дым деревом  прЯтались
мрачные фантастические тени. ’ам, где тропа делилась на  две  -- одна вела к
кедровой дорожке, втораЯ -- к новой террасе немного выше по склону холма, --
в густых зарослЯх деревьев Я услышал шорох  и в  воздухе разлилсЯ  зловонный
лисий запах;  казалось,  его  источают  даже листьЯ  под моими ногами. Ќо  Я
никого  не  увидел. †елтые нарциссы,  усеЯвшие  невысокие землЯные насыпи  с
обеих сторон от менЯ, замерли в сонном покое.
     Ќаконец  Я  подошел  к  дому  и  взглЯнул  на  окно  ђейчел.  Ћно  было
распахнуто,  но Я не мог определить, горит ли в спальне свеча  или  она  уже
задула ее.  џ посмотрел на часы. „о полуночи оставалось  всего пЯть минут. €
вдруг Я понЯл, что как наши молодцы не утерпели и раньше времени вручили мне
свой  подарок, так и  Я  не  могу больше ждать и  должен немедленно поднести
ђейчел свой. џ вспомнил про миссис Џаско, про капусту, и ретивое взыграло во
мне с  новой  силой. џ подошел  к  дому, встал под  окном голубой  спальни и
окликнул ђейчел.
     џ  три  раза  произнес ее имЯ, прежде  чем услышал ответ. Ћна подошла к
открытому окну в своей белой монашеской рЯсе с длинными рукавами и кружевным
воротником.
     -- —то  вам надо? -- спросила она. -- џ  уже на три четверти заснула, а
вы разбудили менЯ.
     --  Џрошу вас, постойте  минутку у окна. џ  хочу вам что-то дать. ’о, с
чем менЯ встретила миссис Џаско.
     -- џ не так любопытна, как миссис Џаско, -- ответила она.  -- Џодождите
до утра.
     -- „о утра никак нельзЯ. ќто должно произойти сейчас.
     џ вбежал в  дом, поднЯлсЯ  в свою комнату и снова спустилсЯ  с корзиной
длЯ овощей.  Љ ее ручкам Я привЯзал  длинную  веревку. ‚ кармане моей куртки
лежал документ, составленный мистером ’реуином.
     Ћна ждала у окна.
     --  Ѓоже  мой,  -- тихо  проговорила  она, --  что вы  принесли  в этой
корзине? Џослушайте, ”илипп, если вы затеваете  очередную мистификацию, то Я
в ней не участвую. ‚ы спрЯтали там раков или омаров?
     --  Њиссис Џаско считает, что там капуста. ‚о всЯком случае,  в корзине
нет ничего, что кусалось бы. „аю вам слово. Ђ теперь -- ловите веревку.
     € Я бросил в окно конец веревки.
     -- ’Яните, -- сказал Я. -- ’олько обеими руками. Љорзина кое-что весит.
     Ћна стала тЯнуть  веревку,  как  ей  было  сказано, и корзина  поползла
вверх,  с сухим треском ударЯЯсь о  стену, цеплЯЯсь за проволочную сетку, по
которой  вилсЯ  плющ;  Я  стоЯл  под окном и,  глЯдЯ  на ђейчел,  трЯссЯ  от
беззвучного смеха.
     Ћна втЯнула корзину на подоконник, и наступила тишина.
     Њгновение, и она снова выглЯнула из окна.
     -- ”илипп, Я вам не верю, -- сказала  она. -- “ свертков очень страннаЯ
форма. Ћни кусаютсЯ. џ знаю.
     ‚место  ответа Я стал  взбиратьсЯ по проволочной сетке, подтЯгиваЯсь на
руках, пока не добралсЯ до окна.
     -- Ћсторожно! -- крикнула она. -- ‚ы упадете и свернете себе шею.
     —ерез мгновение Я  был уже в ее комнате -- одна нога на полу, другаЯ на
подоконнике.
     -- Џочему у вас мокрые волосы? -- спросила она. -- „ождЯ ведь не было.
     -- џ купалсЯ, -- ответил Я. -- џ же сказал вам, что искупаюсь. Ђ теперь
разворачивайте свертки. €ли мне самому это сделать?
     ‚ комнате горела одна свеча. ђейчел стоЯла босиком на полу и дрожала.
     -- ђади Ѓога, -- сказал Я, -- накиньте что-нибудь на себЯ.
     џ схватил покрывало,  набросил на нее, поднЯл и усадил на кровати среди
одеЯл и подушек.
     -- Џо-моему, -- сказала она, -- вы все-таки спЯтили.
     --  ‚овсе  не  спЯтил,  --  возразил Я,  --  просто  в  эту  минуту мне
исполнилось двадцать пЯть лет. ‘лушайте!
     џ поднЯл руку. —асы били полночь. џ сунул руку в карман.
     --  ‚от это вы прочтете на  досуге, -- сказал Я и положил  документ  на
столик рЯдом с подсвечником, -- но остальное Я хочу отдать вам сейчас.
     џ  высыпал  свертки  на  кровать  и, бросив  корзину  на  пол, принЯлсЯ
разрывать упаковки, швырЯЯ  в  разные  стороны  мЯгкую оберточную  бумагу  и
рассыпаЯ по постели небольшие коробочки. ђубиновые диадема и кольцо, сапфиры
и   изумруды,   жемчужное  колье   и  браслеты   рассыпались  в  хаотическом
беспорЯдке...
     -- ќто ваше... и это... и это... -- повторЯл Я, в исступлении осыпаЯ ее
сверкающим дождем, прижимаЯ драгоценности к ее пальцам, рукам, к ее телу.
     -- ”илипп, -- крикнула она, -- вы не в своем уме! —то вы наделали?
     џ не ответил. џ взЯл колье и надел на нее.
     -- Њне двадцать пЯть лет, -- сказал Я, -- вы слышали,  как часы пробили
двенадцать? Ћстальное теперь не имеет значениЯ.  ‚се  это  ваше. Ѓудь у менЯ
целый мир, Я и его отдал бы вам.
     џ  никогда  не  видел  более смущенных  и  более удивленных  глаз.  Ћна
взглЯнула  вверх  -- на  менЯ, вниз -- на разбросанные  повсюду  ожерельЯ  и
браслеты, затем снова на менЯ, и, наверное, потому, что Я смеЯлсЯ, она вдруг
обнЯла менЯ и тоже рассмеЯлась. Њы держали друг друга  в объЯтиЯх; казалось,
она заразилась  моим  безрассудством, разделила мой исступленный порыв, и мы
оба вкушали восторг, даруемый безумием.
     -- ќтот план вы и вынашивали последние недели? -- спросила она.
     -- „а, -- ответил Я. -- €х должны были принести вам вместе с завтраком.
Ќо, как и наши молодцы с их трубками, Я не вытерпел.
     -- Ђ у менЯ длЯ вас ничего  нет, кроме золотой булавки длЯ галстука, --
сказала  она. -- ‚ свой день рождениЯ  вы заставлЯете менЯ сгореть со стыда.
Њожет быть, вы хотите  чего-нибудь еще? ‘кажите мне, и вы это получите. ‚се,
чего ни пожелаете.
     џ посмотрел на нее, усыпанную рубинами и изумрудами, с жемчужным  колье
на шее, и, вдруг вспомнив, что означало это колье, сразу сделалсЯ серьезным.
     -- „а, одного, -- сказал Я. -- Ќо об этом бесполезно просить.
     -- Џочему?
     -- Џотому,  -- ответил  Я, -- что  вы  дадите мне  пощечину и прогоните
спать.
     Ћна внимательно посмотрела на менЯ и дотронулась рукой до моей щеки.
     -- Џросите, -- сказала она. € голос ее звучал ласково.
     џ не знал,  как  мужчина  просит женщину стать его  женой. Љак правило,
прежде  всего необходимо  получить  согласие родителей.  …сли родителей нет,
существуют  ухаживание, обмен любезностЯми,  прощупывание почвы. ‚се  это не
относилось ни к ней, ни  ко мне. Њежду нами никогда не заходило разговоров о
любви и супружестве. Ѓыла полночь. џ мог бы просто и откровенно  сказать ей:
<ђейчел, Я люблю вас, будьте  моей женой>.  џ вспомнил утро в саду, когда мы
острили  по  поводу моей неприЯзни к  таким  делам и  Я сказал  ей,  что длЯ
счастьЯ   и   душевного  покоЯ  мне  вполне  достаточно  собственного  дома.
€нтересно, подумал Я, поймет ли она менЯ, вспомнит ли то утро?
     --  Ћднажды Я  сказал  вам,  что нахожу необходимое мне  тепло и уют  в
стенах моего дома. ‚ы не забыли?
     -- Ќет, -- сказала она, -- Я не забыла.
     -- џ заблуждалсЯ, -- сказал Я. -- ’еперь Я знаю, чего мне не хватает.
     Ћна коснулась пальцами моей головы, кончика уха, подбородка.
     -- Ќеужели? -- спросила она. -- ‚ы уверены?
     -- Ѓольше, чем в чем бы то ни было, -- ответил Я.
     Ћна взглЯнула на менЯ. Џри свечах ее глаза казались еще темнее.
     -- ‚ то утро вы были очень уверены в себе, -- сказала она, -- и упрЯмы.
’епло домов...
     Ћна протЯнула руку и, не переставаЯ смеЯтьсЯ, потушила свечу.

     Ќа  рассвете,  до того  как слуги проснулись  и  спустились вниз, чтобы
открыть ставни и  впустить в дом свет днЯ, Я стоЯл на траве и  в  недоумении
спрашивал себЯ, существовал ли до менЯ хоть один мужчина, чью любовь принЯли
бы так естественно  и просто. …сли  бы так было всегда, сколь многие были бы
избавлены от утомительного ухаживаниЯ. ‹юбовь со всеми ее ухищрениЯми до сих
пор не  занимала менЯ;  мужчинам  и  женщинам  вольно  развлекатьсЯ  в  свое
удовольствие -- менЯ же это не  волновало. џ был слеп и глух; Я спал; но так
было прежде.
     ’о, что произошло в первые часы моего днЯ рождениЯ, будет  живо всегда.
…сли в них была страсть, Я забыл о ней. …сли нежность -- она по- прежнему со
мной.  ЊенЯ  поразило --  и мне не забыть этого  чувства, --  как беззащитна
женщина,  принимающаЯ любовь.  ‚озможно,  женщины держат  это в тайне, чтобы
привЯзать нас к себе. € берегут свою тайну до последнего.
     ќтого  Я никогда не  узнаю -- мне  не с кем сравнивать.  Ћна была  моей
первой и последней.

        ѓ‹Ђ‚Ђ „‚Ђ„–Ђ’њ ‚’ЋђЂџ
     џ  помню,  как  круглый шар  солнца  поЯвилсЯ над  верхушками деревьев,
окаймлЯющих лужайку, и дом ожил. Ќа серебристой, словно тронутой инеем траве
лежали тЯжелые капли росы. ‡апел дрозд, его песню подхватил зЯблик, и вскоре
в воздухе звенел весенний  хор  птичьих  голосов. ”люгер  на  башне,  первым
поймав солнечный луч, блеснул  золотом  на фоне голубого неба, повернулсЯ на
северо-запад и застыл. ‘ерые стены дома,  совсем недавно темные и мрачные, в
свете занимающегосЯ утра теплели, радуЯ глаз новой красотой.
     џ  вошел  в дом, поднЯлсЯ в  свою  комнату, придвинул к открытому  окну
кресло,  сел и  стал  смотреть  в сторону  морЯ.  ѓолова моЯ была пуста, без
единой мысли. ’ело спокойно,  неподвижно. Ќикакие проблемы  не всплывали  на
поверхность, никакие тревоги  не свербили в потаенных  уголках души, нарушаЯ
блаженный покой. Љак будто все в моей жизни было решено и предо мной  лежала
прЯмаЯ,  гладкаЯ  дорога.  ѓоды, оставшиесЯ  позади, не в счет. ѓоды, ждущие
впереди, -- не более чем продолжение  всего, что Я уже знал, чем владел, чем
обладал; и так навсегда и неизменно, как <аминь> в литании. ‚ будущем только
одно: ђейчел  и Я.  Њуж  и жена, которые живут  друг другом в стенах  своего
дома,  не  обращаЯ вниманиЯ на суетЯщийсЯ за их порогом мир. €зо днЯ в день,
из  ночи  в  ночь,  пока  оба  мы живы.  ќто  было  все,  что  Я  помнил  из
молитвенника.
     џ закрыл глаза, но  она по-прежнему была со мной. ‡атем Я, должно быть,
незаметно длЯ себЯ уснул, а когда проснулсЯ, солнце лилось в открытое окно и
молодой „жон уже  разложил на стуле  мою одежду и принес горЯчую воду; Я  не
слышал, как  он вошел, как вышел. џ побрилсЯ, оделсЯ и спустилсЯ к завтраку,
который  успел  остыть  и  стоЯл  на  буфете  --  ‘иком  решил,  что Я давно
спустилсЯ;  но Яйца вкрутую и ветчина -- легкаЯ  пища. ‚ тот день  Я бы съел
что угодно. Џокончив с едой, Я свистнул собак, пошел в сад, и, не заботЯсь о
’амлине  и  его драгоценных цветах, сорвал все  распустившиесЯ  камелии,  и,
сложив  их  в ту самую корзину, котораЯ послужила мне накануне длЯ переноски
драгоценностей,  вернулсЯ  в  дом,  поднЯлсЯ  по  лестнице и подошел к двери
ђейчел.
     Ћна завтракала,  сидЯ  в  кровати, и, не дав  ей  времени возразить или
задернуть полог, Я высыпал на нее камелии.
     -- …ще раз  с добрым утром,  -- сказал  Я, -- и  напоминаю, что сегоднЯ
все-таки мой день рождениЯ.
     -- „ень  рождениЯ или  нет, -- сказала она,  --  но, прежде чем  войти,
принЯто стучать. “йдите.
     ’рудно держатьсЯ  с достоинством, когда камелии покрывают  вашу голову,
плечи, падают в чашку  и на бутерброд, но Я сделал серьезное лицо и отошел в
конец спальни.
     -- €звините, --  сказал Я. --  Ћднажды войдЯ через окно, Я стал излишне
вольно обращатьсЯ с дверьми. € то правда, манеры подвели менЯ.
     --  ‚ам лучше уйти, пока ‘иком не пришел за подносом. „умаю, застав вас
здесь, он был бы шокирован, несмотрЯ ни на какой день рождениЯ.
     •олодный тон ђейчел обескуражил менЯ, но Я подумал, что ее замечание не
лишено логики. Џожалуй,  с  моей  стороны было  чересчур  смело  врыватьсЯ к
женщине и мешать ей  завтракать,  даже если эта  женщина  скоро станет  моей
женой, о чем ‘иком пока не знал.
     -- џ уйду,  -- сказал Я. --  Џростите менЯ. џ только  хочу  вам кое-что
сказать. џ вас люблю.
     џ повернулсЯ к двери  и вышел. џ  заметил,  что жемчужного колье на ней
уже не было. Ќаверное, она снЯла его, как только Я ушел от нее ранним утром.
€ драгоценности  не валЯлись на полу  -- все было убрано. Ќо  на  подносе  с
завтраком лежал документ, который Я подписал накануне.
     ‚низу менЯ ждал ‘иком, держа в руках пакет, завернутый в бумагу.
     -- Њистер ”илипп,  сэр, -- сказал  он, -- это поистине великое событие.
Њогу Я  позволить себе поздравить вас  с днем рождениЯ и пожелать вам долгих
лет?
     -- Њожете, ‘иком, -- ответил Я. -- Ѓлагодарю вас.
     --  ќто  сущий пустЯк,  сэр,  --  продолжал он, -- небольшой сувенир на
памЯть о  многолетней преданной  службе вашему  семейству.  Ќадеюсь,  вы  не
оскорбитесь  и Я не взЯл на себЯ слишком большую смелость, предположив, что,
может быль, вам будет приЯтно принЯть его в качестве подарка.
     џ развернул бумагу и  увидел портрет самого ‘икома в  профиль, возможно
не польстивший оригиналу, но вполне узнаваемый.
     -- Ћн великолепен, -- серьезно  сказал Я, -- настолько великолепен, что
он  будет висеть на почетном месте рЯдом с лестницей. Џринесите мне гвоздь и
молоток.
     ‘иком  с величественным  видом дернул  сонетку, чтобы передать молодому
„жону мое поручение.
     Њы вдвоем повесили портрет на панели около столовой.
     -- Љак вы находите, сэр, портрет воздает мне должное? -- спросил ‘иком.
-- €ли художник придал излишнюю резкость чертам, особенно носу? џ не  совсем
доволен.
     --  ‚ портрете невозможно добитьсЯ совершенства, ‘иком, -- ответил Я. -
-  Ќо  ваш настолько к  нему приближаетсЯ, что лучшего нельзЯ  и желать. —то
касаетсЯ менЯ, то Я очень доволен.
     -- ‡начит, все остальное не имеет значениЯ, -- заЯвил он.
     џ  не чуЯл под собой  ног от восторга и  счастьЯ и тотчас хотел сказать
ему, что ђейчел и Я собираемсЯ обвенчатьсЯ, но сдержалсЯ; вопрос был слитком
серьезным, слишком тонким,  и, наверное, нам вместе следовало  поговорить со
стариком.
     Џод  предлогом  работы Я направилсЯ  в контору, однако все  мои занЯтиЯ
свелись к тому, что Я сидел  за столом и с отсутствующим видом смотрел перед
собой. Ќо в очах моей души Я видел только ее: она завтракает, откинувшись на
подушки, и  поднос,  что лежит  перед  ней, весь  усыпан  камелиЯми.  Џокой,
сошедший на менЯ ранним утром, отлетел, его сменило лихорадочное возбуждение
прошедшей ночи. Љогда  мы поженимсЯ, размышлЯл  Я, раскачиваЯсь  на стуле  и
покусываЯ кончик  пера, ей  не удастсЯ так просто выставлЯть менЯ  из  своей
комнаты.  џ  буду  завтракать  вместе  с  ней. •ватит  спускатьсЯ в столовую
одному. Њы заведем новые порЯдки.
     —асы пробили десЯть, Я услышал движение  на дворе и под  окном конторы,
посмотрел на  стопку счетов, снова отложил их, начал письмо к коллеге- судье
и  тут  же порвал  его.  ‘лова  не  приходили, написанное мною  было  полной
бессмыслицей,  а до полуднЯ,  когда ђейчел  спуститсЯ вниз, оставалось целых
два часа. Љо мне пришел  Ќат Ѓрей, фермер из  Џенхейла, с длинной историей о
каких-то коровах,  которые забрели в  ’ренант,  и  о  том, что сосед  сам-де
виноват, потому как не  следит за собственным  забором.  Џочти не  слыша его
доводов, Я согласно  кивал... ђейчел навернЯка уже оделась и  где-то  в саду
разговаривает с ’амлином.
     џ  прервал незадачливого малого, пожелал ему удачного днЯ и, увидев его
расстроенное лицо, велел ему отыскать комнату  дворецкого и выпить вместе  с
‘икомом  кружку элЯ. <‘егоднЯ Я  не занимаюсь делами, Ќат, -- сказал Я, -- у
менЯ  день  рождениЯ, и Я  счастливейший из людей>. џ  похлопал  фермера  по
плечу, оставив его с широко раскрытым ртом размышлЯть над моим замечанием.
     ‡атем  Я  высунул голову из окна и  крикнул  через двор на кухню, чтобы
ленч  собрали  в корзину длЯ пикника; мне вдруг захотелось  побыть  с ђейчел
наедине -- на солнце, без  формальностей дома,  без столовой, без серебра на
столе. Ћтдав  такое распорЯжение, Я  пошел  в  конюшню сказать  ‚еллингтону,
чтобы  он оседлал  длЯ  госпожи ‘оломона.  Ќо  его там  не оказалось.  „вери
каретного сараЯ были  распахнуты, экипажа в нем не было. Њальчик,  подручный
конюха,  подметал  выложенный  булыжником  пол.  “слышав  мой вопрос,  он  с
озадаченным видом взглЯнул на менЯ.
     -- ѓоспожа приказала подать экипаж вскоре после десЯти, --  ответил он.
-- Ќе могу сказать, куда она поехала. Њожет быть, в город.
     џ возвратилсЯ  в дом и позвонил,  чтобы вызвать ‘икома, но он ничего не
мог мне  сообщить, кроме того, что ‚еллингтон подал экипаж чуть позже десЯти
и что ђейчел уже ждала его в холле. ђаньше она никогда не выезжала по утрам.
Њое восторженное  настроение как рукой снЯло.  ‚переди был  целый  день, и Я
вовсе не так надеЯлсЯ провести его.
     џ сел и стал ждать.  Ќаступил полдень, и  звон колокола созвал  слуг  к
обеду. Љорзина длЯ пикника  стоЯла  рЯдом со мной. ‘оломон  был оседлан.  Ќо
экипаж все не возвращалсЯ. Ќаконец в два часа Я сам отвел ‘оломона в конюшню
и велел расседлать его.
     џ  шел через  лес к новой аллее; радостное  возбуждение утра  сменилось
апатией. „аже если она сейчас и приедет, длЯ  пикника  уже поздно. Љ четырем
часам апрельское солнце перестает греть.
     џ был  почти в  конце аллеи, на перепутье —етырех „орог,  когда увидел,
что  грум  открыл  ворота  рЯдом  со сторожкой  и в  них  въехал  экипаж.  џ
остановилсЯ посередине подъездной аллеи, ожидаЯ, чтобы лошади  приблизились;
заметив  менЯ, ‚еллингтон  натЯнул вожжи.  ‘тоило мне  увидеть ее  сидЯщей в
экипаже, как разочарование, все последние часы тЯжким грузом лежавшее у менЯ
на  сердце, мигом  забылось; и  Я,  велев  ‚еллингтону трогать,  вскочил  на
подножку и сел на узкую жесткую скамейку напротив нее.
     Ћна сидела, укутавшись в накидку; вуаль была опущена, и Я не мог видеть
ее лица.
     -- џ ищу  вас  с одиннадцати часов, -- сказал Я. --  ѓде  вы были, черт
возьми?
     -- ‚ Џелине, -- сказала она. -- “ вашего крестного.
     ‚се тревоги, все  подозрениЯ, преданные  забвению и, казалось, навсегда
погребенные в глубинах сознаниЯ, мгновенно ожили в  моем мозгу,  и Я, полный
дурных  предчувствий,  подумал: что замышлЯют эти  двое, чтобы нарушить  мои
планы?
     -- ‡ачем?  -- спросил Я. -- —то побудило вас отправитьсЯ к нему в такой
спешке? ‚се давно улажено.
     --  џ  не  совсем понимаю, что вы имеете в виду, говорЯ  обо <всем>, --
ответила она.
     ќкипаж подбросило  на выбоине, и, чтобы  удержатьсЯ, она ухватилась  за
ремень  рукой, обтЯнутой темной  перчаткой. Љакой далекой казалась она, сидЯ
рЯдом со мной в траурной одежде, скрытаЯ вуалью! ЉакаЯ бездна отделЯла ее от
той ђейчел, котораЯ прижимала менЯ к своему сердцу!
     --  „окумент,  -- сказал  Я.  -- ‚ы думаете о документе. ‚ы  не  можете
оспорить его. џ совершеннолетний. Љрестный ничего не может сделать. „окумент
подписан, скреплен печатью и засвидетельствован. ‚се принадлежит вам.
     --  „а,  -- сказала она, --  теперь Я  это  понимаю. ”ормулировки  были
немного туманны, вот и все. џ хотела уточнить, что они значат.
     € опЯть  этот  отстраненный голос, холодный,  безучастный,  тогда как в
моих ушах, в  моей памЯти звучал  другой, тот,  что шептал  над моим  ухом в
полночь.
     -- ’еперь вам все Ясно? -- спросил Я.
     -- ‚се, -- ответила она.
     -- ‡начит, не стоит больше и говорить об этом?
     -- Ќе стоит, -- ответила она.
     Ќепринужденности,  радости и смеха, которые мы вместе  делили,  когда Я
подарил ей драгоценности, не  было и  в помине. ЏроклЯтие!  Ќеужели крестный
чем-нибудь обидел ее?
     -- Џоднимите вуаль, -- сказал Я.
     Њгновение  она  сидела  неподвижно. ‡атем  взглЯнула на  широкую  спину
‚еллингтона и  на  грума,  примостившегосЯ  рЯдом  с  ним  на  козлах. ЂллеЯ
перестала петлЯть,  ‚еллингтон взмахнул кнутом,  и  лошади перешли на легкий
аллюр.
     Ћна поднЯла вуаль; в глазах, которые в упор смотрели на менЯ,  не  было
улыбки, на что Я надеЯлсЯ, не было слез, чего Я боЯлсЯ. Ћни смотрели твердо,
спокойно, невозмутимо, как глаза человека, который ездил по  делам  и уладил
их, к  своему полному удовлетворению. Ќе знаю почему, но Я почувствовал себЯ
опустошенным и  в каком-то  смысле обманутым. џ хотел,  чтобы эти глаза были
такими, какими Я запомнил их на рассвете. ‚озможно, это и глупо, но Я думал,
что она прЯчет  их  под  вуалью именно потому, что они такие же, какими были
утром. Ћднако нет. „олжно быть, пока Я терзалсЯ ожиданием, сидЯ на ступеньке
перед дверью  дома,  вот так она и сидела напротив крестного за столом в его
кабинете,  решительнаЯ, практичнаЯ,  холоднаЯ, не чувствуЯ ни  смЯтениЯ,  ни
тревоги.
     -- џ бы вернулась  раньше, -- сказала  она, -- но они настоЯли, чтобы Я
осталась на ленч, и Я не могла им отказать. ‚ы что-нибудь придумали?
     Ћна  отвернулась посмотреть  на пейзаж, и Я подумал:  чем объЯснить то,
что  она  может  сидеть вот  так, словно  мы  не  более  чем двое  случайных
попутчиков,  тогда как мне  стоит немалых усилий  сдержатьсЯ, не протЯнуть к
ней руки и не обнЯть ее? ‘о вчерашнего днЯ все изменилось.  Ќо она и вида не
подает.
     -- Џридумал, -- сказал Я, -- но теперь это не имеет значениЯ.
     -- Љендаллы сегоднЯ  вечером обедают  в  городе, -- сказала  она, -- но
потом  заглЯнут  к  вам  перед  возвращением  домой.   Џолагаю,  Я  добилась
некоторого успеха у ‹уизы. ‘егоднЯ она уже не держалась со мной так холодно.
     -- џ рад, -- сказал Я, -- мне бы хотелось, чтобы вы стали друзьЯми.
     -- ‚ сущности,  Я  убедилась, что была  права. Ћна и вы  --  прекраснаЯ
пара.
     Ћна  рассмеЯлась, но  Я  не смеЯлсЯ вместе с  ней.  †естоко, подумал Я,
подшучивать  над бедной  ‹уизой. ‚идит  Ѓог, Я  не держал на нее зла  и всей
душой желал ей найти мужа.
     -- „умаю,  -- сказала ђейчел, -- ваш  крестный  осуждает  менЯ,  на что
имеет полное право, но к концу ленча мы, по-моему, хорошо понЯли друг друга.
ЌапрЯжение  прошло,  и  беседа  заладилась.  Њы  вспомнили  о  наших  планах
встретитьсЯ в ‹ондоне.
     --  ‚  ‹ондоне? --  спросил Я. -- ђазве  вы все  еще намерены  ехать  в
‹ондон?
     -- Ќу да! -- сказала она. -- Џочему бы и нет?
     џ не ответил. Ѓезусловно, она имеет  право съездить в  ‹ондон,  если ей
так угодно. ‚озможно, она хочет походить по магазинам, сделать покупки,  тем
более теперь, когда деньги в ее распорЯжении, и все же... конечно, она могла
бы  немного подождать,  и  мы  бы поехали вместе. Ќам  надо обсудить столько
вопросов... но  Я колебалсЯ. € вдруг менЯ неожиданно пронзила мысль, котораЯ
до сих пор не приходила мне в голову. ‘о смерти ќмброза прошло только девЯть
месЯцев. Ќас  все осудЯт,  если мы обвенчаемсЯ  раньше июлЯ. ’ак  или иначе,
день поставил передо мной  вопросы, которых не было в полночь, но Я не хотел
думать о них.
     -- „авайте не поедем сразу домой, -- сказал Я.  --  ЏогулЯйте со мной в
лесу.
     -- •орошо, -- согласилась она.
     Њы  остановились у  домика  лесничего в  долине,  вышли  из экипажа  и,
отпустив  ‚еллингтона,  пошли  по тропинке,  котораЯ  пролегала вдоль ручьЯ,
затем круто сворачивала и, петлЯЯ, взбегала по склону холма. ‡десь и там под
деревьЯми  виднелись  островки  первоцвета, и она  всЯкий  раз  наклонЯлась,
срывала цветы и вдруг, словно ненароком  вспомнив  о ‹уизе, сказала, что эта
девушка знает толк в садовом искусстве,  а со временем  и немного поучившись
будет разбиратьсЯ в нем еще лучше. Џо мне, так ‹уиза могла отправлЯтьсЯ хоть
на край света и всласть наслаждатьсЯ тамошними садами. џ привел ђейчел в лес
совсем не длЯ того, чтобы разговаривать с ней о ‹уизе.
     џ  взЯл цветы у нее  из рук,  положил их на землю и,  разостлав куртку,
попросил ее сесть.
     -- џ не устала, -- сказала она. -- џ час, а  то  и  больше, просидела в
экипаже.
     -- € Я тоже, -- сказал Я, -- четыре часа у двери, поджидаЯ вас.
     џ  снЯл с  нее перчатки и поцеловал ей  руки, положил капор и  вуаль на
цветы и всю ее осыпал поцелуЯми. џ сделал то, о чем мечтал весь этот долгий,
томительный день, и она вновь была беззащитна.
     -- ’аков, -- сказал Я, -- и был мой план, который вы разбили, оставшись
на ленч у Љендаллов.
     -- џ  так  и  думала, -- сказала она.  --  ќто одна из причин, почему Я
уехала.
     -- ‚ мой день рождениЯ вы обещали ни в чем мне не отказывать, ђейчел.
     -- ‘нисходительность тоже имеет пределы, -- сказала она.
     џ так не считал. ‚се мои тревоги рассеЯлись; Я снова был счастлив.
     --  …сли  лесничий  часто  ходит по  этой тропинке, мы  будем выглЯдеть
несколько глупо, -- заметила она.
     -- Ђ он -- еще глупее, -- возразил Я, -- когда в среду придет ко мне за
жалованьем. €ли это вы тоже возьмете в свои руки, как и все остальное?  ‚едь
теперь Я ваш слуга, второй ‘иком, и жду ваших дальнейших приказаний.
     џ  лежал,  положив голову  ей  на  колени, и  ее пальцы  перебирали мои
волосы.  џ  закрыл  глаза. Љак Я желал, чтобы так было всегда!  „о скончаниЯ
веков. ќтот миг -- и ничего больше...
     -- ‚ы недоумеваете, почему Я не поблагодарила вас, -- сказала она. -- ‚
экипаже  Я заметила ваш озадаченный  взглЯд. џ  ничего  не могу  сказать.  џ
всегда считала  себЯ импульсивной,  но мне далеко  до  вас. ‚идите  ли,  мне
понадобитсЯ времЯ, чтобы в полной мере осознать ваше великодушие.
     --  ќто  не  великодушие, --  возразил  Я.  --  џ вернул  вам  то,  что
принадлежит вам по праву. Џозвольте мне  еще раз поцеловать вас. џ несколько
часов просидел на ступеньках перед домом, и мне надо наверстать упущенное.
     € тут она сказала:
     -- Џо крайней мере, одно Я понЯла. Ѓольше нельзЯ ходить с вами гулЯть в
лес. ђазрешите мне встать, ”илипп.
     џ с поклоном помог ей поднЯтьсЯ, подал перчатки и капор. Ћна пошарила в
сумочке, вынула небольшой пакетик и развернула его.
     -- ‚от,  -- сказала она, -- мой  подарок вам на день рождениЯ,  который
мне  следовало  отдать  раньше. …сли  бы  Я знала,  что  получу  наследство,
жемчужина была бы крупнее.
     € она вдела булавку в мой галстук.
     -- Ђ теперь разрешите мне пойти домой, -- сказала она.
     ђейчел подала  мне руку; Я вспомнил, что ничего не ел с  самого утра, и
сразу почувствовал изрЯдный аппетит. ЏоворачиваЯ то вправо, то влево, мы шли
по  петлЯющей между  деревьЯми тропе --  менЯ не  покидали  мысли  о вареной
курице, беконе и приближающейсЯ ночи -- и вдруг оказались в нескольких шагах
от  возвышавшейсЯ  над  долиной гранитной плиты,  котораЯ,  о  чем Я  совсем
позабыл, ждала нас  в конце тропы. —тобы избежать встречи  с ней, Я поспешно
свернул к деревьЯм, но было слишком поздно. ђейчел уже увидела прЯмоугольную
массивную глыбу, темневшую  впереди. Ћна  выпустила мою  руку и, устремив на
нее взглЯд, застыла на месте.
     --  —то там такое, ”илипп?  -- спросила она. -- Џо очертаниЯм похоже на
надгробный камень, выросший из земли.
     -- Ќичего,  --  быстро ответил Я. -- Џросто кусок  гранита. Ќечто вроде
межевого столба. Њежду  деревьЯми здесь  есть тропинка, она не такаЯ крутаЯ.
‚от сюда, налево. Ќет-нет, не за камнем.
     -- Џодождите  немного, -- сказала она, -- Я хочу  взглЯнуть  на него. џ
никогда не ходила этой дорогой.
     ђейчел поднЯлась  к  плите и остановилась.  џ видел, как шевелились  ее
губы,  пока она  читала  надпись  на  камне. џ  с тревогой наблюдал за  ней.
‚озможно, это не более чем игра воображениЯ, но мне показалось, что  тело ее
напрЯглось и она задержалась  там дольше, чем было  необходимо. „олжно быть,
она прочла  надпись дважды. ‡атем она вернулась ко мне, но не взЯла менЯ  за
руку, а пошла отдельно.  Ќи она, ни Я не  заговаривали о памЯтнике,  но  его
зловещаЯ тень преследовала нас. “ менЯ перед глазами стоЯли  нацарапанные на
камне вирши, инициалы ќмброза и  то, чего  она не  могла видеть, -- записнаЯ
книжка  и  его  письмо,  похороненные  в сырой земле под гранитной глыбой. ‘
отвращением к  самому себе Я чувствовал, что предал  их  обоих -- ќмброза  и
ђейчел. ‘амо ее молчание говорило, как глубоко она взволнована. € Я подумал,
что,  если  сейчас  же  не  заговорю,  гранитнаЯ  глыба  грозным, неодолимым
барьером встанет между нами.
     -- џ хотел сводить вас туда раньше. -- Џосле долгого молчаниЯ мой голос
звучал громко и неестественно.  -- ‘ того  места  открываетсЯ  вид,  который
ќмброз любил больше всего в целом имении. Џоэтому там и стоит этот камень.
     -- Ќо  показывать  его  мне не входило в планы, намеченные вами на свой
день рождениЯ.
     †есткие, чеканные слова, слова постороннего.
     -- Ќет, -- спокойно ответил Я, -- не входило.
     €,  не возобновлЯЯ беседы, мы молча  прошли  подъездную  аллею,  и, как
только переступили порог дома, она сразу поднЯлась в свои комнаты.
     џ принЯл ванну и переоделсЯ; от былой легкости не  осталось и следа, ее
сменили уныние и подавленность.  Љакой демон привел нас  к  гранитной плите,
какой провал памЯти?
     Ћна не  знала, но Я ведь знал,  как  часто стоЯл там ќмброз, улыбаЯсь и
опершись на  трость; нелепый стишок способен привести лишь  в то настроение,
которое  его  подсказало,  --  полушутливое-  полуностальгическое...  доброе
чувство  за  насмешливыми  глазами  ќмброза.  ‚  гранитной  глыбе,  высокой,
горделивой,  запечатлелась   сущность  человека,  которому   она   по   вине
обстоЯтельств не позволила вернутьсЯ и умереть  дома  и который  покоитсЯ за
сотни миль от него на протестантском кладбище во ”лоренции.
     Ќа вечер моего днЯ рождениЯ легла тень.
     Џо крайней мере, она не знала и никогда не узнает о письме; и, одеваЯсь
к обеду, Я мучительно спрашивал себЯ, кто тот, другой,  демон, что подал мне
мысль закопать его там, а не сжечь в огне, словно Я инстинктивно чувствовал,
что  однажды  вернусь и выкопаю его.  џ  забыл  все, о чем в нем говорилось.
ќмброз был болен, когда писал это письмо. Ћдержимый болезненными фантазиЯми,
подозрительный, видЯ, как смерть протЯгивает к нему руку, он не полагалсЯ на
свои слова.  €  вдруг Я увидел, как  на стене передо мною в ритме  какого-то
фантастического танца колышетсЯ, извиваетсЯ фраза из его письма: <„еньги, да
простит мне ѓосподь такие слова, в настоЯщее времЯ -- единственный путь к ее
сердцу>.
     ‘лова  метнулись  на  зеркало  и  кружили  по  его поверхности,  пока Я
расчесывал перед  ним волосы и  вдевал  в галстук подаренную ею булавку. Ћни
последовали за мной вниз по лестнице и дальше, в гостиную, где из письменных
знаков превратились в звуки, обретЯ его  голос, глубокий, знакомый, любимый,
незабываемый голос самого ќмброза: <...единственный путь к ее сердцу>.
     Љогда ђейчел спустилась  к обеду,  на ее шее мерцало жемчужное колье --
то ли как знак прощениЯ, то ли как дань моему  дню рождениЯ, --  однако  то,
что  она  надела его,  не только  не приблизило ее ко  мне,  но  еще  больше
отдалило. ‚ тот вечер  -- да и только ли в  тот? -- Я предпочел бы видеть ее
шею обнаженной.
     Њы сели обедать. Њолодой „жон и  ‘иком прислуживали  за столом, в честь
моего  днЯ  рождениЯ  покрытым  кружевной скатертью,  уставленным  фамильным
серебром и освещенным парадными серебрЯными  канделЯбрами. Џо заведенной еще
в мои школьные годы традиции подали вареную курицу и  бекон, которые ‘иком с
гордым видом  и  не  спускаЯ с  менЯ  глаз  внес  в столовую.  Њы улыбались,
смеЯлись,  поднимали тосты  за них и  за  нас самих, за  двадцать пЯть  лет,
которые  остались у менЯ за спиной,  но  менЯ не  покидало  чувство, что  мы
только  разыгрываем веселье, разыгрываем ради  ‘икома  и молодого „жона,  и,
стоит нам остатьсЯ вдвоем, наступит полнаЯ тишина.
     ‚друг  мне показалось, что выход найден,  и  Я с упрЯмством одержимости
ухватилсЯ  за  него:  надо  пировать, веселитьсЯ, самому пить  больше вина и
наливать  ей, тогда острота чувств притупитсЯ и мы оба забудем и о гранитной
плите, и  о том, что она олицетворЯет длЯ  каждого из нас. ‚чера  вечером Я,
как во сне, пришел  к маЯку, и светила полнаЯ  луна, и сердце мое  ликовало.
‘егоднЯ  вечером,  хоть  за  прошедшие с  тех пор  часы мне и открылось  все
богатство мирозданиЯ, мне открылсЯ и его мрак.
     Ћсоловелыми  глазами  Я  наблюдал  за  ней  через  стол;  она,  смеЯсь,
разговаривала  с  ‘икомом, и  мне  казалось,  что  никогда  она  не была так
красива. …сли бы Я мог вернуть себе состоЯние духа раннего утра, покой и мир
и  слить  его  с безрассудством днЯ  среди  цветов  первоцвета  под высокими
березами, Я вновь был бы счастлив. Ћна  тоже была бы счастлива. Њы  навсегда
сохранили бы это  настроение  и, как бесценную  свЯтыню,  пронесли  бы его в
будущее.
     ‘иком снова наполнил  мой  бокал,  и мрак  рассеЯлсЯ,  сомнениЯ утихли;
когда  мы  останемсЯ вдвоем,  подумал Я, все  будет хорошо, и  Я сегоднЯ  же
вечером,  сегоднЯ же ночью спрошу ее, скоро ли мы обвенчаемсЯ,  именно скоро
ли --  через несколько недель, через месЯц?  -- ибо Я хотел, чтобы все знали
-- ‘иком, молодой „жон, Љендаллы, -- все, что ђейчел будет носить мое имЯ.
     Ћна станет миссис ќшли, женой ”илиппа ќшли.
     „олжно  быть,  мы засиделись допоздна, потому  что, когда на подъездной
аллее послышалсЯ  стук  колес,  мы  еще  не  встали  из-за  стола.  ‡азвонил
колокольчик,  и  Љендаллов  ввели в  столовую,  где мы сидели  среди хлебных
крошек,  остатков  десерта,  полупустых бокалов  и прочего беспорЯдка, какой
всегда  бывает  после  обеда. Џрипоминаю, как Я нетвердо поднЯлсЯ  на ноги и
приволок к столу еще два стула, несмотрЯ  на протесты крестного, заЯвившего,
что они уже обедали и заехали всего на минутку, чтобы пожелать мне здоровьЯ.
     ‘иком принес чистые  бокалы,  и  Я увидел, что ‹уиза,  одетаЯ в голубое
платье,  вопросительно смотрит  на менЯ, думаЯ, как подсказала мне интуициЯ,
что Я слишком много выпил. Ћна была права,  но такое случалось весьма редко,
был мой день рождениЯ, и ей пора раз и навсегда понЯть, что никогда у нее не
будет права  осуждать менЯ иначе, чем  в качестве подруги  детства. Љрестный
тоже пусть знает. ќто  положит конец  его планам относительно ‹уизы и  менЯ,
положит конец сплетнЯм и облегчит душу всем, кого так занимал этот предмет.
     Њы снова  сели.  Љрестный, ђейчел и  ‹уиза, за времЯ ленча привыкшие  к
компании  друг  друга, завели разговор; тем временем  Я молча сидел на своем
конце  стола  и,  почти не слыша  их,  обдумывал объЯвление,  которое  решил
сделать.
     Ќаконец крестный с бокалом в руке наклонилсЯ в мою сторону и, улыбаЯсь,
сказал:
     -- ‡а твое двадцатипЯтилетие, ”илипп. „олгой жизни и счастьЯ.
     ‚се трое смотрели на менЯ, и то ли от выпитого вина, то  ли  от полноты
сердца,  но Я вдруг понЯл,  что и крестный и  ‹уиза  -- мои самые дорогие  и
самые  надежные  друзьЯ,  что  Я очень люблю их,  а  ђейчел, моЯ любовь,  со
слезами на глазах кивает мне и улыбкой стараетсЯ ободрить менЯ.
     ‚от  он, самый подходЯщий  момент.  ‘луги  вышли  из комнаты,  и  тайна
останетсЯ между нами четырьмЯ.
     џ встал, поблагодарил их и, налив себе бокал, сказал:
     --  “ менЯ  тоже  есть тост,  который  Я  хотел  бы предложить  сегоднЯ
вечером. ‘ этого утра  Я счастливейший  из людей. Љрестный,  и ты, ‹уиза,  Я
хочу выпить за ђейчел, котораЯ скоро станет моей женой.
     џ осушил  бокал и, улыбаЯсь,  посмотрел на  них  сверху вниз.  Ќикто не
ответил,  никто  не  шелохнулсЯ,  на  лице  крестного  Я  увидел   выражение
растерЯнности, ђейчел перестала улыбатьсЯ и во все глаза смотрела на менЯ --
лицо ее превратилось в застывшую маску.
     -- ‚ы окончательно потерЯли рассудок, ”илипп, -- сказала она.
     џ опустил бокал. ђука у менЯ дрожала, и Я поставил его слишком близко к
краю стола. Ћн опрокинулсЯ,  упал на пол и разбилсЯ вдребезги. ‘ердце бешено
стучало у менЯ в  груди.  џ был  не  в силах отвести взглЯд от ее спокойного
побелевшего лица.
     --  €звините, если Я слишком поспешил с  этой новостью, -- сказал Я. --
Ќе забудьте,  ђейчел, сегоднЯ мой  день  рождениЯ  и они  --  мои  старинные
друзьЯ.
     ‚  ушах  у  менЯ  зашумело,  и,  чтобы не упасть, Я ухватилсЯ за  стол.
Љазалось, она  не понЯла  моих слов. Ћна  отвернулась от менЯ и обратилась к
крестному и ‹уизе.
     -- џ думаю, -- сказала она, -- день рождениЯ и вино бросились ”илиппу в
голову.  Џростите  ему  эту  нелепую мальчишескую  выходку и,  если  можете,
забудьте  о ней. Ћн извинитсЯ, когда  придет  в себЯ. Ќе  перейти ли  нам  в
гостиную?
     Ћна встала  и  первой  вышла  из  столовой.  џ продолжал  стоЯть,  тупо
уставившись  на  послеобеденный  беспорЯдок:  крошки  хлеба,  залитые  вином
скатерть и салфетки, отодвинутые  стульЯ;  Я  ничего  не чувствовал,  совсем
ничего. Ќа месте сердца была пустота. џ немного подождал, затем,  пока ‘иком
и  молодой  „жон не  пришли убрать  со стола,  спотыкаЯсь вышел из столовой,
добрел  до библиотеки и уселсЯ  в темноте перед  потухшим камином.  ‘вечи не
были зажжены, поленьЯ превратились в золу.  —ерез полуоткрытую дверь до менЯ
доносились приглушенные голоса  из  гостиной. џ прижал руки к вискам. ѓолова
раскалывалась,  на  Языке  чувствовалсЯ  кисловатый  привкус  вина.  …сли  Я
спокойно посижу в темноте, подумал Я, то, может быть, восстановлю равновесие
и оцепенение пройдет. ‚ино виновато в том, что  Я допустил промах. Ќо почему
она так недовольна? Њы  могли бы взЯть с  них клЯтву  хранить  тайну. Ћни бы
понЯли. џ продолжал сидеть  в библиотеке, с нетерпением ожидаЯ, когда  уедут
Љендаллы. €  вот  --  времЯ тЯнулось  бесконечно долго, хотЯ прошло не более
десЯти минут, -- голоса стали  громче, они вышли в холл. џ слышал, как ‘иком
открыл дверь, пожелал им доброй ночи, слышал, как зашуршали по гравию колеса
экипажа и звЯкнул дверной засов.
     ‚  голове  у менЯ  проЯснилось.  џ сидел и слушал. џ  услышал  шорох ее
платьЯ. Ћн приблизилсЯ к полуоткрытой двери библиотеки, на мгновение замер и
удалилсЯ; с лестницы донеслись ее шаги. џ  встал  с кресла и пошел за ней. џ
нагнал  ее  у  поворота  коридора,  где  она  остановилась задуть  свечи.  ‚
мерцающем свете наши глаза встретились.
     -- џ думала, вы легли спать, -- сказала она. -- ‚ам лучше уйти, пока вы
еще чего-нибудь не натворили.
     -- ’еперь, когда они уехали, -- сказал Я,  -- вы простите менЯ, ђейчел?
Џоверьте, вы можете доверЯть Љендаллам. Ћни не выдадут наш секрет.
     --  Ѓоже правый, надеюсь,  что  нет,  поскольку  они  его не знают,  --
ответила она. --  €з-за вас Я чувствую себЯ  служанкой, котораЯ  прЯчетсЯ  с
грумом на чердаке.  Џрежде мне бывало стыдно, но  такого стыда Я никогда  не
знала.
     € снова это чужое бледное лицо, от которого веЯло холодом.
     --  ‚чера  в полночь вам не было стыдно,  -- сказал Я, --  вы дали  мне
обещание и не рассердились. џ бы немедленно ушел, если бы вы попросили.
     -- џ? Ћбещание? -- сказала она. -- Љакое обещание?
     -- ‚ыйти за менЯ замуж, ђейчел, -- ответил Я.
     “ нее в руке  был подсвечник.  Ћна поднЯла  его, и пламЯ свечи осветило
мое лицо.
     -- ‚ы  смеете, ”илипп, -- проговорила она,  -- заЯвлЯть мне,  что вчера
ночью Я пообещала выйти за вас замуж? ‡а обедом Я при Љендаллах сказала, что
вы потерЯли рассудок, и была права. ‚ы прекрасно знаете, что Я ничего вам не
обещала.
     џ  во все глаза  уставилсЯ на  нее.  ђассудок потерЯл  не  Я, а она.  џ
чувствовал, что мое лицо пылает.
     -- ‚ы спросили менЯ, чего Я хочу, -- сказал Я, -- каково мое желание на
свой день рождениЯ. €  тогда  и сейчас  Я мог  бы просить только об одном --
чтобы вы вышли за менЯ замуж. —то же еще Я мог иметь в виду?
     Ћна  не  ответила.  Ћна  продолжала  смотреть  на  менЯ,  недоверчиваЯ,
недоумевающаЯ, как человек, услышавший слова на чужом Языке, которые он не в
состоЯнии  ни  перевести,  ни постигнуть,  и  вдруг Я с  болью  и  отчаЯнием
осознал,  что мы действительно говорим на разных  Языках: все, что произошло
между нами, произошло  по ошибке. Љак  она не понЯла, о  чем Я просил  ее  в
полночь, так и Я в своем восторженном ослеплении не понЯл, что она дала мне;
то, что Я считал  залогом любви,  было совсем  иное, лишенное смысла,  и она
истолковала это по-своему.
     …сли  ей было  стыдно, то мне было  стыдно вдвойне  -- оттого,  что она
могла настолько превратно понЯть менЯ.
     --  Џозвольте мне  выразитьсЯ  по-простому, -- сказал  Я.  --  Љогда мы
обвенчаемсЯ?
     -- Ќикогда,  ”илипп, --  ответила  она и сделала жест, будто приказываЯ
мне уйти. -- ‡апомните раз и навсегда. Њне жаль, если вы надеЯлись на это. “
менЯ не было намерениЯ вводить вас в заблуждение. Ђ теперь -- доброй ночи.
     Ћна повернулась, чтобы уйти, но Я крепко схватил ее за руку.
     -- ‡начит, вы  не любите  менЯ? -- спросил Я. -- ќто было  притворство?
Ќо, Ѓоже  мой, почему  вчера  ночью вы не сказали мне  правду и не попросили
менЯ уйти?
     € снова  в ее глазах недоумение; она не  понЯла.  Њы были совсем чужие,
нас ничто не свЯзывало. Ћна Явилась из иной земли, принадлежала иной расе.
     -- ‚ы смеете упрекать менЯ за то,  что произошло? -- сказала она. --  џ
хотела отблагодарить вас, вот и все. ‚ы подарили мне драгоценности.
     „умаю, в эту минуту Я познал все, что до  менЯ познал ќмброз.  џ понЯл,
что он  видел  в  ней, чего страстно желал, но  так  и не получил. џ  познал
мучение и боль, и бездна между мной и ђейчел сделалась еще глубже. …е глаза,
такие  темные и  не  похожие на наши, пристально смотрели на  нас обоих и не
понимали  нас.  ‚  мерцающем свете свечи  рЯдом со мной  -- в  тени -- стоЯл
ќмброз.  Њы смотрели на нее, терзаемые мукой безнадежности, а в устремленных
на нас глазах  горело обвинение. …е  полуосвещенное лицо тоже  было чужим --
маленькое узкое лицо со старинной  монеты. ђука,  которую Я  держал,  уже не
была теплой. •олодные  хрупкие пальцы изо всех  сил  старались освободитьсЯ,
кольца  царапали мне  ладонь.  џ  выпустил ее руку и тут  же  захотел  вновь
прикоснутьсЯ к ней.
     --  Џочему вы так смотрите на