Сергей Михалков. Сон с продолжением --------------------------------------------------------------- Юность Избранное 1955-1985 Издательство ЦК КПСС Правда Москва 1985 OCR А.Бахарев --------------------------------------------------------------- Памяти великого сказочника Ганса Христиана Андерсена Люба любила спать. По вечерам ее не надо было, как других детей, просить и уговаривать: в десять часов вечера она уже была под одеялом. Стоило ей только положить голову на подушку, свернуться калачиком и закрыть глаза, как она проваливалась в сон. И могла спать сколько угодно! Рядом разговаривали, не умолкали радио и телевизор, но Люба не просыпалась. Даже старый будильник "Трезвон" должен был истратить весь свой завод для того, чтобы утром дозвониться до Любы и разбудить ее -- такой был глубокий сон. -- Как ты можешь... так спать? -- спрашивали у Любы. -- Мне снятся удивительные сны! -- отвечала она. И это была сущая правда. Один из Любиных снов Люба вышла на безлюдную городскую площадь, прошла мимо старинной башни с часами и свернула в такой же безлюдный переулок. Она остановилась возле тускло освещенной витрины небольшой лавчонки. Это была мастерская игрушек. За стеклом стояли и лежали, висели на гвоздиках и сидели в разных позах всевозможные куклы: роскошные принцессы с удивленно раскрытыми, немигающими голубыми глазами и ресницами неестественной дли╜ны; пастухи и пастушки в нарядных деревенских платьях; изящные танцовщицы в ярких шалях и с тамбуринами в руках; смуглые кавалеры в лакиро╜ванных шляпах... Люба узнала и Красную Шапочку в окружении лесных гномов. Но больше всего ее внимание привлек солдат -- деревянная кукла с крючковатым носом и тяжелой челюстью, занимав╜шей половину лица. Казалось, куклу за какую-то провинность поставили в угол -- самый дальний угол витрины. Покрытая пылью, она выглядела печальной и одинокой. Дверь в лавку была приоткрыта -- и Люба увиде╜ла старого мастера игрушек в кожаном фартуке, который, сидя на табуретке, прикреплял к туловищу новой куклы голову, только что выточенную на верстаке. Толстая женщина сметала в совок стружки, пенившиеся у ног мастера. -- Когда ты только уберешь с витрины это страшилище! -- услышала Люба голос женщины.-- Твой Щелкунчик отпугивает от нас всех покупателей. Стоит на него взглянуть, так и не захочется войти в лавку... -- Не говори глупости, жена! -- добродушно и вяло возразил мастер.-- Ты же знаешь, что не я его делал. Щелкунчик достался мне по наследству от отца, а тому -- от его отца, стало быть, от моего деда. А уж дед выпросил деревянного солдата у одного бродячего комедианта, который, в свою очередь, по╜добрал Щелкунчика в какой-то дальней стране... И вовсе он не страшилище! Это как на него посмотреть. -- Да что от него проку! -- не унималась жена.-- Разве лишь то, что он умеет щелкать орехи, когда их кладут ему в рот. Лучше бы ты выставил напоказ балерину! -- И она указала на очаровательную куколку в розовой пачке, стоявшую на носках в открытой картонной коробке.-- У нас сразу прибавилось бы покупателей! А твой Щелкунчик и даром никому не нужен... -- А ну-ка, Матильда, позови сюда девочку, что стоит на улице, возле нашей витрины! -- неожиданно сказал мастер, заметивший Любу.-- Ты меня слышишь? Позови да поскорей, пока она не ушла! -- Уж не думаешь ли ты, будто она купит у нас что-нибудь? -- Позови девочку... Пусть войдет! -- уже не просто сказал, а приказал мастер. -- Девочка! Ты можешь зайти к нам... если тебе интересно! -- выглянув за дверь, пригласила ворчливая жена мастера. -- Спасибо,-- вежливо ответила девочка. -- Мой старик увидел тебя через стекло и хочет что-то сказать. Зайди к нам, если у тебя есть время и... деньги! Последние слова жена мастера прошептала, пропуская девочку в лавку. -- Здравствуй! -- обратился к Любе мастер, поднимаясь ей навстречу.-- Я сразу заметил, что ты любишь играть в куклы. Как тебя зовут? -- Меня зовут Любой, но в куклы я уже не играю. -- Я понимаю: ты выросла из этого возраста. Но они тебе не могут не нравиться. Мне уже под восемьдесят, а я все еще не могу с ними расстаться: делаю их для продажи... и для себя тоже. Посмотри, сколько я их смастерил! А сколько продал за долгие годы... Не сосчитать! Разве могут кому-нибудь не понравиться эта принцесса Недотрога или Кот в сапогах? Послушай, девочка... Сегодня такой день, когда мы с женой обязательно должны подарить кому-нибудь куклу. Так уж у нас принято. Один раз в году и именно в этот день! Жена мастера неодобрительно взглянула на мужа. -- Выбирай любую! -- продолжал мастер. -- Пусть выберет... Пусть скажет, какая ей боль╜ше нравится! -- с недобрым умыслом проворковала толстая Матильда. -- У меня нет денег...-- тихо созналась Люба. -- Да на что нам твои деньги, если мы хотим даром отдать тебе любую из кукол! Которая тебе понравится... Такая у нас, стариков, примета! Выбирай не стесняйся,-- весело предложил мастер. Люба осмотрелась. На полках и на прилавке кукольных дел мастера был большой и заманчивый выбор. Но Люба выбирала недолго. -- Можно взять ту, которая стоит... на витрине? В самом дальнем углу... -- О какой кукле ты говоришь? -- будто не поняв, спросил мастер. И многозначительно взглянул на жену. -- Там... деревянный солдат,-- нерешительно произнесла Люба. -- Тебе понравился Щелкунчик? -- Да. -- Разве ты не видишь... ничего лучшего? -- с притворным удивлением спросила жена мастера. -- Можно взять Щелкунчика... если вам не жалко? -- повторила Люба. -- Бери, девочка! Бери! -- воскликнул мастер. И подмигнул жене.-- С тобой он не будет так одинок. Бери нашего Щелкунчика! Ты сделала правильный выбор. Ни одна принцесса ему в подметки не годится! Старик достал с витрины деревянную куклу, стер с нее пыль и протянул деревянного солдата Любе. Жена мастера с хитрым одобрением взирала на мужа. -- Спасибо! -- поблагодарила Люба и, прижав Щелкунчика к груди, вышла из лавки. -- Вот ты от него и избавилась! -- сказал мастер жене.-- А говорила, что он никому не нужен. Теперь уж его не вернешь! И у меня такое чувство, будто мы осиротели... Впрочем, Щелкунчик не прогадал! Чем весь день слушать, как ты его ругаешь, лучше подружиться с девочкой, которая разглядела его одиночество. Толстуха Матильда молчала. Люба проснулась. "Трезвон" не подавал голоса. На улице было еще темно. Люба зевнула, повернулась на другой бок и закрыла глаза... А сон продолжался. Все еще прижимая к груди деревянную куклу, Люба прошла по длинному и темному, словно прорубленному меж домами переулку, свернула за угол и по узкой винтовой лесенке поднялась на последний этаж незнакомого дома. Остановилась перед по╜косившейся дверью. Подумала немного... И, толкнув дверь, шагнула через порог. Луна, похожая на круглый сыр, разрезанный по╜полам, освещала внутренность чулана. Через окно открывался вид на ночной город. Чулан был завален всякой рухлядью. В углу рас╜положился полуразвалившийся сундук с медными углами. Разбитая глиняная утварь была свалена в ку╜чу. В окно выглядывало чучело высокого белого журавля. Лунный свет заставил его стеклянные глаза блестеть так, словно журавль был живой. Люба присела на старый сундук. Щелкунчик ле╜жал у нее на коленях. Неизвестно почему Люба вдруг заплакала... Она достала из кармашка платок, чтоб утереть слезы. Крупная слеза, будто тяжелая капля с карниза, упала на лицо деревянного солдата; Люба вытерла глаза и высморкалась. Внезапно в тишине послышался слабый голос: -- Было бы хорошо, если б ты вытерла и мое лицо! Люба в изумлении оглянулась: -- Кто бы это мог быть? -- Я здесь... Я у тебя на коленях! -- произнес тот же голос. Люба вскочила и испуганно попятилась к двери. Кукла упала. -- Не уходи,-- жалобно попросил ее тихий го╜лос.-- Погоди, Люба... Пожалуйста, не уходи. Не бросай меня одного! Девочка остановилась. Да, несомненно, это был голос деревянного солдата. -- Ты боишься меня? Ты думаешь, я причиню те╜бе зло? Люба молчала. Она никогда не видела кукол, произносящих слова вот так, по-настоящему. -- Подойди... и поговори со мной,-- попросил Щелкунчик.-- Очень странно, что ты не отвечаешь! Выходит, я умею говорить, а ты... не умеешь? -- Кто ты? -- осторожно поинтересовалась Лю╜ба. -- Я? Щелкунчик... Щелкаю грецкие орехи, ког╜да их кладут мне в рот. Но я не всегда был Щелкунчиком. Когда-то, очень давно, я был молодым че╜ловеком... солдатом. А потом офицером! Меня звали Мило. Это было очень... очень давно. Вечность тому назад! Не бойся меня. Люба поняла, что ей ничего не грозит, и подошла поближе. Щелкунчик все еще лежал на полу. Она подняла его и усадила на скамеечку. -- Я тебя... уже не боюсь. Но я никогда не виде╜ла говорящих Щелкунчиков! -- Понимаю,-- отозвался деревянный солдат. -- Но поверь: я могу беседовать только с тобой... По╜этому не оставляй меня! -- Ты говоришь, что был когда-то солдатом и те╜бя звали Мило... А потом даже был офицером?.. Но как же ты стал Щелкунчиком? -- Это печальная история,-- не сразу отозвалась кукла. -- Расскажи мне ее! Я люблю грустные истории... -- Их легко слушать. Но трудно быть их участ╜ником. -- Да, конечно... Но расскажи мне. -- Хорошо! -- согласился Щелкунчик.-- Слу╜шай... Когда-то я жил в счастливой стране, которая называлась Джокондой. Этой страны нет ни на од╜ной карте, но она находится сразу же за Снежным королевством и королевством Сластей. -- Разве есть такие государства? -- удивилась Люба. -- Я никогда не вру! -- обиделся Щелкунчик,-- Все это чистая правда. Как и то, что я сейчас с тобой разговариваю... Так вот, если хочешь слушать, не перебивай меня! -- Я слушаю... -- Нашей Джокондой управлял простой, веселый человек, которого все звали просто по имени -- Ни╜колас. Он был обручен с королевой Сладкоежкой Второй из королевства Сластей, потому что сам с малолетства был страшным сластеной. -- Вроде меня! -- Ты вновь перебила...-- рассердился Щелкун╜чик.-- Я же просил не перебивать! А то запутаюсь, все забуду. Ведь это было давно!.. -- Прости, Мило! -- извинилась Люба.-- Я буду молчать. Собравшись с мыслями, он продолжал: -- Так вот, однажды на Джоконду напало полчи╜ще Мышиного короля. Мы храбро сражались, но их было больше -- и они победили. Потерпев то ужас╜ное поражение, Николас сдался на милость мышам и стал служить их Мышиному королю. Обладая злой колдовской силой, Мышиный король превратил и слабовольного Николаса в колдуна. Но при этом... лишил его памяти. Николас забыл про свою невесту Сладкоежку Вторую и решил вдруг жениться на мо╜лодой танцовщице, которая его совсем не любила. Та девушка, которую звали Парлипа, как в это ни трудно поверить... любила меня. -- Любила Щелкунчика? -- воскликнула Люба, не понимая, что удивлением своим обижает рассказ╜чика. Щелкунчик прервал свою историю и сердито взглянул на Любу: -- Да... Она любила меня! Но при чем тут Щел╜кунчик? Я же в то время был уже капитаном войск Джоконды, молодым... и весьма симпатичным чело╜веком. -- Извини,-- попросила Люба.-- Я не хотела тебя обидеть. -- Я и не обижаюсь,-- ответил Щелкунчик. -- А что же случилось дальше? -- Николас захотел от меня отделаться. Чтобы я не помешал ему жениться на Парлипа!.. Он превра╜тил офицера в уродливого деревянного солдата. В куклу! Куклу вывезли за город и выбросили в кана╜ву. Там меня и подобрал бродячий комедиант. Дол╜гое время блуждали мы с ним по свету... -- И ты все время молчал? -- Я никогда не молчал. Я всегда разговари╜вал! -- с чувством собственного достоинства произ╜нес Щелкунчик. -- Но никто не мог услышать меня. Это было частью коварного колдовства. Никто не мог услышать, кроме ребенка, который бы пожалел ме╜ня... Заметил и пожалел! На меня должна была упасть тяжелая, горючая слеза... Но дети не плака╜ли надо мной. Они смеялись! И вот сегодня впервые такая слеза упала... -- Ты думаешь, что я тот самый ребенок? -- спросила Люба. -- Очевидно,-- ответил Щелкунчик.-- Ведь ты же услышала меня! Да? Услышала?.. А я уже потерял надежду. Какое счастье, что из всех кукол ты выбрала именно меня. И унесла с собой... Спасибо тебе! Люба погладила Щелкунчика по голове. -- Мне показалось, что тебе очень одиноко сто╜ять день и ночь в окне этой лавки игрушек. Ты был весь в пыли. И в самом дальнем углу, как будто те╜бя наказали... -- Толстая Матильда не вытирала меня. Она во╜обще меня не любила,-- грустно сказал Щелкун╜чик.-- Я ее раздражал... Ей казалось, что я отпуги╜ваю детей. Когда ты подошла к витрине, у меня закололо в том месте, где было когда-то сердце. Я сразу понял, что и ты одинока... -- Да, одинока,-- призналась Люба.-- Никто не понимает меня. -- Ты хочешь до конца помочь мне? -- спросил Щелкунчик. -- Конечно! -- недолго думая, согласилась Лю╜ба.-- Но что надо сделать? -- Видишь белого журавля? Того, что стоит воз╜ле окна и глазеет в него? -- Чучело? Вижу... -- Это такое же чучело, как я деревянная кукла! Белые журавли -- особые птицы. Подними меня и посади ему на спину. Люба подняла Щелкунчика, усадила на белого журавля. И тот... переступил с ноги на ногу. Попы╜тался расправить крылья... От неожиданности Люба зажмурилась. Когда она открыла глаза... на журавле сидел не деревянный солдат, а бравый молодой офицер. И не сидел во╜все, а восседал, будто в седле. -- Спасибо тебе! -- произнес офицер и протянул Любе руку.-- Надеюсь, мы еще встретимся! Пока же знай только, что имеешь друга, который умеет быть благодарным... -- Нет, Мило! -- вскрикнула Люба.-- Я хочу ле╜теть с тобой! -- Нельзя,-- тихо возразил офицер.-- Твое место дома, в семье... К тому же завтра утром ты должна идти в школу! -- Дома никто не понимает меня. Я полечу с то╜бой! -- настаивала девочка. -- Это опасно. -- Я не боюсь мышей! -- Но мне придется сражаться! -- Я буду рядом с тобой... -- Меня могут убить! -- Пусть тогда убьют и меня... -- Просто не знаю, что делать...-- растерялся бравый офицер.-- Ты же еще ребенок! -- Я попытаюсь поскорей вырасти! И потом... Стыдно напоминать, но ты должен меня отблагода╜рить. Или нет? Ведь ты сам сказал, что умеешь быть благодарным... -- Умею... И должен! -- сдался Мило.-- Пусть будет по-твоему. Но дай слово ни на шаг не отхо╜дить от меня. И делать все, что я прикажу! -- Обещаю... Обещаю!-- торопливо проговорила Люба и вскарабкалась на спину журавлю, которому уже явно не стоялось на месте. Он рвался за окно в ночное звездное небо... -- Держись покрепче! -- скомандовал Мило. Люба обхватила его обеими руками и прижалась к спине. Мило махнул рукой, словно дал старт,-- и в распахнутое окно вырвался, как из плена, белый журавль с двумя всадниками на спине... Затрезвонил старый будильник, обрывая, как он это привык делать, Любин сон в самом волнующем месте. Люба проснулась, но долго не могла сообразить, что происходит: только что она летела над спящим городом, над его парками и садами, покра╜шенными в светло-желтый лунный цвет, обгоняя об╜лака, набухшие от будущего дождя,-- и вдруг очу╜тилась в своей постели. Ей пора вставать, потому что если она сейчас же не поднимется, не оденется, не умоется, не почистит зубы и не позавтракает, то опоздает в школу. Люба любила спать -- и всегда радовалась вечер╜ней поре. Ну, а в тот день она просто не могла дождаться, когда наконец стемнеет, И можно будет опять провалиться в сон!.. Сон продолжается Над лесами и озерами, полями и реками, над сне╜говыми вершинами несла на себе птица, белая, слов╜но тоже вылепленная из снега, двух седоков. Оба сошли с журавля посреди снежного поля. Люба крепко зажмурилась: кругом все было белым-бело. Журавль произнес свое "курлы-курлы!", что значило "до свидания", и взмыл в небо, исчез. -- Где мы? -- спросила Люба. -- В Снежном королевстве! -- ответил Мило.-- Разве не видишь? Ты не замерзла? Люба не успела ответить, как снег, осыпавшийся с ели, набросил на плечи ей и Мило пуховые ворот╜ники. Откуда ни возьмись явились прозрачные ледя╜ные сани, запряженные ледяными, прозрачными ло╜шадьми. Мило усадил Любу рядом с собой -- и они помчались в белую завьюженную даль. -- Снежный король позаботился о нас,-- сказал Мило, правя лошадьми.-- Никак не скажешь, что у него холодное сердце! Так они мчались некоторое время, сливаясь с бе╜лоснежным простором, пока Люба не вскрикнула: -- Смотри, Мило! Что это там... впереди? -- Ледяной дворец,-- ответил Мило.-- Мы у це╜ли... Интересно, как там встретят меня? Помнят ли еще? А может, забыли?.. -- Ты бывал тут раньше? -- спросила Люба. -- И не раз! -- ответил Мило.-- Я приезжал... или, точней сказать, прибывал сюда с военной делегацией из Джоконды. В ледяном тронном зале, примерзая платьем к ле╜дяному трону и потому время от времени приподни╜маясь, сидела рядом с мужем-королем Снежная ко╜ролева. Она куталась в белые меха и поминутно чи╜хала. Король элегантно протягивал ей белоснежный носовой платок. На ледяном полу, как на катке стадиона, кружи╜лись под музыку маленькие снежинки, демонстри╜руя свое "фигурное" мастерство. -- Кто там? -- обратился король к жене, заметив приближавшихся Мило и Любу.-- Постой, постой... Да ведь это, кажется, офицер Мило из ДжокондыПомнишь, дорогая? Это он... -- Не может быть! -- ответила королева, подно╜ся к глазам ледяной бинокль.-- Впрочем, ты прав, дорогой. Вроде бы это он... И ничуть не изменился за долгие годы! Так же красив и молод! Ну, конеч╜но же, это Мило! А с ним какая-то де-девочкаАпчхи! Король элегантно протянул ей платок. Мило и Люба подошли к ледяному трону. -- Здравствуйте, ваша снежность! -- Мило с до╜стоинством поклонился. -- Здравствуй, пропащая душа! -- Король дотя╜нулся и хлопнул его по плечу.-- Сколько же мы не виделись? Целую вечность! Это твоя дочь? -- Нет, это просто Люба. Мой друг! -- ответил Мило. Люба тоже поклонилась, но с меньшим достоин╜ством, поскольку находилась в растерянности: она никогда не встречалась с королями. -- Не подходи, девочка! У меня ужаснейшая простуда...-- предупредила королева, прикрывая ли╜цо платком. -- Мы рады видеть твоего друга, Мило. Или вер╜нее подругу! -- воскликнул король.-- Хотя, по прав╜де говоря, не умею ладить с детьми: я их не пони╜маюРасскажи мне, где ты пропадал столько време╜ни. Куда держишь путь? -- Я направляюсь в Джоконду! -- В Джоконду? -- изумился король. -- В Джоконду? -- вздрогнула королева. -- Да! -- подтвердил Мило.-- Я должен освобо╜дить мою страну. Там у меня невеста... -- Дерзкое решение! -- король покачал головой, и корона съехала набок.-- А знаешь, что ждет тебя там? -- Я готов на все! Разве я не солдат? -- Оставайся у нас -- нам так скучно последнее время,-- предложила королева, а точней сказать, по╜просила. -- У вас тут ужасно холодно! -- забыв о вежли╜вости, заметила Люба. -- Я сама замерзаю,-- призналась королева.-- Кто-то сказал, что холод -- это единственное, к чему привыкнуть нельзя.-- Королева наклонилась к Любе и шепотом пояснила: -- До того, как выйти за Снеж╜ного короля, я была Солнечной принцессой. Нас по╜знакомили... Сперва он растаял от любви, а потом я замерзла. Теперь из меня никак не выйдет простуда. Просто не знаю, что де-делать. Апчхи! Король элегантно протянул ей чистый платок. -- Не имеете ли вы возможность хоть чем-нибудь помочь мне, ваша снежность? -- доверительно обра╜тился Мило к королю, словно беседовал со старым знакомым. Король почесал голову -- и корона снова съехала набок. -- Не можете помочь? -- повторил Мило. -- Хотел бы иметь такую возможность... Но вряд ли имею ее! -- ответил король.-- С тех пор, как Мышиный король, это ужаснейшее ничтожество, завладел Джокондой, мы порвали с его страной вся╜кие отношения! Мы даже перестали поставлять ей лед... Представляешь, до чего дошло? -- Представляю,-- ответил Мило. -- Но кое-что я все-таки постараюсь сделать! Король решительно приподнялся, чтобы оторвать примерзшие королевские панталоны от ледяного трона. -- Вы знаете, ваша снежность, мне в моем положении может помочь... даже какая-нибудь мелочь! -- признался Мило. -- Я могу оградить тебя от опасностей... и непри╜ятностей! Но лишь на некоторое время... Совсем не╜надолго! Подарю тебе один из своих высококачест╜венных талисманов. У меня их осталось совсем немного. Но один, что побольше, я тебе все-таки дам! Король жестом подозвал к себе слугу, похожего на сосульку, что-то сказал ему -- и тот укатил на коньках выполнять поручение. -- Что вы знаете про Николаса? -- поинтересо╜вался Мило. Король загрустил. И чтобы скрыть это, припод╜нялся, снова оторвал от ледяного трона свои при╜мерзшие королевские панталоны. -- С первых дней своего краха, своего ужасного поражения Николас заколдован Мышиным королем. Тот сидит на плече у бывшего правителя Джоконды и, страшно подумать, управляет всеми его поступка╜ми. Куда повернется мышиный хвост, туда и уст╜ремляется бедный Николас. Его руками Мышиный король... Одним словом, страшно подумать! -- Я постараюсь расколдовать его и уничтожить Мышиного короля! -- гневно воскликнул Мило. -- И в столь опасный путь ты берешь с собой девочку?! -- ужаснулся король. Он указал на Любу, которая шепталась о чем-то с королевой. -- Она не покинет меня! -- уверенно ответил Мило. -- В таком случае мне придется дать тебе не один, а два талисмана! Король принял из рук слуги, похожего на сосуль╜ку, прозрачный ларец. В нем, словно отколовшись от радуги, переливались разными красками перстни из цветного льда. Король достал два из них. Сперва он выбрал са╜мый крупный перстень из синего льда, а потом, подумав немного, достал другой -- чуть поменьше, зе╜леного цвета. Оба перстня он протянул Мило со словами: -- Вот мои талисманы! Они обладают чудесной силой: уберегают от бед и несчастий. Разумеется, пока они на пальцах... тех, кто ими владеет. Но перстни ледяные, и хотя волшебный лед тает медленнее обычного, но он, к сожалению, все-таки тает! Поэтому надо успеть воспользоваться его вол╜шебством... -- Надо сейчас же надеть их? -- поинтересовал╜ся Мило. -- Ни в коем случае! -- вскрикнул король.-- Я дам тебе две коробочки. В них до поры до времени храни эти перстни. Маленькие холодильнички, в ко╜торых перстни не тают... Вы будете доставать их по мере надобности. И лишь тогда надевать! В самом крайнем случае! -- А потом снова запрятывать в холодильнички? -- Именно так. Понятливый ты! -- Король дотя╜нулся и хлопнул Мило по плечу. Корона съехала набок. -- Упакуйте талисманы! -- приказал он слуге, по╜хожему на сосульку. Тот умчался с талисманами и ларцом. -- Как ты уже, вероятно, понял,-- продолжал ко╜роль,-- перстень, что побольше,-- для тебя, а по╜меньше -- для твоего друга. Верней для подруги... Теперь ты видишь, как я к тебе отношусь -- ничего не жалею! Это потому, что ты настоящий солдат, а я уважаю воинов. Если б я не был Снежным коро╜лем, то обязательно бы стал генералом! А может, даже фельдмаршалом! Или чем-нибудь в этом роде. Слуга вернулся с двумя коробочками на ледяном подносе. Король протянул их Мило. -- Никогда не забуду ваше великодушие! -- по╜благодарил Мило. Королева тоже обратилась к супругу: -- А неплохо было бы, если б тебя, дорогой, все называли так: ваше великодушие! Это лучше, чем "ваша снежность". Благозвучнее! И по смыслу боль╜ше подходит... -- Ты права! -- согласился король. Протянул ей платок, хоть она на этот раз не чихала. И вновь повернулся к Мило: -- Как же ты держишь путь в Джоконду? -- Насколько я помню, кратчайшая дорога лежит через королевство Сластей? Король нахмурился: -- Это тоже опасно! Вам надо поскорей миновать эту приторную страну сладких соблазнов. Я был там с официальным визитом -- и потом две недели маялся страшной изжогой: объелся соевыми батончиками! -- Мы там не задержимся! -- пообещал Мило.-- Кстати, как добраться туда? На чем? Сюда-то мы прилетели на журавле. Но он уже далеко... -- Мы отправим вас! -- успокоил король. -- Поло╜жись на меня. Вы уплывете из нашего королевства на перламутровой раковине. Я предоставлю вам лучшую из тех, что у меня есть! -- Спасибо, ваше великодушие! По ледяной глади, напоминавшей русло замерз╜шей реки, скользила перламутровая раковина. А потом гладь незаметно кончилась, и корабль-раковина соскользнул в голубую воду. В руках у Мило вме╜сто трезубца, которым он отталкивался от ледяной дороги, появилось весло. Люба опустила руку за край раковины, как за борт: -- Вода... И какая теплая... Смотри, Мило! Что это с ней? Вода стала густеть и из голубой постепенно пре╜вращаться в желтоватую, вязкую. -- Попробуй на язык! -- загадочно улыбаясь, предложил Мило, не прекращая работать веслом. Люба облизнула мокрый палец. -- Мед... И какой душистый! Попробуй, Мило! -- Некогда лакомиться: мы приближаемся к це╜ли! -- ответил Мило.-- Это уже королевство Сла╜стей. Посмотри на деревья... Они шоколадные! Люба оживилась. Она обломила на ходу ветку шоколадного дерева и откусила от нее кусочек. -- Шоколад с орехами! -- сообщила она. И вновь потянулась за веткой. -- Будь осторожней! -- предупредил Мило.-- Ес╜ли от всего будешь отламывать по кусочку и класть себе в рот, ты заболеешь! Что я тогда буду делать с тобой? -- Я бы хотела пожить в этой стране,-- мечта╜тельно прошептала Люба. -- Тебе бы тут надоело! Сладкая жизнь вредна для здоровья... и приедается! За крутым поворотом медовой реки показался дворец. Издали он был похож на огромный сюрпризный торт. -- Смотри, Мило! -- закричала Люба.-- И его то╜же... можно съесть? -- Это опасно! -- засмеялся Мило.-- Он сделан из крема, варенья и леденцов. Но дворцу уже боль╜ше пятисот лет: крем, я думаю, не вполне свежий, а варенье и леденцы, вероятно, засахарились. Раковина пристала к берегу. Ступив на него, Лю╜ба не удержалась и нагнулась за цветком с желты╜ми лепестками. Стебель хрустнул и обломился. Лю╜ба лизнула его... Она ощутила кисло-сладкий вкус карамели. А лепестки цветка оказались лимонным! дольками. Мило погрозил ей пальцем: -- Ты попадешь в больницу с диагнозом "сахар╜ная болезнь"! Мило и Люба зашагали к дворцу. Под ногами у них хрустели засахаренные орешки, которыми, вместо гравия, была посыпана дорога. Все вокруг на╜поминало огромную кондитерскую: по обеим сторо╜нам росли деревья, ветви которых сгибались под тяжестью глазированных фруктов. Вскоре они во╜шли во дворец, который не охранялся. Полы во дворце были выложены вафлями, а сте╜ны облицованы бело-розовым зефиром. У Любы кружилась голова от приторных арома╜тов ванили, корицы и фруктовых начинок. Но она взяла себя в руки и не отставала от Мило ни на шаг. Королева Сладкоежка Вторая полулежала на ку╜шетке из яблочной пастилы и тянула прямо из бан╜ки сгущенное молоко, когда ей доложили о двух не╜известных, которые просят принять их. -- Пригласите!-- молвила королева. Мило и Люба вошли. Пока Мило беседовал с королевой, Люба поти╜хоньку отламывала кусочек за кусочком от ручки пряничного кресла, на котором она сидела. -- Да, ваше сладостное величество, мое решение окончательное: я направляюсь в Джоконду! -- так, завершая беседу, сказал Мило. -- А ваша спутница? -- Отправится со мной! -- Она могла бы погостить у меня,-- предложила королева Сладкоежка Вторая.-- Какой же ребенок не любит сладкого? А она, конечно, ребенок... И ей здесь не может не нравиться. Кстати, у меня есть кое-что повкуснее, чем ручка старого кресла! -- Я нечаянно... От волнения,-- стала оправды╜ваться Люба. -- Знаешь, почему королеву зовут Сладкоежкой Второй? -- шепотом спросил у Любы Мило. -- Почему? -- Потому что Сладкоежка Первая -- это ты! -- Все естественно и нормально! -- успокоила Любу королева, будто уловила слова Мило.-- А тебе,-- обратилась она к бывшему Щелкунчику,-- незачем подвергать ребенка опасностям! В моей стране извели всех мышей. Они перебрались в Джо╜конду. Там для мышей раздолье: они пожирают все, что только можно сожрать. -- Я не боюсь мышей! -- сказала вдруг Люба. И решительно покинула пряничное кресло с обло╜манной ручкой.-- Я пойду с Мило! -- Она пойдет! -- подтвердил он. -- Я бы лично не рисковала...-- с сожалением произнесла Сладкоежка Вторая. Мило решил переменить тему: -- Ваше сладостнее величество! А есть какие-нибудь новости из Джоконды? Я имею в виду Нико╜ласа. Лицо королевы перестало быть сладким. -- Не упоминайте при мне его имени! Не пред╜ставляю себе, как я могла согласиться стать его женой. Это было страшное заблуждение... Я не знала, что он столь безволен! Мышиный король сел ему не только на плечо, но и на шею. И в полном смысле слова лишил разума. Увы, Николас перестал быть Николасом! -- Вот поэтому я и спешу в Джоконду! -- вос╜кликнул Мило. -- Представьте себе, он тоже стал колдуном! -- продолжала королева.-- Решив жениться на чужой невесте, он превратил ее жениха в деревянную кук╜лу. И лишил его голоса. В буквальном, так сказать, смысле! -- Посмотрим... посмотрим...-- пробормотал Ми╜ло. -- Надеюсь, вы заночуете у меня во дворце? Ве╜чером у нас конфетный бал. Мои лучшие кондитеры продемонстрируют свое мастерство. -- Не хотелось бы задерживаться,-- вежливо отказался Мило. Королева не стала настаивать и только спросила: -- Могу ли я чем-нибудь помочь вам? -- Добраться до границы с Джокондой,-- отве╜тил Мило. -- Охотно помогу! -- согласилась Сладкоежка Вторая.-- Моя карета к вашим услугам. Она только вчера выпечена из лучшего пряничного теста. -- Не развалится в дороге? -- спросил Мило. -- Что вы говорите! -- Королева вновь перестала быть сладкой, она рассердилась.-- Ее выпекал са╜мый опытный пекарь-каретник! -- Извините! Я неудачно пошутил...-- Мило по╜клонился. Сладкоежка Вторая сменила гнев на сладость: -- Но как же вы перейдете границу без пропу╜сков? Она охраняется летучими мышами! -- Мы выедем, с вашего разрешения, этой ночью, чтобы к утру быть на границе,-- сказал Ми╜ло,-- Днем летучие мыши спят! -- И она тоже спит...-- тихо произнесла королева, указав на Любу, которая вновь опустилась в кресло с полусъеденной ручкой и сладко в нем прикорнула. Вообще-то Люба любила спать... Но в данном случае ее сразила усталость. Мило и Люба вглядывались в темноту. -- Ты будешь делать все, что я скажу тебе,-- прошептал Мило. -- Как договорились...-- чуть слышно ответила Люба. -- Сейчас летучие мыши облетают границу. Мы услышим, когда они будут над нами. Надо хорошо притаиться... Если они не заметят, дождемся рассве╜та и быстро пересечем границу. А там уж я знаю дорогу, которая безопасна. Тише! Летят... Шорох крыльев, зловещее поскрипывание в воз╜духе заставили Любу похолодеть. Она съежилась и плотно прижалась к земле. Летучие мыши держались сомкнутым строем, по╜том разлетались в стороны и вновь собирались вме╜сте. Их было много... Они заслонили собою звездное небо. Мило и Люба почти не дышали. Но вот зловещее поскрипывание стихло вдали. -- Убрались...-- прошептал Мило.-- Значит, нач╜нет светать. Летучих мышей заменят наземные стражники, но мы уже будем далеко. Вставай, Лю╜ба! Пошли... И они двинулись вперед, продираясь сквозь за╜росли, спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь. Люба проснулась, но глаз долго не открывала. Ночное видение не покидало ее... И за завтраком мысли ее были так далеко, что мама спросила с тревогой: -- О чем ты задумалась? Ты здорова? Люба молча допила свое молоко. И лишь тогда воскликнула, заставив маму вздрогнуть и схватиться за сердце: -- А ты могла бы ночью без пропуска перейти границу? -- Надо тебе измерить температуру! -- убежден╜но сказала мама.-- И проверить, что за книжки ты перед сном читаешь... -- Никто здесь не понимает меня.-- Люба тяжко вздохнула.-- Тут я никому не нужна... А вечером она опять постаралась пораньше лечь спать: надеялась, что опять встретится с Ми╜ло... Не могла же она оставить его без помощи, одного! Сон продолжает продолжаться... Дворцовые часы пробили полдень, когда на го╜родской площади появилась никому не знакомая девочка в сопровождении молодого офицера. Казалось, ничто не нарушило обычную жизнь Джоконды: лавки в торговых рядах, как и раньше, одна за другой закрывались на обеденный перерыв. Редкие в этот час прохожие торопились кто куда по своим делам. Не было слышно ни смеха, ни песен, ни даже обычных человеческих разговоров... Слуги и стражники Мышиного короля стали хо╜зяевами города. Их нелегко было обнаружить: они скрывались среди серых сучьев голых деревьев, как бы сливаясь с ними, на выступах здания ратуши, на черепичных крышах домов. Однако, приглядевшись, можно было заметить их хищные глазки, словно просверливавшие все кругом. -- Ты видишь, сколько их? Повсюду... Ты ви╜дишь, Мило? -- Вижу... Но мы не должны выдать себя! -- Куда мы идем? -- Мне надо встретить хоть одного знакомого че╜ловека! -- ответил Мило, вглядываясь в лица редких прохожих. Из переулка на площадь въехала повозка с кор╜зинами овощей и фруктов. Старая торговка подгоняла унылого, задумчивого мула. При каждом ударе он презрительно косил глазом на торговку, словно она была назойливой мухой. Внезапно послышался недобрый шум крыльев и зловещее поскрипывание: со всех сторон, как на приманку, стали слетаться мыши. Они набросились на повозку, в одно мгновение очистили ее и столь же внезапно исчезли... Мило и Люба, притаившись за утлом, наблюдали все это. Послышалась сухая барабанная дробь... К центру площади направлялся взвод солдат. Они марширова╜ли молча, с безразличными, окаменевшими лицами. Только барабанщик старался вовсю. Странное зрели╜ще представлял собой этот взвод: ни у одного солда╜та не было оружия. -- Это мои друзья! -- воскликнул Мило.-- Я ко╜мандовал ими. Подожди меня здесь... С этими словами он пристроился к солдатам и, прошагав немного, тихо обратился к своему соседу: -- Поль! А Поль! Это я... Твой капитан Мило! Я вернулся... Солдат Поль не ответил: быть может, барабанная дробь заглушила голос Мило. Тогда он погромче обратился к другому солдату: -- Жан! А Жан! Как поживаешь? Как твоя жена, дети? Они выросли? Неужели ты не помнишь меня? Я Мило... Ваш капитан Мило! Солдат Жан не ответил. Тогда Мило попытался заговорить с солдатом, который замыкал строй: -- Жак! А Жак! Что стало со всеми вами? Поче╜му не узнаете меня? -- Я сразу узнал тебя, капитан! -- ответил солдат Жак, не поворачивая головы. -- Правда? Узнал? Это прекрасно! Я вернулся к вам, Жак... А где ваше оружие? -- Теперь мы безоружны,-- ответил солдат, без╜различно глядя в спину идущего впереди.-- У нас отняли наши ружья и клинки. Они сданы в арсенал, как в архив... Их стерегут стражники Мышиного ко╜роля. -- Как вы могли позволить... разоружить себя? Вы же солдаты! -- гневно закипая, изумился Мило. -- Какие мы солдаты? Нам оставили только фор╜му и этого барабанщика! -- грустно процедил солдат Жак.-- Сам Николас приказал нам сложить оружие. Он ведь был нашим командующим! -- Куда вы держите путь? -- поинтересовался Мило. -- Никуда! -- ответил солдат.-- С утра до вечера нас гоняют по городу... для того, чтобы мы были на виду. Мыши хотят видеть, что мы против них ниче╜го не замышляем. Они наблюдают за нами. Так что лучше отстань от нас, пока тебя не заметили! -- Слушай, Жак! -- сказал Мило, ни на шаг не отставая от строя.-- Скажи всем своим друзьям, что капитан Мило вернулся и опять будет с вами. Вы получите обратно свои клинки и ружья. И вновь стане╜те благородными воинами! Запомни, что я сказал... Мило отстал от строя и некоторое время постоял в раздумье, провожая взглядом солдат. Потом повер╜нул назад и торопливо зашагал туда, где его ждала Люба. -- Я боялась, что ты не вернешься! -- сказала она. И облегченно вздохнула. -- Как ты могла так подумать! -- ответил Мило. Он достал одну коробочку с волшебным коль╜цом: -- Твое кольцо должно быть с тобой! Возьми его... На всякий случай. А теперь пойдем... Вскоре они очутились возле лавки сапожника. Тот сидел на пороге и тачал сапоги. -- Гастон! -- окликнул его Мило.-- Подними го╜лову и взгляни на меня! -- Проходи... проходи, голубчик,-- не поднимая головы, ответил сапожник. -- Гастон! Это я, Мило... Капитан Мило! Ты за╜был меня? Не я ли заказывал у тебя пару офицерских сапог? -- Ничего не хочу помнить... Не мешай мне! -- послышалось в ответ. -- Гастон! Ответь мне только на один вопрос: где найти мою Парлипа? Танцовщицу Парлипа! Ты смастерил... нет, верней сказать, сотворил для нее не одну пару балетных туфелек! Где мне ее искать? Сапожник склонил голову еще ниже. И еле слы╜шно произнес: -- Она заточена в замке. У нее теперь деревян╜ные ноги. Больше я ничего не знаю... Иди! -- Деревянные ноги? -- в ужасе повторил Мило. -- Я сказал тебе: иди! И ни о чем меня больше не спрашивай... За нами могут следить! -- Деревянные ноги?! -- прошептал Мило в от╜чаянии.-- У моей Парлипа деревянные ноги... Что это значит? -- Если он превратил тебя в Щелкунчика, он мог заколдовать и твою невесту. Сделать ей деревянные ноги, чтобы она уж никогда больше не танцева╜ла...-- робко предположила Люба. Мило мигом преобразился: от растерянности и следа не осталось, жаждой мщения озарилось лицо. -- О!.. Они мне заплатят за это! Правда на моей стороне! А раз так... -- Куда ты собрался идти? -- прошептала Люба испуганно. -- Мы должны пробраться в замок! Немедленно! И он устремился вперед, увлекая за собой свою верную спутницу... Под самой крышей одинокой башни старинного замка томилась Парлида. Горестно откинувшись на гнутую спинку кресла, она сидела в тяжелом парчовом платье, подол кото╜рого доставал до самого пола. А перед нею был стол, заставленный такими яствами, будто все происходило в королевстве Сластей. Во взгляде плен╜ницы не было надежды ожидания... И даже отчая╜ния не было: взгляд ее остановился, остекленел. До ее слуха донеслись тяжелые шаги -- кто-то приближался к темнице. Щелкнул затвор с наруж╜ной стороны кованой двери. Парлипа вздрогнула. Тени под глазами сгусти╜лись, по телу пробежала нервная дрожь. Дверь отворилась -- и в комнату, грузно ступая, вошел Николас. Рыжие дремучие брови нависли над его глазками. Взгляд блуждал... Пальцы теребили ян╜тарные четки. На плече у него уверенно, как на троне, примостилась жирная летучая мышь. На ее узкой вытянутой головке сверкала драгоценными камешками микрокорона. -- Мы решили навестить тебя, очаровательная Парлипа! Мы хотели узнать, не отказалась ли ты от своего неразумного решения? -- прохрипел Николас. Пленница не смотрела на него. Мышиный король на плече Николаса заерзал, сверкнул острыми глазками и издал пронзительный писк. Ему не понравилось молчание Парлипа. -- Я на тебя не обижаюсь! -- вкрадчиво продол╜жал Николас.-- Но, поверь, я сделал все возможное для того, чтобы ты могла полюбить меня... -- Вы лишили меня всего, что я имела,-- глухо ответила Парлипа. -- Ты говоришь о Мило? -- усмехнулся колдун.-- Но я должен был убрать его со своей дороги! Он хотел на тебе жениться... А я полюбил тебя -- и мы с его величеством Мышиным королем прев