ни сегодня, ни вчера, у меня не было ощущения, что я негр. Я продолжал чувствовать себя белым, не меньше, как всегда, Так в чем же дело? Не бывает, что ли, неосознанных комплексов? Может быть, все-таки, бывают? Я искал причину. Искал, а мои руки ощупывали тело, убеждаясь в моей недееспособности. Я умышленно искал не там, где надо. Ведь в глубине души я знал, чего хочу, и в конце концов себе в этом признался. Попробовал с Шейлой - безрезультатно. С другой белой - безрезультатно. Теперь мне нужно было негритянку. Вот и все. Я решил больше не медлить. Я должен был попробовать. Как и накануне, я встал украдкой, не поднимая шума. Было, наверное, часа три ночи. Открытых ночных заведений найдется, сколько душе угодно. Там-то я и найду мулаток. Мне хотелось какую потемнее. Потную. И пухлявую. Я быстро оделся и закрыл за собой входную дверь. Я рассчитывал вернуться раньше, чем Шейла проснется. Я прошел три квартала, прежде чем подвернулось такси. Я пробормотал шоферу какой-то адрес в районе Гарлема. Не так-то легко белому заполучить там то, что я искал. Но не зря же я уже пять лет вышибала, я знал местечки. Не такая уж редкость - белые, что котят сменить цвет кожи. XIV Заведение было невзрачным. Жалкий бар, каких много. Три-четыре женщины, пятеро-шестеро мужчин и бармен в замызганной куртке. Я заказал виски с содовой. Бармен обслужил меня. Когда он склонился ко мне, протягивая сдачу, я шепнул: - Девочки свободные есть? Он посмотрел на меня подозрительно. - Я от Льва Айки,- сказал я. - Порядок,- сказал он, успокоившись. Его черное лицо расслабилось. Он наклонился, позвенел бутылками, а затем выпрямился и протянул мне довольно потрепанную визитку. - В двух кварталах отсюда,- уточнил он.- Скажите, что вы от Джека. - Спасибо. Я оставил ему щедрые чаевые и вышел. Два квартала. Пять минут. Я вошел. Дом с виду довольно приличный. Вестибюль слабо освещен, а швейцар спит за своей конторкой. Я поднялся на седьмой этаж. Позвонил два раза, как рекомендовала карандашная пометка на визитке, что дал мне бармен. Мне открыла женщина лет тридцати, хорошо одетая, но слишком увешанная побрякушками. С виду никак не скажешь, мулатка она или просто мексиканка. Но я-то в таких вещах не ошибаюсь. - Входите,- сказала она, когда я протянул ей визитку и произнес имя Джека. Она закрыла дверь и задернула штору. Я пошел за ней. Она открыла другую дверь, приподняла другую штору. Теперь я оказался в довольно хорошо обставленной комнате. Я опустился в кожаное кресло. - Хотите очень черную? - спросила меня она. - Почернее,- ответил я. Как-то неуютно было под ее взглядом. - И не слишком худенькую? - спросила она опять. Она слегка улыбнулась. - А выбрать можно? - спросил я. - Конечно,- ответила она.- Я вам двоих пришлю. Она исчезла за другой дверью, а я стал ждать. Сердце билось быстрее, чем обычно. Она вернулась почти тотчас же, подталкивая крупную, очень черную девицу и молодую метиску посветлее, стройную и высокую, с безупречно правильными чертами лица. Первой было лет двадцать пять. Второй же - не больше шестнадцати. - Вот Рози,- сказала мне хозяйка.- А это Джо,- добавила она и положила правую руку на плечо молоденькой. Платье Рози было с глубоким вырезом, и ее черная кожа поблескивала в полумраке комнаты. Она улыбалась мясистыми накрашенными губами. А вторая неподвижно уставилась на меня. Хозяйка заметила мое колебание. - Можете обеих взять...- сказала она. Я вытащил бумажник. Она подошла ко мне, и я расплатился. - Рози, проводите господина. Я пошел за ними в третью комнату, совсем пустую, только широкая кровать в углу и раковина в подобии ниши за занавеской. Темный ковер на полу. В освещенной розовым ночником комнате было довольно темно. Рози уже разделась и растянулась на кровати. Охваченный подозрением, я взглянул на Джо. Все понятно, я рассмеялся. - Можешь уйти,- сказал я.- Не люблю мальчиков. Он улыбнулся, вовсе не смутившись. Рози тоже засмеялась. - Надула меня твоя хозяйка,- сказал я. - Пусть останется,- попросила Рози. Я снял пиджак. Джо расстегнул платье, и оно упало к его ногам. Он стоял совсем голый, в высшей степени бесстыдно. - Пусть останется,- снова прокудахтала Рози - не пожалеете. - Не люблю я такие штуки,- сказал я. - А вы уже пробовали? - невозмутимо спросил Джо. У меня прямо дух захватило. - И пробовать не хочу,- сказал я. - Идите сюда,- сказала Рози.- Бросьте об этом. Я могу французскую любовь сделать... - Я тоже могу,- сказал я. Я снял все, что на мне еще оставалось. Больше не было никакого основания беспокоиться смогу или не смогу. Но мне действительно не хотелось, чтобы этот мальчишка оставался в комнате. Но... можно ведь и по-другому. Я понял теперь, что зря волновался. В глубине души, я так и думал. Действительно, мне нужно негритянку, чтобы вновь стать мужчиной. Но теперь я хотел играть сам с собой в открытую. Не лягу с Рози. Результат был известен заранее. Но, ясное дело, если я только посмотрю на нее, на них двоих, то и с Шеилой никаких сложностей не будет. А Шсйла была мне необходима, что тут лукавить, Рози ждала. Я подошел к кровати и сел на краешек. - Иди сюда,- сказал я Джо. Он тут же подошел. Я глядел на Рози. Она ждала, ей уже не терпелось. - Давай, Джо,- сказал я.- А я погляжу. - Вы тоже ложитесь,- сказала Рози, сильно возбужденная. - Погляжу,- повторил я. Мальчишка, ничуть не смущаясь, приблизился к девке, изогнутые ляжки которой преподносили себя. Неспешно, но решительно, он овладел ею у меня на глазах. Это было нечто вроде незыблемого обряда. Ноги Рози напряглись. Я был почти зачарован. Я чувствовал запах женщины и следил глазами, как играют мускулы мальчишки. Спустя несколько минут Рози оттолкнула его. Он смотрел на меня, продолжая лежать рядом с ней. - Иди сюда,-сказала Рози.- Давай все вместе. - Нет,- сказал я. Она бесстыдно ласкала Джо. - Почему? - сказала она. - Я незаразная. - И Джо тоже. - Не в том дело,- сказал я. - Я хотел кое-что проверить. И проверил. Этого достаточно. Одним прыжком она очутилась на коленях и попыталась схватить меня. В мгновение ока я ощутил горячее и обвалакивающее прикосновение ее жадного рта, но схватил ее за курчавую гриву и высвободился. Я встал. Устоять было трудно. Как ослепление. Я до того хотел эту девку, что все тело ныло. А Рози, по всей видимости, жаждала меня отнюдь не меньше. Она неистово набросилась на Джо, и теперь слышались лишь их учащенное дыхание и слабый шорох сплетенных тел. Я добрался до ниши, где был умывальник. Наклонился, открыл кран, подставил голову. Постоял под струей несколько минут, задыхаясь от отчаяния. Немного успокоившись, я вернулся в комнату и стал медленно одеваться. Ни Джо, ни Рози больше не обращали на меня внимания. Я открыл дверь и вышел. На улице я глубоко вздохнул. Посмотрел на часы. Шестой час утра. Я направился к своему обиталищу XV Шейла спала все в той же позе. Ясно, что с моего ухода вовсе и не двигалась. Я стал тереться об нее и овладел ей, прежде чем она проснулась. Она не открыла глаз, но сомкнула руки у меня на затылке и отвечала на мои ласки, нетерпеливо предупреждая их. Потом она высвободилась, успокоенная и утомленная, с легкой улыбкой на губах. Я продолжал прижиматься к ней с некоторым смущением, потому что еще раз я бы не смог. - Дан...- сонно сказала она. - Да,- ответил я.- Прости меня и за вчера, и за сегодня. - Дан, ты вправду думал о твоих неприятностях? - Клянусь тебе,- сказал я.- Мне кажется, что я нашел решение. - Странно...- прошептала она.- Странно, что это оказывает на тебя такое действие. Действительно странно... Я бы никогда и не подумал. - Чуть переутомился,- сказал я.- Но теперь все прошло. Я вновь подумал о Рози и Джо, там на широкой кровати, и вновь силы прибавились. Но Шейла уже почти спала. - Нет... Дан... Прошу тебя... Я ужасно устала. - Почему? - удивился я.- После такой-то малости? Она уткнула лицо в руки. - Дан... прости меня. - За что? - сказал я. - Я так устала.,.. Дан. Я... Не знаю как тебе сказать... - Нашла себе другого? - спросил я резко, пересохшим голосом. Теперь она совсем открыла глаза. - Нет, ты так не думаешь. Дан? О, нет, только не это... Я... Не смею тебе сказать, Дан. - Мне все равно, в чем дело,- сказал я,- если только ты себе другого не завела... - Да нет никого другого, Дан... Это... О... Дан, это я сама, одна... Я рассмеялся, хотя и несколько оскорбленно. - А, всего-то...- сказал я. Она зарылась головой мне под мышку. - О, Дан, не надо бросать меня в таком состоянии. Ты мне нужен. Дан. И это мне нужно. - Не больно-то тебе это нужно,- сказал я слегка недовольным тоном. - Да нет же, Дан. Сам знаешь, самой - веселенького мало. Только устаешь и противно. Дан, если бы ты бросил меня на неделю, я думаю, что пришлось бы принимать успокоительное или же переспать с другим. - Ничего себе,- сказал я. Я рассмеялся. Ничего себе результат. Я убил Ричарда из-за той самой ночи, когда не получилось. А если бы я заболел или если бы пришлось покинуть Нью-Йорк, Шейла меня бы сама бросила. Если что-нибудь разнюхают, хотя, конечно, не разнюхают, ну хотя бы найдут того типа, что привел меня к Ричарду в первый раз. И Энн и Салли. И хозяина кабачка... Странно устроены мозги у преступников, внезапно подумал я. Воображаешь, что тебя станут преследовать угрызения совести, не дадут покоя ужасные видения. Дудки. Необычайно трудно заставить себя задуматься о последствиях содеянного. Нет, правда, на все это мне было теперь абсолютно наплевать. Важно было лишь то, что только что сказала Шейла. Значит, если я покину ее хоть на два дня, то... Но что заставляет меня оставаться с ней? Почему я не могу удалигься ог нее без этого ощущения пустоты? Потребность вернуться к ней. Знать, что она моя. Даже- не видеть ее, но знать, что могу увидеть, как только захочу. И это называется любовь? Не больно-то весело. Но тут уж, ясно, ничего не поделаешь. Дойти до такого. Жить с женщиной, которую мне трудно было хотеть физически... это мне было только что так ясно доказано, что яснее не бывает. С женщиной, которая не может обойтись без мужчины настолько, что готова заменить меня через два дня, если бы я на два дня исчез. Но я понял, что это-то все-таки и есть любовь. Что именно это причиняет страдание. Я не мог представить Шейлу с другим. Или когда она сама. Ладно. Черт с ним. Есть же еще другие черненькие. А Ричарда больше нет. Господь допустил, Ричард, чтобы я от тебя избавился. Шенлу я сохранил, на тебя мне наорать. Спокойной ночи. Дан. XVI Я вышел от Ника на минутку, послали кое-куда. Разносчики газет продавали специальный выпуск. Я прочел, не понимая заголовки на первой полосе: "Негр переступил черту, чтобы убить своего брата... Любовница жертвы обвиняет... Полиция разыскивает Дана". XVII Энн быстро захлопнула дверь телефона-автомата и вышла на улицу. Она чувствовала, как ноги ег подгибаются. Чтобы не привлекать внимания, пришлось прятать дрожащие руки. Она торопливо спустилась вниз и свернула в первую улицу налево. Через квартал она увидела кафе. где Шейла назначила ей свидание. Она вошла и села; в это кафе она могла войти, не слишком привлекая внимание. Она слышала, как газетчики выкрикивают специальный выпуск. Журналисты времени не теряли. Полиция тоже. Дверь открылась, и на пороге появилась хорошенькая блондинка. На ней была синяя бархатная шляпа. как условились по телефону. Быстро окинув взглядом зал, она подошла к Энн. - Вы миссис Паркер? - спросила Энн. - Да,- ответила Шейла. - Мне надо вам кое-что сообщить. Можно нам здесь оставаться? - Конечно,- отрывисто сказала Шейла. - Очень трудно говорить. Шейла посмотрела на нее и взяла свою сумочку. Лицо молодой мулатки потемнело. - Не нужно денег. Я только ради Ричарда. - Ричарда? Ах, да. Эта глупая выдумка. Так называемый брат Дана. - Это не выдумка.- сказала Энн.- Уходите из дома куда-нибудь, пока не поздно. И не показывайтесь. Дан и вас убьет. - Глупости говорите.- прошептала Шейла. - Я видела, как Дан убил своего брата,- сказала Энн.- У Дана негритянская кровь. Он негр. Он боялся, что Ричард вам об этом расскажет. Слишком вами дорожит. Он убил Ричарда, чтобы больше не бояться. Но я видела, как он выходил из комнаты. Ричард был мой парень. Она говорила отрывисто, монотонно, а Шейла глядела на нее широкими от ужаса и неверия глазами. - Это чушь,- сказала она.- Вы путаете, это был не Дан. Дан не негр. - Да нет же,-- сказал Энн,- в нем четверть негритянской крови. А может быть и больше. - Чушь,- повторила Шейла,- было бы заметно. - Сами знаете, что заметить трудно,- сказала Энн. - Но Дан не смог бы убить человека.- сказала Шейла.- Тем более своего брата... - Это его ремесло - людей калечить,- с горечью сказала Энн.- Он небось ничего и не почувствовал. А мой парень мертв. Но я отомщу. Она встала. Она была крайне возбуждена. - Что за глупости вы мне рассказываете,- сказала Шейла.- Быть такого не может. - Купите газету,- сказала Энн.- Там написано. Полиция уже все проверила. - Дана арестовали? - спросила Шейла, внезапно мертвенно побледнев. - Скоро, наверное, арестуют. - Почему же его не арестовали, прежде чем напечатать в газетах? - Видно, хозяин заведения, где он работает, подмазал фараонов,- сказала Энн.- Не больно-то им нужны такие истории. Они, наверное, ждут, пока он на свет вылезет. XVIII Дан швырнул пятицентовик разносчику и буквально вырвал у него из рук газету. Там была фотография Энн и вся история. Его фотографии не было. Везет. Он посмотрел направо, потом налево. Безобидные с виду прохожие. Медленно проезжало такси. Он дождался, когда оно поравняется с ним. быстро махнул рукой и в несколько секунд оказался в машине. Сквозь заднее стекло он увидел, как двое мужчин выбежали на мостовую и смотрят вслед. Он поторопил шофера. - Быстрее. - Куда?- буркнул шофер. - Пошевеливайся, крути баранку. Таксист повиновался, и мотор взревел. - Следующий поворот направо,- сказал Дан. Он покопался в кармане и вытащил две долларовые бумажки. - Давай вперед. На повороте сбавь скорость. Таксист сделал, как сказано. Дан открыл дверцу. - Поезжай вперед дальше, жми на всю катушку. Он спрыгнул на тротуар. Как раз напротив был вход в метро. Он пересек улицу, вбежал в вестибюль. Тормоза полицейской машины протяжно взвизгнули на повороте. Вся хитрость в том, что не надо слишком прятаться. И не слишком удаляться от Шейлы. Он думал на ходу. К девке, у которой он был накануне. Она приготовила ему кофе, приняла, ничего не спрашивая. Она его не бросит. К Нику она приходит обычно часов в десять. Ом повернул в другую сторону. Всего лучше пойти прямо к ней. Может, она дома. Он шел быстро. Навстречу попадались ничего не выражающие лица. Он затерялся в толпе, стараясь сосредоточиться на самом главном. Не попасться фараонам. Но лучший способ им не попасться, это, конечно, вообще о них не думать, как будто их вовсе ни свете нет. XIX В прихожей Мюриэл стала стягивать перчатки. Услышав короткий звонок, она вздрогнула. Повернулась и вернулась к двери. Сняла цепочку, повернула ручку. Дан быстро, крадучись протиснулся в квартиру и захлопнул лакированную дверь. - Привет,- сказал он.- Долго же тебя не было. - Ты меня ждал? - удивленно спросила она. - Внизу,- сказал Дан шепотом.- С половины шестого. - Ты что, думаешь, я день напролет дома околачиваюсь, бью баклуши? Кажется, разозлилась. - Мне нужно остаться у тебя,- невозмутимо сказал Дан. - Ты с ума сошел. Дан... Ко мне... столько народу ходит. Ты не можешь здесь остаться. - Вчера ты прекрасно хотела, чтобы я остался. Она резко ответила: - Чего ж ты не воспользовался... - Зато ты неплохо попользовалась.- ответил он, подошел ближе и схватил ее за руку. Она побледнела. - Отпусти, грубая скотина! Ты что, не соображаешь... Она стала отбиваться и извиваться. Ей удалось вырваться. На глазах у нее выступили слезы. - Ой, Дан... Силы своей не чувствуешь... Он опустил руки и потупил голову. - Послушай меня, Мюриэл. Меня разыскивает полиция. - Что ты натворил? - Парня одного кокнул. Моего брата. Прочти газету. Мюриэл разинула рот. - Так это ты? Он молча кивнул. - Послушай, Мюриэл,- вдруг опять заговорил он,- все это неважно. Мне нужно у тебя остаться. Не могу уходить из этого квартала. - Почему это? - Из-за жены. Мне надо оставаться в этом квартале. Она пожала плечами. - Думаешь, мне хочеться с фараонами связываться? Вот что, милый мой, уходи-ка отсюда, если не хочешь, чтобы я тебя... Она на секунду запнулась, и потом решительно сказала: - Вали. Давай, по-быстрому. Я не хочу тут у себя фараонов... Я знаю, что такое попасть за решетку. Он глядел на нее непонимающе. - Мюриэл... мне надо остаться... Моя жена уйдет... - Да оставь ты ее в покое, жену. Ты ей уже сказал, что ты негр? Лицо Дана ожесточилось. Он с усилием задышал. - Попробуй только повтори,- сказал он.- Не советую... Мюриэл попятилась. Дан застыл неподвижно, весь напрягшись. Одним махом она кинулась в спальню и захлопнула дверь за собой. Он ринулся вперед, но ключ уже повернулся в скважине. Дверь затрещала. Он слышал за ней, как девица двигает мебель. Дверь содрогнулась под ударом, затем раздался выстрел. В двери появилась дырочка, и от нее отломилась щепка. Дан остановился. Он посмотрел на ранку в дереве. С другой стороны двери раздался голос Мюриэл. - Давай, отчаливай. Убирайся, не то я позвоню в полицию. Было слышно, как она снимает трубку. Он отступил назад, медленно, не оборачиваясь. Схватился за дверную ручку. Очутился на лестничной площадке. Губы его шевелились, выговаривая неразборчивые. путаные слова. - Шейла...- вымолвил он наконец. Он хотел уже вызвать лифт, но передумал и стал спускаться пешком по лестнице, продолжая разговаривать сам с собою. - Нужно тебя увидеть. Мне нужно знать. Он спустился вниз. Чем больше он приближался к улице, тем тверже становилась его походка. Бросив быстрый взгляд, он убедился, что никто его не караулит. Он вышел на улицу незаметно. Он прошел несколько метров, а потом стал копаться по карманам. Сосчитал оставшиеся деньги: около тридцати двух долларов. Ровным счетом ничего. Полностью отдавая себе отчет в том, что делает, он повернул обратно и вошел в дом, который только что покинул. Перила прогибались под его сжатыми пальцами. Дверь была еще открыта. Мю-риэл со страху даже не шевельнулась. Он бесшумно вошел в квартиру и сильно хлопнул дверью. Подошел к двери спальни и затаил дыхание. Он ждал. XX Шейла шла слоено во сне. Заметив газетный киоск, она полезла в сумочку за пятицентовиком и увидела. что так ее и не закрыла. С затаенным страхом она уставилась на газетный лист, еще липкий от свежей краски. Там были фотография той самой девицы, с которой она только что встречалась, и рассказ об убийстве со всеми подробностями, которые только могут разнюхать репортеры, когда постараются. Домой она решила не возвращаться. Ее там, наверное, уже ждут. Она обернулась. Какой-то тип, читавший на ходу газету, остановился. Она подошла к нему. - Вы из полиции.- сказала она. Тот и не стал отрицать. Улыбнулся, полез в карман и вынул полицейский значок. -- Лейтенант Купер,- представился он.- Да в общем-то я и не прятался,- сказал он, словно извиняясь. Видимо, он был слегка смущен, что его так быстро раскрыли. Молодой, довольно симпатичный. - Я знал, что вы убегать и не помышляете,- добавил он.- Дело обычное. Мы следили за черномазой. - У меня дома тоже фараоны?- спросила Шейла.- Слушайте, не говорите, что нет. Незачем хитрить. Я не хочу возвращаться домой. И убегать не собираюсь, и вообще мне... Она запнулась. - ... мне глубоко плевать на то, что будет с Даном,- решительно закончила она.- Я хочу позвонить домой. Можно? Она улыбнулась ему. Красивая, хотя немного вульгарная. И бедра слишком широкие, понятно - блондинка. - Без проблем,- сказал молодой человек,- но только я вас провожу. С этим нетрудно будет сладить. Он проводил ее до ближайшего автомата, а сам остался на улице, достаточно далеко, чтобы не слышать ее разговора. Она улыбнулись, пожала плечами, приоткрыла дверь. - Идите сюда,- сказала она,- мне нечего скрывать, понятно? Если кого и надули в этой истории, так не вас же, а меня. Он чуть смутился и остался у двери автомата. - Скажу только сиделке, чтобы отвела ребенка к моей матери,- сказала она.- А потом, полагаю. надо будет пойти с вами в полицию, а еще я хочу взять адвоката. У вас там, думаю, посоветуют кого-нибудь. Я вовсе не собираюсь оставаться женой преступника. Купер одобрительно кивнул. - Дайте-ка я позвоню,- сказал он.- Они у вас. Скажу, чтобы выпустили сиделку. И чтобы ничего не ломали и не уносили,- добавил он.- Так оно будет надежнее. Она уступила ему место и сообщила номер. - Благодарю вас,- сказала она, постаравшись, чтобы звучало проникновенно. Он покраснел, потому что она смотрела ему прямо в глаза. Она была хорошо одета и вовсе не похожа на всех тех шлюх, с которыми ему обычно приходилось возиться. А муж ее, убийца, был негр. Странная женщина. Уж не из-за нее ли все и произошло? Он дозвонился и все уладил в нескольких словах. - А вы не знаете...- застенчиво спросил он. - Что? - Может, у вашего мужа преступное прошлое? Может, вам известны какие-нибудь его противозаконные поступки, до того. как он убил брата? - Нет,- сказала Шейла.- А что? - Да понимаете,- сказал Купер,- с хорошим адвокатом он может и выпутаться. Ведь есть только показания бармена и той женщины. Этого вполне уже достаточно, чтобы отправить его на электрический стул, но, если, скажем, жертва пыталась его шантажировать... Видите ли, нас кое-что в этом деле смущает, а главное, что ваш муж уж слишком похож на белого. - Ну и что? - спросила Шейла. - А то,- сказал Купер,- что случай не такой уж простой. Да и не знаешь никогда, что может придумать толковый адвокат... Ну, не знаю... что его мать изменила отцу, и он в самом деле белый. Люди воображают, что негры вот так могут перейти черту. Надо их успокоить. Я хочу сказать, что здесь, в Нью-Йорке, дела обстоит по-другому, дискриминации меньше, а вот на Юге ужасный шум поднимется. - Понимаю,- сказала Шейла. - Так что, если вы знаете что-нибудь другое, за что его можно было бы посадить... - Вы соображаете, о чем меня просите? - сказала Шейла. - Но вы же сами сказали, что вам плевать, что с ним будет,-- сказал Купер. - Это-то уж конечно...- прошептала Шейла,- только я с ним все-таки пять лет прожила. И ребенок у нас. Она вдруг ясно осознала происходящее и остолбенело взглянула на Купера. - Скажите...- сказала она.- Его что, арестуют, будут судить, убьют? - Не знаю,-- смущенно сказал Купер. - Господи Боже!. - сказала Шейла.- Боже милосердный! XXI Мюриэл тревожно прислушивалась. Она не позвонила в полицию, только подняла и положила трубку. Она со страхом смотрела на маленький револьвер, из которого только что выстрелила. Но даже с ним в руках она не чувствовала себя в безопасности. Она услышала, как сильно хлопнула дверь, а потом наступила тишина. Дан, верно, ушел. Здесь ему делать нечего. Странно было думать, что он собирался убить своего брата, когда она, накануне, отдавалась его ласкам. Она старалась не вспоминать, что именно он ей делал в тот момент и больше не помнила, приятно ей было или противно. Дан, наверное, ушел. Но надо проверить. Она сняла трубку, тихонько положила обратно и набрала номер полиции. Потом она стала говорить, как будто дождалась ответа. Сообщила адрес и подробности. Сказала спасибо и снова встряхнула аппарат. Дверь затрещала и разом открылась. Подпиравший ее стол, на который она нагромоздила два стула, оказался шуточной помехой. Все обрушилось. Мюриэл не успела наставить на Дана револьвер. Он уже примял ее всем своим весом, затыкая ей рот твердой, холодной ладонью. Она закрыла глаза и перестала сопротивляться. - Молчи,- выговорил он ровным голосом.- Молчи, а не то задушу. Сейчас уберу руку, но только брыкнись - задушу. В два счета, уж будь уверена. Она почувствовала, как его рука отодвигается. Во рту у нее все болело. От другой его руки наверняка синяк на шее. Ей уже было не так страшно. Может, он хотел ее убить. - Где у тебя деньги? - прошептал он. - Нету...- еле слышно сказала Мюриэл.- Почти ничего нет,- поспешно добавила она, увидев как переменилось его лицо. - Где деньги? - повторил он. - Только пятьдесят долларов,- сказала она. - Брось шутить,- сказал Дан. Он говорил все тем же ровным, безразличным тоном. - Клянусь тебе. Дан... - Где твоя сумка? - Не в сумке. Дан. В сумке всего лишь долларов десять-двенадцать. Она заплакала. - Дан, у меня почти нет денег. Что я могу поделать? - Давай сюда деньги. И пошевеливайся. Она, покачиваясь, встала и у же хотела схватить маленький револьвер. Кулак Дана еще сжался. Удар пришелся в правую грудь. Она чуть не взвыла, а он уже стоял и сдавливал ей рот, но почти тотчас же ее отпустил. Она почувствовала вкус крови но рту. Слезы выступили в уголках ее густо накрашенных глаз. - Пошевеливайся.- повторил Дан. Она и не двинулась. Что-то мешало ей повиновиться. Что-то расслабляло ее, делало ватной и безучастной, лишало защитных реакций. Дан резким движением разорвал лиф ее платья и принялся ее раздевать. Она попыталась удержать его руки. - Хочешь, покажу, в каком месте лучше всего сигаретой прижечь?- спросил он. - Дан! Умоляю тебя!.. Он отпустил ее. - Давай сюда деньги. Предпоследний раз тебе говорю. Она сдалась, пошла к комоду и открыла верхний ящик. Дан следил за ней взглядом. Она перерыла стопку шелкового белья и протянула Дану пачку денег. Он молча засунул ее в карман. - Ты не звонила в полицию,- сказал он вдруг.- А то бы они уже здесь были. - Нет, не звонила. - Я так и знал,- сказал он.- Я слушал, плохая из тебя актриса. Она опять заплакала. - Дан... Я... Вчера вот как хорошо было. Мне больно. Ты сделал мне больно. Ты мне что-то сломал, я уверена... - Сколько тут? - спросил Дан, не двигаясь. - Двести долларов. Все, что у меня есть, уверяю тебя. Она всхлипывала, держась за грудь. - Уходи, Дан. Оставь меня. Больше я ничего сделать не могу. Ты взял все мои деньги. - Так, значит, вчера хорошо было...- сказал Дан. Он покачал головой. - Мне тоже,- сказал он.- Вчера ты бы согласилась, чтобы я у тебя остался. - Надо бы было по-честному,- сказал он,- повторить сейчас, как вчера. Ты бы получила сполна на твои двести долларов. Но ни малейшего желания. Вчера я просто хотел знать. И только. Вчера мне это ничего другого не дало. - Замолчи, Дан. Скотина ты, животное. Он покачал головой с несколько удивленным видом. - Все вы так говорите: ты, клиенты Ника, газеты. А я честно свое дело делаю. Не моя вина, что мой брат свое не сделал. Не моя вина. что ты не сделала свое. Вчера ты догжна была с меня денег потребовать. И не настраивать меня, будто я могу тебя о чем-то попросить. Мне нужны эти деньги. Вот если бы я мог остаться у тебя, разузнать, что делает Шейла... Но ты не захотела. Приходится вот так поступать. Я бы и сейчас повторил, если бы одно и то же могло произойти дважды. Мюриэл смотрела на него, напуганная его приглушенным безразличным тоном. - Они станут допытывать, как это я стал белым,- продолжал он.- Станут допрашивать. Бить меня по морде, в грязь втаптывать. А что в это время будет делать Шейла? Ты же прекрасно понимаешь, что я не могу оставить ее без присмотра... Он поднял глаза. - Не вздумай звонить в полицию, когда я уйду. Сиди тихо по крайней мере два часа. Она попробовала выдержать его взгляд, но не смогла и отвернулась. Глубоко дыша, Мюриэл смотрела на него. Он замахнулся, чтобы ее ударить, и она пронзительно вскрикнула. Узловатый кулак Дана угодил в подбородок и ее буквально оторвало от пола. Тело ее со слабым стоном рухнуло на кровать. Дач взглянул на кулак. Один из суставов быстро вспухал. Он удивленно посмотрел на Мюриэл. Казалось, что она спит. Она больше не шевелилась, а голова была повернута так неудобно, что ему невольно захотелось, чтобы она сменила позу. Он прислушался. Снаружи все тихо. Крик Мюриэл не привлек ничьего внимания. Он склонился к ней, положил свою тяжелую руку на тонкую ткань лифчика. Она была мертва. - Я не хотел...- прошептал Дан.- Хотел только, чтобы ты замолчала, пока я не уйду. Он посмотрел на недвижное тело. Она была очень красивой. Слишком красивой для шлюхи. Он отвернулся и увидел на комоде сумочку. Двенадцать долларов и мелочь. Он взял их и вышел, тщательно закрыв за собой обе двери. Повернул ключ в замке и положил его в карман. XXII - Плохо его дело,- сказал Купер.- Вот наши последние сведения о нем: убил женщину, одну из проституток, околачивающихся в заведении, где он работал. Взял ее деньги и убил, вероятно, чтоб изнасиловать, судя по положению тела и некоторым следам, обнаруженным на трупе. Врачи разберутся. Затем взял такси и поехал в Бруклин, гае след его потерялся. Три дня уже его ищут, и абсолютно неизвестно ни где он, ни что с ним. - Не могу же я бесконечно сидеть в гостинице,- сказала Шейла.- А домой вернуться после того, что произошло, и подумать страшно. Хотите еще виски? Он налил себе, а Шейла зажгла сигарету. - Я хочу жить,- сказала она.- Дана я очень любила. Но этот человек другой, он не Дан, которого я любила. Как только он мог сделать такие ужасные вещи! - В нем негритянская кровь,- сказал Купер.- Это как-никак многое объясняет. - До сих пор поверить не могу,- сказала Шейла.- Когда мне первый раз сказали, я была так потрясена, что поверила. А от злости еще больше поверила. А потом подумала хорошенько и больше не верю. - Но,- сказал Купер,- со свидетельством о рождении спорить нельзя. - Совсем я запуталась,- сказала Шейла.- Не знаю, что и делать, кому довериться. И все-таки я не могу забыть, каким был Дан до всего этого. Купер махнул рукой. - Бросьте,- сказал он.- Переверните страницу. Все это в прошлом. Вы не должны за это цепляться. - И сама знаю,- сказала Шейла.- Поймите, это как будто мы действовали вдвоем. Она на секунду замолкла. - Очень мне тяжело,- сделала она, наконец, вывод.- И морально, и физически. - Время вылечит,- сказал Купер. - Уж и не знаю,- сказала Шейла.- Надеюсь, что вылечит. Он встал. - Как было ужасно вчера.- сказала она.- Скорей бы все это кончилось. А без газетчиков никак нельзя обойтись? - Похоже, что нельзя.- сказал Купер. Наступило долгое молчание, словно он не решался что-то сказать. - Может, куда-нибудь сходим вместе, посидим вечерком? - спросил он, покраснев. - Очень мило с вашей стороны,- сказала она, чуть улыбнувшись. - Что вы,- заявил он серьезно.- Я буду так рад. Она вздохнула. - Странно... Я всегда представляла себе полицейских совсем другими. - Принимаю за комплимент,- сказал Купер, еще больше краснея.- Извините, мне надо идти. Служба. - Позвоните мне,- сказала она. XXIII Дан ждал. Вот уже три дня, как он не выходил изузкой и грязной комнаты, которую мулат, хозяин отеля, сдал ему за тридцать долларов в сутки. И этот адрес он узнал в заведении Ника, от одного пьянчуги. Кровать была скрипучая и жесткая, а в закутке, что содержатель гостиницы называл туалетом, водились тараканы. На кровати, на стуле, там и сям валялись газеты. Дан ждал хозяина. Он внимательно вслушивался в малейший шум в гостинице и не отрывал взгляда от единственного окна, откуда видна была улица. По его лицу струился пот. Воротник был грязный. На плохо выбритом лице, на впавших щеках, играли тени. XXIV Он появился лишь в пять часов, Я увидел из окна, что он один. Я вовсе не собирался дать себя облапошить какому-то вонючему червяку. Я услышал его шаги на лестнице, а потом он вошел в свою комнату на втором этаже. Я думал о Шейле, Мне нужна была Шейла. А о чем еще другом думать? Я усмехнулся, вспомнив ту ночь, когда я лежал, прижавшись к ней, и не мог ничего, а потом и другую ночь, когда все почти вошло в норму. Все из-за Ричарда. Из-за него вся моя жизнь пошла нанерекосяк. Я слышал, как подо мной разговаривают хозяин с женой. Говорил он, а она время от времени вставляла словечко, довольно резко. Голос у нее был низкий, басовитый. Тоже мулатка, но гораздо темнее. При мысли о ней я еще больше захотел Шейлу. Ричарда я убил, это очень хорошо. Но надо быть начеку, дождаться, пока все не кончится. Чего бы ни стоило, надо прятаться, пока все не стихнет, а потом я найду Шейлу и уеду с ней в другую страну, Я бы мог сначала уехать один, а затем написать ей, чтобы она ко мне приехала, но так долго ждать не сумею. Осталось около девяноста пяти долларов, но завтра я съеду из гостиницы. Нужно их забрать, чего бы то ни стоило. Внизу скрипнула дверь и хозяйка что-то сказала. Ее голос гулко разносился по лестнице. Она стала подниматься, тяжело ступая. Ко мне. Она открыла дверь без стука. - Тут кое-что в газете,- сказала она мне, показывая издали.- Вам придется съехать. - А чего ж вы полицию не известили? - спросил я. Она смотрела на меня со страхом в глазах. - Уходите,- повторила она.- Мы ничего не сказали, потому что все они гонятся за вами, словно псы. Даже если вы плохой человек, наш долг был сделать это для одного из наших братьев, но теперь больше нельзя. - Почему? - спросил я.- Боитесь, что еще кого-то убью? - Не боимся,- сказала она,- только вам придется уйти. - Я заплатил вам до завтра. - Теперь все по-другому,- сказала она.- Говорят, что ваш брат угрожал вам, но женщина-то, что вы убили, вам не угрожала, а вы взяли ее деньги, а сначала убили и изнасиловали. Я рассмеялся. Убил и изнасиловал. Понятно, ведь я черномазый. - Послушайте,- сказал я,- вы же прекрасно знаете, что пишут о неграх в этой стране. Не убивал я ее. Просто ударил кулаком, чтоб замолчала. Она с тревогой смотрела на меня. - Я тут уже три дня,- сказал я.- Если бы хоть какой риск был, вас бы уже разыскали, за три-то дня. - Теперь по-серьезному ищут,- сказала она. Меня это начинало раздражать. Она говорила ровным голосом, как если бы все, что я мог ей сказать, не имело никакого значения. - Ладно,- сказал я.- Съеду завтра вечером, как условились. Но, понятно, не советую вам что-либо затевать. Видно, я слишком повысил голос, потому что послышались шаги ее мужа, тоже поднимавшегося наверх. - Считаете, небось, что тридцати долларов в сутки за эту мерзкую конуру мало? - сказал я. - Не в номере дело,- прошептала она.- Мы рискуем вашей жизнью и нашей свободой. Муж не хочет, чтобы вы тут оставались. Тут вошел он сам. Он отводил глаза и остановился за женой, - Покажите-ка газету,- сказал я. - Слушайте,- сказал он,- мы сделали все, что могли, старина, но они стали ворошить квартал за кварталом, так что стало небезопасно, отнюдь не безопасно. Послушайте, старина, вам придется съехать из нашей гостиницы. Я подошел к ним поближе. Она и не шевельнулась, а он слегка попятился. - Хотел бы я взглянуть на газету,- сказал я. И немедленно, она была нужна мне немедленно. Наверное, в газете написано о моей жене. Хозяин сделал шаг вперед, выхватил газету из рук жены и отпрыгнул к двери. - Уходите, и у вас будут все газеты, какие пожелаете. Послушайте, старина, я готов вернуть вам деньги за завтрашний день. Я рассчитал замах. Он еше не был знаком с моими рефлексами. Он попробовал отскочить назад, но я его уже крепко держал, втащил в комнату и ногой захлопнул дверь. - Давай сюда газету. Хозяйка и не шевельнулась. Она выкатила глаза и уставилась на меня, прижимая сжатые руки к вздымающейся груди. - Давай...- повторил я, глядя на нее. Она подобрала газету и протянула мне. Я запихал ее в карман. - Возьми шнур от шторы. Она молча повиновалась и оторвала тонкий витой шнур. Хозяин не шевелился. Он был мертв от страха. Я поднес ему левый кулак под нос. - Смотри,- сказал я.- Вот, что они называют "убить женщину". Его челюсть слабо хрустнула, и он обмяк в моих руках. Я ударил несильно, на этот-то раз я точно знал. Его сердце билось равномерно. - Не бойся,- сказал я женщине. - Я не боюсь,-ответила она.- Я сделала все, что была должна. Я связал ее мужу руки и затолкал его под кровать. - Ухожу,- сказал я.- Вот только газету прочту. Теперь я был спокоен и ко всему равнодушен. Там был отчет о допросах. Меня описывали, как опасного психа. Но не слишком напоминали, что я негр. А дальше писали о Шейле. Она взяла адвоката и начала развод. Я перечел этот абзац дважды. О ней почти ничего не сообщалось. Даже фотографии ее не было. Кто-то отсеивал, что не нужно. Я раздумывал, наверное, очень долго. Женщина не шевелилась. И муж ее, там, под кроватью, тоже не шевелился. Она подошла ко мне. - Хотите что-нибудь перекусить перед уходом? Шейла. Две ночи. Энн, Салли, Рози. Я уже четыре дня женщины не трогал. Я вспомнил тело Мюриэл, ее нейлоновую комбинацию. - Нет,- сказал я.- Кусок в горло не лезет. Она заметила, как я смотрю на нее, но ничего не сказала. Продолжала стоять на месте. Грудь ее учащенно вздымалась. Я овладел ей на железной кровати, даже не раздевшись. Она и не думала сопротивляться. Мной двигало странное влечение и показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она вроде вышла из оцепенения. Ее влагалище было нежным и жгучим, словно знойный источник; ее тело вздымалось, а руки пробегали по моему нервному, напряженному телу. Потом она прижала меня к себе, словно хотела втереть в себя; она стонала, точно животное, почти беззвучно, сама не понимая. XXV Я долго оставался лежать рядом с ней, а она и не пробовала высвободиться. Я задрал ей очень высоко платье и машинально поглаживал ее крепкий голый живот. А потом я услышал, как тот под кроватью застонал и стал шевелиться. Я встал, несколько привел в порядок одежду и проверил, держит ли веревка. Вроде, все как надо. Женщина тоже поднялась. - А теперь уходите,- сказала она.- Вы должны уйти. - Послушай,- сказал я,- куда же мне идти? - Это место-то вы сумели найти,- прошептала она.- Так и другое найдете... - Меня ищут,- сказал я.- Меня разыскивают по всему городу. Только на улице покажусь, сразу же узнают. - Я не могу вас тут оставить,- тихо сказала она. Хозяин шебуршился под кроватью все сильнее. Я подошел к нему и вытащил его из уединения. - Куда бы его положить? - спросил я, Она молча взглянула на меня и того, что прочла на моем лице, вроде оказалось вполне достаточно, потому что она медленно повернулась, открыла дверь и стала спускаться по лестнице, а я за ней. Мы оказались на втором этаже. Никто нам не встретился. В доме было совсем тихо. Она ввела меня в маленькую комнату, указала вторую дверь, которую и открыла. За ней б