вый, очень красный. Совсем красный, как флаг. И на нем - как белые пуговки. Только не пуговки, а пятнышки. Я сорвал и побежал к маме и стал кричать: - Вот какой! Вот какой! Мама сказала: - Фу, брось! Гадость какая! - и рукой замахала. - Брось сейчас: это мухомор, от него даже человек умереть может. Он ядовитый. Я не хотел бросать, потом бросил. И ногой пихнул. А потом мы дальше пошли, и я тоже грибов нашел много-много. Прямо сто грибов. А может, не сто. Они желтенькие, как лепешки, а книзу ножка. Мама сказала, что это лисички и что мы их тоже бабушке повезем. Бабушка их всего больше любит. Мы хотели дальше идти. А дядя сказал, что нельзя - тут болото. Там росли маленькие березки на бугорках, а потом трава. Если на эту траву ступить, там мокро. Там грязь, очень глубокая. Дядя сказал, что можно утонуть, и даже лошадь может утонуть. И даже телега может утонуть. А мы пойдем кругом, где сухо. Мы пошли, а я совсем устал и спотыкался. Дядя сказал: - Ты что же это ковыляешь? Мама достала часы и говорит: - Уже три часа. В какую мы даль зашли! Ребенок устал. Дядя говорит: - Ну, посидим, отдохнем. КАК МЫ С ДЯДЕЙ СПАЛИ Мама сказала: - А вы знаете, куда теперь идти? А дядя сказал: - Ничего, найдем дорогу. Мама сказала: - Ах! Не знаете? Вы нас завели? Мы заблудились? Дядя сел на бугорок. Стал голову платочком вытирать и потом говорит: - Не волнуйтесь, гражданка. Сядьте. Будем отдыхать. Мама очень рассердилась, и потом тоже села. И сказала: - Ну да! Где теперь наш автобус? Может быть, он ушел? И очень дядю ругала. А дядя все смеялся и говорил: - Вы не волнуйтесь: мы с Алешкой вас к самому автобусу приведем. И потом говорит мне: - Правда, Алексей? Так прямо и сказал: Алексей. И меня рукой по ноге хлопнул. Только не больно. И я тоже его хлопнул. И потом дядя говорит: - Давай-ка поспим. Видишь, тут мягко, мох. А это травка такая маленькая, кудрявенькая. На самой земле, как зеленые стружечки. Дядя лег и меня к себе взял. Мама стала дядю ругать, что опоздаем. А дядя говорит: - А вы нас вскорости разбудите. Поищите грибков. Здесь маслята должны быть. КАК МЫ ПРОСНУЛИСЬ И КАК СТРАШНО БЫЛО Мы заснули, а потом вдруг дядя проснулся. И я тоже. И дядя меня со всей силой к себе придавил. А сам очень глядит. Прямо глаза выпучил. И глядит на мох, где солнышко. Я тоже поглядел туда, а там была змея. Она немножко поднялась и головой на нас. А около змеи маленькие змейки, как червяки. Они ползали и очень вертелись. А дядя совсем не шевелился и совсем меня придавил, так что больно. А потом вдруг как покатится со мной по земле! А потом вскочил со мной и побежал. Бежал, бежал... Потом стал. И все смотрел кругом и ничего не говорил. Я тоже не плакал. А потом дядя поставил меня на землю и говорит: - Ты знаешь, кто это был? Я говорю: - Знаю. А он говорит: - Кто? Я говорю: - Скажите, кто? Дядя говорит: - Это была гадюка. Она если укусит, умереть можно. Она ядовитая. Я спросил: - Как тот гриб? А дядя говорит: - Хо-хо! Куда хуже! У нее такие два зуба. Она прокусит и из зубов в прокус яду напустит. И даже корова умереть может, если гадюка ее покусает. Я сказал: - Дядя, возьмите меня на ручки. А дядя говорит: - Она за нами не побежит. Она детей не бросит. А потом вдруг сказал: - А где же шапка моя? Шапка моя там осталась. И ветку отломил от дерева. Это он себе палку сделал, чтобы гадюку бить. И пошел за шапкой. А потом пришел с шапкой и сказал, что гадюка уползла и детей своих увела. А потом мы маму позвали и пошли. Дядя меня понесет, понесет, потом я сам побегу. КТО МАЛИНУ ЕЛ Мы пришли, где кусты. И на них ягоды, как малина. Только не малина, а меньше. Дядя сказал, что это ежевика. Только она еще кислая, а я попробовал - все равно вкусная. Дядя сказал, что тут, может быть, малина есть. Только лесная, а не такая, как на даче. А мама все говорила, что надо скорей-скорей, а то автобус уйдет. Потому что мы очень далеко зашли. Дядя посадил меня на плечи совсем высоко. Мне очень хорошо было ехать, потому что была полянка. И мы увидали кусты. Дядя пошел со мной прямо к кустам и говорит: - Это малина там растет. А я сверху вдруг увидал: там как будто человек. Он малину руками хватал. Прямо целые ветки. Дядя не видит, а мне сверху видно. И я вдруг увидал, что это не человек, а собака. И я сказал: - Дядя, там собака малину ест. Дядя сразу стал и сказал тихонько: - Что ты? Что ты? И совсем шепотом сказал: - Где это? Где это? Я пальцем показал, где шевелилось. Дядя стал смотреть, и мы услышали, как чавкает. Дядя меня тихонько вниз спустил и стал на пенек, чтобы глядеть. А потом вдруг присел, схватил меня как попало - и скорей назад. Я ничего не говорил, потому что дядя очень испугался. И мы увидали, что мама идет. А дядя ей стал рукой махать, чтобы назад. А мама все равно стала ждать нас. Тут дядя ей сказал тихо: - Не шумите. И скорей. Мама тоже испугалась. И мы долго шли. Мама все говорила тихонько: - Что там? Что такое? А дядя говорил: - Скорей, скорей! А когда мы далеко ушли, дядя совсем мокрый был. Он меня тащил. И мамины грибы он тоже взял. Ему тяжело было, и дядя остановился и меня спустил. И грибы на землю положил. Мама сказала громко: - Как же вы меня напугали! Что там такое? А дядя говорит: - Там медведь малину ел. Загребет лапами и сосет. Дядя стал медведя показывать, как он лапами. Я тоже стал показывать, потому что я тоже видел. Только я думал, что это собака такая. Мама говорит: - Ах, ужас! Ах, ужас! А дядя сказал: - И вовсе не ужас. А если бы у меня было ружье, так очень хорошо, что медведь. Я б его застрелил. У меня такие пули есть. Я БРУСНИКУ НАШЕЛ Мама опять стала дядю ругать. А дядя говорит: - Вот мы теперь прямо к автобусу пойдем. Я Алешку на закорки возьму. А я сказал, что я красненькую ягодку нашел. И спросил: - Она не ядовитая? Мама сказала: - Это брусника. Брось, она неспелая. Он еще с брусникой со своей! Дядя взял меня на закорки, а платок с грибами на руку надел. А я бруснику все равно съел. Она кисленькая и очень вкусная. Дядя говорит: - А ну, где у нас солнце? Мама говорит: - Уже пять часов скоро. Дядя говорит: - А мне не для часов солнце, а чтобы узнать, куда идти. Я по солнцу знаю. Я военный человек. И больше дядя с мамой не говорил, а только мне говорил: - Ну, Алексей, держись крепче. А потом я заснул. ДЯДЯ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО МЫ ГАДЮКУ ВИДЕЛИ А когда я проснулся, так вышло: я лежу на диванчике в автобусе, а голова - у мамы на коленях. И весь я маминой кофточкой накрыт. В автобусе лампочки горят. Электрические. И совсем ночь. И мама говорит: - Вот теперь у меня мальчик совсем заболел, наверное. Разве можно так? Чуть медведь не съел. И я слышу, дядя говорит, наш военный дядя, который с нами гулять ходил. - Это, - говорит, - очень хорошо для мальчика - в лесу гулять. И вон грибов целый пуд привезете. Бабушка их солить будет и спасибо скажет. А я закричал: - Почему? Дядя засмеялся и сказал, что я здоровехонький. А тут шофер стал в гудок гудеть, и все начали входить в автобус. Меня мама на колени взяла, потому что всем надо было садиться. Кондукторша сказала: - Все собрались. Поехали, шофер! И автобус наш поехал, а мама всем говорила, что вон сколько грибов собрали, а грибы на самый верх повесили. Полный платок. Черный, который на голову надевают. А потом говорила, что медведя видела. А я сказал: - И еще змею - гадюку. Мама говорит: - Не сочиняй, пожалуйста, и спи. Я сказал: - Дядя, правда, мы гадюку видели? А дядя тоже сказал: - Спи, Алешка, спи. НА ДАЧЕ У БАБУШКИ КАКАЯ БАБУШКА Я опять заснул. И вдруг я проснулся, потому что меня мама тормошила, и уже совсем день, и в автобусе мы одни, потому что все уже вышли. И солнышко светит. А мама кричала в окошко: - Мы сейчас! Алешка разоспался! И я смотрю - к нам в автобус лезет старушка и смеется, а это и есть бабушка. Бабушка стала меня целовать. И все говорила: - Ах ты, Алешенька! И что я совсем большой, и что сейчас пойдем, и что у нее кофе есть, и что пряники тоже есть. А мама сказала, что вот грибы. А бабушка сказала "спасибо". Дядя так и говорил, что бабушка спасибо скажет, когда грибы увидит. И я закричал: - Ага, дядя так и говорил! А бабушка спросила: - Какой дядя это говорил? А мама рукой замахала и говорит: - Ох, уж этот дядя! Мы чуть не пропали. А я сказал, что дядя очень хороший. И мы пришли к заборчику. А в заборчике дверка. Мы вошли в дверку, а там садик. А потом маленькие горки сделаны, и на них цветочки насажены, разные-разные. Мама говорит бабушке: - Ах, какие у тебя клумбы красивые! ПРО КОШЕК И КАК Я БАБУШКЕ ГРИБЫ ПОКАЗЫВАЛ Бабушка ведет меня за руку и говорит: - Потом, потом поглядишь: Алешка есть хочет. И повела меня в дом. А там стол. А на столе все стоит. Булки разные и кофейник. И две кошки на столе. Бабушка как крикнет: - Брысь, брысь, негодные! А кошки сначала посмотрели на нас, а потом тихонько сошли. И бабушка нас с мамой повела мыться и все говорила, почему мы вчера не приехали. И мама сказала, что шла Красная Армия и что это маневры. А потом мы пошли пить кофе, а кошки опять со стола убежали. А потом одна ко мне на колени вскочила и стала головой под руку меня толкать. Я кофе пролил и сказал, что это кошка. Мама хотела сердиться, а бабушка сказала, что ничего, пускай. Я захотел, чтобы масло на пряник намазать. А мама сказала, что пряники с маслом не едят. Бабушка взяла пряник, самый большой, ножиком разрезала, и вышло два пряника. И потом маслом намазала, сложила и говорит: - Отчего же? Пусть ест, коли нравится. И я весь пряник съел. А потом мы с бабушкой кошек кормили. Мы им молока наливали. А потом мы пошли грибы разбирать. И я знал, кто какой: который лисичка, который подберезовик. Только ножки не знал, которые от какого. А ножки все отломались. Неполоманных грибов совсем мало осталось. А бабушка говорила: - Ах ты, грибовник какой! Ай и молодчина! Все грибы знает! Потом я бабушке про Москву рассказал, про Красную площадь, как дом горел и как пожарные водой поливали. А бабушка все грибы чистила и все говорила, что мы в Киев поедем. И грибы с собой возьмем. И что это ей от меня подарок - вот сколько грибов! И что мы их в Киеве есть будем. А она мне тоже подарок сейчас даст. КАКОЙ ПОДАРОК Бабушка стала руки мыть, чтобы подарок достать, а я с лавки соскочил и стал ждать. И мы побежали к бабушке в комнату, где у нее кровать. И бабушка из-под подушки достала бумагу. Я думал, в ней бумажная кукла какая-нибудь. А бабушка говорит: - Вот, здесь большой мячик. А он вовсе не круглый, а просто лепешкой. И я сказал: - Ха-ха-ха! Вовсе не мячик. А там был хвостик резиновый. Бабушка стала в хвостик дуть, и стал надуваться мячик. И стал большой-пребольшой. Больше головы. И больше бабушкиной головы. Прямо как подушка. А этот хвостик закрывается, и бабушка его пальчиком в мячик запихнула. И не стало видно никакого хвостика. А вышел настоящий мячик. Только большой-пребольшой. Я закричал: - Бабушка, дай! Ой, какой хороший! А бабушка как стукнет мячиком в пол, он до самого потолка прыгнул и сделал: дзум! Как барабан. Я стал его ловить и стал кричать: - Ай! Ай! А тут мама пришла и говорит: - Это уж бабушка, наверное. Что надо сказать? А бабушка говорит: - Он сказал что надо: что мячик хороший. Вот я как рада! И поцеловала меня. И мы с мячиком пошли в сад. И стали мячик бросать, чтобы он прыгал. А потом кошки прибежали. Я в них мячиком кидал, а они боялись. Бабушка пошла грибы солить. Я потом взял мячик и тоже пошел грибы солить. Я их в баночку складывал аккуратненько, а бабушка соль сыпала. И бабушка говорила, что после обеда мы пойдем на реку смотреть пароход. А завтра мы на пароходе по реке поедем в Киев. Долго будем ехать: день и ночь, день и ночь. Потом на поезд сядем и еще на другой пароход, на большой-пребольшой, и тоже будем ехать. Долго-долго. А потом будет Киев. А в Киеве бабушка учит девочек вышивать разные картинки, и цветочки, и домики. А летом в Киеве жарко, и бабушка уезжает сюда, потому что здесь не очень жарко. Мы уедем на пароходе, а мама пока здесь останется. И кошки тоже останутся. Я сказал: - Почему? Бабушка сказала, что они всегда здесь живут. Здесь их дом. Потом мы разбудили маму и обедали. И мы с бабушкой пошли пароход смотреть, а мячик оставили дома. Бабушка его в шкаф заперла. А то его кошки начнут царапать и дырку сделают. ПРИСТАНЬ На реке плавал домик. У самого берега. И я подумал, что это пароход, потому что из домика шла палка, а на палке - флаг. Бабушка сказала, что это пристань. Там билеты дают. А бабушке не надо: у ней уже есть. Я сказал, что хочу на пристань. Мы пошли сначала по дорожке, а потом вниз по лестнице. А потом совсем по берегу. А потом по мостику. И пришли на пристань. Я думал, она маленькая, а она очень большая. И сверху крыши и по бокам будочки, а посредине пусто. Просто пол, и можно ходить. Мы с бабушкой пошли, а там пристань кончается, и загородка, чтобы никто в воду не упал. Загородку открывают, только чтобы на пароход идти. Пароход придет, так совсем к самой загородке подплывает. Тогда загородку открывают, и все идут на пароход и на пароходе уезжают. КАК ПАРОХОД ПРИШЕЛ Парохода еще не было, а была просто река. За рекой опять берег. И там садики. И домики: маленькие-маленькие. Бабушка сказала, что они вовсе не маленькие, а только далеко. - А вот, - говорит, - лодочка едет. А на лодочке два больших мальчика сидели и лопатками воду разгребали. Я сказал бабушке: - Почему лопатками? А тут все люди засмеялись, которые стояли, и стали говорить, что это не лопатки, а весла и что мальчики ими за воду зацепляются, оттого и едут. И что они зацепляют - это называется "гребут". Я сказал, что хочу грести, а мне сказали, что я маленький, а потом буду. Бабушка сказала, что у ней есть лопатка и что она мне в садике покажет, как грести. Потом все закричали: - Идет! Идет! И стали смотреть. А это шел пароход. А я смотрел через загородку и ничего не видел. Только услыхал, как он загудел. Очень тихонько, потому что далеко. Тыввв! Ввыв! Ввыв! Я затопал ногами и тоже стал кричать: - Идет! Идет! Бабушка, пароход идет! Бабушка меня за руку потянула. Чтоб я подальше от загородки. "А то, - говорит, - сейчас с парохода будут чалки бросать". Я сказал: - Почему? Нас толкали, а я все говорил: "Почему чалки?" Бабушка говорит, что веревки такие. Пароход будут к пристани привязывать. Чтобы его водой не унесло. Вода в реке бежит, и все по ней уплывает. И даже пароход, если не привязать. Бабушка меня на столик ногами поставила, чтобы я был выше всех. И тогда я увидел пароход. Он был очень белый. И с каждого бока - колесо. Они очень большие, почти как пароход вышиной. И пароход колесами по воде шлепает. И от этого волны идут. Так что лодку, где мальчики были, закачало. Я думал, лодочка утонет, а она не утонула. А пароход колесами очень шлепал. У него на колесах лопатки приделаны. И он лопатками бьет по воде. Шлеп-шлеп-шлеп! И прямо на нас. Прямо на самую пристань. А пароход большой, и на нем дом стоит. Длинный-длинный, до самого конца, а сверху дома пол, а на полу опять дом. И все окошечки, окошечки, окошечки. А перед окошечками еще немножко пол, и там люди. А чтобы они не упали, там загородка. И все люди на нас смотрели. КАК Я ИСПУГАЛСЯ ГУДКА Мачта на пароходе совсем небольшая. А флаг на ней очень большой. А потом я и трубу увидал: она совсем маленькая. Я потому увидал трубу, что вдруг дым пошел: черный-черный. Пароход совсем близко подошел и перестал колесами шлепать, а все равно шел. Бабушка говорит: - Потому что очень разбежался. И прямо к нашей пристани. И вдруг как стукнет боком! А бабушка меня захватила, чтобы я не упал, потому что пристань тряхнулась. Я видел, как веревку бросили, очень толстую. Один дядя на пристани ее схватил и поднял. Наверное, привязывать. А потом на пристани загородку открыли. И мостик сложили на пароход, и все пошли. А я закричал: - Бабушка, пойдем! Пойдем! Я хочу на пароход! А бабушка сказала, что не пойдем, а завтра пойдем и тогда уедем на пароходе. Я смотрел на пароход, а он вдруг как загудит. И так страшно загудел, прямо заревел. Я думал, что-нибудь сейчас будет, и заплакал. Я схватился за бабушку. А бабушка меня сняла вниз, и мы скорей пошли на берег. А пароход все гудел. И я не слыхал, что бабушка говорит. А она совсем в ухо мне говорила. Потом пароход перестал гудеть, а мы уже совсем наверх пришли. Я уже не плакал и смотрел, как пароход пошел. Бабушка перестала меня платком вытирать и говорит: - Возьми платок. Помахай платком пароходику. А он не пароходик, а вон какой большой! И еще он два раза гудел, а потом совсем ушел. ПАРОХОД КАК МЫ НА ПАРОХОД ПОШЛИ, ЧТОБ ЕХАТЬ На другой день бабушка сказала, чтобы я поиграл мячиком, а то сейчас из него надо воздух выпускать. Его бабушка в чемодан положит. Воздух выпустит, и он станет как блин. А как приедем в Киев, мы его снова надуем. И я опять буду им играть. Мы все вещи уложили, и мишку бабушка переложила в свой чемодан. Мы стали обедать. Вдруг пришел дядя с пристани и сказал, что он наши чемоданы понесет на пристань. А мы пускай обедаем, потому что успеем. Я хотел скорее идти и сказал, что компоту не хочу. Я очень хотел, чтоб скорей на пароход. Мама говорит: - Чего ты ерзаешь? Никакого парохода еще нет, а мы с бабушкой еще чай будем пить. Садись и не выдумывай. А бабушка сказала, что она чаю совсем не хочет, встала и взяла корзинку, где у нас грибы в банках. Мама тоже встала, и мы пошли. Мама все время говорила, чтобы я слушался бабушку и не ел слив. И потом, чтоб в воду не упал и чтоб я сказал, что не буду. А я не сказал. Потом пришел пароход, еще больше, чем вчера, и мы с бабушкой пошли по мостику на пароход. А на пароходе по маленькой лесенке - наверх, а там, наверху, длинная-предлинная веранда с загородкой. Только не с очень высокой. И через нее все видно. Я посмотрел. А там внизу - пристань и мама стоит. Бабушка говорит: - Видишь: мама стоит? Вон, внизу, на пристани. Вот мы как с тобой высоко. А мама снизу кричала, чтобы я не совался к воде. А до воды вон еще сколько! Я взял и плюнул сверху. Мама закричала: - Ну вот, уже начинается! МЫ ПОЕХАЛИ Вдруг как загудит гудок! И мама больше ничего уже не стала говорить и заткнула уши пальчиками. И совсем вбок стала глядеть. А я уже не боялся и побежал глядеть, где это гудит. Бабушка тоже со мной пошла. Мы потом увидели, что это гудок. Он очень большой и медный. Большой такой, как самовар, и от него веревки. Капитан как потянет веревку, так из гудка пар пойдет. И гудок заревет изо всей силы. Потом я увидал, как отвязывают наши веревки от пристани. Там пеньки такие на пристани есть, чтобы к ним пароход привязывать. И мы стали отъезжать вбок от пристани. Я смотрел на пристань, а бабушка говорила: - Вон, видишь, мама белым платочком машет. А там все платочками махали. И я не видел, которая мама. НА ПАРОХОДЕ ЕСТЬ СТОЛОВАЯ Я посмотрел назад, а сзади нас шла стенка. Только это не стенка, а все окошки и двери: много-много. Двери открываются, и оттуда выходят дяди и тети, все без шапок, и ходят по веранде, и смотрят за загородку, как вода бежит. А потом из двери вышел дядя в белом костюме. Совсем как в Москве в гостинице. И тоже с подносом и чайниками. Бабушка говорит: - Хочешь, кофе пить будем? И мы пошли в эту дверь. А там большая комната и столы стоят. И на всех столах - белые скатерти, и на каждом столе стоят цветочки. И все там сидят и едят. И пьют кофе. А по бокам все диваны. Я скорей встал на диван на коленки. И стал смотреть в окно. Мне очень хотелось смотреть, как там на берегу. Какие там домики и садики и как на реке лодочки плавают. Бабушка сказала, что мы сейчас в столовой. И чтобы я сел как следует, и мы будем кофе пить. А все равно слышно, как пароход колесами шлепает. И даже трясется немножко. Потому что у нас на столе стаканчики стояли, и они звякали. Бабушка велела, чтоб нам принесли кофе и чтоб я пил и не вертелся. Бабушка мне сказала, что мы сейчас пойдем в нашу каюту. Я сказал: - Почему? Бабушка говорит: - Потому что надо посмотреть наши вещи. А я сказал: - Почему каюту? Бабушка говорит: - Ты что за почемучка такой? Все "почему" да "почему"! Я сказал: - А я Почемучка. Бабушка говорит: - А ты не будь Почемучкой. А скажи: "Какая это каюта?" КАК БЫЛО В НАШЕЙ КАЮТЕ Бабушка мне сказала, что каюта - это комнатка, и там кровати, и столик, и окошко. И окошко можно открыть: оно уходит вниз, и тогда прямо без стекла можно смотреть. И все видно, и все слышно, и воздух хороший. И чтоб я скорей допивал кофе. Я все допил и говорю: - Вот. И слез с дивана. Мы с бабушкой пошли и пришли в коридор. Там окон нету, а вместо крыши сверху стекло. Только не совсем стекло: оно белое, как бумажное. Через него не видно, а свет идет. Я сказал. - Почему? А бабушка говорит: - По-настоящему скажи. А я не захотел. Потом мы остановились. Бабушка достала из сумочки ключ. А на ключе прицеплена копеечка, только большая. Бабушка на нее посмотрела и говорит: - Верно. Семь. И на дверях семь. И показала мне, как это семь. А семь - это как кочерга. А потом ключом - трик-трак! - и открыла! И мы вошли в каюту. Там никого не было, только наши чемоданы. И вовсе не кровати, а только одна кровать. А у другой стенки диванчик. Бабушка сказала, что я буду на диванчике спать. А потом еще был шкафчик. Он выше меня и совсем к стенке прилеплен. Он очень гладенький, и я стал его гладить. КАКОЙ СМЕШНОЙ ШКАФЧИК! Бабушка подошла, взяла шкафчик за верх и поломала пополам, и стало очень смешно, потому что получилась полочка, а на полочке приделан таз, а в стенке - кран, и вышел умывальник. Бабушка пустила воду, а я стал смеяться и стал в ладоши хлопать и кричал: - Ура! А потом бабушка закрыла кран и завернула эту полочку наверх и захлопнула. И опять вышел шкафчик, и вода никуда не пролилась. Я закричал: - Бабушка, еще! Бабушка опять сделала умывальник и сказала: - Помой же заодно руки. И мы руки мыли с мылом. А там, за чашкой, пусто, и когда закрывать, вода туда выливается. Бабушка сказала, что оттуда идет трубочка. Только ее не видно. И не надо бумажки бросать, а то трубочка засорится. КАК МЕНЯ ТЕТЯ ХОТЕЛА ЗАБРАТЬ Я увидел кнопочку около двери и сказал бабушке: - Это чтоб чай дали, кнопка? Бабушка сказала: - Это чтоб уборщица пришла. А чай здесь пьют в столовой. Вот где мы сейчас были. Я стал просить, чтоб позвонить. А бабушка говорит: - Ну, она придет, а ты что скажешь? Я сказал: - Нет, ты скажешь. А бабушка: - Нет уж, ты позвонишь, ты и говори. А я стал капризничать и говорить: - Нет - ты! Нет - ты! Нет - ты! И стал животом по дивану кататься. Бабушка сказала: - Перестань, Алеша, капризничать, я рассержусь! А я стал говорить: - Буду! Буду! Буду!.. Бабушка сказала: - Ну, я на такого гадкого и глядеть не хочу. И стала чемодан раскрывать. А я начал пальчиком к звонку тянуться. Я долго тянулся. А бабушка все не смотрит, как я тянусь. Тогда я совсем пальчик к кнопке приложил. А бабушка все равно не глядит. Я сказал тихонько: - А вот позвоню. А бабушка опять не глядит. Какая бабушка! Я взял и нарочно придавил. И слыхал, как зазвонило. Только далеко. Бабушка все равно не посмотрела. Я стоял около дверей и вдруг услышал, что идут. И потом к нам в дверь постучали. Бабушка говорит: - Войдите. Вошла тетя в белом фартуке и говорит: - Вы звонили? Бабушка говорит: - Я не звонила. Это вот кто звонил. И посмотрела на меня. А тетя говорит: - Что же ему нужно? И прямо мне говорит: - Тебе что же нужно? Я схватился за бабушку и хотел за нее зайти, чтоб спрятаться. И сказал: - Бабушка, скажи что. Бабушка мне спрятаться не дала. И сказала: - Ты звонил, ты и говори. И посмотрела на тетю в фартуке. Тетя ко мне ближе подошла и говорит: - А ты знаешь, что у нас так звонить нельзя? Давай-ка я тебя к капитану отведу. И хотела меня взять за руку, чтобы к капитану отвести. Я руки назад спрятал и закричал: - Не хочу! Не хочу! Бабушка! И залез под столик и стал плакать. Тетя говорит: - Куда ты там прячешься? И совсем под столик нагнулась. А бабушка нарочно в чемодане перебирает. И не глядит, что тетя меня забирать хочет. Тетя говорит: - Будет еще тут всякий мальчишка в звонки звонить! И совсем хотела меня взять. А я сказал, что не буду, и еще больше заплакал. Тетя сказала: - Вот спрошу капитана, что с тобой делать. А бабушка сказала: - Вы извините, что он у нас такой гадкий. КАКОЙ ПЛОТ Тетя ушла. Я не хотел из-под столика вылезать. Бабушка тоже ушла. Я вылез из-под столика и стал глядеть в окно. Я очень боялся, что эта тетя придет опять, а бабушки нет. А под окном на веранде сидели два дяди. Один посмотрел вверх и увидел меня, что я в окно гляжу. Дядя встал, посмотрел к нам в окно и говорит: - Ты что же это в звонок звонишь? Я опять хотел плакать, а дядя говорит: - Ты не реви! Не реви! А звонить в звонок не надо. Вон, погляди, какой плот плывет. Я ничего не хотел этому дяде говорить - зачем меня ругает? - а стал смотреть, какой это плот. А плот - это пол из бревен, и он по воде плавает. Очень большой. А по нему дяди ходили. С длинными палками. И палками в воду пихались. А на плоту еще костер горел. И на палке котел висел. Прямо на самом огне. Мы мимо плота проезжали совсем близко. Я совсем в окно высунулся, чтоб все видеть. И вдруг смотрю - бабушка сидит у самого нашего окошка. Там, где тот дядя, что меня ругал. Я закричал: - Бабушка! Бабушка! Смотри, плот какой! Там пожар! А бабушка встала, посмотрела на плот и говорит: - А там земли накидали, на плоту. Дрова на земле горят, и пожара не будет. А в котле люди кашу варят. А потом бабушка пришла к нам в каюту и говорит: - Пойдем посмотрим, как пароходик плот тянет. Я побежал на веранду и стал смотреть через загородку и увидел пароходик. Пароходик за веревки тащил плот, и пароходик тоже колесами шлепал, как наш. Только он маленький и черный, а наш белый. КАК МЫ ПОШЛИ НА САМЫЙ ВЕРХ Мы пошли с бабушкой по веранде, а бабушка говорит, что это не веранда, а палуба. Веранды только на даче бывают. И что есть еще палуба выше нашей. И мы сейчас туда пойдем. Мы прошли в самый перед, и там шла лесенка наверх. На наш домик, где наша каюта, на крышу. А крыша наверху вовсе не крыша, а ровная, как пол. И тоже кругом загородка, чтобы не упасть. И стоят скамеечки, а по этому полу идет будто маленький домик, длинный-длинный. И на нем стоит настоящая крыша горбом. И она стеклянная. Я хотел посмотреть, а стекло белое, и ничего не видно. Бабушка сказала, что внизу коридор и через это стекло свет идет прямо вниз. Мы с бабушкой пошли дальше и вдруг увидели одно стеклышко, не белое, а как в окне. Я стал в него смотреть близко-близко. И ничего не видал, потому что темно. А потом увидал. Там, внизу, эта тетя ходила, в белом фартуке, которая меня хотела забрать. Бабушка спросила: - Ну, что ты там видишь? А я сказал: - Ничего. Тетя, наверное, меня искала. А мы с бабушкой здесь. КАК ПАРОХОДОМ ПРАВЯТ Мы увидели с бабушкой, что там, дальше, на пароходе, будочка стоит. А в ней окошко большое. А в будочке два дяди стоят. Они вперед глядят. А между ними колесо. И они это колесо крутят. Бабушка сказала, что это матросы. И они пароход поворачивают этим колесом, куда ему надо идти. И еще дядя стоял около будочки. Весь в белом, и фуражка у него белая, а пуговки блестят. Бабушка говорит: - А вот это капитан! Я сказал, что не хочу капитана и чтобы отсюда уходить. Бабушка сказала: - Хорошо. Пойдем посмотрим, где колеса. А я сказал: - Пойдем скорее. И потянул бабушку, где лесенка, потому что не хотел капитана. Мы пошли по лесенке вниз и мимо нашей каюты, где наше окно открыто. И потом дальше пошли. Все по нашей палубе. И мы пришли туда, где колеса. Они очень хлопали. А нам их не видно было. Они стенкой отгорожены. А то, бабушка говорит, они так сильно по воде бьют, что весь пароход забрызгают. А из-за стенки они не могут нас водой достать. И еще сверху они тоже закрыты. Чтобы ни на кого не брызгали. Они так шлепают, что прямо ничего не слышно. Бабушка мне кричит, а мне ничего не слышно. А бабушка кричала, что в пароходе есть машина и что она колеса крутит. КАК Я ПОЗНАКОМИЛСЯ С МАТРОСОМ ГРИШЕЙ Потом мы с бабушкой пошли дальше, а там на загородке висят с той стороны еще колеса. Они как баранки, только большие. С меня ростом. Я бабушку спросил: - Почему? А бабушка говорит: - Скажи как следует. И я спросил, какие это колеса. Бабушка сказала, что это не колеса, а круги. Их бросают в воду, и они плавают. Они из пробки. - Вот если упадешь в воду, тебе сейчас и бросят такой круг. Ты за него схватишься и не потонешь, а спасешься. Это спасательный круг. А я сказал, что падать все равно не буду. А бабушка сказала, что это все говорят "не буду", а потом бывает, что падают. Мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь упал. И чтоб ему круг бросить. Я хотел попробовать, крепко ли круг висит. А он висит на загородке, на той стороне. Он совсем над водой висит. Надо через загородки лезть. А большой дядя - так ему легко: он через загородку нагнется и схватит круг. А потом бросит, куда хочет. Я стал бабушку просить, чтобы она круг достала. Бабушка не хотела. Я стал немножко плакать. Бабушка все говорила, что нельзя всем хватать круги. А тут как раз шел один дядя. Он был матрос. И матрос говорит: - Это, - говорит, - что? Круг показать? Я, - говорит, - могу этому мальчику круг показать. Как, - говорит, - тебя зовут, мальчик? Я сказал, что Алеша, а что Почемучка, я не сказал. А матрос сказал: - А меня Гришей зовут. Вот, гляди, Алеша. - И достал с той стороны круг. И поставил его на палубу, как колесо. А я держал, чтоб круг не упал набок. Очень легко было держать, и я мог. Он белый, и на нем буквы написаны, красные. Матрос говорит: - Читать умеешь? А я показал букву и сказал, что это "пы". А дядя-матрос сказал: - Ну, значит, ты молодец. Тут написано: "Партизан". Это наш пароход называется "Партизан". И на каждом круге написано: "Партизан". Я сказал, что когда упаду, так буду на этом круге плавать. Дядя-матрос говорит: - А мы на лодке подъедем и тебя вытащим. И опять на пароход посадим. ГРИША МНЕ ЛОДКУ ПОКАЗАЛ Я спросил, откуда они лодку возьмут. Гриша сказал, что у них лодка с собой есть. И говорит: - Пойдем, покажу. Мы с бабушкой пошли, и Гриша нас привел, где пароход кончается. Бабушка сказала, что мы это на корму пришли, на самый зад парохода. И тут я увидел палку. Она очень толстая, торчит прямо вверх и немножко назад. И на палке висит лодка. Одним концом за низ, а другим за верх. И очень привязана, так что не упадет. И Гриша сказал, что они захотят, так сейчас лодку отвяжут и на веревках спустят. А потом туда вскочат, начнут веслами грести и поедут, куда хотят. А весла там, в лодке, лежат. И я их видел. Потом Гриша сказал, что он теперь пойдет. А бабушка сказала: - Спасибо, Гриша. А он сказал: - Пожалуйста! И за шапку немножко подержался. КАК Я С ВИТЕЙ ДРАЛСЯ А на корме тоже есть лесенка наверх. И тоже можно туда пойти. И там тоже есть палуба. Мы с бабушкой туда пошли, а там был мальчик. Больше меня. Он сказал, что он Витя и что ему шесть лет уже. И будет потом еще больше. Я сказал, что мне тоже будет больше. А он сказал, что ему все равно будет больше. Потом я сказал, что у меня мишка есть. Только в чемодане. А Витя сказал, что у него ружье есть. И тоже в чемодане. А я сказал, что еще мячик, и показал, какой большой, и что он в чемодане. А Витя сказал, что враки и в чемодан такой мячик не залезет. А я сказал: - Вот и залезет! А он сказал: - А ну, покажи. А я сказал: пусть он ружье. Что хочу ружье. А он опять сказал, что мячик - враки. Я взял и в него плюнул. Только не попал. А он попал. Витина мама вдруг подбежала, и бабушка тоже. Витина мама сказала: - Петухи какие! А бабушка закричала: - Ты это, брат, что же? Гадость какая! И ногой топнула. Только не со всей силы. Взяла меня за руку и очень скоро увела - я по лестнице чуть не упал. И она сказала, чтоб я никогда не смел плеваться. И мы пошли к себе в каюту, и бабушка курточку мокрым вытирала. А потом лампочки зажгли в каюте. И мы с бабушкой пошли смотреть, как огни горят на берегу, в домиках. И как на плотах костры жгут. Потом вдруг зазвонил звонок, тоненький-тоненький. И дядя в белом прошел по палубе очень быстро. И у него в руке звоночек, и он все звонил. Бабушка сказала, что это он зовет ужинать и что надо идти руки мыть. Я очень хотел руки мыть, потому что из шкафчика делается умывальник. Потом мы ужинали в столовой, и я ел яичницу, а бабушка - сосиски. И в столовой все ели. И ходила кошка. И бабушка ей целых полсосиски дала. Потом мы пошли к себе. И я сам нашел, где стоит "семь". Потому что оно на кочергу похоже. А в каюте бабушка мне на диванчике постелила и загородила чемоданами, чтобы я не упал. У меня стало как домик, и бабушка свет погасила и сказала, чтоб я спал. КАК ВИТЯ МЯЧИК ВЫБРОСИЛ А на другой день я ходил смотреть, как лодка висит на корме. А потом взял мишку из чемодана и пошел с ним играть. Мы с бабушкой опять ходили на корму наверх. Там опять был Витя, и бабушка разговаривала с Витиной мамой. А у Вити никакого ружья не было. Я хотел, чтобы мячик принести. И стал бабушку просить, чтоб дала из чемодана. Он в самом-самом низу, подо всем. Бабушка ушла за мячиком, потому что Витина мама тоже хотела такой мячик посмотреть. Она таких мячиков никогда не видала, которые могут лепешкой делаться. Бабушка принесла и надула мячик, а я хлопал в ладоши и кричал: - Ага! Ага! Ага! Вот и не враки! Вот и правда! А Витя рукой трогал. И хотел взять, а я не давал. Бабушка сказала, что здесь нельзя играть мячиком, потому что мячик ускочит. Я стал просить, чтоб поиграть. Бабушка говорит: - Ну, хорошо. Немножечко поиграйте. Только я воздух выпущу, чтоб не очень прыгал. Бабушка так выпустила, что он совсем не прыгал. И мы немножко с Витей играли. Потом бабушка сказала Витиной маме, что она ей покажет, как хорошо надо вязать, и пошла принести вязанье. Бабушка всех учит, как надо вязать. А Витина мама сидела и тоже вязала. Витька стал мне мячик не давать и нарочно стал его пихать ногой. А Витина мама не глядела. Она все вязала. А Витька так ногой его ударил, что мячик полетел за загородку. А я закричал со всей силы: - Ой, упал! Упал! И Витька закричал тоже со всей силы: - В воду упал! В воду упал! Витина мама очень испугалась, вскочила и как закричит: - Ой! Спасите! Спасите! Потому что она думала, что это Витя упал. А это вовсе не Витя, а мячик. А Витя только кричал. И внизу все люди стали кричать и бросать спасательные круги. И один дядя все кричал: - Вот голова! Вон голова! А это не голова, а мячик. Витина мама стала кричать: - Это мячик! Это мячик! А пароход все равно остановился. И Гриша побежал туда, где палка. И еще один дядя-матрос. И еще один главный, в белом костюме. И они отвязали лодку и спустили вниз, в реку. И потом стали грести и приехали к мячику. А к мячику еще две какие-то лодки ехали. Чужие. Только наши все равно раньше приехали и мячик достали. А дядя в белом встал в лодке и мячиком махал. И я боялся, что он его разорвет, - так махал. А потом они ездили и доставали из реки спасательные круги. Бабушка ко мне прибежала, и я думал, что она плачет. А это она так испугалась. Она думала, что я упал. А это мячик. Потому что Витька его так ногой бил. Бабушка сказала Витиной маме, что надо пойти и сказать капитану. А Витина мама забоялась и совсем ушла. И Витьку взяла. А бабушка увела меня в каюту и сказала: - Сиди. КАПИТАН КО МНЕ ПРИШЕЛ Бабушка пошла к капитану. А я боялся, что капитан мячик не отдаст. А это вовсе не я, а Витька. Потом наш пароход пошел. Я все сидел и в окно не глядел. И мне жалко было бабушку, что она пошла к капитану. Он ее совсем заругает. А потом вдруг бабушка пришла, и у ней мячик. Очень мокрый. Капитан тоже пришел. Я испугался и стал скорей плакать, а капитан говорит: - Это ты Алешка? Ты что же это такое наделал, что пароход остановили? Я сказал, что это не я, а Витька, и что Витька с его мамой потом убежали и теперь небось где-нибудь сидят. А ко мне вот капитан пришел. И вот меня ругает. А я ничего не сделал. Капитан говорит: - А в звоночек кто звонил? А я ничего не стал говорить. Капитан сказал: - В звоночек-то ведь звонил? Вот в этот звоночек? И он стал пальцем показывать. Показывал, показывал, да вдруг и позвонил. А я сказал: - Вот теперь вы будете говорить, что надо. Капитан сказал: - Вот и скажу, чтоб этого мальчика ко мне наверх унесли, где колесо крутят. И пришла эта тетя, в белом переднике. А капитан сказал: - Принесите этому мальчику чашку шоколада из буфета. Это не он мячик бросил. У него у самого чуть мячик не пропал. И сказал: - До свиданья. А бабушка сказала: - Извините. Потом бабушка рассказала, что капитан очень испугался, потому что думал, что человек упал. И что все очень кричали. А потом он увидел, что это мячик, а вовсе не человек. Он в бинокль посмотрел. В бинокль все видно, даже если очень далеко. Капитан лодку послал, чтобы круги все собрали и привезли на пароход. А то их прямо сто штук выкинули. А может быть, и не сто. Потом тетя мне шоколад принесла и прянички. Бабушка сказала, что они бисквиты. Они совсем как пустые и очень вкусные. А мячик высох, и бабушка его сложила в чемодан. И сказала, что до самого Киева не будет давать. А в Киеве я буду им играть. ЯКОРЬ Я капитана теперь не стал бояться. Потому что он знает, что мячик не я закинул в воду, а Витька. А в звоночек так он тоже небось позвонил. И я пошел с бабушкой наверх, где видно, как матросы колесо крутят. И видно, как капитан стоит. Или еще какой другой главный, который матросам говорит, что им делать. Я никого не боялся. Потому что все равно никого главнее капитана нет. Бабушка сказала, что мы теперь на самом переде парохода и самый перед называется нос. Там вперед торчала палка. Очень тонкая. А на палке висел, бабушка сказала, якорь. Он очень большой и железный. И он сделан из больших крючков. Сначала идет палка железная, а книзу из нее выходят кр