Оцените этот текст:



              Водевиль-шутка в трех действиях, шести картинах


     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: С.В.Михалков. "Театр для взрослых"
     Издательство "Искусство", Москва, 1979
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 7 января 2003 года
     ---------------------------------------------------------------------

     Издательство продолжает публикацию пьес  известного советского поэта  и
драматурга,   Героя  Социалистического  Труда,  лауреата  Ленинской  премии,
Государственных   премий   СССР   и   Государственной   премии   РСФСР   им.
К.С.Станиславского, заслуженного деятеля искусств РСФСР Сергея Владимировича
Михалкова,  начатую сборником его  пьес  для  детей  (Театр для  детей.  М.,
"Искусство", 1977).
     В   данном  сборнике  вниманию  читателей  предлагаются  такие   широко
известные  пьесы,   как  "Раки",  "Памятник  себе...",  "Пощечина",  "Пена",
"Балалайкин и Кo", и ряд других, поставленных на сцене многих театров страны
и за рубежом.




     СТЕПАН СУНДУКОВ   \
     РОМАН ЛЮБЕШКИН     } друзья, 27-29 лет.
     ВЛАДЛЕН РУБАКИН   /

     ЗОЯ ШУБЕЙКИНА     \ подруги, 25-27 лет.
     СИЛЬВА ПАРХОМЕНКО /

     Лето. Черноморское побережье.

     Премьера спектакля состоялась в  сентябре 1958 года в Московском театре
имени М.Н.Ермоловой.







          Позднее  лето  в  одном из живописных мест Черноморского
          побережья.  В  непосредственной близости от моря и вдали
          от человеческого жилья, в тени высоких сосен стоит новый
          автомобиль  "Москвич". По всему видно, что люди приехали
          сюда  на  этой  машине издалека и расположились здесь на
          долговременную   стоянку.  На  крыше  автомобиля  руками
          туриста-автолюбителя  сооружено некое приспособление для
          перевозки  багажа во время путешествия. Оно используется
          как  место  для  ночлега.  В момент поднятия занавеса на
          этом походном "ложе" лежат подушка и одеяло. На веревке,
          протянутой  между  двумя  деревьями,  висят:  полотенце,
          синие  мужские  трусы  и красные плавки. Между сложенных
          камней    -    керогаз,   кухонная   посуда   и   другая
          незамысловатая  утварь  туристов.  Ближе  к  авансцене -
          легкий  походный  стол  и три складных стула. На столе -
          три миски, тарелка с сухарями, вилки, ложки.
          Возле  керогаза  на корточках сидит небритый мужчина. Он
          занят  приготовлением  пищи.  Это Роман Любешкин. Он - в
          синих    сатиновых    брюках    спортивного   покроя   и
          безрукавке-сеточке,  в  пилотке, сделанной из газеты. На
          ногах - белые туфли из парусины.
          Одна  дверца машины открыта. Из нее торчат голые мужские
          ноги  в  спортивных тапочках. В отдалении - шум морского
          прибоя.
          Большая пауза.

     Роман  (держа  в  руках  пакет  с  концентратами,   напевает  про  себя
наставление).  "Размять брикет,  залить его водой, довести воду до кипения и
кипятить при непрерывном помешивании в  течение одной минуты,  потом раствор
процедить через  марлю,  разлить в  формы для  охлаждения".  Ясно...  Так  и
сделаем... (Разливает содержимое кастрюльки по трем стеклянным банкам из-под
консервов.)
     Голос из машины. Дежурный!.. Любешкин!
     Роман (не оборачиваясь). Я - Любешкин!
     Голос из машины. Кормилец! Скоро там у тебя?

          Роман не отвечает.

Любешкин! Ты что, оглох, что ли?
     Роман (продолжая заниматься хозяйством). Давай сигналь!

          Раздается  продолжительный  автомобильный  сигнал. Затем
          голые  ноги  исчезают.  Появляется  Владлен  Рубакин. Он
          тоже,  по-видимому,  отпускает бороду. На нем выгоревшие
          от солнца короткие штаны и майка неопределенного цвета.

     Владлен (потягиваясь).  Режим нарушен - обед запаздывает! Какая сегодня
пища?
     Роман (невозмутимо). Пища богов!
     Владлен.  Живем в краю жиров и витаминов,  а питаемся брикетами,  как в
Антарктике...
     Роман (так же  невозмутимо).  Дорогой товарищ дипломат!  Сегодня у  нас
скромный,  но питательный обед!  Да!  Он приготовлен в основном из брикетов.
Да!  Это вам не обед на приеме в каком-нибудь посольстве, но, во-первых, это
вполне удобоваримо,  а  во-вторых,  раз уж  мы  взяли с  собой столько каш и
супов, желе и киселей, надо же их уничтожать? Не везти же обратно?
     Владлен. Короче. Что на первое?
     Роман. Суп-пюре гороховый.
     Владлен. На второе?
     Роман. Лапшевник молочный. На третье... клюквенное желе.
     Владлен.  Твоей  будущей  супруге  нечего  будет  делать  на  кухне.  В
перерывах  между  медицинским  обслуживанием  собак  и   лошадей  ты  будешь
стряпать,  чем  обеспечить себе  уважение тещи  и  надежно укрепишь семейное
счастье!
     Роман (убежденно).  Дудки-с! Не выйдет! Я буду сам пришивать пуговицы к
брюкам, сам штопать носки и кормить себя три раза в день. Но я не женюсь!
     Владлен. Женишься!
     Роман. Ни-ког-да! А ну, посигналь-ка еще раз нашему доктору! Где он там
прохлаждается? Обед готов!

          Владлен подходит к машине и еще раз дает продолжительный
          сигнал.  Появляется  Степан  Сундуков.  До пояса голый и
          сильно  загоревший,  он  следует  примеру  своих друзей:
          отпускает  бороду. На нем помятые белые брюки. На голове
          широкополая  соломенная  шляпа.  На  носу темные очки от
          солнца.  Через плечо рубашка, полотенце и желтые плавки.
          В   одной   руке  у  него  книга,  в  другой  -  надутая
          автомобильная камера.

     Степан  (недовольным  голосом).   Зачем  зря   сигналить?   Хотите  мне
аккумулятор разрядить!  Он уже и  так сел...  (Вешает полотенце и  плавки на
веревку. Бросает камеру на крышу машины.)
     Владлен.  Владелец транспортных средств не может обойтись без замечания
по  адресу безлошадных пассажиров!  Что ни говори,  а  частная собственность
отражается на  психологии человека.  (Сундукову.)  Бедный раб четырех колес!
Сколько раз  я  тебя  учил:  машина должна служить человеку,  а  не  человек
машине!
     Роман. Ой ли? Прошу к столу! Кушать подано!
     Степан. Чем питаемся?
     Владлен. Пищей богов!

          Все садятся к столу, молча едят.

Нет,  не завидую я тем,  кто сидит сейчас  в душном ресторане  курортторга и
ждет своей очереди,  пока его  культурно  обслужат.  То ли  дело  здесь,  на
воздухе!
     Степан.  Здесь  даже  молочный лапшевник кажется шашлыком,  а  суп-пюре
гороховый  слаще  свиной  отбивной.  (Протягивает  Роману  пустую  тарелку.)
Добавочку!
     Роман. Приятно слышать! (Выдает добавку.)
     Степан.  Да!  Хорошо  все-таки  вот  так  отдыхать в  полном  отрыве от
цивилизованного мира! Отдых так отдых! Давайте, давайте, друзья, растворимся
в  природе и  оградим себя от всех внешних раздражителей!  И  по сему случаю
предлагаю вообще на время оставить все разговоры о ресторанах,  об удобствах
гостиничного бытия...
     Владлен. ...и о женщинах!
     Степан. Да. И о них тоже.
     Роман. Меня женщины вообще не интересуют. Вы это знаете.
     Степан.  Что  касается внешних раздражителей,  то  я  бы  еще предложил
сократить  слушание  радиопередач.   Как-никак,  а  это  возбуждает  нервную
систему. И потом аккумулятор здорово садится!
     Владлен.  А как же "Последние известия"?  Пока мы тут робинзоним, наши,
может быть, на Марс высадились!
     Степан.  Я  про общие передачи говорю.  Вчера,  например,  до часа ночи
отрывки из оперетт слушали. Куда это годится?
     Роман. Это все Влад виноват! Удивительно, до чего его разложила поездка
за границу.
     Владлен (виноватым голосом). Товарищи! "Сильва" - моя слабость!

          Любешкин  ставит  на стол три стеклянные банки с розовым
          содержимым.

     Степан. Что это за "трясущееся"?
     Роман. Клюквенное желе.
     Степан.  А я грешным делом подумал,  что это розовая медуза! (Пробует.)
Вкусно!
     Владлен (ест желе). Я в Риме вареных осьминогов ел!
     Роман. Не вспоминай под руку! Не порть товарищу аппетита!
     Степан. Вспоминай, вспоминай! (Ест.)
     Роман (встает из-за стола,  берет пустое ведро.  Вздыхает). Посуду надо
мыть! Пойду за водой. (Уходит.)

          Степан берется за книгу.

     Владлен (помолчав).  Слушай,  Степан!  Какая разница между пи-мезоном и
мю-мезоном?
     Степан. Отстань. (Продолжает читать.)
     Владлен.  Нет,  правда!  Расскажи!  А  то,  говорят,  есть еще какой-то
кю-мезон?
     Степан.  В двух словах этого тебе не объяснишь,  да ты и не поймешь,  а
читать лекцию я не желаю!  И вообще имею я право из трехсот шестидесяти пяти
дней в  году тридцать дней не говорить на научные темы?  Я отдыхаю,  я читаю
детективные романы! Я же не прошу тебя комментировать положение в Венесуэле!
Мы же договорились... Сейчас я - "дикарь"!
     Владлен (откинувшись на стуле, вполголоса запевает песенку "дикарей").

                На побережье всех морей
                Ты можешь встретить "дикарей",
                И повсеместно -
                Они под звездным небом спят
                И отдыхают, как хотят,
                Живут чудесно!

     Степан вторит приятелю.

                Коль ты назвался "дикарем" -
                Ты не пасуй перед дождем,
                Не хнычь напрасно!
                И не смотри, как ты одет,
                И что сегодня на обед, -
                Ведь жизнь прекрасна!

                Всего лишь только тридцать дней
                Мы ходим в шкуре "дикарей" -
                Живем на славу!
                Кто честно трудится весь год,
                Тот по дикарски, без забот,
                Живет по праву!

                Курорты нам не по душе.
                Для нас ведь рай и в шалаше,
                В простой палатке.
                Пускай иные говорят,
                Что в голове у "дикаря"
                Не все в порядке!..

          За  сценой  слышен слабый автомобильный сигнал. Степан и
          Владлен прерывают пение, прислушиваются.

     Степан. "Москвич"! По голосу узнаю!
     Владлен (смотрит в ту сторону,  откуда донесся сигнал).  Кого-то сюда к
нам несет!

          После  небольшой  паузы  появляется Зоя Шубейкина. Она в
          запыленном   и   замасленном  дорожном  комбинезоне.  По
          выражению  ее  лица  видно,  что  она чем-то недовольна.
          Пауза. Мужчины поднимаются со своих мест.

     Зоя (не сразу). Здравствуйте, товарищи!
     Степан. Здравствуйте, девушка!
     Владлен. Добрый день!
     Зоя (помолчав). Значит, вы здесь расположились?
     Владлен. Как видите!
     Зоя. Надолго?
     Владлен. Надолго, но не навсегда!
     Зоя (строго). Я это понимаю.
     Степан. Вы, кажется, недовольны этим обстоятельством?
     Зоя. Вы наблюдательны. Это наше место!
     Степан. В каком смысле - "наше"?
     Зоя. В самом прямом смысле. Мы здесь каждый год живем.
     Степан. Простите за нескромный вопрос: кто это "мы"? И сколько вас?
     Зоя. Нас двое.
     Владлен. А кто вы такие?
     Зоя. А вы кто такие?
     Степан (серьезно). Мы - дикари! Вы разве не видите?
     Владлен.  А  вы  случайно  не  из  милиции?  Мы  можем  предъявить наши
паспорта! У нас у всех московская прописка. Разрешите представиться? Владлен
Рубакин  -  студент  Института  международных отношений!  А  это  мой  друг,
владелец "Москвича",  городской номерной знак  ЭВ  71-57  -  Степан Петрович
Сундуков!  Третий наш  товарищ пошел  за  водой.  Фамилия его  Любешкин.  Вы
удовлетворены? Честное слово, мы простые служащие! Только небритые! Угостить
вас клюквенным желе? Хотите?
     Зоя (даже не улыбнувшись).  Вот что,  товарищи!  Это место наше,  и  мы
можем это доказать! Вы его заняли незаконно!
     Владлен (с  интересом).  Что,  что?  Как  вы  сказали?  Мы  его  заняли
незаконно? Вы слышите доктор?
     Степан (мрачно). Слышу.
     Зоя. Пять лет подряд мы отдыхаем именно здесь!
     Степан. Ну и что же?
     Зоя. То, что мы не собираемся изменять нашим привычкам.
     Владлен (покачав головой). Так, так, так... Что же вы предлагаете?
     Зоя (упрямо). Уступить нам то, что вам не принадлежит!
     Владлен. Вот это оригинально, честное слово!
     Степан (не без раздражения).  Как это уступить?  Почему уступить?  Кому
уступить? Не смешите нас, милая девушка!
     Зоя.  Я  не  собираюсь вас смешить,  гражданин!  Я  совершенно серьезно
заявляю: это наше место.

          Появляется  Любешкин.  Он  останавливается в недоумении,
          ставит ведро с водой на землю.

     Владлен.  Любешкин!  Не падай в обморок!  Нас выселяют!  (Мочит носовой
платок в ведре и прикладывает его ко лбу).
     Роман (пытаясь улыбнуться).  Кто нас выселяет? (Зое). Вы нас выселяете?
Шутки, да?
     Зоя  (терпеливо).  Мы  вас  не  выселяем.  Мы  просто вас просим отсюда
уехать.
     Роман (опешив). Куда уехать? (Смотрит на друзей.)
     Зоя. Не знаю. Куда-нибудь. Найти себе другое место.
     Роман (растерянно). Почему мы должны отсюда уехать?
     Степан. Каприз этой гражданочки!
     Владлен (вежливо).  Простите,  девушка! Чем вы можете нам доказать, что
это ваше место?
     Роман. Да. Чем?
     Степан (сложив на груди руки). Любопытно, честное слово!
     Зоя.  Вам нужно доказательство?  Вы  мне не  верите?  Хорошо!  Докажем!
(Оборачивается и  зовет.)  Сильва!  Сильва-а!  (Машет  рукой.)  Давай  сюда!
(Владлену, показывает на стул.) Разрешите сесть?
     Владлен (который при слове "Сильва" вздрогнул).  А? Да, да! (Неожиданно
по-французски.) Сильвупле!*
     ______________
     * Пожалуйста! (франц.).

          Зоя  молча  сидит  и  ждет.  Мужчины в полном недоумении
          переглядываются.

     Степан (мрачно, сам себе). "Наше место"... Что это, золотой прииск, что
ли? Нашли Клондайк...

          Владлен  трет  ладонью  небритую  щеку. Роман машинально
          убирает  со  стола посуду. Появляется Сильва Пархоменко.
          Она  в  таком  же  комбинезоне, как и ее подруга. Пышные
          волосы стянуты на затылке тесемкой.

     Сильва (небрежно кивнув головой мужчинам). Здравствуйте! (Зое.) Ну как?
     Зоя (усталым голосом).  Пока никак.  Им  нужно доказательство,  что это
наше место. Граждане на слово не верят. Будем доказывать?
     Сильва (решительно). Будем доказывать!
     Зоя (осматривается, как бы ища что-то). Где? Я уже забыла!
     Сильва. Вон под тем деревом! (Показывает.)

          Мужчины с нескрываемым любопытством следят за девушками.

     Зоя (Владлену). У вас есть лопатка?
     Владлен (смотрит на Степана). У нас есть лопатка?
     Степан (сухо). Есть.
     Зоя (Степану, спокойно). Дайте, пожалуйста, вашу лопатку!

          Сундуков  достает из багажника машины саперную лопатку и
          передает  ее стоящему рядом Владлену. Тот в свою очередь
          передает  ее  Зое.  Зоя  протягивает  лопатку Сильве. Та
          начинает  копать  под  сосной. Достает из земли бутылку.
          Отряхивает  с  нее  землю,  протягивает  бутылку Зое. Та
          протягивает бутылку Владлену.

     Зоя. Пожалуйста!
     Владлен. Что мне с ней нужно делать?
     Зоя. Вы когда-нибудь откупоривали бутылки?
     Владлен (смотрит на бутылку). Бывало. А что?
     Зоя.  Откройте бутылку!  Выньте из  нее  то,  что  в  ней находится,  и
прочитайте, что там написано! У вас есть штопор?
     Владлен (товарищам). У нас есть штопор?
     Роман (Сундукову). Доктор, где ваш нож?
     Степан (достает из кармана перочинный нож со штопором). Детская забава!
(Протягивает нож Роману.)

          Владлен  берет нож из рук Романа и начинает откупоривать
          бутылку.  Все  следят  за  ним.  Из откупоренной бутылки
          Владлен   достает  свернутый  в  трубочку  лист  бумаги,
          разворачивает  этот  лист и начинает про себя читать то,
          что в нем написано.

Что ж ты для себя одного читаешь? Ты вслух читай! Всем!
     Роман. Эгоист!
     Владлен  (читает  вслух).   "В  здоровом  теле  -  здоровый  дух!"  Мы,
презирающие и осуждающие все виды отдыха,  кроме "дикого", заявляем, что это
место на  берегу Черного моря открыто 20  июля 1956 года и  в  тот  же  день
закреплено за нами пожизненно.  Каждый год обязуемся мы, используя для этого
все средства и  возможности,  отдыхать имеете и только здесь!  В закрепление
данного  обстоятельства распита эта  бутылка вина  и  в  нее  вложено данное
охранное   свидетельство".   (Кончив   читать,   вопросительно  смотрит   на
товарищей.)

         Те молчат.

     Сильва (строго). Дальше! Читайте дальше!
     Владлен (смотрит на бумагу). Дальше идут подписи и какие-то даты.
     Зоя. Подписи можно не читать, а даты читайте!
     Владлен (читает).  "17 августа 1956 года",  "15 сентября 1957 года", "3
октября 1958 года", "19 мая 1959 года" и "15 августа 1960 года". Все!

          Владлен  протягивает  бумагу  Степану.  Тот  внимательно
          просматривает ее. Передает Роману.

     Зоя. Ну? Теперь убедились?
     Степан. Убедились.
     Зоя. В чем вы убедились?
     Владлен.  В  том,  что  вы  действительно каждый  год  в  разное  время
приезжали сюда и отмечали в этой филькиной грамоте какие-то даты!
     Сильва. Даты отъезда.
     Владлен. Допустим. Но какое это может иметь значение? В конце концов, в
этом году вы с успехом можете отдыхать в любом другом месте.
     Сильва (упрямо). Нет, не можем.
     Зоя (твердо). И не будем.
     Степан. Мне это начинает нравиться! То есть как это - "не будем"?
     Зоя. Мы будем жить здесь. Вот здесь. (Показывает жестом.)
     Степан.  Извините,  пожалуйста,  за  нескромный вопрос:  а  куда же  мы
денемся?
     Зоя. Это уж не наше дело. Вы мужчины, и вы должны нам уступить!
     Роман (неожиданно). Мы сейчас не мужчины! Мы - "дикари".
     Зоя. Драться и скандалить мы, конечно, с вами не собираемся.
     Владлен (поклонившись). Спасибо хоть на этом.
     Зоя. Мы все равно останемся здесь!
     Владлен (с удивлением). Как же вы останетесь, если мы никуда не уедем?
     Сильва. Очень просто. Разобьем палатку и будем жить в палатке.
     Роман. Рядом с нами?
     Зоя (пожав плечами). Придется пока... Временно.
     Владлен. А что потом?
     Зоя (вдруг). Мы вас отсюда выживем!
     Степан. Интересно получается...
     Зоя (горячо).  Если после того,  что вы только что здесь прочли,  вы не
поняли, что правда на нашей стороне, то мы ничем вам помочь не можем. Верно,
Сильва? Мы им ничем не можем помочь?
     Сильва (в  тон подруге).  Конечно,  ничем,  если люди русского языка не
понимают...
     Зоя.  Так вот что мы вам скажем,  товарищи мужчины!  Мы остаемся здесь!
Во-первых,  это наше место, а во-вторых, у нас все равно бензин кончился. Мы
дотянули сюда на нуле.
     Роман (робко).  Мы можем вам дать немного горючего.  (Степану.)  У  нас
есть бензин?
     Сильва. Пока не надо. Мы уже доехали!
     Владлен.  Девушки! Милые! Дорогие! Поверьте, если бы мы предвидели, что
для вас так важно жить именно здесь,  мы  уж как-нибудь нашли бы себе другое
место для  лагеря.  А  сейчас это  глупо из-за  вашего,  извините,  дамского
каприза  трем  взрослым людям  сниматься с  якоря  и  топать  в  неизвестном
направлении.  (Ища поддержки у  друзей.) Верно я говорю?  (Девушкам.) Мы это
место уже обжили. Мы здесь уже две недели живем.
     Зоя (упрямо). А мы его пять лет обживали.
     Степан  (выходя  из  себя).   Ну,  хорошенького  понемножку!  Пошутили,
посмеялись - пора и честь знать! До свиданья! (Поклонившись, идет к машине и
скрывается в ней, захлопнув за собой дверцу.)
     Зоя (подруге). Они думают, что с ними шутят. Странные люди!
     Сильва. И еще считают себя интеллигентами! Удивительно, честное слово!

          Девушки уходят.

     Владлен (в раздумье). Сильва...
     Роман. История!..
     Владлен. Интересно, кто они такие?
     Голос из машины. Авантюристки они! Две авантюристки! Вот увидите!
     Роман. Нахалки!
     Владлен (усмехнувшись). Путешествуют!
     Роман. Типичный розыгрыш!
     Голос из машины. А бутылка?
     Владлен (соглашаясь). Да... Бутылка, конечно, была зарыта...
     Роман (Владлену).  Вот ты по профессии будущий дипломат.  Ты что-нибудь
понял?
     Владлен. Понял.
     Роман. Что ты понял?
     Владлен.  Что одну из них зовут Сильва,  и  я ее где-то уже видел.  Вот
только не вспомню, где именно. Но видел. Точно. Видел.
     Голос из машины. Это какую же?
     Владлен. Лохматую. Ту, что нам яму копала. Очень знакомое лицо.
     Роман. Так где же ты ее видел?
     Владлен. Не знаю. Но видел.
     Голос из машины. Может быть, за границей? В группе советских туристов?
     Владлен. Может быть... Куда же они ушли?
     Роман. У них там где-то машина без бензина стоит.
     Владлен.  Может быть,  надо им все же оказать какую-нибудь элементарную
помощь?
     Степан (вылезает из машины). А вы думаете, у них действительно кончился
бензин?  Они просто хотели взять нас на  пушку!  Отъедут километра два-три и
выберут себе другое место. Что здесь, берега мало?
     Роман.  Берега много,  но здесь поблизости питьевая вода и  море рядом.
Они,  как я понял,  тоже "дикарки"! (Достает из бутылки бумагу, перечитывает
ее.)  Пять лет подряд здесь отдыхали.  И  каждый раз расписывались и ставили
дату. Что-то я их фамилий не разберу! (Пробует разобрать подписи.)
     Владлен. Дай-ка я!..
     Степан (подходит). Эх вы! Покажите-ка!

          Все трое пытаются разобрать подписи на бумаге.

     Роман (Владлену). Тоже мне дипломат. Простой подписи не разберешь!
     Владлен.  Что это за буква такая?  Если "Т",  то очевидно, Тубейкина, а
если "Ш", то получается Шубейкина.
     Степан. Это типичное "Ш", если хочешь знать!
     Роман.  Первая подпись "Шубейкина"! А вторая... вторая... Пар... Пар...
кончается на "о". Украинская фамилия!
     Владлен. Пархоменко.
     Степан. Верно! Пархоменко!
     Роман. Знакомая фамилия.
     Степан. Герой гражданской войны - Пархоменко!
     Владлен.  Может быть,  она имеет к нему прямое отношение. Дочь? Внучка?
Племянница? Характер у нее боевой! Решительная девка!
     Роман. Это которая?
     Владлен. Ну... эта... которая Пархоменко.
     Степан. А кто из них Пархоменко? Мы же не знаем!
     Роман.  Обе хороши!  Мы правильно сделали, что проявили настойчивость и
принципиальность! Вот что, ребята! Пошли купаться!
     Степан. Да, освежиться сейчас в самый раз! (Берет полотенце и плавки.)
     Роман (вспомнив). Мне еще посуду мыть!
     Владлен. Успеешь! (Снимает с веревки трусы.)
     Роман (упавшим голосом). А потом ужин готовить!
     Владлен. Это уж обязательно!
     Роман (уклончиво). На ночь есть вредно. Можно ограничиться стаканом чая
с галетой. А?
     Степан. Нет уж, пожалуйста! Я диету соблюдать не намерен.
     Владлен. Я тоже.
     Степан (Роману).  "Не плачь,  дитя,  не  плачь напрасно!"  До ужина еще
далеко. А сейчас пошли купаться!

          Друзья  берут  полотенца, трусы и автомобильную камеру и
          уходят.
          Сцена некоторое время пуста. Затем слышен какой-то шум и
          женские   голоса.  Наконец  на  сцену  въезжает  старый,
          видавший виды "Москвич". Его толкают вперед две знакомые
          нам  девушки.  Зоя  рулит  одной  рукой,  подпирая кузов
          машины   плечом.   Автомобиль  останавливается.  Девушки
          переводят дух. Оглядываются.

     Зоя. Ушли? Тем лучше!
     Сильва. Все-таки обидно, что так получилось.
     Зоя. Теперь уж ничего не поделаешь.
     Сильва. Значит, мы так и будем жить здесь, у них на глазах?
     Зоя.  Ну,  а  что ты предлагаешь?  Отказаться от нашего места?  Уехать?
Куда?  А потом - зачем? Ты сама только что сказала: "Хорошо, что мы проявили
настойчивость и принципиальность!"
     Сильва (слабо возражая). Мы совершенно их не знаем.
     Зоя.  Кое-что  мы  уже знаем.  Один из  них -  врач,  другой -  будущий
дипломат, а третий... Любешкин! Наверное, какой-нибудь техник.
     Сильва. Когда ты успела узнать?
     Зоя  (улыбаясь).  У  них  дипломат очень болтливый.  Даже странно.  Как
такого разговорчивого будут держать на такой работе.
     Сильва. Это который?
     Зоя. В коротких брючках.
     Сильва.  А  что они про нас знают?  Надеюсь,  ты им не открыла,  кто мы
такие?
     Зоя. Конечно, нет. Для них мы - обыкновенные советские девушки. Мало ли
кем мы можем быть! Придумаем что-нибудь по ходу действия.
     Сильва (вздохнув). Только бы они меня не узнали.
     Зоя. А ты сейчас на себя вовсе и не похожа.
     Сильва. Если они узнают, кто я и кто ты, нам покоя не будет!
     Зоя.  Фильм,  в  котором ты  снималась,  на  экраны еще не вышел,  а  в
"Старшине милиции" у тебя роль эпизодическая.
     Сильва (с возмущением).  Эпизодическая,  но яркая!  Запоминающаяся!  Ты
сама говорила.
     Зоя.  Я  этого  не  отрицаю.  Хороший эпизод.  Но  ты  сама  только  не
проговорись,  что ты киноактриса.  За себя я ручаюсь -  меня в Москве еще не
видели.  Я  себя за кого хочешь выдам.  Ну,  давай разгружаться!  (Выгружают
вещи.)
     Сильва. Но нам ведь придется с ними разговаривать?
     Зоя.  Зачем?  Нам с ними не о чем говорить.  Наша цель -  их выжить! Мы
будем их  демонстративно игнорировать.  Как будто они вообще не  существуют.
Надо только выдержать характер.
     Сильва. А если они не уедут?
     Зоя (убежденно). Что значит "не уедут"? Зачем им наше общество? Если бы
они интересовались девушками,  они бы выбрали себе для отдыха место поживее,
а если бы приехали сюда, то приехали бы не одни...
     Сильва. А может быть, они женатые?
     Зоя.  Тем  более.  Но  дело ведь не  в  том -  женатые они или нет!  Ты
рассуди: мы расположились у них на носу. Мы не желаем с ними общаться, мы им
мешаем;  наконец,  просто стесняем их как представители другого пола.  Ясно?
(Смеется.) Что им остается делать?  Как им реагировать на такое соседство? В
один  прекрасный день они  проклянут нас,  соберут свои пожитки и  выкатятся
отсюда.
     Сильва. А мы останемся?
     Зоя. Конечно!
     Сильва.  Зойка,  ты психолог! Теперь я понимаю, как ты подчиняешь своей
воле животных.
     Зоя (весело). С дикобразами я еще не работала...

          Девушки смеются.

     Сильва. Что теперь делать?
     Зоя. Первым делом разобьем палатку!
     Сильва. Давай! А где?

          Зоя   начинает  ставить  палатку.  Сильва  тем  временем
          заглядывает в чужой автомобиль.

Они спят в машине. Только как же они тут втроем помещаются?
     Зоя. Третий спит на крыше. Ты ненаблюдательна.
     Сильва. Ой, правда! Смотри, как тут у них все приспособлено.
     Зоя. "Голь на выдумки хитра". Ты мне будешь помогать?
     Сильва (заглянув в  чужую "кухню").  Зойка!  Гляди,  они  концентратами
питаются!
     Зоя.  Ты мне будешь помогать или нет? Иди сюда, мне одной не справиться
с палаткой!
     Сильва. Ну, давай, давай!

          Девушки быстро разбивают двухместную палатку.

     Зоя.  А  теперь нужно вымыть машину.  (Видит ведро с водой.) Воду мы им
вернем.  В дальнейшем одалживаться не будем. (Начинает мыть машину.) Сильва!
Помогай вытирать!

          Девушки моют машину.

     Сильва. Зойка! Сколько мы уже на нашем "Москвиче" накатали?
     Зоя (смотрит на  спидометр).  Семидесятую тысячу разменяли.  Ну вот!  А
теперь можно и о себе подумать. Мы еще и моря-то как следует не видели! Надо
же с ним поздороваться!
     Сильва. Заплывем?
     Зоя. Заплывем!

          Девушки быстро берут купальные принадлежности и убегают.
          После  небольшой  паузы доносятся приближающиеся мужские
          голоса. Кто-то поет:

                "Мы поклялись бород не брить,
                Вина не пить и не курить
                Хотя бы месяц..."

          Появляются друзья. Увидев перемены, происшедшие за время
          их отсутствия в лагере, они недоумевающе смотрят друг на
          друга.

          Медленно идет занавес




          Тот  же  лагерь.  Только между двумя автомобилями сделан
          занавес  из двух простыней. Сундуков и Любешкин играют в
          шахматы.

     Степан (глядя на  часы).  Ну,  где же он?  Куда он делся?  Договорились
ровно на час, пока нахалки с пляжа не пришли... (Делает ход.) Шах королю!
     Роман (про себя). Да-а-а... Положеньице! (Делает ход.) Гарде!

          Пауза. Появляется Владлен.

     Степан (недовольно). Мы ждем.
     Владлен. Я пришел.
     Степан. Мы видим, что ты пришел. Садись!
     Владлен (садится). Сел.

          Пауза.

     Степан (отодвигая шахматы). Что будем делать?
     Владлен. В каком смысле?
     Степан. В смысле нашего дальнейшего отдыха. Надо же обсудить ситуацию!
     Роман. Мою точку зрения вы знаете. Я ее не меняю.
     Владлен. Не обращать внимания?
     Роман. Именно. Так же, как и они: ноль внимания.
     Владлен. Хорош у тебя вид, когда ты при них зарядку делаешь! (Смеется.)
Умора, честное слово!
     Роман.  Мне на них плевать с высокого дерева!  Я из-за них не собираюсь
изменять слоим привычкам,  и  я  не буду,  как некоторые,  делать зарядку на
заре, раньше, чем поднялись эти девчонки!
     Степан (зло).  Нарушен режим, нарушен нормальный отдых - все нарушено к
чертовой матери!
     Роман.  Им только этого и надо.  Они этого и добиваются! Они же обещали
выжить нас отсюда.
     Степан (глухим голосом). Меня лично они никуда не выживут! Не на такого
напали! Я был женат. У меня есть опыт сопротивления!
     Владлен. А чего ж ты так нервничаешь?
     Степан.  Это я-то нервничаю?  (Мрачно смеется.)  С чего ты взял,  что я
нервничаю?
     Владлен.  А  что,  я  не  вижу разве?  Какой-то  ты стал за эти три дня
дерганый! Как сядешь, так ногой трясти начинаешь! Не тряси ногой!
     Степан.  Ты вспомни, что с тобой вчера было! Как ты по берегу туда-сюда
бегал! Ха-ха!
     Владлен (оправдываясь).  Ничего особенного со  мной не  было.  Любой на
моем месте не смог бы оставаться спокойным,  если бы ему показалось,  что на
его глазах утонул человек.
     Роман  (усмехнувшись).   Утонул!..  Эта  лохматая  девка  плавает,  как
дельфин-шизофреник!
     Степан.  Она вчера и уплыла в такую даль только для того,  чтобы мы тут
переволновались как следует. Что, я их тактики не понимаю?
     Роман. Демонстрация это, и все!
     Степан.  Тут  был  такой расчет:  уплыть при  нас подальше от  берега и
болтаться там  часа три  в  открытом море.  А  мы,  значит,  три часа должны
переживать: не утонула ли не дай бог! Только лично я не думал переживать.
     Владлен.  Это потому, что тебя на берегу с нами не было. Ты же по кухне
дежурил.
     Роман (Владлену). Зато ты здорово переволновался. Бедный, похудел даже!
     Владлен.  Нет,  кроме шуток,  неприятно все-таки... Мы же не знали, что
она  отлично плавает.  Ты,  как  врач,  должен сам  это  знать!  А  вообще я
согласен,  сделано это было с определенным намерением -  назло нам! Подумать
только!  Три дня живем бок о бок и трех слов друг другу не сказали!  Надо же
иметь такую выдержку!
     Степан (Владлену). Это на вашем языке как называется? Холодная война?
     Владлен (не отвечая на вопрос). Так что же вы предлагаете? Мы собрались
на совет, насколько я понимаю?
     Роман (полон решимости).  Держаться!  Кто  кого  пересидит!  Мы  должны
проявить характер.  А то эти две бабы разнесут по всей Москве,  как они трех
здоровых мужиков под свою дудку плясать заставили. (Владлену.) Твое мнение?
     Владлен.  Можно было бы,  конечно, уступить им это место, а самим найти
другое.  Но  это  будет  неумно  с  нашей  стороны.  Я  предлагаю подождать,
посмотреть,  как дальше пойдет.  В  какой-то  степени это даже интересно.  Я
настроен оптимистически.
     Степан.  Если я  тебя правильно понимаю,  ты  стоишь на позиции мирного
сосуществования двух различных систем!
     Владлен.  Если хочешь, да! Стою! Не нужно только разжигать страстей. Не
превращать наш туристский лагерь в коммунальную квартиру.
     Степан (решительно). Но ни на какие уступки идти не надо!
     Роман. Ни в коем случае!
     Владлен.  Я имею в виду не уступки, не отход от принципиальных позиций,
а установление элементарных норм общения в общежитии.
     Степан. Не морочь голову. Говори яснее.
     Владлен.   Постараюсь.  Ну,  к  примеру,  надо  ли  утром  здороваться?
По-моему, надо!
     Роман. Совершенно не обязательно!
     Степан.   Насколько  я  успел  заметить,  они  здороваться  с  нами  не
собираются.  Между прочим мы до сих пор не знаем,  с кем имеем дело.  Они же
фактически нам даже не представились.
     Роман. Фамилии, правда, знаем. А их социальное положение...
     Степан. Меня не интересует их социальное положение.
     Роман. Влад! Ты так и не вспомнил, где ты видел эту Пархоменко?
     Владлен. Ума не приложу.
     Степан (усмехнувшись). А кто из них Пархоменко?
     Роман. Ну, это легче всего узнать.
     Степан. Не думай начать выяснять!
     Владлен.  Я не представляю себе, чем все это может кончиться! Просто не
представляю!
     Роман. Смех смехом, а нормальный отдых кончился!
     Владлен.  Я,  например,  в присутствии женщин чувствую себя как дурак с
этой бородой! (Трет ладонью заросшую щеку.)
     Степан.  Во,  во!..  Предупреждаю!  Разложение в  наших  рядах начнется
именно с  бритья!  Мы не должны этого допустить!  Мы должны держаться нашего
уговора!
     Роман.  Что касается меня, то я за себя ручаюсь. Не знаю, как дипломат,
но я - кремень! Я вообще бриться не люблю, у меня кожа нежная...
     Владлен. А я, как все! Я человек дисциплинированный и коллективный. Вы,
кажется,  думаете,  что  одна из  них  уже произвела на  меня впечатление...
Ничего подобного! О дружбе и взаимопонимании не может быть и речи!
     Степан.  Честно говоря,  они  ничего особенного собой не  представляют:
шаблон и стандарт!
     Владлен. Не скажи, Степа! Внешне они вполне... А вообще, конечно...
     Роман.  Не берусь судить о их внешности и о содержании,  но та, которая
Сильва,  все же симпатичнее той,  которая Зоя! У меня была одна... Сильва...
Прекрасная была овчарка!
     Степан. Так на чем же мы порешили?
     Роман. Терпеть и продолжать независимую жизнь!
     Владлен. Друзья! Неужели мы дрогнем?

          Раздается пение. Друзья вздрагивают. Появляются девушки.
          В  руках у них купальные принадлежности, у Сильвы книга.
          Девушки, не обращая внимания на мужчин, проходят на свою
          половину.   Мужчины   провожают  их  взглядами.  Сильва,
          положив книгу на крышу "Москвича", скрывается в палатке.
          Зоя развешивает мокрые купальники.

     Зоя  (громко).  Сильва!  После  обеда  прогуляемся на  почту?  К  ужину
вернемся!
     Голос Сильвы. Что-то не хочется! Давай завтра!
     Зоя. Ты знаешь, меня беспокоит здоровье Артура! Я его сегодня видела во
сне! Как он там, бедный, без меня...
     Голос Сильвы. Ну что ты, в самом деле! Завтра пошлем телеграмму...

          Мужчины,  многозначительно переглянувшись, поднимаются и
          молча  друг за другом скрываются в своем "Москвиче". Зоя
          смотрит им вслед. Из палатки выходит Сильва.

     Сильва (вполголоса). Сегодня я заплыла, гляжу: дипломат за мной плывет.
Плыву дальше. Проплыла еще метров сто и легла на спинку.
     Зоя. А дипломат?
     Сильва.  Подплыл и  спрашивает:  "Почему вы  так далеко заплываете?  Не
боитесь утонуть?"
     Зоя. А ты что?
     Сильва. А что я? Набрала в рот воды и пустила фонтанчик.
     Зоя. А дипломат?
     Сильва.  Где-то,  говорит,  мы с вами встречались!  А где,  говорит, не
помню! Не напомните ли?
     Зоя. Ты напомнила?
     Сильва. И не подумала даже.
     Зоя. А он как среагировал?
     Сильва.  Пожал в воде плечами и поплыл к берегу...  Все-таки глупо, что
мы рядом живем и даже не здороваемся!
     Зоя.  Сильва! Наш метод уже действует! Режим их жизни нарушен? Нарушен!
В   рядах   противника  замечаются  смятение   и   некоторая  деморализация?
Безусловно!  И  это  результат  трехдневного  психического  наступления!  Ты
обратила внимание:  один уже не ест,  другой -  не спит,  а  третий по утрам
раньше всех поднимается и, пока мы еще не встали, при луне, делает зарядку!
     Сильва. Это мой дипломат. Все-таки он симпатичный!
     Зоя.  Когда мужчина небритый, я не могу понять, симпатичный он или нет!
Им до смерти все уже надоело,  и они не знают, как отсюда удрать. Сейчас они
только марку держат!  Они  на  что-то  надеются.  Надейтесь,  надейтесь!  Мы
посмотрим,  как вы  запоете:  "Мы поклялись бород не брить!"  (Берет ведро.)
Пошли на источник!  Надо будет голову помыть!  (Запускает пальцы в  волосы.)
Солью и солнцем полна голова!
     Сильва. Подожди меня, я сейчас.

          Сильва скрывается в палатке. Из палатки начинает звучать
          музыка:  заунывные,  тягучие напевы на непонятном языке.
          Сильва выходит из палатки.

     Зоя. Турецкая музыка... Внешний раздражитель!

          Девушки  уходят.  Некоторое  время  сцена  пуста. Звучит
          музыка. Появляются Любешкин и Рубакин.

     Роман (вполголоса.  Владлену).  А чего мы в машину залезли? Нечего было
прятаться!  (Прислушивается к музыке.) Опять радио включили!  Ничего,  пусть
играет.  Не  надо обращать внимания.  Зря Сундук так распсиховался!  Им  это
только на руку.  (Нарочито громко.)  Влад!  Ты слышишь?  Это же наша любимая
мелодия!
     Владлен (фальшиво). В самом деле, любимая!
     Роман.  Да!  Мы же хотели с тобой порепетировать!  (Подмигнув Владлену,
достает из машины гитару и ставит на стол несколько пустых консервных банок.
Затем берет в руки палочки, а гитару передает другу.)

          Предполагая,  что девушки в палатке, друзья исполняют на
          гитаре  и  консервных  банках  дикий музыкальный номер и
          танец.  Наконец  они  переводят дух и прислушиваются. Из
          палатки  раздается треск, свист и завывание, характерные
          для ненастроенного радио. Пауза.

Там никого нет! (Кивает в сторону палатки.)

          Владлен  вытирает  со  лба пот и осторожно заглядывает в
          палатку.

     Владлен. Пусто! Никого!
     Роман. Выключи радио, чучело!

          Владлен   заходит   в   палатку,   выключает   радио   и
          возвращается.

     Владлен.  Зря старались!  (Облокачивается на "Москвич" и задевает книгу
на его крыше.  Книга падает на землю.  Из нее выпадает фотография. Поднимает
фотографию и впивается в нее глазами.)
     Роман. Что с тобой?
     Владлен  (ошеломленный).  Она  -  милиционер!  (Протягивает  фотографию
другу.) Старшина милиции!
     Роман (смотрит на фотографию).  Действительно! Старшина милиции! Откуда
же ты ее знаешь?
     Владлен  (растерянно).   Она  -   милиционер!..  Где  же  я  ее  видел?
(Задумывается.)
     Роман. Может быть, улицу перешел не там, где полагается, а она...
     Владлен (разочарованно). Сильва - милиционер...

          Из машины вылезает мрачный Сундуков.

     Роман  (протягивает  Степану  фотографию).   Степа!   Сенсация!  Она  -
милиционер! Старшина милиции!
     Степан. Теперь все понятно!
     Роман. Что понятно?
     Степан. Что она так с нами разговаривала.
     Роман.  Вот никогда бы не подумал,  что она милиционер.  Вот это Сильва
так Сильва!  (Прячет фотографию в книгу.  Кладет книгу на место.) Ну хорошо!
Она старшина милиции,  а кто же тогда ее подруга?  Может быть,  тоже...  (Не
договаривает.)
     Степан.  Вполне  вероятно.  Два  сапога  -  пара!  Проводят вместе свой
очередной отпуск.
     Роман. Может быть, лучше нам с ними не ссориться? Как вы думаете?
     Владлен (обретая дар речи). Но они же здесь не при исполнении служебных
обязанностей! Что они, на нас протокол составят, что ли? (Вздыхает.)
     Степан.  Вот доложить бы  их начальству,  как они себя ведут,  их бы по
головке не погладили. Типичное превышение власти!
     Владлен (проникновенно). Товарищи! Друзья! Они - милиция! Но это все же
не превышение власти,  а проявление женского характера. Милиционеры-женщины,
они ведь тоже... (ищет подходящее слово) женщины!

          Появляются девушки. Мужчины делают вид, что каждый занят
          своим  делом. Зоя берет книгу и уходит в палатку. Сильва
          начинает возиться с посудой.

     Голос из палатки. Кто-то выключил наше радио.
     Сильва. Какое нахальство! Заходить в чужую палатку! Вещи все целы?
     Голос из палатки. Сейчас проверю.
     Степан. Обедать будем?
     Роман. Будем.
     Степан. Кто сегодня кормилец?
     Роман (упавшим голосом). Я - кормилец.
     Владлен. Какая сегодня пища?
     Роман. Пища богов!
     Владлен   (горестно).   Когда   же   наконец   мы   покончим  с   этими
концентратами?!.

          Любешкин разжигает керогаз.

     Зоя (выглядывает из палатки). Сильва! Обедать будем?
     Сильва. Будем!
     Зоя. Какая сегодня пища?
     Сильва  (нарочито громко).  Суп  из  сухофруктов.  Яичница с  ветчиной.
Ананас и кофе по-турецки с бисквитом "петифур"!
     Роман (про себя). Опять по-турецки!..
     Степан (про себя). Буржуазная пища!
     Владлен (в сторону). Живут же люди!

          Сильва - слева, Роман - справа, каждый у своего "очага",
          начинают готовить обед.

          Занавес







          Тот  же  лагерь.  Раннее  утро.  Сильва  моет посуду. Из
          палатки   выходит  Зоя.  Она  оглядывается,  подходит  к
          Сильве.

     Зоя. Значит, действуем, как договорились?
     Сильва. Да.
     Зоя.  С  сегодняшнего дня  меняем тактику.  Теперь уж  они  не  устоят!
Значит,  запомнила:  мне нужна медицинская помощь.  Ну,  а дальше обстановка
подскажет. Я посмотрю, какая ты актриса. Поглядим, какой у тебя талант.
     Сильва.  Только ты тоже смотри,  чтоб все было всерьез...  А за меня не
беспокойся - эта роль в моем характере.
     Зоя. Они и не подозревают, какую мы под них мину подкладываем.
     Сильва. Замедленного действия! (Смеется.)
     Зоя.  Не мытьем,  так катаньем!..  Погоди...  (Прислушивается.) Идут...
(Скрывается в палатке.)

          Появляется  Сундуков.  В  руках  у  него  сетка  с тремя
          свежими  рыбами.  Он  кладет сетку на стол и вынимает из
          нее  рыбу.  Сильва  некоторое  время  молча моет посуду,
          затем оглядывается и неожиданно обращается к Степану.

     Сильва (вполголоса). Простите, вы - доктор?
     Степан (не без удивления взглянув на девушку). Доктор.
     Сильва. Можно к вам обратиться?
     Степан (не очень приветливо). Попробуйте!
     Сильва (подходит ближе к столу).  Вы можете с нами не разговаривать, но
не можете нам отказать!
     Степан (начинает чистить рыбу). Не понимаю.
     Сильва (волнуясь). Я хочу сказать, что вы... то есть и мы тоже... мы не
собираемся мириться, но...
     Степан (перебивая девушку). А мы и не ссорились!
     Сильва. Да. Но между нами сложились такие отношения, что...
     Степан (снова перебивая девушку).  ...что лучше всего их  не  выяснять!
Иначе мы наговорим друг другу дерзостей. (Кладет рыбу в тазик.)
     Сильва (официально).  Доктор!  Как бы  вы  к  нам ни относились,  вы не
имеете права отказать человеку, который обращается к вам за помощью!
     Степан.  Боюсь,  что ничем не смогу вам помочь! По всей вероятности, вы
обращаетесь не по адресу!.. (Берет в руки нож.)
     Сильва (с обидой). Хорошо. Беру свои слова обратно! Прошу прощения! Вот
уж  никак не  думала,  что  среди советских докторов могут быть  такие...  И
давайте не будем!.. (Резко поворачивается к Сундукову спиной.)
     Степан (про себя).  Знакомая интонация... "Давайте не будем!" (Пожимает
плечами, затем обращается к Сильве.) Вы меня не так поняли...
     Сильва (не оборачиваясь). Не имею чести вас знать, гражданин, и не имею
желания продолжать с вами беседу.

          Степан,   пожав  плечами,  уходит  к  морю.  Из  палатки
          выглядывает Зоя. Она хочет что-то сказать Сильве, но тут
          же   прячется.   Появляется   Владлен.   Он  только  что
          выкупался. Что-то напевает.

(Владлену.) Можно не петь?
     Владлен. Можно. (Замолкает.)
     Сильва (не удержавшись,  про себя). Все-таки не перевелись еще на земле
грубияны!
     Владлен (с удивлением). Это вы про меня?
     Сильва. Нет. Про вашего друга доктора!
     Владлен.  Ну какой же он грубиян! Что вы! Это милейший человек, добрый,
воспитанный и отзывчивый товарищ!
     Сильва.  Добрый?  Отзывчивый? Что-то я не заметила. Если бы вы слышали,
как он со мной разговаривал!
     Владлен. Может быть, вы его чем-нибудь вывели из себя или обидели?
     Сильва. Я его обидела? Он сам рычал на меня, как зверь!
     Владлен. Что между вами произошло?
     Сильва (понижая голос).  Моя приятельница сегодня не спала всю ночь.  У
нее высокая температура... Она только недавно заснула.
     Владлен (участливо). Что с ней?
     Сильва. Перележала вчера на пляже и вся сгорела! Буквально вся!
     Владлен. Ну что-нибудь от нее осталось?
     Сильва. Не смейтесь! Вы не представляете себя, как она страдает!
     Владлен. А при чем тут наш Сундуков?
     Сильва. Я хотела обратиться к нему как к врачу, спросить у него совета,
что делать в  подобных случаях?  И  он  не имел права отказать!  Вы разве не
знаете,  что доктора не  имеют права отказывать,  когда к  ним обращаются за
медицинской   помощью!   Есть   такой   неписаный   закон   в   Министерстве
здравоохранения!
     Владлен (с трудом пряча улыбку).  Ну,  вы к  нему обратились,  а он что
ответил?
     Сильва. Что он мне ответил? "Боюсь, что ничем не смогу помочь!" Вот что
он ответил!

          Владлен начинает хохотать.

Что тут смешного? Что?
     Владлен (сквозь смех).  Доктор!  (Смеется.)  Ну  какой же он доктор?  В
медицине он смыслит ровно столько,  сколько нужно, чтобы проглотить таблетку
от головной боли!
     Сильва. Вы же называете его доктором!
     Владлен (серьезно).  Правильно! Называем! Он и есть доктор! Технических
наук!  Он -  физик.  А вы про него -  грубиян! Светлая личность, вот он кто!
Сун-ду-ков! Без пяти минут член-корреспондент!
     Сильва (ошеломленная). Ну да?
     Владлен. Честное слово! Клянусь!
     Сильва. А почему он такой...
     Владлен. Какой "такой"? Вы о внешнем виде говорите? Ну так мы здесь все
такие!  А я чем лучше?  И нечего удивляться.  Мы здесь на отдыхе. А если вам
нужен совет врача,  то у нас есть настоящий врач! Правда, он... (Замявшись.)
Впрочем,  это не имеет значения. Он наверняка сумеет вам помочь. Кстати, вот
и он!

          Появляется Роман.

     Роман (бодро,  Владлену). Какое сегодня море! А?.. На обед - ставридка!
Видел?
     Владлен.  Видел,  видел!  Слушай,  Любешкин!  Срочно нужна  медицинская
помощь!
     Роман. Кому?
     Владлен. Зоя заболела.
     Роман (не сразу). Чем?
     Сильва.  Сгорела на  солнце.  Всю ночь не спала.  Не знаете ли вы,  что
делают в таких случаях?
     Владлен (Роману). В твоей практике бывали такие случаи?

          Роман   укоризненно   смотрит  на  друга,  не  отвечает.

     Сильва. У нее даже температура поднялась...
     Голос из палатки. Сильва! Пить!

          Сильва с кружкой воды скрывается в палатке.

     Роман (Владлену).  Надеюсь,  ты не сказал ей,  что я ветеринар?  У тебя
хватило совести?
     Владлен. Хватило.
     Роман (растерянно). Я, право, не знаю, что ей посоветовать. Животные не
загорают!
     Владлен. Ну посоветуй хоть что-нибудь...

          Из палатки выходит Сильва.

     Сильва (обращается к Роману). Ее знобит.
     Голос из палатки. Познобит и перестанет.

          Зоя откидывает полог палатки, выглядывает.

     Роман.  Нет,  в самом деле, если нужно, я к вашим услугам. Вы, кажется,
перегрелись на солнце?
     Зоя. Да. Я заснула на пляже.
     Роман. Жариться на солнце вредно!
     Зоя. Я же не нарочно!
     Сильва. Покажи доктору спину!
     Зоя. Вот еще!
     Сильва  (строго).  Не  дури,  Зойка!  Такими вещами не  шутят!  Доктор,
скажите ей...
     Роман (робко). Я могу, если хотите, если нужно...
     Сильва. Пусть тебя посмотрит врач! Нечего стесняться! Что особенного?
     Зоя. Ну хорошо! Войдите, доктор!
     Роман (неуверенно). Пожалуйста!

          Роман скрывается в палатке.

     Владлен (Сильве).  Он  ее  вылечит.  Это,  правда,  не  совсем  по  его
специальности, но он ей поможет.
     Сильва. А он по какой специальности?
     Владлен (пропуская вопрос мимо  ушей).  Надо  было  вам  сразу  к  нему
обратиться.  А Сундук...  Что он в ожогах понимает?  Ровным счетом ничего! В
космосе он действительно как бог разбирается, а по медицинской части...
     Сильва (оправдывается). Я же не знала.

          Появляется Роман.

(Роману.) Ну, что вы ей посоветуете?
     Роман (в прострации).  Ослы -  и те от солнечных лучей в тень прячутся!
На что уж ослы! Эх! (Машет рукой.)
     Зоя (выглядывает из-за полога). Чем же мне лечиться?
     Роман. Я выпишу рецепт!

          Появляется  Сундуков.  Он  с  удивлением смотрит на всех
          присутствующих.  Ставит  тазик с кусками нарезанной рыбы
          на стол.

     Сильва   (Сундукову).   Вы   меня   извините,   пожалуйста!   Произошло
недоразумение, я вас приняла за врача. Извините, пожалуйста!
     Степан. Я это понял.

          Роман  что-то  вспоминает,  выписывает  рецепт.  Владлен
          подходит к нему и шепчет на ухо. Роман отмахивается.

     Сильва (объясняет Сундукову).  У  нее  сильный солнечный ожог.  Она  не
спала всю ночь. (Зое.) Я пойду на почту, отправлю телеграмму насчет Артура и
заодно  зайду  в  аптеку.  (Роману.)  Большое  спасибо,  доктор!  (Уходит  в
палатку.)
     Степан (мрачно).  Была когда-то  прекрасная русская пословица:  "Уговор
дороже денег"!
     Роман (полушепотом). Не мог же я отказать? Странный ты человек!
     Степан. Не оправдывайся!
     Владлен (убежденно).  Ты не прав,  Сундук!  В данном случае ты не прав!
Ничего не изменилось от того,  что Роман как врач оказал девушке медицинскую
помощь!
     Степан (усмехнувшись).  Теперь на  ней,  как  на  кошке,  все  заживет!
(Ставит на керогаз кастрюльку с рыбой, наливает в нее воды.)

          Из  палатки  выходят  девушки.  Сильва  переоделась. Зоя
          набросила на плечи куртку.

     Зоя  (Сильве).  Только не  иди  пешком,  а  выйди на  шоссе и  останови
попутную машину!  Я  буду тебя ждать!  Купи хлеба!  У нас хлеба на один день
осталось!
     Сильва. Хорошо! Куплю!
     Владлен (как бы между прочим). Любешкин! А как у нас с хлебом?
     Роман. У нас сухарики еще не кончились!
     Владлен. Надоели мне твои сухарики хуже горькой редьки! Неужели не пора
перейти на свежий хлеб?
     Роман. Купи. (Берет ведро и уходит.)
     Владлен (охотно). И куплю... (Быстро переодевается, зайдя за машину.)

          Зоя    следит    за   мрачным   Степаном,   занимающимся
          приготовлением пищи.

     Степан. Я вижу: "Лед тронулся, господа присяжные заседатели!"
     Владлен.  При  чем  тут "лед"?  Нельзя же,  в  конце концов,  сидеть на
сухарях, если можно есть хлеб! Это же ведь не роскошь? Ну, я пошел! Чего еще
купить?
     Степан (ядовито). Шампанского!
     Владлен. Ладно... Не шипи! (Убегает вслед за Сильвой.)
     Зоя (неожиданно нарушая молчание). Вы действительно тот самый Сундуков?
     Степан (сидя на корточках возле керогаза). Какой "тот самый"?
     Зоя. Ну, который известный ученый, физик! Да?
     Степан. Тот самый.
     Зоя. Вы знаете, я представляла вас именно таким.
     Степан. Каким?
     Зоя. Ну... таким... целеустремленным. Над чем вы сейчас работаете, если
это не государственный секрет?
     Степан. Сейчас?.. Расщепляю ставридку.
     Зоя. Нет, серьезно. Что у вас сейчас в физике новенького?
     Степан (с раздражением).  Для вашего сведения:  я  нахожусь в состоянии
очередного отпуска.  А  когда отдыхаю,  я  ни с кем не разговариваю на темы,
связанные  с  моей  профессией и  биографией!  Извините!  (Начинает  чистить
картошку.)
     Зоя (мягко).  Да,  гражданин!  Я вижу, вам действительно надо отдохнуть
как следует! И давайте не будем!
     Степан (мрачно). Знакомая интонация!

          Занавес




          То же место действия. Вторая половина дня. Пристроившись
          недалеко  друг  от  друга,  девушки  заняты каждая своим
          делом:  Сильва  пришивает к сарафану пуговицу, Зоя пишет
          письмо.

     Сильва (после паузы). А львы очень боятся огня?
     Зоя (продолжая писать). Очень боятся.
     Сильва. Как же ты приучила их прыгать через огненные кольца?
     Зоя (не поднимая головы).  Постепенно... Подожди, не отвлекай меня. Дай
дописать письмо!
     Сильва (помолчав). Они тебя когда-нибудь съедят!
     Зоя. В каком смысле? (Запечатывает конверт, надписывает адрес.)
     Сильва. В самом прямом.
     Зоя. Волков бояться - в лес не ходить!
     Сильва. Но это же все-таки львы!
     Зоя (вздохнув).  Что поделаешь.  (Задумчиво.)  В каждого из них вложено
столько труда, столько настойчивости, столько ласки... Взять хотя бы того же
Цезаря.  Я  получила его из зоопарка вот таким!  (Показывает.)  Он забился в
угол клетки, боялся выйти оттуда. Трусишка! А сейчас он без приглашения идет
выполнять свой  трюк!  Подумай  только,  какая  умница!  Чудненький,  просто
прелесть!
     Сильва. А Артур?
     Зоя.  О!  У  этого характер посложнее.  От него всегда жди какой-нибудь
выходки.
     Сильва.  Я  помню,  как он тебя тогда за ногу цапнул и  ты два месяца в
больнице провалялась!
     Зоя. Да. Неприятный был случай. Но он тоже очень способный и умный лев.
А  главное,  он  почти не  боится высоты.  Его легко научить самому сложному
трюку.  Знаешь,  иногда он  даже стремится помочь другим зверям,  у  которых
что-нибудь не ладится.
     Сильва. Я бы ни за какие коврижки не вошла в клетку с живыми львами.
     Зоя.   А  я  бы  не  променяла  свою  профессию  ни  на  какую  другую!
(Задумчиво.)  Ты  знаешь,  как  мне  сейчас недостает моих  "артистов"!  Так
хочется приласкать их, потрепать их по шее...
     Сильва. Ты их совсем, совсем не боишься?
     Зоя (не сразу). Знаешь, главное - дать зверю почувствовать, что человек
сильнее его...
     Сильва. Я всегда тобой восхищаюсь. Ты герой!
     Зоя (улыбнувшись).  Ерунда какая!  Я  рядовой член профсоюза работников
культуры.
     Сильва (смеется). Смешно, честное слово!
     Зоя. Чего это ты?
     Сильва. К нашим "дикобразам" ты применяешь новый метод дрессировки?
     Зоя  (смеется).  Во  всяком случае,  и  здесь необходимы настойчивость,
самообладание и ласка.
     Сильва (добавляет).  И  надо дать понять мужчине,  что  женщина сильнее
его!

          Обе смеются. Появляется Владлен.

     Владлен (покопавшись у  себя  в  машине).  Зоя!  Вы  пойдете сегодня на
почту?
     Зоя. Нет.
     Владлен. А то бы я мог вас проводить!
     Зоя. Благодарю вас, я знаю дорогу!
     Владлен. Там злые собаки.
     Зоя. А я собак не боюсь.
     Владлен. У меня есть к вам небольшой, но важный разговор.
     Зоя  (незаметно  переглянувшись  с   Сильвой).   Хорошо.   Но  попозже,
пожалуйста. Сейчас я иду купаться. (Обращается к подруге.) Ты пойдешь?
     Сильва. Что-то не хочется. Я лучше почитаю.
     Зоя. Как знаешь! (Берег купальник и, что-то напевая, уходит.)

          Владлен,  не  находя себе места, подсаживается наконец к
          Сильве.

     Сильва. Вы, кажется, хотите у меня что-то спросить?
     Владлен (замявшись).  Нет,  я просто смотрю на вас и думаю: вот если бы
все милиционеры были такие, как вы...
     Сильва (довольная).  Вы  меня узнали?  Я  так  и  думала,  что вы  меня
узнаете! Как по-вашему, мне идет милицейская форма?
     Владлен (искренне). Очень идет! Очень!
     Сильва (польщенная). Да. Она мне к лицу.
     Владлен.  Если бы  я  не  знал,  кто вы  такая,  я  никогда бы  не смог
представить себе вас в роли работника милиции.
     Сильва. Почему же? Говорят, что я с этой ролью неплохо справляюсь.
     Владлен. И вам нравится ваша специальность?
     Сильва. Странный вопрос. Конечно, нравится.
     Владлен.  Она связана с риском, с тяжелыми условиями? С ночной работой?
Не правда ли?
     Сильва. Конечно. Бывает, возвращаешься домой под утро. Все на работу, а
ты -  спать!  А иногда зимой, в мороз весь день с утра до вечера в две смены
на улице. Вот это действительно тяжело. Я ужасная мерзлячка!
     Владлен  (с  недоумением).   Почему  же  вы  избрали  себе  именно  эту
профессию?
     Сильва (пожав плечами).  Не знаю. Наверное, потому, что мечтала о ней с
детства...
     Владлен. И родители не были против?
     Сильва. Нисколько. Отцу нравится моя профессия.
     Владлен. А кто ваш папа?
     Сильва. Мой папа - подполковник милиции.
     Владлен.  Теперь все понятно...  (С интересом присматривается к Сильве.
Помолчав.)  Сильва!  Вы бы могли мне дать слово,  что то,  что я  вам сейчас
скажу, останется между нами?
     Сильва. Безусловно.
     Владлен.  Так  вот.  Речь идет об  одном из  наших товарищей,  о  нашем
докторе. Не о том, который физик, а наоборот...
     Сильва (заинтересованно). Так, так... Что же с ним случилось?
     Владлен. Он влюбился в вашу приятельницу.
     Сильва. Ну и что же?
     Владлен. Для него это трагедия!
     Сильва (не без удивления). Почему же?
     Владлен.  Он ветеринар! Только, ради бога, не проговоритесь, что вы это
знаете!
     Сильва. Ветеринар?
     Владлен. Да. Лечит собак и кошек!
     Сильва. Теперь я понимаю...
     Владлен. Что вы понимаете?
     Сильва.  Когда я показала в аптеке его рецепт,  там только ахнули:  что
это за лошадиная доза?
     Владлен. Я ведь предупреждал его...
     Сильва. Так что же случилось с вашим другом?
     Владлен (продолжая рассказ).  По характеру он однолюб. (Поясняя.) Такие
люди любят только раз и на всю жизнь! Понимаете?
     Сильва. Понимаю. Он ваша противоположность?
     Владлен.  Да.  (Спохватившись.)  То есть нет...  В  какой-то степени...
может быть...  Одним словом,  жил-был  молодой и  талантливый ветеринар,  он
встретил девушку и полюбил ее.  И он ей понравился,  и она полюбила его.  За
красоту  души.  Но,  когда  она  узнала,  что  он  не  настоящий доктор,  не
человечий,   а,  так  сказать,  лошадиный  и  тому  подобное,  она  от  него
категорически отказалась.  Наотрез!  Ей  почему-то стало неловко выходить за
него замуж! Дура! Правда?
     Сильва.  И очень хорошо,  что он на ней не женился!  Значит, она его не
любила.
     Владлен.  Но  для него это оказалось травмой!  Он  поклялся не обращать
больше на женщин никакого внимания - жить и умереть холостяком!
     Сильва. Печальная перспектива!
     Владлен.  И  вот теперь произошло нечто сверхъестественное!  Он  по уши
влюбился в вашу Зою!  Бедняга чахнет у нас на глазах. Другой бы на его месте
давно принял какое-то решение,  объяснился...  а  он страдает,  ходит сам не
свой...
     Сильва. Чем же я могу ему помочь?
     Владлен. Не могли бы вы для начала узнать у вашей приятельницы, как она
относится к ветеринарам?
     Сильва. Насколько я знаю, весьма положительно.
     Владлен. Вы в этом уверены?
     Сильва. Убеждена.
     Владлен (с облегчением).  Замечательно! Тогда, если позволите, еще один
вопрос!  В  вашем  обществе  часто  склоняется  имя  какого-то  Артура.  Вы,
пожалуйста,  не  подумайте,  что  мы  подслушиваем,  но  так уж  получается,
поскольку мы живем, можно сказать...
     Сильва (невозмутимо добавляет). ...друг у друга на голове!
     Владлен (деликатно).  Вот именно. Так что волей-неволей до нашего слуха
иной  раз  долетают  отдельные фразы.  Зоя  часто  вспоминает этого  Артура.
(Осторожно.) Это ее муж?
     Сильва. Нет.
     Владлен. Понимаю... Друг?
     Сильва (не сразу).  Если хотите -  да!  Друг!  И  очень ревнивый!  Я бы
никому не посоветовала встретиться с ним с глазу на глаз.
     Владлен. Неужели? Вы с ним знакомы?
     Сильва. Я видела его несколько раз.
     Владлен. Где он работает? Тоже в вашей системе?
     Сильва.  Он работает в цирке.  И уже немолод. Но характер у него дикий!
Лично я не могла бы с ним общаться.
     Владлен. Скажите пожалуйста! А она, видимо, к нему очень привязана?
     Сильва.  Мало сказать -  привязана.  Она  его так любит и  так без него
сейчас скучает, что я просто удивляюсь. Простите меня, я должна переодеться.

          Сильва снимает с веревки купальник.

     Владлен. Вы все же решили выкупаться?
     Сильва. Решила.
     Владлен. Разрешите мне проводить вас до пляжа?
     Сильва. Разрешаю.

          Сильва  и  Владлен  уходят.  Появляется  Роман. Он берет
          гитару,  садится  под  деревом и с унылым видом начинает
          импровизировать романс.

     Роман (поет).
                Собаки и куры меня понимают,
                Я вылечить сердце могу у коня...
                Но звери не видят и птицы не знают
                Того, что на сердце сейчас у меня!..
                Могу я помочь и скотине и птице,
                Спасти в зоопарке и льва и орла,
                Но черт меня дернул случайно влюбиться,
                И сам я могу превратиться в осла...

          Появляется  Степан  Сундуков.  В  руках  у  него надутая
          автомобильная камера.

     Степан. Стонешь?
     Роман (огрызаясь). Нет, пою!..
     Степан  (с  иронией).  Этот  сгон  у  вас  песней зовется?  (Помолчав.)
Посмотри на себя в зеркало!
     Роман. А что такое? (Продолжает бренчать на гитаре.)
     Степан.  На кого ты стал похож?  Так похудел и осунулся,  будто перенес
желтую лихорадку! Что с тобой?
     Роман.  Ничего особенного!  Оставь меня в покое!  Ты полнеешь. Я худею.
Каждому - свое!
     Степан. Какой же это, черт возьми, отдых, если человек худеет!
     Роман. Наш отдых давно уже кончился. Мы живем иллюзиями!
     Степан. Лично я живу нормально!
     Роман.  Ты принимаешь желаемое за действительное и занимаешься дурацким
самовнушением!
     Степан.  Это все же лучше, чем заниматься самоедством! Ты сам себя ешь!
Что?.. Я не вижу разве?
     Роман. Вообще мне все осточертело!
     Степан. Что именно?
     Роман. Все эти детские игры в робинзонов и все отсюда вытекающее...
     Степан  (мрачно).   Бациллы  разложения  того  и  гляди  дадут  вспышку
опаснейшего из заболеваний, именуемого "ренегатством"!
     Роман. Медицина не твой конек, Сундук! Изрек бы лучше что-нибудь насчет
космических излучений!
     Степан. Первые симптомы болезни уже налицо!
     Роман. Пошел к чертям!
     Степан (берет "авоську").  Удаляюсь за рыбой!  Привет бациллоносителям!
(Уходит.)

          Роман  берет  книгу.  Пробует  читать. Затем, неожиданно
          приняв  какое-то  решение, встает и достает из багажника
          машины   небольшой   чемоданчик.   Извлекает   из   него
          бритвенный  прибор  и... начинает бриться. За этим делом
          его застает Владлен.

     Владлен. Любешкин! Это свинство!
     Роман (продолжает бриться). К черту! К дьяволу! (Бреется.)
     Владлен. Как же так? Нехорошо... Нехорошо, Рома!
     Роман. А вот так... Вот так... (С ожесточением бреется.)
     Владлен (в нерешительности). Может, и мне того... А?
     Роман.  Валяй, брейся! Пусть Сундук лопнет от злости! Педант проклятый!
Эгоист бородатый.
     Владлен. В самом деле! Хватит! (Быстро присоединяется к Роману.)
     Роман (продолжая бриться).  Дураки! Мальчишки! (Передразнивая Степана.)
"Не пить!  Не  курить!  Газет не  читать,  не  стричься,  не бриться -  жить
здоровой животной жизнью!" Кому это нужно?  Люди живут в санаториях, ездят в
дома отдыха,  едят нормальную пищу,  приготовленную нормальными поварами,  а
мы...  Хватит!  Поваляли дурака -  и довольно! Женщине на глаза в таком виде
показаться неудобно, а мы с утра до вечера перед ними в эдаком безобразии...
(Заканчивает бритье.)
     Владлен (бреется). Как чужого человека брею! Отвык!
     Роман (неожиданно вспомнив). Влад! Ты с ней говорил?
     Владлен. Говорил.
     Роман (дрогнувшим голосом). Ну?
     Владлен.  Все хорошо.  К ветеринарам относится положительно. Только вот
Артур действительно есть!
     Роман. Кто такой?
     Владлен.  Артист госцирка.  Свиреп и  своенравен.  Она говорит,  что от
такого можно ждать любой выходки. Ревнив, как зверь. Лев, а не человек!
     Роман. Что же мне делать?
     Владлен.  Я бы на твоем месте пошел в наступление. В конце концов, этот
Артур,  как я понял, старше ее и потом вообще... Надо попробовать, если тебя
только не смущает, что она... милиционер!
     Роман.  А что тут такого?  В конце концов,  любой женщине присущи черты
милиционера,  когда она имеет дело с мужчиной. Сначала она говорит: "Давайте
не будем", а потом: "Следуйте за мной!" (Гладит себя по бритому подбородку.)
Была борода, и нет бороды! Красота!
     Владлен (любуется в  зеркало своей  бритой физиономией).  Блеск!  После
этой гигиенической процедуры наши шансы должны повыситься!
     Роман. Почему?
     Владлен.  С  бритым  мужчиной  девушки  разговаривают в  совсем  другой
тональности!

          Появляются   Зоя   и   Сильва.   В  приятном  недоумении
          останавливаются. Большая пауза.

(Поднимаясь и  подходя к Сильве.)  Разрешите заново познакомиться!  Владлен.
(Показывает на Романа.) Мой лучший друг - Роман!
     Роман  (не  отрывая  взгляда  от  Зои,  пожимает  ей  руку).  Мы  очень
изменились? Правда?
     Зоя (приветливо улыбаясь).  О!  Да!  (Роману.) Надо прямо сказать:  без
бороды вы гораздо симпатичнее!
     Владлен. Правда? А я?
     Сильва. И вы тоже. Таким вы мне даже нравитесь!
     Владлен (воодушевленно). А вы нас возьмете теперь под свою защиту?
     Зоя. От кого?
     Владлен.  От  владельца наших транспортных средств.  Боюсь,  нам теперь
придется выбираться отсюда на вашем "Москвиче"!  Он от нас отречется. (Берет
Сильву под руку и,  что-то говоря ей,  отводит в сторону.  Оба скрываются за
машиной.)

          Роман и Зоя остаются одни.

     Роман (после паузы, осторожно). Вы любите животных?
     Зоя. Обожаю.
     Роман. Я тоже.
     Зоя. Вы, оказывается, ветеринар?
     Роман (с тревогой в голосе). Да. А что?
     Зоя.  Нет,  нет! Ничего. Это очень хорошая специальность. Мой отец тоже
был ветеринаром.
     Роман  (радостно).  Что  вы  говорите?  Не  может этого быть!  Вот  это
новость!
     Зоя. Я вас уверяю.
     Роман.  Очень приятно.  Я  очень рад.  Вот и  я  тоже...  пошел по этой
линии...
     Зоя. Это ваше призвание, или вы...
     Роман  (поспешно).   Призвание,   призвание!  Я  подавал  сразу  же  на
ветеринарный факультет.  Я хотел быть именно ветеринаром,  а не обыкновенным
врачом.
     Зоя (заинтересованно). Почему?
     Роман (простодушно). Как вам объяснить? (Подумав.) Помню, как-то ребята
коту соседскому хвост отрубили,  а я приставил.  Прижился!  Мне тогда десять
лет было...  А потом, знаете ли, с больными животными вообще как-то веселее:
боль они хорошо переносят,  от  лекарства не отказываются,  не капризничают,
начальству не жалуются... Вот я и стал ветеринаром!
     Зоя (смеется). Не думала я, что вы такой!
     Роман. Какой?
     Зоя. Такой славный. Выходит, что у нас с вами смежные профессии?
     Роман (не понимая). То есть?
     Зоя.  Я,  правда,  никого не лечу, а воспитываю и укрощаю, но тоже имею
дело с животными.
     Роман (растерянно). Понимаю... В смысле...
     Зоя. Ну да! С той только разницей, что мое рабочее место за решеткой.
     Роман. Я догадываюсь.
     Зоя (искренне).  Да.  И  я тоже получаю большое удовлетворение от своей
профессии.
     Роман.  Вы меня простите, но я, откровенно говоря, с трудом представляю
вас на вашей работе.
     Зоя. Почему же?
     Роман.  Как-то не вяжется с вашей внешностью... И вы бывали в серьезных
переделках?
     Зоя. Не раз. Я ведь имею дело не с овцами и не с кроликами...
     Роман. Я понимаю... А вам приходилось когда-нибудь применять оружие?
     Зоя.  Случалось.  Входить к ним безоружной страшновато... Когда на меня
бросаются -  я  защищаюсь.  Один  неосторожный шаг,  минутная  слабость -  и
катастрофа!  А мои "артисты", как я их называю, клыкасты и злопамятны. И все
же я их очень люблю.  Каждая встреча с ними для меня и испытание и праздник!
Когда я  захожу к ним за решетку,  то всякий раз испытываю чувство волнения,
которое я не имею права им показать.
     Роман. Ясно.
     Зоя.  О!  Они  хорошо знают мой  характер.  Они  понимают:  что  бы  ни
случилось, я сильнее их! И, знаете ли, они платят мне за это благодарностью.
     Роман. Совсем как у Макаренко.
     Зоя.  В какой-то степени...  Во всяком случае, элемент воспитания здесь
играет основную роль. Главное - терпение, настойчивость и ласка.
     Роман. Ласка? В милиции - ласка?
     Зоя.  При чем здесь милиция? О чем вы говорите? Я ведь работаю в цирке.
Укротительницей!

          Роман теряет дар речи.

          Занавес







          То  же место действия. Тихая, теплая лунная ночь. Звенят
          цикады.  Доносится  равномерный  шум  прибоя.  На  крыше
          "Москвича" спит Степан. Появляются Сильва и Владлен. Они
          возвращаются с моря.

     Владлен  (продолжая  что-то  рассказывать).   ...Это  аграрная  страна,
экономика которой в  большой мере  находится в  зависимости от  иностранного
капитала - США и Англии. Важнейшие позиции в ее хозяйстве...
     Сильва. Влад!
     Владлен. Что?
     Сильва. В этой стране красивые девушки?
     Владлен. Девушки?
     Сильва. Да. Или вы их не замечали?
     Владлен. Вам неинтересно то, что я рассказываю?
     Сильва.  Очень  ценные  географические факты.  Но  меня  же  интересует
другое: ваши живые наблюдения. Вы столько лет пробыли в этой стране...
     Владлен (оправдываясь).  Сильвочка! Я же там не был. Я только собираюсь
туда ехать! Когда-нибудь. Вы меня не поняли.
     Сильва. А-а-а!
     Владлен.  Хотите,  я  вам расскажу про Бельгию или Италию?  Там я  был.
Представьте себе...
     Степан (с "Москвича").  Представьте себе,  что человек лег спать, а его
разбудили!
     Сильва. Извините, пожалуйста!
     Владлен. Кто спит в такую ночь?
     Степан. Все нормальные люди!
     Владлен (берет Сильву за руку).  Сильвочка!  Посидим еще у  моря?  Пока
луна не зашла.
     Сильва (высвобождая свою руку). Поздно уже.
     Владлен (с огорчением). Вы думаете?
     Сильва. Полагаю.
     Владлен. Наших еще нет.
     Сильва. Они сейчас придут.
     Владлен. А то посидели бы, пока луна не зашла?..
     Сильва. Нет, нет, мне пора!
     Владлен (грустно). Ну, тогда спокойной ночи!
     Сильва. Спокойной ночи! (Скрывается в палатке.)

          Владлен   подходит   к   "Москвичу".  Начинает  медленно
          раздеваться.

     Степан (ворчит). Бродят по ночам...
     Владлен. Не бурчи, Сундук! Хватит!
     Степан. Вот именно: хватит!
     Владлен (приглушенным голосом). Ты злишься потому, что завидуешь!
     Степан. Есть чему завидовать!
     Владлен.  Если бы  ты  был настоящим товарищем,  ты бы сейчас не портил
нервы ни себе, ни другим. Я и так на взводе...
     Степан (приподнимаясь на локте). Конечно! Вы бы гуляли до рассвета, а я
бы  как  верный друг поджидал счастливых влюбленных с  чашкой горячего кофе,
культура которого играет доминирующую роль в сельском хозяйстве Сальвадора!
     Владлен. Неужели нельзя потише?
     Степан. Поди ты... (Накрывается с головой простыней.)
     Владлен. Дикий ты человек!.. (Вздохнув, скрывается в машине.)

          Появляются  Зоя  и  Роман.  В  руках  у  Романа  гитара.

     Роман  (продолжая  рассказывать).  В  войсках  византийского императора
Константина  Великого  во  время  его  походов  на  скифов  и  сарматов  был
ветеринаром некий Апсирт.  Он  написал большое количество статей по вопросам
ветеринарии.  Именно  он  и  выделил ветеринарию в  особую  отрасль медицины
благодаря ее специфическим особенностям...
     Зоя (неожиданно). Вы лечили когда-нибудь жирафов?
     Роман (смутившись). Жирафов? Как-то не приходилось. А что?
     Зоя.  Нет.  Я просто так. Интересно, жираф - и вдруг ангина! (Смеется.)
Сколько нужно бинтов для компресса на такую шею?!
     Роман (обиженно). Вы все шутите...
     Зоя.  У  меня сегодня несерьезное настроение,  а  вы  весь вечер лекции
читаете!..
     Роман (помолчав). Вы же сами просили меня...
     Зоя. Не будем ссориться из-за жирафа! Хорошо?
     Роман. Мир и дружба!
     Зоя. А сейчас - спать!
     Роман (с  надеждой).  Может,  посидим еще у  моря,  пока луна не зашла?
Попоем, а?..
     Зоя (заглядывает в палатку). Сильва! Ты здесь?
     Голос Сильвы. Конечно! Давно!
     Зоя (Роману). Попоем в другой раз! А теперь - спокойной ночи!
     Роман (грустно). Спокойной... До завтра!..

          Зоя  скрывается  в  палатке.  Роман  подходит к машине и
          начинает  не  спеша  раздеваться.  Затем осторожно будит
          Сундукова.

     Степан (проснувшись). Что? Кто?! Ты? Чего тебе?
     Роман (шепотом). Сундук... Я должен с тобой посоветоваться...
     Степан. Что случилось?
     Роман (тихо). Я ее люблю. Что делать?
     Степан.  Слушай!  Ты  имеешь совесть или  нет?  Один приходит -  будит,
другой  -  будит...  Любите  себе  на  здоровье  и  не  мешайте  мне  спать!
(Поворачивается спиной к товарищу.)
     Роман. Степа!.. Для меня это вопрос жизни! Ты же знаешь мою ситуацию?
     Степан (поворачивается).  Ты в уме или нет?  Ты что, сегодня собрался в
загс бежать?  До утра подождать не можешь?  Честное слово, завтра побреюсь и
уеду в Батуми.  Оставайтесь здесь вчетвером и делайте что хотите:  женитесь,
разводитесь, плодитесь, размножайтесь, сходите с ума!..
     Роман. Сундук! Ты не прав. Ты должен меня выслушать. Я решил сделать ей
предложение! Как ты считаешь?
     Степан (зевая). Я-то при чем?! Раз решил - делай!
     Роман. А вдруг и она откажет? Что тогда?
     Степан. Принесешь ей свои извинения - и утопишься!
     Роман.  Эх,  не тонкий ты человек,  Сундук!..  Сундук,  а же человек...
(Скрывается в машине. Захлопывает за собой дверцу.)

          После  небольшой  паузы  приподнимается  полог  палатки.

     Сильва (полушепотом). Зоя!
     Зоя. Что?
     Сильва. Слышала?
     Зоя. Слышала.
     Сильва. Тебе не кажется, что дело зашло слишком далеко?
     Зоя. Кажется.
     Сильва. Что же делать?
     Зоя. Вот я и думаю...
     Сильва. Это ты во всем виновата... Со своим планом действий!
     Зоя. А что? Пока все идет нормально. Как задумано!
     Сильва. Но ведь дальше так продолжаться не может! Это же глупо, в конце
концов!
     Зоя. Что именно?
     Сильва.  Ну,  все эти бессмысленные прогулки при луне,  вздохи у  моря,
разговоры... Мне надоело! А тебе?
     Зоя (неуверенно). И мне... В какой-то степени...
     Сильва. Так что ж дальше? По-моему, пора... (Многозначительно.) Давай -
завтра?
     Зоя (не сразу). Давай...
     Сильва (вздохнув). Бедные мальчики!..

          Раздается резкий сигнал машины.

     Степан (спросонья). А? Что?
     Сонный голос Владлена (из машины). Это я нечаянно!.. Ногой!..

          Занавес




          Тот  же  лагерь  туристов,  только  без  палатки  и  без
          автомашины девушек. Вторая половила дня. Сцена некоторое
          время пуста, затем появляются Владлен и Роман. Оба чисто
          выбриты и в меру элегантно одеты.

     Владлен (во весь голос весело поет).
                Сильва, ты меня не любишь!
                Сильва, ты меня погубишь!
                Сильва, ты меня с ума сведешь!..
                Ля-ля-ля-ля-ля! Ля-ля!
     (Видит перемену в лагере, меняется в лице, замолкает.)

     Роман (опешив от неожиданности). Что это?
     Владлен (обретая дар речи).  Где "Москвич"?  А? (Растерянно озирается.)
Роман! Где же машина? А? (Ищет машину так, как ищут иголку.)
     Роман  (замечает записку,  приколотую к  стволу дерева,  срывает ее  и,
запинаясь,  начинает читать вслух).  "Милые мальчики! Боязнь оказаться вам в
тягость  благодаря  сложности  и   противоречивости  возникших  между   нами
отношений заставила нас  принять  непреклонное решение срочно  покинуть этот
лагерь..."   (Растерянно  смотрит  на  приятеля.)  Уехали!   Как  же  так...
(Продолжает читать.)  "...Мы  не  удираем,  нет!  -  мы  просто  меняем свое
местопребывание  на   благословенном   черноморском   берегу...".   (Упавшим
голосом.)  Меняют  местопребывание...  (Читает  упавшим голосом.)  "...Может
быть, вы еще встретите нас на обратном пути, возвращаясь домой. Если же наши
пути разошлись навсегда,  то не поминайте лихом двух "милиционеров", которые
нарушили ваш покой.  Будьте счастливы!"  "В  здоровом теле -  здоровый дух!"
Подписи. (Тяжело опускается на раскладной стул. Ножки стула подламываются, и
Роман летит на землю.)
     Владлен (как бы про себя). Сильва! Ты меня не любишь...
     Роман (сидя на земле). Нет, этого не может быть... Удрали! А?
     Владлен.  Она не  могла так зло подшутить надо мной.  Не  могла.  Может
быть,  мы их чем-нибудь обидели?..  В там дело?  Мы к ним не приставали,  мы
честно ухаживали... В чем дело? Все было так культурно...
     Роман  (покачиваясь  от  отчаяния).   Я  вчера  объяснился  в  любви...
(Неожиданно.) Это ты виноват!
     Владлен. Я виноват? В чем?
     Роман.  Зачем ты убедил меня признаться ей в том,  что я ветеринар! Вот
результат!  Уехала!  Даже не  попрощавшись!..  Какой же я  кретин!  Какой же
дурак! (Поднимается с земли.)
     Владлен (решительно). Любешкин!
     Роман. Что?
     Владлен. Они не могли далеко уехать! Ну, километров пятьдесят! Ну, сто,
наконец. Надо их догнать! Мы их догоним! Мы их найдем, Любешкин. Это идея!
     Роман. Ты думаешь? Да? Найдем? Догоним? Где мы их найдем?
     Владлен.  На  побережье!  Они  от  нас не  уйдут!  (Выхватывает из  рук
приятеля записку и  читает  вслух.)  "...Может  быть,  вы  встретите нас  на
обратном пути..." Сами проговорились,  где их искать! На обратном пути! Это,
значит,  где-нибудь между Гагрой и  Туапсе!  Направление на Батуми отпадает.
Надо  нам  сейчас  же  сниматься отсюда  и  мчаться за  ними!  Собирай вещи!
(Бросается к  машине и  начинает непрерывно сигналить.) Ах,  подлость какая!
Давай, давай! Собирай кухню!

          Роман начинает лихорадочно собирать вещи.

     Роман. Какая ложь! Какая фальшь!
     Владлен (продолжая подавать сигналы).  А  еще собирались сегодня идти с
нами в санаторий на танцы!  А?  Собирались!  Идти!  Сегодня! На танцы! А моя
Сильва?  Заморочила мне все мозги! Клялась, что она никакая не милиционерша,
а актриса кино!  Актриса!  Теперь я вижу,  какая ты актриса! Неплохо они нас
разыграли! Как по нотам!..
     Роман  (останавливается  с   посудой  в   руках).   А   эта   банальная
откровенность!   Ха-ха-ха!   (Нервно  смеется.)  Когда  она  узнала,  что  я
ветеринар,  она решила сострить! И сострила! Сказала, что она укротительница
львов  и  тигров!  Очень подходящая пара:  укротительница и  ветеринар!  Она
выступает со львами на арене,  а я потом лечу их от переутомления! (Твердо.)
Ненавижу  ложь!  Ненавижу  женщин!  Всех  до  единой!  (Укладывает посуду  в
багажник машины.) Догоню и объяснюсь! Я ей покажу, кто из нас укротитель!
     Владлен (все еще сигналит). Где же Сундук? Неужели не слышит?

          Появляется разъяренный Сундуков. Он по-прежнему небрит и
          в том же "дикарском" костюме.

     Степан (в бешенстве).  Ироды! Аккумулятор!.. Что? Зачем? Что случилось?
(Ничего не понимая, отталкивает Владлена от машины.)
     Владлен. Да подожди ты! Не дерись! Посмотри лучше!
     Степан (приходя в себя). Что "посмотри"?
     Владлен.  Палатка!  "Москвич"!  Смылись!  Вот!  (Протягивает  Сундукову
записку.)

          По  мере  того  как  Степан  читает  записку,  лицо  его
          принимает  все  более  суровое выражение. Он краснеет от
          гнева. Прочитав записку, комкает ее и зажимает в кулаке.
          Пауза,  во  время которой Сундуков мрачно переводит свой
          взгляд то на одного, то на другого приятеля.

     Степан (глухим голосом).  Что за  номера?..  Нашли мальчишек!  (Повышая
голос.) Жили-жили,  и вдруг -  на тебе!  Зря мы тут с ними возились, что ли?
Зря вы свои бороды брили?! Зря? - я вас спрашиваю!
     Владлен (робко). Я решил...
     Степан (не давая приятелю договорить фразу,  в  каком-то  исступлении).
Здесь  я   решаю!   Моя  машина.   (Решительно  подходит  к  машине.)  Едем!
(Командует.) Быстро!  Быстро! Свертываемся! (Начинает сам грузить в багажник
вещи.) В погоню!

          Друзья  поспешно,  как  при отступлении, грузят в машину
          свои пожитки, перекидываясь отдельными междометиями.

     Владлен. Все, кажется?
     Роман (осматривается). Готово!
     Степан (из кабины). Ничего не забыли?
     Владлен. Порядок! Можно ехать!

          Сундуков пытается завести машину, но мотор не заводится.

     Степан  (вылезает  из  кабины,   зловещим  голосом).   Посадили-таки...
(Упавшим голосом.) Аккумулятор...
     Роман. Как же теперь?..
     Степан (рычит). Ручками будете толкать! Ручками!
     Роман. А она заведется?
     Владлен. Под горку заведется! А ну, взяли!

          Друзья,  пыхтя  и напрягаясь, толкают машину до тех пор,
          пока  она не скрывается за сценой. Через некоторое время
          раздается  характерный  звук  заработавшего мотора. Звук
          нарастает,  затем начинает удаляться и пропадает совсем.
          С   моря   доносится   шум,  прибоя  и  музыка  с  борта
          проходящего   мимо   теплохода.  Через  некоторое  время
          неожиданно появляются возбужденные Зоя и Сильва. В руках
          у  них  вещи,  палатка,  чемодан... Они с грустным видом
          осматривают "свои владения".

     Зоя. Выкатались!
     Сильва. Победа!
     Зоя. Теперь уж они сюда не вернутся! По всему берегу будут свое счастье
искать, а сюда не вернутся!
     Сильва.  Как  только они  нас  не  заметили?  Перед  самым носом у  нас
проскочили! А мы под машиной лежим... Здорово замаскировались!
     Зоя   (многозначительно).   Три   заповеди,   которые  должен   помнить
дрессировщик: настойчивость, терпение и самообладание! Ну, а теперь за дело!
Разбиваем наш лагерь заново! Сколько дней мы тут с ними потеряли?
     Сильва. Полных тринадцать июльских дней!
     Зоя.  Ничего.  Наверстаем.  Свое возьмем. Пошли за остальными вещами. А
машину пока оставим там, у родника. Надо будет ее помыть...

          Девушки  уходят,  оставив  на  земле  палатку и чемодан.
          Неожиданно  появляется  Роман.  В  полной  прострации он
          перешагивает через чужие вещи и скрывается за деревьями.
          Затем  появляется  с  керогазом в руках. Тут он замечает
          лежащую  на земле палатку, опускается на колени, трогает
          палатку,   словно   не   веря  своим  глазам.  Раздаются
          приближающиеся  голоса девушек Роман быстро залезает под
          палатку.  Замирает  под  ней.  Появляются Сильва и Зоя с
          вещами. Устало присаживаются.

     Сильва (неожиданно, с надеждой). Зоя! А ты их адресов не записала?
     Зоя  (с  наигранным равнодушием).  Еще чего не  хватало!  Зачем они нам
нужны?
     Сильва (тихо и грустно). Да так... Жалко все-таки... (Помолчав.) Скажи,
Зойка, честно... только честно скажи...
     Зоя. Что тебе сказать?
     Сильва.  Хотела бы  ты когда-нибудь еще встретить Романа?  Хотела бы ты
его сейчас увидеть? Хотела бы? А?
     Зоя. Да. Только это сейчас невозможно!

          Раздается   тихий   стон.  Девушки  вздрагивают.  Из-под
          палатки выкарабкивается Роман. Прижимая к груди керогаз,
          он влюбленными глазами смотрит на Зою.

     Роман (замирающим голосом). Возможно...
     Зоя (берет себя в руки). Вы?! Как вы здесь очутились? Что случилось?..
     Роман. Керогазик забыли!..

          Занавес



Last-modified: Wed, 08 Jan 2003 17:05:41 GMT

Оцените этот текст: