Анатолий Павлович Злобин. Скорый поезд
Рассказ
-----------------------------------------------------------------------
Злобин А.П. Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки.
М.: Советский писатель, 1988.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 9 августа 2003 года
-----------------------------------------------------------------------
Мы ехали на курорт.
Поезд был курьерский, он делал редкие короткие остановки, давал
сильные гудки, плавно и быстро набирал разбег, и мы радовались его хорошему
скорому ходу.
- Подумать только, через тридцать часов будем у моря. Будем жить в
саду и брать виноград прямо с ветки, есть свежие овощи из огорода, валяться
под солнцем. Из осенней дождливой Москвы перенестись к морю. Чудесно и
удивительно. Подумать только.
Она говорила не переставая. Маленькая стройная женщина с широко
раскрытыми мечтательными глазами, с медлительными плавными движениями. Она
говорила о море, о детском воспитании, о дрейфующих полярных станциях, о
музыке - и обо всем восторженно и взахлеб, а "подумать только" были ее
любимые слова.
Ее муж лежал на полке с книгой и почти не разговаривал после того, как
прошел по вагону и с горестным видом доложил нам, что никто не играет в
преферанс. В общем, мы считали, что нам повезло с соседями; только бы Вера
Николаевна говорила чуть поменьше, и все было бы идеально.
В конце концов моя жена не выдержала, извинилась перед ней и забралась
на верхнюю полку отсыпаться после тяжелых операций, которые ей пришлось
вести в больнице весь последний месяц перед отпуском.
- Да, да, - живо сказала Вера Николаевна. - Пора начинать отдых. Ведь
мы едем в такую прекрасную страну, где главное занятие состоит в том, чтобы
ничего не делать. - Вера Николаевна была учительницей, поэтому она все
объясняла.
А поезд неуклонно стремился вперед, в туманную пелену дождя. Незаметно
подошел вечер. Мы выпили по стакану чая, который принес проводник в белой
куртке, и стали укладываться на ночь. Полка мягко покачивалась в ритме
движения вагона и убаюкивала, слышались долгие сильные гудки локомотива,
мчавшего нас вперед, внезапно набегающий и плавно уходящий назад шум
встречных поездов. Я слышал во сне гудки, и мне снился наш поезд, летящий
вперед сквозь ночь. И на лбу локомотива горит ослепительный фонарь,
разрывающий темноту.
Утром меня разбудило яркое солнце, бившее в окно. Поезд только что
отошел от станции и набирал ход. Соседей в купе не было. Моя жена
расчесывала волосы. Она увидела меня в зеркале и улыбнулась.
Зеркало с шумом сдвинулось в сторону. В дверях остановилась Вера
Николаевна, в халате, с мыльницей в руках.
- Ах, простите, пожалуйста. Я не знала, что вы заняты туалетом. Вы
просто не представляете, как я расстроилась. Подумать только, мы опаздываем
уже на сорок минут.
- То-то мы стояли ночью, - сказала моя жена, зажимая губами шпильки.
- Вы тоже почувствовали это? Я три раза просыпалась оттого, что мы
стоим. Но посмотрите, какое здесь солнце. В Москве никогда не увидишь
такого солнца. И вот теперь у нас отнимают сорок минут солнца и моря, и мы
бессильны перед этим.
- Дыни, дыни, - послышалось в коридоре, и в купе вошел муж Веры
Николаевны с сумкой в руках. Он опрокинул сумку, и круглые желтые дыни
раскатились по полке.
- Какие замечательные дыни, Юрик. Просто прелесть.
- Прошу отведать, - он сделал приглашающий жест рукой.
- Спасибо. После чая непременно, - сказала моя жена.
- Нашел одного партнера. Может, вы все-таки составите компанию для
пульки. Все равно поезд опаздывает. Скоротаем время.
- С удовольствием. Но я не умею.
- Одна хорошая пулька, и не заметишь, как ты уже приехал, - он явно не
верил мне.
- Он в самом деле не играет в преферанс, Юрий Петрович, - сказала моя
жена, взяла полотенце и вышла из купе.
Поезд замедлил ход, с одной стороны замелькали красные прямоугольники
вагонов. Вера Николаевна испуганно посмотрела в окно.
- Так я и знала, - сказала она. - Мы выпали из графика и будем теперь
простаивать на каждом разъезде. Отставание будет увеличиваться.
- Дыни, - крикнула моя жена, появляясь в дверях.
Но поезд уже набирал ход, и женщины с дынями лишь мелькнули в окне.
На следующей станции мы выбежали с Юрием Петровичем и набили сумки
тугими круглыми дынями. Теперь дынь в купе набралось столько, что их
пришлось перекладывать на верхние полки, чтобы они не мешали сидеть. Поезд
быстро двигался по нескончаемой плоской равнине.
- Может, мы еще войдем в график, - сказала моя жена.
- Я просто не верю в такое счастье, - обрадованно подхватила Вера
Николаевна. - Вы не представляете, как я истосковалась по морю. Я решила
еще в Москве - сразу с поезда брошусь в море. И теперь мое счастье
откладывается на сорок минут.
- Ах, Вера, брось убиваться по пустякам, - сказал ее муж.
По коридору прошла высокая тонкая девушка, неся на ладони
необыкновенно желтую дыню. Девушка машинально заглянула в наше купе и вдруг
широко заулыбалась:
- Вера Николаевна, дорогая, вы тоже на юг? Как я рада, что вижу вас.
Вера Николаевна посмотрела на девушку и снова опустила голову.
- Увы, мы опаздываем, - только и сказала она.
- И вы знаете почему? - девушка вошла в купе, поздоровалась. - Как? Вы
не слышали? Ничего не слышали? Перед самым Харьковым наш поезд переехал
двух человек. От этого и случилась задержка.
- Что вы говорите? Не может быть? - воскликнула Вера Николаевна.
- Я знаю точно. Муж и жена. Он был пьяный и не хотел уходить с рельс.
Жена бросилась за ним, когда увидела поезд, и погибла вместе с ним. И мы
стояли, пока суд да дело. Но мне начальник поезда сказал, что мы нагоним
расписание. Мы едем в девятом вагоне, приходите к нам, Вера Николаевна. Мы
взяли с собой Олечку. Обязательно приходите, - и она ушла, унося на ладони
свою необыкновенную дыню.
- Какой ужас, подумать только, - сказала Вера Николаевна.
Мимо прошел проводник с пустым подносом.
- Товарищ проводник, - позвала моя жена.
Проводник вернулся и просунул голову в купе:
- Желаете чаек? Сколько принести?
Жена смотрела на меня.
- Говорят, ночью, перед Харьковым, был несчастный случай. Это правда?
- спросил я.
Проводник опустил поднос и с готовностью вытер руку о фартук:
- Пьяный один шел по путям. А может, не пьяный, а старик, теперь уж
все равно. И с ним девочка лет двенадцати. Домой его вела, наверное. А мы
как раз им навстречу. Они и растерялись от яркого луча. Девочка потащила
его в сторону и в аккурат на наш путь. Тут уж ничего не поделаешь. Их при
мне вытаскивали из-под третьего вагона. Так я отвернулся. На такое лучше не
смотреть.
- Так вот почему мы опаздываем, - сказал муж Веры Николаевны.
- Может, нагоним еще. Будете пить чаек? Сколько принести?
Мы что-то сказали ему, и он ушел, звякнув подносом об угол. Вера
Николаевна задвинула дверь.
- Какая нелепая смерть, - сказала она.
- А ты не напивайся, - сказал ее муж.
- Нет, Юрик, ты неправ. Ты не представляешь, как это трагично. Отец и
дочь - сразу. Девочка двенадцати лет, как наш Витенька. Ужасная трагедия.
- Я все-таки думаю, что он был с женой. Ведь было очень поздно, -
сказала моя жена. - Проводник же сказал, что он не видел.
- Нет, нет, это была девочка. Я чувствую.
- Какая разница, Вера, дочь или жена. Не все ли равно.
- Как ты не понимаешь этого, Юрик? Я просто удивляюсь, как вы,
мужчины, все-таки грубо сделаны.
- И вообще, стоит ли так расстраиваться. Если все начнут
расстраиваться из-за каждого несчастного случая...
- Да, да, - перебила Вера Николаевна. - Как ты не понимаешь? Мы ведь
едем на курорт... А тут темная ночь и ослепленные поездом люди - это
ужасно.
- Что ужасного, что мы едем на курорт? - с раздражением сказал Юрий
Петрович.
- Неужели человек не может быть счастлив просто так, чтобы не
переезжать чужие жизни.
- Вера, прошу тебя. Твоя философия неуместна. Зачем с самого начала
отравлять себе отдых?
Моя жена посмотрела наверх.
- Товарищи, давайте есть дыни, - сказала она.
- Вот это дело, - обрадовался муж Веры Николаевны.
Я встал и выбрал самые крупные и желтые дыни. Юрий Петрович разложил
на столике газеты и разрезал дыни пополам, обнажая спелую мякоть. Он ловко
очистил половинки от зерен, разрезал их на лунные дольки и дал нам.
- В самом деле, - сказала Вера Николаевна, - хватит об этом. Ведь уже
сегодня мы будем у моря и там забудутся все наши заботы и печали. Вы не
представляете, сколько проблем было у меня в школе перед отъездом. Но
теперь все останется позади.
- Вот именно, - сказал Юрий Петрович.
- Отличная дыня, - сказала моя жена.
- Необыкновенная, - подтвердил Юрий Петрович.
- Вкуснее, чем ананас, - сказала Вера Николаевна.
- Купим еще, Вера, да? - сказал Юрий Петрович. Он уже кончил резать
вторую дыню. - Прошу, эта тоже не хуже.
- Лучшая дыня сезона, - сказал я. - Счастливая дыня.
Жена посмотрела на меня и улыбнулась.
- Простите, у вас есть дети? - спросил вдруг Юрий Петрович.
- Нет, а что?
- Мы только перед маем поженились, - сказала жена.
- А познакомились в прошлом году, в поезде, когда возвращались с юга,
- сказал я.
- И вместе покупали дыни на станциях, - сказала жена.
- И теперь опять дыни, - сказал я, глядя на жену.
- Прелестная дыня, - сказала Вера Николаевна, - я давно не ела таких
дынь. Отрежь мне еще кусочек. Я думаю, это не будет вредно для меня.
В окно било сверкающее утреннее солнце. Поезд упруго мчался вперед,
нагоняя расписание. Мы ехали к морю.
Last-modified: Sat, 16 Aug 2003 06:09:13 GMT