ь  себе,  что  он
развлекал  себЯ мыслью  о  контроле  над доступом в  этот город  оставленных
позади римлЯн.  €м  пришлось  бы тащитьсЯ сюда через  всю Ђттику  или  плыть
вокруг Џелопонесса. "ќтого пущу, а этого не пущу". ’ак, наверно, думал он об
устраиваемом им  на земле  варианте ђаЯ. Ћ эти таможенные грезы! € он видел,
как  ‚изантиЯ приветствует в нем своего защитника от ‘асанидов и  от наших с
вами, милостивые государи и  милостивые государыни, предков  с  той  стороны
„унаЯ и как она, ‚изантиЯ, целует крест.
     Ќе  видел же он того, что  имеет дело с ‚остоком. ‚оевать с ‚остоком --
или даже освобождать  ‚осток --  и жить на ‚остоке -- разные вещи. ‚изантиЯ,
при  всей  ее  греческости,  принадлежала  к  миру  с  совершенно  отличными
представлениЯми о ценности человеческого  существованиЯ, нежели те, что были
в ходу  на  ‡ападе, в -- каким бы Языческим он ни  был -- ђиме.  •отЯ бы уже
чисто  в  военном  отношении  ЏерсиЯ,  например,  была  более  реальной  длЯ
‚изантии, чем  ќллада. € разница  в  степенЯх этой  реальности  не  могла не
отразитьсЯ  в  мироощущении этих будущих подданных  христианского  государЯ.
…сли в  Ђфинах ‘ократ был судим открытым судом, имел возможность  произнести
речь  -- целых три! --  в  свою защиту,  в €сфагане или, скажем,  в  Ѓагдаде
такого ‘ократа просто  бы посадили на  кол --  или содрали бы с него  живьем
кожу, --  и  дело  с  концом,  и не было  бы  вам  ни  диалогов Џлатона,  ни
неоплатонизма,  ни  всего прочего --  как  их действительно  и  не  было  на
‚остоке; был бы  просто монолог Љорана... ‚изантиЯ была мостом  в  Ђзию,  но
движение по  этому мосту  шло в обратном  направлении.  ђазумеетсЯ, ‚изантиЯ
принЯла •ристианство, но •ристианству  в ней  было  суждено овосточитьсЯ.  ‚
этом  тоже в немалой степени секрет последующей неприЯзни к –еркви ‚осточной
со  стороны  –еркви  ђимской.   „а,  спору   нет,  •ристианство   номинально
просуществовало в ‚изантии еще тысЯчу лет -- но что это было за •ристианство
и какие это были христиане -- другое дело.
     Ќе видел -- точней, не предвидел -- Љонстантин и того, что впечатление,
произведенное  на него географическим положением  ‚изантии,  --  впечатление
естественное.  —то   подобное  впечатление  ‚изантиЯ  сможет  произвести  на
восточных властителей, стоит им взглЯнуть на карту. —то и возымело место. Ќе
раз и не два,  с довольно грустными последствиЯми длЯ •ристианства. „о VI --
VII  вв.  трениЯ  между  ‚остоком  и  ‡ападом  в  ‚изантии носили,  в общем,
нормальный,  типа Я-с-тебЯ-шкуру-спущу, военный  характер  и  решались силой
оружиЯ  --  чаще  всего  в  пользу  ‡апада.  —то,   если  и  не  увеличивало
популЯрности креста на  ‚остоке, по крайней мере внушало к нему уважение. Ќо
к VII  в. над всем ‚остоком восходит и воцарЯетсЯ полумесЯц,  т. е. €слам. ‘
этого момента военные действиЯ между ‡ападом и  ‚остоком, независимо  от  их
исхода,  начинают  оборачиватьсЯ  постепенной,  неуклонной  эрозией  креста,
релЯтивизмом  византийского  мироощущениЯ  в  результате  слишком  близких и
слишком частых контактов между двумЯ этими сакральными  знаками. (Љто знает,
не объЯснЯетсЯ ли конечное  поражение иконоклазма сознанием  недостаточности
креста   как  символа   и   необходимостью   визуального   соперничества   с
антифигуративным искусством €слама? Ќе бред ли  арабской  вЯзи  подхлестывал
€оанна „амаскина?)
     Љонстантин не предвидел, что антииндивидуализм €слама найдет в ‚изантии
почву настолько  благоприЯтную,  что  к IX веку  •ристианство  будет  готово
бежать  оттуда на  ‘евер. Ћн, конечно,  сказал бы,  что  это не  бегство, но
распространение •ристианства, о котором он, теоретически, мечтал.  €  многие
на  это кивнут  головой в  знак согласиЯ,  что да,  распространение.  Ћднако
•ристианство, принЯтое ђусью, уже не имело  ничего общего с ђимом. Џришедшее
на  ђусь  •ристианство  бросило  позади  не  только  тоги  и  статуи,  но  и
выработанный при ћстиниане ‘вод ѓражданских ‡аконов. ‚идимо,  чтоб облегчить
себе путешествие.

        20

     ЏринЯв решение уехать  из  ‘тамбула,  Я пустилсЯ  на  поиски пароходной
компании, обслуживающей линию  ‘тамбул --  Ђфины или  ‘тамбул -- ‚енециЯ.  џ
обошел несколько контор, но, как всегда на ‚остоке, чем ближе вы к цели, тем
туманнее способы ее достижениЯ. ‚ конце  концов Я выЯснил, что раньше начала
июнЯ ни из ‘тамбула, ни  из ‘мирны уплыть  мне на  ‡апад не  удастсЯ, ни  на
пассажирском  судне,  ни на  сухогрузе  или  танкере.  ‚  одном из  агентств
массивнаЯ  турчанка,  дымЯ  жуткой  папиросой  что  твой  океанский  лайнер,
посоветовала обратитьсЯ  в контору компании,  носЯщей  австралийское,  как Я
поначалу  вообразил,  название  "Ѓумеранг". "Ѓумеранг" оказалсЯ  прокуренной
грЯзноватой конторой с двумЯ столами, одним телефоном, картой -- естественно
--  мира на стене и шестью задумчивыми брюнетами,  оцепеневшими от бездельЯ.
…динственно, что  мне удалось извлечь из одного  из  них,  сидЯщего  ближе к
двери,  это  что  "Ѓумеранг"  обслуживает  советские  круизы  по  —ерному  и
‘редиземному,  но  что на этой неделе у  них  ничего  нет. €нтересно, откуда
родом был  тот  старший лейтенант  на  ‹убЯнке, придумавший это название? €з
’улы? €з —елЯбинска?

        21

     ЃлагоприЯтность почвы длЯ  €слама, которую Я имел в виду, объЯснЯлась в
‚изантии  скорее всего  ее  этническим  составом,  т.  е.  смешением  рас  и
национальностей, ни  врозь, ни  тем более совместно  не обладавших памЯтью о
какой-либо внЯтной традиции индивидуализма. Ќе  хочетсЯ обобщать, но  ‚осток
есть  прежде  всего  традициЯ   подчинениЯ,   иерархии,   выгоды,  торговли,
приспособлениЯ  -- т. е.  традициЯ, в значительной  степени чуждаЯ принципам
нравственного  абсолюта, чью роль -- Я имею в виду интенсивность ощущениЯ --
выполнЯет  здесь  идеЯ рода, семьи.  џ предвижу  возражениЯ и  даже согласен
принЯть их и в деталЯх и в  целом. Ќо  в какую бы крайность мы при  этом  ни
впали с идеализацией  ‚остока,  мы не в  состоЯнии будем приписать ему  хоть
какого-то подобиЯ демократической традиции.
     €  речь  при этом идет о ‚изантии до  турецкого владычества: о ‚изантии
Љонстантина,  ћстиниана,  ’еодоры   --  о  ‚изантии  христианской.  Ќо  вот,
например,   Њихаил  Џселл,  византийский   историк,   рассказываЯ  в   своей
"•ронографии"   о   царствовании    ‚асилиЯ   II,   упоминает,    что    его
премьер-министром был его сводный брат, тоже ‚асилий, которого в детстве, во
избежание возможных притЯзаний на трон,  просто  кастрировали. "…стественнаЯ
предосторожность, --  отзываетсЯ об этом историк, -- ибо, будучи евнухом, он
не  стал бы  пытатьсЯ  отобрать  трон  у  законного  наследника.  Ћн  вполне
примирилсЯ со своей судьбой, -- добавлЯет  Џселл, -- и был искренне привЯзан
к царствующему дому. ‚ конце концов, это ведь была его семьЯ". ђечь, заметим
себе, идет о царствовании ‚асилиЯ II, т. е. о 986 --  1025 гг.  н.  э. Џселл
сообщает об этом  походЯ, как о рутинном  деле -- каковым оно и  было -- при
‚изантийском дворе. Ќ.э.? —то же тогда до н. э.?

        22

     € чем измерЯетсЯ эта э.? € измерЯетсЯ ли она  вообще? ‡аметим себе, что
описываемое Џселлом  происходит  до поЯвлениЯ турок. ’о  есть ни о каком там
ЃаЯзете-Њехмете-‘улеймане  еще  ни слуху  ни  духу.  Љогда  мы  еще  толкуем
свЯщенные тексты, боремсЯ с ересЯми, созываем соборы, сочинЯем трактаты. ќто
-- одной рукой. „ругой мы кастрируем выблЯдка, чтоб у него, когда подрастет,
не возникло притЯзаний  на трон. ќто и  есть восточное отношение к  вещам, к
человеческому телу, в частности; и какаЯ там э.  или  тысЯчелетье на  дворе,
никакой  роли  не играет.  Ќеудивительно,  что ђимскаЯ  –ерковь  воротит  от
‚изантии нос. € тут нужно кое-что сказать о ђимской –еркви.
     …й,  конечно, естественно  было от ‚изантии  отвернутьсЯ. Џо  причинам,
перечисленным выше, но и еще потому,  что, объективно говорЯ, ‚изантиЯ, этот
Ќовый  ђим,  бросила  ђим  подлинный  на  произвол  судьбы.  ‡а  исключением
ћстиниана,  ђим  был полностью предоставлен самому  себе, то есть визиготам,
вандалам и всем прочим, кому  было не лень сводить с бывшей столицей древние
или новые  счеты.  Љонстантина еще понЯть можно:  он вырос  и провел большую
часть  своей  жизни именно  в  ‚осточной  империи.  —то касаетсЯ последующих
византийских императоров,  их отношение  к ђиму  подлинному  несколько менее
объЯснимо.  …стественно, у  них был  хлопот  полон  рот  дома,  на  ‚остоке,
учитываЯ непосредственных соседей.  ’ем не  менее, титул ђимского императора
все-таки должен был накладывать некоторые географические обЯзанности.
     ‚сЯ  историЯ,  конечно,  была в  том,  что  ђимскими императорами после
ћстиниана становились  выходцы,  главным образом,  из  ‚осточных  провинций,
ЯвлЯвшихсЯ главным  поставщиком рекрутов  длЯ легионов, -- т.  е. с нынешних
Ѓалкан, из  ‘ирии,  из Ђрмении  и т. п.  ђим  длЯ них был, в лучшем  случае,
идеей.  Љак  и большинство своих подданных, некоторые из них и  по-латыни не
знали ни слова. ’ем не менее,  все  считали себЯ, и  назывались,  и писались
римлЯнами.  (Ќечто  подобное  можно  наблюдать  и  сегоднЯ  в  разнообразных
доминионах  Ѓританской  €мперии или -- зачем далеко ходить  за  примерами --
среди, допустим, эвенков, ЯвлЯющихсЯ советскими гражданами.)
     €ными  словами,  ђим  осталсЯ  сам  по  себе,  и  ђимскаЯ –ерковь  тоже
оказалась  предоставленной  самой  себе.  Ѓыло  бы слишком  долгим  занЯтием
описывать взаимоотношениЯ –еркви в ‚изантии и –еркви  в  ђиме.  Њожно только
заметить, что, в общем,  оставленность  ђима пошла в известной  мере ђимской
–еркви на пользу. Ќо не только на пользу.

        23

     џ  не  предполагал,  что  эта  записка  о  путешествии  в  ‘тамбул  так
разрастетсЯ, -- и начинаю уже  испытывать раздражение: и в  отношении самого
себЯ,  и  в  отношении  материала. ‘  другой стороны, Я  сознаю, что  другой
возможности обсудить  все  эти  дела мне не  представитсЯ,  ибо, если  она и
представитсЯ, Я ее сознательно упущу. ‚  дальнейшем Я обещаю себе и тем, кто
уже дошел в чтении до  этого места, большую сжатость -- хотЯ более всего мне
хотелось бы сейчас бросить всю эту затею.
     “ж  если довелось  прибегнуть к прозе -- средству именно тем автору сих
строк и ненавистному, что она лишена какой бы  то ни было  формы дисциплины,
кроме  подобиЯ  той, что  возникает  по  ходу  дела,  --  уж  если  довелось
пользоватьсЯ  прозой,  то  лучше  было бы  сосредоточитьсЯ  на  деталЯх,  на
описании  мест  и  характеров -- то есть тех вещей,  столкнутьсЯ с  которыми
читателю этой  записки,  возможно, и не  случитсЯ. €бо  все  вышеизложенное,
равно как и все последующее, рано  или поздно должно  прийти в голову любому
человеку: ибо все мы, так или иначе, находимсЯ в зависимости от истории.

        24

     Џольза изолированности –еркви ђимской  от  –еркви ‚осточной заключалась
прежде всего в естественных выгодах, свЯзанных с любой формой автономии.  ’о
есть –еркви в ђиме почти никто и  ничто, за  исключением ее самой, не мешало
выработатьсЯ в определенную твердую  систему. —то  и  произошло.  ЉомбинациЯ
ђимского Џрава, принимаемого в  ђиме  более всерьез,  нежели  в ‚изантии,  и
собственной  логики  внутреннего  развитиЯ  ђимской   –еркви   действительно
определилась  в этико-политическую систему,  лежащую в основе так называемой
западной  концепции  государственного  и  индивидуального бытиЯ.  Љак  почти
всЯкий развод, и этот, между ‚изантией и  ђимом, был далеко не полным: масса
имущества оставалась  общей. Ќо,  в общем, можно  утверждать, что  названнаЯ
концепциЯ  очертила  вокруг себЯ некий круг, который именно в концептуальном
смысле  ‚осток не переступал и в пределах которого --  весьма  обширных -- и
выработалось  то,  что   мы   называем   или  подразумеваем   под   ‡ападным
•ристианством и вытекающим из него миропониманием.
     Ќедостаток всЯкой, даже совершенной, системы состоит именно в том,  что
она  --  система. ’о  есть  в  том, что  ей,  по  определению,  ради  своего
существованиЯ, приходитсЯ нечто исключать, рассматривать нечто как  чуждое и
постольку,    поскольку   это    возможно,   приравнивать   это   чуждое   к
несуществующему.
     Ќедостатком  системы,  выработавшейсЯ  в  ђиме,  недостатком  ‡ападного
•ристианства  Явилось его невольное ограничение  представлений о ‡ле.  ‹юбые
представлениЯ о  чем  бы  то  ни  было зиждЯтсЯ  на опыте.  Ћпытом  зла  длЯ
‡ападного  •ристианства  оказалсЯ  опыт,  нашедший  свое отражение в ђимском
Џраве, с добавлением  опыта преследованиЯ  христиан римскими императорами до
воцарениЯ Љонстантина. ќтого немало, но это далеко не  исчерпывает его, зла,
возможности.  ђазводЯсь  с  ‚изантией,   ‡ападное  •ристианство   тем  самым
приравнЯло ‚осток к несуществующему и этим  сильно и, до  известной степени,
губительно длЯ  самого же  себЯ  занизило  свои представлениЯ о человеческом
негативном потенциале.
     ‘егоднЯ, если молодой человек забираетсЯ с автоматом на университетскую
башню  и начинает поливать  оттуда  прохожих, судьЯ --  если этого  молодого
человека удаетсЯ обезвредить  и он предстает пред судом -- квалифицирует его
как невменЯемого, и его  запирают в лечебницу длЯ душевнобольных. Ќа деле же
поведение  этого молодого  человека принципиально ничуть  не  отличаетсЯ  от
кастрации  того  царского выблЯдка, о котором нам повествует Џселл. Љак и не
отличаетсЯ оно от  иранского  имама, кладущего десЯтки  тысЯч  животов своих
подданных  во имЯ утверждениЯ его, имама, представлений о воле Џророка.  €ли
-- от тезиса, выдвинутого  „жугашвили в  процессе все мы знаем чего, о  том,
что  "у  нас  незаменимых  нет".  Ћбщим  знаменателем  этих  акций  ЯвлЯетсЯ
антииндивидуалистическое  ощущение,  что человеческаЯ жизнь --  ничто, т. е.
отсутствие  --  вполне  естественное  --   представлениЯ  о  том,  что  она,
человеческаЯ жизнь, свЯщенна, хотЯ бы уже потому, что уникальна.
     џ далек от  того,  чтобы утверждать, что отсутствие  этого пониманиЯ --
Явление   сугубо  восточное.   ‚есь  ужас   именно  в   том,  что   нет.  Ќо
непростительнаЯ ошибка ‡ападного  •ристианства со всеми вытекающими из оного
представлениЯми о мире, законе, порЯдке, норме  и т. п. заключаетсЯ именно в
том, что, ради своего собственного  развитиЯ  и последующего торжества,  оно
пренебрегло  опытом, предложенным ‚изантией.  Ћтсюда  все  эти  становЯщиесЯ
теперь   почти   ежедневными   сюрпризы,   отсюда   эта   неспособность   --
государственных   систем   и   индивидуальнаЯ   --  к   адекватной  реакции,
выражающаЯсЯ  в  оценке  Явлений  вышеупомЯнутого  характера  как  следствий
душевного заболеваниЯ, религиозного фанатизма и проч.

        25

     ‚  ’опкапи  --  превращенном  в музей  дворце  турецкого султана  --  в
отдельном павильоне  собраны наиболее  свЯщенные сердцу всЯкого мусульманина
предметы, свЯзанные  с  жизнью  Џророка.  ‚  восхитительно  инкрустированных
шкатулках хранЯтсЯ зуб Џророка, волосы с головы Џророка.  Џосетителей просЯт
не шуметь,  понизить голос.  …ще там  вокруг  разнообразные  мечи,  кинжалы,
истлевший кусок шкуры  какого-то  животного  с различимыми  на  нем  буквами
письма  Џророка какому-то конкретному историческому лицу и  прочие свЯщенные
тексты, созерцаЯ которые,  невольно благодаришь судьбу  за  незнание  Языка.
•ватит  с  менЯ и  русского,  думал Я.  ‚  центре, под стеклЯнным квадратным
колпаком, в раме, отороченной золотом,  находитсЯ предмет  темно-коричневого
цвета,  сущность коего  Я не  уразумел, пока не прочел  табличку.  ’абличка,
естественно,  по-турецки и  по-английски. Ћтлитый  в бронзе "Ћтпечаток стопы
Џророка". Њинимум  сорок восьмой  размер обуви,  подумал  Я,  глЯдЯ  на этот
экспонат. € тут Я содрогнулсЯ: ‰ети!

        26

     ‚изантиЯ была переименована в  Љонстантинополь, если  не  ошибаюсь, при
жизни Љонстантина. ‚ смысле простоты гласных и согласных, это название было,
наверно,  популЯрней  у турок-сельджуков, чем  ‚изантиЯ. Ќо  и  ‘тамбул тоже
звучит достаточно по-турецки;  длЯ  русского уха, во всЯком случае. Ќа самом
деле ‘тамбул  -- название греческое, происходит, как будет сказано  в  любом
путеводителе, от греческого "стан полин" -- что означает(ло) просто "город".
"‘тан"? "Џолин"? ђусское ухо?  Љто  здесь кого слышит?  ‡десь, где  "бардак"
значит "стакан".  ѓде "дурак" значит "остановка".  "Ѓир  бардак чай" -- один
стакан чаю. "„урак автобуса"  -- остановка автобуса. ‹адно хоть, что автобус
только наполовину греческий.

        27

     —еловеку с  одышкой  тут делать нечего,  разве  что нанЯть на весь день
такси. „лЯ попадающих  в ‘тамбул с ‡апада  город этот  чрезвычайно  дешев, ‚
переводе на  доллары-марки-франки и т. п. некоторые  вещи  не стоЯт  ничего.
’очнее:  оказываютсЯ  по  ту  сторону  стоимости.  ’е же самые  ботинки или,
например, чай.  ‘транное это ощущение --  наблюдать деЯтельность, не имеющую
денежного  выражениЯ: никак  не  оцениваемую.  Џохоже  на  некий  тот  свет,
пре-мир, и,  вероЯтно, именно  эта  потусторонность  и составлЯет знаменитое
"очарование" ‚остока длЯ северного скрЯги.

        28

     —то воспоследовало -- хорошо  известно: невесть откуда  возникли турки.
Ћткуда они  поЯвились,  ответ  на это  не  очень  внЯтен; Ясно,  что  весьма
издалека. —то привело их на берег Ѓосфора -- тоже не очень Ясно, но понЯтно,
что лошади. ’урки -- точней:  тюрки  --  были кочевниками:  так нас  учили в
школе.  Ѓосфор,  естественно, оказалсЯ преградой,  и здесь-то  тюрки, вместо
того чтоб откочевать  назад,  решили перейти  к оседлости. ‚се это звучит не
очень  убедительно,  но   мы  это  так   и  оставим.  —его   они  хотели  от
ЉонстантинополЯ-‚изантии-‘тамбула  -- это,  по крайней  мере,  понЯтно:  они
хотели быть в Љонстантинополе. Џримерно того же, что и сам Љонстантин. „о XI
века сакрального знака у  них не было. ‚ XI он поЯвилсЯ. Љак  мы знаем,  это
был полумесЯц.
     Ќо в Љонстантинополе  были христиане, константинопольские церкви венчал
крест. ’юркский, постепенно  превратившийсЯ  в  турецкий, роман с  ‚изантией
продолжалсЯ примерно три столетиЯ. ЏостоЯнство  принесло свои плоды, и в XIV
веке крест уступил купола  полумесЯцу. Ћстальное  хорошо документировано,  и
распространЯтьсЯ об этом нужды нет. •отелось бы только отметить значительное
структурное сходство того, "как было", с тем, "как стало". €бо смысл истории
в существе структур, не в характере декора.

        29

     ‘мысл истории! —то, в самом деле, может поделать перо с этим  смешением
рас, Языков, вероисповеданий -- с этим принЯвшим вегетативный, зоологический
характер  падением  вавилонской  башни,   в   результате  которого,  в  один
прекрасный  день,  индивидуум  обнаруживает  себЯ  смотрЯщим  со  страхом  и
отчуждением на свою руку или на свой детородный орган --не а лЯ ‚итгенштейн,
но охваченный ощущением,  что эти вещи принадлежат не ему, что  они -- всего
лишь составные  части,  детали "конструктора", осколки  калейдоскопа, сквозь
который  не  причина на  следствие, но  слепаЯ случайность смотрит  на свет.
Њожно выскочить на улицу -- но там летит пыль.

        30

     ђазница между духовной и светской властью в  ‚изантии христианской была
чрезвычайно  незначительной.  Ќоминально   государю  следовало  считатьсЯ  с
суждениЯми  Џатриарха -- что нередко имело место. ‘ другой стороны, государь
зачастую не только  назначал Џатриарха,  но, в рЯде случаев,  оказывалсЯ или
имел основаниЯ  считать себЯ большим  христианином, чем Џатриарх.  Њы уже не
говорим  о  концепции  помазанника  Ѓожьего,  котораЯ  одна  могла  избавить
государЯ от необходимости  считатьсЯ с чьим бы то ни было мнением.  —то тоже
имело  место и  что  -- в  сочетании с  механическими  чудесами, до  которых
’еофилий  I  был  большой любитель, -- и  оказало,  между  прочим,  решающее
влиЯние на выбор, сделанный  ђусью в IX веке. (Њежду  прочим же, чудеса эти:
рыкающие искусственные львы, механические  соловьи,  поднимающийсЯ  в воздух
трон и т. п. -- византийский государь заимствовал, слегка их  модифицировав,
на ‚остоке, у своих персидских соседей.)
     Ќечто  чрезвычайно  схожее  происходило  и с ‚ысокой Џортой, то  бишь с
Ћттоманской империей, то бишь с ‚изантией мусульманской. Њы опЯть-таки имеем
дело с автократией, несколько более  деспотического, сильно военизированного
характера. Ђбсолютный глава государства  -- падишах,  он же султан. Џри нем,
однако,   существует   ‚еликий   муфтий   --   должность,   совмещающаЯ   --
отождествлЯющаЯ -- власть  духовную с административной.  “правлЯетсЯ же  все
государство посредством чрезвычайно сложной иерархической системы, в которой
преобладает религиозный  (длЯ удобства скажем -- идеологически  выдержанный)
элемент,
     ‚  чисто  структурном  отношении  расстоЯние   между  ‚торым   ђимом  и
Ћттоманской империей измерЯемо только в единицах времени. —то это тогда? „ух
места?  …го  злой гений? „ух порчи?  € откуда, между прочим,  "порча"  эта в
нашем лексиконе? Ќе от "Џорты" ли? Ќеважно. „остаточно, что  и •ристианство,
и бардак с дураком пришли к нам именно из этого места. ѓде люди обращались в
•ристианство в V веке с такой же легкостью, с какой они переходили в €слам в
XIV (и это при том, что после захвата  ЉонстантинополЯ турки  христиан никак
не  преследовали). Џричины  и  того  и  другого  обращений были те же самые:
практические. ‚прочем,  это  уже  никак  не свЯзано с местом; это  свЯзано с
видом.

        31

     Ћ  все эти бесчисленные  Ћсманы,  Њехметы, Њурады,  ЃаЯзеты,  €брагимы.
‘елимы  и  ‘улейманы,   вырезавшие   друг   друга,  своих  предшественников,
соперников, братьев, родителей и потомство -- в случае Њурада II или  III --
какаЯ  разница! -- девЯтнадцать  братьев  крЯду -- с регулЯрностью человека,
бреющегосЯ перед зеркалом. Ћ  эти  бесконечные,  непрерывные  войны:  против
неверных, против  своих  же  мусульман-но-шиитов,  за  расширение империи, в
отместку за нанесенные обиды, просто  так и из самозащиты. € о этот институт
Янычар,    элита   армии,   преданнаЯ   сначала   султану,   но   постепенно
вырабатывавшаЯсЯ в отдельную, только со своими интересами считающуюсЯ касту,
-- как  все это знакомо! Ћ все эти чалмы и бороды  --  эта униформа  головы,
одержимой  только  одной мыслью: рэзать  -- и  потому --  а не только  из-за
запрета, накладываемого исламом на изображение чего бы то ни было живого, --
совершенно неотличимые  друг от друга! Џотому, возможно, и "рэзать", что все
так друг на друга похожи и нет ощущениЯ потери. Џотому и "рэзать", что никто
не бреетсЯ. ""ђэжу", следовательно существую".
     „а и что, вообще говорЯ, может быть ближе  сердцу вчерашнего кочевника,
чем принцип линейности,  чем перемещение по плоскости, хоть в ту, хоть в эту
сторону. € не оправданием, и  не  пророчеством  ли одновременно звучат слова
одного из  них, опЯть-таки ‘елима, сказанные им при  завоевании  …гипта, что
он, как властитель ЉонстантинополЯ, наследует ‚осточную ђимскую  €мперию  и,
следовательно, имеет право на земли, когда-либо ей принадлежавшие? Ќе та  же
ли  нота зазвучит  четыреста лет  спустЯ в устах “стрЯлова  и  третьеримских
славЯнофилов, чей алый, цвета Янычарского  плаща, флаг благополучно вобрал в
себЯ звезду и полумесЯц €слама? € молот -- не модифицированный ли он крест?
     ќти  непрерывные,  на протЯжении без  малого  тысЯчелетиЯ,  войны,  эти
бесконечные трактаты со  схоластическими интерпретациЯми  искусства стрельбы
из лука -- не  они  ли  ответственны  за  выработавшеесЯ в  этой части света
отождествление               армии               и              государства,
политики-как-продолжениЯ-войны-только-другими-средствами,  за  вдохновенные,
но баллистически реальные фантазии –иолковского?
     € эта загадочнаЯ субстанциЯ, эта  пыль, летЯщаЯ  вам  в морду на улицах
‘тамбула,  --  не  есть  ли   это  просто  бездомнаЯ  материЯ  насильственно
прерванных бессчетных жизней, понЯтиЯ не имеющаЯ -- чисто по-человечески, --
куда ей приткнутьсЯ? ’ак и возникает грЯзь. —то, впрочем, тоже не спасает от
сильной перенаселенности.
     —еловека  с воображением, да  к  тому же  еще  и  нетерпеливого,  очень
подмывает ответить на  эти вопросы утвердительно. Ќо, может быть, не следует
торопитьсЯ;  может  быть,  надо  повременить  и дать  им  возможность  стать
"проклЯтыми"  -- даже если  на это уйдет несколько веков. Ћ  эти  "века") --
любимаЯ  единица  истории, избавлЯющаЯ индивидуума  от  необходимости личной
оценки происшедшего и награждающаЯ его почетным статусом жертвы истории.

        32

     ‚  отличие  от  оледенениЯ, цивилизации --  какие  они  ни  на есть  --
перемещаютсЯ  с ћга на ‘евер. Љак бы стремЯсь заполонить вакуум, оставленный
оледенением.  ’ропический лес  постепенно одолевает хвойный и  смешанный  --
если не  с  помощью  листа,  то  с  помощью  архитектуры.  €ногда  возникает
ощущение,  что барокко, рококо, даже шинкель -- просто бессознательнаЯ тоска
вида о его вечнозеленом прошлом. Џапоротник пагод -- тоже.
     ‚ широтном направлении перемещаютсЯ только кочевники. €, как правило, с
‚остока  на  ‡апад.   Љочевничество  имеет  смысл   только  в   определенной
климатической зоне. ќскимосы -- в пределах полЯрного круга; татары и монголы
-- в пределах черноземной полосы. Љупола юрт и иглу, конусы палаток и чумов.
     џ  видел  мечети  ‘редней  Ђзии --  мечети  ‘амарканда,  Ѓухары,  •ивы:
подлинные перлы мусульманской  архитектуры. Љак  не сказал ‹енин, ничего  не
знаю лучше ах-€-‡инды, на полу  которой Я  провел несколько ночей,  не имеЯ
другого места длЯ  ночлега. Њне  было девЯтнадцать  лет,  но Я  вспоминаю  с
нежностью об  этих  мечетЯх  отнюдь не поэтому.  Ћни  -- шедевры масштаба  и
колорита, они -- свидетельства лиричности €слама.  €х глазурь, их  изумруд и
кобальт  запечатлеваютсЯ  на  вашей  сетчатке  в  немалой  степени благодарЯ
контрасту с желто-бурым  колоритом окружающего их ландшафта.  Љонтраст этот,
эта памЯть о  цветовой (по крайней мере) альтернативе реальному миру, и был,
возможно,   поводом  к   их  поЯвлению.  ‚   них   действительно   ощущаетсЯ
идеосинкретичность, самоувлеченность, желание за(со)вершить самих себЯ.  Љак
лампы в темноте. ‹учше: как кораллы -- в пустыне.

        33

     ‘тамбульские  же  мечети  --  это  €слам  торжествующий.  Ќет  большего
противоречиЯ, чем торжествующаЯ –ерковь,  -- и  нет  большей безвкусицы.  Ћт
этого  страдает и ‘в. Џетр  в  ђиме. Ќо  мечети  ‘тамбула!  ќти  гигантские,
насевшие  на  землю, не  в силах  от нее оторватьсЯ застывшие каменные жабы!
’олько минареты, более всего напоминающие -- пророчески, боюсь, -- установки
класса землЯ-воздух, и указывают направление, в котором собиралась двинутьсЯ
душа. €х плоские,  подобные крышкам кастрюль  или  чугунных  латок,  купола,
понЯтиЯ не имеющие, что им делать с небом: скорей предохранЯющие содержимое,
нежели поощрЯющие воздеть очи горе.  ќтот  комплекс шатра!  придавленности к
земле! намаза.
     Ќа  фоне  заката,  на  гребне  холма,  их  силуэты  производЯт  сильное
впечатление; рука тЯнетсЯ к  фотоаппарату, как  у  шпиона  при виде военного
объекта.  ‚   них  и  в  самом  деле  есть  нечто   угрожающе-потустороннее,
инопланетное, абсолютно  герметическое, панциреобразное. €  все это того  же
грЯзно-бурого оттенка,  как и большинство  построек в ‘тамбуле. € все это на
фоне бирюзы Ѓосфора.
     €  если  перо  не  поднимаетсЯ  упрекнуть ихних безымЯнных  правоверных
создателей в эстетической тупости, то это потому, что тон этим донным, жабо-
и крабообразным  сооружениЯм задан был  ЂйЯ-‘офией -- сооружением  в  высшей
степени  христианским.   Љонстантин,  утверждают,   заложил   ее  основание;
возведена же она  при ћстиниане. ‘наружи  отличить ее от мечетей невозможно,
ибо судьба  сыграла над ЂйЯ-‘офией  злую  (злую ли?) шутку. Џри не помню  уж
каком султане, да это и не важно -- была ЂйЯ-‘офиЯ превращена в мечеть.
     Џревращение это  больших усилий  не потребовало: просто с  обеих сторон
возвели мусульмане четыре минарета. € стало ЂйЯ-‘офию не отличить от мечети.
’о есть  архитектурный  стандарт ‚изантии был доведен  до своего логического
конца.  ќто  именно с ее  приземистой  грандиозностью  соперничали строители
мечетей  ЃаЯзета и ‘улеймана, не говорЯ уже  о меньших братьЯх.  Ќо и за это
упрекать  их  нельзЯ  -- не только  потому,  что  к  моменту  их  прихода  в
Љонстантинополь ЂйЯ-‘офиЯ царила  над городом, но, прежде всего, потому, что
и сама-то она была сооружением  не римским, но  именно  восточным, точней --
сасанидским. Љак и нельзЯ упрекать  того, неважно-как-его-зовут, султана  за
превращение христианского храма в мечеть: в этой трансформации сказалось то,
что  можно, не подумав, принЯть  за глубокое равнодушие ‚остока  к проблемам
метафизического порЯдка. Ќа самом же деле за этим стоЯло и стоит,  как  сама
ЂйЯ-‘офиЯ  с  ее  минаретами  и  христианско-мусульманским  декором  внутри,
историей  и  арабской  вЯзью  внушенное  ощущение,  что  все  в  этой  жизни
переплетаетсЯ, что все, в сущности, есть узор ковра. Џопираемого стопой.

        34

     ќто  -- чудовищнаЯ идеЯ, не лишеннаЯ доли  истины. Ќо попытаемсЯ с  ней
справитьсЯ.  ‚  ее  истоке  лежит   восточный  принцип  орнамента,  основным
элементом  которого  служит   стих  Љорана,   цитата  из  Џророка:  вышитаЯ,
выгравированнаЯ,  вырезаннаЯ  в  камне  или дереве  -- и с  самим  процессом
вышиваниЯ,  гравировки,  вырезаниЯ и  т.  п.  графически --  если принЯть во
внимание  арабскую  письменность   --  совпадающаЯ.  ’о  есть  речь  идет  о
декоративном  аспекте  письменности,  о  декоративном  использовании  фразы,
слова,  буквы;  о  чисто  визуальном к  ним отношении.  ЋставлЯЯ  в  стороне
неприемлемость  подобного  взглЯда  на  слово  (как,  впрочем, и  на букву),
заметим здесь  лишь  неизбежно  буквальное, пространственное  --  ибо только
средствами пространства и выражаемое -- восприЯтие того или иного свЯщенного
речениЯ.  Ћтметим  зависимость   этого  орнамента  от   длины  строки  и  от
дидактического  аспекта  речениЯ,  зачастую  уже  достаточно орнаментального
самого по себе. Ќапомним себе: единица восточного орнамента -- фраза, слово,
буква.
     …диницей  --  основным элементом -- орнамента,  возникшего  на  ‡ападе,
служит счет: зарубка  --  и у нас в этот момент -- абстракции, -- отмечающаЯ
движение  дней.  Ћрнамент  этот,  иными  словами,   временной.  Ћтсюда   его
ритмичность, его  тенденциЯ к симметричности, его  принципиально абстрактный
характер,  подчинЯющий  графическое  выражение  ритмическому  ощущению.  …го
сугубую не(анти)дидактичность. …го  --  за счет ритмичности, повторимости --
постоЯнное  абстрагирование от своей  единицы,  от единожды уже выраженного.
ѓоворЯ короче, его динамичность.
     џ бы  заметил еще,  что единица этого орнамента -- день -- идеЯ днЯ  --
включает в себЯ любой опыт, в том числе  и опыт  свЯщенного речениЯ. €з чего
следует  соображение о превосходстве  бордюрчика греческой вазы  над  узором
ковра. €з чего следует, что еще  неизвестно, кто  больший кочевник:  тот ли,
кто кочует  в пространстве, или тот,  кто  кочует во времени.  €деЯ, что все
переплетаетсЯ,  что  все  лишь  узор  ковра,  стопой  попираемого, сколь  бы
захватывающей  (и буквально тоже) она ни  была, все же сильно уступает идее,
что  все  остаетсЯ позади,  ковер  и  попирающую  его  стопу  --  даже  свою
собственную -- включаЯ.

        35

     Ћ, Я  предвижу  возражениЯ!  џ  предвижу  искусствоведа  или  этнолога,
готовых  оспорить с  цифрами и  с черепками в  руках  все  вышеизложенное. џ
предвижу  человека  в  очках,  вносЯщего  индийскую  или  китайскую  вазу  с
бордюрчиком, только что мной описанным, и восклицающего: Ђ  это что? € разве
€ндиЯ (или  Љитай) не ‚осток? •уже того, ваза эта  или блюдо могут оказатьсЯ
из …гипта, вообще из Ђфрики, из Џатагонии, из ‘еверной Ђмерики. € заструитсЯ
поток  доказательств  несравненной  ихней  правоты  относительно  того,  что
доисламскаЯ  культура была  фигуративной, что  таким  образом  ‡апад  просто
отстал от ‚остока, что  орнамент  вообще, по определению, нефункционален или
что   пространство  больше,  чем  времЯ.  —то  Я,   в  целЯх  скорей   всего
политических, подменЯю  историю антропологией. —то-нибудь  в  этом роде, или
того похуже.
     —то мне сказать на это? и надо ли говорить что-либо? Ќе уверен; но, тем
не  менее, замечу,  что,  не предвидь Я  этих  возражений, Я  бы  за перо не
бралсЯ. —то  пространство длЯ менЯ действительно  и меньше,  и менее дорого,
чем времЯ.  Ќе потому, однако,  что оно меньше, а  потому, что  оно -- вещь)
тогда  как времЯ есть мысль о вещи. Њежду вещью и  мыслью,  скажу  Я, всегда
предпочтительнее последнее.
     €  еще  Я  предвижу, что  не  будет ни ваз, ни  черепков, ни  блюда, ни
человека в очках.  —то  возражений не  последует, что воцаритсЯ молчание. Ќе
столько как  знак согласиЯ, сколько как  свидетельство  безразличиЯ. Џоэтому
устервим наш  довод  немного и  добавим,  что ощущение времени есть  глубоко
индивидуалистический  опыт. —то  в  течение жизни  каждый  человек, рано или
поздно,  оказываетсЯ в  положении  ђобинзона  Љрузо,  делающего  зарубки  и,
насчитав, допустим, семь или десЯть, их перечеркивающего. ќто и есть природа
орнамента,  независимо  от предыдущей цивилизации или той, к которой человек
этот  принадлежит.  € зарубки  эти  -- дело  глубоко  одинокое, обособлЯющее
индивидуума,   вынуждающее  его  к  пониманию  если  не   уникальности,   то
автономности его существованиЯ в мире.
     ќто и есть основа нашей цивилизации. ќто и  есть то, от чего Љонстантин
ушел на ‚осток. Љ ковру.

        36

     Ќормальный,  душный, потный,  пыльный  майский  день  в ‘тамбуле. ‘верх
того, воскресенье. —еловеческое  стадо, бродЯщее под сводами ЂйЯ-‘офии. ’ам,
вверху, недосЯгаемые длЯ  зреньЯ, мозаики  с изображением то ли царей, то ли
‘вЯтых.  Ќиже,  на  стенах,  досЯгаемые,  но  недоступные  разумению круглые
металлические  щиты  с  золотыми  по  черному  полю,  весьма  стилизованными
цитатами  из  Џророка.   ‘воего   рода   монументальные  камеи  с  литерами,
напоминающими „жаксона  Џоллака  или Љандинского. € тут  Я  замечаю,  что --
скользко: собор потеет. Ќе  только пол,  но и  мрамор  стен. Љамень  потеет.
‘прашиваю -- говорЯт, от сильного перепада температуры. € решаю  -- от моего
присутствиЯ, и выхожу.

        37

     ‚зглЯнуть  на  Ћтечество  извне  можно,  только  оказавшись   вне  стен
Ћтечества. €ли -- расстелив карту. Ќо, как замечено выше, кто теперь смотрит
на карту?
     …сли  цивилизации  -- именно  какие  они  ни  на есть  -- действительно
распространЯютсЯ, как растительность, в направлении,  обратном оледенению, с
ћга  на ‘евер, то куда было ђуси при ее географическом положении деватьсЯ от
‚изантии?  Ќе  только  ђуси Љиевской, но и Њосковской,  а  там  уж  и  всему
остальному между „онцом  и “ралом? €  нужно еще  поблагодарить  ’амерлана  и
—ингисхана  за  то,  что  они  несколько  задержали  процесс, что  несколько
подморозили, точней  --  подмЯли, цветы  ‚изантии.  ќто  неправда,  что ђусь
сыграла  роль щита, предохранившего ‡апад от татаро-монгольского  ига.  ђоль
щита  этого  сыграл  Љонстантинополь  --  тогда  еще  оплот  организованного
•ристианства.  (‚   1403   году,   между   прочим,   возникла   под  стенами
ЉонстантинополЯ ситуациЯ,  котораЯ чуть было не обернулась длЯ •ристианского
--  вообще  длЯ  всего  тогда  известного --  мира  абсолютной  катастрофой:
’амерлан встретилсЯ с ЃаЯзетом. Џо счастью, они обратили оружие  против друг
друга  -- сказалось,  видимо,  внутрирасовое  соперничество.  Ћбъединись они
против ‡апада, т. е. в  том  направлении, в котором они  оба  двигались,  мы
смотрели бы нынче на карту миндалевидным, преимущественно карим оком.)
     „еватьсЯ ђуси от ‚изантии было действительно некуда, подобно тому как и
‡ападу от ђима. € подобно тому как он зарастал с веками римской колоннадой и
законностью,  ђусь  оказалась естественной географической добычей  ‚изантии.
…сли  на  пути  первого  стоЯли Ђльпы,  второму мешало только —ерное море --
глубокаЯ, но, в конечном счете, плоскаЯ вещь. ђусь получила -- принЯла -- из
рук ‚изантии  все:  не  только христианскую  литургию, но,  и  это  главное,
христианско-турецкую (и постепенно все более турецкую, ибо более неуЯзвимую,
более  военно-идеологическую)  систему государственности.  Ќе  говорЯ уже  о
значительной  части собственно словарЯ. …динственно, что  ‚изантиЯ растерЯла
по дороге на ‘евер, это  свои замечательные  ереси,  своих монофизитов, свой
арианизм,  своих неоплатоников  и  проч.,  составлЯвших  самое  существо  ее
духовного и  литературного бытиЯ. Ќо распространение ее на ‘евер происходило
в период все большего воцарениЯ полумесЯца, и  чисто физическаЯ мощь ‚ысокой
Џорты гипнотизировала  ‘евер в  большей  мере, нежели теологическаЯ полемика
вымирающих схоластов.
     ‚ конце  концов, восторжествовал же неоплатонизм в искусстве. Њы знаем,
откуда наши иконы, мы  знаем, откуда наши луковки-маковки церквей. Њы  знаем
также, что нет ничего легче длЯ государства, чем приспособить длЯ своих нужд
максиму Џлотина насчет того, что задачей художника должно быть не подражание
природе, но интерпретациЯ идей. —то же касаетсЯ идей, то чем покойный ‘услов
или кто там  теперь занимает  его место --  не ‚еликий муфтий? —ем генсек не
падишах  или,  лучше  того,  император?  € кто,  в конце  концов,  назначает
Џатриарха,  как,  впрочем, и ‚еликого  визирЯ, и муфтиЯ,  и  халифа?  €  чем
политбюро -- не  ‚еликий „иван? €  не один ли  шаг  --  шах -- от дивана  до
оттоманки?
     Ќе ЋттоманскаЯ ли  мы теперь империЯ -- по площади, по военной мощи, по
угрозе  длЯ мира ‡ападного.  € не больше ли  наша угроза оттого, что исходит
она  от  обвосточившегосЯ до  неузнаваемости --  нет!  до  узнаваемости!  --
•ристианства. Ќе больше ли  она, оттого  что --  соблазнительней?  €  что мы
слышим уже  в этом вопле покойного Њилюкова: "Ђ „арданеллы будут наши!"? ќхо
Љатона?  ’оску  христианина по своей  свЯтыне? €ли  все еще  голос  ЃаЯзета,
’амерлана, ‘елима, Њехмета? €  уж коли на то пошло, коли уж  мы  цитируем  и
интерпретируем, то  что звучит в этом крике Љонстантина  ‹еонтьева -- крике,
раздавшемсЯ именно в ‘тамбуле, где он служил при русском посольстве: "ђоссиЯ
должна  править  бесстыдно!"  —то  мы  слышим  в  этом паскудном пророческом
возгласе? „ух века? „ух нации? €ли дух места?

        38

     Ќе   дай  нам   Ѓог  дальше  заглЯдывать  в  турецко-русский   словарь.
ЋстановимсЯ на  слове "чай",  означающем  именно  чай, откуда бы оно и он ни
пришли.  —ай в ’урции замечательный,  лучше,  чем  кофе,  и,  как  почистить
ботинки,  ничего не  стоит  в переводе на  любые  известные нам  деньги.  Ћн
крепок,  цвета  прозрачного кирпича, но  не будоражит, ибо  подаетсЯ в  этом
бардаке -- стакане  емкостью грамм  в пЯтьдесЯт, не  больше. Ћн -- лучшее из
всего попавшегосЯ мне в ‘тамбуле, этой помеси Ђстрахани и ‘талинабада.
     —ай -- и зрелище стены Љонстантина, которой Я бы не увидел, если бы мне
не повезло и шофер такси, которому сказано было ехать в ’опкапи, не оказалсЯ
жуликом и не покатил вокруг всего города.
     Џо  высоте, толщине  и  характеру  кладки  стены  вы  можете  судить  о
серьезности намерений ее строителЯ.  Љонстантин был  предельно серьезен:  ее
развалины, в которых теперь ютЯтсЯ цыгане, козы и промышлЯющие телом молодые
люди,  и  сегоднЯ  могли  бы  удержать  любую  армию,  будь  нынешнЯЯ  война
позиционной. ‘  другой  стороны,  если  признать  за  цивилизациЯми характер
растительный, то есть идеологический, то возведение и этой стены было пустой
тратой времени. Ћт антииндивидуализма, во всЯком случае,  от духа подчинениЯ
и релЯтивизма ни стеной, ни морем не отгородитьсЯ.
     „обравшись, в конце концов,  до  ’опкапи  и осмотрев большую часть  его
содержимого  --  преимущественно  "кафтаны"  султанов,  и  лингвистически  и
визуально  абсолютно  совпадающие  с   гардеробом  московских  государей,  Я
направилсЯ к цели моего во дворец этот паломничества -- к  сералю, -- только
чтобы  обнаружить на  дверЯх  этого  главного на  свете  павильона табличку,
сообщавшую по-турецки и по-английски: "‡акрыт  на реставрацию". Ћ если бы!--
воскликнул Я мысленно, пытаЯсь совладать с разочарованием.

        39

     Џора  завЯзывать. Џарохода, как Я сказал,  ни из ‘тамбула, ни из ‘мирны
было не найти. џ сел в самолет и через два часа полета над ќгейским морем --
сквозь  воздух,  не  менее  некогда  обитаемый,  чем   архипелаг  внизу,  --
приземлилсЯ в аэропорту в Ђфинах.
     ‚ 68  километрах от Ђфин, в ‘уньоне, на вершине скалы, падающей отвесно
в  море,  стоит  построенный почти  одновременно  с Џарфеноном  в Ђфинах  --
разница в каких-нибудь 50  лет  --  храм Џосейдона.  ‘тоит  уже две  тыщи  с
половиной лет.
     Ћн раз в десЯть меньше Џарфенона. ‚о сколько раз он прекрасней, сказать
трудно, ибо  непонЯтно, что следует считать единицей  совершенства.  Љрыши у
него нет.
     ‚округ  --  ни души. ‘уньон --  рыбацкаЯ  деревнЯ  с двумЯ-тремЯ теперь
современными  гостиницами --  лежит далеко  внизу.  ’ам,  на вершине  темной
скалы,  в вечерней дымке, издали  храм выглЯдит скорее спущенным с неба, чем
воздвигнутым на земле. “ мрамора больше сходства с облаком, нежели с почвой.
     ‚осемнадцать  белых колонн, соединенных белым же мраморным  основанием,
стоЯт на  равном друг от друга расстоЯнии. Њежду ними и землей, между ними и