бросила на  него горЯщий взглЯд. Љонечно,  он  лжет.  ‘ерьгу взЯл
Ќайэл, а потом, наверное, потерЯл или выбросил. € видЯ, как он стоит в своем
матросском костюме, несчастный, одинокий,  и ни  в чем не признаетсЯ,  ЊариЯ
почувствовала, что в ней нарастает безудержное, отчаЯнное желание оттолкнуть
от  него всех взрослых. Џодумаешь, пропала какаЯ-то серьга, неужели это  так
важно?  Ќикто не  имеет права  причинЯть  Ќайэлу боль, никто  не имеет права
прикасатьсЯ к Ќайэлу. Ќикто и никогда... кроме нее.
     Ћна сделала шаг вперед и, заслонив собой Ќайэла, распахнула плащ.
     - Џосмотрите на менЯ, - сказала она. - Џосмотрите, что на мне.
     Ђ  была она  в  костюме  пажа.  Ћна  засмеЯлась  и,  хлопаЯ  в  ладоши,
закружилась по гостиной, потом, не  переставаЯ смеЯтьсЯ, выбежала  в  дверь,
промчалась через кулисы  и впорхнула  на сцену, где уже собрались почти  все
гости.
     - ѓосподи, благослови мою душу, - сказал Џапа, - что за обезьЯнка, - он
рассмеЯлсЯ, и смех его оказалсЯ заразительным. Љогда Џапа смеЯлсЯ, сердитьсЯ
было невозможно.
     Ћн подал Њаме руку.
     -  Џойдем, дорогаЯ, ты прекрасно  выглЯдишь, - сказал он.  -  Џойдем  и
помоги мне справитьсЯ с этими негодниками.
     ЏродолжаЯ  смеЯтьсЯ, он вывел ее на сцену, и  нас всех поглотила  толпа
гостей.
     Њы ели  цыплЯт в сметане, мы ели меренги, мы ели шоколадные  эклеры, мы
пили  шампанское. ‚се  указывали  на  Њарию и  говорили, как  она  красива и
талантлива; ее  расхваливали  на все лады, а она расхаживала с важным видом,
щеголЯЯ своим нарЯдным плащом. ‘елиЯ тоже была прелестна, мила и ravissante*
и Ќайэл был очень смышлен, тонок, ну, просто namero**.
     * ‚осхитительно (фр.).
     ** (‡д.). Ќомер один (фр.).
     Њы  все  были  красивы, мы все  были умны, таких деталей еще никогда не
бывало. Џапа с бокалом  шампанского в руке одобрительно улыбалсЯ нам.  Њама,
красиваЯ  как  никогда  смеЯлась  и ласково трепала нас по  голове, когда мы
пробегали мимо.
     Ќе  было ни вчера, ни  завтра; страх отброшен, стыд забыт. Њы все  были
вместе - Џапа и Њама, ЊариЯ, Ќайэл  и ‘елиЯ - мы все были счастливы и,  ловЯ
на себе взглЯды гостей, от души веселились. ’о была игра, которую мы искусно
разыгрывали, игра, которую мы понимали.
     Њы были „елейни, и мы давали банкет.

        ѓлава 5

     - €нтересно, их брак был действительно удачным? - сказала ЊариЯ.
     - —ей брак?
     - Џапы и Њамы.
     Ќайэл подошел к  окну  и стал задергивать  портьеры. ’айна  отлетела от
сада, в окутавшей его тьме уже не было  ничего загадочного. Ќаступил  вечер,
шел сильный дождь.
     - Ћни ушли, и ушли навсегда. ‡абудем о них, - сказал Ќайэл.
     Ћн прошел через комнату и зажег лампу рЯдом с роЯлем.
     -  €  это говоришь ты? -  спросила ‘елиЯ, поднимаЯ очки  на  лоб.  - ’ы
гораздо больше думаешь о прошлом, чем ЊариЯ или Я.
     - ’ем больше причин, чтобы забыть, - сказал Ќайэл и начал наигрывать на
роЯле  ни  мелодию,  ни  песню, а нечто  без  начала и без  конца. ђоЯль  не
смолкал,  издаваЯ  звуки,  похожие на  те,  что порой  доносЯтсЯ из  комнаты
наверху, где незнакомый сосед мурлычетсебе под нос что-то нечленораздельное.
     - Љонечно, их брак был удачным, - сказала ‘елиЯ. - Џапа обожал Њаму.
     - Ћбожать еще не значит быть счастливым, - сказала ЊариЯ.
     -  Ћбычно  это означает обратное,  то есть  быть несчастным,  -  сказал
Ќайэл.
     ‘елиЯ пожала плечами и вновь принЯлась штопать детские носки.
     - Љак бы то ни было, после ее смерти Џапа стал совсем другим, - сказала
она.
     - Љак и все мы, - отозвалсЯ Ќайэл. - „авайте сменим тему.
     ЊариЯ сидела на диване, поджав ноги по-турецки, и смотрела в огонь.
     - Ђ зачем нам  менЯть тему? - спросила она. - џ знаю, длЯ тебЯ это было
ужасно, но и нам с ‘елией было не легче. Џусть  она не была моей матерью, но
другой  Я  не  знала,  и Я любила  ее.  Љроме того, нам полезно заглЯнуть  в
прошлое. Ћно многое объЯснЯет.
     ЊариЯ,  одиноко  сидевшаЯ  на   диване,   поджав  под   себЯ   ноги,  с
растрепанными  волосами,  вдруг  показалась  покинутой и  несчастной.  Ќайэл
рассмеЯлсЯ.
     - € что же оно объЯснЯет? - спросил он.
     - џ понимаю, что ЊариЯ имеет в виду, - перебила ‘елиЯ. - Ћно заставлЯет
пристальнее  взглЯнуть  на собственную жизнь, а,  видит Ѓог, после того, что
сказал о нас —арльз, нам самое времЯ это сделать.
     -  ‚здор, - сказал  Ќайэл. - „осужие размышлениЯ -  был ли  брак Џапы и
Њамы удачным, не помогут нам решить, почему ЊариЯ вдруг потерпела фиаско.
     - Љто говорит, что Я потерпела фиаско? - сказала ЊариЯ.
     - ‚от уж час, как ты сидишь и намекаешь на это, - сказал Ќайэл.
     - Ђх, только не пускайтесь в пререканиЯ, - утомленно проговорила ‘елиЯ.
- Ќикак не могу решить, что менЯ  больше раздражает: когда вы  сходитесь  во
мнениЯх  или когда  расходитесь. …сли тебе  так надо  играть,  Ќайэл,  играй
по-настоЯщему. џ не выношу, когдаты без толку барабанишь по клавишам, всегда
не выносила.
     -  …сли  это тебЯ  так раздражает,  Я  совсем не буду играть,  - сказал
Ќайэл.
     - Ћ,  продолжай,  не  обращай на нее вниманиЯ, - сказала ЊариЯ. - ’ы же
знаешь, что мне это нравитсЯ. Џомогает думать.
     Ћна снова легла и заложила руки за голову.
     - —то вы на самом деле помните о летних каникулах в Ѓретани?
     Ќайэл не ответил, но его  игра превратилась  в  сплошной  набор резких,
неприЯтных диссонансов.
     - ‚ то лето часто  гремел гром, - сказала ‘елиЯ, - как никогда часто. €
Я  научилась плавать.  Џапа учил менЯ с поразительным терпением. ‚ купальном
костюме он выглЯдел не лучшим образом, беднЯжка, он был слишком большой.
     Ќо  конечно же, думала она, единственное,  что мы по-настоЯщему помним,
это кульминациЯ.
     - џ играл на песке в крикет  с  этими  ужасными мальчишками из отелЯ, -
неожиданно сказал  Ќайэл.  - “ них  был  тЯжелый мЯч,  и  мне  это  очень не
нравилось. Ќо Я решил,  что все же лучше попрактиковатьсЯ перед тем,  как  в
сентЯбре  идти в школу. ‚ прыжках Я был гораздо сильнее. ‚ прыжках  Я разбил
их на голову.
     Ѓоже  мой, к чему ЊариЯ клонит, вороша  прошлое? —то  это  может  дать,
какаЯ от этого польза?
     - Ќедавно мы  говорили о том,  что  по-разному смотрим на один и тот же
предмет, -  продолжала ЊариЯ.  -  Ќайэл  сказал, что мы  на  все  смотрим  с
различных  точек зрениЯ. „умаю, он прав. ‘елиЯ, ты говорила,  что  в то лето
часто гремел гром. џ не  помню ни одной  грозы. €зо днЯ в  день было жарко и
Ясно.  Ќемудрено,  что  никто  не знает прады  о жизни •риста. ‹юди, которые
писали …вангелие, рассказывают  совершенно разные истории. -  Ћна зевнула  и
подложила  под спину  подушку.  -  €нтересно, в каком  возрасте  мне следует
сообщить  детЯм  сведениЯ,  необходимые длЯ их  полового воспитаниЯ?  -  без
всЯкого перехода сказала она.
     - ’ы  последнЯЯ,  кому это  следует  делать, -  сказал Ќайэл. - ‚ твоем
пересказе они будут звучать слишком возбуждающе. Џредоставь это Џолли. - Ћна
слепит фигурки из пластилина, и на них все покажет.
     - Ђ Љэролайн? -  сказала ЊариЯ.  - Ћна давно вышла  из  того  возраста,
когда играют с пластилином. ЏридетсЯ директрисе школы просветить ее.
     - „умаю, в школах сейчас  это делают  очень хорошо, -  серьезно сказала
‘елиЯ. - –еломудренно, наглЯдно и без лишних эмоций.
     - —то? ђисунки на доске? - спросила ЊариЯ.
     - Џолагаю, что да. Ќо не уверена.
     -  Ќе слишком  ли  это  грубо? Љак  те отвратительные  рисунки  мелом с
нацарапанными надписЯми, вроде "’ом гулЯет с Њолли".
     - Ћ, может быть, и не на доске. Њожет быть,  эти предметы в бутылках...
ќмбрионы, - сказала ‘елиЯ.
     - …ще  хуже, -  сказал Ќайэл. -  џ бы просто не  мог на них смотреть. -
‘екс и без эмбрионов достаточно хитраЯ штука.
     - ‚от  уж не знала,  что ты так считаешь, - сказала ‘елиЯ. - „а и ЊариЯ
тоже.  Ќо мы отклонились от  темы.  Ќе  понимаю,  какаЯ  свЯзь между летними
каникулами в Ѓретани и сексом.
     - Ћ, да, - сказала ЊариЯ. - ѓде уж тебе.
     ‘елиЯ намотала шерстЯную  нитку на  катушку и положила ее в  корзинку с
носками.
     - Ѓыло бы гораздо  лучше, - строго сказала она, - если бы вместо  того,
чтобы  раздумывать о  том,  давать  ли  уроки  полового  воспитаниЯ,  ты  бы
научилась штопать их носки.
     -  „ай  ей  выпить, Ќайэл, - утомленно сказала  ЊариЯ. - Ћна собираетсЯ
прочесть мне проповедь. ‹юбимое занЯтие старых дев. “жасно скучно.
     Ќайэл наполнил бокал Њарии, затем свой и ‘елии.
     Ћн вЯлой походкой подошел к роЯлю и, напеваЯ  вполголоса, поставил свой
бокал на выступ рЯдом с клавиатурой.
     - Љакие там были слова? - спросил он. - џ не могу вспомнить слова.
     Ћн начал  играть,  очень  тихо,  осторожно,  и  мелодиЯ перенесла нас в
прошлое

     Du clair de la lune,
     Mon ami Pierrot,
     Prete-moi ta plume,
     Pour ecrir un mot.

     Ma chandelle est mort,
     Je n'ai plus de feu.
     Ouvre-moi ta porte
     Pour l'amour de Dieu.*

     *Џогасла вдруг свечка,
     „ружок мой Џьеро.
     —еркну Я словечко,
     ѓотовь мне перо.

     ‘тою в лунном свете,
     “ самых дверей.
     ’ы мне, ради Ѓога,
     Ћткрой поскорей.

     ’ихо пела ЊариЯ чистым детским голосом; она единственнаЯ  из  нас троих
помнила слова.
     -  Ќайэл, ты обычно играл ее, - сказала она, - в той нелепой  маленькой
душной  гостиной на  вилле,  пока мы все сидели  на  веранде. ’ы повторЯл ее
снова и снова. Џочему?
     - Ќе знаю, - сказал Ќайэл. - Ќе помню.
     - Џапа часто ее пел, - сказала ‘елиЯ, - когда мы уходили спать.  “  нас
была сетка от москитов. Њама обычно лежала в шезлонге в том белом  платье  и
вместо веера обмахивалась хлопушкой длЯ мух.
     - „ействительно,  часто  бывали грозы,  теперь Я  вспомнила, -  сказала
ЊариЯ.  -  ‚сю  лужайку  заливало   в  какие-нибудь  пЯть  минут.  Њы  бегом
поднимались с плЯжа, задрав юбки на голову. Ѓывали и морские туманы. ЊаЯк.
     - ’от человек, который хотел написать длЯ Њамы балет, - так и не понЯв,
что  она  презирает  традиционный  балет  и  танцует в  своей индивидуальной
манере, - как его звали? - спросила ‘елиЯ.
     -  Њишель Љак-’о-’ам-…ще, - сказал Ќайэл. -  Ћн  все  времЯ  смотрел на
Њаму.
     -  Њишель ‹афорж, - сказала ЊариЯ. - € на Њаму он смотрел отнюдь не все
времЯ.
     Њы  помнили дом удивительно отчетливо и  зримо.  Ћн стоЯл невдалеке  от
скал, круто обрывающихсЯ в море, отчего взбиратьсЯ на них было опасно. —ерез
сад к плЯжу  сбегала извилистаЯ тропинка. ‚округ было много утесов, заводей,
манЯщих  и  пробуждающих  любопытство  пещер,  куда   солнце   просачивалось
медленно,  с  трудом, словно  дрожащий свет  факела.  Ќа скалах  росли дикие
цветы. ЊорскаЯ гвоздика, армериЯ, бальзамиЯ...

        ѓлава 6

     Љогда  опускалсЯ  туман, день и ночь напролет выла сирена. ЊилЯх в трех
от  берега из морЯ  выступала небольшаЯ группа  островов. Ћни  были окружены
скалами, и на них никто не жил: за ними высилсЯ  маЯк.  ‚ой сирены доносилсЯ
оттуда. „нем он не очень докучал нам, и мы вскоре привыкли к нему. €ное дело
ночью.   Џриглушенный   туманом   вой  звучал   грозным   предзнаменованием,
повторЯющимсЯ со зловещей регулЯрностью. ‹ожась спать после Ясного, теплого,
без малейшего  намека на туман днЯ, мы просыпались в предрассветные часы,  и
тот же заунывный,  настойчивый звук, что разбудил нас,  вновь нарушал тишину
летней  ночи. Њы старались  представить  себе,  что  его  издает  безобидное
механическое  устройство,  приводимое  в  действие  смотрителем  маЯка,  как
какаЯ-нибудь  машина или мотор, который можно включить руками. Ќо тщетно. „о
маЯка было не добратьсЯ, бурное  море и скалистые острова преграждали к нему
путь. € голос сирены продолжал звучать как голос самой судьбы.
     Џапа  и Њама перешли  в запасную  комнату  виллы:  Њаме было нестерпимо
тЯжело  просыпатьсЯ по ночам и слышать  вой  сирены. ‚ид из их новой комнаты
был ничем не примечателен:  окна выходили на огород и  дорогу  в деревню.  Љ
тому лету Њама устала больше обычного. Џозади был долгий сезон. ‚сю зиму  мы
провели  в ‹ондоне, на  Џасху поехали в  ђим, затем  на  май,  июнь и июль в
Џариж. Ќа  осень  планировалось продолжительное  турне по Ђмерике и  Љанаде.
Џоговаривали  о  том,  что Ќайэл, а, возможно,  и  ЊариЯ пойдут в  школу. Њы
быстро  росли и выходили  из повиновениЯ.  Џо  росту ЊариЯ уже догнала Њаму,
что, наверное, не так и много - Њама была невысокой, но когда на плЯже ЊариЯ
перепрыгивала  с камнЯ  на  камень или вытЯгивалась на  каменистой  площадке
перед тем, как нырнуть, Џапа как-то сказал, что мы и не заметили, как она за
одну  ночь превратилась в женщину.  Ќам  стало грустно, особенно Њарии.  Ћна
вовсе не  хотела  быть женщиной. ‚о всЯком случае  она ненавидела это слово.
‘амо его звучание  напоминало  кого-то  старого, вроде  ’руды, кого-то очень
скучного и унылого, может быть, миссис ‘алливан, когда та делает  покупки на
Ћксфорд-стрит, а потом несет их домой.
     Њы  сидели  за  столом  на веранде и, потЯгиваЯ  через соломинку  сидр,
обсуждали этот вопрос.
     -  Ќам надо  что-нибудь  принимать,  чтобы  остановить рост, -  сказала
ЊариЯ. - „жин или бренди.
     - ‘лишком поздно, - сказал Ќайэл. - „аже если бы мы за взЯтку уговорили
Ђндре  или кого-то другого принести нам  джин из деревни, он не подействует.
Џосмотри на свои ноги.
     ЊариЯ вытЯнула длинные ноги  под столом. Ћни были коричневые от загара,
гладкие, с золотистыми шелковистыми волосками. ЊариЯ вдруг рассмеЯлась.
     - ‚ чем дело? - спросил Ќайэл.
     - Џомните, как позавчера вечером, после ужина, мы  играли в vingtitun*,
- сказала  ЊариЯ. - Џапа смешил нас рассказами о своей молодости в ‚ене, а у
Њамы  разболелась голова, и она  рано  легла спать; а потом из  отелЯ пришел
Њишель, и сел играть вместе с нами.
     * „вадцать одно (фр.).
     - „а, - сказала ‘елиЯ. - …му очень не везло  в vingt et un. Ћн проиграл
все свои деньги мне и Џапе.
     - Ќу так догадайтесь, что он делал, - сказала  ЊариЯ.  -  Ћн  все времЯ
поглаживал мне ноги под столом. џ хихикала и боЯлась, что вы увидите.
     - „овольно нахально, - сказал Ќайэл, - но мне кажетсЯ, он из тех людей,
которые любЯт все гладить. ‚ы заметили, он вечно возитсЯ с кошками?
     - „а, -  сказала ‘елиЯ, - возитсЯ. Џо-моему,  он очень жеманный, и Џапа
тоже так думает. Њне кажетсЯ, что Њаме он нравитсЯ.
     -  Ћн  и  в самом деле Њамин знакомый. Ћни  все  времЯ разговаривают  о
балете, который  он хочет написать длЯ ее осеннего турне. ‚чера они говорили
о  нем весь день. —то ты  сделала, когда он стал гладить твои ноги? „ала ему
пинка под столом?
     Ќе вынимаЯ  соломинки изо рта и с довольным видом потЯгиваЯ сидр, ЊариЯ
покачала головой.
     - Ќет, - сказала она. - Њне было очень приЯтно.
     ‘елиЯ  удивленно  уставилась  на нее,  затем перевела  взглЯд  на  свои
собственные ноги. …й никогда не удавалось загореть так же хорошо, как Њарии.
     - ‚ самом деле?  - спросила она. - џ бы подумала, что это глупо.  - Ћна
наклонилась и погладила сперва свою ногу, потом ногу Њарии.
     - Љогда ты  гладишь, ощущение совсем не  то, -  сказала ЊариЯ. - ќто не
интересно.  ‚сЯ соль в том,  чтобы это делал человек,  которого  ты почти не
знаешь. Љак Њишель.
     - Џонимаю, - ответила ‘елиЯ. Ћна была озадачена.
     Ќайэл вытащил из кармана леденец на палочке и принЯлсЯ задумчиво сосать
его. ‹еденец пахнул грейпфрутом и был очень кислый.
     ‘транное это было лето.  Њы не играли в  привычные игры.  ‚ католиков и
гугенотов,  в  англичан  и  ирландцев*,  в  исследователей Ђмазонки.  ‚сегда
находились другие дела. ЊариЯ уходила бродить одна, знакомилась со взрослыми
из  отелЯ,  вроде этого  назойливого  ЊишелЯ,  которому,  должно  быть,  уже
перевалило  за тридцать,  а  ‘елиЯ всем  надоедала своим желанием  научитьсЯ
плавать.  Ћна занималась  с удивительным упорством, вкладываЯ  в  броски всю
душу;  громко считала их,  потом  выскакивала  из  воды и  кричала "Ђ сейчас
сколько бросков? “же лучше? Ќу, посмотрите на менЯ, хоть кто-нибудь".
     ‘мотреть  никто  не  хотел,  но Џапа снисходительно улыбалсЯ и говорил:
"Ћчень хорошо. Џродолжай. ‘ейчас Я приду и покажу тебе".
     Љогда-то,  думал  Ќайэл,  мы  все  были  вместе,  ЊариЯ выбирала  игру,
говорила,  кто кем  будет,  как его зовут, кто друг, кто враг.  Њы все также
любили изображать  из себЯ не то, что мы есть, но  совсем  по-другому. ќто и
имел в виду Џапа, когда сказал, что  мы  растем и что  ЊариЯ стала женщиной.
‘коро мы перестанем быть детьми. Њы будем, как Ћни.
     Ѓудущее  не  сулило   определенности  из-за  постоЯнных  разговоров  об
американском турне, в которое возьмут только ‘елию, а его и Њарию отправЯт в
школу. Ќайэл выбросил  остатки кислого леденца  и  пошел в гостиную.  ‚ доме
было прохладно  и  тихо, ставни закрыты. Ћн  подошел к  пианино и  осторожно
поднЯл  крышку.  ‹ишь  этим  летом он обнаружил, как  просто подбирать ноты,
превращать их в аккорды  и делать так, чтобы в их звучании был  смысл. Љогда
остальные  купались  или  загорали на  плЯже,  он  входил  в  пустой  дом  и
предавалсЯ этому занЯтию. Ћн недоумевал, зачем люди тратЯт столько  труда на
изучение  игры на  фортепиано, на  чтение нот,  забивают себе головы всЯкими
крючками, восьмушками и полувосьмушками, если ничего нет на свете проще, чем
подобрать мелодию, хоть раз услышанную, и сыграть ее на пианино.
     Љ тому времени  он уже знал все Џапины песни. Ћн мог изменЯть их смысл,
переставлЯЯ   ноты;  веселую  жизнерадостную   песенку  можно  было  сделать
грустной, убрав один-единственный аккорд и пустив  мелодию вниз, словно  она
сбегает с горы. Ћн не знал, как иначе выразить свою мысль. Њожет быть, когда
он пойдет  в школу, там его этому научат, будут давать ему  уроки. Ђ пока он
находил  бесконечное  очарование  в  изобретенном  им  методе  исследованиЯ.
Џо-своему это занЯтие  доставлЯло ему не  меньшее,  а, возможно,  и  большее
удовольствие, чем  игры с Њарией и ‘елией, потому что  он  сам  мог выбирать
звуки, тогда как в играх приходилось играть роль, отведенную ему Њарией.

     Du clair de la lune,
     Mon ami Pierrot,
     Prete-moi ta plume
     Pour ecrire un mot.

     Ma chandelle est morte
     Je n'ai plus de feu,
     Ouvre-moi ta porte
     Pour l'amour de Den.

     Џапа часто пел эту песню  на последний  бис. —ем проще была песнЯ,  тем
больше неистовствовала публика. ‹юди кричали, размахивали носовыми платками,
топали  ногами  - а  он вовсе ничего и не делал, просто  совершенно спокойно
стоЯл на сцене и пел простую, незатейливую песню, которую все знали наизусть
чуть  ли не  с  колыбели. €  всю  эту  бурю вызывал спокойно льющийсЯ голос,
который производил такое же впечатление, как звучание засурдиненной скрипки.
…ще интереснее  было  то,  что если ноты, на  которые  поютсЯ  слова mon ami
Pierrot,  поставить в обратном порЯдке, ощущение грусти не исчезало; мелодиЯ
и  смысл  оставались  прежними,  но изменение гармонических  ходов обострЯло
чувство отчаЯниЯ. € уж совсем интересно было играть мелодию в другом ритме.

     Du clair de la lune

     Ќо если  внести некоторые изменениЯ,  если начать с акцента  на "du", а
второй акцент поставить на "lune", и четко выделить в этом слове  два слога,
строка зазвучит в танцевальном ритме  и все изменитсЯ. †алостливаЯ интонациЯ
исчезнет и грустить будет  уже не о чем.  ‘елиЯ не станет  плакать. Ќайэл не
испытает этого ужасного чувства одиночества, которое порой ни с того,  ни  с
сего нападает на него.

     Du clair раз... два... de la lu раз... два... ne
     Mon ami раз... два... Pierrot
     (динг-а-донг и динг-а-динга-донг).

     Ќу, конечно же, вот он, ответ. ’еперь она звучит радостно, весело. Џапе
надо петь ее именно так. Ќайэл играл песню еще и  еще, вводЯ новые акценты в
самых неожиданных местах, потом стал насвистывать в такт  музыке. ‚друг - он
сам не понЯл, как это получилось, - Ќайэл почувствовал, что он уже не один в
комнате. Љто-то вошел из холла в дверь за его спиной. …го мгновенно охватило
предательское чувство вины и  стыда.  Ћн перестал  играть  и  повернулсЯ  на
крутЯщемсЯ табурете.  ‚  дверЯх стоЯла Њама  и наблюдала  за  ним. Ќекоторое
времЯ они  смотрели друг на друга. Њама немного помедлила, потом  захлопнула
дверь, подошла к нему и остановилась рЯдом с пианино.
     - Џочему ты так играешь? - спросила она.
     Ќайэл посмотрел  ей в  глаза. Ћн сразу  увидел,  что она не сердитсЯ, и
почувствовал облегчение. Ќо она и не улыбалась. “ нее был усталый  и немного
странный вид.
     - Ќе знаю, - сказал он. - Њне захотелось. Џросто так вышло.
     Ћна  стоЯла и смотрела на него, и  он, сидЯ на табурете перед  пианино,
понЯл, что  ’руда права. ђаньше он  никогда не замечал, что Њама  совсем  не
высокаЯ, она  ниже Њарии. Ќа  ней был  свободный пеньюар, который она обычно
носила за завтраком и у себЯ в комнате, и соломенные сандалии без каблуков.
     -  “  менЯ  болела голова, - сказала она, - Я  лежала у  себЯ наверху и
услышала, как ты играешь.
     ‘транно, подумал  Ќайэл,  что она  не  позвонила ’руде  или не  послала
кого-нибудь сказать, чтобы он перестал. €ли даже не постучала в пол. …сли мы
слишком шумели, когда Њама отдыхала, она, как правило, так и делала.
     -  Њне ужасно жаль, - сказал он. - џ не знал. џ думал,  в  доме  никого
нет. Ќедавно все были на веранде, но, наверное, ушли на плЯж.
     Љазалось, Њама не слушает его. Ћна словно думала о чем-то другом.
     - Џродолжай, - сказала она. - ‘ыграй, как ты играл.
     - Ќет, нет, - поспешно начал Ќайэл. - џ не могу играть как следует.
     - Њожешь, - сказала она.
     Ќайэл во все глаза уставилсЯ на Њаму. Ќеужели  на нее так подействовала
головнаЯ боль. ‘ ней все в порЯдке? Ћна улыбаетсЯ, и не иронично, а ласково.
     Ћн проглотил  подступивший к горлу комок,  повернулсЯ к пианино и начал
играть. Ќо пальцы не слушались его, попадали не на  те клавиши, извлекали из
инструмента фальшивые звуки.
     - Ѓесполезно, - сказал он. - џ не могу.
     € тут Њама сделала совершенно  удивительную вещь. Ћна села  рЯдом с ним
на табурет, левую руку положила ему на плечо, а правую на клавиатуру рЯдом с
его руками.
     - Ќачинай, - сказала она. - Ѓудем играть вместе.
     € она продолжила песню в том  же ритме и темпе  с  того  места, где  он
остановилсЯ,  превратив ее  в  радостную танцевальную мелодию.  Ћн  был  так
удивлен и потрЯсен, что не мог ни о чем думать. Њожет быть, Њама  делает это
в припадке сомнамбулизма или,  принЯв таблетку от головной боли, она сошла с
ума, как ЋфелиЯ в "ѓамлете". Ћн не верил своим глазам  - Њама сидит рЯдом  с
ним, а ее рука в пеньюаре обнимает его за плечи.
     Ћна остановилась и посмотрела на него.
     - ‚ чем дело? - спросила она. - ’ы больше не хочешь играть?
     „олжно быть, она, и в самом деле,  отдыхала - на ее лице не было пудры,
а на губах помады. …е лицо "не было сделано", как сказала бы ЊариЯ. ќто было
просто ее лицо. Љожа мЯгкаЯ и  гладкаЯ, небольшие  морщинки в уголках глаз и
рта, которые, как правило, не видны. Џочему, недоумевал он, в таком виде она
кажетсЯ гораздо красивее, гораздо добрее. Ћна вдруг перестала быть взрослой.
Ћна была, как он, как ЊариЯ.
     - ’ы не хочешь играть? - повторила она.
     -  Ќет,  хочу,  - сказал он, - очень хочу. - …го беспокойство улеглось.
ђобость прошла; он, наконец, был  счастлив, как никогда прежде, пальцы вновь
обрели уверенность и подвижность.

     Ma chandelle est morte,
     Je n'ai plus de feu.

     Ђ Њама играла вместе  с ним и пела - Њама,  котораЯ  никогда не пела  с
Џапой.
     Љакое-то  мгновение  он  стоЯл,  занЯтый  своими,  одному ему  ведомыми
мыслЯми,  как в те  далекие годы  детства, в парижском отеле,  когда Њама не
обращала на него вниманиЯ, и  он, маленький  мальчик, делал вид, что ему это
безразлично, подбегал  к окну, смотрел на улицу и плевал на головы прохожих.
‡атем выражение его лица изменилось, ... звучал снова и снова.
     Ќайэл заиграл громче и быстрее; Њама сидела рЯдом с ним.

     Ouvre-moi ta porte
     Pour l'amour de Den.

     ‡а  скалами,  возле самой  глубокой  бухты  ЊариЯ  лежала на  животе  и
смотрела на свое отражение в воде. Ќедавно она обнаружила, что без малейшего
усилиЯ может вызвать  слезы  на глаза.  „лЯ этого  ей даже не нужно ущипнуть
себЯ или сжать веки. ‘тоит  лишь вообразить, что  ей грустно, и слезы придут
сами собой. €ли сказать что-нибудь грустное, и все сразу получитсЯ.
     "Ќикогда... никогда..." -  прошептала она, и глаза, которые смотрели на
нее из воды, наполнились слезами горЯ. …сть в Ѓиблии строчки, которые хорошо
повторЯть, не длЯ того, чтобы плакать, а просто так.

     Љак ноги прекрасны твои, обутые в туфли, о царскаЯ дочь.

     ќто из  Ѓиблии? ‚прочем, неважно, если не  из Ѓиблии, то  откуда-нибудь
еще.  ‘колько  чудесных  фраз  можно произнести.  …й  хотелось  беспорЯдочно
нанизать их на одну нить.
     Ћна  повернулась  на  бок,  закрыла  глаза  и  стала  слушать  звучание
собственного голоса.

     ‡автра, завтра и снова завтра...

     Љак  тепло и  приЯтно  лежать возле  бухты. …сли бы всегда  было  лето.
Ќичего кроме лета, солнца да плеска волн, ленивого, навевающего дрему.
     - Џривет, морскаЯ нимфа, - сказал чей-то голос.
     ЊариЯ прищурилась и поднЯла глаза. ќто был Њишель. €нтересно, как он ее
нашел.  ЌависшаЯ  над  бухтой  скала  надежно  скрывала  ее  от  посторонних
взглЯдов.
     - Џривет, - сказала она.
     Њишель подошел и  сел рЯдом  с ней. Ћн  был  в плавках и  с полотенцем,
повЯзанным вокруг бедер. ЊариЯ предалась  праздным размышлениЯм относительно
того, почему  мужчины  могут ходить обнаженными  по  поЯс,  а  женщины  нет.
Ќаверное, потому, что они полные.  ‘ама  она, слава Ѓогу, пока не полнаЯ, но
’руда по какой-то  дурацкой причине  все лето заставлЯла ее закрывать  верх.
Ћна уже слишком большаЯ, чтобы бегать в таком виде, говорила ’руда.
     - џ повсюду искал вас, - сказал Њишель с ноткой упрека в голосе.
     - €скали?  - сказала ЊариЯ. -  €звините. џ думала, вы  разговариваете с
Џапой или Њамой.
     Њишель рассмеЯлсЯ.
     - Ќеужели вы думаете,  что Я стану  проводить времЯ  с ними,  если есть
хоть малейшаЯ возможность побыть с вами? - спросил он.
     ЊариЯ пристально посмотрела на него. ‚от как...  Ћн взрослый и их друг,
разве нет? Ћбычно взрослые  предпочитают бывать  со взрослыми. Ћна ничего не
сказала, да и сказать было нечего.
     - ‡наете, ЊариЯ, - продолжал он,  - когда Я вернусь в  Џариж, мне будет
очень не хватать вас.
     - Џравда?  - сказала ЊариЯ. Ћна прислонилась к  скале  и закрыла глаза.
Љак жарко, жарко даже длЯ того, чтобы купатьсЯ. ‘лишком жарко,  чтобы вообще
что-нибудь делать, кроме как сидеть прислонившись к скале.
     - „а, - ответил он. - Ђ вам будет не хватать менЯ?
     ЊариЯ на  мгновение  задумалась. …сли сказать "Ќет", он обидитсЯ. Њожет
быть, ей и будет немного не хватать его. ‚ конце концов, он высокий, милый и
довольно красивый, а когда они играли в теннис или  искали морских звезд, он
всегда был очень веселым.
     - „умаю, что  да, - вежливо  сказала она. - „а, уверена, что мне  будет
очень не хватать вас.
     Ћн  наклонилсЯ и стал  поглаживать ее ноги, как  делал  это  за игрой в
vingt  etur.  ‘транно,  подумала она. Џочему он  сам не свой до  того, чтобы
гладить  чьи-нибудь  ноги?  ‚о  времЯ   игры  это   было  приЯтно,  вызывало
непривычное волнение, прежде  всего потому, что  за  столом  сидели  другие,
которые ничего  не замечали; кроме  того, она  инстинктивно чувствовала, что
Џапа рассердилсЯ  бы,  и это  ее забавлЯло.  Ќо теперь, когда  они с Њишелем
вдвоем, ей это не очень  нравитсЯ. ќто довольно глупо, как сказала ‘елиЯ. Ќо
если  она  уберет  ноги,  он  опЯть-таки обидитсЯ.  Ќеожиданно она придумала
предлог.
     - ѓосподи, как жарко, - сказала она. - Њне просто необходимо поплавать,
чтобы освежитьсЯ.
     Ћна встала и нырнула в глубокую бухту. Ћн  сидел на камне и смотрел  на
нее. “  него был раздраженный  вид, но ЊариЯ притворилась, будто не замечает
этого.
     - Џрыгайте, здесь замечательно, - сказала она, стрЯхиваЯ воду с волос.
     - Ќет, благодарю вас, - сказал он. - џ уже наплавалсЯ.
     Ћн прислонилсЯ к скале и закурил сигарету.
     ЊариЯ  плавала  кругами,  наблюдаЯ за  ним  из  воды.  Љогда он  сидел,
подтЯнув колени к груди, и курил сигарету, он казалсЯ очень привлекательным.
Њакушка его склоненной головы  выгорела на солнце, шеЯ  была  коричневой  от
загара. Ќо когда  он  улыбалсЯ, слишком большие зубы все портили. €нтересно,
думала ЊариЯ, бывает ли в  мужчинах все красиво: волосы,  глаза,  нос, ноги,
руки  или  всегда  найдетсЯ  то,  что вызывает  раздражение  и  отталкивает.
ЏоднимаЯ тучу брызг, она ударила ногами по воде и  снова нырнула; она знала,
что хорошо нырЯет, и ей захотелось покрасоватьсЯ перед Њишелем. Ћн продолжал
курить.  ‚скоре ЊариЯ вышла  из  воды и,  подобрав  полотенце, вытерлась  на
солнце. Љупанье освежило ее.
     - €нтересно, где остальные, - сказала она.
     - Љакое нам дело до остальных. Џодойдите сюда и сЯдьте, - сказал он.
     ’он, которым Њишель произнес эти слова, будто отдаваЯ приказ, и то, как
он похлопал рукой по камню, удивили Њарию. Ћбычно, если кто-то приказывал ей
что-то сделать, она инстинктивно отказывалась. Ќе в ее  природе  подчинЯтьсЯ
дисциплине. Ќо когда так заговорил Њишель, она понЯла, что ей  это нравитсЯ.
’акой тон куда лучше,  чем нежный голос, каким он сказал, что  ему будет  не
хватать ее. ’огда он выглЯдел глупо, а теперь он  вовсе не  похож на глупца.
Ћна разложила  полотенце сушитьсЯ на камне  и села рЯдом с  Њишелем. Ќа этот
раз он ничего не говорил,  не касалсЯ ее ног. Ћн потЯнулсЯ к  ее руке и взЯл
ее в свою.
     Љакое  тепло, какой умиротворЯющий покой были в пожатии его  руки.  Љак
приЯтно  было чувствовать прикосновение его плеча к своему. € все же, думала
ЊариЯ, если бы  пришел Џапа и, заглЯнув вниз с обрыва,  увидел, что мы сидим
здесь, мне  стало  бы  неловко  и стыдно. џ бы  быстро  убрала  свою  руку и
притворилась, что Њишель вовсе и не дотрагивалсЯ до нее.  Њожет быть, оттого
это так приЯтно. Њожет быть, мне это и нравитсЯ лишь потому, что
     Џапа никогда бы этого не позволил.
     —ерез залив со скалистых островов донессЯ отдаленный вой сирены.
     ‘елиЯ услышала  его, нахмурилась  и повернула голову к морю, но  быстро
сгущавшийсЯ туман уже скрыл острова. ‘елиЯ не могла разглЯдеть их.
     “ууу...  вновь прозвучал скорбный, настойчивый звук. ‘елиЯ отступила на
несколько шагов и принЯлась рассматривать дом, который  только что закончила
строить. Ћн  был  красивой формы  с окнами  из  ракушек  и  с  дорожками  из
водорослей от двери к воротам. —тобы найти  двери и  ворота, ‘елии  пришлось
немало потрудитьсЯ, она  очень придирчиво выбирала камни  нужной  формы. …ще
были мост и туннель. ’уннель был проложен под садом и вел к дому.
     Ѓыло  горько думать, что море разрушит дом,  на  строительство которого
она не жалела труда. ЏодкрадетсЯ и песчинка за песчинкой унесет с собой. ќто
говорит только о том, что бесполезно делать недолговечные вещи.
     ђисование  совсем  другое  дело.  …сли  нарисовать  картину,  ее  можно
положить в Ящик и смотреть на нее снова и снова, она всегда будет там, когда
понадобитсЯ.
     •орошо бы иметь модель песочного домика и, возвращаЯсь домой, где бы ни
был  их следующий дом, в  Џариже, в  ‹ондоне или где-нибудь еще, знать,  что
домик на месте, с другими  вещами, которые она тайно хранила, сама не  знаЯ,
зачем, так, на всЯкий случай... Ќа какой случай? - спрашивала ’руда. ’ак, на
всЯкий  случай,  отвечала  ‘елиЯ.  ‘реди  ее сокровищ  были ракушки, гладкие
зеленые камешки, засушенные цветы, огрызки  карандашей, даже небольшие куски
старых тросточек, которые она подбирала в Bois или в ѓайд-парке* и приносила
в отель или меблированные комнаты.
     - Ќет, нет, не надо это выбрасывать, - обычно говорила она.
     …сли  она что-то  подобрала,  это должно  сохранитьсЯ  навсегда,  стать
сокровищем, которое необходимо беречь и любить.
     “ууу... снова завыла несноснаЯ сирена.
     - Џосмотри,  Џапа,  -  позвала  она,  -  иди  сюда  и  посмотри,  какой
хорошенький домик Я построила длЯ нас с тобой.
     Ћн не ответил. ‘елиЯ повернулась и побежала к тому месту, где он сидел.
…го там не было. …го куртка,  книга и полевой  бинокль исчезли. „олжно быть,
пока она строила домик, он поднЯлсЯ и пошел  домой. Њожет  быть, она пробыла
одна целую вечность и даже не  знала  об этом. ‘нова  завыла  сирена,  туман
подступил ближе и окутал ‘елию плотной пеленой.
     …е охватила внезапнаЯ паника. Ћна подобрала лопатку и побежала.
     - Џапа, - позвала она, - Џапа, где ты?
     Ќикто не ответил. Ћна не видела скал.  Ќе видела дома. ‚се пропали, все
ее бросили. Ћна осталась одна, и у нее ничего нет, кроме деревЯнной лопатки.
     Ћна бежала, забыв,  что  она уже  не маленькаЯ  девочка, что  ей  скоро
исполнитсЯ одиннадцать лет, и, задыхаЯсь от бега, звала срывающимсЯ голосом:
     -  Џапа...  Џапа...  ’руда... Ќайэл,  не оставлЯйте  менЯ.  Ќикогда  не
оставлЯйте менЯ, пожалуйста, - а неотступный вой сирены все звучал и  звучал
у нее в ушах.
     Ќеожиданно он вышел из тумана у самых ворот сада, ведущих к дому.  Џапа
в своей старой синей куртке и летней белой шлЯпе; он наклонилсЯ и  поднЯл ее
с земли.
     - Џривет, глупышка, - сказал он. - ‚ чем дело?
     Ќо все уже было неважно. Ћна нашла его. Ћна в безопасности.

        ѓлава 7

     Џришли и ушли  последние дни августа, наступил  сентЯбрь. ‘коро,  через
неделю или дней  через  десЯть  начнутсЯ  неизбежные  сборы и мы простимсЯ с
виллой. Ѓудет грусть последних прогулок, последних купаний, последних ночей,
проведенных  в  кроватЯх,  к  которым  мы  привыкли.  Њы  не  поскупимсЯ  на
всевозможные  обещаниЯ  cuisiniere* и приходЯщей famme de chambre** и станем
уверЯть  их,  что  "мы  обЯзательно  приедем на будущий  год", хотЯ про себЯ
отлично знаем,  что это не так. Њы  никогда  не снимали дважды одну и  ту же
виллу.  ‚озможно, в  следующий раз это будет ђивьера  или €талиЯ, и скалы  и
море Ѓретани станут длЯ нас не более чем воспоминанием.
     * Љухарка (фр.).
     ** ѓорничнаЯ (фр.).
     ЊариЯ и ‘елиЯ жили вдвоем в одной комнате, Ќайэлу была отведена смежнаЯ
с   ней   маленькаЯ   гостинаЯ,   поэтому   при  открытой  двери  мы   могли
переговариватьсЯ. Ќо  в то лето  мы  не играли в наши  старые, шумные  игры,
которыми  увлекались еще год назад. Ќе носились в пижамах друг за дружкой по
комнате, не прыгали по кроватЯм.
     ЊариЯ по утрам была  сонливой и зевала.  "Ќе разговаривайте. џ  сочинЯю
сон", и она завЯзывала глаза  носовым платком, чтобы солнце окончательно  не
разбудило ее.
     Ќайэл по утрам сонливости не чувствовал,  но садилсЯ в изножии кровати,
котораЯ стоЯла у окна, и смотрел через сад на море и скалистые острова. „аже
в  самые  тихие дни  море вокруг  маЯка  никогда не  бывало спокойным. Ѓелые
буруны постоЯнно  разбивались о скалы, вода вскипала легкой, пушистой пеной.
’руда приносила ему завтрак - кофе, круассаны и золотистый мед.
     - Ћ чем мечтает мой мальчик? - спрашивала она.
     € получала неизменный ответ.
     - Ќи о чем.
     - ‚ы слишком быстро взрослеете, вот в чем  дело, - говорила она, словно
взросление  было  внезапной  болезнью,  но  болезнью  в чем-то  постыдной  и
достойной осуждениЯ.
     - Ќу-ну, поднимайсЯ. Ќечего  притворЯтьсЯ спЯщей.  џ знаю, что ты  менЯ
дурачишь, - сказала ’руда Њарии.  Ћна одним движением раздернула портьеры, и
комнату залило потоком солнечного света.
     - Ќе хочу Я никакого завтрака. “ходи, ’руда.
     - —то-то новенькое, да? Ќе хочешь завтракать? ‚от пойдешь  в школу, моЯ
милаЯ, так очень даже захочешь.  ’огда не повалЯешьсЯ  в постели. €  никаких
танцев по вечерам и прочей чепухи.
     ЌаслаждаЯсь  завтраком,  особенно теплыми  круассанами,  которые так  и
таЯли во рту, Ќайэл  размышлЯл о  том, почему ’руда, которую он очень любит,
обладает удивительным даром вызывать раздражение.
     Ќу,  и пусть  ЊариЯ лежит и мечтает, если ей так нравитсЯ;  пусть Ќайэл
сидит, скрючившись у окна. Њы никому не мешаем, не нападаем на мир взрослых.
     ‚зрослые...  Љогда  же  это  случитсЯ?  Љогда  произойдет  внезапный  и
окончательный переход в их мир? Ќеужели это,  действительно, бывает так, как
сказал Џапа - за  одну ночь, между сном и пробуждением? Џридет день, обычный
день как все другие, и оглЯнувшись через плечо,  ты увидишь удалЯющуюсЯ тень
вчерашнего  ребенка; и уже не вернутьсЯ  назад,  не поймать исчезающую тень.
Ќадо продолжать путь,  надо идти в будущее, как бы ты ни страшилсЯ его,  как
бы ни боЯлсЯ.
     "ѓосподь, вспЯть поверни вселенной ход, и мне верни вчера!"
     Џапа,  шутЯ, процитировал  эту  строку  за ленчем,  и Ќайэл,  посмотрев
вокруг, подумал, что этот миг  уже принадлежит прошлому, он прошел и никогда
не вернетсЯ.
     ‚  конце  стола Џапа в рубашке  с закатанными  по  локоть рукавами, его
старый желтый  джемпер с  дырой  расстегнут,  глаза, очень  похожие на глаза
Њарии, улыбаютсЯ Њаме.
     Њама с чашкой кофе  в руке улыбаетсЯ в  ответ, холоднаЯ,  бесстрастнаЯ.
Љогда все  вокруг  были разгорЯчены  и  возбуждены,  Њама  всегда  держалась
холодно  и  отчужденно; на  ней  розовато-лиловое  платье и  шифоновый шарф,
наброшенный на плечи.  Ћна уже никогда не будет так  выглЯдеть  - скоро  она
допьет  кофе,  поставит  чашку  на блюдце и,  как всегда, спросит  Џапу: "’ы
кончил? Џойдем?" и, оборачиваЯ шарф вокруг шеи,  направитсЯ  из столовой  на
веранду, или, думал Ќайэл, из прошлого в будущее, в другую жизнь.
     Ќа Њарии  поверх купальника был надет  свитер под цвет  ее глаз, волосы
еще не  высохли после  утреннего купаньЯ.  “тром  она  наспех  подрезала  их
маникюрными ножницами.
     “  ‘елии волосы были заплетены в косички, отчего  ее лицо  казалось еще
более круглым и пухлым. Ћна надкусила  шоколадную конфету, и оно вдруг стало
задумчивым; конфета попала на пломбу, и пломба выпала.
     Ќет и  никогда не будет фотографии, думал Ќайэл,  остановившей тот миг,
когда мы пЯтеро вместе сидим за столом, улыбающиесЯ и счастливые.
     -  Ќу,  и куда мы  пойдем?  - ЊариЯ встала из-за стола; очарование было
нарушено.
     Ќо Я могу удержать его,  сказал про себЯ  Ќайэл, Я  могу удержать  его,
если  не буду ни с кем разговаривать и если никто не будет разговаривать  со
мной.  Ћн пошел  за  Њамой  на  веранду и  молча смотрел, как она поправлЯет
подушки на шезлонге, а Џапа раскрывает зонт и укрывает ей ноги пледом, чтобы
их не  искусали москиты. ЊариЯ неспешной походкой уже спускалась  к плЯжу, а
‘елиЯ где-то в глубине дома звала ’руду, чтобы та снова вставила ей пломбу.
     - „аже не знаю, кто растет быстрее, этот  мальчуган или ЊариЯ, - сказал
Џапа и,  улыбаЯсь, положил руку на плечо Ќайэла,  потом спустилсЯ в сад и во
весь  рост растЯнулсЯ  на  траве, заложив  руки под  голову  и прикрыв  лицо
панамой.
     - ‘коро  мы  пойдем с тобой  прогулЯтьсЯ, - сказала Њама, и  мгновение,
которое Ќайэл хотел удержать в себе на весь день, сразу отлетело. ’еперь оно
казалось ему  мелким, незначительным, и он удивлЯлсЯ тому, что еще несколько
минут назад мог придавать ему такое значение.
     - џ уйду, чтобы дать тебе отдохнуть, -  сказал он, и вместо того, чтобы
по  обыкновению  пойти в гостиную и сесть за пианино,  побежал в  огород  за
домом,  где мальчик, помощник  садовника, держал свой велосипед,  вскочил  в
седло и выехал на  дорогу. …го руки крепко сжимали горЯчий,  блестЯщий руль,
голые ноги в сандалиЯх, едва коснувшись педалей, ощутили неожиданную свободу
и силу. Ќе обращаЯ вниманиЯ на летЯщую в лицо пыль,  он мчалсЯ по извилистой
песчаной дороге.
     ‚ глубине дома  ‘елиЯ показывала  ’руде  дыру в зубе, и та вкладывала в
нее твердый кусочек зубной пасты.
     - ЏридетсЯ тебе подождать, пока мы не вернемсЯ в ‹ондон, - сказала она.
- Ћт этих  французских дантистов мало проку. •орошенько  запомни и не жуй на
левой стороне. ѓде ЊариЯ?
     - Ќе знаю, - сказала ‘елиЯ. - Ќаверное, пошла гулЯть.
     - Ќу, уж не знаю, чего это ей вздумалось гулЯть в такую жару, - сказала
’руда, -  но сдаетсЯ мне,  что  гулЯет она  не одна. Ќе ковырЯй зуб,  ‘елиЯ.
Ћставь его в покое.
     - Ќо мне там неприЯтно.
     - Љонечно, неприЯтно. € будет еще неприЯтнее, если ты вытащищь  пасту и
заденешь нерв. •орошо  бы вам с Ќайэлом догнать Њарию, а то того и глЯди она
угодит  в какую-нибудь неприЯтность.  ‘лава Ѓогу, что  на будущей неделе  мы
уезжаем в Ђнглию.
     - Џочему слава Ѓогу?
     - Ќе твоего ума дело.
     Љак  похоже на ’руду, делать намеки и не объЯснЯть, к  чему она клонит.
‘елиЯ потрогала пальцем нагревающийсЯ утюг.
     - Џо мне, так пусть ЊариЯ в воде делает все,  что ей заблагорассудитсЯ,
- сказала ’руда. -  ЊенЯ беспокоит,  чем  она  занимаетсЯ,  когда выходит из
воды. „евочке ее возраста не на пользу свобода, которую она позволЯет себе с
таким джентльменом, как мистер ‹афорж. € куда только смотрит Џапа?
     “тюг был очень горЯчий. ‘елиЯ едва не обожгла пальцы.
     - џ  всегда  говорила, что  с  Њарией мы не оберемсЯ хлопот, -  сказала
’руда.
     €з груды  выстиранного  бельЯ  она  вытащила Њамину  ночную  рубашку  и
принЯлась ее гладить,  осторожно водЯ  утюгом. ЊаленькаЯ комната наполнилась
запахом  горЯчего утюга и  пара,  поднимающегосЯ над гладильной доской. •отЯ
окно было широко распахнуто, не чувствовалось ни малейшего движениЯ воздуха.
     - “ тебЯ плохое настроение, ’руда, - сказала ‘елиЯ.