ением потребностей и счастьем.
     - ђазумеетсЯ,  нет.  Џросто  этот  мир  не  похож  на  упорЯдоченную,
унифицированную  …утопию,   страну   ласковых   коров,   в   которой   все
распланировано. Њы разрешили конфликты: и  между  людьми,  и  те,  которые
раздирали душу каждого  человека;  освоили  всю  ‘олнечную  ‘истему,  хотЯ
звезды по-прежнему нам недоступны. € если бы ѓосподь в милосердии своем не
позволил нам выдумать парахронион, чем бы мы тогда занимались?
     - ’ы хочешь сказать,  что...  -  џзону  не  хватало  слов.  Ћн  вдруг
вспомнил, что только умственно  больной  человек  обижаетсЯ,  если  слышит
что-то противоречащее его взглЯдам.  -  ‡начит,  человек,  избавленный  от
агрессивности, лжи, предрассудков, ритуалов  и  табу  -  ничего  не  имеет
впереди?
     - Џочти так. Ћбщество должно обладать структурой и целЯми. Џрирода же
не  диктует  ему  ни  того,   ни   другого.   Ќаш   рационализм   ЯвлЯетсЯ
нерациональным выбором. ’о, что мы подавлЯем зверЯ в себе, - попросту  еще
одно табу. Ќам можно любить кого угодно, но нельзЯ ненавидеть.  ’ак  разве
мы обладаем большей свободой, чем жители ‚естфалии?
     - Ќо ведь есть культуры, которые лучше остальных!
     - Ќе спорю, - сказал „аймонакс. - џ лишь обращаю твое внимание на то,
что каждаЯ культура за свое существование  платит  определенную  цену.  Њы
дорого платим за все, чем наслаждаемсЯ в …утопии. Њы не позволЯем себе  ни
одного бессмысленного, эгоистического поступка. ‹иквидировав все опасности
и трудности, уничтожив различиЯ между людьми, мы не оставили себе  никаких
шансов на победу. Ђ  быть  может,  худшее  здесь  то,  что  мы  становимсЯ
законченными индивидуалистами. “ нас  нет  ощущениЯ  сопричастности.  Ќаши
обЯзанности носЯт чисто негативный характер: мы обЯзаны  не  принуждать  к
чему бы то ни было никого другого. ѓосударство  -  безличный,  великолепно
организованный, непринуждающий  механизм  -  заботитсЯ  об  удовлетворении
любой нашей потребности, об  избавлении  от  любой  неприЯтности,  котораЯ
может с нами случитьсЯ. Ђ где наше  уважение  к  смерти?  ѓде  интимность,
которую можно испытывать лишь проведЯ вдвоем  с  любимым  человеком  целую
жизнь? Њы частенько балуемсЯ разными торжествами и церемониЯми, но,  знаЯ,
что все они сводЯтсЯ к отработанным жестам, Я не могу не спросить: чего же
они стоЯт? Њы сделали  однообразным  наш  мир,  мы  потерЯли  его  цвет  и
контрасты, мы растерЯли собственное своеобразие...
     Ђ вот жители ‚естфалии - несмотрЯ на их варварство - знают  кто  они,
какие они, и что им принадлежит. €х традиции  не  вычитаны  из  книг,  они
неотъемлемаЯ часть их жизни. € их мертвые остаютсЯ в памЯти  живых.  Џеред
ними стоЯт реальные проблемы, потому и дела их реальны. Ћни верЯт  в  свои
ритуалы. ‚ерЯт, что стоит жить и умирать ради семьи, королЯ, народа.  Ѓыть
может, хотЯ Я в этом и не уверен, они меньше нас размышлЯют о  вечном,  но
зато в большей степени используют свои нервы, железы и мышцы. €  если  они
создали при этом науку и технику, то  не  стоит  ли  нам  кое-чему  у  них
поучитьсЯ?
     џзон молчал.
     „аймонакс снова нарушил тишину.
     - ’еперь ты можешь вернутьсЯ в …утопию. Ђ когда  отдохнешь,  получишь
новое задание. ‚ той истории, котораЯ тебе более  симпатична.  ђасстанемсЯ
друзьЯми.
     ‡ашелестел парахронион. ’етива времени натЯнулась между вселенными...
ђаспахнулась дверь и џзон вышел наружу.
     Ћн оказалсЯ в лесу блестЯщих колонн. Ѓелые Ќесафины - вечный,  родной
город террасами спускалсЯ к морю. Ћткуда-то доносилсЯ звук лиры.
     ђадость звенела в  џзоне.  Ћн  уже  не  помнил  о  ‹ейфе.  Њимолетное
увлечение, спасательный круг от одиночества и тоски...  Ђ  теперь  он  был
дома. € здесь его ждал Ќики, Ќикиас „емосфенос,  самый  красивый  и  самый
очаровательный из мальчиков.