загромождена  необычными
предметами  и одеЯнием.  ’ак, на  спинку стула наброшен  был траурный  плащ,
подбитый огненной материей, на подзеркальном столике  лежала длиннаЯ шпага с
поблескивающей золотом  рукоЯтью. ’ри шпаги с рукоЯтЯми серебрЯными стоЯли в
углу так  же просто, как какие-нибудь зонтики или трости. Ђ на оленьих рогах
висели береты с орлиными перьЯми.
     -- „а, -- говорила горничнаЯ в телефон,  -- как? Ѓарон Њайгель? ‘лушаю.
„а! ѓосподин  артист сегоднЯ  дома. „а, будет  рад  вас видеть. „а, гости...
”рак  или  черный  пиджак.  —то?  Љ  двенадцати ночи. -- ‡акончив  разговор,
горничнаЯ положила трубку и обратилась к буфетчику: -- ‚ам что угодно?
     -- Њне необходимо видеть гражданина артиста.
     -- Љак? ’ак-таки его самого?
     -- …го, -- ответил буфетчик печально.
     -- ‘прошу, -- сказала, видимо колеблЯсь, горничнаЯ и, приоткрыв дверь в
кабинет  покойного  Ѓерлиоза,  доложила:  --  ђыцарь, тут  ЯвилсЯ  маленький
человек, который говорит, что ему нужен мессир.
     -- Ђ пусть войдет, -- раздалсЯ из кабинета разбитый голос Љоровьева.
     -- Џройдите в  гостиную,  --  сказала девица так просто, как будто была
одета по-человечески, приоткрыла дверь в гостиную, а сама покинула переднюю.
     ‚ойдЯ туда, куда его  пригласили, буфетчик даже про  дело свое позабыл,
до  того его поразило убранство комнаты. ‘квозь цветные стекла  больших окон
(фантазиЯ  бесследно  пропавшей  ювелирши) лилсЯ необыкновенный,  похожий на
церковный,  свет.  ‚ старинном громадном камине, несмотрЯ на жаркий весенний
день,  пылали дрова. Ђ жарко между  тем нисколько не было  в комнате, и даже
наоборот, входЯщего охватывала какаЯ-то погребнаЯ  сырость. Џеред камином на
тигровой  шкуре сидел, благодушно жмурЯсь на огонь, черный котище. Ѓыл стол,
при взглЯде  на который  богобоЯзненный буфетчик вздрогнул:  стол был покрыт
церковной парчой. Ќа  парчовой скатерти стоЯло множество бутылок -- пузатых,
заплесневевших  и пыльных. Њежду бутылками поблескивало блюдо, и сразу  было
видно, что это блюдо из чистого  золота. “ камина маленький,  рыжий, с ножом
за  поЯсом, на длинной стальной шпаге жарил куски мЯса, и сок капал в огонь,
и  в  дымоход  уходил  дым.  Џахло  не  только  жареным,  но  еще  какими-то
крепчайшими духами и ладаном, от чего  у буфетчика, уже  знавшего из газет о
гибели Ѓерлиоза и о месте его проживаниЯ,  мелькнула мысль о том, что  уж не
служили ли,  чего доброго,  по Ѓерлиозу  церковную  панихиду, каковую мысль,
впрочем, он тут же отогнал от себЯ, как заведомо нелепую.
     Ћшеломленный буфетчик неожиданно услышал тЯжелый бас:
     -- Ќу-с, чем Я вам могу быть полезен?
     ’ут буфетчик и обнаружил в тени того, кто был ему нужен.
     —ерный  маг   раскинулсЯ  на  каком-то  необъЯтном  диване,  низком,  с
разбросанными  на  нем подушками. Љак показалось буфетчику,  на артисте было
только черное белье и черные же остроносые туфли.
     --  џ,  -- горько  заговорил  буфетчик, -- ЯвлЯюсь  заведующим  буфетом
театра ‚арьете...
     Ђртист вытЯнул вперед руку,  на  пальцах которой сверкали камни, как бы
заграждаЯ уста буфетчику, и заговорил с большим жаром:
     -- Ќет, нет,  нет! Ќи слова больше! Ќи в каком случае и никогда!  ‚ рот
ничего не возьму в вашем буфете! џ, почтеннейший,  проходил вчера мимо вашей
стойки и до сих пор не могу забыть ни осетрины, ни брынзы.  „рагоценный мой!
Ѓрынза не бывает зеленого цвета,  это вас кто-то обманул. …й полагаетсЯ быть
белой. „а, а чай?  ‚едь это  же помои! џ  своими глазами видел, как какаЯ-то
неопрЯтнаЯ девушка подливала из ведра в ваш громадный самовар  сырую воду, а
чай между тем продолжали разливать. Ќет, милейший, так невозможно!
     --  џ извинЯюсь,  --  заговорил ошеломленный этим внезапным  нападением
Ђндрей ”окич, -- Я не по этому делу, и осетрина здесь ни при чем.
     -- ’о есть как это ни при чем, если она испорчена!
     -- Ћсетрину прислали второй свежести, -- сообщил буфетчик.
     -- ѓолубчик, это вздор!
     -- —его вздор?
     -- ‚тораЯ  свежесть -- вот  что вздор! ‘вежесть бывает только  одна  --
перваЯ, она  же  и  последнЯЯ.  Ђ если  осетрина  второй  свежести,  то  это
означает, что она тухлаЯ!
     -- џ извинЯюсь,  -- начал было  опЯть буфетчик, не знаЯ, как отделатьсЯ
от придирающегосЯ к нему артиста.
     -- €звинить не могу, -- твердо сказал тот.
     --  џ не  по  этому делу пришел,  --  совсем расстраиваЯсь,  проговорил
буфетчик.
     --  Ќе по этому? -- удивилсЯ  иностранный  маг. -- Ђ  какое же еще дело
могло  привести вас ко мне? …сли памЯть не изменЯет мне, из лиц, близких вам
по профессии, Я зналсЯ только с одной маркитанткой, но и то давно, когда вас
еще  не  было  на  свете.   ‚прочем,  Я  рад.  Ђзазелло!  ’абурет  господину
заведующему буфетом!
     ’от,  что  жарил  мЯсо,  повернулсЯ,  причем ужаснул  буфетчика  своими
клыками,  и  ловко подал ему один  из  темных дубовых  низеньких  табуретов.
„ругих сидений в комнате не было.
     Ѓуфетчик вымолвил:
     -- Џокорнейше благодарю, -- и  опустилсЯ на скамеечку. ‡аднЯЯ ее  ножка
тотчас  с треском подломилась, и буфетчик,  охнув, больно  ударилсЯ задом об
пол.  ЏадаЯ, он поддел ногой другую  скамеечку, стоЯвшую  перед ним, и с нее
опрокинул себе на брюки полную чашу красного вина.
     Ђртист воскликнул:
     -- Ђй! Ќе ушиблись ли вы?
     Ђзазелло  помог буфетчику поднЯтьсЯ, подал другое сиденье.  Џолным горЯ
голосом буфетчик отказалсЯ от предложениЯ хозЯина снЯть штаны и просушить их
перед огнем и, чувствуЯ  себЯ невыносимо неудобно в мокром белье  и  платье,
сел на другую скамеечку с опаской.
     -- џ люблю сидеть низко, --  проговорил  артист, --  с  низкого  не так
опасно падать. „а, итак мы остановились на осетрине? ѓолубчик мой! ‘вежесть,
свежесть и свежесть, вот что должно быть девизом всЯкого  буфетчика. „а вот,
не угодно ли отведать...
     ’ут  в багровом  свете от камина  блеснула  перед буфетчиком  шпага,  и
Ђзазелло выложил на золотую тарелку шипЯщий кусок  мЯса, полил его  лимонным
соком и подал буфетчику золотую двузубую вилку.
     -- Џокорнейше... Я...
     -- Ќет, нет, попробуйте!
     Ѓуфетчик из  вежливости положил кусочек  в  рот и сразу понЯл, что жует
что-то действительно  очень свежее  и, главное, необыкновенно  вкусное.  Ќо,
прожевываЯ  душистое,  сочное  мЯсо,  буфетчик  едва не  подавилсЯ и не упал
вторично. €з  соседней  комнаты  вылетела большаЯ темнаЯ  птица  и  тихонько
задела крылом лысину буфетчика. ‘ев на каминную полку  рЯдом с часами, птица
оказалась совой. "ѓосподи боже  мой! --  подумал нервный, как все буфетчики,
Ђндрей ”окич, -- вот квартирка!"
     -- —ашу вина? Ѓелое,  красное? ‚ино  какой  страны  предпочитаете в это
времЯ днЯ?
     -- Џокорнейше... Я не пью...
     -- Ќапрасно! ’ак не прикажете ли партию  в кости? €ли вы  предпочитаете
другие какие-нибудь игры? „омино, карты?
     -- Ќе играю, -- уже утомленный, отозвалсЯ буфетчик.
     -- ‘овсем  худо,  -- заключил хозЯин,  -- что-то,  волЯ  ваша, недоброе
таитсЯ  в  мужчинах,  избегающих  вина,  игр,  общества  прелестных  женщин,
застольной  беседы. ’акие  люди  или  тЯжко  больны,  или  втайне  ненавидЯт
окружающих.  Џравда, возможны исключениЯ. ‘реди  лиц, садившихсЯ со  мною за
пиршественный стол, попадались иногда  удивительные подлецы! €так,  Я слушаю
ваше дело.
     -- ‚чера вы изволили фокусы делать...
     -- џ? -- воскликнул в изумлении маг, -- помилосердствуйте. Њне это даже
как-то не к лицу!
     --  ‚иноват, --  сказал опешивший  буфетчик,  --  давать  сеанс  черной
магии...
     -- Ђх,  ну  да,  ну да! „орогой  мой! џ  открою вам  тайну:  Я вовсе не
артист, а  просто  мне хотелось повидать москвичей в массе, а  удобнее всего
это было сделать в театре. Ќу вот моЯ свита, -- он кивнул в сторону кота, --
и  устроила  этот сеанс, Я  же  лишь сидел  и  смотрел на  москвичей.  Ќо не
менЯйтесь в лице, а скажите, что же  в  свЯзи с  этим сеансом привело вас ко
мне?
     -- €зволите ли видеть, в числе  прочего бумажки  слетели  с потолка, --
буфетчик понизил голос  и конфузливо оглЯнулсЯ, -- ну, их все и похватали. €
вот заходит  ко  мне  в  буфет молодой человек, дает  червонец, Я  сдачи ему
восемь с полтиной... Џотом другой.
     -- ’оже молодой человек?
     -- Ќет, пожилой. ’ретий,  четвертый.  џ все  даю сдачи. Ђ сегоднЯ  стал
проверЯть  кассу, глЯдь, а вместо денег -- резанаЯ  бумага.  Ќа  сто  девЯть
рублей наказали буфет.
     -- Ђй-Яй-Яй! -- воскликнул артист, -- да неужели  ж они думали, что это
настоЯщие бумажки? џ не допускаю мысли, чтобы они это сделали сознательно.
     Ѓуфетчик как-то криво и тоскливо оглЯнулсЯ, но ничего не сказал.
     -- Ќеужели мошенники? -- тревожно спросил у гостЯ маг, -- неужели среди
Њосквичей есть мошенники?
     ‚  ответ  буфетчик так горько улыбнулсЯ,  что отпали все сомнениЯ:  да,
среди москвичей есть мошенники.
     -- ќто низко! -- возмутилсЯ ‚оланд, -- вы  человек бедный... ведь вы --
человек бедный?
     Ѓуфетчик втЯнул  голову в плечи, так что стало  видно, что  он  человек
бедный.
     -- “ вас сколько имеетсЯ сбережений?
     ‚опрос был задан  участливым тоном, но все-таки  такой вопрос нельзЯ не
признать неделикатным. Ѓуфетчик замЯлсЯ.
     -- „вести сорок девЯть тысЯч рублей в пЯти сберкассах,  -- отозвалсЯ из
соседней  комнаты  треснувший  голос,  -- и  дома под  полом двести  золотых
десЯток.
     Ѓуфетчик как будто прикипел к своему табурету.
     -- Ќу, конечно, это  не сумма, -- снисходительно сказал  ‚оланд  своему
гостю, -- хотЯ, впрочем, и она, собственно, вам не нужна. ‚ы когда умрете?
     ’ут уж буфетчик возмутилсЯ.
     -- ќто никому не известно и никого не касаетсЯ, -- ответил он.
     --  Ќу  да,  неизвестно,  --  послышалсЯ  все тот же дрЯнной  голос  из
кабинета,  --  подумаешь,  бином Ќьютона! “мрет  он через  девЯть месЯцев, в
феврале будущего года,  от рака печени в  клинике Џервого  Њѓ“, в  четвертой
палате.
     Ѓуфетчик стал желт лицом.
     -- „евЯть месЯцев, -- задумчиво считал ‚оланд,  -- двести  сорок девЯть
тысЯч... ќто выходит круглым счетом  двадцать семь тысЯч в месЯц?  Њаловато,
но при скромной жизни хватит. „а еще десЯтки.
     -- „есЯтки реализовать не удастсЯ, -- ввЯзалсЯ все тот же голос, леденЯ
сердце  буфетчика,  -- по  смерти  ЂндреЯ  ”окича  дом немедленно сломают  и
десЯтки будут отправлены в госбанк.
     -- „а Я и не советовал бы вам ложитьсЯ в клинику,  -- продолжал артист,
--  какой  смысл умирать  в палате под стоны  и хрип безнадежных больных. Ќе
лучше ли устроить пир на  эти двадцать семь тысЯч и, принЯв Яд, переселитьсЯ
&lt;в  другой мир&gt; под  звуки струн, окруженным  хмельными красавицами  и
лихими друзьЯми?
     Ѓуфетчик сидел неподвижно  и очень постарел. ’емные кольца окружили его
глаза, щеки обвисли и нижнЯЯ челюсть отвалилась.
     -- ‚прочем, мы  размечтались, -- воскликнул хозЯин, -- к делу. Џокажите
вашу резаную бумагу.
     Ѓуфетчик,  волнуЯсь,   вытащил  из  кармана  пачку,   развернул  ее   и
остолбенел. ‚ обрывке газеты лежали червонцы.
     -- „орогой  мой, вы действительно нездоровы,  -- сказал ‚оланд, пожимаЯ
плечами.
     Ѓуфетчик, дико улыбаЯсь, поднЯлсЯ с табурета.
     -- Ђ, -- заикаЯсь, проговорил он, -- а если они опЯть того...
     -- ѓм...  --  задумалсЯ  артист, --  ну,  тогда приходите к  нам опЯть.
Њилости просим! ђад нашему знакомству.
     ’ут  же выскочил из кабинета Љоровьев, вцепилсЯ  в руку буфетчику, стал
ее  трЯсти  и упрашивать ЂндреЯ ”окича  всем,  всем передать поклоны.  Џлохо
что-либо соображаЯ, буфетчик тронулсЯ в переднюю.
     -- ѓелла, проводи! -- кричал Љоровьев.
     ЋпЯть-таки  эта рыжаЯ нагаЯ в  передней! Ѓуфетчик протиснулсЯ в  дверь,
пискнул  "до  свиданьЯ"  и  пошел,  как  пьЯный.  ЏройдЯ  немного  вниз,  он
остановилсЯ, сел на  ступеньки, вынул пакет,  проверил -- червонцы  были  на
месте.
     ’ут из  квартиры,  выходЯщей на  эту площадку, вышла женщина с  зеленой
сумкой. “видев человека, сидЯщего на ступеньке и тупо глЯдЯщего на червонцы,
улыбнулась и сказала задумчиво:
     -- —то за дом у нас такой! € этот с утра пьЯный. ‘текло выбили опЯть на
лестнице, -- всмотревшись повнимательнее в буфетчика, она добавила: -- ќ, да
у вас, гражданин, червонцев-то куры не клюют. ’ы бы со мной поделилсЯ! Ђ?
     -- Ћставь менЯ, •риста  ради, --  испугалсЯ буфетчик и проворно спрЯтал
деньги. †енщина рассмеЯлась:
     -- „а ну тебЯ к лешему, скаред! џ пошутила, -- и пошла вниз.
     Ѓуфетчик  медленно  поднЯлсЯ,  поднЯл  руку, чтобы  поправить шлЯпу,  и
убедилсЯ, что ее на голове  нету.  “жасно  ему не хотелось  возвращатьсЯ, но
шлЯпы было жалко. Ќемного поколебавшись, он все-таки вернулсЯ и позвонил.
     -- —то вам еще? -- спросила его проклЯтаЯ ѓелла.
     -- џ шлЯпочку забыл,  --  шепнул буфетчик, тыча себЯ  в  лысину.  ѓелла
повернулась, буфетчик  мысленно  плюнул и закрыл  глаза. Љогда он их открыл,
ѓелла подавала ему шлЯпу и шпагу с темной рукоЯтью.
     -- Ќе мое, -- шепнул буфетчик, отпихиваЯ шпагу и быстро надеваЯ шлЯпу.
     -- ђазве вы без шпаги пришли? -- удивилась ѓелла.
     Ѓуфетчик  что-то буркнул и быстро пошел вниз. ѓолове его почему-то было
неудобно и слишком  тепло в шлЯпе; он снЯл ее и, подпрыгнув  от страха, тихо
вскрикнул. ‚ руках у него был бархатный  берет с петушьим потрепанным пером.
Ѓуфетчик  перекрестилсЯ.  ‚  то же мгновение берет  мЯукнул,  превратилсЯ  в
черного котенка и,  вскочив обратно на  голову  Ђндрею ”окичу, всеми когтЯми
вцепилсЯ в его лысину. €спустив крик отчаЯниЯ, буфетчик кинулсЯ бежать вниз,
а котенок свалилсЯ с головы и брызнул вверх по лестнице.
     ‚ырвавшись  на  воздух, буфетчик  рысью  побежал  к воротам  и навсегда
покинул чертов дом N 302-бис.
     Џревосходно известно, что с ним было дальше. ‚ырвавшись  из подворотни,
буфетчик  диковато оглЯнулсЯ, как будто что-то  ища.  —ерез минуту он был на
другой стороне  улицы  в  аптеке. ‹ишь  только он произнес слова:  "‘кажите,
пожалуйста..." -- как женщина за прилавком воскликнула:
     -- ѓражданин! “ вас всЯ голова изрезана!..
     Њинут через  пЯть буфетчик был  перевЯзан  марлей,  узнал, что  лучшими
специалистами по болезни  печени считаютсЯ профессора Ѓернадский и  Љузьмин,
спросил, кто  ближе, загорелсЯ  от  радости, когда узнал, что  Љузьмин живет
буквально через двор в маленьком беленьком особнЯчке, и минуты через две был
в  этом  особнЯчке. Џомещеньице было  старинное,  но  очень,  очень  уютное.
‡апомнилось буфетчику, что первой попалась  ему на глаза старенькаЯ  нЯнька,
котораЯ хотела взЯть у него шлЯпу, но так как шлЯпы у  него не оказалось, то
нЯнька, жуЯ пустым ртом, куда-то ушла.
     ‚место нее  оказалась у зеркала и, кажетсЯ, под какой-то аркой, женщина
средних лет и тут же сказала, что можно записатьсЯ  только на девЯтнадцатое,
не раньше. Ѓуфетчик сразу смекнул, в чем спасение. ‡аглЯнув угасающим глазом
за арку, где в какой-то Явной передней дожидались три человека, он шепнул:
     -- ‘мертельно больной...
     †енщина  недоуменно  поглЯдела   на  забинтованную   голову  буфетчика,
поколебалась, сказала:
     -- Ќу что же... -- и пропустила буфетчика за арку.
     ‚  то  же  мгновенье  противоположнаЯ дверь открылась, в  ней  блеснуло
золотое пенсне, женщина в халате сказала:
     -- ѓраждане, этот больной пойдет вне очереди.
     € не успел  буфетчик оглЯнутьсЯ,  как он оказалсЯ в кабинете профессора
Љузьмина. Ќичего страшного, торжественного  и  медицинского не было  в  этой
продолговатой комнате.
     --  —то  с  вами?  --  спросил  приЯтным  голосом профессор  Љузьмин  и
несколько тревожно поглЯдел на забинтованную голову.
     --  ‘ейчас  из  достоверных  рук  узнал,  --  ответил буфетчик, одичало
поглЯдываЯ на  какую-то фотографическую группу за  стеклом, -- что в феврале
будущего года умру от рака печени. “молЯю остановить.
     Џрофессор  Љузьмин как сидел,  так  и откинулсЯ  на кожаную  готическую
спинку кресла.
     -- Џростите,  не  понимаю вас...  вы  что, были  у врача? Џочему у  вас
голова забинтована?
     --  Љакого  там  врача?...  ‚идели  бы вы этого  врача!..  -- Ћн  вдруг
застучал зубами. -- Ђ на голову не обращайте вниманиЯ,  не имеет  отношениЯ,
-- ответил буфетчик, -- на голову плюньте, она здесь ни при чем. ђак печени,
прошу остановить.
     -- „а позвольте, кто вам сказал?
     -- ‚ерьте ему, -- пламенно попросил буфетчик, -- уж он знает.
     -- Ќичего не понимаю, -- пожимаЯ плечами и отъезжаЯ с креслом от стола,
говорил  профессор. -- Љак же он  может знать, когда  вы помрете. ’ем более,
что он не врач!
     -- ‚ четвертой палате, -- ответил буфетчик.
     ’ут  профессор посмотрел  на  своего пациента,  на его голову, на сырые
брюки и подумал: "‚от еще не хватало! ‘умасшедший!" ‘просил:
     -- ‚ы пьете водку?
     -- Ќикогда не прикасалсЯ, -- ответил буфетчик.
     —ерез минуту он  был раздет,  лежал на холодной  клеенчатой кушетке,  и
профессор мЯл его живот. ’ут, надо сказать,  буфетчик значительно повеселел.
Џрофессор  категорически утверждал,  что сейчас, по  крайней  мере в  данный
момент,  никаких  признаков рака  у буфетчика нет. Ќо  что раз так... раз он
боитсЯ и какой-то шарлатан  его напугал,  то нужно  сделать  все  анализы...
Џрофессор строчил на  листках бумаги,  объЯснЯЯ,  куда пойти,  что  отнести.
Љроме того, дал записку к профессору-невропатологу Ѓуре, объЯснЯЯ буфетчику,
что нервы у него в полном беспорЯдке.
     -- ‘колько вам платить, профессор? -- нежным и дрожащим голосом спросил
буфетчик, вытаскиваЯ толстый бумажник.
     -- ‘колько хотите, -- отрывисто и сухо ответил профессор.
     Ѓуфетчик вынул  тридцать  рублей  и выложил  их на сверх стол,  а затем
неожиданно мЯгко, как будто бы кошачьей лапкой  оперируЯ, положил  червонцев
звЯкнувший столбик в газетной бумажке.
     -- Ђ это что такое? -- спросил Љузьмин и подкрутил ус.
     -- Ќе брезгуйте, гражданин  профессор, -- прошептал буфетчик, -- умолЯю
-- остановите рак.
     -- “берите сейчас же ваше золото,  -- сказал профессор,  гордЯсь собой,
-- вы бы лучше за нервами смотрели. ‡автра же дайте мочу на анализ, не пейте
много чаю и ешьте без соли совершенно.
     -- „аже суп не солить? -- спросил буфетчик.
     -- Ќичего не солить, -- приказал Љузьмин.
     --   ќхх!..   --  тоскливо  воскликнул  буфетчик,   умиленно  глЯдЯ  на
профессора, забираЯ десЯтки и задом пЯтЯсь к двери.
     Ѓольных в тот вечер у профессора было немного, и с приближением сумерек
ушел последний.  ‘нимаЯ халат, профессор  глЯнул  на то место,  где буфетчик
оставил  червонцы,  и увидел,  что никаких  червонцев там  нет, а  лежат три
этикетки с бутылок "Ђбрау-„юрсо".
     -- —ерт знает что  такое! -- пробормотал Љузьмин, волоча полу халата по
полу и ощупываЯ бумажки,  --  он,  оказываетсЯ,  не только шизофреник,  но и
жулик! Ќо Я не могу понЯть, что ему понадобилось от менЯ? Ќеужели записка на
анализ мочи?  Ћ! Ћн  украл  пальто! -- и он кинулсЯ в переднюю, опЯть-таки в
халате  на один  рукав. -- ЉсениЯ Ќикитишна!  -- пронзительно  закричал он в
дверЯх передней, -- посмотрите, пальто целы?
     ‚ыЯснилось,  что все пальто целы.  Ќо зато, когда профессор  вернулсЯ к
столу, содрав наконец  с себЯ  халат, он  как бы  врос возле стола в паркет,
приковавшись взглЯдом  к  своему  столу. Ќа том месте, где  лежали этикетки,
сидел черный котенок-сирота с несчастной мордочкой  и мЯукал над блюдечком с
молоком.
     -- ќто что же  такое, позвольте?! ќто уже... -- он почувствовал,  как у
него похолодел затылок.
     Ќа  тихий  и  жалобный  крик  профессора прибежала  ЉсениЯ Ќикитишна  и
совершенно  его  успокоила,  сразу  сказав, что это, конечно,  кто-нибудь из
пациентов подбросил котенка, что это нередко бывает у профессоров.
     -- †ивут,  наверно, бедно, -- объЯснЯла ЉсениЯ Ќикитишна,  -- ну,  а  у
вас, конечно...
     ‘тали  думать  и гадать, кто бы  мог  подбросить.  Џодозрение  пало  на
старушку с Язвой желудка.
     --  Ћна, конечно, --  говорила ЉсениЯ Ќикитишна, -- она думает так: мне
все равно помирать, а котеночка жалко.
     -- Ќо  позвольте,  -- закричал  Љузьмин,  -- а что же молоко?! Ћна тоже
принесла? Ѓлюдечко-то?!
     --  Ћна в пузыречке принесла, здесь  налила  в  блюдечко,  --  поЯснила
ЉсениЯ Ќикитишна.
     -- ‚о всЯком случае, уберите и  котенка и блюдечко, -- сказал Љузьмин и
сам сопровождал  Љсению  Ќикитишну  до двери. Љогда  он вернулсЯ, обстановка
изменилась.
     ‚ешаЯ халат на  гвоздик, профессор  услыхал  во дворе хохот,  выглЯнул,
натурально, оторопел. —ерез двор пробегала в противоположный флигелек дама в
одной рубашке. Џрофессор даже знал,  как  ее зовут, --  ЊарьЯ Ђлександровна.
•охотал мальчишка.
     -- —то такое? -- презрительно сказал Љузьмин.
     ’ут  за стенкой, в комнате дочери  профессора, заиграл патефон фокстрот
"ЂллилуйЯ", и в то же мгновенье послышалось воробьиное чириканье за спиной у
профессора.  Ћн обернулсЯ  и увидел  на  столе  у себЯ  крупного  прыгающего
воробьЯ.
     "ѓм... спокойно... -- подумал профессор, -- он  влетел, когда Я отходил
от окна.  ‚се в порЯдке", --  приказал  себе профессор, чувствуЯ,  что все в
полном  беспорЯдке  и,   конечно,  главным  образом  из-за  этого   воробьЯ.
Џрисмотревшись к нему,  профессор сразу убедилсЯ,  что  этот  воробей  -- не
совсем  простой  воробей. Џаскудный воробушек  припадал на левую лапку, Явно
кривлЯлсЯ,  волоча  ее,  работал  синкопами,  одним  словом, --  приплЯсывал
фокстрот  под  звуки  патефона,  как  пьЯный  у  стойки.  •амил,  как  умел,
поглЯдываЯ на  профессора нагло.  ђука  Љузьмина  легла  на  телефон,  и  он
собралсЯ  позвонить своему  однокурснику Ѓуре, чтобы  спросить, что означают
такого рода воробушки в шестьдесЯт лет, да еще когда вдруг кружитсЯ голова?
     ‚оробушек же тем временем сел на  подаренную чернильницу, нагадил в нее
(Я  не  шучу), затем взлетел вверх,  повис в воздухе, потом с  размаху будто
стальным   клювом   ткнул   в   стекло   фотографии,   изображающей   полный
университетский выпуск  94-го  года, разбил  стекло  вдребезги и  затем  уже
улетел в окно. Џрофессор переменил  номер на  телефоне  и вместо того, чтобы
позвонить  Ѓуре,  позвонил в  бюро  пиЯвок,  сказал, что  говорит  профессор
Љузьмин и что он просит сейчас прислать ему пиЯвок на дом.
     Џоложив трубку на рычажок,  опЯть-таки  профессор  повернулсЯ к столу и
тут же  испустил вопль.  ‡а столом этим сидела  в косынке сестры  милосердиЯ
женщина с сумочкой с надписью на ней: "ЏиЯвки". ‚опил профессор, вглЯдевшись
в ее рот. Ћн был мужской, кривой, до ушей, с  одним клыком. ѓлаза  у  сестры
были мертвые.
     -- „енежки Я приберу, -- мужским басом сказала сестра, -- нечего им тут
валЯтьсЯ. -- ‘гребла птичьей лапой этикетки и стала таЯть в воздухе.
     Џрошло два  часа. Џрофессор Љузьмин сидел  в спальне на кровати, причем
пиЯвки висели у него на  висках, за  ушами  и на  шее. ‚ ногах у Љузьмина на
шелковом стеганом одеЯле сидел седоусый профессор Ѓуре, соболезнующе  глЯдел
на Љузьмина и утешал его, что все это вздор. ‚ окне уже была ночь.
     —то дальше происходило диковинного в Њоскве  в эту  ночь, мы не знаем и
доискиватьсЯ, конечно, не станем, тем более, что настает пора переходить нам
ко второй части этого  правдивого повествованиЯ.  ‡а мной, читатель!

         *  —Ђ‘’њ  ‚’ЋђЂџ  *  

        ѓлава 19. Њаргарита


     ‡а мной, читатель! Љто сказал тебе, что нет на свете настоЯщей, верной,
вечной любви? „а отрежут лгуну его гнусный Язык!
     ‡а мной, мой читатель, и только за мной, и Я покажу тебе такую любовь!
     Ќет! Њастер ошибалсЯ, когда с горечью говорил €ванушке в больнице в тот
час, когда ночь перевалилась через полночь, что она позабыла его. ќтого быть
не могло. Ћна его, конечно, не забыла.
     Џрежде всего откроем тайну, которую мастер не пожелал открыть €ванушке.
‚озлюбленную  его звали Њаргаритою  Ќиколаевной.  ‚се, что  мастер говорил о
ней, было сущей правдой. Ћн описал свою возлюбленную верно. Ћна была красива
и умна. Љ этому  надо добавить еще одно -- с уверенностью можно сказать, что
многие женщины все, что угодно, отдали бы за  то, чтобы променЯть свою жизнь
на жизнь Њаргариты Ќиколаевны. ЃездетнаЯ тридцатилетнЯЯ Њаргарита была женою
очень  крупного  специалиста,  к  тому   же  сделавшего  важнейшее  открытие
государственного значениЯ. Њуж ее был молод, красив, добр, честен  и  обожал
свою  жену.  Њаргарита Ќиколаевна со своим мужем вдвоем  занимали весь  верх
прекрасного особнЯка в саду в одном из переулков близ Ђрбата. Ћчаровательное
место! ‚сЯкий может в  этом убедитьсЯ, если пожелает направитьсЯ в этот сад.
Џусть обратитсЯ ко мне,  Я скажу ему адрес, укажу дорогу --  особнЯк еще цел
до сих пор.
     Њаргарита Ќиколаевна не нуждалась в деньгах. Њаргарита Ќиколаевна могла
купить  все, что ей понравитсЯ. ‘реди знакомых ее мужа попадались интересные
люди.  Њаргарита  Ќиколаевна  никогда  не прикасалась  к примусу.  Њаргарита
Ќиколаевна не знала ужасов житьЯ в совместной  квартире.  ‘ловом... Ћна была
счастлива? Ќи  одной минуты!  ‘ тех  пор, как девЯтнадцатилетней  она  вышла
замуж и попала в особнЯк, она не знала счастьЯ. Ѓоги, боги мои! —то же нужно
было  этой женщине?! —то нужно  было этой женщине,  в глазах  которой всегда
горел какой-то непонЯтный огонечек, что нужно было этой чуть косЯщей на один
глаз ведьме, украсившей себЯ тогда весною мимозами? Ќе знаю. Њне неизвестно.
Ћчевидно,  она говорила  правду,  ей  нужен  был  он,  мастер,  а  вовсе  не
готический особнЯк, и  не отдельный сад,  и не  деньги. Ћна любила  его, она
говорила правду. „аже  у  менЯ, правдивого повествователЯ,  но  постороннего
человека, сжимаетсЯ сердце при  мысли  о том, что  испытала Њаргарита, когда
пришла на другой день в домик  мастера, по счастью,  не успев переговорить с
мужем, который не  вернулсЯ  в назначенный срок, и узнала,  что  мастера уже
нет.
     Ћна  сделала  все,  чтобы разузнать  что-нибудь  о нем, и,  конечно, не
разузнала ровно ничего.  ’огда она вернулась в особнЯк  и зажила  на прежнем
месте.
     -- „а, да, да, такаЯ же самаЯ ошибка! -- говорила Њаргарита зимою, сидЯ
у  печки и глЯдЯ  в огонь, -- зачем Я тогда ночью ушла от  него? ‡ачем? ‚едь
это же безумие! џ вернулась на другой день, честно, как обещала, но было уже
поздно. „а, Я вернулась, как несчастный ‹евий Њатвей, слишком поздно!
     ‚се эти  слова  были,  конечно, нелепы,  потому что, в  самом деле: что
изменилось бы, если бы она в ту ночь осталась у мастера? ђазве она спасла бы
его? ‘мешно!  -- воскликнули бы  мы, но мы этого не сделаем перед доведенной
до отчаЯниЯ женщиной.
     ‚ таких  мучениЯх прожила  Њаргарита Ќиколаевна  всю  зиму и дожила  до
весны.  ‚  тот  самый  день,  когда  происходила  всЯкаЯ  нелепаЯ  кутерьма,
вызваннаЯ  поЯвлением черного  мага в Њоскве,  в пЯтницу, когда  был  изгнан
обратно в  Љиев дЯдЯ  Ѓерлиоза, когда арестовали бухгалтера  и произошло еще
множество  других глупейших и непонЯтных вещей,  Њаргарита  проснулась около
полуднЯ в своей спальне, выходЯщей фонарем в башню особнЯка.
     Џроснувшись, Њаргарита не заплакала,  как это бывало  часто, потому что
проснулась  с предчувствием, что сегоднЯ наконец  что-то произойдет.  Ћщутив
это  предчувствие,  она  стала  его  подогревать  и растить  в  своей  душе,
опасаЯсь, чтобы оно ее не покинуло.
     --  џ  верую!  --  шептала Њаргарита торжественно, --  Я верую!  —то-то
произойдет! Ќе может не  произойти, потому  что за что же, в самом деле, мне
послана пожизненнаЯ  мука? ‘ознаюсь в том, что Я лгала и  обманывала  и жила
тайной жизнью, скрытой от людей, но все  же нельзЯ  за  это  наказывать  так
жестоко.  —то-то  случитсЯ непременно,  потому  что  не  бывает  так,  чтобы
что-нибудь  тЯнулось  вечно.  Ђ  кроме того, сон  мой  был  вещий,  за это Я
ручаюсь.
     ’ак шептала Њаргарита Ќиколаевна, глЯдЯ на пунцовые шторы, наливающиесЯ
солнцем,  беспокойно  одеваЯсь, расчесываЯ перед  тройным  зеркалом короткие
завитые волосы.
     ‘он,  который   приснилсЯ  в  эту  ночь  Њаргарите,  был  действительно
необычен.  „ело  в  том, что во времЯ своих  зимних  мучений она  никогда не
видела во сне мастера. Ќочью он оставлЯл ее, и мучилась она только в дневные
часы. Ђ тут приснилсЯ.
     Џриснилась неизвестнаЯ Њаргарите местность -- безнадежнаЯ,  унылаЯ, под
пасмурным небом ранней  весны. Џриснилось это клочковатое  бегущее серенькое
небо, а под  ним беззвучнаЯ стаЯ  грачей.  Љакой-то корЯвый мостик. Џод  ним
мутнаЯ  весеннЯЯ   речонка,   безрадостные,  нищенские,  полуголые  деревьЯ,
одинокаЯ осина, а далее, -- меж деревьев, -- бревенчатое зданьице, не то оно
-- отдельнаЯ кухнЯ, не то  банЯ, не  то черт знает  что.  Ќеживое все кругом
какое-то  и до  того унылое,  что так  и тЯнет повеситьсЯ на  этой  осине  у
мостика.  Ќи  дуновениЯ  ветерка, ни шевелениЯ  облака и ни живой  души. ‚от
адское место длЯ живого человека!
     €  вот,  вообразите, распахиваетсЯ  дверь этого  бревенчатого зданиЯ, и
поЯвлЯетсЯ  он.  „овольно далеко,  но  он  отчетливо виден.  Ћборван  он, не
разберешь,  во что  он одет.  ‚олосы  всклокочены,  небрит.  ѓлаза  больные,
встревоженные. Њанит  ее  рукой,  зовет.  ‡ахлебываЯсь  в  неживом  воздухе,
Њаргарита по кочкам побежала к нему и в это времЯ проснулась.
     "‘он  этот  может означать только одно из двух, --  рассуждала  сама  с
собой Њаргарита Ќиколаевна, -- если он мертв и  поманил менЯ, то это значит,
что  он  приходил  за  мною, и Я  скоро умру. ќто  очень хорошо, потому  что
мучениЯм  тогда настанет конец. €ли он жив,  тогда сон может означать только
одно,  что он напоминает мне о себе! Ћн хочет сказать, что  мы еще увидимсЯ.
„а, мы увидимсЯ очень скоро."
     ЌаходЯсь все в том же возбужденном состоЯнии, Њаргарита оделась и стала
внушать себе, что,  в  сущности,  все  складываетсЯ  очень  удачно, а  такие
удачные  моменты  надо  уметь   ловить  и  пользоватьсЯ  ими.  Њуж  уехал  в
командировку на целых три днЯ. ‚ течение трех  суток она предоставлена самой
себе,  никто не помешает  ей думать  о чем  угодно,  мечтать  о том, что  ей
нравитсЯ.  ‚се  пЯть  комнат в верхнем  этаже особнЯка,  всЯ  эта  квартира,
которой  в  Њоскве  позавидовали  бы  десЯтки  тысЯч  людей,  в  полном   ее
распорЯжении.
     Ћднако,  получив  свободу  на  целых  три днЯ,  из всей  этой роскошной
квартиры Њаргарита выбрала  далеко не самое лучшее место. Ќапившись чаю, она
ушла  в темную, без окон, комнату,  где хранились чемоданы и разное старье в
двух больших шкафах.  Џрисев на корточки, она открыла нижний Ящик первого из
них  и из-под груды шелковых обрезков  достала  то единственно  ценное,  что
имела  в жизни. ‚ руках Њаргариты оказалсЯ старый альбом коричневой  кожи, в
котором  была фотографическаЯ карточка мастера, книжка  сберегательной кассы
со  вкладом  в  десЯть  тысЯч  на  его  имЯ,  распластанные  между  листками
папиросной  бумаги  лепестки  засохшей розы  и часть  тетради  в целый лист,
исписанной на машинке и с обгоревшим нижним краем.
     ‚ернувшись  с  этим  богатством к себе в спальню, Њаргарита  Ќиколаевна
установила  на  трехстворчатом  зеркале фотографию  и просидела около  часа,
держа  на коленЯх испорченную  огнем тетрадь, перелистываЯ ее  и перечитываЯ
то, в чем после сожжениЯ не было ни начала, ни конца: "...’ьма, пришедшаЯ со
средиземного морЯ, накрыла ненавидимый прокуратором  город. €счезли  висЯчие
мосты, соединЯющие  храм со страшной  антониевой башней,  опустилась с  неба
бездна  и  залила  крылатых  богов над  гипподромом,  хасмонейский дворец  с
бойницами,  базары,  караван-сараи, переулки,  пруды...  Џропал  …ршалаим --
великий город, как будто не существовал на свете..."
     Њаргарите  хотелось  читать дальше,  но  дальше ничего  не  было, кроме
угольной бахромы.
     “тираЯ слезы, Њаргарита Ќиколаевна  оставила тетрадь, локти положила на
подзеркальный столик и, отражаЯсь в зеркале, долго сидела, не спускаЯ глаз с
фотографии. Џотом слезы высохли. Њаргарита аккуратно сложила свое имущество,
и через  несколько  минут оно было опЯть погребено под шелковыми трЯпками, и
со звоном в темной комнате закрылсЯ замок.
     Њаргарита  Ќиколаевна  надевала  в передней пальто, чтобы  идти гулЯть.
Љрасавица Ќаташа,  ее  домработница,  осведомилась  о  том,  что сделать  на
второе, и,  получив ответ, что  это безразлично,  чтобы развлечь самое себЯ,
вступила  со своей хозЯйкой в  разговор  и стала рассказывать бог знает что,
вроде того,  что  вчера в театре  фокусник такие  фокусы показывал,  что все
ахнули, всем раздавал по два флакона заграничных  духов и чулки бесплатно, а
потом,  как сеанс  кончилсЯ,  публика вышла  на улицу, и  --  хвать  --  все
оказались  голые!  Њаргарита Ќиколаевна повалилась на  стул  под  зеркалом в
передней и захохотала.
     --  Ќаташа!  Ќу как вам не стыдно, -- говорила Њаргарита Ќиколаевна, --
вы  грамотнаЯ,  умнаЯ  девушка;  в  очередЯх  врут  черт  знает  что,  а  вы
повторЯете!
     Ќаташа  залилась румЯнцем  и с  большим жаром возразила, что  ничего не
врут  и  что  она сегоднЯ  сама лично в  гастрономе на  Ђрбате  видела  одну
гражданку, котораЯ пришла в гастроном в туфлЯх, а как стала у кассы платить,
туфли у нее с ног исчезли  и она осталась в одних чулках. ѓлаза вылупленные!
Ќа пЯтке дыра. Ђ туфли эти волшебные, с того самого сеанса.
     -- ’ак и пошла?
     -- ’ак и пошла! -- вскрикивала Ќаташа, все более краснеЯ оттого, что ей
не  верЯт,  --  да вчера,  Њаргарита  Ќиколаевна, милициЯ  человек сто ночью
забрала. ѓражданки с этого сеанса в одних панталонах бежали по ’верской.
     --  Ќу,  конечно,   это  „арьЯ  рассказывала,   --  говорила  Њаргарита
Ќиколаевна, -- Я давно уже за ней замечала, что она страшнаЯ вруньЯ.
     ‘мешной  разговор  кончилсЯ  приЯтным  сюрпризом длЯ Ќаташи.  Њаргарита
Ќиколаевна пошла в спальню и вышла оттуда, держа в руках пару чулок и флакон
одеколона.  ‘казав  Ќаташе,  что она  тоже  хочет показать  фокус, Њаргарита
Ќиколаевна подарила ей чулки и  склЯнку и сказала, что просит  ее  только об
одном  --  не  бегать  в  одних  чулках по  ’верской  и  не  слушать  „арью.
ђасцеловавшись, хозЯйка и домработница расстались.
     Ћткинувшись на удобную, мЯгкую  спинку  кресла в троллейбусе, Њаргарита
Ќиколаевна ехала по Ђрбату и то думала о своем, то прислушивалась к  тому, о
чем шепчутсЯ двое граждан, сидЯщие впереди нее.
     Ђ те, изредка оборачиваЯсь с опаской, не слышит ли кто, перешептывались
о  какой-то  ерунде.  ‡доровенный,  мЯсистый, с  бойкими  свиными  глазками,
сидЯщий у  окна,  тихо говорил маленькому своему соседу о  том, что пришлось
гроб закрыть черным покрывалом...
     -- „а  не может  быть, --  поражаЯсь,  шептал маленький, --  это что-то
неслыханное... Ђ что же †елдыбин предпринЯл?
     ‘реди ровного гудениЯ троллейбуса слышались слова от окошка:
     -- “головный розыск... скандал... ну, прЯмо мистика!
     €з  этих  отрывочных  кусочков  Њаргарита Ќиколаевна кое-как  составила
что-то свЯзное. ѓраждане  шептались  о  том, что  у  какого-то покойника,  а
какого -- они  не называли, сегоднЯ утром из гроба украли голову!  ‚от из-за
этого  этот  †елдыбин  так  и  волнуетсЯ  теперь.  ‚се эти, что  шепчутсЯ  в
троллейбусе, тоже имеют какое-то отношение к обокраденному покойнику.
     --  Џоспеем  ли  за  цветами  заехать?  --  беспокоилсЯ  маленький,  --
кремациЯ, ты говоришь, в два?
     Ќаконец Њаргарите  Ќиколаевне надоело слушать эту таинственную трепотню
про украденную из гроба голову, и она обрадовалась, что ей пора выходить.
     —ерез  несколько минут Њаргарита  Ќиколаевна уже сидела под кремлевской
стеной на одной из скамеек, поместившись так, что ей был виден Њанеж.
     Њаргарита  щурилась  на Яркое солнце, вспоминала свой сегоднЯшний  сон,
вспоминала, как ровно год, день  в день и час в час, на этой же самой скамье
она сидела рЯдом  с ним. €  точно так же, как и тогда, чернаЯ сумочка лежала
рЯдом с нею на скамейке.  …го не  было  рЯдом в этот день,  но разговаривала
мысленно Њаргарита Ќиколаевна все же с ним: "…сли ты сослан, то почему же не
даешь  знать  о себе? ‚едь  дают  же  люди  знать.  ’ы разлюбил менЯ? Ќет, Я
почему-то этому не верю. ‡начит, ты был сослан  и умер... ’огда, прошу тебЯ,
отпусти менЯ, дай  мне  наконец  свободу жить,  дышать  воздухом". Њаргарита
Ќиколаевна  отвечала  за него: "’ы  свободна...  ђазве Я  держу тебЯ?" Џотом
возражала  ему: "Ќет, что это за ответ! Ќет, ты уйди из моей памЯти, тогда Я
стану свободна".
     ‹юди проходили мимо Њаргариты Ќиколаевны. Љакой-то мужчина покосилсЯ на
хорошо  одетую женщину, привлеченный ее красотою и одиночеством. Ћн кашлЯнул
и присел  на  кончик той же скамьи, на которой  сидела Њаргарита Ќиколаевна.
Ќабравшись духу, он заговорил:
     -- Ћпределенно хорошаЯ погода сегоднЯ...
     Ќо Њаргарита так мрачно поглЯдела на него, что он поднЯлсЯ и ушел.
     "‚от и пример, -- мысленно говорила Њаргарита тому,  кто владел ею,  --
почему, собственно, Я прогнала этого мужчину? Њне скучно, а в этом  ловеласе
нет ничего дурного,  разве только что глупое слово  "определенно"?  Џочему Я
сижу, как сова, под стеной одна? Џочему Я выключена из жизни?"
     Ћна совсем запечалилась  и понурилась. Ќо тут  вдруг та  самаЯ утреннЯЯ
волна  ожиданиЯ  и  возбуждениЯ толкнула  ее  в грудь. "„а, случитсЯ!" ‚олна
толкнула ее вторично, и  тут она понЯла, что это волна звуковаЯ.  ‘квозь шум
города  все  отчетливее  слышались приближающиесЯ  удары  барабана  и  звуки
немного фальшивЯщих труб.
     Џервым показалсЯ шагом следующий мимо решетки сада конный милиционер, а
за  ним  три пеших. ‡атем  медленно едущий грузовик с музыкантами. „алее  --
медленно двигающаЯсЯ похороннаЯ новенькаЯ открытаЯ машина, на ней гроб  весь
в венках, а по углам  площадки -- четыре стоЯщих человека: трое мужчин, одна
женщина.  „аже  на  расстоЯнии  Њаргарита  разглЯдела,  что  лица стоЯщих  в
похоронной машине людей, сопровождающих покойника в последний путь, какие-то
странно растерЯнные. ‚ особенности  это было  заметно в отношении гражданки,
стоЯвшей в левом заднем углу автодрог. ’олстые щеки этой гражданки как будто
изнутри распирало  еще больше  какою-то пикантной тайной, в заплывших глазах
играли  двусмысленные  огоньки.  Љазалось,  что  вот-вот  еще   немного,   и
гражданка, не вытерпев, подмигнет на покойника и скажет: "‚идали вы что-либо
подобное?  ЏрЯмо  мистика!"  ‘толь  же  растерЯнные  лица  были  и  у  пеших
провожающих, которые, в количестве человек трехсот примерно, медленно шли за
похоронной машиной.
     Њаргарита провожала глазами шествие, прислушиваЯсь к тому, как затихает
вдали унылый турецкий барабан, выделывающий одно и то же "Ѓумс, бумс, бумс",
и  думала: "Љакие странные похороны... € какаЯ  тоска от  этого "бумса"! Ђх,
право, дьЯволу бы  заложила  душу,  чтобы только  узнать, жив  он  или  нет!
€нтересно знать, кого это хоронЯт с такими удивительными лицами?"
     --  Ѓерлиоза  Њихаила  Ђлександровича, --  послышалсЯ  рЯдом  несколько
носовой мужской голос, -- председателЯ ЊЂ‘‘Ћ‹€’а.
     “дивленнаЯ Њаргарита Ќиколаевна повернулась и увидела на своей скамейке
гражданина, который, очевидно,  бесшумно подсел в то времЯ, когда  Њаргарита
заглЯделась на процессию и, надо полагать, в рассеЯнности вслух  задала свой
последний вопрос.
     ЏроцессиЯ    тем   временем    стала   приостанавливатьсЯ,    вероЯтно,
задерживаемаЯ впереди светофорами.
     -- „а,  --  продолжал  неизвестный  гражданин,  --  удивительное у  них
настроение.  ‚езут  покойника,  а  думают  только  о  том, куда девалась его
голова!
     --  ЉакаЯ  голова?  -- спросила  Њаргарита, вглЯдываЯсь  в неожиданного
соседа. ‘осед этот  оказалсЯ  маленького  роста, пламенно-рыжий, с клыком, в
крахмальном белье, в полосатом  добротном костюме, в лакированных туфлЯх и с
котелком на голове. ѓалстук был Яркий. “дивительно было то, что из кармашка,
где обычно  мужчины носЯт платочек или самопишущее перо,  у этого гражданина
торчала обглоданнаЯ куринаЯ кость.
     -- „а,  изволите ли  видеть,  -- объЯснил  рыжий,  --  сегоднЯ утром  в
ѓрибоедовском зале голову у покойника стащили из гроба.
     -- Љак же это может быть? -- невольно спросила Њаргарита, в то же времЯ
вспомнив шепот в троллейбусе.
     --  —ерт  его  знает  как! -- развЯзно  ответил  рыжий, --  Я, впрочем,
полагаю, что  об этом Ѓегемота не  худо бы спросить. „о ужаса  ловко сперли.
’акой  скандалище! €,  главное,  непонЯтно,  кому  и на что  она нужна,  эта
голова!
     Љак  ни  была занЯта своим Њаргарита  Ќиколаевна,  ее все  же  поразили
странные враки неизвестного гражданина.
     -- Џозвольте! -- вдруг  воскликнула она, -- какого Ѓерлиоза? ќто, что в
газетах сегоднЯ...
     -- Љак же, как же...
     --  ’ак это,  стало  быть,  литераторы  за  гробом  идут?  --  спросила
Њаргарита и вдруг оскалилась.
     -- Ќу, натурально, они!
     -- Ђ вы их знаете в лицо?
     -- ‚сех до единого, -- ответил рыжий.
     -- ‘кажите, -- заговорила Њаргарита, и голос ее стал глух, -- среди них
нету критика ‹атунского?
     -- Љак  же  его  не может быть?  -- ответил  рыжий,  -- вон он с краю в
четвертом рЯду.
     -- ќто блондин-то? -- щурЯсь, спросила Њаргарита.
     -- Џепельного цвета... ‚идите, он глаза вознес к небу.
     -- Ќа патера похож?
     -- ‚о-во!
     Ѓольше Њаргарита ничего не спросила, всматриваЯсь в ‹атунского.

     -- Ђ вы, как Я вижу, -- улыбаЯсь, заговорил рыжий, -- ненавидите  этого
‹атунского.
     -- џ еще кой-кого ненавижу, -- сквозь зубы ответила Њаргарита, -- но об
этом неинтересно гово