ета. —итатель  помнит, что даже и этому праву ќлсворт
пыталсЯ  помешать, когда посол ѓаде предостерегал его от опасности давать на
это разрешение.  ’елеграмма, полученнаЯ  ќлсвортом от аэроклуба, определенно
ограничивала вопрос относительно главы о технической стороне полета.
     Џредставьте же себе наше изумление и огорчение,  когда  мы получили  от
трех ответственных руководителей аэроклуба телеграмму следующего содержаниЯ:

     "Љонтракт с Ќобиле, подписанный  в присутствии ђисер-‹арсена в качестве
вашего и Ђмундсена представителЯ, содержит следующее условие. "окончательный
отчет об экспедиции составлЯетсЯ Ђмундсеном плюс ќлсвортом  и Ќобиле, вместе
с  теми лицами,  которых они  выберут себе в  сотрудники.  ‘огласовано,  что
Ќобиле  разрабатывает  техническую  и  воздухоплавательную часть книги". ќто
единственный  параграф,  имеющийсЯ  относительно опубликованиЯ,  и  так  как
Ќобиле  написал  статью длЯ  обнародованиЯ  в печати еще  до  полета,  то мы
считаем  лишенным  логики  и  такта  протестовать  против  права  Ќобиле  на
сотрудничество. Ћбщее  недовольство  газет по поводу того, что они  получили
мало   материала  после   экспедиции.   Њы   должны  также  позаботитьсЯ   о
воздухоплавательном  отчете  длЯ  внесениЯ  необходимого разнообразиЯ. Ћтчет
Ќобиле составит не часть большой  статьи,  подписанной вами и  Ђмундсеном, а
независимое приложение. „о сдачи этих статей мы не можем получить последнего
платежа  по контракту с прессой. ‘ожалеем, что не в состоЯнии исполнить ваше
желание,  и  обращаем  ваше  внимание  на  тот  факт, что аэроклуб, согласно
контракту,   ЯвлЯетсЯ   единственным   административным    и   экономическим
руководителем  экспедиции. Њы вынуждены настаивать  на  том,  чтобы  прежнее
соглашение  считалось   аннулированным,   иначе  результат  в  экономическом
отношении будет неудачным.
     ’оммессен, ‘верре, Ѓрюн".

     ќта  телеграмма  впервые  показала  ќлсворту   и   мне,  что  слова  "и
воздухоплавательнаЯ"  были добавлены в том  контракте, о  котором  ќлсворт в
марте  требовал  по телеграфу,  чтобы его  не  подписывать.  Ђэроклуб  снова
причинил  нам  бесконечные  затруднениЯ  своей опрометчивой и легкомысленной
манерой  действовать,  так же  как  и  податливостью по  отношению  к наглым
домогательствам  итальЯнцев.  ’оммессен,  ‘верре  и  Ѓрюн  опЯть   поспешили
согласитьсЯ на все,  что ни требовал Ќобиле, и проЯвили такую уступчивость в
отношении  его  наглых  претензий,  что прибавили эту  произвольную фразу  в
произвольном контракте и таким образом предоставили  Ќобиле лазейку, которой
он мог пользоватьсЯ  как оправданием, чтобы писать все, что ему вздумаетсЯ и
где  вздумаетсЯ  об экспедиции  в  целом,  растЯгиваЯ  до  крайних  пределов
значение слова "и воздухоплавательнаЯ".
     Џосле  получениЯ этой  телеграммы мы с  ќлсвортом еще  долго  старались
всевозможными    способами   растолковать   Ќобиле   точный   смысл   нашего
первоначального  договора.  Љогда это нам не  удалось, мы пытались заставить
Ќобиле  понЯть точный смысл  хотЯ бы  этого  неправомерного контракта.  …сли
считатьсЯ  с обычным значением слов, а не искажать  его  произвольно, прЯмой
смысл контракта следующий: во-первых, Ќобиле не  пишет ничего другого, кроме
одной главы в  книге,  а  во-вторых, эта единственнаЯ глава может трактовать
только о  его маневрировании дирижаблем в качестве  капитана. Ћднако вопреки
Ясному  смыслу условий контракта Ќобиле написал статьи  обо всем, касающемсЯ
экспедиции,  длЯ американской и итальЯнской прессы,  а теперь, когда пишетсЯ
эта книга  (в  декабре 1926 года), он  путешествует с докладами  по Ђмерике,
рассказываЯ все, что ему вздумаетсЯ, из истории экспедиции.
     Џоведение  Ќобиле  во  все  времЯ  экспедиции  и  все  его  поступки  в
дальнейшем  доставили  мне  столько  огорчений и неприЯтностей,  что они  не
поддаютсЯ описанию.
     Ќеосведомленность общественного  мнениЯ о  сообщенных здесь мною фактах
позволила Ќобиле внушить многим людЯм, что идеЯ и выполнение полета в первую
очередь  принадлежит  ему.  ‚  действительности же  его  участие заключалось
единственно в исполнении обЯзанностей водителЯ (капитана). Ћн  имел  столько
же отношениЯ  к удачному  исходу экспедиции, сколько  капитан  американского
транспортного  судна  во времЯ войны имел к  победе  американских войск.  ‘о
стороны  Ќобиле   столь  же  бесстыдно  требовать   большего,  как  капитану
американского  транспорта  заЯвлЯть, что  это  он  объЯвил войну и выработал
диспозиции генерального штаба длЯ отправки полков в сражение.
     Ќо вернусь к хронологическому порЯдку моего рассказа. ‚ тот самый день,
когда  ќлсворт получил  в Ќоме  вышеприведенную телеграмму от  руководителей
аэроклуба,  ему пришла еще  одна  телеграмма, подписаннаЯ самим  аэроклубом,
хотЯ,  несомненно, ее  отправлЯли те  же  самые господа. ’елеграмма  гласила
следующее:

     "Ќижеследующее  составлЯет  часть  документа:   президент   норвежского
аэроклуба  сообщает о получении от мистера ќлсворта сообщениЯ, что последний
только  рад  пойти  навстречу пожеланию,  чтобы имЯ полковника  Ќобиле  было
присоединено к названию экспедиции. Џрезидент сообщил, что аэроклуб,  горЯчо
благодарЯ мистера ќлсворта за эту личную большую жертву, решил из уважениЯ к
итальЯнскому  государству  и  конструктору  дирижаблЯ  дать  экспедиции  имЯ
трансполЯрного полета Ђмундсена  - ќлсворта - Ќобиле. Џрезидент сообщил, что
он опубликует это при сдаче дирижаблЯ 29 марта. Ђэроклуб также решил, что на
‘еверном  полюсе  будут  сброшены  не  только  норвежский   флаг,  но  также
американский и итальЯнский, однако таким образом,  что норвежский флаг будет
сброшен первым.  ‚ остальном изменение названиЯ не повлечет за собой никаких
перемен в национальности экспедиции или в уже заключенных контрактах.
     Ђэроклуб"

     …динственный комментарий, какой  можно сделать к  этой телеграмме,  это
тот,  что  "сообщениЯ"  ќлсворта  вообще  не  существовало.  ќлсворт  никому
абсолютно  не говорил, что его очень обрадовало присоединение имени Ќобиле к
названию экспедиции. ‚ действительности же произошло  только  следующее: при
нашей  второй  встрече в  ђиме ’оммессен  настоЯтельно просил  нас  сдержать
обещание, которое он, очевидно, уже  успел дать, а именно - позволить, чтобы
имЯ Ќобиле упоминалось в свЯзи с экспедицией, но только в €талии и то только
пока  дирижабль  не будет  передан нам итальЯнским правительством. ’оммессен
уверЯл  нас,  что на это  надо смотреть  исключительно  как  на  временный и
местный   знак   уважениЯ  и  уступку  итальЯнской  национальной   гордости.
Џобежденные  этими  доводами  и опасаЯсь,  что в  случае  нашего  несогласиЯ
итальЯнское правительство нарушит контракт и не  даст нам дирижаблЯ, ќлсворт
и Я согласились с  большой  неохотой на это строго ограниченное употребление
имени Ќобиле. ‚последствии, как видно из только  что приведенной телеграммы,
аэроклуб повел себЯ как хорошо известный господин, который, получив мизинец,
захватывает и  всю руку.[1]  Ћн  вынудил тщательно  ограниченную  уступку  и
сделал из  нее  широкое  до смешного разрешение без нашего  на  то ведома  и
согласиЯ.

     1 ’о  есть черт.  ЌорвежскаЯ  пословица:  "„ай  черту мизинец, он  руку
захватит". - Џрим. перев.

     ќлсворт  сейчас  же  телеграфировал сердитый  ответ на  обе телеграммы,
требуЯ дальнейших объЯснений. ‚ ответ мы получили следующую телеграмму:

     "“же отослали два единственные  имеющиесЯ условиЯ  касательно  Ќобиле и
опубликованиЯ. ‘огласно пожеланию  Ђмундсена, все относЯщеесЯ к  руководству
взЯть  из  договора  в   ђиме.  Џодтверждаем  первоначальное  условие  вашей
субсидии, согласно которому  Ђмундсен и  вы  пишете  книгу, однако  оно было
впоследствии   изменено   вашей  телеграммой,   разрешавшей  Ќобиле   писать
воздухоплавательную часть. Ћ газетных  статьЯх ничего не  сказано, но всЯкий
закон, несомненно,  решит  в этом случае  вопрос  по  аналогии  с  договором
относительно книги.
     ’оммессен, ‘верре, Ѓрюн".

     ќта телеграмма  Ясно показывает, что руководители аэроклуба сами грешат
против здравого смысла, истолковываЯ свои неудачные  выражениЯ в злополучном
неправомерном контракте. ‚едь даже с  их точки зрениЯ газетные статьи Ќобиле
были совершенно неправомерны.
     ‚ течение пЯти месЯцев,  последовавших  после нашего прибытиЯ в Ќоме, и
вплоть до нескольких недель  тому  назад ќлсворт и Я письмами и телеграммами
пытались внушить аэроклубу  приличествующее ему сожаление по поводу скверной
охраны  наших  интересов  во времЯ  полета, а также заставить  его заЯвить в
печати о своей решительной  непричастности к несуразным утверждениЯм Ќобиле.
ќти усилиЯ  не принесли удовлетворительных  результатов.  Ѓыть  может,  наши
требованиЯ были слишком велики, потому что, во-первых, люди не любЯт открыто
признавать свои ошибки, а во-вторых, по той причине, что ’оммессен, ‘верре и
Ѓрюн за это  времЯ были все торжественно награждены очень модным итальЯнским
орденом,  а потому  почувствовали бы  себЯ  вдвойне неловко  и рисковали  бы
лишитьсЯ  весьма  драгоценного   длЯ   них  отличиЯ,  если  бы  обнародовали
откровенное заЯвление об истинном ходе событий.
     Љогда  аэроклуб отклонил  наши требованиЯ об опубликовании официального
опровержениЯ,  ќлсворт  и  Я в  ноЯбре  потерЯли  терпение  и в  негодовании
телеграфировали   о  нашем  выходе  из   состава  членов  клуба.   ќто  было
единственным средством, имевшимсЯ в нашем распорЯжении, чтобы выразить перед
обществом свое возмущение по поводу поведениЯ аэроклуба.
     ђуководители норвежского аэроклуба не только открыто пренебрегли своими
прЯмыми  обЯзанностЯми,  отказавшись заЯвить  в  печати о  Ясных,  как день,
причинах   недоразумениЯ,   но  еще  провинились  в   том,   что   сделались
приспешниками  раздувшегосЯ итальЯнского чванства  за  счет  чести  и  славы
собственной  родины. € еще провинились в грубой неблагодарности по отношению
к ќлсворту. Џеред стартом "Ќорвегии" аэроклуб  устроил  в Ћсло обед  в честь
ќлсворта. ‚о времЯ обеда ‘верре произнес речь, в которой поздравлЯл аэроклуб
с тем, что мы избрали ќлсворта  крестным отцом и  финансовым  представителем
полета.  ‚  этой речи ‘верре  говорил:  "ѓод  тому назад  аэроклуб  был  еще
крошечным  ребенком,  которого за рубежом Ќорвегии  никто  не  знал. ‘егоднЯ
благодарЯ  этой экспедиции  мы самый известный  аэроклуб во всем мире".  ќто
заЯвление было покрыто громкими аплодисментами остальных членов клуба.
     …сли аэроклуб  выражал такие чувства  перед началом экспедиции, которую
вскоре приветствовал весь мир за ее счастливое завершение,  то, казалось бы,
самые  элементарные  чувства   благодарности   и  порЯдочности  должны  были
заставить  аэроклуб  выступить  осенью  в  печати с  открытым  заЯвлением  о
происшедшем.  ќлсворт  и  Я  просили только  фактов, так как  одно  их Ясное
изложение вполне  оправдало бы нашу позицию по отношению к Ќобиле.  Ђэроклуб
же, напротив, очевидно, таил иные чувства и держалсЯ иного курса. Њой разрыв
с  ним  и  выход  из  состава его членов ЯвилсЯ  публичным  выражением моего
презрениЯ, и теперь Я очень рад возможности выразить то же самое в печати.
     Ќо возвращаюсь к моему рассказу. ђисер-‹арсен телеграфировал нам, просЯ
прислать в ’еллер шлюпку за ним и за остальным  экипажем, чтобы отвезти всех
в Ќоме. џ обратилсЯ к моим старым друзьЯм, братьЯм  ‹омен, и нанЯл  длЯ этой
поездки одну из их  шлюпок. €дЯ по  улицам Ќоме с целью осмотреть шлюпку,  Я
встретил свЯщенника местной  католической общины. Џоздоровавшись со мною, он
после обычных вежливых фраз спросил, не иду ли Я  "встречать  Ќобиле". ‚ид у
менЯ, должно быть, был удивленный, Я и на самом деле был удивлен, потому что
он показал мне следующую телеграмму, подписанную Ќобиле: "Џрибуду  с катером
береговой охраны".
     ‚последствии  Я  узнал  от  ђисер-‹арсена  подробности  этой  достойной
удивлениЯ  истории, давшей нам новое доказательство  мелочности Ќобиле и его
жажды  к выставлению напоказ своей особы. ђисер-‹арсен рассказал Ќобиле, что
Я  собиралсЯ  послать  шлюпку  ‹омена,  чтобы  захватить   остальных  членов
экспедиции, в том числе и итальЯнцев. Ќобиле ничего не возразил на сообщение
ђисер-‹арсена,  однако,  как  потом  выЯснилось,  сейчас  же  отправилсЯ  на
телеграф и телеграфировал на станцию береговой охраны с просьбой прислать за
ним   в  ’еллер  один  из   их  катеров.  ЃереговаЯ   охрана,  незнакомаЯ  с
обстоЯтельствами, любезно  пошла ему навстречу. Љогда катер пришел в ’еллер,
Ќобиле  взошел  на  борт  со своими пЯтью товарищами,  не сказав о  том, что
норвежцы тоже  составлЯют часть экспедиции,  и  таким образом  совершил свой
сепаратный пышный въезд в Ќоме.
     †ители Ќоме имеют дом длЯ проезжих  гостей,  которым они желают оказать
внимание. ќто уютное здание носит название "блокгауз". ЉажетсЯ, оно  служило
первоначально  помещением  длЯ  клуба,  а в  последние  годы  получило  свое
настоЯщее назначение. ќта квартира была весьма любезно предложена ќлсворту и
мне, и мы там чувствовали себЯ прекрасно.
     Љоманда дирижаблЯ  была размещена в лучшей гостинице. Ќо  Ќобиле это не
устраивало. Ћн, очевидно,  нашел это жалкое жилище "ниже достоинства офицера
итальЯнской армии" и попросил, чтобы ему показали  другое помещение. ‚ конце
концов  он  выбрал одну из самых больших  гостиниц города,  котораЯ на  зиму
закрывалась, за исключением тех комнат, где жил со своей семьей сам  хозЯин.
‚ одиноком величии поселилсЯ Ќобиле в этой гостинице.
     Ѓыть может, у Ќобиле имелись и другие причины длЯ такого поведениЯ, так
как Я  заметил, что он  постоЯнно избегал менЯ и  в  то  же  времЯ  старалсЯ
застать ќлсворта в мое  отсутствие. ќто было, пожалуй, довольно естественно,
так как Ќобиле не особенно храбрый господин, и хотЯ Я и не совсем дикарь, но
ќлсворт все же гораздо покладистее менЯ, а Ќобиле имел основаниЯ думать, что
Я крайне раздражен и держусь настороже.
     Ќобиле поверЯл ќлсворту  свои жалобные сетованиЯ по поводу того, что мы
сами подписываемсЯ под  своими  собственными  статьЯми, и  прожужжал ему уши
своими "бесчисленными неприЯтностЯми". ‚ конце концов ќлсворт убедил Ќобиле,
что самое благоразумное было бы прийти в "блокгауз" и там втроем  попытатьсЯ
разрешить все недоразумениЯ.
     ‚о  времЯ  этого  разговора  Ќобиле  особенно жаловалсЯ по  поводу двух
происшествий. Џервое имело  место в ’еллере  при разборке "Ќорвегии". Ќобиле
жаловалсЯ, что норвежские члены  экипажа  во времЯ этой  работы потребовали,
чтобы их всех отпустили в день норвежского национального праздника (17 маЯ).
‚озражениЯ Ќобиле  по  этому поводу обнаружили изумительную смесь обиженного
тщеславиЯ и гордости.
     ‚торой случай тоже  произошел  в ’еллере и  ЯвлЯлсЯ, на взглЯд  Ќобиле,
гораздо более серьезным, так как здесь была задета наиболее резко выраженнаЯ
его  черта,  то  есть личное самолюбие.  ‘лучай произошел в  тот день, когда
вытаскивали  на  берег  моторы  "Ќорвегии".  ‚се  люди  были усердно  занЯты
вытаскиванием этих тЯжелых машин со льда на  берег. ќто была тЯжелаЯ работа,
в  которой  приходилось  участвовать всем  до одного, как начальству, так  и
подчиненным. Џока  все трудились,  журналист экспедиции  ђамм вдруг заметил,
что Ќобиле стоит в  стороне,  заложив руки в карданы брюк. ђамм не выдержал.
ђассердившись при виде человека, ничем не занЯтого во времЯ такой работы, он
сказал Ќобиле: "Ђ вы почему  не  работаете?" Ќобиле с большими подробностЯми
рассказал  о  происшедшем  ќлсворту и мне,  возмущаЯсь  и находЯ,  что такое
замечание ЯвлЯетсЯ невыносимым оскорблением по отношению к  нему как офицеру
итальЯнской армии. џ  ответил на это Ќобиле, что звание итальЯнского офицера
не  имеет ничего общего с должностью капитана на  борту "Ќорвегии",  что он,
Ќобиле,   по-моему,  преувеличивает  значение   минутной  вспышки  скверного
настроениЯ ђамма  при  весьма трудных  обстоЯтельствах,  но тем  не менее  Я
согласилсЯ,   что  ђамм   сказал  лишнее,  и  обещал  предложить  последнему
извинитьсЯ,  если найду, что рассказ Ќобиле  соответствует действительности,
но, переговорив с ђисер-‹арсеном, Я оставил это дело без последствий.
     ‡атем Ќобиле  стал жаловатьсЯ на наше толкование контракта относительно
экспедиции. Ћн несколько раз повторЯл, что он "итальЯнский офицер" и  что мы
не оказывали ему уважениЯ, подобающего его  рангу.  џ  снова с  раздражением
указал ему, что пока он принадлежит к  составу  экспедиции "Ќорвегии", он не
итальЯнский офицер,  а только  участник  экспедиции. џ сказал  ему, что наша
экспедициЯ   вовсе   не   ЯвлЯетсЯ   официальным  предприЯтием   какого-либо
правительства,  а,  наоборот,  создана  исключительно  по  личной инициативе
ќлсворта  и  моей.  Ќобиле  был  приглашен в экспедицию совсем не в качестве
представителЯ итальЯнского правительства, а как частное лицо, компетентное в
дирижаблЯх и управлении ими и поэтому ЯвлЯвшеесЯ самым подходЯщим человеком,
какого мы могли найти длЯ ответственной, но подчиненной должности капитана.
     Ќедовольство Ќобиле продолжалось  и после этого свиданиЯ Ќесколько дней
спустЯ  он  встретил  ќлсворта  на  телеграфной  станции,  и  в  "блокгаузе"
состоЯлось новое  свидание".  Ќа  этот  раз  Ќобиле  начал дискуссию  весьма
авторитетным  тоном. Ћн  потребовал  полного и  безусловного  признаниЯ  его
третьим начальником экспедиции  и к этому  дерзкому требованию добавил,  что
имЯ его должно стоЯть наравне  с именами  ќлсворта и моим  под статьЯми  длЯ
"Ќью-‰орк  ’аймс", а  также  в  книге  об  экспедиции.  ’огда  Я  прочел ему
телеграммы,  полученные ќлсвортом  и приведенные выше, указав что  они точно
ограничивают его  положение как участника экспедиции  и  его  право писать о
ней.
     ’ут Ќобиле разразилсЯ тирадой, полностью обнаружившей все его намерениЯ
и честолюбивые чувства, которые овладели им с первого же момента его свЯзи с
экспедицией.  ќта  чувствительнаЯ  речь показала,  что  он  с  самого начала
носилсЯ  с  мечтами  о величии. …го  тщеславие,  подкрепленное  честолюбием,
создало у него в мыслЯх представление об огромном значении его особы в нашем
деле, которое не соответствовало нашим устным  условиЯм  при найме,  а также
точным пунктам в его письменном контракте. ‘амому  себе он казалсЯ настоЯщим
великим  исследователем,  в  порыве внезапного вдохновениЯ  возымевшим мысль
перелететь через ‘еверный ‹едовитый океан. ’огда он сконструировал дирижабль
длЯ осуществлениЯ  этого полета, а потом пригласил  (по причинам  совсем уже
непонЯтным) двух сравнительно  мало  известных личностей, по имени ќлсворт и
Ђмундсен, и в  конце  концов  с  триумфом  перелетел через ‘еверный полюс на
глазах всего мира, не спускавшего с него взоров, пока длилсЯ этот неслыханно
отважный полет.  Џо-видимому,  сильнее  всего  оскорблЯло  Ќобиле  полнейшее
равнодушие ќлсворта и мое к овладевшей им туманной романтической мечте и то,
что  мы  неизменно обращались  с  ним,  как с  простым смертным, от которого
требовали  исполнениЯ работы, как от всЯкого другого участника экспедиции, и
соблюдениЯ  устных соглашений  и  письменных  контрактов,  досадным  образом
мешавших ему претворить мечту о славе в осЯзательную действительность.
     ЋглЯдываЯсь теперь на то, что произошло с самого начала, Я  при  помощи
воображениЯ  и присущего  мне  чувства  юмора  понимаю, каким образом  могла
возникнуть  у Ќобиле такаЯ  идеЯ,  хотЯ объЯснение это в  лучшем  случае  не
делает особой чести здравому  смыслу и  всему характеру Ќобиле. ‘цена в ђиме
при передаче нам "Ќорвегии" была, несомненно, способна  разжечь и довести до
белого  калениЯ  пылкое  латинское  воображение.  Џередача  дирижаблЯ   была
использована  в  качестве повода длЯ демонстрации  итальЯнских  национальных
чувств. Џлощадь была запружена сотнЯми  народа. Џрисутствовал сам Њуссолини.
‚сюду развевались флаги и раздавалась музыка. Ѓыть может,  в такой день было
бы слишком жестоко требовать,  чтобы Ќобиле не вообразил, что его официально
чествуют как исследователЯ  и что он своей персоной ЯвлЯетсЯ  представителем
славы и мощи итальЯнской нации. •отЯ ему и было известно, что экспедициЯ эта
не  официальнаЯ,  а частнаЯ (и  он  это  знал),  и  что он  не  ЯвлЯетсЯ  ее
начальником, а только  наемным подчиненным  (это он тоже признавал),  тем не
менее можно признать  естественным и простительным, если  в тот  день Ќобиле
особенно остро почувствовал свое собственное достоинство. …го ограниченность
обнаружилась прежде всего в неспособности умерить в последующие  недели свои
чувства   и  мечты,   дабы   привести   их   в  соответствие   с   условиЯми
действительности.  ‚о всЯком случае, в Ќоме, в начале июнЯ, пора были бы ему
очнутьсЯ  от  головокружениЯ,  охватившего  его  в  тот  сумбурный  день,  в
последних числах марта, в залитой солнцем €талии.
     Џо мере того как Ќобиле произносил свою речь перед ќлсвортом и мною,  Я
в конце концов потерЯл последнее терпение при обнаруженном Ќобиле ребЯчестве
и полном отсутствии здравого смысла. Љогда он закончил  свою речь напыщенной
фразой. "џ отдал экспедиции свою жизнь, Я нес всю ответственность за полет",
- мною  овладела Ярость.  ќтот  глупый  фантазер, этот влюбленный  в военную
форму итальЯнец, шесть месЯцев тому назад столько же думавший об арктической
экспедиции,    сколько   о   том,   чтобы   сменить   Њуссолини   на   посту
премьер-министра,  стоЯл теперь передо  мной и  выкрикивал мне в  лицо такую
наглую ерунду, мне, с моими тридцатью годами работы по исследованию полЯрных
стран, и желал быть на  равной  ноге с нами во всем,  что касалось выработки
плана и  осуществлениЯ трансполЯрного полета, да еще городил идиотскую чушь,
будто он отдал всю жизнь экспедиции и нес  за нее всю ответственность, - это
было  свыше   моих  сил!  ‚збешенный  и  раздраженный,  Я,  не  стеснЯЯсь  в
выражениЯх,  напомнил  ему, какое жалкое  зрелище  представлЯла бы собой его
особа, если бы "ЌорвегиЯ" была вынуждена к посадке, и указал  ему, насколько
нелепой  была  бы  его   претензиЯ  на  командование   экспедицией  в  таких
обстоЯтельствах.  „рожащим  от волнениЯ голосом,  показывавшим,  что с  менЯ
довольно,  Я  в  последний  раз  напомнил Ќобиле, что  ќлсворт и  Я ЯвлЯемсЯ
начальниками  экспедиции и никогда не признаем за ним права присваивать себе
всю  честь совершенного, что  мы  сделаем все возможное, чтобы  помешать ему
писать об экспедиции кроме того, что ему предписано контрактом.
     Ќобиле выслушал этот  резкий выговор  с приличной  кротостью. —ванливый
офицер,  недавно  вошедший в нашу  дверь, вышел из  нее,  вернувшись к более
свойственному  ему  мальчишескому  поведению.  …динственным  его ответом при
уходе было то, что он безнадежно  пожал плечами и пробормотал как будто, что
ему  "надоела  всЯ  эта историЯ".  “  него имелись  все основаниЯ  к  такому
поведению,  потому  что,  когда  искусственно  построенные  воздушные  замки
рушатсЯ, это бывает хотЯ и поучительно, но всегда неприЯтно.
     …сли Ќобиле не удалось получить бальзама длЯ своих уЯзвленных чувств  у
ќлсворта и у менЯ, знакомых с его домогательствами, зато он получил  его  от
жителей Ќоме,  ничего  не  знавших  о том,  что творилось. Ћн так  энергично
распространЯл слухи о своем подвиге в  качестве полЯрного исследователЯ, - в
чем неутомимо способствовал ему  упомЯнутый мною  свЯщенник,  -  что когда в
Ќоме устроили обед  в честь  экспедиции "Ќорвегии",  то  Ќобиле был почетным
гостем, тогда как ќлсворта и менЯ даже и не пригласили.
     ЉритикуЯ  жителей Ќоме, Я  исключаю из их числа нескольких моих друзей,
расположенных ко мне в  течение всех  этих лет, и между ними братьев  ‹омен,
которые  обычно считаютсЯ одними  из самых значительных людей в ЂлЯске,  так
как  они  в  первую  очередь  содействовали развитию этого  краЯ  и ЯвлЯютсЯ
деловыми  заправилами  в  Ќоме  и  прилегающих  областЯх.  €х вернаЯ  дружба
неизменно сопровождала менЯ  во все годы нашего знакомства,  и  Я бесконечно
обЯзан им за высказанное ими участие и предоставленную финансовую помощь. Ќо
большинство  жителей Ќоме вело себЯ так, как обычно ведут себЯ люди, то есть
легко верили всЯким  блестЯщим сказкам,  легко приходили в  возбуждение и  с
увлечением создавали  себе злободневных популЯрных  героев  ќлсворта и  менЯ
жители  уже  знали, мы  бывали здесь  и  раньше  -  Ќобиле же был  новинкой.
ђазумеетсЯ,  Я принЯл  очень  близко к  сердцу  неуважение,  высказанное  по
отношению к ќлсворту,  моим  товарищам и  мне  самому  при  этом официальном
чествовании, где  нас  совершенно  игнорировали.  ќто  было  кульминационным
пунктом  в рЯде  случаев подобного  рода, и  с моей стороны было бы нечестно
умолчать о них и не  добавить, что Я нахожу в этом проЯвление бестактности в
поведении жителей Ќоме.
     ‚  прекрасный июньский  день все  участники экспедиции покинули Ќоме на
пароходе "‚икториЯ", чтобы отправитьсЯ в ‘иатл. ‘реди всех неприЯтностей тех
последних дней отрадно вспомнить, что все пЯть подчиненных Ќобиле, беседуЯ в
течение  этой поездки с некоторыми из наших  норвежцев,  выражали  искреннее
недовольство поведением  Ќобиле после  окончаниЯ экспедиции. ‘лова одного из
них,   встреченные   одобрительными   восклицаниЯми  остальных   итальЯнцев,
заслуживают  здесь  упоминаниЯ: "Ќаша  симпатиЯ всецело на вашей стороне, но
что мы тут можем поделать?"
     ЏодходЯ к ‘иатлу, мы с ќлсвортом  поддразнивали друг друга относительно
зрелища, какое  представим  своей  наружностью длЯ публики, собиравшейсЯ, по
слухам, встречать нас на пристани.
     Њы  не взЯли  с  собой  денег со  ‘вальбарда,  и  вследствие постоЯнных
требований Ќобиле о  минимальном весе багажа  у нас также не было ничего, во
что бы  можно было переодетьсЯ.  ‘кинув в  Ќоме наши  полЯрные  костюмы,  мы
купили   и  надели  единственное  платье,  какое  там  можно  было  достать,
предназначенное длЯ золотоискателей. ќти грубые  костюмы, шерстЯные рубахи и
тЯжелые сапоги были еще достаточно хороши длЯ  улиц Ќоме зимою, но, при всей
своей живописности, они врЯд ли подходили длЯ официального приема  в ‘иатле.
Ќо делать было нечего!  “тешением  нам служило то, что  все  мы находились в
одинаковом положении.
     Џредставьте же себе, каково было наше изумление, когда,  приближаЯсь  к
пристани, мы  увидели Ќобиле, поднимавшегосЯ на палубу в блестЯщей  парадной
форме полковника итальЯнской армии. ќто было уже прЯмо нечестно! ’вердЯ  нам
беспрерывно, чтобы  мы брали  как  можно  меньше  багажа, на  что  все  наши
доверчиво  согласились,  Ќобиле  помешал  нам  взЯть  с  собою в  экспедицию
приличное одеЯние и  в полете от ђима до ‘вальбарда причинил норвежцам  даже
серьезные физические страданиЯ, приказав  им отправитьсЯ в путь недостаточно
тепло   одетыми.  ќгоистичное  пренебрежение  Ќобиле  к  собственным   своим
настоЯниЯм относительно сбрасываниЯ флагов над полюсом  уже возбудило в  нас
легкую  досаду;  теперь  же   вдруг  обнаружилось,  что  во  времЯ  перелета
<Ќорвегии>  через  ‘еверный  ‹едовитый океан,  когда,  по  его  собственному
выражению, каждый лишний фунт багажа ЯвлЯлсЯ угрозой  нашим  жизнЯм,  Ќобиле
припрЯтал объемистые и тЯжелые мундиры не только длЯ  себЯ самого, но  и длЯ
двоих из своих соотечественников.
     ‚се это еще увеличило наше раздражение, а Я  так даже внутренне вскипел
по  поводу  его  пошлости,  с  которой он  теперь  выставлЯл  себЯ  напоказ,
составлЯЯ такой разительный контраст с остальными  товарищами по экспедиции.
џ  взбесилсЯ  еще  больше,  когда  заметил,  что  Ќобиле  заранее  тщательно
рассчитал место  на  палубе, где должна  была быть, положена сходнЯ, и встал
там,  чтобы  вылезть  вперед  и  сойти на глазах  толпы  на  берег во  главе
экспедиции. Ќо, несмотрЯ на охватившие менЯ гнев и презрение, Я и не подумал
помешать  ему  в  этом. џ считал ниже своего  достоинства  тЯгатьсЯ  с  этой
надутой личностью из-за мимолетного преимущества.
     Ћднако помощник капитана <‚иктории>  тоже догадалсЯ  о затеЯнном Ќобиле
безобразии  и  с  присущим  морЯку  здравым  чувством приличиЯ спокойно,  но
решительно преградил Ќобиле дорогу к сходне, предложив с поклоном ќлсворту и
мне сойти первыми на берег.
     Ќа пристани собралась нас встретить огромнаЯ толпа людей, среди которых
находились и представители  городского управлениЯ. ЊиленькаЯ девочка лет 6-7
в забавном платьице выступила вперед  с букетом, врученным ей длЯ поднесениЯ
нам.  ’ут  Ќобиле  удалось получить  триумф  в миниатюре,  который,  по  его
расчетам,  должна  была  принести параднаЯ  форма. „евочка  поступила  самым
естественным  образом увидев перед  собою трех незнакомых мужчин и  понимаЯ,
что наступает важнейший момент в ее юной жизни, а также заметив, что двое из
этих мужчин одеты как простые рабочие,  а третий  - в блестЯщем мундире, она
решила,  что на  вопрос о взаимоотношениЯх этих трех лиц  возможен лишь один
ответ. ‘амо собой разумеетсЯ, цветы получил мундир.
     ‚ ‘иатле  итальЯнскаЯ пропаганда также создала настроение, весьма  менЯ
разочаровавшее.  €тальЯнский консул, очевидно, уже заранее получил из €талии
инструкции, предписывавшие ему принЯть  все меры,  чтобы превратить прибытие
Ќобиле в  триумф. ‚  этом деле  ему ревностно  помогали местные  итальЯнские
фашисты. Џри  помощи  речей  и патриотического пыла им  удалось перед  нашим
приходом  в  ‘иатл  создать  такое  представление,  словно полет  "Ќорвегии"
ЯвлЯлсЯ  прежде  всего  итальЯнским  предприЯтием, а  Ќобиле  -  начальником
экспедиции наравне  с нами. Џредставление это  так крепко засело  в  головах
местного комитета  по организации чествованиЯ, что на  первом  устроенном  в
нашу честь  завтраке  менЯ посадили на первое место, Ќобиле  -  на второе, а
ќлсворта - на третье.
     ќлсворт слишком большой джентльмен, чтобы высказать  кому-нибудь, кроме
менЯ, своего хорошего близкого  друга, как сильно была уЯзвлена его гордость
таким   распорЯдком.  Ћднако   после  завтрака  Я   счел   долгом  разыскать
ответственных  членов комитета  по  чествованию и поставить им  на вид,  что
ќлсворт  имеет  все права  разделЯть  со  мною  почести,  оказываемые  нашей
экспедиции,  в  то  времЯ  как  Ќобиле занимает  совсем другое  положение. ‚
результате этого ошибка была исправлена при последовавших торжествах.
     Њежду тем мои неприЯтности  с аэроклубом все еще продолжались. Џо нашем
возвращении в ‘оединенные таты последний публично обвинил менЯ в том, что Я
задержал отправление известий газете "Ќью-‰орк ’аймс" о благополучном исходе
нашей  экспедиции,  вследствие  чего  "’аймс"  даже  собиралсЯ  нарушить наш
контракт  относительно  обнародованиЯ  этих  известий.  Ћбвинение  не  имело
никаких  оснований:   мы   взЯли  с  собой   в   полет   опытного  газетного
корреспондента единственно  только  длЯ того,  чтобы он  выполнЯл эту работу
быстро и с  профессиональным навыком. џ  предвидел, что буду сильно занЯт по
прибытии,  и нарочно  пригласил этого журналиста, чтобы он  взЯл всецело  на
себЯ  это  дело.  …динственной  его  задачей   было  по  возможности  быстро
подготовлЯть материал  и передавать его мне на  просмотр  и  утверждение,  а
затем немедленно отправлЯть газете "’аймс". ќтот журналист, как и следовало,
оставалсЯ в  ’еллере длЯ описаниЯ разборки "Ќорвегии", когда мы  с ќлсвортом
уехали в  Ќоме. Ћн выполнЯл свою работу весьма добросовестно,  но вследствие
неисправности  радиостанции в ’еллере известиЯ успели просочитьсЯ из Ќоме, и
о нашем возвращении стало известно повсюду.
     ‘ледует также заметить, что Ќобиле отравил в €талию подробный  отчет  о
полете. ќтот  отчет облетел весь  свет и чуть  не вызвал  разрыва с  газетой
"Ќью-‰орк ’аймс".
     Ћсобенно скверно характеризовало ведение дел аэроклубом его обращение с
фильмом. Љогда мы с ќлсвортом  летом  1925 года вернулись на ‘вальбард  с "э
25",  наше неожиданное и драматическое возвращение побудило огромный интерес
во всем мире,  и мистер  Ѓрюс „жонсон из "First National Pictures" предложил
аэроклубу 50000 долларов за  фильм о нашем  полете  и возвращении.  Ђэроклуб
имел глупость отказатьсЯ от  этого  предложениЯ,  воображаЯ,  что сам сумеет
лучше устроить дело.  Ќасколько мне  известно, этот досадный промах обошелсЯ
нам в  42 000 долларов. ЏовторЯю, что отказ этот был весьма безрассуден, так
как каждый, кто хоть немного понимает в кинопроизводстве, знает, что Ђмерика
в этом отношении  ЯвлЯетсЯ самым обширным рынком и что ценность злободневной
картины падает пропорционально  сроку, истекшему с  момента зафиксированного
событиЯ до того днЯ, когда последнее показываетсЯ на экране.
     Ќо если  аэроклуб  упустил это обстоЯтельство из виду в  1925 году,  то
полученный им урок должен был бы пойти ему на пользу  в 1926  году. Ђэроклуб
заведовал всей деловой частью  полета  "Ќорвегии", и  фотограф, работавший в
пути, был  нанЯт им. Ќемедленное проЯвление этого фильма и скорейшаЯ продажа
его в Ђмерике должны были составить первую заботу аэроклуба. џ не сомневаюсь
в том, что его можно было запродать какой-нибудь американской фирме за 75000
долларов или  даже дороже.  —то  же сделал  аэроклуб?  ‘коль это  ни кажетсЯ
невероЯтным, он даже и  не подумал  попытатьсЯ  продать снимки в Ђмерике,  а
просто переправил их в Ћсло, где они и были проЯвлены.
     ЊенЯ  чрезвычайно огорчало такое  халатное  ведение  дел аэроклубом.  ‚
сентЯбре 1926  года Я, наконец, потребовал,  чтобы Ѓрюн, которого  Я  считал
главным виновником всего  этого, был  устранен от всЯкого отношениЯ к  нашим
делам. Љлуб отказал мне  в исполнении моего желаниЯ, после чего  Я  сообщил,
что  прекращаю  сотрудничество  с аэроклубом  и отныне  длЯ  охранениЯ  моих
интересов буду вести свои дела сам.
     ‘ообразив, что аэроклуб  собираетсЯ и в  1926  году повторить с фильмом
свой промах  1925  года,  Я  обратилсЯ к  фотографу,  у которого имелись все
негативы, и заказал ему лично длЯ менЯ два полных комплекта снимков. Џолучив
их на руки, Я известил аэроклуб, что даю ему две недели срока длЯ  получениЯ
заказа  на фильм, и если  последнее  ему не удастсЯ,  Я попытаюсь как  можно
больше использовать фильм длЯ моих докладов.
     Њой ультиматум был встречен Язвительной насмешкой.
     - —то вы можете сделать с фильмом,  когда у вас нет  снимков? - сказали
мне.
     - Ќет,  снимки у менЯ есть! - возразил Я. - џ слишком  давно  работаю в
этой области, чтобы такие новички, как вы, оставлЯли менЯ в дураках.
     ’ут Я объЯснил им,  что у  менЯ  имеютсЯ два полных  комплекта снимков,
хранЯщиесЯ в надежном месте, и если аэроклуб не пойдет мне навстречу в  моем
требовании найти  предложение на фильм в течение двух недель, Я буду считать
себЯ совершенно свободным перед собственного совестью  и приложу все усилиЯ,
чтобы самостоЯтельно использовать снимки. ‚ последствии аэроклуб опубликовал
в  печати  неприличное сообщение, в  котором посредством  разных  инсинуаций
осмелилсЯ  назвать менЯ чуть ли не  вором.  € в самом деле, употребленные им
выражениЯ  не  могли  быть переведены на английский  Язык иначе, как  только
отвратительными словами "вор" и "кража", что и было сделано и опубликовано в
американских  газетах.  џ  не  знаю, сколько  человек прочитали эту  грЯзную
стрЯпню но, несомненно, ее читали тысЯчи людей, вынесшие впечатление, что  Я
украл что-то у аэроклуба, принадлежавшее ему по праву. ‚ действительности же
Я только  отнЯл у  него  контроль над  моей  собственностью,  которою  он  в
качестве  моего  представителЯ  управлЯл из рук  вон плохо. Ќо даже поступаЯ
таким образом, Я  заЯвил  аэроклубу,  что из  тысЯчи пЯтисот метров фильма Я
намереваюсь  использовать только пЯтьсот. ќту треть  фильма Я  не  собиралсЯ
продавать, но думал использовать в качестве иллюстрации к моим докладам, что
послужило бы лишь хорошей рекламой длЯ остальной части картины.
     Ќасколько серьезно относилсЯ  сам аэроклуб к своему обвинению в  краже,
видно из письма, помеченного 20 декабрЯ 1926 года и полученного мною из Ћсло
от  директора €. •ристиана  ѓундерсена, которому аэроклуб передал фильм  длЯ
дальнейшей продажи. Ћн писал, между прочим, следующее:

     "Џодтверждаю  разрешение  использовать  пЯтьсот  метров (третью  часть)
фильма.  Ѓудьте любезны с кафедры обращать внимание публики на то,  что  это
составлЯет лишь  отрывок из большого полЯрного фильма, который вскоре  будет
показыватьсЯ в Ђмерике"

     „иректор  ѓундерсен заканчивает свое  письмо  просьбой, чтобы Я посетил
кинокомпании в татах и  попыталсЯ заинтересовать  их  фильмом, что  как раз
следовало сделать еще  шесть  месЯцев тому  назад (в июле) самому аэроклубу,
когда в его распорЯжении имелсЯ полный фильм и широко открытый рынок.
     Џосле подсчета всех расходов  по полету "Ќорвегии" оказалось, что у нас
остаетсЯ долг приблизительно в 75 000 долларов. Ћднако не все претензии были
законны.  Ќе все ЯвлЯлись и  морально  обЯзательными. џ делал  и буду делать
все,  что  в  моих   силах  длЯ  уплаты  той  части  долга,  которую  считаю
обЯзательной перед собственною совестью. ЊоЯ поездка с  докладом весной 1927
года была посвЯщена  этой цели так же, как и турне в 1928 году, на которое Я
заключил контракт.
     џ использую на  это и доход от книги, написанной о полете "Ќорвегии". ‚
какой мере Я буду считатьсЯ с требованиЯми, предъЯвленными ко мне вследствие
действий аэроклуба,  покажет будущее.  …сли бы аэроклуб умело  вел  дело, то
убытков вообще не было бы.
     …ще один  последний пример  скверного ведениЯ  дел аэроклубом.  Љогда Я
приехал 27 ноЯбрЯ 1926  года в Ђмерику, менЯ встретил мой импрессарио мистер
‹и  Љидик с невероЯтным  известием,  что Ќобиле уже разъезжает  по Ђмерике и
читает доклады о полете "Ќорвегии". ЏридЯ  в себЯ от такой неожиданности,  Я
тотчас же телеграфировал в Ќорвегию, чтобы выЯснить начистоту  у  аэроклуба,
дал ли последний свое согласие на такое Явное нарушение контракта со стороны
Ќобиле, ставЯ на вид, что этот итальЯнец теперь разъезжает повсюду и болтает
всЯкую  чушь  об  экспедиции, втаптываЯ  в грЯзь имЯ  Ќорвегии. Љ  моему еще
большему  изумлению,  аэроклуб  ответил,  что  турне Ќобиле происходит с его
разрешениЯ.  €так, Ќобиле  у менЯ под носом разъезжал с докладами по Ђмерике
ради собственной выгоды, в то времЯ как мне приходилось ездить по его следам
только  длЯ  того,  чтобы  покрыть  долги, возникшие  вследствие  глупого  и
скверного ведениЯ дел  аэроклубом. Њоральное чувство  говорит  мне, что  это
снимает с менЯ  всЯкую  обЯзанность  выплачивать долги, но  тем  не менее  Я
твердо намерен  платить.  ‚се кредиторы  будут  удовлетворены  по  мере моих
средств, при условии справедливости их требований.
     ‚ своих докладах в ‘оединенных татах  Ќобиле многократно заЯвлЯл,  что
идеЯ  полета  "Ќорвегии"  принадлежит  Њуссолини.  ѓазеты  обвинЯли  его   в
сообщении разных других ложных сведений о полете, и он по этому поводу писал
в газетах и взЯл обратно некоторые из своих утверждений, но вышеприведенного
он никогда не брал обратно.
     ‘уществует много доказательств того, что  он  выступал  с этим позорным
утверждением от имени Њуссолини. Џоэтому в целЯх установлениЯ истины следует
приветствовать напечатание в  Ћсло книги под заглавием: "‡а  кулисами полета
"Ќорвегии" Ђвтор ее - журналист “дд Ђрнесен из газеты "Ђфтенпостен". Ђрнесен
рассказывает, что его шеф, ”рейс ”рейсланд,  главный редактор "Ђфтенпостен",
имел интервью  с Њуссолини тотчас же  по получении известиЯ  о благополучном
спуске "Ќорвегии". ‚ этом интервью Њуссолини заЯвил ”рейсланду:
     "Џередайте,    пожалуйста,    мои     самые     горЯчие    поздравлениЯ
соотечественникам ђуала Ђмундсена. ‚ час победы мы не  должны  забывать, что
Ђмундсен -  создатель экспедиции.  Ћн  первый  выдвинул идею об исследовании
полЯрных стран с воздуха".
     ‚ свЯзи с этим небезынтересно будет привести  здесь выдержку из статьи,
напечатанной в газете "Ќью-‰орк ’аймс" от 6 августа 1926 года:
     "Љазалось  бы,  славы  должно хватить  на  всех  участников  экспедиции
Ђмундсена-ќлсворта-Ќобиле. Ќо Њуссолини, как  видно,  требует, чтобы главнаЯ
долЯ чести  выпала  капитану дирижаблЯ.  Ќа  торжественном  чествовании  при
встрече  итальЯнских участников  экспедиции  в прошедшую среду  в  ђиме "иль
дуче" заЯвил, что хотел  бы обладать громоподобным голосом, дабы, признав со
"справедливостью римлЯнина" заслуги товарищей Ќобиле в совершенном  подвиге,
провозгласить главным триумфатором Ќобиле, сконструировавшего дирижабль.
     Ћднако  в своей  речи в  сенате 18  маЯ,  когда  повсюду только и  было
разговоров  о том, что "ЌорвегиЯ" пролетела над ‘еверным  полюсом, Њуссолини
заЯвил,  что трансполЯрный полет  ЯвлЯетсЯ предприЯтием, которое могло  быть
задумано и осуществлено лишь сверхлюдьми. ѓорЯчие  и искренние  поздравлениЯ
Ђмундсену, ќлсворту и Ќобиле.
     ќкипаж "Ќорвегии" действительно состоЯл  из героев. Ќорвежцы, итальЯнцы
и американцы вложили  все свои силы в  это отважное  предприЯтие, единодушно
верЯ в счастливый его исход.
     Ћт итальЯнского  вождЯ вполне можно ожидать, что при возвращении Ќобиле
он  зайдет и еще  дальше  в прославлении последнего, однако следует при этом
опасатьсЯ услышать  в ответ протестующее  эхо Ћсло. „ирижабль в сущности был
куплен Ќорвегией и нес  флаг  этой страны. Ќа его борту находилсЯ в качестве
начальника  экспедиции  величайший  полЯрный  исследователь.  Џоследний  уже
завоевал  себе  место  среди   бессмертных.  Ѓез  его  инициативы  и  отваги
экспедициЯ никогда бы