едливо  говорит  о том,
что  греки были нормальными детьми  и  что  взрослый человек всегда будет  с
любовью  вспоминать свое детство, если оно было нормальным. Џоэтому если длЯ
ребенка  мир сначала ограничиваетсЯ  одной комнатой,  или  одним  домом, или
одной улицей, то нет  ничего удивительного  и неестественного в том, что длЯ
древнего   грека  мир  ограничивалсЯ   только  видимым,  слышимым  и  вообще
чувственно  воспринимаемым  небом. €  не  было ничего противоестественного в
том,  что  космос  вообще  трактовалсЯ  в   античности  как  пространственно
ограниченное физическое  тело.  ќто было вполне естественно, и установленнаЯ
нами специфика античной  философии  была Явлением не только естественным, но
на свой манер даже глубоким и красивым.


        III. €‘’Ћђ€—…‘Љ€-ЏђЋЃ‹…ЊЌЂџ Ћ‘ЌЋ‚Ђ

     §1. Ќ…ЋЃ•Ћ„€ЊЋ… “‘‹Ћ‚€… €‘’Ћђ€‡ЊЂ

     Џоскольку всЯкаЯ  историЯ  состоит из  разных периодов развитиЯ, всегда
был  соблазн  чересчур  изолировать  один  исторический  период от  другого,
чересчур  их  противопоставлЯть  один  другому,  вплоть до  точной  фиксации
хронологических границ с чересчур раздельным указанием начал и концов такого
развитиЯ, без всЯкого учета непрерывности перехода одного периода к другому.
’о, что каждый исторический период есть нечто самостоЯтельное, и то, что его
необходимо точнейшим  образом  противопоставить  предыдущему и  последующему
периодам развитиЯ, это совершенно Ясно и  это вполне  необходимо,  поскольку
без этого  вообще нельзЯ будет установить ни одного исторического периода, а
следовательно, установить и самого развитиЯ, самой истории.
     ’ем не  менее историЯ  отнюдь не есть  только логика отдельных понЯтий.
‚се отдельные логические  понЯтиЯ назревают в истории  постепенно и иной раз
даже  едва  заметно.  ЉаждаЯ  логическаЯ  категориЯ представлена  в  истории
бесчисленным  количеством  едва  заметных  оттенков,  и  длЯ  каждого вполне
раздельного  и прерывного  скачка  необходимы десЯтки,  если не  сотни,  лет
непрерывного и на первый взглЯд едва заметного, едва раздельного развитиЯ.
     Љроме  того,  если  мы  что-нибудь   установили  как  именно   античную
философию, а она  просуществовала больше целого тысЯчелетиЯ, то  Ясно,  что,
как бы отдельные периоды ее развитиЯ ни отличались один от другого, они в то
же  самое  времЯ,  хотЯ  и незаметно, содержат в  себе  каждый  раз  всю эту
античную  философию  целиком. „ругими словами, каждый  период  исторического
развитиЯ обЯзательно содержит в себе всю античную философию целиком, и можно
говорить только о преобладании какого-нибудь отдельного ее  момента в данный
период  ее  истории,  да  и  эти  преобладающие  моменты  фактически  всегда
существуют в виде едва заметного и вполне непрерывного развитиЯ.
     Џоэтому всЯкое  установление  отдельных периодов  философского развитиЯ
носит относительный и приблизительный характер, так что историк философии ни
в  каком  даже самом мелком историческом моменте не может  забывать  и  того
целого, чем ЯвлЯетсЯ античнаЯ философиЯ в своем максимально общем виде.
     ЋсновнаЯ периодизациЯ античной  философии, как  это  видно на основании
всего  предыдущего,  конечно,  свЯзана  в  первую  очередь с  общекультурным
развитием  античности, но это последнее в свою  очередь  свЯзано  с античной
общественно-исторической формацией, то есть с рабовладением.
     Ћтсюда  возникает  и  соответствующаЯ  конкретнаЯ периодизациЯ  истории
античной философии.


     §2. Ћ‘ЌЋ‚Ќ›… Џ…ђ€Ћ„›

     1. <i>{ЊифологиЯ}</i>. Љак мы  видели  выше,  мифологиЯ  предшествует античной
философии, и ее  социально-историческаЯ  необходимость у нас уже обоснована.
‘ейчас, в преддверии самой философии, мы  должны сказать, что мифологиЯ тоже
есть определенное мировоззрение,  и в этом  смысле она тоже содержит  в себе
нечто философское. Ќо все эти философские  элементы на стадии мифологии даны
в   слитном   и   нерасчлененном   виде.  ’акую   философию   нужно  назвать
<i>{дорефлективной}</i> философией.  ’о, что после абсолютного господства мифологии
объЯвит себЯ уже не как мифологиЯ,  но как философиЯ, по необходимости будет
заключатьсЯ  только  в  том,  чтобы  расчленить отдельные  мировоззренческие
моменты, которые в самой мифологии даны нерасчлененно и вполне слитно.
     2. <i>{Љлассика}</i>.  —тобы понЯть,  каковы  эти основные философские моменты
мифологического мировоззрениЯ, надо учитывать  то, что рабовладение началось
именно  как разделение умственного и физического труда. ‚ первую очередь это
означает, что мифологию стали рассматривать уже не как абсолютную слитность,
но  прежде всего как  объект  мышлениЯ. “мственный  труд,  то есть мышление,
требует  длЯ  себЯ  своего  собственного  объекта,  который  подвергалсЯ  бы
исследованию.  …сли  нет  объекта длЯ мышлениЯ, то,  очевидно, нет  и самого
мышлениЯ, поскольку всЯкое мышление есть мышление о чем-нибудь.
     ќто и  привело к  тому, что первый период  античной  философии ЯвлЯетсЯ
такой  философией,  котораЯ  рассматривает  цельный  чувственно-материальный
космос по преимуществу также в виде объекта. ‚ период абсолютного господства
мифологии чувственно-материальный космос был не только объектом, он же был и
основным  субъектом,  он же был и  слиЯнием объекта  со всеми субъектами. Ќо
первый   период  античной  философии   отличаетсЯ  тем,  что  как   раз  всЯ
чувственно-материальнаЯ  действительность  трактуетсЯ  по  преимуществу  как
объект.   ‚се   остальное  в   чувственно-материальном   космосе,   например
одушевление,  остаетсЯ здесь  нетронутым,  но все превращено только в объект
исследованиЯ.
     Ќачальный  период античной философии  был тем, что обычно именуетсЯ  ее
<i>{классикой}</i>. ќто - период VI - IV вв. до н. э.
     3. <i>{ђанний эллинизм}</i>. Љак мы уже хорошо знаем, миф есть картина живых и
одушевленных существ,  а  живые и  одушевленные существа ЯвлЯютсЯ не  только
объектами, но  и субъектами.  ‘убъект  есть арена мышлениЯ,  чувства,  воли,
аффектов  и,  вообще говорЯ,  сознаниЯ  и переживаниЯ. ‘убъект  уже  не есть
просто объект, но такой  объект, который дошел до соотнесениЯ себЯ самого  с
самим же собой. Ћбъекты ЯвлЯютсЯ тем, что кем-то сознаетсЯ. Ќо субъект  есть
то,   что   сознает   само   себЯ.   „о   такого  самосознаниЯ   объективнаЯ
действительность,  если  она существует  сама по  себе,  в классике  еще  не
доходит или доходит частично, не принципиально.
     ‚ принципиальном  смысле субъект выступил  в античной  философии только
тогда,  когда  создалась  определеннаЯ   социально-историческаЯ  обстановка.
‘убъективное  самосознание  было и  раньше,  но  раньше  оно было ограничено
ранним рабовладельческим  полисом, за пределы  которого  тогдашнее  мышление
почти  не  выходило. Ќо  отдельный крошечный  рабовладельческий полис  скоро
перестал оправдывать свое существование и  начал разваливатьсЯ ввиду поисков
жизненных ресурсов  уже за пределами  отдельного полиса. ‚ IV  в. выЯснилась
необходимость  объединениЯ  всех  полисов в  единое государство уже  мировых
размеров,  откуда поЯвилась и неизбежность таких  колоссальных Явлений,  как
завоеваниЯ  Ђлександра  Њакедонского.  Џри этом  стало  Ясно,  что старый  и
наивный  полисный механизм  уже  не годилсЯ  длЯ организации  и  поддержаниЯ
завоеванных стран.
     Ћтсюда  и  возникла эллинистическаЯ  военно-монархическаЯ  организациЯ.
’ут-то  и  поЯвлЯетсЯ  в  античности субъект уже нового  и  небывалого типа,
который,  с  одной  стороны,  был  необходим  длЯ  организации международных
объединений, а, с другой стороны, однажды  получивши  самостоЯтельность, мог
тем самым углублЯтьсЯ сам в себЯ и даже быть в антагонизме с окружавшими его
военно-монархическими организациЯми.
     ’акого рода ситуациЯ бывала в человеческой истории не раз. ’ак, в новой
и  новейшей  …вропе  широко  развивались наука и техника и  тем  самым бурно
развивалось  денежное  обращение.  €  все  это требовало  огромного развитиЯ
субъективных   усилий  человека.  Ќо  такой  человек   чувствовал   и   свою
самостоЯтельность, тем  самым уходил в свои собственные глубины.  € поэтому,
чем больше росла техника и денежное обращение, тем более глубоко развивалось
субъективное самочувствие  человека. ‘оциально-историческаЯ действительность
требовала  необычайного развитиЯ отдельной  человеческой  личности,  но  эта
личность, сама  же создававшаЯ технику или  денежное обращение,  сама  же  и
ненавидела и то и другое, несомненно оказываЯсь в мучительном диалектическом
противоречии.
     ’аковы  были  в  античности  три  главные  школы  раннего  эллинизма  -
стоицизм, эпикуреизм  и скептицизм. —увственно-материальный космос, конечно,
и  тут  оставалсЯ на  первом плане,  но  тут  он рисовалсЯ не только в своей
объективной данности,  на него переносились  и все субъективные человеческие
переживаниЯ, так  что  он  оказывалсЯ  уже  не только  объектом, но  также и
колоссальным мировым субъектом.
     ќту эпоху мы условно называем <i>{ранним эллинизмом}</i>, относЯ  ее к IV  - I
векам до н. э.
     4.  <i>{Џоздний эллинизм}</i>. Ћстальные века античной философии, то  есть I -
VI н.э., мы условно называем  поздним  эллинизмом, условно потому,  что сюда
входит  и  всЯ  римскаЯ  философиЯ,  настолько  развивавшаЯсЯ  под  влиЯнием
греческой философии, что ее тоже удобно будет относить к позднему эллинизму.
‘ущность  позднего  эллинизма  имела  свою  собственную  и  весьма   реально
представленную историю  Ћкончательный вид  философиЯ этого периода  получила
только  в последние четыре  века античной  философии, а именно  в школе  так
называемого неоплатонизма, просуществовавшей  в течение III -  VI  вв. н. э.
‹юбопытнейший принцип этого неоплатонизма сводитсЯ к следующему.
     ‚  период раннеэллинистического субъективизма  представление о субъекте
не было  еще  настолько могущественным,  чтобы охватить собою целиком  и всю
объективную действительность. ‚  период  раннего эллинизма  эта  объективнаЯ
космическаЯ  действительность  только отражала на  себе черты  субъективного
человеческого мышлениЯ. Ћбъект трактовалсЯ в свете субъекта, но сам пока еще
не  стал  своим  же  собственным  субъектом.  Ћставалась еще  могущественнаЯ
ступень  философии, где  (уже всерьез)  субъект и  объект хотЯ и различались
теоретически, но практически представлЯли собою единое и нераздельное целое.
Ќо  что значит  это принципиальное  неразличение субъекта и  объекта, эта их
принципиальнаЯ и неразрывнаЯ слитность?
     ќто означает  не что  иное, как превращение субъекта и объекта в  живое
одушевленное существо, которое  сразу и  навсегда есть  и  объект  и субъект
одновременно.
     Ђ так  как представлЯть  себе  космос как живое и одушевленное существо
есть мифологиЯ, то поздний эллинизм и оказалсЯ не чем  иным, как мифологией.
џсно,  что это уже не была прежнЯЯ  и  стариннаЯ мифологиЯ, в которой еще не
было  даже  самой  рефлексии  относительно  субъекта  и   объекта,  то  есть
дорефлективнаЯ мифологиЯ.  Џоздний  эллинизм  именно  и  стал <i>{рефлективной}</i>
мифологией, в которой все нерасчлененные моменты  уже логически расчленились
и  противопоставились.  Ђ так  как  чувственно-материальный космос в течение
всей античности оставалсЯ абсолютным,  то и все его расчленениЯ неоплатонизм
трактовал как абсолютное единство. Ђ отсюда сам собой возникал  тот характер
неоплатонической философии, который  иначе и нельзЯ назвать как <i>{диалектикой
мифа}</i>. ‚есь неоплатонизм пестрит анализами мифологии. Ќо в то же самое времЯ
весь  неоплатонизм буквально переполнен и диалектическими  теориЯми, которые
были  доведены  здесь до  строжайшей и непоколебимой диалектической системы.
‚место   богов,  демонов,   героев  и  людей  были  формулированы  точнейшие
логические категории, и  все  эти  категории были сведены  в одну строжайшую
систему.
     5.  <i>{ѓибель  античной философии}</i>  ЂнтичнаЯ  философиЯ,  как  мы  видим,
началась  с  мифа  и кончилась мифом. €  когда был  исчерпан  миф, оказалась
исчерпанной и сама античнаЯ философиЯ. Ћднако умирала она отнюдь не сразу. ‚
самом  конце  античности  поЯвилсЯ  целый  рЯд  теорий упадка,  которые  уже
переставали  соответствовать  античному  духу и стали в той или иной степени
зависеть  от   христианской   идеологии,   в  те  времена   прогрессивной  и
восходившей. ќти упадочные (с античной точки зрениЯ) теории тоже заслуживают
рассмотрениЯ, если  мы  хотим дать историю античной  философии  в более  или
менее существенном и цельном виде.


        Љ‹Ђ‘‘€ЉЂ

        —“‚‘’‚…ЌЌЋ-ЊЂ’…ђ€Ђ‹њЌ›‰ ЉЋ‘ЊЋ‘ ЉЂЉ ЋЃљ…Љ’

     §1. ‚‘’“Џ‹…Ќ€…

     1. <i>{ќлементы}</i>. Џоскольку весь  космос  -  чувственный  и  материальный,
таковы же и его элементы - землЯ, вода, воздух, огонь, эфир.
     2.    <i>{ѓилозоизм}</i>.    Џоскольку    ничего    не    существует,    кроме
чувственно-материального космоса, и нет ничего такого, откуда происходило бы
его  движение, это значит, что он движет себЯ  сам. Ђ это значит, что таковы
же и его элементы, откуда и "живаЯ" их материЯ (гилозоизм).
     3. <i>{Ђбстрактно-всеобщаЯ категориальность}</i>. Џоскольку объектность еще не
есть  всЯ  вещь,  а  только один  из ее моментов, абстрактно  выделенный  из
цельной вещи, это значит, что и элементы, и самодвижнаЯ материЯ (из  которой
они  состоЯт), и  возникающий из  них космос ЯвлЯютсЯ на этой стадии  только
абстрактно-всеобщими категориЯми.
     4. <i>{€нтуициЯ}</i>. ’ем  не менее, поскольку чувственно-материальный космос,
а также  и  все,  что в нем,  ЯвлЯютсЯ предметами зрениЯ,  слуха, осЯзаниЯ и
прочих  чувственных  ощущений,  то  все  указанные выше  абстрактно-всеобщие
категории   даютсЯ   на  этой   стадии   только   интуитивно,   или   только
наглЯдно-описательно.
     5. <i>{€нтуитивнаЯ  диалектика}</i>. Џоскольку  телесный элемент  и логические
категории могут мыслитьсЯ  совместно только в порЯдке диалектического учениЯ
о единстве  противоположностей, постольку  почти всЯ  античнаЯ  классика  по
необходимости оказываетсЯ  диалектикой.  Ћднако на той  ранней  стадии,  где
космос как объект мыслитсЯ интуитивно, мы получаем  и диалектику тоже скорее
интуитивно-описательного,  чем  логически-категориального  характера.   ’ак,
всеобщий мировой огонь и логос у  ѓераклита отождествлЯютсЯ, но не в порЯдке
логически  обоснованной системы категорий,  а в порЯдке  просто фактического
приписываниЯ  логоса  всеобще-космическому  огню.  ‘тановление  у  ѓераклита
возникает тоже  не  в порЯдке анализа категорий,  но в  порЯдке фактического
указаниЯ на те или иные этапы космической жизни, переходЯщие один в другой и
поэтому создающие диалектику, но, конечно, пока еще интуитивную. ’о же можно
сказать о различии мышлениЯ и ощущениЯ у Џарменида, о телесной природе чисел
в пифагорействе, о наличии всего во всем у Ђнаксагора и т. д.
     6.    <i>{Ћтносительность   и   случайность,   неизбежные    длЯ   чистого
интуитивизма}</i>.  Џоскольку  все  абстрактно-всеобщие  категории даютсЯ только
интуитивно, постольку сама собой возникает возможность и даже  необходимость
самых  противоречивых   и   зависЯщих  только   от   человеческого  субъекта
утверждений субъективно-человеческого сознаниЯ. ќто и привело к деЯтельности
софистов в V в.  до н. э., которые доказывали несостоЯтельность всей  бывшей
до них натурфилософии и зависимость ее от человека как от  "меры вещей", что
вовсе  не  было субъективизмом,  но было  лишь  необходимостью рассматривать
чувственно-материальный  космос  не  как  просто  интуитивно  данный объект.
Џоэтому  со  строгой  исторической  точки  зрениЯ софистика  сыграла  вполне
положительную роль, доказав  полную недостаточность только одной интуитивной
диалектики и необходимость уже и мыслительной диалектики - дискурсивной.
     7. <i>{—етыре  периода классики}</i>. „ва  периода  классики у  нас только что
намечены.  ќто  (1) раннЯЯ  классика,  когда чувственно-материальный  космос
рассматриваетсЯ  по  преимуществу  интуитивно, и  (2)  тот период  <i>{средней}</i>
классики,  когда  космос рассматривалсЯ  только а) дискурсивно-отрицательно.
„ругой  период  средней  классики - б)  ‘ократ, применЯет дискурсию  не  длЯ
разоблачениЯ  тогдашней натурфилософии, но длЯ нахождениЯ таких общих  идей,
которые бы обезопасили  интуицию ранней  классики от  случайных, условных  и
недоказанных понЯтий.
     Ќо  если  ‘ократ сам не занималсЯ природой, то его  ученик Џлатон  стал
применЯть сократовскую теорию общности и ко всей натурфилософской области. €
Џлатона необходимо  считать уже представителем (3) <i>{зрелой}</i>  классики, а его
метод мы  находим  не в интуиции и не в  дискурсии,  но в  диалектике совсем
другого типа  - чисто категориальной, ноуменальной (нус - древнегреч, "ум").
€ногда   диалектику   Џлатона  называют  <i>{спекулЯтивной.  ‘}</i>  точки   зрениЯ
теоретической  термин  этот  длЯ  Џлатона  весьма   подходЯщий,  потому  что
латинское слово  "спекулум"  обозначает  сразу  и  умственное  построение, и
умственно-зрительную данность  этого построениЯ. Ћднако ввиду  посторонних и
досадных ассоциаций, вызываемых  в настоЯщее времЯ этим  латинским термином,
употреблЯть его в отношении Џлатона едва ли целесообразно. ’ут важно то, что
при  построении   своей  диалектики  Џлатон  сразу  и  одновременно  рисовал
чувственно-материальный космос  и как интуитивно-физическую данность,  и как
систему строго логически построенных и диалектически развитых категорий.
     Ђристотель  углубил эту диалектику до степени  ее  <i>{текуче-сущностного}</i>
применениЯ, что и заставило его трактовать чувственно-материальный космос не
как диалектику неподвижных и дискретных категорий, но как их <i>{энтелехию}</i>, то
есть  как  текуче-сущностное  становление.   ЂристотелЯ   мы   считаем   уже
выразителем (4) <i>{поздней}</i> классики.
     ќтим   и   был  исчерпан  весь   возможный   духовный  запас  пониманиЯ
чувственно-материального космоса как только объекта.


     §2. ђЂЌЌџџ Љ‹Ђ‘‘€ЉЂ

     1.  <i>{Џринцип  ранней  классики}</i>,   а)  Џри  изложенном  выше  понимании
философской  истории  Ясно,  что  начальный  период античной  философии  был
отражением  начального  периода  античного  рабовладениЯ. Ќо  этот начальный
период античного  рабовладениЯ,  конечно,  не мог  быть сразу  весьма сильно
развитым, а был только вполне непосредственным и вполне наглЯдным устроением
жизни, не  требовавшим длЯ себЯ  никаких доказательств и  никакого  чересчур
удобного   и   систематического   развитиЯ.   ќто  было  раннее   и   вполне
непосредственно    данное    рабовладение,    мало    развитое    и     мало
дифференцированное,  когда  рабовладелец  знал  каждого  своего раба,  когда
свободный труд еще не целиком и не окончательно  противопоставлЯлсЯ рабскому
труду  и  когда  раб  был, собственно  говорЯ,  только  помощником  свободно
устроЯющего свою жизнь рабовладельца.
     Џравда,  эта  непосредственность очень  скоро  стала разрушатьсЯ  ввиду
роста населениЯ, расширениЯ территории, усложнениЯ потребностей и непрерывно
растущих  трудностей  сохранить  в  цельном  виде  небольшой,  но  неизменно
растущий   рабовладельческий   полис.   Ќа   очереди   стоЯло   освобождение
индивидуального  рабовладельца  от  авторитета  слишком   мало  развитого  и
непосредственного полиса. Ќо такого рода освобождение уже  вело и к развитию
субъективной  жизни индивидуума, до того времени слишком свЯзанной с наивным
и  патриархальным   полисом,  который  как   раз  весьма  плохо   мирилсЯ  с
индивидуально-субъективной жизнью. ‚ „ревней  ѓреции это было времЯ VII - IV
вв. до  н. э., когда создавалсЯ рабовладельческий полис, когда он расцветал,
когда он  начинал  разрушатьсЯ ввиду невозможности  содержать себЯ  прежними
патриархальными  средствами, когда  стало необходимо объединЯтьсЯ  с другими
полисами в более  обширное государство и когда, наконец, возникли завоеваниЯ
Ђлександра  Њакедонского  и  возникла  необходимость  в военно-монархических
организациЯх.
     б)  ЏользуЯсь  общепринЯтой  терминологией,  но  понимаЯ  ее  в  точном
общественно-историческом  смысле, весь этот  период античной философии можно
назвать периодом <i>{классики}</i>. Ћднако  этот период античной классики, конечно,
был  слишком  обширным,  чтобы  мы  оставили  его  без  всЯкого  дальнейшего
разделениЯ. €,  как мы сейчас  увидим, разделение это было весьма глубоким и
принципиальным, хотЯ многие исследователи и  излагатели  античной  философии
отнюдь не всегда отдают себе полный отчет как в единстве всей этой классики,
так и в ее принципиальной раздельности.
     Џринципиальное единство всей этой классики античной философии нами  уже
формулировано.  ќто  есть  учение о  чувственно-материальном  космосе  в его
объективной данности. —то же  касаетсЯ ее принципиальной раздельности, то ее
неоткуда больше взЯть, как  из определениЯ самой же античной философии. ‚едь
мы сказали,  что каждый  период античной  философии  есть  не что иное,  как
повторение всей же  античной философии,  но только  с  выдвижением на первый
план того или иного преобладающего ее момента. ќти моменты, сказали мы, есть
материЯ, идеЯ и диалектика материи и идеи. Џоэтому будет вполне  естественно
находить эти же самые моменты и в периоде классики.
     в)  €менно,  сначала  мы  находим здесь целый  рЯд  философов,  которых
интересует   чувственно-материальный  космос   как  абсолют,  но   данный  в
объективно-материальном  виде. Ђ так как  материЯ длЯ античности есть не что
иное, как  одна из  сторон чувственных, а следовательно, и зримых  вещей, то
Ясно,  что   такой   материей   могли   ЯвитьсЯ   здесь   только  чувственно
воспринимаемые качества вещей.  Ќо с  такой  точки зрениЯ ближе всего, Яснее
всего, тверже всего была землЯ. Ѓолее текучей была вода, еще более подвижным
был  воздух. Ќо  эти  три элемента все  еще казались слишком  устойчивыми  и
слишком  мало  соответствующими  тем обычным представлениЯм о вещи,  которые
требовали  не  только  признаниЯ   вещей  самих  по  себе,  но  также  и  их
возникновениЯ и их уничтожениЯ. Џоэтому среди основных элементов фигурировал
еще и огонь, который тоже трактовалсЯ как материЯ, но только материЯ гораздо
более  подвижнаЯ   и  тонкаЯ,  гораздо   более  разреженнаЯ.  Џравда,  часто
признавалсЯ еще и пЯтый элемент материи, который необходимо было признавать,
поскольку огонь не  только  уничтожал  все,  но тут  же  уничтожалсЯ  и сам.
Џоэтому  была потребность  мыслить себе  такой элемент материи, который  уже
никогда и ни при каких обстоЯтельствах не уничтожаетсЯ. Ђ поскольку вечность
материи  признавалась  сама  собой и  невозможно было  представить  себе  ее
гибель, то, очевидно, нужно было  признавать еще  и такой  элемент  материи,
который оставалсЯ  бы при  всех ее изменениЯх неизменным  и  который был  бы
тоньше, легче и всеохватнее самого огнЯ. ‚  те времена его  называли эфиром;
он  либо признавалсЯ  отдельно  существующим,  либо  был  особенно  тонкой и
легкой, особенно всеохватной разновидностью огнЯ, чем-то вроде света.
     г) ќто учение о чувственно-материальном космосе как абсолюте, состоЯщем
из четырех или пЯти указанных  материальных элементов, было тем, что Явилось
начальным  периодом  античной философии,  ее  <i>{ранней}</i> классикой.  ’ут  были
знаменитые имена: ”алес, Џифагор,  Џарменид, ѓераклит, Ђнаксагор, „емокрит и
многие другие.
     2. <i>{Џринцип ранней классики в его развитии}</i>.  а)  ‘ейчас  мы указали на
основной  принцип  ранней классики  в античной  философии как на  выдвижение
четырех или пЯти материальных элементов  в качестве  основы всей  философии.
Ћднако остановитьсЯ на этом было бы только первым подходом к существу  дела.
‚се  дело в  том, что внешнЯЯ и чисто зрительнаЯ сторона вещи  отнюдь еще не
есть всЯ вещь целиком. ‚ каждой  вещи  имеетсЯ еще  и много  других  сторон,
которые вполне реально, то есть вполне чувственно, воспринимаютсЯ, но отнюдь
не сводЯтсЯ только на зрительные  или осЯзательные качества вещи. Ќо  уже то
одно,  что материальные элементы выставлЯютсЯ  в  ранней классике на  первый
план,  свидетельствует о  многом другом,  и  прежде  всего о двух подходах к
действительности.
     б) €менно, Ясно  в первую  очередь то, что  такой элементарный подход к
действительности     есть     полный     и     абсолютный     <i>{объективизм}</i>.
—увственно-материальный  космос, который  здесь, как и везде  в  античности,
находитсЯ на  первом месте, дан только в виде  своих материальных элементов,
то    есть    в    первую    очередь    чисто    объективно.    ‚се   другие
чувственно-материальные  стороны космоса, и прежде всего  душа и ум космоса,
отнюдь,  конечно,  не  отрицаютсЯ  (иначе  это  была  бы   уже  не  античнаЯ
философиЯ), но все же не занимают первого места, а занимают второе, третье и
еще более отдаленные места.
     €   во-вторых,   выдвижение  материальных   элементов  на  первый  план
обЯзательно  ЯвлЯетсЯ результатом некоего  рода абстракции, поскольку всЯкаЯ
реальнаЯ  вещь отнюдь не есть только собрание  своих материальных элементов.
Џоэтому  основной   принцип   ранней   классики  в  античной  философии   по
необходимости  оказываетсЯ  учением  об  объективной  субстанции,  и  притом
установленной при помощи <i>{абстрактно-всеобщих категорий}</i>. ‡десь нет учениЯ о
субъективной  стороне  действительности, здесь  нет  никаких  других  сторон
действительности,   и  потому  это   есть   объективнаЯ   субстанциальность,
установленнаЯ  при  помощи абстрактно-всеобщих категорий.  Џоэтому  напрасно
находЯт в ранней античной классике только один детский, вполне примитивный и
чересчур  наивный эмпиризм. Ќа самом  деле это есть  весьма строгаЯ и вполне
определеннаЯ философскаЯ  позициЯ,  длЯ которой дело  вовсе  не в  воде  или
воздухе,  но  в  объективно-субстанциальной  точке зрениЯ  с  весьма  упорно
проводимым принципом абстрактно-всеобщей категориальности.
     в) Љонечно,  можно сказать, что в античной классике  из всей диалектики
на первый план выдвигаетсЯ материЯ. ќто правильно. Ќо античнаЯ материЯ вовсе
не есть  только землЯ, вода, воздух и огонь. € если эти элементы взЯты здесь
в отрыве от общего античного мировоззрениЯ, то  потому мы и утверждаем,  что
эти  элементы  рассматриваютсЯ  в  период  ранней  классики  только  в  виде
абстрактных категорий. Љонечно, тут была и своЯ теориЯ идеи, а потому и своЯ
диалектика, но и подобного рода идеи тоже трактовались  покамест еще слишком
абстрактно, а потому и диалектика идеи и материи тоже  трактовалась пока еще
слишком  описательно  и  слишком  интуитивно.  ’акого  рода  положение  дел,
конечно,  не  могло продолжатьсЯ  в  античной  философии  долго.  ’ут  же, в
середине  V в., обозначилось целое большое философское  течение, которое  мы
называем уже не ранней, но  средней классикой и в которой отвергаемаЯ раньше
субъективнаЯ  сторона вещи уже  получила длЯ себЯ солидное и весьма  прочное
признание.
     3   <i>{Ћбзор  философских  направлений}</i>.   Ќа   основе  так   понимаемого
чувственно-материального  космоса   как  объекта,   само  собой  разумеетсЯ,
возникали разные направлениЯ ранней классики, из которых каждое подчеркивало
тот  или  иной момент  чувственно-материального  космоса  и придавало  этому
моменту преимущественное значение без отрицаниЯ  других моментов, занимавших
уже   второстепенное  место.   …сли   чувственно-материальный  космос   был,
во-первых, материей  физических  элементов и, во-вторых, их  оформлением, то
философские  направлениЯ  ранней классики  как  раз  и  возникали из разного
пониманиЯ роли  физической  материи  и роли  ее оформлениЯ,  ее  формы,  без
которой  чувственно-материальный  космос  тоже не  мог существовать,  будучи
абсолютным единством и абсолютным порЯдком.
     а)  Џротивоположность  материи и формы  была представлена уже  в  самом
начале, поскольку без этого  и  вообще не мог начатьсЯ мыслительный  анализ.
“чение   о  физической   материи,  об  этих  знаменитых  античных  элементах
создавалось  в  (1)  <i>{ионийской}</i>  натурфилософии с  ”алесом,  Ђнаксименом  и
Ђнаксимандром  во  главе. Џротивоположностью этому было учение о форме у (2)
<i>{пифагорейцев}</i>,  причем форма  эта не могла быть совершенно изолированной от
материи,  но была оформлением именно материи и потому  реализовалась в  виде
учениЯ о числах, без которых  материЯ оказывалась бы непознаваемой пустотой,
лишенной всЯких различий.
     б) Ќо едва  ли требует особых  разъЯснений то обстоЯтельство, что здесь
же возникали и  такие  направлениЯ,  которые ставили себе специальную задачу
совмещениЯ материи и формы.  Џоскольку  материЯ была становлением и  вносила
множественность,  а форма  трактовалась как устойчиваЯ категориЯ и вносила в
материю единство,  то  тут же  возникли  и  те  два  направлениЯ,  в которых
объединение формы и материи представлЯлось в виде господства  то одного,  то
другого принципа. (3) <i>{ќлейскаЯ}</i> школа - Љсенофан, Џарменид, ‡енон  и Њелисс
- решительным образом всю множественность подчинЯла единству и учила о таком
едином, которое совершенно лишено всЯкой  множественности, а множественность
объЯвлЯлась  только непостоЯнной,  текучей  и  смутно-чувственной  природой.
Ќаоборот,  (4)   <i>{атомисты   -}</i>  ‹евкипп  и  „емокрит  -  учили   о  примате
множественности над единством. Ќо Ясно, что резкое противоположение единства
формы и множественности материи не могло оставатьсЯ долго  даже и в пределах
ранней  классики.  ’ут   же  поЯвилась  потребность  и  более  существенного
объединениЯ формы и материи.
     в)  €менно, единство  и множественность  стали  трактоватьсЯ  как такие
категории,  которые  необходимым образом переходЯт  одна в другую. Џри  этом
такого рода  переход  мыслилсЯ  либо в  результате космических  переворотов,
когда  одно  периодически сменЯло  другое, - (5) <i>{ќмпедокл, -}</i> либо  в  виде
естественного  и  постепенного  перехода  одного  в  другое  -  (6)  <i>{„иоген
Ђполлонийский}</i>.
     г) Ќаконец,  наступала  очередь  и  длЯ  сознательного  диалектического
учениЯ, когда  форма и  материЯ,  с  одной стороны, трактовались  как  нечто
полностью раздельное, а с другой стороны, как нечто полностью слитное. € это
было уже зарождением античной <i>{диалектики}</i>,  поскольку речь заходила здесь о
форме  и материи  именно  как о  единстве  противоположностей. ќто  единство
противоположностей в  ранней классике тоже было представлено двоЯко. €менно,
становилось понЯтным превращение этого единства и множества в единый  и  уже
нерасчлененный  поток,  в  котором  они   хотЯ  и  разделЯлись,  но  реально
существовали только  в  виде  общего и непрерывного  становлениЯ. ќто -  (7)
<i>{ѓераклит}</i>. ’акое становление могло представлЯть собою форму и материю также
и  в  специфическом  виде.  Ќо  тогда   уже  в  форме  должна  быть  налична
множественность, а в самой  множественности буквально  и раздельно  также  и
сама форма.  ѓераклитовский  нерасчлененный поток  вещей представлЯлсЯ здесь
уже  в расчлененном  виде, но  с учетом и даже со  специальной формулировкой
также и раздельности этого становлениЯ. (8) <i>{Ђнаксагор}</i> достиг этого в своем
учении о гомеомериЯх,  из которых каждаЯ была неделимым  целым,  отличным от
всего  прочего, но в то же самое времЯ оказывалась носителем  и всех  других
моментов общекосмического и неразличимого становлениЯ.
     ’аковы те восемь направлений, которые в самой Яркой форме выступают при
изучении материалов ранней классики.
     4.<i>{Џереход к  средней  и  зрелой классике}</i>.  Ќетрудно  заметить,  что с
философской  точки  зрениЯ  самым важным достижением в ранней классике  была
попытка охватить становЯщуюсЯ материю и устойчивые формы этого становлениЯ в
одно целое, причем в законченном виде это можно было находить у ѓераклита  и
Ђнаксагора.  ‡десь  сам  собой  возникал  вопрос  о  <i>{диалектике}</i>, поскольку
материЯ  и  форма ЯвлЯютсЯ  противоположностЯми,  а  чувственно-материальный
космос, несмотрЯ  на это, представлЯл собою абсолютное единство. Ќо учение о
единстве противоположностей мы сейчас называем диалектикой. ђаннЯЯ классика,
как это совершенно очевидно, как  раз  и дошла до диалектики.  Ќо  какаЯ это
была диалектика?
     ќто   была  диалектика   чувственно-материального  космоса,  в  котором
выдвигалсЯ на первый план именно он сам, а уже потом начинали говорить о его
диалектике. Ќо  тут  же  оказалось, что  диалектика - это совершенно  особаЯ
наука,   хотЯ    и    свЯзаннаЯ    по    тем    временам   с    абсолютизмом
чувственно-материального  космоса, но Явно  заслуживающаЯ изучениЯ и сама по
себе.  џсно поэтому, что  тем самым  наступала эпоха  необходимости изучениЯ
диалектики как специфической дисциплины.
     €  здесь  дело  требовало постепенности.  ќтой  диалектикой  занималась
<i>{среднЯЯ}</i>  классика,  но  занималась   она   покамест  не   длЯ   построениЯ
чувственно-материального космоса, но  в  полном отходе от  этого построениЯ,
причем отход этот  давал не только  положительные результаты, как у ‘ократа,
но и отрицательные результаты, как  у  софистов, деЯтелей того же V в. ’акую
диалектику некоторые  называют  субъективной. ’ермин  этот не вполне  удобен
потому,  что  он относитсЯ  к той весьма непродолжительной эпохе V в., когда
выЯснилась   недостаточность   простых   фактических  наблюдений  в  области
чувственно-материального космоса и необходимость перехода к систематическому
построению чувственно-материального космоса как общедиалектической  системы.
Џоэтому  лучше говорить  не  о  субъективности  софистов  и  ‘ократа,  но  о
дискурсивном характере  их философии, противопоставлЯЯ рассудочную дискурсию
как  прежним,  интуитивно-описательным  построениЯм,   так   и  последующим,
ноуменально-объЯснительным   теориЯм,   которые   становились   теперь   уже
сознательно  проводимой и  всеобщей диалектикой, совмещаЯ  в себе интуицию и
дискурсию.
     Ќо    диалектическое   построение   чувственно-материального   космоса,
проводимое систематически  и вполне сознательно, вполне намеренно, это  была
уже не среднЯЯ, но высокаЯ  классика,  <i>{зрелаЯ}</i>  классика, а именно  Џлатон,
который хотЯ и  родилсЯ  в  том же  V  в.  (427), но  деЯтельность  которого
протекала уже совсем в другие времена, а именно в течение IV в. (умер Џлатон
в 347 г.).


     §3. ‘ђ…„Ќџџ Љ‹Ђ‘‘€ЉЂ

     ‘реднЯЯ  классика в античной  философии характеризуетсЯ  выдвижением на
первый план именно дискурсивного  подхода к вещам. „ругими словами, та идеЯ,
котораЯ в ранней классике оставалась вместе с  материей  абстрактно-всеобщей
категорией,  получает здесь  диалектически  обобщенную заостренность, причем
эта  заостренность,  конечно, еще остаетсЯ слишком абстрактной, поскольку  и
прежнЯЯ,   раннеклассическаЯ   материЯ   тоже   еще   не   потерЯла   своего
абстрактно-всеобщего характера и потому мешала специфическим  идеЯм получить
не абстрактно-всеобщий, а подлинный конкретно-единичный характер.
     1.  <i>{„искурсиЯ}</i>.   €менно,  если  раннюю  классику  мы  должны  назвать
интуитивной философией, то ту  <i>{среднюю}</i> классику, котораЯ трактовала идею в
отрыве  от материи,  мы, очевидно,  должны назвать  философией  рассудочного
характера  или  философией  <i>{дискурсивной}</i>.  €  если  указанные у  нас  выше
натурфилософы-интуитивисты относЯтсЯ к VI  - V вв., то уже в середине V в. с
большой силой сказалась именно эта среднЯЯ  классика со своим  преобладающим
дискурсивным методом. Ћна проЯвила себЯ в двух формах. ‚ отрицательной форме
она  на  первый  план  ставила именно  дискурсию,  но  такаЯ  исключительнаЯ
дискурсиЯ  очевидно разрушала цельную картину  мира и вносила  черты некоего
рода релЯтивизма.  ќто были так называемые софисты, и среди них прежде всего
Џротагор (ок. 490 - 420) и ѓоргий (ок. 483 - 375) .
     2.  <i>{‡начение  ‘ократа}</i>.  Ќо  одновременно  с  этим  возникла  также  и
положительнаЯ дискурсиЯ, а именно ‘ократ, который, исходЯ из относительности
и  условности,  даже   случайности  наших  бытовых  представлений,  требовал
признаниЯ также и таких общих понЯтий,  без которых не  могли бы возникать и
частичные, условные  и случайные понЯтиЯ. € поскольку сократовскаЯ философиЯ
была началом перехода от материи просто и от идеи просто к их диалектике, то
обычно     всю     философию     до     ‘ократа,      и     прежде     всего
натурфилософов-интуитивистов,   так   и    называют    "досократиками"   или
досократовскими.  ќти названиЯ весьма существенны  и  совершенно необходимы,
поскольку именно с ‘ократа начинаетсЯ то положительное построение диалектики
идеи   и   материи,   которую  выше  мы  установили  как  существеннейшую  и
центральнейшую длЯ  всей античной  философии. €  поэтому, как далеко ни ушла
вперед античнаЯ философиЯ после ‘ократа, тем не менее не только само это имЯ
осталось  популЯрным  в течение  всего тысЯчелетнего существованиЯ  античной
философии, но и по самому существу своему философиЯ ‘ократа осталась на  все
античные времена центральным  достижением  и  по всему  содержанию  античной
философии, и по всему ее методу.
     3. <i>{‘ократики}</i>. …ще ‘ократ резко противопоставлЯлсЯ  софистам (при всем
его  сходстве  с ними),  но в  сократовских  школах  уже  совсем  невозможно
отделить  софистическое от  сократовского.  € если  угодно,  в  этом  общем,
изучаемом  нами  сейчас  антропологическом периоде вполне можно,  во-первых,
противопоставлЯть   софистов   и   ‘ократа,   а   во-вторых,   диалектически
синтезировать их  в сократиках. ќто все вещи одного  и  того же порЯдка.  Ќо
только в общей свободомыслЯщей философии самосознаниЯ  софисты акцентировали
чистую текучесть  сознаниЯ, а сократики  - самые  разные стороны. €  все они
делали в этом неимоверный акцент: одни - в релЯтивизме, другие - в  опоре на
разумность,  третьи - на разумность той или другой из релЯтивных сфер. € все
они, кроме того, имели прежде всего опыт общей, примитивной процессуальности
сознаниЯ, а  не его  конкретной фигурности или сконструированности.  Џоэтому
все они были  весьма свободомыслЯщие, одни -  более практическими,  другие -
абстрактными.
     Ђ когда сократические  школы стали дифференцироватьсЯ, то  и среди  них
поЯвились  аналогичные  различиЯ.  Ћдни углубились  в  чувственную  эмпирику
(киренаики),  другие  - в  абстрактную и  свободомыслЯщую автаркию (киники),
третьи соединили  и  то  и  другое  (когда  так  называемые мегарики ушли  в
абстрактный мир идей, соединЯЯ с этим кинические тенденции).
     Ћчень заметно  это совмещение сократики и  софистики в  трех  названных
сократических  школах.  Љиник  Ђнтисфен,  несомненно, подражал  ѓоргию,  как
киренаик Ђристипп  -  Џротагору.  „а  и …вклид, основатель мегарской  школы,
слишком близко  стоЯл  к  элеатскому  рационализму  и был  слишком страстным
диалектиком,    чтобы    не    войти    Ярким   Явлением    в    это   общее
софистически-сократовское свободомыслие.
     ‘реди учеников  ‘ократа  особое место занимает Љсенофонт (середина  V -
середина IV в.), который до того старалсЯ быть  верным учеником ‘ократа, что
признавал  решительно  все   его   взглЯды,  однако  с  большой  недооценкой
всегдашнего сократовского  критицизма  и  с тенденцией превратить  философию
‘ократа в  строжайшую систему догматов. Ќо это было уже переходом от средней
классики к зрелой классике.


     §4. ‡ђ…‹Ђџ Љ‹Ђ‘‘€ЉЂ

     1. <i>{Џлатон и  античнаЯ классика вообще}</i>,  а) …сли в окончательной форме
античнаЯ философиЯ не сводилась ни  на теорию  материи просто,  ни на теорию
идеи просто,  а была  диалектикой идеи и  материи,  причем  такаЯ диалектика
возникала в античности в каждом ее основном  периоде,  то, очевидно,  и весь
этот  большой  период античной  классики тоже необходимым образом должен был
выработать не только теорию материи и идеи,  но и такую теорию, в которой то
и другое объединЯлось в  единую диалектическую концепцию. Џри этом подобного
рода диалектика должна была обладать той спецификой, котораЯ была характерна
не  длЯ каких-нибудь других периодов исторического  развитиЯ, но именно  длЯ
периода классики.  Ђ  мы  уже  знаем, что весь  период античной  философской
классики   отличалсЯ  по  преимуществу   своим  объективизмом,   когда  мало
обращалось вниманиЯ на субъективный коррелЯт идеи  и материи,  но обращалось
исключительное внимание на объективную самостоЯтельность того и  другого или
на объективно-субстанциальный характер того и другого. €, будучи объективной
субстанцией,  такаЯ  идеЯ  и  такаЯ  материЯ  еще  не  изображались  в  виде
специфического  переживаниЯ   или  в   виде  той  или   иной   индивидуально
человеческой   структуры.   ‚   период   классики   они   всегда  оставались
абстрактно-всеобщими   категориЯми  именно  ввиду  отсутствиЯ   интереса   к
построению конкретных и единичных структур. ’ак и возникла теориЯ <i>{Џлатона}</i>,
этот замечательный образец не ранней и не средней, но уже <i>{зрелой}</i> классики,
основным  содержанием  которой  и  Явилась  <i>{диалектика идеи  и материи  как
абстрактно-всеобщих категорий}</i>.
     б)  Ћднако все сказанное до сих  пор  о Џлатоне есть характеристика его
как представителЯ античной  классики  вообще,  но  не специально зрелого  ее
периода. Џлатонизм  есть  прежде  всего объективизм, но и всЯ досократовскаЯ
философиЯ  тоже  есть учение  об  объективном  характере утверждаемых  здесь
материальных