есантироваться и организовать преследование, "Вымпелу" - продолжать следовать за вертолетом террористов. Ми-8 зависает над опустевшим мостом, и бойцы "Альфы" (боевые роботы: сплошной титан и кевлар, а оружие такое, что не хватает только плазмотронов и нейробластеров) сноровисто спрыгивают на рельсы. Однако, похоже, они все-таки безнадежно опоздали: последняя черная фигурка, бегущая по путям вслед за уходящим в тоннель поездом, уже почти достигла спасительных для нее врат подземного царства, а остальные, похоже, уже там. Альфовцы - гремя огнем, сверкая блеском стали - топочут вслед, да разве тут угонишься: мгновение - и фигурка уже растаяла во мраке... Рыцари в титаново-кевларовой броне и, само собой, без страха и упрека устремляются следом за нею в тоннель - но это уже, похоже, безнадега... Командир операции особых иллюзий, на сей счет похоже, не питает: - Сокол вызывает Центр! Высадившиеся террористы успели уйти в тоннель между Метромостом и станцией Киевская. Ведем преследование. Срочно перекройте выходы из тоннеля на Киевской, а также возможные ходы из этого участка метро в другие подземные коммуникации! Нет, в принципе все это не так чтоб совсем уж безнадежно, но... ...Ну, а если бы, к примеру, командир операции, этот самый Сокол из "Альфы", неким гениальным наитием в мгновение ока постигнул бы, что всех террористов (помимо отвлекающего внимание ниндзя в тренировочном костюме) уносит с места высадки неспроста оказавшийся на Метромосту голубой вагон - что тогда? Да ровно ничего! Ведь для того, чтоб перехватить поезд с террористами на "Киевской", надо для начала связаться с начальством метрополитена - а это другое могучее ведомство, МПС, и у них всегда свои понты. И кто будет проводить операцию по захвату - метровские менты, что ль, умеющие лишь обчищать карманы подвыпивших пассажиров? да и потом, метровские менты - это опять-таки отдельное ведомство, с двойным (или даже, кажется, с тройным) подчинением - а значит, при желании оно может посылать на хрен и тех, и этих. Значит, необходимо перебросить в метро с улицы одну из задействованных в операции групп захвата - ну, и где там у нас ближайшая к станции Киевская? Уж минут 10-12 на такую рокировку - тут отдай, не греши... Это уже не говоря о том, чтоб все увязать и согласовать; а уж получить санкцию на боевую операцию (с весьма вероятной стрельбой) В МОСКОВСКОМ МЕТРО... А наш поезд, между тем, преодолевает расстояние от Метромоста до "Киевской-голубой" за 41 (прописью: сорок одну) секунду. Ну, плюс еще 8-10 секунд кладем на разгон... 65 По прошествии положенных 50 секунд поезд в самом деле тормозит уже на "Киевской-голубой": - Отойдите от края платформы! В депо поезд следует! Медленно, так, как ему и положено, поезд катится вдоль перрона, на несколько мгновений притормаживая там, где ему и положено; вагонные двери, естественно, не открываются, но из распахнувшейся дверцы кабины один за одним вышагивают наружу пятеро машинистов в своей голубовато-серой форме (у третьего по счету шея замотана бинтом) и неспешно направляются к лестнице наверх. Миг - и они растворились в толпе пассажиров. "Киевская" - это гигантский пересадочный узел, объединяющий станции трех линий, включая кольцевую, и через вышеозначенные 10-тире-12 минут "машинисты" могут уже оказаться в абсолютно любой точке Московской подземки. "Киевская" - это выходы к перронам Киевского вокзала, и через те же 10-12 минут "машинисты" могут уже играть в картишки в пригородной электричке; при этом они могут добраться до какого-нибудь своего Кунцева или Солнцева чин-чином, а могут посреди перегона сорвать стоп-кран, спрыгнуть и уйти по путям к ожидающей их машине. "Киевская" - это запруженная народом привокзальная площадь, где "машинисты" спокойно сядут в жигуль, шикарный линкольн или просто в троллейбус No 34; или же - опять-таки за 10-12 минут - растворятся без пузырей в гигантской толкучке, протянувшейся от сАмого вокзала аж до Доргомиловского рынка. Возможны и экзотические варианты: "машинисты" никуда с означенной вокзальной площади не уйдут, а, напротив того, обратятся в постоянных ее обитателей: бомжей-попрошаек, таксистов, да мало ли кого еще! В общем - ищи ветра в поле... Кстати: чтобы начать розыски этого самого ветра (кого искать? сколько их? с ними ли посол? - ничего ведь не известно...) именно на Киевской, надо хотя бы знать, что террористы уже покинули захваченный ими поезд - а ведь покамест никому не известно даже, что ПОЕЗД ЗАХВАЧЕН (ну, несколько нарушил график движения, давая о том по связи маловнятные объяснения)! Поезд же между тем, тронувшись от перрона "Киевской-голубой", продолжает свое движение в сторону Филей... 66 По прошествии еще 51-ой секунды вагоны вновь заливает солнечный свет, а плотное эхо от движения поезда, пульсирующее в тоннеле как кровь в вене, обрывается тишиной, нарушаемой лишь слабым перестуком колес: начался один из открытых участков метро, из коих "голубая" Филевская линия состоит едва ли не на треть. Тут Робингудов боец, сменивший в кабине атамана, вторично командует машинистам: - Тормози! Где-то там, впереди, - неразличимые пока отсюда выбеленные стены и козырьки "Студенческой", первой в чреде наземных станций Филевской линии. Слева низенький, чуть выше 2-х метров, бетонный забор с парой пущенных поверху ниток проржавелой колючей проволоки, отделяет метровские пути от железнодорожных: там начинается хозяйство Киевского вокзала - запасные пути и отстойники подвижного состава, забитые сотнями вагонов. Справа - трехметровый заросший травой откос, увенчанный поверху таким же забором с символической колючкой; за ним - тянущаяся вдоль метропутей улица Киевская, совершенно в этом месте безлюдная, ибо застроена тут не домами, а рядами ржавых гаражей. - Компенсацию за моральный ущерб, - обращается боец к машинистам, - найдете в своих почтовых ящиках; Ельнинская-7-29 и Молодогвардейская-3-17, так? - Так... Засим боец прижимает к лицу сперва машиниста, а затем помощника губку со снотворным (те, впрочем, никакого сопротивления не оказывают) и освобождает распростершиеся на полу кабины тела от наручников: ехали себе люди и ехали, а потом вдруг потеряли сознание; как, почему - непонятно, а показания те смогут давать только завтра; это - пускай... Опрыскивает свои подошвы аэрозолем "ТК" (это - от собачек) и спрыгивает на чуть слышно хрустнувший в буколической тишине гравий рельсовой насыпи. Быстро взбирается по откосу, перемахивает через забор и, миновав щель между гаражами, оказывается на безлюдной Киевской улице; там он усаживается в ожидавший его "москвич", бросив при этом взгляд на часы - для рапорта. С того момента, как стоящие на перроне Арбатской машинисты впервые узрели перед собою пистолет с глушителем, услыхавши при этом сакраментальное "Тихо, Маша, я - Дубровский", прошло 7 минут и 26 секунд. 67 На метромосту титаново-кевларовые рыцари продолжают разыгрывать свою интермедию "Броненосцы в потемках": ищут в темном тоннеле черную кошку, которой там давно нет. Означенная кошка укатила с места событий сразу, на первом же из встречных - со стороны Киевской - метропоездов, распластавшись у него на крыше; в настоящий момент она уже вышла из метро Смоленская и растворилась в толпе на Садовом кольце. В принципе, в момент пересечения метромоста, черную фигурку на крыше вагона могли заметить с вертолетов (хотя организовать ее перехват на Смоленской за отпущенные 22 секунды все равно было бы нереально), однако к тому времени все вертолеты группы преследования уже откочевали, вслед за рыжей стрекозой, к северу - в район следующего, Новоарбатского, моста. Там оранжевый вертолет делает нечто совсем уж непонятное: он ныряет под мост и неподвижно зависает там, почти касаясь шасси поверхности воды. Поднятый его винтом вихрь морщит и рвет в пыль водную поверхность, на которой пляшет неведомо как оказавшийся здесь, под мостом, белый поплавок - то ли бакен, то ли еще какая разметка. Разбегающаяся от центра волчка поземка (или как тут скажешь - "повОдка"?) из водяной пыли здорово затрудняет обзор, так что никто толком не разглядел - что это там выпало в воду из открытой дверцы? Тем более что по прошествии секунды всем стало не до деталей: оранжевый вертолет дрогнул и вошел в циркуляцию; отлетев по крутой дуге метров на 20-30, он беспомощно клюет носом, и лопасти его вспарывают воду, сами от этого удара разлетаясь в куски... ...Ми-8 облетает место аварии; Сокол из "Альфы" рапортует по рации, не сводя глаз с лопающихся на поверхности воды пузырей: - Так точно, затонул почти мгновенно... Никак нет, ни взрывов, ни стрельбы не было - чистая ошибка пилотирования... Необходимы водолазы... да какие, на хрен, спасательные работы - хоть трупы бы идентифицировать! Почем я знаю - там ли посол? ...Вот-вот, именно что - "концы в воду". 68 Один водолаз, впрочем, уже на месте - хотя его-то как раз никто и не заказывал: это и есть то самое "нечто", плюхнувшееся в воду из вертолетной дверцы. Наблюдая за его действиями (тут у нас с вами пойдут подводные съемки), приходится иметь в виду, что Москва-река в городской черте - это вам не Красное море в Хургаде или Эйлате, и разглядеть аквалангиста в эдакой мути - задачка не из простых, а уж опознать его - и вовсе нереально. Нам тут, впрочем, логичнее действовать методом исключения: ну конечно же, это пилот, Петрович; понятно, кстати, что его странный "черный комбинезон а-ля ниндзя" - это был просто-напросто гидрокостюм. Аквалангист уже нашарил трос, которым заякорен белый поплавок, и спускается по нему на глубину. В мутном свете подводного фонаря видно, что трос привязан к ушедшей в донный ил допотопной железяке; аквалангист отцепляет от этого якоря концевой карабин троса, предоставив белому бую-указателю уплывать по течению - нам лишние улики ни к чему. Буем, как легко догадаться, была помечена не сама железяка, а прицепленная к ней транспортировочная торпеда ПСД из арсенала подводных диверсантов - вроде той, что некогда унесла лишившегося плавок Папанова с места Чудесной рыбной ловли у Черных камней. На то, чтоб подготовить свою торпеду к плаванию, аквалангисту потребовались считанные мгновения; эйн-цвей-дрей - и тень его растворяется в мутной речной глубине, будто здоровенная рыбина, волочащая за собой оборванную лесу - цепочку тянущихся к поверхности пузырьков... 69 "Маховик огромного механизма чрезвычайного розыска был раскручен вовсю..." ...Под стрелой передвижного крана раскачивается извлеченный из речных глубин труп рыжей стрекозы; работают водолазы. Рядом с краном гужуются десятка полтора чинов в больших звездах - "руководят на месте". Сопроводительного текста не слыхать, но выражения лиц и жесты достаточно красноречивы: реальных результатов - ноль целых, ноль десятых. ...Такое же столпотворение начальников наблюдается и на метровских путях у знакомого нам откоса (сам поезд, естественно, уже отогнали): эксперты-криминалисты собирают пинцетами в пакетики свои окурки-презервативы; овчарок вокруг столько, что хватило бы на средних размеров собачью выставку; дивизия имени Дзержинского, едва ли не в полном составе, прочесывает запасные пути Киевского вокзала со всеми тамошними вагонами; главный ФСБ-шный генерал гневно тычет перстом в срочно доставленные с нарочным влажные еще космические снимки - второпях, как водится, напечатали не те квадраты... В общем, все при деле, но результатов - опять-таки по нулям. ...ФСБ-шники разбираются с метрополитеновскими диспетчерами: - Почему поезд задержался на мосту? Разве это не нарушение?.. - Еще б не нарушение! Он сбавил ход, поскольку непосредственно на путях находились посторонние - ваши люди, как выясняется... Предупреждать надо о таких делах, между прочим! - А террористы могли захватить поезд на мосту? - Как вы это себе представляете?! Он даже не останавливался и дверей не открывал - это подтверждают ваши бойцы! - А почему у экипажа на Киевской даже не спросили объяснений? - Да потому, что надо было срочно нагонять сбой графика движения! Вы понимаете, что это такое - почти две с половиной минуты сбоя?! ...Надо полагать - теперь понимают: из-за врЕменной закупорки линии у Студенческой народу на Киевской-"голубой" скопилось столько, что это больше всего похоже на лезущее через край квашни тесто. Никогда не пробовали проводить оперативно-розыскные мероприятия в квашне? 70 На телеэкране мелькают здание посольства в Казачьем, извлеченный из реки вертолет и прочесывающие пути у Киевского вокзала солдаты внутренних войск: "...Местонахождение посла остается неизвестным. В городе объявлен план "Перехват""... Вы когда-нибудь слыхали, чтоб "по плану "Перехват"" хоть кого-нибудь перехватили? Даже когда отморозки-авангардисты, чисто в режиме хеппининга, средь бела дня шмаляют из гранатомета "Муха" по фасаду американского посольства на Садовом? Однако порядок есть порядок: не оставляют своим вниманием даже самого последнего жигуленка посты ГАИ , на лишнюю дырочку затягивают портупею военные патрули, низко-низко над головою прочесывающих железнодорожные пути солдат-дзержинцев проходит пятнистый боевой вертолет... Все происходящее, впрочем, полностью уже укладывается в бессмертное: "Со стены ударила пушка - для устрашения неуловимого Ходжи Насреддина". 71 Подполковник в Шервуде, у спутникового телефона: - Борис Моисеевич? - имя "бывшего лучшего, но опального" олигарха Робингудов начштаба произносит с той трудноопределимой интонацией, что всегда присутствует в служебном разговоре высоких персон, связанных непростыми личными отношениями. - Как там у вас, между Гвадалквивиром и Эскориалом? ...Жарковато?.. Да-да, именно что: "Но вреден север для меня - писано в Бессарабии"... Борис Моисеевич, мы обдумали ваши предложения по Прибалтийскому узлу и готовы пойти на некоторое смягчение своей позиции - однако вам взамен надлежит вновь блеснуть своими талантами "русского Киссинджера". ...Вот-вот! Вы - русский, он - американский... Ладно, к делу. Я и вправду полагаю, что как переговорщик вы на две головы выше старика Генри. Нужен прямой выход на Пожизненного президента Тюркестана; сроку - шесть часов... пять часов и сорок пять минут, если быть совсем точным. ...Ну, будь задача попроще, так я и обратился бы к кому попроще - к тому же Генри, к примеру... 72 "Бывший лучший, но опальный" олигарх, заточенный в своем средиземноморском Березове, бросает взгляд за окно виллы, где у залитого полуденным солнцем бассейна резвятся дочерна загорелые дети, жены и наложницы... тьфу, это не оттуда... Проводит платком по матово отсвечивающей лысине, еще раз с опаской выглядывает наружу (это же помыслить страшно - вылезти в эдакое пекло из запечатанной комнаты с кондишеном!) и вызывает референта: - Голубчик, будьте так любезны - поднимите досье по Прибалтийскому узлу: кажется, дело наконец сдвинулось с мертвой точки... Затем вновь берется за спутниковый телефон и произносит со своими известными на всю Россию по программе "Куклы" нервными покашливаниями: - Великий Визирь?.. Не узнали? Ну, значит буду богатым, кхе-кхе... Как это - "куда уж дальше"? Всегда есть куда... Тут такое дело... 73 В Москве, между тем, продолжают по инерции крутИться заржавелые чугунные шестерни плана "Перехват": тысячи милиционеров, военных и чекистов отбывают номер, ясно понимая, что все это уже без толку. Впрочем, когда мы давеча задавали риторический вопрос - слыхал ли кто-нибудь, чтоб по плану "Перехват" когда-нибудь кого-нибудь перехватили? - необходимо сделать одно небольшое уточнение. Перехватить - это вряд ли, а вот перехватали-то как раз тьму народа - по большей части отчего-то из числа нарушителей режима "Лужковской" паспортной регистрации (отмененного всеми судами, вплоть до Конституционного) и оформления документов на торговлю. Перед метро "Ленинский проспект" террористов ловят вдумчиво и основательно: три богатыря в бронежилетках на лямочках (Васнецов отдыхает) проверяют документы у бабок, торгующих укропом и семечками, и проводят органолептическую экспертизу абрикосов: а не гексаген ли там внутри? - да вроде по вкусу не гексаген... - Глянь, Сашок! Чурка канает! О! Вот это уже стоящая добыча... - Документики предъявИте. Нет, а вы еще язвили по поводу эффективности плана "Перехват"!.. Ведь "чурка неумытый", столь удачно попавший в поле зрения богатырской заставы - никто иной, как наш добрый знакомец, ниндзя из рода Санада. Он безропотно протягивает стражнику обтрепанный советский паспорт с вложенными в него тремя стольниками. Стражник неспешно водворяет аусвайс в свой нагрудный карман и кивает в сторону стоящей чуть поодаль "канарейки" - дескать, пройдемте. - Почему штамп временной прописки смазан? Ниндзя переходит в магнитофонный режим: - Я из кишлак, русский совсем не знай. Свой бизнес нет, тюки на рынке таскай. - А я говорю, что смазан! Ниндзя, реагируя исключительно на интонацию, покорно расстегивает свою тренировочную курточку; изнутри английской булавкой пристегнута свернутая тряпица - заначка на последний край; "воин-тень" извлекает три свернутые в трубочку двадцатидолларовые бумажки: - Больше нету! Мамой клянусь. - Я тебе щас покажу - "Не я штампы ставлю"! Десять суток у меня будешь доказывать, что это не ты Тюркестанского посла похитил, понял-нет? - Больше нету! Мамой клянусь, - ниндзя, похоже, вычерпал до донышка свой лексический запас. - Вован, объясни ему про его права! - да, на этом магнитофоне запас лексических заготовок будет побогаче... Вован тычет задержанного резиновой дубинкой в область почек - пока что легонько, чисто вразумляюще. "Воин-тень", болезненно охнув, прислоняется к борту "канарейки". И совсем-совсем уже тихо произносит в третий раз: - Больше нету! Мамой клянусь... Время растягивается как в рапидной съемке - но только для одного лишь ниндзя: левый... смотрит в сторону, шея открыта... правый... - Сашок! Глянь-ка, хачики! Три богатыря мигом оборачиваются, и в глазах их вспыхивает тот же неугасимый пламень, что и у андерсеновских разбойников, узревших беззащитную золотую карету: мимо шествуют двое кавказцев в сопровождении пары бла-андынок, только что арендованных, похоже, на известном блядодроме у скверика перед зданием Биологических институтов на Ленинском-33... Ясно, что неумытому чурке (с которого, видать, и правда, взять больше нечего) при грядущей "проверке паспортного режима" торчать близ штабной "канарейки" - ну, совершенно незачем! Сашок не глядя сует ему паспорт - "Вали отседова, мухой!", и богатырская застава перестраивается в боевой ордер; чурка дважды себя упрашивать не заставляет - а еще, типа, ру-усского он не знает! ...А три богатыря в бронежилетках приступают к своеобычной "проверке паспортного режима" так и не осознав, что смерть только что прошла от них впритирочку, буквально задев их разлетающимися полами своего конкретного кашемирового пальто. 74 Профессор Ким прошел уже зоны таможенного и паспортного контроля в Шереметьеве и коротает последние предотлетные минуты перед стеклом магазинчика "Duty Free", похожего на встроенный в стену аквариум. Вокруг простирается пустой и обширный полутемный зал с зеркальным полом из черного полированного лабрадорита, в котором отражаются сходящиеся в дальней перспективе квадраты потолочных светильников - так и ждешь, что из этого сумрака явится барон Юнгерн с тремя Орденами Октябрьской Звезды на черном монгольском халате... Профессор обессилено замер на границе извечной, как физический вакуум, тьмы, заполненной неясными, но равно пугающими смыслами, и мягкого света витрины "Duty Free", обращающего в жидкое золото содержимое гедонистически-пузатых коньячных бутылок и дробящегося в бесчисленных самоповторах меж гранями разложенных на чернобархатных прямоугольниках топазов и изумрудов. Повинуясь внезапному импульсу, Ким делает шаг к стеклянной двери, и створки ее сами собою раздвигаются, как бы приглашая его в этот уютный сеттельмент. - Как вы думаете, - чуть смущенно обращается он к непроницаемому блондину, тенью следующему за его правым плечом, - моя кредитная карточка... в этом магазине она действует? - Само собой. Хотите проверить - на месте ли ваши пятьдесят тысяч? - Нет-нет, что вы! - всплескивает руками профессор - Просто... я ведь никогда не дарил ей драгоценностей - у нас никогда не хватало... ну, вы понимаете... А тут - такой случай... немыслимые деньги... - Гм... Если хотите совета - лучше купИте ТАМ: здешняя ювелирка несуразно дорога, при никудышном качестве... - Вы полагаете?.. - Я полагаю, - едва заметно улыбается блондин, - что вашей Ирине сейчас нужен один-единственный подарок: вы сами. Пойдемте, профессор... Под сводами зала, над владениями барона Юнгерна, где само время застыло в кристаллическую решетку, разносится вкрадчивый голос дикторши: "Внимание! Совершил посадку самолет, выполняющий рейс Караганда-Франкфурт. Этеншен, плиз!.." 75 Южная ночь. Сводный оркестр цикад и сверчков играет фортиссимо; рои насекомых, слетевшихся на голубоватый свет фонарей, смотрятся хлопьями рождественского снегопада. Мрачное пространство ночного аэродрома озаряют там и сям лампы световой разметки - будто искаженное отражение звездного неба в разлитом мазуте. В дальнем углу летного поля, рядом с прогревающим двигатели Ту-154 цветов Тюркестанского флага, останавливается икарус. Автоматчики выводят из автобуса два десятка явно ничего не понимающих людей в наручниках и сноровисто выстраивают тех в шеренгу неподалеку от трапа, в свете автобусных фар; все они - в том числе и возвышающийся на правом фланге Витюша - смотрятся неважно: трехдневное ожидание исполнения в камере смертников никому не идет на пользу. - Внимание, осужденные! - выступает вперед МГБ-шный генерал; поднимаемый самолетными двигателями вихрь рвет из его рук бумагу с казенной печатью. - По случаю приближающегося юбилея выдающегося гуманиста ...надцатого века Ибн-Сины, Его Высокопревосходительство Пожизненный Президент республики Тюркестан, Тюркбаши всех Тюрок объявил амнистию и повелел: заменить всем участникам заговора против его особы смертную казнь на пожизненное изгнание из страны. Этот самолет доставит вас в Россию. Смир-рна!! - прикрикивает он на разом сломавшуюся шеренгу. - Нале-во! Шагом марш на посадку! Уже поднявшись на верхнюю ступеньку трапа, Витюша оборачивается - бросить через плечо прощальный взгляд на грандиозного неонового Тюркбаши, осеняющего здание аэровокзала: тот простер вперед могучую длань в новом национальном приветствии типа "Зиг хайль!", приобретя оттого комичное сходство с Полифемом, пытающимся на ощупь отыскать ускользающих от него спутников Одиссея. 76 Помещение, не несущее на себе отчетливых примет времени и места, но только это не "Шервуд" - за столом совершенно иной набор персон. На стенке, правда, нет сделавшегося по нынешнему времени неизбежным портрета царствующего Президента - но это лишь оттого, что тот наличествует тут в натуральном своем виде. По всему чувствуется, однако, что реальный "центр силы" за этим столом - вовсе не Его Президентское Величество, а худощавый невзрачный человек, столь похожий на своего американского коллегу - "эксперта по кризисным ситуациям", что его для простоты можно называть пыльнолицый-бис. Совещание идет явно уже не первый час: воздух - геологические напластования табачного дыма, повсюду полные пепельницы и пустые кофейные чашки. - Итак, господа, - бесцветным голосом констатирует пыльнолицый-бис, - дюжина отморозков средь бела дня похищает посла нашего стратегического союзника и обменивает его, через нашу голову, на тамошних заговорщиков. Все силовые структуры в очередной раз демонстрируют на весь мир свою полнейшую профнепригодность. Мы сидим в дерьме по самую нижнюю губу... - Престиж Державы нашей... - гневно воздымает перст многозвездный генерал с дальнего края стола. - Держава - это и есть мы, генерал, - бесцеремонно обрывает того пыльнолицый. - Давайте к делу. Самолет из Тюркбашиабада уже на подлете, надо принимать решение. Лучше уж плохое решение, чем никакого... Его Президентское Величество, приняв, видно, призыв на свой счет, начинает речь в привычном своем стиле - плотная ткань неглупых (хотя и не блещущих никакой оригинальностью) мыслей, выраженных грамотным и абсолютно бесцветным языком, ткань, в которую тщательно запакована торичеллиева пустота общего смысла, - но тут у одного из собравшихся сдают нервы и он рявкает с интонациями Ии Саввиной: - Да отключите вы к чертовой матери эту голограмму! При этих словах Его Президентское Величество вздрагивает, идет рябью и послушно тает в воздухе. - Не трожь птичку! - вступается за Президента другой член Синклита, с несмываемой печатью Гарварда на физиономии. - Его таким и конструировали, точно по ТЗ - "Да и нет не говорите, черного и белого не выбирайте"; на том только и держимся... Голограмма - она и есть голограмма: отломил приглянувшийся тебе кусочек, и достраивай под свой вкус до целого. Слушает речь демократ - из тех, что прозрели в свете решений 27-го съезда КПСС: "Да ведь президент-то наш -либерал в натуре, типа Пиночет! Щас он нам экономическое чудо учинит посредством авторитарной модернизации, а там, глядишь, и свобода образуется". Слушает ту же речь патриот - из тех, у кого даже деготь для своих смазных сапог, и тот куплен на гранты гада-Сороса: "Да ведь президент-то наш - натуральный Товарищ Жуков! Щас он всех черножопых вахабитов в сортирах замочит, и будет у нас опять Великая Держава в границах 75-го года". И оба-два довольны... - Нет базара, - откликается первый, - эта затея с президентом-голограммой неплоха, хотя по мне, так лучше б его было совсем виртуальным сделать, на манер Хаттаба с Бен-Ладеном. А то кое-кто уже начал замечать: "Ребята, а ведь Президент-то наш - ТЕНИ НЕ ОТБРАСЫВАЕТ!" И ассоциации у них на этом месте возникают дурацкие и совершенно не к делу: интересуются ехидно, отражается ли Его Президентское Величество в зеркалах и любит ли он чесночный соус... Глупость - но ведь поди опровергни! - Стоять! - внезапно командует Пыльнолицый (он на протяжении этой пикировки принимал какую-то срочную реляцию по спутниковому телефону) и теперь переводит затуманенный взгляд с одного участника диалога на другого. - О черт, как же мы сразу-то не додумались! Взоры всех собравшихся за столом с надеждой обращаются на "самого умного". - У нас в России, господа, как я тут давеча прочел, "истина имеет сугубо фантастический характер". Вы только вдумайтесь - мы живем в стране, где две трети населения голосуют за голограмму полковника-особиста, о чьем существовании узнают накануне выборов... кстати, напиши мы тогда в спецификации не "КГБ", а "ГРУ" - так за нее, как пить дать , проголосовала бы и остатняя треть, та, у которой еще не совсем память отшибло... А мы тут с вами пытаемся тушить скандал и спасать лицо Державы, оставаясь в рамках логики и здравого смысла! На лицах прочих членов Синклита отражается почтительное непонимание. - Это очень просто. Ситуация, по первому взгляду, видится так. В столице, при полном бездействии восьмидесяти тысяч полицейских (а такого их количества нет ни в одном городе мира!) гангстеры нападают на транспорты с дипломатической почтой и похищают иностранных послов - ну можно ли пускать такую страну в приличное общество? Поставлены на грань полного разрыва отношения России с одним из немногих оставшихся у нее союзников - с режимом, который, при всех его... э-э-э... замнем... служит последним бастионом на пути исламского фундаментализма... Кошмар, верно? А можно поглядеть и иначе. Есть где-то там в Азии омерзительный диктаторский режим, с которым ни одна уважающая себя страна за соседнее сортирное очко не сядет (и не садится!). Основу тамошней экономики составляет наркобизнес - благодаря чему у нас тут скоро треть России сядет на иглу. Россия на все на это закрывает глаза - чтоб только не ссориться с союзником, "бастионом на пути исламского фундаментализма", но ведь, положа руку на сердце, господа, все эти азиаты, по большому счету, одним миром мазаны, нес па? А те от нашего попустительства совсем уже размахрились: тамошних русских мало что за людей не держат, так еще и устраивают гнусные шоу в стиле здешних "больших процессов"... И вот нашлись отчаянные ребята, что пошли крошить всю эту азиатскую наркомафию: показали всему миру, что те диппочтой возят сюда героин, похитили ихнего главаря (якобы посла) - чтобы выменять на того кучу русских, которых там ни за что, ни про что приговорили к смерти... Как, по вашему, наши с вами соотечественники, при здешнем уровне правосознания, воспримут такую историю? - С восторгом, надо полагать, воспримут! - с ходу въезжает гарвардский. - "Посол, блин! Посол на хрен!" - Именно! Так что ребята эти просто-напросто должны сделаться национальными героями, а вся их операция - стать НАШЕЙ операцией. - То есть как это - НАШЕЙ? - виснет челюсть у генерала. - Элементарно, Уотсон. Это именно МЫ нанесли сокрушительный удар по тюркестанской наркомафии и выслали из страны ее главаря, рядившегося в тогу посла, а главное - спасли жизнь соотечественников: "Наших - не тронь!". В тесных рамках закона делать такие фокусы нельзя - затем и создана "Белая рука", которой вроде как и нету вовсе... Рассказ о московских событиях в СМИ следует вести исключительно в восторженных тонах, и при этом закадровым рефреном должны идти эдакие многозначительные смешочки: "Средь бела дня крадут иностранного посла, а все силовые структуры, типа, никого не могут поймать? Ню-ню!.." Мобилизуйте лучших комментаторов - вроде этого, небритого... ну, Невзоров для интеллигенции... Далее... 77 За окнами Петровки-38 уже сгустились прозрачные летние сумерки. Майор Лемберт, пройдя пустым уже в этот час коридором Управления, распахивает дверь своего кабинета и застает там Сергуню с Олежеком. - Какого черта вы еще не дома? - Вас дожидаемся, Александр Арвидович! - опера-мордовороты сейчас более всего смахивают на парочку лохматых щенков, истомившихся в ожидании Хозяина. - Что-то не так? А и верно - с сенсэем явно неладно! "Арийская морда" под седеющим ежиком как всегда непроницаема, только вот губы старшего опера (это хрен спрячешь!) приобрели ту голубоватую бледность, что очевидным образом взывает о таблетке валидола либо о стакане коньяку... Майор пару секунд хмуро глядит на подчиненных, а затем залихватски взмахивает рукой: - Ладно, пошли, выпьем, что ль! Я нынче при деньгах... - Так ведь зарплата только послезавтра, Александр Арвидович! -изумляется старший группы, Олежек. - Это у вас зарплата, а у меня - выходное пособие. А поскольку я в отпусках не бывал хрен те сколько лет, то и выходного пособия этого накопилось - до хренища. Ладно, в кои-то веки - гульнем! Сергуня, - тут майор извлекает из кармана кипу лиловых пятисоток, - ты назначаешься старшим за загул... - А что с комитетчиком, сенсэй? - тихо спрашивает Олежек. - Или мы где-то лопухнулись? - Мы все делали верно. Но комитетчик уже пьет водку у себя дома; а поскольку я даже постфактум не могу объяснить, как такое могло случиться - меня и в самом деле пора на свалку, ОНИ правы... 78 Пыльнолицый "эксперт по кризисным ситуациям" продолжает четко рулить совещанием: - Победа строится лишь из осколков поражения. Перед проигравшим всегда открыто больше возможностей, чем перед победителем, но об этом часто забывают... оттого-то столь незавидна судьба победивших в мировых войнах - сперва Франции с Англией, потом Советского Союза. И перед нами сейчас стоит задача: обратить в победу то поражение, что нанес нам этот самый Робингуд. Подчеркиваю: не латать дыры, минимизируя причиненный ущерб, а обратить ВСЮ ситуацию себе на пользу. - Ладно, изобразить хорошую мину при плохой игре, и сделать вид, будто на похищение этого наркопосла был наш негласный приказ - это понятно, - вступает гарвардский. - Но что тут можно обратить себе на пользу? - Существование "Белой руки", разумеется! - Не понял... - озадачивается на дальнем конце стола некто в штатском. - У нас есть целых три сверхсекретных подразделения для выполнения подобных задач; зачем нам еще одно? - Именно затем, товарищ генерал-полковник, что ваши подразделения - сверхсекретные, а "Белая рука" будет действовать открыто, с шумом и помпой. Нам не нужна "НикитА", о существовании которой известно трем человекам на свете; нужен, если искать аналогии, Фантомас на службе Французского правительства... - То есть фактически это вариант латиноамериканских "Эскадронов смерти"? - уточняет гарвардский. - Тайная полиция, на действия которой невозможно пожаловаться, поскольку ее вроде бы и не существует в природе? - Именно так! Обратите внимание: этот чертов англичанин, Миллидж, ничуть не усомнился, что имеет дело с сотрудниками российских спецслужб. А существование такого "Эскадрона смерти" в отечественной аранжировке было бы воспринято общественным мнением чисто на ура: престиж милиции и суда - на нулевой отметке, и кто защитит простого человека от беспредела? Люди напуганы и озлоблены, они едва ли не поголовно голосуют за возврат смертной казни и введение упрощенного судопроизводства; на себя самого это упрощенное судопроизводство никто, естественно, не примеряет: "Мне-то чего бояться - я, чай, не бандит и не Чубайс!" Мало того; я тут недавно проводил анализ, - с этими словами пыльнолицый лезет в свою обтрепанную синюю папку, - и оказалось, что этими мотивами переполнена вся современная российская беллетристика, особенно фантастика. Романтизация, чтоб не сказать поэтизация, эскадроноподобных контор для бессудной расправы - это теперь общее место. Почва подготовлена, господа - пора сеять! - Гм! Убедительно, - кивает некто в штатском. - Совершенно не вижу, почему бы не попробовать. Только вот кто этот самый "Эскадрон" возглавит? - Как - кто? Сам Робингуд и возглавит! По собравшимся за столом проходит рябь изумления. - Ну, у вас и шуточки! - выражает общее настроение некто в штатском. - Может, его прямо сразу министром внутренних дел назначить? - Министром внутренних дел его назначать не стоит, - спокойно отвечает пыльнолицый. - То кресло кого хочешь перемелет - через пару лет ваш романтический атаман отрастит неподъемную задницу и начнет исправно брать взятки. А вот должность командующего "Белой руки" - это как раз для него. - Но он же бандит! - Конечно. Раз бандит - значит смел, инициативен, незашорен... впрочем, в его спецназовском досье все так и записано. И, между прочим, своей мафиозной деятельностью на оружейном рынке он принес стране больше реальной пользы, чем все "Росвооружение"... А вообще насчет назначения бандитов на государственные посты есть вполне положительный зарубежный опыт: берешь, к примеру, пирата Генри Моргана, учиняешь ему крутой апгрейд до сэра и губернатора - и отлично пашет! Я уж не говорю про мэтра Видока... - Насчет сэра Генри Моргана и сэра Фрэнсиса Дрейка - это вы хорошо ввернули, к месту, - согласно кивает гарвардский. - Если у британцев вышло, отчего бы и нам не попробовать? Меня другое волнует: а что, если этот самый Робингуд просто откажется? Сочтет, что благородному разбойнику идти в стражники - западло? - Тогда мы просто назначим Робингудом кого-нибудь другого, - пожимает плечами пыльнолицый, - а этого сотрем: "Нэзаменымых у нас нэт!" Еще вопросы?... нет? Тогда начинаем работать. Первое. Самолет из Тюркбашиабада уже на подлете - кому-то надо двигать в аэропорт, организовать там встречу освобожденных: телевидение, представители ФСБ и администрации Президента, многозначительно уклоняющиеся от комментариев, военный оркестр, исполняющий что-нибудь патриотическое, вроде "С чиво-о-о начинается Родина..." В общем, это должна быть такая сводящая скулы безвкусица, чтоб всякому было ясно: это - государственное предприятие. Второе. Племянничку-послу - по заднице мешалкой. Официально объявить его персоной нон-грата нельзя ни в коем случае, но все это должно идти под крайне прозрачный аккомпанемент антигероиновых репортажей. Это - МИДу. Третье. В СМИ должна начаться компания популяризации "Белой руки" - этим займусь я сам; долгосрочный пиар поручить Глебу Петровскому. Параллельно одному из этих трех ваших спецподразделений, товарищ генерал-полковник, придется стать на время "Белой рукой"; детали мы с вами оговорим в рабочем порядке. Четвертое, и самое главное. Всех, кто имел хоть какое-то отношение к этой истории, следует... - тут пыльнолиций на секунду запинается, ибо на экране его ноутбука загорается срочное сообщение, и многозвездный генерал сходу бУхает: - Ликвидировать? Ну, это само-собой! - Никак нет, генерал, - чуть заметно вздыхает пыльнолицый (вот уж воистину - тот, кто носит медный щит, тот имеет медный лоб...). - Не только не ликвидировать, но, напротив того, наградить орденами. Повторяю - ВСЕХ. - Но зачем?.. - чувствуется, от мыслительных кульбитов "эксперта по кризисным ситуациям" головы у всех прочих членов Синклита положительно пошли крУгом. - Исключительно затем, чтобы одним из этих награжденных - на глазах у всей страны, в прямой телетрансляции - стал Робингуд. Если он примет орден из наших рук - он НАШ, со всеми потрохами: это - как расписка кровью. Если откажется... Но он не откажется: я сделаю ему "предложение от которого нельзя отказаться"... 79 Майор Лемберт в компании Сергуни и Олежека мрачно гуляет в средней руки кабаке. Рядом оттягивается компания конкретных пацанов - человек пять или шесть. Слово за слово, хреном по столу - возникает драка. Майор, работая в стиле скорее Стивена Сигала, нежели Чака Норриса, укладывает братву в штабель. Подошли молодые аристократы и учтиво поздравили с победой: - В вас чувствуется школа, настоящая школа, благородный дон! Кстати, в нашем банке не далее как вчера открылась вакансия в службе безопасности. Не хотели бы вы подумать?.. Майор отрицательно качает головой: - Самураю торговать западло... Я не хотел обидеть вас, ребята. Выпьете? - Почтем за честь, благородный дон! 80 В Шервуде Робингуд с Подполковником просматривают нечто вроде дайджеста телепрограмм. ...Новости РТР. В Аэропорту - помпезная и бестолковая встреча освобожденных: телевидение, представители ФСБ и администрации Президента, многозначительно уклоняющиеся от комментариев, военный оркестр, исполняющий "С чиво-о-о начинается Родина..." Вокруг - два кольца охраны ("Наркомафия не дремлет!"); приблизиться к прибывшим не дают никому - в толпе мелькает Ванюша, пытающийся подать какой-то знак брату, но тщетно: тот не видит. Затем освобожденных рысью гонят к автобусу, оцепленному автоматчиками в камуфляже - "...Встреча была продолжена в здании правительства". ..."Криминальная хроника". Изрешеченный пулями вольво: "Два часа назад в районе Садовнической набережной неизвестные расстреляли из автоматов иномарку, за рулем кот