непредсказуемые. Слабые, беззащитные феи, от которых практически невозможно спастись. Циннеркнок: На мордочку посмотришь - богиня! Венера! Афродита! Клеопатра! Нефертити! Офелия! Нимфа! А в душу заглянешь - обыкновеннейший крокодил. А после свадьбы они обычно только курят, едят и ругают мужа, причем делают это все одновременно. Иногда, правда, ласково гладят его по головке, но только перед тем, как снять скальп. Любящие жены встречаются редко - и то, наверное, лишь в кино. Эдвард Дагмар: Правда, многие женщины настолько чувствительны, что скорее отравят мужа, чем обидят кошку. Но нам от этого не становится легче. Циннеркнок: Опомнитесь, молодой человек! Судя по тому, что показывают в телевизионной рекламе, у большинства женщин перхоть, восемьдесят килограмм лишнего веса, избыточное потоотделение и постоянные проблемы с другими шлаковыводящими системами. Эдвард Дагмар: В реальной жизни все обстоит не настолько плохо. Но симптомы тревожные. Циннеркнок: Жена одного моего знакомого когда-то перепутала его со своим идеалом, и ему пришлось до конца жизни притворяться блондином. Хорошо еще, что это было не слишком трудно, так как вообще-то он был совершенно лысый. А другой мой знакомый так ненавидит свою супругу, что жутко завидует всем, кто ее не знает. Эдвард Дагмар: Одна студентка рассказывала, что влюбилась прямо на своей свадьбе - в одного из гостей - и, как она уверяет, в тот же миг поняла, что (передразнивает): "Ах, я совершила ужасную ошибку и мой муж жестоко поплатится за это!" Недаром говорят: женщины, как вино, склонны к брожению. Учтите, это еще не самый плохой вариант. Любовь к замужней женщине может сделать несчастным только одного из троих, любовь к незамужней - угрожает счастью обоих. Циннеркнок: Того, кого любишь, на самом деле не существует. Влюбляются в человека, а любят - мечту, привидение. Любят всегда только привидения. Но от этого есть хорошее противоядие. При встрече с привидением мужского пола надо ущипнуть себя, а при встрече с привидением женского пола надо ущипнуть привидение. Уверяю Вас, после этого ни одно привидение женского пола не позволит Вам в себя влюбиться. Эдвард Дагмар: А эти глупые истории про то, что с милым рай и в шалаше? Циннеркнок: Любовь - чувство, плохо приспособленное к выживанию в шалашах. Джентльмены предпочитают блондинок, а блондинки предпочитают облигации. Одна знакомая мне семейная пара прожила в полном согласии много лет на первом этаже. Однажды муж неожиданно приехал из командировки, заглянул в окно и увидел, что его жена ждет его совсем не так, как ждала Пенелопа своего Одиссея. Ну, и какую мораль мы должны извлечь из этой истории? Тилли: Мораль тут - сколь важна добродетель, особенно если живешь на первом этаже. Эдвард Дагмар: Если живешь на первом этаже, не надо заглядывать в окна раньше, чем позвонишь в дверь. Циннеркнок: Не надо жить на первом этаже. Правда, хорошая жена больше одного скальпа с мужа не снимает. Но в остальном они все одинаковые. У какого-то известного писателя есть рассказ про мужчину, которому по ошибке в свидетельство о браке вписали не ту женщину, с которой он пришел в загс. Но мужчина не захотел платить за новый бланк, поскольку, по его мнению, разница между двумя женщинами не превышает стоимости одного нового бланка. Они все одинаковые. Тилли: Знаете, конечно, все женщины чем-то похожи на Линни. Но только Линни не похожа ни на кого! Циннеркнок: Ах, молодой человек! Как все запущено!.. Вера в идеалы никогда не проходит безнаказанно. Сначала мы создаем себе представление о своем идеале, затем встречаем женщину, влюбляемся - и обнаруживаем в своем идеале именно ее черты. Если в человеке все прекрасно, значит, Вы еще не женаты на этом человеке. Учтите, идеальная женщина не курит, не пьет, не изменяет, никогда не спорит и не существует. А большинство современных Ев не стали бы делиться яблоками с Адамами - все съели бы сами, да еще змеями бы закусили. Тилли: Линни не такая. Циннеркнок: Да, она не такая. Вам повезло. И что же Вам так в ней понравилось? Тилли: Она добрая, умная, красивая... Циннеркнок: Да Вы что, молодой человек! Жениться надо только на очень глупой и очень-очень злой женщине. Вы не представляете, как Вы будете счастливы, когда разведетесь!.. Красивые женщины интересуют только людей, лишенных воображения. Впрочем, красота нужна только тем женщинам, которые не умеют быть обаятельными. А единственное отличие умных женщин от всех остальных в том, что умные женщины остаются красивыми, даже старея. Эдвард Дагмар: Для красоты, не обремененной умом, старость - это самая страшная преисподняя. Циннеркнок: Ничего подобного. Просто в этом случае принято вести себя так, как будто недостатки ума могут отвлечь от недостатков фигуры. А скажите, Вы уже смотрели на Линни вот так? (показывает взгляд "умирающего цыпленка"). Тилли: Не знаю. Может быть. Циннеркнок: Вы ей уже писали письма? Тилли: Да. Циннеркнок: И там были строчки о Ваших чувствах? Тилли: Да, немного... Циннеркнок: И Вы уже говорили ей о своих чувствах? Тилли: Совсем немного... Циннеркнок: Поздравляю! Из тысячи способов стать неприятным молодой женщине, Вы выбрали самый надежный! (переглядывается с Эдвардом Дагмаром, оба печально качают головами и трагически вздыхают). Эдвард Дагмар: Ох уж эта молодежь! Циннеркнок: Ох уж эта молодежь! Ругать Вас некому. И мне некогда. Вы, молодой человек, допустили одну очень большую, очень типичную и совершенно непростительную ошибку: можно говорить об эмоциях, но нельзя говорить о чувствах - это пугает. Так что учтите, молодой человек, любовью оскорбить нельзя, но напугать вполне возможно. Эдвард Дагмар: Тем более нельзя говорить с девушкой о чувствах, которых она не испытывает. Циннеркнок: Женщина должна подозревать, что ее любят, но нельзя позволять ей быть в этом уверенной. Надо предоставить ей самой возможность догадаться об этом. Молодой человек, никогда не говорите слов, которых не ждут, и не давайте обещаний, о которых не просят. Любой слишком прямой путь всегда оканчивается тупиком. При внезапной попытке объясниться им в любви некоторые женщины дерутся. Это неплохо. Некоторые вызывают полицию. Это уже не совсем хорошо. Но страшнее всего те, которые смеются. Тилли: А как же девушки узнают, что в них кто-то влюблен, если им об этом не скажут? Циннеркнок: Только женщина с очень необычным набором хромосом способна не заметить, что в нее влюблены. Будем справедливы. Большинство женщин намного умнее, чем это кажется их мужьям на ощупь. Вопрос только в том, захочет ли женщина показать, что она Вас заметила. То, что все мольбы будут услышаны, еще не значит, что все они будут исполнены. Эдвард Дагмар: Женщины обычно ждут признаний в любви, чтобы их отвергнуть, а сами признаются в любви только для того, чтобы иметь потом повод для упреков. Циннеркнок: Вот теперь Линни наверняка влюбится в кого-нибудь другого, чтобы доказать себе, что Вы ей совершенно безразличны. Вы же знаете, какой эффект обычно имеет свидание двух встречных поездов. Эдвард Дагмар: Ну, ничего. От первой любви умирают лишь до тех пор, пока не начнут умирать от второй. Циннеркнок: Для сохранения всех иллюзий молодости очень важно быть безнадежно влюбленным. Женщину, которая Вас не любит, можно любить всю жизнь. Конечно, если она не сделает Вас своим мужем. Эдвард Дагмар: Только не мечтайте, Тилли, мечты имеют страшное свойство - сбываться... Циннеркнок: Вам надо срочно влюбиться еще в кого-нибудь. Ведь любить нескольких девушек намного легче, чем любить только одну девушку. Требуется гораздо меньше чувств. Что это Вы, молодой человек, приумолкли? Тилли: Берегу силы для оптимизма. Циннеркнок: (неожиданно, как будто приняв какое-то решение, обращаясь к Эдварду Дагмару) Ты хочешь расстаться с Эльзой? Эдвард Дагмар: Расстаться? Циннеркнок: Ты же говорил... Эдвард Дагмар: (начиная волноваться) Мало ли что я ... там ... тебе ... говорил ... тебе! Слава богу, мы говорим глупости намного чаще, чем делаем их. Это - мой крест, я к нему привык и не уступлю его никому. Нет розы без шипов. И потом... То, что я ее иногда ненавижу, еще не значит, что я ее совсем не люблю... иногда. Каждый имеет право страдать из-за женщины, которая этого достойна. А таких женщин, как Эльза, чаще душат, чем бросают. Жизнь - очень сложная вещь. Но если ложиться спать пораньше, а просыпаться попозже, то многие проблемы решаются сами собой. К тому же семейная жизнь очень закаляет. Циннеркнок: Да, любовь не картошка, не выбросишь в окошко... Эдвард Дагмар: Опять приехал у меня супругу переманивать? Двадцать лет. Все ездит и ездит. Все отобрать хочет. Циннеркнок: Не будем омрачать нашу взаимную неприязнь нелепыми подозрениями. Хотя каждая женщина заслуживает любви, даже если она находится замужем. Эдвард Дагмар: Эльза меня каждый день попрекает твоими успехами! Циннеркнок: Это из-за тебя она за тебя замуж вышла... за тебя! Почему ты не дал мне возможности каждую минуту любоваться тем, как она стареет? Эдвард Дагмар: Нет уж! Лучше я сам буду страдать, пока не умру. А умру я не скоро. Не дождетесь! Циннеркнок: Ничего, ничего, жизнь очень гуманна: обычно чем она хуже, тем короче. Эдвард Дагмар: Ты меня не дразни! Я после двадцати лет семейной жизни совсем одичал и хотя у меня бицепсы, как у воробья коленки, зато теперь могу одним ударом хвоста убить трех крокодилов! Циннеркнок: Зря ты так. Надо ценить тех друзей, которые есть. Следующие будут еще хуже. Эдвард Дагмар: А ты меня своей дружбой не пугай! Циннеркнок: Да, не получится у нас конструктивной дискуссии... Слушай, в конце концов, это смешно, когда двое немолодых мужчин ссорятся из-за женщины, которая им обоим безразлична и которой они оба безразличны... А жизнь идет. Все крутимся и крутимся вокруг любимых и нелюбимых, а вместе с ними - вокруг земли, а вместе с нею - вокруг солнца. Все крутимся и крутимся. Согласен? Эдвард Дагмар: Согласен... Раньше все было лучше... И мы были моложе. Циннеркнок: Хорошо, когда нет никаких чувств. Тихо. Спокойно. А еще, наверное, хорошо быть женщиной: матом ругаться не надо и водку пить не обязательно! Можно отрастить бороду и в цирке выступать... Ну, что еще скажете, молодой человек? Тилли: Оказывается, жизнь бывает отвратительна не только в детстве. И главное ее назначение, видимо, в том, чтобы убедить нас, что в ней все совсем не так, как в книжках. Циннеркнок: Привыкайте, молодой человек. А нам пора погружаться в нежные раздумья об обеде. Если днем плотно перекусить, то время до ужина пролетает почти незаметно. Воздух, покой, обед, дамы - что еще человеку нужно? Ничто не ново под луною. (смотрит на входящую Линни) И только женщины все моложе и все привлекательнее. Линни: Я не вовремя? Циннеркнок: Здравствуйте прелестная, милая, очаровательная барышня Линни! Деньги и красивые девушки всегда кстати. Какого по счету поклонника донашиваете? Линни: Точно уже не помню. Циннеркнок: Какие непостоянные эти девушки! То в одну влюбишься, то в другую... Ох, как это ужасно - женщины так красивы, а молодость так коротка. Как это ужасно. Эдвард Дагмар: Трагедия пожилых мужчин в том, что им тоже нравятся красивые женщины. Циннеркнок: Странно, что даже когда я перестал интересоваться девушками, они, несмотря на это, так и не начали интересоваться мною. Наверное, в школе закон сохранения энергии не изучали... Не замечают, игнорируют! Эдвард Дагмар: Первобытные люди своих старичков хотя бы съедали. Циннеркнок: А разве теперь люди не едят друг друга? Линни: Не на этой неделе. Циннеркнок: Ай, молодежь! Не бережете Вы хорошие традиции. Эдвард Дагмар: Что поделаешь? Молодежь замечает только себе подобных. Для молоденьких девушек все мужчины старше тридцати выглядят абсолютно одинаковыми старичками. Циннеркнок: Линни, Вы просто цветущий миндаль! Судя по красоте - будут жертвы. Девушки - совершенно непредсказуемые существа: приходится быть учтивым с каждой из них, потому что абсолютно неизвестно, кем они станут или за кого они выйдут замуж. Линни: Тилли, что Вы делаете среди этих детей преклонного возраста? Циннеркнок: (встревает в разговор) Мы беседовали о превратностях любви. Линни: И что же Вы теперь, Тилли, думаете о любви? Тилли: Думаю, что любить женщин все равно стоит, несмотря на все то, что о них говорят их мужья. Линни: Я тоже полагаю, что если бы богу было угодно, чтобы мужчины оставались холостыми, он не создал бы яблок. Эдвард Дагмар: Ах, Линни, Линни! Ну разве так можно? Применять против мужчин сразу и красоту, и ум - это чересчур жестоко. Вы бы хоть по соображениям гуманизма ограничивались либо одним, либо другим. Линни: От чего же мне лучше избавиться - от красоты или от ума? Циннеркнок: Ни от чего избавляться не нужно. Главное - улыбайтесь! С тех пор, как воздушные замки стали строить из железобетона, каждая недополученная улыбка может вызвать целую катастрофу. Видите, какой я несчастный - то ли слепну, то ли просто старею: женщин еще вижу, а их улыбок - уже не замечаю. Улыбайтесь, Линни! Хотя чаще всего улыбка женщины означает только то, что ей в эту минуту, возможно, просто нечего больше делать. (обращаясь к Тилли) А Вы берегитесь, молодой человек. Улыбки девушек - это капканы судьбы. Линни: Тетушка Эльза велела мне пригласить всех отобедать. Циннеркнок: Вот здорово! А то я уже думаю: кого бы тут съесть? Люди добрые, давайте присядем, а то так кушать хочется, что денег в долг никто не дает. Вкус к жизни я давно потерял, но аппетит до сих пор не утратил. Люблю поесть вкусно, но много! Эдвард Дагмар: Много есть вредно. Циннеркнок: А мало - не получается. Есть надо больше, а то сопьешься. Линни: А талия не исчезнет? Циннеркнок: У мужчин талия никогда не исчезает, просто иногда она прячется, потому что с возрастом подбородок все больше вытесняет ее в область щиколоток. Талия - это экватор, который постоянно стремится сместиться все ниже и ниже. Эдвард Дагмар: И почему жизнь так несправедлива: все вкусное вредно, а все полезное - невкусно? Циннеркнок: Врачи говорят, что, в принципе, все вредно. Но в нашем возрасте это уже не имеет никакого значения. Какая разница, что люди скажут на наших похоронах? Хотя лучше всего, если они скажут: "Смотрите, смотрите! Он шевелится!" А Вы, молодежь, берегите фигурки, пока они у Вас есть. Как говорится, "в каждом худом человеке сидит толстый и все время нахально требует, чтобы его немедленно выпустили". Но в наше странное время все женщины почему-то хотят похудеть. Даже те, которые не едят, а только курят и пьют. Все причитают: "Черт с ним, с весом, сбросить бы объем!" Эдвард Дагмар: Во всем виноват Эйнштейн. С тех пор, как он объявил, что все в мире относительно, женщины никак не могут решить: полнеют они или уже толстеют. Циннеркнок: Скорее, дайте мне что-нибудь съедобное! Я только немного попользуюсь и все верну обратно. Я все умею перерабатывать в жир, даже собственные волосы. Линни: А может быть, Вам заняться спортом? Циннеркнок: Спорт - это один из самых утомительных видов безделья, это тунеядство, доведенное до абсурда. Линни: Тогда как насчет диеты? Циннеркнок: На такую низость способны только вегетарианцы! Я однажды сел на диету, но раздавил ее. Хорошему человеку голодать вредно, а плохому - бесполезно. Линни: Расскажите нам пока что-нибудь интересное, Тилли. Циннеркнок: Да, только обязательно про еду. Тилли: Я читал, что женщины за свою жизнь в среднем съедают двадцать пять тонн пищи, а мужчины - двадцать две тонны. Циннеркнок: Почему так мало? Тилли: Видимо, больше не успевают. Циннеркнок: Эх! Не надо о грустном! Пойдем лучше наращивать окорочка! Будем толстенькими! А худеть начнем сразу после обеда. Эдвард Дагмар: Меня, любимого, подождите. (все уходят). КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ. "ПОДСЛУШИВАНИЕ" "Хороший человек делает подлости без удовольствия" М. Светлов "Напрасно дух о свод железный Скребется крыльями, скользя. Он вечно здесь, над той же бездной: Упасть в соседнюю нельзя!" В. Брюсов "Одиночество" "Сердце имеет доводы, которых не знает разум" Б. Паскаль Входят Эдвард Дагмар и Тилли Эдвард Дагмар: (стараясь скрыть волнение) Вот здесь... Я слышал за обедом - здесь они должны встретиться. А мы притаимся вот там, на скамеечке за кустами, и подождем. Тилли: А мне в детстве говорили, что подслушивать - нехорошо. Эдвард Дагмар: Правильно! Подслушивать нехорошо. Кто предлагает подслушивать? Подслушивать низко, бесчестно, подло, пошло и аморально. Мы ни в коем случае не будем подслушивать. Мы будем подсматривать. Где написано, что подсматривать плохо? Тилли: Кажется, взгляд через замочную скважину считается не очень благородным поступком. Эдвард Дагмар: Но здесь нет никакой замочной скважины... Тилли: Вы не ревнуете? Эдвард Дагмар: В моем возрасте чувство ревности сильно заглушается ощущениями, доставляемыми ревматизмом. Каждому судьба дает что-то свое: одному красоту, другому ум, третьему ревматизм. Тилли: Ревность - один из признаков любви, говорят, иногда она даже может стать ее причиной. Эдвард Дагмар: Ох, Вы не знаете жизни, Тилли! Это только в романах пишут, что если, увидев жену, беседующую с другим мужчиной, муж не накричал на нее, не подрался с ее собеседником и не покончил с собой, значит, все - большая любовь уже прошла. Тилли: Я читал, что женщины никогда не прощают ни ревности, ни ее отсутствия. Эдвард Дагмар: Да зачем мне ревновать в воскресенье, когда для этого есть остальные шесть дней недели? Конечно, я несколько старомоден и считаю, что в объятиях у одной женщины не должно оставаться слишком много места для второго мужчины. Но Ганс надоел бы ей еще быстрее, чем я. Тилли: Почему Вы так думаете? Я слышал, что красивые женщины и богатые мужчины никогда не надоедают друг другу, разумеется, пока не поженятся. Эдвард Дагмар: Тем не менее, статистика утверждает, что женщины намного вернее, чем мужчины, во всяком случае неверных мужей в два раза больше, чем неверных жен. Для меня всегда было загадкой, с кем изменяют своим женам эти лишние мужья. Тилли: Наверное, друг с другом. Эдвард Дагмар: На самом деле женщинам, которые разлюбили, не нужны ни любовь, ни нежность, ни даже деньги - им нужен только повод, чтобы иметь возможность пожаловаться на отсутствие любви, или нежности, или денег. Для женатого мужчины весь ад вымощен откровениями, которыми его жена делится с его друзьями. (Тилли и Эдвард Дагмар, беседуя, уходят. Входят мистер Циннеркнок и Эльза Дагмар). Эльза Дагмар: Нам надо поговорить. Мне нужно пожаловаться. Циннеркнок: Желание дамы - закон... Правда, обычно мы гораздо больше нуждаемся в том, чтобы было с кем помолчать, чем в том, чтобы было с кем поговорить. Все люди делятся на тех, с кем невозможно разговаривать, и тех, с кем приятно помолчать. Эльза Дагмар: Знаете что... Циннеркнок: Что, властительница моего сердца? Эльза Дагмар: Скажите, только честно, я очень постарела? Как я выгляжу? Циннеркнок: Ну, что тут можно сказать? Вы - не красивая... Вы - очень красивая. И очень молодая. Просто прелесть! Эльза Дагмар: Ну да: девочке говорят - "Просто прелесть!", девушке говорят - "Просто прелесть!", молодой женщине говорят - "Просто прелесть!" и только нам, старухам, при встрече говорят (кривляется, изображая старушку): "Вы шш-егодня щщщ-удесно выглядите! О-шшш-обенно по шшш-равнению шш тем, што от Вашш о-шшш-танется лет черешш пять". Никто и никогда не скажет Вам, что Вы молодо выглядите, если Вы действительно все еще молоды. Циннеркнок: Вы всегда были красивы и всегда будете молоды. И как только такую красоту делают? Эльза Дагмар: Вы не поймете - Вы не косметолог. Но говорят, что красивые женщины не умеют красиво стареть. Циннеркнок: Ну что Вы, красивые женщины иногда умирают, но никогда не стареют. Эльза Дагмар: Красивые женщины умирают несколько раз. А годы идут и от вечности остаются какие-то опилки... Циннеркнок: Если женщина все еще способна расстраиваться, значит, она все еще очень молода. Эльза Дагмар: Льстец! Ах, какой Вы льстец! Но не Вы ли мне когда-то очень давно говорили: "Если Вы слишком молоды или недостаточно молоды - не верьте ни клятвам, ни комплиментам". А еще, помню, Вы рассказывали, что все женщины делятся на очень молодых, "все еще молодых" и "все еще молодых несмотря ни на что". Циннеркнок: Я тогда был слишком юн, чтобы что-нибудь понимать в жизни, а тем более - в женщинах. В молодости мужчинам все девушки старше восемнадцати лет кажутся очень взрослыми. Эльза Дагмар: А в старости - слишком старыми? Циннеркнок: Любимой женщине никогда не бывает больше тридцати... Эльза Дагмар: А не любимой - меньше ста восьмидесяти? И кто это придумал, что с годами мы должны стареть, в то время как внутри себя мы только молодеем? Сердце не стареет, на нем не бывает морщин, только шрамы. Циннеркнок: Женщины всегда молоды, просто мужчины стареют слишком быстро и не успевают этого заметить. Все женщины молоды, пока живы. Стареют только мужчины. Смотрите. Вы - все такая же красавица, как и раньше, а вот с моей фигуркой хорошо только по радио выступать. Эльза Дагмар: Ах, Вы всегда так гениально льстите! Впрочем, Вы правы: женщины не стареют, мужчины не взрослеют - разве что лет через пятьдесят после собственной смерти. Циннеркнок: С такими обворожительными женщинами, как Вы, лучше не встречаться, а встретившись, не расставаться. Но почему Вы иногда говорите такие печальные вещи? В печали любой женщины есть вина какого-нибудь мужчины. Я угадал? Эльза Дагмар: У меня все хорошо. У меня почти все хорошо: Эдвард почти академик, я его почти люблю, он почти стал таким, каким мне хотелось его сделать, я почти... Мы почти счастливы... (начинает плакать). Он - здесь и я - здесь, а где же счастье? Мне так тяжело. Все готовы осудить, многие готовы простить, но никто не хочет помочь. Циннеркнок: Женщины ходят по розам собственного воображения босиком - и часто наступают на шипы. Эльза Дагмар: Мы все время ссоримся. Он все время не дает мне говорить. В результате я уже почти охрипла. И он все время все преувеличивает. Я ему миллион раз говорила, что это неприлично! Но у него такая чистая совесть, как будто нет никакой! Как это ужасно - то же старое лицо, то же старое брюзжание, а новыми у него бывают только пломбы в старых зубах. Циннеркнок: Но раньше Вам нравилось его стремление ко всему постоянному и неизменному? Эльза Дагмар: Ах, мой друг, после падения лучшая сторона бутерброда превращается в худшую сторону. Вы же знаете, найти логичное объяснение, почему женщина плачет или выходит замуж, труднее всего ей самой. И еще, оказывается, нельзя смеяться над тем, кого любишь, потому что очень трудно будет потом любить того, над кем смеешься. Любовь - это странное чувство, неизвестно для чего возникающее и непонятно почему исчезающее. Прощать легче, чем любить. Но что остается после этого? Собирать смешные осколки глупой жизни, потраченной на злые препирательства с когда-то обожаемым человеком. Циннеркнок: Никто не получает от судьбы всего, чего хочет, и никто не хочет всего, что получает. Эльза Дагмар: Почему на целую жизнь дается только одна судьба? Разве же мы представляем себе, какую судьбу выбираем, выбирая наш путь? Помните старую-старую сказку про маленькую девочку, которой злая ведьма заколдовала ножки, чтобы они отнесли эту бедную девочку непонятно куда - далеко-далеко от дома в темный-темный лес в незнакомую, неведомую страну... Я как будто потерялась. Я хочу домой, к себе домой, но я уже не знаю - где он, мой дом? Я потеряла себя... А жизнь так коротка: только начнешь привыкать, как уже пора отвыкать. Как несправедливо, что на целую жизнь дается только одна судьба. Бежишь, бежишь, а возле финиша понимаешь, что бежала не в ту сторону. Циннеркнок: Я в молодости тоже очень быстро бегал - об финишные ленточки все ребра переломал... Эльза Дагмар: Теперь не могу понять: почему я замужем? Ведь я же ничего плохого не сделала. Настолько плохого... Циннеркнок: В жизни всегда так: сначала не понимаем, а потом привыкаем. Эльза Дагмар: А я все иду куда-то туда, куда мне давно пора прийти. Иногда мне кажется, что жизнь похожа на темную комнату, все выходы из которой ведут в еще более темные комнаты. А иногда мне кажется, что если моя жизнь вдруг осветится солнечным лучом - я погибну от непривычки к счастью. Сколько лет, сколько долгих лет душа моя ждала чего-то. Неужели она так и умрет, не дождавшись? Хочется счастья - жгучего, блаженного, огромного. Хочется вырваться далеко, вырваться прочь, а потом - еще дальше... А я все жду, что что-то произойдет и появится кто-то, способный показать мне жизнь - большую и новую, новую для меня. Циннеркнок: Чаще всего жизнь, которую мы ищем, - это та жизнь, которую мы не замечаем. Эльза Дагмар: Я ожидала от жизни чего угодно, но только не того, что когда-нибудь мне будет больше сорока. Я не готова к будущему. Я не готова даже к прошлому. А еще у меня в этом году гороскоп не очень удачный... Циннеркнок: Надо быть очень осторожными со всей этой астрологией, хиромантией и прочими суевериями. Один мой приятель пытался перебежать дорогу черной-черной кошке и попал под белый-белый автобус. Эльза Дагмар: Что ж, каждый идет в ад своим путем... Интересно, а какой цвет там сейчас в моде? Циннеркнок: Не знаю. О цвете никаких сведений оттуда не поступало, но как предполагали в средние века: ад - это место, где дурно пахнет и никто никого не любит. Эльза Дагмар: Правильно предполагали. Все мы нуждаемся в любви, даже если ее не заслуживаем. Циннеркнок: Особенно если не заслуживаем. Эльза Дагмар: Мне трудно и со мной трудно... Порой так не хочется верить в свою вину, что невольно начинаешь верить в чужую... По странной прихоти природы почему-то начинаешь постепенно раздражаться и в конце концов чуть ли не ненавидишь того, кому постоянно желаешь только добра. Даже самая любящая женщина не в состоянии дать мужчине больше счастья, чем он может взять. Он такой эгоист! Вместо того, чтобы думать о моих чувствах, все время думает только о своих чувствах. Нет, он все-таки невыносимый человек. Циннеркнок: А в чем это выражается? Эльза Дагмар: Ну, например, я иногда совсем не хочу с ним разговаривать! Циннеркнок: Если бы он и вправду был Вам так безразличен, Вы не говорили бы об этом столь страстно. Эльза Дагмар: Иногда мне кажется, что я его ненавижу. Циннеркнок: (говорит насмешливо) Удивительно. Сколько лет прошло, а Вы все с той же страстью ненавидите друг друга. Не переживайте. От любви до ненависти - один шаг, и обратно тоже не больше. Вот один мой знакомый так яростно ненавидел деньги, когда они у него были, что всегда почти мгновенно от них избавлялся, а избавившись, снова начинал их пламенно любить. Эльза Дагмар: Мне трудно и со мной трудно... Циннеркнок: Болезни с таким названием нет. Эльза Дагмар: А почему же я страдаю? Циннеркнок: Вы не страдаете - Вы живете. Потерпите, все еще переменится. И Вы сами еще переменитесь - Вы ведь из тех, кто еще способен меняться. И к Эдварду вернется утраченная щедрость на слова, и к Вам вернутся долгие, нежные, сладостные мечты. Поверьте мне: иногда мы живем счастливо, даже не подозревая об этом. А Вы еще будете очень счастливы. Очень-очень! Эльза Дагмар: Правда? Циннеркнок: Правда. Только никому не говорите о своем счастье - берегите нервы окружающих. Эльза Дагмар: У меня такое ощущение, что мы не одни. Циннеркнок: Почему? Эльза Дагмар: Потому что с Вами все время Ваше чувство юмора. Оно Вас ни на секунду от себя не отпускает? Циннеркнок: Вы такая умница! Эльза Дагмар: А говорят, что женщины бывают либо умные, либо красивые. Как Вы считаете, кто я? Циннеркнок: В таком случае Вы - не женщина. Эльза Дагмар: О чем Вы теперь думаете? Циннеркнок: Как раньше все было просто. Эльза Дагмар: Когда? Циннеркнок: В каменном веке. Считалось, что мужчина должен быть силен и свиреп, питаться только сырым мясом, а девушка лет до сорока должна думать, что "секс" - это такие насекомые в Китае... А потом я влюбился в Вас. Вот так несчастливо случилось. И где был мой благородный инстинкт самосохранения? Не понимаю. (начинает читать стихи): Душа моя тебе одной подвластна... (Эльза Дагмар не слушает, думает о чем-то своем, неожиданно перебивает) Эльза Дагмар: Наверное, для счастья мало быть счастливой, надо уметь чувствовать себя счастливой. А время безжалостно... (опять задумывается) Циннеркнок: Время крадет у нас все самое лучшее. Остальное мы теряем сами. (опять начинает читать стихи): Я думаю о том, что все могло иначе: Быть, мыслиться, вплетаться в смету чувств... Эльза Дагмар: (перебивает, не слушая) А может, мне неожиданно перекраситься в рыжий цвет, а потом вдруг снова стать блондинкой? Циннеркнок: Не знаю. Эльза Дагмар: Ах, какой Вы бесчувственный! Циннеркнок: Неправда. Я очень чувственный. Эльза Дагмар: А вот я не чувствую себя виноватой, но... Может, я его недостаточно любила, а он это чувствовал? Мне трудно и со мной трудно... Циннеркнок: В нашем климате святые не выживают. Эльза Дагмар: Но у меня так много недостатков. Циннеркнок: Главный недостаток красивых женщин - это их мужья. И потом, если припомнить все, чего мужчины хотят от женщин, много ли найдется мужчин, достойных быть женами? Эльза Дагмар: (не слушает, неожиданно спрашивает) Мы разгневаны. Почему уже тридцать секунд мною не восхищаются? Почему мне не читают стихи? Циннеркнок: "Озера глаз твоих чисты и непорочны, но в грех ввести способны и святого..." Эльза Дагмар: Хвалите меня, хвалите! Я постараюсь не обидеться. Циннеркнок: Говорят, умного человека незаслуженная похвала унижает. Эльза Дагмар: Значит, я предпочитаю быть дурой. Циннеркнок: А Вам бы хотелось, чтобы кто-то постоянно шептал Вам: "Весь шар земной сложу к твоим ногам и за тобой пойду на край Вселенной"? Вам бы хотелось, чтобы кто-то предложил: давайте уедем далеко-далеко? Эльза Дагмар: А как же Эдвард? Я не могу надолго оставлять его одного - он такой жуткий зануда, он без меня будет очень одинок... Циннеркнок: Не волнуйтесь. Добрый человек никогда не останется в одиночестве - его обязательно отыщут злые соседи. Он с ними поссорится и в его жизни снова появится смысл. Эльза Дагмар: Да Вы что! В наше время безопаснее устроить третью мировую войну, чем поссориться с соседями... А Эдвард все еще ревнует меня к Вам. Я видела - за обедом его взгляд напоминал контроль багажа на таможне. Мужчины становятся ужасно ревнивы, когда начинают влюбляться и когда перестают любить. Как Вы думаете, мы с Вами были бы счастливы, если бы... Циннеркнок: Пожалуйста, не надо открывать шкафы памяти - в них танцуют скелеты воспоминаний. Не стоит тосковать по прошлому - там давно уже никого нет... Эльза Дагмар: (не слушает) Интересно, если бы Архимед мылся не в ванне, а в душе, а на Ньютона упало не яблоко, а кирпич, что бы они открыли? (мистер Циннеркнок не успевает ничего сказать). А если бы я влюбилась в кого-нибудь еще? И тогда у меня было бы совсем другое имя, а главное - совсем другой муж. А вдруг он был бы глупым и жадным? Как это было бы ужасно! Циннеркнок: На самом деле женщины обожают выходить замуж за глупых и жадных мужчин, потому что им всегда приятно говорить правду о своих супругах. Эльза Дагмар: Мой Эдвард не такой! Циннеркнок: Да, он не такой. Эльза Дагмар: Но у него много недостатков. Циннеркнок: Мужчины все в жизни делают только из-за своих недостатков: влюбляются из-за недостатка опыта, женятся из-за недостатка воображения, разводятся из-за недостатка терпения, ругают всех женщин из-за недостатка воспитания и снова влюбляются из-за недостатка памяти. Эльза Дагмар: А Вы все шутите... Как тогда... Циннеркнок: И нежность дней былых мне обжигает душу... Эльза Дагмар: Это красиво. Это правда? Циннеркнок: Правда, потому что красивые слова всегда правдивее скучных. Эльза Дагмар: Спасибо, что Вы выслушали меня. Теперь я чувствую - так люблю своего мужа, что в следующий раз непременно выйду замуж за кого-нибудь такого же, как он... Теперь мне стало так легко, так просто. Вы такой замечательный собеседник. Вас надо женить... (Циннеркнок вздрагивает от неожиданности) Зачем у Вас такое лицо? Циннеркнок: Для конспирации. Эльза Дагмар: Точно. Вас надо женить. Циннеркнок: Этого мне только не хватало на старости лет! Живым я не дамся! Эльза Дагмар: Надо, надо. Циннеркнок: Ох, женщины, все-то Вам не сидится, не лежится! Вечно Вам надо мужчин на подвиги толкать! Это хорошо, что Вы такая нежная и изумительная, а иная как толкнет - так и задавит. Между прочим, подвиги надо совершать не чаще одного раза в день, а я сегодня уже совершил два героических поступка: проснулся и встал. Эльза Дагмар: Почему Вы до сих пор не женаты? Циннеркнок: Так получилось... Всю жизнь интересовался девушками, да так и не заинтересовался. К тому же бытовая техника в наше время настолько облегчила женский труд, что мужчинам нет никакого смысла жениться. Мужчина теперь спокойно может обойтись без женщины и даже без нескольких женщин. Эльза Дагмар: Зачем Вы все время шутите? Циннеркнок: Не хочу выглядеть умным - боюсь, привыкнете. Знаете, в моей жизни было многое: и счастье, и несчастья. Счастье - в том, что я всегда влюблялся в женщин, которых не был достоин, а несчастье - в том, что они предпочитали мне мужчин, еще менее достойных их любви, чем я. А теперь... Мужчины делятся на две категории: на тех, которым жениться еще рано, и тех, которым жениться уже поздно. Говорят, что брак по любви - это когда красивый, молодой, богатый мужчина женится на красивой, молодой, богатой девушке... Любовь - как горизонт: чем мы старше, тем он отдаленнее. В моем возрасте из женщин я искренне могу заинтересовать только налогового инспектора. К тому же нелюбимые люди стареют быстрее. Я уже слишком стар, чтобы любить кого-нибудь, кроме самого себя. В моем возрасте менять что-то в своей жизни - все равно, что переставлять стулья на палубе "Титаника". Весна моя прошла, пора стареть, скучать, пукать, сплетничать и злословить. "Прошли года желаний и страстей - и все вокруг темней, темней, темней..." Я знаю, что любовь необходима, только уже не помню, для чего. Ромео в моем возрасте уже сорок лет как умер. Эльза Дагмар: Вас все-таки непременно надо женить. Вам надо влюбиться. Циннеркнок: Я слышал, что любовь - неплохая штука, но я предпочитаю покой. Любить - опасно. Почти так же опасно, как жить. Эльза Дагмар: Нет, с Вами надо что-то делать. Надо, чтобы Вы срочно в кого-нибудь влюбились. Циннеркнок: Не получится. У меня нет сердца. Эльза Дагмар: Зато у Вас есть деньги, Вы такой богатый! Циннеркнок: Это русский язык богатый, а я - так, погулять вышел... И потом - возраст... Любовь, конечно, зла, но не до такой же степени. Как говорил один джин, выйдя на пенсию: исполнить желание я уже не могу, но могу его отбить. Эльза Дагмар: Почему Вы все время говорите всякие гадости? Циннеркнок: Это не я. Это у меня голос такой. Эльза Дагмар: Не понимаю, почему Вы так упорно не хотите создавать семью? Циннеркнок: Чаще всего в молодости женятся из-за того, что встретили свою любовь, а в старости - из-за того, что так и не встретили. Но гораздо легче привыкнуть к одиночеству, чем к ежедневному общению с человеком, которого не любишь. К тому же об одиночестве, в отличие от жизни, никто всерьез не думает, что это - навсегда. Эльза Дагмар: Одинокая жизнь - это кошмар. Если Вас никто не унижает, то на кого же тогда можно пожаловаться? Циннеркнок: Несчастливый брак имеет все недостатки одиночества и ни одного из его достоинств. Эльза Дагмар: Почему Вы так боитесь любви? Циннеркнок: Меня в детстве куклой напугали. Эльза Дагмар: Что скрывает эта маска - человека или проблему? Циннеркнок: Попробуйте догадаться. Эльза Дагмар: Неужели Вам не хочется... Циннеркнок: (перебивает) Умные люди говорят, что неумение вовремя сказать своим желаниям "нет" обычно заканчивается тюрьмой или женитьбой. Эльза Дагмар: И что плохого в женитьбе? Циннеркнок: Ужаснейшая участь - одиночество вдвоем.