жали,  пока  он был безвреден, - ответил Њэррел. - ‚ы
называли  его  сумасшедшим. Ћчень может быть. џ сумасшедших люблю. Ќо мне не
нравитсЯ, что вы перешли на его сторону, когда он стал буйным.
     - Ћн слишком удачлив длЯ сумасшедшего, - сказал Ђрчер.
     -  ’олько удачливый сумасшедший и опасен, - сказал Њэррел. - Џотому Я и
назвал  его  ребенком; а детЯм оружиЯ не дают. „лЯ него все просто, он видит
лишь  белое  и  черное.  ‘ одной стороны - свЯтое рыцарство, добрый порЯдок,
иерархиЯ,  с  другой - слепаЯ анархиЯ, варварство, гнусный хаос. Ћн победит,
он  уже  победил. Ћн соберет свой двор, и свершит свой суд, и погасит мЯтеж,
а  вы  не  заметите,  как  началась  поистине  новаЯ историЯ. Џрежде историЯ
мирила  наших  вождей;  статуи  Џитта  и  ”окса  стоЯт  бок о бок. ’еперь вы
кладете   начало   двум   историЯм:  одну  расскажут  победители,  другую  -
побежденные.  ‚ласть  имущие  будут  вспоминать  праведный суд •ерна, как мы
вспоминаем   суд  Њэнсфилда.  ЊЯтежники  будут  вспоминать  последнее  слова
Ѓрейнтри,  как  мы вспоминаем последнее слово ќммета. ‚ы творите новое - меч
разделЯющий  и  разделенный  щит. ќто не ЂнглиЯ, это не мы. ќто Ђльба, герой
католиков  и  чудище  протестантов; это ”ридрих, отец Џруссии, палач Џольши.
Љогда  ваш  суд  осудит  Ѓрейнтри, вы и не заметите, что вместе с ним осудЯт
многое из того, что сами вы любите не меньше, чем Я.
     - ‚ы социалист? - спросил Ђрчер, удивленно глЯдЯ на него.
     - џ последний либерал, - ответил Њэррел.


     Њайкл  •ерн  относилсЯ  серьезно  ко всем своим обЯзанностЯм, но вскоре
все  заметили, что к одной из них он относитсЯ со скорбью. ‚о всЯком случае,
это  заметила  ђозамунда  и угадала причину. ‚ ней было много материнского -
такие  женщины  часто  привЯзываютсЯ  к  таким  безумцам.  Ћна знала, что он
принимает  всерьез,  без  капли  юмора,  внешние  свои  обЯзанности  и может
повести  рыцарей  в  бой,  а  потом  -  вершить  суд, ни разу не помыслив об
опереточных  королЯх.  Ћна  знала, что он может снЯть шлем и кирасу и надеть
поверх  зеленого  камзола  пурпурную  мантию,  не  вспомнив о том, как любил
менЯть  форму  германский  император.  Ќо  сейчас он был не только серьезен.
‚о-первых,  он  очень  много  работал.  „ень  и  ночь сидел он над книгами и
бумагами,  все  больше  бледнеЯ от напрЯжениЯ и усталости. Ћна понимала, что
он   должен   приспособить   феодальные   законы,   чтобы  уладить  нынешние
беспорЯдки.  ќто  ей нравилось; собственно, это ей и нравилось больше всего.
Ќо  она  и  не  подозревала,  что ему придетсЯ так много корпеть над старыми
документами.  Ћднако  тут  были  и  документы  новые, самые удивительные, на
каком-то  из  них  она  даже  увидела подпись „угласа Њэррела. ‚се это очень
утомлЯло  верховного  судью;  но  ђозамунда  знала,  что  скорбь его вызвана
другим.
     -  џ  понЯла,  что  с вами, Њайкл, - сказала она. - ’Яжело обижать тех,
кого любишь. Ђ вы любите Ѓрейнтри.
     Ћн обернулсЯ через плечо, и ее поразило выражение его лица.
     - џ не знала, что вы любите его так сильно, - сказала она.
     Ћн отвернулсЯ. ‚ообще он был резок на этот раз.
     - Ќо Я знаю о вас и другое, - продолжала она. - ‚ы будете справедливы.
     - „а, - отвечал он. - ‘праведливым Я буду. - € опустил голову на руки.
     €з почтениЯ к его разбитой дружбе она молча ушла.
     Њинуты  через  две  он снова взЯл перо и принЯлсЯ что-то выписывать. Ќо
прежде  он  поглЯдел  на  высокий  потолок зала, где он так долго работал, и
взор его задержалсЯ на полке, куда он некогда вскарабкалсЯ.


     „жон  Ѓрейнтри  не  питал  почтениЯ  к  романтическим  карнавалам, даже
тогда,  когда их любила та, кого он любил; и уж никак не восхищалсЯ, когда к
ним  присоединились  ужасы  суда.  “видев  символические  топорики  и пышные
одежды,  он  преисполнилсЯ презрениЯ, а презрение нельзЯ презирать, когда им
защищаетсЯ  побежденный.  …го  спросили,  не  хочет ли он что-нибудь сказать
суду, и он повел себЯ дерзко, как Љарл I.
     -  џ  не вижу никакого суда, - сказал он. - џ вижу людей, разрЯдившихсЯ
валетами  и  королЯми.  џ  не  стану признавать разбойников за то, что они -
рЯженые.  Џо-видимому,  придетсЯ  вытерпеть  эту  комедию, но сам Я не скажу
ничего,  пока  вы  не  притащите дыбу или испанский сапог, а там и разложите
костер.  Ќадеюсь,  вы  их  воскресили.  —еловек  вы  ученый,  и  дадите  нам
подлинное средневековье.
     -   ‚ы   правы,  -  серьезно  сказал  •ерн.  -  Њы  хотим  восстановить
средневековую  систему,  хотЯ  и  не  во  всех  деталЯх, ибо никто не станет
защищать  во  всех деталЯх какую бы то ни было систему. Ћднако вы не сделали
ничего, что заслуживало бы сожжениЯ. ’акой вопрос даже и не вставал.
     - ‚есьма обЯзан, - любезно сказал Ѓрейнтри. - Ќет ли тут лицеприЯтиЯ?
     -  ѓде порЯдок? - гневно вскричал „жулиан Ђрчер. - ђаботать невозможно!
ѓде уважение к суду?
     -  Ќо  за  поступки,  которые могли повредить многим людЯм, - продолжал
судьЯ,  -  вы  несете  ответственность,  и  суд  будет  вас судить. ќто не Я
говорю. ќто говорит ‡акон.
     €  он  взмахнул  рукой, словно мечом, обрываЯ восторженные крики. Љрики
утихли,  но  молчание  было  таким  же восторженным. Ђ •ерн продолжал ровным
голосом:
     -  Њы  пытаемсЯ  восстановить старый порЯдок. Љонечно, приходитсЯ его в
чем-то  менЯть,  и  тем  самым создавать новые законы. ‚еликий век, источник
нашей  жизни,  был разнороден и знал исключениЯ; мы же должны вывести общее,
оставлЯЯ  в  стороне  противоречащие друг другу детали. ‚ данном случае речь
идет  о  неурЯдицах,  возникших  в  так  называемой угольной промышленности,
особенно  -  в той, что занЯта превращением дегтЯ в красители и краски, и мы
должны   обратитьсЯ   к   общим   положениЯм,   которым  подчинЯлсЯ  некогда
человеческий  труд.  ЏоложениЯ эти отличны от тех, которые возникли позже, в
менее  спокойное,  даже  беззаконное  времЯ.  ѓлавное  в  них  -  порЯдок  и
повиновение.
     ’олпа одобрительно загудела, Ѓрейнтри засмеЯлсЯ.
     -  ‚  цехах  и  гильдиЯх,  -  продолжал •ерн, - подмастерьЯ и поденщики
безусловно   подчинЯлись   мастерам.   Њастером  считалсЯ  тот,  кто  сделал
образцовую  работу, так называемый "шедевр". „ругими словами, человек сдавал
цеху   нелегкий  экзамен.  Ћбычно  он  работал  на  свои  деньги,  со  своим
материалом,  своими инструментами. Џодмастерье - это ученик, поденщик - тот,
кто,  еще  не выучившись, нанимаетсЯ к разным мастерам и нередко странствует
по  разным  местам.  Љаждый из них мог стать мастером, сработав свой шедевр.
’акова  в  общих  чертах  стараЯ  организациЯ  труда.  ЏрименЯЯ ее к данному
случаю,  мы  видим  следующее.  Њастера  здесь  три,  ибо  лишь трое владеют
сырьем,  деньгами  и  орудиЯми  труда.  џ  проверЯл  все это и убедилсЯ, что
владеют  они  ими  сообща.  Ћдин  из  них  -  сэр  ѓовард  Џрайс,  прежде  -
мастер-мыловар,  внезапно  перешедший  в  цех  красильщиков.  „ругой - Ђртур
‘еверн,  барон  ‘ивуд.  ’ретий - „жон ѓенри €мс, граф €ден. Ќо Я не нашел ни
слова  об  их  образцовых  работах,  о  личном  участии  в  труде и обучении
подмастерьев.
     Њэррел  весело  улыбалсЯ,  на  других лицах проступило недоумение, а на
тонком  лице  сэра  „жулиана  оно  уже сменЯлось негодованием и достигло той
степени, когда вот-вот выльетсЯ в слова: "Ќу, знаете ли!"
     -  ‡десь  нужна  особаЯ  осторожность,  - говорил судьЯ. - Њы не вправе
искажать  самый  принцип  мнениЯми  и  чувствами.  џ не вспомню, как говорил
здесь  вождь  рабочих,  тем  более  -  как  говорил  он  со мной. Ќо если он
считает,  что  ремеслом  должны  ведать  те,  кто  им  владеет,  Я скажу без
колебаний, что он с большою точностью воспроизводит средневековый идеал.
     ‚первые  за  все  это времЯ Ѓрейнтри удивилсЯ. …сли это был комплимент,
он  не  знал, как принЯть его с должной учтивостью. ’олпа гудела все громче,
а   „жулиан  Ђрчер,  еще  не  дошедший  до  того,  чтобы  прервать  оратора,
возмущенно шептал что-то Њэррелу.
     -  Љонечно,  -  продолжал  •ерн,  -  лорд  €ден  и  лорд  ‘ивуд  вправе
представить  работу  на  суд  цеха. Ќе знаю, выберут ли они ремесло, которым
занимались   в   неведомые   мне   времена,  или  поступЯт  подмастерьЯми  к
какому-нибудь рабочему.
     -  Џростите,  - медленно проговорил здравомыслЯщий •энбери, - шутка это
или нет? џ просто спрашиваю, шутки Я люблю.
     •ерн посмотрел на него, и он умолк. Ђ судьЯ неуклонно продолжал:
     -  Џризнаюсь,  третий случай мне не так Ясен. џ не совсем уразумел, как
именно  переменил  свое  ремесло  сэр  ѓовард. ќто было очень трудно при том
порЯдке,  который  мы  пытаемсЯ восстановить. Ћднако здесь мы касаемсЯ иного
вопроса,  о котором Я буду вынужден говорить и позже, и суровей. ‚ первых же
двух  случаЯх  решение  неоспоримо. ‘уд признает: требование „жона Ѓрейнтри,
чтобы   ремеслом   всецело   ведали   и   правили  ремесленники-мастера,  не
противоречит  нашим  традициЯм  и  справедливо само по себе, а потому должно
быть принЯто.
     - —то за черт!.. - сказал •энбери, не утратив флегматичности.
     -  „а  что  же это такое! - вскричал Ђрчер вполне рассудительно, хотЯ и
сбиваЯсь на визг.
     - ђешение принЯто, - промолвил судьЯ.
     - Ќет, - начал Ђрчер, - нельзЯ же, честное слово...
     -  ѓде порЯдок? - спросил Њэррел. - ђаботать невозможно! ѓде уважение к
суду?
     Ќикто  не заметил этих реплик, но все, кто глЯдел на судью, видели, что
серьезность   его  переходит  в  суровость,  ибо  ему  нелегко  и  сохранЯть
напрЯжение, и оставатьсЯ бесстрастным.

        ѓлава 17. Ћ’ђ…—…Ќ€… „ЋЌ Љ€•Ћ’Ђ

     ‚  этой  суматохе  два поименованных аристократа сидели неподвижно, как
мумии,  хотЯ  причины  их  неподвижности, вероЯтно, были разными. ‹орд ‘ивуд
просто  обомлел;  такое  выражение лица было бы у головы, если бы из-под нее
выдернули  тело.  Љонечно,  судьЯ  вправе пошутить; но судьи шутЯт не так. Ђ
если  это  не шутка, что же это? ‹орд €ден, как ни странно, улыбалсЯ, словно
все это ему нравилось. ‘удьЯ тем временем заговорил снова.
     -  Ќужно  правильно  понимать  такие  вещи,  -  сказал  он.  -  …сли мы
определЯем  или  описываем цехи и гильдии, закон таков и другого мы не ищем.
Ќо  прежний  порЯдок  признавал  и другие права, в том числе - право частной
собственности.  ђемесленник  работал,  торговец  торговал, и собственность у
них   была.   ‚   случаЯх,  подобных  нынешнему,  приходитсЯ  признать,  что
абстрактнаЯ  власть  принадлежит  рабочим, материалы же и доходы принадлежат
тем, кого Я назвал.
     -  Ќу,  это еще ничего!.. - хором выдохнули сторонники Ђрчера, а старый
‘ивуд закивал, как болванчик. Ќо €ден сидел неподвижно.
     -  …сли  говорить  в  общих  чертах,  - продолжал •ерн, - средневековаЯ
нравственность   и   средневековое   право   вникали   в   принцип   частной
собственности  глубже,  чем  более поздние системы. ‘кажем, тогда знали, что
человек  иногда  владеет  тем,  чем  владеть  не  вправе,  ибо  приобрел это
способом,  несовместимым с христианской нравственностью. ‘уществовали законы
против  тех,  кто  отдавал  деньги  в  рост  или  придерживал  товары, чтобы
повысить   цену.   ’акие  преступлениЯ  карались  позорным  столбом  и  даже
виселицей.  ‚  других  же,  честных  случаЯх дозволЯлось владеть имуществом.
Ќасколько   мне   известно,   в  красильную  промышленность  вложены  деньги
поименованных  мною  лиц.  „еньги  эти  -  основнаЯ  часть их имущества, ибо
земли,  которыми  владеют двое из них, частью заложены и приносЯт все меньше
дохода.   Ѓогатством   своим   наши   истцы  обЯзаны  успешной  деЯтельности
Љрасильной  Љомпании,  пайщиками  которой  состоЯт.  „еЯтельность  эта столь
успешна,  что  во  всем  охваченном  промышленностью  мире продаютсЯ лишь те
краски  и  красители,  которые  производЯт  здесь.  ЋстаетсЯ  узнать, какими
способами достигла ЉомпаниЯ такого успеха.
     ‘о  слушателЯми  произошла  страннаЯ  перемена. Ѓольшинство, убаюканное
знакомыми  фразами реклам и отчетов, мерно кивало. ‹орд ‘ивуд улыбалсЯ; лорд
€ден хранил серьезность.
     -  ЃлагодарЯ  приключению  или,  вернее,  подвигу одного из отважнейших
наших  рыцарей  мы  узнали  правду  о  типичном  случае, из которого и будем
исходить.  Џеред нами предстала судьба настоЯщего мастера. Ћн сам, по своему
разумению  изготовлЯл  краски,  которые  восхвалЯли  живописцы его времени и
тщетно  пытаютсЯ заменить нынешние живописцы. ЉрасильнаЯ ЉомпаниЯ не продает
этих  красок.  Њастер  в  Љомпании  не служит. —то же случилось с образцовой
работой и с самим мастером?
     €з  донесений,  представленных  рыцарем,  Я  смог  это уЯснить. Њастера
довели   до  нищеты.  ЋтчаЯние  настолько  сломило  его,  что  его  признали
безумным.  ‘пособы,  при  помощи  которых  его  лишили и ремесла, и дома, не
согласны  с  нравственностью;  это - скупание нужных материалов и намеренное
понижение  цен.  ‡а  такие  дела  наши  предки  вешали или ставили к столбу.
„елали это пайщики Љомпании, нынешние мастера.
     Ћн  твердо  повторил  имена  и  титулы,  но  на слове "‘ивуд" голос его
дрогнул. Ќи на одно лицо в толпе он не смотрел.
     -  €так,  суд  полагает,  что  частнаЯ  собственность,  вложеннаЯ в эти
предприЯтиЯ,  приобретена  бесчестным  путем и не пользуетсЯ защитой закона.
ђемеслом  должны  ведать  ремесленники,  подчинЯющиесЯ правилам честности; в
данном  же  случае  собственники  не  имеют  права  на  иск. Њы предписываем
гильдии...
     ‘ивуд  вскочил,  словно мумию гальванизировали. Џростодушное тщеславие,
которое  лежит  глубже  викторианской спеси, выплыло, хватаЯ ртом воздух. Ћн
даже забыл, что снобы боЯтсЯ снобизма.
     -  џ думал, - проговорил он, заикаЯсь от волнениЯ, - что вы возрождаете
почтение к знати. џ не знал, что эти лавочные правила относЯтсЯ и к нам.
     - Ђ, - тихо и как бы в сторону сказал •ерн, - вот оно наконец...
     Ћн   впервые  заговорил  человеческим  голосом,  и  это  было  особенно
странно, ибо сказал он так:
     -  џ  не  человек.  џ  здесь  лишь длЯ того, чтобы разъЯснить закон, не
знающий  лицеприЯтиЯ.  Ќо  Я  прошу  вас,  пока  не поздно, не ссылайтесь на
титулы! Ќе предъЯвлЯйте прав аристократа и пэра.
     - Џочему это? - спросил неугомонный Ђрчер.
     -  Џотому,  -  отвечал  смертельно  бледный  •ерн,  - что у вас хватило
глупости поручить мне и здесь поиски правды.
     - —то он такое говорит? - крикнул Ђрчер.
     - Ќи черта не пойму, - отозвалсЯ флегматичный •энбери.
     -  Ћ, да!.. - сказал судьЯ. - ‚ы не простые ремесленники. ‚ы не учились
составлЯть  краски,  вы  не  пачкали  рук. ‚ы прошли через высшие испытаниЯ,
хранили  честь  меча,  в  бою заслужили шпоры. ‚аши титулы и гербы достались
вам от давних предков, и вы не забыли своих имен.
     - Љонечно, мы не забыли имен, - брюзгливо сказал €ден.
     - Љак ни странно, - сказал судьЯ, - именно их вы и забыли.
     ‘нова  все  замолчали,  только  •энбери  с Ђрчером грозно, почти громко
глЯдели  на  судью,  чей  голос  опЯть  удивил собрание, ибо обрел свинцовую
судейскую тЯжесть.
     -  Џрименив  научные  методы  к геральдике и генеалогии, мы обнаружили,
что  все  обстоит  не так, как думают непосвЯщенные. —резвычайно малаЯ часть
нынешней  знати может быть названа знатью в феодальном смысле слова. ’е, кто
действительно  принадлежит  к знати, бедны, неприметны и не относЯтсЯ даже к
так   называемому   среднему   классу.  ‚  трех  графствах,  вверенных  мне,
аристократы не имеют ни малейшего права на знатность.
     Ћн  произнес это безжизненным и бесстрастным тоном, словно читал лекцию
о хеттах. Ѓыть может, тон был слишком бесстрастным и длЯ лекции.
     -  ЏоместьЯ  они  приобрели  недавно, и такими способами, которые плохо
согласуютсЯ  с  нравственностью,  не  говорЯ уж о рыцарстве. Њелкие дельцы и
крючкотворы  помогали  им  скупать выморочные и заложенные земли. ЏриобретаЯ
поместьЯ,  эти люди присваивали не только титул, но и фамилию древнего рода.
”амилиЯ €денов - не €мс, а €венс. ”амилиЯ ‘ивудов - не ‘еверн, а ‘мит.
     Џри  этих  словах  Њартышка Њэррел, с состраданием глЯдевший на бледное
лицо, что-то вскрикнул и все понЯл.
     Љругом  стоЯл  страшный  шум.  ‚ крик он еще не слилсЯ, но все говорили
разом, а выше, над ними, звучал твердый голос:
     -  ‚  этой  части  графства  претендовать  на  знатность могут лишь два
человека,  возница  омнибуса  и  зеленщик.  Ќикто  не  имеет права на звание
armiger  generosus  {благородный  рыцарь  (лат.)},  кроме  “ильЯма  Џонда  и
„жорджа Љартера.
     -  Ѓоже  мой,  старый  „жордж! - воскликнул Њэррел и звонко рассмеЯлсЯ.
‘мех  его  порвал  путы,  всю  толпу охватил хохот, прибежище англичан. „аже
Ѓрейнтри вспомнил важную улыбку в "‡еленом „раконе" и улыбнулсЯ сам.
     Ћднако, как верно подметил €ден, король был лишен юмора.
     -  Ќе  понимаю,  -  сказал  он,  -  что  здесь  смешного. Ќасколько мне
известно,  он  ничем  не  запЯтнал  щита.  Ћн  не  сообщалсЯ  с вором, чтобы
разорить  праведника.  Ћн не давал денег в рост, не прирезал полЯ к полю, не
служил  сильным,  как пес, и не пожирал слабых, как Ястреб. Ќо вы, кичащиесЯ
перед  бедным  вашей родовитостью, а теперь - и рыцарством, кто вы такие? ‚ы
живете  в  чужом  доме,  вы  носите чужое имЯ, чужой герб на вашем щите и на
ваших  воротах. ‚аша повесть - повесть о человеке, рЯдЯщемсЯ в чужое платье.
€ вы требуете, чтобы Я попрал правду ради ваших доблестных предков!
     ‘мех  улегсЯ,  шум  усилилсЯ,  и  смысл его был Ясен. ‚ыклики слились в
крик  негодующей  толпы. Ђрчер, •энбери и еще человек десЯть повскакивали со
своих мест; но выше, над криками, звучал спокойный голос:
     -  €так,  запишем третий приговор, отвечающий на третий пункт иска. ’ри
истца   требовали   власти  над  производством  и  повиновениЯ  рабочих.  Њы
рассмотрели  дело. Ћни ссылаютсЯ на власть, но они не мастера. Ћни ссылаютсЯ
на  собственность,  но  ею не владеют. Ћни ссылаютсЯ на знатность, но они не
дворЯне. ‚се три иска признаны неосновательными. Њы их отвергаем.
     - ’ак! - проговорил Ђрчер. - Ђ до каких пор мы будем терпеть все это?
     ум  утих, словно устал, и все глЯдели друг на друга, как бы спрашиваЯ,
что же будет дальше.
     ‹орд €ден неспешно поднЯлсЯ, не вынимаЯ рук из карманов.
     -  ‡десь  говорили  о  том, - сказал он, - что одного человека признали
сумасшедшим.  Њне  очень  жаль,  но  придетсЯ  это  повторить.  Ќе  пора  ли
кому-нибудь вмешатьсЯ?
     - Џошлите за доктором! - дико закричал Ђрчер.
     - ‚ы сами поддержали его, €ден, - сказал Њэррел.
     -  ‚се  мы ошибаемсЯ, - признал мудрый €ден. - ‘умасшедший менЯ провел.
Ќо дамам лучше бы всего этого не видеть.
     -  „а,  -  сказал Ѓрейнтри. - „амам лучше не видеть, чем кончились ваши
клЯтвы верности.
     -  Љончилась  ваша  верность мне, - спокойно сказал судьЯ, - но Я верен
вам,  точнее - закону, которому присЯгал. Њне ничего не стоит сойти с трона,
но здесь Я обЯзан говорить правду, и мне безразлично, как вы ее примете.
     - ‚ы всегда были актером, - сердито крикнул „жулиан Ђрчер.
     Ѓледный судьЯ улыбнулсЯ странной улыбкой.
     -  ‚ы  ошибаетесь,  - сказал он. - џ не всегда был актером. џ был очень
тихим,  скучным человеком, пока не понадобилсЯ вам. Ђктером менЯ сделали вы,
но  пьеса ваша оказалась живее вашей жизни. ‘тихи, которые вы читали на этой
самой  лужайке,  необычайно  походили  на жизнь. Ђ как похожи они на то, что
происходит  теперь!  -  голос его не изменилсЯ, только речь потекла быстро и
плавно, словно стихи были длЯ него естественней прозы:

     џ презираю все короны мира
     € властвовать над стадом не хочу.
     ‹ишь злой король сидит на троне прочно,
     ‚рачуЯ стыд привычкой. „обродетель
     „лЯ знати ненавистна в короле.
     …го вассалы на него восстанут,
     € рыцарей увидит он измену,
     € прочь уйдет, как Я от вас иду.

<img src="‚озвращение „он Љихота 8.jpg">

     Ћн встал и показалсЯ выше, чем был до сей поры.
     -  џ  больше  не  король  и  не  судьЯ,  -  вскричал он, - но рыцарем Я
осталсЯ!  Ђ  вы  останетесь  лицедеЯми.  Џлуты и бродЯги, где вы украли ваши
шпоры?
     ‹ицо  старого  €дена  свела  судорога,  словно  он  неожиданно  испытал
унижение, и он сказал:
     - •ватит.
     Љонец  мог  быть  только  один. Ѓрейнтри угрюмо ликовал; сторонники его
понимали  так  же  мало, как противники, но издавали дерзкие выклики. ђыцари
отвечали  ропотом на призыв былого вождЯ, откликнулись лишь двое: из дальних
рЯдов  медленно, как принцесса, вышла ЋливиЯ и, бросив сиЯющий темный взглЯд
на  предводителЯ  рабочих,  встала у трона. Ќа белое, окаменевшее лицо своей
подруги  она  смотреть  не  могла.  ‚след  за  ней поднЯлсЯ „углас Њэррел и,
странно  скривившись,  встал  по другую руку судьи. Ћни казались карикатурой
на оруженосца и даму, державших щит и меч в достопамЯтный день.
     ‘удьЯ  ритуальным  жестом  разорвал  одежды  сверху донизу. ЏурпурнаЯ с
черным  мантиЯ  упала  на землю, и все увидели узкий зеленый камзол, который
он носил с самого спектаклЯ.
     -  џ  ухожу,  -  сказал  он. - ЃольшаЯ дорога - место разбоЯ, а Я пойду
туда вершить правду, и это вменЯт мне в преступление.
     Ћн  повернулсЯ  к  зрителЯм спиной, и дикий его взор с минуту блуждал у
трона.
     -  ‚ы  что-нибудь  потерЯли?  -  спросил  Њэррел,  глЯдЯ в полные ужаса
глаза.
     - џ все потерЯл, - ответил •ерн, схватил копье и зашагал к воротам.
     Њэррел  смотрел ему вслед и вдруг побежал за ним по тропинке. —еловек в
зеленом обернул к нему бледное, кроткое лицо.
     - Њожно мне с вами? - спросил Њэррел.
     -  ‡ачем вам идти со мной? - спросил •ерн не резко, а отрешенно, словно
обращалсЯ к чужому.
     -  Ќеужели  вы  менЯ  не  знаете?  - воскликнул Њэррел. - Ќеужели вы не
знаете моего имени? „а, наверно, не знаете.
     - Ћ чем вы? - спросил •ерн.
     - ЊенЯ зовут ‘анчо Џанса, - ответил Њэррел.
     Њинут  через  двадцать  из  парка  выехал  экипаж, как бы созданный длЯ
того,  чтобы  показать свЯзь нелепицы с романтикой. „углас Њэррел побежал за
какой-то  сарай, поЯвилсЯ оттуда на верхушке прославленного кеба, склонилсЯ,
как  вышколенный  слуга, и пригласил господина войти. Ќо великому и смешному
было  суждено поднЯтьсЯ еще выше: рыцарь в зеленом вскочил на конЯ и вскинул
вверх копье.
     ‚сесокрушающий  смех  еще  затихал,  как  гром,  а  в  озарении  молнии
немногим  Явилось  видение,  такое Яркое, словно из гроба встал мертвец. ‚се
было  здесь - и худое лицо, и пламЯ бородки, и впалые, почти безумные глаза.
Ћборванный  человек  верхом на клЯче потрЯсал копьем, над которым мы смеемсЯ
триста  лет;  за ним зиЯющей тенью, хохочущим левиафаном вставал кеб, словно
его  преследовал  дракон,  как  преследует  смех  красоту  и  доблесть,  как
набегает  волна  сего  мира;  а  с  самой вышины тот, кто и меньше, и легче,
жалостливо глЯдел на высокого духом.
     Ќелепица  тЯжкой  ношей  загромыхала за рыцарем, но ее навсегда смело и
смыло страстное благородство его лица.

        ѓлава 18. ’Ђ‰ЌЂ ‘€‚“„‘ЉЋѓЋ ЂЃЃЂ’‘’‚Ђ

     Њногие  удивились,  когда  пророк,  пришедший  благословить,  проклЯл и
удалилсЯ.  Ќо больше всех удивилсЯ тот, кого он не проклинал. „жону Ѓрейнтри
казалось,  что законы каменного века выкопали и вручили ему, словно каменный
топорик.   —его  бы  он  ни  ждал  -  феодальной  ли  мести,  рыцарского  ли
великодушиЯ  -  такого  он  услышать  не  думал.  Љогда  он  оказалсЯ  самым
средневековым из всех, ему стало не по себе.
     Ћн  растерЯнно  взирал  на  завершение  торжественного  действа,  когда
вперед  вышла  ЋливиЯ.  ’огда  он  застыл  на  минуту, собралсЯ и с коротким
смешком направилсЯ к пустому трону. Џоложив ей руки на плечи, он сказал:
     - Ќу вот, моЯ дорогаЯ. ЉажетсЯ, мы помирились.
     Ћна медленно улыбнулась.
     -  Њне  очень  жаль,  - сказала она, - что вы не примете его суда. Ќо Я
радуюсь всему, что нас помирило.
     -  ‚ы  уж  менЯ простите, - сказал Ѓрейнтри. - џ только радуюсь, мне не
жаль.  ’е,  кто с ним, должны быть теперь со мной - то есть те, кто поистине
с ним, как вы.
     -  Њне  не  так  уж трудно быть с вами, - сказала она. - Њне было очень
трудно без вас. Ћсобенно когда вы проигрывали.
     -  ’еперь  мы  выиграем, - сказал он. - Њои люди приободрЯтсЯ. „а и сам
Я, как орел из псалма... юность обновилась. Ќо причиной тому не •ерн.
     Ћна смутилась и сказала:
     - Ќаверное, кто-то займет его место.
     -  Љакое там место! - воскликнул Ѓрейнтри. - Ќеужели вы верите, что нас
победило  движение?  Ќас победил человек и те, кто за ним пошли. Ќеужели вам
кажетсЯ,  что  Я  буду  боротьсЯ  с  теми, кто его бросил? џ говорил, что не
боюсь  боевых  топориков,  и  не боЯлсЯ, и уж никак не побоюсь, если на менЯ
замахнетсЯ  старый ‘ивуд. Љак же, они будут доигрывать пьесу! Њы еще услышим
о  том, какой блестЯщий судьЯ и великодушный властелин сэр „жулиан Ђрчер. Ќо
неужели  вы  думаете,  что  мы не прорвемсЯ сквозь бумажный круг? „уша ушла,
душа скачет по дороге за милю отсюда.
     -  ‚ы  правы,  -  не  сразу сказала ЋливиЯ. - „ело не только в том, что
•ерн  -  человек  великий.  Ћни  утратили  честь,  утратили  невинность. Ћни
слышали  правду  и  знают,  что это правда. Ќо одного из них, нет - одну мне
очень жаль.
     - € мне жалко многих, - сказал Ѓрейнтри, - но вы...
     -  ’акой беды не случалось ни с кем, - перебила она. - Ќам было гораздо
легче.
     - џ не совсем понимаю, - сказал он.
     -  Љонечно,  не  понимаете!  -  вскричала она. Ћн растерЯнно смотрел на
нее,  она пылко продолжала: - Љак вам понЯть! џ знаю, вам было трудно... и мне
было  трудно.  Ќо мы не прошли через то, через что прошли они... проходит она.
Њы  расстались, потому что каждый из нас думал, что другой - враг истине. Ќо
мы,  слава  Ѓогу,  не  стали  врагами друг другу. ‚ам не пришлось оскорблЯть
моего  отца,  мне  не  пришлось  это  терпеть.  џ не знаю, что бы Я сделала.
Ќаверное, умерла бы. Љаково же ей?
     - Џростите, - сказал он, - кто это "она"? ђозамунда ‘еверн?
     -  Љонечно, ђозамунда! - сердито воскликнула ЋливиЯ. - Ћн даже имени ей
не  оставил.  —то  вы  смотрите?  Ќеужели  вы не знали, что ђозамунда и •ерн
любЯт друг друга?
     - џ вообще знаю мало, - сказал он. - …сли так, это ужасно.
     - Њне надо пойти к ней, - сказала она, - а Я не пойму, что делать.
     Ћна  пошла  к  дому  через  покинутый сад, оглЯнувшись по пути на серый
обломок.  € вдруг она увидела странные вещи. ‚ ослепительном свете счастьЯ и
беды она разглЯдела их впервые.
     Ћна  осмотрелась, словно пугаЯсь тишины, так быстро сменившей суматоху.
‹ужайка,  окаймленнаЯ  с  трех сторон фасадом и крыльЯми старого дома, всего
час  назад  кишела сердитыми людьми, а сейчас была пуста, как город мертвых.
“же  смеркалось,  всходила  круглаЯ  луна,  и слабые тени ложились на старый
камень,  утративший  Яркие  тени, отбрасываемые солнцем. ‘тарые камни зданиЯ
менЯлись  в менЯющемсЯ свете, а в душе Ћливии становилось все четче то, чего
она  не  понимала,  хотЯ  ей и надо было понЯть это раньше всех. ‘трельчатые
окна  и  своды,  о  которых  она  так  легко говорила когда-то с Њэррелом, и
витражи,  чей  густой  и  Яркий цвет можно увидеть лишь изнутри, поведали ей
странную  весть.  ‚нутри  были свет и цвета, снаружи - тьма и свинец. Љто же
там,  внутри?..  …й  показалось,  что  стены с самого начала следЯт за всеми
безумствами, совершавшимисЯ здесь, следЯт - и чего-то ждут.
     ‚друг  она  увидела,  что  в воротах стоит ђозамунда. Ћна не могла и не
решалась  взглЯнуть  на  трагическую  маску,  но  взЯла  подругу  за  руку и
проговорила:
     - Ќе знаю, что тебе сказать...
     Ћтвета не было, и она начала иначе:
     - ‡а что это тебе? ’ы всем делала добро. Љак можно было так говорить?
     ђозамунда глухо сказала:
     - Ћн всегда говорит правду.
     - ’ы самаЯ благороднаЯ женщина в мире! - воскликнула ЋливиЯ.
     -  Ќет,  самаЯ несчастнаЯ, - сказала ђозамунда. - Ќикто не виноват. ќто
место как будто проклЯто.
     €менно  тогда  все  и  открылось  Ћливии  в слепЯщем свете. Ћна понЯла,
почему ей было страшно в тени подстерегающих стен.
     -   Љонечно,   проклЯто!  -  вскричала  она.  -  ЏроклЯто,  потому  что
благословенно.  Ќет,  это  не  то, о чем мы все времЯ говорили. ќто не то, о
чем  говорил  он.  Ќе  имЯ  твое  проклЯто, каким бы оно ни было, старым или
новым. ЏроклЯтие лежит на имени этого дома.
     - Ќа имени дома, - повторила ее подруга.
     -  ’ы сотни раз видела его на своей писчей бумаге, - продолжала ЋливиЯ,
-  и  не  замечала, что это - ложь. Ќе важно, знатен твой отец или нет. ќтот
дом,  все  это  место  не  принадлежит  ни  старым  семьЯм,  ни  новым.  Ћно
принадлежит Ѓогу.
     ђозамунда  застыла,  словно камень, но всЯкий бы увидел, что у нее есть
уши, чтоб слышать.
     -  Џочему  развеЯлись  наши  рыцарские  выдумки?  - вопрошала ЋливиЯ. -
Џочему  рухнул  наш  круглый  стол?  Џотому что мы начали не с начала. Њы не
понЯли,  на чем он стоит. Њы не подумали о том, ради чего, ради Љого все это
делалось. Ќа этом самом месте сотни две человек думали только об этом.
     Ћна  остановилась,  вдруг  догадавшись,  что сама начала не с начала, и
отчаЯнно попыталась объЯснить свои слова.
     -  Џонимаешь,  нынешние  люди  вправе быть такими, нынешними... Ќаверное,
многим  действительно нужны только маклеры и банки... многим нравитсЯ Њилдайк.
’вой  отец  и  его  друзьЯ  по-своему  правы...  ну,  не так виноваты, как нам
казалось,  когда  он  их  обличал...  ах,  зачем  же  это  он,  хоть  бы  тебЯ
предупредил!
     ЉаменнаЯ  статуЯ заговорила снова; вероЯтно, она могла произносить лишь
каменные слова защиты:
     - Ћн предупреждал. ќто хуже всего.
     -  ђазреши,  Я  скажу  то,  что  пытаюсь сказать, - жалобно проговорила
ЋливиЯ.  -  “  менЯ такое чувство, будто это - не мое, и Я должна отдать это
тебе.  …сть  люди,  которым и не стоит говорить о цвете рыцарства, все равно
получитсЯ  что-то вроде цветов жестокости. Ќо если мы хотим, чтобы рыцарство
снова  расцвело,  надо  найти  его  корень, хотЯ он зарос шипами богословиЯ.
Ќадо  иначе  смотреть  на свободную волю, на суд, на смерть, на спасение. ’ы
понимаешь,  это  как  с  народным  искусством. ‚се можно обратить в моду - и
плЯски,  и  процессии,  и гильдии. Ќо наши отцы, сотни людей, самых обычных,
не  безумцев,  просто  делали  все  это.  Њы вечно думаем о том, как они это
делали.  Ђ  надо  подумать  о  том,  почему  они  делали это. ђозамунда, вот
поэтому!  ‡десь  Љто-то  жил.  Ћни  …го  любили.  Ќекоторые любили …го очень
сильно...  Ќам ли с тобой не знать, чем поверЯетсЯ любовь? Ћни хотели остатьсЯ
с Ќим наедине.
     ђозамунда  пошевелилась,  словно  решила  уйти, и ЋливиЯ вцепилась ей в
руку.
     -  ’ы  думаешь,  Я сошла с ума. Љак можно тебе это говорить, когда тебе
так  плохо?  ’ы  пойми,  эта  весть  прожигает  менЯ...  Ћна больше, чем мир и
скорбь.  ђозамунда,  есть  на  свете  радость.  Ќе  развлечение,  а радость.
ђазвлекаютсЯ  тем  или  этим,  тут  - оно само, главное. Њы видим это лишь в
зеркале,  а  зеркала  разбиваютсЯ.  Ќо  здесь это обитало. ‚от почему они не
хотели  больше  ничего,  даже самого лучшего... € оно ушло. „обро ушло отсюда.
Ќам осталось лишь зло, и слава Ѓогу, что мы хотЯ бы ненавидим его.
     Ћна  указала на серый обломок. ’рещины его и выпуклости четко обрисовал
свет  луны,  и  казалось,  что  сверкающее  чудище  вышло наконец из морских
глубин.
     -  Ќам осталсЯ дракон. џ сотни раз глЯдела на него, и ненавидела его, и
не  понимала.  Ќад ним стоЯл Ђрхистратиг или свЯтаЯ Њаргарита, они побеждали
его  -  и вот, исчезли. Њы их и представить себе не можем. Њы плЯсали вокруг
него  и  думали  о  чем  угодно, кроме них. ‡десь, на этом самом лугу, пылал
костер  любви, его видели за сотни миль духовным взором, грелись его теплом.
’еперь  у  нас  одни  пустоты.  Њы  страдаем,  что  чего-то нет в мире. ‹юди
борютсЯ  за  правду - а ее нет. ‹юди борютсЯ за честь - а ее нет. Ћни тысЯчу
раз  правы,  но кончаетсЯ тем, что правда и честь борютсЯ друг с другом, как
боролись  Њайкл  и  бедный  „жон.  Њы и представить себе не можем места, где
правда  и  честь  -  в  мире, где они не искажены. џ люблю „жона, „жон любит
правду, но он видит ее не там. Ќадо увидеть ее, найти - и полюбить.
     - ѓде она? - тихо спросила ђозамунда.
     -  Ћткуда  же нам знать? - вскричала ЋливиЯ. - Њы выгнали единственного
человека, который мог сказать нам.
     Ѓездна   молчаниЯ   разверзлась  между  ними.  Ќаконец  ђозамунда  тихо
сказала:
     -  џ очень глупаЯ. Џопробую подумать о том, что ты говоришь. Ђ сейчас -
ты не обижайсЯ, больше говорить не надо.
     ЋливиЯ  медленно  пошла  через  сад  и  в  тени  серых стен нашла „жона
Ѓрейнтри,  который ее ждал. Ћни пошли вместе и довольно долго молчали. Џотом
ЋливиЯ произнесла:
     -  Љак  это  все  странно...  Ќу,  все  это,  с того днЯ, когда Я послала
Њартышку  за  краской. џ так злилась на вас и на ваш галстук, а это ведь был
один  и  тот  же  цвет.  Ќи Я, ни вы об этом не знали... но именно вы пытались
вернуть  цвет,  за  которым  Я  гонЯлась, как ребенок за облачком. €менно вы
хотели отомстить за друга моего отца.
     - џ вернул бы ему его права, - отвечал Ѓрейнтри.
     -  ‚ечно  вы о правах, - сказала она и нетерпеливо, но тихо засмеЯлась.
-  Ђ  беднаЯ  ђозамунда...  „а,  вы  вечно  толкуете  о правах... но точно ли вы
знаете, на что человек имеет право?
     -  “знать  Я  успею,  а  пока мое дело - боротьсЯ, - отвечал неумолимый
политик.
     - Љак по-вашему, - спросила она, - есть ли право на счастье?
     Ћн засмеЯлсЯ, и они вышли на пыльную дорогу, ведущую в Њилдайк.

        ѓлава 19. ‚Ћ‡‚ђЂ™…Ќ€… „ЋЌ Љ€•Ћ’Ђ

     Ѓыть  может,  когда-нибудь расскажут, как новый „он Љихот и новый ‘анчо
Џанса  бродили  по  английским дорогам. •олодный и насмешливый взор англичан
видел  лишь  кеб,  ползущий  сквозь  сцены  и  пейзажи, в которых кебы редко
увидишь.  Ќо  вдохновенный  летописец  мог  бы  порассказать,  как вознице и
седоку  удавалось утешать угнетенных. Ћн поведал бы о том, как они подвозили
бродЯг  и катали детей; о том, как они обращали кеб и в передвижной ларек, и
в  шатер,  и  в купальню; о том, как простые душой кальвинисты принимали его
за  бродЯчую  кафедру  и  слушали  поучительные проповеди „угласа Њэррела; о
том,  как  Њэррел  вторил  •ерну,  читавшему  лекции  по  истории, разъЯснЯЯ
неЯсное  и  собираЯ  деньги  к  неудовольствию  лектора.  ‚озможно, рыцарю и
оруженосцу  не  хватало  важности,  но  добро  они  творили.  Љ ним вЯзалась
полициЯ,  а  это  само  по  себе  свидетельствует о праведности; они бросали
вызов  только тем, кто сильнее; и •ерн понемногу убеждалсЯ, что общественную
пользу  приносит  лишь  частнаЯ  борьба.  Ћн был и печальней, и в своем роде
мудрее  оруженосца,  и  в  долгих беседах доказывал ему, что „он Љихоту пора
вернутьсЯ. Ћсобенно долгой была их беседа в холмах ‘ассекса.
     -  ѓоворЯт, что Я отстал от века, - сказал •ерн, - и живу во времена, о
которых  грезил  „он Љихот. Ќо сами они тоже отстали столетиЯ на три и живут
во   времена,   когда   ‘ервантес  грезил  о  „он  Љихоте.  Ћни  застрЯли  в
‚озрождении.  ’огда  казалось,  что  многое  рождаетсЯ  заново;  но  ребенок
трехсот  лет  от  роду  немного  недоразвит. …му надо бы родитьсЯ еще раз, в
ином обличье.
     -  Џочему  же,  -  спросил  Њэррел,  -  он  должен  родитьсЯ  в обличье
странствующего рыцарЯ?
     -  —то  тут  невозможного?  -  в  свою  очередь спросил •ерн. - —еловек
‚озрождениЯ   родилсЯ   в  облике  древнего  грека.  ‘ервантес  считал,  что
романтика  гибнет,  и  место  ее  занимает  разум.  ‘ейчас  гибнет  разум, и
старость  его  более убога, чем старость романтики. Ќам нужно проще и прЯмее
боротьсЯ со злом. Ќам нужен человек, который верит в бой с великанами.
     - € бьетсЯ с мельницами, - сказал Њэррел.
     -  ‚ы  никогда не думали, - спросил •ерн, - как было бы хорошо, если бы
он  их  победил? ЋшибалсЯ он в одном: надо было битьсЯ с мельниками. Њельник
был  средневековым  буржуа, он породил наш средний класс. Њельницы - начаток
фабрик  и  заводов,  омрачивших  нынешнюю  жизнь.  ‘ервантес свидетельствует
против  самого  себЯ.  ’ак  и  с  другими его примерами. „он Љихот освободил
пленников,  а  они  оказались  ворами. ’еперь нельзЯ так ошибитьсЯ. ’еперь в
кандалах нищие, воры - на свободе.
     -  ‚ы  не  думаете,  -  спросил Њэррел, - что современнаЯ жизнь слишком
сложна, чтобы подходить к ней так просто?
     -  џ  думаю,  -  отвечал  •ерн, - что современнаЯ жизнь слишком сложна,
чтобы подходить к ней сложно.
     Ћн  встал  и  принЯлсЯ шагать по дороге. ‚зглЯд у него был отрешенный и
огненный, как у его прототипа, и говорил он с трудом.
     -  Љак  вы  не  поймете? - вопрошал он. - ‚ этом всЯ суть. ‚аша техника
стала  такой  бесчеловечной,  что  уподобилась природе. „а, она стала второй
природой,  далекой,  жестокой,  равнодушной.  ђыцарь  снова блуждает в лесу,
только  вместо деревьев - трубы. ‚аша мертваЯ система так огромна, что никто
не  знает,  где  и как она сломаетсЯ. ‚се рассчитано, и потому ничего нельзЯ
рассчитать.  ‚ы  приковали  человека  к  чудовищным  орудиЯм,  вы  оправдали
наваждение „он Љихота: мельницы ваши - великаны.
     - …сть ли выход? - спросил его друг.
     -  „а,  - ответил •ерн. - ‚ы сами нашли его. Љогда вы увидели, что врач
безумнее  пациента,  вы не рассуждали о системах. ‚ы не ‘анчо Џанса. ‚ы тот,
другой.
     Ћн простер вперед руку, как в былое времЯ.
     -  —то Я сказал с трона, скажу у дороги. ’олько вы родились снова. ‚ы -
возвратившийсЯ рыцарь.
     „углас  Њэррел  сильно  смутилсЯ.  „олжно  быть,  лишь  эти слова могли
вырвать  у него признание, ибо под шутовством его лежала сдержанность, более
глубокаЯ,  чем  сдержанность  его  касты.  Ћн  несмело  взглЯнул  на •ерна и
сказал:
     -  ‚от  что,  вы  не очень мне верьте. Ќе такой уж Я рыцарь. Ќадеюсь, Я
помог старому ослу, но мне понравилась девушка... очень понравилась.
     - ‚ы сказали ей об этом? - прЯмо, как всегда, спросил •ерн.
     - Љак же Я мог? - удивилсЯ Њэррел. - Ћна ведь была мне обЯзана.
     - „орогой Њэррел! - воскликнул •ерн. - ќто чистое донкихотство!
     Њэррел вскочил и засмеЯлсЯ.
     - ‚от лучшаЯ шутка за три столетиЯ! - вскричал он.
     -  Ќе  вижу,  в чем тут шутка, - задумалсЯ •ерн. - ђазве можно пошутить
нечаЯнно?  —то  же  до  ваших  слов,  не  думаете  ли  вы,  что  по  кодексу
самообузданиЯ вы уже вправе попытатьсЯ? ‚ы хотели бы... вернутьсЯ на ‡апад?
     Њэррел снова смутилсЯ.
     - Ћткровенно говорЯ, Я избегал тех мест, - сказал он. - џ думал, и вы...
     -  „а,  -  сказал  •ерн.  -џ  долго  не  мог  глЯдеть в ту сторону. Њне
хотелось  повернутьсЯ  спиной  к  западному  ветру,  и  закат  жег менЯ, как
раскаленное  железо.  Ќо  с  годами  становишьсЯ  мудрей,  если и не станешь
веселее. ‘ам Я не мог бы пойти туда, но Я был бы рад узнать... обо всех.
     - …сли вы поедете со мной, - сказал Њэррел, - Я пойду и все разузнаю.
     -  ‚ы  сможете,  -  почти  робко  спросил  •ерн,  -  войти... в ‘ивудское
аббатство?
     - „а, - сказал Њэррел. - ‚ другой дом мне было бы труднее войти.
     Ќемногословно,  хотЯ  и  не  совсем  молчаливо,  они  решили, как и что
делать  дальше;  и  вскоре  увидели  то,  чего  боЯлись  так долго - зеленые
уступы,  деревьЯ  и  готические крыши, освещенные вечерним солнцем. € совсем
уж  нечего  было  говорить,  когда Њайкл спрыгнул с конЯ и взглЯнул на друга
через  плечо.  ’от  кивнул  и пошел легким шагом по крутой тропинке. ‘ад был
такой  же,  как  прежде, разве что аккуратней и тише; но главные ворота были
заперты.
     Њэррел  не страдал суеверием, но ему стало не по себе, когда он впервые
в  них  постучалсЯ,  а  потом позвонил в колокол. …му казалось, что это сон;
еще  ему  казалось,  что  близко пробуждение. Ќо какими бы странными ни были
его предчувствиЯ, действительность их превзошла.
     Џримерно  через  полчаса  он вышел из ворот и спокойно направилсЯ вниз,
но  друг почувствовал что-то странное в его спокойствии. ‡аговорил Њэррел не
сразу.
     -  ‘траннаЯ  штука  случилась  с  аббатством,  -  сказал  он.  - Ћно не
сгорело,  вон,  стоит  и  даже  лучше  выглЯдит, чем прежде. ‚ материальном,
метеорологическом  смысле  его  не поразил гром небесный. Ќо с ним случилась
страннаЯ штука.
     - —то же с ним? - спросил •ерн.
     - Ћно стало аббатством, - отвечал Њэррел.
     - —то вы хотите сказать? - вскричал его друг.
     -  ’о, что сказал. Ћно стало аббатством. џ говорил с аббатом. •отЯ он и
ушел  от  мира, он поведал мне много новостей, потому что знает тех, кто жил
тут раньше.
     - ‡начит, здесь монастырь, - сказал •ерн. - —то же поведал аббат?
     -  Ќачалось  с  того, - отвечал Њэррел, - что год назад умер ‘ивуд. ‚се
перешло   его   наследнице,   а  она,  как  говоритсЯ,  спЯтила.  Ћна  стала
христианкой,  и  самой  странной:  отдала  поместье другу моему аббату и его
веселому  воинству, а сама ушла работать в какой-то монастырский приют. Ћн в
доках, на ‹аймхаусском участке...
     Ѓиблиотекарь  побледнел  и вскочил со всею силой странствующего рыцарЯ.
ѓлЯдел он не на башни ‘ивуда.
     -  џ  еще  не  совсем  понЯл, - сказал он, - но это менЯет все, хотЯ не
очень облегчает. Ќелегко пойти в доки и справитьсЯ...
     -  ...о  родовитой  ђозамунде  ‘еверн,  -  закончил  его друг. - Ќет, она
зоветсЯ иначе. ‚ы найдете ее, если спросите мисс ‘мит.
     Џри  этих  словах безумие, словно гром небесный, поразило библиоте