы и пришли к выводу. "Управляющие" - это господствующий класс советского общества. В обществе реального социализма есть господствующий класс и есть угнетаемые им классы. Вот что увидит путешественник из-за рубежа, приехавший в СССР посмотреть на историческое будущее. Такова правда о советском обществе. Это горькая правда. Десятилетиями длившаяся самоотверженная борьба революционеров-марксистов, революция, длительная и суровая гражданская война, истребление целых классов прежнего общества, бесконечные усилия и несчетные жертвы -" все это во имя построения справедливого общества без классов и классовых антагонизмов - привели в итоге лишь к созданию нового классового антагонистического общества. Господствующий класс помещиков сменился в России новым господствующим классом. Социалистическое общество не составило исключения в истории человечества. Как и все предшествовавшие классовые общества, общество реального социализма - тоже антагонистическое. В Советском Союзе, как и в любой другой коммунистической стране, много тайн: государственных, партийных, военных, экономических - всяких. Но есть одна главная тайна, существованием которой объясняется эта вездесущая секретность. Главная тайна - это антагонистическая структура советского общества. Все остальные секреты - лишь частички этой тайны, по лабиринту которой мы теперь пойдем. 34 ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 1 1. Программа КПСС. М., 1961. 2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. М., т. 28, с. 424-427. 3. Маркс К., Энгельс. Ф. Соч., т. 20, с. 293. 4. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений (далее: Полн. собр. соч.), т. 39, с. 15. 5. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, с. 430. 6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 152. 7. Диалектический и исторический материализм. Для системы партийной учебы, 3-е изд. М., 1970, с. 232-233. 8. См. И. В. Сталин. Соч. Stanford, 1967, т. 1 [XIV], с. 143-145. 9. В. Т. Чунтулов. Экономическая история СССР. М., 1968, с. 291. 10. ЦСУ СССР. Народное хозяйство СССР 1922-1972 гг. М., 1972, с. 35; СССР в цифрах в 1987 г. М., 1988, с. 178. 11. "Коммунист", 1972, No 18, с. 40. 12. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 65. 13. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 110. 14. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 24. 15. Там же, с. 7. 16. Там же, с. 20. 17. Там же, с. 24. 18. Там же, с. 91. 19. Там же, с. 24. 20. Там же, с. 95. 21. В. М. Селунская. Разработка некоторых вопросов классовой структуры советского общества в новейшей историографии. "История СССР", 1971, No 6, с. 6. 22. "Проблемы изменений социальной структуры советского общества". М., 1968, с. 45. 23. "Классы, социальные слои и группы в СССР". М., 1968, с. 147. 24. "Структура советской интеллигенции". Минск, 1970, с. 155 (курсив мой.- М. В.). 25. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 148. 26. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 41, с. 6. 27. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 106. 28. М. Джилас. Новый класс. Анализ коммунистической системы. Нью-Йорк, 1957, с. 12. 29. Там же, с. 90. 30. Само привычное для уха советского человека слово "лагерь" подало тогда повод для ряда мрачноватых шуток, вроде того, что Венгрия - самый веселый барак в этом лагере, а Югославия - не в лагере, а потому свободна. 31. И. Е. Штейнберг. Нравственный лик революции. Берлин, 1923. Цит. по П. Милюков. Россия на переломе, т. 1. Париж, 1927, с. 191. 32. Н. Porzgen. Ein Land ohne Gott. Frankfurt a. М., 1936, S. 69. 33. Н. Бердяев. Источники и смысл -русского коммунизма. Париж, 1955, с. 105. 34. A. Ciliga. Im Land der verwirrenden Luge. Duisburg, 1954, S. 240. 35. В. Rizzi. L'U.R.S.S.: collectivisme bureaucratique. Champ Libre, Paris, 1976, p. 53, см. также р. 31-33, 45. 36. Там же, р. 29. 37. Bizzi, op. cit., p. 90. 38. Ibid., p. 27. 39. G. Orwell. Animal Farm. A Fairy Story. Penguin Books, 1972, p. 117. 40. См. L. Trotzki. Die verratene Revolution. Frankfurt a. M., 1968. 41. E. Mandel. tTber die Burokratie. "Die Internationale", Nr. 2, Hamburg. 1974. 42. См. Sozialwissenschaftliche Information fur Unterricht und Stu-dium, 1973, H. 1.  * Глава 3. НОМЕНКЛАТУРА - ПРАВЯЩИЙ КЛАСС СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА "Современный коммунизм -- это не просто партия особого типа и не просто бюрократия, обязанная своим, происхождением чрезмерному вмешательству государства в хозяйственную жизнь. Основная черта современного коммунизма -- это именно новый класс собственников и эксплуататоров". Милован Джилас. "Новый класс. Анализ коммунистической системы". Нью-Йорк, 1957, с. 78 Во второй половине дня 15 октября 1964 года я ехал из ЦК КПСС по центру Москвы. Городской партактив только что закончился, аппарату ЦК сказали о состоявшемся Пленуме и отставке Хрущева, руководство социалистических государств было поставлено в известность о происшедшем. Короткое информационное сообщение должно было быть передано по радио поздно вечером. Виктору Луи было разрешено продиктовать своей газете в Англии текст, подготовлявший западную прессу к официальному известию, а заодно поднимавший акции этого в ряде отношений полезного журналиста. Меня попросили сообщить о случившемся западным дипломатам в Москве через моего знакомого пресс-атташе посольства ФРГ Альфреда Рейнельта. Люди на улице еще ни о чем не подозревали. Жизнь шла своим чередом, скоро предстояло развлечение -- встреча космонавтов. Каждый принял бы за сумасшедшего того, кто сказал бы, что Хрущев два дня назад ушел на пенсию. "Сталин умер сам,-- думал я.-- Лаврентия Берия ликвидировал Маленков, Маленкова выгнал Хрущев. Кто прогнал Хрущева? Это не Брежнев и Косыгин, которые просто по формальным данным как первые заместители заняли освобожденные Хрущевым посты. Большинство в Президиуме ЦК? Нет, этого недостаточно: в июне 1957 года это большинство пыталось свергнуть Хрущева, а оказалось само разогнанным. Так кто же?" На следующее утро в метро меня поразил вид людей: еще вчера они были спокойными, а тут стали испуганными и подавленными. На лицах всех -- печать неуверенности и озабоченности, как при Сталине. Кого они боятся? Ведь не Брежнева с Косыгиным, которых никто не знает. Было ясно: людей, еще вчера мало боявшихся говорливого толстяка с его прихотями и клоунадами, пугала сегодня мрачная анонимная сила═легко с ним разделавшаяся, сила, от которой они не ожидают ничего хорошего. Эти памятные сутки заставили серьезно задуматься над вопросом: кто составляет эту силу? Кто такие "управляющие" в Советском Союзе? 1. "УПРАВЛЯЮЩИЕ" - НОМЕНКЛАТУРА Ответить на этот вопрос -- задача более сложная, чем можно подумать: "управляющие" постарались тщательно замаскироваться. Опыт истории показывает, что господство каждого класса всегда было властью незначительного меньшинства над огромным большинством. Обеспечение устойчивости такой системы требует многообразных тщательно продуманных мер. Тут-- прямое насилие над недовольными и угроза его применения в отношении потенциальных противников, экономическое давление и поощрение, идеологическое одурманивание и не в последнюю очередь--маскировка подлинных отношений в обществе. Так было всегда. Власть класса феодалов маскировалась как освященная Богом власть короля и тех, кому он ее делегировал. Господствующий класс стремился скрыть факт своего господства. "Новый класс" идет в своей маскировке еще дальше: он скрывает самое свое существование. В области теории выдвигается с этой целью сталинская схема структуры советского общества; в области практики класс "управляющих" употребляет все свое искусство мимикрии, чтобы представить себя частью нормального -- хотя при реальном социализме всегда патологически раздутог